Из сизого тумана прошлого то, появляясь, то, исчезая

молча смотрит на своих детей мудрая многая Макошь…

Она родилась так давно, что даже летописцы древней Руси не помнили, как правильно писать её имя: Мокошь, Макешь, а может быть Макрешь или Макуша?

Великая Мать… как её не называй, она была, есть и будет вездесущей, а потому имеющей много имён и воплощений.

Для одного она прабабка из семейных легенд, для другого - любимая тёща, для кого – то, клочок земли в садовом товариществе, страстно желаемый и бережно возделываемый или река, или родной дом, деревня, город, всё то, что способно вместить в себя сердце…

Каждый день она помогает своим детям. Каждую ночь – оценивает их труд. Каждую неделю она проявляет себя пятницей, днём шумного, весёлого торга, на котором плоды труда оцениваются наличием спроса.

В каждом месяце средь четырёх пятниц одна главная, та, которая предшествует основному празднику месяца.

В каждом из времён года, праздничная неделя, а то и 12 дней перед солнечной фазой не обходятся без её участия. Раз в году в череде 12 пятниц – сестриц, одна старшая.

Чествуют её в конце осени и начале зимы, устраивая совместные пиры – братчины, на Руси – в конце октября, начале ноября, у южных и западных славян в начале декабря. У белорусов в эти дни проводится озорное игрище «свадьба» Божьего Коваля – кузнеца Демьяна.

Куры да каша – Макоши нашей!

Над чугунами девки колдуют:

Макошь могучая, сделай как лучше нам,

Что бы отведавший варева нашего,

Больше к соседским невестам не хаживал.

Да будут с нами, нас пусть целуют!

Кушайте кашу – будете наши!

Облик её, как и имя – изменчив. Судя по вышивкам, Макошь может явиться статной, высокой женщиной с натруженными, длинными руками, в рогатой кичке и с маленьким хвостиком.

Судя по фольклорным данным, может приковылять горбуньей на гусиных лапках, может померещиться лохматой, дёрганой кикиморой, путающей пряжу, ломающей вещи.

Иногда она невидимкой хлопочет по хозяйству, а иногда беснуется невидимым «шумным духом».

Людям она является в том виде и качестве, какой они заслужили.

Как общей Матери, ей до всего и до всех есть дело. Она прародительница, но у неё нет мужа. Ей нет пары, потому что нет ровни. На русских вышивках она одинока в своей огромности, и этот факт нисколько не смущал наших предков, живших в патриархальном обществе.

Так же как и мы, они уважали своих пращуров, и не отвергали, хуля и осмеивая их мировоззрение, но помнили и бережно сохраняли его, искусно вплетая в ткань новой, современной им жизни.

В те далёкие времена, когда роль мужчины в продолжение рода ещё не осознавалась, когда считалось, что дети появляются от съеденной горошины или рыбы, люди не славили богов, потому что Боги ещё не родились.

Среди упырей, берегинь, вил, русалок, леших и домовых была только одна богиня –

Великая Мать, Ма – Дивия, Де Метра, Ма- Кошь.

Её не славили, ей внимали благоговея, с ней делились и она защищала, кормила и учила своих детей. Вспомните, вы сами часто хвалите (славите) свою мать? Хвалить, оценивать, это дело родителей, а не детей. Идеальная мать строга, но справедлива, а когда дети идут по кривой дорожке может стать и не милостивой.

Именно такой стала Макошь во времена забвения веры предков.

Тогда то и появилась поговорка « бог не Макешь, чем ни будь да потешит».

А были времена, тешила Макошь!

Матерью сырой Землёй была она для детей своих. Кормила и поила живых, принимала в своё лоно умерших. Она научила людей прядению и ткачеству. На льняную, с её помощью вытканную пелёнку, принимали новорождённого, льняную да посконную (из конопли) одежду носили всю жизнь, в лучших, льняных нарядах хоронили умерших.

