Президент России вновь выделил время в своем графике, чтобы заняться проблемами образования. На этот раз инженерно-технического. Предложено часть платных вузов преобразовать в ПТУ, а компаниям, занятым производством, поучаствовать в создании соответствующих стандартов профессиональной подготовки. (Идея возродить ПТУ у Дмитрия Медведева давняя: он озвучивал ее еще в 2008 году, будучи первым вице-премьером.) Эти предложения стимулированы, очевидно, соображениями об избыточности числа российских вузов и нехватке инженерно-технических кадров. Соображения правильные. А предложения?

Любой профессиональный преподаватель вуза (неважно, государственного или частного) прекрасно понимает, что вуз преобразовать в ПТУ принципиально невозможно. Причины совершенно ясны: высшее учебное заведение имеет свои задачи, ПТУ — свои. Преподаватели вузов обладают компетенциями подготовки инженеров, а не токарей, фрезеровщиков или сантехников. Платные вузы не оснащены оборудованием, необходимым для обучения рабочим специальностям. И вообще, если вуз платный, то есть частный, как можно его собственникам (или учредителям) приказать переделаться в ПТУ? И можно ли приказать вузовским преподавателям стать мастерами-наставниками?

В любой другой стране вывод был бы вполне очевидным: конечно, этого сделать нельзя. Но Россия — страна особая. Если руководство говорит, что что-то сделать надо, даже если сделать этого нельзя, чиновники тут же кинутся исполнять невозможное. Будут «освоены» средства, потрачено время и доложено о результатах. Впрочем, М. Е. Салтыков-Щедрин все это уже описывал, тягаться с ним трудно.

Предложение компаниям формировать стандарт профподготовки звучит уже не в первый раз. Но осмысленней от этого не становится. Любая компания заинтересована прежде всего в удовлетворении своих текущих потребностей. Она точно знает, специалистов какого профиля ей не хватает сейчас. Горизонт технологического планирования в наши дни в большинстве отраслей не превышает 3-4 лет. А время подготовки студента в двухуровневой системе высшего образования составляет шесть лет, что соответствует максимальному периоду «полураспада знаний» в самой консервативной отрасли. Если пойти по пути, предложенному на совещании президентом, то понятно, какой стандарт будет разработан. Его использование приведет к тому, что подготовленные вузами специалисты по большей части будут не нужны промышленным предприятиям.

Что же делать?

Прежде всего, необходимо уходить от жестких государственных стандартов, предоставляя вузам возможность реализовывать программы, перечень и содержание которых гибко меняются по мере прогресса технологии и изменений потребностей экономики. Об этой простой идее даже как-то совестно писать, настолько она очевидна. Что мешает пойти этим путем? Ответ прост: наличие «диплома государственного образца», т. е. унифицированной бумажки, которая фактически уравнивает выпускников МФТИ и вуза, не дающего своим студентам адекватной подготовки. Почему американские вузы не имеют стандартов и одновременно задают планку глобального качества образования, а мы боимся перейти к этой проверенной системе?

Во-первых, тогда становится непонятной роль Министерства образования и науки, и множество «контролеров» от образования окажутся не у дел.

Во-вторых, в этом не заинтересованы самые слабые вузы, которые в таких условиях умрут естественной смертью. Когда предлагался переход к ЕГЭ и ГИФО, подразумевался переход к системе, когда выпускник школы будет иметь возможность выбора вуза на основе оценки перспектив своего трудоустройства. Зачем тратить средства ГИФО на учебу в вузе, диплом которого не уважают работодатели? Однако такое решение затрагивает интересы столь могущественного ректорского лобби, что политической воли для его принятия не хватает уже многие годы.

При сохранении существующей системы государственных стандартов и государственных дипломов участие представителей промышленности в выработке стандартов лишено смысла еще по одной причине. Образовательный стандарт предполагает возможность проверки соответствия его требованиям. Как показывает российская практика, соответствие жестким формальным требованиям формально может быть доказано даже при отсутствии серьезного практического результата. Примером здесь может быть широко обсуждавшийся в эти дни федеральный закон о госзакупках. Требования закона формально соблюдаются, при том что расходы государственных учреждений на ведение профильной деятельности возрастают, что я сам могу подтвердить как руководитель подразделения государственного университета. Поэтому вероятность того, что промышленная компания, поучаствовавшая в формировании образовательного стандарта, через некоторое время получит выпускника вуза, прошедшего обучение в соответствии со стандартом, но не удовлетворяющего требованиям компании, будет велика. Тогда претензии будет некому предъявить: все будет как в известной репризе А. Райкина: «А вы нам так объясняли…».

Много лет назад, встретив своего бывшего коллегу по кафедре, который незадолго до того стал проректором крупного вуза, я спросил его, как идут дела на новом месте. Он, не вдаваясь в детали, ответил: «Ты знаешь, я понял главное: когда хочешь сделать что-то хорошее, надо обязательно подумать, к каким негативным последствиям это приведет». Задумываясь о перестройке системы образования, стоит вспоминать эти слова.

Автор — декан Высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ

http://www.forbes.ru/karera-column/obrazovanie/65443-chto-budet-esli-vuzy-prevratit-v-ptu