Чужак приводит мысли мне в порядок,
Настойчиво диктует, как мне жить,
Считая: на советы каждый падок,
И он имеет право всех учить.

Он — спец во всем: в религии, в науке,
В политике и в области манер,
Хоть и не образован: дело — в скуке:
Зачем ему учиться: он — пример!

Бесцеремонно судит и вещает -
Выносит очень строгий приговор
И наказанье Божье обещает:
Хоть ты не брал чужого — всё же вор!

Несносен, горд собой до восхищенья ,
Прилипчив, словно вязкая смола -
Таких бы в шею гнать без промедленья!
Жаль, раньше это сделать не могла ...

Деревья во дворе зазеленели,
Апрельскою омытые грозой:
Вчера пейзажи оживляли ели -
Сегодня всё покрылось бирюзой.

Лес вдалеке подернут нежной дымкой,
Что скоро превратится в изумруд:
Весна к нам проскользнула невидимкой,
Избавив мир от белоснежных пут:

От ледяных — как гипсовых — повязок,
От снежных — словно марлевых — бинтов.
Смолистый вкус весны так свеж и вязок -
Его я бесконечно пить готов!

Он лечит тело и врачует душу -
И заставляет встрепенуться вновь,
А птичьи трели так ласкают уши,
Что в сердце просыпается любовь.

Бездонность небес яркой сини,
Зимою - мороз, летом - дождь,
Пейзажей таких, как в России,
Ты больше нигде не найдешь!

Зерном наливаются нивы
Под шепот подружек-берез...
Просторы России красивы
До боли, до стона, до слез.

Сердцам и дороже, и ближе
Родных перепутье дорог.
Пускай не была я в Париже
И не посетила Нью-Йорк,

Не видела ни Амстердама,
Ни Праги - Пекин и Бангкок
В мою не попали программу
Визита на знойный Восток.

А Африка — где еще в мире
Экзотика сказкой манит?
В Тунисе, Алжире, Каире,
На фоне седых пирамид!

Известно и взрослым, и детям
Про львов, обезьян и слонов,
Что мирно живут в Серенгети -
Найдя там защиту и кров.

В Бразилии знойные донны -
С ума вас сведет карнавал:
Цветов экзотических тонны -
Я сроду таких не видал!

В Австралии аборигены
Похожие на кенгуру,
Прибой белогривый и пенный
Ласкает песок поутру.

Я мест замечательных в мире
Немало могла б посетить.
Но лишь в подмосковной квартире
Своей жизнь надеюсь прожить.

Как пахнет дождем — терпким запахом ночи,
И сполохи молний рвут небо вдали,
А гром, надрываясь, над ними хохочет -
Раскаты слышны от небес до земли.

Пускай теплый дождь льет и льет до рассвета -
Пусть смоет остатки прошедшей зимы
И всласть напоит к наступлению лета
Леса и луга, берега и холмы.

А я упиваюсь той свежестью влаги,
Что льется с небес непрерывной стеной:
Бушует поток — зародившись в овраге,
Несется к реке, словно конь вороной.

Апрельские грозы — души очищенье:
Они боль врачуют, прощают грехи.
И в сердце воскресшем весной без смущенья
Стихи расцветают средь листьев сухих.

Я родилась давно - в пятидесятом:
Прошло пять лет, как кончилась война,
И в мире окровавленном, распятом
Святая воцарилась тишина.

Еще от ран погибших хоронили
И посеченных на фронтах бойцов -
В любой семье имелось по могиле:
Мужей, сынов, племянников, отцов...

Но не сломать советского народа:
В разрухе, бедах, полной нищете,
Сумевший отстоять свою свободу,
Он строил жизнь в духовной чистоте:

Всем помогал и не стяжал богатства,
И славы - по заслугам - не алкал:
Зато ценил других народов братство:
За это в праздник поднимал бокал.

Святая Русь, восставшая из тлена,
Ты — как Иисус — воскресла и живешь!
Пусть помнит враг до сотого колена:
Придет на смену дедам молодежь. -

И не отдаст родной земли ни пяди,
Отцов не опозорит никогда!
Огонь Святой Земли горит в лампаде:
Он - суть и дух родимого гнезда.

Позови меня в свою старость!
Пусть морщинки покрыли лица,
И не так много лет осталось -
С этим легче вдвоем смириться.

Юность где-то вдали маячит -
Еле видно на горизонте.
О ней сердце уже не плачет:
Боль осталась на давнем фронте:

Искушения побороли,
И страстей опустили градус,
Закалили и дух, и волю -
А победы приносят радость!

Пусть последние годы наши
Нас вечерним теплом согреют:
На закате картины краше,
И десерты еще вкуснее.

Так давай насладимся вместе -
Выпьем жизнь до последней капли:
Нам не нужно богатств и лести,
В ножны вложены наши сабли...

Мне жаль зверей в контактных зоопарках:
Они на вечный стресс обречены -
В вольерах тесных и при лампах ярких,
С потухшим взглядом — даже игруны.

