На одном из спектаклей "Евгения Онегина" пистолет почему-то не выстрелил. Но Онегин не растерялся и ударил Ленского ногой. Тот оказался сообразительным малым и с возгласом: "Какое коварство! Я понял все - сапог отравлен!" - упал и умер в конвульсиях.

*********************************************************
Гастроли провинциального театра, последний спектакль, трезвых нет.

Шекспировская хроника, шестнадцать трупов на сцене. Финал. Один цезарь над телом другого. И там такой текст в переводе Щепкиной-Куперник:
"Я должен был увидеть твой закат иль дать тебе своим полюбоваться".
И артист говорит:
- Я должен был увидеть твой...
И он текст забыл, надо выкручиваться, по смыслу, а это стихи, проклятье - но он выкрутился! Как поэт!!
Он сказал:
- Я должен был увидеть твой... конец!
И задумчиво спросил:
- Иль дать тебе своим полюбоваться?..
И мертвые поползли со сцены.
******************************************************************
Итак - имеется прославленный (и заслуженно) актер и имеется его завистник, который всяко его подсиживает, гадит и т.д., причем бездарен на удивление. Ну вот этот завистник всеми правдами и неправдами "выбил" себе роль Дон Гуана, столкав ненавистного соперника на роль Статуи Командора. Играет отвратно, и Статуя вставляет отсебятину: "Как низко может падать человек!" Публика в восторге и освистывает Дон Гуана. Естественно, тот решил отомстить. Назавтра другая пьеса, где знаментость играет Наполеона, а завистник - эпизодическую роль генерала, который вручает Наполеону письмо, каковое тот потом читает вслух. Пьеса новая, роли еще едва разучены, так что Наполеон письмо просто реально переписал и вложил текст в конверт. Завистник, будучи в курсе, что Наполеон письмо помнит плохо, вытащил текст из конверта и вложил пустой лист бумаги - дескать, вот не сможешь ты вспомнить текст, тут-то и обгадишься перед публикой. Итак - соответствующий момент спектакля, Наполеон вскрывает конверт, видит, что перед ним чистый лист, отлично понимает, кто ему устроил этакую жабу - и... небрежно вручает этот лист генералу со словами: "Прочтите, генерал, мне сами вслух!"

******************************************************************
История, которую мне рассказал мой отец, в молодости сам актер, так что за достоверность ручаюсь.
Приезжает Папазян в провинциальный театр - играть Отелло. И выдают ему в качестве Дездемоны молоденькую дебютанточку. Она, естественно, волнуется. И вот подходит дело к сцене ее убиения: на сцене такая вся из себя целомудренная кровать под балдахином. И вот легла эта самая дебютантка за этим балдахином ногами не в ту сторону. Открывает Отелло с одной стороны балдахин - а там ноги. Ну,что поделать, закрыл Отелло балдахин и этак призадумался тяжко. А Дездемона сообразила, что лежит не в том направлении, и... ага, перелегла. Открывает Отелло балдахин с другой стороны, а там... НОГИ!
После чего продолжать трагедию было, как вы понимаете, уже невозможно.
******************************************************************
На сцене провинциального театра уездного города NN идет один из премьерных показов "Ромео и Джульетты". Актер, играющий Ромео, юн, старателен и до крайности взволнован. Спектакль идет своим чередом и благополучно близится к трагическому финалу. Ромео произносит последний монолог, в котором есть такие слова:

О чем, когда мы ехали верхами,
Дорогой говорил мой человек?
Не о предполагаемом ли браке
Джульетты и Париса? Или нет?
Актер же, мчась на всех парусах к завершению своей роли, торопливо выпаливает:
О чем, когда мы ехали верхами,
Дорогой говорил мой человек?
Не о предполагаемом ли браке
Ромео и Джульетты?..
В зале замешательство… Ромео, растерянно:
или нет: Ромео и Париса!
В зале легкое оживление; Ромео, испуганно:
ИЛИ НЕТ!!!
Джульетты и Париса!!!!
Аплодисменты, заглушающие несколько истеричных всхлипов в первых рядах.
*************************************************
Одно время в театрах было запрещено пользоваться стартовыми пистолетами. Категорически приписывалось пользоваться на сцене макетами оружия, а выстрелы подавать из-за кулис. В одном театре на краю каменоломни стоит связанный комсомолец, а фашист целится в него из пистолета. Помреж за кулисами замешкался. Выстрела нет и нет. Фашист ждал-ждал и в недоумении почесал себе висок дулом пистолета. В этот самый момент грянула хлопушка помрежа! "Фашист", будучи артистом реалистической школы, рухнул замертво. Тогда комсомолец, понимая, что вся ответственность за финал легла на него, с криком "Живым не дамся!" бросается в штольню. Занавес.

************************************************************
В одном из небольших гоpодов театp пpоездом давал "Гpозy" Остpовского.
Как многие, наверно, помнят, там есть сцена самобpосания тела в pекy. Для смягчения последствий падения обычно использовались маты. И обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах, споpтзалах). А здесь вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им пpедложили батyт. Делать нечего, взяли, но в сyматохе (или намеpенно) забыли пpедyпpедить актpисy. И вот пpедставьте себе сценy: геpоиня с кpиком бpосается в pекy... и вылетает обpатно. С кpиком... И так несколько pаз... Актеpы с тpyдом сдеpживаются (сцена тpагическая), зpители в тpансе... В этот момент один из стоящих на сцене с пpоизносит:
- Да... Hе пpинимает матyшка-Волга...
Актеpы, коpчась, падают, актpиса визжит, зpители сползают с кpесел...

**************************************************************
По спектаклю, Карандышев отговаривает текст: "Так не доставайся же ты никому" и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает. А выстрел обеспечивался в то время так: реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает - Лариса падает. Премьера, ля, ля тополя... "Так не доставайся же ты никому", наводит пистолет, у этого за кулисами осечка, выстрела нет. Актер: "Так вот умри ж!"
перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка. Карандышев перезаряжает в третий раз: "Я убью тебя!", третья осечка.
Лариса стоит. Вдруг из зала крик: "Гранатой ее глуши!".
Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором с криком: "Убью, сволочь!!!". На следующий день, вечером, опять "Бесприданница", с утра разбор вчерашнего полета: мат-перемат, все на реквизитора катят, тот оправдывается: "Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же народу рядом, видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел, и упала бы". Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы, Карандышев: "Так не доставайся же ты никому!", наводит пистолет, у реквизитора опять осечка.
Вдруг, с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монты - молотками по железу, осветитель бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять. Из зала крик: "Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!

