ПОЕЗДКА В БЕЖЕЦК
1 ОКТЯБРЯ 2010

Эта поездка состоялась 1 октября 2010 года. Я посетил старинный город Бежецк в Тверской области.        Бежецк находится на северо-востоке Тверской области, в 130 км от Твери. Селение Бежичи, в 20 км от современного города, было основано переселенцами из Новгорода. Оно упоминается в новгородской летописи с 1137 годакак Бежецкий Верх — центр Бежецкой пятины Новгородской земли, хотя археологические находки позволяют предположить, что возникло оно гораздо раньше. Селение было разорено в 1272 году, после чего центр края был перенесён в крепость Городецк на месте современного Бежецка. В конце XIV века он вошёл в состав Московского княжества, а с 1433 года обрёл собственного князя — Дмитрия Юрьевича Красного, внука Дмитрия Донского. До 1766 назывался Городецк, городом стал в 1775 году. В 1876 году через город прошла железная дорога, в конце XIX века город был крупным центром торговли льном.        Я отправился в Бежецк около 8 часа утра из Твери. Транспортное сообщение с этим районным центром из областной столицы не очень хорошее, ходят несколько автобусных рейсов в день. Первый автобус из Твери прибывает в Бежецк после 10 часов, а последний автобус обратно отправляется в 16.30.        Около 11 часов я прибыл в Бежецк. Пообедал в кафе «Фортуна», затем пошёл по городу и расспросил местных жителей о кладбищах и достопримечательностях города. Первым местом куда я отправился стало Старое городское кладбище. В Пушкинском переулке моё внимание привлекли кузницы и кирпичный сарай с сохранившейся надписью «Слава КПСС». В этой части города стоят в основном обычные деревянные дома, дороги в плохом состоянии – картина типичная для провинциального города. Здесь, на пересечении с улицей Шишкова, находится дом на месте которого стоял дом купеческой семьи Шишковых, в котором родился будущий знаменитый писатель В. Я. Шишков. В конце Пушкинского переулка открывается вид на Спасо-кладбищенский храм и центральный вход на Старое городское кладбище.        Старое городское кладбище – старинный бежецкий некрополь. Оно основано в 70-е годы XVIII века. До этого (в 1771 году по России прошла эпидемия чумы) кладбища в Бежецке, как и по всей России, были приходскими, при храмах.        Вблизи входа в храм находится семейный некрополь Преображенских. Здесь погребён настоятель Спасо-кладбищенского храма, строитель нового здания храма, видный миссионер, протоиерей Иоанн Иоаннович Преображенский (1840-1911). Его трудами в 1894 году воздвигнут новый трёхпрестольный величественный храм Спаса Нерукотворного на кладбище, на месте разобранного храма 1794 года. Также его трудами основаны Приют для сиротствующих лиц духовного звания, церковно-приходская школа, всесословная богодельня для престарелых и убогих. Однажды к святому Иоанну Кронштадтскому приехали паломники из Бежецка и он сказал им «У вас есть свой отец Иоанн» имея в виду протоиерея Иоанна Преображенского.        Всего на кладбище погребены многие священнослужители, иноки, церковный деятели. Недалеко от некрополя Преображенских погребён протоиерей Бежецкого собора Алексий Соловьёв (1829-1897). В глубине кладбища, но не далеко от алтаря храма погребён протоиерей Иоанн Николаевич Постников (1869-1935), настоятель Иоанно-Богословского храма, благочинный Бежецкого благочиния, подвергавшийся советской властью репрессиям. Вблизи одной из дорожек погребена Анна Сергеевна Коробова (1914-1967) – мать епископа Нектария (Коробова) (1942-1994), бывшего священником Спасо-кладбищенского храма, настоятелем собора «Белая Троица» в Твери, а затем епископом Саратовским и Вольским.        Недалеко от алтаря кладбища находится могила купца Якова Дмитриевича Шишкова и его супруги Екатерины Ивановны – родителей известного российского писателя Вячеслава Яковлевича Шишкова, автора романов «Угрюм-река», «Емельян Пугачёв». Будущий писатель родился и учился в Бежецке и в городе сохраняется память о нём, о чём ниже остановлюсь подробнее.        Не очень далеко от храма, по левую строноу от него, погребён заслуженный врач РСФСР Николай Сергеевич Смирнов (1885-1964). Вместе с ним погребены биолог Вера Григорьевна Смирнова (1893-1973) и находится кенотаф погибшему в Великую Отечественную войны Валерию Николаевичу Смирнову (1923-1942), вероятно – супруга и сын врача.        На кладбище погребены бежецкие купцы. Отмечу могилы купца 1-й гильдии Арсения Игнатьевича Боткина (1847-1910), купцов Егора Егоровича Ревякина (†1839), Зиновия Евстигнеевича Орлова (1821-1890).        Отмечу ещё ряд интересных могил на кладбище. Здесь погребён Герой Советского Союза генерал-майор Николай Иванович Арсеньев (1922-1975); его могила находится в глубине кладбища по левую сторону от храма. Вблизи одной из дорожек погребён заслуженный учитель РСФСР Антонин Герасимович Кирсанов (1886-1968). На старинном некрополе рода Петуховых погребены врач Пётр Петрович Орлов (1890-1939) и зубной врач Лидия Ильинична Орлова (1894-1961). Справа от храма, вблизи бело-красной часовни, погребён врач Александр Матвеевич Демидов (1885-1951).        На кладбище сохранились старинные могилы. Имеется несколько часовен. Кладбище было действующим до последних десятилетий XX века. На его окраинах я видел индивидуальные могилы умерших вплоть до середины 80-х годов XX века. Сейчас на кладбище подзахоранивают умерших в родственные могилы, изредка создают новые индивидуальные могилы. Некрополь достаточно ухоженный.        Около 14 часов я завершил исследования на Старом городском кладбище. Далее я отправился осматривать достопримечательности города Бежецка. В городе есть ещё Новое городское кладбище, но его исследовать уже не хватало времени и я отложил на потом, надеясь ещё посетить этот интересный город.        Я вернулся на площадь на которой стоит величественный памятник-обелиск воинам-землякам, погибшим в Великую Отечественную войну. Он был открыт в 1975 году по проекту скульптора В. С. Новикова. В городском парке открыт памятник известному писателю, уроженцу Бежецка Вячеславу Яковлевичу Шишкову. Он скончался в 1945 году в Москве и погребён на Новодевичьем кладбище, а на его малой родине памятник открыли в 1950 году по проекту скульптора И. А. Рабиновича. Я прогулялся по улице Большой. На ней находятся памятники известным людям связанным с Бежецким краем, установленные в последние два десятилетия. Это памятник основателю Оркестра русских народных инструментов Василию Андреевичу Андрееву. Но самый интересный памятник – это Гумилёвой и Ахматовой. Бюст поэта Николая Степановича Гумилёва находится на колонне, на постаменте памятник поэтессе Анне Андреевне Ахматовой, сидящей на стуле и статуя их сына историка и этнографа Льва Николаевича Гумилёва в полный рост с книгой в руке, обращённой к прохожим. В этой части города также находятся красивые каменные особняки, принадлежащие до революции видным бежецким купцам.        Затем я посетил музей Вячеслава Яковлевича Шишкова. О нём я уже упоминал выше. Музей располагается в здании Бежецкого городского училища, где учился будущий писатель. В экспозиции представлены материалы о жизни и творчестве Шишкова. Интересен сибирский период в его жизни, когда в 00-е и 10-е годы XX века он, будучи техником водных и шоссейных путей, участвовал в экспедициях по сибирским рекам. Затем экспозиция рассказывает о его жизни и творчестве в Санкт-Петербурге, деятельности в блокаду города и последним годам жизни в Москве. Из интересных экспонатов представлены эвенкийский чум и предметы быта коренных народов Сибири, первые книги Шишкова, интерьер московской квартиры писателя. В цокольном этаже музея находится краеведческая экспозиция. В ней представлены птицы Бежецкого края, чучело кабана, а также многочисленные предметы крестьянского быта XIX – начала XX веков. Рассказывается о льноводстве – главном промысле Бежецкого края до революции.        В 16.30 я выехал в обратный путь в Тверь.        Поездкой я остался доволен. Надеюсь ещё совершать поездки в этот старинный и красивый уголок Тверской земли. Изяслав Тверецкий, октябрь 2010.     Старое городское кладбище   Виды города Бежецк          Иллюстрации в статье (сверху вниз): Фото 1: Центральный вход на Старое городское кладбище.        Фото 2: Спасо-кладбищенский храм. Фото 3: Семейный некрополь Преображенских. Фото 4: Могила протоиерея Иоанна Иоанновича Преображенского (20.II.1840-28.III.1911). Фото 5: Некрополист Изяслав Тверецкий на могиле протоиерея Иоанна Преображенского. Фото 6: Могила протоиерея Иоанна Николаевича Постникова (24.IV.1869-11.V.1935). Фото 7: Могила инокини Агриппины (Малининой) (1870-1949). Фото 8: Некрополист Изяслав Тверецкий на могиле инокини Агриппины (Малининой). Фото 9: Могила купца 1-й гильдии Арсения Игнатьевича Боткина (1.III.1847-5.XI.1910). Фото 10: Могила купца Якова Дмитриевича Шишкова и его супруги Екатерины Дмитриевны - родителей писателя Вячеслава Шишкова. Фото 11: Могила заслуженного врача РСФСР Николая Сергеевича Смирнова (1885-16.XII.1964) и биолога Веры Григорьевны Смирновой (1893-1973). Фото 12: Некрополист Изяслав Тверецкий на могиле заслуженного врача РСФСР Николая Смирнова. Фото 13: Могила врача Петра Петровича Орлова (1890-1939) и зубного врача Лидии Ильиничны Орловой (1894-1961). Фото 14: Могила врача Александра Матвеевича Демидова (1885-1951). Фото 15: Могила Героя Советского Союза генерал-майора Николая Ивановича Арсеньева (7.XII.1922-29.X.1975). Фото 16: Некрополист Изяслав Тверецкий на могиле Героя Советского Союза генерал-майора Николая Арсеньева. Фото 17: Могила моряка Ивана Петровича Овчинникова (10.XII.1914-14.XII.1950). Фото 18: Могила военного Александра Фёдоровича Цинцинова (4.XI.1901-31.I.1962). Фото 19: Могила ветерана войны Анны Александровны Копиной (5.XI.1923-16.VIII.2008). Фото 20: Могила заслуженного учителя РСФСР Антонина Герасимовича Кирсанова (1886-1968). Фото 21: Могила Соколовых. Фото 22: Братская могила людей, чей прах был перенесён с места, где в 1894 г. построен новый Спасо-кладбищенский храм. Фото 23-28: Виды кладбища.        Фото 29-30: Памятник-обелиск воинам-землякам, погибшим в Великую Отчественную войну. Открыт в 1975 г., скульптор В. С. Новиков. Фото 31: Памятник писателю Вячеславу Яковлевичу Шишкову в городском парке. Открыт в 1950 г., скульптор И. А. Рабинович. Фото 32-33: Дом на месте дома семьи Шмишковых, в котором родился будущий писатель Вячеслав Яковлевич Шишков. Фото 34: Памятник поэту Николаю Степановичу Гумилёву, поэтессе Анне Андреевне Ахматовой и историку, этнографу Льву Николаевичу Гумилёву. Фото 35: Некрополист Изяслав Тверецкий у памятника поэту Николаю Степановичу Гумилёву, поэтессе Анне Андреевне Ахматовой и историку, этнографу Льву Николаевичу Гумилёву. Фото 36: Сарай с надписью «Слава КПСС» в Пушкинском переулке. Фото 37: Купеческий особняк в центре города, на улице Большой.       Автор всех фотографий в статье - © Изяслав Тверецкий.   ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------                  Все права © Изяслав Тверецкий, 2010 год.   http://necropol.org/214-bezhetsk-1x2010.html

Орлов Василий Иванович

← назад   вперед →

ОРЛ́́ОВ Василий Иванович (1792—1860), старший лекарь л.-гв. Гусарского полка, позднее штаб-лекарь при департаменте военных поселений, сослуживец С.А. Раевского. Поэт и переводчик Горация, автор неск. драм и водевилей. Печатался в 1824—30 в «Новостях литературы», «Сыне отечества», «Моск. телеграфе» и в альманахах. Возможно, что в полку О. общался с Л., тем более, что один из его братьев, моск. семинарист, видимо, был учителем поэта. В 1837 О. сделал для себя копию стих. «Смерть поэта» и в письме к Раевскому от 4 февр. просил его исправить текст (см. . 14).

Лит.: Месяцеслов на 1861 г., СПБ, 1860, с. 109; Бродский (5), с. 224—25; Андроников (13), с. 53—54.

В других словарях: найдено 1 статья

/Биографический словарь/
Орлов Василий Иванович Орлов, Василий Иванович - известный земский статистик. Родился 27 марта 1848 г. в Калужской губернии в семье сельского священника. Окончил ...

Латинская транскрипкия: [orlov vasiliy ivanovich]

→ Орлов Михаил Федорович ОРЛ́́ОВ Михаил Федорович (1788—1842), участник Отечеств. войны 1812, ...

← Орлов Алексей Федорович ОРЛ́́ОВ Алексей Федорович (1786—1861), граф, воен. и гос. деятель. Один из ...http://onlineslovari.com/lermontovskaya_entsiklope...e/orlov_vasiliy_ivanovich.1152

Владения графов Орловых на Средней Волге

Владения графов Орловых на Средней Волге. Заселение нашего края оседлым земледельческим населением имело место с самых давних пор. Однако в силу известных обстоятельств таковое надолго здесь не задерживалось. Волга в течении своем пересекает обширные степи, в которых издавна кочевали многочисленные племена. Но здесь не пойдет речи о том, насколько позитивно или негативно это было. Факт в том, что освоение этих богатых и плодородных земель могло начаться только в том случае, если они попадали под власть сильной державы. Такой державой стала Россия во второй половине XVI века. Бытует мнение, что стоило только Ивану Грозному взять Казань и Астрахань, как уже вся средняя и нижняя Волга уже вошли в состав России и стали неотъемлемой ее частью. А на деле же это не более чем мечтательное заблуждение – на освоение и заселение этих земель, несмотря на их богатства, удобства и плодородие, понадобились века. Селиться в этих землях никто не хотел – слишком опасное это было удовольствие. Туда устремилось множество беглого люда, создавшего там так называемую «волжскую вольницу». На этих вольных людей в Москву шли жалобы и от купцов, которые подвергались нападениям, и от ногайских князьков, признавших себя вассалами России, у которых в лучшем случае угоняли табуны, а в худшем нередко нападали на их улусы. Расселить в Поволжье дворян с ходу не удалось – слишком опасное там было житье, хотя земли обещали много. Иван Грозный предлагал так – «я дам тебе столько земли, сколько ты за день объедешь на коне». Но желающих не было и причины тому вполне ясны. Поэтому единственный путь закрепления Поволжья за Россией был в строительстве по Волге опорных крепостей, о чем неоднократно просили сами ногайские татары. Таким образом, лишь когда в конце XVI – XVII вв. были построены крепости Симбирск, Царицин, Сызрань, Самара, в Поволжье начали возникать не только земледельческие, но и промысловые поселения. Именно таким и было село Усолье. Его название говорит само за себя – жители занимались соляным промыслом, весьма распространенным в Поволжье того времени. Село это стало центром обширных волжских владений купцов Строгановых, которым была пожалована вся Самарская Лука. Фактически эти торговые люди первыми предприняли организованное переселение в новые места и их освоение, как, впрочем, и на Каме. Они поселили здесь людей, завели соляной промысел, построили укрепленный Усольский городок. В XVII веке Усолье вместе со всеми строгановскими землями и промыслами перешло к ярославскому купцу Надею Свешникову и его сыну. В Усолье, которое стало называться Надеиным, к тому времени население увеличилось, вследствие чего соляной промысел там переживал свой недолгий расцвет. Под это дело Свешникову даже удалось отжать у казны земли с лесами на другом берегу Волги, напротив Усолья – они-де нужны для выварки соли. Свешниковы превратили свое имение уже в самую настоящую вотчину – с укрепленным центром, нескольким селами и деревнями. В 1660 году казна выкупила Усольскую вотчину у наследницы Свешникова, и в тот же год царь Алексей Михайлович пожаловал ее в полную собственность звенигородскому монастырю св. Саввы Сторожевского. Монастырь получил многочисленные льготы, а в 1682 и вовсе был освобожден от налогов. Такие условия способствовали весьма быстрому заселению Самарской Луки переселенцами из монастырских деревень центральной России. Для историков весьма ценен факт перехода вотчины в монастырское владение. Дело в том, что монастыри вели неплохой учет своего имущества и благодаря этому нам известно не только о том, в каких границах приблизительно простирались монастырские земли, но так же и о населенных пунктах, которые там существовали во второй половине XVII века. Усольская летопись, основываясь на монастырских писцовых книгах, так определяет границы владений монастыря: «от устья р. Ахтуши в Волгу по граням до устья р. Тукшума в Усу, далее до дач Переволоцких по р. Усе, потом по береге р. Волги до устья оврага Сухая Брусяна и вверх по оврагу до дач Морквашинских, оттуда через Волгу по луговой стороне прямо лесом и степью на 20 верст тогдашних до Ягодинского ерика и по нему вниз по Волге до устья р. Ахтуши». Та же летопись утверждает, что в состав монастырских владений входили на нагорной стороне места Горбуновские, Кузьканские, Тукшумские, Шигонские, Переволоцкие и волости Усольская, Жигулевская, а по другую сторону - деревня Борковка. Саввинский монастырь владел Усольской вотчиной на правах полной собственности 40 лет, однако в годы правления Петра Великого произошли весьма важные изменения. Во-первых в 1700 году вотчина была изъята у Саввинского монастыря и передана под юрисдикцию Монастырского приказа, который, кроме всего прочего, занимался управлением всеми монастырскими владениями в России. Ну а во-вторых, в 1710 году Петр пожаловал Усольскую вотчину, а к ней так же село «Кануевское городище» Спасского монастыря в придачу своему ближайшему сподвижнику А.Д. Меньщикову. Вотчина была пожалована взамен земель, которые будут у него «взяты к новозавоеванным городам Ингрии». Однако Александр Данилович недолго владел пожалованной ему вотчиной. В 1728 году он был лишен всех постов, званий и владений и отправлен в ссылку – судьба этого могущественного временщика может послужить отличным примером любому, кто за короткий срок возносится на неизмеримые высоты и вследствие этого теряет чувство реальности. Но как бы там ни было, Усольская вотчина снова перешла в ведение казны и находилась там вплоть до 1768 года. Здесь необходимо сделать небольшое отступление и упомянуть, что в 1738 году за Волгой, в бывших владениях Саввинского монастыря была основана крепость Ставрополь, а в прилегающих к ней землях и лугах (в том числе и входивших в состав вотчины) водворились кочевья нескольких калмыцких улусов. Кроме того, с западной стороны земли по р. Усе были пожалованы графу Левашову. Их центром было село Маза с выселками: Горбуновка, Муранка, Климовка, Кяхта, Левашовка. Отсюда видно, что первоначальный состав вотчины изменился в сторону уменьшения. Именно в это время окончательно заглохло в наших краях солеварение – для привлечения в эти края населения была организована продажа казенной соли, а местные соляные трубы завалены. В 1768 году Усольская вотчина была пожалована именным приказом императрицы Екатерины Великой пяти братьям Орловым – Григорию, Алексею, Федору, Ивану и Владимиру Григорьевичам. Стоит сразу прояснить причины, благодаря которым братья заняли столь блестящее место при дворе и получили расположение императрицы. Трое братьев – Григорий, Алексей и Федор приняли самое активное участие в дворцовом перевороте 1762 года, когда гвардия свергла императора Петра III, посадив на престо его жену Екатерину. Таким образом, благодаря шпагам братьев Екатерина получила власть, ну а Григорий, тот был еще и ее любовником. Поэтому неудивительно, что братья были осыпаны самыми разными милостями молодой императрицы – Григорий стал князем, а его братья – графами. Согласно одному из известий, братья Орловы облюбовали себе земли на Самарской Луке во время путешествия Екатерины II по Волге в 1767 году. Путь императрицы пролегал по земле из Москвы до Твери, а затем по Волге до Симбирска, где была долгая остановка, а затем далее вниз по течению Волги. Во время этой остановки Владимир Орлов был послан в Астрахань с поручением. Вместе с братом Григорием он добрался водой до Новодевичьего, а оттуда по суше до Усолья и дальше к Сызрани. Братьям понравились эти плодородные, богатые лесом и уже отчасти освоенные и заселенные земли. Однако, эти сведения нельзя считать полными. Эту поездку можно считать, фактически, «генеральным осмотром» хозяевами своих будущих земель, когда дело об их получении в собственность, было уже, что называется, «на мази». Усольская летопись свидетельствует, что захват земель готовился постепенно на протяжении нескольких лет. Уже в 1764 году старший из братьев Орловых, Иван, по соглашению с братьями, приобрел у помещика Головкина село Головкино (извиняюсь за тавтологию – прим. автора). Планы братьев были не более ни менее, чем прибрать к рукам всю Усольскую вотчину. Летопись указывает, что вотчина была рекомендована графу помещиком Мещериновым, как «лучшее в целой России по обилию лесов, лугов, пашенных земель, рыбных ловель и всяких угодий, орошаемых Волгой с обеих сторон». Мещеринов, к слову, и в последствии обретался при графах, всячески помогая им обделывать свои местные дела. Иван Орлов, приобретя имение, построил в нем огромный дворец (простоявший до середины XIX века), где принимал в 1767 году императрицу с ее свитой. Отсюда мы смело можем сделать вывод, что именной указ о «пожаловании» императрицы 1768 года последовал только после того, как братья Орловы собрали всю информацию об облюбованных ими землях. Согласно «пожалованию», Григорию Орлову и его братьям жаловались «все казенные земли на Самарской Луке и прилегавших к ней местам за р. Усой, со всеми населяющими их крестьянами в вечное и потомственное владение» в обмен на те имения, которые они сдавали в казну в центральной России. Не стоит питать каких-либо иллюзий относительно этого «обмена». Сами Орловы нередко похвалялись фактом «справедливого обмена» своих имений на волжские земли. Тем не менее, из списков имений, прилагавшихся к сенатскому указу, которые Орловы сдавали казне в Московской, Новгородской и Тверской губерниях, а так же тех, которые они получили на новом месте, было хорошо видно, насколько этот «обмен» был им выгоден. Орловы сдавали порядка 7 тысяч душ мужского пола, а получали около 9 с половиной тысяч. Если учесть еще и женщин, то эти цифры, как минимум, удвоятся. Это во-первых, а во-вторых, вместо многочисленных имений, разбросанных по трем губерниям, они получили компактное владение, своего рода «государство в государстве». Не стоит забывать и о том, что Орловы продолжали владеть и другими имениями в центральных губерниях, помимо сданных ими в казну. Весьма интересна быстрота, с которой малоподвижная бюрократическая машина крепостнической России исполнила именной приказ императрицы. Он датирован 26 апреля, а уже через два дня вышел уже упомянутый нами указ Сената, отдававший распоряжения соответствующим ведомствам принять у Орловых сдаваемые ими имения и ввести их во владение «вновь пожалованными». Очевидно, что здесь не обошлось без «высочайшего» покровительства. Так какие же земли оказались в руках Орловых? Жалованная грамота приводит следующий список: 1. Село Новопредтеченское (Новодевичье) с селами и деревнями; 2. Усольская волость; 3. Рождественская волость Самарского уезда; 4. Аскульская волость с селами и деревнями; 5. Деревни с ясашным населением иных национальностей: Бахилово (мордовская деревня), Сосновый Солонец, Березовка (то же что и Березовый Солонец – чувашская деревня), Борковка, Шелехметь, Плотеневка, Терновое, Севрюкаево (чувашская деревня), Брусяны (чувашская деревня), Карамалы и село Богородское (со смешанным податно-ясашным населением). Кроме того, Орловы получили и ненаселенные земли, в том числе Жигулевскую возвышенность, что было в пожаловании прописано специально: «лежащие на горной стороне реки Волги в Самарской Луке земли и угодья, кроме помещичьих, начиная от Рождественской волости и до писцовой межи Усольской волости, как вверх, так и вниз по реке Волге». В ближайшие годы новые владения Орловых были обмежеваны и в 1776 году формуляр жалованной грамоты и межевые планы были представлены на подпись императрице. Таким образом, перечисленные земли были утверждены в «вечное и потомственное» владение пяти братьям Орловым. Предприимчивые братья же, действуя через своих многочисленных слуг, практически сразу приступили к расширению новоприобретенной вотчины. Некоторые земли им достались легко – к примеру, при межевании достоверно неизвестными правдами и неправдами им удалось присоединить к своим владениям села Переволоки и Шигоны. Некоторые земли пришлось оспаривать. Особенно трудная тяжба была за заволжские земли напротив Усолья, у города Ставрополя. В год вступления в права собственности Орловым пришлось в Сызранской воеводской канцелярии доказывать свои права на деревню Борковку, построенную выходцами из Усольской волости. Тогда дело спустили на тормозах, подтвердив права новых хозяев. Однако заливные луга и пахотные земли заволжских степей при Ставрополе было захватить не так-то просто. Кроме того, Орловы были заняты захватом других земель и лишь в 1798 году, как следует укрепившись в Поволжье, смогли начать тяжбу с городом за эти земли. Эта была самая долгая и трудная тяжба, которую вели хозяева Усольской вотчины. Обе стороны считали свои права неоспоримыми, ссылаясь на «высочайшее» дозволение, ведь Ставрополь был построен и калмыки были там поселены особым повелением императрицы Анны Иоанновны. Но ранее эти земли входили в состав владений Саввинского монастыря и таким образом попали в список земель, пожалованных Орловым Екатериной Великой. Тяжба длилась с переменным успехом 29 лет и окончилась полной победой Орловых. Город был зажат на крошечном клочке земли и поэтому обречен на постоянную стагнацию вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Графы были особенно сильны с годы правления своей покровительницы, Екатерины Великой, поэтому особенно не стеснялись в средствах, используемых для расширения владений. Усольская летопись свидетельствует, что Орловы приступили к масштабному заселению Самарской степи. Там, согласно пожалованию, графам принадлежала деревня Кануевка, но к концу XVIII века имелось уже 8 селений с только мужским населением почти до трех тысяч. Крепостные переселялись графами из Усольскиой волости, а согласно имеющейся тогда межевой инструкции, к новооснованным деревням примежевывались пустые казенные земли. Таким образом, во владениях Орловых возникла новая Екатерининская волость. Мало того, пользуясь своей безнаказанностью, Орловы и захватили заливные луга по левому берегу р. Самары и поемные луга по реке Моче (теперь – Чапаевке), а так же многочисленные острова по р. Волге с лесами, заливными лугами и рыбными ловлями. Эти незаконные захваты затем подтверждались рукой императрицы в межевых планах. В начале XIX века в Самарских степях было пожаловано много земель разным лицам. Подавляющее большинство этих земель было скуплено Орловыми, так как новые хозяева вовсе не собирались осваивать их, а стремились только повыгоднее продать. Вскоре владения Орловых в Самарских степях значительно увеличились, образовались новые волости – Покровская и Воскресенская. Присоединяя новые земли, Орловы применяли хитрую уловку – используя свое влияние, взятки, подлог, они стремились захватить как можно больше земель, имеющих доступ к воде, а остальные, безводные земли, брали в аренду за бесценок. Использовался так же прием подкупа землемеров с целью неверного составления межевых документов – земля, удобная к земледелию, выдавалась за неудобную к таковому (пески, каменистые возвышенности и т.п.), благодаря чему часть земель и вовсе досталась Орловым даром.  Использовались и другие способы присоединения земель – покупка продающихся имений. Нередко применялся и прием с закладом имений Орловым. Существовало особое распоряжение брать в залог имения помещиков, нуждающихся в деньгах. Особенно крупным приобретением такого рода были село Языково и поселок Новотукшумский в Селигеевском уезде у помещиков А.С. Плещеева и его сына Павла. Но не все проходило удачно. Орловым так и не удалось получить село Ширяево, которое было среди их владений, «как бельмо на глазу». Не удалось присоединить и удобные плодородные земли при Барбашиной поляне (теперь, уже в черте города, поляна им. Фрунзе), принадлежавшие городу Самаре – без «высочайшего» покровительства руки оказались коротки. По окончании следует упомянуть и о разделе земель между братьями, который начался в 1791 году, после смерти Ивана Орлова. Григорий Орлов к тому времени так же уже был мертв и оба не оставили наследников. Поэтому приволжские вотчины были разделены на две части: первая, с центром в селе Новодевичьем, досталось Федору Григорьевичу Орлову. Владимир Григорьевич Орлов получил вторую часть с центром в селе Усолье. Вотчины в центральной России достались Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому. Но в 1796 умер и Федор Григорьевич Орлов – его земли были поделены между оставшимися в живых братьями, кроме села Шигоны и деревни Ключищи, доставшиеся его внебрачным детям, которым императрица пожаловала дворянство и фамилию Орловых. Управление почти всеми землями взял на себя Владимир Орлов, в то время как его брат Алексей Орлов постоянно лечился за границей. Именно В.Г. Орлов и вел все захваты, продолжая дело Ф.Г. Орлова, особенно жадного до земель. В 1802 году раздел приволжских владений завершился. В результате образовались две вотчины – Новодевическая и Усольская. В Новодевическую вотчину вошли: Новодевическая, Переволокская и Екатериновская волости, а в Усольскую – Усольская, Жигулевская, Аскульская и Рождественская волости. (К ним можно добавить так же Покровскую и Воскресенскую волости, основанные позднее.) Граф А.Г. Орлов-Чесменский умер в 1807 году, оставив все свое состояние дочери Анне, которая быстро спустила отцовские капиталы, а земли 1845 году продала в удел. Одновременно в удел были выкуплены и соседние земли графа Левашова. Усольская вотчина оказалась почти в окружении удельных земель. Однако она оказалась весьма устойчива и оставалась во владении графа В.Г. Орлова, а затем перешла его наследникам Орловым – Давыдовым и существовала до Октябрьской революции. Источник: http://www.lince.srumandmass.com/readarticle.php?article_id=98

1 2 3 4 5 Категория: Мои статьи | Добавил: mishaputin (22.02.2010)

Просмотров: 2074 | Рейтинг: 5.0/2

http://usolie007.ucoz.ru/publ/vladenija_grafov_orlovykh_na_srednej_volge/1-1-0-7

Губерния Пензенская

Состоит из тринадцати городов, из коих девять старых, а именно: Пенза, Саранск, Верхний и Нижний Ламов, Инзар, Наровчат, Троицк, Керенск, Краснослободск; четыре новых, а именно: Городищи, Мокшан, Шешкеев и Ченбар.

