Демократия — самая безумная идея, которую когда-либо социальные паразиты навязали человечеству. Стоит только задуматься над смыслами, которые она транслирует, и дальше можно только удивляться её существованию...
Что такое демократия? Можно ли серьёзно выбирать себе власть? И одновременно считать выбираемых «слугами народа» и «народными избранниками»?
Демократия – самая безумная идея, которой когда-либо увлекалось человечество.
Меня разбанили в ФБ. Сейчас я сделаю там сорок тысяч постов сразу и меня забанят ещё на месяц. За год я был забанен в ФБ почти полгода. Меня выбили из всех настроек, мои посты не появляются в ленте, когда меня лайкают - у друзей лайкнувших я не воспроизвожусь, в предлагаемых друзьях - меня не бывает, и т.д., и т.п. Но пока ещё терпят. Такая вот история про демократию и про либерализм.
Четыре года подряд у меня каждый месяц становилось на сто подписчиков больше.
Теперь, когда мой ФБ стоит на пороге ста тысяч подписчиков (с друзьями уже больше ста тысяч) – администрация ФБ делает всё, чтоб этих 100 000 не было у меня. А то им обидно. ФБ – место обитания приличных людей. Неприличных стотысячников не бывает.
Друзья, всем привет)) Ребят, тут такое дело. Инициативная группа нашей школы выступила с предложением о присвоении школе имени. Кандидатура нашего земляка, в принципе, уже утверждена райсоветом. Но! По регламенту должен быть проведён опрос среди населения, иначе мельница дальше не закрутится. Смысл, да? Демократии нет (да и не нужна она в данном конкретном вопросе ИМХО), а видимость создать необходимо.
Чтобы опрос считался действительным, должно быть товарное количество проголосовавших... Если не трудно, загляните, а? https://graidshi.ru/opros-o-prisvoenii-shkole-imeni/ Можете и комментарий оставить - там простая авторизация через соц.сети.
Всем спасибо за участие))
P.S. Буду признательна, если свои комментарии вы будете оставлять под роликом, тем более, что своё категорическое несогласие там можно выразить дизлайком))
В Красноярске противников строительства храма оказалось больше, чем сторонников: почему?
Тем временем, не так остро, но подобные конфликты периодически вспыхивают и в других регионах.
В Красноярске на данный момент объектов, вокруг которых кипят страсти,
три: запланированное строительство храмов в сквере на Баумана,
в новом микрорайоне «Преображенский» и на Стрелке.
Не далее, как 11-го и 12-го апреля в очередной раз изучали
народные мнения - провели публичные слушания.
Почему? Потому! При строительстве прямая демократия недопустима.
Люди всегда хотят у своего дома парк и пруд. Ничего строить не дадут.
На тему храма голосование - это вообще абсурд, ведь в том же Карсноярске
как минимум 30 тыс представителей других вер, которым новый христианский
храм ну просто красная тряпка. Они всегда будут против, будут бузить.
Они в России после 1917 года снесли более 30 тыс христианских храмов.
Произошла парадоксальная вещь: прямая линия президента превратилась в своеобразный институт по исправлению недостатков. Это же не просто сбор фактов со всей страны, чтобы отправить в архив. Это будет исследовано и распаковано по папочкам - по регионам, губернаторы получат для исполнения и должны будут отчитаться. Конечно, они все равно найдут лазейки для саботажа, но масса примеров, когда несправедливости таким способом устраняются. Создана система обратной связи - уникальная, нигде в мире не существующая подлинная демократия.
Этот стихийно сложившийся институт служит устранению разрыва между властью и народом. И возник он благодаря личной воле президента.
Чтобы граждане не совершали ошибок, им надо позволить... совершить ошибки. В педагогике такое же: чтобы дети не совершали ошибок, им надо позволить ошибиться.
Занимательный график с ООНовской статистикой. Население Латвии с 1950 по 2019 + сценарии дальнейшего сокращения. Практически все сценарии влекут за собой дальнейшее сокращение населения. Про "тоталитарном режиме" население почему-то росло. При "свободе и демократии", статистика показывает системное сокращение населения.
Издание Washington Post получило в свое распоряжение аудиозапись закрытой частной встречи госсекретаря США Майка Помпео и группы еврейских лидеров в Нью-Йорке.
Советский эмигрант и ныне американский журналист Яша Левин о том, как кампания ненависти по отношению к России, ударила по эмигрантам из бывшего СССР.
