Михаил Александрович Врубель ( 5 марта 1856, город Омск, — 1  апреля 1910, СанктПетербург ) — русский художник, прославивший своё имя практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства: живописи, графике, декоративной скульптуре и театральном искусстве. Он был известен как автор живописных полотен, декоративных панно, фресок и книжных иллюстраций.

Михаил Александрович Врубель родился в семье строевого офицера, участника Крымской кампании, который впоследствии стал военным юристом. Вследствие частых перемещений его отца, Врубель с детства испытал много новых впечатлений, живя попеременно в Омске, Астрахани, Петербурге, Саратове и опять в Петербурге.Мать была дочерью астраханского губернатора, известного картографа и адмирала Григория Басаргина. В 1859 году мать будущего художника умерла от чахотки. Через четыре года Александр Врубель женился снова: его второй супругой стала петербурженка Елизавета Вессель.

Семейство Врубелей в 1863 году. Слева — Елизавета Христиановна Вессель-Врубель

У детей сложились добрые отношения с мачехой. Она занялась их воспитанием, развитием и даже укреплением здоровья: от рождения Михаил Врубель был слабым и болезненным, даже ходить начал только в три года. Занимались детьми и родственники Елизаветы Вессель. Ее сестра Александра учила их музыке, а брат Николай, педагог, опробовал на детях новые методики — развивающие игры. К десяти годам Михаил Врубель увлекался музыкой, театральным искусством и рисованием. Однако, по настоянию отца он поступил на юридический факультет Петербургского университета. Все расходы за проживание и учебу взял на себя Николай Вессель. В студенческие годы Врубель увлекался философией и театром, создавал иллюстрации к литературным произведениям. Одна из самых известных работ того времени — графическая иллюстрация «Свидание Анны Карениной с сыном», выполненная черной тушью на коричневой бумаге. Учеба на юридическом факультете не особенно привлекала Врубеля: он два года учился на втором курсе и не смог защитить дипломную работу, из-за чего получил низшую ученую степень — действительный студент.

В университетские годы будущий художник подрабатывал гувернерством и репетиторством. Так он попал в семью сахарозаводчиков Папмелей: стал репетитором их сына, с которым вместе учился. Папмели поддерживали увлечение Михаила Врубеля рисованием. Его познакомили со студентами Академии художеств, вскоре Врубель стал посещать там вечерние классы и в 1880 году поступил в Академию. Будущий художник попал в мастерскую Павла Чистякова, а параллельно занимался в акварельной мастерской Ильи Репина. Он изучал основы рисунка и живописи, осваивал акварель и особую методику Чистякова: выстраивать на холсте объем, подобно архитектору.

 Чистяков говорил: "Художник должен постоянно учиться у природы, «черпать же все только из себя значит останавливаться или падать». По словам В. Васнецова, Чистяков был «посредником между учеником и натурой». 

П Чистяков 

Врубель, которого разочаровало преподавание в академии и который считал, что его учат безжизненным штампам и схемам, обучение у Чистякова называл формулой живого отношения к природе.

Осенью 1883 года Павел Чистяков порекомендовал Врубеля историку искусства Адриану Прахову — он искал художника для реставрации старинной Кирилловской церкви в Киеве.  В 1884 году Врубель бросил академию. Он принял предложение А.В. Прахова переехать в Киев и возглавить там работы по реставрации живописиОн создавал эскизы для реставрации старых фресок, А. Прахов был преподавателеи Киевского Университета, искусствовед, занимавшийся реставрацией уникальных памятников Древней Руси. Он руководил работами по восстановлению только что открытых уникальных росписей ХІІ века в Кирилловской церкви, 

Чтобы испробовать силы Врубеля Прахов поручил ему воссоздать фреску ХІІ века с изображением Архангела Гавриила, от которой осталась только графья — процарапанный в сырой штукатурке общий контур фигуры. От художника требовалось практически заново написать образ. Врубель прекрасно справился с трудной задачей, он «не выдумывал ничего от себя, а изучал постановку фигур и складки одежды по материалам, сохранившимся в других местах», написав детали фигуры и одежды архангела в строго византийском стиле, как об этом вспоминает сын Прахова,

В Кириллавской церкви Врубель написал пророка Моисея, композиции «Ангелы с лабарами», «Сошествие Святого Духа», в которой прототипами апостолов были киевские ученые и священники.

Соществие святого духа, роспись Врубеля в Кипилловской церкви

Врубель . Пророк Моисей

Врубель. Венеция. Мост вхдохов

Вернувшись из Венеции через несколько месяцев, Врубель представил четыре образа — Иисуса, Святых Кирилла, Афанасия и Богородицу с Младенцем. Перед последней работой, Богородицей, публика застывала, узнав в ней черты Эмилии Львовны Праховой. Ее образ не забылся художником, свои чувства он выразил в иконе — своей прекрасной Мадонне.

Мадонна с младенцем. Врубелью

Эскизы Врубеля для росписей во Владимирском соборе не были приняты комиссией. Их с трудом можно было представить соседствующими с фресками Васнецова, Нестерова .

В эскизе «Надгробный плач» резко индивидуальный облик богоматери с горящими глазами, расширенными ужасом и скорбью, соответствует столь же экспрессивному образу Христа, лежащего в гробу. Художник стремился потрясти зрителя изображением безмерной скорби и страдания. 

Надгробный плач (второй вариант).
Эскиз к росписям Владимирского собора в Киеве

У Врубеля был другой уровень, абсолютное новое понимание религиозной живописи. Это понимание основывалось на великих традициях древнерусского искусства, но было переосмыслено веком модерна и символизма. Его символическая религиозная живопись была совершенно новым словом, именно поэтому было очевидное непонимание его творчества. Русская ортодоксальная церковь следовала устоявшимся традициям, и тогда не было возможности утвердить „авангардные“ — в смысле совершенно новые, — росписи Врубеля, хотя истоки их прослеживаются еще в творчестве Александра Иванова и Николая Ге.

Во Владимирском соборе Врубелю были отданы лишь декоративные росписи в боковых приделах на тему «Дни творения». И хотя работа оказалась не такой грандиозной, как предполагалось, Врубель с воодушевлением принялся за нее.

В Киеве впервые перед Врубелем появляется демон — образ, ставший роковым в жизни художника. Зная об увлечении художника музыкой и поэзией М. Лермонтова, которую он часто читал в их доме, 

Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;

Э. Л. Прахова пригласила Михаила Александровича в театр на новую постановку оперы «Демон» А. Рубинштейна. Вечером в доме Праховых после спектакля он нарисовал небольшую акварель «Ходим мы к Арагве светлой» — первый рисунок к «демонической» теме.

Врубель «Ходим мы к Арагве светлой», 1885

Все девяностые годы Врубеля занимала тема Демона и зла. Художник показал своего первого, так называемого «Демона (сидящего)» уже в Москве, куда он переехал в 1889 году. «Юный титан изображен в лучах заката на вершине скалы. Могучее прекрасное тело словно не умещается в раме, заломлены руки, трогательно прекрасно лицо, в глазах нечеловеческая скорбь», – описывает картину Н.А. Федорова. В 1899 году он пишет «Демона летящего», перед которым вспоминаются слова Блока: «Летим, летим над бездной, среди сгущающейся тьмы…» Но Врубель не завершает это полотно и приступает к упорной работе над иным образом Демона, который получил название «Демон поверженный». Тема этого последнего Демона – титанический протест и трагическая гибель. Демон низвергнут с высот и распростерт на горных кряжах, покрытых вечным снегом и льдом, освещенных последними холодными лучами заката. Демон разбит, сломаны руки с заостренными впивающимися в тело пальцами, голова как бы оторвана от лежащего тяжелым камнем торса… Но в его глазах продолжает гореть огонь гнева и протеста. 

Демон сидящий. Врубель. 1890.

Врубель так писал о своей работе:

Демон поверженный. Врубель 1902

В 1889 году Врубель уезжает в Москву. Так начинается новый и самый плодотворный период его творчества. Художник получает ряд заказов на декоративные панно Одно из них – «Венеция» – создано по впечатлениям от новой поездки в Италию. После «Венеции» влечение Врубеля к большому стилю проявилось также в его огромных многометровых панно «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович», исполненных для Всероссийской Нижегородской выставки 1896 года, а также в цикле панно на сюжет из «Фауста» Гете для «готического кабинета» в особняке А.В. Морозова. В эту пору Врубель много работает над портретами. Как и все искусство художника, его портретная живопись остропсихологична. Врубеля больше всего привлекает в изображаемом им человеке его внутренний мир. Он стремится заглянуть в самую глубину души, постичь сокровенные мысли и чувства. Круг портретируемых довольно узок. Это преимущественно люди, близкие художнику. Блестящие примеры портретной живописи Врубеля – портреты К.Д. Арцыбушева и С.И. Мамонтова.

Портрет Саввы Мамонтова. Врубель

Портрет "русского Медичи" остался незаконченным. Художник старательно формирует образ богатого промышленника и блестяще образованного человека. Из полутьмы кабинета на зрителя смотрит властный, уверенный в себе человек. Поза его выдает некоторую неловкость, которую герой всеми силами старается скрыть.

   Детали, создающие интерьер, "работают" на образ благотворителя и покровителя искусств. Автору удается создать атмосферу артистического кабинета талантливого промышленника, отличный вкус и непростой характер. Все вместе - замечательный образец парадного портрета, который написан с необыкновенным уважением и пиететом. Автор искренне восхищен своей моделью, старается всеми силами подчеркнуть неординарность личности и творческий склад ума.

Врубель страстно любил музыку. В конце девяностых годов он работает художником в театре. Для Московской частной оперы С.И. Мамонтова он пишет декорации к операм «Царская невеста», «Моцарт и Сальери», «Сказка о царе Салтане». Главные женские роли в этих спектаклях исполняла жена Врубеля, талантливая певица Надежда Ивановна Забела. 

В 1896 году на одной из репетиций оперы Хампердинка «Гензель и Гретель» в Панаевском театре в Петербурге Врубель впервые услышал ее пение. Певица вспоминает: «Я была поражена и даже несколько шокирована тем, что какой-то господин подбежал ко мне и, целуя мою руку, воскликнул: "Прелестный голос!" Стоявшая здесь Т.С. Любатович поспешила мне представить: "Наш художник Михаил Александрович Врубель" и в сторону мне сказала: "Человек очень экспансивный, но вполне порядочный"». После премьеры оперы «Гензель и Гретель» Забела привезла Врубеля в дом Ге, где она тогда жила. Ее сестра «заметила, что Надя как-то особенно моложава и интересна, и сообразила, что это от атмосферы влюбленности, которою ее окружал именно этот Врубель». Врубель потом говорил, что, «если бы она ему отказала, он лишил бы себя жизни».

28 июля 1896 года в Швейцарии состоялась свадьба Забелы и Врубеля. Счастливая новобрачная писала сестре: «В Мих[аиле] Ал[ександровиче] я каждый день нахожу новые достоинства; во-первых, он необыкновенно кроткий и добрый, просто трогательный, кроме того, мне всегда с ним весело и удивительно легко. Я безусловно верю в его компетентность относительно пения, он будет мне очень полезен, и кажется, что и мне удастся иметь на него влияние».

Врубель со своей женой

Михаил Врубель и Надежда Забела прожили вместе пять счастливых лет. Брак этот изменил их обоих. Катерина Ге вспоминала, что сестра ее «сделалась как-то по-особенному моложава и интересна — от атмосферы влюбленности, которой ее окружал этот Врубель». Музыкальные критики стали находить в ее голосе новые, более теплые и мягкие оттенки. Что касается Врубеля, он обрел музу, а вместе с ней — большую уверенность в своих силах. Он стал взвешеннее, спокойнее. Впервые за долгие годы он казался близким счастливым. Метафорические и реальные шрамы от былых романов окончательно затянулись.

Зная за мужем привычку сорить деньгами, Надежда Ивановна — разумно и трезво — распоряжалась бюджетом. Впрочем, бытовые аспекты не слишком заботили Врубелей. Это был союз творческих людей, скрепленный не только романтическим чувством, но и обоюдным уважением к таланту другого. Врубель был чрезвычайно музыкален, старался не пропускать выступлений жены — по ее подсчетам, только постановку «Садко» Михаил Александрович посмотрел не менее 90 раз.

Надежда Забела доверяла его мнению и считалась с его советами. Кроме того, Врубель взял на себя обязанности ее костюмера и гримера — в этом качестве он был таким же неуемным перфекционистом, как и в живописи.

В 1901 году у Врубелей родился сын — событие это положило идиллии конец. Мальчик (названный в честь Мамонтова Саввой) родился с расщепленным небом — в народе такое называют «заячьей губой». Это произвело на Врубеля тягостное впечатление, он видел в, казалось бы, пустяковом дефекте дурной знак.

Портрет сына. Врубель, 1902

Чтобы ухаживать за сыном, Забела временно оставила сцену, и Врубелю пришлось обеспечивать семью самостоятельно — к такой ответственности он не привык. Он работал по 14 часов в сутки (против привычных четырех), но к каким-либо результатам не приближался.

В 1902-м Врубеля впервые госпитализировали с диагнозом «острое психическое расстройство».
Еще через год внезапно заболел и умер сын Савва — нестабильной психике Врубеля был нанесен страшный удар. Характеристика «безумный гений» перестала быть по отношению к Врубелю фигурой речи. Одна клиника следовала за другой, депрессия и апатия сменялись нездоровой оживленностью, мегаломания — припадками самоуничижения. Время от времени — когда хватало сил — Врубель уходил в запой, становясь притом особенно буйным. Надежде Забеле случалось спасаться бегством и пережидать кризис у родственников в Рязани.

В феврале 1906 года появились слабость в руках и ногах, наступила потеря зрения.По воспоминаниям сестры художника, «с потерей зрения, как это ни кажется невероятным, психика брата стала успокаиваться». Слепота погрузила художника в мир собственных грез, он ушел в себя, стал тих и покорен. Художник умер 1 (14) апреля 1910 года, заболев пневмонией. По предположению его сестры, он умышленно простудился, стоя под форточкой.

В 1910-м Михаила Врубеля не стало. Надежда Забела изо всех сил старалась жить дальше, продолжала выступать. «Теперь, разучивая что-нибудь, я думаю о том — как бы это понравилось М. А. Но, увы, его уже нет» — писала она.

Композитор М.Ф.Гнесин, слушавший ее в Мариинском театре, вспоминал: «Внешний облик ее, да и пение были для меня обаятельны по-прежнему, и все же это была по сравнению с прежним как бы нежная и несколько тусклая акварель, лишь только напоминающая картину, написанную масляными красками».

<

«Поэт в России больше, чем поэт»

К 90-летию
великого поэта России

Евгения Александровича Евтушенко

18 июля 1932 — 01 апреля 2017

18 июля 2022 г. исполнится 90 лет со дня рождения Евгения Александровича Евтушенко, который был самым популярным и читаемым поэтом России за последние полвека. Ему я и посвяаю свое эссе. Он всегда был моим самым любимым поэтом. А девизом моей жизни были его стихи:

Не может добрый быть трусливым.
Кто трусит – тот не так уж добр.
Не стыдно ль за себя трястись вам
и забывать, что смелость – долг?!

«Добро должно быть с кулаками!..»
А где же ваши кулаки?
Вы, кто зоветесь добряками,
вы подлецы – не добряки.

Когда друзей напрасно били,
кастетом головы дробя,
вы их любили? Да, любили.
Но вы любили… про себя.

Когда их те клеймили всуе,
когда б самим держать ответ,
из доброты не голосуя,
вы удалялись в туалет.

А после, вам на удивленье,
всем неразумным напоказ,
нерасторопных, как тюленей,
поодиночке били вас.

Неужто же за столько лет
понять на шкурах не смогли вы:
кастет сильнее, чем эстет,
прекраснодушный и трусливый!                    

            1962

Я в 1963 году учился на первом курсе института, занимался физикой, и мне попалось высказывание великого физика, лауреата Нобелевской премии Льва Давидовича Ландау:

«У него есть очень хорошие стихи, читает он их бесподобно, ну а гражданское мужество Евтушенко вызывает глубочайшее уважение… Мы все должны снять шляпу перед этим поэтом!»

Лев Давидович Ландау

Тогда я и познакомился с его творчеством.

Евгений Евтушенко родился 18 июля 1932 года на станции Зима Иркутской области в семье геолога и поэта-любителя Александра Гангнуса. Его первое стихотворение опубликовали в газете "Советский спорт". Первая книга стихов "Разведчики грядущего" вышла в 1952 году. Тогда же он стал самым молодым членом Союза писателей СССР. В 1963 году Евтушенко номинировали на Нобелевскую премию по литературе. Он стал автором более 150 книг, которые переведены на многие иностранные языки. Больше 100 произведений Евгения Евтушенко были переложены на мелодии советских композиторов и стали популярными песнями. 

Поэт умер 1 апреля 2017 года в США, куда он переехал в 1991 году после распада СССР. Похоронен в Переделкино под Москвой.

Его отцом был геолог, поэт-любитель Александр Гангнус, а матерью — геолог, актриса и заслуженный деятель культуры РСФСР Зинаида Евтушенко.

Евгений с родителями

Благодаря родителям он полюбил литературу еще в детстве.

Евтушенко с раннего детства считал и ощущал себя поэтом. Это видно из его ранних стихов, написанных в 5-7 лет. Его сочинительство поддерживалось родителями и школьными учителями. Первые свои стихи он посвящал спорту и праздничным датам.

Женя Евтушенко сочиняет свои первые стихи:

«Я проснулся рано-рано / и стал думать, кем мне / быть, / захотел я стать / пиратом, / грабить корабли» (1937);

«Захворал воробушек, / воробушек-хворобушек. / Ранен был он гадкой, / знать бы, чьей рогаткой. / Чистит перышки свои – / выпал камушек в крови» (1939);

«Почему такая стужа? / Почему дышу с трудом? / Потому что тетя Лужа / стала толстым дядей / Льдом»(1939);

«Бабушка, бабушка, / дай мне два оладушка. / Поскорее один съем, / чтоб исчез во мне совсем, / а другой я отнесу / белке рыженькой в лесу»(1939);

 «Ветер слезы мои вытер, / я и ветер – мы друзья. / И надену я не свитер – / только ветер на себя!» (1940).

Евтушенко вспоминал: «Отец часами мог рассказывать мне, еще несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском… Благодаря отцу я уже в шесть лет научился читать и писать, залпом читал без разбора Дюма, Флобера, Боккаччо, Сервантеса и Уэллса».

В 1944 году родители развелись, и Евтушенко переехал с матерью в Москву. Там она поменяла фамилию сына на свою девичью. Однако с отцом они виделись: Александр Гангнус водил сына на вечера Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Михаила Светлова, Александра Твардовского. Также Евтушенко занимался в поэтической студии Дома пионеров Дзержинского района, мать сохраняла все рукописи и даже отправляла некоторые стихи в письмах бывшему мужу. Однако школьные отметки у будущего поэта были плохими. А в 1948 году его обвинили в том, что он поджег школьные журналы, и вовсе исключили. Тогда 15-летний Евтушенко поехал к отцу в Казахстан: Гангнус возглавлял там одну из геологоразведочных экспедиций.

Мать, будучи солисткой театра им. Станиславского, часто собирала дома артистов и поэтов.

Разумеется, творческая атмосфера, царившая в доме, стимулировала мальчика подражать взрослым. В 1949 году в одном из номеров газеты «Советский спорт» было впервые опубликовано стихотворение будущего великого поэта. Евтушенко запомнил даже дату, когда он получил свой первый стихотворный гонорар - это было 2 июня 1949 года.

В 1952 году вышел первый сборник Евгения Евтушенко «Разведчики грядущего». Он вспоминал: «Я перечитал заново книгу и вдруг с предельной отчетливостью понял, что она никому не нужна. <…> Кому может быть дело до красивых рифм и броских образов, если они являются только завитушками вокруг пустоты?» После этого поэт понял, что хочет писать другие стихи, с более глубоким смыслом. Однако благодаря этому сборнику его в том же году без документов об окончании школы приняли в Литературный институт им. А.М. Горького. но вскоре был отчислен за непосещение лекций. Есть версия, что истинная причина отчисления крылась в публичных высказываниях юноши, совершенно неприемлемых для сталинского времени.

В 1952 году Евтушенко был принят в Союз писателей СССР, двадцатилетний юноша стал самым молодым членом организации. Впрочем, диплом о высшем образовании Евтушенко получил только через полвека, уже в текущем столетии, в 2001 году.

Произведения о проблемах и переживаниях советского человека начали печатать только в годы оттепели. В 1961 году поэт прославился резонансной поэмой «Бабий Яр», на ее стихи написал симфонию Дмитрий Шостакович.

13-я симфония Шостаковича «Бабий Яр», названная так в память о месте, где нацистами были уничтожены более 100 тысяч евреев. Эта симфония изначально, одним только замыслом своим, объединила двух бунтарей – людей столь разных по возрасту и положению, по форме выражения своего протеста и многому другому, – признанного, заслуженного и при этом нередко оказывавшегося в опале пятидесятилетнего мэтра Дмитрия Дмитриевича Шостаковича и довольно молодого, двадцативосьмилетнего, только недавно заговорившего в полный голос поэта Евгения Евтушенко. Талантливый поэт разжег словами-сполохами воображение, захватил силой чеканности набатного ритма гениального композитора, умеющего покорять всеохватывающей философской глубиной, фантастическим владением тайнами мастерства, чутко и осознанно способного привести слушателя к тому состоянию, когда начинаешь воспринимать себя и музыку как единый обнаженный нерв. Первый уже познал сладость признания и видел разверзшуюся у его ног бездну, за которой – отчаяние. Второй еще обуян романтическим задором, полон безоглядной решимости. Да, оба были бунтарями, но их бунт был адресован не власти как таковой, насколько бы жестокой она ни была, и вызван он был в тот момент даже не столько тем кошмаром, с которым связано в нашем сознании само название «Бабий Яр». Оба восстали против умолчания того факта, что в этом страшном месте под названием «Бабий Яр» уничтожались евреи, в подавляющем большинстве именно евреи. Оба восставали против поддерживаемого и поощряемого властями антисемитизма, против «геноцида памяти». Не случайно отмечал Шостакович, что своей 13-й симфонией он как бы решил подвергнуть испытанию саму общественную мораль. Всю оставшуюся жизнь у Шостаковича сохранялась особая связь с этим его детищем. Он присутствовал почти на всех первых исполнениях симфонии в разных городах, интересовался ее интерпретациями, следил за рецензиями и всегда подчеркивал, что у него в календаре две важных даты: 12 мая, день, когда впервые была исполнена его Первая симфония, и 20 июля,– дата окончания 13-й симфонии «Бабий Яр», ставшей музыкальным обелиском жертвам Катастрофы. Так что 20 июля 2022 года еще один юбилей - 60 лет назад Шостакович закончил свою 13 симфонию.

Первое исполнение состоялось в тот же вечер, 18 декабря, в переполненном до предела зале Московской консерватории. Концерт не записывался и не транслировался ни по радио, ни по телевидению. Успех был колоссальный. Композитора и исполнителей вновь и вновь вызывали на сцену.

Зато официальная реакция была иной: Шостаковича обвиняли в искажении «советской действительности». На этом фоне звучали голоса, объяснявшие создание симфонии только тем, что, мол, и сам Шостакович еврей. Одновременно было оказано сильное давление на Евтушенко.

 А началось в первые дни теплого сентября 1961 года, когда почти 20 лет спустя после уничтожения евреев в Бабьем Яру на это место приехал Евгений Евтушенко, достаточно громко заявивший о себе поэт. Все знали о трагедии, произошедшей здесь, и – молчали. Над этим оврагом, глубоко пропитанным кровью, родились у него первые строки будущей поэмы: «Над Бабьим Яром памятника нет./ Крутой откос, как грубое надгробье./ Я стар. И мне сегодня столько лет,/ Как самому еврейскому народу». Строки рождались одна за другой, рвались из сознания, будто наконец-то находило выход копившееся годами.

Уже 19 сентября поэма «Бабий Яр» была напечатана в «Литературной газете». Несмотря на то что это были дни знаменитой хрущевской «оттепели», и, казалось, поэма вполне соответствовала настроениям, царившим в обществе, стало ясно, что политика антисемитизма пересмотру не подлежит. Ведь этим «пеплом, стучащим в сердце» Евтушенко клеймил не только уничтожение евреев в Киеве, но и отношение к этой теме госаппарата, преступая тем самым одно из самых священных табу страны Советов. Реакция «друзей по перу» и «представителей широких масс трудящихся» была незамедлительной и предельно слаженной. В одночасье один из «талантливых и многообещающих молодых поэтов» Евгений Евтушенко превратился в «очернителя советской действительности» – врага и изгоя.

Стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр», — быть может, ярчайшее в истории русской литературы произведение против антисемитизма.

О, русский мой народ! —
Я знаю —
ты
по сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.

Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя «Союзом русского народа»!

Номер «Литературки» от 19 сентября 1961 года с «Бабьим Яром» Евтушенко был раскуплен вмиг, стихи эти прочла вся читающая страна — буквально.

Прочитанные и перечитанные, стихи непроизвольно становились реликвией. В интеллигентных семьях, не избалованных советской властью ни смелостью, ни правдой, «Бабий Яр» нередко оставляли и сохраняли — или весь номер газеты, или страничку с публикацией, или вырезку с подборкой Евтушенко.

В 2012 году Евтушенко спросили: Чем Вы в своей жизни действительно гордитесь?

Он ответил: Я горжусь тем, что после публикации моего стихотворения поставили памятник над Бабьим Яром. 

Его стихотворение начинается с сокральных строк Над Бабьим Яром памятника нет.

НАД БАБЬИМ ЯРОМ ПАМЯТНИКИ ЕСТЬ

Памятник советским гражданам и военнопленным, расстрелянным в Бабьем Яру

установлен 2 июля 1976 года
Скульпторы: М. Лысенко, А. Витрик, В. Сухенко, архитекторы: А.  Игнащенко, Н. Иванченко, В. Иванченков

Памятник «Менора»

Надписи на камнях — слева на иврите, справа на украинском: «Голос крові брата твого волає до мене з землі»
(«Голос крови брата твоего вопиет ко мне из земли»).

Установлен 29 сентября 1991 года, в 50-летнюю годовщину первого массового расстрела евреев
Автор проекта Юрий Паскевич
 

Памятник детям, расстрелянным в Бабьем Яру.
Памятник был установлен 30 сентября 2001 года. Скульптор Валерий Медведев, архитектор Юрий Мельничук

Какой из трех памятников имел ввиду Евтушенко я не знаю, но в Бабьем яру теперь памятники есть!

_____________________________________

Ну а теперь  о  личной жизни поэта.

Евтушенко 4 раза вступал в законный брак.

Впервые Евгений Александрович женился в 1957 году на поэтессе Белле Ахмадулиной.

Белла Ахмадулина

Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко

У любви рок-звезд советской литературы было поэтическое начало. «Голову уронив на рычаг, крепко спит телефонная трубка...» - эти Ахмадулинские строчки в журнале «Октябрь» поразили воображение Евтушенко. Поэт немедленно позвонил редактору Евгению Винокурову: «Кто эта Ахмадулина?» - и вскоре явился в литературный кружок при ЗИЛе, где 18-летняя Белла Ахатовна читала свои стихи. Картинка совпала с «журнальным» впечатлением: «На самом деле равных соперниц, во всяком случае - молодых, у нее не было ни в поэзии, ни в красоте», - вспоминал потом Евгений Александрович. Однако им не суждено было стать Филемоном и Бавкидой русской литературы: союз продлился всего три года. Ахмадулина поняла, что ждет ребенка. Но молодой супруг и слышать не хотел об отцовстве. Юная жена сделала аборт, а отношения распались.

Позже поэт раскаялся в своем легкомыслии: «Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в ее чреве, то он убивает ее любовь к себе... Потом я долго мучился, думая, что из-за моей юной глупой жестокости она потеряла возможность иметь детей - так нам сказали врачи. Но через несколько лет, узнав, что она все-таки родила дочь, я возблагодарил Бога...»

Их чувства были яркими, сильными, настоящими. Они шли по городу, держась за руки и точно знали: ничто и никогда не разлучит их, не сможет разрушить эту незримую нить, связавшую их. А всего через три года они стояли на пороге ЗАГСА, растерянно рассматривая свидетельство о разводе. Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко не смогли сохранить свои чувства, но оставили память о них в пронзительных стихотворениях.

Белла после разрыва писала:

Ты со мной приключился,
словно шторм с кораблем.

Мне и страшно, и весело,
как тому кораблю…

Не жалею, что встретила.
Не боюсь, что люблю.

А Евтушенко ей посвятил вот эти стихи:

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в праздной суете
разнообразные не те.

И он не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
мы оба мучаемся с ним.

Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.

А той — скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та, у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.

Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.

О, сколько нервных и недужных, 
ненужных связей, дружб ненужных!
Во мне уже осатанённость!

О, кто-нибудь,
                            приди,
                                        нарушь

чужих людей соединенность

и разобщенность близких душ!

Песня  в исполнении Сергея Никитина

Как сказал позже сам Евтушенко: «Наша любовь не умерла – она перестала быть».

Галина Луконина-Сокол

Эта любовь выросла из 12-летней дружбы. Галина Семеновна была замужем за другом Евтушенко, Михаилом Лукониным. Евгений Александрович признавался, что «ни разу не перешагнул черты, пока их брак с Мишей и мой брак с Беллой не начали разваливаться...». Потом он признавался, что испытывал перед Лукониным чувство вины, хотя поэты продолжали дружить.

Галина и Евгений в аэропорту Парижа в 1966 году

Галина Семеновна не могла иметь детей, и в 1968 году пара усыновила мальчика Петю (В 2015 году приемный сын поэта Петр, ставший художником, умер в Москве). Родительство не уберегло семью от распада. Союз с этой женщиной продлился 17 лет и закончился громким разводом.

Джан Батлер

Летом 1974 года третьей избранницей становится ирландка Джан Батлер, переводчица в издательстве «Прогресс». В интервью Евгений Александрович рассказывал, как она остроумно покорила его. Поэт увидел яркую рыжеволосую девушку в ресторане, спросил: «Вы американка?». И получил бойкий ответ, что Англия пока ещё не входит в число североамериканских Соединённых Штатов... В этом браке родились двое мальчиков - Александр и Антон. Отношения стали охладевать после рождения второго, тяжелобольного сына. Понятно, что жена, обремененная двумя детьми, не могла сопровождать в бесконечных творческих командировках. Конечно, у нее была обида на мужа, Сам Евгений Александрович вспоминал этот развод как довольно спокойный. Отношения продлились 12 лет.

Евгений Евтушенко с женой Джан Батлер. 1979 год

Мария Евтушенко (Новикова)

Летом 1986 года в Петрозаводске поэт встретил свою четвертую музу, выпускницу медучилища. Мария попросила у мэтра автограф для мамы. А уже 31 декабря влюбленные поженились.

Несмотря на 30-летнюю разницу в возрасте, «попытка стать счастливым» получилась совсем не призрачная и не трагическая. Супруги 30 лет прожили в любви и согласии - до самой кончины поэта, подарив друг другу сыновей Евгения и Дмитрия.

Мария и Евгений. 1986

Евгений и Мария с сыновьями

Но Белла Ахмадулина всегда была в его сердце. 

Жизнью Евтушенко доказал, что  «поэт в России больше, чем поэт».

Он всегда любил свою Родину. Без любви к Родине нет поэта. И это тоже символ веры Евтушенко; без этого чувства не было бы и его самого.