Содержит в себе широты 207, а долготы 259 верст.

Губернский город Пенза лежит к полуденной стороне, и округа оного есть пограничная с Саратовским наместничеством.

Прикосновенные к Пензенской губернии наместничества: Саратовское, Синбирское, Нижегородкое и Танбовское.

Отстояние от Пензы к соседственным губернским городам: к Саратову – 200, к Синбирску – 285, к Нижнему Новугороду – 367, к Танбову – 260 (верст. – М.П.).

Расстояние от столиц: от Москвы – 660, от Санкт-Петербурга – 1394.

К уездным городам Пензенской губернии: до Мокшана – 37, до Городищ – 46, до Ченбара – 129, до Нижнего Ламова – 106, до Керенска – 135, до Наровчата – 125, до Троицка – 135, до Краснослободска – 173, до Инзары – 89, до Шешкеева – 147.

Селениев в Пензенской губернии 1261, считая в том числе 13 городов, два пригорода, шесть слобод, 499 сел.

В губернском городе Пензе и прочих городах каменных церквей 37, а по всей губернии в селах 32.

Строение жителей в губернии деревянное, а каменного, кроме нескольких дворянских домов и купецких, нет.

При городе Нижнем Ламове – второклассный Казанский мужской монастырь, весь каменный, в рассуждении строений Пензенской губернии весьма хорошо выстроенный.

При оном семинария под управлением пребывающего в том монастыре отца архимандрита.

Купечества сей губернии весьма знатных промыслов никаких не имеют.

Жители упражняются общественно в хлебопашестве. Урожаи хлеба бывают посредственные.

Знатнейшие в губернии реки Сура, Мокша, Ворона, по коим и судоходство.

1-я. Сура протекает сквозь всю губернию. На судах по оной отправляются хлеб и вино. Пристани начинаются выше города Пензы, верстах в тридцати, а более отправление хлеба бывает из пристани городской, а вина – из пристани по течению ниже города Пензы во время половодья. Вверх же по Суре судоходства нет. Выходящий хлеб по Суре из губернии Пензенской, перегрузя на Волге, отправляется по Волге вверх и по течению в разные города. Вершины свои река Сура имеет в Синбирском наместничестве при деревне Сурке и впадает в Волгу при городе Василесурском.

С самых вершин изобилует всякого рода лесом.

2-я. Мокша вершины свои имеет из Пензенской округи близ деревни Нечаевки и протекает Мокшанской, Нижеломовской, Наровчатской, Троицкой и Краснослободской сего наместничества уезды и потом, имея течение чрез Нижегородское наместничество, впадает в Оку. Судоходство по оной с хлебом, золою и лубьями по большей части из пристаней Краснослободской округи. Изобилует и сия река лесами.

3-я. Ворона истекает сего наместничества из округи Верхоломовской при селе Веденяпине и, протекая чрез Ченбарский уезд до Танбовского наместничества и до реки Хопра. Из пристани, состоящей при селе Поимее, отправляются вниз с хлебом суда, называемые будары, кои, сплавливая в реку Дон, доходят до крепости Святого Димитрия.

Посредственные в Пензенской губернии реки Пенза, Шукша, Инза, Атмис, Ламов, Иса и Сивиль, Большой Чанбар (так!).

Леса знатнейшие в сей губернии по реке Суре, называемый Сурский, и по Мокше – называемый Мокшанский и Мценский (так! Вероятно, правильно: Ценский. – М.П.).

Казенных винокуренных заводов сей губернии в Краснослободской округе два. Из коих 1-й – Дворцовый, казенный, Троицко-Острожский, обработывается наемными 150 человеками, выкуривается вина на 80 кубов в год 100.000 ведр, кое доставляется в Санктпетербург, Москву и Нижний Нов Город.

2-й – камор-коллежский, Бриловский, обработывается наемными 160 работниками, выкуривается в год на 90 кубов вина 110.000 ведр и доставляется в город Санкт-Петербург. Хлеб закупается из окружных мест, а дрова доставляет Мокшанский казенный лес.

Партикулярных винокуренных заводов в сей губернии 17, из числа коих знаменитейшие 4:

первый – состоящий в Городищенской округе в селе Маисе, принадлежащий графу Ивану Григорьевичу Орлову обще с господином Столыпиным, на коем выкуривается на 35 кубов до 100.000 ведр вина;

2-й – графа ж Ивана Григорьевича Орлова обще с господином Столыпиным, состоящий в Городищенской же округе при селе Столыпине, на коем выкуривается на 35 же кубов до 90.000 ведр вина;

3-й – в Городищенской же округе госпожи Бахметевой, на коем выкуривается до 70.000 ведр;

4-й – в той же (округе. – М.П.) графа Андрея Петровича Шувалова при селе Скафте, на коем на 25 кубах и пятидесятью человеками собственных его рабочих выкуривается в год тысяч по 50.000 и более (ведер вина. – М.П.);

5-й – Керенской округи в селе Никольском графа Ивана Григорьевича Чернышева,

6-й – той же округи при селе Поливанове статской советницы Всеволожской,

7-й – в Краснослободской округе артиллерии порутчика Кабанова,

8-й – Инзарской округи на реке Лухме господина Салтыкова,

9-й – в Мокшанской округе в деревне Алексеевке г-на (здесь и далее вместо гпдна, с титлом. – М.П.) Анненкова,

10-й – в селе Кутленской слободе г-на Измайлова,

11-й – в селе Знаменском княгини Догоруковой,

12-й – в Городищенской округе в селе Сыромясе г-на Колокольцова,

13-й – при оном же селе Сыромясе г-на ж Колокольцова,

14-й – при том же селе г-на Сумарокова,

15-й – при деревне Кологривовке г-на Чемезова,

16-й – при селе Скафте графа Шувалова,

17 – Шешкеевской округи в селе Ашкине (так!) г-на Агарева.

Железных заводов 4, из коих:

1-й – при городе Инзаре купцов Никановых, обработываемый стами человеками собственных мастеровых;

2-й и 3-й – Краснослободской округи, называемые Сивинский и Авгорский, принадлежащие московской купецкой вдове Чеканщиковой, на оных выплавливается железа до десяти тысяч пуд, чугуну – до двадцати тысяч пуд, заведены лет с шестьдесят;

4-й – в той же округе, называемый Ряпкинский, принадлежащий купцам Шапкиным, на коем выплавливается чугуну до двадцати пяти тысяч пуд.

Хрустальный завод – один, состоящий в Городищенской округе пр селе Пестровке, принадлежащий госпоже Бахметевой.

Стеклянных заводов 3, из коих:

1-й – Городищенской округи при селе Пестровке, приналежащий госпоже Бахметевой,

2-й – той же округи при селе Аншлеях г-на Беликова,

3-й – Инзарской округи на реке Патише г-на Кожина.

Поташных заводов 4, из коих:

1-й – Инсарской округи в селе Тресвяцком полковника Ягодинского,

2-й – той же округи на реке Патише г-на Кожина,

3-й – той же округи в селе Хаванщине капитана Никанова,

4-й – той же округи при деревне Исенских (Полянах? – М.П.) г-на Юматова.

На всех оных вываривается поташу до трех тысяч пуд.

Кожевенных заводов до 50. На оных выработывается до тридцати тысяч кож.

Мыльных заводов 20. На оных вываривается мыла до тридцати тысяч пуд.

Суконных фабрик две, из коих:

1-я – Мокшанской округи при селе Черткове, селе Анзыбеях и деревне Рудаковке, принадлежащие г-ну Орлову. На оной двумястами человеками собственных его мастеровых на 15 станах вытыкается сукон по 3000 аршин в год и доставляются по подряду в кригс-комиссариат, шерсть закупается в окружности;

2-я – Ченбарской округе в селе Аргамакове, г-на Шепелева, содержащая в себе 20 станов, обработываемые 250-ю человеками собственных мастеровых, вытканные сукна доставляются в Москву.

Парусинных фабрик 7, из коих:

1-я – в городе Керенске, принадлежащая фабрикантше Серебряковой, на коей полотна ткут на 20 станах собственные ее мастеровые и из найма – города Керенска однодворцы;

в Инзарской округе, 2-я, – в селе Леплейке г-на Горихвостова;

3-я – князя Еникеева,

4-я – в том же селе князя ж Еникеева,

5-я – в селе Знаменском г-на Кожина,

6-я – в селе Богородском, Инзара тож, госпожи Бахметевой,

7-я – в селе Украинцове г-на Рахманова.

На всех оных фабриках выработывается до 6000 штук, кои отправляются большей частью к Санктпетербургскому порту.

Лучшую ж пеньку доставляют Керенский и Краснослободский уезды.

Пильных мельниц две. Состоящие в городе Пензе, принадлежащие пензенским купцам Очкину и Алферову.

Казенных оброчных мучных мельниц 13, партикулярных – 320.

Заводов конских в губернии довольное число.

Местное положение губернии наиболее ровное, округи ж Инзарская, Троицкая, Краснослободская и Городищенская вмещают в себя железные руды. Материк же почти вообще черный и влажный.

Хлеб сеется рожь, пшеница, ячмень, овес, полба, греча, просо, горох, семя конопляное (и льняное) и мак.

За продовольствием собственным во время плодородия в губернии остается избыточное излишество хлеба по причине больших посевов, хотя и без должного удабривания.

Ярмонок знаменитейших две, из коих:

1-я – бывает при городе Нижнем Ламове, близ Казанского монастыря, и продолжается срез две недели, на кою съезжаются купцы из Москвы и разных Российской империи знатных городов со всякими товарами, коя и казне изрядный доход составляет;

2-я – в городе Саранске, бываемая на день Нерукотворенного образа, то есть августа 16 числа, продолжающаяся чрез целую неделю, на которую съезжаются также из разных российских городов купцы со всякими товарами.

О прочих же бываемых в сей губернии ярмонках замечательного нет, а лучшая из оных бывает в губернском городе Пензе в день святых апостолов Петра и Павла.

Жители здешнего наместничества содержат закон христианский и магометанский, последний управляется муллами или абызами в рассуждении духовенства. Некоторая часть есть и раскольников. Татары отличаются от российского народа лучшей чистотой, мордва ж оной содержит менее всех.

Климат сего наместничества северный, более умеренный, а в летние времена – равно и (в) зимние – часто случаются непостоянные погоды, чрезвычайные жары. И великие стужи, хотя и не ежегодно, однако ж бывают.

Звери – равно и птицы – обыкновенные, а отличных нет.

За неокончанием генерального межевания земли всей губернии примерно полагаются: пашенной 1.894.286, лесу строевого и дровяного 1.221.287, в том числе и покос, под усадьбами и огородами 98.150, под реками, речками, озерами, болотами и водороинами 18.051, под дорогами 920 (ошибка: правильно – 6685 десятин 920 квадратных сажен. – М.П.), а всего 3.238.461 десятина.

Наместничество управляется вообще генерал-губернатором и губернатором по образу высочайшего учреждения.

Дворян в Пензенском наместничестве, находящихся при должностях, – 154, имеющих всегдашнее пребывание – 269, итого 423.

Отсутствующих в других губерниях при делах – 109,

без должностей – 231,

живущих в столицах – 105,

в военной службе – 253,

в иностранных государствах – 3.

Итого всех, кои имеют деревни – 1125 человек.

Составляющие Пензенскую губернию разных званий жители суть следующие:

 

	Душ
Купцов	849
Мещан и цехов	2435
Однодворцев и пахотных солдат	48194
Экономических крестьян	12646
Дворцовых крестьян	23612
Ясачных крестьян	7596
Из мордвы новокрещен	18391
Татар ясачных	8005
Татар, исправляющих адмиралтейскую работу	3790
Мурз	289
Из татар новокрещен	409
Будных крестьян	3944
Ямщиков	941
Отписных крестьян	837
Не помнящих помещиков крестьян	191
Ведомства лейб-гвардии Конного полку	1517
Мастеровых, состоящих при заводах	341
Цыган	161
Малороссиян коронных	43
Малороссиян владельческих	8
Черкас коронных	38
Черкас владельческих	43
Помещичьих крестьян	185994
Мурзинских крестьян	42
Итого по 4 ревизии Пензенского наместничества	320319

А с прибыльными по разным делам состояло в прошедшем 784 году – 320742.

А со вновь рожденными состояло в прошлых 1783 и 784 годах мужеска полу, исключая умерших, – 3989.

Итого ныне налицо 329731.

Генеральная ведомость о доходах с податей разного звания, в Пензенском наместничестве собираемых

 

	Руб.	Коп.
Семигривенных	218701	70
Четырешестигривенных	40161	80
Пятигривенных	53	50
Сорокоалтынных	2922
Оброчных рублевых с однодворцев	48208
Оброчных рублевых шестигривенных	6068	80
Подушных рубли-десятикопеечных	4172	30
Прибавочных по указу 768 года	40145
Семигривенных с цыган	112	70
С черкас восьмидесятипятикопеечных	68	85
Шестигривенных	30	60
С купеческого капитала процентных	2169	65
Оброчных двурублевых с экономических крестьян	25292
С отписных на ее императорское величество	330
С не знающих помещиков крестьян	366
С дворцовых двурублевых	47236
Пятиалтынных	323	45
Двадцатипятикопеечных	72
С отписных крестьян по банковским долгам	4988
По спорным делам и за вексельные иски	260
Вновь наложенных по указу 783 года	179825	95
Накладных по две копейки с рубля	12386	78
Итого окладных	633895	8
Питейных откупных	1831	2 c 1/4
Винных прибыльных	166476	1 c 1/4
Соляных прибыльных	37327	94  31/48
Доменных	300
С земель казенных	560	79
экономических (земель?)	38	64
дворцовых (земель?)	181	79
С мельниц казенных	340	10
экономических (мельниц?)	482	84
дворцовых (мельниц?)	104	99 c 3/4
С рыбных ловель экономических	8	80
С лавок казенных	61	90
Экономических	3
С выплавки чугуна, с каждого пуда четырехкопеечных	2819	34 c 1/4
Присутственным местам собираемых пошлин	7792	27 c 3/4
Неокладных временно вступаемых	8177

А всех доходов, как окладных, так и неокладных по Пензенскому наместничеству, 860241 руб 55 11/28 коп.

-----------------------
*Прим. Дата в скобках добавлена редактором сайта inpenza.ruhttp://inpenza.ru/history/topographical-1785-02.php

Симбирские губернаторы: Владимир Владимирович Орлов-Давыдов

Мы рассказывали о ремесленном училище имени Орлова-Давыдова. Пришла пора поведать о самом графе Владимире Владимировиче Орлове-Давыдове.
Граф Владимир Владимирович Орлов-Давыдов был самым молодым губернатором за всю историю нашего края. На момент вступления в должность, 6 декабря 1866 года, ему было всего 29 лет. Несмотря на то что Орлов-Давыдов был губернатором меньше двух лет, до мая 1868 года, он оставил значительный след в истории Симбирска и добрую память среди всех сословий горожан. В его честь названы Владимирский сад (парк), ремесленное училище графа В. В. Орлова-Давыдова и Владимирская водонапорная башня. Он — единственный среди трех десятков дореволюционных симбирских губернаторов, чье имя запечатлено в городских топонимах.
Екатерининские орлы
Владимир Владимирович Орлов-Давыдов является правнуком Владимира Григорьевича Орлова, того самого, кто вместе с братьями помог взойти на престол императрице Екатерине II, сместив с трона ее мужа Петра III. В знак благодарности новоявленная императрица одарила братьев графскими титулами и многочисленными землями по всей России.
Однажды в 1767 году Екатерина II путешествовала по Волге, останавливаясь по пути следования в городах Поволжья, в том числе и в Симбирске. Братья Орловы, заслышав о плодородных волжских землях, решили выпросить у императрицы для себя часть земель Симбирского и Самарского краев. Существует легенда, что когда Екатерина II стояла на горе Караульный бугор (ныне гора Светёлка в Самарской области), она сказала своему фавориту Григорию Орлову: «Что взглядом окинешь, все твое будет!». Через некоторое время Орловы стали владельцами Усольской вотчины.
Екатерининские орлы, как называли братьев Орловых, обосновались в Усолье и построили здесь большой усадебный комплекс. На землях, которые когда-то назывались диким полем, было создано крупное хозяйство. Уровень жизни во всех селах, которые входили во владения Орловых, значительно поднялся. Построены новые дома, больницы, школы, церкви.
Граф Владимир Григорьевич Орлов (1743-1831), прадед Владимира Владимировича Орлова-Давыдова, был младшим среди братьев. Он обучался в Лейпцигском университете, за что Екатерина II в шутку называла его «философом». В 1766 году императрица назначила графа директором Академии наук в помощь графу К. Разумовскому. 5 декабря 1774 года Орлов был уволен в отставку в чине генерал-поручика и навсегда удалился от службы.
Жена Владимира Григорьевича — баронесса Елизавета Ивановна Штакельберг (1741-1817), фрейлина Екатерины П. В этом браке родились два сына и три дочери: Александр (1769-1787); Екатерина (1770-1849); Софья (1774-1844), фрейлина; Григорий (1777-1826), камер-юнкер, сенатор и Наталья (1782-1819).
Наталья Владимировна Орлова, младшая дочь Владимира Григорьевича, вышла замуж за Петра Львовича Давыдова — двоюродного брата легендарного партизана и поэта Дениса Давыдова. У них родился сын Владимир.
Его детство прошло в Италии, где проживала мать, имевшая слабое здоровье. В сентябре 1819 года Наталья Владимировна скончалась и воспитанием внука занялся граф Орлов.
Владимир был отправлен в Англию, где окончил курс университета в Эдинбурге со степенью доктора прав, после чего, переселившись и Лондон, был причислен к русскому посольству. В Шотландии Владимир познакомился с Вальтером Скоттом. После смерти В. Скотта Давыдов пожертвовал значительную сумму в помощь его семье для издания собрания сочинений писателя и сохранения его имения Абботсфорд.
По возвращении в Россию Давыдов был зачислен на службу в Министерство внутренних дел, а с 1848-го по 1852 год состоял совестным судьей в Петербурге.
После смерти последней из рода Орловых, Екатерины Владимировны Новосельцевой 26 марта 1856 года, ему было Высочайше разрешено принять титул и имя его деда по матери и именоваться графом Орловым-Давыдовым.
Владимир Петрович теперь уже Орлов-Давыдов был очень богатым, владел имениями в Московской, Орловской, Тамбовской и Самарской губерниях. В Симбирской губернии Давыдову принадлежало 286 тыс. десятин земли и более 50 тыс. крепостных, здесь он пытался ввести английские методы ведения хозяйства, завез импортное оборудование.
Владимир Петрович был женат на княжне Ольге Ивановне Барятинской (1809-1882). Первым ребенком у них была дочь Наталья, впоследствии она вышла замуж за князя Дмитрия Николаевича Долгорукова, потомка древнего рода. Наталья была отличной наездницей и замечательной рукодельницей — вышивала иконы для храмов в своих имениях.
После Натальи в 1837 году на свет появилась двойня — Анатолий и Владимир, будущий симбирский губернатор. Оба брата стали военными, кавалергардами, сражались в Кавказскую войну, были на передовой. В 1859 году братья были участниками знаменитейшей военной операции — штурма аула Гуниб и пленения имама Шамиля.
Владимир Владимирович Орлов-Давыдов был бесстрашным воином. За участие в военных действиях на Кавказе был награжден орденами Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом, крестом, установленным в память покорения Кавказа, серебряной медалью за покорение Чечни и Дагестана в 1857 г. и 1859 г. При взятии штурмом аула Беной Владимир был тяжело ранен. В 29 лет граф Владимир Орлов-Давыдов стал генерал-майором и был принят в свиту Его Величества Александра II, однако из-за последствия ранения он заболел и ему пришлось выйти в отставку.
Симбирская губерния
6 декабря 1866 года в Симбирскую губернию назначается новый губернатор. Им стал генерал-майор, граф Владимир Владимирович Орлов-Давыдов.
Совместно с Орловым-Давыдовым губернией и городом управляли: вице-губернатор — статский советник Валерий Иванович Чапрыков; губернский предводитель дворянства — действительный статский советник Александр Иванович Ермолов; городской голова — купец 2-й гильдии Матвей Петрович Поликарпов; начальник жандармского управления — полковник Петр Михайлович Фон Братке; симбирский епископ Евгений (Макарий Дмитриевич Сахаров).
С самого начала службы в Симбирске граф Орлов-Давыдов уделял пристальное внимание благоустройству губернского города. Так, 6 марта 1867 г. городской голова Александр Иванович Зотов доложил Симбирской городской думе, «что Его Сиятельство Г. начальник губернии, рассуждая об улучшении города, словесно приказал ему… сделать известным лицам, желающим принять на себя подряды, именно: устройство водопровода, осветить некоторые улицы газом и устроить предполагаемый рельсовый путь от пристани реки Волги в гору высотою до 70 сажен». Симбирский краевед Петр Мартынов писал, что устройством водопровода г. Симбирск обязан «…губернатору, графу В.В. Орлову-Давыдову. Благодаря его заботам, одна из самых насущных потребностей для Симбирска наконец таки получила осуществление. Прежде всего был образован отдельный капитал, достаточный для исполнения этого предприятия…». В 1867 году в Симбирске открылось отделение Госбанка. В 1868 году создано общество врачей и введено добровольное страхование. Начато строительство так необходимого для города водопровода.
В Симбирске при губернаторе Орлове-Давыдове было 107 каменных и 2235 деревянных домов. В губернии проживало 1 192 510 человек (581101 жен. и 611409 муж.), в те годы она относилась к густонаселенным — 27,8 человек на 1 кв. версту. Работало 2048 фабрик и заводов, на которых трудились 17215 человек. В 1867 году выработано продукции на сумму 5833407 рублей. На 1-м месте стояла известная Румянцевская суконная фабрика в Карсунском уезде, принадлежавшая генерал-майору Селиверстову. За ней шла фабрика купцов Акчу-риных в селе Тимошкино Сенгилеевского уезда. Далее по значимости идут винокуренные заводы, их было 21, продукцию выпускали с оборотом 1620788 рублей.
В губернии собирали 2850747 четвертей озимого и 2990848 ярового зерна, 142036 четвертей картофеля. Всего в губернии насчитывалось 1648265 голов скота.
В Симбирске Владимир Орлов-Давыдов был очень почитаем и любим. Он пожертвовал в распоряжение Симбирской городской думы 11000 рублей. На них было создано ремесленное училище для воспитания детей бедных городских жителей всех сословий. К этим деньгам отец Владимира — Владимир Петрович Орлов-Давыдов — добавил 22000 рублей и в 1871 году в Симбирске было открыто ремесленное училище им. Орлова-Давыдова.
К сожалению, Владимиру Владимировичу не довелось увидеть этого училища. Подорванное на войне здоровье все чаще и чаще стало о себе напоминать. Он вынужден был подать прошение императору об отставке с поста симбирского губернатора, и в октябре 1868 года отставка была принята. Начались бесконечные лечения, однако, болезнь взяла свое и 7 апреля 1870 года граф Владимир Орлов-Давыдов скончался. Произошло это на далеком греческом острове Корфу, а похоронен он был в семейном склепе в подмосковном селе Отрада.
Граф Владимир Петрович Орлов-Давыдов, зная, как почитали симбиряне его сына, неустанно помогал городу Симбирску. Так, по его ходатайству император изволил пожаловать в дар Симбирской Ка-рамзинской библиотеке экземпляр издания «Описание священного коронования Их Императорских Величеств» с русским текстом». Этот коронационный альбом с его историческими картинами и сегодня является одним из ценнейших раритетов музея Карамзинской библиотеки. Также он принимал участие в восстановлении кафедрального Троицкого собора после пожара. На собственные деньги заказал архитектору Р.А. Гедике проект иконостаса, а императорскому живописцу Пешехонову иконы. Владимир Петрович учреждал именные стипендии учащимся симбирской гимназии.
В память о губернаторе В.В. Орлове-Давыдове в Симбирске осталось много памятных мест. В настоящее время украшением Ульяновска является Владимирский парк, называвшийся до недавнего времени парком Свердлова, и легендарные часы, установленные ныне на Доме Гончарова. Они были изготовлены в 1868 году английской фирмой «Кук и сыновья» (ими созданы и знаменитые английские часы Биг Бен), а на следующий год их купил Владимир Петрович и подарил городу Симбирску в память о своем сыне. Часы были установлены на колокольне Спасо-Вознесенского собора. В тридцатые годы двадцатого века церковь снесли, а часы на долгие годы попали на хранение в кладовые горисполкома. В 1973 году часы восстановили на Ульяновском приборостроительном заводе, установили на башенке Доме Гончарова, созданной по проекту А.С. Титова, и запущены 12 сентября 1974 года.
Николай Костин

1

Общество

Родинаhttps://ulpressa.ru/2014/09/13/simbirskie-gubernat...-vladimirovich-orlov-davyidov/

Клинский городской сайт » Новости » Статьи » Клинское купечество 18.10.07 Текст — И. Папулова Новости » Статьи Клинское купечество Клин XVIII-XIX вв. был в основном городом ямщиков, купцов, мещан и ремесленников. Во второй половине XIX в. доходный ямщицкий промысел приходит в упадок, сворачивается с пуском Николаевской железной дороги, а купечество, наоборот, развивается, набирает обороты. Строятся заводы, фабрики, поскольку железная дорога обеспечивала более дешевый сбыт готовой продукции. У истоков развития Промышленности По воспоминаниям клинских старожилов А. М. Никитиной, Д. Л. Войцеховского и его жены А. М. Боссерт, многие клинские купцы имели свои лавки в городе, в том числе и в Торговых рядах. Широко известны были в городе галантерейная лавка Щукиной, обувная лавка с большим ассортиментом Грязнова, бакалейная лавка Боряхина и Маслова, булочная и колбасная Петра Евстигнеева, мясная лавка Горбунковых (имели они и лавки железоскобяных изделий и шорных товаров), мясная лавка Скокова. В Торговых рядах славились магазины братьев Боразденных. Один из них держал галантерейно-мануфактурный магазин, другой торговал бытовыми изделиями: ведрами, сковородками, пилами, молотками, гвоздями, косами, серпами, топорами и т. д. Многим клинчанам помнится булочная Якова Фадеевича Смирнова. Имел он также и пекарни, амбары, лабазы. В валяльной мастерской Грязнова многие клинчане заказывали добротные валенки. Купец Сахаров содержал пивзавод, который находился на нынешней ул. Красноармейской. Купец Панкратов содержал магазин фруктовых вод, соков, варенья и др. товаров. Иван Малыгин - купец второй гильдии – имел лавку, где торговал церковной утварью: иконами, лампадами, лампадным маслом, свечами и т. д. Наиболее преуспевающие купцы, имея средства, открывали фабрики и заводы, используя наемных рабочих. Клинский пивокомбинат Так, Иван Михайлович Соколов – городской голова - с 1810 г. являлся владельцем кожевенного завода, занимался выделкой кож. Другой купец – Максимов – владелец бойни и колбасного производства, имел лавку для продажи мясных изделий. Купец А. М. Монахов основал кондитерскую фабрику, где наладил производство патоки и безалкогольных напитков. Кондитерская фабрика купца Монахова была расположена на ул. Сестрорецкой, д. 11. Эти купцы состояли в Московском купеческом сословии и являлись поставщиками магазинов Петербурга и Москвы, а также обеспечивали своей продукцией всю Московскую губернию. Новый этап развития производства Самыми известными и уважаемыми людьми в Клину были купцы, основавшие в городе довольно крупные по тому времени (конец 19 – начало 20 вв.) промышленные предприятия, продукция которых пользовалась большим неизменным спросом. Купец второй гильдии Василий Григорьевич Орлов и его сыновья Николай, Александр и Михаил стали основателями клинского стекольного завода № 1 (ныне это «ОАО Химлаборприбор г Клин») и аптеки в центре города. Иван Максимович Титов (из крестьян) основал стекольный завод № 2 (ныне «Медстекло»). Купец Аркадий Анисимович Тябликов на окраине города построил кирпичный завод и наладил производство кирпича и керамических изразцов, которыми многие клинчане украшали интерьеры, камины, печи в своих домах. Таким образом, город Клин, благодаря в основном купечеству, вышел на новый этап развития в промышленном производстве товаров народного потребления. Родственные связи купцов Кузнецовых, Орловых и Тябликовых Случай свел автора этого очерка с дочерью основателя кирпичного завода Любовью Аркадьевной Крутилиной (урожд. Тябликовой), которая рассказала много интересного о своей родословной, близких родственниках, их судьбе. Семье Тябликовых принадлежал сохранившийся до наших дней дом № 27 на Ново-Ямской улице. Это 2-этажный добротный дом, построенный из кирпича с клеймом Тябликовых, в котором родилась Люба Тябликова, ее братья Борис и Валентин. Мама Любы – Вера Андреевна - происходила из известной купеческой семьи Кузнецовых. Ее отец, богатый купец Андрей Кузнецов, занимался весьма доходным шорным производством, владел двумя домами, расположенными на улице Чайковского, № 22 (дом учителя) и рядом стоящим 2-этажным кирпичным домом № 4 по Сосновскому пер. (дом перестроен). Женой Андрея Кузнецова была красавица цыганка Софья из табора. Вначале родные противились их свадьбе, но Андрей откупился, «отстегнув» им кругленькую сумму. Санаторий имени Чайковского В семье Кузнецовых было 4 дочери и 5 сыновей. Одна из дочерей – Вера Андреевна – вышла замуж за Аркадия Анисимовича Тябликова – основателя кирпичного завода. Старшая дочь – Анна Андреевна – вышла замуж за купца Николая Васильевича Орлова – владельца стекольного завода № 1, но любви между ними не было, так как Н. В. Орлов любил ее сестру Веру Андреевну, даже сватался к ней, но ему отказали, поскольку старшая сестра была не замужем. Ее и отдали за Н. В. Орлова, который всю свою жизнь любил только Веру Андреевну Тябликову (урожд. Кузнецову) и помогал ее семье в трудное время. Сестры Анна и Вера дружили, закончили Клинскую женскую гимназию, выгодно вышли замуж. Но тучи над их семьями сгущались: грянула революция 1917 г., а через 10 лет, в 1927 г., семья Тябликовых была репрессирована. Аркадия Анисимовича арестовали и осудили (3-4 месяца он находился в клинской тюрьме на Тихой улице, где заболел раком). В это время его семью увезли на поселение в Сибирь, но доехала она только до Новосибирска – выручил зять Н. В. Орлов. Помощь зятя Н. В. Орлова В 1927 году Н. В. Орлов тоже пострадал, несмотря на то что являлся крупным ученым- специалистом в области стекольной промышленности. После продажи стекольного завода Н. В. Орлов в 1927 г. переехал в Сходню Московской губернии, купил там небольшой стекольный заводик и дачу, на которой жил со своей семьей. Но завод на Сходне вскоре отобрали, и какое-то время он не работал. По программе НЭПа надо было пускать этот завод, и Н. В. Орлову предложили должность директора. Он, в свою очередь, поставил условие, что пустит завод (гуту), если вернут из Сибири семью Тябликовых. В это время действовало постановление В. И. Ленина, защищавшее ученых от притеснений и призывавшее все государственные органы оказывать содействие их семьям. У Н. В. Орлова к тому же была охранная грамота, подписанная Лениным (позже охранная грамота сыграла положительную роль в судьбе его сына. Анатолий Николаевич Орлов в 50-х годах был заместителем министра стекольной промышленности РСФСР). Так уж случилось, что благодаря ходатайству и смелости незаурядного человека – Н. В. Орлова, семью Тябликовых вернули в Клин из Сибири и освободили из тюрьмы главу семейства А. А. Тябликова. Н. В. Орлов сразу же отвез его в Москву на срочную операцию, но болезнь была запущена, и операция не помогла. Вскоре А. А. Тябликов умер. Похоронили его у Скорбященской церкви, где ранее были похоронены его родители. Преданные слуги Тябликовых После раскулачивания и репрессий семья Тябликовых лишилась всего: земли, жилья, имущества и другой собственности. Таких людей в Клину было немало. Их эвакуировали в отдаленные места России, везли, как скот, в телячьих вагонах. Перед отправкой людей собрали в железнодорожном саду и охраняли собаками до прихода специального эшелона. Никаких вещей с собой взять не разрешили. Вместе с Тябликовыми были их верные слуги: сестры тетя Груша (Аграфена Григорьевна) и баба Акулина. В период раскулачивания Аграфена сыграла большую роль в спасении части имущества хозяев. Она сумела спрятать шкатулку с драгоценностями и довезла ее до Сибири. Потом деньги, вырученные от продажи драгоценностей, пошли на то, чтобы после возвращения в Клин достроить небольшой деревянный домик (сруб уже стоял) на ул. Ново-Ямской рядом с 2-этажным кирпичным домом № 27 (тогда под № 28), который был уже заселен другими семьями. Домик для семьи Тябликовых достроили бывшие рабочие хозяина (не сохранился). Потомок клинских Купцов Любовь Аркадьевна Крутилина (урожд. Тябликова) – дочь основателя клинского кирпичного завода Аркадия Анисимовича Тябликова и внучка купца Андрея Кузнецова, родилась в 1921 году в том самом 2-этажном кирпичном доме № 27 на улице Ново-Ямской. Строил этот дом отец Л. А. Тябликовой – Аркадий Анисимович Тябликов. Там же родились все дети. На долю Л. А. Тябликовой выпало немало жизненных невзгод и испытаний. Когда ее семью раскулачили , ей было всего 6 лет. В школу ее не сразу взяли, смотрели на нее как на дочь «врага народа». И только благодаря тому, что четыре ее тетки были учительницами в разных школах Клина, Любу Тябликову взяли в школу на ул. Ленина, где она сидела за одной партой с Лилей Прудкиной – сестрой Марка Прудкина. Позже за резвый и неуживчивый характер Любу перевели в другую школу, расположенную на Крестьянской улице (позже в этом здании было ремесленное училище №44). В старших классах Люба Тябликова, как и многие ее сверстники, увлеклась спортом, и довольно успешно. В 1936-1938 годах она активно занималась спортом на майдановском стадионе «Азот» (так назывался в середине 30-х годов будущий стадион «Химик»). Люба Тябликова была в числе клинских спортсменов, которых отправили в Москву на парад физкультурников. В семейном архиве сохранилось несколько фотографий, на которых Люба в спортивной форме того времени среди своих подруг. 10-й класс Люба так и не закончила – началась война. До прихода немцев в Клин она в числе 14-ти человек по путевке комсомола работала во Фроловском на лесоповале, потом - в Клинской типографии. В 1941 г. директором типографии был Голованов, а снабженцем – Петр Обязуев, который выдал фашистам шрифт, спрятанный сотрудниками типографии под плиты пола. Фашисты использовали этот шрифт для печатания своих листовок. Уже после войны Обязуева разоблачили и арестовали. В последние годы Л. А. Тябликова много работала: сначала на инкубаторной станции по разведению цыплят, потом поступила оператором на завод ЖБИ, где добросовестно трудилась до назначения пенсии. Последние три года по просьбе начальства работала на заводской свиноферме, там выращивали свиней на мясо для своих рабочих. В 1979 году Л. А. Тябликова окончательно ушла на пенсию. В этом же году был снесен старый деревянный домик на Ново-Ямской, в котором она жила все это время, взамен получила однокомнатную квартиру в новом доме на Литейной, где и живет по сей день. Прожив трудную, многострадальную жизнь, Любовь Аркадьевна мечтает о том, чтобы ее внучка Ирина и правнучка Екатерина были счастливы и не забывали своих корней.

