«From Estonian Alien`s Union To USA President mr.B.Obama, Dear mr. President!» — так начинается открытое письмо Союза неграждан Эстонии президенту США Бараку Обаме. «Вы известны во всем мире как активный и последовательный борец за американские идеалы. Равенство возможностей — это один из главных постулатов американской демократии. Причем именно Вы, будучи темнокожим, как никто другой, знаете, что дискриминация весьма возможна даже при формальной декларации всеобщего равенства. Накануне Вашего визита в нашу страну, которую Вы считаете своим верным союзником и образцом демократии в Восточной Европе, мы хотим рассказать Вам о творящейся в ней несправедливости», — говорится в письме.

Его подписали члены правления Союза неграждан Эстонии Дмытро Горбань, Людмила Андронова и Михайло Локтев.

«Когда-то все жители Эстонии были гражданами Эстонской Республики в составе СССР. Однако после его распада в 1991 году и восстановления независимости Эстонии эстонские политики, в большинстве своем бывшие коммунисты, опасаясь волеизъявления русских жителей нашей страны, составлявших одну треть населения Эстонии, изменили Закон о гражданстве.

Согласно новому Закону о гражданстве, гражданами Эстонской Республики стали только те, чьи предки жили в Эстонии до 1940 года, то есть до включения ее в состав СССР. Таким образом, у большинства русских жителей Эстонии попросту было украдено гражданство их же родной страны.

За прошедшие 23 года многие из русских жителей Эстонии сдали нелегкий экзамен на гражданство Эстонской Республики, значительная часть приняла гражданство Российской Федерации, но до сих пор около 90 тысяч жителей нашей страны носят в своем эрзац-паспорте, более похожем на немецкий аусвайс, позорную отметку ”alien”, то есть — ”чужак”, ”инопланетянин”.

Несмотря на членство нашей страны в Европейском союзе, единственным главным авторитетом во внешней и внутренней политике для нее являются США. Когда-то в Соединенных Штатах самой дискриминируемой частью населения были темнокожие, но даже они имели американское гражданство. В нашей среде, к сожалению, нет яркого лидера, подобного преподобному Мартину Лютеру Кингу, который активно и последовательно защищал бы наши права.

Мы, 90 тысяч жителей Эстонии, ставших ”чужаками” в собственной стране по воле хитрых политиканов, обращаемся к Вам, мистер Обама, с просьбой повлиять на Вашего коллегу президента Эстонии Тоомаса Хендрика Ильвеса, кстати, гражданина США, и вернуть нам украденное у нас гражданство».

Германия в последнее время стала любимой страной переселенцев. Особенно активно граждане других стран-членов ЕС перебираются сюда после начала кризиса в еврозоне. Но молодые и хорошо образованные люди отправляются в другие края.

После начала кризиса в еврозоне испанцы, португальцы и греки покилают родные страны и отправляются в Центральную Европу. Это распространенное мнение, но оно ошибочно.

По крайней мере, об этом свидетельствует последнее совместное исслоедование Института мировой экономики из Гамбурга и банка Berenberg, целью которого было выявить изменения в направлениях миграционных потоков на пространстве ЕС в последние годы.

При этом выяснилось, что количество наемных работников, стремящихся в Германию, действительно резко выросло. «Но в путь отправились не испанцы с итальянцами», — говорит экономист банка Berenberg Йорн Квитцау (Jörn Quitzau). — В первую очередь, в Германию едут жители Центральной и Восточной Европы, когда-то перебравшиеся в Испанию и Италию«.

Соотношение изменилось

Еще в 2007 году в Германию приезжали в среднем лишь 0,5 человека на каждую тысячу жителей страны, что соответствовало примерно 40 тысячам человек — именно настолько больше людей приезжало в страну, нежели покидало ее. Для сравнения: в Испанию в то же самое время приезжало целых 17,2 человека на тысячу жителей, то есть порядка 800 тысяч человек — иначе говоря, в 20 раз больше, чем в Германию. При этом население Испании составляет 47 миллионов человек, что на 40% меньше населения Германии.

Через шесть лет, в 2013 году, Испании, напротив, пришлось столкнуться с оттоком порядка 250 тысяч человек. В Германию же прибыло около 400 тысяч человек, то есть в десять раз больше, чем в 2007 году.

