ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! Я РЕШИЛ ОБЪЯВИТЬ НЕБОЛЬШОЙ ENTRACTE в этом, ставшем уже почти что многотомным романом, увлекательном рассказе о Парижской подземке, поскольку в эти дни здесь, в Париже, происходит событие воистину вселенского масштаба, не заметить которое было бы в высшей степени непозволительно!


ДА, ДРУЗЬЯ МОИ - ВЫ УГАДАЛИ! Здесь, в Париже, в прославленном районе Монмартр, на бульваре Клиши (запомните! после "ш" французы произносят "и", но не "ы"), на небольшом пятачке, прозванном площадью Блянш (фр. place Blanche), вся страна, весь советский народ, все прогрессивное человечество весело празднует 120-й день рождения этой нестареющей старушки - MOULIN ROUGE !!!

В этой, уже 16-ой Нескучной Заметке, я как всегда, по традиции, расскажу вам то, что вам еще до сих пор не рассказывал НИКТО, хотя эту новость уже неделю активно обсуждают во всем мире, и в том числе и на этом портале. Я тщательно отобрал для вас лишь самое-самое - я покажу вам площадь Блянш совершенно с другой стороны, с какой ее видно только лишь немногим избранным, я проведу вас в зрительный зал и мы без билетов (читай - по блату!) посмотрим на самых красивых юношей (да-да!) и девушек в мире, танцующих знаменитый French Cancan; вы узнаете, чем же именно Бах отличается от Оффенбаха, и чем же именно Max Factor Volume Couture отличит вас от всех остальных; вы убедитесь, что она все-таки действительно вертится, эта красная мельница Мулен-Руж и насладитесь специальным, исключительным, юбилейным меню под магическим названием "120 лет", - под роскошный аккомпанемент Mumm Cordon Rouge Сhampagne, - и всё это здесь, в этом самом известном cabaret на всей планете!

С Днем Рождения, Мулен-Руж!!!

Продолжаю рассказ о Русских сезонах Дягилева.

Вот что пишет об истории создания хореографической картины «Послеполуденный отдых фавна» будущий фаворит Дягилева Сергей Лифарь. Ему, скорее всего, рассказал сам Дягилев.

«Сергей Павлович сидел с Нижинским на площади Святого Марка в Венеции, и тут ему вдруг, мгновенно, пришла в голову пластическо-хореографическая мысль сделать «Фавна». Сергей Павлович тут же вскочил и стал показывать около двух больших колонн венецианской площади угловатую тяжёлую пластику Фавна…

Первый творческий опыт Нижинского был мучительным и потребовал громадной затраты времени и сил не только Нижинского, растерявшегося, беспомощного, но и Бакста, и самого Дягилева… Дягилев присутствовал при всех репетициях – а их было больше ста! Нижинский ставил отдельно каждый такт и после каждого такта поворачивался к Дягилеву и спрашивал «Так Сергей Павлович? Ну, а теперь что?»