22 Октября Афиша мероприятий сегодня в кино Вся афиша

© 2004—2015 KlinCity.com Клинский городской сайт. 16+ О сайте Правила Реклама Контакты

http://www.klincity.com/news/articles/587-klinskoe-kupechestvo.html

Землевладельцы Панинского района. Граф Алексей Григорьевич Орлов — Чесменский

 

"Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова - Чесменского". Худ. Эриксен Вигилиус

 

Орлов — Чесменский Алексей Григорьевич

(24.09(05.10).1735* – 24.12.1807(05.01).1808)

Граф (22.09.1762). С 1770 Орлов – Чесменский.

Родился в с. Люблино Бежецкого уезда Тверской губернии. Был третим сыном в семье.

Военную службу начал  в 1749 году солдатом лейб-гвардии Преображенского полка. Учился в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе в Санкт – Петербурге. Один из организаторов и участников дворцового переворота, возведшего на престол императрицу Екатерину II. Генерал – майор (07.1762), секунд – майор лейб-гвардии Преображенского полка (07.1762), поручик Кавалергардского корпуса (01.1765), генерал – поручик (1765), генерал – адъютант (1766), подполковник лейб-гвардии Преображенского полка (1767),  генерал – аншеф (03 (14).06.1769). С 1767 года депутат Комиссии по составлению нового Уложения.  В 1768 – 1769 годах разработал план экспедиции против Турции в Средиземном море. Участник Русско – турецкой войны 1769 – 1774 годов. С 1769 года начальствующий над русскими эскадрами в Средиземном море, с которыми истребил турецкий флот при Чесме и Патрасе. С 1775 года в отставке. В 1806 – 1807 годах главнокомандующий 5-й областью земского войска (ополчения).

Кавалер орденов Святого Александра Невского (09.1762), Святого Андрея Первозванного (04.1768), Святого Георгия Победоносца I степени (09.1770), Святого Владимира I степени (10.1807).

Большой любитель лошадей. Занимался их разведением, в результате чего в его имениях была выведена новая порода лошадей – орловский рысак. Крупный завод находился в с. Хреновое Бобровского уезда Воронежской губернии.

С 1801 года жил в подмосковном имении Нескучное.

Ему принадлежало с. Оболенское (Ильинское) в Серпуховском уезде Московской губернии, где проживало около 3 тысяч крестьян.

На землях, полученных в приданное за его женой, находящихся  на территории современного с. Пады (Лопухино) Панинского района  Воронежской области основал посёлок  Пады  с  конным заводом. Владел также землями на территории современного села Б. Мартын Панинского района.

Жена с 06.05.1782 года — Евдокия (Авдотья) Николаевна Лопухина (17.12.1761 – 20.08.1786), дочь гвардии капитана Николая Александровича Лопухина (09.05.1698(?) – 31.05.1768) и  Анны Алексеевны Жеребцовой. (19.05.1733 – 1793).

Дети: сын граф Иван Алексеевич Орлов – Чесменский (20.08.1786 – 1790), дочь графиня Анна Алексеевна Орлова – Чесменская (02(13).1785 – 05(17).10.1848), фрейлина.

Имел также внебрачного сына Александра Алексеевича Чесменского (ум. 27.02.1820). Был пожалован Екатериной II  в дворянское достоинство в  капитаны лейб-гвардии Преображенского полка. Женат на Анне Николаевне Соболевской, в 1 браке была за шляхтичем Пиотровским. Брак бездетный.

Отец: Григорий Иванович Орлов (1685 – 01.04.1746), генерал – майор (1738), затем  с 1743 года действительный статский советник. Участник Северной, Русско – турецкой 1735-1739 гг., Русско – шведской 1741 – 1743 гг. войн. Был новгородским вице – губернатором.

Мать: Лукерья (Гликерия) Ивановна Зиновьева (1710 — ?).

Дед (по линии отца): Иван Иванович Орлов, стряпчий царицы Прасковьи Фёдоровны.

Дед (по линии матери): Иван Никитич Зиновьев стольник, впоследствии подполковник.  Он сын стряпчего (1683), затем стольника (1686) Ивана Ивановича Орлова.

Бабушка (по линии матери): княжна Марфа Степановна Козловская. Она дочь комнатного стольника царя Ивана Алексеевича князя Степана Григорьевича Козловского и княжны Анастасии Степановны Шаховской.

Братья: 1. Граф Иван Григорьевич Орлов (03.09.1733 – 18.11.1791), капитан лейб – гвардии Преображенского полка. Женат на Елизавете Фёдоровне Ртищевой (28.07.1750 – 30.11.1834), дочери капитана Фёдора Алексеевича Ртищева, сестре главнокомандующего в Грузии генерала – от – инфантерии Николая Фёдоровича Ртищева (1754 – 08.01.1835).  Брак бездетный. 2. Светлейший князь Римской Империи (07.1763), граф (22.09.1762) Григорий Григорьевич Орлов (06.10.1734 – 13.04.1783), генерал – адъютант (1762), генерал-аншеф (1764), генерал – фельдцейхмейстер (1765-1775), президент Канцелярии иностранных (1763 – 1769), шеф Кавалергардского корпуса, подполковник лейб-гвардии Конного полка. Титул светлейшего князя дозволен в Российской Империи с октября 1772 года. Был женат на своей двоюродной сестре статс – даме Екатерине Николаевне Зиновьевой (14.12.1758 —  16.06.1782 (по другим источникам ум. 27.06.1781)), дочери генерал – поручика Николая Ивановича Зиновьева (1717 – 1779) и Евдокии Наумовны Сенявиной (1717 – 1773). Брак бездетный. 3. Граф Фёдор Григорьевич Орлов (08.02.1741 – 17.05.1796), генерал – аншеф (1774), с 1763 года обер-прокурор Сената. Официально женат не был, но имел от дочери московского купца Елизаветы Михайловны Гусятниковой (1756 —  1791) и от Татьяны Фёдоровны Ярославовой 5 сыновей и 2 дочерей. Всему потомству указом Екатерины II от 27 апреля 1796 года предоставлены дворянские права, фамилия и герб Орловых. Сыновья:  1. Граф Владимир Фёдорович Орлов, умер в детстве. 2. Князь (28.11.1856), граф (25.12.1825)  Алексей Фёдорович Орлов (08.10.1786 – 09.05.1861), генерал от кавалерии (07.1833), генерал – адъютант (06.1820), член Государственного совета (с 01.1836), шеф Корпуса жандармов и главный начальник 3-го отделения Собственной Е.И.В. канцелярии (09.1844 – 1856), председатель Комитета Министров Российской Империи (1856 – 1861) и председатель Государственного совета (1856 – 1861). Женат на статс-даме (07.1847) Ольге Александровне Жеребцовой (07.01.1807 – 25.08.1880), дочери генерал-майора (1813) Александра Александровича Жеребцова и светлейшей княжны Александры Петровны Лопухиной (30.05.1790  – 15.02.1859). Имел сына князя Николая Алексеевича Орлова (27.04.1827 – 17.03.1885), женатого на княжне Екатерине Николаевне Трубецкой (1840 – 1875) и дочь княжну Анну (24.11.1828 – 08.01.1829), умершую в младенчестве.  3. Граф Михаил Фёдорович Орлов (23.03.1788 – 19.03.1842), генерал-майор (02.04.1814), декабрист. Женат с 15.05.1821 года на фрейлине (1813) Екатерине Николаевне Раевской (10.04.1797 – 22.01.1884 (по др. источникам 1885)), дочери члена Государственного совета, генерала от кавалерии Николая Николаевича Раевского (14.09.1771 – 16.09.1829) и внучки М.В. Ломоносова кавалерственной дамы Софьи Алексеевны Константиновой (25.08.1769 – 16.12.1844). Имели сына графа Николая Михайловича Орлова (20.03.1821 – 17.06.1886), майора, затем надворного советника, женатого на Ольге Павловне Кривцовой и дочь графиню Анну Михайловну Орлову (20.06.1826 – 30.12.1887), замужем за генерал – майором (1858) князем Владимиром Владимировичем Яшвилем (Яшвили) (1815-07.02.1864). 4. Граф Григорий Фёдорович Орлов (1790 – 1853), генерал-майор. У него сын Григорий . 5. Граф Фёдор Фёдорович Орлов (1792 – 1835). Дочери:  1. Анна Фёдоровна Орлова, замужем за сенатором А.М. Безобразовым (178… — 1830). 2. Елизавета Фёдоровна Орлова (26.03.1791 – 30.09.1796), умерла в детстве. 4. Михаил Григорьевич Орлов (1741 — ?), умер в младенчестве. 5. Граф Владимир Григорьевич Орлов (08.07.1743 – 28.02.1831), генерал-поручик (1774), действительный камергер, директор Петербургской Академии наук. Женат с 1768 года на фрейлине Елизавете Ивановне Штакельберг (1741 – 07.09.1817), дочери директора Лифляндской коллегии экономии Ф.-А Штакельберга. Имел двух сыновей – графа Александра Владимировича Орлова (1769 – 13.04.1787), подпоручика лейб-гвардии Конного полка, умершего в молодости и графа Григория Владимировича (1777 – 23.06.1826), тайного советника, действительного камергера (12.04.1798) и сенатора (1812), женатого с 03.02.1800 года на графине Анне Ивановне Салтыковой (1777 – 05.12.1824), брак бездетный, а также дочерей – графиню Екатерину Владимировну Орлову (07.11.1770 – 31.10.1849 (по др. источникам в 1851)), замужем за бригадиром  Дмитрием Александровичем Новосильцевым (1750 – 1835), графиню Софью Владимировну Орлову (06.11.1774 – 07.01.1844), замужем за действительным тайным советником  графом Никитой Петровичем Паниным (17.04.1770 – 01.03.1837), и графиню Наталью Владимировну Орлову (04.06.1782 – 12.09.1819), замужем за тайным советником Петром Львовичем Давыдовым (1782 – 1842).

Дядя (по линии матери): Зиновьев Николай Иванович (10.11.1717 – 02.03.1773), генерал – поручик, сенатор, обер-комендант Петропавловской крепости. Женат на Евдокии Наумовне Синявиной (1717 – 1777). Имел пятерых сыновей и дочь.

Двоюродные братья (по линии матери): 1. Иван Николаевич Зиновьев. 2. Александр Николаевич Зиновьев, действительный камергер, генерал – майор.  Женат на княгине Евдокии Александровне Долгоруковой. Был сын Николай, ротмистр. 3. Андрей Николаевич Зиновьев, полковник. 4. Пётр Николаевич Зиновьев. 5. Василий Николаевич Зиновьев (1754 — ?), тайный советник. Женат трижды. Первая жена Елизавета Михайловна Дубянская (ум. 17.06.1803), вторая – Устинья Фёдоровна Брейткопф, третья – Екатерина Петровна Розанова. У него восемь сыновей и 10 дочерей.

Двоюродная сестра (по линии матери): Екатерина Николаевна Зиновьева (19.12.1758 – 16.06.1782 (по другим источникам ум. 27.06.1781)). Вышла замуж за своего двоюродного брата светлейшего князя генерал – аншефа Григория Григорьевича Орлова (06.10.1734 – 13.04.1783).

Граф Алексей Григорьевич Орлов — Чесменский скончался 24.12.1807(05.01).1808 года, первоначально похоронен в своём подмосковном имении с. Отрада в Успенской церкви, в 1831 году его прах перевезён дочерью в новгородский Юрьев монастырь. В 1896 году его останки вновь перезахоронены в имении «Отрада» Серпуховского уезда Московской губернии.

21 октября 2003 года на острове Специя (Греция) установлен бюст (скульптор В. Усов).

Источники:

1.      Волков С.В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том 2 (Л-Я). –М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. – 831 с. ( с. 253, 255-256).

2.      Голембиевский   Граф А.Г. Орлов-Чесменский // Русский архив. – 1904 . – кн. 8.

3.      Жизнь графа А.Г. Орлова – Чесменского, почепнутая из достоверных российских и иностранных источников С. Ушаковым. – СПб., 1811.

4.      Гребельский П.Х. Князья, графы и дворяне Орловы, графы Орловы – Давыдовы. // Дворянские роды Российской империи. Т. 2. Князья. – СПБ.: ИПК «Вести», 1995. – с. 190 – 196.

5.      Декабристы. Биографический справочник./Под ред. М.В. Нечкиной. –М.: Наука, 1988. – с. 135-136.

6.      Знаменитые россияне XVIII —  XIX веков. Биографии и портреты. (по изданию вел. кн. Николая Михайловича «Русские портреты XVIII —  XIX веков»). – СПб.: Лениздат, 1996. – с. 59-60, 63-64.

7.      История родов русского дворянства. / сост. П.Н. Петров кн.1. – М.: Современник: Лексика, 1991. –431 с. (с. 116).

8.      История родов русского дворянства. / сост. П.Н. Петров кн.2. – М.: Современник: Лексика, 1991. –319 с. (с. 36-39, 265-269).

9.      Кавалеры ордена Святого Георгия Победоносца./Сост. С. Григорьев, В. Захаров. – СПб.: Хронограф, 1994. – с. 61-66.

10.  Коптев В.И. Столетний юбилей в честь графа А.Г. Орлова – Чесменского. В память основанной им породы лошадей верховых и рысистых. – М., 1876.

11.  Кригер Л.В. Благодатное Панино. Эталонные чернозёмы. – Воронеж: ООО «Творческое объединение «Альбом», 2010. – с. 24-25.

12.      Лурье В.М. Морской биографический словарь. Деятели Российского флота XVIII века. – СПб.: Информационный центр «Выбор», 2005. – с. 192-194.

13.  Морские сражения русского флота: Воспоминания, дневники, письма./Сост. В.Г. Оппоков. – М.: Воениздат, 1994. – с. 88-130.

14. Русские портреты. XVIII и XIX столетий. Т.1. Вып. 4. –СПб., 1905. –с. 191-192; Т. 2. Вып. 4. –СПб., 1906. – с. 135- 138, 129, 156-161; Т. 4. Вып. 3. – СПб., 1908. – с. 111.

15.  Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I – М.: ООО «Издательство АСТ»; ООО «Издательство Астрель»: ОАО «Люкс», 2005. – с. 300-361.

16.  Федорченко В.И. Двор российских императоров. – М.: ООО  «Издательство АСТ»; Красноярск: ООО КИ «Издательские проекты», 2004. – 588 с. (с. 76-77).

17.  Федорченко В.И. Дворянские роды, прославившие Отечество: Энциклопедия дворянских родов. – Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 464 с. (с. 314-317).

18.  Федорченко В.И. Императорский Дом. Выдающиеся сановники: Энциклопедия биографий. В 2 т. – Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. – Т.2. – 640 с. (с. 172-180).

19.  Федорченко В.И. Свита российских императоров. В 2-х кн. Кн. 2. М-Я. – М.: АСТ; Красноярск: Издательские проекты, 2005. – 533 с. (с. 131-137, 144-146).

20.  Чернопятов В.И. Русский некрополь за границей. Вып. 1. – М., 1908. – с. 42.

21.  Шилов Д.Н., Кузьмин Ю.А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801 – 1906: Биобиблиографический справочник. – СПб.: Дмитрий Булавин, 2006. – 992 с. (с. 655-658).

22.  Шишов А.В. «Победитель и истребитель турецкого флота». //Георгиевские кавалеры: Сборник в 4-х тт. Т.1.:1769-1850. – М.: Патриот, 1993. – с. 37-43.

*- по другим источникам рождён в 1737 году.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%CE%F0%EB%EE%E2%FB

http://holstshop.ru/catalog/painters/neizvestnyij-hudozhnik/?page=9

http://wars175x.narod.ru/bgr_orl_a.html

http://medalirus.narod.ru/Portret/18vek/1t192.htm

http://www.hrono.info/biograf/bio_o/orlov_ag.php

Сведения предоставлены А.А. Семённиковым

 

Герб графов Орловых

Граф Алексей Григорьевич Орлов - Чесменский

"Портрет графа А.Г.Орлова-Чесменского" . Худ. Христинек Карл Людвиг, 1779

Портрет графа А.Г. Орлова - Чесменского. Эрмитаж.

Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. Неизвестный художник

Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. Неизвестный художник

Портрет графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского. Гравюра.

Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский. Гравюра.

Худ. Айвазовский И.К. "Чесменский бой в ночь с 25 на 26 июня 1770 года"

Автор: Alexandr | Рубрика: Землевладельцы | Теги: граф Орлов, граф Орлов Чесменский, Орлов - Чесменский Алексей, Орлов - Чесменский Алексей Григорьевич, Орлов Алексей Григорьевичhttp://enc-panino.ru/?tag=%d0%b3%d1%80%d0%b0%d1%84-%d0%be%d1%80%d0%bb%d0%be%d0%b2

История 18.05.2015

Науки девушек питали

PrevNext

Фотограф: « ТВЕРЬ 100 ЛЕТ СПУСТЯ», АЛЕКСАНДР СОЛОДКОВ

Переехать из Заволжья в центр Твери гимназисткам помог Салтыков-Щедрин

Переехать из Заволжья в центр Твери гимназисткам помог Салтыков-Щедрин 

Областной Дом народного творчества и Дом науки и техники – без них Советскую площадь не представишь. Они были спроектированы во второй половине 1760-х годов как двухэтажные дома с внешне одинаковыми корпусами. К началу 1770-х их симметричные, полные барочного изящества фасады стали украшением парадного въезда в город. Торжественность подчеркивала триумфальная арка, установленная в центре площади. В начале XIX века по приказу Павла I ее разобрали.

 

Прошлое обоих зданий имеет мало общего с их настоящим. Левый корпус изначально планировался как питейное заведение, а правый предполагалось отдать под Почтовый дом. К счастью, власти довольно быстро спохватились и вместо поощрения зеленого змия передали первое здание народному училищу. В 1804 году здесь расположилась мужская гимназия. Через полвека с небольшим она переехала в здание нынешней медицинской академии, и на Почтовой площади получила прописку Мариинская женская гимназия. Прообразом ее было высшее женское шестиклассное училище, открытое в Твери 11 августа 1858 года в присутствии царской четы – Александра II и Марии Александровны. Размещалось оно в Заволжье, в доме Решетова на набережной. Это было одно из первых в России учебных заведений «по воспитанию девиц для лиц всех сословий».

 

Переехать из Заволжья в центр города его воспитанницам помог Салтыков-Щедрин, бывший в то время нашим вице-губернатором. 25 ноября 1862 года училище стало Тверской Мариинской женской гимназией. Тогда же была учреждена стипендия имени императрицы Марии Александровны.

 

Значительную часть средств учебного заведения составляли пожертвования от Головинского, Аваевых, Капустиных, Коняевых и других купцов. В 1863 году 1000 рублей внес известный поэт Федор Глинка. В 1882-м здание расширили за счет пристройки по Миллионной улице. Через четверть века, когда здесь училось уже 600 девушек, надстроили третий этаж.

 

В гимназии был установлен семилетний срок обучения и утвержден восьмой класс для подготовки к педагогической деятельности. В числе обязательных предметов ученицы изучали русский язык, литературу, историю, географию, математику, Закон Божий. Но желающие могли овладеть также латинским, французским и немецким языками. В числе необязательных дисциплин были рисование, черчение, танцы, пение.

 

После 1918 года на месте гимназии разместилась единая трудовая школа 1-й ступени, с 1937-го –Дом учителя (позднее – Дом работников просвещения, ныне - Тверской областной Дом народного творчества)

 

Что касается правого корпуса, то в нем действительно сначала открыли почтовую контору, и она находилась здесь до 1798 года, после чего переехала в другое здание на этой же площади, о чем мы рассказывали в одном из предыдущих выпусков «Тверской родословной».

 

Однако в конце XVIII века дом перешел в частное владение, и то, от чего власти своевременно отказались в левом здании, осуществилось в правом. В 1803 году Василий Волков содержал здесь трактир и харчевню. В 1820-е корпусом владел титулярный советник и кавалер Николай Легранд, бывший тверской губернский архитектор. Тогда же в находящемся рядом флигеле открылись портная и столярная мастерские. В 1840-е усадьба стала собственностью купца Орлова. Позже дом перешел к Коняевым, и в 1893 году его надстроили третьим этажом. В 1909-м в здании начал работать синематограф. Теперь это Дом науки и техники.

 

Рубрику ведет 

Аксана РОМАНЮК

Автор: Аксана РОМАНЮКhttp://tverlife.ru/news/93271.html?sphrase_id=1900268

Лето 1914. Визит английской эскадры в Кронштадт — Чай в новом доме дяди Павла в Царском Селе — Визит в Петербург приезидента Франции Пуанкаре — Беспорядки на заводах — Экстренное заседание Совета министров.

вс, 05/29/2011 - 18:38 — Вячеслав Румянцев

Лето 1914. Визит английской эскадры в Кронштадт — Чай в новом доме дяди Павла в Царском Селе — Визит в Петербург приезидента Франции Пуанкаре — Беспорядки на заводах — Экстренное заседание Совета министров.

Летом 1914 года приходила в Кронштадт английская эскадра под командой адмирала Битти, имя которого стало затем таким известным во время войны 1914-18 г.г. Великий князь Борис Владимирович устроил в честь офицеров эскадры у себя в саду, в Царском Селе, прием, на который приехали Государь, Государыня, многие члены Семейства и много приглашенных, между прочим — офицеры нашего полка и Атаманского, которым Борис в то время командовал.
Государь и Государыня приехали в коляске, на чудной паре, в русской упряжи. Против них на скамеечке сидел родной племянник императрицы, принц Баттенбергский, сын ее старшей сестры принцессы Виктории и принца Людвига, командовавшего в то время всем английским флотом. Юный принц был морским офицером, назначенным состоять при Государе во время пребывания английской эскадры в Кронштадте.
Государь был в английском морском сюртуке, поверх которого был надет палаш. Так же были одеты и все английские офицеры.
Адмирал Битти очень хорошо выглядел: у него было породистое и красивое лицо. Я ожидал, что английские морские офицеры будут элегантны и с хорошими манерами, но оказалось, что большинство из них были вовсе не элегантны и без всяких манер.
Когда Государь и Государыня подъехали к воротам сада, сторож дал три звонка. У Бориса было положено, что, когда приезжали простые гости, сторож давал один звонок; когда приезжали высочайшие особы — два, а когда Государь или Государыня — три звонка. Таким образом в доме знали, кто едет.
Дядя Павел Александрович и его жена, графиня Гогенфельзен, пригласили моих родителей, братьев и меня на чай в свой новый дом, в Царском Селе. В этот день родители были у них в первый раз после их свадьбы. Дом их был настоящий дворец с большим залом и гостиными. Для его постройки были выписаны мастера из Франции.
Чайный стол был накрыт очень красиво, но, несмотря на то, что графиня очень старалась, все же было как-то натянуто. После чая дядя Павел и графиня показывали нам свой дом. Он был устроен с большим вкусом. В большой гостиной висела картина, изображавшая Императрицу Александру Федоровну — супругу Николая I, с великим князем Александром Николаевичем (Императором Александром II) и великой княжной Марией Николаевной. Императрица была изображена в синем бархатном платье, которое получила по наследству ее внучка принцесса Е. М. Ольденбургская, дочь великой княгини Марии Николаевны. Великий князь Александр Николаевич был изображен мальчиком, в красивой лейб-гусарской куртке, шитой золотом. В той же гостиной висел его портрет, тоже мальчиком, в красном казачьем мундире. Эти портреты были прекрасно написаны.
У дяди Павла был очень красивый отделанный деревом и малиновой материей кабинет. На великолепном письменном столе было мало вещей, не так, как у моих родителей и у меня. Я заметил, что на столе лежало самопишущее перо, или стило — тогда это у нас было редкостью. По-видимому, дядя, живя долгое время в Париже, забросил обыкновенные перья, какими в то время писали в России. На одном из столов опять стоял портрет Александра II — молодым генералом, должно быть, сделанный в то время, когда он командовал Преображенским полком. Думаю, что он принадлежал кисти известного портретиста Гау, писавшего прекрасные портреты акварелью. Тут же висел четвертый портрет Александра II — в голубом атаманском мундире. Этот портрет дядя нашел у какого-то старьевщика в Италии. Я думал, что он был работы художника Крюгера, бывшего при дворе Императора Николая 1-го.
Во втором этаже были спальни и жилые комнаты. Мне очень понравилась уборная дяди Павла, в которой он отдыхал после завтрака. Умывальник помещался в нише, отделанной красным деревом.
Мы познакомились с детьми дяди Павла и графини: молодым пажем Владимиром и двумя их дочерьми-подростками, Ириной и Наталией; все трое были красивы. Владимир, или как его называли — Ботька, учился в Пажеском корпусе, но был приходящим и жил на казенной квартире своего воспитателя, полковника Фену, который командовал одной из рот корпуса. Фену держал у себя пансион для приходящих пажей.
В полку начались занятия стрельбой и эскадронные ученья. Каждый день приходилось ездить на Царскосельское Софийское стрельбище, которое, по счастью, было недалеко от наших казарм.
Мой брат Игорь очень хорошо выдержал офицерские экзамены в Пажеском корпусе и был, до производства в офицеры, которое должно было быть в начале августа, прикомандирован к нашему полку, вместе со своими товарищами по выпуску, князем Мещерским и Леонтьевым. Он был зачислен в 4-ый эскадрон. По существовавшим тогда правилам, прикомандированные пажи были на офицерском положении, но у нас в полку они ставились в ряды, а не на офицерские места, чтобы приучить их к строю.
В июле прибыл в Петербург с визитом президент Французской Республики Раймонд Пуанкаре. Его торжественно встречали в Петергофе, на пристани. Государь выехал к нему навстречу в Кронштадт. Семейство собралось на пристани. Мы стали по старшинству. Кирилл Владимирович, как старший по престолонаследию из присутствовавших, стоял на правом фланге. Я стоял между Иоанчиком и Костей. Государь и великие князья, имевшие орден Почетного Легиона, были при ордене. У Бориса Владимировича на шее висел французский орден, кажется, за «земледельческие заслуги», который он почему-то когда-то получил. Пуанкарэ был в Андреевской ленте.
Вечером в большом Петергофском дворце, в Петровской зале, состоялся обед в честь президента. Государь и Пуанкарэ обменялись речами. Государь говорил, как всегда, очень просто и с большим достоинством. Перед ним на столе лежала бумага с написанной на ней речью, но трудно было определить, читал ли ее Государь или говорил наизусть. Пуанкарэ говорил, как опытный оратор: с пафосом и очень хорошо.
После обеда вышли на большой крытый балкон, выходивший в сад, где Государь и президент беседовали с присутствовавшими.
Большой ежегодный парад в Красном Селе состоялся на этот раз в присутствии президента Французской Республики. Государыня Александра Федоровна ехала вместе с Пуанкарэ в коляске, запряженной à la Daumont.
Я, как старший офицер 4-го эскадрона, был на первом взводе, на моей чистокровной кобыле Ольнаре. Государь пропустил наш эскадрон галопом, Ольнара шла прекрасно.
Накануне парада был высочайший объезд войск в Красном Селе. Пуанкарэ, как и на самом параде, ехал в экипаже с Государыней. После объезда у Николая Николаевича был дан большой обед в честь Пуанкарэ. Обед подавали в саду, под навесом. Я сидел рядом с помощником Николая Николаевича, генералом фан-дер-Флитом. Он сказал мне, между прочим, что Императрица Александра Федоровна очень похожа на Императрицу Александру Федоровну, жену Императора Николая I, которую он помнил. Обед был очень вкусный и утонченный: Николай Николаевич лично следил за своей кухней, был большим гастрономом и держал хороших поваров.
После обеда мы поехали в Красносельский театр на спектакль.
В это время начались беспорядки на заводах, устраиваемые, как тогда говорили, немцами. Некоторые из гвардейских частей были посланы на усмирение. Николай Николаевич сказал моим братьям Иоанну и Константину, что он прикомандировывает их к себе, чтобы они не шли на усмирение вместе со своими частями. Он считал, и совершенно правильно, что члены династии не должны участвовать в подавлении беспорядков.
12-го июля я поехал в Красное Село, на Военное поле, на котором Государь делал смотр полкам, пришедшим в наш лагерь из других округов. В это время все больше и больше с каждым днем крепли слухи о возможности войны. Помню, что во время смотра я говорил об этом с начальником Главного Штаба генералом Михневичем.
Сразу после смотра у Государя в Красном Селе состоялось экстренное заседание Совета министров. В воздухе чувствовалась уже какая-то тревога.
После заседания Государь передал командиру нашего полка генералу Шевичу дивную серебряную братину, который последний пронес по фронту — это был Императорский приз, который давался лучшему по стрельбе полку всей нашей конницы. Государь стоял тут же, он был расстроен, бросалась в глаза его бледность: он понимал, как никто, весь ужас предстоящей войны. Николай Николаевич, наоборот, был в приподнятом настроении: он всю жизнь терпеть не мог немцев и, должно быть, рад был ожидавшейся с ними войне.
Когда мы расходились по коноводам, корнет Алексей Орлов сказал мне, что, по всей вероятности, война неизбежна и что на следующий день наш полк возвращается в Царское Село. Для меня это было полнейшим сюрпризом. Тут же я узнал, что сейчас состоится производство в офицеры пажей и юнкеров, и остался посмотреть на производство. Пажи и юнкера, бывшие в лагере, были экстренно вызваны к Большой палатке — то есть к придворному деревянному зданию, служившему столовой.
Государь сказал замечательную речь и поздравил пажей и юнкеров с первым офицерским чином. Нормально они должны были быть произведены 6 августа.
Вечером состоялся обед в Большой палатке, в Высочайшем присутствии, на котором были все начальники частей и лица Императорской Фамилии, бывшие в лагере под Красным Селом. Я сидел рядом с Дмитрием Павловичем, по другую сторону которого сидел принц Гогенлоэ, причисленный к австрийскому посольству.
Дмитрий должен был открывать в Риге 2-ую Российскую Олимпиаду и предложил мне поехать с ним, вспомнив, как мы открывали 1-ую Олимпиаду за год перед тем, в Киеве. Я с удовольствием согласился — я все еще не верил в возможность войны.
Во время обеда Государь пил за войска гвардии и Петербургского военного округа и, как всегда, прекрасно сказал несколько слов. Главнокомандующий округом, великий князь Николай Николаевич, произнес тост за здравие Государя Императора, очень громко и с большим пафосом. Ответом было «ура», гораздо более громкое, чем обыкновенно, видимо от ожидания грядущих событий. У меня навернулись слезы на глаза и сдавило горло.
После обеда Государь лично назначил временно командовавшего Преображенским полком флигель-адъютанта графа Игнатьева, старшего полковника Преображенского полка, командующим этим полком «на законном основании». Командир полка, князь Оболенский, был нервно болен и находился в отпуску.
После обеда мы поехали в Красносельский театр, где было нервное, приподнятое настроение, а на следующий день — день моего ангела, полк рано утром пошел в Царское Село. Погода была дождливая.

