Цитата сообщения NIKALATA
– Анастасия, 10 лет назад вы оставили сцену, предпочтя успешной актерской карьере творчество свободного художника, дизайнера. Что подвигло вас к столь кардинальной «смене декораций»?
– Переход из одной сферы в другую был плавным, постепенным: работая в театре, я увлеклась дизайном и росписью мебели – это было нечто новое, захватывающее. Утром репетиции, вечером – спектакли, свободное же время я могла проводить с пользой – создавать красивые вещи собственными руками.
Возможно, так продолжалось бы и по сей день, но коллектив, в котором я работала, разошелся. У нашего режиссера (прим. ред.: С. Женовача) много лет не было собственного театра, и некоторые члены труппы стали сниматься в кино, другие оставили профессию.
Я на свой страх и риск стала заниматься росписью мебели. К этому времени у меня проходили выставки, были публикации в журналах, а вот первые заказчики появились лишь спустя несколько лет. Долгое время во мне видели актрису, которая расписывает мебель, «порисовывает». Постепенно отношение менялось, меня узнавали как художника. Сегодня я не только разрабатываю дизайн (интерьеры, мебель), расписываю, но и руковожу собственной студией. Практически все, что вы видите в этой квартире, создано моими руками и руками моих коллег.
– Перешагнув порог вашей квартиры, словно на машине времени, переносишься в другую эпоху: росписи, уникальная мебель, атмосфера в целом... Сразу видно, что в нее вложены и душа, и вдохновение, и мастерство. Давно ли вы здесь живете? Как формировался образ квартиры?
– У квартиры сложная предыстория. Раньше в этом доме находилась моя мастерская, а жили мы в Чистом переулке (это очень тихое, спокойное место). Поскольку семья разрасталась (сейчас нас пятеро), пришлось искать новое, более просторное жилье. На это ушло около года.
В результате возник вариант с обменом, благодаря которому мы стали счастливыми владельцами квартиры, расположенной по соседству с моей мастерской. Мы с мужем влюбились в неё с первого взгляда: прекрасная планировка, из окон открывается удивительный урбанистический пейзаж, в котором соединены пласты разных исторических эпох.
Через движущийся зигзагом поток машин на Садовом кольце я вижу здание МИДа, дом на площади Восстания (прим. ред.: один из семи сталинских небоскрёбов), гостиницу «Украина», Москва-реку и старую церковь. Кстати, раньше эта квартира принадлежала семье писателя Анатолия Рыбакова, автора романа «Дети Арбата».
Творческие люди, как мне кажется, заряжают пространство своей энергетикой. Мы отказались от перепланировки, радикального изменения внутреннего пространства, безликого евроремонта. То, что вы сейчас видите, можно назвать художественной реставрацией помещений.
Единственное, что мы сделали, – соединили мою мастерскую с этой квартирой. На формирование интерьера повлияли не только наши художественные пристрастия, но и сам дом. Это памятник архитектуры сталинской эпохи. Он был построен в 1953 году по проекту архитектора И. В. Жолтовского, знатока классики, страстного поклонника Италии. Он четко следовал канонам и создал очень гармоничный образ.
Режиссёры давно облюбовали этот дом, здесь неоднократно проходили съёмки. Недавно я смотрела фильм «Вор» Павла Чухрая и узнала в некоторых сценах свой подъезд. Он, без преувеличения, уникальный: с необыкновенно красивыми планировками холлов, с потолками, украшенными росписями. Балконы в квартирах тоже расписаны, причём, каждый раз это индивидуальное решение, как и в узорах решеток.
Конечно, в сюжетах отразилась советская эпоха: нимфы с лебедями, звёзды, – но они не разрушают образа, созданного Жолтовским. Нам, как людям творческим, оказался очень близок дух этого дома, его атмосфера, и мы постарались максимально их сохранить. Если ты живешь в неком ансамбле, то должен следовать ему. У нас классический дом, «с историей», и интерьер квартиры ему не противоречит.
– Художественная реставрация, роспись стени потолков – очень кропотливая и ответственная работа. Кому вы её доверили? Что удалось восстановить от первоначального облика квартиры?
– Ремонтом – настилом полов, подготовкой стен – занималась бригада. А вот всем, что связано с созданием фактур, росписей – моя студия, ведь мы специализируемся на этом. Мы решили вернуть помещение в первоначальное состояние – к проекту Жолтовского.
Максимально сохранили лепнину: немного шкурили её, снимали более поздние слои краски. Конечно, проще было сбить ее и отлить из гипса новую, и стены можно было бы выровнять, но из квартиры ушёл бы дух – то, что так ценно в ней. Поэтому у нас и стены не совсем ровные, и встроенных шкафов нет… Но так ли это важно?
