Вышел мой текст о "Гран-при Бразилии", а точнее, о том человеке, которого этот этап короновал. Впрочем, я, кажется, опять не до конца верно выразился. Он, безусловно, короновал себя сам.


Пожалуй, никто из чемпионов мира последних лет не шел к своему титулу так долго, как Дженсон Баттон. В январе следующего года нынешнему обладателю формулической короны исполнится 30 – за минувшие 15 сезонов лишь еще один англичанин Деймон Хилл и финн Мика Хаккинен становились сильнейшими пилотами планеты в более зрелом возрасте. Но ни тому, ни другому не потребовалось проводить для этого столько Гран-при, сколько провел Баттон. 168 гонок (Дженс принимал участие в 170 этапах, но в двух из них не вышел на старт) – данная солидная цифра на самом деле не очень коррелируется с относительно молодым фронтменом Brawn. Но вот с званием чемпиона мира, как выяснилось в прошедшее воскресенье, она сочетается вполне.
Путь британца к бразильскому триумфу был долог и в том случае, если мы выберем для анализа сезон-2009 как таковой. В конце 90-х и начале этого десятилетия все понемногу привыкли, что далеко вырывающийся вперед к середине чемпионата пилот становится недосягаемым для ближайших преследователей уже к сентябрю. Ну, или даже летом – достаточно вспомнить нескончаемую серию викторий Найджела Мэнселла в 1992-м, а также победные марши Михаэля Шумахера в 2001-м, 2002-м и 2004-м. Дженсон же не сумел поддержать эту традицию. Фактически узурпировав высшую ступеньку пьедестала весной, он, казалось, обязан был завоевывать титул этапа эдак за четыре до закрытия сезона. Но обязан – понятие относительное и в обычной жизни, а в «Формуле-1» и подавно.
Теперь, когда Баттон оформил-таки в собственность чемпионское звание, неизбежно пойдут разговоры о том, что король он ненастоящий. А кто-то особенно язвительный и вовсе назовет пересидевшего в молодых талантах британца везунчиком.
Вместе с тем, на мой взгляд, невыразительные (по большей части) выступления Дженсона во второй части еще не завершившегося чемпионата абсолютно не дискредитируют его триумф. Скорее, они отвечают на другой, отнюдь не праздный, кстати, вопрос: почему пилот, обладающий филигранной техникой и умением ездить совершенно безошибочно в самых сложных условиях, до этого сезона выигрывал столь редко и нерегулярно? Вопрос тем паче не праздный, что о масштабе дарования британца известно очень давно. В 2004-м, к примеру, пользователи интернета прочили именно его в наследники Михаэля Шумахера – в обход уже успевших проявить себя к тому моменту на высочайшем уровне Кими Райкконена и Фернандо Алонсо.
Однако затем карьера Баттона пошла исключительно вниз. Не в последнюю очередь из-за обрушившегося на него невезения, но еще и потому, что уж слишком манерный Дженс пилот. И выдающийся стиль – тоже в известной мере его слабость. Оказываясь в непривычных условиях и вынужденный искать иные козыри, он очень редко их находит. Взять хотя бы этот сезон. Очевидно, что лидеру Brawn гораздо проще продемонстрировать свои способности на раскаленном до предела асфальте. Стоит же погодным условиям измениться в невыгодную для него сторону – и Дженсон уже не тот. Он, конечно, будет бороться, но… В общем, назвать его универсальным и гибким гонщиком очень трудно.
Разумеется, эти размышления актуальны только тогда, когда мы сравниваем умения Баттона с умениями лучших пилотов, причем не обязательно его современников. И уж точно вопрос не должен ставиться так: заслуженно ли стал чемпионом премьер конюшни Росса Брауна? Естественно, да. Рубенс Баррикелло, Себастьян Феттель и Дженс – у всех у них в этом году были ошибки и провалы, на всех них обрушивались невзгоды и разочарования. А вот мгновений радости и восторга у британца в 2009-м было несравнимо больше. Так что все правильно.
В этой связи мне кажется особенно символичным (хотя свое мнение я никому не собираюсь навязывать, просто им делюсь), что приехавшему в Сан-Паоло с огромным преимуществом над оппонентами Баттону по ходу гонки пришлось совершить чудо. Пусть из разряда тех, что при желании всегда можно объяснить логически. Субботняя фантасмагорическая квалификация отбросила Дженсона на 14-ю позицию, стартовать с которой в равной степени дискомфортно и невыгодно. И это при поуле, добытым Баррикелло уже после того, как на секундомере остались сплошные нули.
Но сама гонка в исполнении англичанина расставила все по своим местам. На выходе из первого поворота он был 15-м, затем вследствие многочисленных аварий переместился на 9-ю позицию, находясь на которой и провел рестарт. Блестящая атака на Романа Грожана (часто ли за предыдущие 19 Гран-при на Интерлагосе вы видели, чтобы обгон происходил непосредственно на апексе Subida do Lago?), капитулировавший в Curva do Sol Кадзуки Накадзима – и Баттон уже не 9-й, но 7-й. Потом была долгая, проходившая с переменным успехом борьба с дебютантом Toyota и «Ф-1» в целом Камуи Кобаяси. Юный японец явил себя храбрым малым, и для того, чтобы обогнать неофита, Дженсу потребовалась вся его отвага. Он максимально широко вышел из Subida do Boxes и нырнул на внутреннюю траекторию, едва началась стартовая прямая, которая, справедливости ради, в Бразилии более походит на параболу.
Кобаяси в ту секунду действовал сугубо хрестоматийно. Он сместился к центру трассы, пробуя выдавить визави вглубь – и, будем откровенны, в этом преуспел. Но Баттон все равно вышел вперед, затормозив максимально поздно – точно так же, как и Михаэль Шумахер, в 2006-м здесь же просочившийся мимо еще не ушедшего из McLaren Райкконена.
С учетом проблем, одолевших Баррикелло, гонка уже была сделана. На последних же кругах и вовсе сложилась ситуация, от которой публика за прошедшие беспокойные годы порядком отвыкла. Ехавший пятым Дженс мог даже не заканчивать Гран-при – останови он машину в укромном уголке автодрома, сбрось перчатки, шлем на пару с балаклавой и отправься праздновать, ничего бы не изменилось. Разве что отставание того же Феттеля в личном зачете стало бы чуть-чуть меньше.
Несмотря на это, Баттон все же не стал давать волю эмоциям и покорно добрался до 71-го круга, на финише которого его поджидали ликующие механики Brawn и пустивший скупую мужскую слезу Росс.
На круге же возвращения мы смогли по достоинству оценить вокальные данные новоиспеченного чемпиона. Дженс пел We Are The Champions – песню, которую Фредди Меркьюри, Брайан Мэй и иже с ними сложили будто бы про его судьбу.

I've taken my bows
And my curtain calls
You brought me fame and fortune
And everything that goes with it
I thank you all
But it's been no bed of roses
No pleasure cruise
I consider it a challenge before
The whole human race
And I ain't gonna lose


Эти слова, эти строки, вероятно, являются лучшим эпиграфом к карьере Баттона в целом – даром, что британец второй из суммарных пяти куплетов не декламировал совсем. Но в сезоне 2009 мы все равно запомним его именно таким: чемпионом, прошедшим на пути к вершине долгий путь, на котором он мог не единожды споткнуться. И от этого титул, завоеванный Дженсоном на Интерлагосе, становится только ценнее.
http://www.eurosport.ru/formula-1/brazilian-gp/2009/story_sto2097174.shtml

Пришла пора подводить итоги "Гран-при Японии". Итоги - они у каждого человека разные. Я свои уже подвел - вот здесь http://www.eurosport.ru/formula-1/japanese-gp/2009/story_sto2083670.shtml.

Выиграв в одну калитку «Гран-при Японии» (его относительно малое преимущество над Льюисом Хэмилтоном по ходу гонки и над Ярно Трулли на ее финише здесь никого не должны смущать), Себастьян Феттель умудрился сохранить интригу не только в личном, но и в командном зачете. Глядя на последние слова, впрочем, искушенному болельщику впору скорее улыбнуться: для того, чтобы пополнить свою трофейную комнату первым Кубком конструкторов уже на Сузуке, Brawn не хватило – страшно подумать – какой-то половины очка! Факт, тем не менее, остается фактом: решающий перевес над упорно не желающим выбрасывать белый флаг соперником британской конюшне теперь придется добывать через две недели в Бразилии.

Если в споре с дружиной Росса Брауна Red Bull лишь отсрочил чествование конкурента, то в отношении возможной коронации Феттеля Кристиан Хорнер и сейчас вправе лелеять куда более смелые надежды. Верный себе, в минувшее воскресенье Себ выиграл, что называется, на раз, два, три. С таким же явным преимуществом в текущем сезоне он до этого побеждал в Шанхае и Сильверстоуне, а в сезоне прошлом доминировал под дождем в Монце. Учитывая то, насколько мощно выглядит в 2009-м на трассах вроде японской RB5, у молодого немца в стране Восходящего солнца изначально был лишь один опасный соперник: его напарник Марк Уэббер. Однако опытнейший австралиец к концу чемпионата не то постарел, не то погрустнел, и в ушедшие выходные на него опять обрушились все мыслимые проблемы. В результате Феттелю никто не мешал царить на Сузуке.

Без лишних усилий показав лучшие времена во всех без исключения сегментах квалификации (случай для такого насыщенного сверхплотной борьбой года просто уникальный), Себ забрал себе и поул. Превосходство Red Bull в чистой скорости ощущалось настолько сильно, что остановить премьера австрийской конюшни в воскресенье мог только проваленный старт. Ну или технические проблемы, которые в 2009-м уже отобрали у немца не одну дюжину зачетных баллов.

Понимая, сколь эфемерно преимущество, завоеванное им день назад, он отлично подготовился к тому моменту, когда гаснут красные огни светофора. На стартовом поле Феттеля сзади подпирал реактивный Льюис Хэмилтон, который должен был уже к первому повороту оказаться впереди Ярно Трулли, причем без особых затруднений. В общем, так оно и получилось, хотя проблемы с тем, чтобы обойти итальянца, у британца были. Однако стоило ему сместиться на внешний радиус, как перед ним тут же выросла корма RB5. Льюис фактически оказался в тисках: идти дальше влево он не мог, а оставаясь на прежней траектории, неизбежно уступал лидерство в гонке своему визави.