‹ (25) Глава двадцать пятая. Зима и весна 1914. С родителями в Египет — В Каннах Вверх (27) Глава двадцать седьмая. Июль 1914. Дневник брата Олега — Мобилизационный план — Государь объявляет о начале войны — Возвращение родителей из Германии — Приготовления к отъезду в полк. ›http://rummuseum.info/node/1590

Предыдущий пост | Следующий пост

Вещевые добавки

• 19 июл, 2013 в 9:11

В 1970 г. с конвейера Горьковского автозавода сошла первая партия ГАЗ-24, которым было суждено стать самым массовым автомобилем советской номенклатуры. Из символа управленческого класса знаменитые черные "Волги" превратились в настоящий фетиш для всех, кто мечтал прикоснуться к миру элиты. Но автомобили были не первым и не последним вещдоком принадлежности к элите: для того чтобы считаться представителем избранного класса, в разные эпохи следовало владеть разными предметами. Лидерство по части престижа наряду с авто принадлежало одежде и средствам связи.



Перемещающиеся ценности

Люди во все времена использовали даже очень полезные и нужные вещи не только по их прямому назначению, но и для того, чтобы вызвать у окружающих чувство непреодолимой зависти. В старину роль современных "продвинутых" мобильных телефонов, автомобилей класса "люкс" и швейцарских часов ручной сборки играли золотые чернильницы, породистые рысаки и бриллиантовые табакерки. Если на Западе подобные вещи могли достаться любому, кто был готов платить деньги, то в России власть сама решала, кто имеет право обладать той или иной вещью, а кто не имеет. Поэтому основным фетишем для россиян во все века были не сами вещи, а место в государственной иерархии, которое только и давало право владеть статусными предметами. Однако такое положение сохранялось не всегда. Стоило власти утратить твердость, и россияне спешили выкладывать деньги за вещи, которые не соответствовали их статусу в государственной пирамиде или же начинали следовать модам, прямо противоречащим установленным стандартам. При этом в прошлом, как и в наши дни, люди стремились удовлетворить свое тщеславие с помощью транспортных средств, средств связи, модной одежды и дорогих аксессуаров.


Чтобы утвердиться в высшем обществе Петербурга, нужно было иметь две вещи — парадную карету и фамильный герб, который можно было бы изобразить на ее дверцах Фото: GAMMA

Самым древним символом роскоши на Руси, как, впрочем, и в Европе, служили средства передвижения, а именно боевые скакуны (без которых было нечего делать на поле брани). Со временем русское боярство становилось менее воинственным и все чаще предпочитало путешествовать в санях или повозках, а не верхом, но средства передвижения сохранили свою статусную роль. К концу XVII века выезд боярина превратился в настоящее театрализованное представление со множеством действующих лиц: впереди процессии двигался отряд из полусотни слуг, а позади тянулся обоз с добром и припасами. Причем размеры процессии мало зависели от того расстояния, которое предстояло преодолеть: родовитые боярыни стыдились выезжать даже к обедне без свиты из нескольких десятков холопов и приживалок. Подобные путешествия были весьма дорогим удовольствием, однако ни один русский аристократ не мог позволить себе ударить в грязь лицом. Ведь пышностью своих выездов бояре подражали верховной власти, в то время как русские цари любили путешествовать с размахом. Когда государь Алексей Михайлович собирался помолиться в Троице, за несколько часов до его отъезда на дорогу высылался отряд стрельцов, вооруженных пушками, и перекрывал движение. Когда же царская процессия трогалась в путь, вслед за царской каретой тянулся караван из телег, обитых красной кожей и кружевами. Каждая телега имела собственное предназначение и соответствующее название: "образная" телега — для перевозки царских икон, "мовная" — для принадлежностей царской бани, "подборная" — для подарков, которые царь будет получать по дороге от верных подданных, и т. д. Впереди царской кареты гнали целый табун великолепных скакунов, сбруя которых искрилась золотом и самоцветами. Царские приближенные, в свою очередь, стремились не отставать от государя и перещеголять друг друга. Историк XVIII века князь Щербатов так описывал боярские вкусы по части украшения транспортных средств: "Арчаги седел были с каменьями, стремена также каменьями были покрыты; подушки бархатные шитья или золотом, или серебром, или изнизанные жемчугом, с запонами драгоценных каменьев, попоны тому же великолепию подобные, и с низаньем, и с каменьями". Однако общая обстановка в стране при Алексее Михайловиче была вполне спокойной, а потому бояре зачастую использовали сани, повозки и сбрую, доставшиеся им по наследству от предков.

Если при Алексее Михайловиче средства передвижения были просто роскошью, то в эпоху Петра I оказалось, что карьера человека может напрямую зависеть от того, на чем он предпочитает ездить. Хотя Петр далеко не был либералом, старые традиции при нем приказали долго жить, и перед людьми, его окружавшими, возникла редкая возможность повысить свой социальный престиж с помощью редких и дорогих вещей. Поскольку царь-реформатор не жаловал тех, кто придерживался московской старины, желавшим преуспеть при дворе пришлось срочно менять ногайские седла и расписные сани на кареты европейской работы. Петр, правда, пытался наладить в России производство отечественных карет, но уважающие себя люди, естественно, заказывали их за границей. Кареты превратились в настоящий фетиш, причем обладать ими порой становилось не только престижно, но и опасно. Тот же князь Щербатов рассказывал о своей семье: "В царствование Петра Великого ближний мой свойственник, боярин Михайло Иванович Лыков, человек пребогатый, бывши воеводою у города Архангельского, выписал ореховую, украшенную резьбою карету с точеными стеклами. По смерти его сия карета досталась деду моему и почиталась столь завидною и драгоценною вещью, что к. М (вероятно, князь Меншиков.— 'Деньги') делал нападки на деда моего, чтобы ее получить, и за неотдание учинил, что дед мой лишился всех недвижимых имений, которые надлежало бы ему наследовать после супруги к. Лыкова".
После Петра Россию еще долго сотрясала череда дворцовых переворотов, и люди, которые порой не знали, что их ждет завтра — милость очередного временщика или подвалы Тайной канцелярии, стремились восполнить недостаток стабильности показной роскошью. Что же касается самих многочисленных временщиков и фаворитов, то и они стремились ко все большей роскоши, желая компенсировать ею недостаток собственной легитимности. По свидетельству современников, уже во времена царствования Анны Иоанновны "екипажи возблестали златом, дорогие лошади, не столь для нужды удобные, как единственно для виду, учинились нужны для позлащенных карет". Лошадей же требовалось много, поскольку запрячь в карету меньше шестерки означало расписаться в своей несостоятельности. Впрочем, для того, чтобы пустить пыль в глаза петербургскому обществу, нужно было нечто большее, чем просто хороший экипаж и хорошие лошади. Тон задавали такие великосветские вельможи, как граф Степан Федорович Апраксин, славившийся своим богатством. Когда Апраксин командовал армией, действовавшей против войск Фридриха Великого, рядом с биваком российского воинства вырастал почти такой же по размеру лагерь, в котором проживала челядь полководца, обслуживавшая его походные конюшни: "Палатки его величиною город составляли, обоз его более нежели 500 лошадей отягчал, и для его собственного употребления было с ним 50 заводных, богато убранных лошадей". Денег на содержание всей этой роскоши требовалось очень много, и далеко не каждый княжеский бюджет мог выдержать подобные траты, отчего многие знатные россияне безнадежно увязали в долгах и в конце концов разорялись. Так, князь Иван Одоевский спустил на лошадей и кутежи все свое состояние, после чего был вынужден стать первым в России музыкальным продюсером: распродав все имущество, оставил себе лишь оркестр крепостных музыкантов и жил на доходы от их концертной деятельности.
Безмерное расточительство продолжалось и после Анны Иоанновны, при Елизавете I и Петре III, поскольку правление этих монархов не отличалось твердостью. Положение изменилось с приходом к власти Екатерины II. Новая императрица, положив конец бесконечным переворотам, решила проявить заботу о своих подданных и, дабы остановить волну дворянских банкротств, повелела, чтобы класс экипажа и количество лошадей строго соответствовали чину хозяина. Подобная регламентация немало удивляла иностранцев, привыкших к большей свободе выбора. Французский посол Сегюр не без иронии писал: "Лица чином выше полковника должны были ездить в карете в четыре или шесть лошадей, смотря по чину, с длиннобородым кучером и двумя форейторами. Когда я в первый раз выехал таким образом с визитом к одной даме, жившей в соседнем доме, то мой форейтор уже был под ее воротами, а моя карета еще на моем дворе". Однако россиянам новшества понравились, поскольку лицам чином ниже полковника отныне можно было сэкономить на лошадях и не уронить при этом своего достоинства. Кроме того, отныне количество лошадей в экипаже напрямую свидетельствовало о чине хозяина, а значит, с помощью средств передвижения по-прежнему можно было указать на свое место в обществе. Дворяне так привыкли к новой системе, что вскоре уже считали, что весь мир живет по таким правилам. Однажды некая московская дама пыталась узнать у английского путешественника, какой чин в соответствии с Табелью о рангах занимает британский премьер-министр Питт. Поскольку англичанин никак не мог уразуметь специфически российскую идею о чинах для гражданских служащих, дама решила ему помочь. "Ну, сколько лошадей запрягает он в карету?" — спросила москвичка. "Обыкновенно ездит парой",— ответил англичанин, чем немало развеселил даму: "Ну, хороша же великая держава, у которой первый министр только что капитан!" — воскликнула она. В государстве при Екатерине наступила стабильность, и вещи-фетиши изменили свое предназначение: если раньше дворяне тратили на экипажи целые состояния, то теперь от них требовалось лишь соответствовать занимаемому общественному положению.
Между тем кто хотел и мог тратить деньги на лошадей и кареты, тот продолжал их тратить без счета. Так, знаменитый граф Алексей Орлов, чей брат Григорий был фаворитом Екатерины II, построил для своих лошадей гигантские конюшни, напоминавшие сказочный город. В 1770 году Алексей Орлов разгромил в Чесменской бухте турецкий флот и на несколько лет стал фактическим хозяином восточного Средиземноморья. Обретенное могущество граф употреблял, в частности, на скупку самых лучших лошадей редчайших восточных пород. За 60 тыс. руб. — немыслимую по тем временам сумму — Орлов купил исключительно ценного арабского жеребца, которого за серебристую масть нарек Сметанкой. Куплей-продажей граф не ограничивался и, если была такая возможность, вымогал или силой отбирал лошадей у покоренных турок. "В подарок" от одного турецкого паши Орлов получил нескольких скакунов за то, что отпустил невредимыми всю его захваченную в плен семью. Конюшня Алексея Орлова-Чесменского стала знаменитой на всю страну, конь Сметанка — родоначальником знаменитой орловской породы, а коневодство — престижным хобби русской аристократии.

В XIX веке взгляды российского общества на средства передвижения изменились мало: дорогие лошади и импортные экипажи ценились все так же высоко, несмотря на размах железнодорожного строительства. К тому же государство оставалось стабильным, социальное положение российских подданных менялось нечасто, а значит, и нужды в новой погоне за фетишами не возникало. Изменения начались позже, когда страна вступила в автомобильный век. В 1904 году император Николай II побывал в Германии, где пристрастился к автомобильным прогулкам — авто предоставил германский великий герцог Эрнст. Государь, ранее относившийся к автомобилям с большим предубеждением, полюбил машины, а вслед за ним их полюбила и русская аристократия. Ярыми автомобилистами были брат царя великий князь Михаил Александрович, а также великий князь Дмитрий Константинович и министр императорского двора барон Владимир Фредерикс.


Первую мировую войну называли войной моторов, и поэтому великий князь Николай Николаевич (стоит в машине) не расставался на фронте со своим любимым авто

Революция принесла с собой полное разрушение старого общества, а значит, и новую череду погони за вещами-фетишами. Несмотря на то что новая власть с презрением относилась ко всякому имуществу и считала социальный престиж пережитком прошлого, ее представители вели себя нередко вполне в духе князя Меншикова. Проще говоря, когда комиссары видели транспортное средство, которое им нравилось, они его забирали. Естественно, все частные автомобили были реквизированы в пользу народной власти, но автомобилями дело не ограничилось. Вот как описывал свое путешествие на юг в 1918 году будущий участник Белого движения генерал Алексей Будберг: "Вагон-ресторан у нас аннексировали для какого-то чрезвычайного комиссара Северной области, носящегося в великолепном поезде из царских вагонов и творящего суд и расправу... Увидав в нашем поезде вагон-ресторан, грозный комиссар решил, что буржуи могут обойтись и без этого вагона, и перевел его на свой меридиан; нам это все равно, ибо мы им не пользуемся, но зато в отчаянии опиопровозители, составляющие половину пассажиров: оказывается, у них в стенках вагона-ресторана заделано восемь пудов опиума стоимостью свыше полумиллиона. Один из них остался в Вятке, очевидно, для того, чтобы выручать свой товар". Естественно, имевшийся в стране автомобильный парк тоже перекочевал в распоряжение комиссаров. Так благодаря большевикам автомобиль стал одним из главных символов власти, сменив в этом качестве карету с гербом на дверце.

Если в 20-е годы автомобиль был еще относительной редкостью, то в 30-е годы редкий советский руководитель обходился без личного авто с полагающимся шофером. Причем окрепшая власть распределяла автомобили в лучших традициях Екатерины II, то есть в соответствии с рангом руководителя в новой негласно установленной табели о рангах. Во второй половине 1930-х высшие руководители ездили на импортных лимузинах, второстепенные наркомы и их замы на элегантных ЗИС-101, чиновники рангом пониже довольствовались обычно ГАЗ-М1 — знаменитыми "эмками",— а на долю сельских руководителей оставались устаревшие ГАЗ-А.
После войны стройная система распределения транспортных средств в соответствии с занимаемой должностью временно пошатнулась, поскольку в руки советских офицеров в 1945 году попал весь германский автопарк, оставшийся в советской зоне оккупации. Впрочем, порядок начали наводить уже сами военные. Так, во время штурма Берлина бойцам 44-й гвардейской танковой бригады 1-й гвардейской танковой армии в качестве трофея достался великолепный "Хорьх-853", принадлежавший рейхсмаршалу Герингу. Естественно, автомобиль, являвший собой в ту пору вершину дизайнерской мысли по части комфорта и роскоши, достался командиру бригады гвардии полковнику Иосифу Гусаковскому. Рейхсмаршальский автомобиль явно был не по чину полковнику, о чем ему и напомнил первый встретившийся на пути маршал — Константин Рокоссовский, который и стал новым хозяином "Хорьха". Однако Рокоссовский понимал, что одно дело — покататься на геринговском лимузине по оккупированной Германии, а другое — ездить на нем на доклад в Кремль, и вскоре подарил его одному из своих друзей. Слишком роскошные трофейные машины были повсеместно изъяты у победителей, и страна вернулась к привычной упорядоченной системе.
Хотя после войны автомобили год от года становились все более доступными для простых советских граждан, машину, предназначенную для номенклатурного работника, всегда можно было отличить невооруженным взглядом. Руководящие кадры ездили на черных "Волгах" с особыми номерами, и простые автолюбители сторонились этих машин, как впоследствии шестисотых "Мерседесов". Впрочем, с годами власть ослабляла хватку, и на дорогах стало появляться все больше черных "Волг" с купленными "блатными" номерами, в которых разъезжали завмаги, директора ресторанов и иные граждане, компенсировавшие отсутствие высокой чиновной должности большим количеством денег. Советское общество незаметно перерождалось, и если раньше, для того чтобы ездить на черной "Волге", надо было иметь высокое положение в обществе, то теперь для достижения этого самого высокого положения достаточно было купить черную "Волгу". В Советском Союзе, как оказалось, действовали те же закономерности, что и в Российской империи: пока власть тверда, ее благорасположение ценится куда выше роскоши, когда же власть слабеет, роскошь быстро прибавляет в цене.

Форменное безобразие

Императрица Елизавета Петровна могла заставить мужчин ходить в женских платьях, но не могла запретить своим подданным тратить целые состояния на ненужную роскошь

Если обладание статусным транспортным средством свидетельствовало о принадлежности человека к властной элите, то внешний вид человека мог свидетельствовать о том, как власть к нему относится и, что не менее важно, как он сам относится к мнению власти о себе. Одежда и аксессуары, будучи весьма подверженными веяниям моды, во все времена становились фетишами, поскольку следовать моде всегда было дорого, ну и поскольку не всякую моду одобряет власть.
Со времен Петра I покрой одежды и наличие тех или иных аксессуаров имели в России государственное значение. Царь, который лично брил бороды и приучал подданных к кофе и табаку, расценивал уклонение от предписанной моды как злостное неповиновение, что было чревато последствиями. Наследовавшая Петру Екатерина I была куда менее жесткой правительницей, однако в вопросах моды была непреклонна. Князь Щербатов свидетельствует: "Любила она и тщилась украшаться разными уборами, и простирала сие хотение до того, что запрещено было другим женщинам подобные ей украшения носить, яко то убирать алмазами обе стороны головы, а токмо убирать левую сторону; запрещено стало носить горностаевые меха с хвостиками, которые одна она носила".
Другие всероссийские самодержцы тоже уделяли внешнему виду повышенное внимание, отчего у их подданных вырабатывался особый пиетет по отношению к вещам, которые можно было надеть на себя или же положить в карман. Во времена Елизаветы Петровны общая страсть к моде достигла апогея. Сама императрица, которая больше всего на свете любила балы и маскарады, переодевалась по нескольку раз на дню, и ее двор стремился подражать своей государыне. От придворных в те времена требовалось иметь множество нарядов на все случаи жизни, поскольку время от времени Елизавета требовала явиться на те или иные увеселения в одежде соответствующих цветов и покроя. Так, если празднества должны были происходить в Петергофе, от приглашенных требовалось надеть особую петергофскую униформу: дамы и кавалеры облачались в зеленое с белым. Порой императрица чудила и однажды даже повелела всем дамам явиться к ней в мужских костюмах, а всем кавалерам — в женских. На этом балу трансвеститов хорошо выглядела только сама Елизавета, поскольку гвардейский мундир был ей как раз по фигуре.
Но настоящим фетишем во времена Елизаветы стали табакерки. Нюхательный табак, бывший в то время лучшим тонизирующим средством, был жизненно необходим при дворе, поскольку люди, по многу часов танцевавшие в тесных помещениях, порой падали в обморок от духоты и запаха пота, смешанного с запахом духов. Придворные модники разработали целый ритуал использования табакерок: драгоценную шкатулку сначала медленно извлекали из кармана, затем, словно забыв о ней, долго держали ее на ладони, после чего с показной небрежностью раскрывали ее так, чтобы продемонстрировать как бы случайно миниатюры на внутренней стороне крышки, потом нюхали табак и так же церемонно убирали табакерку в карман. Вот что рассказывала об одной из дам елизаветинской эпохи Аграфене Татищевой ее внучка: "Она нюхала табак, как почти все в наше время, потому что любили щеголять богатыми табакерками, и у бабушки были прекрасные: золотые, с эмалью и бриллиантами". На качество табака тонкий вкус Татищевой не распространялся: зелье она покупала у будочника (постового полицейского), и было оно едким и вонючим. Табакерки пользовались столь невероятной популярностью, поскольку их не касалась мелочная регламентация, господствовавшая в одежде.
В царствование Екатерины II и Павла I регламентация костюмов достигла апогея. При Екатерине для дворян каждой губернии был разработан собственный мундир, а Павел зорко следил за тем, чтобы никто не смел одеваться по французской моде, поскольку боялся, что вместе с одеждой россияне позаимствуют из революционной Франции республиканские идеи. Когда же у власти оказался либеральный Александр I, модники и модницы наконец дали простор своей фантазии, причем вольности коснулись даже главного фетиша российского общества: военного мундира. В начале XIX века среди русских офицеров особым шиком стало нарушение воинского устава по части внешнего вида. Прежде всего офицеры начали пренебрегать требованием пудрить волосы. В 1802 году приближенный государя и шеф Кавалергардского полка генерал Федор Уваров с возмущением писал командиру кавалергардов: "Ваше превосходительство, сего дня поутру его императорское величество приказывать изволит, что на сих днях, быв в Новой Деревне, где Кавалергардский полк расположен, видел много офицеров и нижних чинов, а между оными встретил поруч. Валуева с вымытой головою, что весьма ему не понравилось; а как уже довольно часто с г. Валуевым случается быть неисправным в его звании, а в сем случае, сверх оного, даже и той осторожности не имеет, чтоб не попадаться в глаза, перед кем не следует, иначе как в надлежащем порядке, что уже и совсем мундиру неприлично; почему... Валуева извольте наказать квартирным арестом с отправлением должности и присмотреть за оным". Вероятно, репутация поручика Валуева после такого необременительного взыскания поднялась в полку на недосягаемую высоту. Впрочем, Валуев был не единственным нарушителем устава: "Дошло до сведения моего,— возмущался Уваров в другой раз,— что некоторые гг. офицеры Кавалергардского полка прогуливаются по садам не только что не по форме одетые, но даже совсем не в мундирах, а в партикулярных куртках и шароварах, также в картузах и в круглых шляпах и притом в такое время, что не только публика, но даже и сам его императорское величество был". К тому же многие кавалергарды вместо уставного султана из петушиных перьев носили на шляпах пуховые султаны, что тоже было данью моде.


Русские офицеры славились своей отвагой и при любом послаблении храбро украшали свои мундиры всеми возможными неуставными способами

Офицеры других полков не отставали от элитных кавалергардов. По уставу полагалось носить треуголку поперек головы, но офицеры предпочитали носить этот головной убор, развернув ее вдоль головы на французский манер, причем пример в этом подавал знаменитый генерал Милорадович, который сам был великим модником. О Милорадовиче вспоминал генерал Ермолов: "Генерал Милорадович не один раз имел свидание с Мюратом, королем неаполитанским. Если бы можно было забыть о присутствии неприятеля, казалось бы свидание их представлением на ярмарке или под качелями. Мюрат являлся то одетый по-гишпански, то в вымышленном преглупом наряде, с собольей шапкою, в глазетовых панталонах. Милорадович — на казачьей лошади, с плетью, с тремя шалями ярких цветов, не согласующихся между собою, которые, концами обернутые вокруг шеи, во всю длину развевались по воле ветра. Третьего подобного не было в армиях!" Наконец кавалерийские офицеры вздумали посягнуть на способ ношения государственных наград и вместо положенных орденов начали носить их уменьшенные копии, дабы окружающие смогли лучше рассмотреть шитье их мундиров. С безобразиями в области моды удалось справиться лишь Николаю I, который закрутил гайки и принудил носить уставные мундиры не только офицеров, но и добрую половину российского общества, включая сиделок в лазаретах, купцов и художников. Впрочем, на помощь модникам, как и в прежние времена, пришли аксессуары, поскольку даже облаченный в мундир человек мог позволить себе носить особенные носовые платки, дорогие булавки и драгоценные запонки. Кроме того, многие чиновники и офицеры продолжали исподтишка нарушать уставы. В Петербурге большим успехом пользовались, например, услуги волокитчиков — мастеров, изготовлявших шитье для мундиров. Волокитчики имели неплохой дополнительный доход, поскольку многие обладатели униформы заказывали себе золотое шитье вместо положенного серебряного или же просили усложнить узор на воротнике и обшлагах.


Генерал Милорадович стремился не только разбить наполеоновских маршалов на поле боя, но и сразить их пышностью своего наряда
Фото: ИТАР-ТАСС

Фактически с модой происходило то же самое, что и с транспортными средствами. Когда власть была твердой и деспотической, щеголи лишь красовались друг перед другом с помощью всевозможных табакерок и запонок. Когда же режим становился более либеральным, люди начинали лезть вон из кожи, чтобы продемонстрировать своим внешним видом независимость своих суждений и вольное отношение к существующим регламентам.
После Николая I закономерности моды остались прежними. В либеральные времена Александра II в моду вошло ироничное отношение к чинам и мундирам. Особым шиком, к примеру, считалось иметь визитные карточки, в которых вопреки обычаю не был указан чин владельца по Табели о рангах. Когда же империя вступила в первую мировую войну, многие модники поспешили сменить фраки и пиджаки на полувоенные френчи. Но быстрое разложение режима вскоре поставило крест на гардеробной дисциплине. Уже в 1915 году на фронте многие артиллерийские офицеры предпочитали носить не предписанные полевые фуражки, а щегольские фуражки мирного времени. В 1916 году кое-кто уже разгуливал по траншеям в белоснежных кителях с золотыми погонами, демонстрируя тем самым презрение к неприятельским пулям, уставу и вышестоящим начальникам.
Старое отношение к моде сохранилось даже тогда, когда в стране изменился государственный строй. Однако место драгоценных табакерок заняли драгоценные портсигары, реквизированные большевиками у классовых врагов. Так, красный командир Виталий Примаков мог похвастаться золотым портсигаром, на котором стояла дарственная надпись Николая II, тогда еще наследника престола, балерине Кшесинской. Впрочем, советская власть легко забирала то, что давала. В 1937 году Виталий Примаков лишился не только портсигара, но и жизни. Суровые сталинские времена не давали простора желающим принарядиться, зато после смерти вождя народов нравы стали постепенно смягчаться, и остановить шествие моды было уже невозможно. Из-за рубежа за "железный занавес" стали просачиваться джинсы и жвачки, а также транзисторы, которые не только слушали, но и с гордостью носили по улицам. Не упускали своего и военные, которые, как обычно, чутко реагировали на изменение общественного климата. Если по уставу офицеры должны были носить на погонах металлические звезды, а генералы и маршалы — звезды, вышитые золотыми нитками, то на деле вышитые звезды могли оказаться на погонах майора, капитана и даже прапорщика. Начиная с 60-х годов и до самого распада Советского Союза быть модным фактически означало проявлять свою оппозиционность, поскольку власть, как всегда в России, косо смотрела на людей, одевающихся по собственному вкусу. Впрочем, главными модниками в стране были дети ответственных работников, а потому одежда и аксессуары оставались классическими вещами-фетишами, обладание которыми приближает человека к элите.