И самые вдохновенные стихи продиктованы как раз любовью к Отчизне:

Идут белые снеги,           
Как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
Да, наверно, нельзя.

            Идут белые снеги…
            И я тоже уйду,
            Не печалюсь о смерти
            И бессмертья не жду.

Я не верую в чудо.
Я не снег, не звезда,
И я больше не буду
Никогда, никогда.

И я думаю, грешный,-
Ну, а кем же я был,
Что я в жизни поспешной
Больше жизни любил?

            А любил я Россию
            Всею кровью, хребтом –
            Её реки в разливе
            И когда подо льдом,

            Дух её пятистенок,
            Дух её сосняков,
            Её Пушкина, Стеньку
           И её стариков.

 Если было несладко,
 Я не шибко тужил.
 Пусть я прожил нескладно –
Для России я жил.

 И надеждою маюсь
 (полный тайных тревог),
 Что хоть малую малость
 Я России помог.

 Пусть она позабудет
 Про меня без труда,
 Только пусть она будет
 Навсегда, навсегда.

         Идут белые снеги,
         Как во все времена,
         Как при Пушкине, Стеньке
         И как после меня.

         Идут снеги большие,
         Аж до боли светлы,
         И мои и чужие
         Заметая следы…

 Быть бессмертным не в силах,
 Но надежда моя:
 Если будет Россия,
 Значит, буду и я.

                В 1973 году он писал:

Меня не станет – солнце встанет,
И будут люди и земля;
А если кто меня вспомянет –
То это  -  Родина моя!

А это самый главный труд Евгения Александровича

Давно, ещё молодым, задумал Евтушенко создать антологию всех поэтов России.

Всех – от начала и до конца.  Он опять дразнит гусей, балансируя на грани, ходит по краю. До него никто этого не делал,  каждый  был сам за себя.

              Какие есть девчонки голоногие,
А я вот составляю антологию.

«Без поэзии я не могу представить свою жизнь» - пишет он.  Он берёт своё, а не чужое.  «Меня ненасытность вскормила и жажда вспоила меня.»

 Сейчас вышли все пять томов антологии. Он собрал в них около тысячи поэтов.  Особое внимание он уделил незаслуженно забытым поэтам, почти ушедшим в небытие.

Если бы он выпустил хотя бы один том антологии, и тогда бы он остался заметным в литературе.

После развала СССР в 1991 году  Евтушенко переехал в США и там издал собрание русской поэзии. У нас она вышла много позднее.

Составить антологию десяти веков русской поэзии - задача, которую может выполнить  только академический коллектив. А может - один человек. Тогда это будет сверхзадача. Книга получится субъективной, отражением его личности, слитком золота, переплавленным в одной душе. Написал эту книгу поэт Евгений Евтушенко.

Это не сокровищница всемирной поэзии. Это книга о России, о ее прошлом, которое живо в настоящем. Мы не пришли из ниоткуда, мы выросли в русле своей истории и культуры. Даже если мы этого не помним. С другой стороны, у нас больше потенциала, чем мы готовы увидеть.

Евгений Александрович составлял антологию русской поэзии на протяжении четверти века, а задумал еще в далеком 1961 году как преодоление разрыва между дореволюционной и послереволюционной, советской и эмигрантской культурой. Родившись в относительно благополучные шестидесятые, идея о необходимости объединительного стержня русской культуры со временем напоминала о себе настойчивее: разрывы множились, цельности в осмыслении истории и судьбы нации оставалось исчезающе мало.

Антология объединяет не только прошлое и настоящее, известное и забытое. Это попытка создать единый источник энергии для "физиков" и "лириков", которые, по мысли Евтушенко, "должны быть нравственно неразделимы". Это надежда вернуть пассионарности ее положительные свойства - в первую очередь искренность. "Слишком часто я слышу вокруг: никто никому ничего не должен", - хмуро замечает поэт. Поэзия - прививка от избыточного прагматизма и способ метафорического осмысления реальности. Никто не может сказать со всей определенностью, зачем нужны стихи, однако когда их нет - а точнее, когда они не осознаются как надобность, - творческое начало в окружающем мире скукоживается. Энергии потребления от этого меньше не становится, она лишь перекидывается в другое русло, а вот энергия созидания угасает.

"Мы тратим огромные деньги на создание всевозможных центров, которые изобретут для нас национальную идею, - с горечью усмехается Евтушенко. - Мы покупаем не самых блестящих зарубежных футболистов, чтобы они защищали честь России. А в это время национальная идея в ее кристаллизованном виде - вот она, это наша литература! И что же? Как мы относимся к ней? Я полтора часа разговаривал с министром образования Андреем Фурсенко. Я услышал, что я был любимым поэтом его отца. Я не просил денег, хотя это и стыдно, что государство не намерено финансировать такой проект, и этим занимаются частные лица, из-за чего вот уже несколько месяцев дело не движется, лежит полностью готовая набранная книга и не может попасть в печать. Но я хотел только лишь, чтобы министерство образования порекомендовало нашу антологию университетам и библиотекам. Однако в министерстве мне сказали, что это не в их компетенции".

Из-за желания донести антологию десяти веков русской поэзии до каждой библиотеки в стране Евтушенко задумал такой тираж, какого нынче в России почти не бывает: пятьдесят тысяч экземпляров. Большая, богато иллюстрированная, качественно изданная книга, притом предназначенная не для узкого круга гурманов-коллекционеров, а для широкого читательского круга. Найти финансирование для такого издания русской поэзии не в США, а в России - задача неимоверно сложная. Евгений Александрович из тех немногих, кто еще может с нею справиться. По его словам, в поддержку такого массового тиража было прислано более пяти тысяч писем со всей страны.

Автор и составитель антологии Евгений Евтушенко предваряет каждую стихотворную подборку своей статьей и каждому поэту посвящает свое стихотворение. Издание иллюстрировано работами известных художников, а также самих поэтов.

Хронологически сборник строится по годам рождения авторов или, если они неизвестны, по времени творчества.

1. Первый том- почти девятьсот страниц, охватывающие пространство от фольклора до Пушкина, - удален от нашего времени на двести лет, и для кого-то это дела давно минувших дней. Но не для Евтушенко. Обличительная мощь "Жития протопопа Аввакума" для него - предвестие "Архипелага ГУЛАГа" Солженицына, похороны "члена Литфонда" Бориса Пастернака напоминают, как провожали в последний пусть "солнце русской поэзии" - Александра Пушкина.

2. От Евгения Баратынского до Владимира Соловьева - таков диапазон второго тома антологии "Поэт в России - больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии". В этом томе представлены более восьмидесяти авторов, родившихся на протяжении полувека-  1800 года (год рождения Баратынского) до 1853-го (год рождения Соловьева). Среди поэтов, вошедших во второй том, такие знаменитости, как Николай Языков, Федор Тютчев, Алексей Кольцов, Михаил Лермонтов, Алексей К. Толстой, Афанасий Фет, Николай Некрасов, Константин Случевский и др. С ними соседствуют авторы далеко не столь известные и даже вовсе забытые, но забытые незаслуженно, поскольку и они сохраняют опыт и энергию, воспользуемся словом Пушкина, самостоянья человека. Родившись в XIX веке, все они были жизненно необходимы нам в XX веке, не меньше нужны и сейчас.

3. От Иннокентия Анненского до Анны Ахматовой - таков диапазон третьего тома антологии "Поэт в России - больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии". В этом томе представлены 79 авторов, родившихся на протяжении почти трех с половиной десятилетий - с 1855 года (год рождения Анненского) до 1889-го (год рождения Ахматовой). Среди поэтов, вошедших в третий том, такие знаменитости, как Александр Блок, Максимилиан Волошин, Николай Гумилев, Вячеслав Иванов, Николай Клюев, Михаил Кузмин, Игорь Северянин, Велимир Хлебников, Владислав Ходасевич и др. 

4. От Александра Вертинского до Ильи Сельвинского - таков диапазон четвертого тома антологии "Поэт в России - больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии". В этом томе представлены 59 поэтов, родившихся в период с 1889 по 1899 год. По большей части они заявили о себе еще до революции, но революция разделила их на тех, кто остался на родине, и тех, кто эмигрировал. В томе соединены эти обе ветви русской поэзии. Наряду с поэтами, неотрывными от своей страны - Владимиром Маяковским, Борисом Пастернаком, Осипом Мандельштамом, Сергеем Есениным, Эдуардом Багрицким, - здесь представлены поэты, сложившиеся в русском зарубежье: Георгий Иванов, Елизавета Кузьмина-Караваева (мать Мария), Владимир Набоков, Арсений Несмелов, Георгий Адамович, Борис Поплавский. Через опыт эмиграции прошли и Марина Цветаева, и Александр Вертинский.

5. От Владимира Набокова до Николая Глазкова - таков диапазон пятого тома антологии "Поэт в России - больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии". В этом томе представлено более 70 поэтов, родившихся в период с 1899 по 1919 год. Революция разделила их на тех, кто остался на родине, и тех, кто эмигрировал. В томе соединены эти обе ветви русской поэзии. Наряду с поэтами, неотрывными от своей страны - Михаилом Исаковским, Владимиром Луговским, Михаилом Светловым, Сергеем Марковым, Арсением Тарковским, Юрием Домбровским, Ксенией Некрасовой, Сергеем Михалковым, Николаем Тряпкиным, - здесь собраны поэты, сложившиеся в русском зарубежье: Владимир Набоков, Нина Берберова, Странник (Дмитрий Шаховской), Борис Поплавский, Игорь Чиннов, Валерий Перелешин, Иван Елагин.

___________________________

Евгения Александровича Евтушенкознают все: это человек-легенда,  человек-эпоха, человек-артист!  Он ушёл от нас,  не дожив несколько месяцев до своего 85-летия. Выдающийся поэт Евгений Евтушенко, скончавшийся 1 апреля 2017 года , похоронен на кладбище в писательском поселке Переделкино, согласно его последней воле, рядом с могилой Бориса Пастернака. Но до сих пор нет на могиле достойного памятника.

В городе Зима Иркутской области 18 июля 2018 года открыли памятник Евгению Евтушенко. Уроженец Нижнеудинска, он своей родиной считал Зиму, потому что там провёл детство. О маленькой сибирской станции из стихов Евгения Евтушенко узнал весь мир. В какой бы стране ни был поэт, где бы ни читал свои произведения, неизменно и нежно вспоминал о Зиме и всегда стремился вернуться на родные берега реки.

Это о нём:

«Не говори с тоской  «их нет»,
              но с благодарностию «были».

С днем рождения, поэт!

Камерное вокальное творчество

А.С. Даргомыжского

В начале 40-х годов XIX века весьма популярными среди петербургской дачной публики были музыкальные развлечения на воде. На Черной речке — живописной загородной местности под Петербургом — в погожие летние вечера устраивались так называемые серенады на воде. Для такого развлечения — «музыки на воде» — Даргомыжский в разное время написал тринадцать вокальных трио. При издании в более поздние годы он назвал их «Петербургскими серенадами» и определил исполнять «хором».

Лодки с музыкантами спускались вниз по реке, и звучали тогда столь полюбившиеся отдыхающей публике  песни и  романсы. Популярная музыка, назвали бы мы её сейчас, для отдыха и для души. Летом 1842 года Даргомыжский устроил такой же праздник на даче у родителей. Музицирование поддержали друзья, и оценила публика.

Как пишет очевидец тех событий: «Восторженные дачники двигались по берегу за плывущей лодкой, после окончания номеров шумно аплодировали, подбадривали музыкантов криками, требовали повторения. На другой день, на Черной речке только и говорили о вечерних серенадах, устроенных Александром Сергеевичем».

В течение всего лета композитор пишет вокальные трио для «речных серенад». При издании  позже, он назвал их «Петербургскими серенадами» и поставил ремарку - исполнять хором. Удивительно, но предание  сохранило до нас причину, почему  в цикл вошло 13 хоровых пьес. Число участников летних серенад Даргомыжского в то памятное лето 1842 года  было тринадцать, включая самого композитора.

Создавая музыку для вокальных ансамблей или хора, Даргомыжский шел по проторенному пути традиционного российского канта, излюбленного демократического жанра застольных песен, домашнего ансамблевого музицирования. «Петербургские серенады» написаны на слова Пушкина, Лермонтова, Языкова, Кольцова, Дельвига, Тимофеева — их стихотворения пользовались широкой известностью и любовью в обществе. Многие тогда знали наизусть «Из страны, страны далекой», «Где наша роза?»,  «Пью за здравие Мери».

Цикл "Петербургские серенады" является первыми образцами жанра хоровой миниатюры в русской музыке. Первоначально Даргомыжский задумывал эти произведения как вокальные ансамбли. Они не связаны собой единым содержанием. Это самостоятельные хоровые миниатюры. Среди 13 пьес возможно объединение отдельных номеров по характеру и жанровой принадлежности.

К лирическим миниатюрам относятся "Где наша роза?" (сл. А. Пушкина), "Приди ко мне" (сл. А. Кольцова), "Прекрасный день, счастливый день" (сл. А. Дельвига). Серенады - "Пью за здравие Мери" (сл. А.Пушкина), "Из страны, страны далёкой" (сл. Н. Языкова). В жанре баркаролы написан хор "По волнам спокойным" (сл. неизв. автора). В жанре драматической Баллады "Ворон к ворону летит" (сл. А. Пушкин). Сатирические хоры - "В полночь леший", "Говорят есть страна" (сл. А. Тимофеева).

Композитор продолжает линию речитативно-разговорного романса. Хоровое изложение предельно удобно.

Наш хор исполнил 6 июня 2022 года в Ботаническом саду Санкт-Петербургского университета "Петербургские серенады", посвятив концерт 223 годовщине со дня рождения А.С.Пушкина и открытию Ботанического сада после реконструкции.

Послушайте несколько произведений из сборника "Петербургские серенады" Даргомыжского в нашем исполнении

1.Пью за здравие Мэри

Этот романс Даргомыжский написал на слова А.С.Пушкина, а Пушкин перевел на русский язык стихотворение известного в те годы английского поэта Брайана Уоллера Проктера (англ. Bryan Waller Procter; 1787—1874) —  более известного под псевдонимом Барри Корнуолл (англ. Barry Cornwall).

Брайан Уоллер Проктер родился 21 ноября 1787 года в городе Лидсе (графство Йоркшир) в семье мелкого фермера. Начальное образование получил в частной школе Хэрроу в Лондоне.

Работал адвокатом в Calne, а затем около тридцати лет заведовал «домом для умалишенных».

Внимание к своему творчеству привлёк написанием «Dramatic scenes and other poems» (1815—1819); в которых сделал довольно успешную попытку ввести естественную разговорную речь. Его трагедия «Mirandola» шла в Великобритании с большим успехом.

В 1832 году был издан томик его «Английских песен» (англ. «English Songs»); некоторые из которых стали по настоящему народными. Также перу Проктера принадлежат критико-биографические очерки о Уильяме Шекспире, Бене Джонсоне и Кине. Собрание этих очерков было издано под заглавием «Essays and tales in Prose» в 1851 году.

В конце XIX — начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона давалась следующая оценка творчеству Проктера: 

«Поэтический талант Проктера, не отличаясь яркой оригинальностью, весьма замечателен по задушевности и искренности. В его лирике, так же как в драме, отражаются разнообразные литературные течения, настроения и формы, менявшиеся в Англии в конце XVIII и в течение первой половины XIX века».

Here's a health to thee, Mary

Bryan Waller Procter

Пью за здравие Мери

Александр Пушкин

Here's a health to thee, Mary,
Here's a health to thee;
The drinkers are gone,
And I am alone,
To think of home and thee, Mary.

Пью за здравие Мери,
Милой Мери моей.
Тихо запер я двери
И один без гостей
Пью за здравие Мери.

There are some who may shine o'er thee, Mary,
And many as frank and free,
And a few as fair,
But the summer air
Is not more sweet to me, Mary.

Можно краше быть Мери,
Краше Мери моей,
Этой маленькой пери;
Но нельзя быть милей
Резвой, ласковой Мери.

Будь же счастлива, Мери,
Солнце жизни моей!
Ни тоски, ни потери,
Ни ненастливых дней
Пусть не ведает Мери.

2. Ворон к ворону летит

Произведение «Ворон к ворону летит…» было написано А. С. Пушкиным в 1828 году. Впервые его опубликовал альманах «Северные цветы» в 1829 году. В том же году был издан сборник стихотворений, где оно содержалось под названием «Шотландская песня». Такое заглавие было дано неспроста. Дело в том, что это произведение является переложенным на стихи переводом одной из шотландских баллад Вальтера Скотта из сборника «Песни шотландской границы». Их поэт переводил ещё в 1826 году, а для этого стихотворения он взял только половину баллады. 

3. Приди ко мне

Это стихотворение  написано русским поэтом Алексеем Кольцовым в 1829 году.

4. В полночь леший

Леший — дух-хозяин леса в мифологии восточных славян. Он может являться в различных растительных, животных, человеческих и смешанных образах, может быть невидимым. Чаще всего предстаёт одиноким существом. Лешему приписываются многие лесные звуки, особенно вызываемые ветром. Как хозяин заботится о лесе, охраняет его, является покровителем лесных животных.

У Лермонтова есть стихотворение Леший. 

В полночь леший лыко драл,
Лапти плел, косил траву,
Сов дразнил и <нрзб>нывал
Да покрикивал ау!
Ай люли, люли,
Ай люли, люли!

Вдруг замолк он и глядит:
Дева юная бежит.
Чует лешего душа,
Что красотка хороша;
Ближе, ближе, вот она,
Как прелестна, как стройна,
Что за глазки, что за взгляд...;
Щечки пурпуром горят,

Но Даргомыжский использовал стихи неизвестного автора.

Отношение к лешему, как к лесному хозяину, в народе было двойственным. С одной стороны, его причисляли к враждебной человеку опасной нечистой силе. С другой, его часто противопоставляли «настоящим» чертям: его негативные действия вызваны не самоцелью загубить человека, а желанием наказать (пусть и смертью) за ненадлежащее поведение в лесу (а иногда и правил человеческого общества). Согласно народным поверьям, лешие не столько целенаправленно вредят людям, сколько проказничают и шутят, но делают это грубо и зло: они пугают хохотом и хлопаньем в ладоши, сбивают с пути, прячут шапки и корзины, незаметно укладывают спать на муравейник, заставляют залезть на дерево, под видом чарки водки подносят еловую шишку, снимают с телеги колёса и др.. Но при этом лешего воспринимали и как доброго и справедливого духа, который просто так человеку не навредит; он может помочь набрать грибы или ягоды, указать дорогу, если его попросят, позаботиться о потерявшемся ребёнке. От лешего зависит удача на охоте и благополучный выпас скота. Множество мифологических рассказов повествует о противоборстве человека и лешего, о поиске компромисса между ними. Двойственное отношение проявлялось и в том, что леший представлялся то сильным, страшным духом, то простым народным чёртом, глуповатым, которого умный мужик легко может обмануть.

Романс…. Это вид музыкального искусства, который обладает чарующей прелестью и большой притягательной силой. Разумеется, что многих композиторов привлекал к себе этот жанр, и они создавали чудные вокальные миниатюры, которые с успехом исполнялись как на больших концертных сценах, так и в домашнем музицировании.

Сегодня мы поговорим о романсах С.И.Танеева и А.С.Даргомыжского.

Романтизм уходит из нашей жизни.  

В XVIII веке романтическим называли всё странное, живописное и существующее в книгах, а не в действительности. Романтизм утверждает культ природы, чувств и естественного в человеке. Романтики исповедуют идеи самовоспитания и самоусовершенствования личности в качестве наиболее верного пути преображения действительности и человека. Они считали, что человек воспитывается прежде всего в социальной, общественной жизни, а, стало быть, он предназначен для гражданской деятельности. Место человека в мире предопределено свыше, его жребий предначертан на небесах и всецело зависит от общих законов мироздания. 

В музыке направление романтизма сложилось в 1820-е годы, развитие его заняло весь XIX век. Композиторы-романтики старались с помощью музыкальных средств выразить глубину и богатство внутреннего мира человека. Музыка становится более рельефной, индивидуальной. Получили развитие песенные жанры. Для романтического мировоззрения характерен резкий конфликт между реальной действительностью и мечтой. Действительность низка и бездуховна, она пронизана духом мещанства, и достойна только отрицания. Мечта — это нечто прекрасное, совершенное, но недостижимое и непостижимое разумом.

Прозе жизни романтизм противопоставил прекрасное царство духа, «жизнь сердца». Романтики верили в то, что чувства составляют более глубокий пласт души, чем разум. По словам Вагнера, «художник обращается к чувству, а не к разуму». А Шуман говорил: «разум заблуждается, чувства — никогда». Не случайно идеальным видом искусства была объявлена музыка, которая в силу своей специфики наиболее полно выражает движения души. Так вот теперь уже нет романтиков, прагматики вытолкнули образы романтических героев из своего сознания. 

Наш хор имени Сандлера решил посвятить концерт романтическому творчеству наиболее ярких представителей романтизма конца 19 века. 22 декабря в Университетском центре на площади Сахарова состоится наш концерт. В концерте прозвучат произведения Танеева "Венеция ночью" и "Вечер" и романсы Даргомыжского из сборника "Петербургские серенады". Концерт был без зрителей и слушателей из-за ковидных ограничений, но он все-таки состоялся. 

Творчество Сергея Ивановича Танеева - явление уникальное для художественной культуры России рубежа веков. 

История музыки знает примеры того, как талантливый музыкант по труднообъяснимым причинам оказывается в тени своих современников. Выдающийся русский композитор, пианист, педагог Сергей Иванович Танеев словно затенен двумя яркими фигурами — своего учителя Чайковского и своего ученика Рахманинова. Его творческие поиски шли в противовес общим тенденциям: слушатели хотели бурных романтических всплесков, а он предлагал интеллектуальную красоту. Может быть, это тот случай, когда талант опережает запросы эпохи?..

Феномен личности С. И. Танеева, сыгравшего важную роль в истории русской музыки, глубоко и точно охарактеризовал П. И. Чайковский в 1891 году:«Ты, одним словом, не только художник, но и мудрец; и от комбинации этих двух' качеств я предвижу блистательные плоды». Слова Учителя оказались пророческими. Ученик и друг П. И. Чайковского, Танеев сформировался в эпоху, связанную с идеалами романтизма. Рациональность, стройность и логическая ясность присущи не только мышлению Танеева, но в целом свойственны и его музыке. Интеллектуально-философское начало стало одним из ведущих в творчестве композитора. С именем Танеева - композитора и музыканта-ученого связан новый и важный прилив интереса к искусству полифонии, кантатно-ораториальным жанрам в отечественной музыке. Настойчивое обращение Танеева к камерно-вокальным произведениям не случайно: они давали возможность композитору наиболее открыто выразить свой внутренний мир. Жанр романса нередко сравнивают с лирическим дневником. Это справедливо и по отношению к Танееву. Во всяком случае, когда приходила «минута жизни трудная», он сочинял именно романсы.

История создания богатого романсового наследия Танеева так же, как и его композиторская биография берёт своё начало в те времена, когда Сергей Иванович ещё учился в Московской консерватории. Сочинение вокальных миниатюр всегда было у композитора в приоритете, и поэтому их созданием он занимался на протяжении всего творческого пути. Замкнутый по своей натуре, именно в этом жанре он смог раскрыть все тайны своей потаённой души, своего внутреннего мира. Любовная лирика, философские размышления, психологические или красочные природные пейзажи - всё это нашло отражение в камерно - вокальном творчестве, которое нередко называют лирическим дневником композитора.

Танеев преследовал в своем творчестве основную цель — развитие мелодического начала в музыкальном мышлении».

Один из самых обширных разделов творчества Танеева — сочинения для хора. Им написано тридцать семь хоров без сопровождения и около десяти вокальных ансамблей, часто исполняемых и как хоры. 

Произведение "Венеция ночью" было написано для хора в 1877 году на стихи Афанасия Фета.

Афанасий Фет довольно редко бывал за границей. Его скудное денежное положение не давало автору ни единого шанса для того, чтобы отправиться в путешествие и повидать окружающий мир. Ситуация кардинально поменялась, когда Фет взял в жены самодостаточную и зажиточную женщину. Ей оказалась Мария Боткина.

После свадьбы, молодожены решили отправиться в поездку, они посетили много европейских стран и городов. Казалось, что давняя мечта Афанасия Фета сбылась. Поэт необычайно любил Италию, он изучал все литературные истории, связанные с этой страной. И теперь, после женитьбы, у него появился тот шанс, когда он смог отправиться навстречу неизведанному, однако, такому желанному.

Поэт всегда мечтал побывать в Венеции - городе влюблённых и путешественников. Побывать там хоть раз в жизни - мечта любого человека. Город полный романтики, стоящий на воде, где вместо улиц - каналы, по которым плывут лодки-гондолы. Можно прикрыть глаза и представить себе эту картину. Тёплая летняя итальянская ночь. Всё спит или засыпает. Ярко светит луна, серебристая дорожка от неё отражается в спокойной морской воде. Также она освещает и мраморные плиты на главной площади. У подножья собора святого Марка дремлет каменный лев. Спит любимая женщина поэта, его царица. А вот ему не спится. Его посетила Муза. И он продолжает творить. Луна серебристым светом озарила каналы Венеции. В них отражаются многочисленные дворцы. Они отражаются вверх ногами, и кажется, что они опрокинулись в серебряные воды каналов. Но ещё спят не все жители Венеции. Запоздалые туристы спешат в отели. Гребцы гондол, которых называют гондольерами, ведут свои лодки к пристани. Они бесшумно опускают единственное весло в темную воду каналов, и вода, стекая с них, блестит и переливается в лунном свете. На тёмном безоблачном небе сияют мириады звёзд. Кажется, что это из печки выпали угольки и блестят в темноте. Так и хочется задрать голову вверх, и найти знакомое созвездие. В ночном разрежённом воздухе далеко разносятся звуки. Отраженный от воды лунный свет освещает громады дворцов, площадей и соборов. Кажется, что всё вокруг спит вековым сном.

Лунный свет сверкает ярко,
Осыпая мрамор плит;
Дремлет лев святого Марка,
И царица моя спит.

По каналам посребренным
Опрокинулись дворцы,
И блестят веслом бессонным
Запоздалые гребцы.

Звезд сияют мириады,
Чутко в воздухе ночном;
Осребренные громады
Вековым уснули сном.

Послушайте это произведение (Венеция ночью)

Хор «Вечер» относится к произведениям пейзажной лирики Сергея Танеева. Это произведение написано на стихи Якова Петровича Полонского. Полонский  стал одним из главных поэтов непоэтического времени, которое последовало после гибели Лермонтова… Считалось, что стихотворцы более или менее уныло повторяют пушкинские прописи. Пишут гладко, но тускло. Танеев любил стихи Полонского,которые пронизаны выразительностью, нежностью и грустью. Средствами музыки композитор тонко изображает картины природы, воспроизводит её звуки. Отблески вечерней зари, отражённые в росинках, затихающий звон бубенчиков, далёкая песнь погонщиков, покачивание морской пены у берега - вся пленительная красота южного вечера возникает в воображении при звучании этого хора.

Послушайте это произведение (Вечер)

А. С. Даргомыжский (1813-1869) - "Петербургские серенады"

Непризнанными гениями себя считают многие из тех, кому не улыбнулась творческая удача. Но истинное значение таланта знает только время – кого-то оно покрывает забвением, а кого-то одаривает бессмертием. Необычное дарование Александра Сергеевича Даргомыжского не было оценено по достоинству современниками, но именно его вклад в русскую музыку оказался наиболее значимым для нескольких следующих поколений русских композиторов. Не первый, как Глинка, не гениальный, как Мусоргский, не плодовитый, как Римский-Корсаков... Огорченный и разочарованный трудностями, с которыми он сталкивался при попытках представить свои оперы на суд зрителей. Чем же главным значим Даргомыжский для отечественной музыки? Тем, что отстранившись от мощного влияния итальянской и французской композиторских школ, пошел в искусстве уникальным путем, следуя одним только собственным эстетическим вкусам, не потакая публике. Тем, что сделал звук и слово неразрывно связанными.

Родился А.С.Даргомыжский 2(14) февраля 1813 г. в селе Троицком (ныне в Тульской области) в дворянской семье. Он получил разностороннее домашнее образование. Решение молодого Даргомыжского посвятить себя музыке в значительной мере вызвано знакомством с М. И. Глинкой в 1835 г. Под влиянием Глинки он стал работать над первой оперой «Эсмеральда» (1847 г.) по роману В. Гюго «Собор Парижской Богоматери». В 40-х гг. был также написан ряд романсов и стал весьма популярен в музыкальных салонах. Настоящий успех принесла Даргомыжскому созданная в 1855 г. опера «Русалка» на сюжет пушкинской поэмы, музыка которой отличается глубоким психологизмом.  П. И. Чайковский высоко оценил это произведение, считая, что в ряду русских опер оно занимает первое место после гениальных опер Глинки. 

В конце 1850-х годов вокруг Даргомыжского сгруппировалась передовая композиторская молодежь - будущие члены творческой группы, известной в истории музыки под названием "Могучая кучка". Даргомыжский сыграл очень важную роль в формировании молодых композиторов, став как бы "крестным отцом" "Могучей кучки". В 1859 г. композитор был избран членом комитета Русского музыкального общества, а в 1867 г. стал председателем его петербургского отделения. Он вошел в историю как смелый новатор. Обращаясь к традиционным музыкальным жанрам, композитор обогатил их новыми средствами выразительности. Известный русский критик В. Стасов видел в нем композитора "необычайной новизны и мощи", который "создал в своей музыке…характеры человеческие с правдивостью и глубиной истинно шекспировской и пушкинской". 

С «Петербургскими  серенадами» А. Даргомыжского знакомы многие хоровые коллективы России. А какова их история? Они были весьма популярными среди петербургской дачной публики середины XIX века. Тогда организвывались музыкальные развлечения на воде. На Черной речке — живописной загородной местности под Петербургом — в погожие летние вечера устраивались так называемые «Серенады» (sera - по-итальянски означает вечер, а серенада, таким образом, - вечерняя песня). На территории

Санкт-Петербурга протекает несколько рек, каждая из которых обладает своей богатой историей. Но, пожалуй, одной из самых популярных выступает река с таинственным названием «Черная». В начале позапрошлого столетия Черная речка стала одним из самых модных мест для дачного отдыха столичной аристократии – в летнее время на её берега съезжался практически весь светский Петербург. Подобная популярность легко объяснялась близостью императорских резиденций на Елагином и Каменном островах. Снимал здесь дачу в 1833 и 1835 годах и А.С. Пушкин: великий поэт часто бывал в усадьбе у Г.А. Строганова и нередко удостаивал своим визитом балы в Заведении искусственных минеральных вод на Большой Невке. Здесь в 1837 состоялась дуэль Пушкина с Дантесом, и здесь на живописных берегах устраивались гуляния.  Лодки с музыкантами спускались вниз по реке, и звучали тогда столь полюбившиеся отдыхающей публике  песни и  романсы. Популярная музыка, назвали бы мы её сейчас, для отдыха и для души. Летом 1842 года Даргомыжский устроил такой же праздник на даче у родителей. Музицирование поддержали друзья, и оценила публика. Как пишет очевидец тех событий: «Восторженные дачники двигались по берегу за плывущей лодкой, после окончания номеров шумно аплодировали, подбадривали музыкантов криками, требовали повторения. На другой день, на Черной речке только и говорили о вечерних серенадах, устроенных Александром Сергеевичем».

