Книга выпущена издательствами "Яуза" и "ЭКСМО" в 2013-м году тиражом 3000 экземпляров. Автор - член черповецкого клуба писателей-фантастов, историк, учитель Евгений Шалашов (родился в 1966 году). Действие романа происходит  в начале семнадцатого века, в годы великой смуты, вызванной польским нашествием и разобщённостью русских сил того времени. 

Фантастикой это сочинение можно назвать лишь потому, что в отличие от реальной истории здесь главнокомандующий русского войска Дмитрий Пожарский погибает во время штурма Москвы, и далее события развиваются по другому сценарию. Иными словами, книгу можно отнести к жанру альтернативной истории. 

Но не в пример многим опусам, в которых якобы представлен некий "другой взгляд" на известные события или "другая версия" этих событий, "Лихое время" привлекает к себе именно серьезным подходом к материалу. Автор - кандидат исторических наук. Повествование насыщено множеством подробностей быта, уклада того времени. Любителям военной истории наверняка придутся по сердцу батальные сцены, которых в романе немало и в которых опять-таки чувствуется знаток, специалист. 

Другой положительный момент романа - герои. Многие нынешние авторы, даже считающиеся маститыми (типа Василия Звягинцева) часто грешат тем, что наделяют своих персонажей просто сверхчеловеческими способностями. Такого нет у Евгения Шалашова. Его герои не застрахованы от ошибок, поражений и даже гибели. Однако все невзгоды они встречают с грубоватым философским юмором, который так часто помогал русскому человеку в ситуациях, казалось бы, безвыходных. 

Такие моменты по ходу развития действия в самом деле не раз возникают, что придаёт повествованию ту напряженность, которую требует сам жанр исторического авантюрного романа. 

Говоря о недостатках книги, я бы упомянул только лишь некоторую чрезмерность в смаковании чисто физиологических моментов... Впрочем, в остальном, повторюсь, роман стал для меня весьма познавательным. Рекомендую всем поклонникам исторического жанра, всем, кто интересуется именно отечественной историей. 

Прежде всего хочу вспомнить, как это началось. 

В октябре прошлого года, читая роман "Комьюнити" Иванова, наткнулся там на некую цитату. "Мы скорбящие, но мы не лохи...". "Большой Лебовски". Думал, что это тоже книга, но оказалось, что фильм братьев Коэнов, однако всё-таки по мотивам одного романа! А именно - "Большой сон" Реймонда Чандлера. Перечитал тогда кое-что из сочинений этого автора (но другие вещи), наметил к просмотру экранизации. Только не "Большого Лебовски"!

Где-то с недельку назад меня однако пробило - наметил к просмотру и "Лебовски". И вот в течение последних двух дней осуществил.

Смотрел в порядке создания. Сначала чёрно-белую версию Хауэрда 1946 года с Хамфри Богартом в роли Марлоу. Замечательные диалоги - этот момент понял, хотя из самих диалогов понял не всё, уж очень бойкие диалоги... Целых три сценариста над ними работало, включая Уильяма Фолкнера. И ещё отметил для себя, что уже тогда снимали очень приличное кино. К недостаткам отнёс то, что не всё понимал по ходу развития сюжета (потом выяснилось, не один я). Но главный недостаток: вот как-то уже не цепляет... Банальной показалась любовь, возникшая между сыщиком и дочерью его клиента. 

Второй фильм, 1978 года, режиссёра Майкла Уиннера, был уже цветным и широкоэкранным. Роберт Митчум в роли Марлоу. Староват. И тут в чувства, проявляемые к нему взбалмошными дочерьми клиента, совсем уже не веришь... Общий антураж фильма, музыка, как-то более к себе располагает, но в конечном итоге результат тот же самый: не цепляет...

В "Большом Лебовски" совсем нет Филипа Марлоу. Элементы сюжета однако узнаваемо чандлеровские (миллионер-инвалид, отбивающийся от вымогателей; взбалмошная, на этот раз, молодая жена, попавшая в лапы деятелей от порнобизнеза; мафиозный тип во главе этого бизнеса). У Джефа Лебовски, который называет себя "дьюд", нет ничего от Марлоу; он больше похож на постаревшего Холдена Колфилда... Играет его Джеф Бриджес, по-моему, весьма неплохо (лучше, чем психиатра в "Ка-Пэкс"). Вообще неплохой актёрский ансамбль, включающий в себя Стива Бушеми, недавно ушедшего из жизни Хоффмана и др. 

Больше всего понравилась музыка - 70-х годов. Вот уж не думал, что у песни "Криденс" "Looking out of my backdoor" такое психоделическое содержание! Но в целом фильм не совсем оправдал мои ожидания. Я рассчитывал на что-то такое... ошарашивающее! грандиозное! Показалось же, что подобных комедий за последние годы снято изрядное количество...

А фраза, с которой собственно, всё началось, в оригинале звучит так:

"Being bereaved doesn't make us saps". 

Эту книгу - роман Херберта Отто "Ложь" - начал читать незадолго до наступления Нового Года, а подобрал я её прошлой осенью на специальном столике в Центральной б-ке имени В.В. Верещагина. Книга выпущена в Берлине (конечно, восточном) в 1956 году издательством "Культура и прогресс" (Verlag Kultur und Fortschritt). На правой странице форзаца имеется дарственная надпись на немецком языке, сделанная неким Сергеем Филатенковым. По всей видимости, роман был подарен им какому-то участнику студенческой конференции, посвящённой тридцатилетию правления Социалистической Единой Партии Германии, - надо полагать, году в 79м. У меня сильные подозрения, что ни этого неведомого Сергея Филатенкова, ни ещё более таинственного участника конференции уже нет в живых... Впрочем, впрочем....

На русский язык роман, похоже, никогда не переводили. Вообще, об авторе сведения довольно куцие даже в немецкой Википедии. Известно, что родился он в марте 1925 в Бреслау в семье рабочего и швеи. Учился в народной школе, работал в банке. В 1943 году вступил в НСДАП. С 1943 года по 1944 - участие в войне в качестве солдата Вермахта. Попал в румынский, затем в советский плен, из которого был отпущен в 1948 году. После учёбы в Центральной школе Антифа в Москве вернулся в 1949 году в Германию. Принимал участие в работе Общества немецко-советской дружбы, работал в качестве лектора издательства "Культура и прогресс". Ушёл из жизни в августе 2003-го. 

Автор ряда романов, некоторые из которых были экранизированы. В частности, "Время аистов", "Например, Йозеф", "Сон о лосе". "Ложь" - дебютный его роман, во многом автобиографический. 

Главный герой, Альфред Хаферкорн, сын швеи, попадает в советский плен. Но незадолго до этого  он оказывается в составе расстрельной команды. Командир полка майор Кребс приказывает им уничтожить группу взятых в плен советских партизан. Альфред поступает почти как герой известной песни Высоцкого. Он стреляет из своей винтовки, но прицел берёт много выше требуемого. Его пуля никого не убивает. Тем не менее образ расстрелянной его сослуживцами девушки-партизанки неотступно преследует его. Злая ирония судьбы заключается в том, что в расстрельной команде Хаферкорн оказался вместо Вильхельма Вайсса, в прошлом коммуниста, которого майор Кребс намеревался таким образом проверить на лояльность делу национал-социализма. В ночь накануне расстрела Вайсс покидает часть с намерением сдаться в советский плен. Он пытается склонить к этому и Хаферкорна, в тот момент как раз находившегося на посту боевого охранения, но безуспешно. Альфред не решается на такой шаг; несмотря на то, что имеет при себе своего рода пропуск - советскую листовку с призывом сложить оружие и сдаться, а также с портретом майора Кребса на её обороте и перечислением совершённых тем военных преступлений (заключающихся в  зверском уничтожении советских военнопленных и гражданского населения). 

Майор же Кребс, оказавшись во время советского наступления отрезанным от своей части, вообще от немецких войск, понимая, что участь его в советском плену будет однозначна, убивает своего денщика Вахольдера, чтобы в дальнейшем выдавать себя за него. 

Но название роману дала не эта ложь, а ложь главного героя. Опасаясь того, что русские не поверят его рассказу о саботаже приказа Кребса во время расстрела, он выдаёт себя за солдата другого полка. О расстреле партизан в деревне Ремановка он якобы ничего не знает. 

Между тем его знакомец Вильхельм Вайсс становится немецким руководителем лагеря военнопленных под Свердловском, куда в конечном итоге попадает и Хаферкорн. Комендантом же лагеря является майор Захаров (или... Сахаров; честно говоря, не понял, как эту фамилию следует читать; ведь одинарная s в начале слога у немцев произносится как "з"), настоящий такой советский коммунист, строгий, но справедливый, мудрый и чуткий. 

Большую часть книги, собственно, составляет показ того, как Альфред Хаферкорн тоже мудрел и мужал, осознавал свою вину и свой классовый долг, превращаясь из этакого доходяги-отщепенца, однажды попытавшегося даже сбежать из лагеря на родину (!), в ударника труда и сознательного борца за новую жизнь.

В тексте романа упоминаются две известные советские книги, обе без указания авторства, а первая даже и без точного названия. Это "Как закалялась сталь" Островского. А второй роман - >>Neuland unterm Pflug<< - "Поднятая целина" Шолохова. Вильхельм Вайсс ссылается на это произведение, поскольку там показана реакционная роль кулачества. Дело в том, что Альфред, во время сверхурочных работ вместе со своим другом Рихардом Беккером за пределами лагеря в доме капитана Петрова, знакомится с девушкой по имени Мария, немкой из Поволжья, семья которой была перемещена на Урал - за то, что они были кулаками... Иными словами, Вайсс пытается дать Хаферкорну правильную политическую ориентацию касательно кулачества. 