Порочная связь

Пока в Кремле не была установлена первая в России АТС, любая барышня-телефонистка могла слушать переговоры Ленина с другими вождями революции Фото: ИТАР-ТАСС

Средства связи относились к разряду фетишей задолго до появления мобильных телефонов и телефонов вообще. Если обладатель кареты или лимузина показывал, что он близок к власти, а модно одетый щеголь показывал, что он не боится порицания со стороны власти, то человек, владеющий продвинутыми средствами связи, обычно сам был властью, поскольку никакая власть в России не могла позволить, чтобы кто-то мог пользоваться лучшими средствами связи, чем она сама.
Средства связи использовались как символ могущества еще в допетровскую эпоху. Ни один боярин не отправлялся в путь без свиты, в числе которой обязательно находились конные курьеры и многочисленные скороходы. Позднее, уже в XVIII веке, знатные господа соревновались друг с другом в роскоши ливрей, в которые обряжали своих посланцев. Особым шиком, естественно, было использование "спецсвязи", поскольку далеко не каждый придворный мог отправить с письмом лакея, облаченного в красную ливрею дворцовой курьерской службы. Зато такой возможностью обладали высшие сановники, фрейлины и прочие особы, приближенные к императору или императрице.
Использование голубиной почты тоже было привилегией высших слоев общества, поскольку хороших почтовых голубей приходилось выписывать из-за границы. Лучшими почтовыми птицами считались индианы — голуби, вывозимые англичанами с Востока, причем разведение этих птиц было весьма дорогим удовольствием. Главным русским голубятником был все тот же граф Алексей Орлов, который обожал скрещивать разные породы и получать новые. Граф вывел особую породу орловских бородунов, красовавшихся черным оперением с белыми пятнышками, а также ленточных турманов, прозванных так за белую полосу на черном хвосте. Если Орлова голуби волновали скорее с эстетической, чем с практической точки зрения, то князь Голицын уже в XIX веке разводил голубей исключительно для нужд личной почтовой службы. С их помощью князь, живя в Москве, поддерживал связь со своими отдаленными поместьями.
Распространение телеграфа не сделало средства связи более демократичными. По крайней мере далеко не каждый мог послать телеграмму лично императору, а те, кто мог, порой использовали свою привилегию с нарочитым шиком. Так, во времена Александра III с видным генералом Михаилом Драгомировым случился запой. Жандармский генерал Новицкий не преминул подать государю докладную по этому поводу. Узнав об этом, Драгомиров отправил царю телеграмму следующего содержания: "Третий день пью здоровье вашего императорского величества". "Пора бы и перестать",— ответил император по телеграфу. Получив благодаря телеграфу высочайшее прощение, Драгомиров не преминул отомстить Новицкому. Генерал прилюдно повернулся к жандарму задом, нагнулся, раздвинул фалды сюртука и воскликнул: "Виноват, ваше превосходительство, секите, виноват!"
Революция в средствах связи началась в XIX веке с появлением телефона. Телефоны быстро вошли в моду, хотя некоторые консерваторы находили особый шик в том, чтобы упорно отказываться от их использования. Рассказывали, что германский посол в Петербурге однажды с гневом отверг предложение установить в посольстве телефон, заявив: "Я не лакей, чтобы на звонки отзываться!"
Однако подлинный расцвет телефона в качестве фетиша начался после революции. В 1924 году Кремль, ставший резиденцией большевистского правительства, обзавелся собственной автоматической телефонной станцией, которая могла бы функционировать без участия телефонисток. Кремлевские телефоны были снабжены диском для набора номера, за что и были прозваны "вертушками". С тех пор обладание "вертушкой", то есть телефоном, связанным с кабинетами очень высокого начальства, стало вожделенной бюрократической мечтой каждого советского чиновника. Большим счастьем, чем "вертушка", стоящая в кабинете, могла быть только "вертушка", установленная в квартире или на даче. Авиаконструктор Александр Яковлев, создатель знаменитого семейства истребителей-"Яков", описывая в мемуарах свой стремительный карьерный взлет, не забыл написать и о телефонах: "В 1939 году я получил новую квартиру в доме наркомата на Патриарших прудах. Там же поселились конструкторы Ильюшин и Поликарпов. Дом — новый, телефон поставили только Поликарпову. Несколько раз по вызову Сталина меня приглашали к телефону в квартиру Поликарпова, расположенную этажом ниже. Я чувствовал себя крайне неловко. Поэтому однажды, когда прибежавшая работница Поликарпова сказала, что меня просят сейчас же позвонить Поскребышеву, то есть Сталину, я, чтобы не стеснять Поликарпова, пошел в соседний магазин и позвонил из автомата. В разговоре Сталин спросил, почему я так долго не звонил. Я объяснил, что звоню из автомата. Он удивился: 'Как, у вас нет телефона?!' На другой день, вернувшись вечером с работы домой, я увидел в квартире городской телефон. Но это было еще не все. При ближайшем разговоре Сталин поинтересовался некоторыми подробностями вооружения одного нового самолета и задал вопрос, на который я отказался отвечать: 'Не могу, товарищ Сталин, говорить с вами об этом'.— 'Почему?' — 'Такие вопросы по городскому телефону обсуждать запрещено'.— 'Ах, верно, я и забыл! А что, у вас на квартире нет прямого телефона?' — 'Конечно, нет'.— 'По штату не положено? — засмеялся Сталин.— Ну, хорошо, спокойной ночи'. И опять, точно так же, как и в первом случае, на следующий день я обнаружил у себя на письменном столе рядом с городским телефоном еще один аппарат. Это был правительственный телефон, так называемая вертушка. 'Вертушкой' он назывался потому, что в то время в Москве городская телефонная сеть была ручной, то есть приходилось называть номер телефонистке центральной станции, а в Кремле установили первую в Москве автоматическую телефонную станцию... Позже этот телефон называли 'кремлевка'".
Вокруг использования "вертушек" со временем выработалась целая система ритуалов. Каждому обладателю кремлевского телефона ежегодно вручалась особая красная книжечка, в которой без указания должностей стояли фамилии, имена и отчества других абонентов. На дом "вертушки" до конца существования СССР получали только члены и кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК, председатель Совмина и все его заместители, а также высшие руководители КГБ, МВД и Минобороны. Среди высших чиновников были и такие, чьи автомобили оснащали "радиовертушкой". Счастливые обладатели подобных "мобильных телефонов" с гордостью демонстрировали небольшую антенну, возвышающуюся над крышей автомобиля, которая говорила посвященным об их необычайно высоком положении. За обладание "кремлевкой" велись нешуточные аппаратные интриги, и со временем абонентов кремлевской телефонии стало слишком много. В итоге рядом с "кремлевкой-1" появилась "кремлевка-2", к которой подключалась только элита из элит. Перебоев со связью обладатели "кремлевок" не знали, ведь за функционирование системы отвечал непосредственно КГБ.
Существовала еще и так называемая ВЧ — высокочастотная телефонная дальняя связь. ВЧ была необходима для руководства предприятиями и учреждениями и для их каждодневного делового общения, поскольку обычные телефонные линии Советского Союза были плохо приспособлены для связи на дальние расстояния.

КИРИЛЛ НОВИКОВ
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/628023

Метки:

• Прогресс-Регресс,
• СССР,
• ТОГДА И НЫНЕ,

Русские художники — Пимен Никитич Орлов

 

Автор — TimOlya. Это цитата этого сообщения

Русские художники — Пимен Никитич Орлов

Русские художники — Пимен Никитич Орлов

Автопортрет

 

Пимен Орлов родился на хуторе Мало-Хвощеватый Острогожского уезда Воронежской губернии в семье мельника. С раннего детства у мальчика обнаружились незаурядные способности и любовь к рисованию. Родители, однако, желали, чтобы сын продолжил семейное дело и не разделяли увлечение своего ребенка, к тому же из-за бедности крестьянская семья и не могла позволить сыну серьёзно учиться живописи.

Однако юный Пимен твердо решил посвятить свою жизнь изобразительному искусству. В подростковом возрасте он уходит из дома и поступает в ученики к странствующему маляру. Малярами в то время называли не только тех, кто красит дома, стены и заборы, но и художников-самоучек, не имевших никакого специального образования. Многие маляры ходили из селения в селение, предлагая свои услуги как по простой покраске полов, стен, заборов и т. п. так и по художественному оформлению вывесок, афиш, рекламных плакатов и т. п. Опытные маляры часто получали заказы по росписи сельских храмов, декоративной росписи стен комнат помещичьих усадеб и помещений в общественных зданиях. Писали они и картины по заказам провинциальных помещиков и других состоятельных людей.

Портрет неизвестной в придворном русском платье. Около 1835/ Эрмитаж

***

Переходя вместе с маляром из селения в селение и принимая участие в исполнении заказов, Пимен постепенно осваивает азы живописи. Желая совершенствоваться в мастерстве, Орлов сменил несколько учителей, пока не стал получать собственных заказов на иконы в церквах и на портреты от окрестных помещиков. Случай однажды свел его с местным предводителем дворянства Гладким, который, ознакомившись с искусством Пимена Никитича, счел не бесполезным отправить его в Санкт-Петербург для определения в Императорскую Академию художеств, куда, после долгих усилий, Орлов и поступает в 1834 году.

Портрет Марии Аркадьевны Бек, ур.Столыпина (1819-1889), во втором браке Вяземская

***

В течение следующих трех лет Пимен Орлов учится в Академии в портретном классе К. П. Брюллова. Выбор жанрового направления был не случаен. Карл Брюллов в середине XIX века считался ведущим российским портретистом, картины его высоко ценились, число желающих заказать у него портретное изображение было велико. Многие живописцы подражали художественной манере Брюллова. Орлов же, не имея серьёзной материальной поддержки со стороны, в студенческие годы вынужден был зарабатывать на жизнь собственным творчеством и портреты в стиле Брюллова позволили Пимену Никитичу иметь достаточно средств к существованию. Из работ студенческой поры наиболее удачными являются портреты Олениной и полковника князя Голицына.

Неаполитанка. Холст, масло. 99 x 77 см. Херсонкий областной художественный музей им. А.А.Шовкуненко

****

Постоянная работа над портретами способствовала значительному росту мастерства художника — в 1836 году Орлову была присуждена серебряная медаль 2-й степени.

В 1837 году Пимен Никитич заканчивает обучение в Академии с серебряной медалью первой степени, полученной им за портреты с натуры князя Голицына, госпожи Тимофеевой и девицы Эссен и званием свободного художника.

В 1841 году при содействии Общества поощрения художников и лично конференц-секретаря Академии художеств В. И. Григоровича, Орлов получил возможность отправиться в Италию. Пимен Никитич поселяется в Риме, где достаточно быстро завоевывает известность своими картинами, выполненным в традиционном итальянском варианте бытового классицизма с его преувеличенной красотой в изображении персонажей и обстановки. Наличие постоянных заказов от местных жителей было очень важно для художника, так как для него это по-прежнему был основной и, пожалуй, единственный регулярный источник дохода

Княгиня Елена (Лина) Николаевна Гагарина, ур. Гурьева (1825-1907), дочь дипломата графа Н. Д. Гурьева, с 1842 года жена князя Николая Николаевича Гагарина (1821-1902).

***

Только в 1848 году Пимену Никитичу удалось прислать в Санкт-Петербург картину «Девушка, моющая белье», за которую ему, по ходатайству Академии, обратившей внимание императора Николая I на то, что Пимен Никитич хочет себя посвятить исторической живописи, была назначена на год пенсия в 300 руб.

В 1849 году всем пенсионерам, а в том числе и Орлову, было велено вернуться в Россию, однако Орлов сумел убедить правительство разрешить продолжить ему оставаться в Италии в связи с болезнью глаз и необходимостью окончить заказанные ему картины, уже начатые им.

Итальянка с цветами. Холст, масло. Иркутский областной художественный музей им. В.П.Сукачева.

*****

Орлов останется в Италии ещё на 16 лет. За это время он напишет множество мастерски выполненных картин: «Октябрь месяц в Риме» (в двух редакциях: «Итальянское Утро» и «Сцена из римского карнавала»); «Девушка, прогуливающаяся по Porte d’Anzio»; «Обет Мадонне», «Возвращение с жнитвы» и «Ave Maria», портреты великой княгини Ольги Николаевны, госпожи Третьяковой и др. Большинство своих полотен Орлов выставлял в Риме и был довольно известен итальянской публике. Местные критики очень тепло отзывались о его работах. Часть своих картин художник отсылал в Россию и на основании их, равно, как и на основании отзывов из Рима, получил в 1857 году звание академика портретной живописи.

На Родину художник так и не вернулся — он умер в Риме 24 сентября (6 октября) 1865 года. Захоронение П. Н. Орлова на римском кладбище Тестаччо до настоящего времени не сохранилось, — прах перенесен в общую могилу у Аврелиевой стены; № 131; МК.

«Групповой портрет сестер: писательницы графини Елизаветы Васильевны Салиас де Турнемир, художницы Софьи Васильевны Сухово-Кобылиной и Евдокии Васильевны Петрово-Соловово», 1847, Государственная Третьяковская галерея.

***

Художественное наследие П. Н. Орлова

 

Картины Орлова, вызывавшие похвалы современников, отличаются мягкостью и красотой колорита, наряду с эффектностью освещения и тщательностью отделки. Большую часть работ художника составляют портреты, и жанровые сцены из жизни итальянцев, однако есть произведения исторической тематики и пейзажи.

Большинство произведений Пимена Никитича осталось в Италии и находится в частных собраниях западноевропейских коллекционеров. Однако и в России они пользовались спросом — картины «Молодая римлянка у фонтана», «Итальянское утро» были куплены императором Николаем I, «Раскаяние бандита» приобрел для своей коллекции собиратель Шулепников.

В настоящее время картины Орлова представлены во многих музеях России и стран СНГ — Третьяковской галерее, Тверской областной картинной галерее, Закарпатском областном художественном музее имени Й. Бокшая (Украина) и другие.

«Октябрьский праздник в Риме», 1851, Государственная Третьяковская галерея..

«Сцена из римского карнавала», 1859, Государственный Русский музей.

«Напутствие великого князя Михаила Тверского», 1847, Тверская областная картинная галерея.

Бибиков Сергей Дмитриевич (1828 — не ранее 1855), сын Дмитрия Гавриловича и Софьи Сергеевны Бибиковых.

Баратынская Анна Давыдовна (1814—1889)

Анна Алексеевна Окулова (1794-1861)-гувернантка вел. кн. Ольги Николаевны, камер-фрейлина Высочайшего Двора.

Портрет Евдокии Петровне Соколовой

Иван Алексеевич Орлов (1795-1874)

Н.П. Панина

Наталья Николаевна Демидова (1819—1876), жена Карла Яковлевича Багговута, незаконная дочь Н. Н. Демидова.

Наталья Владимировна Оболенская (1820-1895), дочь В.П.Мезенцева (1779-1833) и внучки Суворова, графини В.Н.Зубовой(1800-1863); супруга внука поэта Ю.А. Нелединского-Мелецкого, князя Сергея Александровича Оболенского (1819-1882), принявшего имя Оболенского-Нелединского-Мелецкого.

Девушка с веером (портрет Домники Ивановны Щулепниковой (ум. 1889)

Иван Александрович Балашов (1816-1841)

Портрет великой княгини Анны Павловны

Убийство Михаила Тверского

Огарева Мария Львовна (около 1817-1853), дочь помещика Л.Я.Рославлева, племянница пензенского гражданского губернатора А.А.Панчулидзева. С 1836 года жена поэта Н.П.Огарева (1813-1877).

Соллогуб Софья Михайловна, ур. Виельгорская (1820-1878), дочь графа Виельгорского М.Ю. (1788-1866), жена писателя В.А.Соллогуба.

Софья Васильевна Орлова-Денисова (1817-1885), жена Влад.Петров.Толстого (1805-1875)

Софья Николаевна Карамзина (1802-1856), фрейлина, дочь Н.М.Карамзина.

Портрет Лориса  Мелюкова с женой и итальянским мальчиком

Портрет графа де Кампанари.

Портет итальянского мальчика-пастуха с флейтой

Портет итальянскй девочки-пастушки с бубном.

*****

 

Серия сообщений «***Русские художники2«:
Часть 1 — Владимир Егорович Маковский.
Часть 2 — Русский художник-Константин Егорович Маковский
…
Часть 18 — Сомов Константин Андреевич Часть 3./ Русская живопись
Часть 19 — Граф Фёдор Петрович Толстой
Часть 20 — Русские художники — Пимен Никитич Орловhttp://govza.ru/2016/02/29/russkie-hudozhniki-pimen-nikitich-orlo/

Лобанова Н.Г.: Пушкин и Ставрополь самарский

Автор: Лобанова Нэлла Геннадьевна, управление по делам архивов мэрии г.о.Тольятти Оригинал: http://www.portal.tgl.ru/tgl/meria/arxiv/fond/ detal.htm?id=10323202@cmsArticle   "Все связанное с Пушкиным необычайно дорого каждому из нас не только как память, а как некий ключ к нашему собственному совершенствованию. И мы ищем в его следах, оставленных на земле, в его прозрениях опору в наших деяниях на дороге к завтрашнему", - писал Михаил Дудинцев. Окружение Пушкина - блистательное собрание выдающихся людей его времени - литераторов, артистов, художников, ученых, военачальников. Друзьями его были представители всех слоев общества, от министра до простых крестьян. Об этом написано много книг. Сегодня мы откроем еще одну страницу этой истории. Сергей Тимофеевич Аксаков В числе знакомых А.С.Пушкина - ставропольский помещик Сергей Тимофеевич Аксаков, известный русский прозаик, переводчик, мемуарист. В 1808г. Сергей Тимофеевич приехал в Петербург, где работал переводчиком в комиссии по составлению законов. Через сослуживца своего он познакомился с Шишковым и в его доме устраивал литературные вечера и спектакли. Его любовь к декламации сблизила Аксакова с Державиным. В 1812 г. Аксаков оставил службу и, побывав в деревне, вернулся в Москву, занявшись с литераторами Шатровым, Николаевым, Кокошкиным переводом трагедии "Филоклет". В 1816 г. он женился на Ольге Семеновне Заплатиной, дочери суворовского генерала, и уехал из Москвы в ставропольское имение, где родились его дети - Константин, Вера, Григорий, Иван, Михаил. В 1826г. семья переезжает на постоянное место жительства в Москву. В его доме на знаменитых "Аксаковских субботах" бывали М.С.Щепкин, П.С.Мочалов, М.Г.Павлов, М.П.Погодин, Н.В.Гоголь, Н.С.Хомяков, Ю.Ф.Самарин. В 1831г. в доме на Арбате поселяется вернувшийся из ссылки А.С.Пушкин. Дом Аксаковых находился недалеко. Аксаков и Пушкин познакомились в доме М.П.Погодина. Вот что он писал в своем дневнике: "Завтракали у меня представители русской образованности Пушкин, Мицкевич, Хомяков, Щепкин, Аксаков. Разговор от еды до Евангелия". Сергей Тимофеевич работал цензором в московском отделении цензурного комитета. В число его окружения входили Загоскин, князь Шаховской, Писарев. В середине 30-х годов Аксаков познакомился с Н.В.Гоголем, который решающим образом повлиял на его литературное творчество. В 40-е годы появились такие произведения как "Записки ружейного охотника", "Семейная хроника". В числе произведений, прославивших Аксакова, была биографическая дилогия "Детские годы Багрова внука". Сергей Тимофеевич служил директором межевого училища, а в 1839г. ушел в отставку. В Самарской губернии А.Н.Наумов открыл мемориальный музей писателя, были учреждены четыре премии имени Аксакова для учебных заведений. Похоронен Аксаков в 1859 г. в Ново-Девичьем некрополе. Николай Иванович Тургенев Александр Иванович Тургенев, ставропольский дворянин, родной брат декабриста Николая Ивановича Тургенева, воспитывался в московском университетском пансионе вместе с В.А.Жуковским, учился в геттингенском университете, совершил путешествие по славянским землям, служил в министерстве юстиции, сопровождал императора за границу, был назначен директором главного управления духовных дел иностранных исповеданий. Документы по истории России 16-18 веков, собранные Тургеневым в заграничных архивах и библиотеках, были опубликованы археографической комиссией в 1842 г. В числе друзей Александра Ивановича были Н.М.Карамзин, Дмитриев, П.А.Вяземский. Тургенев принимал участие в трудах и в судьбе А.С.Пушкина, Козлова, Баратынского, Батюшкова. Его письма, по словам И.И.Срезневского, "одна из драгоценностей нашей литературы". При содействии Тургенева 12-летнего Сашу Пушкина приняли в Лицей. После окончания Лицея для Пушкина начинается важный этап биографии - петербургский период 1817-1820гг., - время становления личности. Его среда теперь - кружок Всеволожского и "Зеленой лампы", круг молодых последователей Карамзина, образовавших литературное сообщество "Арзамас". Этим людям - Вяземскому, Жуковскому, Александру Тургеневу - предстоит сопутствовать Пушкину на протяжении всей его жизни. Вот как писал Пушкин о Николае Тургеневе: "Одну Россию в мире видя, Преследуя свой идеал, Хромой Тургенев им внимал, И плети рабства ненавидя Предвидя в сей толпе дворян Освободителей крестьян". П.А.Вяземский вспоминал: "Однажды Пушкин между приятелями сильно русофильствовал и громил Запад. Это смущало Александра Тургенева, он горячо оспаривал мнения Пушкина; наконец не выдержал и сказал ему: "А знаешь ли что, голубчик, съезди ты хоть в Любек". Пушкин расхохотался, и хохот обезоружил его. Пушкин никогда не бывал за границей, а Любек был первый иностранный город при пересечении российской границы. Строки из дневника Александра Тургенева: "Поехал к Пушкину, простился с ним. Он пожал мне два раза, взглянул и махнул тихо рукой. В 2 и три четверти пополудни поэта не стало: последние слова и последний вздох его. Знать наша не знает славы русской, олицетворенной в Пушкине!" Александр Тургенев с фельдъегерем проводил Пушкина в последний путь, к месту его последнего успокоения. Февральской ночью 1837г., в снежную бурю, гроб с телом Пушкина везли в Святогорский монастырь. Вот что писал Тургенев: "Заколотили Пушкина в ящик, Вяземский положил с ним свою перчатку". Ранним утром 6 февраля останки Пушкина опустили в промерзшую землю. Александр Тургенев, М.И.Осипова, тригорские крестьяне, пришедшие на погребение, были последними, кто видел Пушкина в лицо. Отныне хранить его облик предстояло его собственным стихам и человеческой памяти. После смерти Пушкина А.Тургенев писал брату Николаю Ивановичу: "Публика ожесточена против Геккерна, и опасаются, что выбьют у него окна". Умер Александр Иванович в Москве в 1846г., похоронен в Ново-Девичьем монастыре. Николай Михайлович Карамзин Знаменитый русский литератор и историк Николай Михайлович Карамзин детство провел в имении отца в Ставропольском уезде. Он учился в пансионе московского профессора Шадена, увлекался масонством, путешествовал. 1793-1795гг. Карамзин прожил в Ставропольском имении, где написал два сборника "Аглая", выпущенных в те же годы. В 1816г. вышли первые восемь томов "Истории государства Российского", последний том которого был издан Дмитрием Николаевичем Блудовым после смерти историка. В качестве источников Карамзин использовал документы, собранные М.М.Щербатовым, А.И.Тургеневым, Мусиным-Пушкиным и Румянцевым. В воспоминаниях о детстве Пушкина С.Д.Комовский писал, что во время учебы в Лицее Пушкин был знаком с семейством историка Карамзина, посещал его литературное общество. Ближайшее окружение Карамзина в Петербурге составляли Александр Тургенев, Жуковский, Батюшков, Д.Н.Блудов, а летом в Царском селе и Александр Пушкин. П.А.Вяземский вспоминал, что "Пушкину лишь Карамзин и Жуковский внушали безусловное уважение и доверие к их суду. Он по влечению и сознательно подчинялся их литературному авторитету. С ними он считался. До конца видел в них не совместников, а старших и, так сказать, воспреемников и наставников". В 1804г. Карамзин женился на дочери князя Андрея Ивановича Вяземского Екатерине Андреевне /1780-1851/, сестре поэта П.А.Вяземского. Она была хозяйкой салона, близким другом А.С.Пушкина. Вот что пишет о ней А.О. Смирнова-Россет: "Катерина Андрееевна была полна любви и участия ко всем, кто приезжал в ее дом". Именно в доме Карамзиных Пушкин впервые читал "Полтаву". Когда поэту грозила ссылка в Сибирь по распоряжению Императора за стихотворение "Свобода", только заступничество Карамзина спасло его от наказания. После смерти Пушкина П.А.Вяземский писал: "Вынос тела состоялся в присутствии родных Н.Н.Пушкиной, графа Г.А.Строганова, Жуковского, Тургенева, графа Вельегорского, Аркадия Россети, семейства Карамзиной". Умер Николай Михайлович в 1826г. Екатерина Николаевна Орлова Князь Михаил Федорович Орлов (1788-1842) - генерал-майор, флигель-адъютант императора Александра 1, внебрачный сын графа Федора Григорьевича Орлова, совладелец огромного имения на Самарской Луке, писатель, член многих литературно-просветительских обществ и кружков, в 1814г. заключил капитуляцию Парижа в Отечественной войне 1812г. Михаил Федорович - близкий друг А.С.Пушкина, который одно время был увлечен его будущей женой Екатериной Николаевной Раевской (1797-1885), дочерью героя Отечественной войны Н.Н.Раевского. Вот что писал Ф.Ф.Вигель: "Сей благодушный мечтатель более, чем когда бредил въявь конституциями. Его жена Катерина Николаевна была тогда молода и исполнена доброты". В 1825-1826гг. М.Ф.Орлов за участие в декабристском движении был под арестом в Петропавловской крепости, откуда его освободили при содействии брата А.Ф.Орлова. Во время ссылки А.С.Пушкина на юг России он оказывал поэту покровительство. Вот что писал Л.С.Пушкин: "Пушкин коротко сошелся с генералом М.Ф.Орловым в Кишиневе". В.П.Горчаков вспоминал: "Вошел Пушкин, генерал его обнял и начал декламиовать: "Когда легковерен и молод я был..." - Пушкин засмеялся и покраснел. "Как, вы уже знаете?" - спросил он. "Как видишь, - отвечал генерал, - твоя баллада превосходна". Граф Федор Федорович Орлов, внебрачный сын Федора Григорьевича Орлова и Поповой, урожденной Гусятниковой, участник Отечественной войны 1812г., полковник лейб-гвардии Гусарского полка. В Ставропольском уезде Федор Федорович Орлов был совладельцем нераздельного родового имения. По воспоминаниям В.П.Горчакова, великий поэт близко был дружен в Кишиневе с Федором Орловым. Ф.Н.Лугинин писал: "Я смотрел на Орлова как на что-то сказочное; он напоминал мне бояр времен Петра, то древних русских витязей; а его Георгиевский крест, взятый с боя с потерей ноги по колено, невольно вселял уважение. В Орлове сочетались умилительная скромность и самая разгульная удаль боевой жизни. Мы встретились c Пушкиным у Орлова, которого благосклонный прием и воинственная наружность совершенно меня очаровали. В это утро много было говорено о пушкинской молдавской песне "Черная шаль". Пушкин по просьбе моей и Орлова прочел ее". Федора Орлова и его жену Анну Михайловну, урожденную Наумову (1799-1868), Пушкин избрал в качестве прототипов своего незавершенного замысла "Русский Пелам". Однажды, после ссоры в бильярдной, Пушкин вызвал на дуэль Михаила и Федора Орловых. Но, к счастью, ссора закончилась примирением. Князь Алексей Федорович Орлов (1786-1861), сын Федора Григорьевича Орлова и Татьяны Федоровны Ярославовой, военачальник, дипломат, государственный деятель, совладелец имения в Ставропольском уезде. 14 декабря 1825г. в чине генерал-майора первым привел свои части к присяге императору Николаю 1 и вывел их на Сенатскую площадь, для подавления восстания. Шеф жандармов. В 1856г. заключил Парижский мир, подведший итоги Крымской войны, назначен председателем Комитета Министров и Государственного Совета. С.А.Соболевский в своей статье "Таинственные приметы в жизни Пушкина" писал о предсказаниях гибели великого поэта на 37 году жизни от "руки белого человека". Князь Алексей Федорович Орлов, зная о предсказаниях поэту гадалки Кирнгоф, как-то в театре подозвал к себе Пушкина и стал отговаривать поступать в гусары и предложил ему служить в конной гвардии. Эти переговоры ни к чему не привели, но в пушкинских сочинениях появилось послание, известное как послание Михаилу Федоровичу Орлову, близкому другу Пушкина. Еще одно упоминание пушкинской поры о ставропольском помещике Алексее Орлове-Чесменском. Баратынский говорил о Вяземском, что тот в своих полемических стычках напоминает ему старых бар, например, Алексея Григорьевича Орлова, который любил выходить с чернью на кулачный бой. . Граф Владимир Александрович Соллогуб, ставропольский помещик, известный писатель, в 1834г. окончил курс в Дерптском университете, подолгу живал за границей, служил в министерстве иностранных дел и Министерстве внутренних дел, на Кавказе, был председателем комиссии по преобразованию тюрем, в 1877г. находился при главной квартире Императора для составления "Дневника высочайшего пребывания за Дунаем". Был женат на дочери графа Вельегорского, известного композитора, автор повести "Тарантас" (1840). По воспоминаниям А.М.Каратыгиной, граф Соллогуб познакомился с Пушкиным в доме В.Ф.Одоевского. "Описывая обстоятельства, предшествовавшие поединку Пушкина с Дантесом, - пишет С.А.Соболевский, - граф Соллогуб выразился следующими словами: "Пушкин в лице Дантеса искал или смерти, или расправы с целым светским обществом. Я твердо убежден, что если Соболевский был тогда в Петербурге, он один бы мог удержать его. Прочие были не в силах". Из мемуарных источников о последнем годе Пушкина наиболее ценны воспоминания В.А.Соллогуба, опубликованные в 1857г. Ценность их в проницательности общего взгляда и точности расставленных акцентов. Случай - его несостоявшаяся дуэль с Пушкиным по пустяковому и инспирированному светской сплетней поводу в 1836г. - открыл Соллогубу душевное состояние Пушкина. В отличие почти от всех мемуаристов, писавших о дуэли, Соллогуб перенес центр тяжести на ее предысторию, уловив, что появление Дантеса было только кровавым эпилогом уже начавшейся драмы. Соллогуб ничего не знал о том, что в 1836г. у Пушкина намечались еще две дуэли - с Хлюстиным и князем Н.Г.Репниным - и причиной их было предполагаемое посягательство не на семейную жизнь, а на честь литератора и журналиста. Эти дуэли готовились почти в те же дни, что и дуэль с Соллогубом, - в начале февраля 1836г. В 1835-1836гг. в стихах Пушкина начинает звучать мотив "желанной смерти". Все это подтверждает наблюдение Соллогуба, что к моменту последней дуэли, конфликт Пушкина со светским обществом уже достиг апогея и что тому были причины: журнальная травля, толки о "падении таланта". "Чувство тревоги, томления, досады", о которых говорил Соллогуб, подготовили "взрывочное возмущение против судьбы", в январе 1837г. получившее трагический исход. Скончался граф Соллогуб в 1882г., похоронен в Москве в Донском монастыре. Графиня Антонина Дмитриевна Блудова, дочь известного государственного деятеля, ставропольского помещика Дмитрия Николаевича Блудова, министра внутренних дел. Родилась в Стокгольме в 1812г. Она получила прекрасное образование, имела блестящий литературный талант и была в тесных отношениях с литературным кружком своего отца, дружившего с Карамзиным и Жуковским. Выйдя из Лицея, Пушкин посещал литературное общество Д.Н.Блудова. Анна Оленина так писала о сестрах Антонине и Лидии Блудовых: "Познакомившись с Антониной и Лидией, сделались неразлучными. Мы сблизились душою. Наш мир - мир души, он - мир воображения". В своих "Записках", опубликованных в 1871г. в "Заре", Антонина Дмитриевна рассказала о дружбе с А.С.Пушкиным. В последние годы своей жизни ревностно поддерживала дело православия на Волыни и устроила в Остроге Кирилло-Мефодиевское братство. Умерла 9 апреля 1891г. в звании камер-фрейлины, которое ей было пожаловано в1863г. Похоронена в Ново-Девичьем монастыре. Гаврила Романович Державин Гаврила Романович Державин, знаменитый русский поэт, провел детство в ставропольском имении своего отца, армейского офицера Романа Державина. В 1750г. вместе с братом Андреем был представлен на смотр-конкурс для дворянских детей в Ставрополе. После окончания Казанской гимназии 12 лет провел на военной службе, участвовал в следственной комиссии при подавлении пугачевского восстания, Гаврила Романович проверял благонадежность команды Петра Гринева, освобождавшей Ставрополь от повстанцев. От имени Екатерины Великой написал обращение к восставшим калмыкам, обещая им прощение. В нашем городе Державиным написаны "Оды, переведенные и сочиненные при горе Чигаталае". В 1778г. Державин женился на молоденькой Екатерине Яковлевне Бастидон, получив должность в Сенате. В 1778-1779гг. близко был дружен с Н.А.Львовым, В.В.Капнистом, Хомницером. Гаврила Романович служил губернатором в Тамбове, статс-секретарем Императрицы, сенатором, президентом коммерц-коллегии, министром юстиции. В 1811г. в Санкт-Петербурге он основал вместе с Шишковым литературное общество. По словам Павла Нащокина, Пушкин не любил Державина, как человека, но высоко ценил его талант. В заметках Ивана Пущина говорится: "На публичных экзаменах в Царскосельском Лицее Державин державным своим благословением увенчал юного нашего поэта. Пушкин читал "Воспоминания о Царском Селе". В этих стихах затронуто все живое для русского сердца". Умер Державин в 1836 году, похоронен в Хутынском монастыре близ Новгорода. Иван Алексеевич Второв известный литератор, краевед и библиофил родился в бедной дворянской семье и с 9 лет служил на мелких канцелярских должностях в Самаре, Ставрополе и Симбирске. В Ставрополе в 1795г. уездный стряпчий Второв женился на дочери уездного предводителя дворянства Василия Сергеевича Мильковича Марии Васильевне. Родители не давали согласия на брак дочери с мелким чиновником, и тогда приятель Второва гвардеец Моисей Богданов, сын ставропольского комиссара посоветовал Ивану Алексеевичу увезти тайно невесту. Венчание состоялось в сельской церкви в 1806г. Екатерина Васильевна получила в приданое с.Екатериновка. Второв дружил с Н.М.Карамзиным, И.А.Крыловым, семьей Тургеневых, В.А.Жуковским, А.А.Дельвигом, Е.А.Баратынским, Н.И.Лобачевским, М.М.Сперанским, К.Ф.Рылеевым, братьями Бестужевыми, А.В.Пановым. В 1827 и 1833г. Иван Алексеевич в доме симбирского губернатора встречался с А.С.Пушкиным. В Ставрополе Второвым написаны "Царев курган", "Время", "Здравствуй, май". Второв хранил запрещенные произведения Радищева. В марте 1827г. сестра его А.А.Ефебовская писала брату: "Ради бога, пересмотрите свой архив, нет ли чего такого, что ныне запрещается и истребите". Умер Иван Второв в 1844г. в Казани. Вера Федоровна Вяземская Княгиня Вера Федоровна Вяземская, урожденная Гагарина (1790-1886), дочь Прасковьи Юрьевны Гагариной, рожденной Трубецкой, и Федора Сергеевича Гагарина, помещица Ставропольского уезда, четвероюродная сестра по материнской линии Льва Николаевича Толстого. В 1811г. вышла замуж за поэта Петра Андреевича Вяземского (1792-1878), близкого друга А.С.Пушкина. С.Д.Каловский писал, что, выйдя из лицея, Пушкин начал посещать литературный кружок Вяземского. Вера Вяземская была дружна с великим поэтом. Она хлопотала за Пушкина перед Натальей Ивановной Гончаровой, тянувшей со свадьбой дочери целый год из-за отсутствия денег, чтобы ускорить венчание. Вера Федоровна говорила, что поэт в их доме как сын. С ней Пушкин был откровенней, чем с князем. Она первая узнала о готовящейся дуэли. До последней минуты Вера Федоровна была у постели умирающего. Княгиня говорила, что нельзя забыть божественного спокойствия, разлившегося по лицу Пушкина при кончине. Мать Веры Федоровны, Прасковья Юрьевна Гагарина, "первая московская львица", поражала оригинальностью и эксцентричностью поступков; летала на воздушном шаре. От первого мужа имела шесть детей, во втором браке - Кологривова. Вера Федоровна происходила из второй средней линии рода князей Гагариных, имевшей начало от князя Данилы Юрьевича. Князь Александр Левонович Дадиани (1800-1865) ставропольский помещик, владелец села Старая Бесовка, штабс-капитан, был хорошим знакомым А.С.Пушкина. В доме П.В.Нащокина, бывшего в дружбе с поэтом, судя по записанным рассказам П.И.Бартенева, бывал князь Александр Дадьян. Похоронен Александр Левонович в Донском монастыре. Белинский писал: "Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о будущем". Но прошлое прежде всего люди. И вспоминать интересных людей прошлого - пища уму и радость сердцу. После крестьянских бунтов 30-х гг. у Пушкина возникает план написать историю пугачевщины (со стороны поэта это было шагом чрезвычайным: о Пугачеве долгое время запрещалось вообще что-либо упоминать). Помимо архивных, этнографических источников, Пушкин счел необходимым побывать в местах, где проходили основные события пугачевского восстания. Он обратился с просьбой разрешить поездку в Оренбург, Казань, умолчав о непосредственной цели. Высочайшее дозволение было получено и 17 августа 1833г. Пушкин выезжает в Петербург. Начало "одиссеи" ознаменовалось бурей. "Летя в пыли на почтовых" через Москву и Нижний, поэт ехал туда, где развертывались действия задуманной повести. Хотя "дороги проселочные были скверные" настолько, что даже "книги, взятые в дорогу, перебились и перетерлись в сундуке", поэт ехал быстро, делая около 200 верст в сутки. 9 сентября Пушкин уже в Симбирске, на следующий день он скачет в Языково, имение поэта Н.М.Языкова. 12 сентября ночью Александр Сергеевич двинулся в Оренбург. Собственно на этом пути поэт мог избрать одно из трех направлений: "главную" дорогу - по правому берегу Волги в Сенгилей, на Крекшинку и Тушну, оттуда в Самару (обычный путь в Оренбург); губернскую дорогу - на Сызрань, Ключищи, Ташлу, Горюшку, и через Усолье, Жигули, Борковку свернуть на "главную" к Самаре, и, наконец, - через Волгу на Красный Яр (правда, дорога без почтовых и малоезжая). Какой путь избрал поэт? Существуют несколько мнений по этому поводу. К.А.Селиванов пишет, что Пушкин двинулся по волжскому большому тракту, но 13 сентября вернулся. "Теперь еду опять другим трактом, авось без приключений",- писал он жене 14 сентября. Тракт этот шел правобережьем, "горами" - через Тушну, Сенгилей, Новодевичье, Рождествено, Самару (здесь Пушкин был, по мнению А.А.Треплева, 16 - 17 сентября). Выходит, что в Ставропольском уезде Пушкин нигде не останавливался подолгу, хотя мордовские пушкиноведы, расшифровавшие запись "Оцюш кайбас, бог", сделанную поэтом в тетради с зеленой бумажной обложкой, установили, что 16 сентября 1833г. Пушкин прибыл в мордовское село Смышляевку и посетил дом Пустынникова, где в свое время размешался штаб царских войск, противостоявших Пугачеву. В селе поэт встречался и беседовал с местными жителями, слушал их песни и сделал эту запись. Пребывание Пушкина в Самарской губернии отражено в его творчестве. Был изменен план повести "Капитанская дочка" - в ряде глав действие происходит в наших краях. Город Ставрополь упомянут дважды в "Истории Пугачева": в главе второй - ставропольская калмыцкая канцелярия и в главе пятой - говорится о калмыках, принявших участие в восстании на стороне Пугачева. Там же в примечаниях, составленных Пушкиным, есть "имена убитых до смерти" в Ставрополе. В "Истории" упоминается также село Мосты, где Пугачев ночевал в клетке под охраной суворовских солдат. На обратном пути из Оренбурга Пушкин пересек Самарскую губернию в ее южной части, переправившись через Волгу выше Сызрани. Через несколько дней он прибыл в свое имение в Нижегородской губернии. Примечания к "Истории Пугачевского бунта" А.С.Пушкина: "В г.Ставрополь убиты до смерти: бригадир Иван фон Фегезак, воеводский товарищ, надворный советник Сергей Милькович, секретарь Семен Микляев. Ставропольского батальона секунд-майоры: Павел Алашеев, Алексей Карачев, Никита Семенов. Капитаны: Григорий Калмыков, Петр Лабухин. Поручики: Афанасий Семенов, Дмитрий Новокрещенов. Прапорщики: Яков Дворянинов, Василий Трофимов, Федор Попков, Василий Плешивцев; лекарь Иван Финк. В Ставропольском уезде: отставные: секунд-майор Артемий Бережнев. Прапорщики: Филат Струйкис, Петр Поляков, подпрапорщик Петр Тургенев с сыном Иваном, сержант Михайла Кулыгин. Ставропольского батальона сержанты: Иван Свешников, Василий Гущин, Яков Петров, Михайла Савушкин, Семен Львов, подпрапорщик Иван Фомин, капрал лука Матвеев. Солдаты: Игнатий Буторин, Фрол Бердняков, Петр Вагин, Митрофан Мухановский, Никита Козлов, Василий Григорьев, Григорий Колесников, Афанасий Кондуков, Гурий Ульянов, денщик Максим Андреев, копиист духовного управления Василий Татлин. Дворовые люди: прапорщика Филата Струйского - Елизар Семенов, помещицы Аграфены Стрекаловой - Егор Горох, Осип Александров, помещицы Прасковьи Чемесовой: Иван Михайлов, ясашный крестьянин Осип Звонарев, разночинец Михайла Васильев. Ставропольского калмыцкого корпуса: ротмистр Никанор Буратов, солдат Иван Шонбо".