******************************************************
Абакан. Сей славный город, помимо того что является столицей автономной республики Хакассия, имеет два драматических театра - один, так сказать, городской, а второй - республиканский. Вот в нем и произошла эта невероятная, но совершенно правдивая история. Ставили бессмертное творение А. С. Пушкина "Евгений Онегин". В одной из последних сцен, Евгений (Е) прибывает на бал к своему старому другу (Д) и видит Татьяну (в малиновом берете). При этом звучит следующий диалог:

Е. - Кто там в малиновом берете с послом турецким говорит?
Д. - Так то жена моя.
Е. - Так ты женат?
Д. - Уже два года!
Ну, и далее по ходу пьесы.

Так вот. Во-первых, реквизиторы не нашли малинового берета и заменили его зеленым. А, во-вторых, артист, игравший мужа Татьяны, и актриса, игравшая Татьяну, были брат и сестра. Вот что из этого получилось.
Премьера. Зал битком набит местным бомондом и просто любителями театра.
Входит Евгений, подходит к другу и ищет глазами яркое малиновое пятно... его нет... находит глазами Татьяну... Далее диалог:

Е. - Кто там... в ЗЕЛЕНОВОМ берете?
Д.(которого перемыкает от данной реплики...) - Так то СЕСТРА моя!
Е.(который чувствует, что что-то не то происходит, но до конца еще не осознал...) - Так ты СЕСТРАТ?!
Д. - Уже два года!
Обычно такие вещи проскальзывают мимо внимания публики, но в этот раз зал грянул... и, увы, не аплодисментами...

******************************************************
Однажды в "Евгении Онегине" секундант перепутал пистолеты и подал заряженный Ленскому. Ленский выстрелил, Онегин от неожиданности упал.
Ленский, чтобы как-то заполнить понятную паузу, спел известную фразу Онегина: "Убит!". Секундант в замешательстве добавил:
"Убит, да не тот"

Шоколадные конфеты
Это сейчас иномарками никого не удивишь. А в 70-е годы по дорогам страны бегали в основном «Москвичи», «Жигули» и «Запорожцы», «Волга» была правительственной машиной, а иномарка – как восьмое чудо света. Розалина и Алла разъезжали на иномарках. Дело в том, что летом они работали переводчицами в автокемпинге для интуристов. После открытия «железного занавеса» иностранный туризм только начинал прокладывать себе дорогу по просторам Союза. И на каких только иномарках подружки ни ездили, сопровождая интуристов: и леворульных, и праворульных, и с какими только иностранцами они ни ездили: и с немцами, и с французами, и со шведами, и с поляками! Но им хотелось пообщаться с итальянцами: они целый год изучали итальянский язык, и теперь им не терпелось применить его на практике. И вот в автокемпинге появился итальянец на итальянской машине «Феррари». Такой случай нельзя было упустить. И Алла пригласила его в гости к Розалине, так как она сама жила в старом жилом фонде, а Розалина только что переселилась в новую кооперативную квартиру площадью 22кв. метра – дворец по тем временам. Во дворе пятиэтажного дома иномарка произвела фурор. И к кому это приехал иностранец? Алла в сопровождении итальянца с гордой улыбкой прошла в квартиру Розалины. Розалина предложила чай и раскрыла коробку шоколадных конфет, купленных по случаю (тогда всё покупалось по знакомству или по случаю). Алла подала пример: взяла конфетку, развернула её, надкусила и тут же положила на обёртку. А гость отказался от чая и конфет, попросив стакан холодной воды. В это время десятилетняя дочь Розалины Галина с подружкой возвращалась с моря домой. Во дворе её окружила детвора, и каждый, перебивая друг друга, пытался сообщить, что к ним приехал иностранец на иномарке, что он у них сейчас в квартире, а иномарка – класс. Галина, заинтригованная, поспешила домой. Розалина представила её гостю и попросила дочь, которая знала много слов на итальянском, поприветствовать гостя на его родном языке. Но Галина, увидев раскрытую коробку конфет, Аллу с надкусанной конфетой, итальянца – остолбенела и онемела…
Розалина недоумевала: почему дочь молчит? Алла же смотрела на девочку понимающе…
При прощании по пути к машине Алла успела шепнуть Розалине о том, что конфеты в коробке - из пластилина и чтобы она спросила у Гали, как это получилось. Теперь уже остолбенела Розалина! Хорошо, что итальянец отказался от конфет, а то бы мог произойти международный конфуз…
Страсть Галины к шоколаду в семье была бедствием: он вызывал аллергию у девочки, но она до дрожи любила его, и куда бы Розалина ни прятала конфеты, Галя их находила, украдкой съедала по одной конфетке, а в обёртку заворачивала пластилин.
Когда коричневый пластилин заканчивался, она брала пластилин разных цветов и смешивала таким образом, чтобы получался шоколадный цвет. Вот уже тогда проснулись ее художественные способности - Галя стала художницей. Теперь она взрослая женщина и к шоколаду относится равнодушно.
6 мая 2010 г.

Чем человек сильней и чище,
тем больше в мире красоты.
Маргарита Алигер
Читать далее

Собираю рифмы день за днем,
Извлекаю, будто ниоткуда.
Собираю звуки, а потом
Возникает маленькое чудо.

Собираю рифмы и плету
Кружево стиха с узором четким.
Подберу и ту, и ту, и ту
И свяжу друг с дружкой плотно-плотно.

Собираю радостные дни
И сшиваю нитью разговора.
Пусть хранятся бережно они,
Ведь придут другие очень скоро.

Я возьму стихов моих венок,
Окроплю росою утром ранним.
А зайдут друзья на огонек –
Подарю букет моих мечтаний.