Приезжали на Черную речку в былые времена и другие видные личности: Н.А Добролюбов, Ф.И. Тютчев, И.А.Крылов, Н.А.Некрасов, А.С. Грин, А.А.Блок. В начале ХХ века особой популярностью пользовалась дача журналиста и писателя И.И.Ясинского – его гостями были такие известные люди той эпохи, как Н.А. Клюев, Н.С.Гумилев, С.М. Городецкий, С.Т.Коненков, И.Е.Репин, Л.Н. Андреев, Тэффи и С.А.Есенин. 

К слову, дуэль Пушкина с Дантесом была не единственным поединком чести, который произошел в районе Черной речки. Также прославила это и без того известное место ссора двух знаменитых поэтов – Волошина и Гумилева. Причиной конфликта, как водится, была женщина – скромная некрасивая учительница, покорившая своими стихами всю интеллектуальную элиту Петербурга.

Елизавета Дмитриева познакомилась с Гумилевым в Париже во время своей непродолжительной учебы в Сорбонне, но тесно начала общаться с поэтом весной 1909 года в Петербурге. В то время молодая поэтесса, позднее получившая всеобщее признание под претенциозным псевдонимом Черубина де Габриак, уже была в дружеских отношениях с Максимилианом Волошиным. Вот как вспоминает то время в своей «Исповеди» сама Елизавета: «Я была в большой компании на какой-то художественной лекции в Академии художеств – был Максимилиан Александрович Волошин, который казался тогда для меня недосягаемым идеалом во всем. Ко мне он был очень мил. На этой лекции меня познакомили с Н. Степ. (Гумилевым – примечание редакции), но мы вспомнили друг друга. Это был значительный вечер в «моей жизни». Мы все поехали ужинать в «Вену», мы много говорили с Н. Степ. – об Африке, почти в полусловах понимая друг друга, обо львах и крокодилах. <...>

Он поехал меня провожать, и тут же сразу мы оба с беспощадной ясностью поняли, что это «встреча», и не нам ей противиться. <...> Мы стали часто встречаться, все дни мы были вместе и друг для друга. Писали стихи, ездили на «Башню» и возвращались на рассвете по просыпающемуся розовому городу. Много раз просил меня Н. С. выйти за него замуж, никогда не соглашалась я на это. <...> В мае мы вместе выехали в Коктебель. <...>

В Коктебеле все изменилось. Здесь началось то, в чем я больше всего виновата перед Н. С. Судьбе было угодно свести нас всех троих вместе: его, меня и М. Ал. – потому что самая большая любовь моя в жизни, самая недосягаемая, это был Максимилиан Александрович. <...> Я узнала, что М. А. любит меня, любит уже давно – и к нему я рванулась вся, от него я не скрывала ничего. <...> Я попросила Н. С. уехать, не сказав ему ничего… Он… уехал, а я до осени/сентября жила лучшие дни моей жизни…».

Поводом же для дуэли послужили слухи о том, что Николай Гумилев рассказывал всем знакомым о «большом романе» с Дмитриевой, причем в «самых грубых выражениях».

Волошин был оскорблен и вызвал коллегу по цеху на дуэль. К счастью, спор был разрешен без жертв – Гумилев промахнулся, а у его противника курок дал осечку. Что же Елизавета Дмитриева? Через два года она вышла замуж за другого.

Черная речка в Санкт-Петербурге

Итак, в начале позапрошлого столетия Черная речка была одним из самых модных мест для дачного отдыха столичной аристократии – в летнее время на её берега съезжался практически весь светский Петербург. Подобная популярность легко объяснялась близостью императорских резиденций на Елагином и Каменном островах. Снимал здесь дачу в 1833 и 1835 годах и А.С. Пушкин: великий поэт часто бывал в усадьбе у Г.А. Строганова и нередко удостаивал своим визитом балы в Заведении искусственных минеральных вод на Большой Невке.

Об одной из серенад, устроенной Даргомыжским в 1842 году на Черной речке, вспоминает ее участник
А. А. Харитонов. "В 1842 году,—рассказывает он в своих воспоминаниях,— я начал выезжать в свет, то есть в дамское общество, пробавляясь до тех пор больше в холостой компании товарищей и кутил. Живя летом 1842 года в семействе отца на даче, маэстро Даргомыжский задумал устроить на Черной речке серенаду. На большом казенном катере, который достал, как моряк, всем известный ныне Владимир Петрович Опочинин, поставлено было фортепиано, и мы, плывя по реке, в числе 12 человек, одних любителей 1, исполняли под аккомпанемент знаменитого композитора, разные хоры, morceaux d'ensemble [ансамбли] и некоторые отдельные нумера." 

В течение всего лета А.С.Даргомыжский пишет вокальные трио для «речных серенад». При издании  позже, он назвал их «Петербургскими серенадами» и поставил ремарку - исполнять хором. Удивительно, но предание  сохранило до нас причину, почему  в цикл вошло 13 хоровых пьес. Число участников летних серенад Даргомыжского в то памятное лето 1842 года  было тринадцать, включая самого композитора. 

13 миниатюр, сочинённых  для 3-х голосов (8 пьес написаны для меццо-сопрано, тенора и баса; 3 - для сопрано, тенора, баса; 2 - для тенора, баритона, баса) и составивших цикл, - это мечты  композитора о лучшей жизни для родной страны. Природа в них живет неповторимой поэтической жизнью. Она вся в бесконечном движении, в непрерывном развитии и изменении. Подобно человеку она поет и шепчет, грустит и радуется. Создавая музыку для вокальных ансамблей или хора, Даргомыжский шел по проторенному пути традиционного российского канта, излюбленного демократического жанра застольных песен, домашнего ансамблевого музицирования. «Петербургские серенады» написаны на слова Пушкина, Лермонтова, Языкова, Кольцова, Дельвига, Тимофеева - их стихотворения пользовались широкой известностью и любовью в обществе. Кто не знал тогда наизусть «Из страны, страны далекой», «Где наша роза?», «Зимний вечер», «На Севере диком», «Пью за здравие Мери»?!

Мелодика, голосоведение, ритмика приобретают в «Петербургских серенадах» гибкость, подвижность, их полифонические элементы ярко выделяются на фоне статичной аккордовости бытовых ансамблей.
Новизна «Петербургских серенад» обратила на себя внимание еще при появлении в печати первого издания. Газетная заметка, отметившая выход в свет хоров Даргомыжского, заканчивалась следующими словами: «Можно сказать, что А. С. Даргомыжский создал новый род музыки, и первая попытка его в этом роде более нежели удачная».

13 «Петербургских серенад» составляют хоровой цикл, объединенный темой любви к Родине, «нашей Руси», желанием, чтобы она была «и счастлива, и славна!» — как провозглашает зачин «Из страны, страны далекой» (слова H.M. Языкова). В серенадах преобладают светлые краски. Оптимизм, радость, восторг слышатся в «Вакхической песне» — кульминационной пьесе, гимне солнцу и разуму, в ее упругих ритмах, активных волевых интонациях сродни восклицаниям, в маршевых гимнических мотивах.

На концерте 22 декабря 2021 года прозвучат эти серенады.

Мы верим, что живы еще романтики, которые сберегают в своих душах мечту о прекрасной родной земле. 

Сегодня, 22 июля 2021 года, побывали в Мариинском-2 на замечательном концерте. Пела несравненная Хибла Герзмава вместе с оркестром Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.

«Для меня Мариинский театр и маэстро Гергиев — это история моей театральной жизни, — рассказала Герзмава. — Мне очень приятно, что меня вновь приглашают».

По ее словам, программа выступления в «Мариинском-2» будет состоять из самых известных произведений. «Это интересно и мне, и зрителю».

В программе вечера были представлены:

• вступление к опере Джузеппе Верди «Травиата»,
• каватина и кабалетта Нормы (Casta Diva... Ah! Bello a me ritorna) из оперы Винченцо Беллини «Норма»,
• ария Леоноры (Tacea la notte placida) из оперы Верди «Трубадур»,
• ария Адрианы (Ecco: respiro appena... Io son l'umile ancella) из оперы Франческо Чилеа «Адриана Лекуврер»,
• песня об иве и молитва Дездемоны (Mia madre aveva una povera ancella... Ave Maria) из оперы Верди «Отелло»,
• интермеццо из оперы Джакомо Пуччини «Манон Леско», Верди,
• ария Леоноры (Pace, pace, mio Dio!) из оперы Верди «Сила судьбы»,
• «Дороги любви» Франсиса Пуленка,
• Ti voglio tanto bene Эрнесто де Куртиса и
• выходная ария Сильвы (Heia, heia!) из оперетты Имре Кальмана «Королева чардаша».

(посмотрите последний ролик - на сцене две великие дивы - Хибла Герзмава и Анна Нетребко поют вместе не одной сцене выходную арию Сильвы)

А теперь поговорим  о Хибле Герзмаве.

Впервые Герзмава вышла на сцену Мариинского театра в роли Людмилы в опере Михаила Глинки «Руслан и Людмила» в 1997 году, и с тех пор исполнила здесь немало партий.

Хи́бла Лева́рсовна Герзма́ва родилась 6 января 1970 года в Пицунде (Абхазия) в семье переводчика с немецкого гида Интуриста и старшего администратора пансионата "Пицунда"

Рано, в 17 и19 лет Хибла осталась без родителей, и это повлияло на выбор профессии. Она говорит: " Вообще это случилось после смерти мамы, у меня очень изменилась жизнь. Да, я хотела быть органисткой, мне казалось это логичным, потому что выросла возле Пицундского храма, выросла на этой музыке. Мне казалось, что, закончив фортепьянное отделение Московской консерватории, я продолжу учиться как органистка. А потом… как-то так случилось, в 1987 году после смерти мамы я стала петь… В принципе я всегда пела, играла на рояле всякие там джазовые штучки и пела. Но никогда не думала, что буду заниматься оперным пением. Вот как-то открылось что-то вдруг…

 В Гаграх Хибла ходила в музыкальную школу и продолжала свое музыкальное образование в сухумском музыкальном училище. Но не как вокалистка, а как... пианистка. До 18 лет будущая звезда Московского академического музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко (МАМТ) даже и не задумывалась о карьере певицы. Она сочиняла песни и любила петь, но никто из её окружения не воспринимал этого всерьёз. А вот педагог по классу фортепиано смог разглядеть в своей ученице незаурядный певческий дар и отвёл Хиблу к Жозефине Бумбуриди в вокальный класс. Так всё и началось, и уже в 1989 году её замечательный голос звучал на вступительных экзаменах в Московскую консерваторию, где её педагогами стали Ирина Ивановна Масленникова и Евгения Михайловна Арефьева.

Хибла Герзмава — лауреат международных конкурсов вокалистов, среди которых первым был Voci Verdiani («Вердиевские голоса»), проходящий в итальянском Буссето, где в 1993 году она завоевала III премию. 1994 год выдался необычайно щедрым на призы за вокальное мастерство: две II премии достались певице на конкурсах им. Франсиско Виньяса в Барселоне и им. Н.А. Римского-Корсакова в Санкт-Петербурге, а участие в X Международном конкурсе им. П.И. Чайковского в Москве принесло Хибле Герзмава Гран При.

Поступив на службу в МАМТ в 1995 году, Хибла Герзмава стала ярчайшей звездой оперной труппы.

Сегодня Хибла Герзмава — одна из наиболее востребованных российских певиц в крупнейших оперных театрах мира. Она пела в Шатле и Шанз-Элизе в Париже, в театре Коммунале во Флоренции, в Софийской опере, в Театро дель Лисеу в Барселоне и Палау де лес Артс Рейна София в Валенсии, в петербургском Мариинском театре и в токийском Бунка Кайкан, а весной 2008 года состоялся её дебют на сцене Королевской оперного театра Ковент Гарден в Лондоне, где она исполняла партию Татьяны в опере Чайковского «Евгений Онегин». В октябре 2010 года Хибла дебютировала на сцене Метрополитен Опера, исполнив партию Антонии в постановке «Сказок Гофмана» Оффенбаха. В 2011 году Хибла впервые исполнила все три партии — Олимпии, Джульетты и Антонии — в «Сказках Гофмана» на сцене своего родного театра. В том же году она пела в постановках «Богемы» на сценах Метрополитен Опера, Баварского государственного и Римского оперных театров, а на сцене Пале Гарнье (Парижская государственная опера) была открыта новая страница в её творчестве в качестве «моцартовской» певицы — Хиблу назвали одной из лучших Вителлий («Милосердие Тита»), когда-либо исполнявших эту сложнейшую вокальную партию. 

В 2008 году Герзмава получила приглашение в Большой театр, однако отказалась из-за частых гастролей по всему миру.

У Каллас была не менее великая соперница-примадонна, Рената Тебальди. У Герзмавы соперница — Анна Нетребко. Хибла старше на полтора года, зато Анна на год раньше попала в лучи славы. Герзмава — певица московской школы, Нетребко — петербургской. Обе — горячие полнокровные южанки, кровь с молоком. Наконец, обе поют одни и те же партии. Герзмава пока догоняет: дебютировала в Метрополитен-опера и «Ковент-Гардене» на пять лет позже Анны и не так обласкана глянцем.

– Хибла, последний вопрос: что вы для себя в жизни хотите?
– Вы знаете, я очень счастлива, что состоялась как мать… У меня чудесный сын растет – Сандрик… Я мечтаю о его здоровье, я молюсь о его здоровье, я надеюсь, что он вырастет настоящим мужчиной. Я хочу для себя хорошей карьеры, хорошей работы… И то, что я сегодня востребованный человек, – я хочу это удержать, ведь востребованность – для меня это очень важно. И, наконец, я хочу быть очень счастливой женщиной.
– Получается?
– Да.

И хоть родители назвали девочку «златоокая» (так Хибла переводится с абхазского), певицу можно по праву назвать «златоголосая». Ведь голос, которым Хибла очаровывает своих слушателей – золотой, драгоценный дар, который она с радостью дарит людям. 

– Хорошо, слава Богу!

Прекрасный концерт. Спасибо, Хибла.

Она - одна из немногих российских певиц, которую по праву можно называть оперной дивой. Народная артистка Российской Федерации, Народная артистка Республики Абхазия Хибла Герзмава - уникальное явление на российской оперной сцене.

И в заключение Подмосковные вечера С Дмитрием Хворостовским  и судьба человека с Борисом Корчевниковым.

12 июня 2021 года в главном католическом храме города "Римско-католический Приход Успения Пресвятой Девы Марии в Санкт-Петербурге" состоялся наш концерт, который организаторы назвали "Музыка объединяет".
Музыка объединила 3 хора. Хор Любителей пения Спб Капеллы, Московский хор любителей пения Horosapiens и наш хор имени Г.М.Сандлера выпускников Санкт-Петербургского университета.

Католический собор Успения Пресвятой Девы Марии  в 1873 - 1926 гг. носил статус кафедрального и был резиденцией митрополита Могилёвского , главы Католической Церкви на территории Российской Империи.

Разрешение на строительство католического храма было дано 27 мая 1870 г.

По религиозно-идеологическим соображениям здание храм  было решено разместить в глубине квартала, закрыв его зданием Консистории.  Строил храм архитектор В. И. Собольщиков. Собор закрыт с улицы зданием, которое занимает единственная в России католическая семинария «Мария — Царица апостолов». 

Изначально церковь имела форму латинского креста. Храм имел единственный неф, перекрытый деревянным шатром с живописью, пять высоко расположенных окон  с каждой стороны и два окна в алтаре. Пространство между окнами занимали сдвоенные романские колонны. С восточной стороны к нефу примыкала сакристия, а с западной - часовня. В подвальном этаже церкви предполагалось разместить квартиры певчих и канцелярских чиновников. 

12 апреля 1873 г. здание новой церкви было торжественно освящено Главный престол (с частицей мощей священномученика  Папы Пия I и Святителя Вонифатия) освящен во имя Успения Пресвятой Богородицы митрополитом Антонием Фиалковским .

Орган собора, созданный в начале прошлого века, приехал из Йоркшира. Орган предназначался для зала явно меньших размеров, но это пошло в плюс — акустика концертной площадки с 14-метровыми потолками придаёт музыке уникальное звучание.

Храм был закрыт в 1930 г. В 1994 г. был вновь зарегистрирован приход Успения Пресвятой Девы Марии. В сентябре 1995 г. здание храма было возвращено Церкви и была начата реставрация. 16 февраля 1997 г. возобновились богослужения. 24 мая 1998 г. архиепископ Тадеуш Кондрусевич освятил собор Успения Пресвятой Девы Марии. В соборе регулярно проходят концерты духовной музыки. 

Пересекая эпохи. Барокко. Романтизм. Наши дни. Бах-Мендельсон-Чилкотт. Хор и орган в самобытной акустике величественного храмового пространства. Орган соло представлен Прелюдией и фугой си минор, созданной Бахом в Лейпциге в 1729 году. В эпоху барокко каждая тональность имела свое особое значение так, си минор относился к скорбным и меланхолическим тональностям. Знаменитая ария Erbarme dich из Страстей по Матфею звучит именно в этой тональности, как и знаменитая Месса си минор. Цикл из Шести сонат — центр органного мира Мендельсона, продолжателя традиций Иоганна Себастьяна в эпоху романтизма. Они включают в себя всё многообразие форм, отдавая дань многовековой традиции хоральных обработок. Три из шести сонат написаны на темы известных церковных песнопений. В первой части Первой сонаты использована тема, датируемая 1529 «Что пожелает мой Господь, да свершится во все времена». Прозвучали не только хоровые шедевры Баха и Мендельсона. В заключение произощла встреча с «хоровым героем» нашего времени. Хоровая музыка — стихия нашего современника, харизматичного британского композитора Боба Чилкотта, в которой особое место принадлежит церковным жанрам. Воспитанный в церковном хоре и сохраняющий верность церковным традициям, он в то же время является смелым и дерзким экспериментатором, подчас объединяя канон латинской мессы с джазовой традицией. В концерте объединились легендарный Хор любителей пения имени Е. П. Кудрявцевой под управлением Ирины Андряковой, Horosapiens Choir Николая Макарова, Академический хор имени Г.М.Сандлера выпускников Санкт-Петербургского университета под руководством Артема Рыжухина и многообещающий молодой петербургский органист Александр Патрушин.Хор и орган прозвучат в самобытной акустике величественного храмового пространства.

В программе:

• Иоганн Себастьян Бах (1685-1750) - Прелюдия и фуга си минор для органа BWV544
• Феликс Мендельсон-Бартольди (1809-1847) - Финал из сонаты для органа фа-минор № 1 ор.65
• Иоганн Себастьян Бах - Et incarnatus из мессы си минор Jesu- meine Freude
• Феликс Мендельсон (1809-1847) - Laudate pueri
• Боб Чилкотт (1955*) - Реквием

В 1904 году немецкий писатель Оскар Шмитц опубликовал книгу о Великобритании, назвав ее (и книгу, и Великобританию) «Страной без музыки» (Das Land Ohne Musik). Вероятно, в начале прошлого века его утверждение соответствовало истине, но спустя сто лет ситуация в корне изменилась. Надо заметить, что иностранцы создавали британскую музыку. Гендель в Англии создал свою Мессию, Сын И.С.Баха, Иоганн-Кристиан Бах, в 1764 году на протяжении пяти месяцев обучал в Лондоне восьмилетнего Моцарта. Королева Викто­рия и принц Альберт ценили благонамеренную музыку и пригла­шали Мендельсона играть им на фортепиано в Букингемском дворце и Винд­зор­ском замке. Они счилали Мендельсона своим, и заказали ему и увертюру «Гебри­ды», и Четвертую симфонию («Итальянскую»), впервые сыгранную на кон­церте в Лондоне в Филармоническом обществе в 1833 году — Мендельсон сам дирижировал оркестром. Как и «Илия», симфония имела огромный успех, из-за которого, как считал музыкальный критик Гарольд Шонберг, «влияние Мендельсона в Великобритании сохранялось на протяжении всего столетия, главенствуя над всей британской музыкальной школой». Вероятно, главная роль музыкаль­ной Великобритании XIX века состояла в том, чтобы быть центром притяжения для музыки со всей Европы.

Сейчас у британской классической музыки есть свое лицо. Ее отличает особый шарм и первоклассное качество, а самих авторов музыки — индивидуальный подход к созданию произведений. Давайте познакомимся с некоторыми из них. А потом более подробно я расскажу Вам о новом герое хоровой музыки Бобе Чилкотте, чей Реквием наш хор будет исполнять в июне этого года в Капелле. Сегодня Боб Чилкотт является одним из самых востребованных хоровых композиторов и дирижеров в Великобритании, главным приглашенным дирижером BBC Singers. В своей музыке он с легкостью комбинирует английские хоровые традиции и фольклор, англиканские духовные гимны, джаз, госпел и элементы африканской музыки.

Алексис Френч (1970 г.р.)

Необыкновенный пианист и композитор с тонким чувством стиля стремится доставить радость миру смутных времен, изменить отношение людей к классической музыке, сделав ее более демократичной и актуальной. Черная шляпа, очки в аккуратной оправе, модный пиджак или бежевая куртка — непременные атрибуты сценического образа выпускника Школы Перселла, Гилдхоллской школы музыки и театра и Королевской музыкальной академии, самых престижных образовательных учреждений Великобритании. Даже розовый рояль, который часто мелькает в клипах Френча, смотрится элегантно и не выглядит китчем.





Питер Грегсон (1987 г.р.)

Питер Грегсон — один из ведущих виолончелистов и композиторов Великобритании, выпускник Королевской академии музыки. Первой его крупной авторской работой в кино стал саундтрек к «Версальскому роману», который принес Грегсону две номинации на премии Public Choice Award и World Soundtrack Award. До этого Питер много работал со студией Remote Control Productions Ханса Циммера как сольный виолончелист в многочисленных фильмах и телепроектах. Творчество композитора не знает границ — сегодня он переосмысливает канонические шедевры классиков, а завтра пишет струнные аранжировки для современных поп-звезд. Теплый, полнокровный звук виолончели в произведениях и исполнениях Питера часто вступает в диалог с колючими электронными ритмическими текстурами.





Алекс Козоболис (1984 г.р.)

В юности пианист-самоучка Алекс Козоболис нащупал собственный творческий почерк – необычайно красивые, трогательные, небрежно сыграные короткие зарисовки на пианино, в которых опытный слушатель сразу рассмотрел природный композиторский талант. Во время своих выступлений Алекс не только играет на фортепиано, но и экспериментирует с техникой live looping, позволяющей наслаивать и повторять по кругу звуковые дорожки в реальном времени. По словам композитора, эта технология способна изменить мир классики, превратив одного музыканта в целый оркестр.





Дэвид Хикен

Дэвид Хикен подкупает искренностью и в эпоху рационализма и технократии остается одним из последних композиторов-романтиков. Его исполнительскую манеру отличают ясность мысли, безупречный вкус, свободное владение арсеналом пианистической техники. Тонкий, взыскательный интерпретатор родом из графства Шропшир редко дает концерты и с поклонниками общается преимущественно с помощью видеоблога, который дарит любому человеку уникальную возможность увидеть одного из самых виртуозных и лиричных пианистов современности. Он получил прозвище «фортепианный поэт».





Лорн Бэлф (1976 г.р.)

Музыка этого шотландского композитора сочетает в себе не только оркестровое звучание, но также гитары и электронный саунд-дизайн. Таинственные, эмоционально захватывающие мелодии мастера воплощают в жизнь сюжеты фильмов и видеоигр, подчеркивая и отражая индивидуальность каждого персонажа. Заслуги Лорна Бэлфа подтверждены статуэтками «Грэмми», EMMY и номинацией на престижную британскую премию BAFTA. Работая в разных музыкальных жанрах и часто в тандеме со своим коллегой Хансом Циммером, композитор получил мировое признание благодаря музыке к десяткам фильмов, в числе которых и приключенческий боевик «Миссия невыполнима», и сай-фай-триллер «Начало» Кристофера Нолана.





Майкл Найман (1944 г.р.)

Британский композитор-минималист, музыкальный критик и теоретик. Прорыв Наймана случился после начала совместной работы с режиссером Питером Гринуэем. Он написал музыку ко многим фильмам анфан террибля европейского кино и снискал славу изобретательного, смелого композитора. В 90-е британца было не остановить. Музыка к балету, кино, собственная опера, создание камерного оркестра имени себя. Майкл Найман попробовал в академической музыке все и уже в нулевых вышел далеко за ее рамки. В его послужном списке множество концептуальных арт-проектов, сотрудничество с поп- и рок-музыкантами, включая Дэймона Албарна из Gorillaz и Blur.





Поппи Акройд

Пианистка, скрипачка и композитор из Брайтона Поппи Акройд посвящает свою жизнь в основном двум проектам — сольному под собственным именем и группе Hidden Orchestra, где она играет эклектичную музыку вместе с известным британским музыкантом Джо Ачисоном. Произведения мисс Акройд — это торжество минимализма и современной классики, хрупкие, интимные пасторали скрипки и пианино в сочетании с электронными эффектами. На концертах артистка играет на пианино и скрипке, использует семплеры и технику лайв-лупинга.







Боб Чилкотт - настоящий герой современной хоровой музыки. Он родился 9 апреля 1955 года.

Боб Чилкотт родился в Плимуте. Он пел в хоре Королевского колледжа в Кембридже , как мальчиком, так и студентом университета, когда он руководил добровольным хоровым обществом, в которое входило множество певцов из других колледжей. Как композитор, дирижер и певец Боб Чилкотт на протяжении всей жизни ассоциировался с хоровой музыкой, сначала в качестве певца и хорального хора в хоре Королевского колледжа в Кембридже, а в течение 12 лет - в составе группы King’s Singers. В 1997 году он стал штатным композитором, энергично и целеустремленно охватив свою карьеру и написал много музыки для всех типов хоров, который публикуется Oxford University Press.

Звучит Реквием под управлением самого Боба Чилкотта:

А вот так звучит Реквием в исполнении любительского хора.

Короткий ролик, демонстрирующий математические формулы, которые объясняют повседневные явления – от снежинки до полета самолета, от вращения волчка до работы компаса. 

БОМБА

На экраны вышел фильм о создании нашей атомной бомбы. К сожалению, образ Игоря Васильевича Курчатова в этом фильме очень мне не понравился. В основе фильма, который создал В.Тодоровский, главным стал любовный треугольник.

Почему Курчатов был выбран руководителем Атомного проекта? Он тогда работал в Ленинградском физико-техническом институте, созданным в 1921 году Абрамом Федоровичем Иоффе. 

Давайте перелистаем архивные документы, опубликованные в девяти книгах издания «Атомный проект СССР» 

Интерес к ядерной физике резко усилился в Советском Союзе после 1932 года – «года чудес», в течение которого было сделано несколько важных открытий. Джеймс Чедвик в Кавендишской лаборатории открыл нейтрон, а Джон Кокрофт и Эрнест Уолтон расщепили ядро лития на две альфа-частицы. Определенное отношение к проведению последнего эксперимента имел Георгий Антонович Гамов, входивший в штат сотрудников Радиевого института. В 1928 году он развил на основе новой квантовой механики теорию альфа-распада. Из нее следовало, что частицы со сравнительно небольшой энергией могут за счет туннельного эффекта проникнуть сквозь «кулоновский» барьер отталкивания одноименно заряженных частиц, окружающий ядро, а потому имеет смысл построить установку, которая могла бы разогнать частицы до нескольких сотен тысяч электрон-вольт. Кокрофт и Уолтон приняли это предложение и построили аппарат, способный ускорять протоны до энергии в 500 тысяч электрон-вольт, которые они и использовали для расщепления ядра лития. В том же году Эрнест Лоренс в Беркли использовал изобретенный им циклотрон для ускорения протонов до энергии в миллион электрон-вольт. В Калифорнийском технологическом институте Карл Андерсон идентифицировал положительный электрон (позитрон). Гарольд Юри из Колумбийского университета открыл изотоп водорода-2 – дейтерий.

Советские ученые с большим энтузиазмом встретили известие об открытиях, сделанных в 1932 году. Они внимательно следили за тем, что делалось на Западе, и быстро откликались на эти достижения. Дмитрий Иваненко, теоретик из института Иоффе, выдвинул новую модель атомного ядра, включив в нее нейтроны. В Украинском Физико-техническом институте группа ученых повторила опыт Кокрофта и Уолтона. В том же году в Радиевом институте решили построить циклотрон, а Вернадский пытался заручиться поддержкой властей для кардинального расширения технической базы. В декабре 1932 года Иоффе создал группу ядерной физики и в следующем году получил от народного комиссара тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе 100 тысяч рублей на новое оборудование, необходимое для ядерных исследований.

Требовалось скоординировать усилия советских физиков на очередном рубежном этапе, и Абрам Иоффе решил созвать Всесоюзную конференцию по атомному ядру. На эту конференцию, собравшуюся в сентябре 1933 года под Ленинградом, он пригласил несколько иностранных физиков. Среди докладчиков были Фредерик Жолио-Кюри, Поль Дирак, Франко Россетти (сотрудник Энрико Ферми) и Виктор Вайскопф (в то время ассистент Вольфганга Паули в Цюрихе). В кругу молодых исследователей, принимавших участие в ее работе, было и несколько человек, которые позднее сыграли ведущую роль в советском атомном проекте: Игорь Евгеньевич Тамм, Юлий Борисович Харитон, Лев Андреевич Арцимович и Александр Ильич Лейпунский.

Академик Иоффе не принуждал своих молодых коллег перейти к работе в области ядерной физики, но он поддержал их, когда они приняли такое решение. До 1932 года только одна практическая работа, выполненная в институте, могла быть отнесена к области ядерной физики: то было исследование космических лучей, которое проводил Дмитрий Владимирович Скобельцын. А к началу 1934 года в отделе ядерной физики института было уже четыре лаборатории, в которых работало тридцать сотрудников. Ядерная физика стала второй по важности после физики полупроводников областью исследований.

По мнению Юлия Харитона, который был студентом Иоффе и работал в Институте химической физики, руководимом Николаем Семёновым, поддержка начинаний в области ядерной физики была смелым поступком со стороны академика, «потому что в начале 30-х годов все считали, что ядерная физика – это предмет, совершенно не имеющий никакого отношения к практике и технике».

Итак, в 1930-е годы Физико-технический институт под руководством академика Абрама Федоровича Иоффе стал ведущим советским центром атомных исследований. Первым заведующим отделом ядерной физики в нем стал Игорь Васильевич Курчатов, получивший образование в Таврическом университете (Симферополь).

Игорь Курчатов поначалу работал в руководимой Иоффе лаборатории физики диэлектриков. Несмотря на значительные успехи в этой области, в конце 1932 года Курчатов решил переключиться на ядерную физику. Уже в ту пору Курчатова прозвали «генералом», потому что он любил проявлять инициативу и отдавать команды. По воспоминаниям близких друзей, одним из его любимых слов было «озадачить». У него были энергичные манеры, и он любил спорить. Он мог выразительно выругаться, но, если доверять памяти тех, кто с ним работал, никого не оскорблял. При этом у него было хорошее чувство юмора.

В описаниях характера Игоря Курчатова всегда присутствует ощущение некоторой дистанции, как если бы за человеком с энергичными манерами стоял другой, которого не так-то легко разглядеть. Он мог оградить себя неким щитом, отделываясь шуточками или выбирая ироничный тон по отношению к себе или к другим. Все воспоминания о Курчатове доносят до нас, наряду со свидетельствами о его сердечности и открытости, также и впечатление о его серьезности и сдержанности. В воспоминаниях одного из коллег, работавших с Курчатовым в послевоенное время, он предстает как человек закрытый, многослойный, а потому идеально подходящий для проведения секретных работ.