Таким образом, соотношение изменилось практически зеркально: Испания превратилась из страны, желанной для иммигрантов, в страну, которая столкнулась с проблемой оттока населения. А Германия, напротив, стала желанной целью для переселенцев.

Аналогичная ситуация сложилась и в Греции, Португалии и Ирландии. Эти страны до начала кризиса в еврозоне манили многих и многих мигрантов, в первую очередь, из восточных стран-членов ЕС. Теперь же странам, наиболее сильно пострадавшим от кризиса, приходится бороться с оттоком населения.

Восточноевропейцы покидают страны, переживающие кризис

Однако коренные жители этих стран почти не покидают их. Уезжают, в первую очередь, люди, которые несколькими годами ранее приехали туда. Так, между 2010 и 2012 годами лишь в Румынию из Испании выехали 38% иммигрантов. Еще семь процентов выехали в Болгарию.

Таким образом, вполне можно говорить об обратной миграции: когда в Испании жилось хорошо, граждане стран Восточной Европы ехали туда в поисках работы — в первую очередь, в строительной отрасли. Однако когда разразился кризис, им пришлось вернуться на родину.

Впрочем, не все из них возвращаются именно в родные края — многие переезжают в другие страны, в частности, в Германию. Ведь восточноевропейские страны по-прежнему не могут похвастаться чистым приростом населения, хотя очень много людей покинуло Испанию или другие страны, охваченные кризисом. Это означает, что эти люди оттуда переезжают в другие страны, или же что одновременно другие граждане покидают родину.

Цифры свидетельствуют о том, что наиболее желанной страной для мигрантов стала Германия. Кроме того, их привлекают также Великобритания, Бельгия, Финляндия, Австрия и Люксембург. Однако в абсолютных цифрах целью номер один для переселенцев является именно Германия.

Мигранты становятся все более образованными

В последние годы изменилось еще кое-что: нынче мигранты могут похвастаться гораздо более высоким уровнем образования. Так, в 2008 году лишь 27% из них имели университетский диплом. Сейчас же эта доля выросла до 40%.

Среди румын и болгар в 2008 году лишь 14% можно было назвать высококвалифицированной рабочей силой. В 2011 году это количество составило уже 24%.

Аналогична картина и среди выходцев из других регионов: в 2008 году 60% португальцев, уехавших за границу, имели низкий уровень образования, и лишь 14% могли похвастаться высшим образованием. Однако тремя годами позже картина полностью изменилась: уже 27% португальцев, покинувших страну, имели высшее образование и лишь 41% были малообразованными.

В свою очередь, из Испании, Италии и Греции, как до кризиса, так и сейчас, приезжали и приезжают преимущественно хорошо образованные люди — их доля превышает 50%.

Высококвалифицированные специалисты часто получают менее достойную работу

«Низкоквалифицированные рабочие силы, в массе своей потерявшие работу на родине, лишь с определенными ограничениями поддаются переквалификации для работы в более стабильных странах», — замечает Томас Штраубхаар (Thomas Straubhaar), руководивший Гамбургским институтом мировой экономики до конца августа этого года.

С одной стороны, это связано с различиями в экономической структуре разных стран. В Испании в годы строительного бума требовались в первую очередь представители именно строительных специальностей. Германия же нуждается, прежде всего, в высококвалифицированных специалистах в производственной сфере или в сфере услуг.

Но это связано также и с общими структурными изменениями в Европе. «Снижающийся спрос на низкоквалифицированные рабочие силы связан с экономическими изменениями в пользу наукоемких отраслей. Этот тренд наблюдается во всех европейских странах», — отмечает Штраубхаар.

Впрочем, тот факт, что из тех или иных стран уезжают, главным образом, высококвалифицированные специалисты, не означает автоматически, что в странах, куда они стремятся попасть, они обязательно найдут работу, соответствующую их уровню образования. Так, исследование показало, что около трети образованных мигрантов трудятся на должностях, на которых требуется низкая квалификация.

«Это цена, которую мигрантам приходится платить за то, чтобы найти работу на новой “родине”», — говорит Штраубхаар. «Впрочем, большинство из них готовы к этому: лучше иметь менее престижную работу за границей, чем быть безработным дома».

