В 1850 году, или, может быть, на год раньше, когда Михаилу сравнялось 15 лет, бедные родители вздумали отдать его в пастухи; но мальчик, привыкший к одним шалостям и детским забавам, которому каждая мало-мальски серьезная работа казалась мукою, сильно начал роптать на свою мать, когда она ему объявила о своем намерении сделать его пастухом. Ропот мальчика доходил даже до дерзости, которая, в свою очередь, возбудила сильное негодование в сердце его матери, В порыве гнева, неосторожная крестьянка прокляла сына и оттрепала его, как только было угодно ее раздраженному сердцу... Волей-неволей, а Михаил должен был, наконец, уступить требованиям матери: в скором времени его отправили к предназначенной для него обязанности за 35 верст от своей деревни в село Лентево Устюженского уезда.
Живет там мальчик день, другой; прожил целую неделю. Время шло обычным порядком без особых приключений, и можно было полагать, что он уже примирился со своей незавидной долей... Раз как-то Иван (так звали главного пастуха) отлучился куда-то от стада, оставив при нем своего маленького помощника. День склонялся к вечеру. Иван опять скоро возвратился к стаду, но только Михаила уже не нашел... Начал он его кликать, что было мочи, но в ответ ему только зловещее эхо повторяло последние звуки его же голоса...
Возле самого места, где пасся скот, было озеро. У берега этого озера стояла небольшая лодочка... Уж не там-ли он? – подумал Иван про Михаила; мальчик – баловень – пожалуй еще вздумает на лодке кататься – беды бы тут с ним не нажить!... С такими мыслями Иван подошел к тому месту, где стояла лодка и неподалеку от берега увидел поверх воды труп несчастного Михаила уже без всяких признаков жизни. В сильном смущении от такой неожиданности, пастух побежал в свое село, находившееся верстах в четырех от пастбища, известить о печальной участи его товарища. Слух об утопленнике скоро разнесся по всему селению и вызвал любопытных – и старых, и малых – на место печального события... Труп, уже закоченевший, как чурбан, был вынут из воды. Затем это дело было доведено до сведения станового пристава и матери Михаила, которые и не замедлили явиться: первый – для производства дознания о нечаянной смерти мальчика, а вторая, – чтобы удостовериться в истинности события и оплакать несчастную кончину своего сына.
Причина смерти Михаила была у всех на виду, и потому положено было без дальних хлопот предать покойника обычному христианскому погребению.
Так как возле самого озера, на довольно большом пространстве было топкое место, то тело мальчика сперва понесли на руках, а потом по твердой земле его положили на подводу и повезли уже до самого Лентева на лошади.
Труп, судя по летам покойника, был небольшой и не представлял собою особенной тяжести, и потому весьма было удивительно для всех присутствовавших, сопровождавших утопленника, что лошадь везла его с большим напряжением, как будто на телеге была навалена огромная тяжесть.
Дивились этому необычайному обстоятельству все и никак не могли доискаться его причины...
Между тем над покойником, по уставу Св. Церкви, был совершен обряд погребения, и тело его было предано земле.
Поплакала бедная мать над прахом своего Миши, погоревали и все свидетели ее нечаянного горя и разошлись по домам, сохранив грустное воспоминание о печальном событии.
Еще время не успело успокоить взволнованных чувств Трудниковой, как однажды утонувший сын ее дал о себе весть в сонном видении и сообщил нечто страшное и столь невероятное о своей мнимой смерти, что если бы не бывавшие тому на памяти народной примеры, сообщению этому трудно было бы поверить.
Вот как было дело.
Читать далее...