Слышать свою мелодию надо непременно – только она способна обеспечить успешный танец на канате, натянутом над бездной (помните? один усатый немец говорил). Пока следуешь своей мелодии, ты неуязвим, ты знаешь путь и ты бесстрашен. Но если твоё потаённое безмолвие, эти чистые звуки в тишине, перекроют посторонние шумы – ты обречён и неспасаем, какой бы поводырь ни предложил козьей тропой сопроводить в Эдем.

Полно, Крусанов ли это? Тот, чей провокационный "Укус ангела" был утверждением имперскости во времена, когда интеллигентная публика еще содрогалась в пароксизмах либерастии? Чьи стилистические игры были так изысканны, что Сорокина оставляли нервно курить под лестницей? Удовольствие от чтения чьего "Бом-Бома" не могли порушить ни проимперские мотивы книги, ни ее откровенный милитаризм. Что за странная тяга у современных русских писателей делать своих героев музыкантами, наделенными superpower? Второе разочарование в отличном авторе с начала года, первым был "Брисбен" Водолазкина и вот теперь это.

Почему они думают, что раз про музыку - значит можно схалтурить, а лира Орфея снесет и то, чего бумага не стерпит? Герой Водолазкина, помнится, мычал, ну так роман и вышел таким мычанием. Крусанову этого мало, он мыслит имперскими масштабами, не забыли? Тезка писателя, Павел Флоренский в работе "Имена" говорил, что Баобаб в цветочном горшке — все баобаб, хотя и заморенный и хилый, но если бы кто-то сказал, что ему лучше в данных условиях быть только редиской, тот, вероятно, не ошибся бы. Врожденный вкус автора (а Крусанов отличный писатель, сколь ни был бы плох "Яснослышащий") сделал было попытку свернуть стезю героя в безопасную колею огородничества - глава о жизни в коммуне с гороховой Феей и Мицелием, но где там.

Баобаб все баобаб и наш герой, слышащий музыку сфер, умеющий легким движением руки обратить исполнение музыки в чудеса и диковины Диснейленда, совмещенные с лазерным шоу, за что мир готов на руках его носить, - так вот, наш великий музыкант отправится контрактником в ДНР в черной тюбетейке с надписью "Алтай", за что братья по оружию станут звать его, угадайте с трех раз как? С одного угадали? О. боги мои, яду мне.

Так-то он мог бы своей игрой враз обеспечить этому миру счастье для всех даром и пусть никто не уйдет обиженным. но воздержится покедова.

Чем занимаюсь? Сразу и не скажешь. Вернее – стыдно говорить. Тем, что по приглашениям хожу на передачи – по большей части бестолковые – и говорю в эфир слова.

Хорошо ли вы тренировались, чтобы суметь сказать то, что хотите сказать, не запинаясь на каждом слове? Исписали ли вы достаточно страниц, чтобы суметь расслабиться и позволить правде освободиться, не тушуя ее застенчивой сдержанностью и не искажая ее из желания стать богатым?

Для чего люди читают книги о том, как писать книги? Хороший вопрос. Разные люди с разными целями. Согласно статистике, девяносто процентов астрологической литературы потребляют астрологи, исходя из подобной логики, большую часть писательских пособий должны бы читать писатели, но нет, к чему бы им, у всякого состоявшегося автора свой арсенал методов и приёмов, собственная творческая мастерская, куда посторонним Вилли. Напрашивается вывод: мы читаем книги о писательском мастерстве, потому что любим некоторых авторов и готовы есть с их рук всё. Так было у меня с кинговым "Как писать книги". Хотя с другой стороны, стала ведь исправным потребителем лекций Дэна Симмонса еще до того, как начала читать его книги, зачем?

Чтобы научиться связно и четко излагать мысли по конкретному вопросу - вопреки распространенному заблуждению, умение говорить не приравнивается к умению говорить хорошо. Чтобы обрести дополнительный стимул дальше заниматься тем, в чем видишь смысл и что доставляет удовольствие (автотерапия посредством написания текстов не стала бы известна как графомания, не будь она действенным средством от многих недугов). Чтобы расширить привычный круг общения, обретя единомышленников и друзей; научиться пинки, тычки и подзатыльники судьбы, переводить в иную плоскость, на другой качественный уровень (- Знаете,когда вас нет, они о вас такое говорят! - Знаете, когда меня нет, они могут меня даже бить).