Великобритания более привлекательна для высокообразованных мигрантов

Несмотря на общую тенденцию к оттоку высокообразованных людей из кризисных стран, доля таких иммигрантов в Германии по-прежнему существенно ниже, чем, к примеру, в Великобритании или других классических «странах переселенцев» (США, Австралия и т. д.). Так, в Великобритании иммигранты в среднем моложе, лучше образованны и, как правило, приехали из городов, тогда как в Германию чаще едут люди старшего возраста, с более низкой квалификацией и из провинции.

По мнению Штраубхаара, это связано, в первую очередь, с тем, что в Германии иммигрантам приходится преодолевать на своем пути больше препятствий, чем в других странах. Языковой барьер, конечно, тоже иногда превращается в проблему, но гораздо чаще камнем преткновения становится непризнание иностранных дипломов, а миграционные власти зачастую больше мешают, чем помогают переселенцам. Таким образом, немецкие власти сами могут повлиять на то, кто и откуда в будущем будет приезжать в Германию.

Atlantico: 29 августа король Саудовской Аравии Абдалла сделал такое заявление насчет «терроризма» во время дипломатического приема в Джидде: «Если оставить его без внимания, уверен, что через месяц он доберется до Европы, а еще через месяц и до Америки». Можно ли верить его словам? Откуда, как вам кажется, могли поступить эти сведения?

Ален Шуэ: Озвученные королем временные отрезки, безусловно, нужно рассматривать исключительно в образном смысле. Все это означает лишь, что Европе и США нельзя отмахиваться от проявлений исламистской агрессии на Ближнем Востоке и отказываться вести с ней борьбу.

Территориальные завоевания радикальных исламистских групп уже вызывают беспокойство во всем мире, однако, чтобы по-настоящему заявить о себе в мусульманском мире, им нужно нанести впечатляющие удары по «неверным» на Западе и прежде всего в Америке. Эта угроза представляется тем более реальной, что исламисты в Ираке и Сирии начинают ощущать опасность для удерживаемой ими территории и в связи с этим могут попытаться отпугнуть Запад от ударов по ним.

Как бы то ни было, их главной задачей по-прежнему остается захват власти и связанных с ней источников доходов (в первую очередь, от добычи нефти) в мусульманских странах, предпочтительно в богатых арабских государствах. Саудовская Аравия долгое время поддерживала или даже приложила руку к формированию радикальных исламистских групп в рамках своего противостояния с шиитским Ираном. Теперь же аравийцы, наконец, осознали, что играли с огнем и сами стали одной из главных целей разожженной ими агрессии.

Раз у них самих нет людских и технических средств для противостояния этой угрозе, им не остается ничего, кроме как обращаться к западным союзникам с тревожными призывами и просить их о помощи.

— За день до этого президент Барак Обама признал, что у США «еще нет стратегии» по борьбе с радикалами Исламского государства, и выдвинул предложение о формировании «коалиции» с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива. Стоит ли воспринимать слова короля Абдаллы как ответ на заявления Обамы? И какую роль может играть подобное заявление для саудовского монарха?

— Заявления президента США звучат по меньшей мере странно... Америка больше десяти лет держала весь мусульманский мир под постоянным подозрением, практически до основания разрушила несколько стран, шпионила за всей планетой (в том числе и за ближайшими своими союзниками), чинила препятствия миллионам пассажиров в аэропортах и похищала людей во имя «войны с терроризмом», в рамках которой ей удалось поймать лишь несколько руководителей второго эшелона и «вывести из игры» Бин Ладена.

Но сегодня, когда с десяток тысяч исламистов находятся на четко определенном пространстве, гордо размахивают черными флагами на улицах, режут американских граждан перед камерами, убивают женщин и детей и играют в футбол головами врагов, президент США заявляет, что у него нет стратегии по борьбе с радикальным исламизмом...

Хочется верить, что все это — всего лишь маневр Америки с целью заставить Саудовскую Аравию и нефтяные монархии Персидского залива определиться с лагерем и прекратить двойную игру, которая заключается в словесном осуждении терроризма при сохранении поддержки по всему миру салафитских и исламистских террористических групп (цель этих действий — нейтрализовать демократические инициативы и влияние Ирана, которые, по их мнению, представляют угрозу для сохранения их власти).

— Какую роль на самом деле играют спецслужбы королевства в борьбе с терроризмом и в частности с боевиками Исламского государства? Как складываются отношения страны с западными державами в том, что касается борьбы с терроризмом и Исламским государством? Можно ли считать ее надежным союзником?

