Серебристы июльские ночи
После долгого, знойного дня...
Притомился мой конь, пить он хочет -
Поведу я в ночное коня.

Над спокойно уснувшей речушкой
Лишь кузнечики бойко звенят,
Да по-бабьи болтают лягушки -
Жизнь свою на болоте кляня.

Расстилая белесую дымку
Над заросшею гладью реки,
Ветерок подправляет картинку -
Не должны быть цвета глубоки:

Полутон здесь уместней, пожалуй,
Чтобы негу полней передать...
Эй, дружище, а ну-ка не балуй!
Не тревожь ты застывшую гладь!

Я коня своего рассупоню -
Пусть и он от трудов отдохнет
И напьется пусть вволю — ведь кони
Тоже знают, что труд — это пот.

Расчешу непокорную гриву
Поскребу щеткой круп и бока.
Ветерок нас ласкает игривый,
Омывает прохладой река.

Вот и солнце зажглось на востоке,
Подступает дневная жара.
Отдыхать нам с конем вышли сроки -
За дела приниматься пора.

На колени жизнь поставила -
Нет пощады для меня:
Нарушаю чьи-то правила -
И поддали мне огня!

Чтобы течь спокойно речкою
Без порогов не могла,
Не журчала нежной речью я,
А рычала бы со зла.

Чтоб смирилась, непокорная,
Поддалась словам чужим,
Чтобы песнь моя мажорная
Не нарушила режим.

Но ведь я — не баба вздорная,
Не капризна, не слаба,
А надежна и упорна я,
Аккуратна, не глупа!

Что ж судьба — хозяйка вящая
Так сурова для меня:
Вновь иду в избу горящую,
За узду тяну коня...

Во всех языках человечьих
Имен у животных не счесть:
Лишь предки освоились с речью -
И тут же: названия есть!

Случается все же однако
То, что удивляет меня:
На пса говорим мы «собака»
И предпочитаем «коня»

Вульгарному слову «кобыла»,
Лишь годному в смысле одном.
А чем же «лошадка» не мило,
Иль «песик» в жилище родном?

Зверей наделяем чертами,
Присущими нам же самим:
Лисица хитрит вместе с нами,
А лев правит миром один!

Собака - пример верной дружбы,
А кот — тот зазнайка и вор,
Конь — лучший товарищ для службы,
Гиена — так просто позор!

Волк злобный и вечно голодный,
Бобр схрумкал какой уже мост,
Сизарь, грудь вперед, - шибко модный,
Павлин гордо носит свой хвост.

А кошка, зажмуривши глазки,
Уляжется около нас -
Не станет жалеть своей ласки
Истратить весь теплый запас.

А птицы - сквозь дождик и тучи
Нам солнце несут поскорей!
Как холоден, темен и скучен
Мир был бы без птиц и зверей...

Какой расческой поле разделили
На линии сиреневых полос:
Здесь нет ни грязи, ни земли, ни пыли -
Как будто бы прошелся пылесос!

Ковер цветов немножечко взъерошил,
Росой небесной щедро окропил,
Чтоб цвет лаванды потускневшей ожил
И ароматом луг заполонил.

Волшебный запах здесь разлит над полем:
Густой, как мед, и сладкий, как нектар,
Прохладным и свободным духом воли
Пропитан каждый кустик и гектар.

Пошире руки над ковром раскину
И полной грудью аромат вдохну!
Зимой лавандовым прикрою пледом спину -
Знакомый запах так манит ко сну...

Над могилой разрушенной плачет ракита -
От бессилья пред злом, от тоски и стыда:
Здесь лежат те солдаты, что были убиты
На войне, что кошмаром ворвалась сюда.

Здесь фашистские орды гноили народы:
Очищали Европу от лишних людей -
Их считали скотом, недостойным свободы.
Немцы верили свято призывам вождей:

Жгли в печах лагерей генетический мусор:
И славян, и евреев — отъявленный сброд.
Белорусский колхоз, польский крошечный хутор,
Украинские села пускались в расход!

Но напрасно ждала вражья стая победы!
Поднялась и расправила плечи страна -
И бесстрашной лавиной смели наши деды
Всю фашистскую нечисть, воздав ей сполна!