Серия сообщений "Мои стихи и рассказы":
Часть 1 - Моим друзьям
Часть 2 - Булгакову
Часть 3 - Я из песен сплету венок...
Часть 4 - Анжелике Чацкой
Часть 5 - Давай поднимем паруса!..
Часть 6 - Однажды зимой... Шутливо-сказочное

Реальная история Виа Михаил Веллер.
....Вот в Испании как-то на гастролях, проходивших с огромным успехом - -испанцы вообще народ музыкальный, а музыку темпераментную, огневую, ценить умеют в особенности, - его устроители и спрашивают: что бы он хотел еще увидеть или получить в Испании, они будут рады сделать великому изамечательному композитору приятное, услужить, одарить, устроить, расстелиться под ноги, не ударить в грязь лицом, и прочие цветастые латинские изъявления.
Хачатурян, в свою очередь, был в быту человек скромный, достойно несущий свое величие и славу. Принимали его по высшему разряду, и желать он мог только птичьего молока. Но молока он не употреблял, любимым его напитком был, напротив, коньяк \"Арарат\". Поэтому он развел руками, поблагодарил хозяев, подумал, и, в порядке ответной любезности на комплименты своему несравненному гению отвечал, что Испания, в которой он имеет честь выступать, является родиной величайшего художника двадцатого века Сальвадора Дали, лидера и славы мировой живописи и его кумира. И никаких таких желаний у него, восхищенного баснословным испанским гостеприимством, нету и быть не может; вот разве только он был бы рад встретиться и познакомиться с мэтром Сальвадором Дали, дабы лично засвидетельствовать ему свое глубочайшее почтение и даже попросит ьавтограф на альбом с репродукциями.
При этом заявлении устроители слегка меняются в лице; переступают с ноги на ногу... Потому что Дали славился непредсказуемой эксцентричностью, и просьба эта вовсе не факт, что выполнима... Более всего она невыполнима по той простой причине, что Дали живет в Америке. В Испанию он изредка наезжает. Но все устроилось со сказочной быстротой и пугающей легкостью. Заокеанский Дали благосклонно выслушал по телефону пожелание встречи и ответил, что он поклонник великого композитора и почтет за счастье принять его в своем скромном испанском жилище в любое время, какие разговоры. Ради этого счастья он бросит все дела, которых у него, в сущности, и нет, кому он нужен, бедный старый художник, и сейчас же едет в аэропорт и садится в самолет. Скажем, завтра? Допустим, в два часа дня? Если это устроит конгениального композитора Хачатуряна, то он, скромный малевальщик Дали, безвестный неудачник, будет весь остаток своих дней счастлив, совершенно счастлив, что его ничтожная особа может представлять какой-то интерес для такого гиганта и светила мировой музыки.
И потрясенный до потери пульса импресарио передает это приглашение Хачатуряну, с испанским тактом давая понять, что слава Хачатуряна превзошла уже вовсе все мыслимые и немыслимые пределы, если сам мэтр Дали, который способен послать куда подальше любого президента - просто так, под настроение и для скандальной саморекламы, - так высоко ценит Хачатуряна. И назавтра без трех минут два лимузин правительственного класса привозит Хачатуряна с импресарио, секретарем и переводчицей к воротам белокаменного мавританского замка Дали, с башенками, шпилями, зубцами и флажками. Привратник и охранник в ослепительных ливреях распахивают ворота и сообщают, что хозяин уже ждет, и его пожелание - провести встречу на интимном, семейном, можно сказать, уровне, поэтому переводчик не нужен, ведь у монсеньора Дали жена тоже русская, и машина тоже не нужна, потому что монсеньор Дали распорядился отвезти гостя после встречи обратно на своей машине. Который тут из вас синьор Хачатурян? Сделайте честь, синьор,проходите. Нет-нет, остальных принимать не приказано.
Остальные пожимают плечами и не удивляются, потому что все это вполнев духе Дали. Они пожимают Хачатуряну руку, желают хорошо провести время, передают приветы своему великому земляку, и уезжают. А Хачатуряна сопровождают по мраморной аллее в замок. На крыльце ему отвешивает поклон уже просто какой-то церемониймейстер королевского двора, и Хачатурян начинает сомневаться: правильно ли он одет, может быть, уместнее было бы явиться в смокинге... но его же об этом не предупреждали, да и время дневное, встреча неофициальная... да он и сам, в конце концов, великий человек! чего там...
Церемониймейстер приглашает его в роскошный приемный зал - белая лепка, наборной паркет и зеркала, - предлагает садиться и вещает по-испански, что монсеньор Дали сейчас выйдет вот из этой двери. В этот самый миг старинные часы на стене бьют два удара, церемониймейстер кланяется и исчезает, закрыв за собой двери.
И Хачатурян остается в зале один. Он сидит на каком-то роскошном златотканом диване, не иначе из гарнитуров Луи XV, перед ним мозаичный столик, и на этом столике изящнорасположены армянские коньяки, испанские вина, фрукты и сигары. А в другомуглу зала большая золотая клетка, и там ходит и распускает радужный хвост павлин. Проходит минута, и другая. Зная, что пунктуальность в Испании непринята ни на каком уровне, Хачатурян оживленно осматривается по сторонам, приглаживает волосы и поправляет галстук. Очевидно, жена Дали Гала тоже будет, раз не требуется переводчик. Он заготавливает вступительные фразы и оттачивает тонкие комплименты.
В десять минут третьего он полагает, что, в общем, с секунды насекунду Дали уже зайдет, и прислушивается к шагам. В четверть третьего садится поудобнее и выбирает сигару из ящичка. Выпускает дым и закидывает ногу на ногу. В двадцать минут третьего он начинает слегка раздражаться - какого лешего, в самом деле... сам же назначил на два часа! - наливает себе рюмку коньяка и выпивает. В половине третьего он наливает еще рюмку коньяка и запивает ее бокалом вина. Щиплет виноград!..
Налицо все-таки нарушение этикета. Хамство-с! Что он, мальчик? Он встает, расстегивает пиджак, растягивает узел галстука, сует руки в карманы, и начинает расхаживать по залу. С павлином переглядывается. Дурная птица орет, как ишак! А часы исправно отзванивают четверти, и в три четверти третьего Хачатуряну эта встреча окончательно перестает нравиться. Он трогает ручку двери, из которой должен выйти Дали - может, церемониймейстер залы перепутал? - но дверь заперта. И Хачатурян решает: ждет до трех - и уходит к черту. Что ж это за безобразие... это уже унижение! Ровно в три он нервно плюет на сигарный окурок, хлопает на посошокрюмочку \"Ахтамара\" и твердо ступает к двери. Но оказывается, что эта дверь, в которую он входил, тоже не хочет открываться. Хачатурян удивляется, крутит ручку, пожимает плечами. Он пробует по очереди все двери в этом дворцовом покое - и все они заперты! Он в растерянности и злобе дергает, толкает, - закрыли! Тогда он для улучшения умственной деятельности осаживает еще коньячку, ругается вслух,плюет павлину на хвост, сдирает галстук и запихивает в карман... Он ищет звонок или телефон - позвонить камердинеру или кому там. Никаких признаков сигнализации. Может, с Дали что-нибудь случилось? Может, он не прилетел? Но ведь - пригласили, уверили... Сумасшествие! А жрать уже, между прочим, охота! Он человек утробистый, эти удовольствия насчет пожрать любит, а время обеденное: причем он специально заранее не ел, чтоб оставить место для обеда с Дали - по всему обед-то должен быть, нет? Присаживается обратно к столику, выбирает грушу поспелее, апельсином закапывает рубашку, налегает на коньяк, фрукты... В туалет надобно выйти Араму Ильичу. А двери заперты!!! Никакие этикеты и правила хорошего тона уже неуместны, он стучит вовсе двери, сначала застенчиво, а дальше - просто грохочет ногами: никакого ответа. Тогда пытается отворить окна - или покричать, или уж... того... Нострельчатые замковые окна имеют сплошные рамы, и никак не открываются. Хачатурян начинает бегать на своих коротких ножках по залу и материться с возрастающим напором. И к четырем часам всякое терпение его иссякает, и он решает для себя - вот ровно в четыре, а там будь что будет!да провались они все! А на подиуме меж окон стоит какая-то коллекционная ваза, мавританская древность. Красивой формы и изрядной, однако, емкости. И эта ваза всеболее завладевает его мыслями. И в четыре он, мелко подпрыгивая и отдуваясь, с мстительным облегчением писает в эту вазу и думает, что жизнь не так уж плоха: замок,вино, павлин... и высота у вазы удобная. А часы бьют четыре раза, и с последним ударом врубается из скрытых динамиков с оглушительным звоном \"Танец с саблями!\" Дверь с громом распахивается - и влетает верхом на швабре совершенно голый Дали, маша над головой саблей! Он гарцует голый на швабре через весь зал, маша своей саблей, к противоположным дверям - они впускают его, и захлопываются!.. И музыка обрывается.
Входит церемониймейстер и объявляет, что аудиенция дана. И приглашает к выходу. Остолбеневший Хачатурян судорожно приводит себя в порядок, справляясь с забрызганными брюками. На крыльце ему почтительно вручают роскошный, голландской печати, с золотым образом, альбом Дали с трогательной надписьюхозяина память об этой незабываемой встрече. Сажают в автомобиль и доставляют в отель. По дороге Хачатурян пришел в себя и хотел выкинуть к черту этот поганый альбом, но подумал и не стал выкидывать. А там его ждут и наперебой расспрашивают, как прошла встреча двух гигантов. И он им что-то такое плетет о разговорах про искусство, стараясь быть немногословным и не завраться. В тот же день полное изложение события появляется в вечерних газетах, причем Дали в простительных тонах отзывается об обыкновении гостя из дикой России использовать в качестве ночных горшков коллекционные вазы стоимостью в сто тысяч долларов и возрастом в шестьсот лет.
Так или иначе, но больше Хачатурян в Испанию не ездил.

