В Холмске Арцизского района Одесской области декоммунизировали памятник немецкому философу Карлу Марксу, переименовав его в памятник болгарскому поэту.

 

Жители Холмска на общественных слушаниях принимали решение о том, что дальше делать с памятником Карлу Марксу. В итоге было решено переименовать бюст в памятник Христо Ботеву – болгарскому поэту и национальному герою, сообщает «Страна».

 

Сам вид бюста не изменился, его только покрыли медной краской и поменяли табличку.

 

Карла Маркса перекрасили в Христо Ботева на памятнике в Одесской области.

 

Памятник Карлу Марксу переименовали в болгарского поэта Христо Ботева в рамках декоммунизации в Холмске Арцизского района Одесской области.

 

Об этом сообщает "bessarabia.ua".

 

Арцизский район в 2016 году подошел к вопросу декоммунизации со свойственным ему бессарабским юмором. Сельский совет принял постановление – переименовать бюст Карла Маркса в памятник Христо Ботеву, болгарскому поэту и национальному герою.

 

Для убедительности основоположника научного коммунизма покрыли медной краской и поменяли табличку.

В сентябре 2019 года памятник снова облагородили, но после косметического ремонта, по информации сельчан, бюст Карла Маркса-Христо Ботева остался без таблички.

 

В том же 2016 году Арцизский горсовет, переименовав 16 улиц и один переулок, сохранил название улице Карла Маркса. Жители Арциза объясняли это тем, что город основан немецкими колонистами и наличие такой улицы – это своеобразная дань памяти.

Наше понимание евроремонта тут начинается в домах от 1 000 000$ и выше. Рядовые американцы живут в потрепанных квартирках, даже дома, которые стоят 200 000 – 300 000$ (дома во Флориде недорогие), внутри очень убогие.

Внутри в эти дома с обшарпанными стенами, покрытые какой-то дешевой краской, потолочка всегда очень старая, окна из тонкого алюминия. Я бы сказал, что американцы живут убого. Я никогда не ценил центральное отопление (у нас горячая вода идет по трубам), пока не попал сюда. Здесь зимой бывает достаточно холодно, но отопления никакого нет. Ты согреваешь свой дом кондиционером, но полы все равно останутся холодными, стены тонкие, никакого утеплителя и шумоизоляции, постоянно шумовое загрязнение. Вот ты встаешь с утра и, конечно, хочешь нырнуть под горячий душ, только вроде согрелся минут за 15, как горячая вода кончается, т.к. бойлеры.

У нас в России стой хоть часа два под горячим душем, все оперы подряд напевай, а горячая вода будет продолжать литься.

Многие бытовые моменты были удивительны для меня. Взять тот же интернет, я никогда не думал, что буду смотреть YouTube в разрешении 360. Интернет тут стоит около 40$, но если ты хочешь нормальный интернет, чтобы летал 4К, то можно начать доплачивать до 100$. Конечно, если у тебя остается в месяц чистыми 2000$, особенно у не самых богатых людей, то тут сотка, там сотка, людям приходится на всем экономить.

Я жил в Чикаго два года, снимал квартиру в квартирном комплексе. Там машинки для стирки находились на первом этаже для всего дома. Если надо что-то постирать, то надо спуститься вниз, бросить монетки и еще надо ждать в очереди, потому что там стирает свои вещи весь дом и ходишь с этими тазиками. У американцев такое очень часто. Конечно, есть стиральные машины и в квартирах, но это подается, как какой-то изыск. По мне так бегать куда-то с тазиками и стирать вещи – просто немыслимо.

У нас в России заходишь в квартиру в какой-нибудь хрущевке, все ухожено, современно, техника, гарнитуры. Тут все это незнакомо. Особенно если какой-то эмигрант сюда приедет, будет платить 1000$, чтобы снять квартиру, а получит обшарпанные стены, дешевые двери, огромные бандуры-плиты электрические, которые раскаляются долго.

В бытовом плане меня Америка поразила своей неразвитостью!

Когда я летел из Москвы в Нью-Йорк, надо было сделать пересадку и лететь в Тампу. Я как наивный думал, вот в аэропорту забронирую себе номер в Тампе. Какого же было мое удивление, когда я понял, что во всем аэропорту в Нью-Йорке нет wi-fi. Я пошел в кафешки, думала заплачу 5-10$, но там wi-fi тоже не оказалось!