— Как и все аналогичные структуры в регионе, саудовские разведслужбы нацелены главным образом на обеспечение безопасности стоящего у власти клана и ведение подрывной деятельности за границей. Принц Бандар бин Султан, которого назначили главой саудовских спецслужб после многих лет работы послом в Вашингтоне, никогда даже не пытался скрывать, что поддерживал иракские исламистские группы (именно они впоследствии образовали Исламское государство) в борьбе с взявшими в свои руки власть шиитами.

Кроме того, он пытался «убрать» Башара Асада с помощью создания движения «Джабхат ан-Нусра», которое в дальнейшем перешло под флаг «Аль-Каиды».

Откровенные неудачи в обоих случаях привели к тому, что саудовское руководство решило лишить его должности, потому что ему надоели непредвиденные последствия его инициатив. Как бы то ни было, США, по всей видимости, попросили короля Абдаллу назначить его специальным советником по национальной безопасности, потому что он — единственный, кто хорошо знает (и не без причины...) халифа Исламского государства Абу Бакра аль-Багдади.

Во всех этих случаях я бы не стал особенно полагаться на эффективное техническое содействие саудовских спецслужб в борьбе с исламистской агрессией. Будет уже хорошо, если они хотя бы прекратят поддерживать эти движения...

— Королю Саудовской Аравии Абдалле и его спецслужбам действительно известно о нависшей над Западом террористической угрозе больше, чем самому Западу? Откуда именно поступает к ним информация?

— Ни у кого, в том числе и у Запада, нет точной информации о террористических угрозах. Как бы то ни было, существует три момента, которые ясны абсолютно для всех:

Прежде всего, радикалы Исламского государства сделают все, чтобы помешать Западу провести вмешательство против них. В частности они могут устроить теракты так, чтобы общественное мнение Европы и Америки призвало свое руководство не вмешиваться в «конфликт между арабами, в котором мы ничего не понимаем».

Далее, пока что Исламское государство высасывает все соки из оказавшегося на подконтрольной ему территории населения, однако ему нужно будет подтвердить свою значимость и возможности, укрепить престиж в арабском мире громкими акциями, которые обязательно должны быть направлены против Запада, чтобы привлечь к себе внимание СМИ.

Наконец, силы Исламского государства по большей части состоят из иностранных наемников (чеченцы, боснийцы, пакистанцы, аравийцы, магрибинцы, европейцы...), которые пришли в Ирак, чтобы заработать денег, ощутить военный «романтизм» или скомпенсировать террором ощущение собственной неполноценности. Если Исламское государство потерпит поражение, набравшиеся опыта боевики вернутся на родину с чувством горечи и желанием отомстить, в ореоле «славы» моджахедов, подобно «афганским арабам» в 1990-х годах.

Все эти факторы формируют по-настоящему взрывоопасный коктейль в настоящем и будущем.

— Что нам на Западе сейчас конкретно известно об этой террористической угрозе? Исходит ли она по главным образом от радикалов Исламского государства, как заявил в пятницу британский премьер Дэвид Кэмерон?

— Помимо всего вышесказанного, ни у кого нет точных сведений об этой угрозе. А если бы они у нас были, то об угрозе уже не шло бы речи, потому что мы бы знали, к чему готовиться, и как это предотвратить...

В любом случае, британский премьер прав в том, что главная угроза в настоящий момент исходит от Исламского государства. Сейчас оно является единственной исламистской группой, у которой есть необходимые средства, люди и интерес для удара по Западу.

Другие исламистские группы вроде «Боко харам», талибов, «Аль-Каиды» в исламском Магрибе" и «Аш-Шабаб» в Сомали полностью сосредоточены на местных интересах, власти и/или контрабанде. Кроме того, у них нет людских ресурсов для терактов на Западе, то есть активистов, которые могли бы слиться с толпой. И, если не считать нескольких идеологических заявлений, они совершенно не заинтересованы в участии в мировом джихаде.

— Какие меры нужно принять западным державам для противодействия исходящей с Ближнего Востока террористической угрозе? Необходимо провести вмешательство или же достаточно будет ограничиться борьбой с террористическими сетями на территории Европы, которые в частности занимаются вербовкой новых бойцов?