Вообще мне показалось, что в романе Отто чувствуется сильное влияние "Поднятой целины" - в обрисовке характеров, в построении некоторых эпизодов, в развёрнутом изображении колебаний главного героя (тут, я бы сказал, почти что "мятущийся" Григорий Мелехов! - пожалуй, чересчур долго не может определиться). И даже можно разглядеть неприкрытую перекличку с шолоховским романом. Так, Альфред ассоциирует военного преступника майора Кребса с пытающимся организовать мятеж на Дону есаулом Половцевым. А другой герой романа, пронырливый фельдфебель Шуберт, директор текстильной фабрики своего тестя в своей гражданской бытности, по-моему, прямо списан с Якова Островнова - "культурного хозяина" и тайного врага советской власти. Таков же и Шуберт. С одной стороны он передовой бригадир, опора Вайсса, с другой - тайный махинатор, пытающийся устроить для себя более вольготную жизнь даже в статусе заключённого, главное же, пытающийся дискредитировать коммуниста Вайсса в глазах соотечественников  да и советского руководства тоже. 

Он умело прибирает к рукам разное лагерное отребье типа бывшего санитара Варцехи, возможно, кого-то ещё. Потому что далеко не все заключённые хотят быть ударниками производства, не все считают, что пребывание в лагере - справедливое возмездие за деяния немецких вооруженных сил на советской земле. 

Есть впрочем и другие немцы. Это уже упоминавшиеся выше коммунист Вильхельм Вайсс, Рихард Беккер, человек, сделавший однозначный выбор в пользу дела рабочего класса (однажды он даже читает Хаферкорну мини-лекцию из истории ГПУ-НКВД; на вопрос последнего, чем же это учреждение отличается от гестапо, дает убеждённый ответ, что это как раз противоположность нацистской тайной полиции - типа, орган защиты государства рабочих от контрреволюции); ударник труда Веллах. 

Показаны и немцы "неопределившиеся", типа бывшего парикмахера Армгрубера, отчаявшегося доходяги, пошедшего на членовредительство...

Различно автор изображает и русских. Среди них встречались такие, что готовы были убить военнопленного Хаферкорна. Но были и те, кто не давали свершиться такому самосуду. Есть Лена Строгова, в прошлом студентка факультета германистики, затем партизанка; на должности руководителя товарной станции, где производится погрузка леса, гроза бездельников из числа заключённых, вообще ненавидящая всех немцев; однажды поклявшаяся не произнести больше ни слова на их языке. Впрочем, Лена - не только скорее исключение из общего правила; с нею произойдёт потом радикальная метаморфоза. Большинство же конвоиров обращаются к заключённым "камерад". Всегда готовы прийти на помощь, скажем, если заключенный нос отморозил. Но у них не заржавеет и по уху дать, как скажем, у того сержанта с КПП, пред которым Альфред снова предстал по возвращению в лагерь после своего незадавшегося побега.

Не таит никакого зла на немцев молодой железнодорожник на станции, поделившийся хлебом с изловленным беглецом, - хотя сам был в плену и видел повешенными беглецов из немецкого лагеря...

Более либеральным, чем немецкий коммунист Вайсс, оказывается русский коммунист и, между прочим, ленинградец Сахаров (Захаров), разрешивший службу пастору из числа пленных в день католического Рождества. 

Особняком держится оперуполномоченный Ильин, человек неприметный, неброский, но подмечающий всё...

Расхитителем соцсобственности оборачивается капитан Петров...

Специально акцентирован тот момент, что пленных кормили даже лучше, чем собственное гражданское население (этому веришь). В классовую пролетарскую мудрость партийцев верится уже меньше. 

Несколько разочаровало то, что роман так явно сделан по советским рецептам - как бы растерял какую-то часть "немецкости". Потом подумал: а проза Бёлля, так полюбившаяся поколению стиляг, была во многом выдержана по американским рецептам, тоже мало походила на прозу Маннов, Гауптмана и прочих классиков старшего поколения. 

Всё-таки жаль, что книга не была своевременно переведена. Могла бы стать своего рода "хитом"...

Сегодня докачал-таки DVD фильма "Большой Лебовски", который цедился в час по чайной ложечке. Но выбрал именно такую раздачу, потому что там нет никаких переводов Гоблина, и вообще авторских переводов. Зато в дополнительные материалы входит интервью с братьями Коэнами. И не только скачал, но и сумел записать, - образ диска представлен в непривычном для меня формате mdf. Вроде проигрывается... Неделю назад накололся на "Золотой коллекции" ДДТ в 4-х дисках. Какой-то dude зачем-то превратил обычные аудио диски в DVD-AUDIO, а я на это купился! Хотел слушать коллекцию в формате 5.1, как иногда (очень редко) могу себя позволить с альбомом "Love" "The Beatles" и "Electric Warrior" "T-Rex" (этот вообще супер-аудио-CD - формат крайне редкий и не выпускающийся в России). Но оказалось, что the dude - большой шутник. Он действительно сделал DVD-AUDIO, но при этом DVD-AUDIO какого-то экзотического формата. Его читает только такой же экзотический проигрыватель, а "железные" и Power-DVD-10 - отказываются. Нет, с "Лебовски" в этом плане всё оказалось нормально.

И пару слов про сам этот фильм, который ещё не смотрел. Название было упомянуто в романе Алексея Иванова "Комьюнити":

"Орли всё поняла, сощурилась и метнула в Глеба тёмный взгляд.

— Мы скорбящие, но мы не лохи, — спокойно сказала она.

— Э-э… «Большой Лебовски»? — опознал цитату Глеб.

— Вы прошли на третий уровень. "

Во время чтения даже не знал, что это фильм, - думал, какой-то роман. Википедия просветила. И в течение нескольких месяцев одна и та же мысль, не слишком пронзительная, но живучая, сверлила мой мозг. Посмотреть, что это за Лебовски! А я героически этому истязанию сопротивлялся. Но на этой неделе капитулировал....

А ещё сегодня зачем-то скачал компьютерный диск с курсом повседневного английского Графовой. На самом деле скачал-то ещё вчера, но оживлять начал его сегодня. Пятнадцать лет назад, весной 99-го, если не поздней зимой 98-го, когда я осваивал сразу несколько подобных курсов, однокашник по курсам вполне реальным, Warren Foundation, проводившимся в Открытом Британском Университете, одолжил мне на время диск Графовой. И мне он тогда так сильно понравился! Но CD-ROM тогда был непишущий (и вообще, страна только-только оправлялась от дефолта, какие уж там пишущие!). Диск я вернул; искал некоторое время такой же в лавках, торгующих разной программщиной, однако не нашёл. А потом и вовсе забыл... Другие пошли дела. Тем более, что с 2006 года я вообще начал смотреть художественные, а не учебные фильмы с оригинальным звуком. И книги читал пачками. И вот сегодня я этот курс с грехом пополам оживил; для чего? Наверно, чтоб испытать приятную ностальгию? Хм, возможно, только ностальгия почему-то не проснулась!

А ещё сегодня впервые посетил  "Макдональдс". Не местную подделку под него, какой-нибудь "Макхаус" или "Макмастер", а настоящий, фирменный. Открыть должны были, кажется, к 68-й годовщине Победы, но в сроки не уложились. Заведение начало свою работу уже после 9-го мая. Отец потом как-то раз попросил меня: "Принёс бы хоть раз этого гамбургера - попробовать, что за штука!" Я пообещал, только без привязки к точной дате. А сам прикидывал: может, на Новый Год? Или на день рождения? А сегодня как раз так всё сошлось; прогуливались с супругой в окрестностях  "Макдональдса", и мысль осенила - зайти да купить там что-нибудь. Ведь завтра отцу день рождения, 84 года исполняется. Более того, на самом-то деле - сегодня! Сказано - сделано. 

"Да, мать говорила, что я родился в 10 вечера 2-го, - согласился отец, когда мы мотивировали досрочное вручение заморского кушанья. - Записали в метрике 3-м числом".

Вот только боюсь, заморские кушанья - чизбургер да гамбургер - отца разочаруют... Какие-то они не вкусные оказались. У наших местных поддельщиков эти "котлеты с хлебом" (по Розенбауму) вроде поприятнее получаются...

Где-то в комментах этот роман Хаксли - Жёлтый Кром - обозван интеллектуальным.

Сюжет весьма линейный, боюсь, кое-кто и романом это не считал - всего лишь циклом рассказов, объединённых общими героями и местом действия - усадьбой Кром. Рассказ начинается с того, как туда прибывает молодой человек по имени Денис (Дэнис), поэт и прозаик. Впрочем, только лишь начинающий. И очень робкий. 

В Кроме он застаёт целую группу интеллектуалов, так же как и он собирающихся провести здесь лето - вдали от сутолоки и шума больших городов. Время каждый коротает как может. Хдожник Гомбо пишет картины. Владелец поместья мистер Уимбуш пишет его историю и зачитывает несколько фрагментов современным обитателям Крома. 

Дэнис пытается писать нечто литературное. А ещё он влюблён в племянницу Генри Уимбуша Энн (Анну) и мучается от ревности и от собственной нерешительности. 

Финал показался скомканным. Впрочем, совершенно неожиданно вспомнил себя лет в двадцать - в стройотряде, в общежитии. Почти такой же был как этот Дэнис.

Ну и всё-таки при всей одномерности сюжета в тексте встречаются интересные мысли и даже фрагменты...

Книга была выпущена "Художественной литературой" в 1989 году; именно тогда мне следовало её прочитать. В то время меня очень интересовала литература немецкая, в том числе написанная в начале века. Сейчас я более повёрнут в сторону англоязычной беллетристики, главным образом, современной...

Так что чтение "Атлантиды" не слишком задалось...

Между тем Герхарт Гауптман (1862-1946) - известный немецкий драматург, внёсший определённую лепту и в другие литературные жанры, вообще человек разносторонне развитый. Роман "Атлантида" вышел в 1912 году и предвосхитил гибель "Титаника".

На самом деле, мне показалось, он предвосхитил многое, даже приход нацизма... Однозначно - появление новых литературных форм; ведь этому роману присущи черты европейского магического реализма. Некоторые страницы так вдруг напомнили мне перечитанные недавно романы Арно Шмидта и Германа Казака, антиутопии, созданные уже по окончании Второй Мировой. Иными словами, фантазия у автора играла, это надо признать.

Жаль только, последнее время я что-то не в форме... Мне приходилось концентрировать внимание - высокопарный слог, которым написан роман не очень этому помогал...