Дорогою ценой нам победа досталась:
Миллионные жертвы страна понесла -
Но безмерной и искренней радость казалось
Европейцев, спасенных Россией от Зла.

Пролетели года — благодарность не в моде,
Наречен оккупантом советский солдат!
И теперь в украинском и польском народе
Недовольства историей нотки звучат:

Мол негоже дружить им с народом нечистым,
Да и память о братстве идет лишь во вред:
Никакие не братья хохлы коммунистам -
На семейное древо наложен запрет.

Коротка оказалась и память у пшеков -
Помешали же им обелиски солдат.
Так достойны ль носить имена Человеков
Те уроды, что дедов могилы громят?

Унеслась за лес гроза,
Но слышны раскаты —
Снова неба бирюза,
Облака из ваты.

Капли на листве блестят -
Краше всех жемчужин.
Сколько счастья для ребят:
Погонять по лужам.

Брызги в стороны летят,
Словно из фонтана:
Голубь этим брызгам рад -
Принимает ванну!

Ветер, шустрый озорник,
Поправляет челки
Тем березкам, кто поник,
Сушит иглы ёлкам.

Солнце, на небо взойдя,
Мокрых обогрело:
Что грустить из-за дождя?
Нет, это — не дело!

Весной туманы по утрам
Глотают звуки на рассвете -
Привычной жизни тарарам:
Смеются перед школой дети,

Щебечут птицы, суетясь -
Им нужно обустроить гнезда,
И дождь, на лежебок сердясь,
Обрызгал луг: «Проснись-ка — поздно!»

Не пробиваются лучи
Светила сквозь туман белесый,
Грозны дубы-бородачи -
Разбойники на фоне леса.

Весь мир укутан в пелену
Из невесомой бледной пены:
В снегу, как в вате, ждал весну -
Знал, что наступит непременно!

Ловлю с надеждой каждый взгляд,
Многозначительную фразу
И верю: нет в любви преград,
Как нет в ней места для приказов.

Насильно мил не будешь — нет:
К чему мне ложь, обман, увертки -
Ведь не достанется конфет:
А лишь блестящие обертки.

Довольствоваться не хочу
Второй, двусмысленною ролью -
Задую нежности свечу
И справлюсь с преданной любовью.

Зацветает сирень, облетели сады,
Отшумели весенние грозы
И, напившись живительной майской воды,
В изумруд нарядились березы.

Одуванчики — солнца лучи на лугу,
Колокольчики — радости блики,
Будто кто-то разлил молоко на бегу -
То ромашек задорные лики.

А над буйством цветов высоко в небесах
Облаков стая кипельно-белых
Мчится с юга на север на всех парусах -
Словно сказочные каравеллы.

Наконец-то мы лета с тобой дождались -
А казалось: наступит нескоро!
Пусть подольше синеет небесная высь,
Пусть в тепле отогреется город!

Чем-то медовым пахнуло из сада -
Ветер в окошко принес аромат:
Солнце, тепло — дней весенних отрада -
Вмиг пробудили заспавшийся сад.

Почки набухли, раскрыли чешуйки -
Листья тугие не в силах сдержать,
А по березам прозрачные струйки
Сока бодрящего стали стекать.

Из-под земли, разомлевшей от неги,
Щедро пропитанной талой водой,
Лезут бесстрашно малютки-побеги
Дружной, зеленой, веселой ордой.

Хрупкие крокусы глазки открыли:
Здравствуйте, яркого солнца лучи!
Ирис расправил лиловые крылья:
Тянется вверх - там цветы алычи.

Вишни и яблони модно одеты:
В розово-белый наряд кружевной...
Не за горами и знойное лето —
Ну, а пока насладимся весной!

Вновь поплыли теплоходы по реке -
Так похожи на осколки белых льдин!
Под мостами проползают налегке,
Современные потомки бригантин.

Так же режут воду кончики носов,
Оставляют за кормою пенный след -
Пусть на них давно не ставят парусов:
Дух романтики не выветрился, нет!

Так же публика на палубе стоит,
И вдыхает жадно влажный ветерок,
Восхищаясь берегами: «Дивный вид!»,
«Как прекрасен город!», «Как простор широк!»