— Нам совершенно очевидно нужно ликвидировать все военные и политические ресурсы Исламского государства, которое сейчас пытается пустить корни в «серой» неправовой зоне. В прошлом так повели себя талибы в Афганистане и попытались боевики АКИМ в Мали. Север Ирака — не вьетнамские джунгли, а у исламистов нет (по крайней мере, пока) средств ПВО. Залогом их силы в значительной мере становится подвижность и легкое вооружение. Однако эти их черты могут обернуться против них, если они лишатся подвижности и столкнутся с тяжелым вооружением.

Затем, понятное дело, потребуется установить самое тщательное наблюдение за всеми добровольцами и нейтрализовать их полицейскими и юридическими средствами в Европе и по всему миру. Тем не менее эти меры потеряют всяческий смысл при наличии «дыры», как это было в Пакистане и на Аравийском полуострове после ликвидации талибов и «Аль-Каиды». Именно поэтому недавнее заявление короля Саудовской Аравии (в кои-то веки!) звучит обнадеживающе и должно быть принято во внимание.

Ален Шуэ, отставной офицер французской разведки.

Отношения между Японией и Индией нужно выводить на следующий, более высокий уровень, укрепляя сотрудничество как в сфере безопасности, так и в сфере экономики.

Премьер-министр Моди посетил с визитом Японию и провел переговоры с премьером Абэ. Они представили совместную декларацию об усилении стратегического диалога между Японией и Индией с максимальной демонстрацией возможностей глобального сотрудничества.

Премьер Абэ высказался об отношениях между странами и подчеркнул: «Эти отношения таят в себе самые большие в мире возможности. Мы будем технически усиливать их в разных сферах». Премьер Моди ответил: «Япония занимает очень высокие позиции на международной арене».

Приход премьера Моди ознаменовал смену режима, правившего в Индии в течение десяти лет, а его выбор Японии в качестве главной страны для официального визита после своего назначения в мае говорит об уважительном отношении к Токио. Еще со времен руководства штатом Гуджарат на западе Индии Моди занимался привлечением японских компаний к сотрудничеству и всячески симпатизировал Японии. Он также находится в дружеских отношениях с премьером Абэ.

Обе страны должны настаивать на развитии взаимовыгодных отношений на основе сложившегося доверия между главами государств.

В ходе переговоров была достигнута договоренность по усилению диалога в сфере безопасности на уровне министров иностранных дел и министров обороны, принято решение о проведении регулярных совместных учений с участием Морских сил самообороны Японии и индийского флота. Также было подтверждено намерение ускорить переговоры о поставке японских спасательных самолетов US-2 в Индию. Всем этим договоренностям еще лишь предстоит быть реализованными на практике.

Индийский океан является для Японии важным морским путем поставок нефти из стран Ближнего Востока. Чтобы гарантировать безопасность этого маршрута, необходимо сотрудничество с Индией в военной сфере.

Китай рассматривает пути морской экспансии в Индийском океане, не останавливаясь на Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Индия проявляет все большую настороженность по отношению к подобным действиям Китая, а это означает, что сотрудничество между Японией и Индией выгодно для обеих сторон.

Для Японии и Индии важно усилить союз из трех стран, включая США, и активно воздействовать на Китай в вопросе соблюдения международных норм и законов, а также мирного разрешения конфликтов.

В экономической сфере премьер Абэ объявил о выделении Индии примерно 3,5 триллиона иен на гражданские инвестиции в течение ближайших пяти лет. Также была согласована цель выхода на индийский рынок и двукратного увеличения прямых инвестиций со стороны японских предприятий.

Премьер Моди, пришедший к власти с программой перестройки экономики страны, надеется на укрепление экономических отношений с Японией. Индийский рынок с населением 1,2 миллиарда человек очень перспективен, однако среди японских компаний сильно недовольство несовершенной и запутанной правовой системой Индии. Правительства обеих стран должны улучшить эту ситуацию путем сотрудничества.

Также премьер Абэ объявил о предоставлении кредита в размере 50 миллиардов иен на строительство системы скоростных железных дорог в Индии. Он озвучил свои идеи по поводу финансовой и технологической помощи по внедрению японской системы скоростных железных дорог. Для осуществления этих проектов необходимо содействие Японии.