Себастьян получил столь нужное в его положении преимущество позиции и уже к исходу дебютного сектора опережал Хэмилтона на 1,993с. То есть, почти на 2 секунды. Вскоре они превратились в три, затем трансформировались в четыре, после чего разрыв внезапно перестал увеличиваться. Почему? Потому, наверное, что Феттелю это было не слишком нужно. Удостоверившись в том, что Red Bull стабильно везет McLaren 3 (4,5) десятых на круге, немец решил в дальнейшем сделать ставку на спокойный, подчеркнуто расчетливый пилотаж. Для нынешнего сезона это, кстати, вполне характерный выбор.

Запас скорости (да и прочности тоже) Себа был так велик, что на его доминировании в гонке никак не сказался даже откровенно неграмотно выполненный механиками пит-стоп. Не поколебал позиций будущего победителя «Гран-при Японии» и пейс-кар, в экстренном порядке появившийся на трассе незадолго до финиша вследствие аварии Хайме Альгерсуари. Едва машина безопасности свернула обратно на пит-лейн, как Феттель вновь преспокойно направился в отрыв. И столь же непринужденно трехсоткилометровую дистанцию и преодолел. Удивительная деталь: сгруппировавшийся накануне рестарта пелотон к клетчатому флагу так и не растянулся. Гонщики следовали один за другим, словно на процессии, а в финальной классификации 3-е место Хэмилтона от 14-й (!) позиции Витантонио Лиуцци отделили менее 10 секунд. И только Себастьян, уехавший от Трулли как от стоячего, был в другом измерении.

Если немец просто грамотно и без запинок сделал свою работу, то появление на пьедестале Льюиса имеет смысл назвать чудом. А если и не чудом, то большой неожиданностью. Признаюсь в субъективном: на этой трассе я не ждал MP4-24 даже в TOP-5. Тенденция невыразительных выступлений маклареновской модели на автодромах, содержащих скоростные повороты, продолжилась и на Сузуке. Достаточно посмотреть на то, сколь много Хэмилтон проигрывал Феттелю на первом (наиболее техничном) секторе. 5-6 десятых отставания на идеально пройденных кругах сменялись доброй секундой, если у британца что-то не ладилось. Завоеванный подиум при подобном раскладе – несомненно, серьезный успех. Причем успех именно что пилотский.

Еще более грандиозное впечатление оставил перформанс Ярно Трулли. Его TF109 была блестяще адаптирована к трассе, и все равно добытый пьедестал – достижение в первую голову гонщицкое. Велик соблазн заявить, что так здорово, как в прошлое воскресенье, итальянец на марафонской дистанции не выглядел еще никогда. Конечно, это не совсем верно. Конечно, в его биографии есть (и навсегда там останется) еще и триумфальный Монако-2004. Но гонка на Сузуке совершенно точно стоит с ней где-то рядом – не в последнюю очередь потому, что в отсутствие попавшего в тяжелую аварию Тимо Глока Ярно был обязан отработать за двоих.

Уик-энд в Японии вообще выдался чрезвычайно урожайным на ярчайшие проявления пилотского мастерства – ведь помимо Хэмилтона и Трулли сверкнул и Кими Райкконен.

И напоследок несколько слов о команде Brawn. Отброшенные вниз на стартовой решетке из-за известных событий, приключившихся на излете второго сегмента квалификации, Баттон и Баррикелло (бразилец, объективности ради, пострадал от наложенного на него штрафа совсем мало) выступили в гонке так, как и предполагалось. Дженсон в котором уже Гран-при кряду пекся прежде всего о своем положении в общем зачете, а Рубенс был бессилен помешать ему осуществить эту затею.

Преимущество англичанина, впрочем, опять ужалось до 14 очков – только уже за 2, а не за 4 этапа до закрытия чемпионата. Будучи заметно быстрее своего напарника во второй половине сезона (особенно на одном летучем круге), латиноамериканец так и не придумал способа отыграть гандикап. Он и не отыгрывается. В частности, как мне кажется, потому, что характеристики BGP01 образца марта не чета ее же гоночным достоинствам в октябре.

Разумеется, огромная самоотдача Баррикелло заслуживает самой высокой похвалы. Разумеется, он еще поборется. Но для того, чтобы стать чемпионом, ему потребуются вовсе не отвага и боевитость – ему потребуется чудо.

Вышел мой текст http://www.eurosport.ru/formula-1/%d0%9d%d0%be%d0%...8%d1%8f_sto2077054/story.shtml о "Гран при Сингапура", а также обо всем том, что с ним связано.


Убедительная победа, одержанная Льюисом Хэмилтоном на автодроме «Марина-Бэй», лишний раз напомнила о том, сколь противоречивое лицо имеет «Формула-1» в нынешнем году. А заодно дала очередной повод порассуждать об удивительной метаморфозе, которая неизменно происходит с MP4-24 буквально от гонки к гонке. В текущем чемпионате дружина Мартина Уитмарша провалила все без исключения Гран-при, проводимые на трассах, изобилующих высокоскоростными виражами, зато стабильно блистала там, где подобных поворотов нет. Ну, или что будет точнее, почти нет.
McLaren вообще исторически исключительно удачно выступает на автодромах, чьи характеристики близки к сингапурскому. И, оглядываясь назад в прошлое, в этом хочется отыскать нечто большее, нежели простую закономерность. В промежуток с 91-го по 93-й год, к примеру, британская конюшня выиграла все 7 гонок на медленных городских трассах (Финикс, Монако (3), Аделаида (3)). А ведь это время было отмечено невероятным расцветом Williams, который на остальных этапах практически не оставлял конкурентам шансов!
Вот и в ушедшие выходные коллектив из Уокинга следовало искать преимущественно в верхней части протоколов. Набравший под занавес сезона дивную форму Хэмилтон потратил пятничные тренировки на то, чтобы привыкнуть к слегка видоизменившимся условиям, когда же днем позже стадия репетиций осталась позади, непринужденно возглавил пелотон. При этом скорости на «Марина-Бэй» росли от минуты к минуте, и субботние 1.47,632 в исполнении фронтмена «серебряных стрел» так и остались лучшим временем уик-энда, показанным в свободной практике.
Что до лучшего времени выходных в абсолюте, то его во втором сегменте квалификации на радость Фрэнку Уильямсу и Патрику Хэду явил Нико Росберг, ко всеобщему удивлению едва-едва не выбравшийся из 1.46 (1.46,197). Как и маклареновская MP4-24, FW31 чувствует себя чрезвычайно вольготно на техничных трассах, а потому первый поул Williams за четыре года отнюдь не казался маниловщиной. Однако все вышло иначе.
Для начала великолепный, блистательный (тут любой эпитет превосходной степени, в принципе, будет к месту) круг на гора выдал Льюис – 1.47,891. И это при том, что, как выяснилось чуть погодя, в баках британца было значительно больше топлива, чем у его соседей по стартовому полю. Половина задачи, таким образом, оказалась решена.
Впрочем, оставались еще финальные секунды сессии, на которых Себастьян Феттель попробовал оспорить промежуточный поул Хэмилтона. По ходу своего летучего круга он существенно опережал график визави и, пожалуй, взобрался бы на верхнюю строчку турнирной таблицы, не устрой Рубенс Баррикелло аварию. Наказанный за внеплановую смену коробки передач потерей пяти позиций бразилец перестарался в попытке отыграть хоть что-то у судьбы, зацепил отбойник и разбил BGP01. Директорат сингапурского Гран-при тотчас же распорядился вывесить красные флаги, а это означало, что квалификация фактически завершена. По прошествии десяти минут, которые ушли на то, чтобы убрать обломки Brawn с трассы, пилотам, правда, было милостиво разрешено продолжить сражение – но за 30 секунд на «Марина-Бэй» одолеешь разве что сектор.
Так Льюис завоевал 16-й поул в карьере. Для гонщика, которому нет еще и 25, достижение, что и говорить, уникальное. Те же Михаэль Шумахер и Айртон Сенна – рекордсмены по числу стартов с первого места – в этом возрасте на двоих ни разу (!) не уводили за собой пелотон на прогревочный круг. Посильную конкуренцию британцу здесь может оказать лишь Фернандо Алонсо, у которого к четвертьвековому юбилею набралось 14 триумфов в квалификациях.
Безусловно, в минувшую субботу Хэмилтону несказанно повезло, но так уж настаивать на том, что Феттель потерял поул, лично я бы не стал. Хотя бы потому, что его оппонент за прошедшие год-два зарекомендовал себя признанным мастером последнего круга и уже неоднократно творил чудеса после взмаха клетчатого флага. Хороший удар никогда не проходит зря – в теннисе данное выражение из числа самых популярных. К автогонкам этот постулат тоже имеет отношение – если поменять в нем одну формулировку. А круг Льюиса и вправду был хорош.
Возможно, квалификация и не дала полного представления о раскладе сил на гонку, зато шансы на итоговую победу она распределила весьма четко. Находясь на старте впереди всех, премьер McLaren попросту не имел морального права проиграть, особенно учитывая то обстоятельство, что его MP4-24 был экипирован KERS.
В результате Хэмилтон вошел в дебютный поворот, опережая остальных даже не на корпус-другой, а на целую вечность. Позади него на вторую позицию вырвался Росберг, расправившийся с замешкавшимся Феттелем.
Льюис очень быстро создал задел в 2-3 секунды, который позволяет чувствовать себя относительно спокойно, а дальше всего лишь пользовался плодами собственного преимущества. При необходимости, думается, он мог еще прибавить, но ход Гран-при был таков, что конкуренты самоустранялись без посторонней помощи – словно загипнотизированные. Сперва это сделал Нико, попытавшийся при выезде из боксов кроссинговать Баррикелло. Желание немца не выпустить бразильца вперед зашло так далеко, что он пересек разделительную белую линию. Да столь лихо, что в какой-то момент на ней оказалось сразу три колеса FW31! Ральфа Шумахера в июне 2001-го на Нюрбургринге, помнится, оштрафовали за куда меньшее прегрешение. В отличие от своего соотечественника, который получил тогда stop&go, Росберг отделался проездом по пит-лейн – но и этого наказания хватило для того, чтобы надежда и опора Williams выпал из схватки не только за подиум, но и за очки.
Затем опрометчиво повел себя уже Феттель. Получив второе место в наследство от земляка, Себ после ухода машины безопасности догнал Хэмилтона и даже попробовал опередить британца посредством раннего пит-стопа, но не рассчитал скорость в боксах. Вследствие этого через несколько кругов сюзерену Red Bull пришлось вновь смотреть на своих механиков. Принципиальная разница между противоправными деяниями Росберга и Феттеля была лишь в том, что опустившийся дамоклов меч правосудия застал Себастьяна на излете гонки, когда армада пилотов успела основательно растянуться по трассе.
Виктория Льюиса оказалась вне опасности, и далее он ехал к ней, уже никуда не спеша. Ехал, ехал – и, в конце концов, приехал к финишному створу. Важное уточнение, между прочим, после Монцы. В Сингапуре же Хэмилтона ждали бурные аплодисменты его невесты Николь Шерзингер и сдержанная радость отца Энтони Хэмилтона, который за этот год осязаемо прибавил в солидности.
Что касается конюшни Росса Брауна, то она также с полным правом может гордиться заморским уик-эндом. В отличие от конкурентов из стана Кристиана Хорнера, Brawn максимально эффективно распорядился своими козырями. Пусть у Рубенса Баррикелло на сей счет, несомненно, и иное мнение. Аксакал «Формулы-1» ворчал все утро субботы, призывая инженеров и теоретиков не менять прохудившуюся трансмиссию – мол, не настолько она и плоха, чтобы не дожить до Сузуки. Команда, однако же, все равно ему не вняла и поступила по-своему. Баттон, меж тем, был подобных проблем лишен и финишировал впереди бразильца. Теперь за три этапа англичанина от латиноамериканца отделяют целых 15 баллов, а лишиться заветного титула Дженс может исключительно ввиду своей безалаберности, от которой он, кажется, с годами уже наполовину избавился.
Если болиды BGP01 под покровом сингапурской ночи, наверное, и не следовало ждать на пьедестале, то подиум, добытый не менее теплолюбивой Toyota, стал настоящей сенсацией. Во всяком случае, чисто логически объяснить феерическое выступление Тимо Глока, в 3-й раз в биографии (после Хунгароринга-2008 и Сепанга-2009) вошедшего в призовую тройку, крайне трудно. Придется ограничиться общими словами: в режиме длинной дистанции немец просто очень сильный пилот. Проводи он квалификации а-ля Ярно Трулли, ему бы вообще не было цены. Но недаром же говорят, что приставить свою голову к чужим плечам нельзя.
В абсолютной справедливости этого трюизма убедился и Кими Райкконен, все выходные напролет доказывавший рулевому Ferrari Стефано Доменикали, что отказываться от оптимизации рабочих качеств F60 прямо по ходу чемпионата нецелесообразно. Тщетно. В Маранелло нынче ждут уже совсем другого человека, под чью диктовку Скудерия будет жить ближайшие года два или три. Хотя финну с его чемпионской колокольни, несомненно, виднее.
Тем не менее, Райкконен может пенять и на себя. Выиграв в Спа месяц назад, он невольно предоставил Доменикали возможность не опасаться за свой пост. Победа – даже в единственном экземпляре – верное свидетельство того, что сезон прошел не зря для любой команды Ф-1, и осенью босс апеннинской конюшни волен разрешать проблемы не столько сиюминутные, сколько глобальные. И, надо отдать ему должное, разрешает, ибо, как сообщает La Gazzetta Dello Sport, о замене Кими на Фернандо Алонсо мы узнаем самое позднее в ближайший четверг.
А пока Ferrari осталась в Сингапуре без единого очка. Провал в квалификации дорого обошелся Скудерии еще и потому, что на грязном полотне «Марина-Бэй» в воскресенье было решительно невозможно никого пересидеть. Залив Райкконену полные баки на старте, инженеры обладателей Кубка конструкторов как-то слабо учли, что резина на треке такого типа начинает пузыриться уже кругов через десять. Стоит ли удивляться, что отчаянно (и безуспешно) пробовавший удержаться за лидерами финн, оказываясь на свободе, был бессилен выдать фирменную серию быстрых кругов. Просто шины на F60 к тому времени не функционировали вовсе.
Писать о Джанкарло Физикелле, который повторил грустный подвиг Луки Бадоера, доказавшего, что и на Ferrari можно оставаться в плену первого сегмента, право же, нет особенного желания. Замечу лишь, что по завершении этапа по паддоку поползли слухи о грядущем возвращении Фелипе Массы в кокпит еще до закрытия текущего сезона.
И напоследок о Renault, для которой сентябрь 2009-го навсегда останется в памяти как черный месяц. Коллектив Боба Белла, принявшего, а вернее того, перенявшего бразды правления у преданного анафеме Флавио Бриаторе, в Сингапуре наконец-то добился подиума, позволив французскому концерну скрасить горечь последних дней радостью небольшого успеха.
На трассе, где умение не ошибаться гораздо важнее скорости в ее чистом виде, сказался класс Алонсо. Разумеется, подобного рода Гран-при бывают не каждый день и даже не каждый год, они редки по определению. Но вот когда они все же выдаются, то Фернандо регулярно оказывается на коне. Подвиг испанца для провинившейся команды стал тем ценнее, что на Романа Грожана ей не приходилось рассчитывать априори. Отравившись в Париже, француз прибыл в Азию не совсем здоровым и запомнился лишь благодаря курьезному вылету в пятницу в 17-м повороте. В том самом, в котором 11 с половиной месяцев назад Нельсиньо Пике направил в стену машину по наущению Бриаторе и Пэта Симондса.
По завершении этапа о Флавио вспомнили вновь – только уже по другому, благовидному, поводу. Принесший Renault первый трофей с Интерлагоса-2008 Алонсо посвятил свой подиум итальянцу, обмолвившись, что по-прежнему считает того причастным к команде.
Похоже, это потихоньку превращается в некую традицию. Весь август и весь сентябрь победители Гран-при посвящают свои свершения тем, кто по разным причинам отсутствует в сегодняшней Ф-1. Рон Деннис, Фелипе Масса, теперь вот Бриаторе… Судя по всему, это действительно традиция.

