Сыну дали домашнее задание - придумать сказку. Мой Дрюн, не долго думая, выдал вот такую историю:

"Сказка про Лизунчиков (или как на Земле появились Ёжики)".

В одной далекой стране жили маленькие, пушистые, круглые, добрые существа. Назывались они Лизунчики, и страна у них называлась страна Лизунчиков. А Лизунчики они назывались потому, что очень любили ласкаться. Однажды Лизунчики гуляли по берегу моря и увидели какую-то каракатицу с клювом. Потом оказалось, что это лодка. И тогда они решили поплыть на лодке, посмотреть дальние страны. Долго они плыли, наконец, приплыли. На берегу Лизунчики увидели человека и побежали к нему ласкаться и лизаться. У человека было плохое настроение, ему не хотелось, чтобы кто-нибудь его лизал. Он начал их прогонять, толкать, пинать ногами. Лизунчики испугались и обиделись, от этого у них шерсть встала дыбом и превратилась в иголки. Вот так и появились на земле ёжики.

Нельзя обижать добрых и ласковых, иначе у них вырастут колючки!

Андрей Панарин. 8 лет.

В новогоднюю ночь старый Волк особенно остро почувствовал свое одиночество. Увязая в снегу, продираясь сквозь цепкие елки, он брел по лесу и размышлял о жизни. Да, ему никогда не везло. Самые лучшие куски у него выхватывали из-под носа другие. Волчица -- и та оставила его, потому что он мало приносил зайцев. Эти зайцы, сколько из-за них неприятностей! У кого их много -- перед теми все на задних лапах стоят, а у кого мало... Да, в волчьем мире зайцы решают все. Елки, елки... "Елки-палки, -- думал Волк, -- когда же все это кончится? Никуда не денешься от этих елок, хоть из лесу беги!" И вдруг... Волк присел на хвост, протер глаза: неужели правда? Под елкой сидит самый настоящий, самый живой заяц. Он сидит, задрав голову, и смотрит куда-то вверх, и глаза его горят так, словно ему там невесть что показывают. "Интересно, что он там увидел? -- подумал Волк. -- Дай-ка и я погляжу". И он поднял глаза на елку. Сколько елок видел он на своем веку, но такой ему видеть не приходилось. Она вся искрилась снежинками, переливалась лунным светом, и казалось, что ее специально убрали к празднику, хотя на най не было ни одной елочной игрушки. -- Елки-палки! -- сказал Волк и замер с открытым ртом. Бывает же на свете такое чудо! Посмотришь на него -- и чувствуешь, как у тебя внутри что-то переворачивается -- не в желудке, нет, а повыше. И уже ничего не хочется -- только сидеть и смотреть. Так и сидели они рядышком -- Заяц и Волк -- под новогодней елкой, и смотрели на нее, и внутри у них что-то переворачивалось. И Заяц впервые подумал, что есть на свете кое-что посильнее волков, а Волк подумал, что, елки-палки, честно говоря, ведь не в зайцах счастье... Феликс Кривин. Дорогие мои друзья и те, кто просто заглянул на огонек! Давайте верить в чудеса! Давайте дарить друг другу добро и радость, волшебство и сказку! Ведь, елки-палки, именно в этом счастье! Небольшой музыкальный подарок! Jingle bells. Brian Setzer Orchestra. Альбом Boogie Woogie Christmas 2002

Сегодня мне мой Дрюныч перед сном рассказал свою первую сказку:

-Мам, садись, я тебе сказку рассказывать буду, а потом ты мне.

Сказка.
- Жил-был Цветочек. И этот Цветочек рос-рос, рос-рос, и стал таким большим-большим! (залезает на кровать, встает, поднимает руки). А потом он пошел кататься на автобусе, на летающем, на желтом. И летал-летал, летал-летал (показывает, как летал). И на курусельках - и так, и так, и так катался (показывает), и крутился...
- А потом? - спрашиваю я.
- А потом ему приснился сон. Такой хороший, хороший - про яички и человека-паука. Все... Мам рассказывай сказку!

Козел горячился:
-- Тоже придумали! Слыхано ли дело -- не пускать козла в
огород?
Баран был холоден.
-- Забор поставили, -- горячился Козел. -- Высокий забор,
а посередине ворота...
-- Что? -- оживился Баран. -- Новые ворота?
-- Не знаю, какие они там -- новые или старые.
-- Вы что же -- не рассмотрели?
-- Отстаньте, -- холодно бросил Козел. -- Какое это может
иметь значение?
-- Ну как же не может? Ны как же не может иметь? --
горячился Баран. -- Ну как же это не может иметь значения?
Козел был холоден.
-- Если бы не ворота, -- горячился Баран, -- то зачем
все? И зачем тогда городить огород?
-- Да, да, зачем? -- загорелся Козел. -- Я то же самое
спрашиваю.
-- Я не знаю, -- пожал плечами Баран.
-- Нет уже, скажите, -- горячился Козел. -- Вы мне
ответьте: зачем городить огород?
Баран был холоден.
-- Вот так -- нагородят, -- горячился Козел, -- не
пролезешь ни в какие ворота.
-- Ворота?...
Баран горячился -- Козел был холоден.
Козел горячился -- Баран был холоден.
И до чего же приятно -- встретиться вот так, поговорить о
том, что волнует обоих..