Большую часть 1933 года Игорь Курчатов посвятил изучению литературы по ядерной физике и подготовке приборов для будущих исследований. Он организовал строительство небольшого циклотрона и сконструировал высоковольтный ускоритель протонов, который впоследствии использовал для изучения ядерных реакций с бором и литием. Весной 1934 года, после ознакомления с первыми заметками Энрико Ферми и его группы о ядерных реакциях, вызываемых нейтронной бомбардировкой, Курчатов сразу переменил направление своих работ. Он оставил опыты с протонным пучком и начал изучать искусственную радиоактивность, возникающую у некоторых изотопов после их бомбардировки нейтронами. Между июлем 1934 года и февралем 1936 года Курчатов и его сотрудники опубликовали семнадцать статей, посвященных искусственной радиоактивности. Наиболее существенным и оригинальным его достижением в то время стала гипотеза, гласящая, что наличие нескольких периодов полураспада некоторых радиоизотопов могло быть объяснено ядерной «изомерией» (то есть существованием элементов с одной и той же массой и с одним и тем же атомным номером, но с различной энергией). Другим исследованным Курчатовым явлением было протон-нейтронное взаимодействие и селективное поглощение нейтронов ядрами различных элементов. Как мы помним, в середине 1930-х годов эти вопросы были главными в исследованиях по ядерной физике.

Тем не менее Игорь Курчатов не чувствовал удовлетворения, ведь он лучше остальных понимал, что идет путями, проложенными Ферми, и не прокладывает своих собственных. В 1935 году он полагал, что открыл явление резонансного поглощения нейтронов. Однако они разошлись со Львом Арцимовичем, с которым Курчатов в то время сотрудничал, в интерпретации полученных результатов. В итоге еще до того, как советские физики выполнили решающие опыты, Энрико Ферми и его «мальчуганы» опубликовали статью, в которой сообщили о существовании этого явления. Курчатов был очень разочарован тем, что приоритет был упущен.

Как и многие другие, Игорь Курчатов испытывал трудности, связанные с нехваткой источников нейтронов, необходимых для проведения исследований. Единственным местом в Ленинграде, где их можно было получить, оставался Радиевый институт. Поэтому Курчатов организовал совместную работу со Львом Владимировичем Мысовским, возглавлявшим в институте физический отдел. В отношениях между Радиевым институтом и остальными физиками-ядерщиками существовала некоторая натянутость: Вернадский относился к Иоффе без особого почтения, считал его честолюбивым и недобросовестным человеком. Хуже того, Игорь Тамм вызвал гнев Вернадского, когда предложил в 1936 году передать циклотрон Радиевого института в институт Иоффе. Физики, заявил Вернадский, медлят с осознанием важности явления радиоактивности; у них по-прежнему нет адекватного понимания этой области. Именно Радиевый институт, утверждал он, должен работать над проблемами ядерной физики, которая и развилась-то благодаря изучению явления радиоактивности. Циклотрон, который скоро начнет функционировать, необходим прежде всего для Радиевого институт. Установка осталась под контролем Вернадского, и запустить ее удалось лишь в феврале 1937 года, выйдя на энергию около 500 тысяч электрон-вольт, а затем и на энергию 3,2 миллиона электрон-вольт.

Первый циклотрон Радиевого института

Однако циклотрон работал нестабильно. Игорь Курчатов был расстроен таким положением дел, потому что планировал использовать его для своих собственных исследований. Весной 1937 года он начал работать в циклотронной лаборатории Радиевого института, проводя в ней один день в неделю, и постепенно стал лидером в этой области. Циклотрон начали использовать для проведения масштабных экспериментов в 1939 году, но лишь к концу 1940 года установка стала функционировать нормально.

Физики-ядерщики института Иоффе продолжали настаивать на строительстве собственного циклотрона. В январе 1937 года академик Абрам Иоффе обратился к народному комиссару тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе с просьбой о финансировании строительства большого циклотрона, а также о том, чтобы командировать двух физиков в Беркли для изучения работы аналогичных установок, созданных Эрнестом Лоуренсом (письмо было отправлено за месяц до самоубийства Орджоникидзе). Наркомат поддержал этот план, и в июне 1939 года, спустя примерно два с половиной года (!) после того, как Иоффе отправил свое письмо, было принято представительное постановление об ассигновании необходимых для строительства циклотрона средств. В Беркли, однако, никто не поехал.

Здание большого циклотрона было построено в Ленинградском Физико-техническом институте в 1941 году. А его открытие состоялось в день начала войны.  

Война прервала строительство циклотрона, самого большого в Европе. Построили его только в 1946 году. Первым заведующим циклотронной лабораторией стал Дмитрий Георгиевич Алхазов, чья жена Вера Ильинична Гребенщикова работала в Радиевом институте. Поначалу циклотрон ЛФТИ использовался как мощный источник потока нейтронов, которыми облучался естественный уран, из которого получался плутоний, который мог использоваться как материал для создания атомной бомбы. Облученный уран Д.Г. Алхазов в кармане переносил в Радиевый институт, где Вера Ильинична занималась выделением плутония. За эти исследования она была удостоена в 1962 году Ленинской премией. Я проработал в циклотронной лаборатории ЛФТИ с 1969 по 1983 год, и помню рассказы Дмитрия Георгиевича об этой эпопее и о его совместной работе с И.В.Курчатовым. 

Ленинград был не единственным местом, где проводились исследования по ядерной физике.

Другим важным центром перед войной стал Украинский физико-технический институт (УФТИ) в Харькове, созданный Иоффе в 1928 году при поддержке украинских властей. Академик предполагал организовать там первоклассную исследовательскую структуру, которая установила бы тесные связи с промышленностью Украины. Для этого он направил в Харьков несколько своих сотрудников из Ленинграда. Именно они образовали интеллектуальное ядро нового института. Игорь Курчатов в 1930-е годы проводил там по два-три месяца в году.

Директором УФТИ стал Иван Васильевич Обреимов – оптик, один из первых студентов Иоффе. Он был прекрасным физиком, но оказался слабым директором. В 1932 году его заменил на этом посту Александр Ильич Лейпунский, которого относили к числу самых способных молодых советских физиков. Научные интересы Лейпунского были связаны главным образом с ядерной физикой. В 1932 году он вместе с коллегами повторил эксперимент Кокрофта и Уолтона. В середине 1930-х Лейпунский более года провел в Кавендишской лаборатории. При этом он был членом коммунистической партии, что для того времени считалось «несерьезным поведением» среди физиков.

УФТИ был богатым и хорошо обеспеченным институтом, и к середине 1930-х годов по размеру бюджета и числу сотрудников перегнал ленинградский институт Иоффе. Достаточно взглянуть, какие «светила» в нем работали. Лев Васильевич Шубников, возглавивший исследования в области низких температур, с 1926 по 1930 год занимался исследованиями в Лейдене – одном из ведущих европейских центров. Другим известным сотрудником института был Лев Давидович Ландау – наверное, самый блестящий в своем поколении советский физик: он руководил теоретическим отделом УФТИ. Институт посещали многие иностранные физики, в том числе Нильс Бор, Джон Кокрофт и Поль Дирак. Виктор Вайскопф проработал в нем восемь месяцев в 1932 году. Институт выпускал советский физический журнал на немецком языке.

Однако во второй половине 1930-х годов над советской физикой и наукой в целом начали сгущаться тучи. Коммунистический режим выбрал направление на «закручивание гаек». Наступала эпоха ежовщины, когда любое вольнодумство воспринималось как признак враждебной деятельности. Многие из ведущих сотрудников УФТИ были арестованы во время Большого террора и обвинены в фантастических заговорах против государства.

Первыми под каток репрессий попали Александра и Эва Вайсберги. В апреле 1936 года арестовали Эву: ее обвинили в том, что она якобы наносила на разработанные ею образцы чашек свастику, занималась их контрабандой и хранила два пистолета, чтобы «на съезде партии убить Сталина». Видимо, абсурдность обвинений стала очевидна даже следователям, поэтому в середине 1937 года ее освободили, после чего она сразу выехала за границу. Александра Вайсберга стали таскать на допросы в Харьковское управление НКВД. 15 февраля 1937 он уволился из УФТИ и пытался покинуть Советский Союз, однако через две недели был арестован как «участник антисоветской контрреволюционной организации». В течение трех месяцев Вайсберг категорически отрицал какую-либо вину. Но после применения пыток признал себя виновным и дал 1 июня 1937 года показания против других сотрудников института. Они легли в основу двух дел о «контрреволюционных группах» в УФТИ, в одну из которых входили иностранные специалисты и их жены. Позднее Вайсберг отказался от показаний, выдавленных под пытками, но было уже поздно.

Он вспоминал, что в беседах со своими сокамерниками описывал ситуацию так:

Послушайте, наш институт – один из самых значительных в Европе. Возможно даже, что в Европе нет института, столь же хорошо оснащенного и имеющего так много различных лабораторий, как наш. Правительство не пожалело денег. Ведущие ученые частично получили образование за границей. Долгое время их посылали за государственный счет к знаменитейшим физикам мира для продолжения образования. В нашем институте 8 отделов, во главе их стояли 8 научных руководителей. Как все это выглядит теперь?

Лаборатория кристаллов… Руководитель Обреимов арестован.

1-я криогенная лаборатория… Руководитель Шубников арестован.

2-я криогенная лаборатория… Руководитель Руэман выдворен из страны.

Ядерная лаборатория… Руководитель Лейпунский арестован.

Рентгеновский отдел… Руководитель Горский арестован.

Отдел теоретической физики… Руководитель Ландау арестован.

Опытная станция глубокого охлаждения… Руководитель Вайсберг арестован.

Лаборатория ультракоротких волн… Руководитель Слуцкин пока работает.

За освобождение Александра Вайсберга и Фридриха Хоутерманса в 1938 году ходатайствовали четыре нобелевских лауреата: Альберт Эйнштейн в письме Сталину от 16 мая и Жан Перрен, Ирен и Фредерик Жолио-Кюри в письме Генеральному прокурору от 15 июня. Но только в конце декабря 1939 года Особое совещание при НКВД СССР приняло по делу следующее решение: «Вайсберга Александра Семёновича, как нежелательного иностранца, выдворить из пределов Союза ССР». 5 января 1940 года на мосту через Буг в Брест-Литовске он в числе других европейских коммунистов, антифашистских беженцев и прочих нежелательных иностранцев был передан офицерами НКВД офицерам гестапо. Всю войну Вайсберг содержался тюрьмах на территории Польши, оказался в Краковском гетто, а после войны уехал в Швецию.

Лев Ландау к моменту ареста, 28 апреля 1938 года, перебрался в Москву и возглавил теоретическую группу Института физических проблем Петра Капицы. Понятно, что Капица немедленно написал Сталину письмо с просьбой об освобождении. Он указывал, что Ландау – один из самых сильных физиков-теоретиков в стране, что его потеря будет очень ощутимой для мировой науки. «Конечно, ученость и талантливость, как бы велики они ни были, не дают права человеку нарушать законы своей страны, и, если Ландау виноват, он должен ответить, – продолжал Капица. – Но я очень прошу Вас, ввиду его исключительной талантливости, дать соответствующие указания, чтобы к его делу отнеслись очень внимательно». Далее Капица объяснял, каким образом Ландау мог нажить себе врагов: «Следует учесть характер Ландау, который, попросту говоря, скверный. Он задира и забияка, любит искать у других ошибки и когда находит их, в особенности у важных старцев, вроде наших академиков, то начинает непочтительно дразнить». Пётр Капица продолжал прилагать усилия, чтобы защитить коллегу, и в результате добился своего: Ландау был освобожден ровно через год после своего ареста. Для этого Капице пришлось написать короткое письмо на имя Лаврентия Павловича Берии, нового главы НКВД, в котором он поручился за лояльное поведение физика.

Однако далеко не всем так повезло. Сотрудников УФТИ Льва Шубникова, Льва Розенкевича, Конрада Вайсельберга, Валентина Фомина и Вадима Горского расстреляли в ноябре 1937 года за «вредительство» и участие в «контрреволюционной организации». Реабилитированы они были только в 1956 году. Парторг института Пётр Комаров и юный аспирант Иван Гусак погибли в заключении.

Результаты проведенной в институте «чистки» оказались сокрушительными: потенциал УФТИ необычайно понизился, и он утратил то положение исследовательского центра, о котором мечтали ведущие ученые несколькими годами ранее. Получается, что в канун открытия деления ядер атомов чекисты-«ежовцы» разрушили один из наиболее важных физических институтов страны.

Тем не менее именно в Харькове намного раньше остальных был предложен работоспособный проект атомной бомбы. В 1938 году, сразу после «чистки», УФТИ был переименован в Харьковский физико-технический институт (ХФТИ). В таком качестве он и стал известен, но уже не как крупный международный научный центр, а как закрытая организация, занимающаяся секретной военной тематикой.

Поскольку во время войны архивы ХФТИ сильно пострадали, сегодня трудно определить конкретные области, в которых велись изыскания. Более или менее достоверно известно, что часть проектов института была связана с созданием сверхмощных генераторов ультракоротких волн, авиационных двигателей на жидководородном топливе, каких-то «рассеивающих силовых лучей» и… «атомно-молекулярного боезапаса»!

О результатах этого последнего проекта говорит патентная заявка, которую харьковские ученые Фриц Ланге, Владимир Семёнович Шпинель и Виктор Алексеевич Маслов подали в 1940 году. Их изобретение настолько опередило время, что они не смогли получить авторские свидетельства и не скоро стали формальными изобретателями первой в мире атомной бомбы. Еще летом 1940 года Маслов опубликовал в ведомственном сборнике трудов ХФТИ тематический обзор по возможностям использования внутриядерной энергии, в котором утверждал, что «создание атомного боезапаса в значительной степени становится технической проблемой». При этом Маслов выделял две главные проблемы: производство достаточного количества изотопа урана-235 для изготовления сердцевины атомной бомбы и разработку инженерной схемы для комплектации критической массы в момент подрыва боезапаса.

Трое изобретателей подали не одну заявку как таковую, а целый пакет, связанный с разработкой «атомно-молекулярного боезапаса»: «Об использовании урана как взрывчатого и ядовитого вещества», «Способ приготовления урановой смеси, обогащенной ураном с массовым числом 235. Многомерная центрифуга» и «Термоциркуляционная центрифуга». В рамках этих работ была впервые предложена ставшая впоследствии общепринятой схема атомного взрыва: через подрыв обычной взрывчатки, который силой ударной волны сжимает урановую смесь и создает критическую массу, в которой запускается цепная реакция. Изобретатели, в частности, писали:

Как известно, согласно последним данным физики, в достаточно больших количествах урана (именно в том случае, когда размеры уранового блока значительно больше свободного пробега в нем нейтронов) может произойти взрыв колоссальной разрушительной силы. Это связано с чрезвычайно большой скоростью развития в уране цепной реакции распада его ядер и с громадным количеством выделяющейся при этом энергии (она в миллион раз больше энергии, выделяющейся при химических реакциях обычных взрывов). <…>

Нижеследующим показывается, что осуществить взрыв в уране возможно, и указывается, каким способом. <…> Проблема создания взрыва в уране сводится к созданию за короткий промежуток времени массы урана в количестве, значительно большем критического.

Осуществить это мы предлагаем путем заполнения ураном сосуда, разделенного непроницаемыми для нейтронов перегородками таким образом, что в каждом отдельном изолированном объеме – секции – сможет поместиться количество урана меньше критического. После заполнения такого сосуда стенки при помощи взрыва удаляются, и вследствие этого в наличии оказывается масса урана значительно больше критической. Это приведет к мгновенному возникновению уранового взрыва. Для перегородок могут быть использованы взрывчатые вещества типа ацетиленид серебра. Подобные соединения не дают газообразных продуктов. Поэтому их взрыв приведет к улетучиванию стенок, не вызвав никакого разброса урана.

В качестве примера осуществления такого принципа может служить следующая конструкция. Урановая бомба может представлять собой сферу, разделенную внутри на пирамидальные сектора, вершинами для которых служит центр сферы и основаниями – ее поверхность. Эти сектора-камеры могут вмещать в себе количество урана только немногим меньше критического. Стенки камер должны быть полыми и содержать воду либо какое-нибудь другое водосодержащее вещество (например, парафин и т. д.). Поверхность стенок должна быть покрыта взрывчатым веществом, содержащим кадмий, ртуть или бор, т. е. элементы, сильно поглощающие замедленные водяным слоем нейтроны (например, ацетиленид кадмия). Наличие этих веществ даже в небольшом количестве сделает вместе с водяным слоем совершенно невозможным проникновение нейтронов из одних камер в другие, а потому и сделает невозможным возникновение цепной реакции в сфере. В желаемый момент при помощи какого-нибудь механизма в центре сферы может быть произведен взрыв промежуточных слоев. <…>

В отношении уранового взрыва, помимо его колоссальной разрушительной силы (построение урановой бомбы, достаточной для разрушения таких городов, как Лондон или Берлин, очевидно, не явится проблемой), необходимо отметить еще одну чрезвычайно важную особенность. Продуктами взрыва урановой бомбы являются радиоактивные вещества. Последние обладают отравляющими свойствами в тысячи раз более сильной степени, чем самые сильные яды (а потому – и обычные ОВ). Поэтому, принимая во внимание, что они некоторое время после взрыва существуют в газообразном состоянии и разлетятся на колоссальную площадь, сохраняя свои свойства в течение сравнительно долгого времени (порядка часов, а некоторые из них даже и дней, и недель), трудно сказать, какая из особенностей (колоссальная разрушающая сила или же отравляющие свойства) урановых взрывов наиболее привлекательны в военном отношении.

Как видите, заявка харьковчан настолько точно описывает атомный взрыв и его последствия, что невольно задумываешься: неужели уже в 1940 году для профессионалов все было настолько ясно? Но так кажется только с позиций сегодняшнего дня, ведь нам уже известно, как и когда была создана «супербомба». В далеком 1940-м все представлялось немного иначе, и даже Виталий Хлопин, знаток ядерной физики, в своем заключении отмечал: «Следует относительно первой заявки сказать, что она в настоящее время не имеет под собой реального основания. Кроме того, и по существу в ней очень много фантастического».

Виктора Маслова такой отзыв, конечно, задел, но не заставил опустить руки. Он был уверен в правильности своих расчетов и обратился с письмом к наркому обороны Семёну Константиновичу Тимошенко:

Чисто научная сторона вопроса сейчас находится в такой стадии, что позволяет перейти к форсированному проведению работ в направлении практического использования энергии урана. Для этой цели мне представляется крайне необходимым как можно быстрее создание в одном из специальных институтов лаборатории специально для урановых работ, что дало бы нам возможность проводить работу в постоянном контакте с наиболее квалифицированными техниками, химиками, физиками и военными специалистами нашей страны. Особенно для нас необходимо сотрудничество с высококвалифицированными конструкторами и химиками.

Письмо попало на стол наркома, но на нем была сделана приписка: «Не подтверждается экспериментальными данными». Тимошенко не стал разбираться в сути дела и отклонил предложение физиков. Посему патентная заявка была на несколько лет отложена под сукно, а когда о ней вспомнили, то сделали лишь одно – наложили гриф «Секретно»

Владимир Семенович Шпинель прожил 100 лет

Его могила на Востряковском кладбище в Москве

Велимир Хлебников (настоящее имя Виктор Владимирович Хлебников) [28 октября (9 ноября) 1885 – 28 июня 1922] — крупнейший представитель русского авангарда, один из основоположников русского футуризма, теоретик и практик заумного языка, поэт, прозаик, драматург.

Каждый значимый русский поэт — уникален. Но более оригинального, чем Велимир Хлебников найти, наверное, невозможно. Он не просто поэт, а культурное явление, сочетающее в себе несочетаемые на первый взгляд вещи. Он был мыслителем и в каком-то смысле пророком, увлекался математикой и орнитологией. Пожалуй, самым верным будет последовать за его товарищами и назвать поэта Председателем Земного шара и Королём времени Велимиром Первым.

Однако этот король был совершенно не приспособлен к обычной жизни. Друзья объясняли его, мягко говоря, странное поведение постоянными раздумьями над судьбами мира. 

Говорят, что он предсказал архитектуру будущего, изобрел новый язык, увидел физику в словах, и поэзию в числах. Давайте попытаемся разобраться. Это очень сложно, но я попытаюсь.

Льюис Кэрролл (Чарлз Лютвидж Доджсон) — английский писатель, профессор математики Оксфордского университета, один из лучших фотографов ХIХ века — обессмертил свое имя сказками о девочке Алисе. Любопытство завело Алису сначала в подземную страну, где ее подстерегали неожиданности и фантастические персонажи, а потом девочка попала в Зазеркалье, где пережила немало приключений. Как случилось, что скромный ученый из Оксфорда, известный своей респектабельностью и консерватизмом, написал столь искрометную книжку, которая вот уже более столетия завораживает читателей? О чем она, собственно, эта книга? Что в ней кроется? Говорят, что «Алиса» — иносказание, в котором автор рассказывает о религиозной борьбе в Англии середины XIX века! А еще говорят, что «Алиса» — вовсе не детская сказка, а… закодированная шахматная задача нетривиального типа! 

А для начала я хочу познакомить вас с  музыкальной сказкой (дискоспектакль) «Али́са в Стране́ чуде́с» —  на музыку Владимира Высоцкого по мотивам одноимённой сказки Льюиса Кэрролла, выпущенная студией «Мелодия» на двух грампластинках-гигантах в 1976 году. 

Чарлз Лютвидж Доджсон  — таково подлинное имя писателя, известного нам под псевдонимом Льюис Кэрролл. Он родился 27 января 1832 г. (год смерти Вальтера Скотта, Гёте, Бентама) в деревушке Дарсбери, в одном из тихих сельских графств Англии — Чешире, которое позже прославит, назвав одного из персонажей своей сказки Чеширским котом. К сожалению, дом, в котором Кэрролл родился и провел первые годы своей жизни, не сохранился — он сгорел в 1883 году, еще при жизни Льюиса Кэрролла.

Чарлз был старшим сыном (и третьим из одиннадцати детей) приходского священника Чарлза Доджсона и Франсис Джейн Лютвидж. Оба вели свой род из старинных семейств, связанных между собой приятельством и родственными узами, оба принадлежали к так называемой Высокой Англиканской церкви, тяготевшей в известных вопросах к католичеству. Это было тревожное время: в Европе («на континенте», как говорили англичане) гремели революции, в Англии шла борьба за парламентскую реформу. В самый год рождения писателя в Англии был принят первый Билль о реформе, однако до широкого демократического представительства в парламенте было еще далеко. В Британской империи наконец было официально отменено рабство (при этом рабовладельцам в колониях выплатили 29 миллионов фунтов «компенсации»). Чарлзу было два года, когда парламент принял печально прославленный новый Закон о бедных, учреждавший «работные дома», которых бедняки страшились пуще смерти. Когда Чарлзу исполнилось пять лет, на престол вступила юная королева Виктория (она умерла в 1901 г., три года спустя после смерти самого писателя), по имени которой весь этот период английской истории зовется викторианским.. 

Учиться начал дома, показал себя умным и сообразительным. Его образованием занимался отец^[10]. Был левшой; по непроверенным данным, ему запрещали писать левой рукой, чем травмировали молодую психику (предположительно, это привело к заиканию).

В 12 лет он поступил в небольшую грамматическую частную школу недалеко от Ричмонда. Льюису там понравилось, но в 1845 году ему пришлось поступить в школу Рагби, где мальчику нравилось значительно меньше. В этой школе он проучился 4 года и показал отличные способности к математике и богословию.

В мае 1850 года был зачислен в Крайст-Чёрч, один из наиболее  аристократических  колледжей  при Оксфордском университете, и в январе следующего года переехал в Оксфорд. Учился не очень хорошо, но благодаря выдающимся математическим способностям после получения степени бакалавра выиграл конкурс на чтение математических лекций в Крайст-Чёрч. Он читал эти лекции в течение следующих 26 лет. Они давали неплохой заработок, хотя и были ему скучны. Мы поговорим с вами об этом выдающимся человеке. 

Английский математик и автор книг побывал за границей всего один раз в жизни, и это была поездка в Россию, страну, с которой он давно хотел познакомиться. Писатель во время путешествия с педантичной точностью описывал всё, что с ним происходило, и позже издал свои записки под названием «Дневник путешествия в Россию». Он так и не смог понять изысканного вкуса русских щей, но зато познал все прелести поездки в тарантасе, когда ему пришлось трястись по жуткой дороге длиной в 14 миль. Зато Льюиса Кэрролла восхитила красота русских церквей и необъятность просторов, а русский язык озадачил своей сложностью.

Решение ехать в Россию было принято Кэрроллом внезапно. Мысль о путешествии принадлежала его другу Генри Лиддону. 4 июля 1867 года тот сделал запись в дневнике: «Предложил Доджсону ехать вместе в Россию. Эта мысль его очень увлекла». Спустя шесть дней он отмечает: «Мы с Доджсоном заняты последними приготовлениями перед отъездом в Россию». А Кэрролл на следующий день записывает: «Получил свой паспорт из Лондона. Несколько дней назад Лиддон сообщил мне, что может отправиться со мной за границу, и мы остановились на Москве! Смелое решение для человека, который никогда не выезжал за пределы Англии... Завтра я еду в Дувр». Как видим, все приготовления, включая получение по почте паспорта, заняли всего неделю! Правда, паспорт был заказан еще до разговора с Лиддоном — Кэрролл размышлял о поездке в Париж на Всемирную выставку, которая его очень интересовала.

Путешествие по России. Петербург — Кронштадт — Москва — Сергиев Посад — Новый Иерусалим — Нижний Новгород - таков маршрут Л.Кэрролла. Подробно можете почитать о путешествии здесь

Мало кто знает, что Л.Кэрролл был одним из выдающихся фотографов 19 века. 

Исследователи второй половины 20 века, обратившиеся к неопубликованным дневникам Кэррола и семейным архивам его современников, выяснили, что фотография была для оксфордского профессора серьезным занятием, которому он придавал гораздо большее значение, чем математике или литературе. Но авторы биографий, выходивших в течение первых пятидесяти лет после смерти Кэрролла, упоминали об этом его хобби вскользь, как о чем-то, не стоящем особого внимания.

Интерес Чарлза к фотографии — удивительному новшеству, взволновавшему не только Англию, но и всю Европу, — возник в середине 1850-х годов. В первой половине века ограничивались дагеротипами на металлических пластинах, которые подвергались специальной обработке. В ту пору еще не существовало сухих броможелатиновых слоев, которые используются в наше время; лишь в 1851 году был описан мокроколлодионный процесс. Однако в Англии развитие фотографии сдерживалось строгими патентными ограничениями, которые были сняты лишь специальным судебным решением в декабре 1854 года. Фотографирование при использовании мокроколлодионного процесса было делом нелегким, к тому же приготавливать и обрабатывать фотоматериал приходилось прямо на месте съемки. Это был весьма сложный и трудоемкий процесс. Историк фотографии К.В. Вендровский дает его описание:

«Предварительно стеклянную пластинку выдерживали несколько дней в азотной кислоте. Потом ее промывали и тщательно полировали тампоном, смоченным в спиртоэфирной смеси. На очищенное стекло наносили тонкий слой желатина, который в дальнейшем способствовал сцеплению светочувствительного слоя с подложкой. Для светочувствительного слоя прежде всего надо было приготовить коллодий, то есть раствор коллоксилина в эфире и спирте. Из коллодия готовили собственно светочувствительный слой — коллодион, добавляя раствор, содержащий в основном йодистый калий. Всё это делалось заранее. На месте съемки коллодион поливали на стекло. Для этого пластинку водружали на растопыренные пальцы левой руки, как замоскворецкая купчиха — блюдечко с чаем. Правой рукой выливали на пластинку из склянки несколько кубиков коллодиона и легкими покачиваниями разгоняли раствор по пластинке. Избыток сливали через фильтр обратно в склянку. На несколько минут пластинку ставили в козелки. Эфир улетал, а коллодион студенился. Далее пластинку, как говорили в то время, очувствляли, погрузив ненадолго в раствор азотнокислого серебра.

Теперь всё было готово к съемке. Пластинку заряжали в кассету, подложив под нижнее ее ребро полоску фильтровальной бумаги, чтобы стекающий раствор не испортил камеру. Снимать надо было побыстрее, пока не испарился спирт, а выдержка при съемке в помещении достигала минуты-полторы. Немедленно после съемки требовалось проявить пластинку — еще сырую. Снова ею балансировали на пальцах, поливая поверхность проявителем на основе солей железа. А фиксировали почти как теперь — в кювете с раствором. Правда, не в гипосульфите, а в цианистом калии. После промывки и сушки негатив лакировали, чтобы предохранить очень тонкий и неясный слой от повреждений: со стороны стекла пластинку нагревали на спиртовке "настолько, чтобы еще терпела тыльная сторона ладони", и повторяли всю эквилибристику с нанесением, разравниванием и сливанием жидкости, теперь уже лака».

Льюис Кэрролл занимался фотографией с 1856 по 1880 год и, как и многие джентльмены-любители, рассматривал это занятие в качестве способа воплотить свои эстетические идеалы. Фотография стала удобной возможностью реализовать художественные амбиции для тех, кто не владел кистью и карандашом. Всего Кэрролл снял около 3000 фотографий. До наших дней дошло примерно 40% его работ.

Посмотрим несколько фотографий, сделанных Л.Кэрроллом.

Льюису Кэрроллу очень нравилось играть с маленькими девочками, а самой любимой его подружкой была Алиса Лидделл. Именно для неё он сочинил свою знаменитую сказку "Алиса в Стране чудес".

Алиса Лидделл

Алиса Плезенс Лидделл появилась на свет 4 мая 1852 года в большой семье вице-канцлера Оксфордского университета Генри Лиделла и его жены Лорины. Когда Алисе исполнилось четыре года семья переехала из Лондона в Оксфорд. Вскоре после этого Лиделлы познакомились с 24-х летним учителем математики Чарльзом Лютвиджем Доджсоном (настоящее имя Льюиса Кэррола). Молодой человек рассказал о своем увлечении фотографией и спросил разрешения сделать несколько снимков очаровательных сестер Лорины, Алисы и Эдит.

Алиса Лидделл  в образе нищенки

Льюис Кэрролл часто наведывался в Лидделлам, и через некоторое время уже считался другом семьи. Стеснительный заикающийся Льюис никогда не интересовался ровесницами. Ему нравилось общаться с девочками, а особенно фотографировать их. Они для него были идеалом красоты и чистоты. Родители не видели в этой дружбе ничего предосудительного. 4 июля 1862 года Льюис и сестры Лидделл отправились на речную прогулку. Алиса, которую Кэррол всегда выделял среди других своих "подружек", попросила его придумать для неё увлекательную историю. Так Льюис придумал сказку про девочку Алису провалившуюся в кроличью нору.

Возможно, современного зрителя в этих фотографиях интригует необычная для 19 века (по нашим представлениям) свобода, с которой держатся дети. Фотографии полны динамики, девочки проявляют эмоции, часто смотрят прямо на зрителя, и этот взгляд не всегда кажется невинным. То есть, на фотографиях Кэрролла мы видим живых детей, не очень похожих на степенных маленьких леди и джентльменов, расположившихся на фоне расписанного задника и принявших стандартные позы в портретной студии. Возможно, если бы на фотографиях присутствовали взрослые, они воспринимались бы иначе. Алиса в Стране чудес, за которой никто не присматривает, руководствуется своими собственными соображениями о правильном поведении, меняет роли, рассуждает, спрашивает, поучает, спорит, оказывается в самых неожиданных местах и может даже запросто измениться в размерах. Так же и маленькие подружки Льюиса Кэррролла ведут себя так, как предполагает ход игры, в которую они стали бы играть далеко не с каждым взрослым.