 

Рекомендуемые страницы от google:

© 2000-2017 NIV

Источник: http://pushkin.niv.ru/pushkin/mesta/stavropol.htm
http://pushkin.niv.ru/pushkin/mesta/stavropol.htm

Николай Владимиров, Пт Июн 2013 14:34

О Прасковье Ивановне Орловой-Савиной

Прасковья Ивановна Орлова-Савина

Прасковья Ивановна ОРЛОВА-САВИНА родилась в Москве 5 октября 1815 года. Ее отец, Иван Григорьевич Куликов, был крепостным, служил управляющим в доме генеральши Прасковьи Ивановны Анненковой. С любовью и уважением отзываясь об отце, Прасковья Ивановна записывает в своих воспоминаниях: «Будучи всю жизнь управляющим, он нажил только одно драгоценное богатство: доброе и честное имя».

Первые детские театральные впечатления Прасковьи Ивановны связаны с отцом: Иван Григорьевич был актером-любителем и принимал участие в спектаклях крепостных театров.

Девяти лет Пашенька Куликова была отдана в московское театральное училище. Ее учителями были замечательный русский актер Михаил Семенович Щепкин, профессор филологии Московского университета Надеждин, артистка балета и балетмейстер Гюллень-Сор.

Миловидный ребенок, с копною волос пепельного цвета, маленькая Пашенька скоро приобрела расположение начальства и дружелюбное отношение подруг по классу. Резвушка и шалунья, она имели отличные способности, превосходную память и всего прилежнее училась танцам. Грациозная и миловидная, она нередко исполняла роли амуров и русалок в операх и балетах, став чуть старше, стала заводилой и «постановщицей» школьных спектаклей. Рано проявив свое дарование, Прасковья Куликова дебютировала на сцене Малого театра в 1828 году, тринадцати лет, еще будучи воспитанницей училища. В 18 лет начала играть на сцене Большого театра.

В 1932 г., после окончания училища, Прасковья Ивановна была зачислена в труппу Малого театра. Играла главным образом в водевилях и легких комедиях. Она была постоянной партнершей знаменитого Щепкина, любимца публики «царя водевиля» Живокини, гениального актера Мочалова.

В 1835 году Прасковья Ивановна вышла замуж за актера Илью Васильевича Орлова. Брак этот не был счастливым. Муж, самоуверенный, надменный и напыщенный, в семейной жизни был настоящим деспотом. В 1851 году Прасковья Ивановна порвала с мужем и уехала в Петербург.

С 1851 по 1859 гг. она играла на сцене Александрийского театра в Петербурге. Пользовалась неизменным успехом публики и получала похвальные отзывы известных критиков, в т.ч. В.Г. Белинского, П.К. Арапова, А. Раппопорта.

Прасковья Ивановна пользовалась любовью и уважением не только среди деятелей театра, но и среди литераторов и общественных деятелей середины XIX века. В ее доме бывали Гончаров, Полонский, Григорович, Писемский. Приехавший из Москвы Щепкин привел в ее дом Тургенева, Краевского. Писатель Николай Иванович Греч, большой друг Прасковьи Ивановны, познакомил ее с поэтом-декабристом Федором Николаевичем Глинкой, с Панаевым и Княжевичем. Прасковья Ивановна вела переписку со знаменитым иepapxом русской церкви Митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым), протоиереем Иоанном Кронштадтским, с писателем Аксаковым и многими другими.

Орлова была глубоко верующим человеком, что накладывало отпечаток на все ее действия и поступки. Ей всегда были близки такие понятия как милосердие, сострадание, подвижничество. Во время Крымской войны 1855 г. Прасковья Ивановна была сестрой милосердия в госпиталях Симферополя, ухаживала за больными и ранеными, не только нашими, но и иностранцами.

В 1859 г. Орлова оставила большую сцену, выйдя вторично замуж. В разное время, навещая свою старушку мать Марию Михайловну Куликову, проживавшую в городе Осташкове, Прасковья Ивановна познакомилась с тамошним городским головою Федором Кондратьевичем Савиным. Это был человек, получивший образование в Англии, филантроп, миллионер и общественный деятель, всею душою преданный благосостоянию родного города. Он не мог не обратить внимания на выдающуюся личность Прасковьи Ивановны. Слава первоклассной артистки, и, еще более ценная для богобоязненного филантропа, слава человеколюбивой, исполненной кротости и терпения сестры милосердия, наконец, привлекательная наружность Орловой на него сильно подействовали, и несколько времени спустя, Федор Кондратьевич предложил ей свое имя и сердце.

Общественный театр в Осташкове являлся предметом особой заботы Савиных. Это был один из старейших провинциальных театров России, объединявший вокруг себя многих передовых людей своего времени. В 1840-е годы, когда распорядителем театра были братья Савины, театр прочно встал на ноги. В это время сложилась актерская труппа, появился постоянный оркестр из 15-20 человек.

С 1863 года, когда Прасковья Ивановна поселилась в Осташкове, она во многом содействовала успеху театра. Вспоминая эти годы, Прасковья Ивановна писала: «Театр был отдан в полное мое заведывание. Я назначала репертуар, ставила пьесы, учила всех и могу смело сказать, что делала чудеса, вырабатывая из рыбаков, кузнецов и сапожников – Чацких, Хлестаковых и прочих, а графинь и княгинь выделывала из женщин, занимавшихся дома самыми простыми работами. Но надо сказать правду: между ними были самородки, как Иван Павлович Нечкин, Кошелева, Фокина. У нас игрались лучшие пьесы: «Горе от ума», «Ревизор», «Гроза» и многие другие».

В Осташковский период жизни Прасковьи Ивановны Орловой-Савиной главным ее занятием становится благотворительность. Благодаря средствам и стараниям Савиных существовали Дом милосердия, Лариковский приют, богадельня общественного банка Савина, ремесленная школа, столовая для бедных. С участием П.И. Орловой-Савиной на сцене Осташковского театра был поставлен спектакль по пьесе А.С. Грибоедова «Горе от ума» с целью сбора средств для устройства бесплатной столовой. Пожертвовала крупную сумму на восстановление после пожара Знаменского женского монастыря.

памятник над захоронением Орловой-Савиной

Скончалась Прасковья Ивановна 2 июля 1900 гг. Похоронена в Осташкове, в Знаменском женском монастыре.

(По материалам И. В. Беловой)

Метки: известные люди Осташкова, история Осташкова

Рубрика: Известные люди

Read more: http://seliger-vladic.ru/izvestny-e-lyudi/o-prasko...-orlovoj-savinoj#ixzz4vI5JmseB

Тайный склеп князя

02:42:06, 17 декабря 2005

В советские времена тех, кто боролся с декабристами, именовали не иначе как «царскими сатрапами». Одним из таких «палачей царского режима» был князь Алексей Федорович Орлов, который первым привел свой лейб-гвардии Конный полк на Сенатскую площадь для подавления мятежа. Николай I оценил верность генерала и спустя десять дней возвел его в графское достоинство «в воздаяние отличного служения Нам и Отечеству».

Именно тот факт, что Алексей Орлов участвовал в подавлении выступления декабристов, послужил причиной негативного отношения к нему в советское время. И уже не вспоминалось то, что он верой и правдой служил России, участвовал в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах, проявил храбрость в Бородинском сражении, был награжден многими орденами и медалями, достойно проявил себя на дипломатическом поприще и в государственной деятельности.

По словам известного стрельнинского краеведа Олега Вареника, «граф, а впоследствии князь Алексей Орлов является едва ли не одной из самых легендарных и трагических, малоизвестных и неверно истолкованных личностей XIX века. Он принес много пользы нашему Отечеству и незаслуженно забыт и неизвестен широкому кругу общественности до настоящего времени». Интерес Олега Вареника к личности Алексея Орлова не случаен: в Стрельне находилась загородная усадьба Орлова, считавшаяся когда-то одной из лучших в России. До наших дней сохранились только ее остатки — дом привратника, башня-руина и старые конюшни. На месте дворца, сгоревшего во время войны, — детская площадка...

Кончина Алексея Орлова была связана с тяжелой личной трагедией. В возрасте семидесяти лет он страстно влюбился в двадцатилетнюю итальянскую драматическую певицу Бозио, которая с 1856 года с необычайным успехом гастролировала в Петербурге и Москве. Но случилась беда: во время очередной поездки в Москву она простудилась и скоропостижно скончалась от воспаления легких в последний день марта 1859 года.

«Смерть любимой женщины очень сильно подействовала на Алексея Федоровича, — считает Олег Вареник. — Лихой герой-кавалерист прошел через множество кровавых боевых сражений и дуэлей, остался жив и впоследствии безболезненно перенес всевозможные дипломатические интриги. Но трагедию своей любви не смог выдержать рассудок Алексея Орлова. Проболев год, 8 января 1861 года он подал в отставку, жил в своем дворце в Стрельне и от горя сошел с ума».

Алексей Орлов умер 9 мая 1861 года. Похоронили его в склепе в полковом храме Конного полка — Благовещенской церкви на нынешней площади Труда. Считается, что могилу его уничтожили в 1929 году, когда взорвали уникальный храм-памятник как «мешавший трамвайному движению». Однако это не так: могилу Орлова разорили четырьмя годами раньше, причем по странному, словно бы мистическому, совпадению это произошло почти ровно через сто лет после восстания декабристов — в конце декабря 1925 года.

23 декабря 1925 года «Красная газета» поместила заметку под заголовком «Тайный склеп на площади Труда». В ней говорилось, что представитель церковного стола Центрального района, осматривая здание церкви, обнаружил отверстие в стене подвала и дверь с надписью «Орлов». Об этом немедленно сообщили в райисполком как об исторической находке, а склеп взяли под охрану. На следующий день, 24 декабря, «Красная газета» продол-жила эту тему, опубликовав заметку «Тайна склепа раскрыта». «Вчера в присутствии ряда долж-ностных лиц был вскрыт склеп в подвале Благовещенской церкви на площади Труда, — говорилось в ней. — Никаких ценностей не найдено. Установлено, что в склепе находятся два гроба бывших командиров Конного полка — графа Орлова и князя Голицына».

Могиле возлюбленной Алексея Орлова повезло больше. Бозио похоронили на Выборгском римско-католическом кладбище. Когда в конце 1930-х годов кладбище приговорили к уничтожению, могила Бозио оказалась одной из немногих, которые перенесли в Александро-Невскую лавру (в Некрополь мастеров искусств). А извлеченный из могилы браслет Бозио, подаренный ей Орловым, хранится ныне, по данным Олега Вареника, в петербургском Государственном музее театрального и музыкального искусства...

Санкт-Петербургские Ведомостиhttp://www.gorodovoy.spb.ru/rus/news/civil/616657.shtml

О двух матерях воспитанников графа Федора Григорьевича Орлова   – Гусятниковой и Ярославовой

Автор Н. А.Симоненко.

К 1796 году, году кончины графа Федора Григорьевича, оказалось, что он, так и оставшись холостым, нажил семерых детей  от двух женщин-дворянок. Чувствуя близость своей кончины, он решил позаботиться о будущем своих детей и подать прошение императрице, чтобы узаконить их в правах. Императрица пошла навстречу умирающему графу, помня о том, что Орловы сделали для России и для нее лично, разрешила дать всем детям фамилию Орловых, отчество их отца и право выделить наследство, какое граф пожелает. Если бы не этот документ и не завещание графа Федора Григорьевича, мы бы так и не узнали о его детях и их матерях.

Двое воспитанников графа Федора Орлова стали очень известными личностями: князь Алексей Федорович Орлов, шеф жандармов, дипломат.  И Михаил Федорович Орлов, декабрист. Кто же был матерью этих двух братьев? В этом вопросе много разночтений. Одни исследователи утверждают, что матерью была подполковница Татьяна Федоровна Ярославова, другие матерью братьев считают Елизавету Михайловну Попову, урожденную Гусятникову. Некоторые даже посчитали Гусятникову, вдову Попова, за двух женщин.

В «Русском Архиве» № 12 за 1906 год у дореволюционного историка П.И.Бартенева находим такое свидетельство:

«От красавицы, жены придворного служителя Попова, урожденной Гусятниковой, граф Ф.Г.Орлов имел: Алексея, Михаила, Владимира (ум. 19 лет) и Григория. По смерти ее он вошел в связь с Татьяной Федоровной Ярославовой, урожденной Окуловой (умершей лишь в 1846 г.) и имел сына Федора и дочь Анну (в браке за А.М.Безобразовым)».

Урожденная Гусятникова, вдова придворного Попова, родила от графа Федора Орлова четверых сыновей, потом умерла, и у графа Федора появилась другая женщина – Татьяна Федоровна Ярославова, урожденная Окулова, родившая сына Федора и дочь Анну. 

Внучатый племянник графа Федора, Владимир Петрович Орлов-Давыдов,   тоже утверждает, что трое старших воспитанников (Алексей, Михаил и Григорий)  были от Елизаветы Михайловны Поповой, ур. Гусятниковой, а остальные – от Т.Ф. Ярославовой.

(Источник: Орлов-Давыдов В. Биографический очерк графа В.Г.Орлова.  Т.1, стр.13.  М., 1878. ОР РГБ, ф. 219, карт. 1, №4, л. 28).

По сути, он сказал то же самое, что и историк Бартенев, только не упомянул Владимира, который рано умер. Значит, до 1917 года матерью братьев считалась именно Гусятникова, вдова Попова.  Сразу после революции историки-краеведы повторяли в своих работах то же самое. Находим у известного краеведа Е.Звягинцева  свидетельство 1928 года:

«После смерти А.С. Попова Елизавета состояла в гражданском браке с графом Ф. Г. Орловым. Два ее сына от второго брака известны тем, что один из них, Михаил, был видным декабристом, а второй, Алексей, как командир конногвардейского полка подавлял восстание 14 декабря. Впоследствии А. Ф. Орлов - начальник III отделения».

(Источник: Звягинцев Е. А. Московский купец – компанейщик Михайла Гусятников и его род // Московский край в его прошлом: Очерки по социальной и экономической истории XVI-XIX вв. / Под.ред. С. В. Бахрушина. М., 1928. С. 72-73.)

Краевед Е.Звягинцев упомянул только двух известных и прославленных братьев – Алексея и Михаила, не назвав Григория и Владимира. Владимир рано скончался, некоторые даже, не разобравшись, посчитали, что он умер младенцем, но это не так. О Григории в то время не было совершенно никаких сведений, потому что он до начала войны с Наполеоном занимался разведкой в пользу России, затем геройски проявил себя на войне 1812 года. После войны женился на иностранке, жил и работал за рубежом. Кто знает, возможно, продолжал выполнять специальные поручения монарха.

Граф Владимир Петрович Орлов-Давыдов в 1876 году обращался с письмом к супруге декабриста Михаила Федоровича Орлова, уже покойного к тому времени, чтобы выяснить вопрос материнства. Уж она-то должна была знать, кто был матерью ее мужа и ее свекровью. Письмо графа и ответ Екатерины Николаевны Орловой сохранились в Отделе редких рукописей библиотеки Ленина.

Что же ответила Е.Н.Орлова, вдова декабриста Михаила Федоровича Орлова? Ответив по-французски, она предпочла сослаться на мнение Лобанова-Ростовского по этому поводу. «По словам князя Лобанова,  князь Алексей Федорович, господин  Михаил Федорович и господин Григорий Федорович -  дети госпожи Поповой, урожденной Гусятниковой. Остальные дети Графа Федора Григорьевича от госпожи Ярославовой». (Источник: РГБ, Ф.219, к.58, е. х. 21).

Почему вдруг Е.Н.Орлова сослалась на мнение Лобанова-Ростовского?  Она не знает, кто был ее свекровью, матерью ее мужа?

Похоже, что Е.Н.Орлова, действительно, не знала, и этот вопрос не обсуждался в семействе декабриста. Почему? Причина ясна - мать умерла давно, в 1791 году, когда Михаил Федорович был еще трехлетним ребенком. Что же тут обсуждать, матерью будущего декабриста была Е. М. Гусятникова-Попова. Если бы его матерью была Т.Ф. Ярославова, между ними так или иначе было бы общение, ведь Татьяна Федоровна пережила декабриста на четыре года и скончалась в 1846 году (Михаил Федорович умер в 1842).  Нет никаких свидетельств, что она приходила на похороны «сына».  Мне могут возразить, мол, она была тогда уже старой и немощной. Это так, но переписка между ними была возможной, он мог бы помогать ей материально. Никаких свидетельств на этот счет, хотя о Татьяне Федоровне Ярославовой и ее тяжбах с другими людьми сохранилось очень много документов в архивах.

То есть матерью Алексея и Михаила Федоровичей Орловых была женщина, которая давно скончалась, и эта женщина Елизавета Михайловна Гусятникова, вдова Попова.

Интересные факты: восемнадцатилетняя красавица Елизавета Михайловна Гусятникова 13 ноября 1775 года обвенчалась в присутствии самой императрицы Екатерины с ее любимым камердинером (полковничий ранг)  А.С. Поповым. Камердинер был старым вдовцом.

Свадьба довольно странная, старый вдовец, камердинер императрицы, женится на молоденькой красавице в присутствии самой императрицы и через пять лет, в 1780 году, умирает.  Зачем ему это было нужно? Скорее всего, тут кроется какая-то тайна.  Очень может быть, что инициатором этого брака была сама Екатерина II, ведь известно, когда задействуют камердинеров, да еще любимых, всегда пытаются скрыть что-то очень важное. Запомним, на всякий случай, дату свадьбы – 13 ноября 1775 года.

Ого, граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский познакомился с «принцессой Володимирской», то есть с самозванкой, княжной Таракановой, 15 февраля 1775 года. Через девять месяцев будет как раз ноябрь 1775 года… А в декабре самозванка скончалась.

Когда Гусятникова-Попова сошлась с графом Федором Григорьевичем Орловым, мы не знаем. Знаем только, что старший воспитанник Федора Григорьевича – Владимир (почему именно Владимир?) - был рожден в 1775 году. Кто был его матерью? Ребенок родился в 1775 году, овдовевшего немолодого камердинера женят на молоденькой Гусятниковой в 1775 году, в ноябре. Возможно, для того, чтобы камердинер с молодой женой усыновили этого Владимира, потому что его мать умерла? А может, матерью этого Владимира была «принцесса Володимирская»? Скрыть этот факт можно было только с помощью очень доверенных лиц, к которым можно отнести любимого камердинера и его супругу. Графа Федора Григорьевича тоже можно к ним отнести.

На мысль о «принцессе Володимирской» меня натолкнуло письмо Екатерины Николаевны Орловой, супруги декабриста Михаила Федоровича Орлова, которое она написала графу В.П.Орлову-Давыдову, отвечая на его расспросы о Федоре Григорьевиче Орлове. Екатерина Николаевна написала: «Граф Федор имел сына от Поповой (затем фамилия зачеркнута, но так, что ее видно отчетливо – примеч. Н. Симоненко)  принцессы,  которую вы знаете, который умер к 20 годам, задолго до того  граф, без получения имени или состояния, еще до крещения, а его имя Владимир – купил в собственность Кубенское, Милятино и Нерастанова для своих незаконных детей (мои Орловы). Нерастанова принадлежало моему деверю Григорию и продано графине Анне. Мой муж был в возрасте 8 лет, когда умер граф Федор».