Гениальные сказки. Кому понравилось - прочитать все можно здесь:http://lib.ru/ANEKDOTY/kriwin.txt и здесь: http://youthnet.karelia.ru/paralleli/shag_felix.htm

Туллий Цицерон был рабом своего красноречия.
Гней Помпей был рабом своего успеха.
Юлий Цезарь был рабом своего величия.
Один был в Риме свободный человек: раб Спартак.

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.

Не беда, что Янус был двулик, в общем-то он жизнь
достойно прожил. Пусть он был одним лицом ничтожен,
но зато другим лицом - велик. Пусть в одном лице он
был пройдоха, но в другом был честен и правдив. Пусть
с людьми он был несправедлив, но с богами вел себя
неплохо. Пусть подчас был резок на язык, но подчас
довольно осторожен.

Не беда, что Янус был двулик. В среднем, он
считается хорошим.

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.

...С начала на Земле не было жизни. Были горы, реки, океаны. Все было. А жизни — не было. Такое в природе нередко случается: кажется, все есть, а жизни — нет.

Впрочем, Земля уже тогда выделялась среди других планет: на ней происходила борьба между сушей и океаном. Две стихии — земля и вода — не могли поделить между собой планету. То победу одерживал океан, и тогда целый материк погружался в пучину, то верх брала суша, поднимая над океаном новый какой-нибудь материк.

Шли дожди: это океан высаживал на суше десант. Но и на собственное дно он тоже не мог положиться: его нужно было постоянно держать внизу, а стоило дну подняться, и оно становилось сушей...

Миллиарды лет длилась эта борьба. Суша была тверже, океан изнемог, и его когда-то прозрачная гладь покрылась хлопьями пены. И уже, казалось, сдался океан, и уже суша вознесла до небес свои горы, свои голые скалы — в знак победы и торжества. Но в это время — в это самое время! — в пене океана возникла жизнь.

Жизнь — это было ново, и непривычно, и, по тогдашним законам, не принято. Камни не признавали жизни. Скалы не признавали ее. И вся суша долго еще не могла примириться с жизнью. И опять продолжалась борьба.

В своем начале жизнь была еще очень несовершенной. Не было разумных существ. Не было неразумных существ. Вообще не было существ, а были существа-вещества, доклеточные организмы. Те, кого мы сейчас пренебрежительно называем простейшими, имеют хотя бы по одной клетке, а доклеточные не имели даже одной клетки на всех.

Все еще хотелось жить по-старому, то есть вовсе не жить, потому что слишком сильна была природа вещества. Но уже природа существа звала к новой, пусть не очень совершенной, одноклеточной жизни.

Так появилась характерная для всякой жизни борьба: борьба нового со старым — в отличие от существовавшей прежде борьбы старого со старым, чему примером служит борьба стихий. Жизнь по сути была погоней за жизнью, но в процессе этой погони доклеточные преодолевали все новые и новые рубежи.

Впервые на земле научились чувствовать время — не ценить (этого как следует не умеют и сейчас), а просто ощущать его на себе, как ощущает его все живое. Можно сказать, что жизнь началась с ощущения времени. Может быть, поэтому она так быстротечна: она торопится, потому что чувствует время.

Сейчас уже невозможно сказать, сколько длились доклеточные времена, так же, как невозможно установить, кто построил первую клетку. Вероятно, это был такой же доклеточный, только по своей организации превосходивший всех остальных. Должно быть, он понял: чтобы не раствориться в мертвой природе, нужно себя организовать, нужно заключить себя в строгую форму клетки, со своей оболочкой, со своей протоплазмой, а главное — со своим ядром...

ДИОГЕН СИНОПСКИЙ

Диоген получил квартиру.

После тесной и душной бочки стал он барином и жуиром,
перестал скучать в одиночку. Всем доволен, всем
обеспечен, он усваивал новый опыт. Иногда у него под
вечер собирались отцы Синопа. Те, что прежде его корили,
те, что прежде смотрели косо...

И все чаще в своей квартире тосковал Диоген-философ.

И тогда, заперев квартиру, неумытый, в одной сорочке, шел
к соседнему он трактиру.

Диогена тянуло к бочке...

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.


Феликс Давидович Кривин — автор философских сказок, лирической и сатирической прозы. Мастер философского афоризма.

Уроженец Мариуполя, почти всю жизнь проживший в провинциальном Ужгороде, Феликс Кривин сделал для литературы не меньше, чем многие столичные литераторы.