Четвертого июля 1862 года Доджсон, Дакворт и три девочки Лидделл отправились на прогулку по реке. 

Солнце припекало. В 1932 году миссис Харгривс (в далеком прошлом — Алиса Лидделл) свидетельствовала: «"Приключения Алисы под землей" были почти целиком рассказаны в палящий летний день, когда в воздухе под лучами солнца дрожало знойное марево. Мы сошли на берег в Годстоу, чтобы переждать жару под стогом сена».

Доджсон был в превосходном настроении и охотно согласился рассказать девочкам сказку.

В стихотворном посвящении, которое позже откроет публикацию сказки, он описал эту прогулку:

Июльский полдень золотой
Сияет так светло,
В неловких маленьких руках
Упрямится весло,
И нас теченьем далеко
От дома унесло.

Безжалостные! В жаркий день,
В такой сонливый час,
Когда бы только подремать,
Не размыкая глаз,
Вы требуете, чтобы я
Придумывал рассказ.

И Первая велит начать
Его без промедленья,
Вторая просит: «Поглупей
Пусть будут приключенья».
А Третья прерывает нас
Сто раз в одно мгновенье.

Но вот настала тишина,
И, будто бы во сне,
Неслышно девочка идет
По сказочной стране
И видит множество чудес
В подземной глубине.

Но ключ фантазии иссяк —
Не бьет его струя.
— Конец я после расскажу,
Даю вам слово я!
— Настало после! — мне кричит
Компания моя.

И тянется неспешно нить
Моей волшебной сказки,
К закату дело, наконец,
Доходит до развязки.
Идем домой. Вечерний луч
Смягчил дневные краски...

Известно, что именно Алиса Лидделл попросила Доджсона записать для нее сказку. Он обещал, но не торопился выполнить обещание — пришлось Алисе снова и снова напоминать о нем. Прошло почти пять месяцев, прежде чем он приступил к работе. 13 ноября 1862 года, после того как Чарлз по дороге на станцию (он отправлялся в Лондон) встретился с сестрами Лидделл, идущими на прогулку с мисс Прикетт, он набросал в поезде названия основных эпизодов, а вечером записал в дневнике: «Начал писать сказку для Алисы — надеюсь кончить ее к Рождеству». (Обычно Чарлз делал записи в дневнике на правой странице — левая оставалась пустой; иногда он возвращался к прошлым записям и делал дополнения на левой стороне.)

Однако работа над рукописью затянулась: Доджсон многое менял в своей импровизации. Лишь в феврале 1864 года он наконец написал на левой стороне дневникового листа напротив первоначальной записи: «Закончил текст сказки, которую обещал Алисе». Этот первый письменный вариант не сохранился. Мы можем лишь весьма приблизительно представить себе, как он выглядел. Обычно Доджсон использовал для черновиков оборотную сторону исписанного листа, будь то его математические вычисления или счета от торговцев. Скорее всего, и этот текст был записан на «оборотках» четким почерком Чарлза. Этот документ — столь важный не только для исследователей текста, но и просто для любителей творчества Кэрролла, — к сожалению, утрачен. Скорее всего, Чарлз сам уничтожил его, после того как перебелил текст для Алисы (второй рукописный вариант). А может быть, черновик пропал после смерти Кэрролла, сразу же после похорон. Торопясь освободить казенную квартиру, родственники, вряд ли понимавшие всю ценность наследия писателя, сожгли часть бумаг, разобрав остальное. Как выяснилось впоследствии, многое было утеряно.

Как бы то ни было, но до нас дошел лишь третий — также рукописный — вариант: текст с иллюстрациями самого Кэрролла, подготовленный им в подарок Алисе. На этот раз он с особым тщанием, почти каллиграфически, переписал сказку в специально купленную для этой цели тетрадь, оставив пробелы для рисунков. Если не считать титульного листа и посвящения, в тексте было 37 рисунков. Чарлз много трудился над ними: советовался с художниками; рисовал героиню то с собственных ранних фотографий Алисы, то с натуры (судя по всему, с ее младшей сестры Эдит). На это была причина: Алисе к тому времени было уже 12 лет, а героине — семь. В конце сказки Чарлз нарисовал портрет ее героини, но рисунок не удался, и он заклеил его фотографией Алисы, выполненной им самим, когда Алисе было семь лет (любимый возраст Кэрролла). Это одна из его лучших работ — к тому времени Доджсон уже был мастером.

Наконец 26 ноября 1864 года Доджсон вручил Алисе Лидделл тетрадь с рукописью сказки «Приключения Алисы под землей». Он торопился выполнить свое обещание и не стал дожидаться Рождества. На титульном листе, украшенном скромной виньеткой, он вывел: «Рождественский подарок милому дитяти в память о летнем дне». Со времени летней прогулки по реке прошло более двух лет.

 

Посмотрите фильм Алиса в Стране чудес 2010 онлайн в хорошем качестве

 

Страницы рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годыThe British Library

Процитируем хорошую статью

Что такое «Алиса в Стране чудес»

Чтобы верно понимать «Алису в Стране чудес», важно иметь в виду, что эта книга появилась на свет случайно. Автор двигался туда, куда его вела фантазия, ничего не желая этим сказать читателю и не подразумевая никаких разгадок. Возможно, именно поэтому текст стал идеальным полем для поиска смыс­лов.

История Англии

Младенец-герцог, превращающийся в поросенка, — это Ричард III, на гербе которого был изображен белый кабан, а требование Королевы перекрасить белые розы в красный цвет, конечно же, отсылка к противостоянию Алой и Белой розы — Ланкастеров и Йорков. По другой версии, в книге изображен двор королевы Виктории: по легенде, королева сама написала «Алису», а потом попросила неизвестного оксфордского профессора подписать сказки своим именем.

История Оксфордского движения  

Высокие и низкие двери, в которые пытается войти Алиса, меняющая рост, — это Высокая и Низкая церкви (тяготеющие, соот­ветственно, к католической и протестантской традиции) и колеблющийся между этими течениями верую­щий. Кошка Дина и скотчтерьер, упоминания которых так боится Мышь (про­стой прихожанин), — это католичество и пресвитерианство, Белая и Чер­ная королевы — кардиналы Ньюмен и Мэннинг, а Бармаглот — папство.

Шахматная задача

Чтобы ее решить, нужно использо­вать, в отличие от обычных задач, не только шахматную технику, но и «шахматную мораль», выводящую чита­теля на широ­кие морально-этические обобщения.

Энциклопедия психозов и сексуальности

В 1920–50-х годах стали особенно популярны психоаналитические толкования «Алисы», а дружбу Кэрролла с детьми стали пытаться представить как свиде­тельство его противоестественных наклонностей.

Энциклопедия употребления «веществ»

В 1960-х, на волне интереса к различным способам «расширения сознания», в сказках об Алисе, которая все время меняется, отпивая из склянок и откусы­вая от гриба, и ведет философские беседы с Гусеницей, курящей огромную трубку, стали видеть энциклопедию употребления «веществ». Манифест этой традиции — написанная в 1967 году песня «White Rabbit» группы Jefferson Airplane:

В мире. 

Кэрролл написал «Алису в Стране чудес» в 1864 году, а в 1868-м Джон Стюарт Милль, британский философ и экономист, обогатил язык словом «антиутопия». По­явилось опасение, что прогресс и ход времени не принесут человечеству ничего хорошего. Массовая литература конца XIX века пронизана смесью страха перед будущим и веры в его радужность. Весь ХХ век человечество будет пытаться покончить со временем, «остановиться» — и все эти попытки будут тщетными. В 1914 году цвет европейской молодежи отправится на «войну, которая положит конец всем войнам» — так называли будущую Первую, а потом и Вторую мировую. В начале 1990-х американский философ Фрэнсис Фукуяма объявит о «конце истории» — и ошибется. Время идет вперед, причем все быстрее.

Защитные механизмы цивилизации. Главным образом — это механизмы для измерения времени, дающие иллюзию контроля над ним. Сегодня часы есть в каждом устройстве: телефоне, автомобиле, плите, фотоаппарате. В процессе борьбы с властью времени цивилизация создала и институт кредитования, суть которого в том, что мы получаем рубли и доллары из будущего, и институт научного прогнозирования: методы статистического анализа и экспертные оценки позволяют нам узнать, какой будет через 50 лет среднегодовая температура в Сибири или численность населения Индонезии. Эти прогнозы запросто могут и не сбыться, зато сейчас у нас есть ощущение полной определенности.

Алиса все время сталкивается с существами, которые в приличном обществе являются несомненными маргиналами: звери (Белый Кролик), сумасшедшие (Мартовский Заяц), говорящие цветы (Тигровая Лилия), мутанты (Шалтай-Болтай). Однако с их точки зрения маргиналом оказывается как раз она, воспитанная девочка из хорошей викторианской семьи. Цветы шокирует форма ее «лепестков», Белый Кролик считает ее прислугой и гонит за перчатками, игральные карты и шахматные фигуры указывают ей место, а для гигантского говорящего яйца все люди вообще на одно лицо. Кэрролл показывает, насколько условно понятие социальной нормы и отклонения от нее: каждый из нас в любой момент может оказаться маргиналом.

В мире. 

В XIX веке маргиналами становились или застрявшие в прошлом (например, разорившиеся и обезумевшие от горя аристократы), или опередившие свое время (социалисты и суфражистки, подвергавшиеся преследованиям со стороны властей или общества). Другим фактором маргинализации являлась принадлежность к определенной национальной культуре: в конце XIX века Анг­лия приобрела репутацию страны чудаков и эксцентриков, потому что ее жители путешествовали больше остальных европейцев и чаще сталкивались с представителями других наций и культур, невольно провоцируя или становясь участниками конфликтов на этой почве.

Само же понятие «маргинал» появится только в 1920-е годы, когда американские социологи зададутся вопросом, почему различные группы иммигрантов адаптируются к новой социальной среде с разными скоростью и результатом. В XXI веке этот вид «отклонения» стал считаться «национальной и культурной самобытностью», а в социальном смысле границы маргинальности почти слились с границами криминала: толерантное западное общество принимает как норму все, что не подпадает под действие уголовного права.

Защитные механизмы цивилизации. 

Общество издавна защищалось от маргиналов, помещая их в специально отведенные места: тюрьмы, лечебницы, приюты для бездомных. В 1970-е с развитием политкорректности соблюдение прав всевозможных маргиналов и меньшинств стало важным социальным трендом. В развитой западной стране гомосексуалист, клошар, носитель языка тувалу, анархо-индивидуалист, ВИЧ-инфицированный и т. п. могут получить преимущества перед обычными граж­данами. То есть общество как бы восстанавливает справедливость по отношению к тем, кого оно веками мар­гинализировало и даже преследовало, а с другой стороны — защищает себя от этих меньшинств, загоняя их в правовое и культурное гетто.

— На что мне безумцы? — сказала Алиса.
— Ничего не поделаешь, — возразил Кот.
— Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я.
— Откуда вы знаете, что я не в своем уме? — спросила Алиса.
— Конечно, не в своем, — ответил Кот.
— Иначе как бы ты здесь оказалась?

Политкорректность

У Кэрролла.

В мире. 

— Ты меня не обидишь, даром что я насекомое...

— Какое насекомое? — забеспокоилась Алиса. На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо…

Более подробно о 10 социальных страхов Льюиса Кэрролла прочитайте здесь

Не секрет, что одними из самых больших поклонников творчества Льюиса Кэрролла являются учёные — причём самого разного толка: от физиков и биологов до логиков и лингвистов. В научно-популярных изданиях уже давно считается хорошим тоном привести пример или цитату из «Алисы».

«Алиса» предвосхитила многие научные открытия
Ю. А. Данилов, Я. А. Смородинский. «Физик читает Кэрролла»: "Мы, взрослые, по-своему, не по-детски воспринимаем фантазии Кэрролла, заставляющего нас видеть всё в непривычном свете, смещать вместе с ним все пропорции, переставлять местами причины и следствия и смутно угадывать, что за всей этой «бессмыслицей» — кроется какая-то тайна, разгадка которой не безразлична для науки. …Нашу уверенность поддерживают те исследователи, которые часто обращаются к творчеству Кэрролла, доказывая, что он предвосхитил математическую логику, что в нарисованном им устройстве материального и духовного мира в зародышевой форме угаданы современные представления о времени, о пространстве, о природе человека, о его резервных возможностях."

Кэрролл-Доджсон действительно издал при жизни немало «профильных» трудов по математике, изобрёл графический способ решения логических задач и придумал множество забавных и хитроумных головоломок. Он стал одним из создателей теории игр. Однако, насколько мне известно, ничего из этого научным прорывом так и не стало. Более того — математические работы Кэрролла даже для своей эпохи были слишком консервативны (например, он защищал Евклида, отвергая новую геометрию Лобачевского). Почему же Кэрролл завоевал столь большой авторитет среди учёных? А потому, что те странные миры, которые он создал в «Алисе», оказались неисчерпаемым источником для иллюстрации и объяснения многих научных теорий — особенно тех, которые для обывателя выглядят такими же абсурдными и парадоксальными. Оказалось, что сказки Кэрролла учат не только тому, как подмечать логические ошибки и нелепости, но и помогают взглянуть на очевидные вещи с неожиданной стороны. Для учёных XX века, когда старая картина мира подверглась серьёзному пересмотру (вспомним хотя бы генетику, теорию относительности и квантовую физику), подобное умение стало особенно полезным.

Когда-то я написал неббольшое эссе о демократии. Там я писал: Демократические принципы всем кажутся самоочевидными: как большинство решит, так тому и быть!
Vox Populi — Vox Dei — «Глас народа — глас Божий» - говорили древние греки. И я вспомнил Бернарда Шоу: «При демократии решения принимаются не горсткой развращенных верхов, а большинством невежественных низов». Кэрролл тоже говорил о демократии .

В XVIII в. — веке Просвещения — некоторые французские аристократы совмещали приятное с полезным: их увлеченность азартными играми породила важный раздел математики — теорию вероятностей.Маркиз де Кондорсе анализировал тактику игроков, которые в процессе игры вынуждены были заключать ситуативные союзы. Он первым описал парадокс, носящий его имя и позволяющий меньшинству на вполне демократических принципах навязать волю большинству, проведя либо непопулярного кандидата, либо непопулярное решение. Эффект Кондорсе основан на том, что непопулярные вещи у разных избирателей непопулярны по-разному.

В новейшей истории лучшей иллюстрации к парадоксу Кондорсе, чем Ельцин, не найти. Так, одна часть избирателей России Ельцина ненавидела за развал СССР, другая — за «прихватизацию» государственной собственности, третьи презирали бывшего секретаря Свердловского обкома за алкоголизм; четвертым не нравилось его холуйское следование указаниям из Вашингтона, пятых тошнило от его бесконечного вранья и т. д. Но в итоге умело проведенной политтехнологами избирательной кампании, где Ельцину в нужной последовательности и нужных комбинациях оппонировали Зюганов, Лебедь и прочие менее рейтинговые кандидаты, Ельцин повторно был избран президентом. Дружная, казалось бы, неприязнь разных слоев электората к Ельцину (его стартовый рейтинг был убийственно мал — 5%, Гайдар публично умолял его снять свою кандидатуру) не аккумулировалась в виде оглушительного поражения, а была взаимно скомпенсирована благодаря использованию эффекта Кондорсе (о других, далеких от науки «грязных» методах мы здесь не говорим). 

Этот эффект переоткрыл Льюис Кэррол, когда разбирался в тайнах выборных технологий.

Ренцо Пиано — один из самых востребованных архитекторов современности. Он считается одим из отцов-основателей ультрасовременного стиля в архитектуре Хай-тек.

Хай-тек (от англ. high technology – высокая технология) зарождается в 60-е годы XX столетия как логическое завершение постмодернизма. В это время в архитектуре Британии доминирует конструктивизм, в основе которого лежит главный принцип – функциональность помещений. Главная идея стиля – это художественное и творческое осмысление высоких технологий. Теория проектирования должна быть основана на применении последних достижений науки и техники. Идеологами этого направления стали большей частью британцы: Ричард Роджерс, Норман Фостер, Николас Гримшоус. На каком-то этапе развития к ним присоединился ещё итальянец Ренцо Пиано. С технологической стороны свой вклад внесли в концепцию хай-тека Б.Фуллер (геодезические купола) и О.Фрай, разрабатывающий кинетические структуры.

Развитие стиля можно разделить на два этапа: Ранний хай-тек (1960-1980-е годы).  Первым осуществлённым проектом данного периода стал Центр Помпиду в Париже, который реализовали Ричард Роджерс и Ренцо Пиано. Поначалу здание, необычное для тех времён, шокировало всех и даже было принято в штыки. Сегодня сооружение считается достопримечательностью Парижа.  Когда правительство Франции объявило конкурс на лучший архитектурный проект, заявки на участие в нем подали 681 претендентов из 49 стран мира. Победителем конкурса стали итальянец Ренцо Пьяно и англичанин Ричард Роджерс. Предложенный ими новаторский проект предполагал размещение большинства инженерно-технических конструкций (эскалаторов, лифтов, трубопроводов и др.) снаружи здания, благодаря чему появилась возможность максимально эффективно использовать внутреннюю площадь здания. Архитекторы также предложили покрасить каждый вид коммуникаций в свой цвет. Всю электропроводку покрасили в желтый цвет, лифты и эскалаторы – в красный, водопроводный и вентиляционные трубы – в синий и зеленый.

Национальный центр искусства и культуры Жоржа Помпиду, обычно называемый просто Центром Помпиду, был официально открыт 31 января 1977 года. В 1969 году тогдашний Президент Франции Жорж Помпиду, напуганный волнениями молодежи в Париже в 1968-м, заявил о необходимости большего внимания к современной идеологии, неформальному искусству и молодежному творчеству. Он объявил о том, что в неподалеку от центра Парижа в 4-м округе в квартале Бобур на плато, освобожденном в результате расселения ветхих домов и сноса старых промышленных зданий будет построен огромный Центр современного искусства, задачей которого будет не только собрать и экспонировать музейную коллекцию живописи, графики и скульптуры ХХ века, но и предоставить помещения, специально предназначенные для творчества, пригодные для этого и должным образом оборудованные. Президент сказал, что в этом центре должны заниматься музыкой, танцами, пантомимой, поэзией, изобразительным искусством во всех его формах, а также философскими диспутами не менее полумиллиона молодых парижан на систематической основе, и еще миллион надо ежегодно привлекать на выставки, встречи, лекции, семинары, диспуты, презентации и другие интересные молодежи мероприятия.

Необычность и даже скандальность архитектурного решения заключается в том, что все технические конструкции и элементы инженерной инфраструктуры вынесены наружу, что позволяет полезно использовать практически всю внутреннюю площадь и делает задние необычным и легко узнаваемым, поскольку оно как бы вывернуто наизнанку. То, что обычно спрятано внутри и замаскировано, здесь расположено вокруг стен и специально бросается в глаза: арматурные соединения и другие конструкции здания окрашены белым цветом, вентиляционные трубы и иные элементы кондиционирования – зеленым, водопроводные трубы – зеленым, короба с электропроводкой – желтым, лифты и эскалаторы – красным. Кстати, эскалаторы пользуются особой популярностью. Посчитано, что проезжая на эскалаторах, протянувшихся по диагонали всего фасада здания, туристы делают в среднем по 20 снимков, и неудивительно, поскольку им открывается вид сверху на центр Парижа.

Поздний хай-тек (с 80-х – по сегодняшние дни). Чаще всего стиль используют для проектировки современных аэропортов, культурных центров, офисных зданий и в частном строительстве.

Ренцо Пиано — автор Центра Помпиду во Франции, небоскреба The Shard в Лондоне, офиса газеты The New York Times в Нью-Йорке, музея современного искусства Аструп-Фернли и научного музея NEMO в Амстердаме. Недавно в Москве началась реконструкция здания бывшей ГЭС-2 на Болотной набережной, где планируется открыть культурное пространство. Ренцо Пиано построил проекты в Европе, США, Австралии, Корее, Японии и даже в Новой Каледонии. Типы построек варьируются от жилых комплексов и офисных небоскребов до мостов и аэропортов. Есть даже ветровой тоннель Ferrari и парусная лодка. Но больше всего он любит возводить музеи, галереи и другие культурные пространства.

Последний проект Ренцо Пьяно - мост в Генуе, построенный в 2020 году вместо рухнувшего в августе 2018 года моста Моранди на автомагистрали Сасвона - Генуя. Мост Моранди, назван в честь его проектировщика Рикардо Моранди. При его сооружении использовались новейшая по тем временам технология замуровывания стальных опор в бетон.

Мост в центре Генуи представлял собой важное звено в системе дорог, соединящих Италию с Францией. С момента открытия в 1967 году он был иконой итальянской архитектуры и важной достопримечательностью портового города. 

Трещины в бетоне возникли вследствие того, что находившиеся внутри стальные конструкции скоро начали ржаветь. В конце 1990-х годов компания Autostrade per l'Italia, управляющая большей частью автодорог в стране, провела ремонт моста. Но именно тот пилон, который впоследствии рухнул, не обновили и не отремонтировали.

Корифей мировой архитектуры, уроженец Генуи спроектировал новый мост взамен рухнувшего дав года назад. "Когда заканчиваешь работу, всегда испытываешь смешанные чувства, - говорит 82-летний архитектор. - Удовлетворение, но и немного горечи оттого, что это сооружение больше не твое: теперь оно принадлежит всем".

Новый мост, спроектированный Ренцо Пиано и построенный в рекордные сроки, оснащен автоматическими сенсорами для постоянного мониторинга его состояния и роботами, которые будут проводить базовое обслуживание без вмешательства человека. Энергией его будут снабжать две тысячи солнечных панелей. "Италия продемонстрировала, на что способна. Этот мост полон света и ветра, и в то же время очень крепок. Такова же душа Генуи", - говорит Ренцо Пиано.

Среди заслуг Пиано — участие в деятельности ЮНЕСКО. Он занимался реставрацией исторических построек и старых городов: в Италии, на Крите, на Мальте. Также Ренцо Пиано был послом доброй воли ЮНЕСКО на протяжении 15 лет. В 2006 году журнал Time признал его одним самых влиятельных людей, а в 2013 году архитектора сделали пожизненным сенатором Италии.

Краткая биография Ренцо Пиано.

Детство

Ренцо Пиано родился в Генуе в 1937 в семье строителей. Его дед, отец, трое дядей и брат работали в семейной фирме. В послевоенные годы компания процветала: отстраивала дома, фабрики и продавала материалы. Сам Ренцо поначалу хотел стать музыкантом, но, посчитав, что у него не хватает музыкальных способностей, выбрал стезю архитектора.

Детство Пиано выпало на тяжелый период расцвета национал-социалистического государства Муссолини. Он рос в годы войны и послевоенной разрухи. Пиано наблюдал, как страна постепенно восстанавливается, как вырастают новые здания и налаживается жизнь. Ренцо как сын строителя часто посещал стройки. «Если вы с детства наблюдаете за строительством и видите, что, например, колонна, которую вы помогаете возводить, с каждым днем становится все выше и выше, что это можно сделать своими собственными маленькими руками, то понимаете, что архитектура — это чудо», — признается Ренцо.

Еще одним фактором, повлиявшим на мировоззрение Пиано, стала сама Генуя. Это портовый город, который тесно связан с морем и духом путешествий. Отец Ренцо часто водил его ребенком в порт, где внушительные корабли, похожие на плавучие дома, производили на мальчика огромное впечатление. Конечно, в становлении будущего мастера не обошлось без влияния архитектурного наследия Италии: «Любой архитектор, родившийся в Италии, находится в пространстве традиции», — говорит сам Пиано.

Учеба

Ренцо Пиано получил образование в архитектурной школе Политехнического университете Милана. Во время учебы он уже сотрудничал с несколькими бюро, работал у своего отца и в офисе Франко Альбини, который был выдающимся архитектором своего времени. Одна из заслуг Альбини — реставрация зданий эпохи Возрождения. Правительство Италии назвало его творчество национальным историческим достоянием. В те же годы Пиано женился на Магде Ардуино, с которой был знаком еще со школы в Генуе, и у них родилось трое детей.

Ренцо Пиано в годы учебы. Верхний ряд, справа

Окончив архитектурную школу, Ренцо Пиано отправился на стажировку в Филадельфию, а потом в Лондон. Первый важный заказ архитектор получил, когда ему было 32 года. Необходимо было спроектировать итальянский промышленный павильон для выставки Экспо-70 в японском городе Осака. Непосредственным строительством занимался брат Ренцо Пиано — Эрманно. Он принимал участие и в других проектах архитектора, пока не погиб в 1993 году. Павильон для Экспо-70 привлек много внимания, в том числе и Ричарда Роджерса, будущего коллегу Пиано. Два архитектора обнаружили, что имеют много общего, и начали сотрудничество.

Карьера

1971—1976

В 1971 году Ренцо Пиано вместе с британцем Ричардом Роджерсом основал студию «Piano & Rogers» в Лондоне. После учреждения компании они в том же году выиграли конкурс на строительство Национального центра искусства и культуры Помпиду в Париже или, как его еще именуют, Бобур, по названию округа. Этот проект принес им славу и признание и впоследствии стал одной из главных достопримечательностей Парижа. Пиано на тот момент было всего 34 года. В этот период архитекторы занимались еще несколькими проектами. Например, в 1972 году они построили главный офис для компании B&B Italia в Новедрате, к северу от Милана.

Главный офис для компании B&B Italia в Новедрате

1977—1980

С 1970-х годов Пиано прекратил сотрудничество с Роджерсом и в 1977 году вместе с инженером Питером Райсом открыл студию «Studio Piano & Rice». Инженер до знакомства с Ренцо уже работал в таких известных проектах, как Пирамида Лувра и Сиднейский оперный театр. Его сотрудничество с Пиано началось со строительства Центра Помпиду. Вместе с ним они сделали несколько проектов, в том числе «гибкие» жилые дома Il Rigo Quarter в Перуджи и мастерскую в Отранто в Италии. К 1981 году партнеры закрыли свою студию, но несмотря на это сотрудничество Пиано с Райсом продолжалось до смерти инженера в 1992 году.

1981—...

К 1981 году «Studio Piano & Rice» уже закрылась, и Ренцо Пиано основал новую студию «Renzo Piano Building Workshop» («Строительная мастерская Ренцо Пиано»). Назвав так студию, архитектор отдал дань семье и подчеркнул важность полученного в детстве опыта.

В свои 55 лет Ренцо Пиано женился второй раз. Это была Эмилия Россато, которую он встретил, когда она пришла работать в «RPBW». С предыдущей женой Пиано расстался еще раньше, во время строительства Центра Помпиду, когда переехал из Генуи жить в Париж. У Пиано с Россато родился сын Джорджио.

В 1998 году Ренцо Пиано получил Притцкеровскую премию. К этому году он спроектировал уже много крупных и выдающихся проектов. Помимо Центра Помпиду это были музей Коллекции Менил, офисы для компании Lowara, музыкальное пространство Prometeo, стадион Сан-Никола, жилой комплекс Rue De Meaux, аэропорт Кансай в Японии, музей NEMO в Амстердаме и многие другие.

Значимые проекты

The Shard

В 2012 году закончилось строительство самого высокого здания в Великобритании — The Shard («Осколок»). Его возвели прямо в центре города, около Лондонского моста на месте офисных зданий «Southwark Towers». Здесь же располагается крупный транспортный узел «London Bridge»: нижние уровни «Осколка» связаны с железнодорожным вокзалом, автовокзалом и станцией метро. Здесь есть и офисные этажи, и жилые апартаменты с панорамным видом, и рестораны, и даже отель. Со смотровой площадки на высоте 240 метров открывается головокружительный вид на Лондон.

Особенности архитектуры

«Осколок» представляет собой полностью стеклянное здание пирамидальной формы высотой почти 310 метров. Несмотря на огромное количество работающих здесь людей парковка рассчитана всего лишь на 40 мест. Это возможно благодаря расположению небоскреба на крупном транспортном узле. При разработке формы архитектор вдохновлялся корабельными мачтами, которыми когда-то была заполнена Темза.

Материал и форма «Осколка» не только несут в себе эстетическую нагрузку, но и помогают сделать высотку менее массивной на фоне остального городского ландшафта. Пиано выбрал экстра-белое стекло, которое максимально хорошо отражает небо и сливается с ним, но обеспечивает естественное освещение. Стены сделаны двухслойными, поэтому избыток тепла не поступает внутрь. Между слоями располагаются жалюзи, которые автоматически реагируют на степень освещенности.

Культурный центр Жан-Мари Тжибау

Этот культурный центр расположен в Новой Каледонии, которая находится в Тихом океане. Он был задуман, чтобы снизить этническую напряженность между местным населением и европейцами. Новая Каледония — это особое административно-территориальное образование Франции, расположенное на одном из островов Меланезии. Культурный центр был построен, чтобы сохранить и популяризировать культуру коренных жителей островов, канаков.

История возникновения

В 80-х годах прошлого века в Новой Каледонии проходили выступления за независимость, включая массовые демонстрации и вооруженную партизанскую войну. Дело дошло до захвата заложников на острове Увеа в 1988 году. Французское правительство, не желая вступать в переговоры с протестантами, осуществило жестокую акцию, в ходе которой были убиты несколько канаков. После этого шокирующего случая Франция пошла на уступки. Позже было принято решение предоставить Новой Каледонии высокий уровень автономии и уделить внимание охране местной культуры.

Лидером гражданской войны был Жан-Мари Тжибау, сын племенного вождя, выпускник Сорбонны, основатель и руководитель Канакского социалистического фронта народного освобождения. В его честь и был назван культурный центр, который строили в период с 1993 по 1998 год. В создании проекта Пиано помогали вдова революционера Мари-Клод Тжибау и антрополог Албан Бенса. Сам архитектор также провел некоторое время с местными жителями, чтобы лучше понять их культуру.

Особенности архитектуры

При создании проекта Ренцо Пиано вдохновлялся традиционными соломенными домами коренного населения островов. Павильоны построены из прочного африканского дерева ироко, которое устойчиво к термитам. Температура воздуха в павильонах регулируется за счет естественных потоков воздуха, движущихся со стороны залива. Это достигается благодаря двум строительным решениям. Во-первых, стены сделаны двухслойными: внешний, деревянный слой, и внутренний — стеклянный. Во-вторых, горизонтальные жалюзи реагируют на потоки воздуха, контролируя температуру.

Десять павильонов расположены тремя группами, в каждой из которых одна хижина выше других — по принципу дома вождя племени. В павильонах находятся открытый театр, офисы для историков, исследователей и кураторов выставок, мультимедийная библиотека, залы для конференций и школа для детей, где они учатся местным видам искусства. Также тут располагаются выставочные залы для постоянных и временных экспозиций, где посетители знакомятся с культурой и историей канаков. Есть и студии для занятий творчеством: танцами, живописью, скульптурой и музыкой.

Старый порт в Генуе

В 1992 году Ренцо Пиано поручили создать новый облик старого порта в Генуе к выставке Экспо-92 в честь 500-летия открытия Колумбом Америки. 

Пьяно перестроил часть зданий Старого порта Генуи (Porto Antico) и возвел там несколько своих модернистских творений — правда, со смыслом. «Навигацкие» и негоциантские мотивы прослеживаются во всех здешних архитектурных инновациях. По проекту Пьяно выстроена металлическая конструкция Il Bigo, напоминающая собой древние ручные лебедки для разгрузки кораблей. Этот «букет металлических стрел» походит одновременно и на гигантскую карусель, и на залп салюта — особенно подсвеченный в ночное время. С одноименного поднимающего зрителей на высоту 50 метров панорамного лифта открывается захватывающий вид на город.