Я был просто в полном шоке! Мне пришлось пойти в Lounge зону и заплатить 70$, там wi-fi был. У нас в России это немыслимо, во всех аэропортах есть бесплатный wi-fi! В Америке все это бросается в глаза! Такая высокотехнологичная страна, но если зайти в среднестатистические дома, то вы окунетесь в 70-е.

Конечно, здесь есть специфические высокотехнологические кластеры, такие как: Сан-Франциско, Остен, Силиконовая долина, где есть доступ к интернету. Но это исключение!

В России все более продвинуто!

Когда я приезжаю в Россию, захожу к себе домой, сразу окунаюсь в привычный комфорт.

Если вы любите дауншивтинг, то приезжайте в Америку

В России люди намного лучше: добрее и искреннее! В Америке люди вредные (не я один об этом говорю). Такая у них культура общения: с улыбочкой подойти и сделать какую-нибудь пакость! В этом вся Америка!

Америка – это королевство кривых зеркал!

Для меня существует две Америки:

1) Есть выражение: «Почему, если Америка такая плохая, все звезды сюда едут». Есть Америка, как некий ландшафт, аквариум, когда ты просто покупаешь себе дом, когда это просто место, чтобы оторваться от всего повседневного. Но ты институционально не вписан в это общество, у тебя друзья в России, ты можешь их в любое время позвать, у тебя культурные связи с Россией знакомые, родственники и дела. Для тебя Америка – это просто ландшафт, как некая база приземлиться.

2) Если мы говорим о Америке, как о социокультурной среде, в которой человек растет, здесь должен обзаводиться знакомствами, семьей, общаться со всеми людьми и у тебя ничего другого нет, то я бы НИКОМУ этого не советовал! Здесь вы будете несчастным и таким же, как все эти эмигранты, которые сюда приехали и пытаются всячески скрыть тот факт, что внутри они несчастные люди, которые в свое время сделали неправильный выбор. Они тут одни из самых вредных. Часто у этих эмигрантов в голове какие-то непонятные и устаревшие установки. С кем ни поговоришь, особенно с теми, кто «ядом брызжет на Россию», они живут какими-то догмами, такая каша в голове у этих людей.

Мир настолько быстро меняется, что-то что было 5-10 лет назад уже не соответствует действительности. Как правило, все эти люди идеологически зашоренные. У них спросишь, что им конкретно не нравится в России и начинается такой поток нечистот, их внутренняя отрицательная субъективная оценка. Мне жалко этих людей, которые напичканы пропагандой. Эти люди не самого большого ума, легко внушаемы. Америка оказывает огромное пропагандистское воздействие – это очевидно.

Если ты начинаешь подвергать эту пропаганду каким-то сомнениям, то у людей сразу же невообразимая реакция: «Как он посмел?». На таких людях и держится Америка, по сути на рабах, которых кормят получше, посытнее и нары у них лучше.

Но как общество, как социокультурный феномен, как некая среда, где человек может жить и процветать, иметь хорошие знакомства, связи, отношения и быть счастливым, Америка – мёртвая земля!

 

 

https://ru-open.livejournal.com/448535.html

Вроде бы фотография, иллюстрирующая эту публикацию, отвечает на вопрос однозначно. Не надо. Но давайте прочтём рассказ, который готовится к публикации в одном из ближайших номеров журнала «Лучик», и попробуем ответить ещё раз...

 

Согласны ли вы автором рассказа? Вызывают ли у вас симпатию его герои — учитель и мальчик Коля? Как вы сами считаете нужным воспитывать детей?

 

 

 

Олег Верещагин

Игрушки

С раннего утра школа кишела вооружёнными шестиклассниками.

Проскакивая под украсившим вход лозунгом «Прощай, оружие!» – и ниже: «Международный день игрушечного разоружения», они неслись по коридору в свой класс, не забывая на бегу похвастать:

– Принёс?

– Ага, во!

– А у меня во!

– Сказали, кто не принесёт, тому родителей в школу и в дневник напишут…

– Не жалко?!