Выкладываю почти что уже обязательный текст о завершившемся Гран-при. Получилось пафосно, в чем-то даже выспренне, но иначе про Рубенса Баррикелло сейчас, пожалуй, и не напишется.

Есть автодромы со звучными названиями. Они как будто созданы для того, чтобы на них регулярно проходили великие гонки, которые потом будут занесены в скрижали «Формулы-1». Монца - одно из таких названий.

До минувшего воскресенья Рубенс Баррикелло выигрывал «Гран-при Италии» дважды, еще за рулем Ferrari. И обе победы вошли в историю. В первом случае главным образом потому, что в 2002-м на подиуме Autodromo Nazionale cобралось сразу три пилота Скудерии (триумф итальянской конюшни своим вторым местом закрепил Михаэль Шумахер) – два действующих и один бывший, Эдди Ирвайн. Что до другой виктории бразильца в Монце, то она запомнилась не сопутствующими обстоятельствами, а тем, как была исполнена. Легко завоевав поул в 2004-м, Рубенс в гонке едва не пал жертвой собственной беспечности. Тогда он единственным из лидирующей группы выкатился на старт на промежуточных шинах, а поскольку трасса стремительно подсыхала, вскоре откатился в середину пелотона. Найти путь к победе можно было только посредством блестящего пилотажа – и вот его-то Баррикелло и явил. Росс Браун, заведовавший пять лет назад не своей командой, а тактикой Ferrari, любит вспоминать, что по плану латиноамериканцу требовалось перед финальным пит-стопом пройти не меньше трех кругов быстрее 1.21,5. Задача выглядела почти невыполнимой, но бразилец не посмел ослушаться и даже чуть было не вышел из 1.21. Хуже от этого, понятное дело, не стало.

Он вообще всегда чувствовал себя вольготно именно на трассах, прославляющих скорость в ее чистом виде. Выступая в паре с Михаэлем Шумахером в Скудерии шесть сезонов кряду, Рубенс существенно проигрывал великому немцу на всех этапах. На всех, кроме четырех. В Австрии, Италии, Германии (до того как Хоккенхайм осенью 2001-го не претерпел ремастеринг имени Германа Тильке) и Великобритании они гонялись почти на равных. На всех этих автодромах средняя скорость в квалификации значительно превышала не то что 200 – все 220 км в час.

Что касается BGP01, то стилистически Монца подходила ей еще больше. Болиды Brawn в текущем чемпионате лучше всех приспособлены к жестким торможениям, а таковых на Autodromo Nazionale не счесть. Помимо этого на стороне коллектива Росса Брауна оказалась и погода – вместо пророчившегося синоптиками дождя в пригороде Милана в выходные было тепло и сухо. А ведь протяженные прямые апеннинского Гран-при и сами по себе способны нагреть резину до температуры кипения.

Скорости, впрочем, на сей раз вышли весьма умеренными – и не только по меркам фантастического рекорда Хуана-Пабло Монтойи (1.19,525). Снижение аэродинамической эффективности, за которое так ратовал Макс Мосли, и мораторий на прогресс двигателей осязаемее всего проявились именно в гонке, где данные компоненты много важнее других.

Болельщикам оставалось утешать себя плотностью результатов, благо она вновь оказалась на уровне – особенно в пятницу. Кто-то из лидеров решил потренироваться в расчете на гонку, кто-то из условных аутсайдеров (безусловных в «Формуле»-1 образца сезона-2009 нет вовсе) слил топливо – и вот вам 13 пилотов, уместившихся в одной секунде.

Не менее полно подобный избирательный подход к тактическому построению Гран-при проявился и в квалификации - та удалась во всех смыслах – и на трассе (на ней Льюис Хэмилтон опередил Адриана Сутила), и за столом. Тем самым, за которым заседают штатные теоретики команд, обсуждая, вымеряя, а зачастую и видоизменяя стратегию на гонку. Удивительный факт: если спроектировать показанные пилотами времена на вес их автомобилей, получится, что абсолютно одинаковые (вплоть до тысячных!) результаты показали сразу шесть представителей трех разных (McLaren, Force India, Brawn) коллективов. Фронтмен четвертого (Ferrari) Кими Райкконен отстал от них совсем на чуть-чуть и при желании мог бы быть запросто включен в этот список.

Вдобавок, именно финн должен был выиграть в воскресенье старт. Среагировав на погасшие красные огни светофора четче и оперативнее, чем стоявший на поуле Хэмилтон, он почти поравнялся с британцем, когда тот резким движением руля влево недвусмысленно дал понять, что не позволит никому проникнуть на свою территорию. Льюис, к слову будет сказано, поступает так отнюдь не впервые. На «Гран-при Канады»-2007, к примеру, он столь же изощренно перекрыл путь в лидеры Фернандо Алонсо, нарочито сместившись в центр трассы и отдав в распоряжение испанца внешнюю траекторию. А по ней в дебютный поворот Монреаля не войдешь. По ней его можно только срезать.