Все началось с того, что утром отключили электричество. Холодильник жалобно вздохнул и развел руками.

Вода, все бегущая из крана, самодовольно ухмыльнулась.


Да, без света в квартире скучно, холодновато и как-то пустовато. Тут еще меня угораздило на ночь намазать волосы хной. Как теперь смывать в темноте?
Я ткнула пальцем в кнопку магнитофона. Тьфу! Совсем забыла, что тока нет! Дернула с досадой вилку из розетки. И тут полилась музыка. Я замерла. Чудо? Да нет, просто летом приезжали в отпуск мои любимые дочери и заправили маг батарейками.
Чуть повеселев, я решила порадовать себя каким-нибудь кулинарным изыском.
Сказав холодильнику «Не расстраивайся!», я стала рассматривать его содержимое.

Так, три вареных картошки,

два яйца,


начатая банка салата из морской капусты (есть невозможно – невкусно!),


в оставшейся после праздников стеклянной банке несколько огурчиков, притаившихся среди гигантских (почему-то) листьев петрушки и укропа.

Смотрим дальше: ага, гранат закатился – жаль, плесень на боку.


А, забыла: на банке с огурцами – засохший кусок сыра.


И все это выбросить? Ну уж нет! Вспомнила, что мама всегда говорит: « Женщина из ничего может сделать три вещи: салат,

шляпку

и трагедию.


Ну, положим, второе и третье я умею делать очень хорошо, а первое – очень редко, потому что ненавижу готовить! Зато у меня очень красивая салатница

и замечательная разделочная доска!

Я засучила рукава и начала «ваять». Удачно сказано!
Итак, я соединила все так солидно называемые в красивых кулинарных книгах «ингредиенты»: вареные яйца и картошку, вывалила из баночки длинные зеленые и вдруг ставшие очень симпатичными ленточки морской капусты, порезала малюсенькие огурчики кружочками, а гранат оказался очень-очень сладким и густо-бордовым (а плесень, естественно, срезала).
Моя кошка Софочка чуть ли не лапой у виска крутила – в кои-то веки хозяйка с удовольствием что-то режет!


Посолив и добавив майонез, я села к столу – рассматривать мое детище.

Вроде выглядит неплохо!

Тут дали электричество –

в коридоре давно раздавались голоса, выглянула и я ( ох, совсем забыла, что голова в хне!), поблагодарила электриков, пожелала им удачи и здоровья.
Я взглянула на стол: зернышки граната призывно поблескивали в лучах очень щедрого сегодня солнца.
Решительно взяла ложку и отведала своего «шедевра». Есть можно! Салат я назвала «На берегу моря».

