Михаил_Ю (Читальный_зал) все записи автора
Хочу привести здесь два стиха замечательного поэта эмиграции- Арсения Несмелова.
(Я уже делал пост о нём в своём дневнике). Первое такое, я бы сказал весеннее, юмористическое-
мне кажется оно достойно того, чтобы быть известным широкой публике.Второе-посвящение Гумилёву
.Конечно, трагизма больше в стихах Несмелова,
так как он сам был человеком изломанной трагической судьбы.И закончил свой путь,
( подобно Гумилёву), в застенках нквд...
================================================================================================
СТРАДАЮЩИЙ СТУДЕНТ.
-------------------------------------------------------
Жил студент.Страдая малокровьем,
Был он скукой вытянут в камыш.
Под его измятым изголовьем
Младости попискивала мышь.
Но февраль, коварно-томный месяц,
Из берлоги выполз на панель,
И глаза отъявленных повесиц
Стали удивлённей и синей.
Так весна крикливый свой сценарий
Ставила в бульварном кинемо,
И студент, придя на семинарий,
Получил приятное письмо.
Девушка (ходячая улыбка
В завитушках пепельного льна)-
В робких строчках, выведенных зыбко,
Говорила, что любовь сильна.
Видимо, в студенческой аорте
Шевелилась сморщенная кровь:
Позабыв о вечности и чёрте,
Поднял он внимательную бровь
И пошёл , ведомый на аркане,
Исподлобный, хмурый как дупло...
Так весна, в сухом его стакане,
В феврале зазвякала тепло.
2
Мой рассказ, пожалуй , фельетонен,
Знатоку он искалечит слух,
Ибо шёпот Мусагета тонет,
И надменно и угрюмо сух.
Сотни рифм мы выбросили за борт,
Сотни рифм влачим за волоса,
И теперь кочующий наш табор
Разучился весело писать.
Вот,свистя,беру любую тему
(Старую, затасканную в дым):
Как студент любил курсистку Эмму,
Как студент курсисткой был любим.
А потом , подвластная закону
Об избраньи лучшего из двух ,
Девушка скользнула к небосклону,
А несчастный испускает дух.
3
Вот весна, и вот под каждой юбкой
Пара ног-поэма чья-нибудь.
Сердце радость впитывает губкой,
И ( вы правы) "шире дышит грудь".
Возвращаюсь к теме.Револьвером
Жизнь студент пытался оборвать,
Но врачи возились с изувером,
И весной покинул он кровать.
И однажды, взяв его за локоть,
Вывел я безумца на бульвар
(Он ещё пытался мрачно охать).
Солнышко, как медный самовар
Кипятком ошпаривало спину,
Талых льдов сжигая сухари.
На скамью я посадил детину
И сказал угрюмому:смотри !
Видишь плечи, видишь ли под драпом
Кофточки , подпёртые вперёд ?
Вовремя прибрав всё это к лапам,
Каяся, отшельник заорёт !
- "Только мудрость ! Радость в отреченье !
Плотию не угашайте дух".
Но бессильно тусклое ученье
В струнодни весенних голодух.
4
ЭПИЛОГ.- Владеющие слогом
Написали много страшных книг,
И под их скрипящим монологом
Человек с младенчества изник.
О добре и зле ржавели томы,
Столько же о долге и слезах,
И над ними вяли от истомы
Бедного приятеля глаза.
Но теперь и этот серый нулик-
С волей в сердце, с мыслью в голове:
Из него ,быть может, выйдет жулик,
Но хороший всё же человек.
Наши мысли вкруг того, что было
(Не умеем многого желать.)
Жизнь не "мгла", а вёрткая кобыла,
И кобылу нужно оседлать.
=============================================================================================
Гумилёв
Прекрасен строгий образ Гумилёва!..
Он в те года сияюще возник,
Когда какой-то иссякал родник
И дряблым, бледным становилось слово.
И голосом трубы, военной и суровой,
Его призыв воспрянул в этот миг,
И к небесам подъятый, тонкий лик
Овеян был блистаньем силы новой.
О, этот очерк крепко сжатых губ!..
А в эти дни, не веря нашей яви,
Блок забывал о доблести и славе
И к чертовщине влекся Сологуб.
Был страшен мир, где безмогильный труп
Вставал и шел своей тропою навьей,
А небеса уже закат кровавил,
Вздымая ночь с уступа на уступ.
Мы провалились в грозную войну,
Как в вырытую кем-то яму волчью,
Мы стали жить испуганно и молча,
В молчание повергнув всю страну,
И, задыхаясь, ринулись ко дну…
Лишь красный факел озарил окрестность,
Как нетопырь, порхала неизвестность,
Будившая набатом тишину.
Один лишь голос серебром звенел,
И не был он никем перекликаем,
Все мы его и в наши дни узнаем,
Зане не заглушил его расстрел.
Да, как бы резко залп ни прогремел,
Каким бы ни был он зловещим лаем, —
Мы все-таки еще ему внимаем,
Пусть сонм годин над нами прошумел!
Прекрасен грозный облик Гумилёва!
Как Лермонтов, он тоже офицер.
А вы теперь наказаны сурово,
Вы, сеятели басен и химер!
…Грохочут танки. Вихорь битвы — сер,
И вспыхивает в нем огонь багровый…
Но где оно, водительское слово,
Победно поднимающее всех?
И где они, где те певцы иные,
Что заменили спящего мертво?
Золотое сердце России
Мерно билось в груди его.
«Завтра - Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу "Священную Историю" Афинского. "Завтра" - это только так говорят, - а повезут годика через два-три, а говорят "завтра" потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. 