В результате вместо лидерства Кими получил лишь роль преследователя, да и та далась ему непросто – в контактной борьбе с Сутилом. Хэмилтон возглавил пелотон, но радость на капитанском мостике команды Мартина Уитмарша все равно была сдержанной, ибо отсекающий маневр, который предпринял ее премьер, в итоге отчасти навредил ему самому. Сооружая конкурентам прокрустово ложе на входе в Prima Variante, британец не заметил, как в западню ненароком попал и Хейкки Ковалайнен. Финн, которому надлежало безукоризненно исполнить в Монце миссию командного игрока, пропустил на разгоне Баррикелло и собирался отыграться при помощи KERS, но, завидев впереди себя настоящее столпотворение машин, осекся и снял ногу с педали газа.

А зря, ибо совсем рядом был Дженсон Баттон. Англичанин, которому многие в последних Гран-при отказывали в отваге, явил ее в полной мере, когда нырнул в Lesmo изнутри. И оказался за свой риск вознагражден, ибо потерявший чистоту траектории еще в Roggia Ковалайнен в защите был вновь бессилен.

Два опасных Brawn выбрались на четвертую и пятую позицию – и моментально превратились в фаворитов гонки. Безусловно, Льюис отрывался от них, но совсем не в тех промышленных масштабах, кои требуются, если у тебя запланированы две остановки в боксах, а у твоих противников лишь одна.

Внимая каждому наставлению Росса Брауна, Джока Клиа и Эндрю Шовлина, Баттон и Баррикелло планомерно наращивали темп. 1.27 сменили 1.26, те, в свою очередь, трансформировались в 1.25, а незадолго до дозаправки на середине дистанции бразилец даже позволил себе побаловать публику немного забавными цифрами 1.24,999. На тот момент, кстати, это был эталонный круг Гран-при.

Вообще-то тактика большего количества визитов на пит-лейн на Autodromo Nazionale явно предпочтительнее. При прочих равных, разумеется. А они-то в ушедшее воскресенье были не равны. 13-й этап чемпионат мира был словно нарочно придуман для того, чтобы показать: MP4-24 хороша - да BGP01 лучше. Причем если бы не феноменальный – и по затраченным усилиям, и по темпераменту, и по самоотдаче – пилотаж Льюиса Хэмилтона, превосходство подопечных Росса Брауна едва ли бы вышло таким минимальным. Хейкки Ковалайнен, уступивший бразило-британскому тандему в итоговом протоколе целую минуту, не даст соврать.

В этой связи хотелось бы предостеречь тех, кому по горячим следам вздумалось укорить теперь уже сложившего свои полномочия чемпиона мира за его ошибку на финальном круге. Потому как до этого досадного промаха Хэмилтон провел 52 других круга – только уже блистательных. Не будь их, не было бы ни погони за Баттоном, которая, собственно, и спровоцировала Льюиса на секундную потерю концентрации, ни самой гонки. По крайней мере, с тем увлекательным сюжетом, что наличествовал у нее в заключительный день итальянского уик-энда.

От британских щедрот Кими Райкконену отошло третье место, которому финн, конечно, радовался, но как-то уж слишком виновато и совсем не искренне. Прекрасно понимая, что Монца подходит ей куда меньше Спа, Скудерия рекрутировала на домашний этап целую бригаду знаменитостей – от наблюдавшего за ходом Гран-при в привычном сером берете Жана Алези до Фабио Капелло, пришедшего в боксы Ferrari в компании маленького внука.

Их присутствие определенно принесло дружине Стефано Доменикали удачу, но только для первого пилота. Второпях призванный помогать Райкконену Джанкарло Физикелла выступил, естественно, гораздо увереннее незадачливого Бадоера, но лишь потому, что выступить хуже Луки профессиональному гонщику вообще-то очень сложно.

Возвращаясь к победившему Баррикелло, который за триста с лишним километров так и не дал Баттону возможности предметно задуматься об атаке, то он был совершенно упоен своим успехом. И на радостях даже добавил, что уже видит себя в конце изнурительного сезона обладателем чемпионской короны. Верится в это, однако же, с трудом. И вот почему. Начиная с конца 80-х, никому из пилотов не удавалось опередить своего партнера по команде в споре за титул в финишном створе. И возле него – тоже. Ни Айртон Сенна по отношению к Алену Просту, ни Жак Вильнев применительно к Деймону Хиллу, ни Фернандо Алонсо, сошедшийся с Льюисом Хэмилтоном в клинче два года назад, не смогли этого сделать. Пары Найджел Мэнселл – Риккардо Патрезе и Михаэль Шумахер – Баррикелло я не упоминаю сознательно. Там-то как раз борьбы не могло возникнуть по определению. Но если Рубенсу все же удастся осуществить свою мечту, это будет означать только одно: у нас появится достойный чемпион.
http://www.eurosport.ru/formula-1/italian-gp/2009/story_sto2063459.shtml

Вышел мой текст, посвященный "Гран-при Бельгии". В немного видоизмененном виде его можно прочитать, прогулявшись по этой ссылке: http://www.eurosport.ru/formula-1/belgian-gp/2009/story_sto2047596.shtml.


Eurosport.ru подводит итоги двенадцатого этапа сезона-2009.


Сезона, который, что и говорить, развивается действительно уникально. Выиграв гонку в Спа, Кими Райкконен не просто вкусил радость виктории впервые за полтора года – он стал шестым разным победителем Гран-при за последние шесть этапов. Столь калейдоскопической смены пилотов на верхней ступеньке подиума в «Формуле-1» не было 27 лет, хотя чемпионаты за это время выдавались абсолютно не похожими друг на друга. Такими, например, как, в 1992-м и 2004-м, когда на протяжении многих и многих месяцев доминировал один человек (Найджел Мэнселл и Михаэль Шумахер соответственно). Или такими, как во второй половине 1997-го, когда впереди примерно с равными шансами боролись сразу пять (Williams, Ferrari, McLaren, Benetton и Jordan) команд.
До повторения рекорда 27-летней давности, правда, гонщикам нынешнего созыва еще трудиться и трудиться, ибо тогда триумфатор Гран-при менялся не 6, а 9 (!) этапов кряду. И уж точно ту серию не превзойти без появления в кокпите F60 кого-то несравнимо более быстрого, нежели Лука Бадоер, ведь изголодавшаяся по победам BMW и никогда (до ушедшего воскресенья) не претендовавшая на призовые кубки Force India, кажется, готовы удивить уже в Монце.
О конюшне Виджея Мальи, весь уик-энд сражавшейся исключительно за самые высокие места, вообще стоит сказать отдельно, поскольку выступление Джанкарло Физикеллы в Арденнах практически не имеет аналогов в новейшей летописи Ф-1.
При желании, конечно, можно вспомнить блестящий прошлогодний перформанс Себастьяна Феттеля, но STR STR03 к тому моменту все же успела утвердить себя в ранге машины, способной стабильно приносить зачетные баллы, а при некоторых раскладах – и подиумы.
Что касается VJM02, то темпы ее прогресса были менее впечатляющими, пусть в Сильверстоуне – трассе, частично напоминающей Спа набором поворотов и средней скоростью на круге, она и позволила Физикелле войти в десятку.
С тех пор индийская команда стала только сильнее – и, наверное, в Бельгии от итальянца и его немецкого напарника Адриана Сутиля было правомочно ждать очков, но едва ли – финиша на пьедестале. Тем паче такого – всего в секунде от победы.
Раз уж мы пришли к выводу, что рационально объяснить невероятный взлет Физико необычайно сложно, то, наверное, следует привести здесь небольшую историю, которая лично мне кажется чрезвычайно показательной, а в чем-то даже символичной.
О подвиге Михаэля Шумахера, открывшего свою блистательную карьеру 7-й позицией в квалификации в Спа в августе 1991-го, помнят и поныне, а вот экстраординарная гонка в исполнении его тогдашнего партнера по конюшне Андреа де Чезариса как-то стерлась из памяти. А зря. Стартовав из середины пелотона, итальянец под занавес Гран-при посредством умного и зрелого пилотажа выбрался на второе место и принялся теснить лидера – Айртона Сенну, чей MP4-6 заметно страдал из-за неисправной коробки передач. Назревала громкая сенсация, которой не было суждено родиться лишь потому, что дерзкого итальянца самого подвела техника.
С этого времени бельгийский этап исполнял в жизни Jordan (он, напомню, является предком Force India) роль, по важности сопоставимую с той, что играл в биографии Наполеона-полководца месяц июнь.
Так, в 94-м именно в Арденнах юный Рубенс Баррикелло завоевал для коллектива Эдди Джордана (ну и для себя тоже) дебютную поул-позишн, А в 98-м умудренный опытом Деймон Хилл там же позволил ирландцу испить победного шампанского, чей вкус (тут Кими Райкконен не даст соврать) не сравним ни с каким шампанским в мире.
Симптоматично, что и закрылся очковый счет Jordan также на легендарной семикилометровой трассе – при помощи 8-го места португальца-везунчика Тиагу Монтейру. Затем симпатичный коллектив усоп из-за финансовых проблем, передав эстафетную палочку сначала Midland, потом Spyker, покупка акций которого и позволила Виджею Малье осуществить свою давнюю мечту.
Другая мечта индийского богача сбылась в ушедшее воскресенье – на практически родном, фамильном автодроме.
Воздействовать на нервы любителям логики Физикелла и Сутиль начали еще в субботу утром, когда слетанной парой уверенно вошли в TOP-10. Дальше – больше. От души пошумев в первом (Адриан) и втором (Джанкарло) сегментах, в сегменте за номером три Force India стараниями итальянца произвела самый настоящий взрыв.

