5 ноября 1778 года, 230 лет назад, в итальянской Падуе, в семье из старинного римского рода Бельцони появился на свет очередной отпрыск, которого, не мудрствуя лукаво, нарекли Джованни (как пелось в одной из советских песен: «А по-русски – Ваня»).

Род к тому времени заметно обеднел, и отец Джованни был обычным цирюльником. Он очень любил детей, и их у него было немало, но вот жили они часто впроголодь, и большую часть времени проводили на улицах, возвращаясь домой только затемно. И только Джованни большую часть времени проводил с отцом, внимательно наблюдая за тем, как он работает, а иной раз и вовсе помогая ему в нехитрых операциях. Брадобреи были тогда не только парикмахерами, но и немного медиками, в частности, если у человека поднималось давление – его сбивали тем, что «пускали кровь» у больного…

Девушки до добра не довели

Но вскоре это занятие надоело парню, и он решил сбежать в Рим. Сказано – сделано. Цель перед собой молодой человек поставил большую – стать гидротехником. Но учеба не заладилась практически с самого начала: пылкий Джованни, рослый красивый юноша, соблазнил молодую девушку, которая забеременела, а когда отправилась делать подпольный аборт, это оказалось ее последним шагом в жизни.

Родственники девушки быстро узнали, из-за чего наступила смерть, и грозились убить Бельцони, ему не оставалось ничего делать, как спрятаться в одном из монастырей. Но и здесь Джованни пробыл всего лишь несколько месяцев. Началась война с Наполеоном, и сын цирюльника оказался в армии…

Он был слишком живого ума, чтобы не понимать, что быть пушечным мясом – не самое удачное занятие. Не прошло и пары-тройки недель, как Джованни сбежал из армии. Но на его беду Бельцони выследили, это могло закончиться плачевно. Пришлось покидать негостеприимную родину и отправляться туда, где у земляков было мало шансов его достать – на туманный Альбион.

От тюрьмы спрятался в цирке

К тому времени Джованни вымахал в двухметрового сильного парня, и легче всего ему было устроиться докером или грузчиком. Но существовали и более чистые занятия, где не нужно было «горбатиться от рассвета до заката». Вспомнив уроки отца, Джованни объявил себя врачом, который очень успешно лечит давление…

 

Однако врачебная практика у Бельцони оборвалась, едва начавшись. Одному из своих пациентов начинающий доктор сделал надрез, не успев как следует обработать инструменты. В результате – заражение крови и смерть. И подозрительность полиции, которая могла вполне упечь «практиканта» за решетку…

Пришлось прятаться в бродячем цирке, куда Джованни устроился силовым атлетом. Для начала он просто рвал на себе цепи усилиями мускулов, за что его даже назвали «Патагонским Самсоном». Потом у него появился еще более впечатляющий номер – специально для итальянца изготовили огромную раму, на которой устраивалось 12 человек. После чего Бельцони поднимал все это сооружение с людьми…

Этот номер стал козырным на ярмарках во многих европейских городах: слава Бельцони росла не по дням, а по часам. Но гордиться силой – это одно, а умом – совсем другое…

Однажды цирковая труппа «Сэдлерс-Уэллс», в которой состоял силовой атлет Бельцони, отправилась на гастроли в Египет. Пирамиды произвели на Бельцони поистине магическое впечатление. А еще больше завораживали рассказы о тех несметных богатствах, которые, якобы зарыты в этих культовых сооружениях.

Но подступиться к пирамидам было не так-то просто, вначале нужно было завоевать доверие у местных властей, чтобы они не препятствовали раскопкам. Как циркач Бельцони египетские власти абсолютно не интересовал. Нужно было искать другие пути-выходы. С ходу их найти не получилось…

Охотник за египетскими сокровищами

Постепенно Джованни «приелся» сырой английский климат, его манила жажда путешествий. Вначале он уехал в Испанию, потом в Португалию, а, в конце концов, оказался на острове Мальта, где обосновался на долгих полгода. Он вдруг решил, что подобраться к египетским сокровищам ему поможет вступление в могущественный мальтийский орден, но и в эту организацию абы кого не принимали…

Удача появилась не с той стороны, откуда ее ожидал Бельцони. Однажды на Мальте он познакомился с египетским моряком Исмаилом Гибралтаром, который представился доверенным лицом хедива (наместника Египта) Мухаммеда Али. Гибралтару была поручена вербовка образованных энергичных людей, которых хедив очень ценит…

Пара бутылочек местного вина помогла Джованни хорошенько прощупать египетского посланца. Особенно интересовали его водоподъемные устройства. Оказалось, что со временем фараонов они остались примитивными. Это был шанс: Бельцони представился Гибралтару как инженер-гидравлик и предложил ему свой «необычайно производительный водяной насос». В результате Бельцони получил приглашение посетить Каир и построить там действующую модель насоса.