Я люблю Рэя Брэдбери с детства, хотя его "Вино из одуванчиков" больше "451 по Фаренгейту", а "Марсианские хроники" даже сильнее "Вина из одуванчиков" И некоторые отдельные рассказы, вроде "Озера", "Вельда", "Улыбки", "Золотых яблок солнца" предпочитаю роману "Что-то страшное грядет". А большей части его литературного наследия, включающего по скромным подсчетам восемь сотен произведений, не прочту никогда. И не знаю, взялась бы за "Дзен и искусство написания книг", если бы его не начитал Игорь Князев. Но коли так совпало, послушала аудиокнигу и могу констатировать, что более духоподъемного, вселяющего оптимизм и убеждающего что мир движется в нужную сторону сборника мне давно не попадалось .

Собственно, "Дзен..." - не книга,как таковая, но собрание эссе, воспоминаний, преди-и послесловий к книгам Брэдбери, выходившим в разное время, дополненное его стихотворениями (посредственными, такое случается: человек, обладающий безупречным поэтическим вкусом и пробудивший у широкой публики интерес ко многим стихотворным произведениям, прежде знакомым лишь профессионалам, сам не то, чтобы хорош в этой ипостаси).

Однако все тексты проникнуты такой любовью к процессу и результату писательства.в них такая непоколебимая уверенность, что терпение и труд все перетрут; что мир, несмотря на многие локальные сложности, в целом устроен правильно и справедливо; что если ты делаешь что-то, умея находить в своем занятии радость и интерес, то результат непременно явится. Во всем этом столько жизнелюбия, что усомниться невозможно. Да ведь автор являет собой подтверждение сказанному. Человек, который из-за семейных финансовых проблем так и не получил высшего образования, но сумел стать одним из самых успешных и читаемых писателей в мире и вывел фантастику из гетто недолитературы.

Так а что же с советами относительно написания текстов? Я пребываю в убеждении, что писателем нужно родиться, а коли Бог не благословил тебя этим даром, то; вы друзья, как ни садитесь... Но мне эта стезя никогда и не блазила. А читать люблю; для того, чтобы рассказывать о книгах так, как они того заслуживают, нелишне слушать умные советы и применять на практике и в этом смысле "Дзен..." может многому научить. Аудиоверсия Игоря Князева великолепна и создает целостное впечатление, которое заставляет забыть о разномастности этого собрания текстов.

Если в моей судьбе и был какой-нибудь иероглиф, я не сумел его понять.

До вчерашнего дня ничего не знала об Олеге Постнове, даже имени его не слышала, пока в интервью Павла Крусанова не прочла, что считает Постнова одним из лучших современных прозаиков, да к тому же продолжателем линии малоросской готики Гоголя и Булгакова. И тут же поняла, что именно качественной готики просит сейчас душа: интеллектуальное было, авантюрное, смешное, трагичное, хоррорное в англоамериканской традиции - да, НФ и фэнтези - да, литературоведение, критика и эссеистика - да.

Но такого, чтобы, как у Гоголя, чёрная кошка кралась ночью по горнице, клацая железными когтями, а на кровати, вжимаясь от ужаса в стену, стояла панночка. Или как у Булгакова, нагая красотка с уродливым шрамом на шее тянула все удлиняющуюся руку через форточку к оконному шпингалету, и седеющий на глазах благообразный мужик. Такого давно не встречала. Взяла "Страх".

Так бывает, когда находишь по-настоящему хорошую книгу, магнетизм и манок гаммельнской флейты, вроде ничего особенного, а оторваться не можешь. Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.

Погружение в жизнь летнего украинского села, куда автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала "жизнь", но на деле все наиболее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено.

В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.

Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется - на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: До смерти будешь по Тоньке сохнуть.Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно.

Только вот, ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять - одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.

Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.

Очень много Огненного ангела Брюсова, достаточно "Превращения" Кафки, "Страшной мести" Гоголя, Кьеркегора (что закономерно, имея в виду Страх и ужас). И лейтмотивом "Метценгерштейн" Эдгара По - адов конь, несущий всадника, который не имеет возможности противиться, на костёр.

Мне хочется притянуть его к себе, обнять и сказать, что я только хочу снова быть его другом, больше мне ничего не надо; без всего остального я могу жить, если нужно.

