Цитаты последних индейских вождей (19 век)


Часть 1. Семья и любовь.

· В первый год женитьбы молодожены смотрели друг на друга и думали, могут ли они быть счастливы. Если нет – они прощались и искали себе новых супругов. Если бы они были вынуждены жить вместе в несогласии, мы были бы так же глупы, как белый человек.
· Прежде чем любить, научись ходить по снегу, не оставляя следов.
· Старое время было чудесным. Старики сидели под солнцем у порога своего дома и играли с детьми до тех пор, пока солнце не погружало их в дрему. Старики играли с детьми каждый день. А в какой-то момент они просто не просыпались.
· Ветер, давший нашим дедам их первое дыхание, получает и их последний вздох, и ветер также должен дать нашим детям дух жизни.
· Ребёнок – гость в твоём доме – накорми, выучи и отпусти.
· Говори с детьми, когда они едят, и сказанное тобою останется, даже когда ты уйдешь.

Часть 2. О природе.

· Люби землю. Она не унаследована тобой у твоих родителей, она одолжена тобой у твоих детей.
· Что такое жизнь? Это свет светляка в ночи. Это дыхание бизона, когда приходит зима. Это тень, ложащаяся на траву, и тающая на закате.
· Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, – только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть.
· У всего в мире – своя песня.
· Надо мной – красота, подо мной – красота. И когда я покину тело – я тоже пойду тропой красоты.
· Что такое человек без зверей? Если все звери будут истреблены, человек умрет от великого одиночества духа. Все, что случается со зверьми, случается и с человеком.
· Если ты будешь говорить с совами или змеями, они будут говорить с тобой, и вы узнаете друг друга. Если ты не будешь говорить с ними, ты не узнаешь их, а того, чего ты не знаешь, ты будешь бояться. Человек разрушает то, чего боится.

Если ты заблудился в пустыне,
И ужас охватил тебя, как ребенка,
И смерть смотрит тебе прямо в глаза,
И ты весь изранен, то, как это полагается,
Остается взвести курок и... умереть.
Но кодекс мужчины гласит: "Борись до конца!",
И ты не имеешь права уничтожить себя.
Когда ты голоден и измучен,
Нетрудно покончить со всем...
Трудно лезть черту в зубы.

Ты устал от борьбы? Что ты, стыдись!
Ты молод, ты смел, ты умен.
Тебе трудно пришлось, я знаю, но нельзя унывать,
Собери силы, сделай невозможное и борись!
Упорство принесет тебе победу,
Поэтому не падай духом, друг!
Собери все свое мужество, сдаться нетрудно,
Трудно держать голову высоко.

Легче простонать, что ты побит, - и умереть,
Легче отступить и пресмыкаться.
Но сражаться, сражаться тогда,
Когда уже не видно надежды,
Вот это - завидный удел!
И хотя ты вышел из страшной схватки
Разбитый, израненный, покрытый рубцами,
Попытайся еще раз. Умереть легко,
Трудно оставаться в живых.

Роберт Сервис

Купе поезда – именно то место, где случайным образом собираются люди, путешествующие в одном направлении. И, на короткое время, эти люди становятся группой, объединенной общей целью. Группой со своей иерархией, правилами и обычаями. Кто ездил, тот знает.
Регулярно, по нескольку раз в год катаясь между Ригой и Петербургом, в разных компаниях я бывала. Но вот одно путешествие особо запомнилось.

Оказалась я в купе с моряками. Ехали они в Ригу на корабль большой командой – несколько купе подряд были ими заняты. Команда очень молодая, едва ли не дети - не уверена, что всем там и по двадцать лет исполнилось. И был у них «главный», не помню уж, то ли старший помощник, то ли старший механик, но он был единственным «взрослым», опытным, ответственным и авторитетным для всей своей молодежи. Так случилось, что он-то и оказался вместе со мной в купе. Ну а молодежь, заходившая с каким-либо вопросом, так и оставалась здесь «посидеть». Так что аж до самого отбоя юноши составляли нам компанию, набившись в купе до отказа. Меня ситуация забавляла, «дети» смущались, но общаться хотели, так что время летело быстро. Но вот настала пора укладываться спать, двое молодых людей забрались, естественно, наверх, а мы с «главным», как и положено – внизу.

Есть в ночных путешествиях пренеприятнейший момент. Называется он – таможня. Едва успеваешь заснуть, как в твое пространство вторгаются бравые молодцы в форме и требуют документы. Конечно, понятно – граница есть граница. Но как же не хочется просыпаться!
Но, порядок есть порядок. Вручаю паспорт таможеннику, и с удивлением узнаю, что оказывается я – нарушитель! И не просто нарушитель, а – злостный. Путешествуя этим же маршрутом достаточно регулярно, пропустила я момент, когда в действие новое правило введено было – «обязательная регистрация по месту нахождения иностранца». О как!
Раньше такого правила вроде и не было, никто никогда не спрашивал, вот я и не регистрировалась...
И что теперь? Ну, теперь! Человек в форме был, что называется «на коне». Власть иногда не лучшим образом на человека влияет. Поэтому от меня в два часа ночи потребовася штраф. Требование абсурдное по сути своей. Во-первых, у него нет и не может быть никакого документа, подтверждающего поступление средств, во-вторых, у меня нет денег. Уезжая из страны, очевидно, российские рубли я с собой не везу, у меня их нет. Да и другой валюты – тоже не густо, зачем с собой наличку везти, когда есть карточка. Ну и в-третьих, нет инструмента воздействия. Максимум, что может сделать человек в форме, это – ссадить меня с поезда. Но при том количестве бумаг, которые ему же придется заполнить, дело представляется, мягко говоря, нерентабельным.

Я все это понимаю. Поэтому, выйдя в проход, чтобы не тревожить остальных попутчиков, мягко объясняю таможеннику, почему ему не надо тратить на меня свое время. Да, нарушение – есть. Да, есть мое обязательство в следующий приезд – непременно зарегистрироваться. Но есть и простая порядочность служащего. И совсем необязательно делать из моего незнания средство личной наживы. Все это я пытаюсь донести до человека в форме.

Однако, есть некоторая помеха – мои попутчики. Каким образом эта молодежь узнала о событии, когда успели «скинуться» - неизвестно. Но этот самый «главный», высунувшись из купе, старательно дергает меня за халатик и пытается вручить деньги!
О, Боги! Какой соблазн для чиновника!
С трудом запихиваю «главного» обратно в купе и, придерживая дверь, заканчиваю улаживание ситуации. Голос разума все-таки берет верх над жадностью. И страж порядка удаляется, взяв с меня твердое обещание в дальнейшем регистрироваться. Больше препятствий на пути, казалось бы, нет.

Но, как оказалось, есть препятствия для сна. Часть молодежи и их «главный» оказались так взбудоражены происшедшим, что спать не могли. «Дети», правда, улеглись быстро. Как только стало понятно, что проблемы больше нет, молодые организмы тут же потребовали сна.
Но вот «главный» уснуть не мог. Причем взбудоражила его не сама ситуация, а то, что обошлась я без его помощи! Он хотел помочь! Он, мужчина, «главный», ответственный, готов был взять на себя решение и в этой ситуации, а – не случилось...