Atlantico: В ходе американской операции в Пакистане в 2011 году были найдены документы, которые показали, что лидер «Аль-Каиды» Усама бин Ладен сожалел о кровавой и контрпродуктивной стратегии его террористической организации. В частности он отметил «ошибки», «просчеты» и «ненужные жертвы среди мирного населения», которые в конечном итоге лишь навредили делу джихада. Как следует рассматривать такой поворот в свете агрессии Исламского государства в Ираке и Сирии?

Антуан Басбу: Бин Ладен пришел к этому выводу лишь в конце жизни, 12 с лишним лет спустя после первых терактов его организации в Западной Африке.

Это мнение не разглашалось и не обсуждалось. Речь идет всего лишь о личных размышлениях, которые он не посчитал нужным донести до бойцов. Кроме того, эти рукописи, о которых говорят американцы, до сих пор не были обнародованы. Существуют ли они на самом деле? Стоит ли верить в их подлинность? И что конкретно в них говорится? Какое место отводится сомнениям и убежденности? Это необходимо проанализировать самым тщательным образом. В то же время кровавый терроризм движения «Аль-Каида» опирается на идеологические основания, которые нельзя просто так изменить одним росчерком пера. Организация уже заняла прочную позицию, подтверждая ее своими поступками, историей, целями и самосознанием. В любом случае, боевики «Аль-Каиды» использовали терроризм как оружие против инакомыслящих мусульман, неугодных им исламских ритуалов и традиций, шиитов, меньшинств, всей планеты. То есть, это агрессивная сектантская идеология, которую никоим образом не меняют частные размышления бин Ладена.

— Есть ли правда в последних размышлениях бин Ладена?

— Они стали продолжением споров, которые начались в Персидском заливе после терактов бин Ладена в Саудовской Аравии 12 мая 2003 года. Они унесли жизни множества суннитов. Это поставило следующий вопрос: можно ли убивать «хороших» мусульман во имя Аллаха? В результате лидер «Аль-Каиды» лишился поддержки тех людей, которые одобряли его борьбу, но были категорически против убийства других суннитов. И это не могло никак на него не повлиять.

— В чем отличия стратегий «Аль-Каиды» и Исламского государства?

— Главное отличие касается географии. Усаму бин Ладена приняли афганские талибы, то есть он находился на периферии исламского пространства, в 4 500 километрах от Мекки, тогда как халифат оказался у самых границы страны, где расположено столь важное для него самое священное место в исламе. Иначе говоря, Исламское государство обосновалось в самом центре арабского мира.

— Почему Исламское государство решило придерживаться более агрессивной стратегии, чем бин Ладен?

— Его цель в том, чтобы продвигаться как можно быстрее, оставить глубокий отпечаток в сознании людей, скомпенсировать слабости, нехватку средств, оружия и бойцов психологической войной. Оно стремится нагнать на врага страх и тем самым заставить его отказаться от боя. В результате Исламское государство становится наследником ставленника бин Ладена в Египте Абу Мусаба аз-Заркави, которого устранили в ходе американского рейда в 2006 году. Исламисты не просто открыто совершают самые что ни на есть варварские поступки (убивают, грабят, похищают женщин и детей...), а пользуются интернетом для многократного усиления психологического эффекта их преступлений. Так, когда они объявляют о наступлении на одном из фронтов, люди пускаются в бегство еще до начала боев. На востоке Сирии боевики казнили более 700 членов одного из местных племен, которое отказалось присягнуть на верность халифу. Стратегия террора становится в их руках опасным психологическим оружием.

— Можно ли назвать стратегию Исламского государства успешной, раз его ряды пополнили тысячи исламистов?

— Бывает легкий успех. Людей привлекают победы. После первых удачных наступлений многие исламисты действительно хлынули в ряды организации, потому что они садисты, любят носить оружие и отдавать приказы, чтобы ощутить собственную значимость, разделяют одну культуру ненависти. Однако после первой же череды поражений большинство этой солдатни растеряет запал и выйдет из боя.

— Не может ли крайняя жестокость Исламского государства вызвать отторжение в мусульманских странах?

— Исламское государство породило масштабную динамику, которая плодит панику в арабских странах, в первую очередь там, где общество наиболее чувствительно к радикальной исламистской идеологии халифата. У властей этих государства сейчас есть два главных источника беспокойства. Во-первых, они опасаются, что халифат может попытаться расширить свою территорию и начать наступление на них. Во-вторых, они боятся, что война с терроризмом может поставить Иран и Сирию в один лагерь с западными державами, которые ведут борьбу с террористами.