Мы никогда не знали, на что это похоже, когда потенциальную угрозу для нас представляют наши СМИ и политический класс нашей страны.
Недавно я разговаривал с моим русским знакомым, который живет в одном из районов Нью-Йорка. Несколько лет назад он изучал инженерное дело в Москве, а затем перешел в университет здесь, в штатах. Он сказал мне, что вскоре после переезда его неожиданно посетила пара агентов ФБР, которые пытались завербовать его. Они пришли прямо к его квартире и, казалось, знали о нем все. У них был подробный файл, который, среди прочего, включал все заявки, которые он подавал в американские университеты. У них также было досье на его старого академического советника в Москве, содержащее информацию об исследованиях, которые проводил профессор, и о контрактах, которые он имел с российскими военными. Они хотели узнать, что он знает об этой военной работе, а затем попросили его идентифицировать фотографии различного оборудования и инструментов.
Он был ошеломлен их внезапным появлением и напуган их эффективностью и компетентностью. Он также был сражен их женщиной-агентом. «Она была великолепна. Я бы сказал ей все что угодно », - сказал он мне. Но ему нечего было сказать. В Москве он был ботаником и изучал инженерию. Он понятия не имел о том, что они спрашивали. Через некоторое время агенты ФБР ушли. Они никогда не связывались с ним снова. Но сообщение было ясно: они наблюдали, и они могли войти к нему домой в любое время снова.
Его история не уникальна. ФБР занимается такими делами на регулярной основе. По некоторым оценкам, по крайней мере треть всех иностранных студентов получают аналогичные визиты от дружественной пары агентов. И учитывая панику в области национальной безопасности по поводу того, что Китай и Россия сейчас усилились, я не удивлюсь, если это число будет на порядок выше. Буквально на прошлой неделе New York Times сообщила, что ФБР усилило слежку, запугивание и депортацию китайских ученых в Америке. Как объяснил директор ФБР Кристофер Рэй, аппарат безопасности Америки беспокоится не только о правительстве Китая. По их мнению, все китайцы подозреваемые - они представляют «угрозу для всего общества». Даже прогрессивные политические стратеги полагают, что Китай является реальной угрозой для Америки, и помогают раздувать двухпартийную кампанию синофобии, в которую попали люди, которых я знаю .
В то время как Россия и Китай осуждали нашу политику, «непримечательная» история моего приятеля заставила меня задуматься о том, как легко и естественно ксенофобская паника вписывается в американскую политическую культуру - и как до недавнего времени такие русские и советские иммигранты, как я, никогда не чувствовали на себе тяжести этих кампаний.
С самых ранних дней, когда я был советским иммигрантом в Америке, я был склонен видеть в этой стране уникальный маяк толерантности - место, где фанатизм и расизм, если они вообще существуют, изгнаны в самые темные края общества. Для нас было трюизмом, что в отличие от Советского Союза - который был «закрытым», «фанатичным», «параноидальным» и «репрессивным» - Америка была «открытой», «терпимой» и «принимающей». Позже, став взрослым, я просто понял, насколько фанатизм и системный расизм и изоляция укоренились в политике и культуре современной Америки. Работая журналистом и освещая самые темные уголки Америки, невозможно было этого не делать. Но, я вырос в замкнутом, новомодном иммигрантском сообществе в сонном Сан-Франциско,и было легко поверить в идеализированное, выбеленное видение страны, которая нас приняла.
Жизнь иммигрантов была тяжелой - особенно для взрослых. Люди боролись за то, чтобы свести концы с концами и вписаться в совершенно новое общество. Были обычными мелкие преступления и немного насилия. Люди торопились зарабатывать деньги - некоторые преуспели, другие потерпели неудачу и пострадали. Жизнь была тяжелой, а интеграция - сложной. Но по сравнению с другими группами иммигрантов и меньшинств мы были относительно привилегированной группой.
Мы были в основном евреи и в основном нас воспринимали как белых. И у нас было особое прославленное место в американской политической культуре: мы стали жертвами советских репрессий и антисемитизма, спасенных альтруистической Америкой. Нас выставили напоказ как живой пример американского превосходства и символ советского варварства. В течение большей части 20-го века американские законодатели разработали законы, специально запрещающие евреям оставаться в стороне. Мы были «крысами», согласно сенатору от штата Висконсин Александру Вили, который помог разработать закон 1948 года, чтобы предотвратить иммиграцию жертв Холокоста в Америку. Но с нами все было иначе. Американцы протестовали перед советскими посольствами от нашего имени. Лоббисты и законодатели из Вашингтона защищали наше дело и приняли санкции, чтобы обеспечить наше освобождение. Мы были двухпартийным проектом, поддерживаемым мощью американской империи........... Далее https://colonelcassad.livejournal.com/5039256.html
Советский эмигрант и ныне американский журналист Яша Левин о том, как кампания ненависти по отношению к России, ударила по эмигрантам из бывшего СССР.