Но моя благодарность ему была искренной. За – саму попытку помочь, за желание и готовность подставить плечо. Пусть даже малознакомому человеку, но оказавшемуся в непростой ситуации.
Потому что это и есть главное и естественное состояние души каждого хорошего человека – готовность придти на помощь!

Серия сообщений "Хорошие люди":
Часть 1 - Мальчишество. Серия «Хорошие люди». Выпуск 1.
Часть 2 - Цветочный гном. Серия «Хорошие люди». Выпуск 2.
...
Часть 18 - Не «последние» деньги... Серия «Хорошие люди». Выпуск 18.
Часть 19 - Игра в команде. Серия «Хорошие люди». Выпуск 20.
Часть 20 - Ночь в мужской компании. Серия «Хорошие люди». Выпуск 21.
Часть 21 - По закону красоты. Серия «Хорошие люди». Выпуск 18.
Часть 22 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.

Цените тех, кто Вами дорожит,
Храните тех, кто Вас оберегает.
Печальтесь с теми, кто о Вас грустит,
И вспоминайте, кто по Вам скучает.

Живите теми, кто для Вас живет,
Поддерживайте тех, кто Вам опора.
Смешите тех, кто радость Вам несет,
И слушайте во время разговора.

Заметьте, кто заботится о Вас,
Поймите, кто Вас сердцем понимает.
Чуть нежности навстречу сонму ласк,
И жизнь звездою засверкает.

Не тратьте жизнь свою на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".

Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.

Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.

Hе тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.

Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!

На что мы тратим жизнь?
На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу - вновь и вновь.

На что мы тратим жизнь... А надо б на любовь...
Сжигаем жизнь дотла всё на пустое что-то -
На нудные дела, ненужные заботы...
В угоду обществу придумываем маски...

На что мы тратим жизнь! А надо бы на ласки...
Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На "имидж" и "престиж", ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.

На что мы тратим жизнь?... А нужно бы на дружбу...
Куда-то всё спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем все - а более теряем;
Всё копим - золото, тряпьё и серебро...

На что мы тратим жизнь! А надо б на добро...
Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьёзностью смешной вещички выбираем.
Но сколько не гадай - всё выберешь не ту.

На что мы тратим жизнь... А надо б на мечту...
Боимся радости, боимся верить в сказки,
Боимся и мечты, и нежности, и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить...

На что мы тратим жизнь?!
А надо просто жить!

Анастасия Загодина

Письмо Мирозданию...

Дорогое Мироздание!
Пишет тебе Маша Ц. из г. Москва.
Я очень-очень хочу быть счастливой! Дай мне, пожалуйста, мужа любимого и любящего, и ребёнка от него, мальчика, а я, так уж и быть, тогда не перейду на новую работу, где больше платят и удобнее ездить. с ув., Маша.

М : Дорогая Маша! Честно говоря, я почесало в затылке, когда увидело строчки про работу. Даже не знаю, что сказать. Маша, ты вполне можешь переходить на новую работу, а я пока поищу для тебя мужа. Удачи! Твоё Мрзд.

Уважаемое Мироздание!
Спасибо, что так быстро ответило! Но.. бабушка моя говорила: кому много даётся, с того много и спросится. Вдруг я буду иметь и то, и это, а за это ты мне отрежешь ногу, когда я буду переходить трамвайные пути? Нет уж, давай так - я перехожу на новую работу, имею мужа, но за это я готова вместе со своим любимым всю жизнь жить в съёмной хрущевке. Как тебе такой расклад? Твоя МЦ

М :Дорогая Машенька!
Хохотало, увидев про ногу. Смысл бабушкиной поговори совсем другой: кому много даётся способностей, талантов, знаний и умений, от того люди много и ждут. У тебя же заначено на двушку в Подмосковье, покупай на здоровье. Ногу оставь себе. твоё М.

Дорогое Мрзд! В принципе, я обрадовалась, прочтя про ногу. НО: у меня будет муж, ребёнок, любовь, квартира и нога. То есть ноги. Что я тебе буду должна за это? Маша.

М : Маша! Уфф. Почему ты со мной разговариваешь, как с коллекторским агентством? Меня попросили - я делаю. Я тебе где-нибудь когда-нибудь говорило, что ты мне что-то будешь должна? М-ие.

Да! То есть нет. Просто не может быть, чтобы было МОЖНО, чтобы всё было хорошо, понимаешь? Я сегодня плакала всю ночь: отдала взнос за квартиру. Хорошая, окна на реку. Небось, муж будет урод. Скажи прямо. В принципе, я к этому готова. Маша.

М :Дорогая Маша! Муж, конечно, не Ален Делон, зато и в зеркало так часто не смотрится. Вполне себе нормальный мужик. На днях встретитесь. Да, отвечая на твой вопрос: МОЖНО, чтобы всё было хорошо. В принципе, мне всё равно, хорошо или плохо мне заказывают. Лишь бы человек точно знал, что хочет. Мрзд.

Уважаемое Мрзд, А можно чтобы ДОЛГО было хорошо?.... В принципе, если лет пять будет, я согласна, чтобы с потолка протекало... Цю, Маша Ц

М :Машенька, я тебе отвечу честно. Долго хорошо может быть. ДОЛГО ОДИНАКОВО - нет. Всё будет меняться, не меняется только мёртвое. И когда будет меняться, тебе покажется, что всё плохо. На время. цю, мрзд.

Мрзд! Только не ногу. Пусть погуливает муж.

М :Мария, кончай со мной торговаться. Как на армянском базаре, ей-богу! Я судьбой не заведую, это в другом филиале с другими задачами. Моё дело - предоставить человеку всё, что он хочет. Счёт тебе никто не выставит. Если так тревожно, можешь ежедневно ругаться с мужем матом. Он начнёт погуливать. Шучу, не надо ругаться! Единственная у меня к тебе просьба: когда ты будешь совсем-совсем счастлива, у тебя освободятся силы. Ты классно шьёшь. Займись лоскутным шитьём, твои одеяла украсят любой дом, людям будет радость. с уважением, М.

Дорогое моё! Я сегодня прыгала от радости. Конечно! Я сделаю всё, что ты скажешь. Я ТОЧНО тебе ничего не буду должна? Мне предложили ещё более клевую работу, а тот чувак из кафе назначил свидание. Йессс!!! (так не бывает так не бывает... купила швейную машинку) целую тебя!

М :Дорогая Маша!
Всё хорошо. МОЖНО делать всё что хочешь, в рамках Заповедей и УК. И тебе ничего за это не будет. Наоборот. Если ты не будешь ныть, мы всё (Управление No 4562223) только порадуемся. Нытики увеличивают энтропию, знаешь. И возни с ними много. Я от них, честно признаться, чешусь. Так что удачи! Я откланяюсь пока. Тут заказ на однополых тройняшек, и опять торгуются, предлагают взамен здоровье. Нафиг оно мне сдалось, их здоровье... Твоё Мрзд. Береги ногу! Шутка!