Своих детей Макошь наделяла судьбою. Любимчиков - личным обаянием и удачливостью - Сречей. Про таких говорили: «кого Среча любит, у того и петухи несутся», и, наоборот: « Несреча тонко прядёт», а где тонко, там и рвётся…

Если её, знатную повитуху, забывали позвать на родины, приходила сама в образе злобной старухи Недоли и желала новорождённому что ни будь в духе сказки «Спящая красавица»: - вырастит девочка, будет умницей и красавицей, да уколется веретеном и умрёт!».

Но добрая сторона Макоши – Доля, Среча, Удача давала шанс: «заснёт вечным сном, но сможет проснуться, если…».

Тем, кто не унывает, трудолюбив и обычаи чтит, вроде Золушки или Попелышки, приводит она на помощь своих помощников. Муравьи, сверчки и тараканы, лягушки, жабы и ужи, мыши, птицы, кошки, козы - вся мелкая живность, находящая приют в человеческом жилище, у неё под началом.

В словенской и хорватской сказках волшебница Мокошка, умеющая превращаться в птицу, змею или красную девицу, живёт среди топей на краю болота, куда осенью спускается Солнце. Там, у Мокоши, Солнышко и проводит все долгие зимние ночи.

Волшебница заботится об ослабевшем зимнем Солнце, лечит его целебными травами и заговорами, и к весне оно опять становится сильным и могучим . Древность её проявляется ещё и в том, что охраняет она гороховые поля от налётов ребятишек и птиц, а по хлебным нивам бегает безумной Полудницей, не охраняя, но, только пугая, тех, кто не чтит послеобеденный отдых.

Ведь горох и жёлуди, травы да коренья были «бабьим взносом» в общественные закрома до появления земледелия, когда мужчины охотились, а женщины занимались собирательством. Иногда её, распорядительницу жизни и смерти так и называли – Жива, жизнь и Мора, смерть.

Тёмная сторона Мокоши может явиться к нерадивым людям кикиморой, что значит волосатая, лохматая Мора, издающая птичьи крики . Она месяцами не даёт дошить рубаху, спрясть пряжу. Тем, кто во время «цветения» не соблюдает древних запретов, сквасит что не надо, и, наоборот, пивное сусло не забродит, капуста не скиснет, тесто не подымится. В Словакии верят, что она может забрать непослушных детей обратно в брюхо . Когда мы в шутку говорим: - мама, роди меня обратно, мы понимаем, что нашей маме это не по силам, и потому, не боимся.

А Макошь творила такие чудеса, особенно перед зимним солнцеворотом, когда случается наибольшее количество преждевременных смертей. Может насыпать в голову кострики, в глаза песку и они будут болеть до тех пор, пока Макешь не сжалится и даст своей живой воды для исцеления.

В летний солнцеворот, на Купалу, опускает она свои длинные руки к земле и тянет из неё обильный урожай, людям на радость.

А в Коляду, когда солнце поворачивает на лето, а зима на мороз, поднимает руки к небу и ворожит, чтобы солнце разгоралось сильнее, чтобы поглотило оно избыток тьмы. В эти холодные дни является она серой гусыней неуклюже ковыляющей на оранжевых лапках по замёрзшим водам и шепчет: «иду, иду, ночи выпью! Свет ночи выпьет! Да будет поровну и того и другого!»

Долго взывает она….Но вот, услышав её, летят из - за моря перелётные птицы, приносят на крыльях Весну.

С треском вскрываются реки и вслед за уходящими льдинами, плывёт она белой лебёдушкой, радуя глаз приветствующих её людей, стоящих по крутым берегам. Наши предки верили, что каждая женщина являет собой образ и подобие прародительницы Макоши.

В незатейливой на первый взгляд народной потешке отразились эти представления:

«Как Матрёшка ходит по дорожке? - Переулочком – сизой уточкой, А по улице идёт - белой лебедью плывёт!»