Мы никогда не знали, на что это похоже, когда потенциальную угрозу для нас представляют наши СМИ и политический класс нашей страны.
Недавно я разговаривал с моим русским знакомым, который живет в одном из районов Нью-Йорка. Несколько лет назад он изучал инженерное дело в Москве, а затем перешел в университет здесь, в штатах. Он сказал мне, что вскоре после переезда его неожиданно посетила пара агентов ФБР, которые пытались завербовать его. Они пришли прямо к его квартире и, казалось, знали о нем все. У них был подробный файл, который, среди прочего, включал все заявки, которые он подавал в американские университеты. У них также было досье на его старого академического советника в Москве, содержащее информацию об исследованиях, которые проводил профессор, и о контрактах, которые он имел с российскими военными. Они хотели узнать, что он знает об этой военной работе, а затем попросили его идентифицировать фотографии различного оборудования и инструментов.
Он был ошеломлен их внезапным появлением и напуган их эффективностью и компетентностью. Он также был сражен их женщиной-агентом. "Она была великолепна. Я бы сказал ей все что угодно ", - сказал он мне. Но ему нечего было сказать. В Москве он был ботаником и изучал инженерию. Он понятия не имел о том, что они спрашивали. Через некоторое время агенты ФБР ушли. Они никогда не связывались с ним снова. Но сообщение было ясно: они наблюдали, и они могли войти к нему домой в любое время снова.
Его история не уникальна. ФБР занимается такими делами на регулярной основе. По некоторым оценкам, по крайней мере треть всех иностранных студентов получают аналогичные визиты от дружественной пары агентов. И учитывая панику в области национальной безопасности по поводу того, что Китай и Россия сейчас усилились, я не удивлюсь, если это число будет на порядок выше. Буквально на прошлой неделе New York Times сообщила, что ФБР усилило слежку, запугивание и депортацию китайских ученых в Америке. Как объяснил директор ФБР Кристофер Рэй, аппарат безопасности Америки беспокоится не только о правительстве Китая. По их мнению, все китайцы подозреваемые - они представляют "угрозу для всего общества". Даже прогрессивные политические стратеги полагают, что Китай является реальной угрозой для Америки, и помогают раздувать двухпартийную кампанию синофобии, в которую попали люди, которых я знаю .
В то время как Россия и Китай осуждали нашу политику, "непримечательная" история моего приятеля заставила меня задуматься о том, как легко и естественно ксенофобская паника вписывается в американскую политическую культуру - и как до недавнего времени такие русские и советские иммигранты, как я, никогда не чувствовали на себе тяжести этих кампаний.
С самых ранних дней, когда я был советским иммигрантом в Америке, я был склонен видеть в этой стране уникальный маяк толерантности - место, где фанатизм и расизм, если они вообще существуют, изгнаны в самые темные края общества. Для нас было трюизмом, что в отличие от Советского Союза - который был "закрытым", "фанатичным", "параноидальным" и "репрессивным" - Америка была "открытой", "терпимой" и "принимающей". Позже, став взрослым, я просто понял, насколько фанатизм и системный расизм и изоляция укоренились в политике и культуре современной Америки. Работая журналистом и освещая самые темные уголки Америки, невозможно было этого не делать. Но, я вырос в замкнутом, новомодном иммигрантском сообществе в сонном Сан-Франциско,и было легко поверить в идеализированное, выбеленное видение страны, которая нас приняла.
Жизнь иммигрантов была тяжелой - особенно для взрослых. Люди боролись за то, чтобы свести концы с концами и вписаться в совершенно новое общество. Были обычными мелкие преступления и немного насилия. Люди торопились зарабатывать деньги - некоторые преуспели, другие потерпели неудачу и пострадали. Жизнь была тяжелой, а интеграция - сложной. Но по сравнению с другими группами иммигрантов и меньшинств мы были относительно привилегированной группой.