По проекту Пиано была возведена металлическая конструкция Il Bigo, напоминающая собой древние ручные лебедки для разгрузки кораблей. Этот «букет металлических стрел» напоминает одновременно гигантскую карусель и залп салюта. Бывшие хлопковые склады, построенные в начале XIX века, архитектор переоборудовал в культурно-выставочный комплекс, где разместились конгресс-центр, музей мореплавания, городок детского досуга, магазины, рестораны и бары. Но самой главной точкой приношения Колумбу можно считать огромный стеклянный шар, напоминающий глобус, с присущими ему прожилками параллелей и меридианов. Прозрачный шар символизирует собой биосферу, в которой воспроизведена целая экосистема – комплекс растений с бабочками, птицами, рептилиями и амфибиями, представляющих красоту и одновременно уязвимость тропических лесов.

Бывшие хлопковые склады, построенные в Старом порту в начале XIX века, Пьяно перестроил в культурно-выставочный комплекс. Здесь разместились конгресс-центр, музей мореплавания, мультиплекс, магазины, рестораны и бары, городок детского досуга. Неподалеку находится аквариум весьма современного дизайна, в котором собрана богатая живая коллекция представителей флоры и фауны Средиземного и Красного морей.

Но самой главной точкой приношения Колумбу можно считать огромный стеклянный шар, напоминающий глобус своей параллельно-меридианной сеткой переплетения стеклянных полотен. Конечно, подобный первобытный хай-тек впервые появился в Британии конца позапрошлого века (знаменитый Хрустальный дворец), но, посаженный в таком подходящем месте и такого подходящего размера, он производит нужное впечатление. Ренцо Пьяно все правильно угадал и всем угодил…

Характерные черты архитектуры Ренцо Пиано

В своих первых проектах Ренцо Пиано экспериментировал с различными материалами и методами строительства, стремясь к гибкости и легкости пространства. Одной из целей исследования были нетрадиционные в архитектуре материалы и возможность их применения в строительстве. В итоге это сформировало его будущий стиль.

У Ренцо Пиано нет жестких рамок, в которых он создает свои проекты. Он считает, что архитектура должна отвечать потребностям людей, окружающей среды и соответствовать своей задаче. Поэтому его проекты не очень похожи друг на друга. Тем не менее, есть несколько черт, которые часто встречаются в архитектуре Пиано.

Слияние со средой

Ренцо Пиано уделяет большое внимание среде, в которой предстоит вырасти будущей постройке: он стремится вписать здание в ландшафт и использует местные материалы для слияния с пейзажем. Так, например, основной материал Церкви Падре Пио в итальянской провинции Фоджия похож на местный красный песчаник.

Пиано старается понять окружающую среду и создать то, что будет целесообразно локальным потребностям. Как пример — Центр Пауля Клее в Швейцарии, который продолжает холмистый пейзаж. Архитектор говорит о своем подходе: «Есть люди, которые приходят к вам со своей архитектурой, как с чемоданом, и переставляют его из Америки в Европу, из Парижа в Мадрид, из Нью-Йорка в Сидней. А я сначала прогуливаюсь с моей сигарой и смотрю, смотрю…»

Свет и воздух

Еще одно характерное отличие архитектуры Ренцо Пиано — это его любовь к свету, воздуху и работе с пространством в целом. «В моей архитектуре я стараюсь использовать нематериальные элементы, такие как прозрачность, легкость, вибрации света. Я считаю, что они являются такой же частью композиции, как форма и объем», — говорит архитектор.

Ренцо Пиано об архитектуре

В своей речи на вручении Притцкеровской премии Пиано сказал несколько слов о том, что для него значит архитектура. В первую очередь он считает ее услугой, то есть таким искусством, которое служит определенной цели. Архитектор несет особенно высокую ответственность за свое творение. Ведь плохую книгу можно закрыть, а музыку выключить. От уродливого же строения напротив окон своего дома никуда не деться. Архитектура, как считает Пиано, должна быть открытой и комфортной для людей.

Архитектура — это общество, потому что она не может существовать
без людей и их стремлений.

Ренцо Пиано также сравнил архитектуру с айсбергом. Его верхушка — это то, что видит обыватель. Но наверх ее выталкивает подводная часть, которая состоит из трех элементов: общества, науки и искусства. Эти составляющие Пиано считает наиболее важными частями своей деятельности. Архитектура — это общество, потому что она не может существовать без людей и их стремлений. Также архитектура — это наука: архитектор должен быть исследователем, иметь любопытство, мужество и тягу к приключениям. И, наконец, архитектура — это искусство: она вызывает у человека эмоции и делает это своим собственным языком, состоящим из пространства, пропорций, света и материалов.

Интересные факты

— Ренцо Пиано изначально мечтал стать музыкантом, а свой окончательный выбор профессии он объяснил так: «Я хотел стать музыкантом, но был недостаточно хорош, поэтому стал архитектором».

— Ренцо Пиано принимал участие в деятельности ЮНЕСКО. Архитектор реконструировал город Отранто в 1979 году, восстановил центр Генуи, древние арсеналы Ханьи на острове Крит, городские ворота Валетты на Мальте, построил культурный центр «Jean Marie Tjibaou» в Нумеа. Также он создал экспериментальную студию «UNESCO & Workshop» в Везиме (Италия). В 1995 году Пиано был назначен послом доброй воли ЮНЕСКО.

— У Пиано 50 сотрудников в компании и три офиса: в Париже, Генуе и Нью-Йорке — в тех странах, где у него больше всего заказов. Он живет в Париже в старом доме XVII века, недалеко от своего офиса.

— Любимый архитектор Ренцо Пиано — Брунеллески, мастер эпохи Возрождения, автор купола над знаменитым собором Санта Мария дель Фьоре во Флоренции.

— Дочь Ренцо Пиано Лия, — единственная из его детей пошла по стопам отца и стала архитектором.

— В январе 1995 года в японском Кобе произошло землетрясение силой в 7 баллов по шкале Рихтера, нанесшее огромные разрушения городу. На таком же расстоянии от эпицентра находился аэропорт Кансай, спроектированный Пиано, но там не разбились даже стекла. Позже, в 1998 году, аэропорт выдержал разрушительный тайфун скоростью в 200 км/ч.

Аэропорт Кансай в Японии

Кансай — аэропорт, представляющий собой крупный комплекс сооружений, построенный по проекту Ренцо Пиано на искусственном острове, насыпанном посреди Осакского залива близ города Осака, Япония.

История
К 1960 году регион Кинки быстро терял привлекательность для инвестиций из Токио, и поэтому планировщики решили построить новый аэропорт. Международный аэропорт Осака, находящийся в густонаселённой местности не мог быть расширен из-за того, что жители окрестных районов страдали от зашумлённости.
После того, как новый Международный аэропорт Токио (теперь Международный аэропорт Нарита), построенный на конфискованной земле, имел те же проблемы, планировщики решили построить новый аэропорт в отдалении от берега. Первоначально аэропорт был запланирован возле города Кобе, но муниципалитет Кобе не дал на это разрешение, таким образом аэропорт был перемещён южнее, в Осакский залив. Здесь, вдали от жилых районов, аэропорт мог быть открыт 24 часа в сутки, и шум взлетающих и приземляющихся самолётов не будет мешать местным жителям. Местные рыбаки были единственными, кто воспротивился этому плану, но они получили щедрые компенсации.
Проектировщики предложили посреди залива насыпать искусственный остров 4000 метров длиной и 1 000 метров шириной. Это сооружение должно было выдержать жестокие тайфуны, сильные землетрясения и высокие цунами.
Строительство началось в 1987 году. Морская стена, возведённая из огромных каменных глыб и 48000 бетонных блоков, была закончена к 1989 году. Она определила контуры будущего острова. 10000 рабочих, 10 миллионов часов работы, 80 судов потребовались, чтобы утрамбовать 21 миллион кубометров грунта на морском дне и возвести насыпь высотой в 30 метров над уровнем моря. К 1990 году был завершён мост длиной в 3 километра (стоимостью в 1 миллиард долларов), соединяющий искусственный остров с городком Ринку — пригородом Кобе.
Остров специально спроектирован так, чтобы постепенно погружаться в море по мере оседания и уплотнения грунта, однако на сегодняшний день просадка острова превысила запланированную на 8 метров. Этот проект стал самым дорогим гражданским проектом после 20 лет планирования, 3 лет строительства и нескольких миллиардов долларов инвестиций.
В 1991 году началось строительство терминала. Чтобы компенсировать проседание, здание терминала оборудовано специальными поддерживающими колоннами, под которые при необходимости можно будет подсунуть металлические подпорки и сберечь здание от разрушения из-за неравномерного оседания грунта. Аэропорт открылся в 1994 году.

— The Shard мог бы стать самым высоким небоскребом в Европе. Но пока он возводился, его опередили московские «Око», «Федерация» и «Меркурий», а теперь еще построенные «Лахта-центр» в Петербурге и «Ахмат-Тауэр» в Грозном.

ПОСЛЕДНИЙ ПРОЕКТ РЕНЦО ПИАНО - КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР НА БОЛОТНОЙ НАБЕРЕЖНОЙ В МОСКВЕ

С 2015 года Ренцо Пиано работал над проектом нового культурного пространства ГЭС-2 на Болотной набережной в Москве, которое должно открыться в 2020 году в здании старейшей столичной электростанции. В новом культурном центре планируется проведение выставок, кинопоказов, концертов, спектаклей, а на первом этаже разместятся открытые художественые мастерские, видеомонтажная, звукозаписывающая и фотостудия, пекарня и другие помещения для творческих занятий. 

Интервью с Ренцо Пиано (на английском)

Спасибо Алине Шайхутдиновой за прекрасный материал https://losko.ru/renzo-piano/

Посмотрите хорошую биографию на сайте "Деловой квартал" http://delovoy-kvartal.ru/rentso-piano-biografiya-i-tvorchestvo/

И понравившийся мне https://italia-nostra.livejournal.com/23952.html

официальный сайт бюро Ренцо Пиано http://www.rpbw.com/

Банифатов Иван Сергеевич

Я расскажу вам еще об одном своем родственнике. Банифатов Иван Сергеевич был мужем маминой двоюродной сестры.

Банифатов, Иван Сергеевич (08.05.1919—26.05.1996) — летчик-штурмовик, Герой Советского Союза (1945), полковник.

Я всегда гордился, что среди моей родни был Герой Советского Союза Иван Сергеевич Банифатов. Он часто приходил к нам вместе со своей женой, Маргаритой Александровной, двоюродной сестрой моей мамы.

Иван Сергеевич Банифатов родился 8 мая 1919 года в селе Красный Двор Невельского района Псковской области в крестьянской семье. Когда Ивану исполнилось 11 лет, семья Банифатовых отправилась на Урал, где начинались строиться металлургические и машиностроительные заводы-гиганты. Большие стройки в те годы давали возможность хорошо заработать, получить новую специальность, дать образование детям.

«Сначала мы приехали в Свердловск, — вспоминал впоследствии Иван Сергеевич. — Но накануне нашего приезда на стройке были снижены расценки, и отец повёз нас в Нижний Тагил, где обещали более высокие заработки. Городок оказался небольшим, грязным и неухоженным, но мне здесь понравилось — места здесь чем-то напоминали родную деревню. А когда узнал, что в городе появился аэроклуб ОСОАВИАХИМа, то сразу захотел стать лётчиком...»

В Нижнем Тагиле Иван Банифатов заканчивает школу-семилетку и поступает в ФЗУ. Тогда же он решает стать курсантом Нижнетагильского аэроклуба. Проще всего это было сделать по комсомольской путёвке.

«Как-то раз, после занятий, подошёл к комсоргу училища и попросил дать мне направление в аэроклуб, а заодно и характеристику. За последнее не беспокоился: учился я хорошо, нарушений дисциплины не было. Комсорг выслушал меня и говорит: «Не возьмут тебя, Вань, в аэроклуб. Туда только сдавших нормы ГТО зачисляют». Пришлось идти сдавать. А там — два десятка дисциплин! Но я сдал...» — вспоминал в середине 80-х Банифатов.

По окончании ФЗУ Иван Сергеевич устраивается на работу в трест «Уралсибстрой», продолжает занятия в аэроклубе. В ноябре 1940 года он получает повестку о призыве в армию. По направлению горвоенкомата и городского отделения ОСОАВИАХИМа призывник Банифатов направляется на учёбу в военно-морское авиационно-техническое училище имени Молотова, которое находилось в городе Молотове (ныне — Пермь).

Перспектива служить авиационным техником не устраивала молодого энергичного парня, и, не дожидаясь окончания первого курса, Иван пишет рапорт о переводе его в лётную школу. Рапорт удовлетворили, и уже в мае 1941-го Иван Банифатов становится курсантом Ейского военно-морского авиационного училища. Но с началом войны училище стало готовиться к эвакуации и большая группа курсантов была направлена для продолжения обучения в Николаевское военно-морское авиационное училище имени Леваневского. Среди тех, кто прибыл в Николаев из Ейска, был и курсант Банифатов.

Несмотря на победу РККА под Москвой, положение на фронтах оставалось сложным. В войска уже давно начала поступать новая техника, но для того чтобы успешно воевать на ней, не хватало обученных кадров: военные училища не успевали пополнять части своими выпускниками. В середине 1942 года Государственный комитет обороны СССР издаёт распоряжение о формировании боевых частей на базе военных училищ. И в ноябре того же года при военно-морском авиационном училище имени Леваневского создаётся 35-й штурмовой авиационный полк, личный состав которого был набран из преподавателей и курсантов Николаевского училища. После того как личный состав прошёл ускоренные курсы лётной подготовки, в июне 1943 года, полк был придан 9-й штурмовой авиадивизии военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота, а позже включён в её состав.

Самолёты Ил-2 на лётном поле 35-го штурмового авиаполка

Свой первый боевой вылет младший лейтенант Иван Банифатов совершил 22 июня 1943 года, когда полк получил задание нанести бомбоштурмовой удар по аэродрому противника Городец. Командование полка сразу взяло на заметку этого смелого, грамотного, дисциплинированного лётчика, и вскоре Банифатов был переведён в первую эскадрилью, лётчикам которой поручали самые сложные и ответственные задания.

Первую боевую награду Иван Сергеевич получил за участие в Синявинской операции, которая проходила в июле–августе 1943 года. Каждый день, по два-три раза, поднимались штурмовики полка в небо, чтобы бомбить вражеские позиции на Синявинских высотах, уничтожать скопление техники на железнодорожных станциях и колонны гитлеровцев на дорогах под Синявином. Несмотря на ожесточённый огонь вражеских средств ПВО, младший лейтенант Банифатов ни разу не вернулся на аэродром, не выполнив боевой задачи. Дважды он приводил на базу самолёт буквально «на честном слове и законах аэродинамики», как говорили тогда лётчики. Так, 3 августа, после возвращения с боевого вылета, техники насчитали на корпусе самолёта Банифатова 220 пробоин. В сентябре 1943 года Иван Сергеевич Банифатов был награждён первым орденом Красного Знамени. Всего за годы войны таких орденов он получил четыре (!).

После напряжённых и кровопролитных боёв под Синавином, командование полка направляет Банифатова в Ленинград на Высшие офицерские курсы авиации ВМФ, с которых он вернулся в звании лейтенанта. В полку он был назначен командиром звена. В этой должности он принимал участие в операциях по полному снятию блокады Ленинграда, в боях за Ропшу, Нарву, Выборг.

В полку Ивана Банифатова уважали за смелость и решительность в бою, за умение видеть и анализировать боевую обстановку, за готовность всегда прийти на помощь. Однополчанин  Банифатова Герой Советского Союза, подполковник в отставке Алексей Батиевский вспоминал в начале нулевых:

«Как-то раз полетели на штурмовку двумя эскадрильями — наша и Банифатова. Обрабатывать вражеские позиции пришлось под плотным огнём зениток. А тут ещё и истребители навалились. Отбомбились по цели и начали дорабатывать немцев из пушек и пулемётов. Я выхожу из очередного манёвра, и меня выносит на зенитную установку. Жму на гашетку — пушки с пулемётами молчат: боекомплект израсходован. Уже вижу, как немецкие зенитчики крутят маховик, наводя стволы на мой "Ил". И вдруг зенитка превращается в кучу железного хлама. Ищу глазами своего спасителя и вижу рядом, чуть позади, самолёт Банифатова... Уже на земле подошёл поблагодарить Ивана. Он почему-то засмущался и говорит: "Да ты напутал что-то, Лёшка. Не я это был". Скромный был парень, смелый и очень добрый».

В мае 1944-го старший лейтенант Банифатов был назначен заместителем командира эскадрильи. Тогда 35-й штурмовой авиаполк получил задачу уничтожать гитлеровские суда в Нарвском, Финском и Выборгском заливах. Экипаж Ивана Сергеевича потопил один немецкий сторожевой корабль и две большие десантные баржи, уничтожив более двух сотен солдат противника. 22 июня 1944 года старший лейтенант Банифатов был награждён вторым орденом Красного Знамени. Третий такой же орден он получит через два месяца за уничтожение трёх немецких десантных судов на Чудском озере и уничтожение наземной техники в районе Нарвского залива.

Затем были бои за Таллин и Пярну, штурм вражеских укреплений на островах Моонзундского архипелага, за что Иван Сергеевич получил четвёртый орден Красного Знамени. После этого полк перелетел на остров Саарема (Эзель), на аэродром Кагул, откуда осенью 1941-го советские дальние бомбардировщики наносили бомбовые удары по Берлину. Отсюда эскадрилья Ивана Банифатова вылетала на «охоту» за транспортными судами, которые пытались пробиваться к окружённой и прижатой к морю Курляндской группировке врага.

За март 1945 года эскадрилья Банифатова пустила на дно более двух десятков малых судов противника. За успешное выполнение боевых заданий, большое количество уничтоженной вражеской техники противника старшему лейтенанту Банифатову Ивану Сергеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

К декабрю 1944 года Иван Сергеевич совершил 101 боевой вылет, потопил 9 десантных барж и сторожевой корабль противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Банифатову Ивану Сергеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (№ 38098) и медали «Золотая Звезда» (№ 6803).

Однажды Иван Сергеевич с тетей Ритой был у нас в гостях. Моему сыну в то время было лет 8. Он с уважением трогает Золотую Звезду на груди Ивана Сергеевича, и спрашивает: « А за что Вы получили эту награду?» Иван Сергеевич отвечает: «Дениска, я потопил 9 кораблей». Денис разачарованно говорит: «Так мало?»

Через несколько лет, когда он был председателем Совета отряда и  учился в 6 классе в 6 классе, Денис попросил меня пригласить Ивана Сергеевича к ним на сбор отряда перед 9 мая. Я сказал, что пусть звонит и договаривается с ним сам. После сбора Денис рассказывает: «Ты знаешь папа, Иван Сергеевич во время войны потопил 9 кораблей и получил звание Героя Советского Союза». Я «изумился»: «Так мало потопил и ему дали звезду Героя». Денис возмутился: «Ты что, папа! Когда самолет подлетает к кораблю, его встречает сплошная стена зенитных снарядов! В звене вылетает 5 самолетов, а возвращается всего 2.»

После войны Иван Сергеевич Иван Банифатов продолжил службу в полку. Парторг 35-го ШАП КБФ капитан Михаил Лобачёв вспоминал: «Иван Банифатов — лётчик от Бога. Его ведь несколько раз звали домой, на Урал. Предлагали должность начальника аэроклуба, инструктора горкома партии, какие-то посты в народном хозяйстве. Но Иван остался верен небу». После расформирования в 1947 году родного полка И. С. Банифатов служил командиром отряда 13-й ОАЭ (отдельной авиационной эскадрильи) ВМФ на Балтике. В 1951 году он окончил Высшие офицерские курсы авиации ВМС и в звании капитана был направлен для прохождения службы на Тихоокеанский флот, где до 1959 года служил командиром эскадрильи и заместителем командира в 49-м и 44-м минно-торпедных полках ВВС Тихоокеанского флота. В 1959 году в звании подполковника он снова переезжает на Балтику, в Ригу, в должности заместителя командира 846-го минно-торпедного авиаполка. После увольнения в 1964 году в запас полковник Иван Сергеевич Банифатов продолжал работать в авиации, на гражданских авиалиниях. Долгое время до выхода на пенсию занимал пост начальника отдела авиаперевозок аэропорта Пулково.

Он ушёл из жизни 26 мая 1996 года в Санкт-Петербурге и похоронен на Красненьком кладбище в Петербурге.

Впереди основной праздник нашей страны – День Великой Победы! Вспомним заслуги наших предков! Прекрасный праздник радости, гордости, смеха и слез. Я расскажу сегодня о моих родственниках, которые прошли этот скорбный путь и встретили Победу. Их уже нет с нами, но их подвиг никогда не забуду.  Я расскажу о моих маме и папе, о моих тесте и теще, о муже двоюродной сестры моей маме. Они будут День Победы в Бессмертном полку.

Михайлов Александр Ефимович

Мой тесть, Михайлов Александр Ефимович, родился в Петрограде, крещён в Казанском соборе. Голодные годы гражданской войны и разрухи (1918-1927) семья проживала в деревне в Псковской области. Среднюю школу он закончил в Ленинграде, затем ФЗУ (фабрично-заводское училище), полтора года работы кузнецом на заводе им. Ленина, затем три года учёбы в Ленинградской высшей школы связи.

В 1936 г. он закончил обучение, ему было присвоено звание лейтенанта и до 1960 г. его жизнь была связана с армией. Он был связистом в различных частях ВВС КБФ – военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского Флота: вначале начальник радиостанции, затем командир роты связи. Носил темно-синюю морскую форму и очень ею гордился. Участник войны с белофиннами, а войну он встретил в Таллинне старшим лейтенантом и командиром отдельного батальона связи ВВС  КБФ, отступал вместе с Балтийским флотом к Кронштадту и к Ленинграду. Во время обстрела отступающих судов он был смыт с катера в море, тонул, но боролся за жизнь, уцепившись за разбитые доски и чудо – его заметил и подобрал свой катер. Его сестра, Мария Ефимовна, говорила, что он родился «в рубашке», действительно так:  за две войны у него было всего одно ранение – сквозное штыковое в кисть руки.

Всю блокаду Ленинграда Александр Ефимович воевал на Ленинградском фронте.  В его наградных листах на представлениях к награждениям боевыми орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1 степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда» (которые удалось увидеть на сайте «Подвиг народа») указаны личные боевые заслуги награждаемого:

«…сумел без всяких потерь в личном составе и технике, а также без перерыва связи штаба с подчиненными частями эвакуировать батальон с гор. Таллин, несмотря на напряженное положение 1941 года»,

«в период прорыва блокады гор. Ленинграда /февраль 1943/ в районе гор. Петрокрепости лично руководил связью ВПУ ШВВС КБФ при 67 Армии»,

«в операции по окончательному снятию блокады с гор. Ленинграда … при непосредственном руководстве майора Михайлова разработаны документы взаимодействия и осуществлена связь 9 ШАРКД с танковой бригадой 2-й УА, что способствовало прорыву обороны противника»,

«лично руководил вызовом авиации ВВС КБФ для поддержания сухопутных войск, наводил по радио наших истребителей на самолёты противника, при помощи чего было сбито около 20 самолётов противника»,

Александр Ефимович прошел славный путь от Таллина до Калининграда, начав войну лейтенантом, и закончив подполковником, командиром полка.

Белова  Мария  Владимировна

Мария Владимировна Белова родилась 29 ноября 1918 года в поселке Маэкса Белозерского района Вологодской области.

В Белозерске Мария Владимировна закончила школу и уехала в 1934 году в Ленинград, чтобы поступить в институт. Но с 16 лет в институт не брали, и она поступила в Ленинградский техникум коммунального хозяйства. Началась новая жизнь.

В 1922 году были организованы в Ленинграде курсы по коммунальному хозяйству, основной задачей которых являлась подготовка коммунальных работников с общим знанием коммунального дела, приемов и навыков работы городском хозяйстве. Продолжительность курсов сначала составляла 6 недель, затем программа была расширена до 6 месяцев, а впоследствии их продолжительность была увеличена сначала до одного года, а затем и до двух лет.

В 1925 году ленинградские курсы по коммунальному хозяйству были реорганизованы в Техникум жилищно - коммунального хозяйства,  продолжительность обучения в нем соответственно выросла до трех с половиной лет.  

В 1938 году Мария Владимировна получила диплом техника-строителя. Ее распределили в жилищное управление Ждановского района Ленинграда, где она работала вплоть до начала войны.

Блокада стала жестоким экзаменом для всех городских служб и ведомств, обеспечивавших жизнедеятельность огромного города. Ленинград дал уникальный опыт организации жизни в условиях голода. Обращает на себя внимание следующий факт: во время блокады, в отличие от многих других случаев массового голода, не произошло никаких крупных эпидемий, несмотря на то, что гигиена в городе была, конечно, гораздо ниже нормального уровня из-за почти полного отсутствия водопровода, канализации и отопления. Безусловно, предотвращению эпидемий помогла суровая зима 1941—1942 годов. Вместе с тем исследователи указывают и на эффективные профилактические меры, принятые властями и медицинской службой.

Вот, что касается организаций и методов организации ЖКХ в блокадном Ленинграде, то это, действительно, тоже один из фактов беспримерности. Несмотря на то, что город, да, в общем, как и вся страна, увы, ни к войне, ни уж тем более к блокаде готов не был… Я напомню, что кольцо замкнулось вокруг города уже 8 сентября 1941 года. И разомкнулось 27 января 1944-го.

Ленинград в кольце блокады

К началу блокады в городе не имелось достаточных по объёму запасов продовольствия и топлива. Единственным путём сообщения с Ленинградом оставалось Ладожское озеро, находившееся в пределах досягаемости артиллерии и авиации осаждающих, на озере также действовала объединённая военно-морская флотилия противника. Пропускная способность этой транспортной артерии не соответствовала потребностям города. В результате начавшийся в Ленинграде массовый голод, усугублённый особенно суровой первой блокадной зимой, проблемами с отоплением и транспортом, привёл к сотням тысяч смертей среди жителей.

Число жертв голода стремительно росло — каждый день в Ленинграде умирало более 4000 человек, что в сто раз превышало показатели смертности в мирное время. Были дни, когда умирало 6—7 тысяч человек. Только в декабре умерло 52 881 человек, потери же за январь—февраль — 199 187 человек. Мужская смертность существенно превышала женскую — на каждые 100 смертей приходилось в среднем 63 мужчины и 37 женщин.

На момент установления блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того, в пригородных районах, то есть тоже в кольце блокады, осталось 343 тысячи человек. В сентябре, когда начались систематические бомбардировки, обстрелы и пожары, многие хотели выехать, но пути уже были отрезаны.

Строки из писем, изъятых военной цензурой (из архивных документов управления ФСБ по С.-Петербургу и области [материалы Управления НКВД по Ленинградской области]).:

"…Наш любимый Ленинград превратился в свалку грязи и покойников. Трамваи давно не ходят, света нет, топлива нет, вода замерзла, уборные не работают. Самое главное - мучает голод".

"…Мы превратились в стаю голодных зверей. Идешь по улице, встречаешь людей, которые шатаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращаем внимания, потому что сегодня они умерли, а завтра я".

"…Ленинград стал моргом, улицы стали проспектами мертвых. В каждом доме в подвале склад мертвецов. По улицам вереницы покойников".

Весной 1942 года, в связи с потеплением и улучшением питания, значительно сократилось количество внезапных смертей на улицах города. Так, если в феврале на улицах города было подобрано около 7000 трупов, то в апреле — примерно 600, а в мае — 50 трупов. В марте 1942 года все трудоспособное население вышло на очистку города от мусора. В апреле—мае 1942 года произошло дальнейшее улучшение условий жизни населения: началось восстановление коммунального хозяйства. До наступления тепла трупы было необходимо кремировать во избежание эпидемий. Город успешно справился с этой задачей, и к лету 1942 года непогребенные тела уже практически в городе не встречались. Отдельные случаи массового скопления трупов все же имели место. Мария была привлечена к созданию мест для массовых захоронений на Серафимовском кладбище.

Особенно тяжело было работать службам ЖКХ.

В зимнее время в городе по возможности боролись со снежными завалами. Все это делалось руками дворников, добровольцев, которые остались в Ленинграде. В основном, конечно, это были женщины. За дополнительный паек они сбивали наледи, расчищали тротуары, чтобы хотя бы как-то обеспечить жизнеспособность города на крупных магистралях.

Нападение немецко-фашистских захватчиков на Советский Союз приостановило работу по реконструкции городского хозяйства Ленинграда. Общий ущерб, причинённый городскому хозяйству войной, оценивался в 5,5 млрд. рублей. В результате бомбардировок, артиллерийских обстрелов, разбора деревянных домов на топливо, прекращения капитального ремонта и невозможности нормальной эксплуатации жилых домов, в особенности в условиях блокады, весь жилой фонд города был приведен в неудовлетворительное техническое состояние. Окончательно разрушено было около 16% довоенного жилого фонда города. Примерно такое же количество требовало больших восстановительных работ. Почти во всех домах были выведены из строя водопровод, канализация, центральное отопление. Водопроводная сеть за годы войны подверглась разрушению в 540, а канализационная сеть — в 265 местах.

Срочное восстановление жилого фонда стало самой главной и самой трудной задачей городского хозяйства. До войны коммунальный и ведомственный фонд Ленинграда составлял 15,4 млн. кв. м жилой площади. За годы блокады были полностью разрушены 2,5 млн. кв. м жилья (в том числе 1,5 млн. кв. м — за счет слома деревянных домов). Из оставшейся части около 2 млн. кв. м находились в частично разрушенных зданиях, требовавших восстановления или капитального ремонта. В городе не работал водопровод, канализация. Нужно было убирать и вывозить трупы, заниматься расчисткой завалов. Но ведь силами коммунальных служб удалось избежать эпидемий в городе. И главное, нужно было восстанавливать разрушенные дома. Большая часть людей, приходивших на строительные площадки, могла быть использована только на подсобных работах. Лишь немногие успели приобрести серьезные навыки строительных работ. Все яснее становилась необходимость начать массовое обучение населения строительным профессиям. В своем обращении к ленинградцам работницы Прядильно-ниточного комбината им. С. М. Кирова писали: «Если большинство ленинградцев приобретет навыки в строительном деле, изучит какую-либо строительную специальность, дело восстановления пойдет намного скорее. Станем штукатурами, малярами, плотниками, кровельщиками, научимся строительному делу в дополнение к своей основной специальности». Поэтому знания Марии Владимировны в строительстве были на вес золота. Она была нужна людям, и она всю себя отдавала им.

Мария Владимировна очень гордилась этими наградами.
«За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в годы войны»

Время определило ее судьбу. Мария Владимировна стала партийным работником. Она работала инструктором  отдела строительства Ленинградского горкома КПСС. Потом ее направили на работу в Пушкинский РК КПСС Ленинграда, потом она стала Председателем Пушкинского Совета народных депутатов, Первым секретарем Пушкинского РК КПСС

Мария Владимировна гордилась тем, что она участвует в возрождении Пушкинских Павловских дворцов и парков, жилищно-коммунального хозяйства Пушкинского района. Она дружила с такими подвижниками, как директор Павловского дворца Зеленовой Анной Ивановной, с Анатолием Михайловичем Кучумовым, директором Пушкинского дворца. Именно их стараниями дворцы были восстановлены.