— Барак Обама называет устроенное Исламским государством кровопролитие «признаком слабости, а не признаком силы». Стратегия радикалов в конечном итоге обречена на провал?

— Я бы не стал полагаться на президента Обаму в подобных вопросах. Он хороший адвокат, но ему явно не хватает «видения» ситуации. Он лишь реагирует на события. Он может говорить, что угодно, и каждый день менять свое мнение. Сегодня нам приходится иметь дело с Исламским государством, потому что президенту США не хватило смелости решительно подойти к ситуации в Сирии с самого начала конфликта и тем более после химической атаки в Дамаске летом 2013 года. Теперь уже ничего не остается кроме как констатировать печальные последствия его пассивности, из-за которой сейчас существуют сразу два чудовища: диктаторский режим Башара Асада и тоталитарный халифат (многих из его нынешних руководителей выпустили из сирийских тюрем). Обама долгое время не придавал значения происходящему и обратил на него внимание только после захвата исламистами Мосула, нападений на христианское и езидское меньшинства и казни американского журналиста Джеймса Фоули.

Антуан Басбу, политолог, специалист по арабскому миру, исламу и исламистскому терроризму.

Франция заявила, что обстоятельства не позволяют осуществить доставку России первого вертолетоносца класса "Мистраль".

В качестве причины приводятся последние по времени действия России в конфликте на востоке Украины.

«Совет безопасности рассмотрел ситуацию на Украине. Она тяжелая. Действия, предпринятые Россией недавно на востоке Украины, нарушают принципы безопасности в Европе. Президент республики пришел к заключению, что, несмотря на перспективу прекращения огня, которое еще не подтверждено и не начало действовать, сложившиеся обстоятельства не позволяют Франции произвести доставку первого вертолетоносца», — сказано в коммюнике, направленном по итогам заседания французского Совбеза.

Еще в июне министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что Париж не откажется от поставки двух вертолетоносцев класса "Мистраль" по контракту объемом в 1,2 млрд евро (1,6 млрд долларов). Однако в связи с украинскими событиями Франция пересмотрела эти обязательства.

ВМФ России хотел получить корабль в октябре этого года. В понедельник во Францию прибыли около 400 российских моряков, которым предстояло осваивать новый для них военный корабль.

В марте Москва утверждала, что будет добиваться от Парижа штрафных санкций в случае невыполнения контракта, а вице-премьер России Дмитрий Рогозин заявил, что Франция подрывает к себе доверие как к поставщику.

Сомнения и противостояния

В российских военных кругах и в военно-промышленном комплексе с самого начала высказывались сомнения в целесообразности закупки "Мистралей" у Франции.

После отставки Анатолия Сердюкова с поста министра обороны эти сомнения еще более укрепились, однако отказываться от контракта к тому времени было уже поздно.

Давление на Олланда по поводу продажи "Мистралей" оказывали его европейские партнеры.

В конце мая группа американских конгрессменов призвала Францию отказаться от продажи России двух "Мистралей". Вместо этого законодатели предложили НАТО купить эти корабли или взять их в аренду.

В июле во Франции началась подготовка российского экипажа. Предполагалось, что первый из двух кораблей будет поставлен, несмотря на санкции, введенные Евросоюзом и США против России.

Первый из двух кораблей, получивший название "Владивосток", был спущен на воду еще в октябре прошлого года.

Второй - "Севастополь" - стоит в доках Сен-Назера. Значительная часть оснащения обоих "Мистралей" произведена в России.

FigaroVox: Что вы думаете о нынешней игре Владимира Путина и Петра Порошенко?

Владимир Федоровский: Прежде всего, следует с осторожностью подходить к пропитавшей эти вопросы вездесущей пропаганде. В целом окружение Владимира Путина не пытается изменить позицию президента. Тон заявлений главным образом направлен на федерализацию сил. Как бы то ни было, ситуация все равно остается чрезвычайно сложной и опасной. Произошедшие за последние недели перемены складываются явно не в пользу украинцев. В частности это касается экономического положения страны: оно становится поистине драматическим. Для спасения Украины сегодня нужно 35 миллиардов долларов, а таких денег ни у кого нет! Более того, над Европой нависла опасность перебоев с поставками газа через Украину. Наконец, президент Порошенко зашел в политический тупик: он не может отступить, чтобы не потерять лицо перед избирателями.