Очень интересная история была связана с отделкой потолка: нашу квартиру залили соседи сверху, и, когда стали снимать верхний слой, обнаружили под ним необыкновенно красиво оштукатуренный исторический потолок изысканного, сложного цвета.
В местах, где остался этот старый слой, мы просто отреставрировали потолки, художественно оштукатурили и подчеркнули их росписью стен. Там, где сохранять было нечего, сделали подвесные деревянные потолки с росписью – это хорошо объединило интерьер, подчеркнуло его стилистику.
Все двери в квартире пришлось заменить: они были сделаны в сталинское время и уже не подлежали реконструкции. Однако мы установили точные копии аутентичных и даже «подстарили» их. Паркет «елочкой» 70-х годов совершенно не вязался с интерьером, поэтому мы заменили его массивной доской.
– Пол на кухне выложен изумительной плиткой. Откуда она?
– Это старинная обожжённая плитка, которую нам посчастливилось приобрести во Франции. В отличие от нас европейцы перед тем как снести старый дом, историческую плитку выбивают, чистят и продают. Ведь подлинная вещь в интерьере – это очень ценно.
Наша плитка местами потемнела, даже обуглилась, но этим-то она и интересна. Сразу видно, что это подлинная вещь, которая прожила долгую жизнь. Она идеально гармонирует с рисунком на стенах, создавая целостный ансамбль. Так получилось, что в отделке кухни мы соединили Францию и Италию.
Роспись стен чередующимися красными и зелёными ромбами, оформленными в рамы с попугайчиками, навеяна замечательным романтическим путешествием во Флоренцию. Мы гуляли по дворцам, где я и увидела такие – «попугаечные», как их тогда называли – столовые комнаты (в палаццо Даванцатти).
Я отсняла на фото и записала размер элементов. Конечно, для нашей квартиры масштаб пришлось корректировать, ведь в итальянских палаццо высота потолков комнат достигает пяти–шести метров.
– В вашем интерьере очень ярко выражено влияние итальянского ренессанса. Как бы вы определили стиль квартиры в целом?
– Поскольку мы объединили две квартиры, у каждой из них свое лицо и свой образ. В одном случае это английский, викторианский стиль – мой муж Вениамин очень любит Уильяма Морриса,
Движение искусств и ремёсел (прим. ред.: английское художественное движение конца XIX века, участники которого ставили своей целью сближение искусства и ремесла). Другая часть квартиры решена в духе ренессансной Италии, которую мы тоже очень любим, особенно эпоху Раннего Возрождения (XIV-XV вв.) и античного Рима.
В результате интерьер получился немного эклектичным, но, как нам кажется, это художественная эклектика, и все элементы гармонируют друг с другом. В качестве объединяющего начала выступают фактуры стен, потолков, росписи.
– А как же «корни»? Может ли русская художественная традиция вдохновить вас на создание интерьера?
– Мне нравится русский ампир, прекрасная мебель из карельской березы, красного дерева той поры. Искусство Древней Руси завораживает гармонией цветовых решений, рукотворностью, индивидуальностью. На его основе можно разрабатывать интересные стилизации под старину – вспомните работы Поленова, Васнецова, Врубеля.
У нас есть опыт создания подобных интерьеров. И я неоднократно обращалась к «русской теме» в росписях шкафов и в станковых картинах. Однако заказчики пока боятся, стесняются «русского стиля». Ведь в советское время удивительная русская культура опошлялась, утрачивала личностное начало.
Посмотрите на современный народный костюм или на Палех, Горобец – индивидуальность исчезла, создается ощущение, что изделия расписывает один человек. Для себя лично я могла бы выбрать «русский стиль» при оформлении загородного дома. Но в «итальянском ренессансе» своей квартиры я все равно чувствую себя более комфортно, он мне ближе по духу, и этот стиль соответствует архитектуре дома.
– Ваша квартира кажется рукотворным произведением искусства, где каждый предмет уникален. Очевидно, многие вещи созданы вами?
– Вы правы, в интерьере преобладают вещи, которые мы спроектировали, сделали сами, отталкиваясь от каких-то исторических образцов, но не копируя их «дословно» (прим. ред.: у мужа Анастасии собственное столярное производство, где изготавливают индивидуальную мебель).
Некими «вкраплениями» присутствует и антикварная мебель. Это пара шкафов в столовой – образцов стиля «историзм»конца XIX века. Тогда в моде были копии, реплики старой мебели. Они украшены сложными резными элементами, которые сейчас мало кто сможет повторить.