После освобождения Пушкина, его будущее и перспективы развития были определены постановлением Государственного комитета обороны от 29 марта 1944 г. «О первоочередных мероприятиях по восстановлению промышленности и городского хозяйства Ленинграда в 1944 году» и решением Исполкома Ленгорсовета от 5 мая 1944 г. «О разработке мероприятий по восстановлению городов Петродворец и Пушкин». В соответствии с этими решениями город Пушкин должен быть восстановлен как место отдыха трудящихся Ленинграда.

Важно отметить, что уже через два месяца после освобождения города, в начале апреля, Совнарком на основании постановления Государственного Комитета Обороны принял решение о восстановлении в прежнем виде дворцово-паркового ансамбля города Пушкина, а 23 апреля того же года Ленгорсовет принимает решение о проведении срочных мер по сохранению поврежденных архитектурных памятников. В 1944 г. Ленинградское радио провело свой первый репортаж из Екатерининского дворца: «И вот мы идем по развалинам Екатерининского дворца. Всюду – следы чудовищных злодеяний немцев. И здесь же видны следы кропотливого и сложного труда восстановителей дворца.» Одним из восстановителей дворца и была Мария Владимировна Белова.

Звонова Лидия Васильевна

Моя мама, Звонова Лидия Васильвна родилась 22 марта 1910 года в самом центре Белозерского княжества Вологодской области и жила там, на реке Ковжа в поселке Курдюг.

Смотрю в  добрые, умные глаза моей мамы и восхищаюсь этой женщиной,
которая прожила трудную, но счастливую жизнь. Спасибо ей за все.

Ее отец, мой дед, Звонов Василий Васильевич, был управляющим на лесозаводах, которые принадлежали купцу и лесопромышленнику Сукину, или Громову, или Полежаеву.

Скорее всего, это был Курдюжский лесопильный завод Ратькова-Рожнова на правом берегу Ковжи в Покровской волости Кирилловского уезда Новгородской епархии. Основан в 1850 году. 175 рабочих. Начальник завода Потапов И.К.. В 1917 году и в п.Курдюг установилась Советская власть. Рабочие прогнали всех буржуев, в том числе и моего деда. Дед не вынес такого и вскоре умер, а бабушка с 5 детьми вынуждена была перебраться в п.Зубово (Шола), где жил ее брат, священник Иван Васильевич Образцов. Он пристроил бабушку работать санитаркой в местной больнице, где и жила с детьми. Иван снял сан и уехал в Ленинград. Бабушка работала санитаркой, но хорошо говорила по-французски и играла на рояле. Здесь мама и закончила школу и поступила в Белозерское педучилище, которое закончила в 1926 году и стада работать директором школы в поселке Ярбозеро. Но она очень хотела учиться. Но в институт принимали только после 17 лет. Мама отработала в школе год и поступила на 1-й курс Ленинградского педагогического института им.Покровского на факультет математики. После окончания института ее оставляли в аспирантуре, так как она училась на одни пятерки, но жизнь повернулась по-другому.  С 1937 по 1963 год моя мама прожила в Кронштадте. Попала она в Кронштадт случайно, так как случайно влюбилась в моряка. Он уговорил ее приехать после окончания института в Кронштадт. Она начала преподавать математику в электроминной школе, начальником которой был ее однофамилец. И все думали, что она - жена начальника и боялись ее. Мама в 1938 году стала работать учителем математики в 3-ей образцовой школе города Кронштадта.

Мамочка прожила всю блокаду в Кронштадте и  была награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой отечественной войны 1941-1945 гг» и медалью «За оборону Ленинграда». Она была одним из лучших преподавателей Кронштадта и награждена медалями «За трудовую доблесть», «За трудовое отличие» и орденом «Знак почета».

2 октября 2019 года 425 школе Кронштадта, где начала в конце 30-х годов работать моя мама, исполнилось 146 лет. Это одно из самых старых учебных заведений в Санкт-Петербурге. Вначале здесь было реальное училище, Одним из выпускников реального училища был Петр Леонидович Капица, ставший известным физиком, лауреатом Нобелевской премии. В 1986 году школе было присвоено его имя. Я тоже закончил эту школу в 1963 году.

Однажды мне удалось в 1961 году целый день провести в обществе Петра Леонидовича Капицы,
который приехал на вечер встречи. Может поэтому я и стал физиком?

Реальное училище просуществовало до 1918 года. Затем оно было переименовано в третью трудовую школу. Классы стали смешанными. Появилось много преподавателей - женщин. В 30-е годы школа стала называться образцовой. В январе 1941 года школа получила ленинградскую нумерацию, то есть стала школа №425. Но вот началась война. В первые дни войны погиб муж моей мамы, а за год до этого погибла моя сестра в возрасте 2 лет. Мама осталась одна в осажденном городе.

В тот 1941 год школы в Кронштадте открывались, как обычно, 1 сентября. Но всем было уже не до учебы: немцы шли по России походным маршем. Занятия в школе продолжались. Но учили кроме обычных предметов в школе перевязывать раненых, гасить зажигательные бомбы, обращаться с оружием. В первые месяцы войны прямым попаданием почти пополам разрезало огромный линкор "Марат", стоявший в Петровской гавани. Мама рассказывала, что когда она с учениками прибежала туда, глазам представилось страшное зрелище: сотни матросов в одних тельняшках, среди них масса раненых, вплавь добираются до берега и в изнеможении падают на землю... Здесь же им оказывают первую помощь. Вода в гавани красная от крови. Первая кровь... Так вот что такое война!..

В настоящее время считается, что немецкое наступление на блокадный город было осуществлено 23 сентября 1941 года из района Пулковских высот. Моя мама вспоминала, что самое страшное, что она пережила - это были авианалеты на Кронштадт немецких самолетов в сентябре 1941 года еще до наступления немцев на Ленинград.

Кронштадтское Сражение в сентябре 1941 года закончилось победой советских войск, а его роль была недооценена из-за беспрецедентности событий и понесенных потерь. Более того, сам факт 3-х дневного Кронштадтского Сражения, представлялся командованию Ленинградского фронта Ставки Верховного Главнокомандования поражением советских войск и вследствие чего был скрыт от И.В. Сталина. Поэтому ни одна строчка информации об этом важном событии в истории ВОВ не была опубликована в ежедневных официальных сводках Советского информационного бюро.

Что же происходило 21,22 и 23 сентября в небе над Кронштадтом?

В период с 21 по 23 сентября 1941 года были совершены бомбардировки немецкого воздушного флота в количестве 550 - 580 машин. Сколько же бомб было на борту каждого «Юнкерса»? Исследуя немецкую документацию, установлено, что двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс-88» могли нести на себе груз весом до 2-х тонн, а одномоторные «Юнкерс-87» - груз до 1 тонны. То есть в 3 утренних налетах на Кронштадт 560 немецких бомбардировщиков несли бомбовый груз весом не менее тысячи тонн!!!

В Перл-Харборе было совершено два массовых налета, в которых участвовало всего 353 японских самолета «Mitsubishi-Zero». Первый массовый налет осуществлялся 49 бомбардировщиками модификации «99», на борту которых было по одной 800 кг бронебойной бомбе, 51-м пикирующими бомбардировщиками с 250 кг бомбами и бомбе и 40 штурмовиками-торпедоносцами. Другие самолеты истребители тлько лишь сопровождали эскадрильи. Складывая общее число бомбонесущих японских машин, получаем 140 участников в первом налете с суммарным бомбовым грузом менее ста тонн. Во 2-м налете количество японских самолетов снизилось до 170 самолетов. По итогам двух налетов получаем 274 самолета с грузом в триста тонн бомб!

После несложных подсчетов можно подвести итоги. В Перл-Харборе японские самолеты несли бомбы весом в втрое меньший, чем немецкие бомбардировщики, но при этом, потери в Кронштадтском Сражении в десять раз меньше, чем потери США в Перл-Харборе!

Поэтому в СССР не произошло трагедии и не произошло разгрома КБФ. Мы не потеряли мощную артиллерию, которая впоследствии стала мощным огненным щитом, благодаря которому удалось защитить Ленинград все 900 дней Блокады.

Специалисты Института Военной Истории РФ считают, что нельзя сопоставлять значимость событий Кронштадтского Сражения с событиями Перл-Харбора. Военные историки считают сравнение некорректным только лишь потому, что СССР в момент начала Кронштадтского Сражения находились в состоянии войны с фашистской Германией, а США до нападения Японии на Перл-Харбор в военных действиях не участовала.

А я не уверен, что мы должны замалчивать это. Мы должны гордиться нашими родителями, что они отстояли нашу Родину. Во время этих налетов мама моя в составе дежурных ПВО сразу после попадания бомбы на здания, лезла на крышу и сбрасывала зажигалки. И дома не сгорели до тла, как в Дрездене, Лейпциге. Мы сохранили Балтийский Флот!

Мама говорила, страшно было, что самолеты заслоняли солнце, страшный вой падающих бомб. Мама моя всю блокаду прожила в Кронштадте.

И однажды она упала от голода на улице, и какой-то военный поднял ее, довел до дома, а потом  часто заходил к ней и приносил то хлеб, то шоколад. Он служил в полку связи в авиации техником. Завязалась дружба, а потом появился я 15 апреля 1945 года.

Это был мой отец, Маслов Степан Трофимович. Мама очень его любила, но судьба распорядилась иначе. Он тоже погиб 1 января 1945 года.

Мой папа

Мама и папа подарили мне жизнь! Да за одно это я благодарен им! Мама воспитала меня таким, какой я есть.

Мои дети и внуки должны  знать свои корни и гордиться своей родословной.

Звонов Евгений Васильевич

Родной брат моей мамы Звонов Евгений Васильевич родился 23 февраля 1918 года в Вологодской области.

Он всегда излучал доброту. Его глаза всегда дарили людям тепло и ласку. Он был очень сильным, умным и надежным человеком.

Учился в школе он в Белозерске. После 7 класса Женя тоже уехал в Ленинград и поступил в лесоэкспортный техникум учиться.

Не успел Евгений закончить техникум, как началась война с Финляндией. Его призвали в армию. В первые дни войны его ранили под Зеленогорском, он попал в госпиталь, и только вышел из госпиталя - началась Великая отечественная война. И его снова взяли на фронт. 

Он воевал в 1941 году на Украине под Киевом. Был ранен, попал в госпиталь. Войска отступали, и так он оказался в партизанском госпитале в отряде Ковпака, может быть слышали про такого? Осколок попал дяде Жене в ногу. Нога начала загнаиваться. Врач дал команду на ампутацию ноги. Но дяде Жене тогда было всего 23 года. Он сказал, не дам пилить ногу. - Ну и подыхай, был вердикт врача. Но санитарка выходила его ногу. Осколок в ноге длядя Женя проносил всю свою жизнь, но остался с ногой, и даже играл в футбол. Дядя Женя рассказывал, что раненый партизан - самая трудная и неразрешимая военная проблема. Даже в местных отрядах, где есть возможность организовать в лесной глуши партизанский госпиталь иди на крайний случай оставить раненого в деревне у верных людей, - это не легкое дело. В рейдовом отряде вылечить или просто спасти жизнь раненого во много раз труднее. Единственная возможность отправить его самолетом на Большую землю бывает только к концу рейда, то есть раз в три-четыре месяца. А в самый трудный период ранения его возят за собой. Были выработаны строжайшие законы внутриотрядной морали. Раненым мы отдавали все. Командир или боец, оставивший раненого на поле боя, покрывал себя позором. В отдельных случаях виновных в таком преступлении расстреливали. Для раненых предназначались лучшие повозки, кони - самые выносливые, ездовые - самые опытные и умевшие править так, чтобы повозку не трясло. К одному тяжело- или двум легкораненым прикомандировывалась девушка-партизанка. Ее обязанность при любых условиях (из-под земли!) достать раненому подушку, одеяло; кормить маслом, сметаной, печь для него белый хлеб и лепешки; и чтобы все это было без мародерства. Походные нянюшки (многим из них было пятнадцать - семнадцать лет) умели ласковым словом разжалобить сельских старух. Вот такая девушка и вылечила его ногу. Он стал воевать в партизанском отряде Ковпака, ходил в разведку, на боевые операции. А однажды позвал его командир, и приказал организовать подготовку радистов в отряде. (Азбуку Морзе дядя женя выучил еще в техникуме). А как найти способных к радиоделу? Главное - у радиста должен быть музыкальный слух (ти-ти-ти та-та-та ти-ти-ти) И дядя Женя решил организовать партизанский хор (было и такое).

Всю войну прошел дядя Женя, был награжден орденом Красной Звезды. И познакомился там с санитаркой Машей, и запала она ему в душу, и решил он после войны навестить ее по тому адресу, что она ему дала. Поехал он в Воронежскую область на станцию Графская, нашел там дом местного бондаря Алексея Гузеева, да так и остался в Графской на всю оставшуюся жизнь.

Здесь, в Графском дядя Женя сначала тренеровал местную футбольную команду, его за заслуги послали в Алма-Ату на первые тренерские курсы, которые он успешно закончил и даже участвовал в параде физкультурников в Москве, был на приеме в Кремле и видел Сталина. По возвращении в Графскую он создает детскую спортивную школу. Команда Графской завоевывала признание. Был построен хороший стадион. И вот встает вопрос, что надо поднимать культуру в поселке. И выбор опять падает на беспартийного Звонова Евгения Васильевича, который становится директором железнодорожного клуба ст.Графская. Дядя Женя построил новый клуб, танцплощадку, организовал драматический театр. Словом, жизнь кипела. Потом он работал начальником отдела кадров Графского мебельного комбината, который до сих пор производит прекрасные кухни, ничем не хуже всяких итальянских. Умер дядя Женя в 2008 году.

Банифатов Иван Сергеевич

Я расскажу вам еще об одном своем родственнике. Банифатов Иван Сергеевич был мужем маминой двоюродной сестры. Банифатов, Иван Сергеевич (08.05.1919—26.05.1996) — летчик-штурмовик, Герой Советского Союза (1945), полковник.

В Военно-Морском флоте с 15 ноября 1940 года. Учился в Военно-морском авиационно-техническом училище имени В.М.Молотова (Пермь) и Ейском военно-морском авиационном училище имени И.В.Сталина. В августе 1941 года переведён в Николаевское военно-морское авиационное училище имени С.А.Леваневского, которое окончил в 1943 году. На фронтах Великой Отечественной войны с февраля 1943 года. Воевал лётчиком, командиром звена и заместителем командира эскадрильи в составе 35-го штурмового авиаполка на Краснознамённом Балтийском флоте. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года. Участвовал: в обороне Ленинграда, в Синявинской операции – в 1943 году; в операции по снятию блокады Ленинграда, в Выборгской операции, в боях за города Нарва, Тарту, Пярну, Раквере, Таллинн, в освобождении Моодзунгского архипелага – в 1944 году; в морской блокаде вражеских войск в Курляндии, в боях за города Данциг (Гданьск, Польша), Кёнигсберг (Калининград), Пиллау (Балтийск) – в 1945 году. Заместитель командира эскадрильи 35-го штурмового авиационного полка старший лейтенант Банифатов к декабрю 1944 года совершил 101 боевой вылет, потопил 9 десантных барж и сторожевой корабль противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Банифатову Ивану Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (№ 38098) и медали «Золотая Звезда» (№ 6803).

После войны служил командиром звена 51-го минно-торпедного авиационного полка ВВС 4-го ВМФ. В 1951 году окончил Высшие лётно-тактические курсы ВВС ВМФ. В 1951-1953 годах служил командиром эскадрильи 49-го минно-торпедного авиационного полка 3-й минно-торпедной дивизии Тихоокеанского флота (ТОФ). В 1953-1959 годах служил командиром эскадрильи и заместителем по лётной подготовке командира 44-го минно-торпедного авиационного полка ТОФ в городе Артём (Приморский край). В 1959-1964 годах служил заместителем командира 997-го и 846-го минно-торпедного полков Краснознамённого Балтийского флота (КБФ) в городе Рига. С 1964 года полковник И.С.Банифатов – в запасе. Жил в Ленинграде (ныне - Санкт-Петербург). Работал начальником отдела авиаперевозок аэропорта Пулково. Умер 25 мая 1996 года. Похоронен на Красненьком кладбище в Санкт-Петербурге. Награждён орденом Ленина (6 марта 1945), четырьмя орденами Красного Знамени (19 сентября 1943; 22 июня 1944; 19 августа 1944; 1 ноября1944), орденом Отечественной войны 1-й степени (11 марта 1985), двумя орденами Красной Звезды (22 февраля 1955; 30 декабря 1956), медалью «За боевые заслуги» (26 февраля 1953), другими медалями. Прямым попаданием зенитного снаряда самолет Банифатова был сильно поврежден. Несмотря на это, летчик продолжал бомбить немецкие танки. Он ушел от цели, только выполнив боевое задание. Это произошло 31 июля 1943 года близ Келколова. А через три дня такое же повторилось под Синявином. Банифатов привел на свою территорию самолет, в котором было 220 пробоин...

Эти примеры говорят об исключительном мужестве балтийского летчика Банифатова. Но сам он считает наиболее важными страницами в своей боевой биографии те, на которых записаны его многочисленные победы - потопленные корабли, груды разбитой военной техники, сотни уничтоженных гитлеровцев.

Низкий поклон вам, ветераны.

У обелиска – ветеран
Лохматит ветер
Гладь седин ...
Подмел блокадный ураган -
Была семья,
Теперь - один.

Пришлось врага
С земли стереть,
Чтобы, домой придя,
Узнать -
В бою нетрудно умирать!..
Трудней -
Без хлеба умирать!..

Их много здесь,
Локтем к локтю,
Ушедших тихо,
Следом вслед.

На камне - хлеб,
Ломтем к ломтю,
Ржаной.
Восьмидесятых лет.

Лев Горшков (1987)

Это стихотворение написал мой друг, поэт, доктор технических наук, Заслуженный деятель науки России, исследователь Антарктиды, профессор Ленинградского горного института, Лев Капитонович Горшков.

И вспоминаются мне его другие стихи, написанные в городе Саласпилс в 1986 году.

О ВЕЧНОМ

О Вечном,
Вроде б,
Не кричат...
Зачем салюты, речи, стоны,
Зачем же сыплются патроны
И метрономы гулкие -
Стучат?

О Вечном спрашивай людей -
Не экскурсантов, не судей,
А тех,
Молчащих и беззлобных,
Немногочисленных и скорбных,
Прошедших ад и рай людей.
О Вечном
Ты спроси себя.
К душе однажды прикоснись,
Не отшатнись,
Не отвернись -
И, может быть, скорбя, любя,
Поймешь,
Зачем дается Жизнь!..
К душе однажды -
Прикоснись...

16 мая 2013 года в Смольном Соборе прозвучала Кантата Блокадный дневник на стихи О.Берггольц, которую написал руководитель нашего хора им.Г.М.Сандлера СПбГУ композитор Илья Владимирович Кузнецов.

https://youtu.be/fmUPyYvFeME

Вспомним наших героев, отстоявших нашу землю от поругания.

                               Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей

                               на этом печально-торжественном поле

                               вечно склоняет знамена народ благодарный,

                              Родина-мать и город-герой Ленинград.

12 апреля 1961 года объявили о полете Гагарина, и толпы студентов, воодушевленные достижениями отечественной науки, вышли по всей стране, в том числе и в Ленинграде, на улицы с плакатами и транспарантами. На одном из них была надпись «Только физика соль – остальное все ноль!». Тогда же было решено на физфаке Ленинградского университета ежегодно проводить в этот день День физика.

В Московском государственном университетеДень физика возник несколько раньше. В 1959 году на физфаке МГУ учредили новый праздник День Физика. В Постановлении Х Комсомольской конференции физфака МГУ было записано: "Учредить праздник День Физика. Считать Днем Физика день рождения Архимеда. Постановить, что Архимед родился 7 мая 287 г. до н.э.".

В начале 60-х годов физики оказались неформальными лидерами того времени. И наш физфак всегда был центром, где рождались новые идеи, новые люди со свободным мышлением. Свободное время мы проводили в дружеском общении, в разговорах по душам (иногда — не без этого — с предварительной выпивкой). Но выпивка - это не самоцель, а способ поддержать компанию. Все мы тогда много читали, не пропускали театральных и литературных новинок, обсуждали прочитанное и много спорили. Тогда было модно подчеркивать разницу между так называемыми физиками (а к ним относили и математиков) и так называемыми лириками (гуманитариями). Терминология эта вошла тогда в моду с легкой руки поэта Бориса Слуцкого, провозгласившего в 1959 году в стихотворении «Физики и лирики»:

Что-то физики в почете,
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.

В споре физиков и лириков физики всегда побеждали, так как нас учили думать и всегда доказывать свои мысли. Возникла особая мировоззренческая среда. Присущая культуре «физиков» романтизация научного познания и научно-технического прогресса оказала огромное влияние на все общество. Для физиков характерна оригинальность мышления и независимость. Без этих качеств творчество невозможно. Увлечение поэзией стало знаменем нашего времени. Стихами болели тогда все. Поэты собирали целые стадионы. Мы наизусть знали стихотворения Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского, Булата Окуджавы. Ни одна наша посиделка в то время не обходилась без песни под гитару. Песни Булата Окуджавы, Александра Галича, Юрия Визбора, Александра Городницкого передавались из уст в уста. На физфаке издавались сборники песен. Тогда же популярными стали песни Высоцкого. В книжных магазинах влет раскупались сборники стихов "День поэзии". Одно из стихотворений Евгения Евтушенко, которое было опубликовано в одном из таких сборников настолько поразило меня, что оно стало Гимном всей моей жизни. Называлось оно "Трусливым добрякам".

Не может добрый быть трусливым. Кто трусит - тот не так уж добр. Не стыдно ль за себя трястись вам. И забывать, что смелость - долг?!

Наше поколение очень необычное. Мы - дети Победы, жили в любви, и все нам было интересно. Мы не застали хрущевскую оттепель, Но читали и слушали Высоцкого и Битлз, властителями наших душ были актеры Современника и театра на Таганке, БДТ, мы слушали Мравинского и Вана Клиберна, Ойстраха и Растроповича, мы спорили о Филонове и Кандинском. Мы верили нашей партии и слушали Голос Америки. Мы восхищались Окуджавой и Вознесенским, Робертом Рождественским и Евтушенко, читали «Доктора Жеваго», Бориса Пастернака, «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Один день Ивана Денисовича Солженицина». Мы были комсомольцами и спорили с властьпредержащими. В авторитете были не партийные бонзы, а ученые, художники, артисты, писатели. Любимыми произведениями были "Коллеги" Аксенова про врачей, "Иду на грозу" Даниила Гранина про физиков, фильм "Девять дней одного года" про физиков-ядерщиков. И мы гордились нашей страной. Все мы, конечно, были ещё очень молодыми, полными юношеских фантазий и желаний, надежд на будущие свершения на жизненном поприще. Мы полны были оптимизмом. У нас была огромная, прекрасная страна, страна при всей своей материальной бедности, с разорённым и разрушенным войной народным хозяйством, рвущаяся к новейшим научным и техническим достижениям. Мы были учениками подлинной элиты нашей страны, тех, кто в своих трудах раскрывал данные им Богом или Природой таланты, тех простых людей, на которых стояла и будет стоять Россия, созидателей и хранителей ценностей, сознающих свою укоренённость в традициях, неразрывно связанных с культурой и религией предков. Это «соль земли» - сила, обеспечивающая жизнеспособность государства и народа на основе ценностей труда, совести и блага Родины. В это мы свято верили. Мы искренне верили, что "только в физике соль, остальные все ноль, а юрист и филолог дубина" Об этом мы пели в своем Гимне. Гимн физиков родился в Москве. Написал его физик, Б.М.Болотовский, который стал доктором физ.-мат.наук и работал в Физическом институте им.Лебедева.

С тех пор прошло более сорока лет. Студенческая «Дубинушка» не умерла — она жива, ее поют физики стоя по разным случаям, когда собираются вместе (см. сборник "Песни физфака")

Тот, кто физиком стал,
Тот грустить перестал,
На физфаке не жизнь, а малина,
Только физика — соль,
Остальное все — ноль,
А юрист и филолог — дубина.

Так уж сложилось, что профессия накладывает на людей неизгладимый отпечаток. Буквально со студенческих лет. Математиков всегда отличала придирчивость к мелочам и склонность к абстрактному юмору. Химиков - авантюризм и любовь к концентрированным напиткам. Филолога можно узнать по изощренному пижонству. Физика отличает скепсис и отсутствие авторитарного мышления. А потому в 60-е годы, как только устройство институтского праздника перестало считаться покушением на основы государства, студенты-физики немедленно приступили к организации своих профессиональных праздников. Зачинателем этой традиции был Московский университет. Эту идею подхватил и Ленинградсчкий университет.

В настоящее время традиция Дня физика является неизменным атрибутом физических факультетов многих вузов и объединяет университеты разных городов и стран. Студенты не только организуют праздник в своём университете, но и посещают аналогичные мероприятия других вузов. По этой причине Дни физика в крупнейших университетах России и ближнего зарубежья проводятся в разное время в течение апреля-мая каждый год. Последним проходит День физика в МГУ.

Список высших учебных заведений, организующих свой «День Физика»: МГУ им. М.В.Ломоносова, МИФИ, МФТИ, СПбГУ, Казанский университет, Харьковский национальный университет, Киевский национальный университет, Донецкий национальный университет, Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины, Белорусский государственный университет, Ереванский государственный университет, Волгоградский государственный университет, Одесский национальный университет, Тюменский государственный университет, Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского.

Постепенно День физика обрастал традициями. На физфаке появляются стройотряды, и каждый стройотряд показывал в этот день свое шоу. Затем были придуманы выборы Мисс Физики. Причем, дело отнюдь не сводилось к банальному конкурсу красоты. Кандидатки должны проявить много разных качеств, из коих далеко не последнюю роль играли остроумие и находчивость. 

В 1967 году Мисс физики была избрана Аня Кузнецова

В 1967 по приглашению моего друга Юры Игнатьева я (второй справа) принял участие в организации шестого Дня Физика.

Для меня открылся новый мир, появились новые друзья. В капустнике менялись люди. Одни приходили, другие уходили, Но крепким было ядро – Андрей Халявин, Ленечка Прескачевский, Юра Игнатьев и я. Ну и наш автор Юрий Магаршак. Три года существовал наш капустник. С ним мы побывали в Москве, Новосибирске, в Харькове.

Наш СТЭМ «Интеллект» (студенческий театр эстрадных миниатюр) в 1967 году пригласили в Москву на фестиваль университетов. Фестиваль проходил в Актовом зале Московского университета. Выступали студенческие театральные коллективы из 8 университетов страны. Зал на 1500 человек был набит битком. Мы выступали уже в конце, когда из зала стали уходить (метро в Москве рано закрывали), но только мы появились на сцене, раздался громовой хохот, и люди остановились в дверях. Мы показывали военный капустник из наших юмористических наблюдений во время учебы на военной кафедре.

Помню одну сценкуиз этого капутника, которая всегда вызывала гром аплодисментов. На сцене за партами сидят студенты и внимательно слушают педагога, который рассказывает им О ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ.

Преподаватель:"Представьте себе, что вы едете в троллейбусе. Представили? И в ста метрах к юго-западу от вас падает воображаемая атомная бомба. Что вы будете делать в этой воображаемой ситуации?"Студент отвечает: "Ждать!"

Преподаватель:"А чего ждать? Уж не ударной ли волны?"

Студент: "Никак нет, ваших мудрых указаний, товарищ полковник"

Преподаватель;" Да вы меня хоть столбом назовите, а толку что! Вы мне льстите, я еще майор, но мне приятно. Ну не будем отвлекаться! Запишите: Первое - надо обратиться к народу с воззванием - "Без паники!" Второе - Эвакуиировать себя из троллейбуса. Третье - Инкубировать себя в убежище. Кто не инкубировался, пусть пеняет на себя. Если вы не успели инкубироваться, надо сохранять мужество, лечь пятками к месту воображаемого взрыва, и накрыть темя ладонями. Когда пройдет ударная волна, надо встать на оставшиеся конечности, отряхнуться, и выбирая дорогу по принципу наименьшей радиоактивной зараженности местности, отправиться на поиски своего места на кладбище!"

В 1968 году случилось событие, которое на всю жизнь определило мою судьбу. 12 апреля состоялся очередной День Физика. На праздник в тот год из Москвы приехал сам Архимед (оперу Архимед придумали в начале 60-х на физфаке МГУ), чтобы выбрать себе Бабушку Архимеда. В этом ему помогала целая Комиссия в составе проф. Н.А.Толстого, доц. М.А.Широхова, Мисс физики 1967 года Ани Кунецовой. Кандидаты должны были рассказать бабушкину сказку, спеть колыбельную и красиво выпить бокал шампанского. Среди подготовленных кандидатов был даже мальчик. Все шло своим чередом Актовый зал был заполнен до отказа. Среди зрителей сидела и студентка третьего курса Ира Михайлова с друзьями, и так им не понравились претенденты, что все уговорили Иру выйти и стать бабушкой Архимеда. Ира вышла, и ее ЕДИНОГЛАСНО вся комиссия выбрала Бабушкой Архимеда.

Вот эта знаменательная для меня фотография.
Ира еще не знает, что станет моей женой.
Кстати, я здесь тоже присутствую на заднем фоне.

Это случилось 12 апреля 1968 года. А потом были танцы в актовом зале военно-морского училища им.М.В.Фрунзе. Мы танцевали весь вечер. Я пригласил Иру после танцев в свою компанию, но она пошла в ресторан с москвичами. Архимед ее пригласил. Ну я и думал, что это состоялось мимолетное знакомство, но судьба распорядилась иначе. Наш капустник пригласили в Москву на День Архимеда. Бабушка Архимеда тоже поехала с нами. Сначала мы выступали на ступенях знаменитого физфака МГУ на Ленинских горах.

Я стою справа, в центре наш автор Юра Магаршак, а слева Юра Игнатьев.
Мы приветствуем москвичей

После концерта мы все пошли гулять по Москве. И так оказалось, что мы с Бабушкой Архимеда провели вдвоем на Ленинских горах всю ночь. Мы бродили по аллеям, сидели на скамейках, я читал стихи, и мы слушали соловьев, которые пели всю ночь. Вот с этих пор мы не расстаемся с Бабушкой Архимеда 52 года. Ира закончила физфак университета, защитила в 2003 году докторскую диссертацию, родила двоих детей, и мы до сих пор счастливы.

ВСЕХ ПОЗДРАВЛЯЮ С ДНЕМ ФИЗИКА

В феврале 2019 года выпускники физфака ЛГУ 1969 года собрались на вечер встречи после 50 лет разлуки. Я представляю три фильма, созданные моими однокурсниками. Фильмы посвящены этому замечательному событию.

Фильм 1

Фильм 2

Фильм 3

С ДНЕМ ФИЗИКА!

Только в физике соль!

30 марта 2020 года Андрею Толубееву исполнилось бы 75 лет.



 

Мне довелось с ним познакомиться, когда на физфаке ЛГУ в начале 1968 года задумали подготовить капустник к 150-летию Ленинградского университета, которое должно было отмечаться в 1969 году. Наш театр студенческих миниатюр мы организовали еще 1967 году, готовя день физика. В нашем коллективе был талантливый сценарист, физик-теоретик Юра Магаршак, и три главных исполнителя Андрюша Халявин, Юра Игнатьев и я.

150-летний Юбилей надвигался, сценарий был одобрен, но нужны были артисты, и из театра-студии университета мы пригласили Андрюшу Толубеева, который гогда учился в военно-медицинской академии, Сережу Лосева, который учился на матмехе, и Люду Иванищенко, готорая заканчивала филфак. Надо же так случиться, что Андрей Толубеев и Сережа Лосев, закончив позднее театральный институт, стали артистами БДТ, а Люда Иванищенко стала артисткой Ленконцерта. 