Мироздание, привет, как ты там? Дочку назвали Мирой, в честь тебя. Сшила самое лучшее на свете лоскутное одеяло, заняла первое место на выставке, пригласили на слёт пэтчворкистов на Бали. Летим всей семьей. Я просыпаюсь утром, поют птицы... Я иногда думаю - за что мне такое счастье? Твоя Маша. От мужа привет)

М :Маша, привет! Смущённо признаюсь, что я немного промахнулось с сыном, которого ты заказывала, перепутало...но, гляжу, ты счастлива и так) Быть счастливым - это нормально. Воспринимай это не как подарок, от которого захватывает дух, а как спокойный фон твоей жизни. А дух захватывает иногда от таких мелочей, которые каждому даются без всякой просьбы: не моё это дело, заставлять птиц петь под твоим окном. Это по умолчанию полагается каждому, базовая комплектация. Твое дело - их услышать и почувствовать то, что ты чувствуешь... Эта способность и делает тебя счастливой. Всё, дальше думай сама. Пиши, если что. Твоё Мрзд.
Автор: Юлия Рублёва

«Человек, который оценивает жизнь с издевательским прищуром» — так назвала писателя и поэта Игоря Губермана его коллега по ремеслу. Он ездит по разным странам и читает со сцены свои невероятные «гарики», где в четырех строках утрамбована глубинная философия жизни. Мастер слова, порой не вполне цензурного, и при этом глубоко интеллигентный человек, который к любому собеседнику обращается с мягким «дружочек»… Человек, который так заразительно смеется над собой, что хочется жить, дышать и аплодировать.


......................................................................................
Игорь Миронович Губерман (1936) — писатель и поэт, прославившийся благодаря своим «гарикам» — афористичным и сатирическим четверостишиям.В СССР печатался в первых самиздатовских журналах и альманахах.В 1979 году по сфабрикованному обвинению был осужден на пять лет лишения свободы. Попал в лагерь, где вел дневники, на основе которых позднее написал книгу.В 1987 году Губерман эмигрировал из СССР. Живет в Иерусалиме. Часто бываетв России и выступает на поэтических вечерах, которые пользуются большой популярностью.......................................................................................
О себе


Любил я книги, выпивку и женщин.
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен.
Теперь уже на книги нету сил.

Теперь я тихий старый мерин
.И только сам себе опасен.
Я даже если в чем уверен,
То с этим тоже несогласен.

Несколько лет назад я неосторожно написал один грустный стишок, который положил начало новой книжке, она выйдет этим летом.
Нынче грустный вид у Вани.
Зря ходил он мыться в баньку.
Потому что там по пьяни
оторвали Ваньке встаньку.

И вся книжка вышла грустная. Сейчас я почитаю вам стихи из этой книги, и вы поймете, как опасно начинать с грустного стиха.
При хорошей душевной погоде
в мире все гармонично вполне
.Я люблю отдыхать на природе
,а она отдохнула на мне.

Доволен я сполна своей судьбой.
И старюсь я красиво, слава богу.
И девушки бросаются гурьбой
Меня перевести через дорогу.

О славе Я буду рассказывать всякие байки и обязательно буду хвастаться. Я уже давно установил, что со сцены очень приятно хвастаться. Свое 70-летие я отмечал в Одессе. Иду я по Дерибасовской, меня обогнал такой невысокий мужчина лысоватый, обернулся несколько раз, потом притормозил и сказал заветные слова: «Я извиняюсь. Вы Губерман или просто гуляете?»А несколько лет назад я достиг пика своей популярности. Более известным я не стану никогда. В Мадриде в музее Прада в мужском туалете меня опознал русский турист. История немножко физиологичная, но рассказывать ее дико приятно. Стоим мы, тесно прижавшись к нашим писсуарам… Почему тесно, вы знаете, да? В старой Одессе над писсуарами часто бывало объявление: «Не льсти себе, подойди поближе». Так вот, стоим мы, значит, друг на друга не смотрим, и вдруг он наклоняется к моему уху и говорит: «Вы — Губерман, который пишет гарики?» Говорю: «Я». И он, не прерывая процесса, стал говорить мне на ухо немыслимые комплименты. Я слушаю из чистой вежливости, чуточку скосив на него глаза, и с ужасом вижу, что он в это время пытается из правой руки переложить в левую, чтобы пожать мне руку». Я ушел первым.«Как у вас рождаются стихи? Вы становитесь в позу или ходите? Они льются потоком или вы напрягаетесь?»Я становлюсь в позу и напрягаюсь.«Как вы относитесь к своей известности?»
Очень серьезно. Но мне проще на этот вопрос ответить стишками:
Хоть лестна слава бедному еврею
,Но горек упоения экстаз,
Я так неудержимо бронзовею,
Что звякаю, садясь на унитаз.

Об алкоголе.
Я только что был в Москве и в Питере. И два моих друга —и москвич и питерец — живы, по счастью, всегда я этому радуюсь. Мы ведь достигли такого возраста, который в некрологах называется цветущим. И поэтому я всегда очень радуюсь… А когда-то москвич питерца не знал, а я знал. Он поехал в Питер, и я ему дал телефон, он позвонил питерцу, пришел к нему в гости, и они так напились, что москвич даже не поехал в гостиницу, где он остановился, а остался в этой семье ночевать. Утром они встают, похмельно пьют кофе. А хозяин дома, питерец — интеллигентный, пижон такой… И вот он говорит гостю: «Старина, конечно, мы вчера с вами очень здорово набултыхались, но в сущности мы знакомы весьма поверхностно, имею ли я право на интимный и, возможно, даже некорректный вопрос?» Тот отвечает: «Спрашивайте, конечно». — «Скажите, что бы вы сейчас предпочли? Хорошую девицу или двести грамм водки?» Москвич подумал и ответил: «Хотя бы сто пятьдесят!»Три года назад я перенес очень тяжелую операцию... Нет, начать надо с предоперационной. Лежу я там, уже немножко уколотый, ожидаю своей очереди. И тут ко мне подходит мужик в зеленом операционном костюме и говорит: «Игорь Миронович, я из бригады анестезиологов. Я пришел сказать, что мы вас очень любим, постараемся — и все у вас будет хорошо. А вы вообще как себя чувствуете?» Я говорю: «Старина, я себя чувствую очень плохо, начинайте без меня».Он засмеялся… Сделали мне операцию, и повалили в мою палату врачи, кто на иврите, кто на русском желают мне здоровья и уходят, а один все не уходит. Такой худенький, совсем молоденький, лет 35 ему. Он говорит: «А почему вы ничего не едите? Надо бы есть, уже второй день. Может, вам выпить надо?» Я говорю: «Конечно! А у тебя есть?» Он говорит: «Ну да, у меня есть немного виски». «Сгоняй, — говорю. — Только спроси у моего профессора, мне уже можно выпивать-то?» А он: «Ну что вы меня обижаете. Я и есть ваш профессор». Принес он полбутылки виски, я сделал несколько глотков, вечером пришел мой приятель, и мы с ним еще добавили, и я стал немедленно поправляться, прямо на глазах. И еще лежа в больнице, снова начал писать стишки.

Ручки-ножки похудели,
Все обвисло в талии,
И болтаются на теле
Микрогениталии.