Причин, вызывающих такую резкую перемену походки у Матрёны может быть, по крайней мере, две: наличие большего количества зрителей на улице чем в переулке, то есть желание покрасоваться и труднопроходимость переулков заросших летом и особенно, заваленных зимой снегом, по сравнению с более или менее утоптанной улицей. К стати, выступать павой на улице было в старину не личной, индивидуальной инициативой той или иной женщины, но обязательной нормой поведения, которая подчеркивала и подтверждала сакральность многолюдья.

Об этом же говорят пословицы: «на миру и смерть красна», «в тесноте да не в обиде» и обычай принародного покаяния. По той или иной причине, но женщины в старину меняли походку, так же, как Макошь, особенно зимой, в тяжёлой одежде; народ заметил этот факт и отметил его в своём творчестве.

Имя героини рассматриваемой потешки - Матрёна - это латинское имя Матронна, то есть знатная женщина, Матёрая, Матерь. В восточнославянском фольклоре немного случайного. Заменяя исконные имена героев на христианские, народ понимал их внутреннее значение. В сказках царевна, олицетворение весны, называлась Анастасией, что значит воскресение, возрождение или Василисой, что собственно, и есть царица, царевна.

В начале ХХ века «божественность» хромающей походки почувствовал и отразил в своём творчестве И. Мандельштам:

К пустой земле невольно припадая,

Неравномерной сладкою походкой Она идёт ….

Её влечёт стеснённая свобода

Одушевляющего недостатка. И, может статься, ясная догадка

В её походке хочет задержаться –

О том, что эта вешняя погода Для нас – праматерь гробового свода,

И это будет вечно начинаться.

Есть женщины, сырой земле родные.

И каждый шаг их – гулкое рыданье,

Сопровождать воскресших и впервые

Приветствовать умерших – их призванье.

И ласки требовать от них преступно,

И расставаться с ними непосильно.

Сегодня – ангел, завтра – червь могильный,

А послезавтра только очертанье…

Что было поступь – станет недоступно…

Цветы бессмертны, небо целокупно,

И всё, что будет, - только обещанье.

Поэт, используя христианские термины и образы, по сути, нарисовал образ древнейшей языческой богини – Матери и сопоставил его с обычной женщиной – хромоножкой. Три строчки народной «прибаутки» лаконично и ёмко говорят нам о том же. Давно замечено, что гениальные поэты очень тонко чувствуют мифологические основы.

В стихотворении А.С. Пушкина «Зимний вечер» «архетипическая конструкция отчётливо просвечивает сквозь напластования как фольклорного, так и литературного материала…» .

« Вслед за описанием шумного буйства «бури» упоминается о «старушке», приумолкнувшей за прялкой в тёмной «лачужке», -

эта коллизия удивительным образом напоминает о непосредственном соседстве противопоставленных друг другу бога погоды/ ветра/ вихря и женского божества в текстах, посвящённых славянскому язычеству » .

Пушкин, обращаясь к дремлющей старушке настойчиво подчёркивает, что она – свой человек («ты, моя старушка», «ты, мой друг»).

А. Ф. Белоусов предполагает, «…что это вызвано стремлением стряхнуть с себя наваждение зимнего вечера: в приумолкнувшей собеседнице поэту вдруг почудились чужие и страшные черты богини судьбы…» , так как существует поверье:

если пряхи дремлют, а веретено вертится, то говорят, что за них пряла Мокуша, а если привидится кикимора с прялкой на прередней лавке, быть в той избе покойнику.

Выявляется так же… «связь «старушки» с «водой», любовью и браком и, наконец, с «горем»/ несчастием «добрая подружка б е д н о й юности моей»)… «старушка» из «Зимнего вечера» соответствует славянской богине Мокоши» .

Взрослели дети Великой Матери и начинали понимать, что у всех и у каждого есть ещё и отец. Образ вездесущей самодостаточной Макоши, вскармливающей землю своим грудным молоком – дождём, распался на две равные части и верхнюю половину занял отец, а нижнюю - мать.