Решив, как казалось в те минуты задачу-максимум, Физико выехал на финал квалификации раскрепощенным и выдал на гора пару кругов с приставкой «супер». Второй из них (1.46,308) и принес ему поул.
Параллельно к итоговой победе шел и Кими Райкконен, оккупировавший в субботу третий ряд стартового поля. Для традиционно уже почти статичной на одном летучем круге F60 это тоже был своего рода триумф. А если и не триумф, то очень серьезное достижение, ибо на трехсоткилометровой дистанции Гран-при капризный феррарийный автомобиль не просто едет быстрее, но и становится осязаемо послушнее.
К тому же на руках у Скудерии был и иной козырь – тот, что принято ассоциировать с человеческим фактором. Из всех 20 пилотов, принявших участие в этой гонке, в Спа побеждал один-единственный – Райкконен. В Бельгии, на автодроме, где выдающийся мастер сильнее чем где бы то ни было может повлиять на время на круге, это априорное преимущество конюшни Стефано Доменикали стало решающим.
Быстрый разгон к La Source (в обход почти заглохшего на стартовой решетке Баррикелло) вывел Кими на 5-е место. К Eau Rouge он был уже 3-м, в точности (и с куда большей пользой для себя) скопировав маневр Льюиса Хэмилтона двухлетней давности. Незадолго до торможения перед Les Combes финн при активной помощи KERS опередил Роберта Кубицу, после чего на трассе вследствие массовой аварии в Malmedy возник пейс-кар.
Появление машины безопасности и дало Райкконену столь необходимый ему тактический перевес над Физикеллой. Не будь рестарта – и итальянец, скорее всего, остался бы во главе гонки до самого ее конца. А так Кими очень легко и словно по нотам обогнал его уже через полтора километра после возобновления Гран-при.
Оторвавшись от своего соперника на 2 секунды, чемпион мира-2007 на последующих кругах только терял темп по отношению к визави. Отвыкнув на медленных трассах в Венгрии и в Валенсии от проблем с излишним расходом топлива, Ferrari в Спа с ее длинными прямыми и затяжными скоростными виражами вроде 16-го поворота была вынуждена решать данный ребус вновь.
В результате перед финном тотчас же встала дилемма: либо продолжать атаковать, что называется, в пол и заехать в боксы на круг (а то и на два) раньше Джанкарло, либо, сбавив темп и подпустив Физико, посетить пит-лейн как можно позже.
Из этих зол Райкконен выбрал второе и, наведываясь к механикам, буквально привез итальянца на себе. В момент, когда пилоты нажимают на лимитатор, между алой F60 и салатного цвета VJM02 не осталось и секунды, но обслуживающий персонал Скудерии все же смог вернуть своего гонщика на трассу первым.
На 50 процентов это была уже победа. Второй визит в боксы дался Кими спокойнее, а дальше от него всего лишь требовалось не забыть о точности и аккуратности.
Вот как иногда получается – ждали возвращения Михаэля Шумахера, а вернулся-то Райкконен. После тяжелой травмы Фелипе Массы оставшийся в Ferrari за главного (глядя на несчастного Бадоера, так и хочется сформулировать – единственного) пилота и не вынужденный ни с кем подобную привилегию делить, он, наконец, вернулся на свой прежний уровень. И, судя по той лукавой улыбке, что мы видели, когда на подиум в Спа вынесли увеселительные напитки, эта победа в сезоне-2009 едва ли будет для него заключительной.

Вышел мой текст, посвященный "Гран-при Европы" и Рубенсу Баррикелло лично: http://www.eurosport.ru/formula-1/european-gp/2009/story_sto2040742.shtml

Одержав красивую и убедительную победу на «Гран-при Европы», Рубенс Баррикелло вернулся на высшую ступень пьедестала спустя пять лет. В последний раз отсалютовав болельщикам Ferrari с верхотуры подиума в красно-белом комбинезоне Скудерии в китайском Шанхае в октябре 2004-го, он затем не мог найти дорогу к следующей виктории долгие 92 гонки. При этом длительный процесс ожидания был тем мучительнее, что от самого бразильца и его усилий не зависело практически ничего. F2005, RA106, не говоря уж о RA107 и RA108 – все четыре данных болида ни в коей мере нельзя отнести к шедеврам инженерного искусства, а потому нет ничего удивительного в том, что регулярно пополняя очковый баланс, Рубиньо был бессилен пополнить баланс побед.

Что касается нынешнего сезона, то это вообще случай драматический. Обладая на старте чемпионата безусловно лучшей машиной на пит-лейн, Баррикелло никак не мог обратить преимущество техники в конкретный результат. Между тем, его партнер по команде Дженсон Батон выигрывал один Гран-при за другим с завидным постоянством. Когда же к середине сезона латиноамериканец наконец-то приноровился к BGP01, Brawn совершенно неожиданно стал на глазах терять свою силу.

Для того чтобы понять, много это или мало – пять лет без побед – достаточно окинуть беглым взглядом все подобные серии в обозримом прошлом. Два года без единого триумфа для Деймона Хилла, разделившие Сузуку-96 и Спа-98, два с половиной чемпионата беспросветности для Алена Проста – от Хереса-90 до Кьялами-93, за которые великий француз успел как покинуть «Формулу-1», так и в нее вернуться. Ну и Джонни Херберт, не без доли удачи вкусивший призового шампанского в 95-м, а затем вынужденный ждать новой улыбки фортуны ровно четыре сезона .

Таковы наиболее примечательные возвращения на самый верх пьедестала 90-х. С наступлением нового века места подобным камбекам почти не осталось. Утратив статус пилота топ-конюшни, на прежние позиции, в сущности, не удалось вернуться никому. Соответственно, и безвыигрышные серии тех, кто однажды побывал на формулическом Эвересте, после чего был низвергнут оттуда судьбой, все больше походили на вечность. Так, с тремя сезонами кряду без побед за спиной завершил свою карьеру Эдди Ирвайн, после четырех чемпионатов без единого триумфа покинул королевские автогонки Ральф Шумахер. Дэвид Култхард тщетно ждал нового успеха аж шесть лет, прежде чем решил составить пару Мартину Брандлу в комментаторской кабине BBC. Пример же Жака Вильнева, судорожно пытавшегося вернуться на свой былой уровень более 100 Гран-при, и вовсе в этом смысле нарицателен.

Баррикелло в некотором роде выступил здесь первопроходцем. Разумеется, ему отчасти помогла удача, но основную часть работы бразилец сделал сам.

Для начала он весьма плодотворно провел тренировки и стартовые два сегмента квалификации, а в третьем опередил весь пелотон, исключая пару гонщиков McLaren. Достижение Рубенса было тем значимее, что среди пилотов, попавших в Top-6, его BGP01 являлся самым тяжелым.

Очередным дополнительным бонусом для двукратного вице-чемпиона мира стало то, что впереди него стартовали два болида, экипированные KERS. Атака или оборона – этой традиционной для начальной фазы гонки дилеммы для латиноамериканца на сей раз просто не существовало.

Заранее зная, что ему не удастся навязать Хэмилтону и Ковалайнену плотную борьбу на входе в первый поворот, Баррикелло абсолютно логично сосредоточил свое внимание на тех, кто стартовал позади.

Удержав за собой третью позицию, Рубенс изначально оказался в выигрышном положении. Теперь ему нужно было просто следовать темпу пары McLaren и дождаться пит-стопов конкурентов.

Вдобавок, на итоговую победу бразильца здорово сработало то обстоятельство, что соперники слишком долго не воспринимали его всерьез. Иначе тот же Хейкки наверняка смог бы удержать гонщика Brawn и на более почтительном расстоянии от Льюиса, нежели 7-8 секунд. А так, проведя в щадящем режиме полтора десятка кругов, Баррикелло к финишу отрезка получил шикарный шанс ускориться на чистой трассе.

В результате после обоюдных дозаправок Рубиньо не просто отодвинул Ковалайнена назад, но и оказался всего в двух (с небольшим) секундах от Хэмилтона. Характерно также, что проницательный Росс Браун держал своего гонщика вдали от пит-лейн буквально до последней капли топлива, а ведь финна латиноамериканец прошел бы даже при визите в боксы кругом ранее. Лишние десятые, скопленные Рубенсом, кстати, пришлись ему впору еще и потому, что теперь, проводя остановку, персонал Brawn мог не думать об угрозе сзади.

Погоня за Льюисом началась сразу же после того, как бразилец вырулил из боксов. Британец мгновенно превратил две секунды примущества в три, потом – в четыре, но расти разрыву и дальше не позволил Баррикелло.

Хэмилтон лидировал, однако гонку вел его визави. При полном тождестве скоростей и таком минимальном разрыве огромный перевес неизменно получает тот, кто должен посетить своих механиков последним.

Понимал это и чемпион мира, но понимать и сделать – вещи зачастую противоположные. Пытаясь хоть как-то уравнять шансы, McLaren, по-видимому, решил поменять местами остановки двоих своих гонщиков, ведь каждый новый круг Льюиса на прикатанной резине и с пустым баком только отдалял его от Рубенса.

Но вместо хитрого хода получился конфуз. Британец все же прибыл в боксы точно по расписанию, и для того чтобы перегруппироваться, у персонала Мартина Уитмарша ушло лишних секунд пять.

Посети Баррикелло пит-лейн в этот момент, и еще неизвестно, вернулся ли бы он впереди Хэмилтона – или позади. Но следующие два круга в исполнении бразильца, на которых он поставил два персонально лучших времени Гран-при, превратили этот вопрос из актуального в праздный.

По окончании гонки, принесшей ему первую победу за минувшие 5 лет, Рубенс плакал. Вообще-то после побед он всегда любит пустить слезу, но тут случай был особым. Почему – это триумфатор объяснил сам: «Никогда не забуду данный фантастический уик-энд. Тем более, в прошлый раз я выигрывал очень давно. Это было невероятно тяжело: знать, что ты можешь стать первым, но не иметь возможности реализовать свой потенциал. Я хотел добыть победу для себя, для моей страны, для моей семьи. Так что во время гонки успел подумать о многом. А еще я посвящаю этот успех Фелипе Массе».

Помимо глобальной и повсеместно встречавшейся эскалации цен на игроков, о которой упоминалось в конце второй части повествования, 60-е годы прошлого века внесли существенный вклад в формирование негласных законов трансферного рынка. Так, в частности, стоимось футболиста постепенно переставала ставиться в прямую зависимость от его класса. Ничуть не меньшее значение имело теперь то, насколько конкретный исполнитель подходил команде, намеревавшейся его приобрести.