Им нет покоя от детей и взрослых,
Их ежедневно гладят сотни рук.
Как страшно им в объятиях несносных —
В глазах застыли мука и испуг!

И каждый всех их угостить стремится,
Хотя и знает, что запрещено
Домашнюю еду зверям и птицам
Давать — им можно зёрна и пшено,

Салат, капусту, яблочко, морковку -
Привычную в родной среде еду:
Тогда они здоровы будут, ловки -
Не растолстеют на свою беду.

Детей знакомить, безусловно, надо
С животным миром: он ведь так богат!
Но издали — не тискать до упаду,
Не превращать их жизнь в кромешный ад.

Я ночью выхожу в промокший сад
И босиком ступаю по газону.
Днем пекло превратило воздух в ад -
Спасла гроза, насытив мир озоном

И влагою, впитавшей аромат
Сырой земли и запах разнотравья.
Чуть слышно листья вишен шелестят -
Как будто тихо молятся о здравье.

Лампадой вечной кажется луна,
Зажженной Богом в ходе Созиданья -
Со мною вместе слушает она
Кузнечиков беспечных стрекотанье.

Звенит дождем наполненный ручей:
Журчанье струй дремоту навевает,
На небе мириады звезд-свечей
К исходу ночи обреченно тают...

Прощаясь, чмокнул в щеку на ходу
И ненароком обронил пустое слово:
«Не пропадай!» Да я бы с радостью готова -
Увы: не в силах, на свою беду!

Наверное, нам дан особый дар:
Отгородившись от всего, сомкнувши плечи,
Взахлеб потоком изливать и слушать речи:
Должно быть, в мире нет столь странных пар!

Нет страсти между нами - лишь тепло
И доверительность такого разговора:
Оно баюкает и, проникая в поры,
Нам души греет — козням всем назло.

Пусть за спиной: «Любовники!» - шипят:
Какое дело нам до сплетен и до толков!
Зачем судьба нас сшила накрепко иголкой?
Да так, что жизнь в разлуке — это ад...

Я замаливаю грехи -
Не свои, а порочных предков:
След жестоких слов, дел лихих -
Вороньё на замерзших ветках:

Не даёт мне спокойно жить,
Резким карканьем доставая.
Я прошу: «Прекрати вопить!» -
Но не внемлет мне птичья стая.

Я не знаю, как их прогнать -
Искуплю ли жестокость деда,
Или то, что родная мать
Многим людям чинила беды,

Или бабку за приворот -
Ведь отбила чужого мужа
И оставила трех сирот -
Неужели он так был нужен?

А еще страшней череда
Убиенных детей во чреве -
Мать отмахивалась: «Не беда -
Нет им мест на семейном древе!»

Потому и прошу святых
Их простить каждый день и вечер,
Помолившись о всех о них,
Пред иконами ставлю свечи.

Под сугробами тоски, занесенные печалью,
Вдруг проклюнулись ростки, поманили светлой далью.

А казалась вечной ночь и мороз непреходящим -
Но смогла я превозмочь мертвый холод в сердце спящем.

И от дружеской руки, мне протянутой тобою,
Пали цепи и замки... Раны я свои омою,

А потом их залечу — постепенно и без спешки,
К твоему прильнув плечу, стану верной Белоснежкой.

Жизнь жестока и трудна: только время всё рассудит,
Но она у нас одна — и другой, увы, не будет...

Ты любишь собирать грибы,
В лесу притихшем продираясь
Сквозь бурелом — и от ходьбы
По кочкам и оврагам маясь?

Пораньше утром налегке,
С пустой пока еще корзинкой -
Ведь, к счастью, лес невдалеке:
В окошко радует картинкой

И приглашает: «Заходи!
Я приготовил угощенье!
Там по полянам поброди -
Насыплю ягод на варенье!»

А если не жалеть шагов
И наклоняться к каждой ели,
То скоро наберешь грибов -
Они как раз уже поспели.

Вот меж березовых корней
Рассыпалась толпа лисичек -
Они других грибов дружней:
Похожие на стаю птичек.

Семья веснушчатых опят
Пенек соседний облепила:
«Клади в корзину нас!» - вопят:
«В лесу нам скучно и уныло!»

Там сыроежек хоровод
В нарядных разноцветных шляпах,
Спасаясь от холодных вод,
Попрятались в еловых лапах.

А вот сам царь из тьмы возник
И взгромоздился на пригорок -
Крепыш-красавец боровик:
Всем грибникам и мил, и дорог!

Как вкусно долгою зимой
Грибы есть с жареной картошкой!

Пойдешь на сбор в леса со мной?
Всем запасемся понемножку!

Затих от стужи онемевший лес -
Укрытый белоснежною периной,
Спит до весны под кисеёй небес,
Заботы жарких месяцев отринув.

Зажмурилась остывшая река -
Совсем зрачка не видно ледяного:
Сомкнулись тесно веки-берега -
Лишь в марте распахнет их речка снова.