Действительно, когда бродишь по пляжу, что только не попадается под ноги! Интересные ассоциации!
Мои раздумья прервал бой-френд, который примчался на обед. «А это что, салат?» - спросил он, и вскоре от него остались только воспоминания. А приятные они были или не очень, судить вам, если вы рискнете такой салат приготовить…
И еще: советую всем, когда возникают какие-то проблемы, вспомните пословицу моей мамы…

Предисловие: Шпицберген

Самый большой остров Шпицберген архипелага Свальборд между Баренцевым и Северным морями входит в состав Королевства Норвегии. После войны в 1945 г. в ООН было принято решение: никаким государствам, в том числе и Норвегии, вступившей в НАТО, военных баз на островах не размещать. Иностранцам на территории архипелага разрешены концессии по разработке полезных ископаемых. Советский Союз на этом основании эксплуатировал два рудника по добыче каменного угля. Один - в южной части оcтрова у горы Пирамида, другой - недалеко от г. Баренцбурга, где находилась администрация и резиденция губернатора архипелага. Уголь на Шпицбергене оказался невысокого качества, разработки, включая транспортировку на Большую землю, убыточные. Доложили Сталину об этом и о том, что уголь этот не хотят брать ни свои, ни иностранные потребители. Сталин ответил: «На иностранных потребителей наплевать. Будет надо – свой уголь из Донбасса туда возить будем, но со Шпицбергена не уйдём. Иначе американцы там сразу военную базу сообразят. А нам это надо?» Через каждые четыре года на рудник из Союза направлялась очередная партия горняков во главе с назначенным директором. Посылали только коммунистов и непременно супружескими парами. Проверялись до седьмого колена. Холостяков не посылали. Поскольку рудники имели своего рода экстерриториальность, то все на них - от директора до уборщицы - должны были быть советскими. Если муж горняк, а жена не горнячка, она назначалась на другую должность в сфере обслуживания: буфетчицей, поваром, библиотекарем и т. д. Детей брать с собой не разрешали. Если такой вариант кого-то не устраивал, их на остров не посылали. Впрочем, отказов не было. Снабжение там было не хуже кремлёвского.

Анна и Король

Эта быль в семье Ивановых, потомственных горняков, стала легендой. Каждый год на рождественские праздники в один из вечеров, когда собираются гости, эту быль в различных вариантах рассказывает вот уже третье поколение Ивановых.
Константин Иванович, молодой горный инженер, директор шахтоуправления в г. Стаханове, с женой Анной были направлены на Шпицберген, на рудники, добывать каменный уголь. (Шпицберген входит в состав Королевства Норвегии. Советский Союз имел на острове концессии.) Анна после горного техникума руководила курсами по техминимуму и переподготовке горняков. Истая украинка, миловидная, с чуть полноватой, но весьма женственной фигурой, она была весьма привлекательна. Анна крепко держала бразды правления и на работе и дома. Успевала всё по дому: и детей организовать, и картошку посадить, и корову подоить, и мужем поруководить. На работе муж был лихим начальником, а дома – скромным подчинённым.
И вот Анна на Шпицбергене - в Европе, хоть и самой северной. (Кто в те времена не мечтал побывать за границей?) Она числится на той же должности при руднике. Но поскольку опытных горняков было нечему переучивать, директор, т.е. муж, поручил ей ведать библиотекой.
Анне с мужем доводилось часто бывать на приёмах у губернатора, где говорили по-английски. В консульстве Анне предложили подучиться английскому языку, и она с жаром взялась за его изучение, но через какое-то время охладела. Нет, они произносят совсем не по-русски! Язык сломаешь. А письмо? Пишут одно, а читают другое! И ещё какие-то артикли! В грамматике черт ногу сломит! Как ни старалась она - английский язык не поддавался. В какой-то момент Анна решила бросить занятия, о чём однажды очень пожалела.
Бывая на приёме у губернатора, Анна удивлялась: губернаторша - пожилого возраста, а подтянутая, стройная, сидит – вроде аршин проглотила. Анне сказали, что это благодаря корсету-грации и диете. Корсет-грацию Анна заказала через консульство. А диета? Это было оскорблением для неё, истой украинки, да ещё при таком снабжении в те времена вплоть до бананов и ананасов.
Прошел слух: на рождественские праздники сам король Норвегии собирается навестить остров. Все заволновались. Почему на рождественские праздники? Начали строить разные догадки. Одна из шуток-догадок: не будет ли Шпицберген после посещения короля оспаривать у Лапландии место родины Санта Клауса? Начали готовиться, чтобы не ударить в грязь лицом. Анну и других дам пригласили в консульство, стали обучать этикету: как делать реверанс, подавать руку для поцелуя, как держаться в присутствии короля.
Анну удивил король: ни парика, ни позолоченного камзола. (Так она представляла себе короля.) «На улице встретишь – ни за что не догадаешься, что это король. Нет, мужчина он статный, элегантный, и костюм из дорогой ткани на нём, как с иголочки сидит. Надеть бы такой костюм на моего Костю, вот бы был король! Всем королям король! А я - королева! Наверное, хорошо быть королевой. Но эта чёртова грация! Кто её только выдумал? Кастелянша сильно перестаралась, плотно зашнуровала, грудь больно подпирает, в заднее место, как заноза, упирается. Стоять в ожидании короля ещё ничего, но делать реверанс, а потом сидеть за столом – это мучение. Если бы я была королевой, запретила бы носить грации».
Такие мысли одолевали Анну, пока король, приветствуя, переходил от одной персоны к другой.
Но вот Анна перед королём, высоким, элегантным, улыбчивым. Король протянул ей руку, она хотела подать свою, но муж успел предупредить: «Не ручкайся, для поцелуя руку подай». Для поцелуя руку она подала, но реверанс сделать забыла. Смутилась, вся вспыхнула, зарделась. Ах, как она была хороша в своём смущении! Король, восхищённо глядя на неё, широко улыбнулся и сказал по-английски: «Мадам, вы прекрасны, как истинная русская матрона!» Она без перевода поняла суть королевского комплимента, стояла оглушенная, счастливая. Но вот переводчик с сильным акцентом перевёл: «Мадам, ви ест настоящий рашин матрёшка!» Первым желанием Анны было изо всей силы залепить по противной роже переводчика! Едва сдержалась. Не хотела осложнять международные отношения. Ах, как она пожалела, что не учила английского! Стала бы замечательной переводчицей, не то, что этот горе-переводчик. Беседовала бы с королями и министрами. А теперь гуд бай, короли и министры!
Английский язык Анна так и не выучила. Вскоре они вернулись на материк, и в перспективе встреча с королями и министрами не предвиделась. Но она постаралась, чтобы все её дети и внуки знали английский язык.