Мир стал мыслиться как союз божественной пары Небо- Отца и Матери- Земли, а дождь стал пониматься не как питание, но как оплодотворение.

Но Макошь наши предки не забыли, не отправили её в тартар, не превратили в злобного демона, как часто случалось со старыми богами у других народов.

Макошь стала, в некотором смысле, частным представителем Матери Сырой Земли.

В древнем имени Ма – кошь (мать удачи, урожая) , стали слышать Мок-ошь – мокрота, влага.

Для земледельца одно не противоречило другому. Зодиакальное созвездие Водолей на Руси назвали Макрешь, а в родственном индоевропейском языке санскрит сохранился термин «мокош», означающий истекание души из тела. Стала Мокошь заведовать родниками, озёрами, колодцами, всей влагой земной. Но опять же в двух ипостасях.

Добрая земля сырая а не мокрая, переизбыток влаги это плохо, это болото. Огромное количество солёной воды непригодной для питья и полива называют словом «море» однокоренным со словом «смерть».

Из этой же компании и кикимора, носящая в фольклоре эпитет «болотная». Жизнь зарождается во влаге, но это не просто оптимальное количество воды. Влага должна быть кисловатой, солоноватой, иметь вкус. В ней должна присутствовать некая закваска, солод, она должна быть живой, то есть бродить. И тогда может произойти волшебство: из молока получится сыр, из воды пиво, из муки и воды тесто для хлеба, из мёда пенная медовуха - сурья. А Земля, получив такую влагу, станет Сырой и сможет родить.

А ещё в имени Макошь люди слышали МАКошь и, возможно, связывали его с растением мак. То, что у богов имелись любимые цветы – символы известно давно. В славянской традиции цветком Громовержца был ирис, перуника. В греческой – к Венере, день которой, как и у Макоши – пятница, относились розы.

Вплоть до 14 века европейский климат был значительно теплее и, следовательно, зона распространения мака была шире. Растёртые маковые зёрна применяли в качестве добавки улучшающий вкус выпечки, на них делали настойку - сонное зелье, из них выжимали масло, а так же зёрна самосейного мака считались сильнейшим оберегом от ходячего покойника и домового.

В. Даль сообщает, что «иконописцы пишут на маковом масле». Для растирки мака использовали большой широкий горшок, называемый макитра, макотра. Такую форму горшка можно назвать мисообразной. Термин «чародейство», объясняется как гадание на воде налитой в чару.

Но чародейство это действие с чарой – мисой, а в ней может быть и мак. Возможно, что растирание мака, как и замес теста, например, воспринималось как волшебство, ритуальное действо, чародейство. Растёртый мак смешивали с мёдом, формировали лепёшки и засушивали, полученный продукт назывался пряники- маковники. Это десертное блюдо славянской кулинарии, наше исконное, возможно ритуальное лакомство не заслужено забыто.

Мак использовали как оберег от ходячего покойника: завязанное в льняную тряпицу маковое семя клали под голову умершего; сыпали семена в ямку, вырытую на могиле; осыпали поверхность могилы; насыпали круг около погребения; вокруг дома, в который приходит покойник; сыпали в доме на пол; сыпали в люльку к ребёнку.

Имя Макошь точно не этимологизируется. Нет даже единого мнения о правильном произношении и написании его. Возможно, это говорит в пользу глубокой древности слова. И слово мак окружено туманом. Предполагается, что это «древнее средиземноморское слово», или родство с латинским macto – «колю».

Это вполне оправдано тем, что стебель мака покрыт маленькими мягкими иголочками.

Академик В.Н. Топоров выводит Мокошь из «мокрый». Он связывает её с культом Матери - сырой Земли, где сырая не только влажная, но и кислая, острая, солёная, то есть имеющая вкус, смачная и связана с сурьей, алкогольным напитком, а также с индоевропейским корнем *su – «рождать», «производить на свет».