(Источник: Письмо Екатерины Николаевны Орловой, урожденной Раевской – графу Владимиру Петровичу Орлову-Давыдову от 18 января 1876 года (на французском языке) 2 листа. РГБ. Ф.219, к.58, е.х. 21. Перевод С.Ю.Симоненко).

Екатерина Николаевна Орлова пишет, что Владимир – сын Поповой, тут же зачеркивает, пишет:  «принцессы», и добавляет: «которую вы знаете», то есть в то время историю «принцессы Володимирской» еще знали хорошо.

Граф Федор Григорьевич Орлов задолго до крещения этого Владимира уже купил в собственность три села «для своих незаконных детей» (пишет Е.Н.Орлова). Но  детей тогда еще не было, был только этот старший Владимир, еще даже не крещеный. Почему такая спешка? Опять напрашивается мысль, что этот ребенок Владимир был каким-то особенным, очень важным!  По поводу  этого Владимира  столько всяких неточностей: «умер в 19 лет», «приближался к совершеннолетию»,  (а это 21 год), «умер во младенчестве», граф В. П.Орлов-Давыдов вообще не упомянул Владимира в числе детей Поповой-Гусятниковой. Случайно? Нет, конечно, он ведь получил ответ Екатерины Николаевны Орловой, что Владимир от принцессы, «которую вы знаете».

"Нерасстанное" 

Граф Федор Григорьевич Орлов перед смертью подал прошение императрице Екатерине II о своих  воспитанниках и первым в этом прошении назвал Владимира. Возможно, хотел напомнить императрице о делах давно минувших дней?

«Всемилостивейшая Государыня!

Воспитывая семерых: Володимира, Алексея, Михайлу, Григорья, Федора и двух девочек Елизавету и Анну, любя их с горячностию, осмеливаюсь утруждать Вашего Императорского Величества дабы повелено было дать им фамилию Орловых и Гербом ея и дозволить мне из благоприобретенного мною недвижимого имения наградить их по моему благоразсмотрению.

14 апреля 1796 г.

Всеподданейший слуга Граф Федор Орлов».

Грамота выдана 16 декабря 1796 года, когда граф Федор в мае уже скончался.

Этот воспитанник Владимир тоже скончался через полгода после смерти графа Федора Григорьевича и был похоронен на Донском кладбище Москвы, как дворянин Владимир Федорович Орлов, даты жизни 1775-1796, 21 год, год совершеннолетия. Могила его уже не сохранилась, но учетная запись в архиве некрополя есть.

Вопрос о том, когда Е.М. Гусятникова-Попова сошлась с графом Федором Григорьевичем Орловым, остается открытым. Следующий воспитанник графа – Алексей -

появился только спустя шесть лет: в октябре 1786 года.  Именно тогда Федор Григорьевич Орлов переселился из дома Владимира на Большой Никитской  в дом к  брату-вдовцу Алексею. Два брата, свободные от семейных уз, стали жить вместе.

В марте 1788 года появился на свет Михаил, в апреле 1790 года родился Григорий, дочь Елизавета была рождена в марте 1791 года, в апреле этого же года Елизавета Михайловна Гусятникова-Попова умерла.

Ее дочь Елизавета родилась 26 марта 1791 года. Эта дата важна.  35-летняя мать новорожденной скончалась через месяц - 24 апреля 1791 года, вероятно, от осложнений в родах. Девочку назвали Елизаветой  в память о матери. Саму мать  Гусятникову-Попову похоронили на кладбище Донского монастыря в Москве, за алтарем главного собора, как важную особу. Могила ее сохранилась до наших дней.

Через год, в 1792 году появился на свет следующий воспитанник графа Федора Григорьевича – сын Федор, уже от другой женщины – подполковницы Татьяны Федоровны Ярославовой. Что удалось узнать о ней?

********* 

 

 

 

 

 

 

 

 

Татьяна Федоровна Ярославова –  мать Федора и Анны Орловых.

В завещании граф Федор Григорьевич называет ее подполковницей, значит, есть   муж подполковник. Заметьте, она не вдова. Из этого же документа стало известно, что у нее сын Сергей Окулов.  То есть она уже побывала замужем за Окуловым? Или родила в девичестве, тем более Федор Григорьевич упоминает, что она «рожденная Окулова». Этот вопрос для нас долго оставался не разрешенным. После долгих поисков стало известно, что Ярославова была замужем за Окуловым. Исследователь Шигаревская О.В., работая в архиве Вологодской области, установила  девичью фамилию Татьяны Федоровны Ярославовой –  Глинская.  Она дочь смоленского шляхтича Федора Елисеевича Глинского. Татьяна Федоровна Глинская найдена в списках принятых в Воспитательное общество благородных девиц в 1767 году.

(Источник: Именной указатель к содержанию газеты «Санкт-Петербургские ведомости» (1761-1775г.))

 

Так, может, это другая Татьяна Федоровна, однофамилица? Мало ли тезок на свете?  Следующие свидетельства подтверждают: та самая. Вот посудите:

«Глинская Татьяна Федоровна, выпускница 1779 года, дочь Смоленского шляхтича Федора Елисеевича, была фрейлиной Ея Величества, потом вышла замуж за Окулова».

Значит, все-таки Татьяна Федоровна была замужем за Окуловым! 

 

(Источник: Черепнин Н.П. Императорское Воспитательное Общество благородных девиц. Исторический очерк. 1764-1914. Т.1, Спб.; Государственная типография, 1914 г. Стр. 77).

 

Правда, замуж она вышла не сразу.

 

«Из мущин были многие кадеты, Деболи, Поликарпов, майор Бороздин, Окулов, любовник г-жи Глинской».

 

(Источник: Бобринский А.Г. Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе во время путешествия по России и за границею [Извлечения]//Русский Архив, 1870. Кн. 3, вып.10, стр. 116-165).

Из любовников Окулов все-таки перешел в разряд законного мужа, у пары родился сын Сергей. Потом брак распался, и Татьяна Федоровна стала женой подполковника Ярославова и «приятельницей» графа Орлова, так как Ярославов, судя по всему, был еще жив, раз ее называют подполковницей, а не вдовой Ярославовой.

«Приятельницей» она была пять лет, со дня смерти Гусятниковой-Поповой в 1791 году и до смерти самого графа Орлова в 1796 году.  Вот тут начинается самое интересное.  Федор Григорьевич Орлов оставил подробное завещание. По этому документу граф выделяет наследство своим семерым воспитанникам, всем поровну, то есть всё наследство делится на СЕМЬ РАВНЫХ частей. Старшего Владимира предполагалось  уже  отделить, так как он вступил в «совершеннолетство» (в 18 веке оно наступало в 21 год). Произведем нехитрые расчеты: 1796 минус 21, получается год рождения Владимира 1775.

Татьяна Федоровна Ярославова после смерти Федора Григорьевича согласилась присматривать за воспитанниками, и ей платили за это деньги, в документах она называлась «надзирательницей», не матерью, а именно «надзирательницей».

Несмотря на хороший присмотр, вскоре после смерти отца умирает старший Владимир, которому уже надо выделять его долю наследства,   и пятилетняя дочь Гусятниковой - Елизавета.

Теперь уже наследство делить будут поровну НА ПЯТЬ частей! Случайность? Возможно, и случайность, но все-таки чувство нехорошее остается.

 

У графа Владимира Григорьевича Орлова как опекуна воспитанников, похоже, тоже возникло это нехорошее чувство, потому что он забрал из-под «хорошего» надзора Ярославовой трех сыновей Гусятниковой  и отдал их в пансион аббата Николя в Петербурге (будто от греха подальше).

Пансион аббата Николя

 

 

 

У Ярославовой остались только Федор и Анна, рожденные ею. Дом, в котором граф Федор Григорьевич жил с Ярославовой, он завещал своей племяннице Анне Орловой-Чесменской, а не Ярославовой.  Хотя Татьяну Федоровну граф тоже очень щедро наградил.   Перечень вещей,  завещанных этой женщине,  довольно внушительный.  

Кареты, посуда, скатерти, вина в большом количестве, несколько пудов сахарных головок и 12 000 рублей на дом. Сумма немалая, вся роскошная усадьба «Отрада» со множеством построек: флигелей, домов для гостей, оранжерей, каретных сараев, псарного двора обошлась в 30 тысяч.

 

В завещании было оговорено, что выделенные графом Федором Григорьевичем Орловым деньги на каждого воспитанника могут быть ими востребованы только после совершеннолетия. 

После пансиона аббата Николя Алексей, Михайло, Григорий поселились в отдельном доме в Москве, специально купленном для них опекунами.

 

«Куплен для господ малолетних Орловых из Московского Воспитательного дома каменный дом за 10 000 рублей». (Источник: РГАДА. Ф.1273, оп.1, 635, л.84).

 

Дети Федор и Анна продолжали жить с матерью. Татьяна Федоровна Ярославова ежегодно начала требовать у опекунов по 1-1,5 тысячи рублей из наследства ее детей Федора и Анны на разные нужды: на поправку дома, на обмундирование сына Федора, когда тот начал службу, требовала отдать ей кого-то из дворовых людей «братцев Орловых», ибо ей они нужнее, чем им.

«О протчих же госпожи Ярославовой в помянутом письме излишних и неосновательных требованиях вручитель сего Вашему Сиятельству объяснит». 

(Источник: Из письма графа Алексея Мусина-Пушкина, опекуна воспитанников Ф.Г.Орлова, графу Владимиру Григорьевичу Орлову от 16 ноября 1808 года. РГАДА. Ф.1273-1-635, стр. 39)

То есть, госпожа Ярославова излишней щепетильностью не отличалась и достала всех до печенок. Мало того, графу Владимиру Григорьевичу Орлову пришлось ей напоминать, что село Кубенское, которое ей передано в наследство графом Ф.Г.Орловым, после ее кончины должно перейти, по завещанию, в собственность ВСЕХ воспитанников Федора Орлова. Граф-опекун просил не увеличивать оброк крестьянам, чтобы они не разорились совсем. Татьяна Федоровны сделала все наоборот, оброк был увеличен в два раза, и «в 1822–1823 годах происходит крупное волнение в имении помещицы Ярославовой в селе Кубенском».    

(Источник: Цинман А. З. Классовая борьба помещичьих крестьян Вологодской губернии в 1-й половине XIX века // Ученые записки ВГПИ. - Т 21, исторический. – Вологда, 1958).

В Отделе рукописей Библиотеки Ленина сохранился интересный документ, его нашел исследователь К.О.Орлов. 

Дело о тяжбе между родственниками Сергея Окулова, сына Т.Ф.Ярославовой от первого брака, и воспитанниками генерал-аншефа графа Федора Григорьевича Орлова. Дело большое, на 15 листах. Длилось оно несколько лет при жизни Ярославовой, а потом еще и после ее смерти.

 

 

 

Суть дела  в том, что в завещании граф

Ф.Г.Орлов позволял Ярославовой выделить из завещанного им имения 500 душ ее несовершеннолетнему сыну Сергею Окулову. Ярославова в 1797 году сначала  вознамерилась это сделать, а потом раздумала, заявив, что эти 500 душ сын получит только после ее смерти. Если она и захочет отдать сыну эти 500 душ при жизни, то известит об этом в законном порядке. Сын Ярославовой – Сергей Окулов – 500 душ так и не получил, а  в 1805 году он и вовсе скончался. Т.Ф. Ярославова начинает долгую тяжбу, чтобы эти 500 душ стали принадлежать ей  теперь уже потомственно, то есть достались её детям Федору и Анне, ведь остальное имение ей принадлежит только при жизни, после смерти оно должно отойти всем воспитанникам графа Федора в равных долях. Вот и подумаешь,  мать ли она Алексею, Михаилу и Григорию Орловым.

«Противу иска Ярославовой возражали, с одной стороны, родственники умершего Сергея Окулова, а с другой, наследники генерал-аншефа графа Федора Орлова, и дело доходило до Сената, который в 1836 году признал, что Ярославовой из отказанного ей Графом Федором Орловым имения, в вечное и потомственное владение, не следует никакой части».

Родственники Окулова тоже не получили ничего. 500 душ достались воспитанникам графа Ф.Г.Орлова и их потомкам. Справедливость восторжествовала.

(Источник: «Сборник Высочайше-утвержденных мнений Государственного Совета по гражданским делам» (1852, 1853. 1854гг). ОР РГБ. Ф. 6099-36, стр. 43-44).

Вывод из всего вышеизложенного напрашивается один: Татьяна Федоровна Ярославова является матерью только Федора и Анны. О них она и печется.  Будь она матерью Алексея, Михаила и Григория, не устроила бы с ними тяжбу о наследстве. Не обнаружено и следов переписки между ней и тремя братьями Орловыми.

 

 

Кажется, портрет подполковницы Ярославовой, приятельницы графа Федора Григорьевича Орлова,  уже написан. Характер и нрав ее просматривается.

Но исследователь О.В. Шигаревская добавила еще один яркий мазок. В сентябре 1841 года Татьяна Федоровна, уже вдова Ярославова, отпустила на волю свою крепостную девицу из села Кубенское Вологодского уезда Авдотью Ногину. Но когда эта девушка через четыре года предъявила в Санкт-Петербургскую казенную палату подписанную и засвидетельствованную отпускную, выяснилось, что отпускная в суд не предъявлялась, и запись  ней фальшивая. Как так получилось? Татьяна Федоровна Ярославова к тому времени была уже немощной и в параличе, объяснить ничего не могла. Главный ее служитель подлинность ее подписи в отпускной 1841 года, данной ею Авдотье Ногиной, подтвердил. То есть Ярославова просто-напросто обманула девицу.

(Источник: ГАВО. Фонд 238. Опись 1, Ед.хр.495. Л.42-44).

 

 

Матерью Алексея, Михаила, Григория и Елизаветы была Елизавета Михайловна Гусятникова, вдова Попова. Матерью Федора и Анны – подполковница Татьяна Федоровна Ярославова, с которой граф Федор Григорьевич Орлов при жизни по каким-то причинам не оформил официальные отношения, она не стала его законной венчаной супругой.

 

 

 

Вот такие результаты получились в итоге моих расследований по поводу двух матерей воспитанников графа Федора Григорьевича Орлова. Не всё найденное было радужным и приятным, но, как говорится, из песни слова не выбросишь…

Оказалось, что была и третья женщина, мать Владимира, имени ее мы точно не установили, а только высказали предположение. Сомнение вызывает и отцовство графа Федора в этом случае. Возможно, он просто усыновил чужого сына по просьбе императрицы.http://otrada-o.ru/17

 Светлейший князь Григорий Григорьевич Орлов и его две  екатерины

 

                                                  

Светлейший князь Григорий Григорьевич Орлов родился в 1734 году, и что удивительно, его до сих пор помнят, о нем пишут, он все еще интересен.      Видимо, необыкновенный все-таки был человек. Яркий. Судьба очень щедро его одарила.  Он прожил недолго – всего 49 лет. Но как! В его жизни было все: и женщина – императрица,  и сильные чувства, и головокружительные взлеты и падения, и щедрые подарки любимой (знаменитый алмаз «Орлов»), пока никому не удалось их превзойти в щедрости; и безрассудная смелость, и беспримерное благородство, и, в конце концов, мучительные душевные страдания, завершившиеся сумасшествием и смертью. Было все «слишком», сильно, головокружительно, без меры. Он пронесся по жизни, как комета, оставив след в памяти людей, и они сих пор толкуют на все лады события его жизни, каждый по своему разумению.   

***

   

Григорий - один из пяти знаменитых братьев Орловых. У их отца было 9 сыновей, но выжили только эти пятеро. Женился отец поздно и взял в жены девицу втрое моложе себя. Он рано умер, старшему Ивану было 13 лет, остальным меньше. Куда им идти, когда подрастут? В военные. Тем более природа щедро их наградила силой: подковы разгибали, яблоко могли раздавить двумя пальцами, разломить кусок хрусталя, в кулачных поединках всегда выходили победителями. Природа наделила их удалью и смелостью до безрассудства, а Григорию была дарована еще и необыкновенная красота.

      Екатерина II в своих записках так и писала, что Григорий Орлов был одним из красивейших людей своего времени. Конечно, женщины стали это замечать первыми и очень рано. Именно это и привлекло внимание императрицы, в первую очередь. Это потом она увидела в нем и доброе сердце, и почти детскую доверчивость, и неумение мстить. А вначале она, одинокая в чужом дворе княгиня, без друзей и подруг, коротавшая досуг за чтением и размышлением, оставленная без внимания своим мужем, заметила молодого красавца – адъютанта графа П.И.Шувалова, у которого этот молодец соблазнил любовницу. Молодая княгиня спасла молодца  от Сибири, приблизила его к себе. Между ними вспыхнуло чувство.

  ***

Все братья Орловы были известны как хорошие товарищи в полку. На них можно было положиться. Это сыграло на руку будущей императрице. Орловы были дружны между собой, у них был даже «общий кошелек». А значит, друг одного становится другом всем четверым.

      Братьям не составило труда собрать военных под  знамена Екатерины, так как недовольство новым императором Петром III уже зрело в войсках. Новый император завел немецкие порядки в армии, которые в штыки принимались военными. Он  не хотел принимать православие, оставаясь лютеранином, отвергал таинство миропомазания. (Помазанником Божиим он так и не стал!)

Так что военный переворот не заставил себя ждать. Его совершили в 1762 году.  Братья Орловы были одними из главных его участников. Нет нужды рассказывать подробности. Главное - братья были рядом и в первых рядах. Иван в меньшей степени. Он был «мозговым центром». А Владимир тогда был еще юн. Так что отличились три брата: Григорий, Алексей и Федор. Они и были награждены императрицей Екатериной больше остальных.

                                              

                                                                           

                                  Портрет Великой княгини Екатерины Алексеевны

У Григория и Екатерины к тому времени был уже  сын Алексей. Его  скрывали от всех, вывезли из Петербурга. Когда княгиня Екатерина  рожала своего Алешеньку, ее гардеробмейстер Шкурин поджег свой дом, чтобы зрелищем пожара отвлечь всех от происходившего во дворце, в том числе и незадачливого мужа. Вот такая преданность. Екатерине II везло на преданных людей, потому что она жила и давала жить другим, как она сама говорила.

В ней не было самодурства. Если она просыпалась, а ее горничная  еще спала, Екатерина не беспокоила девушку. То же и с другими слугами, они платили ей за такое отношение преданной любовью.

 

Любя всем сердцем Екатерину, Григорий Орлов поддерживал все ее начинания, он ездил с ней в Ростов на богомолье, путешествовал по Волге,   рядился на Святки и играл «Живые картины». Все, что она пожелает. Он  поддержал ее, когда она пыталась облегчить положение крестьян. Григорий с братом Владимиром создали Вольное  экономическое общество, где эта проблема обсуждалась горячо и активно. 

Став крупными землевладельцами, братья Орловы рачительно хозяйствовали, и крепостные любили своих господ.

По словам Екатерины, только  человек 20 из ее окружения видели в крестьянах «таких же людей, как мы» и мечтали «об улучшении настоящего положения земледельцев». Среди таковых были братья Орловы.

                                               

Вот как о Григории отзывался английский посланник лорд Каткарт:

«Орлов – порядочный человек, чистосердечный, правдивый, исполненный высоких чувств и обладающий замечательным природным умом, но без малейшей охоты выказывать его. Он получил лишь незначительное образование, но от природы одарен богатыми способностями и весьма далек от всяких претензий, чего здесь по справедливости нельзя сказать о многих, он много и успешно трудился в последние годы с целью себя образовать». 

Наверное, Григорий Орлов был не слишком образованным человеком и не понимал французских стихов, порой смешил окружающих своими дилетантскими физическими опытами или рассуждениями о них.

Но это не главное в его характере. Он был воин, преданный всем сердцем  императрице. Он готов был первым привить себе оспу, когда это только начали делать в России. Привил и отправился на охоту в метель.

        Он готов был отправиться в Москву, где бушевала эпидемия чумы, раз это было необходимо Екатерине. И он отправился туда с особыми полномочиями и в то время, когда из Москвы убежали все, кто смог это сделать. Убежали даже градоначальники, которые,  по долгу службы, обязаны были остаться. Страх был у всех панический. Чума косила людей, умирали до 900 человек ежедневно, начались стихийные бунты, был убит московский архиепископ.

      Требовался человек решительный и смелый. Екатерина выбрала для этого Григория Орлова. Его и послали в Москву. Екатерина не ошиблась в нем, она хорошо разбиралась в людях, Григорий справился с задачей, ему удалось победить чуму.

                                                 

        Когда Григорий вернулся в Петербург, его ждали награды. Императрица отчеканила золотые медали, на которых был изображен древний герой Курций, бросающийся в пропасть, и надпись: «И Россия такового сына имеет». В Царском Селе построены триумфальные ворота с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва». Григорий поблагодарил императрицу, встал на колени и попросил изменить надпись на медалях, обидную для других сынов Отечества. Екатерина переплавила медали, заменив надпись  новой: «И Россия таковых сынов имеет». Все это было в 1771 году. Григорию тогда было 37 лет.

                                             

        С 1772 года в их отношениях с императрицей началось охлаждение. Появился новый фаворит Васильчиков. Григорий все чаще уезжал охотиться…

      Наступил новый этап в их отношениях. Да, еще были его возвращения во дворец, когда Екатерина оказывала ему знаки внимания, и были посрамлены недоброжелатели, рано начавшие ликовать. Был знаменитый подарок – алмаз весом в 189,6 карата, ценой в 450 000 рублей, подаренный Екатерине II  на именины. Алмаз позднее был вставлен в царский скипетр и пребывает в нем до сего дня. Этот алмаз стал называться «Орлов».

                                             

Была еще бриллиантовая табакерка, преподнесенная Екатериной Григорию в день его рождения. Но прежних отношений уже не было.

Мы сейчас можем только догадываться о том, что было на сердце и на душе Григория, который, по словам Екатерины, был «доверчивым до неосторожности», не способным затаивать злобу,  мстить;  у которого было нежное и чуткое сердце».

Братья в знак солидарности с Григорием подали в отставку и перебрались в Москву, стали жить в своих имениях.

      Но Григорию судьба послала утешение. Он полюбил другую женщину. И тоже Екатерину. На беду она оказалась его двоюродной сестрой, и церковь не благословила их брак.

                                              

 

 

Только вмешательство императрицы заставило Синод пересмотреть свой вердикт. Их венчали. Императрица одарила новобрачную царскими подарками, сделала ее своей статс-дамой, наградила орденом Святой Екатерины.

                                              

Новобрачные зажили тихой семейной жизнью в своем имении Гатчина.

Жили Орловы без вызывающей роскоши, очень скромно и умеренно, особенно сам Григорий Орлов. Питались просто, имели довольно обычный выезд, а на одежде Григория Орлова не было золотых и серебряных украшений. Юная Екатерина Зиновьева была хороша не только внешне, но и душой. Это отмечали все современники. Она была умна, поэтична, музыкальна, обладала мягким характером и смогла вызвать сильное чувство у Григория. Он души не чаял в своей жене.  Они прожили вместе около пяти лет, и Екатерина заболела смертельно. Чахотка. Не помогло лечение за границей. Она скончалась в Лозанне в возрасте 24 лет.

Державин на смерть княгини Орловой сочинил такие стихи:

                                      "Как ангел красоты, являемый с небес,

                                       Приятностьми она и разумом блистала,

                                       С нежнейшею душой геройски умирала,

                                       Супруга и друзей повергла в море слез".

Испытание горем оказалось Григорию не по силам. Разум его помутился, и через  несколько месяцев он скончался в Нескучном под Москвой в ночь на 13 апреля 1783 года. Торжественные похороны состоялись 17 апреля. Отпевали Григория Орлова архиепископ Платон и Крутицкий епископ Амвросий.  Екатерина II навещала его во время болезни, в своих записках она писала потом: «Он тих и покоен, но слаб, и все мысли вразброд; он сохранил только непоколебимую привязанность ко мне. Что я должна была перестрадать, увидевши его в таком состоянии»…

 

 

Интересная деталь: офицеры-конногвардейцы не забыли своего любимого командира. Когда гроб с его телом братья хотели положить на парадный одр, чтобы везти  в церковь на отпевание, офицеры не позволили это сделать, решив нести его на руках.

Похоронен  Григорий Орлов в семейной усыпальнице в «Отраде».

В 1832 году его племянница графиня Анна Орлова-Чесменская перевезла прах Григория, своего отца Алексея и Федора Григорьевичей Орловых в Юрьевский монастырь, где гробы трех братьев пребывали 60 лет. 

Только после смерти Анны их снова перевезли в усыпальницу «Отрады». Это сделал в 1896 году, в год столетней годовщины смерти Екатерины II,  правнук графа В.Г.Орлова – Анатолий Владимирович Орлов-Давыдов.

В усыпальнице «Отрады» гробы простояли 28 лет, и в 1924 году уже при большевистской власти, прах братьев Орловых вынесли из склепа и сожгли в большом костре.

                                           

******

Факты из архива. Как хоронили Светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова

12 апреля 1783 года светлейший князь Григорий Григорьевич Орлов «почувствовал более перед прежним слабость и пожелал исповедаться и причаститься Святых тайн, что исполнено было Архиепископом Платоном.

Скончался Григорий Григорьевич Орлов  апреля 13 дня пополуночи в 2 часа на 49 году от рождения".

                                                 

                                                                    Архиепископ Платон

 

На следующий день 16 священников отслужили литию (короткую службу), тело князя положили  в парадном мундире в гроб, обитый малиновым бархатом, с золотым галуном и с позолоченными бляхами. Над телом 12 офицеров держали балдахин, в головах тела поставлен был образ Спасителя на аналое.  На бархатных подушках малинового цвета с золотым галуном и такой же бахромой  с кистями, положены были регалии покойного, при  каждой стояли по офицеру артиллерии. При теле стояли два офицера лейб-гвардии Конного полка.

 

                                                

16-го апреля великое множество всякого звания людей отдало последнее целование покойному. 17-го апреля был день погребения.   Собрались все знатные и чиновные люди города.  Полки Великолуцкий и Ревельский со знаменами, пушками и 10 орудиями артиллерии построились в линию от двора Графа Ивана Григорьевича Орлова до Донского монастыря.

Гроб покрыт был крышкою, которую налагали четыре брата покойного: Иван, Алексей, Федор, Владимир Григорьевичи. Гроб поднят был ими с помощью многих знаменитых персон, тайных советников, сенаторов и кавалеров: Всеволожского, Вырубова, Ступишиных,  Дурнова, Свиньина, Раевского, Архарова, Обухова и Мусина-Пушкина.

                                              Монарших милостей сей муж достоин был,

                                              В средине счастия несчастных не забыл!

При установлении гроба на одр приняли его лейб-гвардии Конного полку офицеры.  Они, узнав, что тело повезено будет, с просьбою прибегнули, чтоб им позволено было донести тело в знак их благодарности к командиру и благодетелю их на руках своих до самого монастыря. Вот эти офицеры:

"ротмистр Давыдов, секунд ротмистры Сабуров, Князев, Муханов, поручики Бибиков, Корсаков, Анненков, полковой обозный Новиков, подпоручики князь Волконский, Давыдов, князь Оболенский, корнет Муханов и продолжали нести до монастыря Донского". Во время шествия многие многократно помогали несущим, особенно бригадир П.С.Елагин и А.А.Пеленьев, считая своим долгом, где только возможно, оказать покойному последние услуги.

Впереди шли духовные особы, число их с певчими было до 600 человек.

Воинская команда из 60 человек шла с факелами в черных епанчах, в перчатках и шляпах на головах с крепом.

Везли четыре орудия полевой артиллерии; "лошади покрыты были черными попонами, коней вели пешие служители артиллерии в черных епанчах, в шляпах с крепом и в перчатках".

Несли регалии покойного: шишак шефа Кавалергардского корпуса, украшенный бриллиантами;   сюперверс, богато украшенный бриллиантами; Камергерский ключ, Анненский Орден, Владимирский Орден, Александровский Орден, Андреевскую цепь, княжескую мантию.

За гробом шли братья покойного, со свечами. Так же шел Главнокомандующий Москвы и всей губернии фельдмаршал граф Чернышов и многие знатные особы до самой церкви.

Слово о покойном произнес учитель риторики Московской Славяно-Греко-Латинской Академии иеромонах Моисей. После литургии была Панихида, которую отправлял Высокопреосвященый  Платон со всеми находящимися в монастыре 600 священниками и певчими.

 

По окончании "полки произвели троекратно батальонный огонь, а из пушек – 30-минутный выстрел". 

 Когда наступило время прощаться с покойным, то очам  всех присутствующих открылось зрелище: весь в великом множестве стекшийся народ проливал слезы "об оставившем сей свет герое". Все присутствующие вспомнили заслуги князя Григория, оказанные им государству, "все называли его великим патриотом, исчисляя частные его добродетели, которые украшают человечество".

                                                

Воспоминания написаны рукой графа Александра Владимировича Орлова, родного племянника светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова в 1780-е годы. Запись, как и стихи неизвестного автора на погребение светлейшего князя Григория Григорьевича Орлова, сохранилась в его личном дневнике, который находится в отделе редких рукописей Ленинской библиотеки в Москве. (РГБ, Фонд 219 Орловы-Давыдовы, короб 74, единица хранения 21).

****************************************************************

          

Где похоронена Светлейшая княгиня Екатерина Николаевна Орлова?

                                            

 

Горячо любимая супруга князя Григория Орлова, скончавшись в Швейцарии, предварительно была погребена в крипте Лозанского собора. Позднее гроб с телом и   ковчег, хранящий  сердце княгини, планировали перевезти в Петербург для захоронения   в Александро-Невской лавре.      В Лозанне этим занимался глава комиссии по захоронению княгини господин де Сержа (deCerjat), а в Петербурге – господин Эккерман, доверенное лицо князя Григория Григорьевича  Орлова.Но в 1910 году во время ремонта Лозанского собора при вскрытии гробницы вдруг было обнаружено, что гроб с телом княгини Е.Н.Орловой и с небольшим свинцовым ковчегом (вероятно, с сердцем княгини) так и остался не вывезенным из Лозанны.  Но как же так? Ведь  пышные похороны княгини состоялись в Петербурге через три месяца после ее кончины. Мало того, во всех справочниках, путеводителях Петербурга указано место ее могилы в Александро-Невской лавре.      Оказалось, что по каким-то  причинам Эккерман не вывез вовремя гроб с телом.  А позднее, когда князь Григорий Орлов заболел, в этом и вовсе отпала необходимость. Так «русская принцесса» и осталась лежать в Лозанском соборе, где место ее могилы знает каждый лозанец.

