В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где некогда родился автор «Романа о розе», казалось взволнованным так, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы — то тайной, то явной, то скрытой, то открытой, — были еще и воры, и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко — против владетельных вельмож, время от времени — против короля, но против кардинала или испанцев — никогда.
Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога де Ришелье, устремились к гостинице «Вольный мельник».
За тридцать четыре года они прошли вместе огонь, воду и медные трубы: артисты Виктор Рыбин и Наталья Сенчукова всегда держались вместе, зная, что только так смогут преодолеть трудности. А их выпало немало: аборт, онкологическое заболевание, долги… Вдвоем пришлось справляться и с воспоминаниями о смерти родителей. Особенно тяжело музыкантам было в период коронавируса, когда они остались практически без средств к существованию. Как Виктор Рыбин и Наталья Сенчукова живут сейчас и удалось ли им расплатиться со всеми долгами?
Сто лет не были в кино. А тут нам друзья порекомендовали фильм и мы решили променять дачу на кинотеатр. :)
Ну и вот, пришли мы в кино, а там - батюшки! Оказывается западные фильмы вернулись. :)) Или уже давно? а я просто отстал от жизни. Тут вам и реклама нового Гладиатора и новый Веном и медвежонок Пэддингтон... какие-то триллеры, драмы, фантастика, мультики.
Из анонсов понравился фильм Конклав и фильм Мария с Анжелиной Джоли...
Королева Анна не знала, что через столетия после её смерти великий писатель придаст ей черты, которые редко встречаются у монархов: нестареющую красоту и великолепного благородного возлюбленного. Кроме того, Дюма окружил её образ четырьмя верными рыцарями – Атосом, Портосом, Арамисом и д'Артаньяном которые были готовы пожертвовать всем ради её безопасности, чести и любви. Но в реальности ее судьба сложилась куда менее удачно, чем у персонажа романа.
Вот сижу я, к примеру, напротив нового знакомого в ресторане. Только что познакомились, щебечем. Сидим мы с пивом, хоть и трезвы. И вдруг я думаю: а что будет, если я вот сейчас возьму бокал пива — и выплесну ему в лицо?
Крик, визг. Возможно, меня даже ударят.
Или вот, допустим, в театре.
Идет опера. Все сидят, слушают, благоговеют. На сцене поют. Рядом в креслах — знакомые. И вдруг я встаю и кричу: «Вы все идиоты!»
Что будет?
Какая-то сновидческая косточка внутреннего темного человека мне подсказывает: будет гражданская казнь.
Только что расположенные ко мне знакомые, в этот театр меня пригласившие, отшатнутся, изменившись в лице («мы не с ним!», «не знаем его!»), певцы обескураженно замолчат, и вот ко мне уже бегут охрана и бабушки-контролерши.
Стоит ли говорить, что я никогда такого не делал? Не хулиганил в ресторане, не орал в театре. Но, видимо, этот час настал. И я должен выплеснуть свой бокал пива в чужое лицо.
В данном случае — в лицо Д'Артаньяну и трем его друзьям-мушкетерам. Благо Дюма давно уже умер и меня никто за это не поколотит.
Дело в том, что я всегда любил миледи из «Трех мушкетеров». И презирал этих четверых друзей. Вот такой вот каминг-аут.
Ну сами подумайте!
В главе XXVII пьяный Атос рассказывает, как «один из его товарищей» в 25 лет влюбился в прелестную и умную 16-летнюю девушку, жившую вместе с братом-священником. Он женился на ней.
— Он мог бы поступить иначе, — говорит в третьем лице о себе трагический Атос в приступе пьяной откровенности, — например, взять ее силой: он же был полновластным хозяином этих мест.
То есть, наверное, уже так и делал, заметим мы в раздраженных скобках. Или, по крайней мере, не возмущался самой традицией. Считал это естественным. Ну люди же вещи. Что с ними церемониться?
— Но глупец! — восклицает Атос. — Мой друг был благородным человеком. Он предложил ей руку и сердце!
Мог бы обесчестить — не обесчестил. Какой молодец!
Но недолго музыка играла. Струнная.
Однажды во время азартной охоты жена товарища упала с лошади и лишилась чувств. Чтобы помочь ей, муж разрезал стеснявшее ее платье, увидел на плече клеймо в виде лилии и обомлел — так клеймились преступницы (воровки).
Стоп. Всего лишь воровки! Не убийцы. Не мучительницы. Не салтычихи из далекой России, которая издевалась над бесправными крестьянами, выжигая дворовым девкам глаза щипцами для завивки. Только воровки! Украла яблоко на рынке — клеймо. Прикарманила драгоценные церковные чаши — клеймо. >>>
Дмитрий Воденников (эссеист), "В защиту миледи" (https://www.gazeta.ru/);
Стихи: Александр Ляйс, "Миледи";
Музыка: Павел Смеян, "Есть в графском парке чёрный пруд..."
Wild-Mowgli
Bo4kaMeda
rss_kulturologia
