...И я хожу полдня и четверть ночи сама себе недовольна и непонятна, потому что ко мне привязался какой-то не мой запах - который не исчез полностью даже после душа со всякой ароматной дрянью. Я чувствую, как дрожит раскинутая паутина - по интернету, по снам и где-то еще - и четко чувствую, что скоро всплывет какая-то любопытнейшего толка информация. И потому бесцельно брожу по ссылкам и ресурсам, где могу что-либо вызнать и выведать, морщусь, питаюсь одним шоколадом, хлебом и сыром - от эдакой дряни на спине - и почему-то только на спине - высыпало раздражение. Отвечаю не впопад голосу, к чьему звучанию в своей жизни не могу привыкнуть до сих пор, почему-то часто отключаюсь от нити разговора (даже если этой самой нити и не было) и слушаю просто как музыку без определенной мелодии и ритмики. Не отвлекает, а пожалуй, наоборот - весь остальной мир и потребности мира отодвигаются и все, выпадаю. И чую.
Сначала откуда-то и где-то всплывет информация. О чем, от кого и к чему это приведет - не знаю, но это будет что-то крайне любопытное.
И что-то будет еще - дальше.

С Осознанными Сновидениями всякое смешное. Начать хотя бы с того, что позавчера, заткнув внутренний диалог, в гулкой пустоте моей головы услышала четкую фразу "Съебываем отсюда!". Кто и откуда конкретно съебывал осталось загадкой. А двери мне виделись зеленые в белой стене.
В другую ночь спала мало, урывками, двери получилось лишь визуализировать и дооформить - зеленые, яркого цвета, с золотистыми ручками, в белой стене. А часов в семь или восемь утра внезапно скорчиться от резкой боли в груди, словно мне со всей дури врезали поддых. Что к чему - узнать уже днем.

Я никогда не страдала от безделья, но весь день маялась, морщилась и кривилась. Потом фырчала на чужой идиотизм. Лишь под вечер взялась за закладку для маман - она просила ей сделать в книжку, а скоро 14-ое февраля.

Ночью слушала "Дом, в котором". Там есть потрясающая фраза, как никогда актуальная к кое-чьему идиотизму:

Это ужасно, Курильщик. Когда твои вопросы глупее тебя. А когда они намного глупее, это еще ужаснее. Они как содержимое этой урны. Тебе не нравится ее запах, а мне не нравится запах мертвых слов. Ты ведь не стал бы вытряхивать на меня все эти вонючие окурки и плевки? Но ты засыпаешь меня гнилыми словами-пустышками, ни на секунду не задумываясь, приятно мне это или нет. Ты вообще об этом не думаешь.

Я сварлива, настороженна, раздражена и сама себе неприятна. Пойду сновидеть первое упражнение Равенны, лечить чужую простуду (кстати, предположительно это может быть грипп) и разнюхивать всякую информацию несколько иными методами, чем бесцельное брождение по интернету. И, быть может, у меня получится что-либо вызнать.

Штурман снимает с седеющих рыжих волос пилотские очки, и зарывается в ворох пледов, подушек и всякой плюшевой мелочи, организуя себе ночное гнездо, стараясь устроиться как можно удобнее, чтобы ни затекшая нога, ни напряженная поза не мешали видеть и запоминать сны. А главное - искать нужные ниточки, бегая по ним, словно паук на паутине, едва касаясь шершавыми чуткими лапками, воровать звучание нужных мыслей и так же оплетать плотным коконом защиты, которая вскоре может понадобиться.