Ещё в конце прошлого года наткнулся на информацию, способную породить бурю... но сейчас приводить её не стану - наши стаканы воды пожалею. Словом, я вдруг обнаружил на литературном небосклоне звезду по имени Александр Серафимович - Александр Серафимович Попов, 1863-1949. Между прочим умер он в свой день рождения - 19 января. В прошлом году было 150 лет с его рождения, в это воскресенье - уже 151.

Фильм по самому известному его роману (во всяком случае, официально - самому) "Железный поток" в детстве я смотрел не раз. Нужно было в своё время и читать эту книгу - но в порядке внеклассного чтения, и я это задание как-то сумел проигнорировать. В общем, открываю для себя! 

 Знакомство начал с  самых ранних его рассказов - написанных на Севере, где он был в ссылке, на Юге, откуда он был родом. В рассказах этих есть что-то несомненно джек-лондоновское - материал для них автор черпал из собственного опыта. Поэтому сюжеты драматичны, а детали очень достоверны. Реализм в самом точном смысле слова. Многие эти рассказы можно назвать и производственными. Но это замечательное качество. Ведь из них как раз и можно узнать, как наши предки добывали, что называется, хлеб свой насущный. Нехудо это знать - чтобы сопоставить уже с жизнью нынешней... Отличается ранняя проза Серафимовича и недурным русским языком, какого в современной словесности уже не встретишь... Да и психолог он был весьма наблюдательный. 

Чувствуется, что автор следует той реалистической традиции, что уже сложилась в русской литературе к концу девятнадцатого века; что ему интересна жизнь во всём её многообразии; он не боится мрачных её сторон. Особенно впечатлил рассказ "Месть" - про рыбаков на Азовском море. О том как они зимой ездили на санях по замерзшему морю - ставить сети, рискуя здоровьем и жизнью. Как расправились с вором, похищавшем рыбу из сетей. Не слабее Джека Лондона, даже поинтереснее, поскольку про Россию. Суровая жизнь и суровые нравы.

Таким образом, получается, что Серафимович связал в своём творчестве литературу классическую, девятнадцатого века, и литературу века нового, литературу пролетарскую и социалистическую. Чтение лучших его рассказов - как глоток свежего, чистого воздуха после нашего современного тотального гламура. 

Фильм, рассказывающий о том, как был спасен Париж, который по приказу Гитлера должны были разурушить. 

Задействована целая бригада звезд, хотя и в небольших, по сути ролях. С французской стороны это - Бруно Кремер, Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Ив Монтан, Жан-Луи Трентиньян и др. Среди американцев - Орсон Уэллс, Кирк Дуглас в роли Паттона (благодаря ему вышел на фильм), Энтони Перкинс. Есть немцы. 

Фильм довольно масштабный (хотя, наверно, и уступает "Самому длинному дню"). Есть забавные эпизоды. Но слащаво-сентиментальных, к счастью, нет. Подумал: сейчас бы так снять не сумели, при всей компьютерной графике... 

"Вышел" на этот фильм, интересуясь фильмографией Василия Ливанова. В этой ленте он сыграл советского военного переводчика капитана Вадима Геймана. Действие происходит в последние дни Великой Отечественной войны. Главный герой, альтер эго режиссера и сценариста Конрада Вольфа (1925 - 1982), лейтенант Красной Армии Грегор Хеккер (Геккер) служит в пропагандисткой группе, задача которой склонить противника к сдаче оружия. Грегор родился в Кёльне, но вырос в Москве. Нынешнее его положение весьма непростое - немцы, чьи жизни он фактически спасает, относятся к нему очень настороженно...

Наверно, один из самых правдивых фильмов о Великой Отечественной. Здесь нет того пафоса, той бравурности, которая нередко присутствовала в многих отечественных фильмах о Победе. Наоборот, чувствуется, как непросто было побеждённым начинать новую жизнь. И легко могли погибнуть победители, решившие, что всё самое страшное уже позади. Яркий пример такой ситуации - прорыв недобитых эсэсовцев на советских танках и самоходках. 

Очень интересно показаны немцы, да и советские люди тоже. Чрезвычайно ценно то, что в фильме нет того гламура, который сейчас непременно привнесли бы разные нынешние "мастера культуры"...

Главную роль, лейтенанта Грегора Хеккера, исполнил немецкий актёр Джекки Шварц. Помимо Василия Ливанова в фильме участвуют такие актёры, как Алексей Эйбоженко (старший лейтенант Цыганюк), Михаил Глузский (генерал), Галина Польских (регулировщица), Борис Токарев (младший лейтенант артиллерии).

При просмотре фильма ещё раз убедился, что немецкую речь на слух практически не понимаю... 

Смотрел этот фильм в третий или четвёртый уже раз. Такого напряжённого внимания, как первоначально, уже не было. Но всё равно - впечатляет. Особенно то согревает душу, что с героем Дугласа у нас общий день рождения... Смешно, тем не менее...

Название специально дал по-английски, поскольку русский перевод  - "Начало" - по-моему, передаёт очень мало. Ведь в фильме речь идёт о том, чтобы иплантировать в сознание (подсознание) человека зародыш некой мысли, который должен потом развиваться до мысли полноценной, как бы уже его собственной...

В общем, это фантастика... Десятилетия четыре назад Роджер Зилазни (Желязны) написал своего "Повелителя снов". Что-то подобное, только здесь ещё круче... Поскольку смотрел с оригинальной звуковой дорогой, хочется размовлять на этой мове: Impressive, very impressive! Хотя и не все моменты по ходу улавливал правильно... особенно поначалу... но потом настроился и схватывал уже лучше. Так впрочем, всегда бывает с речью актёров...

Первый - это "Остров проклятых" (2009) Мартина Скорсезе, который мне очень нахвалили. Да и рейтинг у него высокий - по оценкам как англоязычных зрителей, так и наших. У меня же впечатление двойственное... Жутковатую атмосферу режиссёр нагнал хорошо. Но вот дальнейшее развитие сюжета разочаровало... У меня уже складывается впечатление, что в новейшей американской литературе, в кино все эти множественные личности становятся уже общим местом... настолько они размножились. И получается, одной больше, одной меньше - велика ли разница?

А второй фильм - наш отечественный. "Рагин" (2004) Кирилла Серебренникова. Вольная интерпретация чеховской "Палаты №6". Снято талантливо, актёры играют... Убогость жизни, самодурство сильных местного мирка, корпоративный разврат - всё это показано зримо, но... как-то не тронуло. 

Да, чуть не забыл! Фильм Скорсезе тоже экранизация - романа Денниса Лихейна. 

Книга была издана ЭКСМО в серии "Русская фантастика" примерно в середине нулевых. Довольно долго интриговала названием, аннотацией... Но что-то настораживало. Прочитал только сейчас. 

Ожидания обманула - но в лучшую сторону. Почему-то у меня уже сложилось мнение, что наша "боевая" фантастика, в особенности так называемые "попаданцы" - это всего-навсего какой-то раздел или даже подраздел "библиотечки военных приключений" и не более. В рассматриваемом случае мы тоже, вроде бы, имеем двух людей, попавших из будущего в прошлое, но только это не наши современники, а потомки, нормально живущие в двадцать втором веке, перескочившие в начало двадцатого, причём вовсе не с миссией киллеров. Не спецагенты с бластерами и плазменными винтовками, а "яйцеголовые" сотрудники исследовательского института. 

Поначалу они сознательно сторонятся коррекции уже свершившейся истории, максимально стремятся избежать "нелигитимного" влияния на неё, потому как их цель - противоположная: владея подробной информацией о событиях, уж вошедших в анналы, распорядиться этими знаниями в своих корыстных (можно сказать) интересах. Они играют в рулетку, на ипподроме, потом, осмелев, уже и на фондовой бирже; ещё более осмелев, ускоряют некоторые археологические открытия, заставляя их свершиться раньше "назначенного". Мысли же откровенно "мессианского" толка приходят к ним в последнюю очередь. Да и то, название романа не следует понимать так уж прямо... буквально. Убивать фюрера придётся довольно долго и без применения прямого насилия... Причем в ходе развития событий не всегда и понятно, какого именно фюрера придётся им "экстерминировать"... 

Одно из достоинств книги - то, что автор прекрасно знает эпоху, в том числе и те её стороны, которые прежде освещались в литературе (приключенческой, конечно) не столь подробно. Кроме того, сюжет построен весьма затейливо и нешаблонно (хотя есть в нём одна "провисающая", как мне представляется, вообще непонятно зачем возникшая линия; этакое "нестреляющее ружьё"). С точки зрения жанровой принадлежности, на мой взгляд, это не только фантастика, но ещё более - авантюрный роман...

Полное название романа "Республика учёных. Краткий роман из жизни тропических широт". Перевод Ю.Архипова, А. Дранова. Был опубликован в книге "Немецкая антиутопия. Романы" издательством "Прогресс" в 1992 году тиражом 25 тысяч экземпляров. Привожу эти данные потому, что других изданий "Республики" на русском и не существует. Двум другим писателям, чьи романы оказались под одной обложкой с произведением Шмидта, Герману Казаку и Эрнсту Юнгеру, повезло больше. "Город за рекой" и "Гелиополис" доступны, по крайней мере, в электронном виде. 

О самом Арно Шмидте в России известно тоже до ужаса мало... Впрочем, не все и немцы слышали о таком писателе, хотя он уже признан там классиком. Припоминаю забавную историю... Прощаясь с работавшим у нас немецким специалистом (программистом-электроником широкого профиля) Хольгером Шмидтом, я поинтересовался, читал ли он книги своего однофамильца? Выяснилось, что нет. И даже более того. "Do you know the guy?" - спросил меня Хольгер. Откуда! Ведь Шмидт умер ещё в 1979 году...

Сам же я - в силу какой-то странности - прочитал "Республику" не в середине 90-х, как это произошло у меня с "Городом за рекой" и "Гелиополисом", а только в начале "нулевых". Пришел тогда в неистовый восторг - от особой манеры писателя (её я проиллюстрирую ниже), от его мастерства, стёбности и т.д. и т.п. 