Наглядной иллюстрацией подобного принципа стала покупка «Ромой» летом 63-го перспективного форварда Анджело Сормани. Этнический бразилец, он рано оставил родину ради высоких заработков и направил стопы в «Мантову». Проведя там два довольно живописных сезона, Анджело заслужил приглашение в более именитую «Рому». «Джаллоросси» и тогда играли привычную роль четвертой силы в кальчо, но страстно хотели стать силой первой, а потому с легкостью шли на огромные траты. Ангажемент Сормани обошелся им в 250 тысяч фунтов, и предыдущее достижение, установленное испанцем Луисом Суаресом совместно с купившим его «Интером», благополучно отправилось в утиль.

Между тем, дорогущего новичка в Вечном городе ждало фиаско. Затерявшись в атаке на фоне исполинских габаритов италоаргентинца Педро Манфредини по прозвищу «Большая лапа» (тот носил обувь 54-го размера), незадачливый нападающий покинул столицу Италии уже через год. Очевидно, «Рома» просто была не его командой, поскольку впоследствии он довольно ярко проявил себя в «Милане», выиграв с «россонери» и скудетто (1968), и Кубок чемпионов (1969).

В середине 60-х стремительное повышение цен на услуги футболистов в Серии А столь же стремительно и остановилось. Связано это было как с тем, что бюджеты лучших клубов элементарно не могли выдержать все возраставший темп трансферной гонки, так и с тем, что по окончании провального для «Скуадры адзурры» чемпионата мира-66 на Апеннинах запретили ввоз легионеров. Именно ввоз, а не их наличие в командах – Федерация футбола милосердно разрешила представителям элитного дивизиона оставить прежних иностранцев у себя, но категорически запретила обзаводиться новыми. К слову, после введения этого закона сборная Италии буквально переродилась, выиграв континентальное первенство (1968) и заняв второе место на ЧМ-1970 в Мексике.

Что до рекордов, то они временно оказались в дефиците. Количество перемещений футболистов из коллектива в коллектив в кальчо существенно сократилось, а остальные страны континента к тому моменту уж слишком отстали, чтобы этот гандикап в миг отыграть. В той же Англии вышли на уровень затрат, сопоставимых с деньгами, отданными за Сормани, лишь на заре 70-х. В Германии же и Испании тратиться хотели еще менее. Как следствие, установления очередного высшего достижения ждать пришлось довольно долго.

Заслон, поставленный иностранцам, естественно, преследовал вполне конкретную цель – дать дополнительную возможность прогрессировать доморощенным игрокам. Как уже упоминалось выше, эта задача была решена в кратчайшие сроки, и неудивительно, что чуть погодя рынок все же ожил.

Прорыв состоялся в 1968-м, когда в споре за юного форварда «Варезе» Пьетро Анастази схлестнулись влиятельные «Интер» и «Ювентус». Желание опередить врага любыми средствами зашло настолько далеко, что современников той яростной борьбы «бьянконери» и «нерадзурри» не покидало ощущение: обе стороны охватило форменное безумие. В конечном счете победа осталась за туринцами, но далась она им поистине пирровой ценой. Сполна воспользовавшись невиданной щедростью ненавидящих друг друга конкурентов, коварный «Варезе» выжал из ситуации максимум дивидендов и выручил за своего лидера фантастические 500 тысяч фунтов. Анастази, кстати, их полностью оправдал, приложив руку (а вернее того – ногу) к доминированию «Старой синьоры» в Серии А на старте 70-х.

Планка теперь была поднята очень высоко – и кое-кто из богобоязненных людей вообще наивно полагал, что это и есть предел. Отдать миллион за футболиста – поверить в такое тогда было почти невозможно. Поверить, однако же, пришлось.

…«Барселона» - одна из лучших и наиболее утонченных команд планеты 50-х, с приходом следующего десятилетия заметно утратила былой лоск. Болезненный кризис во многом спровоцировало обиднейшее поражение от лиссабонской «Бенфики» (2:3) в финале Кубка чемпионов-1960/61, в котором обычно надежный голкипер Антонио Рамалльетс забросил мяч в собственные ворота. Забросил совсем по-филимоновски – если бы не черно-белый цвет той старой записи, эти вратарские промахи было бы и вовсе не различить. Удрученный горем ветеран «блауграны» год спустя ушел на покой, чтобы замаливать там грехи, а милая его сердцу команда еще долго пребывала даже не на вторых, а на третьих ролях – в тени мадридских «Реала» и «Атлетико».

Для исправления ситуации осенью 1971 года из амстердамского «Аякса» был выписан тренер-реформатор Ринус Михелс, прародитель тотального футбола. Голландец бился как мог, приведя «Барсу» на финиш 3-й в свой дебютный сезон в столице Каталонии. Через десять месяцев сине-гранатовые стали вице-чемпионами, после чего подоспело новое усиление – на этот раз в лице легендарного Йохана Кройфа.

Переманив своего любимого ученика за баснословные 922 тысячи фунтов (они же – 2 миллиона долларов по тогдашнему валютному курсу), Михелс фактически получил в собственное распоряжение целую команду. Человек-ансамбль, Кройф умел на поле решительно все и мог даже по ходу матча непринужденно менять позицию. Непринужденно – и неизменно с пользой для дела. Точно определить его амплуа было чрезвычайно затруднительно, но еще тяжелее приходилось тем, кто пробовал угнаться за Йоханом по ходу игры.

Гениально одаренный от природы, он к тому же обладал удивительным даром приносить всем своим клубам удачу. Впрочем, глядя на его послужной список, хочется сказать совсем по-иному. Удача ли это, если голландец выигрывал национальные чемпионаты различных стран 10 (!) раз и трижды подряд вместе с «Аяксом» побеждал в Кубке чемпионов? Наверное, нет. Помимо этого, в коллекции Кройфа значится еще десяток чуть менее престижных призов и три «Золотых мяча» - и если по величию чисто игроцкому поставить с ним рядом можно человек шесть-семь, то по достижениям за карьеру – не более двух-трех.

Вот и переехав в Барселону в августе 73-го, Йохан уже весной следующего года сделал одноименную команду чемпионом Примеры. Виктория, которую с нетерпением ждали аж 14 лет, получилась тем слаще, что на пути к ней был хрестоматийно разгромлен злейший враг – мадридский «Реал». 5:0 на «Сантьяго Бернабеу» - это даже крупнее, чем недавние майские 6:2.

Ничуть не менее памятным получился и поединок с другим принципиальнейшим противником, мадридским «Атлетико». В нем голландец забил редкий по красоте гол, приняв не слишком выверенную передачу с фланга, распластавшись в воздухе и направив мяч в сетку подошвой бутсы. Со стороны это было очень похоже на баскетбольный Slam-dunk, исполненный в традициях NBA cередины 90-х.

Необычайно колоритный и одновременно поучительный пример щедрой «Барсы», буквально преобразившейся с появлением в ее составе настоящей звезды, произвел живейшее впечатление на всех – и стоило миновать паре сезонов, как рекорд расточительства вновь не устоял. Чуть-чуть не дотянувшись до чемпионства в 1975-м, «Наполи» решил возвести аналогии с «блауграной» в квадрат, пригласив из «Болоньи» ее ударного форварда Джузеппе Савольди. Ему-то и было суждено стать фигурантом эпохальной миллионной сделки. 1 200 000 фунтов за игрока – этот исторический трансфер шокировал Италию, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Шокировал главным образом потому, что Савольди был действительно знатным бомбардиром, но никак не выдающимся футболистом.

Точно так же Джузеппе зарекомендовал себя и на «Сан-Паоло». Исправно огорчая соперников (55 мячей в 118 встречах), он не сумел добыть для неаполитанцев вожделенный титул. Победа в Кубке Италии заменить скудетто, конечно, не могла – и, отбегав положенные по контракту четыре года, нападающий вернулся туда, откуда пришел. В «Болонье» он продержался еще три сезона, затем переехал в «Аталанту», а там уже пришла пора заканчивать карьеру. В Бергамо Савольди почти не играл, забив за чемпионат худосочный гол, что для него, матерого форварда, было равнозначно полному провалу. Портить статистику и дальше аксакал не пожелал, свернув выступления в футболе в возрасте 36 с половиной лет.

В середине же 70-х на небосклоне Серии А стремительно зажглась звезда Паоло Росси. Путь юного форварда к славе и вправду вышел очень коротким, но это не значит, что на нем не было препятствий. Выпускник академии «Ювентуса», Паоло не сыграл за туринцев ни единой минуты, когда ему пришлось покинуть стан «бьянконери» - еще в отрочестве он перенес три операции на травмированном колене, а посему не имел шансов проявить себя в основе. Чтобы дать хрупкому молодому дарованию попрактиковаться в элитном дивизионе, туринцы одолжили его аутсайдеру «Комо», но ничего путного из этой затеи не вышло.

За полгода аренды Росси ни разу не поразил чужие ворота и даже как-то забил в свои, вернувшись на «Стадио Коммунале» несолоно хлебавши. Поняв, что для жарких баталий в высшем эшелоне тщедушный парнишка еще не готов, «Старая синьора» сослала его в обитавшую в Серии В «Виченцу», вдобавок, позволив той за сущие гроши выкупить 50% прав на игрока. Вот тут-то и начало происходить самое интересное.

Попав в новую команду, вчерашний безнадежный дублер заблистал – да так, что не мог остановиться два года. Став лучшим снайпером второго дивизиона и выведя свой клуб наверх, Паоло не затерялся и там. Сенсационная победа в гонке снайперов высшей лиги забронировала за ним место в сборной, в составе которой он поехал на чемпионат мира в Аргентину.

Принявший «Ювентус» через считанные дни после ухода оттуда Росси Джованни Трапаттони тотчас же затребовал игрока обратно и пришел в неописуемое бешенство, узнав, что два года тому назад туринцы отдали будущего героя за бесценок. Вместе с тем, у обладателя скудетто оставалась половина прав на вдруг оказавшийся исключительно ценным актив. Ожесточенные дебаты по поводу того, где должен выступать футболист, завершились совершенно в итальянском духе – в суде.

В итоге форварда было решено отписать «Виченце», а той, в свою очередь, вменялось в обязанность выплатить за Паоло два с половиной миллиарда лир (в фунтах это будет 1 750 000). Для бедного клуба гигантская сумма выглядела неподъемной, но к назначенному сроку провинциалы все же выплатили долг. Эффект чуда, впрочем, продержался лишь месяц – тривиально надорвавшуюся команду ждало банкротство и вылет из Серии А.

В экстренной ситуации Росси одолжили «Перудже», из которой он транзитом через двухлетнюю дисквалификацию перешел…в «Ювентус», причем совершенно бесплатно.