– Мамка говорит, ну и правильно. А папка после вчерашнего не отошёл…

В учительской инспектриса из районного департамента образования – высокая полная женщина с решительным энергичным лицом – поднялась с дивана.

– Ну что, пора начинать. Предлагаю по плану – сначала проводим акцию в классе, затем, после уроков, переходим во двор. Каток, чтобы раздавить собранное, уже заказан.

(Асфальтовый каток, украшенный символами правящей партии и лозунгами про мир во всём мире, трудно было не заметить – он торчал у входа в школу, и рабочий в оранжевом жилете взирал на суету с дремотным азиатским терпением. За участие в акции он получил немалые премиальные.)

– А где классный руководитель шестого класса? – уточнила инспектриса.

Директор школы кашлянул.

– Кхм… видите ли… Он, как правило, редко сюда заходит, время проводит в классе… Класс вообще очень хороший, пилотный, в прошлом году они получили грамоту и…

– Вот именно! – инспектриса угрожающе подняла палец. – Именно поэтому! Мне кажется, их классный руководитель и на последних курсах не был?

Директор развёл руками.

– Он вообще очень своеобразный человек…

– Таких своеобразных надо держать от детей как можно дальше, – решительно заявила инспектриса. Она выдержала многозначительную паузу и мило улыбнулась: – Но этим мы ещё займёмся. У меня есть молодая кандидатура на эту должность, очень знающий маль… молодой человек. А теперь, с вашего позволения, я пройду в класс. Нет, спасибо, провожать меня не надо. Общее мероприятие позже…

В коридоре школы уже было пусто. Чётким уверенным шагом инспектриса двигалась по коридору – к своей цели, белой двери с табличкой: «6 Б». Перед дверью она на секунду остановилась и поморщилась. Потом решительно постучала:

– Разрешите? Здравствуйте, дети…

Детей в классе было около двадцати – большинство мальчишки. Дисциплинированно поднявшись из-за парт и постояв, они довольно тихо опустились по местам. Почти перед всеми мальчишками на партах лежало какое-то игрушечное оружие; у некоторых оно торчало из рюкзачков. Все с любопытством смотрели на вошедшую женщину.

Учитель – рослый грузный мужчина, седоватый и коротко стриженый – равнодушно заполнял журнал и на происходящее в классе не реагировал вообще.

– Дети! – воодушевлённо начала инспектриса. – Сегодня, как вы знаете, вы стали участниками акции «Нет военной игрушке!», которая проходит под девизом «Дети против террора». Вам было предложено поменять пластмассовые пистолеты, автоматы, самолёты, пушки, танки и солдатиков на мягкие игрушки, разнообразные конструкторы или машинки. Вижу, – она поощрительно улыбнулась, – что призыв нашёл у вас отклик. Это просто замечательно! Подумайте о том, как прекрасно жить без войн и сколько есть на свете других интересных игр!

Учитель отодвинул журнал и придвинул к себе газету. Яркий заголовок гласил: «Пятилетний ребёнок убил 360-килограммового аллигатора».

Мужчина расправил листы и принялся, ни на кого не глядя, читать.

Но голос инспектрисы мешал:

– Когда дети всего мира откажутся от опасных и жестоких военных игр – наступит истинно счастливое время! И вы можете гордиться, что становитесь маленькой частью большой борьбы за это – пусть игрушечное! – разоружение. Сейчас я предлагаю вам разоружиться, – она улыбнулась, – сложить принесённые вами вредные вещи вот на этот стол, – она указала на стол, выставленный у доски, – а после уроков мы торжественно уничтожим их в школьном дворе, и вы получите другие – полезные и замечательные! – игрушки, чья покупка была спонсирована крупной международной фирмой. – Она поощрительно кивнула мальчишке на первой парте: – Ну, начнём. Прошу!

…Груда оружия на парте выглядела как-то тревожно. И очень… да, очень одиноко. Что-то странное было в том, как лежали пистолеты и автоматы. Странное и неправильное. Словно бы когда-то уже виденное… испытанное… и – ужасное.

Учитель на миг поднял глаза и тут же опустил их. Дети молчали.

– Я заметила, что вот ты, мальчик, – инспектриса, пройдясь между рядами, кивнула одному из учеников, – вот ты… как тебя зовут?

– Кол… Николай, – сипловато сказал тот, поднимая глаза.