Из динамиков звучит шальной мотив -
В баре лихо зажигает молодежь.
Я же, кофту потеплее нацепив,
Жду на палубе, когда ты подойдешь:

Принесешь нам газировку и пломбир,
Приобнимешь за плечо и мне шепнешь:
«Как же все-таки прекрасен этот мир -
Не устроить ли нам скромненький кутеж?»

Этот праздник я запомню навсегда:
День весенний и цветущие сады,
Блики солнца и зеленая вода,
Синь небесная - и сероглазый ты...

Пряный запах весенних почек,
Аромат вспотевшей земли,
На щеках — россыпь желтых точек:
Солнца лучики нанесли.

Долгожданной травы побеги
Изумрудом ласкают глаз!
Мы уже забыли о снеге -
Да и он позабыл о нас!

Целый день раздается гомон
Вновь вернувшихся с юга птиц -
Рады птахи: «Мы снова дома -
Позади суета границ!»

И река этим песням вторит:
В ее гимне царит мажор -
Снег растаял — а с ним и горе!
Как же звонок весенний хор!

Как тяжела роль Герды на Земле,
Ветрами одиночества гонимой,
Гримасами злорадной пантомимы
Рож судей, проступающих во мгле -

За преданность готовых осуждать,
Не понимающих столь очевидной дури:
Зачем ломиться сквозь снега и бури,
Чтобы другому всю себя отдать?

Но безрассудна верная душа:
Любви лампаду прячет от ненастья
И верит, что подарит Каю счастье,
Не получив за это ни гроша.

Но пройден до конца нелегкий путь -
И вот он перед Гердой: друг любимый!
Однако он холодный, нелюдимый:
Лёд в панцирь заковал навеки грудь.

Зачем спасти спешила — для чего
Перенесла лишенья и удары?
Ведь оказалось: всё пропало даром -
Что бережно хранилось для него!

Не отрекайтесь, Герды, от себя!
Один — не воин на замерзшем поле:
Кай стал рабом чужой холодной воли
Его уже не растопить, любя!

Шла по жизни своею дорогой:
Безразличны чужие подначки -
Потому прослыла недотрогой,
Заработала имя Гордячка.

Я призывы: «Будь проще!» не слышу,
Сексуальных свобод не приемлю,
От пороков не сносит мне крышу,
И страстям не втоптать меня в землю.

Всей душой я стремлюсь в поднебесье:
Там в блаженных потоках летаю
В окруженье приятном - не бесов,
Светлых ангелов — с детства их знаю.

Пусть враги забросали камнями,
Шлют мне вслед ядовитые стрелы,
Брызжут в яростной злобе слюнями -
Мне до их оскорблений нет дела!

Слышу только мелодию ветра,
Пенье птиц у реки на рассвете,
Вижу: солнце насыпало щедро
Крошки счастья на личики детям.

Благодарна судьбе я безмерно
За подарки, за теплые встречи,
За детей, за соратников верных
За любовь — ту, что время не лечит.

В небе солнышко высоко:
Знойный день, река, осока -
Мы пришли сюда недаром:
За купаньем и загаром,

Растянулись на песочке -
Ближе к зарослям, в тенечке:
Над водой склонилась ива -
Речка шепчет торопливо

Сплетни ветреной подружке:
Квакали вчера лягушки,
Обсуждая диких уток —
Было бабкам не до шуток!

В зарослях осоки рыбки -
Суетливы, быстры, прытки:
Подбирают хлеба крошки.
Над водой клубятся мошки -

Словно черных точек стая -
Над осокой зависая.
Стрекоза следит за ними -
Вкусностями водяными.

Притаилась меж листами:
Блещет крупными глазами,
Голубой наряд надела -
Подчеркнуть изгибы тела,

Крылья их слюды прозрачной:
Сей наряд совсем не дачный -
Больше подойдет для бала!
Жаль красотку: исхудала -

Но здесь потчуют на славу!
Угостившись, ляжет в травы
И продремлет до утра:
Вечером спадет жара.