О евреях.
Вы знаете, мы народ необыкновенно поляризованный. На одном полюсе — ум, интеллект, сообразительность, быстрота реакции, смекалка, ну, словом, все то, что одни ненавидят, а другие, наоборот, уважают. Но зато на другом полюсе у нас такое количество дураков и идиотов, что любо-дорого посмотреть. Причем еврейский дурак страшнее любого другого, потому что он полон энергии, апломба и хочет во все вмешаться и все сделать хорошо. Я вам расскажу истории про оба полюса.История первая. Если есть в зале меломаны или музыканты, они, возможно, помнят имя знаменитого некогда скрипача Бусика Гольдштейна. В 34-м году ему было 12 лет, и этот мальчик в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, от всесоюзного старосты Калинина получал орден за победу на каком-то международном конкурсе. Перед началом церемонии его мама говорит: «Буся, когда тебе дедушка Калинин вручит орден, ты громко скажи: «Дедушка Калинин, приезжайте к нам в гости». Тот пытается возразить: «Мама, неудобно». Мама уверенно: «Буся, ты скажешь». И вот начинается церемония, Калинин ему пришпиливает орден, и послушный еврейский мальчик громко говорит: «Дедушка Калинин, приезжайте к нам в гости!» И тут же из зала раздается хорошо отрепетированный дикий крик Бусиной мамы: «Буся, что ты такое говоришь! Мы ведь живем в коммунальной квартире!» И что вы думаете? На следующий же день им дали ордер на квартиру.Теперь история с противоположного полюса. Год, наверное, 96–97-й. В Америку на постоянное жительство въезжает пожилой еврей, в прошлом полковник авиации. Он проходит собеседование через переводчика, который мне это и рассказал. И на собеседовании чиновник из чистого любопытства спрашивает: «А чего вы уехали из России, вы ведь сделали такую карьеру?!» Полковник отвечает: «Из-за антисемитизма». Чиновник допытывается: «А как это вас лично задело? Все-таки вы доросли до полковника». Еврей говорит: «Смотрите, в 73-м году, когда в Израиле шла война, наша подмосковная эскадрилья готовилась лететь бомбить Тель-Авив. Так вот, представьте, меня не взяли!»

Придя из разных дальних дальностей
В ничью пустынную страну,
Евреи всех национальностей
Создать пытаются одну.

И ведь знаете, евреи из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, — совершенно иные, чем из Семипалатинска, Бухары. Есть еще эфиопы, есть марокканские и так далее. Вот стишок за дружбу народов между евреями.


Здесь мое искомое пространство,
Здесь я гармоничен, как нигде,
Здесь еврей, оставив чужестранство,
Мутит воду в собственной среде.

Что касается отношений нашего крохотного Израиля с гигантским арабским государством, то я на эту тему не пишу. Лет десять назад я написал один стишок, и мне больше нечего сказать. А стишок был такой:


Здесь вечности запах томительный
И цены на овощи клевые,
И климат у нас изумительный,
И только соседи х..евые.

Записок на эту тему приходит много. В Челябинске, по-моему, одна девушка мне прислала грустную записку: «Игорь Миронович, что вы все читаете про евреев, есть ведь и другие не менее несчастные». А в Красноярске я получил замечательную хозяйственную записку: «Игорь Миронович, а правда ли это, что евреям после концерта вернут деньги за билеты?» Очень хорошую запискуя как-то получил в Самаре, очень ею горжусь. Молодая женщина написала: «Игорь Миронович, я пять лет жила с евреем, потом расстались, и я с тех пор была уверена, что я с евреем на одном поле срать не сяду. А на вас посмотрела и подумала — сяду!»О запискахОчень люблю записки из зала. Те, кто читал книжки с моими воспоминаниями, знают, что в каждой есть глава с записками. … Вот я в городе Харькове получил такую записку от молодой девушки: «Игорь Миронович, можно ли с вами хотя бы выпить, а то я замужем». Или как-то в Казани выступал и получил записку: «Игорь Миронович, заберите нас с собой в Израиль, готовы жить на опасных территориях, уже обрезаны. Группа татар».Часто в записках спрашивают о переводах. Вы знаете, было много попыток переводить «Гарики» на идиш, английский, немецкий, польский, голландский, литовский... Ничего не получается. Я думаю, что нашу жизнь просто нельзя перевести.Но у меня есть чем утешаться. Омар Хайям ждал, что его переведут, шестьсот лет. Я готов подождать. И я хочу объяснить эту мою манию величия. Был такой старый драматург Алексей Файко, может быть, кто-то помнит его пьесу «Человек с портфелем», мы очень с ним дружили, несмотря на разницу в возрасте.Я как-то ему прочитал пять-шесть своих стишков, и он мне сказал: «Старик, да ты Абрам Хайям!»

О неприличной лексике.
В моих стишках, как вы знаете, есть ненормативная лексика.На концертах я все время напоминаю слова великого знатока русской литературы Юрия Михайловича Олеши, который однажды сказал, что он видел много всякого смешного, но никогда не видел ничего смешнее, чем написанное печатными буквами слово «жопа». Вы знаете, светлеют лица даже у пожилых преподавателей марксизма-ленинизма. Одна женщина подарила мне замечательный словарь великого лингвиста Бодуэна де Куртенэ, который сказал так: «Жопа» — не менее красивое слово, чем «генерал». Все зависит от употребления». Я думаю, он был прав. И потом, вы знаете, ведь наше ухо, привыкшее к классичности русского языка, само с удовольствием ловит любую возможность неприличного искажения слова, понятия, фамилии. Один мой товарищ, с которым мы одновременно сидели, но в разных рекреациях лагеря, старый еврей, хозяйственник, что-то украл у себя на заводе, носил фамилию Райзахер. Так вот у него была кличка Меняла.Я вас честно предупредил, поэтому желающие могут покинуть зал. А остальным я хочу прочесть стишок, который мы совсем недавно написали «вместе с Пушкиным», когда у нас в Израиле началась:

Зима. Крестьянин, торжествуя,
Наладил санок легкий бег
.Ему кричат: Какого х…?
Еще нигде не выпал снег!

Друзья мои, я вас вижу отсюда не всех, но слышу всех абсолютно. И многие смеются нервно. Я вас очень хорошо понимаю, это такой подсознательный страх за детей, внуков: они будут знать «ненормальную» лексику. Не думайте об этом. Наши дети и внуки обречены на полное познание великого и могучего, потому что русский язык проникает в них не только через посредников, каких-нибудь хулиганов в детском саду, но иногда просто прямо из воздуха.У меня в Америке есть знакомая семья. Там матриархат: глава семьи — бабушка, закончившая филфак Петербургского университета. Дети работают, бабушка-филологиня целиком посвятила себя внуку. Он приехал в Америку в возрасте одного года, сейчас ему лет восемь-девять, у него прекрасный русский язык с большим словарным запасом, я знаю много семей, которые завидуют русскому языку этого мальчика. И вот как-то они были в гостях. Внук читал наизусть первую главу «Евгения Онегина», все хвалили его бабушку. Выходят из гостей, идут к машине, вторая половина декабря, гололед, и внук вдруг говорит: «Однако скользко на дворе, дай, пожалуйста руку, по крайней мере нае…немся вместе».Меня часто спрашивают, как я отношусь к неформальной лексике из уст женщины. Это зависит от контекста. Так же, как в книге это зависит от вкуса автора, так и здесь — от вкуса произносительницы. Я знаю замечательных женщин, которые виртуозно ругаются матом, и очень вовремя.И, кстати, именно женщины, а особенно старушки, более всего благосклонны к моим «проказам» на сцене.