Мы были в основном евреи и в основном нас воспринимали как белых. И у нас было особое прославленное место в американской политической культуре: мы стали жертвами советских репрессий и антисемитизма, спасенных альтруистической Америкой. Нас выставили напоказ как живой пример американского превосходства и символ советского варварства. В течение большей части 20-го века американские законодатели разработали законы, специально запрещающие евреям оставаться в стороне. Мы были "крысами", согласно сенатору от штата Висконсин Александру Вили, который помог разработать закон 1948 года, чтобы предотвратить иммиграцию жертв Холокоста в Америку. Но с нами все было иначе. Американцы протестовали перед советскими посольствами от нашего имени. Лоббисты и законодатели из Вашингтона защищали наше дело и приняли санкции, чтобы обеспечить наше освобождение. Мы были двухпартийным проектом, поддерживаемым мощью американской империи.
Моя иммигрантская община была в этом привилегирована. И поэтому мы никогда не беспокоились о массовых рейдах иммиграционного контроля. Мы не были наказаны копами только из-за цвета нашей кожи. Мы не рассматривались как террористическая угроза и не преследовались ФБР. Мы никогда не включали телевизор, чтобы встретить там обвинения в нашей неполноценности или заклейменными как внутренняя угроза и враги американского образа жизни. Оглядываясь назад на все мелкие - и не такие мелкие - преступления, в которые мы попали, будучи детьми, я поражен тем, насколько мягко с нами справились копы.
Мы занимали особое место в иммигрантской пирамиде. И из-за этого мы никогда не сталкивались с традиционной американской ксенофобской паникой. Антироссийская истерия начала 20-го века и Красная паника холодной войны были далёким прошлым, о котором даже некоторые из нас даже не подозревали. Мы никогда не знали, каково было, чтобы в СМИ и политическом классе страны такие люди, как вы, представлялись возможной угрозой. Фактически, наблюдение за демонизацией других групп меньшинств и иммигрантов только усилило чувство превосходства моей общины. Мои коллеги, советские иммигранты, никогда не были известны своей прогрессивной расовой политикой - ну, если вы углубитесь в эту тему, то довольно многие из них являются родовыми фанатиками. Итак, общий смысл был: "Мы не такие, как они. Мы разные. И в любом случае, если некоторые этнические группы подвергаются нападениям, должна быть веская причина для этого. В конце концов, Америка - это нация законов. Люди здесь не преследуются по фанатичным политическим причинам, как в репрессивных авторитарных странах ". Но эта вера в непогрешимость американских институтов начала широко сталкиваться с вопросом о том, как Дональд Трамп победил на выборах.
Вот уже почти четыре года советские и российские иммигранты наблюдают за тем, как либеральная политическая элита Америки перекладывает вину за внутренние политические проблемы своей страны с себя на фиктивного, непонятного иностранного врага: ксенофобская кампания, которая ставит таких людей, как мы - "русских" - в центре всего, что пошло не так в Америке. Мы наблюдали, как эта паника выросла из страха перед российским правительством до всеобъемлющей, иррациональной расистской теории заговора, которая втягивает в себя не только российских граждан или российских правительственных чиновников, но и всех, кто живет на землях бывшего Советского Союза.
Иммигранты включили телевизор, чтобы увидеть, как высокопоставленные представители служб безопасности США, политики, уважаемые журналисты, аналитики и эксперты говорят национальным зрителям, что они были правы, боясь нас: россияне лживы, ненадежны, ненавидят демократию и генетически склонны лгать и обманывать. Такие люди, как мы, представляют угрозу. Мы являемся возможной пятой колонной - знаем ли мы это или нет, и в нее входят российские пенсионеры и дети. По словам Кейта Олбермана, мы были "русскими подонками".
Во всем этом "русский" был изменчивой категорией, достаточно гибкой формулировкой для русских евреев, украинцев-евреев, этнических русских, азербайджанцев, украинцев и всех других этнических групп. Любой из них может подойти, в зависимости от необходимости постоянно развивающейся теории заговора. В Америке это составляет около трех миллионов человек.
Дети Путина, бомба замедленного действия, которая взорвет американскую демократию.
Эта фанатичная кампания безостановочно продолжается почти четыре года - и она идет с самого верха: она основана на американских службах безопасности и поддерживается респектабельными институтами либеральных СМИ. Советских иммигрантов это дезориентирует и сбивает с толку. Впервые с тех пор, как мы приехали в Америку, мы оказались целью всего этого.