Мы приобрели эти шкафы в московском антикварном магазине, куда привозили очень красивые вещи из Европы. Они создают уют и очень оживляют интерьер. В комнате Дуси, нашей средней дочки, стоит «пушкинский» шкаф. Кстати, именно он определил образ этого интерьера. Этот шкаф – особенный: он участвовал в моей первой выставке. Свое имя он получил с легкой руки мамы моей подруги.
Увидев его в экспозиции, она воскликнула: «Боже, Настя, это какое-то деревенское барокко начала XIX века». Работая над ним, я действительно отталкивалась от этой эпохи – времени Пушкина, и там изображён молодой человек, похожий на Александра Сергеевича или на кого-то из его героев. Вот почему мы назвали его «пушкинским». Он антикварный, но не представляет особой исторической ценности.
Этот шкаф интересен по форме и очень функционален: в верхней части расположены полки, в нижней – выдвижные ящики. В народе такой тип – комод с полками – называли «монашкой». Впоследствии мы неоднократно делали с него копии для заказчиков, но декоративные решения я каждый раз создавала новые.
Немного грустная предыстория у шкафа с зеркалом, что стоит в «розовой» детской. Он украшен красивыми резными элементами – гербом с колоннами и «кокошником» в верхней части. Мы снимали дачу, где этот старинный шкаф служил входом на чердак: у него не было задней стенки, и хозяин, открывая дверку шкафа, проходил сквозь него в помещение.
Шкаф был в ужасном состоянии – разрушенный, перекошенный, того и гляди рассыплется. У меня душа кровью обливалась, и я попросила владельца отдать его мне. Привезла в цех, где сняли всю резьбу и, поскольку коробка шкафа не подлежала восстановлению, мы просто сделали новую, повторяющую по форме и размерам историческую. По сути, это «новодел», украшенный антикварной резьбой.
– Винтажность, «антикварность» сегодня в моде. Чем, на ваш взгляд, дух старины привлекателен для современного человека и лично для вас?
– Мода изменчива и в одежде, и в мебели. Старинные же вещи создают ощущение чего-то непоколебимого, непреходящего. Если вещь фамильная, передаваемая из поколения в поколение, она хранит дух, историю семьи. И именно этим она ценна. Для меня антикварные предметы – еще и образцы уникального, утраченного ныне мастерства.
Несмотря на то, что сегодня есть прекрасные станки, развитая химическая промышленность, таких вещей, как делали когда-то, не повторить. Наверно, причина в том, что раньше люди по-другому творили, уделяли этому больше времени. Я люблю кропотливый труд, резьбу, индивидуальность. Посмотрите на обычные буфеты начала XX – в каждом есть что-то свое.
– Посторонний человек, пожалуй, может увидеть в вашем интерьере дух музейности…
– Да, может создаться ощущение, что в доме слишком много росписей, что в этом тяжело жить. Но мне тяжело было бы жить в доме, в котором нет никакой информации. Я стремилась к уникальности, непохожести не для того, чтобы выделиться. Просто я так живу, это мой образ, в таком пространстве мне уютно, комфортно.
– Всегда ли вы жили в таком уникальном окружении?
– Нет, моё детство прошло в очень скромных интерьерах. Но папа собирал книги по искусству и сам изготовил для них хранилища – большие разноцветные кубы в духе конструктивизма, напоминающие картины Казимира Малевича. Этот авангардный уголок был единственным образным местом в нашем доме. Всё остальное – обычная советская квартира с ковром «Русская красавица» на стене: бабушка где-то отхватила его и еле дотащила. Тогда у меня даже не было своей комнаты.
Вспоминая наши первые квартиры с мужем, я думаю: какой же ерундой мы занимались, как это было скучно, хотя и по-европейски чисто. Мы вообще много переезжали, снимали квартиры, дачи… Так что путь к этой квартире и к индивидуальности был довольно долгим.
– У вас трое детей (прим. ред.: Соне 17 лет, Евдокии 10 лет, Евфросинии 3 года). Как выдерживает интерьер, наполненный уникальными вещами, проказы, шалости, «ляпки» младших?
– Во-первых, во всех детских мы специально сделали фресковую штукатурку. В одной комнате стены окрашены в розоватый цвет с кучей оттенков, в другой – в полоску. Я очень люблю этот материал. Стены с таким покрытием создают ощущение камня.
Расписную фреску можно тереть, мыть любыми средствами, сверлить дырки, если что-то не понравится или захочется перевесить – потом поверхность просто шпатлюется и красится. Так что детские рисунки и «ляпки» – не проблема. Но вообще-то у моих девочек всегда много бумаги, есть мольберты для рисования, и я стараюсь с детства приучать их к порядку. Зачем рисовать на стенах и в книжках?