Старушки мне легко прощают все неприличное и пошлое, во мне старушки ощущают их не случившееся прошлое.
Про лагерь.
Сразу три российских издательства переиздали мою любимую книжку, которую я написал в лагере. Я очень дружил с блатными, и они так устроили, что, когда из санчасти уходило начальство, это было в десять вечера, они меня туда запускали, и я в таком довольно грязном полуподвальчике или в кабинете врача, где тоже нет особой гигиены, на клочках бумаги, а часто на обрывках газеты, на полях, записывал все, что услышал в лагере, все, что хотел записать. Рукопись каждый день пополнялась и очень надежно пряталась. И я ходил по зоне веселый и бодрый. Наверное, слишком бодрый, потому что как-то замначальника по режиму, молодой лейтенант, с омерзением мне сказал: «Губерман, ну что ты все время лыбишься! Ты отсиди свой срок серьезно, когда вернешься — в партию возьмут».Вы знаете, я был уверен, что о тайне этой книжки знают всего человек пять. Но однажды меня тормознул пахан нашей зоны, а зона большая, тысячи две с половиной, и пахан был очень солидный, матерый уголовник. Я его и раньше знал, но не общался в обычной лагерной жизни, потому что по иерархии мы были слишком далеко друг от друга. Остановил он меня, припер: ты, говорит, книжку пишешь? Ну, говорю, пишу. Он: и все про нас напишешь? — Да. —И напечатаешь? —Для этого и пишу. Он говорит: «Мироныч, я вижу, ты нервничаешь, не нервничай, если ты все про нас напишешь и эту книжку напечатаешь, сразу просись обратно на эту же зону! Потому что второй раз в том же лагере жить гораздо легче».

Когда страна — одна семья,
все по любви живут и ладят;
Скажи мне, кто твой друг, и я
скажу, за что тебя посадят.

«Откуда у вас такой стойкий оптимизм?»Вы знаете, здесь нет никакой моей заслуги, я думаю, что это у меня гормональное. Может быть, в отца… Он был советский инженер, чудовищно запуганный 37-м годом, 49-м, 52-м. И впал в такой отчаянный оптимизм... Он шутил так. Например, когда он видел в 70-е годы, с кем я дружу и с кем я пью водку, он очень любил подойти к столу и сказать: «Гаринька, тебя посадят раньше, чем ты этого захочешь».Несколько лет тому назад в Москве в Бутырской тюрьме с разрешения начальства была организована выставка московских художников и фотографов. Эта выставка была для зеков, была им доступна. А я был в Москве и хотел прийти на открытие. Устроитель выставки, мой товарищ, попросил начальника тюрьмы: «У нас здесь сейчас проездом Игорь Губерман, хочет прийти, но у него израильский паспорт. Как тут быть?» Начальник Бутырской тюрьмы сказал: «Губермана я пущу по любому паспорту и на любой срок».
Про власть и про свободу


Я не люблю любую власть,
мы с каждой не в ладу,
Но я, покуда есть что класть,
на каждую кладу.

Свобода очень тяжкая штука. Это твоя собственная ответственность, твой собственный выбор, непонятность куда идти, как поворачиваться... Свобода ужасно тяжкий груз. Насколько он тяжкий, видно по сегодняшней России.


Народа российского горе.
С уже незапамятных пор,
Что пишет он *** на заборе,
еще не построив забор.

Вы помните, как все это начиналось в марте 85-го года. И вы знаете, я целый год, наверное, не верил, что в России будет такое счастье, как свобода. И так я целый год писал стишки недоверчивые. Многие стишки того времени оказались живы.


Вожди России, свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

Я писал стишки, забыв всякую бдительность и осторожность, друзья звонили утром и вечером, стишки уходили в Самиздат. Советская власть, всевидящее око, наглости не выдержала. И в самый разгар прав человека нас с женой вызвали в ОВИР, и дивной красоты чиновница сказала замечательные слова для эпохи законности: «Министерство внутренних дел приняло решение о вашем выезде». И вот это уже стишки израильские:О жизни тамЯ весь пропитан российским духом, и я на самом деле российский человек, и здесь уже не важно, что я еврей. Я помню, редактор журнала «Знание — сила» сказал мне: «Ты — самый русский автор, старик, куда ты едешь?» А там нас как бы и нет… Я имею в виду гуманитариев, писателей. Израильтяне нас просто не знают, разве что нескольких человек, которых переводили, или музыкантов, которые там выступают. А так мы живем в русской среде, чуть-чуть геттообразной.«Отчего же вы не вернулись, когда стало можно?»Я не хотел жить в России. Во-первых, это очень унизительно сегодня. И потом, при своем характере я бы тут же оказался где-нибудь на обочине, в марше несогласных. А так я и в Израиле с ними не согласен. И прекрасно себя чувствую.

Про любовь. Я отдельно прочитаю про любовь и отдельно про семью — это разные вещи
.В душе моей не тускло и не пусто,
И даму если вижу неглиже ,
Я чувствую в себе живое чувство,
Но это чувство юмора уже.

Про семью. Я в семейной жизни счастлив очень, уже 45 лет. Не знаю как жена, она у меня молчаливый человек. Во всяком случае, заполняя анкеты, я в графе «семейное положение» всегда пишу «безвыходное». Жена на меня часто обижается, но она и сама надо мной издевается. Вот в мае прошлого года такая была история у нас дома. В окно влетел голубь и затрепыхался по комнате, и жена мне кричит: «Гони! Гони его скорей! А то он на тебя насрет как на литературный памятник!»О старостиВ одной знакомой семье умирал старый еврей, он очень долго болел и однажды сказал своим близким, что сегодня ночью он умрет и хочет спокойно и достойно со всеми проститься. И на закате пришел к нему проститься его пожизненный друг, который на полгода его старше. Пришел сам, обнялись, поцеловались — «прости, если что не так». А потом пришедший так помялся и говорит:«А ты точно сегодня умрешь?» Тот отвечает: «Точно». Друг говорит: «Тогда у меня к тебе просьба, если ты сегодня умрешь, то почти наверняка ты завтра-послезавтра увидишь Его. И Он тебя может спросить обо мне. Так вот ты меня не видел и не знаешь»
.К очкам прилипла переносица
,Во рту протезы как родные,
А после пьянки печень просится,
Уйти в поля на выходные.

Несколько лет назад была замечательная история в Лос-Анджелесе. Я выступал в зале человек на пятьсот, таком круглом, покатом, с хорошей акустикой. И я сказал: «Старость не радость, маразм не оргазм», и вот это очень редко, но бывает в небольших аудиториях, когда смех не только вспыхнул одновременно, но и погас одновременно, и в резко наступившей тишине какая-то женщина грубо и резко сказала своему мужу: «Вот это запомни!»


Время остужает плоть и пыл
и скрипит в суставах воровато;
Я уже о бабах позабыл
Больше, чем я знал о них когда-то.

Уже много лет, освежая программу новыми стишками, я читаю стихи о старости и наших старческих слабостях. И как-то в Питере на сцену падает запоздалая записка, в которой оказались дивные стихи: «О Гарик, я в своих объятьях тебя истерла бы в муку. Как жаль — публично ты признался, что у тебя уже ку-ку».