Галантный поцелуй

Розалина Аркадьевна комплексовала. Она комплексовала по поводу избыточного веса уже много лет. Гимнастика, прогулки, диеты, голодания не помогали. Чтобы хоть немного скрыть полноту, она носила неброские вещи тёмных тонов, а в общем-то мало уделяла внимания своей внешности. Ходила она, наклонив голову и смотря себе под ноги.
Однажды на прогулке её остановил один из тех знакомых, о которых говорят: «шапочное знакомство», и начал восторгаться то ли недавно проведённым праздником, то ли участием в нём Розалины Аркадьевны и под конец галантно поцеловал её руку. Розалина Аркадьевна смутилась, отняла руку и спрятала её в рукав куртки. Дома она стала изучать свою руку. Рука не ухожена, с небрежно подстриженными ногтями. Ну разве можно такую руку целовать? С этим нужно что-то делать. Ну и что же из того, что она четверть века не делала маникюр? Вот сейчас пойдёт и сделает. И она пошла к мастеру и покрасила ногти. Розалина радовалась маникюру, как дитя новогодней ёлке. Оказывается, у неё красивые длинные пальцы на руках. Дома она репетировала перед зеркалом и ставила руки в разные позиции так, чтобы при встрече со знакомыми, особенно с мужчинами, привлечь их внимание к её рукам: так, так и так - пускай целуют.
Дали воду, и надо было помыть скопившуюся грязную посуду. А как же маникюр? Он же быстро смоется! Да, ей сделали маникюр по льготным ценам. Но всё равно 170 рублей – это ох, какая сумма! Она посчитала пальцы на руках. Их было 10. Все пальцы были на месте. 170 на 10 – получается, 17 рублей стоит каждый ноготок. Выходит, каждый ноготок дороже булки хлеба! Она побежала в «Авиценну» и купила резиновые медицинские перчатки для сохранности маникюра.
Но теперь, при маникюре и резиновых перчатках невозможно ходить по улицам с такими лохматыми заросшими бровями. И она пошла к мастеру и привела в порядок брови. Разглядывая брови в зеркале, Розалина вдруг поняла, что теперь, при маникюре, резиновых перчатках и при бровях, ей надо что-то делать с головой. Нет, не завивку, не укладку. Надо что-то другое. Вот! Её коллеге привезли из Киева парик. Она его надела и, верите, на двадцать лет помолодела! Надо покупать парик! Тут бюджет, до сих пор скромно молчавший, жалобно заскулил и стал потрескивать по швам. Но причём тут бюджет, когда у женщины появляется надежда, пусть не на двадцать лет, пусть на чуть-чуть, но помолодеть! И Розалина купила парик.
Теперь при маникюре, резиновых перчатках, при бровях и при парике ей необходимо было сменить пальто и туфли. Тут бюджет заголосил во весь голос, навзрыд. «Ладно, - успокоила его Розалина, - обновим только шарфики, воротник, манжеты».
Теперь Розалина не прячет руки в рукава и карманы. Полнота осталась при ней, но ходит она с гордо поднятой головой. У неё даже осанка изменилась! А причиной всему был случайный галантный поцелуй.
Ах, были бы галантны все мужчины,
Исчезли бы у женщины морщины!

Интригующая реклама

Артур Иванович был воспитан на лучших классических образцах литературы, музыки, искусства. И хотя у него было инженерно-техническое образование, к музыке и литературе он имел непосредственное отношение. У него был приятный тенор, и на вечерах он иногда исполнял произведения из классики. Мало того, он сочинял стихи и переводил в стихах английские баллады. Он издал уже несколько сборников стихов тысячным тиражом, но не учел одно обстоятельство: пока он увлечённо творил, век, когда добрые чувства лирой пробуждали, канул в Лету, и на дворе уже давно стоял прагматичный и циничный двадцать первый век. Спрос на поэтическую продукцию резко сократился. Но Артур Иванович упорно старался сеять прекрасное, вечное, доброе. А так как он жил в приморском городке, то сеять прекрасное, вечное, доброе в летний сезон он уходил на пляж. Там уже с утра торговки, согнутые под тяжестью сумок, вёдер, ходили между тел загорающих, рекламируя свой товар: «Горячая кукуруза, кому горячей кукурузы?» «Холодное пиво с таранкой, кому холодного пива? Горячие пирожки с капустой, кто желает?» Артур Иванович выгодно отличался от своих конкуренток. Он вёл здоровый образ жизни: каждый день делал гимнастику и круглый год купался в море. В свои 75 лет он выглядел едва на 50. Ни одного лишнего грамма! Загорелый, в светлой рубашке, в светлых шортах, в летней кепке, в платочке на шее, повязанном на французский манер, он выглядел образцом элегантности. На груди у него была вывеска: «КНИГИ», а на спине «Вместо пирожков!» Он шел среди лежбища тучных, потных, жующих тел, выискивая интеллектуальное лицо, и предлагал ему свой поэтический товар. Но интеллектуальное лицо не нуждалось в шедеврах местной поэзии. Он выискивал читающих, но читались исключительно детективы – высокая поэзия загорающим была не под силу. И всё-таки изредка ему удавалось продать один-два экземпляра, и это его вдохновляло. Он решил усилить интригу рекламы, поменять местами вывески: «Вместо пирожков!» повесить на груди, а «КНИГИ» - на спине. Артур Иванович тут же почувствовал возросший интерес пляжного сообщества к его рекламе: его разглядывали, улыбались, оценивая его остроумие. Группа женщин впереди весело смотрела на него и оживлённо переговаривалась. Когда он подошел к ним ближе, одна из них лукаво спросила: «Так Вы себя вместо пирожков предлагаете? Можем договориться». Последовал взрыв смеха окружающих. Артур Иванович не ожидал такого превратного толкования его рекламы и растерялся, но ненадолго. «Ах, мадам, - сказал он, - поверьте, я глубоко сожалею, что вместо пирожков я могу предложить вам только книги!» И он показал им вывеску на спине. Артур Иванович был истинным джентльменом.