Изрядно подмочив свою репутацию, итальянец вернулся в примы быстрее, чем кто бы то ни было мог себе вообразить. Не успев толком вернуть былую форму, он всего через пару месяцев поехал на испанский мундиаль и затмил там всех, а в конце календарного года сделал беспрецедентный доселе хет-трик: победа на чемпионате мира, звание лучшего снайпера ЧМ и «Золотой мяч».

Существенно пополнив коллекцию наград за три сезона, проведенных им в Турине, Паоло напоследок съездил туристом в «Милан» и «Верону». К тому моменту футбол ему уже серьезно поднадоел – и в 1987 году с ним было покончено. Находясь в полном здравии, Росси ушел из спорта очень рано - в 30 лет. Ушел, думается, потому, что все, о чем мечтал, он выиграл еще раньше.
http://www.eurosport.ru/football/story_sto1996139.shtml

Что ж, если Михаэль Шумахер действительно заменит Фелипе Массу на «Гран-при Европы», это будет интересно. Правда, на мой взгляд, еще и рискованно, но оценивать риск со стороны в подобных случаях по определению бессмысленно. Коли все заинтересованные стороны идут на это, и сам семикратный чемпион мира прежде всего – значит, дело того воистину стоит.

Между тем, информация опубликованная на официальном сайте Скудерии час-другой назад, практически не оставляет сомнений в том, что возвращение великого немца в кокпит Ferrari - сценарий вполне реальный. Хочется отметить также, что неоднократно допускавшая в текущем сезоне удивительные оплошности по ходу гонок конюшня Стефано Доменикали на сей раз выдержала линию грамотной политики до конца. Три дня, прошедшие с завершения будапештского уик-энда до сегодняшнего вечера, когда решение (покамест не окончательное) уже оглашено - это не много и не мало. Просто ровно столько времени должно было занять установление точного диагноза Массы и сроков его восстановления. Да и вопрос о том, будет ли Фелипе гоняться и дальше, еще во вторник выглядел отнюдь не праздным.
Таким образом, Скудерия абсолютно явно ставит на промежуточный вариант - варианты долгоиграющие ей сейчас попросту ни к чему. Тем не менее, шаг, конечно, рискованный. Все-таки ездить в «Формуле-1» на пятом десятке с середины 90-х никто даже не пытался. И чуть в меньшем возрасте - тоже. 37 лет - данная планка последовательно стала непреодолимой для Жана Алези, Эдди Ирвайна и самого Михаэля. К тому же Шумахер, насколько я могу судить, никогда не пилотировал F60.
Вместе с тем, оценивая положение вещей в целом, невольно приходится признать, что рядом с каждым потенциальным минусом спешного ангажемента Красного Барона тут же должен нарисоваться не менее рельефный плюс. Если, разумеется, ставить во главу размышлений объективность. Неизведанный доселе автодром в Валенсии? Да, но ведь именно на этой трассе у нынешней Ferrari с ее хорошо заметной склонностью к медленным, извилистым трекам будут лучшие шансы победить. В Спа и Монце таких шансов будет не столь много, но разве не в Бельгии и Италии в далеком 1991 году Михаэль провел свои дебютный и постдебютный Гран-при? Обе трассы, кстати, с той поры поменялись лишь чисто косметически. А дальше... А дальше, по идее, за руль уже должен вернуться Фелипе.

В общем, нам остается пожелать Шумахеру успеха – если, естественно, это как-то драматически не противоречит командным пристрастиям.

Вчера вышел мой текст, посвященный итогам "Гран-при Венгрии". http://www.eurosport.ru/formula-1/story_sto2014422.shtml


Чрезвычайно непредсказуемо складывающемуcя нынешнему чемпионату до минувшего воскресенья все же отчетливо чего-то не хватало. И хотя данное ощущение довольно трудно облечь в слова, я все же попробую это сделать. Пожалуй, главной бедой текущего сезона до сей поры было то, что в нем отсутствовала связь с сезонами предыдущими. Половина формулического года (и даже больше) уже осталась позади – а на некую преемственность мы не получили и намека. Слишком уж резко и неожиданно взлетели Brawn и Red Bull, слишком уж глубоко упали Ferrari и McLaren.

И вот, кажется, полузабытое чувство привычности впечатлений возвращается. Собственно, в этом и заключается основной спортивный итог гонки на Хунгароринге. Что до основного итога «Гран-при Венгрии», то его мы, видимо, узнаем еще не скоро. Через месяц, через два – одним словом, когда к Фелипе Массе вернется доброе здравие.

Между тем, возвращение фаворитов былых лет на прежние рубежи именно в Будапеште, в принципе, можно было предугадать. Все-таки и Скудерии, и «серебряным стрелам» в их теперешнем состоянии медленные, извилистые трассы подходят лучше всего. Недаром же донельзя расстроенный результатами предыдущего этапа на Нюрбургринге босс британской конюшни Мартин Уитмарш сразу по вылете из Германии прилюдно пообещал, что через две недели его команда будет бороться за победу.

Говоря так, седовласый англичанин, конечно, рисковал попасть впросак, но вряд ли блефовал – ни для кого не секрет, что безобразно, вплоть до профнепригодности выглядящий в затяжных скоростных поворотах MP4-24 очень неплох на тех автодромах, где преимущественно встречаются повороты медленные. К тому же в рукаве у нашедшего в начале июля несколько весьма интересных аэродинамических решений McLaren оставался еще один неиспользованный козырь. Из пяти Гран-при так называемой европейской серии коллективу Уитмарша удалось выставить боеспособный болид только в двух (Монако и опять-таки Нюрбург) – и надо же такому статься, что в этих гонках безусловный лидер «серебряных стрел» Льюис Хэмилтон фактически не проехал в соревновательном режиме ни круга! Собственноручно направив машину в отбойник в Mirabeau, чемпион мира погорячился и на старте в Германии, пусть последняя из этих ошибок была не так заметна глазу.

Как следствие, и в княжестве, и две недели назад за команду в полном составе отдувался лишь Хейкки Ковалайнен – пилот старательный и добросовестный, но никак не поцелованный Богом. Много очков финн, естественно, не насобирал, оставив потенциал освеженной нововведениями машины под вопросом.

А то, что на техничных трассах наподобие будапештской потенциал этот необычайно велик, мы узнали уже в пятницу, когда оба гонщика британской конюшни последовательно отметились на верхней строчке протокола в каждой из тренировок.

Утро субботы прошло в сходном ключе, равно как и дебютный сегмент квалификации, из которого выбрались все объективно сильнейшие. Леденящее душу событие произошло позже. Остановив скачущие на электронном табло цифры на выгодной для себя отметке (1.20,823), Фелипе Масса неспешно направился в боксы – основная задача бразильца в сессии за номером два к тому моменту была уже решена. Тормозной круг латиноамериканца из Ferrari находился в самом разгаре, и венгерский режиссер предусмотрительно переключился на других пилотов. Секунд через пятьдесят F60 вице-чемпиона мира, однако же, вернулась в объектив, замерев в 4-м повороте возле барьера из отработанных покрышек. Сразу же стало ясно, что речь идет об очень серьезной аварии – не понятной была только ее первопричина.

Неприглядные подробности жесточайшего вылета Фелипе разоблачил лишь беспристрастный повтор. На нем (да и то не сразу) видно, как некий предмет (впоследствии выяснилось, что это была пружина, вылетевшая из задней подвески машины Рубенса Баррикелло) ударяет Массу в шлем по ходу прямой, венчающей собой первый сектор. Дальше в миг ставшая неуправляемой Ferrari двигалась уже без помощи своего наездника, на полном скаку миновала зону безопасности и, наконец, финишировала в отбойнике.

Потерявшего сознание пилота извлекали из обезображенного болида минут десять, после чего на автомобиле скорой помощи он был доставлен в медицинский центр трассы. Там венгерские медики установили, что бразилец получил сотрясение мозга и повреждение костей черепа. Скоро выяснилось, что Фелипе потребуется операция, и вечером того же дня она была произведена. За два полных дня, прошедших со времени аварии, состояние гонщика не претерпело значительных изменений и продолжает оставаться тяжелым, но стабильным.

Беда никогда не приходит в единственном числе. В правдивости этого изречения можно было убедиться в финале третьего сегмента, который прошел в отсутствие хронометража, вследствие чего по окончании квалификации взору телезрителей предстала поистине сюрреалистическая картина. Считавший себя обладателем поула (и, как выяснилось чуть погодя, отнюдь небезосновательно) Фернандо Алонсо в закрытом парке обошел всех без исключения коллег и, энергично пожав восемь рук, неизменно спрашивал собратьев по гонщицкой гильдии о показанных ими секундах. Сцена эта была настолько необычной, что невольно навевала ассоциации со средневековьем – и, думается, не только у меня.

Вместе с тем, первая выигранная квалификация с Монцы-2007 не принесла испанцу особого счастья. Как, впрочем, не принесла ему и очков. С легкостью необыкновенной выиграв старт, премьер Renault пролидировал 12 кругов, но затем его в прямом и переносном смысле подстерег пит-стоп. Обычно надежные механики Renault внезапно зыбыли, что спешка в боксах всегда граничит с безалаберностью, и не поставили в безопасное положение фиксатор на одном из колес. Впопыхах вернувшись на трассу, Фернандо не проехал по ней в обычном режиме и пары секторов. Не выдержав напряжения гоночного ритма, колесо отвалилось, вынудив двукратного чемпиона мира сойти с дистанции. Ближе к вечеру нокдаун конюшни Флавио Бриаторе трансформировался в нокаут. После того, как FIA прознала о проделках механиков на пит-лейн, над французской конюшней навис дамоклов меч дисквалификации на Гран-при в Валенсии, отвести который будет непросто даже изворотливому итальянскому кормчему.

Неприятности Алонсо открыли путь к победе для Льюиса Хэмилтона, хотя, весьма вероятно, что тот взошел бы на высшую ступеньку подиума и без помощи фортуны. Оборудованный KERS McLaren чемпиона мира позволил ему без лишних треволнений обойти лишенный подобного бонуса Red Bull Cебастьяна Феттеля. Со вторым RB5 британец справился сам, причем в довольно изысканной манере. Сломив сопротивление Марка Уэббера в связке 1-го и 2-го поворотов (аналогичный – и тоже очень красивый – маневр по отношению к Эдди Ирвайну здесь же в 1997-м совершил Жак Вильнев), Льюис в дальнейшем поставил во главу своего пилотажа не столько скорость, сколько надежность. И был абсолютно прав, ибо в прошлое воскресенье помешать ему выиграть мог только он сам.

