Холодно. В начале февраля был даже снег. Но недолго. Экскурсию в один из нестандартных и нетуристических районов проводила.
Для той же группы постоянных спутников, которые регулярно, раз в месяц, гуляют со мной по Дюссельдорфу. Погода в тот день удалась, к вечеру прошлась по экспозиции работ студентов художественной академии Дюссельдорфа. Очень много интересных работ самых разных жанров и направлений, много экспериментов с материалами, вдохновляет.

В этом феврале мне много хотелось рисовать.

И фотографировать "нагромаждения".

А писать - не очень,.. вот этот текст я тоже не пишу, а диктую, то есть: я попробую одну программу, найденную в компьютере в сети. Там диктуешь текст на любом языке, а программа записывает - как понимает. Понимает иногда неправильно. И, что интересно: чем быстрее ты диктуешь, тем легче она (программа) схватывает - "на лету". Я пробовала даже песни петь. Получилось особенно хорошо со стихотворением (тут программа записала: "эстет творение") Пушкина, "письмо Татьяны" - так как я его могу продиктовать быстро-быстро, я на нём и тестировала. Интересно, что записывается быстро и верно (наверное, программа с какой-то библиотекой сверяет)). Например, вот что записалось: "я к вам пишу чего же боле что я могу еще сказать теперь я знаю в вашей воле меня презреньем наказать сначала я молчать хотела поверьте моего стыда вы не узнали никогда когда надежду я имела хоть редко хоть в неделю раз в деревне нашей видеть вас".

Букву "ё" не пишет, с больших букв не пишет, знаков препинания программа не расставляет, но грамотно и честно пишет, что "расслышала" (пару раз даже нецензурно! - и кто только этой матерщине её научил?). Чудеса технологий.
 

*Диктую "Дюссельдорф" и получаю "100 doors" - прелесть какая, 100 дверей - компьютерные программы всё про меня знают :-)

Дома пекла блины для мужа. И блины в гостях (с красной икрой) ела, пила чай - то была у нас такая "собственно-русская" масленица.

Уличный карнавал в Дюссельдорфе порадовал картинками (в сети) и карнавальное шествие смотрели по телевизору - очень радовалась тому, что ярко светило солнце. Как всегда порадовала фантазия людей, умение организовываться и праздновать.

7.


8.








12.








 

Я нашла в интернет-магазинах книги, и мне "по знакомству" и моей просьбе привезли их из Москвы. Первая "Гарри из Дюссельдорфа" (букинистическое издание), вторая - тоже про Генриха Гейна, написанная очень уважаемым в Германии автором Львом Копелевым, эмигрантом, который жил и работал в соседнем Кёльне. Кроме того - заказала книгу, написанную его женой "Двери открываются медленно".

А ещё я получила по почте посылку из Москвы от экскурсанта - он прислал мне миниатюрные издания книги "Война и мир".
В посылке были ещё шоколадные конфеты и поздравительная открытка к новому году.
По какой-то (неясной мне) причине мне пришлось ехать забирать эту малюсенькую бандерольку на таможню. При таможеннике открыла посылочку, показав, что кроме двух книжек почти "записного" формата и коробочки конфет с открыткой ничего запрещённого или дорогого нет. Подивилась, почему шло так долго и было забрано на таможню.

Дальше - только фото-впечатления февраля 2015 года.

Прошлась по витринам и некоторым магазинам, куда, право слово, как в музей ходить надо.  И не только из-за цен, а из-за изящного.

2. Всё зеленеет. И даже цветёт.


3. И никакой снег не помеха. Кстати, подснежники и крокусы - цветы февраля, но я не фотографировала их в этом году.

4. Это на станции подземки.


5. Это перед церковью-бункером на экскурсии.

И двери из того района.




Исповедальня, неоготика, 19 век.


В той церкви на алтаре.






В том районе выразительный кирпич.

.

 

6. Это из окна любимого книжного магазина - вглубь города.


7. Опять из окна, но уже с видом на Кё: сверху вниз. Там Тритон за ветками деревьев.


8. И вот - любимый крышный ландшафт.


9.


10. А в конце карнавала устраивают "рыбный день" и вот она селёдка в сливках. Из книги немецкой кухни.


11. Вот из этой, с виноградной лозой и ячменём-хмелем по углам и гномами со столовыми приборами, под словом "Родина".

Поваренная книга "Родина". Там карта такая в середине.

12.


13. Дюссельдорф и Кёлньн разделены сгибом :-) Дюссельдорф обозначен жирно (почему-то я это замечаю и мне это приятно).


14. И рецепт один беру на заметку - солевые яйца в красном вине.


15. Разворот о спарже. И Познера недобрым словом вспоминаю - у него  "не существует немецкой кухни".


16. А это я уселась посреди книжного магазина.


17. С "Родиной", чашкой чёрного чая и макарунами. Чувствую себя прекрасно.

Грею душу и тело, замёрзла немного на экскурсии.

А с новым фотоаппаратом мне доступны все крыши и вершины.

18.

И да, макаруны беснуются в ветринах.

19.

Дома чудные.

20.


21.

В один магазин продуктовый заглянула, у них там "ностальгически" всё и даже уголок посидеть есть.

22.


23.


24.


25.


26.


27.


28.


29.


30.


Когда темнеет рано, зажигают рано же свет в домах и можно увидеть много интересного в окнах. А фотографии получаются с синевой.

31.

Книги букинистические, одну дочитала, за другую взялась, ещё парочку заказала.

А это вот - найденное (шрифты и разные плакаты):

110 лет прошло, югендштиль. Розы-мячики))




50 лет (50-60-е годы) - Д и д так сейчас не пишут.

Витринное.

Сказка о золотом петушке. Рассказанная столовыми приборами.


Сказка О золотой рыбке.


У соседки Сони под окном прирученный чёрный дрозд.

.

 

Своей старенькой соседке Соне помогала писать её горькие воспоминания о детстве в тридцатые годы в Германии. Я знала о Соне, что она из еврейской семьи, про то, что в детстве они пережили страшное. Я знала, что большинство родственников Сони погибли в лагере. Но говорить с ней об этом не доводилось. А лет 7 назад мы немного разговорились и Соня сказала, что она хотела бы написать о своей матери, которая с двумя маленькими детьми пережила этот ужас и осталось - тем не менее - счастливым и жизнерадостным человеком. Я предложила Соне написать рассказ об этом, пусть даже у Сони нет детей, но у неё есть племянники и внуки, им надо было бы знать историю своей семьи, своих предков. Соня по моему "научению" села за компьютер - ей 80 лет!- и начала записывать... На запись 15 страниц у неё ушло семь лет. Можете себе представить, как тяжело этому человеку было вспоминать и записывать. А теперь мы с ней встретились, чтобы я могла посмотреть её текст. Она показала мне фотографии своих предков. Красивые молодые люди. И после каждого на фотографии Соня добавляла: его больше нет, и этого больше нет, их больше нет.. И мне оставалось только плакать. Эти тексты и фотографии я получила для обработки. Соня разрешила мне прочитать то, о чём она не рассказывала всю жизнь. И я плачу и плачу вместе с ней, оплакиваю её детство и её родных. 

И, каждый раз к мому приходу Соня тщательно накрывала к чаю стол, мы говорили об актуальном. Вздыхая, очень осторожно, Соня спросила, что происходит с Россией. И я плакала снова.

28 февраля болело сердце - засела игла на целые сутки, отпустило очень не сразу.