Ирония Провидения

Мы оба были: я – у аптеки,
А я в кино искала вас!

(из песни)

В городе отмечали столетие памяти поэтессы Ксении Семёновны Ярцевой.
Вечер памяти проходил в малом зале Дворца Культуры. В торжественной обстановке на сцену приглашались один оратор за другим. Каждый делился своими воспоминаниями о поэтессе, читали её стихи или стихи, посвященные её памяти. На сцену пригласили известного в городе поэта Арнольда Александровича Шаталова, Но Шаталова не оказалось в зале. После короткой паузы ведущая вызвала следующего оратора.
А что же Арнольд Александрович? Его все знают как человека обязательного и пунктуального. Почему он не пришел? Позвонили домой. Жена сказала, что он должен быть на вечере памяти. Теперь и жена заволновалась.
А у Арнольда Шаталова был трудный день. С утра он был на техосмотре, проболтался там целый день - нервы накручены и всё безрезультатно! Техосмотр не прошел.
Он помнил: в пять нужно быть на вечере памяти, руководитель литературной гостиной Наталья Георгиевна вчера по телефону дважды повторила время и место. Было половина четвёртого. Ехать домой на обед не имело смысла. Он зашел в кафетерий, выпил чашечку кофе и поехал на вечер памяти заблаговременно, Там, на месте, в машине, он сосредоточится, почитает стихи Ярцевой, подготовится к выступлению. Подъехал, почитал, подготовился к выступлению. Без пяти минут пять. Никакого оживления, никого нет! Он направился к двери, навстречу ему женщина, спросил:
- Почему никого нет?
- Так вы рано пришли, они подойдут к шести, - ответила женщина.
«Что за ерунда? - подумал Арнольд Шаталов,- неужели Наталья Георгиевна перепутала время? Еще целый час здесь торчать!» «Ну ладно, - успокоил он себя, - лучше подготовлюсь».
К шести часам своё выступление Арнольд Шаталов знал наизусть. У входных дверей появилось несколько человек. Арнольд Александрович последовал за ними. Вошли в зал. Один из пришедших спросил: « Ну, так сколько будем собирать: по 200, по 300?» «Почему Наталья Георгиевна не предупредила меня, что нужно сдавать деньги на вечер памяти?» - подумал Арнольд Шаталов возмущенно. Начался сбор денег. Арнольд Шаталов покорно отдал триста рублей из тех, что прихватил на техосмотр. Затем началось совсем уже непонятное: появилась персона, которую, очевидно, ждали, и начала рассказывать о каких-то биологических добавках. Седьмой час. Что происходит? Куда он попал? Он начал сильно подозревать, что попал не туда. Всё происходящее совсем не похоже на вечер памяти. Ни одного знакомого поэта, ни одного знакомого лица! Он, извиняясь, прервал восторженную речь оратора о чудодейственных свойствах биологических добавок, и сказал, что он пришел на вечер памяти. Но, как ему кажется теперь, это не вечер памяти, а что-то совсем другое. Все заулыбались, даже засмеялись. Ему объяснили, что это собрание подписчиков маркетинга. А вечер памяти, как гласит объявление у входа в библиотеку Короленко, проходит сейчас в малом зале Дворца Культуры. Обескураженный Арнольд Александрович вышел из библиотеки и только теперь увидел объявление. Он сел в машину и долго смеялся над собой. Вот такая ирония Провидения.

Конденсат

«Была жара, жара плыла…»
В. Маяковский.