Фиолетовые гладиолусы -
В серой жизни густые полосы -
Гордо головы запрокинули,
Все земное давно отринули

Отказались от мамы-луковки -
Ввысь стремятся, как птицы луговки:
Не хотят на землице маяться -
О хрустальных дворцах мечтается.

И судьба их мольбы услышала -
Поселила под самой крышею:
Здесь ни солнца, ни ветра свежего -
Только стены оттенков бежевых,

Поместили в вазу хрустальную
И поставили в залу бальную.
Что ж ещё может быть удачнее:
Здесь бомонд, а не грядка дачная!

Не работа, а только праздники -
Развлекаются, пьют проказники
И флиртуют, и обнимаются,
И грешат — а потом не каются!

Но, увы, веселье не вечное,
Время праздника быстротечное:
Люстра в зале давно погашена -
Проза жизни не приукрашена.

Душно стало здесь гладиолусам -
Мир клянут они слабым голосом:
Сгнили листья, поникли головы -
Гордецы оказались голыми!

А на клумбе в саду цветение
Продолжается в дни осенние...

Где сделаю я свой последний шаг,
Какой пейзаж глаза запечатлеют,
Пока я погружаюсь в полный мрак,
Но мысли, угасая, слабо тлеют?

Кто будет в этот скорбный миг держать
Мою почти безжизненную руку,
Чьи слезы станут капать на кровать,
А сердце рваться, чувствуя разлуку?

Кто мне подарит нежный поцелуй -
Последний в этой жизни — на прощанье?
А я шепну тихонько: «Не горюй!
Мы встретимся — ты веришь обещанью?»

Кто перекрестит мой холодный лоб
И зеркала завесит простынями,
Кто выберет обитый синим гроб
И надпись на венке: «Жене и маме».

Я не боюсь ухода в мир иной,
Ведь знаю: на земле ничто не вечно.
Мне б только не хотелось быть одной,
Когда отправлюсь к пункту «Бесконечность».

Котенок спит: подрагивают ушки,
Топорщатся упругие усы,
А когти зацепляют ткань подушки —
Не оторваться от такой красы!

Комочек солнца поселился в доме,
Наполнив жизнь любовью и теплом:
Нас радует, гуляя на балконе,
Или гоняя фантик под столом,

Он учится лакать из миски воду,
В ответ на ласку жмурится, урча,
И залезает в ящики комода -
Поспать, спустившись с моего плеча.

Ему прощаем лужи и проказы -
Ни в чем не в силах крохе отказать!
Друг другу обещаем раз за разом
Послушным хулигана воспитать.

Решимости полны ввести запреты,
Наказывать — коль чем-то огорчил!
Но он лишь взглянет — забываем это:
Котенок всех нас, взрослых, приручил!

На север пятится зима,
Комки сугробов оставляя,
Синеют окнами дома,
На солнце бликами сверкая.

Каракули продрогших крон
Уже не кажутся когтями,
Что рвали бледный неба фон,
Разбрасывая снег горстями.

Еще унылы вечера,
И явно не хватает света -
Но все бодрее, чем вчера,
И по-весеннему одеты.

Тепла пьянящий аромат
Потоками плывет над полем -
Лишь снеговик, зимы солдат,
Покинуть пост, увы, не волен!

Он, правда, выронил метлу,
Лишился глаз, морковки-носа -
Служить не может ремеслу:
Атакам снежного заноса!

Ласкает ухо щебет птиц,
А глаз — прозрачность небосвода:
Стирает со своих страниц
Приметы зимние природа.

В Золушки напрасно собралась:
В полночь пробуждение случится -
Колдовство пройдет и знатный князь
Со своей невестою-волчицей

Лютый демонстрируя оскал
Надо мной, наивной, посмеются!
Мне казалось: принц меня искал
С туфелькой — но туфли продаются

В разных современных бутиках:
Не хрусталь — так от Сваровски стразы!
В башмачках волшебных на ногах
Нынче встретишь всякую заразу!

И типаж наследника знаком:
Благородным виделся — не лживым...
Оказался жалким хомяком,
Жадным до халявы и наживы:

Он не добр, не щедр и не умен -
Душу разглядеть не смог под маской!
Буду думать: мне приснился сон -
Наша встреча оказалась сказкой.