Роман, как уже несложно догадаться, антиутопия. Написанный в 1957 году, он изображает мир в 2008м - после атомной войны, уничтожившей всю Европу, часть Соединённых Штатов и, кажется, другие территории. Противоборствующие стороны смогли после войны договориться и общими усилиями создали искусственный остров в Тихом океане (в районе Саргассова моря), на котором живут избранные представители всего человечества - художники и учёные (название же пародирует трактат поэта Фридриха Готлиба Клопштока "Немецкая республика учёных" - текст найти не удалось). 

Главный герой романа, он же рассказчик, журналист Чарльз Генри Уайнер, американец с немецкими корнями, проделывает удивительное путешествие сначала через территорию, населённую мутантами (гоминидами), из которых кентавры являются наименее странными, затем попадает на остров, где посещает сначала правую половину, контролируемую западниками, а затем - половину левую, коммунистического блока. 

Как выясняется, холодная война продолжается и на острове... И вообще пост-апока

липтическое человечество предстаёт в не очень выгодном свете... всё те же комплексы и те же страстишки...

Про авторскую же манеру (она присуща не только "Республике", но и другим произведениям Шмидта) лучше сказать словами А. Дранова, автора предисловия и одного из переводчиков романа Шмидта: "... сначала возникают, как в убыстренном кинокадре, яркие разрозненные картинки, "фото", затем вокруг них в ходе дальнейшего "припоминания" группируются дополняющие и объясняющие их кусочки, фрагменты, отрывки - "тексты". На втором этапе в сознании писателя возникает некая связующая незначительные события повседневности нить, на которую он нанизывает "жемчужины" воспоминаний, впечатлений, переживаний. Затем наступает очередь "сна" и "игры мыслей" - возникает "рагу из древесной смеси, обломков и слов-окурков"." Такой фрагментарный стиль Дранов называет атомарным...

Сегодня ночью, когда европейская часть России уже встретила Новый Год (и я в том числе), мой аккаунт на мэйле был неожиданно заблокирован, на том основании якобы, что на нём (аккаунте) замечена подозрительная активность. В тот момент я как раз пытался ответить на комментарий к моему собственному поздравлению с 2014м на моей собственной страничке. Я тут же пожаловался на блокировку в саппорт и поменял, как мне было велено, пароль аккаунта. После чего он был разблокирован. А утром (уже утром!) я получил из саппорта ответ, в котором прочел буквально следующее: "Здравствуйте.От Вашего имени постоянно рассылается спам." И советы. 

Прочитав которые, я нажал на кнопку-ссылку, соответствующие негативной оценке такой помощи. Был ещё и позитивный вариант, типа, ответ мне помог, но поскольку у меня такого ощущения не возникло, я выбрал версию "ответ мне не помог". И даже прокомментировал свою оценку (предложенная форма позволяет дать и развернутое мнение - в пределах пятисот, кажется, знаков) в том духе, что спам от моего имени не рассылается даже периодически.

Я помню только один такой случай - когда я повёлся на просьбу, якобы от друга (подруги), проголосовать за её фото, и поскольку страница была подставной, я раскрыл там свой пароль. А на следующий день увидел у себя на странице высказывание рекламного толка, которое я не делал. Прокомментировав эту микрозапись подобающим образом, я тут же удалил её и поменял пароль. Фактически я отделался тогда (очень) лёгким испугом. На самом деле взлом аккаунта мог бы стоить мне гораздо дороже...

И это единственный случай спама, который ушёл от моего имени, причем спама в общем-то безвредного... В остальном же вся моя активность (которую можно квалифицировать как подозрительную) сводилась лишь к тому, что я голосовал за высказывания своих друзей в Мире, комментировал их (часто, конечно, в совершенно несерьёзном духе), точно так же "одобрял" и комментировал новости в ленте сообществ, на которые я подписан, в том числе и сообщества "Обсуждаем книги!", ленту которого я формирую лично (практически единолично; даже модератор Валерия Ковбас может её только комментировать; впрочем, комментировать и "лайкать" эту ленту может ЛЮБОЙ пользователь мэйла).

Получается, вот за это меня блокировали? И хотя, как я уже сказал, разблокироваться удалось тут же, как в одном анекдоте, осадок остался.... Неприятно пребывать на сайте, роботы которого действуют в стиле унтера Пришибеева, а саппорт пытается такую унтер-пришибейщину оправдать... 

Что пока сделал я? Вот этот вот дневник был изначально подключен к ящику мэйла. Сегодня я перенаправил извещения на ящик яндекса. От ссылок на записи этого дневника в так называемом Моём Мире тоже теперь воздержусь... Дальше посмотрим. 

Что удивительно, когда я посмотрел сей фильмец в  середине 90-х (в конце 96-го, по-моему), то он мне понравился. Увидел в нём что-то булгаковское, схожее с "Мастером и Маргаритой"... Ну а впечатление сейчас: тягомотина и отвратный бред...

Каждая из трёх - непохожа на две другие. Тем не менее - все три экранизации, по крайней мере, формально. И все три - ленфильмовские.

Первая картина - "Плохой хороший человек"(1973) режиссёра Иосифа Хейфица - по повести Антона Чехова "Дуэль".

Вторая -"Дни затмения" (1988) Александра Сокурова - по мотивам "За миллиард лет до конца света" Стругацких (сильно по мотивам!).

И третья - "Последний дюйм" (1958) режиссёров Теодора Вульфовича и Никиты Курихина - по рассказу Джеймса Олдриджа. 

Сначал даже не хотел ничего писать... От первой ленты ожидал чего-то большего. Папанов, Высоцкий и даже Даль в своих ролях хороши, но... Какие-то элементы водевиля в целом, и не слабые. Придурковатый дьякон. Не вошла самая прикольная фраза у Чехова - про кротов. Словом, движущуяся иллюстрация к повести и не более.

В "Дюйме" есть откровенно неправдоподобные моменты. Но для своего времени, конечно, фильм-событие. Кстати, полностью смотрел его сейчас в первый раз! До этого только вторую половину - когда Бен с Дэйви уже на море.

Лучшая из всех, конечно, лента Сокурова. Если забыть про повесть Стругацких, то очень сильно выражено духовное и душевное томление именно того времени, когда это снималось. Прямо физически ощущаешь...

Пост про этот замечательный неизвестный массовому русскому читателю роман будет потом. А сейчас помещаю отрывок из него в виде картинки.Когда-то набивал в Ворде, с целью тренинга и поднятия тонуса. А сейчас с грехом пополам отскринил. Посмотрим, как это будет выглядеть...

Этот роман принёс автору известность в конце 50-х годов. Я впервые прочитал его более десяти лет назад, уже после знакомства с такими произведениями Юрия Домбровского как "Факультет ненужных вещей" и "Хранитель древностей" - хотя и прочитанными мною пока ещё не в "каноническом" их виде. Т.е. со всеми полагающимися посвящениями, эпиграфами и приложениями - это случится несколькими годами позднее, и во многом благодаря "Обезьяне". Тогда, в ноябре 2003, она поспособствовала как минимум тому, что я немедленно побежал докупать недостающие книжки шеститомника - в тот же самый букинист, где мне в руки попал том второй собрания, с "Обезьяной". 

Причина решения была проста - меня поразили повествовательный талант автора романа, его фантазия, воображение, умение нарисовать зримый психологический портрет персонажа. "Это сильнее Ремарка, Бёлля и прочих немцев!" - говорил себе я. Дело в том, что действие романа происходит хоть и не в гитлеровской Германии, но в какой-то не названной центрально-европейской стране (с населением в сорок пять миллионов), оккупированной нацистами, причем пара-тройка представителей этого движения играют в развитии сюжета не последнюю роль. 

Главными же героями "Обезьяны" являются учёный-антрополог с мировым именем Леон Мезонье, его сын Ганс - в период развёртывания основных событий мальчик школьного возраста; пятнадцать лет спустя - прогрессивный журналист, борющийся с поднимающим в стране голову неонацизмом. 

Очень привлекло интерес к роману то обстоятельство, что речь здесь идёт о научной проблеме - происхождении человека. Собственно же название восходит к фразе одного из героев второго плана (человека колеблющегося, "половинчатого" и т.д - как сказали бы о нём в советское время) хранителя музея предыстории Иоганна Ланэ (пятнадцать лет спустя - редактора газеты, где работает Ганс Мезонье). Триумф нацизма в Европе он сравнивает с приходом к людям древней, звероподобной обезьяны, требующей вернуть ей её череп. Дело в том, что времена наступили такие, что антропология уже никак не может считаться теперь "чистой" наукой - слишком многое в политической системе завоевателей основано именно на антропологии, хотя и совсем другого толка, нежели исповедуемой Леоном Мезонье. 

В ходе нынешнего чтения восторги мои были - увы - более умеренными. Я теперь яснее видел, что роман этот вполне советский - хотя и основан во многом на авторском опыте, полученном в советском ГУЛАГе; я не всегда был уверен, что враг на самом деле был именно таким, как изобразил его автор. Что-то показалось излишне запутанным или пафосным. Что-то -  в духе приключенческого романа про доблестных советских разведчиков. 

Впрочем, даже если и так, написана "Обезьяна" замечательным русским языком; недаром кто-то назвал прозу Домбровского "праздничным словом". О таком языке мог только мечтать, допустим, "отец" Штирлица; языком, у которого не грех бы поучиться некоторым нынешним "ведущим", работающим то "под Фолкнера", а то - "под Бабеля пополам с Олешей". Портреты героев действительно зримы; их речь всегда индивидуальна, выразительна; сюжет выстроен очень искусно...

Читать - здесь. 

Небольшая книжица издательства "Просвещение" (Ленинград, Ленинградское отделение, 1976), для студентов педагогических вузов. Подобрал в вестибюле центральной библиотеки - на специальном столике, типа для буккроссинга. А если по-русски, родители, собиравшие всю жизнь библиотеку, умерли, а их дети, которым эта библиотека не нужна, избавляются от  неё - потихоньку или по-быстрому. Таким образом, в основном, на этом столике появляются новые книги.