Сначала это казалось шуткой. Люди смеялись над этим и высмеивали это. Мы были уверены, что эта странная фанатичная паника пройдет. Но когда этого не произошло, когда оно продолжало расти и проникало во все уголки наших либеральных СМИ, мы перестали быть уверенными в том, что нам делать. Мы циклически проходили через различные способы реакции: от пренебрежительного до сердитого, от депрессивного до полной подавленности. Но, говоря об этом людям, я чувствую, что для многих из нас одно чувство остается почти постоянным: растущее презрение к священным институтам Америки: ее прессе, ее политикам, ее элите национальной безопасности.
И это самое смешное в этой панике о России. В течение многих лет огромный кусок политического класса Америки кричал, что "русские" подрывают доверие к американским институтам. Но для многих советских иммигрантов здесь, в Америке, именно эта ксенофобская паника подрывала доверия к этим институтам. Советские иммигранты всегда верили в превосходство американских институтов. Для них это было религиозно. Но когда их самих заметили и демонизировали, это вызвало в них разочарование и отвращение к американской политике на уровне, которого я никогда не видел. В этом смысле Russiagate стал моментом совершеннолетия: он подорвал их наивную свежую веру и дал им возможность взглянуть на Америку, которая является параноидальной, продажной и непримиримо ксенофобской.
Является ли это совершеннолетие хорошей вещью? Ну, я думаю, это должно было произойти в какой-то момент. Но то, как проявилось это разочарование - под влиянием либерального правящего класса Америки - в значительной степени гарантировало, что большинство советских иммигрантов выйдут из этой истории даже более реакционными, чем они были раньше. И кто знал, что это вообще возможно?
Сразу два представителя Минэнерго США назвали американский СПГ "свободным газом" и "молекулами американской свободы"
Как заявил замминистра энергетики США Марк Менезес, увеличение объемов экспорта имеет "решающее значение для распространения свободного газа по всему миру". По его мнению, благодаря американскому газу, в США и по всему миру будет "более чистый воздух".
В свою очередь помощник министра энергетики по ископаемым видам топлива Стивен Винберг заявил, что увеличение поставок американского газа на мировой рынок необходимо для "обеспечения мира чистой энергией, а также для поддержки энергетической безопасности союзников США по всему миру".
"Это позволяет молекулам американской свободы распространяться по всему миру", – звучат слова Винберга на сайте министерства.
Прокомментирую
Прямо как на заправке:
"Вам какой, несвободный за 200 или свободный за 400?..."
А так как в стоимость "свободного газ" включили "свободу", то он и дороже. А кто не будет покупать американские "молекулы свободы", а станет покупать более дешёвые "агрессивные молекулы" из России, того задушит "свободная рука рынка" и случится контрольный выстрел "демократией".
Как говорится - "свободный газ" или "гуманитарные бомбы" - выбор за Вами!
Дошутились мы на форумах, называя американский СПГ "свободным, демократическим газом". Американцы приняли это всерьез, не понимая иронии.
Чем больше смотришь американский паноптикум, тем оно смешнее. Они называют свободой то, что приносит им прибыль... и только. Американцы разве не понимают, как глупо в своей риторике они выглядят со стороны?
На данный момент СПГ из США - это всего 2% потребляемого газа ЕС. А их цель чтобы в 2023 году это было 4%. То есть это по прежнему - ни о чём. И самое главное, закупки такого газа будут производиться только для домохозяйств. Для промышленности будет закупаться трубопроводный российский газ потому, что он дешевле и поставки стабильнее.
Недавно в корпоративном журнале Газпрома была хорошая статья с анализом состояния экспорта газа из США. Общий экспорт составил где-то 30 млрд. кубов, при том, что чистый экспорт всего чуть более 10 млрд. С учетом более низкой калорийности - это еще меньше. При этом экспорт осуществлялся фактически за счет импорта и откачки из хранилищ.
Американцы говорят о потенциале роста до 200 млрд.кубов, но у них уже пару раз реализовывали полностью неверную стратегию:
- сначала либерализовали газовый рынок в отсутствии газа, что повлекло дефицит в той же Калифорнии (причем он сохраняется до сих пор, хотя вроде бы крупные регионы добычи совсем рядом);
- потом строили терминалы для приема СПГ, которые оказались никому не нужны;
- теперь строят заводы по сжижению, которые неконкурентоспособны по большому счету.
Да и с газом не все понятно - то ли его много, то ли его совсем немного (10-12 лет текущей добычи). То есть к моменту завершения всех заводов газа может уже не хватать на всех. И сейчас при якобы избытке газа (причем это характерно и для США и для Австралии) у них существует локальный дефицит на региональных рынках.
Мухтуя
lj_prilepin
АПЛ