Приходит возраст замечательный
И постепенно усыпляющий,
Мужчина я еще старательный,
Но очень мало впечатляющий.

Но у меня есть и бодрые стишки, вы не думайте!


Зря вы мнетесь, девушки,
Грех меня беречь,
Есть еще у дедушки
Чем кого развлечь.

Я дряхлостью нисколько не смущен,
И часто в алкогольном кураже
Я бегаю за девками еще,
Но только очень медленно уже.

О самоиронии.
«Игорь Миронович, вы выходите на сцену и смеетесь в первую очередь над собой. Человек, который смеется над собой, выглядит неуязвимым. Это кажущееся ощущение? Вы вообще обижаетесь на что-либо?»Не обижаюсь я, точно. Да и трудно меня обидеть. Есть замечательная лагерная пословица, очень жестокая, но верная: «Обиженных еб…т». Очень хорошая штука! «На обиженных воду возят» — более приличный вариант, но менее точный. Вы знаете, дружочек, это у меня чисто национальное. Здесь все очень просто. Еврейскому народу веками было свойственно над собой смеяться, в совершенно чудовищных, безвыходных обстоятельствах, и я думаю, что это спасало народ в целом за все тысячелетия длинной истории. Есть совершенно гениальная еврейская притча, как во время погрома еврея распяли на воротах его дома, как Христа, и, когда ушли погромщики, его сосед, который не смел помочь, потому что боялся, вышел и говорит: «Больно?», а тот отвечает: «Только когда смеюсь».Это, пожалуй, основополагающая наша черта. Миллионы наблюдательны в отношении соседа, но не в отношении себя.А евреи смеются даже над собой, и я очень многих таких знаюи думаю, это очень целебно. Текст: Валерия Романова, Ксения Разнак

Святая ночь…
Спит Фёдор Достоевский.
Трель телефона обрывает сон, –
С негодованием хватает трубку он,
А в ней:
«Прости, Федюня, это Чернышевский…
Женился я,
Настала брачна ночь…
Не смог бы ты советом мне помочь?
Лежит передо мной девицы тело,
Да как-то растерялся я –
ЧТО ДЕЛАТЬ?
…Душа писателя,
ну кто тебя поймёт?..
Был в ту же ночь написан
«ИДИОТ»…

Как мне нравится, когда люди увлечены своей работой! Одно удовольствие наблюдать, как кто-то с любовью делает свое дело, неважно, что это за работа – строительство, ремонт обуви или – бутерброд. Главное, что там есть творчество. И ты, наблюдая за работой настоящего Мастера, невольно становишься свидетелем, а порой – и соучастником акта Творения.

Таким Мастером оказался гид, сделавший абсолютно незабываемой экскурсию по Афинам. Петр Манопулос, бывший «советский» грек из Сухуми, знал о Греции все. И даже, казалось, с аргонавтами был знаком, если не со всеми лично, то через одного – это точно!
Автобус из Халкидики в Афины выезжал вечером. Так, чтобы утром начать экскурсию. Но для нас – пассажиров автобуса, экскурсия началась, едва мы тронулись в путь. Петр был неутомим. И скучная школьная «древняя Греция» на глазах обретала яркость, объем и силу. Его голос наполнял собой тесное пространство автобуса и переносил нас то в древность, то – в современность.
Но, усталость взяла свое... И где-то «на самом интересном месте» я провалилась в сон.

Утро началось рано, около шести. Открыв глаза, мы обнаружили, что рассказ как будто бы и не прерывался. И мы включились в него вновь «на самом интересном месте». И это было правдой. Потому что место это было – Афины. Утренний город только просыпался, солнце еще было ласковым, а не палящим, и мы перемещались по городу, временами останавливаясь посмотреть еще одну достопримечательность по дороге к главному «гвоздю программы» - Акрополю.

Акрополь встретил нас тишиной и металлическими «заборчиками», которые охрана после переговоров с Петром быстренько оттащила в сторону. Его энтузиазм просто завораживал.
- Давайте я вам покажу Акрополь таким, каким его никому не показывают! Официально до начала экскурсий – еще целый час, мы успеем. Быстренько – за мной!
И он с черными, горящими от азарта глазами помчался вверх на холм, где размещались строения, знакомые из учебников по истории древнего мира. А мы «быстренько» потрусили вслед.
Конечно, это надо видеть! Никакой учебник даже близко не может передать все величие древних артефактов. А если при этом тебе еще рассказывают историю постройки, технологию строительства, поневоле испытаешь уважение с создателям этого величия.

Мы посмотрели все. Мы облазили древние храмы. Мы узнали массу нового и интересного. Но Петру было мало. Внизу к подножью холма потихоньку начали подъезжать туристические автобусы. Но наверху мы были одни.
- А давайте я покажу вам то, что вообще никому не показывают! – энтузиазм Петра просто бил ключом. – Быстренько за мной!
Конечно, мы помчались. По крайней мере – я. Не знаю, как это получается, но, не будучи спортивной, на любой экскурсии я умудряюсь обогнать всех и «из первого ряда» черпать информацию. Так и тут. Получив команду «быстренько», я действительно быстренько пристроилась вслед за Петром, зашагавшим куда-то в гору по ступеням. Высеченным прямо в гранитной скале.
Ступени были гладкие и довольно крутые, так что приходилось внимательно смотреть под ноги. А когда ступени кончились...

К такому я точно готова не была! Я, цивилизованный турист, привыкшая к всевозможным оградкам и указателям, вдруг обнаружила себя стоящей на краю почти отвесно уходящей вниз скалы. А подножье скалы сплошь состояло из острверхих камней. И – никаких ограждений! А сзади по ступеням поднимается больше сорока человек – весь автобус. И им тоже надо где-то разместиться. А что происходит с первыми, когда задние напирают?
Когда я представила себе возможные последствия – волосы дыбом встали. Надо было срочно что-то делать. И мы с сыном сделали – тут же уселись прямо на эту самую гранитную скалу и, буквально, «вросли» в нее. Как-никак площадь «пятой точки» побольше площади ступней, да и центр тяжести – пониже будет. Предосторожности лишними не показались. Особенно после того, как Петр «озвучил» название этой скалы:
- А это – Ареопаг. Здесь собирался совет старейшин. Отсюда сбрасывали нежизнеспособных младенцев.
Ну уж нет! Мы – жизнеспособные! Что и доказали, всей командой без потерь спустившись по гранитным ступеням вниз.
Спускаться, правда, оказалось куда трудней. Во-первых, видно и потому – страшно, а во-вторых, ступеньки – абсолютно скользкие. Мой сын-подросток, правда, прыгая по скалам, чувствовал себя – в своей стихии. Так что его помощь существенно некоторым дамам пригодилась.

А раз мы уже внизу и «жизнеспособные», Петр наметил следующий марш-бросок. Тем более, что время шло, солнышко уже начало понемногу припекать, а впереди нас ожидало еще многое. Поэтому незамедлительно последовала команда:
- Я вас коротким путем проведу, быстренько за мной!