Мягкие корочки, примерно 200 страниц непосредственно текстов и плюс комментарии. Читал неприлично долго - с начала сентября и по сей день. Под занавес чтения "Кляйне проза" начала рассыпаться, пришлось просверлить её мини-дрелью и скрепить гибким электрическим проводком, естественно, в изоляции.

Включает в себя 19 рассказов 6 немецких писателей, из которых один был вроде как чех... Но не Кафка. А именно - авторами являются Бертольд Брехт, Лион Фейхтвангер, Леонард Франк, Герман Гессе, Ф. Вайскопф, Фридрих Вольф (чех - это предпоследний).

Не всё при чтении так уж и было понятно, комментарии довольно скупые. Видно, конечно, что все авторы очень разные, и по стилю, и по своим политическим взглядам. В частности, Вольф - коммунист и во время войны был пропагандистом в Красной Армии, пропагандировал своих соотечественников складывать оружие. Заключительный в сборнике рассказ, принадлежащий его перу, называется "Семь хлебов", и речь там о том, как под Сталинградом были взяты в плен сорок умирающих от голода немцев. По просьбе автора бойцы двух советских рот передали для спасения этих бедолаг семь буханок хлеба, напоили чаем с водкой. Автор же произнёс перед своими соотечественниками речь о том, кого они должны благодарить за этот хлеб и, возможно, жизнь. Происходило это всё в годовщину смерти Ленина, 21 января. Автор честно признаётся в том, что для него осталось не вполне ясным, что поняли из его слов немецкие военнопленные...

Один из самых глубоких и - как бы это сказать - на мой взгляд, невероятно печальных романов выдающегося писателя и мыслителя. Он был завершён в 1967 году, опубликован на родине в 1968-м, полный русский перевод появился только в 90-е годы.

В центре сюжета - глубоко засекреченный Пентагоном проект, который так и называется "Глас Господа" (в английском варианте, который приводит сам автор, - "Master's Voice"), связанный с исследованием сигналов из космоса, предположительно искусственного происхождения. Знатоки фантастики могут припомнить в чем-то похожие произведения - "Андромеду" Фреда Хойла, "Контакт" Карла Сагана, вероятно, ещё что-то. Роман Лема отличает от них полное отсутствие фельетонно-развлекательной составляющей, основательнейшая философская основа и весьма серьёзный, способный даже показаться суховатым тон повествования. Ведь по форме - это воспоминания одного из участников проекта, математика Питера Э.Хогарта.

Значительную долю объёма романа (впрочем, объёма не столь уж громадного - менее 200 страниц книжного текста) составляют размышления главного героя - рассказчика - о природе познания, об устройстве нашей цивилизации, о контрастах нашей цивилизации и проч. Читателю предоставляется возможность взглянуть на научный процесс, причем именно большой науки, изнутри. Думается, это было бы крайне полезно тем, кто чересчур оптимистично смотрит на технический прогресс и вообще будущее нашей планеты. Ведь если сказать коротко, в романе показано то, что мы - в лице лучших наших умов - знаем о мире, Вселенной, гораздо меньше, чем не знаем о ней.

Роман и печален, как я уже сказал, именно потому, что позволяет - хотя бы в первом приближение - человеку, в общем далёкому от тайн материи и космоса, представить всю грандиозность, сложность и непостижимость Мироздания (нечто подобное было достигнуто, на мой взгляд, в романе "Должность во Вселенной" классика отечественной фантастики Владимира Савченко, только несколько иным способом).

Два года ведутся работы проекта в романе Лема, и за эти два года участникам "Гласа Господа" удаётся сделать очень интересные открытия и прийти к ещё более ошеломляющим гипотезам, но - в отличие от романов Хойла и  Сагана - обходится всё же без явных чудес, к каковым следует отнести создание искусственных разумных существ или звездолетов на принципе телепортации. Лем серьёзнее, он как раз и подводит читателя к мысли, что даже если бы инопланетники и передали на Землю некие "мануалы" по изготовлению биороботов и нульпространственных кораблей, мы земляне, с нашим уровнем развития науки, поняли бы крайне мало из этих "руководств", если б вообще что-то поняли...

Читать - здесь.

Это вторая прочитанная мной книга писателя. Но у меня есть сильное подозрение, что и последняя...

Аннотация утверждает, что в этом романе "соединились психологическая драма и политический триллер". Действительно, заявки и на то, и на другое имеются. Главный герой, безымянный журналист, получает допуск к засекреченной проблеме особо жестоких детей, хладнокровно убивающих взрослых. Ему даже разрешают посетить некую лабораторию, где проводятся соответствующие исследования; он завязывает знакомство с одним профессором, являющимся не последней спицей в этом колесе. А потом затевает и собственное расследование. Такова общая канва. Выведенная по о-очень пёстрому полотну.

Дело в том, что криминально-триллерный зачин, едва наметившись, тут же тонет в пучине семейных разборок журналиста, его сексуальных похождений, воспоминаний о трудной и тяжёлой юности, не менее безысходной службе в армии и проч. Далее, правда, автор и вставит тройку кровавых эпизодов в нарастающее нагромождение всяческой беспросветности и чернухи, но ничего от настоящего триллера и в этом нет. Триллер мог бы получиться, если б Прилепин повел повествование в духе Сергея Алексеева - Александра Трапезникова, с неожиданнами поворотами туго закрученного сюжета, с неизбежными обманками и ложными следами, уводящими героя в сторону с единственно правильного пути, по которому он всё же, пусть и медленно, пусть и ценой огромных усилий и потерь, но тем не менее неуклонно продвигается вперёд, к раскрытию зловещей тайны, разоблачению заговора сил тьмы и повержению их во прах... Или по крайней мере - к собственной гибели, героической, но такой необходимой для спасения и общего счастья оставшегося в живых человечества... Нет, ничего этого в "Обезьяне" нет. Настоящий триллер убит на корню, поскольку Прилепин, наверно, не умеет писать триллеры. Тут другой жанр - нуар, очень чёрный нуар. Или, нет, скорее, трэш. Очень мусорный трэш.

Вдобавок и написанный в традициях советской прозы 20-30х годов прошлого века - языком цветистым и сумбурным; с героями, отличающимися поведением алогичным и сугубо иррациональным, ведущими друг с другом сумбурные, алогичные диалоги.

Персонажи, кстати, сплошь и рядом подонки и моральные уроды, что выглядит странно на фоне заявления писателя в какой-то из его публицистических заметок, что он-де никогда не встречал плохих русских людей...

Помнится, книги одного писателя, пережившего на своём веку много и даже умершего за свою последнюю книгу, были названы в своё время "праздничным словом". А вот этот роман Прилепина я бы назвал "похмельным словом", "словом с бодуна". Мне было неприятно его читать, я выдержал это испытание до конца только лишь "из принципа" - через "не хочу", потому что "надо"...

И ещё. Кажется, книга эта по выходу в свет получила какую-то весьма увесистую литературную награду. Что ж. Это доказывает лишь то, что и такие награды в последнее время раздают у нас по блату, по знакомству. С реальными достоинствами опуса связи может и не быть.

Это первая прочитанная мной книга Сорокина. И наверно - последняя.

Отважиться на знакомство с сим сочинением побудила отличная рецензия Алексея Варсопко, плюс ещё, конечно, то, что роман из этой рецензии выглядел как антиутопия.

При чтении первых глав не встретил ничего особо отвратительного (как известно именно всякими мерзостями автор создал себе имя). Словесные извивы повествователя напомнили оные в "Палисандрии" Саши Соколова, читанной почти два десятилетия назад. С той лишь разницей, что Соколов зануднее. Но вместе с тем - и серьёзнее. И слог его прихотливее и затейливей.

А ещё невольно сравнивал с только что прочитанным "Завтраком для чемпионов" Воннегута. Но сравнение не в пользу Сорокина. Американский автор, обращая по-детски незамутнённый взгляд на те или иные факты, события, явления, открывает в этих фактах-событиях-явлениях уродливые стороны. Сорокин - просто прикалывается.

Приходил на ум также и прочитанный уже довольно давно малоизвестный у нас шедевр немецкого автора - "Республика учёных. Краткий роман из жизни южных широт" Арно Шмидта. Нарисовав в своей антиутопии тоже в общем-то недалёкое будущее, немецкий писатель не по-немецки щедро и размашисто населил постапокалиптический мир диковинными чудищами, однако не являющимися простой прихотью буйно-неуёмной фантазии, а как и в случае Вонннегута всегда намекающими на какую-то несообразность общепринятых предрассудков и заблуждений... Словом, сравнение опять не в пользу...

Примерно до середины книги Сорокина составляющие её мозаичные эпизоды казались мне недостаточно прикольными, многословно-вялыми... Лишь дойдя до главы, где описывается привал так называемых плотников, я почувствовал нормальный читательский интерес. И далее - без насилия над собой читал главу про президента Теллурии, потом "триптих" о поездке бабушки с внуками к камню-монументу (тройному) в лесу.

Я замечал, что порой автор имитирует стиль советской газетной передовицы, а порой - этакий славянский сказ. А иногда - поток довольно косноязычного сознания. Но всё это как-то мало меня впечатляло...

Прочитав книгу, я понял, почему Сорокин не мой автор и книги его я читать не хочу.

Во-первых, автор сам (сам!) недвусмысленно даёт понять читателю, что он играет с ним в некую игру - отнюдь не божественную, как у одного классика-билингвы - а игру, скорее, неравную. Ибо читателя в итоге ожидает какая-то подколка или подвох. Спрашивается: следует ли тратить калории своих бессмертных душ на такие небожественные игры? Вопрос риторический.

Во-вторых, книга Сорокина полна разного рода фриков, но здесь нет людей... И опять-таки спрашивается, а следует ли тратить своё далеко не резиновое время на каких-то фриков? Вопрос опять риторический, и пусть не в обиде будут на меня поклонники Сорокина: у нас, видимо, разные вкусы и разные представления о хорошем в литературе...