Розалина Аркадьевна - человек положительный, и она в том возрасте, когда уже не ищут приключений. Но…! Приключения сами находят её! Они приключаются не с кем-либо другим, а именно с ней. Но сначала информация к размышлению.
Хранить камень за пазухой - значит хранить затаённое зло, агрессию. Ну, а если камень хранить не за пазухой, а в каком-нибудь другом месте? Тогда, поверьте, он может вызывать самые неожиданные и даже прекрасные эмоции.
Жаркий утомительный август, казалось, высушил всё, что возможно. Однако он продолжал вершить своё жаркое дело. Сплитсистемы и кондиционеры работали во всю мощь, и конденсат с пятого этажа мерно и глухо ударялся о землю. Но даже при слабом колебании воздуха капли конденсата не долетали до земли, а, отклоняясь, весело барабанили по железному карнизу первого этажа, где и проживает наша героиня. Розалине Аркадьевне нравилась эта весёлая барабанная дробь. Она воскрешала в памяти яркую картину раннего детства, когда среди ясного неба вдруг налетела туча, и сильный дождь радостно пускался в пляс, барабаня сразу по всем железным крышам.
Но у Люсьен со второго этажа барабанная дробь по металлическому карнизу не вызывала радостных эмоций, а, напротив, приводила её в истерическое состояние. Люсьен, дама преклонного возраста, необъятных размеров, за свою жизнь накопила болезней больше, чем их существует. Её всё раздражало: мусорная свалка с торцовой стороны дома, «клуб» алкашей на другом углу торца и скрежет металлических ворот гаражей тут же под окнами. Розалина Аркадьевна, напротив, полагала, что каждый негатив можно превратить в позитив. Мусорная свалка – замечательная свалка целого микрорайона! И вот она - под самым носом. И чего туда только не выбрасывают! Стройматериалы, мебель б.у, - можно построить и обставить скромную дачу, одежду секонд-хенд - бесплатно, бери не хочу, книги - можно подобрать библиотечку классиков! Нынче классики и их постулаты о вечном, добром, прекрасном тоже на свалке. Большой выбор! Одно неприятно: горы мусора накапливаются быстрее, чем их увозят, и они распространяют, как вы догадываетесь, не благовония. И эти «не благовония» «пахнут» в квартирах даже при закрытых окнах.
Другой угол торца облюбовала весёлая компания алкашей обоего пола. И такая тёплая компания - дня не могут прожить друг без друга. Расстаются далеко за полночь, а в шесть утра, без прогулов и выходных опять все в сборе. Завидное постоянство! В шесть часов утра начинается и скрежет открываемых гаражей. Жизнь бьёт ключом, а Люсьен страдает. Она рыдала в телефонную трубку: мало мусорной свалки, алкашей и гаражей, теперь днём и ночью эта барабанная дробь сводит её с ума. Весь подъезд знал: Люсьен сходит с ума! Надо спасать Люсьен и подъезд тоже. Что делать? Розалина Аркадьевна послала сигнал СОС одному из своих знакомых, изобретателю и хранителю инженерных идей. Поднялись на пятый этаж. Хозяин квартиры, лежачий больной, разволновался, забыл, что он лежачий, вскочил, размахивая руками, утверждал, что сплитсистема установлена правильно, и капли конденсата должны падать прямо на землю, потому что они проверяли их полёт, бросали фасолину. Фасолина – это серьёзный аргумент. Семейство бобовых всегда играло большую роль в судьбе человечества. Испокон веков на бобах гадали. В средние века сказочник Андерсен подложил горошину под перины принцессы, чтобы проверить, а действительно ли она принцесса. И вот теперь фасолина – главный аргумент в технических расчётах.
Решение проблемы надо было искать на первом этаже. Владелец инженерных идей сказал, что это дело непростое и требует напряжения мысли и времени. Но Люсьен не может ждать, она сходит с ума! Как быть? Розалина Аркадьевна знала одну истину, древнюю, как мир, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Может он, этот путь, поможет и в напряженной работе сложной инженерной мысли? Она угостила изобретателя борщом, после чего эта самая мысль заработала интенсивнее и выдала решение: надо на карниз положить махровое полотенце и придавить его плоскими камнями. Через час изобретатель принёс два огромных сердцевидных камня. «Зачем же такие огромные, неподъёмные камни? Как вы их донесли?» -воскликнула Розалина Аркадьевна. «А как бы вы узнали о мере моей любви к вам? - ответил изобретатель. - А так – весомо, зримо». Вот тебе и борщ! Из окна залы, балансируя, рискуя упасть ( расстояние до земли большое) он дотянулся до карниза балкона и благополучно водрузил камни на карниз. Розалина Аркадьевна подумала: «Что там средневековые воздыхатели с серенадами под окнами! Вот рыцарь без страха и упрёка!»
Теперь по утрам, подходя к окну и раздвигая шторы, она видит на карнизе балкона сердцевидные камни. И эти тяжелые глыбы вызывают в ней лёгкое и радостное чувство.

Соседка Розалины Аркадьевны Ольга Петровна недавно вернулась из Парижа - гостила у дочери - и вот, что она рассказала: «В Париже всё не так, как в Геленджике. Там Эйфелева башня, а у нас никакой Эйфелевой башни нет. На улицах чисто, мусор бросают в урны, а не мимо. Но в Сене купаться нельзя - вода грязная. В Париже говорят по-французски. Мальцу от роду два года, а он уже: «Бонжур, мадам, пардэ муа, силь ву пле». И многие парижане говорят на нескольких языках. Не то, что у нас: 11 лет дети учат в школе иностранный и никакого тебе «силь ву пле». Да что иностранный! Они и русских-то слов не знают! Говорят русские слова через интервал: слово, интервал, слово, интервал. А для связки в эти «интервалы» такие непотребные слова вставляют! Уши вянут».
Недавно Ольга побывала в семье, где разговаривают только «интервалами». И это при годовалом ребёнке! Вдруг он, этот годовалый ребёнок, заговорил такими трёхэтажными «интервалами!» Бабка от счастья прослезилась. «Дывы, якэ мале, а вже як балакае!» Загрустила Ольга по Парижу. А дочь с мужем уже в Сингапуре. Зовут Ольгу в Сингапур. Это где-то в океане возле экватора. Ольга о Сингапуре ничего не знала, кроме начала песни: «В бананово-лимонном Сингапуре…» Но что случилось в этом бананово-лимонном, она так и не выяснила: дальше слов песни не помнила. Но теперь она всё своими глазами увидит. Поплавает в мировом океане. Это не то, что в махонькой бухточке плавать! Сингапур – это, оказывается, город-государство и большой международный порт. В парках чистота идеальная, экзотические растения благоухают, экзотические птицы поют! Говорят там тоже на французском, и не только люди! Идёт как-то раз по парку, жарко, раскрыла веер. Вдруг кто-то сзади железными когтями за плечо - цап! «Бонжур, мадам, -говорит,-парде муа, парле ву франсе?» Ольга от страха не знает, что делать: то ли в обморок падать, то ли раскрыть русско-французский разговорник. А это попугай. Сидит на плече и клювом веер пытается отнять. Ольга этим веером ему по клюву, по клюву! «Се моветон, мадам!» - закричал попугай и полетел. «Сам ты хулиган!» - крикнула Ольга вдогонку. Говорят, в парке есть такой вольер, где живут попугаи, плававшие ещё на пиратских парусниках. А что? Может быть! Они живут 300 лет. В тех вольерах попугаи на всех языках трёхэтажными «интервалами» говорят. Лингвисты пернатые!
Пошла однажды Ольга с дочерью на берег посмотреть на океан. Куда там в океане плавать! Корабли приходят со всех сторон и весь мусор, нечистоты сбрасывают за борт. За кораблями плывут акулы и глотают, что попадётся: ящики картонные, ящики деревянные, пакеты, консервные банки, всякие отходы. Говорят, акулы – санитары океана. Но, извините, сколько гадости можно глотать? Глотают днём и ночью. У них уже животы разболелись от несварения. Ольге до слёз стало жалко акул и Мировой океан. Ей хотелось закричать: «Люди, опомнитесь! Не губите дом, в котором живёте!» Но кричать она не стала. Ведь кричать она может только по-русски. Её всё равно не поймут. А дома она написала этот рассказ в надежде, что его прочитают.