Вторым к финишу прибыл Кими Райкконен, набравший в рецензируемом Гран-при почти столько же баллов, сколько в предыдущих девяти. Проложив себе дорогу на старте путем лобовой атаки на Феттеля, финн в том же разухабистом стиле оставил за спиной и напарника немца по команде. Воспользовавшись тем, что обслуживающий персонал Скудерии сработал четче и оперативнее механиков Red Bull, Кими поравнялся с Уэббером на пит-лейн – и не искавший столкновения Марк убрал ногу с педали газа. Оно и понятно, ведь австралиец – в отличие от Райкконена - играет чемпионат и не может позволить себе сорить очками. К тому же сейчас, когда шансы настичь ушедшего, казалось бы, в безнадежный для преследователей отрыв Дженсона Баттона становятся с каждой новой гонкой все реальнее и реальнее.

На пьедестале почета радость отпраздновавшего дебютную викторию в McLaren Мартина Уитмарша не знала границ. Еще бы: после 28 лет командирства Рона Денниса в британской конюшне кое-кто из ее поклонников, наверное, даже и не верил, что она может побеждать под началом иного человека. Но вышло все наоборот.

На постгоночной пресс-конференции Льюис Хэмилтон произнес слова, в которые почему-то очень хочется верить: «От имени всех пилотов должен сказать, что мы очень расстроились из-за Фелипе. Нам его не хватает, все мы желаем ему скорейшего выздоровления». Вот бы оно было так на самом деле!

Если вы помните, в конце начальной части нашего повествования речь шла о тлетворном влиянии второй мировой войны на футбольный рынок.

Вместе с тем, у того факта, что обладатель трансферного рекорда не менялся без малого 20 лет, имелась и другая, теневая причина. Заключалась она в том, что высшее достижение принадлежало очень достойному человеку.

На заре 30-х в далекой и остававшейся к тому моменту экзотической Аргентине появился феноменальный форвард по имени Бернабе Феррейра. Молодой нападающий вышел ростом и лицом, а его удар с правой ноги приводил в трепет всех без исключения голкиперов лиги. С меткостью у Феррейры, впрочем, тоже все было в порядке. Защищая цвета «Тигре», который в ту давнюю пору числился еще среди любительских клубов, он забил 45 голов в 43 матчах.

В результате о таланте Бернабе прослышал влиятельный президент «Ривер Плейта» с нарицательной во всех отношениях фамилией Антонио Веспуччи. Когда же управленец могущественнейшего клуба страны увидел грозного бомбардира лично, то в мгновение ока приступил к переговорам. Истинный человек своего времени, Веспуччи задействовал правительственные связи, а уже непосредственно при заключении контракта достал из бумажника 32 тысячи песо. Впоследствии спортивные историки подсчитают, что исходя из тогдашнего курса валют, они равнялись 23000 фунтов.

Сумма трансфера действительно впечатляла, но еще больше впечатлила та легкость, с которой перебравшийся в «Ривер» голеадор продолжил штамповать забитые мячи. Верный себе, он отличался на новом месте с той же пугающей периодичностью, что и на старом, - 187 точных попаданий в цель в 185 встречах! Помимо всего прочего, Феррейра еще и помогал своей команде побеждать. Три чемпионских титула (1932, 1936, 1937) стали отличным дополнением к уникальной индивидуальной статистике.

К середине 30-х непререкаемый авторитет главного снайпера чемпионата укоренился за Бернабе настолько, что популярное издание Crítica учредило специальный приз, который, по замыслу газеты, должен был достаться вратарю, первым сумевшему уберечь свои владения от посягательств уроженца Руфино. Идея была хороша всем, подкачала только ее реализация: награда не могла найти героя почти полгода! Форвард «Ривера» по-прежнему как ни в чем не бывало забивал в промышленных масштабах, и замышлявшийся журналистами как чрезвычайно престижный трофей как-то очень быстро утратил актуальность.

Карьеру Феррейра завершил довольно рано: в 30 неполных лет, решив уделять больше внимания жене и двум сыновьям. Вбив в стену гвоздь и повесив на него свои бутсы, он остался в летописи южноамериканского футбола как один из трех игроков, поражавших ворота в среднем раз за матч - и даже чуть больше. При этом среди его компаньонов по элитному списку числится бразилец Артур Фриденрайх, фигура наполовину мифическая, наполовину музейная.

23000 фунтов - эта сумма, инициировавшая единственный переход из команды в команду в жизни Бернабе, оставалась эталонной почти два десятилетия. В конце 40-х данные цифры, правда, неоднократно перекрывались в Англии, но как рекорды те трансферы нигде не зачтены. Оно и понятно: послевоенный деноминированный фунт был отнюдь не равен фунту довоенному, если мы имеем в виду не абсолютную стоимость, а удельный вес денег.

Постепенно становилось ясно, что для выхода рекорда на новые рубежи потребуется предпринять сверхусилие - и в 1952 году на него решился скромный с виду «Наполи». Деньги на шведского центрфорварда «Аталанты» Хассе Йепссона в Неаполе собирали пару лет и, что характерно, всем городом. Ни единой примеси легенды здесь нет, а есть исключительно быль. Как быль и то, что по окончании сезона-51/52 в Бергамо в обмен на скандинава отправился чемодан с 70 миллионами лир (они же - 52000 фунтов). Так «Наполи» в первый - но отнюдь не в последний раз - выказал склонность к гигантомании.

Находившийся в расцвете молодости и мастерства Йепссон прослужил южанам четыре года, очень неплохо справившись с собственными обязанностями, пусть и запомнился темпераментным тифози иным. Уже в дебютной игре на «Сан-Паоло» швед был бесцеремонно атакован защитником гостевого клуба, после чего как подкошенный рухнул на траву. И тут над стадионом пронесся истошный вопль: «Конец неаполитанскому банку!» С той же самой секунды эта фраза стала крылатой - и продолжает быть таковой и по сей день.

Пример «Наполи» очень скоро оказался заразительным для собратьев небесно-голубых по Серии А. Всего два года спустя «Милан» - клуб гораздо более видный, богатый и статусный - заполучил в свои ряды уругвайца Хуана Скьяффино. Покупка чемпиона мира-50 обошлась «россонери» в 72 тысячи фунтов - именно столько было уплачено прежней команде нападающего «Пеньяролю». На «Сан-Сиро» автор одного из голов в ворота бразильцев на «Маракане» в поединке, который заменил первому послевоенному мундиалю регламентарный финал, а по накалу борьбы и общему градусу эмоций значительно его превзошел, застал один из лучших периодов в истории клуба. Вместе с красно-черными Скьяффино добыл три скудетто, а заодно под шумок поиграл за «Скуадру адзурру» на финише карьеры. В те давние годы кажущаяся ныне необычайно странной, а то и порочной практика вовсе не выглядела как нечто противоестественное. Скорее даже наоборот - это была норма.

Перехватив у Англии безусловное лидерство в вопросах трансферного толка (сделка с участием Бернабе Феррейры все же была акцией сугубо разовой), Италия рассталась с ним лишь в последние годы. К слову, если брать общий порядок цифр, цены на игроков на Туманном Альбионе в 50-е были вполне под стать апеннинским, а зачастую и выше. Рекорды, тем не менее, ставила все равно исключительно Серия А.

В 1957 году едва не состоялся переход в шестизначное измерение - не желавший оставаться в стороне от дележа сладкого пирога конкурент миланцев «Ювентус» соблазнил многообещающего дирижера «Ривера» Омара Сивори, а вместе с ним и аргентинский клуб с помощью 93 тысяч фунтов. Летом того же года латиноамериканец переехал в Турин для того, чтобы в последующие восемь сезонов буквально сродниться с местной командой.

Несмотря на то, что «бьянконери» Омар был верен не до конца, закончив выступления на высоком уровне в стане вражеского «Наполи», именно его в Италии величают символом «Старой синьоры». К примеру, нынешний рулевой «Скуадры адзурры» Марчелло Липпи любит вспоминать, как в 94-м, когда он впервые принял «Юве», именно Сивори устроил ему экскурсию по «Делле Альпи» - и тут же добавляет, что не забудет те мгновения никогда.

Еще аргентинца часто называют предшественником Марадоны в кальчо. Сравнение это выглядит в известной мере оправданным, если учесть, что обоих роднит виртуозное обращение с мячом, а также практически одинаковые, миниатюрные габариты. Футбол в 60-е, правда, не был столь быстрым и жестким, как в 80-е - но здесь уж никак не вина Сивори. Настоящий герой своего времени, в 1961-м он первым из «ювентини» получил в награду «Золотой мяч».

Омар так и остался королем рынка 50-х, с пришествием же 60-х цены вновь резко пошли вверх. Вернее, взлетели, если учесть, что сменивший в июне 61-го один именитый клуб («Барселона») на другой («Интер») испанец Луис Суарес достался «нерадзурри» за 152 тысячи фунтов. Меняя Пиренеи на Апеннины, он руководствовался простым мотивом: на «Сан-Сиро» его позвал Эленио Эррера, бывший наставник «блауграны», под чутким руководством которого в столице Каталонии галисиец и стал звездой.

Успешно провернув трансфер своего любимца, аргентинский тренер сделал то, что не удалось полвека спустя Жозе Моуринью, пробовавшему переманить - но так и не переманившему - в Милан Фрэнка Лэмпарда. Эррера же смог убедить Суареса покинуть доморощенный чемпионат, вследствие чего в течение семи сезонов напролет мог потирать руки и не выглядеть при этом наглецом. Потому хотя бы, что Луис придал прежде аморфной полузащите черно-синих и моторность, и мысль. А еше потому, что по ходу стартовой половины 60-х «Интер» выиграл все - и в Серии А, и в Европе. В 64-м в Вене в финале Кубка чемпионов был повержен хранитель победных традиций мадридский «Реал», через год же подобная участь постигла титулованную лиссабонскую «Бенфику», которой выпало несчастье играть решающий матч на территории действующего обладателя трофея.

Возвращаясь в настоящее, нельзя не признать, что если брать в расчет только домашние свершения, то клуб Массимо Моратти своего предшественника уже превзошел. Но для того, чтобы добиться той славы, которая окружала «нерадзурри» образца 60-х, интеристам нынешнего розлива нужно выиграть Лигу чемпионов. Хотя бы одну.