,"Завтрак для чемпионов" - у Воннегута, может, и не лучший роман; вероятно, не самый худший, но очень воннегутовкий. По словам автора, подарок самому себе на пятидесятилетие. Как всегда (или почти всегда), один из персонажей - писатель-фантаст Килгор Траут. Но вообще, уверяет нас Воннегут, он не придерживается классического творческого метода. Заключающегося в том, что в роман обычно помещают главных героев и героев второго плана, ведут несколько сюжетных линий, наполняют повествование каким-то смыслом, преподносят читателю некий урок и т.д. У меня все герои и все детали одинаково важны, говорит писатель. В происходящем на моих страницах нет смысла, и вообще жизнь не порядок, а хаос, - вот примерно так. 

Писатель смотрит на мир почти по-детски наивно, во всяком случае, отбрасывая стереотипы, и картинка при этом получается шокирующая... Воннегут - настоящий диссидент, только разве что не сидел за такие "срывания всех и всяческих масок" в лагере или психушке. Впрочем, о собственной шизофрении он говорит. 

Картинка складывается не просто шокирующая, но порой удивительно объёмная, это когда Воннегут вдруг начинает увязывать явления, события, персонажей, их предков - друг с другом.

А ещё он вставляет сюжеты, якобы придуманные Траутом, в собственном кратком пересказе. Вообще-то, научные фантасты почти ничего не понимают в науке, не раз замечает Воннегут. Вот и у Траута все идейки какие-то саркастические, гротескные и прикольные, сплошная сатира, пародия и издёвка над так называемыми общепринятыми представлениями. 

Всё же, хотя Воннегут писатель и очень честный, и очень прикольный, проза его, на мой взгляд, утоляет не все виды духовной жажды. В конце концов, я предпочел бы, чтоб литературные герои не были столь механистичны. А то в самом деле почти не отличимы от роботов...

Читать - здесь. Текст, впрочем, лишён тех забавных рисунков, которыми его проиллюстрировал сам автор...

Обратился сейчас к этому произведению по двум причинам: во-первых, в седьмом томе черного собрания сочинений оно помещено следом за повестью, о которой я недавно писал ("За миллиард лет до конца света"); во-вторых, в ходе обсуждения моей рецки на эту повесть были высказаны мнения, что лучшим у Стругацких является именно "Град".  Ergo - пошёл логическим и простейшим путем, наименьшего сопротивления. 

Роман этот  прежде я читал лишь один-единственный раз - в книжке, выпущенной "Художественной литературой" ещё, наверно, при советской власти. В перестроечные времена была в издательстве запущена такая серия, возможно, ответвление "Классиков и современников", в книжках с мягкими и обычно пёстро разрисованными корочками печатали так называемую "полочную" литературу - Платонова, Булгакова, Набокова, Ремизова, Хаксли с Замятиным. Попали в эту компании и Стругацие с их "Градом", поскольку это тоже была самая настоящая полочная литература. Написан был роман в глухие годы застоя, а на суд публики попал лишь в самом конце 80-х. 

Только я-то взялся за роман уже несколько позднее, когда перестроечные страсти, все эти митинги, дебаты и проч. уже отшумели, а на смену им пришёл рынок (дикий, но тогда ещё в это не хотелось верить)и дикая, отнюдь не митинговая (во всяком случае, не только) и не книжная вольница 90-х годов (которые более чем 10 лет спустя назовут лихими). 

Было это 20 лет назад (чуть больше), но я до сих пор помню, какие книжки взял тогда в библиотеке: кроме романа Стругацких авторский том Кобо Абэ из Библиотеки современной фантастики и "Взгляни на дом свой, ангел" Томаса Вулфа. У меня даже возникло тогда незаконопослушное желание все эти три книги "заиграть", но я ему не поддался и в положенный срок (или почти) всё вернул обратно. 

После того чтения от "Града" у меня осталось какое-то двойственное чувство: с одной стороны - не похоже на прежние работы Стругацких. С другой - лёгкое разочарование, как если бы ожидал чего-то большего. 

Принявшись за чтение теперь, я уже сделал для себя заметку, что относительно романа есть мнение, что это самое глубоко философское произведение Стругацких. А ещё - сейчас я знал, что, оказывается, вдохновила авторов на эту работу одноимённая картина Николая Рериха. 

Чтение же моё опять вышло непростым. История звёздного астронома Андрея Воронина, ставшего участником некоего таинственного эксперимента и перенесшегося из 1951 года в Город, населённый людьми разных народов и даже разных десятилетий ХХ века, тем не менее разговаривающих друг с другом на одном, общем для всех языке (в восприятии Андрея - русском), поначалу вызывала у меня скорее раздражение... Во-первых, все эти интернационалисты казались мне если и не очень похожими друг на друга, то уж точно похожими на своих соплеменников в весьма среднем изображении, в описании, взятом из написанного популярным автором романа для юношества, скажем так. Другими словами, бывший унтер вермахта Фриц Гейгер - он такой, каким и полагается быть не слишком глубоко разработанному образу немецкого солдата из не слишком глубокой книги. Из книги, скорее всего, советской - не Генриха Бёлля и не Дитера Нолля. То же самое можно сказать про американца Дональда, китайца Вана и других. И только бывший танкист дядя Юра показался действительно живым и симпатичным, и не только потому что - земляк, а просто он такой, русский медведь, на самом деле и есть. 

Во-вторых, идеи, питающие, во всяком случае, начальные страницы повествования, не показались мне сильно новаторскими, смелыми, независимыми. Авторы начали работу над романом в конце 60-х. Вот на этом уровне они и остановились. Это не Гроссман, не Шаламов...

И всё же затем в моём чтении произошёл перелом. Когда я дошёл до описания переворота (в книге он назван Поворотом). Настолько всё отчетливо я представил, будто авторы были очевидцами этого события. 

И такой же убедительной, страшной, даже жуткой предстала предо мной экспедиция, начальником которой стал Воронин. 

Я не знаю, самый ли это философский труд Стругацких, но чтение меня всерьёз захватило... Да, мне было интересно (не то слово!)... Да, роман заслуживает... 

Читать - здесь. 

Посмотрел сегодня этот фильм с довольно символичным названием - вместо картин по Достоевскому и о Достоевском, вместо работ Сокурова. Но зато - с ностальгическими чувствами...

Картину по роману Алана Силлитоу полностью я прежде не видел, только какие-то отрывки и обрывки во время трансляции по первому каналу цать лет назад, однако много слышал, читал отзывы. Тем не менее тридцать лет назад, ещё в "первой" своей жизни, я посмотрел - тоже по тогдашнему первому - немного похожую ленту "Такова спортивная жизнь". Тоже британскую, чёрно-белую, снова по роману, только Дэвида Стори и, главное, с Рейчел Робертс опять-таки в основной женской роли, замужней любовницы главного героя. Такое совпадение (может, амплуа?)! Ведь в фильме "В субботу вечером..." её героиня - Бренда - тоже замужем и тоже любовница главного героя. 

Главным героем здесь является Артур Ситон. Роль эта сделала известным Альберта Финни. Здесь он изображает молодого и наглого рабочего парня, внешне немного смахивающего на Элвиса (впрочем, просто потому что молодой Финни был похож на молодого Элвиса). Не знаю, насколько автобиографическим был этот персонаж для Алана Силлитоу. Лично для меня общим с этим героем можно назвать, например, то, что 30 лет назад я как раз начинал свой путь в "engineering trade" - в которой работает Артур. Ну я-то был вообще-то всегда в steel-working, но не суть... Тогда я как раз интересовался так называемым английским рабочим романом. Одним из представителей которого был вышеупомянутый Стори... Может, потому что у меня были настроения схожие с описанными у английских работяг в этих романах. Хотя причины для этих настроений и были несколько различны. 

Артуру давит на психику то, что жизнь его может оказаться такой же унылой и убогой, как и жизнь его родителей и всего его окружения. Он же "рассерженный". А мне давила на психику предстоящая отправка в армию. И там я между прочим узнал, что мы как никогда близки к атомной войне, - так что я не сильно и ошибался с этой своей хандрой...

Как бы то ни было, войны не случилось. А бурный период жизни Артура тоже пришел к некому хэппи-энду. Хотя и совсем не гламурному. За это авторам, кстати, отдельный респект. 

Не совсем типичный для меня случай, когда я сначала смотрю экранизацию и лишь потом читаю литературный первоисточник. Фильм довольно точно повторяет сюжет повести и в каком-то смысле является спойлером. И всё равно моё знание о том, что будет, чем всё закончится, не убило интерес во время чтения Третьей ракеты.

Главный герой и он же рассказчик -  замковый в расчёте сорокапятки. В фильме ему сообщено имя автора сценария - Вася, здесь мы узнаём только фамилию -  Лозняк. Как и автор повести, он родом из Белоруссии; до войны учился в педагогическом техникуме. Во время войны партизанил, был ранен, в госпитале провел более девяти месяцев и сейчас он рядовой противотанковой артиллерии. 

Читать потому и было интересно, что в повесть вложено больше подробностей, касающихся каждого из героев. 

Это небольшое по объёму произведение (чуть больше ста книжных страниц), локальное по действию, по "населённости" персонажами, описывающее всего лишь один эпизод великой войны. Но сила этой повести как раз в отсутствии замаха "на масштаб", в отсутствии пафосности и эффектности описаний. Но, видимо, как всегда у Быкова, здесь показаны очень разные люди на войне, с разной моралью и разными подходами. И ещё автор подмечает очень тонкие и точные моменты в поведении этих людей, часто и не броские совсем (их надо ещё заметить!) и не всегда политкорректные. Потому - такому рассказу о войне веришь...

Однажды я заметил, что лучшими произведениями у Стругацких считаю "Пикник на обочине" и "За миллиард лет до конца света".

И я продолжаю так считать

"За миллиард лет..." - небольшая по объёму повесть (примерно 130 страниц), но это действительно незаурядное в современной мировой фантастике, этапное сочинение. Здесь мы не найдём ни "попаданцев" (от которых в опусах нынешних мутит уже, как и от нынешних телесериалов), ни столь же тошнотворной альтернативной истории с её перекраиванием ключевых исторических событий, крупных сражений и революций в основном. По-хорошему, здесь нет даже путешествий к звёздам и межгалактических союзов цивилизаций - тем всё-таки куда более приличных, чем те неравные войнушки (лука и стрел против плазменной винтовки, условно говоря), которые занимают, наверно, процентов девяносто "площадей" сегодняшней фантастики.