– Да, спасибо… Вот ты, Коля, – ты ведь ничего не сдал. Что случилось, почему отстаёшь от своих товарищей?

Чуть курносый, коренастый, с короткими светлыми волосам ёжиком, Коля ответил глядя в парту:

– Я ничего не принёс.

Класс загудел удивлённо. Кто-то крикнул:

– Кольк, ты чё?! У тебя ж есть!

– Ничего я не принёс, – угрюмо ответил Колька, вставая.

– Очень жаль, – сухо сказала инспектриса. – Это крайне важное мероприятие. Ведь о нём было записано в дневники, не так ли? – Она смерила взглядом равнодушно сидящего за столом учителя. Тот спокойно ответил:

– Я не счёл нужным сделать это, так как мероприятие не относится к числу включённых в учебный план. Но детей оповестили и без меня, причём несколько раз.

Инспектриса смерила учителя внимательным запоминающим взглядом. Обычно это действовало безотказно, но на этот раз она отвела глаза – в ответном взгляде немолодого мужчины были ирония, какой-то брезгливый интерес и немного сожаления. Женщина поспешила обратиться к мальчику вновь:

– Так всё-таки – в чём же дело? Почему ты ничего не принёс?

– Мой папа – офицер, – стоящий за партой мальчик даже побледнел от волнения. – И он мне сказал, что своё оружие сдают только трусы. Я ничего не принёс и ничего не отдам.

– То есть твой отец оказывал на тебя давление? – жадно спросила инспектриса. Учитель снова поднял глаза от газеты. Мальчик моргнул:

– Нет… как это – давление?

– Он угрожал тебе, если ты примешь участие в этом мероприятии? Угрожал, да?

– Нет, зачем… я сам не хотел нести… потому что разве солдаты отдают оружие? Или меняют на конструкторы? – голос мальчишки был искренне удивлённым.

– Ты же не солдат, – слегка потерялась и даже сбавила тон инспектриса. Класс тихо и непонимающе следил на происходящим.

– Я не солдат, конечно, – ответил мальчик. – Но я мужчина. Это пока у меня игрушечное. А когда вырасту и стану офицером – будет настоящее. Всё же с чего-то начинается, – рассудительно добавил он. – Если начнёшь отдавать игрушечное, чтобы не ругали, то отдашь и настоящее, чтобы не убили. А как тогда воевать?

По классу пронёсся шепоток. Инспектриса покровительственно улыбнулась:

– Но Коля… зачем вообще воевать? Подумай.

– Как зачем? – удивился мальчишка и переступил с ноги на ногу, недоверчиво глядя на взрослую тётю, которой приходится объяснять такие простые вещи. – А как же слабых защищать? А свою родину? Вы разве не читали, сколько на нас нападали?

– Но сейчас…

– И сейчас тоже, – мотнул головой мальчик. – Отец только три недели назад вернулся… из командировки. Сейчас тоже война. А если не готовиться защищаться, то как раз и нападут по-настоящему. 

– А, так значит, у твоего отца постбоевой синдром! – кивнула женщина. – Наверное, ему мерещатся враги…

- Ему ничего не мерещится, – насупился мальчик. – Он отдыхает и книжки читает. Ну и со мной возится, и со Славиком, – мальчик вдруг улыбнулся очень светло – то ли при воспоминании об отце, то ли о младшем брате. И добавил: – А вы, пожалуйста, так не говорите про отца. У него три медали и орден. Он всех нас защищал от террористов. А не вы.

Глаза инспектрисы расширились. Это перестало быть игрой и игрушечным спором. Кажется, это понимали даже самые хулиганистые мальчишки и самые увлечённые собой девчонки. Все смотрели на одноклассника почти испуганно.

– Ты сейчас же пойдёшь домой и принесёшь оружие, – жёстко сказала женщина. Коля пожал плечами:

– Нам сказали, что это добровольно, кто захочет. Я – не хочу.

– Это не важно! – отрезала инспектриса. – Или ты боишься отца?

– А что его бояться? – спросил мальчишка. – Он что – террорист? Он же мой отец. Он самый лучший на свете.