Это был шанс. Но итальянец не сразу им воспользовался. Для начала нужно было «изобрести» насос, иначе авантюра в Египте могла закончиться плачевно. Джованни вновь взялся за учебники по гидротехнике и даже преуспел: «свой» насос он действительно изобрел…

Статую не унести? Отбей хотя бы голову...

Однако Египет встретил Бельцони не так, как он сам предполагал: здесь свирепствовала чума. По одной из версий Джованни заразился практически сразу, но его крепкий организм сумел побороть чуму. Спустя полтора месяца изрядно ослабший атлет отправился в Каир. Как он и предполагал, имя Гибралтара стало тем ключиком, который открыл ему двери дворца. Но вот сам Бельцони на хедива впечатления не произвел: плутоватый двухметровый гигант, бойко разглагольствующий об изобретенном им насосе, способном заменить труд десятков людей, вызвал у властителя подозрение. А когда гидравлика дала сбой – Джованни не учел очень влажного климата, – изобретатель был вытолкан взашей и оказался на улице Каира без средств к существованию…

Но есть такое понятие, как фатум, судьба. На улице он нос к носу столкнулся со знаменитым швейцарским путешественником Иоганном Людвигом Буркхардтом, который несколько лет назад присутствовал на представлении Бельцони и запомнил этого силача. Узнав о стесненной ситуации Джованни, его швейцарский «тезка» предложил свести того с послом Англии в Каире, сэром Солтом…

Последний не знал до этого Бельцони, но он почувствовал, что человек, появившийся во дворце хедива с таким авантюрным планом, способен на выполнение такой работенки, от которой откажется любой другой…

Солт предложил итальянцу стать представителем Ее величества английской королевы в деле поставки на Альбион древнеегипетских ценностей. Круг, таким образом, замкнулся. Бельцони получил доступ к тому, о чем мечтал. Посол же поручил присмотреть для лондонского музея археологии что-нибудь значительное, пообещав щедро расплатиться с итальянцем за каждый привезенный и переправленный в Лондон экспонат.

Скупердяй Солт

Буркхардт стал первым подсказчиком Бельцони и рассказал, что в Хивах есть гранитная статуя Рамсеса II. Вывезти всю ему вряд ли удастся, но попробовать можно. Если ему удастся переправить статую в Лондон – лучшего начала для карьеры не придумаешь. Бельцони приехал в Хиву и увидел, что статуя действительно неподъемна. Тогда он не нашел ничего лучшего, как отбить у статуи голову, которая весила несколько меньше, чем 12 человек, которых в свое время поднимал Джованни. Погрузив голову в лодку, он отправил ее в Каир на имя Солта, а сам рванул в Нубию, где, по словам Буркхардта, можно было поживиться на раскопках древнего храма.

Договориться с вождем местного племени оказалось делом нетрудным, так как Бельцони пообещал, в случаи обнаружения золота, поделиться с вождем пополам. А если вместо сокровищ будут найдены только камни, то археолог их увезет сам…

Золото не нашлось, но несколько ценных артефактов Джованни добыл и привез в Каир. Более того, он добыл и алебастровый саркофаг из гробницы Сети I. Но тут оказалось, что сэр Солт щедр только на словах. Получить за несметные богатства всего-то 75 фунтов Бельцони никак не ожидал, но посол не заплатил ему ни пенни больше. «Ищи дурака!» – примерно так сказал в тот раз Бельцони Солту, и они рассорились навеки. Он вновь остался без средств к существованию. (Как позже оказалось, скряга Солт только за саркофаг выручил порядка 2000 фунтов).

Но Бельцони не терял надежды на то, что ему все-таки удастся отыскать нечто такое, что поможет ему разбогатеть. Для начала он нанимался гидом к богатым европейским туристам и помогал им осматривать пирамиды в Гизе. Потом понял, что далеко не все пирамиды могли быть разграблены, а значит, в них есть чем поживиться. При этом он не гнушался ничем: если в гробницу нельзя было проникнуть, то он огромным тараном пробивал бреши и пробирался вовнутрь…

В те времена вокруг пирамид вилось много подозрительных личностей, в том числе и заклятые враги англичан – французы. Извечный соперник Бельцони – французский консул Бернардино Дроветти даже нанял убийц, чтобы физически уничтожить удачливого итальянца. Но тот чудом избежал смерти…

Сколько веревочке ни виться...

За недолгие пять лет Бельцони «прочесал» Египет вдоль и поперек, в 1820 году он вернулся в Англию и устроил выставку найденных им артефактов. Выставка имела большой успех и принесла Джованни значительные средства…

Трудно сказать, чем бы еще порадовал англичан предприимчивый авантюрист Бельцони, но в 1823 году он пропал в очередной своей экспедиции в Бенин. И только спустя сорок лет одному из исследователей удалось обнаружить его могилу. По рассказам местных старожилов, «огромный белый человек» чем-то смертельно обидел местного вождя племени и был безжалостно убит…

А во французской прессе он навсегда остался «Одиноким шакалом в египетских пустынях», и «Гиеной в гробницах фараонов»...