Мы решили придумать капустник на тему "Ода о вечном студенте".

В капустнике исследовали "Синдром «вечного студента»": почему они никак не могут доучиться?

Они бросают вуз или делают паузу, потом возвращаются. Могут годами переходить с курса на курс, прежде чем закончить институт. Они так несобранны или ленивы, как думают о них многие? Или неудачники, как они думают о себе? Может быть, вечный студент сомневается в выбранном пути профессиональной реализации, планах на жизнь, в необходимости высшего образования. Философия достижений, похоже, изрядно поднадоела даже самым отъявленным перфекционистам и карьеристам. Может быть «вечный студент» более разумен, чем его одногруппники, ориентированные на результат.

И вот на сцене появляется Люда Иванищенко в шкуре и с дубиной в руках спрашивает на экзамене у бедных студентов, сидящих у ее ног: "Сколько зубов у неардельтальца?" Один отвечает: "Three". Люда поправляет его:"Нет, у неардельтальца было 33 зуба, но тридцать зубов ему выбили в борьбе за существование".

А потом времена Древнего Египта. Длинная очередь, а один студент с завистью смотрит на остальных. Подходит студент и спрашивает:"Студенты,за чем стоите?". Толпа отвечает:"За степендией стоим". Студент спрашивает, "а чего этот феллах не стоит?". Голос из толпы:"А ему не положена стипендия, он у нас материально обеспеченный" (Надо сказать, что студенты должны были приносить справкио зарплатах родителей. И был тот минимум, выше которого семья считалась обеспеченной, и стипендия была не положена). А потом была песня: "Пирамиды, сфинксы фараоны... И жрецы верховные зажрались". На концерте все поющие после этих слов бросались на колени, и обращаясь к трибуне, где сидели партийные лидеры, складывая молитвенно руки восклицали:"А вообще живется хорошо!"

А потом ведущий провозглашал: "Франция. Страна Рабле и мадам де-Помпадур, Людовика XIV и Д`Артаньяна. Экзамен по анатомии". На сцене появляется Андрей Толубеев в спортивном трико, на котором намалеваны кости, в руках у него тоже кость.Он изображает скелет. У стола с указкой стоит Сережа Лосев. Он изображает профессора анатомии. Я изображаю студента-фраера со шпагой и в шлапе с пером.

Лосев спрашивает у меня:"Молодой человек, что вам надо?"

Я отвечаю: "Мне собственно ничего не надо, у меня все есть, но родители хотят, чтобы я сдал экзамен по анатомии. Здесь что ли его сдают?". Лосев:"Да".

Студент:"Ну тогда поставьте мне отметку в зачетку, а я вам денежку дам"

Лосев:"Нет, я не продаюсь! Вы должны для начала показать на скелете, где находится копчик". Андрей смешно закрывает свое причинное место.

А я с гневом говорю профессору:"И это вы предлагаете мне, дворянину, показывать копчик?"

Я достаю шпагу и говорю:"Я сейчас на тебе покажу, где находится копчик. Лучше сам покажи!"

Лосев закрывает свой зад и говорит:"Не покажу, не покажу".

Я наступаю на него:"Покажешь!"

Лосев берет указку и мы начинаем драться, он указкой, а я шпагой. Андрей Толубеев сходит с пъедистала , берет кость, и наступает на меня, защищая профессора. Я делаю выпад, и скелет смешно рассыпается. Еще один выпад, и Лосев лежит.

Я, упираясь шпагой в его копчик, спрашиваю:"Так знаю я, где находится копчик?"

Лосевотвечает:"Да, конечно! Что вам от меня надо?" Я говорю: "Я же сказал, что ничего, кроме вашей подписи.Здесь за этот семестр, и здесь за следующий." Лосев расписывается, и мы уходим.

Была там сценка, где три богатыря (Алеша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец) выбирают дорогу; "Куда пойти учитеся?", и, конечно, выбирают ЛГУ.

МОЙ  ЕВГЕНИЙ  ЕВТУШЕНКО

В.С.Звонов

Пришли другие времена
Пришли иные имена…

Поэт в России —больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
Лишьтем, в ком бродит гордый духгражданства,
Кому уюта нет, покоя нет.

П. Антокольский. О поэтической молодежи. «Московскийлитератор»,
26 сентября1962

То бьют его статьею строгой,
То хвалят двести раз в году,
А он идет своей дорогой
И…бронзовеет на ходу!

Это Павел Антокольский про Евгения Евтушенко, замечательного советского поэта, который о себе написал:

И демагогам не в угоду
я каждый день бросаюсь в бой
и умираю за свободу -
свободу быть самим собой.

Расскажу Вам о моем любимом поэте Евгении Александровиче Евтушенко.

Его трудно любить целиком, как Пушкина, как Есенина. Он всегда был разным, и немного суетливым. Ему очень хотелось быть знаменитым. Он, наверное, не знал стихов  Пастернака:

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Он всегда был для меня живым, и оставался таким до конца.

Удивительно, что Евтушенко просил похоронить его рядом с могилой Пастернака. Даже в этом он хотел остаться знаменитым. Он был похоронен в Переделкино под Москвой рядом с Пастернаком.

Я познакомился с творчеством  Е.А. в 1965 году, когда я решил за компанию со своим школьным другом, которого звали Славой, попробовать поступить в Ленинградский театральный институт. Мы вместе с моим другом уже 2 года занимались в театре-студии Ленгосуниверситета. Я учился на 2 курсе физического факультета ЛГУ, а он на 2 курсе химического факультета. Слава с детства мечтал стать артистом, а я хотел быть физиком, но что не сделаешь за компанию! И вот я готовлю свой репертуар на вступительный экзамен. Экзамен проводился в 3 тура. На первом туре надо было читать стихотворение, прозу и басню. Большинство читало Есенина или Стихи о советском паспорте Маяковского, басню Крылова Ворона и лисица… Я же решил выпендриться. Мне попалось в руки стихотворение Евтушенко «Трусливым добрякам», которое было опубликовано им сборнике «День поэзии» 1962 года. Стихотворение врезалось мне в душу и стало гимном моей жизни, и я решил на вступительном экзамене прочитать это стихотворение.

Не может добрый быть трусливым.
Кто трусит - тот не так уж добр.
Не стыдно ль за себя трястись вам
И забывать, что смелость - долг?!

«добро должно быть с кулаками . .. »
А где же ваши кулаки?
Вы, кто зоветесь добряками,
Вы подлецы - не добряки.

Когда друзей за правду били,
Кастетом головы дробя,
Вы их любили? Да, любили.
Но вы любили ... про себя.

Когда их те клеймили всуе,
Кому б самим держать ответ,
Из доброты не голосуя,
Вы удалялись в туалет.

А после, вам на удивленье,
Всем неразумным напоказ,
Нерасторопных как тюленей,
Поодиночке били вас.

Неvжто же за столько лет
Понять на шкурах не смогли вы:
Кастет сильнее, чем эстет,
Прекраснодушный и трусливый!

Вы вновь: «Что в драку лезть с дерьмом!»
Дерьмо дерьмом, но мне сдается,
Когда добро со злом не бьется,
Оно не может быть добром.

Я прочитал это стихотворение, и в зале воцарилась какая-то гнетущая тишина. Меня попросили прокомментировать стихотворение.

Ястал говорить, что в жизни нужно бороться, чтобы защитить людей и отстаивать мнение, ведь в наше время слова иногда бессильны. Порой бывают ситуации, когда добрые поступки воспринимаются как негативные.

К сожалению, в нашем современном мире, очень жестоком, не бывает так, чтобы добро порождало еще одно добро. Ведь как говорится в пословице:“От добра добра не ищут”.

Меня тогда спросили, а смогу ли я отличить добро от зла? И кто мне дает право судить, что есть добро, а что зло?

Но кто-то из комиссии спохватился, и прервал дискуссию, а меня попросили прочитать басню.

Я прочитал им басню Ла Фонтена  по-французски:

Certain renard gascon, d'autres disent normand,
Mourant presque de faim, vit au haut d'une treille
Des raisins mûrs apparemment
Et couverts d'une peau vermeille.

Le galant en eût fait volontiers un repas;
Mais, comme il n'y pouvait atteindre :
"Ils sont trop verts, dit-il, et bons pour des goujats."
Fit-il pas mieux que de se plaindre ?

А потом в переводе И.А.Крылова:

Лисица и Виноград

Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нем винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,
А кисти сочные как яхонты горят;
Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдет,
Хоть видит око,
Да зуб неймет.

Пробившись попусту час целой,
Пошла и говорит с досадою: "Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен - ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьешь".

А еще я им прочитал Н.В.Гоголя отрывок из «Мертвых душ»:

«И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» – его ли душе не любить ее? Ее ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, – только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны. Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход – и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства...»

Петров Владимир Викторович

Ну, в общем, я прошел все три тура, но меня подозвал руководитель нашего театра-студии, Владимир Викторович Петров, который был в составе комиссии театрального института, где он руководил кафедрой актерского мастерства, и сказал: «Ты не сдавай историю и не пиши сочинение»

Я спросил: «А почему? Я что, провалил?»

«Нет, ты прошел по конкурсу, но будь лучше физиком. Когда будешь читать лекции, каждый день у тебя будет спектакль»,- сказал Владимир Викторович.

Так я и не стал артистом. Наверное, не те стихи читал. Но Евтушенко запал мне в душу.

Немного позже я навзрыд прочитал его стихотворение «Итальянские слезы»

Это стихотворение было написано Евтушенко в 1964 году. В нем отразились сразу несколько аспектов Второй мировой войны. Рассказана история простого русского солдата Ивана. На тот момент, когда происходит действие стихотворения, он работает кладовщиком.

У Евтушенко в стихотворении упомянут «шофер из посольства Сиама». Скорей всего, имеется в виду Алексей Флейшер, потомок кубанских казаков, отправившихся в эмиграцию в 1920 году. Он работал мажордомом на вилле Тай (название тайского посольства в Риме). В период Второй мировой войны выступал в роли координатора действий подпольной группы, включавшей в себя советских партизан, сумевших вырваться из плена, и патриотов-эмигрантов.

Существует достаточно распространенное мнение о том, что практически все военнопленные после возвращения в Советский Союз отправлялись в места не столь отдаленные. Однако, согласно официально опубликованной статистике, репрессиям подверглись только около пятнадцать процентов освобожденных из плена солдат.

Вот таким было мое знакомство с Евтушенко.

Евгений Александрович Евтушенко (фамилия при рождении Гангнус), род. 18 июля 1932 [по паспорту — 1933], в Сибири на станции Зима; по другим данным — Нижнеудинск, Иркутская область — советский, русский поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист и актёр. Евгений родился в семье геолога и поэта-любителя Александра Рудольфовича Гангнуса (по происхождению — прибалтийского немца, (1910—1976). В 1944, по возвращении из эвакуации со станции Зима в Москву, мать поэта, Зинаида Ермолаевна Евтушенко (1910—2002), геолог, актриса, Заслуженный деятель культуры РСФСР, поменяла фамилию сына на свою девичью (об этом — в поэме «Мама и нейтронная бомба»), — при оформлении документов для смены фамилии была сознательно допущена ошибка в дате рождения: записали 1933 г., чтобы не получать пропуска, который положено было иметь в 12 лет. С 1952 по 1957 г. учился в Литературном институте им. М. Горького. Исключён за «дисциплинарные взыскания», а также — за поддержку романа Дудинцева «Не хлебом единым». Начал печататься в 1949, первое стихотворение опубликовано в газете «Советский спорт». В 1952 году выходит первая книга стихов «Разведчики грядущего», — впоследствии автор оценил её как юношескую и незрелую. В 1952 году стал самым молодым членом Союза писателей СССР, минуя ступень кандидата в члены СП. «Меня приняли в Литературный институт без аттестата зрелости и почти одновременно в Союз писателей, в обоих случаях сочтя достаточным основанием мою книгу. Но я знал ей цену. И я хотел писать по-другому». — Евтушенко, «Преждевременная автобиография».

Одним из символов оттепели стали вечера в Большой Аудитории Политехнического музея, в которых вместе с Робертом Рождественским , Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой и другими поэтами волны 1960-х годов также принимал участие Евтушенко. На поэтических вечерах в Политехническом неоднозначно относились к трем авторам: Евтушенко, Вознесенскому, Ахмадулиной.

Белла Ахмадулина в 1954 г. стала женой Евтушенко. Однако их союз просуществовал менее 4 лет.

Ахмадулина и Евтушенко поженились в 1955 году. Поначалу были счастливы — супруги ночами напролёт гуляли по московским улицам, держась за руки. Евтушенко на ходу записывал свои стихотворные посвящения любимой и развешивал их на деревьях. Он отвёз её в Абхазию, где Белла впервые увидела море. Спустя много лет он вспоминал об этой поездке как об одном из самых волнительных романтических моментов своей жизни.

Вскоре Белла забеременела. Но Евтушенко этому вовсе не обрадовался: он испугался. Молодой поэт побоялся, что пищащий малыш отнимет у него свободу, которой так дорожат творческие люди. Он заставил супругу сделать аборт, и этот поступок стал началом конца для молодой пары. Белла не могла простить Евгению того, что он не принял их дитя, и вскоре её любовь стала неумолимо гаснуть. Увгений потом напишет: " Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в её чреве, то он убивает её любовь к себе"

Эта любовь выросла из 12-летней дружбы. Галина Семеновна была замужем за другом Евтушенко, Михаилом Лукониным. Евгений Александрович признавался, что «ни разу не перешагнул черты, пока их брак с Мишей и мой брак с Беллой не начали разваливаться...». Потом он признавался, что испытывал перед Лукониным чувство вины, хотя поэты продолжали дружить.

Галина Семеновна не могла иметь детей, и в 1968 году пара усыновила мальчика Петю (В 2015 году приемный сын поэта Петр, ставший художником, умер в Москве). Родительство не уберегло семью от распада.

Галина была мощной личностью, «кремень», как пишут современники. Иногда она критиковала мужа, упрекала в недостатке характера: «Я хорошо шью, и мы как-нибудь проживем на это. Зачем ты идешь иногда на поправки и портишь стихи! Всё равно всё лучшее прорвется..». Поэт ощущал себя немножко под прессингом. «Я еще любил ее, но уже старался влюбиться в кого-нибудь, именно старался…», - вспоминал Евтушенко об истории разрыва со второй женой. Когда он ушел от нее, она попыталась покончить с собой, перерезав вены. Но удержать любимого человека не удалось...

В третий раз Евтушенко женился на своей ирландской почитательнице Джен Батлер. Летом 1974 года третьей избранницей становится ирландка Джан Батлер, переводчица в издательстве «Прогресс». В интервью Евгений Александрович рассказывал, как она остроумно покорила его. Поэт увидел яркую рыжеволосую девушку в ресторане, спросил: «Вы американка?». И получил бойкий ответ, что Англия пока ещё не входит в число североамериканских Соединённых Штатов... В этом браке родились двое мальчиков - Александр и Антон. Отношения стали охладевать после рождения второго, тяжелобольного сына. Понятно, что жена, обремененная двумя детьми, не могла сопровождать в бесконечных творческих командировках. Конечно, у нее была обида на мужа, Сам Евгений Александрович вспоминал этот развод как довольно спокойный. Отношения продлились 12 лет.

Последней супругой в биографии поэта была врач Мария Новикова. Летом 1986 года в Петрозаводске поэт встретил свою четвертую музу, выпускницу медучилища. Мария попросила у мэтра автограф для мамы. А уже 31 декабря влюбленные поженились. Впоследствии поэт посвятил своей молодой жене строки: Последняя попытка стать счастливым,

Как будто призрак мой перед обрывом

И хочет прыгнуть ото всех обид

Туда, где я давным-давно разбит...

Несмотря на 30-летнюю разницу в возрасте, «попытка стать счастливым» получилась совсем не призрачная и не трагическая. Супруги 30 лет прожили в любви и согласии - до самой кончины поэта, подарив друг другу сыновей Евгения и Дмитрия.

И еще об одном противостоянии лвух великих поэтов нужно рассказать

Интересен факт, что Евтушенко часто упрекали в пафосной риторике и скрытом самовосхвалении. Выдающийся русский поэт и лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский в 1972 г. в одном из интервью сказал о Евтушенко следующее:

"Евтушенко? Вы знаете – это не так всё просто. Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он ещё худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя. По репродукции самого себя…

У него есть стихи, которые, в общем, можно даже запоминать, любить, они могут нравиться. Мне не нравится просто вообще уровень всего этого дела."

Евтушенко в одном из своих многочисленных интервью сказал:

– Бродский сделал мне самую подлейшую вещь на свете, которую только можно было сделать. Человек, ради которого я добился вместе с моими друзьями из итальянской компартии сокращения его срока заключения и немедленного выхода на свободу, обвинил меня в том, что я был консультантом в КГБ по его делу. И кроме того, в том, что я всегда отравлял своими стихами взаимоотношения с американским народом.

–Я рекомендовал Иосифа в Квинс-колледж, откуда он ушел туда, где лучше платят... Но он написал про меня письмо-пасквиль президенту нашего колледжа, которое ни один бродсковед не осмелился напечатать до сих пор, потому что Бродский – неприкасаемая фигура, смелости ни у кого не хватило... В 1968 году, когда убили сенатора Роберта Кеннеди, который был моим другом, я написал стихотворение, в котором были такие строчки:

...Линкольн хрипит в гранитном кресле ранено.

В него стреляют вновь! Зверье – зверьем.

И звезды, словно пуль прострелы рваные,

Америка, на знамени твоем!

- Эти стихи были в один день напечатаны в «Правде» и в «Нью-Йорк таймс» на английском, они ни у кого не вызвали возмущения, напротив, я получил письмо от семьи Кеннеди с благодарностью за стихи. А Бродский спустя 20 лет вырвал из контекста эти строчки и написал в том письме, что «человек, который так оскорбил флаг Америки, не имеет права преподавать американским студентам». Если бы он был честным человеком, он мог бы сказать мне в лицо: «Женя, что ты написал?!» Но он даже не упомянул, откуда он вырвал эти строчки... Президент Квинс-колледжа, как порядочный человек, распорядился ни в коем случае не показывать мне это письмо, он сказал, что это ужасный поступок со стороны Бродского, потому что все знали, что я спас его... Тогда Иосиф получил ответ: «Господин Бродский, у нас совершенно иное мнение о деятельности Евгения Евтушенко. Он – мастер стиха, это человек, который столько раз рисковал своей жизнью, в том числе – ради вас». Моя жена Маша до сих пор запрещает мне отвечать на вопросы о Бродском, говорит, что это моя «самая глубокая рана», она знает, что со мной происходит, стоит мне вспомнить эту историю. Но я не могу этого забыть, я думаю, что это и убило его...»

В июле 1972 г. Бродский переехал в США и принял пост «приглашённого поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете в Энн-Арборе, где преподавал с перерывами до 1980 г. С этого момента закончивший в СССР неполные 8 классов средней школы Бродский вёл жизнь университетского преподавателя, занимая на протяжении последующих 24 лет профессорские должности в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии. Уже после получения Нобелевской премии на вопрос студентов, зачем он до сих пор преподаёт (ведь уже не ради денег), Бродский ответит: «Просто я хочу, чтобы вы полюбили то, что люблю я»

«Преподавал» в случае Бродского нуждается в пояснениях. Ибо то, что он делал, было мало похоже на то, что делали его университетские коллеги, в том числе и поэты. Прежде всего, он просто не знал, как «преподают». Собственного опыта у него в этом деле не было… Каждый год из двадцати четырёх на протяжении по крайней мере двенадцати недель подряд он регулярно появлялся перед группой молодых американцев и говорил с ними о том, что сам любил больше всего на свете — о поэзии… Как назывался курс, было не так уж важно: все его уроки были уроками медленного чтения поэтического текста…

Двум поэтам тесно было в одной стране. Когда распался в 1991 году СССР, Евтушенко тоже уехал в США. Он не был ни мучеником, ни борцом за идею, ни героем. Но он был ярким советским человеком, жизнелюбивым, дерзким, талантливым, нацеленным на диалог с миром. Он не мог не понимать, что со своим талантом и общественным темпераментом играет уникальную роль в советской многослойной системе. Он сотрудничал с властью во имя идеи и  личного преуспеяния.

С 1986 по 1991 год был секретарём правления Союза писателей СССР. С декабря 1991 года — секретарь правления Содружества писательских союзов. С 1989 года — сопредседатель писательской ассоциации «Апрель». С 1988 года — член общества «Мемориал». 14 мая 1989 года с огромным отрывом, набрав в 19 раз больше голосов, чем ближайший кандидат, был избран народным депутатом СССР от Дзержинского территориального избирательного округа города Харькова и был им до конца существования СССР. В 1991 году, заключив контракт с американским университетом в г. Талса, штат Оклахома, уехал с семьёй преподавать в США, где и проживал до конца жизни.

Евгений Евтушенко. Умер 1 апреля 2017 года в городе Талса (Оклахома, США) от остановки сердца. Перед этим долго страдал от рака. 84 года.

Согласно последней воле поэта, он был похоронен неподалеку от Москвы на Переделкинском кладбище рядом с могилой Бориса Пастернака.

Последнее интервью Е.Евтушенко.

Про Евтушенко говорят: "С ним ушла эпоха..." и тому подобные банальности. Нет, эпоха ушла в 1991 году, и он содействовал ее уходу, хотя сразу же ощутил, что новому времени он не нужен. Вот такой видимый парадокс.

На самом же деле никакой не парадокс. Вся поздняя советская литература была антисоветской. Вот это для меня остается загадкой.

Ну а то, что происходит сейчас, напоминает мне вакханалию. Сегодня наша современная Россия, родиной которой был СССР, оболгана.

Но так же оболгана и вся тысячелетняя Россия…

СССР изображают нежизнеспособным, унылым, серым, кровавым и бесчеловечным обществом.

Не лучше рассказывают сегодня и о России…

Нынешние либералы забыли о святых Владимире и Ярославе Мудром, Александре Невском и Дмитрии Донском, об Иване Грозном и Петре, они Затирают образы той России, ради которой жили Илья Муромец, Суворов и Кутузов, Ушаков и Нахимов, Пушкин и Менделеев…

Эту – гордую и великую – Россию тоже ведь то и дело изображают второсортной, кровавой, не способной на самостоятельное историческое творчество и самобытное государственное бытие.

Почему же лгут?

Да, конечно, потому, что русская цивилизация и советская цивилизация – одного корня. Советская Россия не отвергла, а продолжила и развила тысячелетнюю Россию. Поэтому и обливают грязью вообще всю русскую историю: так легче оболгать историю уже советскую.

Сегодня народ России, и особенно молодых, заставляют поверить именно в это «А может быть, СССР был страной, которую подмял под сапог ГУЛАГа палач и тиран Сталин? И он десятками миллионов уничтожал народы СССР и ничем не отличается от злейшего врага России Гитлера? Нас уверяют и в этом. Или, может, СССР – страна полуграмотных рабов, которых все тот же тиран и садист Сталин вместе со своими сатрапами типа Берии в форме чекистов и типа Жукова в армейской форме толпами гнал на первоклассные, но малочисленные арийские войска? И эти рабы трупами завалили цвет европейский цивилизации. Нас ведь уверяют и в этом. Или СССР – это страна, где подавлялась любая свободная мысль, где не звенел на улицах смех, где все одевались в серые одежды и все свободное время проводили в очередях за куском колбасы по талонам? Если послушать свору радио- и телевизионных ведущих, то так оно и было. И – если верить сегодняшним ток-шоу и историкам типа Леонида Млечина – СССР был страной невежественной, с наукой и техникой, безнадежно отстающей от мировой. А уж о национальном вопросе и говорить не приходится: нас убеждают в том, что СССР был тюрьмой народов, что, как только свободная демократия сбила «тоталитарные» замки и решетки, все народы СССР рванулись из «совка»… И раз так, то что нам жалеть об этой рабской, мрачной, бесчеловечной, отсталой стране, которая «распалась», и слава Богу.

Но как быть с такой, например, оценкой «Вершители европейских судеб… надеялись одним ударом убить… возможность возрождения сильной России… С… другой стороны – на страже русских интересов стоял не кто иной, как… Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи.»

 Так оценил роль большевика Ленина в отстаивании национальных интересов России дядя последнего русского императора – «дядя Сандро», великий князь Александр Михайлович… И это – строки не из протокола допроса в «дзержинских» или бериевских «застенках». Александр Михайлович написал это в «Книге воспоминаний», изданной в Париже в 1933 году незадолго до его кончины. Вдали от «тоталитарной» «сталинщины» никто не мешал великому князю посетовать на то, что, мол, проклятые большевики так развалили Россию, что уже никакие усилия «рыцарей Белого Движения» не смогли ничего исправить. Однако Александр Михайлович не захотел под конец жизни лгать и предпочел сказать правду: только Ленин и его партия проводили в период второй Русской Смуты национальную политику. А вот еще одна оценка «…следует учитывать, что партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием. Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в первую мировую войну, – железную дисциплину. Дисциплина – главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина…. И еще одна. Индустриализация Советского Союза… дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов… Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом. Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет…»

Как-то не укладывается все это в «тоталитарную тиранию», в концепцию «сапога ГУЛАГа», не вяжется с обликом «сталинских рабов», пачками заваливающих своими рабскими трупами арийские окопы, а? И это – цитата не из сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» и не из передовицы брежневской «Правды»… Это – генерал-майор вермахта Фридрих Вильгельм фон Меллентин… Он воевал на Восточном фронте, затем – на Западном, закончил войну начальником штаба 5-ой танковой армии. В 1956 году в Лондоне вышла его книга «Panzer battles 1939–1945», изданная у нас в 1957 году («Танковые сражения 1939–1945 гг.»).

25 декабря 1991 года спустили советский флаг над Кремлем, и история распада СССР стала необратимой. И это был конец эпохи поэта Евтушенко.

Около 17:00 в этот день состоялись два телефонных разговора президента Советского Союза Михаила Горбачева: с президентом США Джорджем Бушем и министром иностранных дел Германии Гансом Дитрихом Геншером.

Президенту США Михаил Горбачев сообщил, что через два часа сделает заявление об уходе с поста президента СССР. Горбачев выразил надежду, что страны Европы и США окажут поддержку недавно созданному СНГ как межгосударственному образованию, а также общими усилиями поддержат Россию.

В ответ Джордж Буш заверил, что Америка сохранит заинтересованность в российских делах. "Ты будешь желанным гостем, мы рады будем тебя принять после того, как все уляжется", - обещал он Горбачеву.

Ганс Дитрих Геншер поблагодарил Михаила Горбачева за его вклад в объединение Германии: "Сердца и благодарность немцев навсегда останутся с Вами". Михаил Горбачев заверил министра, что будет и дальше содействовать сближению Востока и Запада.

Около 19.00 Михаил Горбачев подписал указ "О сложении Президентом СССР полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР и упразднении Совета обороны при Президенте СССР".

В этот же день президент США Джордж Буш объявил об официальном признании Соединенными Штатами независимости России, Украины, Беларуси, Армении, Казахстана и Кыргызстана.

Так вот, Евтушенко искренне переживал распад великой страны, где он состоялся как поэт и гражданин.

ПРОЩАНИЕ С КРАСНЫМ ФЛАГОМ

Прощай, наш красный флаг...

С Кремля ты сполз не так,

как поднимался ты –

пробито,

гордо,

ловко

под наше "так-растак"

на тлеющий рейхстаг,

хотя шла и тогда

вокруг древка мухлёвка.

Прощай, наш красный флаг...

Ты был нам брат и враг.

Ты был дружком в окопе,

надеждой всей Европе,

но красной ширмой ты

загородил ГУЛАГ

и стольких бедолаг

в тюремной драной робе.

Прощай, наш красный флаг...

Ты отдохни,

приляг,

а мы помянем всех,

кто из могил не встанут.

Обманутых ты вёл

на бойню,

на помол,

но и тебя помянут -

ты был и сам обманут.

Прощай, наш красный флаг...

Ты не принёс нам благ.

Ты с кровью, и тебя

мы с кровью отдираем.

Вот почему сейчас

не выдрать слёз из глаз

так зверски по зрачкам

хлестнул ты алым краем.

Прощай, наш красный флаг...

К свободе первый шаг

мы сделали в сердцах

по собственному флагу

и по самим себе,

озлобленным в борьбе.

Не растоптать бы вновь

очкарика "Живагу".

Прощай, наш красный флаг...

С наивных детских лет

играли в "красных" мы

и "белых" больно били.

Мы родились в стране,

которой больше нет,

но в Атлантиде той

мы были,

мы любили.

Лежит наш красный флаг

в Измайлове врастяг.

За доллары его

толкают наудачу.

Я Зимнего не брал.

Не штурмовал рейхстаг.

Я - не из "коммуняк".

Но глажу флаг и плачу...

1992 г.

Сам Евтушенко вспоминал: «Красная площадь молчала. И не верила своим глазам. Один мой школьный товарищ позвонил мне и сказал: «Женя, ты должен быть на Красной площади, там, кажется, будут снимать красный флаг. Я немедленно поехал».

Красная площадь была переполнена народом. Было полное молчание, почти не разговаривали, никаких смешочков, ничего не было, ни пьяных, ничего. Все зачарованно смотрели, как будто не верили себе, что сейчас будут спускать флаг. И вот когда он пополз, у всех людей поползли слезы.

Я бы не сказал, что это были какие-то рыдания такие. Люди не могли просто удержаться от боли. Некоторые даже закрывали глаза.

- Это были разные люди. Там были и шоферы такси (я, кстати, добирался на такси, и водитель пошел со мной вместе, когда узнал, зачем я иду, и он тоже плакал). Кто-то пришел с детьми, хотя было довольно поздно. Может быть, хотели показать детям, чтобы они увидели этот момент.

Это был трагический момент, что-то было такое прямо шекспировское. Люди понимали, что сейчас что-то происходит. Потому что все-таки красный флаг – это же был такой же флаг, как на Рейхстаге когда-то был поднят. И это было для многих людей невыносимо видеть. Некоторые люди вот так, пятясь, уходили. Некоторые, не все.

Большинство стояли. И потом долго стояли. Потом начали разговаривать друг с другом. Но не все тоже, группами такими. Это были разговоры только репликами, потому что не складывались слова во фразы. Никогда не думал, что я это увижу вот так.

Я там стоял часа два. Главное было – лица людей, они больше выражали, - люди. Это была трагедия для многих. Так оно и оказалось. Трагедия, конечно...

У меня сейчас слезы выступают, когда я рассказываю об этом. Я пришел домой и сразу стал писать свое «Прощание»...

Вот таким у меня сложился образ Евтушенко.

Он однажды сказал:

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

СТИХИ  НАПОСЛЕДОК

Идут белые снеги,

как по нитке скользя...

Жить и жить бы на свете,

но, наверно, нельзя.

Идут белые снеги...

И я тоже уйду.

Не печалюсь о смерти

и бессмертья не жду.

Если было несладко,

я не шибко тужил.

Пусть я прожил нескладно,

для России я жил.

И надеждою маюсь,

(полный тайных тревог)

что хоть малую малость

я России помог.

Пусть она позабудет,

про меня без труда,

Человек — как Вселенная: внешне это одно,
а внутри еще огромная бесконечность.
Особенно когда ты вглядываешься в себя. 

Начо Дуато

5 марта 2020 года мы посмотрели балет знаменитого испансхого хореографа
Начо Дуато «Многогранность. Формы тишины и пустоты»
на музыку Иоганна Себастьяна Баха.
Именно этому величайшему композитору и посвящен двухактный балет.