Александр Македонский в борьбе с привилегиями ... Этимология убийцы

Александр Македонский в борьбе с привилегиями

1.

Отправляясь в поход на персов, Александр роздал все, что имел, а себе, по собственному признанию, оставил только надежду.

Так почему же наши правители поступают наоборот?

Они все забирают себе, а нам оставляют только надежду.

2.

В безводной пустыне, когда армия погибала от жажды, Александру поднесли полный шлем воды.

Но царь отказался. Царь сказал:
— Если я один буду пить, мои воины падут духом.

Так Александр открыл секрет, что должен делать правитель, чтоб народ его не пал духом в трудные времена.

Но в наше время это опять засекречено.

3.
Однажды Александр признался, что если б он не был Александром, то хотел бы быть Диогеном. То есть вовсе ничего не иметь.

Он старался ничего не иметь. Но эта привилегия не для царей, у царей другие привилегии.

Этому дому, наверно, двести лет. Он стоит,  маленький, совсем ветхий, и

как-то неловко чувствует себя среди прекрасных домов нового времени.

     Трудно  понять, каким  чудом  он  сохранился.  Его  грудь  не  украшают

мемориальные  доски,  его  стены  не подкрепляет  авторитет  великих  людей,

которые жили в нем или хотя бы останавливались проездом.

     Но все-таки он не зря простоял столько лет, все-таки и в нем жили люди.

Может, они тоже были великими, только никто этого не заметил?

 

Феликс Кривин

 

Рыбакова Ирина. Листопад

 Палач тяжело дышал.

        – Сил моих нету! Прямо детский сад, а не серьезное заведение!

        – Чтобы рубить головы, надо свою сохранить на плечах, – мягко улыбнулся царь Ирод.

        – Трудно с ними, – всхлипнул палач. – Сущие ведь младенцы!

        – Младенцы? – Ирод встал из-за стола. – Младенцы? – Ирод вышел на середину кабинета. – Запомни, палач: если думать о будущем, младенцы – это самый опасный возраст. Сегодня младенец, а завтра Иисус Христос!

Феликс Кривин

Джотто ди Бондоне Избиение младенцев

И в декабре не каждый декабрист.
Трещит огонь, и веет летним духом
Вот так сидеть и заоконный свист,
Метельный свист ловить привычным ухом.

Сидеть и думать, что вокруг зима,
Что ветер гнет прохожих, как солому,
Поскольку им недостает ума
В такую ночь не выходить из дома.

Подкинуть дров. Пижаму запахнуть.
Лениво ложкой поболтать в стакане.
Хлебнуть чайку. В газету заглянуть:
Какая там погода в Магадане?

И снова слушать заоконный свист.
И задремать – до самого рассвета.
Ведь в декабре – не каждый декабрист.
Трещит огонь. У нас в квартире – лето...

Феликс Кривин

Козел горячился:
-- Тоже придумали! Слыхано ли дело -- не пускать козла в
огород?
Баран был холоден.
-- Забор поставили, -- горячился Козел. -- Высокий забор,
а посередине ворота...
-- Что? -- оживился Баран. -- Новые ворота?
-- Не знаю, какие они там -- новые или старые.
-- Вы что же -- не рассмотрели?
-- Отстаньте, -- холодно бросил Козел. -- Какое это может
иметь значение?
-- Ну как же не может? Ны как же не может иметь? --
горячился Баран. -- Ну как же это не может иметь значения?
Козел был холоден.
-- Если бы не ворота, -- горячился Баран, -- то зачем
все? И зачем тогда городить огород?
-- Да, да, зачем? -- загорелся Козел. -- Я то же самое
спрашиваю.
-- Я не знаю, -- пожал плечами Баран.
-- Нет уже, скажите, -- горячился Козел. -- Вы мне
ответьте: зачем городить огород?
Баран был холоден.
-- Вот так -- нагородят, -- горячился Козел, -- не
пролезешь ни в какие ворота.
-- Ворота?...
Баран горячился -- Козел был холоден.
Козел горячился -- Баран был холоден.
И до чего же приятно -- встретиться вот так, поговорить о
том, что волнует обоих..