Мне бы насторожиться, услышав это «быстренько». Так нет же. Поддавшись энтузиазму проводника, вся группа помчалась за Петром, сворачивавшим от протоптаных туристами троп куда-то вбок между скал. Точно! Цель – православный храм и стоящий рядом магазин сувениров была близка. Вот только наблюдали мы эти цели как бы «сверху», с полпути с Акрополя. А «кратчайший путь» оказался неширокой каменной тропкой. Тропка с одной стороны ограничивалась сетчатым забором, через дыру в котором мы и пролезли. Забор, между прочим, поставлен был не зря – с другой стороны тропки был глубокий обрыв.
Но, делать нечего, назвался груздем... Раз уж мы выперлись на эту тропу, волей неволей пришлось выстроиться «в колонну по одному» и, цепляясь изо всех сил за сетку, приставным шагом продвигаться вслед за Петром, неутомимо скачущим впереди.

И так «быстренько» скакали мы по Афинам до вечера. Более насыщенной экскурсии у меня никогда не было. К вечеру мы, что называется, «без задних ног» рухнули на автобусные сиденья. А по дороге домой рассказывал Петр то, что не успел раньше.

Потому что история древнего мира – это и наша с вами история.
А он – историк, был Мастером своего дела!

Серия сообщений "Хорошие люди":
Часть 1 - Мальчишество. Серия «Хорошие люди». Выпуск 1.
Часть 2 - Цветочный гном. Серия «Хорошие люди». Выпуск 2.
...
Часть 13 - Горела земля под ногами... Серия «Хорошие люди». Выпуск 13.
Часть 14 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.
Часть 15 - Быстренько, все - за мной! Серия «Хорошие люди». Выпуск 15.
Часть 16 - Несовпадение реальности. Серия «Хорошие люди». Выпуск 16.
Часть 17 - Дорожная история. Серия «Хорошие люди». Выпуск 17.
...
Часть 20 - Ночь в мужской компании. Серия «Хорошие люди». Выпуск 21.
Часть 21 - По закону красоты. Серия «Хорошие люди». Выпуск 18.
Часть 22 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.

Профессор взял в руки стакан с водой вытянул его вперёд и спросил своих учеников:
- Как вы думаете, сколько весит этот стакан?
В аудитории оживлённо зашептались.
- Примерно 200 грамм! Нет, грамм 300, пожалуй! А может и все 500! - стали раздаваться ответы.
- Я действительно не узнаю точно, пока не взвешу его. Но сейчас это не нужно. Мой вопрос вот какой: что произойдет, если я буду так держать стакан в течение нескольких минут?
- Ничего!
- Действительно, ничего страшного не случиться, - ответил профессор. - А что будет если я стану держать этот стакан в вытянутой руке, например, часа два?
- Ваша рука начнёт болеть.
- А если целый день?
- Ваша рука онемеет, у вас будет сильное мышечное расстройство и паралич. Возможно, даже придётся ехать в больницу, - сказал один из студентов.
- Как по вашему, вес стакана изменится от того что я его целый день буду просто держать?
- Нет! - растерянно ответили студенты.
- А что нужно делать, чтобы всё это исправить?
- Просто поставьте стакан на стол! - весело сказал один студент.
- Точно! - радостно ответил профессор. - Так и обстоят дела со всеми жизненными трудностями. Подумай о какой-нибудь проблеме несколько минут и она окажется рядом с тобой. Подумай о ней несколько часов, и она начнёт тебя засасывать. Если будешь думать целый день, она тебя парализует. Можно думать о проблеме, но как правило это не к чему не приводит. Её "вес" не уменьшится. Справиться с проблемой позволяет только действие. Реши её или отложи в сторону. Нет смысла носить на душе тяжёлые камни, которые парализуют тебя.

Серия сообщений "Цитаты успешных людей":
Часть 1 - Ноги на столе
Часть 2 - Восточная мудрость
Часть 3 - Секрет Сета Година. Правило успешных продаж
Часть 4 - 24 качества Гения
Часть 5 - Сколько весит стакан воды? Притча от В.Кусакина
Часть 6 - Первый закон Паркинсона - смотрите на жизнь с улыбкой)))
Часть 7 - Успех! Цитата Генри Си
...
Часть 11 - По поводу невозможного)))
Часть 12 - Уильям Джеймс, цитата
Часть 13 - Как заработать большие деньги

Вероятно каждый, у кого есть дети, хоть однажды за них беспокоился. Особенно, когда они болеют. Смотришь на малыша своего и думаешь: - Ну все бы на себя взяла, все бы вытерпела, только бы он был здоровенький!
Не тогда, когда ноет и капризничает, а когда ясно видишь – плохо ему. А так хочется, чтобы было – хорошо!
Но дети растут, становятся больше, крепче и уже кажется – ну все, теперь он уже большой и все в порядке. Но... Бывает, что и большие болеют.

Мой почти десятилетний сын буквально в одночасье «рухнул» - подцепил в санатории, куда был заботливо мной отправлен, заразу неизвестную. И – все. То есть буквально, все, что может у человека болеть, вот то и болело. Как оказалось, сильнейшее воспаление легких принесла нам зараза эта. Пришлось срочно в больницу ложиться. А поскольку зараза непонятной была – в изолятор. А там, кроме мамы, ухаживать-то некому. Так что и мне разрешили остаться с ним. Да я бы и так не ушла! Человек сам даже встать не может, на руках носить приходится, куда же я брошу его. Не дождетесь!

А врачи стараются изо всех сил. Но... Долго они понять не могли, кто же на дитеныша моего напал, что за микроб. Пока анализы, да в лабораторию, да пока обратно... А сынуле тем временем все хуже и хуже. Не помогают лекарства обычные.

И вот уж день прошел, и второй, и третий, нет улучшения. А ночью совсем плохо стало – температура взлетела, горит мой парень и уж и не узнает никого. Побежала я за врачом дежурным. Тот уж знал, что случай нелегкий, за мной в палату помчался, вместе с сестричкой. Говорят, срочно укол внутривенный делать надо, иначе – не спасти. Стали делать, а ... не делается. Не получается у сестрички дежурной.

Хорошо, осенило врача – в травматологии есть сестричка, у которой всегда все получается. И как раз она сегодня дежурит. Вызвали ее. А больница огромная, старая, корпусов много, пока среди ночи дойдет-то она. А тут на минуты счет идет.

Быстро она прибежала. Я глянула – совсем испугалась. Ужасно полная, запыхавшаяся, мокрая вся от бега, как она такая в вену попадать будет. Оказалось – будет! И не просто попадать, а делать это профессионально, уверенно и даже – виртуозно. Потому что иначе – нельзя. Потому что по другому – не помочь. Потому что жизнь человеческая у нее в руках!

Вытолкали меня из палаты врач со второй сестричкой и держали в коридоре накрепко, потому что кричал мой сын, звал меня. А она, несмотря ни на что, ни на температуру, при которой уж и кровь сворачивается, ни на крики, ни на ночь кромешную, делала свое дело. И – победила.

Подействовало лекарство. Уснул мой малыш. И с этого часа потихонечку на поправку пошел. Правда, уколы еще долго были нужны.

И каждый день приходила Ирина с другого конца больницы, из другого отделения, и каждый день тепеливо спасала моего ребенка. Потому что только ее волшебные, такие легкие руки делали то, что больше не мог никто. Не потому что не умели. А потому, что тут надо было больше, чем умение – надо было искусство.

