Ведущие американские политтехнологи позволили себе немного откровенности:

А насколько вообще для обычных избирателей важны факты? Сильно ли они подвержены пропаганде и громкой риторике?

Бернард Уитман: Есть одна вещь, которая шокирует меня, когда речь заходит о Трампе: большинство консервативно настроенных избирателей, кажется, вообще не интересует, соответствуют ли его слова истине. Их вполне устраивает, что речи Трампа подчас полностью оторваны от реальности — взять, к примеру, его заявление о тысячах мусульман, ликовавших после терактов 11 сентября. Это свидетельство того, что избиратели-республиканцы разочарованы и охотно слушают демагогов, не задумываясь о правдивости их слов.

Я думаю такое восприятие в то или иной степени свойственно не только республиканцам, но и всем остальным группам избирателей во всех странах мира. И мне кажется, в очень значительной мере свойственно. Здесь ведь происходит примерно то, что Бодрийяр удачно и ярко описал на примере воздействия рекламы:

"Те, кто протестует против порабощающей силы рекламы (и вообще "масс-медиа"), не понимают специфической ло­гики их воздействия. Это не логика тезиса и доказательства, но логика легенды и вовлеченности в нее. Мы в нее не верим, и однако она нам дорога. "Демонстрация" товара вообще-то никого ни в чем не убеждает; она оправдывает задним числом покупку, которая либо происходит до вся­ких рациональных мотиваций, либо

не укладывается в их рамки. И однако же, не "веря" в этот товар, я верю рекламе, которая пытается заставить меня в него поверить. Таков фе­номен Деда Мороза: дети ведь тоже не очень-то задаются вопросом, существует ли он на самом деле, и не устанавли­вают причинно-следственную связь между его существова­нием и получаемыми ими подарками; вера в Деда Мороза — это рационализирующая выдумка, позволяющая ребен­ку во втором детстве охранить волшебную связь с роди­тельскими (а именно материнскими) дарами, которая была у него в первом детстве. Эта волшебная связь, фактически уже оставшаяся в прошлом, интериоризируется в веровании, которое служит ее идеальным продолжением. В таком вы­мысле нет ничего надуманного, он основан на обоюдном интересе обеих сторон поддерживать подобные отношения. Дед Мороз здесь не важен, и ребенок верит в него именно потому, что по сути он не важен. Через посредство этой фи­гуры, этой выдумки, этого алиби — в которое он будет ве­рить даже тогда, когда верить перестанет, — он усваивает игру в чудесную родительскую заботу и старания родителей способствовать сказке. Подарки Деда Мороза лишь скреп­ляют собой это соглашение1.

Действие рекламы имеет тот же характер. Решающее воз­действие на покупателя оказывает не риторический дискурс и даже не информационный дискурс о достоинствах това­ра. Зато индивид чувствителен к скрытым мотивам защи­щенности и дара, к той заботе, с которой "другие" его убеж­дают и уговаривают, к не уловимому сознанием знаку того, что где-то есть некая инстанция (в данном случае соци­альная, но прямо отсылающая к образу матери), которая берется информировать его о его собственных желаниях, предвосхищая и рационально оправдывая их в его собствен­ных глазах. Таким образом, он "верит" рекламе не больше, чем ребенок верит в Деда Мороза. И это не мешает ему точ­но так же вовлекаться в интериоризированно-инфантильную ситуацию и вести себя соответственным образом. От­сюда проистекает вполне реальная действенность рекламы: ее логика — не логика внушения и рефлекса, а не менее стро­гая логика верования и регрессии".

Это из "Системы вещей", немного больше здесь.

Таким образом, дело тут в отношениях, которые устроены по схеме (условно) Родитель - Ребенок. Дело в не в том, ЧТО Родитель сообщает Ребенку, а в ОТНОШЕНИЯХ, в которых один якобы объясняет другому как нужно воспринимать мир и как нужно жить. На деле он должен просто подчиняться, думая, что он не подчиняется... тут хорошо завернуть что-то в духе "Узелков" Рональда Лэйнга, но это как-нибудь в другой раз. Иначе говоря, здесь царствует командный аспект коммуникации - смысл всех сообщений не информационный (содержательный), а командный. "Я главный, и ты должен видеть мир так, как я тебе скажу". Только это все нужно понимать не как линейное влияние, а как нелинейное взаимодействие. "Подчиненный" получает свою "выгоду" - он действует "экономично", избавляя себя от необходимости действительно самому понимать мир и действовать, идти по дороге, которая является его же следами, то есть проникнуться идеей аутопоэзиса..., что не так уж просто, а также чревато ошибками, за которые будешь ответственен ты сам, а не тот, кто ловко подсунул узкое мировоззрение и систему координат, а ты, как-бы подчиняясь, принял ее совершенно тупо и бездумно.

В общем, отношения эти очень непростые, они многоуровневые. Многоуровневые узелки. И легко воспринимаемый сказочный мифологический туман, идущий о всяких президентов, от "власти", а также кандидатов, "авторитетов" и "экспертов" всех мастей, - это лишь частный случай других системных процессов.