Авторы обратились к проблеме, к которой подступают, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень немногие. А именно, к вопросу, что есть человечество и более того, отдельно взятый человек, по отношению к мирозданию в целом...

У Стругацких получилось нетривиально, убедительно, насыщенно. Особенно ценно, на мой взгляд, то, что действие происходит в весомо-грубо-зримых реалиях поздней советской действительности, а не в картонно-условном антураже, допустим, двадцать второго или двадцать третьего столетия. Интересные персонажи; интригующие поэтические цитаты...

Какой-то польский исследователь творчества Стругацких (не помню его имени) утверждал, что эта повесть - всего лишь аллегория на 37-й год, но мне такое толкование представляется плоским; даже при том, что согласно признанию Бориса Стругацкого, мотивы полицейского преследования действительно имели место в процессе создания этого произведения. Всё-таки здесь замах на настоящую философию, на онтологически-гносеологическую проблематику...

Читать текст - здесь. Хотя сразу могу сказать, что это отнюдь не тот канонический текст, проверенный Светланой Бондаренко и опубликованный в седьмом томе чёрного собрания сочинений, выпущенного донецким издательством "Сталкер", который читал я...

Эта книга издательства "Пингвин" (Лондон, Англия) лежала у меня на полке пять лет, и, боюсь, могла пролежать ещё столько же (но так долго только лишь в силу того, что всяких книг много, в том числе интересных, но нельзя объять необъятное!), если бы не прочитанный недавно в нашем сообществе отзыв, утверждающий, что это лучший англоязычный роман Владимира Набокова. 

Собственно, Бледный огонь (а именно так переводили название, даже когда полного текста на русском ещё, по-моему, и не было) - это и не вполне роман. Можно было бы назвать это сочинение матрёшкой, но определение вышло бы не столько точным и исчерпывающим, сколько "креативным" (т.е. завлекательно-прикольно хлёстким). Матрёшка подразумевает вложение одной полой фигурки в другую. В рассматриваем же случае речь идет о том, что произведение состоит из трёх как бы играющих каждая cвою роль частей: предисловия, поэмы "Бледный огонь" (в героических куплетах объемом в девятьсот девяносто девять строк, разделенной на четыре песни) и комментариев к поэме. В моём издании существует ещё и четвертая часть - вступительное эссе, написанное Мэри Маккарти. С точки зрения сетевых требований оно представляет собой голимый спойлер, но как ни странно, при чтении набоковского текста мною всё равно были сделаны некоторые открытия.

Итак, "Бледный огонь" можно было бы уподобить сцепке из трёх шестерёнок с разным количеством зубчиков, соответственно крутящихся с разной скоростью при общем вращении... Впрочем, аналогия опять-таки очень приблизительная и витиеватая. Но и роман (всё-так это, наверно, роман!) очень прихотливый и многослойный. Пересказывать его было бы своего рода небольшим преступлением. Его надо, конечно, читать. Автор предисловия Чарльз Кинбот (за двоящимся, троящимся и вообще разделяющимся на дальнейшие отражения образом которого прячется Владимир Набоков, как и за образом Шейда, конечно) советует разрезать книгу, чтобы отдельно иметь поэму и отдельно комментарии. Или, ещё лучше, обзавестись сразу двумя экземплярами издания, чтобы удобнее было отслеживать комменты по строкам поэмы. У меня издание имеется только одно. Признаюсь, после чтения примечаний я не перечитывал поэму полностью, но к отдельным фрагментам возвращался, самих комментариев. Потому как некоторые озарения произошли у меня не сразу, а только уже задним числом...

С утверждением, с которого я начал этот пост, я не могу согласиться. Поскольку "Аду" я в своё время читал с гораздо большим энтузиазмом. И даже "Лолиту" перечитывал почти четыре года назад с бОльшим интересом.

На свете немало поклонников чеховских рассказов, но я принадлежу, вероятно, к меньшинству - тем, кому по душе чеховские повести.

К этому жанру, вопреки названию, я отношу Рассказ неизвестного человека. Ведь сочинение это разбито на главы, описывает события довольно продолжительного периода, для своего объёма порядочно "населено" персонажами, которые успевают на наших глазах пройти разные фазы жизни...

Вообще в "Рассказе" меня более всего привлекает зачин - революционер, "под прикрытием", внедряется в дом представителя враждебного класса и становится свидетелем интимных подробностей его жизни. Но по мере развития сюжета, по крайней мере в это чтение, мне стало казаться не совсем правдоподобным, насколько глубоко рассказчик проникает в "подноготную" своего господина. А уж дальнейший поворот действия как-то и вовсе меня разочаровал... Жизнь героя за границей, описанная чересчур общо... Искупает это ослабление в "изобразительных силах" автора финал. Отношение героя к маленькой девочке, дочери женщины, которую он любил. Как часто у Чехова - самая последняя строка, такая весомая и значительная...

Нынешний выбор чтения не был каким-то особо продвинутым, "шибко умным". Вторая повесть - это Дуэль. Произведение, которое в частности Набоков почему-то поставил выше "Поединка" Куприна.

Наверно, это и в самом деле одна из лучших чеховских повестей. Лаконично, на первый взгляд, безыскусно просто обрисованы персонажи; внятно задан конфликт. Интересны "ницшеанские" рассуждения фон Корена. Или вот такое, например, "стреляющее ружьё" - как раз в духе Антон Палыча. Где-то в начале повести всё тот же фон Корен рассказывает о кротах, как бьются самцы этого вида, не желая уступать другому территорию. А уже ближе к финалу дьякон, наблюдая последние приготовления к дуэли, мысленно восклицает: "Кроты!"

Случалось встречать обвинения Чехова в том, что сочинениями своими он внушал читателям какую-то безысходность. Но разве это так? Ведь из финала повести видно, что сильное потрясение может повлиять на человека, и к лучшему...

Как недавно читая Тургенева, я почему-то ловил себя на мысли, что Толстой писал всё же лучше, думал сейчас о том, что Тургенев писал всё-таки лучше Чехова, хотя тот ближе к нам, и произведения его написаны практически современным русским языком. Впрочем, углубившись в тургеневские "Записки охотника", я был вынужден где-то и отказаться от было уже сложившегося мнения. В лучших своих рассказах Тургенев не только не уступает Толстому, но в чём-то и превосходит. Возможно, точно так же надо ещё почитать Чехова...

Два очень разных фильма, но в обоих случаях - по мотивам известных романов.

Первый - это "Несусветный багаж" ("The Wrong box"), картина 1966 года режиссёра Брайана Форбса по книге Стивенсона. Майкл Кейн - в одной из главных ролей, Майкла Финсбери. Многое переделано, характеры персонажей, ходы сюжета. Сохранено основное - тонтина, соперничество двоюродных братьев за обладание страховой премией по этой тонтине; образ Джозефа Финсбери, коллекционера всевозможных фактов; путаница с багажом. Майкл Финсбери из прожжённого адвоката, специалиста по тёмным делам, превратился в довольно робкого, хотя и обаятельного студента медицины. Появились эпизоды, которых вообще не было у Стивенсона, например, погоня на катафалках. Но в целом забавно, мило; не вызвало большого протеста.

Зато Farewell, my lovely, фильм 1975 года режиссера Дика Ричардса живо напомнил многие советские экранизации. Сделанные как будто по принципу: чем больше (и глупее) мы изменим по отношению к первоисточнику - тем будет лучше. Начать с того, что Роберт Митчум откровенно стар для главной роли. Марлоу должно быть между 30 и 40. Митчуму - уже под 60... Никаким актёрским мастерством этой разницы не компенсируешь... И потом, сценарист фильма (не понимаю, почему в сценаристы записали и покойного Чандлера) что-то переделал на "с точностью до наоборот", напихал автоматной и пистолетной стрельбы в духе "гангстерского Чикаго". У Чандлера в книге Марлоу не убивает никого! Здесь на нём - несколько трупов, пусть и в порядке самообороны... Другие персонажи совершенно не совпадают с представлениями о них, созданными книгой - в первую очередь Мус (Лось) Мэллой. Он даже одет совершенно иначе - как обычный чикагский гангстер из обычных боевиков! В то время, как в романе, это во всём экстравагантный, колоритный тип.

Даже Линдсей Мариотт в фильме превратился в какого-то банального мелкого дельца. Не говорю уж о лейтенанте Налти, о котором в книге было сказано - его коллегой - что его можно держать только на тормозе в дачном вагончике. Здесь он как раз взял всё от того коллеги - прямого, честного и весьма энергичного полицейского Рэнделла.

Словом, хоть и "по мотивам", но никуда не годится...

Иван Тургенев не только проторил (в каком-то смысле) дорогу своим русским коллегам на Запад, в Европу. Он также способствовал продвижению в Россию лучшего из того, что появлялось на Западе.

В частности именно в его переводах русский читатель познакомился с двумя произведениями выдающегося французского писателя Гюстава Флобера, с которым Иван Сергеевич был дружен. Это Легенда о св. Юлиане Милостивом и Иродиада. Первое сочинение представляет собой изложение легенды, изображённой на витражах Руанского собора. Второе - художественный пересказ одного из библейских эпизодов.

Примечательно, что над "Легендой" сам Флобер работал в течение четырех месяцев, насколько понял из комментариев, а над "Иродиадой" - полгода. Перевод же этих произведений на русский потребовал от Тургенева соответственно почти год и два месяца. Это небольшие по объёму работы - примерно 50 страниц суммарно.

По выходу в свет "Легенды" на русском Тургенев получил упрёки в... плохом владении русским языком! Увы, читая эти сочинения сейчас, я был готов с этими упрёками согласиться. И "Легенда, и "Иродиада" выдержаны в какой-то искусственной манере. Порой даже возникало желание заменить некоторые слова и обороты другими! Мастер русской прозы на самом деле не был таким уж безоговорочным мастером перевода... Мне кажется, до наступления ХХ века это было типично. Достаточно полистать дубовые тексты переводов Мопассана, других известных западных писателей - в переводах известных же русских писателей! - чтобы прийти к такому мнению. Словом, непростое это дело - культурный обмен...