Когда находишься внутри континуума, естественно время от времени натыкаться на определенные, значимые в нем, имена. Астрофизики знают и ценят одних людей; дипломаты других; архитекторы третьих. Читающая публика любитДжона Бойна в основном за "Мальчика в полосатой пижаме", которого, признаюсь, не читала. Как узнала, что о концлагере, так и не стала браться. При том, что много хорошего слышала об этой книге и не принадлежу к числу тех, кто не читал, но осуждает. Просто эту ниша в моем сердце уже четверть века занята "Выбором Софи" Стайрона и думаю: написать на тему что-либо, более сильное. глубокое, сложное - невозможно. Что до "Мальчика..." - есть в этом, воля ваша, нечто от желания уже на старте придавить коленом слезную железу читателя.

Попытка переломить неприязнь к Бойну "Историей одиночества", предпринятая месяц назад, успехом не увенчалась. лишь утвердив во мнении, что писатель расчетливый беззастенчивый конъюнктурщик: вы хочете геев? Их есть у меня. Детские психотравмы - к вашим услугам и на любой вкус. Педофилия священников Римской католической церкви? Нагрузим в количестве, несовместимом с жизнью. Могла бы остаться об ирландском писателе самого невысокого мнения, когда бы не совет прочесть "Абсолютиста" от человека, оценке которого доверяю.

Это оказался другой Бойн. Нет. умение выстаивать рассказ таким образом, чтобы наиболее беспроигрышно задействовать эмоциональную реакцию читателя, никуда не делось - такому. наверно, научиться невозможно, у настоящих писателей это врожденное, как прыгучесть у фигуристов и выворотность стоп у балетных. Но ставить это в укор, все равно, что упрекать в профессионализме: а не могли бы вы потопорнее. покорявее как-то, больно уж у вас хорошо получается.

Время и место действия - Англия, немного времени спустя после окончания Первой Мировой. Молодой человек, прошедший войну и обремененный, несмотря на юность, многими тяжелыми воспоминаниями, едет в Норидж, чтобы встретиться с сестрой своего армейского друга и вернуть оставшиеся у него письма. Поездка тяжела по многим причинам. если исключить лежащее на поверхности : почему ты жив, а наш мальчик нет, есть более серьезный повод для переживаний. Дело в том, что Уилл. друг героя, был расстрелян как трус, и тень позора легла на его семью, и главная цель этой поездки - поддержать женщину, которая любила его, рассказать, что не все считают его отказ воевать трусостью.

А дальше сложится, как сложится. На протяжении книги рассказ о поездке и встрече много раз станет перемежаться реминисценциями в военное время и чуть более глубокими - в детство героя-рассказчика. Сказать, что военные сцены написаны блестяще - ничего не сказать. там невероятная, до тактильной обонятельной, осязательной невыносимости степень вовлеченности. Как по мне, чтение вслух этой книги без возможности уйти или заткнуть уши, могло бы стать действенной прививкой от милитаристских взглядов (адептов войны всегда очень много откуда-то выползает, не иначе - плодятся как тараканы).

Но главное в романе не война. Она фон, часто невыносимо тяжелый, на котором разыгрывается трагедия человека, внезапно и необратимо осознавшего свою инакость и выбравшего "не быть". Умевшего противостоять социально навязанным стереотипам в одном и не имевшего сил сделать этого в другом. О любви, что легко обращается ненавистью. О дружбе и предательстве. Об одиночестве, выбранном сознательно и о горечи, сублимируемой в творчество. И еще у этой книги совершенно потрясающий финал. Бойн прекрасен.

Запомни одно слово:"апосематика" - человек, над которым ты смеёшься, может оказаться не только толстым, но и сильным

Обожаю Тибора Фишера, вот бывает же такое: предупреждена (и предубеждена) была против Коллекционной вещи так, что даже и браться не собиралась, но после марафона со Льдом Дукая на полторы тысячи без малого страниц, хотелось чего-нибудь небольшого и чтобы особо не напрягать мозговых извилин, из лежащего на тот момент в читалке лучше всего подходила эта повесть, взяла попробовать и пропала.

Нет, я знала, что Фишер может писать смешно (как может и печально, зло, наукообразно, абсурдистски). Не могла предположить, что это окажется таким фейерверком. Что весь день с этой книгой стану смеяться, улыбаться, по-дурацки хихикать, разражаться взрывами хохота. Что к финалу будет ощутимо побаливать пресс в районе солнечного сплетения и даже, о ужас! - придётся поменять прокладку-ежедневку.

Книга представляет собой монолог шумерской (цивилизация шумеров, на всякий случай, древнейшая из известных) керамической вазы - уникального артефакта, что кочует по свету, меняя владельцев, многие тысячи лет. Вещь с полным основанием можно причислить к когорте коллекционеров. А почему нет? За столько времени чего не навидаешься, с кем не спознаншься. У неё и реестры свои имеются: столько-то тысяч видов кучерявых волос, столько-то сотен способов обольщения, людей обычно не стесняет присутствие керамических предметов.