Да у них и времени на это нет, поскольку каждый день расписан по минутам. А вообще я считаю, что дети должны расти в окружении красивых вещей. Потому что вкус надо формировать с детства, и обстановка, интерьер играет в этом деле очень важную роль. Именно поэтому я сотрудничаю с компанией «Кенгуру».
– Чем привлекателен для вас этот бренд? Давно ли вы с ним работаете?
– Мысль о сотрудничестве с крупной и серьёзной детской компанией возникла давно, ведь у меня очень много заказов по оформлению детских комнат. Но материализовалась она лишь в конце прошлого года, когда компания «Кенгуру» сделала мне замечательное предложение: создать что-то вместе и разместить в салоне.
Вплотную мы приступили к реализации проекта в начале лета. Ещё очень многое предстоит разработать: бельё, бамперы, балдахины – это большая и кропотливая работа. Но мы стремимся к тому, чтобы клиент мог заказать не только мебель, но и элементы декора комнаты, то есть помочь ему в создании образа интерьера от дизайна кровати до дизайна наволочки.
Работая с детской мебелью, я поняла, что обычное постельное белье не всегда соответствует образам, стилю предметов. Например, в «рыцарскую комнату» со шкафами-башнями и соответствующей по стилю кроваткой из представленного в магазинах ассортимента можно повесить только кружевной тюлевый балдахин. Рыцари, лилии, гербы – и вдруг такой банальный текстиль. Это разрушит образ. Чтобы избежать этого, надо создать что-то своё.
Вместе с «Кенгуру» мы стремимся подтолкнуть заказчиков к тому, что в детский интерьер обязательно надо вкладывать душу, фантазию. Если родители стремятся развить у ребенка вкус, необходим индивидуальный подход. Недавно я слушала выступление какого-то академика. Он сказал, что привыкание человека к вредным, но очень вкусным продуктам происходит за три дня, а к нормальной правильной пище – за 66 дней.
Представьте себе: необходимо в течение двух месяцев заставлять себя есть полезные продукты, чтобы войти во вкус! С восприятием культуры, искусства, с формированием чувства стиля ещё сложнее. Поэтому очень важно, чтобы дети воспитывались в правильной среде, в окружении красивых и индивидуальных вещей.
Папа, например, покупал мне книги только с очень хорошими иллюстрациями, других не держали. Я тоже внимательно слежу за тем, какие игрушки, книги появляются в моём доме, какую музыку слушают мои дети.
– Может ли человек, не имеющий отношения к дизайну, сделать свой дом уникальным без помощи профессионалов?
– Конечно, у меня, например, нет профессионального художественного образования. Просто у меня всегда был творческий интерес к росписи, к дизайну, я очень интересовалась этим, смотрела, изучала, в том числе и техники.
– Как рождаются ваши образы? Опираетесь ли вы на исторические источники?
– По-разному. Порой нам заказывают копии вещей, существующих в культурной копилке человечества. Но чаще всего культура минувших эпох, произведения искусства являются некой отправной точкой, опираясь на образы прошлого, я делаю что-то свое.
Например, в ванной комнате мы украсили одну из стен росписью с «музыкальной темой». Здесь источником вдохновения выступила итальянская живопись XIV века. На стенах в холле мы создали сад в духе римских фресок. Здесь же стоит восточная консоль, расписанная мною в стилистике арабского искусства. Она была изготовлена для выставки восточной мебели и не совсем органична в этом пространстве. Позднее мы переставим её.
Пока же в доме есть «временные» вещи, ведь интерьер формируется постепенно. Капитальный ремонт квартиры мы сделали за лето, но впереди ещё столько «доделок»! Мы можем позволить себе заниматься собственным домом, лишь когда есть «окошко» в заказах. Поэтому интерьер формируется медленно.
В столовой, например, пока нет обеденной группы. Килимы, привезённые из путешествия по Сирии, не очень подходят к интерьеру. Они разложены временно, поскольку я люблю, чтобы на полу что-то лежало.
– Вы с мужем создаёте уникальную мебель. Высок ли спрос на авторские произведения сегодня?
– Спрос на авторские произведения есть, но в России он невысок. В Европе такие изделия более востребованы. Человек должен быть подготовлен к жизни в окружении таких вещей, понимать их и ценить. Ведь расписная мебель – вещь очень индивидуальная. Но мы никогда не простаиваем. Думаю, с годами спрос на авторскую мебель будет только увеличиваться.
ir-ka обратиться по имени
Четверг, 29 Января 2015 г. 23:16 (ссылка)