Стежки остались на канве полей:
Зима расшила из крестом и гладью,
Чтобы картинка стала веселей -
Не выглядела школьною тетрадью.

И так всем надоела белизна -
Стерильность одноцветного пейзажа,
Но сердце верит, что придет весна
И всех сразит богатством макияжа.

Не сжигайте мосты, не рубите с плеча
И не рвите безжалостно связи:
Жизнь коварна — пока не погасла свеча,
Избегайте порока и грязи!

Нам неведомы планы и козни Судьбы:
Ни падения в пропасть, ни взлеты.
Мы бессильны пред ней — мы жалки и слабы,
Счастья нам не купить за банкноты.

И бывает: наступит тот горестный миг -
Остаешься один на дороге -
Нищ и болен, от бед бесконечных поник,
А чужие безжалостно строги.

Пожалеешь тогда, что сберечь не сумел
Тех, кто преданным был в лихолетье,
Но однажды тебя ненароком задел -
И отхлестан был яростно плетью.

Призываю прощать тех, кто дорог и мил,
Даже если наносят обиды -
Понапрасну не тратить ни нервов, ни сил
И не брать на себя роль Фемиды.

Подальше от норково-шубных витрин,
От жгучего блеска гламура,
От славы опошленных мнимых вершин,
Где место лишь геям и дурам!

И от лицемерия всех «мудрецов»,
За деньги дающих советы,
От тех, кто плюет на могилы отцов
И не наказуем за это!

Подальше от чванства придворных тупиц,
Холуйства и лести без меры,
От лже-толкованья священных страниц
Дельцами-торговцами верой,

От бесцеремонных вторжений в мой дом
Незваных гостей спозаранок,
И так по-хозяйски держащихся в нем
Приятельниц — сплетниц и хамок!

Устала от холода, влажности, тьмы,
От скуки и серости будней -
Подальше уеду от долгой зимы
Туда, где теплей и безлюдней!

Опять разбушевался снегопад:
Подхвачены очередным порывом,
Пушинки невесомые кружат,
Влекомы зимним медленным мотивом.

Завороженно я смотрю в окно,
Любуясь танцем крошек-балеринок,
Припоминая, как давным-давно
Следила за мельканием картинок:

Мне виделся запорошенный лес
И замок, затерявшийся меж елей,
В волшебном мире сказочных чудес
Жизнь замерла — как будто в спящем теле.

И вот — на сером, в яблоках, коне,
Принц благородный выплывал на сцену
И поцелуем шанс давал Весне
Ожить, снег превратив в цветенья пену.

И повзрослев, я верю в волшебство:
Живу неспешно в ожиданье чуда -
Ведь сердце спит, а вовсе не мертво:
Принц явится — я вновь живою буду!

Я просто перестала ждать,
Переключив режим на «Разум» -
И наступила благодать:
Прощай, любовная зараза!

Мечты несбывшейся мотив
Еще доносится из дали...
Рассветный луч, перекрестив,
Меня избавит от печали -

Пошлет мне новый, светлый день
И теплый дождик в утешенье,
Чтоб смыть былых страданий тень
И приструнить воображенье.

Расправлю крылья и взлечу,
Внизу оставив прах обиды
И поминальную свечу -
О чувствах, что тобой убиты...

Потоки слез стекают из глазниц,
Горячей лавой опаляя щеки -
И хочется упасть на землю ниц,
Чтоб наконец забыть тот день далекий.

И одиночество сдавило грудь,
Вцепилось мертвой хваткою мне в шею.
Так как же мне теперь продолжить путь?
Где силы взять? Боюсь, что не сумею

Подняться, обожженная бедой,
С рассыпавшимися, как зола, мечтами,
Принц не вернется... Чей же конь гнедой
Копытом бьет и ждет за воротами?

Я помню запах луговой
И ягод спелых бок румяный -
Как россыпь бусин под травой,
И жаркий день, от солнца пьяный.

Как на покосе аромат
Порой одолевал истомой -
Под стрекотание цикад
Он навевал покой и дрёму.

И, погружаясь в сладкий сон
На куче колющего сена,
Я видела, как Князь Гвидон
Ступал на берег — белый, пенный,

Как ожил аленький цветок -
Отчаявшийся и понурый,
Когда, испив любви глоток,
Принц вышел из звериной шкуры,

Как нежно ласточка несла
Дюймовочку на крыльях к счастью...

Шар из волшебного стекла,
Увы, рассыпался на части...

Какое слово безнадежней всех:
Трагичней, беспощаднее и горше?
Оно в судьбе - последняя из вех,
Как обвиненье строгой прокурорши -

Пожизненный суровый приговор,
Звучащий так безжалостно и грозно?
Поймешь однажды: ты — тот самый вор,
Укравший свое счастье — только ПОЗДНО!

И хочется скорей навек уснуть
Под балдахином неба ярко-звездным
Ведь юность и любимых не вернуть:
Всё в прошлом и грустить об этом поздно.