В таких условиях в звучащих заявлениях все же просматривается один позитивный момент: Россия и Запад согласны с тем, что военного решения у кризиса быть не может. Эта идея резко контрастирует с прошлой напряженностью и подчеркивает необходимость дипломатических усилий.

— Кажется ли вам правдоподобной идея о формировании независимого государства?

— Разумеется, нет. Владимир Путин — шахматист, он пробует разные решения. Сегодня же ему в первую очередь нужно снять напряженность, найти компромисс. Дело в том, что экономические последствия конфликта окажутся очень тяжелыми для России: она может потерять 4% экономического роста. Не менее опасна ситуация и в политическом плане: Путину с трудом удается справиться с охватившей страну националистической истерией. 91% сограждан поддержали его политику в Крыму, однако некоторые хотят пойти еще дальше, продолжить конфликт, что может стать серьезной помехой для дипломатии.

В целом, конфликт действительно может дойти до «точки невозврата», как выразился Жозе Мануэл Баррозу, однако война была бы контрпродуктивной не только для Европы, но и для России.

— Могут ли НАТО и Америка выступить арбитром в этом споре?

— По мнению России, Америка полностью себя дискредитировала. Она считает, что раз США не зависят от российского газа, им нужно сломить конкуренцию и подорвать экономические и политические силы России и Европы. Американцам очень выгоден такой европейский конфликт, потому что он может упрочить их вес на международной арене. НАТО тоже является источником угрозы в глазах России: она категорически не может принять создание баз альянса на Украине в случае принятия Киева в организацию.

В такой ситуации арбитрами скорее могли бы стать Германия и Франция. Франсуа Олланд и Лоран Фабиус уже предприняли подобные шаги на церемонии по случаю высадки в Нормандии: они пытаются успокоить накал страстей в конфликте.

— Не дает ли все это Франции и Германии нежданную возможность вернуть себе причитающиеся им места на международной арене?

— Именно так. Это единственный разумный вариант. Мысль о невозможности военного решения, которую неоднократно высказывали Франция и Германия, начинает казаться все более обоснованной и Бараку Обаме. Если Франция и Германия не приложат необходимых усилий, мы можем подойти к историческому разрыву между Россией и Европой и полной изоляции Владимира Путина. Именно к такой ужасной ситуации сейчас в первую очередь стремятся США.

Главная проблема касается иррациональных сторон конфликта, вроде пропаганды, которые паразитируют на усилиях по достижению мира. Вместо того, чтобы придумывать себе нового врага в Европе в лице России, европейским державам следовало бы сосредоточиться на борьбе с настоящим противником, радикальным исламизмом, который сегодня подобрался к самым границам Европы. Россия может и должна играть важную роль в противостоянии с этим врагом.

— Какие решения могут в таком случае предложить Франция и Германия?

— Необходимо найти тонкий подход к сложной проблеме. Если украинское правительство хочет выжить на политической арене, ему нужно удовлетворить требования националистов. В то же время последние события все больше свидетельствуют о вероятном присутствии на Украине российских солдат. Поэтому ситуацию нужно решать дипломатическим путем.

Европа может предложить Украине свой план Маршалла, чтобы помочь ей обрести стабильность в экономике. Сегодня эта страна страдает от двух главных бед, которые к тому же порождают серьезнейшую напряженность. Это поразившее все общество коррупция и ускоренная трансформация советской экономики в рыночную. Без европейской помощи Украина не сможет стабилизировать экономическую и политическую жизнь.

— Путина ненавидят на Западе, но превозносят до небес в России. Сможет ли он удержать свои позиции?

— Повторюсь: разрыв отношений между Западом и Россией стал бы катастрофой. Путин начинает все больше ориентироваться на Азию и, в частности, на Китай, строить идущие на восток газопроводы. Такая переориентация ослабила бы Европу и США. Еще есть время все изменить, и все ведущие американские дипломаты в один голос говорят, что нужно успокоить страсти, вернуться к переговорам, нормальным политическим, дипломатическим и торговым отношениям.

Тем не менее, все эти усилия сегодня подрываются пропагандой и дезинформацией, в том числе и со стороны западных СМИ.