Канон Вольфганга Амадея Моцарта Canon in B flat для шести голосов, K. 231 / K. 382c носит официальное название "Поцелуйте меня в жопу" / "Leck mich im Arsch"

 

Финал оперы прекрасен сам по себе, а наличие субтитров позволило нашей дорогой редакции выучить еще и русский текст. Собственно сам дуэт двух "П" начинается на четвёртой минуте 11 секунде. Мультипликация отличная сама по себе, независимо от Моцарта, что делает наше совместное пение не  только динамичным но и живописным.

Диана Дамрау (чистое сопрано без "Б") здесь жжет не подецки. Я поддался соблазну, прям и стал подпевать своим бархатным баритоном. Слова-то еще с колыбели, с молока матери помню. Ну и дорвался. Все испоганил, конечно, зато сколько счастья!! 

1.

Утратив все точки опоры мы нашли в себе силы и сохранили любовь к еде и вкус к пространственным перемещениям. Иными словами, несмотря на все усилия опрокинуть тазик жизни, остались прежним фанатиком собственного существования.

Гастрономия и метафизика - два несомненных сокровища, таких же древних как наши предрассудки, которые мы носим в себе словно непреложные истины.

Это как безумие и вера.

Кулинария - особо изощренная форма абсолютизации наших измышлений, - словно эхо вселенской пульсации, делает наши грезы пищей и ароматами. Без истинной элегантности и тщеславия невозможно приготовить борщ из двадцати восьми компонентов, так чтобы ни один из них не потерял своего очарования. И не стоит досаждать вопросами, как это получилось?

2.

Возмите "жмэньку" этого, "бурачок" соломкой, "пучку" того, да еще "чуточку" ... ....
...И вот, даже влюбленный в свои сомнения скептик, вооружившись ложкой и кусочком ржаного хлебушка, слегка обжаренного в чесночном масле, становится фанатиком, пропитываясь жадным ароматом пространства.

Борщ, приготовленный нами - словно неосознанная жажда будущего или грех Творца. Он создает особое органическое равновесие, совместимое только с внутренней глубиной духа.

Еду вообще невозможно сформулировать.

Передают со слов жены пророка, да благословит его Аллах и приветствует, а она говорила (нам): "Ешьте, ибо я слышала, как посланник Аллаха, сказал: “Вкусная еда успокаивает сердце и уносит с собой часть (нашей) печали”. Этот хадис передал аль-Бухари. 

В пустыне тотального трезвомыслия, говна, веганства, барбер-шопов и фастфуда, иссушив все свои наваждения мы продолжаем хранить в себе эту, не вызывающую сомнения драгоценность. Конечно, у жизни есть догмы более нерушимые, чем наши. Однако, мне ничего не хочется знать про них, поскольку, уверен, ни одна из них не сможет дать приют нашей душе, нашей нетерпимости и нашей кухонной теологии, которая способна защитить и обогреть любого смертного и любого бога.

 

Прочитал недавно: ученые мужи из Англии выяснили, что под Вивальди, Моцарта, Бетховена и Баха вообще под классику люди съедают больше, чем обычно. И поэтому толстеют.

А те кто слушает Мадонну, Тупака или Шнура с Михайловым - вообщем поп музыку - наоборот - не толстеют, потому что у них от массового искусства пропадает аппетит и они перестают жрать.

Похоже что после того как нас попросили из Эдема, наградив напоследок тремя ужасными еврейскими напастями - несварением желудка, чувством вины и склонностью к обжорству, мы научились интерпретировать любые экзистенциальные атрибуты применительно к себе и на свой манер. К тому же, перефразируя Паскаля, можно сказать, что у каждого сердца свои резоны, нимало не ведомые разуму.

Но вернемся к заявлению высоколобых ученых мужей из Англии.

Если следовать их логике, теперь существует музыка жиробасов - толстых, нажористых, расплывшихся в креслах уверенных в себе эстетов и музыка изящных и стройных дебиловбля с наушниками в ушах.

Возможно учоные и правы.

Но может быть и другая версия вселенной, в которой они, учоные эти, обыкновенные песдоголовые идиоты, тупые любители падали, потратившие деньги таких же дегенератов на очередную бесполезную хуиту,  потому что мы, те кто пережил обмороки становления, давно знаем:

Очень понравилось. Замечательный китайчонок. Пусть и ошибается иногда.

Наверное Моцарт, когда был маленький, был такой же смешной и позитивный.

Вообщем посмотрите.

Когда я смотрел это видео, то проникся странным чувством, похожим, вероятно на то, какое переживала императрица Мария Тереза во дворце которой в Вене маленький Моцарт давал свои первые концерты.

 

И кстати тогда же на приеме во дворце с маленьким Моцартом произошла не очень приятная история. Когда он увидел императрицу Марию Терезию,  вспомнил наставления отца и  хотел раскланяться по всем правилам этикета. Но, не удержавшись на скользком полу,  поскользнулся и упал. Хотел встать и опять упал. Все вокруг засмеялись. Можно догадаться,  какие горькие чувства переполнили душу маленького чудо-музыканта, когда он лежал распростертым на полу не где-нибудь, а в императорском дворце! И вдруг к нему подбежала расфуфыреная девочка и протянула Вольфу руку и помогла встать. Маленький Моцарт встал, оправился, с вызовом огляделся вокруг и твердо по взрослому заявил: «Ты добрая, я на тебе женюсь…» Вольфгангу Амадею Моцарту было тогда шесть лет. Примерно столько сколько этому китайченку.

Девочка была эрц-герцогиня Мария Антуанетта.  

   Через тридцать лет Марию Антуанетту казнят во Франции. Но, рассказывают, что до самой последней минуты она сквозь слезы напевала одну из мелодий Вольфганга Амадея Моцарта.  Вот так....

… 

 

 

Можно стать сибаритом скорби, замерев на цырлах между Нагорной проповедью и рассуждениями Марка Аврелия "Наедине с собой"
Тогда нашим абсолютом и нашей вечностью будет максима " Аз есмь кинжал и рана"
Можно, если бы Господь не посылал миру искупителей, которые указывают нам на никчемность наших снадобий и ядов.
Они назначены нам специалистами по безысходному счастью.
И до каких только искушений, до каких крайностей не доводит нас эта лучезарная ясность ума,
которую они вливают в нас своими словами о жизни.
Такое дармовое блаженство - итог развития цивилизации, её единственный разумный результат.
Еще вчера я готов был убить себя посредством молчания, посредством гримас, кривляний и судорог,
находясь в центре космического по своим масштабам фарса, теряя просветленность и надежду.
Но вот пришли они с дарами доступными всем без исключения.
Бери - не хочу!
И показали мне светящиеся следы запечатленные во вселенной нашей конвульсирующей расой.
И сказали мне, что в наших богах мы почитаем наши же собственные поражения, мечты и слабости, только приукрашенные.
И вот опять я обрел новое дыхание и новые слова.
Да и какой смысл бунтовать,- подумал я, - если в результате мир остается целым и невредимым.
И еще я отчетливо понял, когда я снова загрущу или задумаюсь о пустом, присматриваясь к страданиям и радостям чужих мне людей,
они снова придут ко мне, мои искупители, посланные небесами, мои спасители без последователей,
обреченные практиковать выродившиеся формы счастья, сомнения, любви -
- мой Моцарт и мой Гленн Гульд