Из стремления припасть, та-скать, к корням прочитал цикл классика, из коего ещё в школьные времена сумел выхватить только какие-то крохи - ну то, что "проходили" по программе.

Только сейчас понял, что "Записки" гораздо обширнее - и по объёму, и по охвату явлений тогдашней русской жизни. Уже знакомые мне рассказы, вроде "Бурмистра" или "Бежиного луга", кстати, впечатлили менее других. А по вкусу пришлись те, в которых Тургенев показал и характеры, и даже судьбы своих героев. Либо просто отличающиеся так называемой изобразительной силой. "Уездный лекарь", "Бирюк", "Певцы", "Пётр Петрович Каратаев", "Свидание", "Гамлет Щигровского уезда", "Чертопханов и Недопюскин", "Конец Чертопханова", "Живые мощи", "Стучит!". Особенно два рассказа про Чертопханова. Отметил для себя, что мастерство писателя по мере написания цикла только возрастало. Хотя начальный рассказ - "Хорь и Калиныч" - тоже хорош. Мысль автора о том, что реформы Петра были очень русским явлением, кажется мне совершенно верной (и очевидно, что многие новейшие реформы проводились совершенно не по-русски, а для галочки, и дюжинными людьми, не Петрами).

Читал рассказы в третьем томе двенадцатитомника издательства "Наука" (Москва, 1979 год). Из примечаний узнал, что за рубежом рассказы Тургенева переводились буквально по горячим следам, по русским журнальным публикациям (некрасовско-панаевскому "Современнику"). Особенно это касается немецких изданий "Записок". Не такой уж частый в истории нашей литературы случай практически одновременного успеха у себя на родине и в Европе.

Этот фильм, в котором главную роль исполнил Алберт Финни, уже известный мне по экранизации "У подножия вулкана" и ещё неизвестный по знаменитой в общем-то картине "В субботу вечером, в воскресенье утром", я выбрал сегодня по нескольким причинам.

Во-первых, из любви к британской поп-музыке 70-х (саундтрек написал Эндрю Ллойд Уэббер); во- вторых, из любви ко всему британскому. А в-третьих, из ностальгии по 70-м. Но оказывается, я мог бы найти и "в-четвёртых"! Сюжет фильма пародирует так называемый "крутой детектив" (hard-boiled fiction), особыми чувствами к которому я проникся буквально на днях, благодаря прозе Реймонда Чандлера.

Главный герой "Галоши" (так переводится название дословно, но ещё это и "Сыщик") комик Эдди Гинли, перебивающийся довольно скромными заработками в клубе "Бродвей", делает себе подарок в день своего тридцатиоднолетия - помещает объявление в газете "Ливерпул Эко" (дело вообще-то происходит в Ливерпуле), в котором предлагает услуги частного детектива.

Он рассчитывает таким оригинальным способом получить деньрожденческий презент от своих друзей, а вместо этого ему дают реальное задание - на ликвидацию некой девицы. Фото, реквизиты, плюс гонорар в тысячу фунтов и оружие - "Смит-и-Вессон" 38 калибра (который Эдди совершенно неожиданно роняет в автобусе - к удивлению пассажиров и собственному испугу). Всё в пакете, который потом ему поможет распутать загадочную цепочку (в духе Чандлера, между прочим!)

Не всегда поспевал за довольно быстроватым английским, но в целом наслаждался британской мовой. И не всегда врубался в переливы сюжета, до чего-то доходил уже аналитическим путём и методом дедукции. Но смотрел с интересом. Забавно! Можно даже будет когда-нибудь пересмотреть...

Расписание сегодняшнего дня было очень некиношным, тем не менее сумел как-то вклинить в него и посмотреть этот боевичок.


Пересказывать сюжет не буду, могу только отметить сцены погони, когда героиня уходит от преследования, перепрыгивая с крыши одного дальнобойного грузовика на крышу другого, а также эпизод в храме... В целом, странное кинишко... как бы привет из холодной войны, выражение параноидальных страхов некоторых представителей американского общества; страхов как весьма застарелых, так и новейших.

Из звезд участвуют Анджелина Джоли и Даниэль Ольбрыхский.

Выпущенный в 1983 году издательством "Радуга", этот сборник, видимо, стал первой книгой американского писателя, мастера детективного жанра, опубликованной на территории СССР. Это было издание на английском языке. До первых переводных публикаций оставалось ещё семь лет - в начале 90-х Чандлер появится на прилавках наших книжных магазинов, под разными обложками, в соседстве с другими авторами и, главное, в сильно различающихся своим качеством переводах.

Мне повезло - я начал знакомство с творчеством Чандлера в переводе Владимира Бошняка, с романа "Прощай, красотка", включенного в "лениздатовский" сборник американского детектива.

С тех пор я прочитал ещё несколько романов Чандлера на русском, а что касается "Красотки", то её оригинал - "Farewell, my lovely" - я прочитал теперь уже три раза. Правда, первые два я имел дело с "менеджеровским" изданием в мягких корочек и, главное, без каких-либо примечаний. И вот только сейчас это была серьёзно прокомментированная книга.

Дело в том, что речь героев Чандлера богата тем сленгом, что был в ходу в 30-е - 40-е годы прошлого века, и понять эти обороты не всегда бывает просто. А понимать просто необходимо. Поскольку главным в произведениях Чандлера является вовсе не ответ на вопрос "who done it?" - "кто сделал это?" - а описание процесса, развития событий, связанных и на первый взгляд, казалось бы, несвязанных с преступлением и его раскрытием.

В свое время Чандлера квалифицировали как автора "крутого детектива" (hard-boiled fiction). Сейчас этот термин кого-то может просто ввести в заблуждение. Мы читали куда более крутые детективы! - скажут они. Но дело-то на самом деле не в крутизне. Hard-boiled - это можно перевести и как "реалистичный".

И нынешнее чтение Чандлера как раз и навело меня на такую оценку. Одно из достоинств прозы Чандлера как раз в том, что он (почти) не врёт. Мы не найдём там ни головокружительных погонь, ни сногсшибательных драк, ни каких-либо преступлений века. Нет, Чандлер, хотя и остёр на язык, ведёт повествование очень обстоятельно, как правило от первого лица. Его описания зримы, мотивировки поступков (по крайней мере, главного героя) весьма убедительны. Да и сами преступления, о которых идёт речь в его произведениях, не очень похожи на те супер-аферы или же кровавые бойни, к которым в последнее время приучил нас Голливуд. Нет, очень часто преступления в изображении Чандлера выглядят довольно неуклюжими, весьма невыигрышными, не очень киногеничными...

Тем не менее, должен заметить, романы Чандлера о частном детективе Филипе Марлоу не раз экранизировались.

Одним из таких романов как раз является "Прощай, красотка". В нём Марлоу, начав с поисков сбежавшего от жена парикмахера, выходит на дела куда более серьёзные, в которые замешаны люди из куда более высоких слоёв американского общества.

Однако перед тем, как фигура Марлоу стала для Чандлера ключевой, у него были произведения и с другими главными героями.

В частности, во включенных в сборник рассказах "Золотые рыбки" и "Выстрелы к Сирано" - это, соответственно, Тед Кармади и Тед Малверн. Во втором рассказе повествование ведётся в третьем лице, что считается нетипичным для Чандлера. На мой взгляд, эти рассказы послабее романов о Марлоу. Возможно, писатель тогда просто ещё не "расписался", не вошёл в полную свою силу...

Вчера посмотрел два фильма, но поначалу (по ряду причин) даже и не хотел про них писать...

Первый фильм - сравнительно свежий, "Тихоокеанский рубеж" Гильермо дель Торо. Посмотрел аж в 3D! И с оригинальной звуковой дорогой, но к сожалению без субтитров. Поэтому некоторые моменты диалогов от меня, увы, ускользнули...

Сюжетно - это такая боевая фантастика. Через разлом на дне Тихого океана появляются (из другого измерения!) огромные монстры, которых в фильме называют японским словом "кайдзю" (монстр, монстры). Чтобы бороться с ними земляне создают гигантские мехи (меха - этот такая боевая машина на ногах; одна из первых мех, если не самая первая вообще - треножник марсиан в "Войне миров" Уэллса). Управляют ими, как правило, два ко-пилота, иногда даже три; в первых моделях был только один пилот, но у него от напряжения сосуды в мозгу лопались...

Если честно, сама идея таких машин (да ещё и с двойным управлением) показалась очень комиксообразной...

В общем, бОльшую часть фильма идёт этакая рубка (мочилово) между инопланетными монстрами и монстрами рукотворными, земными. Но есть и кое-какие чисто человеческие разборки; есть два учёных, пытающихся подойти к проблеме с другого конца, - два типичных киношных учёных, один американец, насколько понял, другой - англичанин.

Заканчивается фильм хорошо. Хотя, кажется, у киношников есть поползновения на продолжение. Значит, атаки из другой Вселенной возобновятся...

А другой фильм - это старая, пятидесятых годов, картина Фрица Ланга "Moonfleet" - по одноимённому роману классика приключенческой литературы Джона Мида Фолкнера (не путать с Уильямом! это англичанин, по-моему современник Стивенсона, и в оригинале его фамилия пишется несколько иначе - Falkner). Почти десять лет назад я читал этот роман, и он мне тогда понравился. Хотя Стивенсон пишет всё-таки лучше.

Сейчас я заметил только, что книжный сюжет в фильме довольно сильно переделали. Как и там герой - мальчик, Джон Мохун. Но главным для него человеком здесь становится авантюрист Джереми Фокс, которого по книге я что-то не помню (там такую функцию выполнял Эльзевир Блок, вожак местных контрабандистов, в картине ставший просто обычным бычащим контрабандистом...). Роль Фокса исполнил Стюарт Грейнджер, которого, возможно, кто-то видел как Верную Руку, друга индейцев...

Во всём фильме понравился только поединок с применением различного холодного оружия, как раз между Джереми Фоксом и Эльзевиром Блоком. Да ещё довольно разборчивый английский язык актёров в его британском варианте...