Вразумительного сюжета не ждите, он, сколько понимаю, не самая сильная сторона автора, в Как править миром были блуждания и кружение, в Философах с большой дорогикружение и блуждания, в Коллекционной вещи немного традиционных кружений с блужданиями, большей же частью истории, которыми герои делятся друг с другом. Угу, по типу Декамерона. С бессмертным собранием новелл Боккаччо книгу роднит и то, что разворачивается основное действие на протяжении пары недель. И невероятная скабрезность большинства историй, перемежаемая ради приличия духоподъемными и душеспасительными (в количестве исчезающе малом) .

Что же до непристойности, то в ней недостатка не будет. Вот нашла, чему радоваться, сальностям да пошлости. Так и что? Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно - это нам ещё Солнце русской поэзии объяснил. А уникальность таланта Тибора Фишера в том заключается, что самые площадные непристойности в его исполнении подсвечены чуть высокомерным интеллектуальным снобизмом. В общем, кто ищет посмеяться - от души рекомендую.

Не удивительно, что у птиц нет души. Если бы им ещё и душу вдобавок к крыльям, они бы были благословенны, как ангелы. Правда?

О Марии Стюарт до этой пьесы знала немного: шотландская королева, обезглавленная по приказу королевы-девственницы Елизаветы I; Бродский любил ее и посвятил "Двадцать сонетов к Марии Стюарт"; Джейн Остин любила ее и в своей "Истории англии" говорит. что: Мария была обвинена в нескольких преступлениях, но я спешу заверить моего читателя в ее абсолютной невиновности; единственное, в чем можно было бы упрекнуть бедняжку, так это в неблагоразумии, причина которого — открытое сердце, молодость и воспитание Когда два непререкаемых в твоей табели о рангах авторитета сходятся во мнении относительно кого-то третьего, как-то даже странно не возлюбить этого третьего тотчас же, но сердцу не прикажешь и судьба бедной королевы-католички оставалась мне глубоко безразличной.

Не могу сказать, что пьеса радикально переменила отношение к бедняжке. Мне по-прежнему жаль ее, красавицу, умницу, блестяще образованную и вынужденную прозябать среди грубиянов шотландцев без возможности словом перемолвиться на том единственном языке, на котором хотелось говорить. Но у Марии было в сотни, в тысячи раз больше возможностей, чем у любой из ее подданных и как она ими распорядилась?

Венчаясь на царство, нельзя не понимать, что отныне не принадлежишь себе. Ты можешь пить тонкие вина,есть изысканные блюда, одеваться в дорогие костюмы - больше того, это станет твоей обязанностью. Но любой значимый выбор непременно нужно будет соотносить с интересами государственности. Хочется тебе того или нет, вступая в этот круг, перестаешь быть человеком "для себя", становясь частью государственного эгрегора. И не нужно думать, что воспитатели утаивали это от маленькой смышленой принцессы, девчонкой покорившей французский двор.

Эдвард Радзинский говорил об этом, рассказывая о Екатерине II и соотнося ее судьбу с историей Марии-Антуанетты, еще одной обезглавленной королевы, вина которой была в открытом сердце, молодости и воспитании. Монарх человек, женатый на власти, к королеве же этот ориентированный на мужчин мир применяет удвоенные, утроенные, удесятеренные требования.

При этом нельзя не отметить странной аберрации. состоящей в том, что женщина на троне в некоторых отношениях приравнивается коллективным бессознательным к мужчине. Я имею в виду официальных фаворитов, которых королеве негласно дозволяется иметь. Главное - не пытаться узаконить отношений. За закрытыми дверями спальни делай. что хочешь, но не тяни за собой вверх. К чему было узаконивать отношения с сопляком Дарнли (в двадцать три года разница с избранником в возрасте в четыре года, если женщина старше, воспринимается как космическая); а после с подозреваемым в его убийстве Ботвеллом? Она что, совсем была без головы? Ну так она ее и лишилась.

Отличная пьеса, сильная,трогательная, исполненная горькой нежности. А все, что я тут наговорила, это от жалости и бессилия что-то изменить.

Елизавета Англию любила
сильней, чем ты Шотландию свою
(замечу в скобках, так оно и было);
не песня та, что пела соловью
испанскому ты в камере уныло.
Они тебе заделали свинью
за то, чему не видели конца
в те времена: за красоту лица.