Гениальные сказки. Кому понравилось - прочитать все можно здесь:http://lib.ru/ANEKDOTY/kriwin.txt и здесь: http://youthnet.karelia.ru/paralleli/shag_felix.htm

Туллий Цицерон был рабом своего красноречия.
Гней Помпей был рабом своего успеха.
Юлий Цезарь был рабом своего величия.
Один был в Риме свободный человек: раб Спартак.

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.

Не беда, что Янус был двулик, в общем-то он жизнь
достойно прожил. Пусть он был одним лицом ничтожен,
но зато другим лицом - велик. Пусть в одном лице он
был пройдоха, но в другом был честен и правдив. Пусть
с людьми он был несправедлив, но с богами вел себя
неплохо. Пусть подчас был резок на язык, но подчас
довольно осторожен.

Не беда, что Янус был двулик. В среднем, он
считается хорошим.

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.

...С начала на Земле не было жизни. Были горы, реки, океаны. Все было. А жизни — не было. Такое в природе нередко случается: кажется, все есть, а жизни — нет.

Впрочем, Земля уже тогда выделялась среди других планет: на ней происходила борьба между сушей и океаном. Две стихии — земля и вода — не могли поделить между собой планету. То победу одерживал океан, и тогда целый материк погружался в пучину, то верх брала суша, поднимая над океаном новый какой-нибудь материк.

Шли дожди: это океан высаживал на суше десант. Но и на собственное дно он тоже не мог положиться: его нужно было постоянно держать внизу, а стоило дну подняться, и оно становилось сушей...

Миллиарды лет длилась эта борьба. Суша была тверже, океан изнемог, и его когда-то прозрачная гладь покрылась хлопьями пены. И уже, казалось, сдался океан, и уже суша вознесла до небес свои горы, свои голые скалы — в знак победы и торжества. Но в это время — в это самое время! — в пене океана возникла жизнь.

Жизнь — это было ново, и непривычно, и, по тогдашним законам, не принято. Камни не признавали жизни. Скалы не признавали ее. И вся суша долго еще не могла примириться с жизнью. И опять продолжалась борьба.

В своем начале жизнь была еще очень несовершенной. Не было разумных существ. Не было неразумных существ. Вообще не было существ, а были существа-вещества, доклеточные организмы. Те, кого мы сейчас пренебрежительно называем простейшими, имеют хотя бы по одной клетке, а доклеточные не имели даже одной клетки на всех.

Все еще хотелось жить по-старому, то есть вовсе не жить, потому что слишком сильна была природа вещества. Но уже природа существа звала к новой, пусть не очень совершенной, одноклеточной жизни.

Так появилась характерная для всякой жизни борьба: борьба нового со старым — в отличие от существовавшей прежде борьбы старого со старым, чему примером служит борьба стихий. Жизнь по сути была погоней за жизнью, но в процессе этой погони доклеточные преодолевали все новые и новые рубежи.

Впервые на земле научились чувствовать время — не ценить (этого как следует не умеют и сейчас), а просто ощущать его на себе, как ощущает его все живое. Можно сказать, что жизнь началась с ощущения времени. Может быть, поэтому она так быстротечна: она торопится, потому что чувствует время.

Сейчас уже невозможно сказать, сколько длились доклеточные времена, так же, как невозможно установить, кто построил первую клетку. Вероятно, это был такой же доклеточный, только по своей организации превосходивший всех остальных. Должно быть, он понял: чтобы не раствориться в мертвой природе, нужно себя организовать, нужно заключить себя в строгую форму клетки, со своей оболочкой, со своей протоплазмой, а главное — со своим ядром...

ДИОГЕН СИНОПСКИЙ

Диоген получил квартиру.

После тесной и душной бочки стал он барином и жуиром,
перестал скучать в одиночку. Всем доволен, всем
обеспечен, он усваивал новый опыт. Иногда у него под
вечер собирались отцы Синопа. Те, что прежде его корили,
те, что прежде смотрели косо...

И все чаще в своей квартире тосковал Диоген-философ.

И тогда, заперев квартиру, неумытый, в одной сорочке, шел
к соседнему он трактиру.

Диогена тянуло к бочке...

Феликс Кривин. Ученые сказки.
Ужгород: Карпаты, 1967.


Феликс Давидович Кривин — автор философских сказок, лирической и сатирической прозы. Мастер философского афоризма.

Уроженец Мариуполя, почти всю жизнь проживший в провинциальном Ужгороде, Феликс Кривин сделал для литературы не меньше, чем многие столичные литераторы.