Искусство спасать жизнь!

www.ekocentrs.lv
ekocentrs@parks.lv
ekocentrs@inbox.lv
раб.тел. +371 67280080
моб.тел. +371 29477710

Серия сообщений "Хорошие люди":
Часть 1 - Мальчишество. Серия «Хорошие люди». Выпуск 1.
Часть 2 - Цветочный гном. Серия «Хорошие люди». Выпуск 2.
...
Часть 12 - Шляпа. Серия «Хорошие люди». Выпуск 5.
Часть 13 - Горела земля под ногами... Серия «Хорошие люди». Выпуск 13.
Часть 14 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.
Часть 15 - Быстренько, все - за мной! Серия «Хорошие люди». Выпуск 15.
Часть 16 - Несовпадение реальности. Серия «Хорошие люди». Выпуск 16.
...
Часть 20 - Ночь в мужской компании. Серия «Хорошие люди». Выпуск 21.
Часть 21 - По закону красоты. Серия «Хорошие люди». Выпуск 18.
Часть 22 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.

Жаркое лето стояло в Латвии в восемьдесят седьмом. Настолько жаркое, что даже озеро обмелело. А ужики, и даже гадюки, обычно такие «скромные», что их вовсе не видно, тут от жары, как видно, совсем «потеряли голову» - выползали в самые неподходящие для этого места.

Дело было в заводском дачном поселке километрах в сорока от Риги. Деревянные домики стояли на «курьих ножках», то есть на кирпичных столбиках прямо в лесу между озером и железной дорогой.
Вдали от цивилизации – до ближайшего населенного пункта около двух километров по лесу вдоль «железки» - было намного приятнее, чем в раскаленном от жары городе. Заводчане расстарались создать достаточно удобств, чтобы семьи, даже с маленькими детьми, могли устроиться с комфортом. Тем более, что элемент соревнования тоже присутствовал: в огромном, на километры раскинувшемся поселке, были некие «административные территории», у каждого завода – своя. И каждый норовил показать, что именно его завод лучше всех о сотрудниках своих заботится.

Ну а мы с сынишкой с удовольствием пользовались всеми этими благами. Тем более, что в лесу, под сосновой «крышей» было достаточно тени, а воздух такой, что хоть ложкой его ешь! А с коляской и до озера – рукой подать.

Все было замечательно, пока вдруг, в один особенно жаркий день, поселок не наполнился лесной живностью. Откуда-то в поселке появились ежи, да целыми семействами, пробегали какие-то мышки, да полезли те самые змеи. Они активно ползли в сторону озера, пересекая городок и не обращая никакого внимания на людей. Старожилы, и те – обомлели, а что уж говорить о нас – горожанах. Каждый, кто не кошка и не собака, - зверь дикий и опасный и от него шарахаться положено. Что мы и делали.

К вечеру нашествие, как будто бы закончилось. Но старожилы не успокоились – сильно их происшествие взволновало. И народ, не один год собиравший здесь грибы, знающий каждый кустик и каждый корень отправился «на разведку». И не зря!
Посланцы вернулись с тревожной новостью: от жары загорелся торф.
Надо сказать, что почва в Латвии во многих местах – торфяник. Ну а на нем, сверху, песчаная бедная земля. На которой, собственно и растут те саые красавицы сосны, да черничные заросли. И вот этот самый торф, который «под землей», и загорелся. Сверху огня и не видно, только земля горячая и дымится – тлеет торф. Пока тлеет. И нагревает то, что рядом... И так этот подземный пал приближается к нашему поселку. То-то вся лесная братия к озеру ломанулась! Они, маленькие, первыми почуяли, что земля под ногами горит...
Но и мы – в опасности. Дождя не предвидится, а пал идет себе в нашу сторону. А наш поселок-то аккурат с самого краю, ближе всех к палу.

Дикое было время. Про мобильники тогда и мечтать никто не мог. Единственный телефон на весь поселок и был – у одной из заводских администраций. Так что на постороннюю помощь никто и не рассчитывал, все понимали – деваться, на ночь глядя, некуда. Будем спасаться своими силами.

Все-таки, многое люди могут! Особенно если попадется хороший лидер, знающий куда и как народ направлять.
Оказался у нас лидер такой! Ничем, вроде бы и не примечательный средних лет дядечка, вмиг взял командование на себя. Как оказалось, бывалый дядечка, знает что в таких случаях делать надо. И – ответственности не боится, принимает «огонь на себя». Ну, а раз есть лидер, значит будет и команда! Тут же были организованы молодые и не очень мужчины, найдены лопаты и прочий инвентарь, и отправилась команда в лес – копать ров, перекрывать огню доступ к поселку.
Да и женщины организовались. Я, как «городская», была с малышами оставлена – подкинули мне к моему еще нескольких. А прочие, кто посильнее, доставку воды организовали, благо скважина неподалеку была. Ну и мальца на велосипеде «командировали» к комендантам остальных администраций за помощью.

Ох и силища на помощь набежала!
Не устаю я восхищаться талантами человеческими. Была все-таки своя огромная польза от нашей тогдашней неустроенности в эпоху дефицита. Многое приходилось своими руками делать. А тут, в минуту опасности, раскрылись таланты по полной!
Что называется «из подручных материалов» организовали провода и прожекторы место работ освещать. Откуда в лесном поселке прожекторы?! Работали мужики до утра, пока светло не стало. Хоть и прокоптились изрядно – дыма и гари предостаточно было, как землю-то расковыряли, но работали. Менялись, мылись, отдыхали и – снова за лопату. А как рассвело, часов около пяти, стало видно, что не только от поселка пал отсекли, но и рвом окружили место возгорания так, что не выбраться теперь огню.

И стало понятно, что можно работы по спасению прервать. И – пойти на работу...
А к вечеру следующего дня уж и тот огонь, что на отсеченном «островке» тлел, погас – уж больно много ведер с водой было за день перетаскано. Ведь неправильно было бы лесу-то гореть...

И все встало на свои места, как будто бы ничего и не было. И женщины варили варенье и готовили ужин. А вечером всей семьей шли на прогревшееся за день озеро.

И сосны тихо шумели над головами. Благодарно…

Наши координаты:
www.ekocentrs.lv
ekocentrs@parks.lv
ekocentrs@inbox.lv
раб. тел. +371 67280080
моб.тел. +371 29477710

Серия сообщений "Хорошие люди":
Часть 1 - Мальчишество. Серия «Хорошие люди». Выпуск 1.
Часть 2 - Цветочный гном. Серия «Хорошие люди». Выпуск 2.
...
Часть 11 - Друг детства. Серия «Хорошие люди». Выпуск 12.
Часть 12 - Шляпа. Серия «Хорошие люди». Выпуск 5.
Часть 13 - Горела земля под ногами... Серия «Хорошие люди». Выпуск 13.
Часть 14 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.
Часть 15 - Быстренько, все - за мной! Серия «Хорошие люди». Выпуск 15.
...
Часть 20 - Ночь в мужской компании. Серия «Хорошие люди». Выпуск 21.
Часть 21 - По закону красоты. Серия «Хорошие люди». Выпуск 18.
Часть 22 - Легкая рука. Серия «Хорошие люди». Выпуск 14.