Доктор филологических наук, профессор М.М. Маковский в своём «Сравнительном словаре мифологической символики в индоевропейских языках» отмечает, что слова со значением мокроты, жидкости, сока могут восходить к словам со значением сна. Связь Макоши с влагой известна, следовательно, опираясь на исследования Маковского, выходим на возможность связи Макоши со сном и опьянением, вызывающим сон.

Академик Рыбаков считает наиболее приемлемой формой произношения и написания Макошь и объясняет ее как Ма-кошь, мать урожая, богиня счастливого жребия и всё внимание уделяет доказательствам этих аспектов. Лишь мельком в одном небольшом абзаце приводит древнерусские письменные свидетельства о связи Макоши со сном, сновидениями, их толкованием, астрологией и гаданием .

Мак удивительно подходит под эти характеристики – он дает опьяняющий напиток, порождает множество семян, которые применяются для придания еде и питью вкуса. Я думаю, что наши предки не могли не заметить этих параллелей.

«Народно-психологическое чутье» могло синкретизировать образ Макоши и мака. Связать мак «растение силы» с могущественной Макошью можно по внешним признакам. Спелый мак имеет крупную по сравнению с тонким стеблем головку – маковку, увенчанную как бы короной, Макошь в народном представлении имеет вид женщины с большой головой и длинными руками. Учитывая всё выше изложенное, можно с большой долей вероятности считать мак цветком Макоши.

В древнерусской традиции венок из маков, вышивка с его изображением несли определенную семантику, понятную тогда, но сейчас нами забытую и воспринимаемую только с эстетической точки зрения.

Мощная, чёрная передо мною Мокошь явилась Землёю сырою.

Добрая Мокошь мать урожая Зелень и злаки исправно рожает.

В сладкую дрёму маком опоенных Белая Макошь уводит спокойно.

Сны разноцветные, Макешь - магиня, Не разгадаю. Ты помоги мне.

Льны наливает влагой и силами Синяя Мокошь с девами Вилами.

Лета макушка годы отмерит Пёстрой кукушкой – Макоши верят.

Красит ланиты ладушек наших В буйный цвет маков алая Макошь

Балует деток сбоиной маковой - Липким комком смачным и лакомым.

В пятницу Макешь, бабья заступница, Отдых даёт от стана и ступицы.

В льны разодета, в кичке богатой Макошь приходит, как прялка рогата.

Из подола видны утицы лапки - Макошь хромает походкою сладкой.

Чуешь? Неведомой силой неслышной Мышек на помощь ведёт Попелышке.

И по ночам, ясновидя, как кошка, Мокушка пряжу сучит понемножку.

Только радивым. Не пряхам, не ткахам В голову кострику сыпет неряхам.

Знамо, бездельников Макошь не тешит. И тех, кто на вере заморской помешан.

Источники: Белоусов А.Ф.. Возвращаясь к «Зимнему вечеру»: мифологический аспект стихотворения. В сборнике «Политропон» к 70-летию В.Н.Топорова. М., 1998. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. К реконструкции Мокоши как женского персонажа в славянской версии основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования. 1982». Иванов В.В., Топоров В. Н. Мифологические географические названия … Сборник Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. М. Наука. 1976. Разаускас Д. Мать Майя. Размышления по поводу двух литовских ононимов: moja «мать» и moja «мах». Сборник «Балто – славянские исследования. XV. М., 2002 Славянский и балканский фольклор. Сборник. М., 2000. Судник Т. М., Цивьян Т. В. Мак в растительном коде основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования. 1980. Судник Т. М., Цивьян Т. В. О мифологии лягушки. «Балто – славянские исследования. 1981. Топоров В. Н. Ещё раз о балтийских и славянских названиях божьей коровки в перспективе основного мифа. Сборник «Балто – славянские исследования 1980». Топоров. В.Н. К реконструкции балто-славянского образа Земли-Матери *Zemia & *Mate (Mati). Сборник «Балто – славянские исследования. 1998-1999. М., 2000. Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы. Сборник. М., 1995. http://www.perunica.ru/bogi...

 

МАКОШЬ