– Ты понимаешь, что оружие убивает?! – снова возвысила голос инспектриса. Коля покачал головой:

– Убивают люди. Если бы у папы не было бы оружия или он не умел стрелять – он бы никого не спас. А ему дали одну медаль за то, что он спас женщину и детей. Был бой. Он застрелил двоих. Разве он смог бы спасти людей без оружия?

– И отец тебе рассказывает об этих убийствах?! – не выдержала и взвилась инспектриса.

– Убийство – это когда бандиты, – поправил напряжённым голосом Коля.

– Ты говоришь ерунду, – отчеканила инспектриса. – И срываешь важное мероприятие.

– Никакое оно не важное, – упрямо сказал Коля. – Оно… глупое. Вот. 

– У твоего отца будут неприятности! – завизжала инспектриса, превращаясь из женщины в тётку. Её лицо покраснело. – А тебя мы прямо сейчас отправим в кабинет психолога, и он может дать заключение, чтобы тебя определили в дурдом! Как пациента с маниакальными наклонностями к насилию!

– Пусть, – сказал мальчик, чуть пошатнувшись за партой. – Вы взрослые, вы можете. Но я всё равно ничего не принесу и ничего не буду делать. Папа сказал, что оружие – это честь воина.

– Какая честь?! – гаркнула инспектриса так, что класс пригнулся. – Это игрушки!

– Честь не бывает игрушечной, – вдруг сказал учитель и встал, захлопнув журнал с отрывистым звукам выстрела. – Жалко, что вы этого не понимаете. Я вас очень прошу – пожалуйста, покиньте класс. Если вы не сделаете этого – я буду вынужден вывести вас силой. Я не привык так поступать с женщинами, но я себя пересилю.

– Вы… – инспектриса задохнулась… – Вам это даром не пройдёт, – процедила она и, смерив плачущего мальчика злобным взглядом, бомбой вылетела из класса.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул учитель. В классе зашевелились, кто-то перевёл дух, кто-то хихикнул. И вообще как будто стало легче дышать.

Поднявшись из-за стола, учитель подошёл к Коле и, мягким нажатием на плечи посадив мальчика на место, спросил тихо:

– Ну что же ты плачешь, солдат? Ты выиграл этот бой.

– Она нажалуется на отца… – мальчишка судорожно глотнул. – Мама вчера говорила, чтобы он мне так не говорил, а то будут неприятности…

Учитель усмехнулся:

– Никуда она не нажалуется.

Он выпрямился и обвёл весь класс взглядом.

– Ну что, герои? – в его голосе прорезались хорошо знакомые ученикам нотки опасного ехидства. – Молодцы, нечего сказать. Будущие воины и защитники… Всем «Крест за предательство» первой степени! А вы, девочки, им Барби принесите, побольше – менять на стволы будут. – По классу искрой пролетел девчоночий смех, из мальчишек же никто уже не глядел на учителя, все уставились в парты. – Чем своих-то защищать будете – самосвальчиками, кубиками от «Лего»? – продолжал тихо издеваться учитель. – Супермены! – его голос лязгнул. – Люди оружие целовали, когда в руки брали. Люди на оружии клялись. А если в следующий раз от вас потребуют юбки надеть?!

Он оглядывал класс – и ряды голов склонялись ещё ниже, показывая русые макушки. Только Коля сидел прямо, глядя мокрыми, но непокорными глазами. И коротко вздрагивал от пережитого напряжения.

– Разберите всё это по домам, – после долгого молчания сказал мужчина усталым голосом, кивая на груду пластмассы. – И запомните, что оружие перед лицом врага складывают предатели. На всю жизнь запомните… Коля, спасибо тебе.

– За что? – удивился мальчик, моргнув. Его глаза от удивления высохли, он даже приоткрыл рот. А одноклассники, пряча взгляды, тихо разбирали кучку игрушечных «стволов» и бесшумно рассаживались по местам.

– За то... И передай привет отцу, – ответил преподаватель. Потом как ни в чём не бывало продолжал: – А теперь мы с вами начинаем урок. Его тема: «Куликовская битва в истории становления русского государства». Откройте тетради… Может быть, я ещё успею вам что-то объяснить. 

 

​* * *

https://lychik-school.livejournal.com/8708.html?utm_source=newsletter&utm_medium=email&utm_campaign=28_05_weekly&media