                                     

 

 

 

В местном архиве сохранились все документы по этому делу: запись о смерти княгини Орловой, протокол вскрытия ее гроба в 1910 году и… письма Эккермана к господину де Сержа, в которых он умоляет последнего не выдавать его тайну и распространять слух о том, что тело действительно перевезено в Петербург.

 Свое поручение распространять слух о перевозе тела княгини Орловой  де Сержа выполнил настолько хорошо, что в России вот уже 200 с лишним лет думают, что  княгиня,  действительно, похоронена в Александро-Невской лавре.

                                                  

                                                     

О могиле Е.Н.Орловой читать здесь: http://nashagazeta.ch/news/10706

  

                                              

http://otrada-o.ru/13

История села Фоминки.

13/09/2010adminГлавная

Селение Фоминки возникло в то время, когда на Руси, освободившейся от татаро-монгольского ига, происходил подъём во всех областях жизни. Особенно успешно развивалось сельское хозяйство. Расширялись посевные площади, развивалась сельская торговля, росло население, строились новые деревни. В наших местах поселений появилось так много, что на реке Суврощь, например, они стояли почти на каждой версте. Это относится к середине 16-го века. Установить более точное время возникновения Фоминок теперь не возможно. Многое из того, что происходило в те далёкие времена, покрыто мраком неизвестности. Но, все же из дошедших до нас документов, можно предполагать, что село возникло около 1550 года. Теперь ему более 450 лет.
Фоминки появились на берегу небольшого пруда, окруженного лесом. Сначала это был починок из одного, потом из двух крестьянских дворов. К концу 16-го века, в нём было три двора, и починок стал называться деревней. На другой стороне пруда стояла старая деревня Погорелое – Погорелка. В ней насчитывалось в ту пору 14 дворов. Мы упоминаем обе эти деревни потому, что позднее они слились в одно селение. Погорелка стала частью Фоминок.
Обе деревни принадлежали царю Ивану Грозному, входили в его Замотринскую дворцовую волость Муромского уезда. Граница между Гороховецким и Муромским уездами тогда проходила по р.Суворощь. Центром волости был погост Замотрие на реке Мотре, где находились управляющие волостью приказчики. Власти пониже – старосты и целовальники – жили ближе, в погосте Растригинском, в 2-х верстах от Фоминок. Обе деревни «пашню на государя пахали» и платили ему оброки. Налоги и повинности крестьян в пользу царя непрерывно расширялись.
Во время длительной и неудачной Ливонской войны, тянувшейся с 1558 по 1583 год, Иван Грозный ввёл в дворцовых волостях «государеву десятинную пашню». Размеры её были настолько велики, что часто превышали всю крестьянскую запашку, рассчитанную на полную загрузку крестьянской семьи. Весь урожай с десятинной пашни шёл в царские житницы. Кроме хлеба (ржи, яровой пшеницы, ячменя, овса), крестьяне несли ещё множество других натуральных оброков: семенами льна и конопли, баранами, говяжьими лопатками, гусями, курами, маслом, мёдом, бочонками, вениками и другими изделиями. Грозный царь надел на крестьян непосильное ярмо. Царствовавшие за ним сын Фёдор и Борис Годунов увеличили оброки с крестьян ещё в 2-3 раза. Сельское хозяйство пришло в упадок. Крестьяне разорялись. После неурожаев 1601-1603 годах наступил голод. Вспыхнула крестьянская война Ивана Болотина. Позднее на страну напали польские и шведские интервенты. Страна переживала «смутное время».
Фоминские и погорельские крестьяне перенесли весь ужас этих лет.
Люди питались грибами, берёзовой корой, лебедой. Гибли от голода, болезней, морозов. Вокруг Фоминок и Погорелки появлялись польские, литовские и казацкие вооружённые шайки, посланные из-под Москвы на добычу продовольствия, фуража, тёплой одежды. Они грабили, убивали людей. После смуты в писцовых книгах, где описаны соседние с Фоминками селения, часто встречаются записи «двор пуст, крестьяне побиты от литовских людей». Фоминские крестьяне ушли из своей деревни. В Погорелке крестьянские дворы сильно поредели. В писцовых книгах 1628 года записано «пустошь, что была деревня Фоминка на пруде, «в ней» три моста дворовых, пашни пахатные наездом 7 четвертей». Остальная земля частью «лесом поросла», частью пущена под перелог. Обработка полей наездом говорит о том, что крестьяне, покинувшие деревню, перешли в одно из ближайших больших селений, где было безопаснее и оттуда приезжали обрабатывать свою землю. В душе русского человека всегда горела любовь к своей Родине. Несмотря на крайнее разорение, русский народ нашёл в себе силы разбить и изгнать из пределов своей страны польских и шведских интервентов. В 1613 году на русский престол вступил царь Михаил Романов, который, не имея других средств «жаловал» служилых и думных людей, посадивших его на престол, дворцовыми землями. Особенно много он отдал их за так называемое «Московское осадное сидение в королевичев период (1618г.)», когда войска панской Польши подошли к Москве и осадили её. В Замотринской дворцовой волости, царь раздал землю своим сторонникам. Ловкий и изворотливый думный дьяк Николай Никитич Новокщенов, служивший в годы смуты почти всем правителям и вовремя перекинувшийся на сторону Романовых, был «пожалован» дважды (в 1619 году): соседнюю деревню Огрызково и другую часть «пустоши». В д.Огрызково он построил «двор помещика», в котором жили приказчики. Деревня стала называться сельцом. Особенно щедро царь награждал своих ближайших помощников. Боярину князю Ивану Никитичу Одоевскому – меньшому он «пожаловал» в Замотринской волости 3 погоста, 17 деревень и 4 пустоши. В 1629 году И.Н. Одоевский – меньшой умер «не оставив детей» и царь «пожаловал тою вотчину племяннику его родного стольника князя Никиты Ивановича Одоевского, вместе с дядей защищавшего Москву». Князь Н.И.Одоевский был видным государственным деятелем, военоначальником и дипломатом, одним из крупнейших феодалом и жестоким крепостником. Пользуясь своим высоким положением и богатством, он очень быстро сумел завладеть почти всей Замотринской волостью. В первую очередь он покупал у помещиков селенья и земли, находившиеся внутри его вотчины. Заселял пустоши, ставил новые деревни «на лесных росщичах», присылал в них польских и литовских полоняников. Много нагрешивший за свою долгую и полную приключений жизнь думный дьяк Николай Новокщенов под старость ушёл в монастырь «спасать душу» и отходя от света сего», отказал д.Погорелку и половину пустоши своему племяннику Фёдору «по себе на поминок», сельцо Огрызково и другую половину пустоши Фоминок брату Сергею. В 1639 году Фёдор и Сергей Новокщеновы заложили эти вотчины князю Никите Ивановичу Одоевскому. Фёдор и Сергей Новокщеновы к установленному сроку долг не уплатили и их вотчины перешли к Одоевскому. В переписных книгах 1646г. за Одоевским «сельцо, что была пустошь Фоминка на пруде, а в нём двор вотчинников, в котором живут приказчик Васька Палицын, конюхи и скотники». Одоевский, как только получил пустошь, заселил её и сделал административно-хозяйственным центром своей обширной вотчины. С этого времени Фоминки стали быстро расти. Селения, прилегающие к Фоминкам, называли в старину Адовщиной. Не подлежит сомнению, и это подтверждается устным преданием, что название это произошло от фамилии Одоевских. Одоевщину крестьяне превратили в созвучную ей Адовщину. Надо полагать потому, что жизнь под игом князей Одоевских для них была такой же, какой они представляли её в аду. В 1721 году стольник князь Ю.Ю.Одоевский продал вотчину С.Г.Долгорукому. Так замотринские крестьяне стали рабами нового господина. Князь С.Г.Долгоруков принадлежал к старинной феодальной аристократии, был крупным землевладельцем. Он, как и все крепостники, разделял идею помещичьего полновластия над крестьянами. Оброки и повинности на помещика были разорительны. О том, сколько брал Долгоруков с крестьян, видно из следующего документа, присланного из Фоминок в Москву 18 августа 1730 года. «Помещиковых доходов по окладу положено со крестьян в год с пятидесяти выпей: денег 400 рублей, за мёд 50 рублей, масло свиного – 500 пудов, баранов – 500, масла коровьего – 50 пудов, гусей -50, уток – 100, поросят -200, кур – 200, яиц – 7500, льну – 100 пудов, тетеревей – 200, масла постного – 50 вёдер, сукна сермяжного – 200 аршин, лаптей – 250 пар. Да из одной же вотчины осенним временем присылается струг живой рабою…» и т.д. Наиболее из всех этих поборов были денежные подати и поэтому взыскивались они с крестьян, как в пользу государства, так и в пользу помещика. Чтобы иметь представление об их тяжести, достаточно сказать, что хорошая крестьянская лошадь в то время стоила 5 руб., четверть ржи – 72 коп., пуд коровьего масла 1 руб.
При императрице Анне Ивановне С.Г.Долгоруков попал в опалу, и по указу сената от 9 апреля 1730г. Был выслан вместе с женою и детьми в сельцо Фоминки, а затем заключен в Раненбургскую крепость Рязанской губернии. Конфискованная у Долгорукова Замотринская вотчина была описана на императрицу. Но вскоре Замотринская вотчина была возвращена Долгорукому «на пропитание». 7 декабря 1730г. управитель Колычев известил Долгорукова об отправке ему продовольствия и 80руб. денег. Припасы эти крепостные привезли на 9 подводах. На руки им была выдана накладная роспись, в которой читаем: «Мука басманная. Деревни Золотово у Якова Михайловича на подводе – 2 четверти с осьминою, да живности 5 кур, да 200 яиц. Деревни Марьина Починку у Ивана Матвеева на подводе 2 четверти с осьминою, да живности 10 уток, да яиц 200, на подводе – щук — 170, окуней — 223, судаков – 7. Мука пшеничная. Деревни Волчихи у Гаврилы Иванова на подводе 2 четверти с осьминою, да живности 5 кур индейских. Рыба. Деревни Ломовки у Степана Иванова на подводе мелкой 1700 рыб, да живности – 10 уток, 10 индеек, еще 5 уток. Мясо свиное. Деревни Реброво у Василия Иванова на подводе 10 туш, весом 20пуд 20 фунтов, живности – 15 уток» и т.д. Ненадолго хватило князю посланного обоза. Ровно через месяц 8 января 1731 года из Фоминок в Раненбург пошёл следующий обоз. Но больше всего и настойчивее Долгоруков добивался денег. Посылая одно за другим требования в доставке денег и припасов, Долгоруков не интересовался тем, что Колчев берет всё это с крепостных крестьян после «великова праведа», разоряет их и вынуждает бежать из родных селений в неведомые края. Даже, когда присылка припасов и денег начала уменьшаться, князь видел в этом только плохое отношение управителя к своим обязанностям и упрекал его в бездеятельности. Но Колычев не бездельничал и на крестьянах ничего не запусках. Пользуясь бессрочным заключением помещика и бесправным положением крепостных, он брал оброки больше положенных и половину оставлял себе. Выдерживать двойные поборы крестьяне не имели никаких сил и в декабре 1731г. Послали к Долгорукому ходоков с челобитием, в котором описывали произвол управителя. В ответ на это Долгоруков пишет Колычеву: «Я мужиков замотринских знаю, что всегда были плуты. Прошу Вас, пожалуй, держи их в руках и за малое ослушание наказывай жестоко, и впредь ко мне не отписывай, что с крестьянами делать Вы знаете». «Крестьян Ивана Васильевича и Петра Киреева», доставивших в Раненбург челобитие «на сходне наказать, дабы и притчие страх имели».
В 1750-53гг. вдовая княгиня Марфа Петровна Долгорукая построила в д.Фоминки деревянную церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородице. С этого момента Фоминки стали именоваться селом.
В 1779г. Уральский горноразведчик Демидов купил Фоминскую вотчину у князей Петра и Григория Долгоруковых на имя своей жены Софьи Алексеевны. Снова фоминские крестьяне сменили хозяев. Управитель Демидова – Осипов, осенью 1775 года довел крестьян до того, что они решились на открытое сопротивление. В январе 1775г. Осипов обратился за помощью в Муромскую воеводскую канцелярию. Из Владимира в Муром под начальством поручика Овцына и палача. В Муроме Овцыну дали инструкцию, в которой говорилось: «Отправиться Вам, с имеющейся при вас командою, и взяв с собой палача с принадлежащими инструментами в вотчину дворянина Демидова, жены его Софьи Алексеевой дочери. А по приезде во оную со всякие успехи и с рассмотрением, забрать в той вотчине ослушников под караул, учинить наказание». Поручик Овцын прибыл в вотчину Демидовой с командой и палачом 12 февраля, а 13 февраля в село привели всех ослушников. В тот день среди села, на базарной площади над ними был произведен в исполнение приговор помещика – одних секли кнутом, других плетями. Первым под кнут палача лёг Набатов. Озверелый палач бил его что есть сил. На спине избиваемого появились синие рубцы, потом выступила кровь. Набатов перенёс наказание молча, не издав не единого звука. За ним секли его товарищей, руководивших возмущением крестьян.
В 1786 году Никита Никитич Демидов завещал свои имения, «в Гороховецком округу», жене племянника своего Петра Григорьевича – Демидовой Екатерине Алексеевне.
В 1797 году она продала имение Ольге Александровне Жеребцовой, урожденной Зубовой. К этому времени относится закладка в Фоминках большого парка, начало строительства в 1801 году каменного храма. Строительство было закончено в 1806 году. О.А.Жеребцова приезжала в Фоминки 2 раза в год и около 1840 года.
После смерти Жеребцовой 1 марта 1849г., Фоминское имение перешло, по духовному завещанию, к её внучке (дочери сына Александра Александровича), тоже Ольге Александровне Жеребцовой, бывшей в замужестве за князем Алексеем Фёдоровичем Орловым. По причине расстроенного здоровья она не вникала в дела управлением имением. Почти всю свою жизнь она провела за границей, а вотчиной управлял её муж. Сначала граф, а потом князь Алексей Фёдорович Орлов.
А.Ф.Орлов – русский военный, их государственный деятель, дипломат. Брат декабриста Михаила Фёдоровича Орлова. Он не разделял его взглядов и выступал против революционных настроений в среде военной молодёжи. В 1825 году, будучи командиром гвардейской конной бригады, принял участие в подавление восстания декабристов. В 1844 году Орлов был назначен шефом жандармов и начальником третьего отделения, а в 1858 году назначается председателем Главного комитета по крестьянскому вопросу, где проявил себя ярым защитником крепостного права. В Фоминкой вотчине Орловым принадлежали 44 селения. А вся вотчина состояла из 5723 ревизских душ мужского пола. Ему принадлежали: пахотные земли, леса, сенные покосы, водоёмы, рыбные ловли, базарная площадь, постоялые дворы и кабаки. Но Орлов был последним фоминским крепостником.
В 1851 году последний Фоминский крепостник, князь Орлов, приглашает из столицы архитектора, Петра Садовникова, для большого строительства. Готовясь к приезду царя на охоту, «свободный художник» сделал проект барской усадьбы: была насыпана плотина для искусственного пруда (Барское озеро в парке), а на противоположном берегу вырос господский дом и службы ( хозяйственные постройки) в «русском стиле». Сам парк был затейливо украшен фонтанами и беседками. Но не приехал царь на охоту к графу, как и не пощадили огонь и время творение Петра Садовникова.
3 марта 1861 года царь подписал высочайший манифест об «освобождение» крестьян России от крепостной зависимости. В Фоминках и соседних селениях царский манифест об освобождении читали крестьянам в церквях и на сельских сходах, по случаю этого «великого» события звонили в колокола и служили благодарственные молебны. Но, это было лишь показной стороной «освобождения». Царский манифест долгожданного освобождения крестьянам не принёс. Радостная весть об освобождении тотчас же сменилась у крестьян разочарованием и гневом, как только прочитали манифест. Они узнали, что им дали не настоящую волю, что оброки и барщина ещё остаются, что после «освобождения» всяких повинностей станет больше. За землю, на которой они жили и которую обрабатывали сотни лет, крестьяне должны платить большие выкупные платежи. До «освобождения» помещик брал оброка с крестьян по 10 рублей 50 копеек серебром в год с тягла или по 5 рублей 80 копеек с души. Крестьяне должны были платить помещику в том же размере. Такой оброк был непосильным бременем для крестьян. Выкупные платежи в таком размере крестьяне платили вплоть до их отмены, произведенный царским правительством под давлением революции 1905 года. В.И.Ленин писал: «Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после «освобождения» такого разорения, такой нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России». По уставной грамоте помещик обязался отводить для отопления крестьянских изб нужное количество леса бесплатно, но так было на бумаги, на деле вышло наоборот.
В 1862г. Управляющий Фоминским имением Кусов потребовал с крестьян за пользованием лесом для отопления в 1861г. По 3 руб. с тягла, а в 1862г. уже по 4 руб. 50 копеек, угрожая в случае неуплаты запретить пользоваться лесом. Крестьяне отвергли это требование, но всюду, куда бы они не обращались с жалобами и просьбами, им отказывали. 23 июля 1863г. из Гороховца в Фоминки приехали производить взыскания исправник и стряпчий. Собрали волостной сход и предложили крестьянам уплатить деньги, крестьяне отказались. Начальство решило произвести опись с торгов крестьянского скота. Начали с д.Нулы. Опись крестьянского скота, на котором держится крестьянское хозяйство, окончательно возмутило крестьян. Поднялось волнение. Накануне торгов крестьянам приказали держать описанный скот по дворам. В день торгов описанный скот они выгнали далеко в поле. Положение становилось опасным. Начальство – исправник, стряпчий, мировой псредник и волостной старшина вынуждены были оставить деревню. Владимирское губернское присутствие послало в Фоминки члена присутствия, полковника Кожина. Ему было поручено «убедить крестьян исполнить требования местного начальства», и в случае, когда меры убеждения окажутся недействительными, допустить к исполнению возложенных на него законом обязанностей. «Кожин приехал в Фоминки и ретиво принялся за дело». Тут же собрал сход крестьян трёх волостей. Крестьяне снова ответили отказом. Кожин отдал распоряжение земской полиции арестовать сход. Несмотря на это, крестьяне снова отказались. На следующий день в имения волости была введена военная команда из квартировавшего в городе Вязники Суздальского пехотного полка в количестве двух рот. Крестьян, которые уклонялись от уплаты, жестоко наказывали, и к назначенному сроку недоимка была внесена крестьянами полностью.
В апреле 1879 года, Фоминское имение, состоявшее главным образом из леса, Николай Алексеевич Орлов, сын Ольги Александровны, продал барону Александру Людвиговичу Штиглицу за 1 мил. 200 тыс. руб.
В 1859 году, проезжая в своё имение, Фоминки посетил Н.А.Некрасов. Некоторые герои, отдельные эпизоды поэм и стихов поэта навеяны автору его пребывание в селе Алешунино Гороховецкого уезда, что в 12 км. От Фоминок. Характерно, что прототипом образа Ермилы Гирина, правдолюбца и народного защитника, одного из героев поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» — послужил крепостной крестьянин Алексей Дементьевич Потанин, управляющий Фоминской вотчиной графини Ольги Александровны Орловой. Свою поездку в имение Алешунино поэт подробно описал в книге «Тонкий человек, его приключения и наблюдения». Это его единственное прозаическое произведение, которое он ценил больше своих сочинений своего жанра. По пафосу обличения русского самодержавного крепостничества, эта повесть близка книге А.Н.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».
Особенно привлекателен в книге образ «простого русского мужичка» Потанина. Этот малограмотный, тёмный крестьянин «с помощью одного здорового ума управлял целой вотчиной, состоявшей из 6000 крепостных душ, таких, как он сам. «-Уж такой человек! – отзывался о Потанине один из персонажей повести. – Мужик, то есть каких в редкость… Правдой страшен, правдой и силён! Да и правдой же люб». Здесь же в Алешунино Некрасов работал и над поэмой «Кому на Руси жить хорошо?» До сих пор заливные луга на левом берегу Оки, между деревнями Сафоново и Боровицы, местные жители называют «некрасовскими». Места, связанные с Некрасовым, имеют особую власть над человеком. Они приближают к нам ушедшую эпоху, дают возможность почувствовать его любовь к народу, к родной природе. «Я наслушался шума много, Оглушённый, подавленный им, Мать – природа! Иду к тебе снова Со вчерашним желаньем моим – Заглуши эту музыку злобы, Чтоб душа ощутила покой И прозревшее око могло бы Насладится твоей красотой». Своё восхищение о селе Фоминки Некрасов описывает в романе «Тонкий человек, его приключения и наблюдения». «Наконец прибыли в Фоминку, обширное и богатое село, в котором друзей наших поразило одно обстоятельство: все строения были новые. Причина скоро объяснилась – месяца два тому назад все селение выгорело, и крестьяне выстроились вновь, на что отпущено было каждому из них безвозмездно потребное количество лесу. Эти подробности приятели наши узнали от своего ямщика, который тут же объяснил им, что помещик в деревне не живёт, а управляет имением один из его крестьян, живущий в Фоминки.
— А велико имение? – спросил Грачёв.
— Да не малое. Во всей-то Адовщине, чай, тысяч шесть душ будет.
— Шесть тысяч душ! – воскликнул Грачёв. – И мужик управляет!
— О какой ты упомянул Адовщине? – перебил его Тростников, обращаясь к ямщику. – Так у вас зовут деревни, принадлежащие к одной вотчине, что ли?
— Нет, а только деревни, что принадлежат к Алексею Дементьичу, так прозываются.
— Да почему ж так? Барин, что ли дал такое прозвище?
— А Господь знает. Вишь ты, раскольников у них много. Ну и прозвали, спокон веку так: адовщина, да адовщина немрущая.
— А кто такой Алексей Дементьич? – спросил Грачёв.
— Да он-то и есть управляющий.
— Хороший человек?
— Уж, какой человек! Мужик-то есть каких редкость; кажись, и нет другого такого; приди малый ребёнок – он с малым ребёнком будет говорить.
— А строг?
— Как сказать? Да вот уж, почитай, тридцать лет сидит управляющим, пальцем никого не тронул, а строг, точно строг. И-и-и, беда у него, коли мужик фальшь какую сделает – лучше и на глаза не кажись!
— Что же?
— Да так, беда, просто беда! И не приведи Бог!
— Всё-таки я не понимаю, братец, — сказал он, желая заставить его выразиться определеннее. – Чем он вам так страшен; что такое за сила особенная?
— Чем страшен? Правдой страшен! Резко сказал ямщик.
— Правдой страшен, правдой и силён! Прибавил он, как бы раздумывая сам с собой. Да правдой же и люб, — заключил он вдруг, стегнув по всем трём. – Эх, вы, соколики!
— Как так, правдой?
— Да уж так, — отвечал ямщик, обнаруживая явное нерасположение продолжать разговор с таким непонятливым слушателем. Однако Грачёв не оставил его в покое.
— Что ж, к барину отписывает, что ли? А барин-то, видно, того?
— И, нет! Куда к барину! Станет он барина беспокоить»…
В то далёкое время огромным бедствие Фоминок были пожары, уничтожавшие в иной год полсела. Особенно страдали от пожаров бедняки. Фоминских погорельцев, побиравшихся с сумой за плечами, встречали и в губернском городе Владимире и в обеих столицах. Потому-то и надумали фоминские крестьяне основать добровольную пожарную дружину. Эта дружина была не только первой, но и лучшей в губернии. Как писал в 1899 году «Пожарное дело», она была поставлена на степень своего значения в течение первого же года и «хотя не богата средствами, но богата своей деятельностью и энергией». В команде насчитывалось до полторы сотни дружинников. В 1901 году было построено кирпичное здание пожарного депо с наблюдательной вышкой. Из «Книга для отметок о действиях, учениях, смотрах и разных событиях Фоминской волостной пожарной дружины», мы узнаём, что на первом же собрании охотники дружины нашли нужным зачислить в члены-жертвователи «пожизненно» Ивана Афанасьевича Чекунова.

Муниципальное образование «Фоминское сельское поселение»http://фоминки.рф/?p=852

Орлов Алексей Григорьевич

Биография

24 сентября (5 октября) 1737 года — 24 декабря 1807 года (5 января 1808 года)

Добавить фотографию

Русский военный и государственный деятель, граф (1762), генерал-аншеф (1769). Брат Г. Г. Орлова, фаворита императрицы Екатерины.

Родился в селе Люткино Бежецкого уезда Тверской губернии в семье полковника Ингерманландского пехотного полка Григория Ивановича Орлова (1685-1746).

В 1749 году А. Г. Орлов был записан рядовым в Лейб-гвардии Семеновский полк. Принимал участие в Семилетней войне 1756-1762 годов: с 1757 года находился в составе обсервационного корпуса, охранявшего тылы действующей армии.

В начале 1762 года А. Г. Орлов вышел в отставку и поселился в Санкт-Петербурге, где служили его братья. Он сыграл значительную роль в дворцовом перевороте 28 июня (9 июля) 1762 года, возведшем на престол Екатерину II.

В день переворота он доставил императрицу Екатерину Алексеевну из Петергофа в Санкт-Петербург, где она была провозглашена российской самодержицей. 29 июня (10 июля) 1762 года А. Г. Орлов во главе отряда гусар и казаков направился в Петергоф, где арестовал Петра III и заставил его подписать акт об отречении от престола. (Его долгое время считали одним из убийц свергнутого императора, однако позднейшие исследования известного «покаянного письма» А. Г. Орлова Екатерине II показали, что это фальшивка). За участие в перевороте А. Г. Орлов вместе с братьями был возведен в графское достоинство, стал секунд-майором Лейб-гвардии Преображенского полка, получил орден Святого Александра Невского и 800 душ крестьян.

Не занимая формально видных должностей, Орлов долгое время оказывал сильное влияние на государственные дела. В 1768-1769 годах он разработал план военной операции против Турции в Средиземном море, вошедший в историю под именем Первой Архипелагской Экспедиции. В 1769 году получил командование эскадрой русского флота. За победы над турецким флотом в Хиосском проливе 24 июня 1770 года и в Чесменской бухте 26 июня 1770 года получил орден Святого Георгия 1-й степени и право присоединить к фамилии почетное наименование «Чесменский». В Чесменском морском бою турецкий флот был полностью уничтожен. Это была величайшая победа русского флота в Средиземном море.

В 1775 году по приказанию императрицы Екатерины II арестовал в Ливорно и доставил в Россию «княжну Тараканову» - авантюристку, выдававшую себя за внебрачную дочь императрицы Елизаветы Петровны. Вернувшись в Россию, в том же году ушел в отставку.

В 1775-1796 годах А. Г. Орлов проживал в Москве и в своих многочисленных имениях. Особое внимание он уделял коневодству. К середине 1770-х годов конный завод графа в селе Остров Подольского уезда Московской губернии (ныне в Ленинском районе Московской области) стал одним из лучших в России. На другом коном заводе А.Г. Орлова, находившемся в селе Хреново Бобровского уезда Воронежской губернии (ныне село Слобода Бобровского района Воронежской области) была выведена одна из самых известных в мире русских пород лошадей - орловский рысак.

В 1796 году на совместных похоронах Екатерины II и Петра III А.Г. Орлову было поручено нести перед гробом свергнутого императора Большую императорскую корону.

1797-1801 годы А. Г. Орлов провел за границей. По возвращении в Россию в 1801 году жил в Нескучном дворце в Москве, где и скончался. Первоначально граф был погребен в своей подмосковной усадьбе Остров. Впоследствии его прах перенесли в семейную усыпальницу в усадьбе Семеновское-Отрада (ныне в Ступинском районе Московской области). В 1832-1896 годах останки А. Г. Орлова покоились в Юрьевом монастыре, потом были возвращены в Семеновское. Они были уничтожены в 1924 году.

http://www.bankgorodov.ru/famous-person/orlov-aleksei-grigorevich

Священнический род Орловых

Орловы – династия священнослужителей Воронежской епархии, начало которой восходит к XVIII веку. Потомком одного из них, впрочем, не состоящим в числе служителей Христова алтаря, является и автор данной статьи. Отправной точкой моих генеалогических исследований стало семейное предание, записанное прадедом, А.М. Орловым, в 1950-х годах, которое, по возможности, было проверено по архивным документам и материалам периодических изданий. Большую помощь в этом оказал воронежский исследователь А.Н. Акиньшин, предоставивший ценные сведения по данной теме.
Согласно семейной легенде, основателем священнической династии Орловых является Юхим (Ефим) Орёл, родившийся в 20-х годах XVIII века на Волыни. Выпускник Киевской духовной академии, он некоторое время служил писарем Переяславского куреня войска Запорожского. После ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г. он перешел на Слободскую Украину и поселился в местечке Уразова Слобода, расположенном на левой стороне реки Оскол и принадлежавшем роду князей Голицыных.
 Первый историограф Воронежского края митрополит Евгений (Болховитинов) в своем труде «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии», вышедшем в 1800 г. писал, что «Уразова помещичья слобода, населена черкесами, великороссами и малороссами, от уездного города Валуек в 15 верстах. В ней господской конный завод и ярмарок в год бывает 6, на оныя, кроме прочих товаров, много выгоняют для продажи рогатого скота» . В настоящее время это город Уразов Белгородской области.
По преданию, Юхим Орёл принес на своей груди антиминс с церковного престола и, приняв духовный сан, стал настоятелем церкви Уразовой Слободы. В её ограде он и был похоронен в первой половине 90-х гг. ХVIII в. Сказать что-либо определенное о церкви, в которой служил Юхим Орёл, затруднительно. Известно лишь, что его потомки служили в церкви во имя иконы Божией Матери Знамение, построенной помещиком кн. Александром Николаевичем Голицыным в 1806 г. В слободе её именовали «базарной», вероятно, она находилась недалеко от рынка. В 1877 г. она была перестроена, в приделах были устроены ещё два престола: во имя перенесения мощей св. Александра Невского и трёх святителей . Возможно, что этот каменный храм имел деревянного предшественника.
Сын Юхима Орла – Алексей Орёл, родившийся в 70-х гг. XVIII в., также получил богословское образование, наследовал отцовское место и священствовал до конца 30-х гг. ХIХ в.
У алтаря Знаменской церкви его сменил один из сыновей – Алексей, фигурирующий в документах уже под фамилией Орлов. Он родился в 1804 г., получил образование в Киевской духовной академии и дослужился до сана протоиерея. Он был женат на Елизавете Алексеевне Штурба, происходившей из запорожских казаков, осевших после разгона Сечи в слободе Алексеевке Харьковской губернии. Как указывается в семейном предании, Елизавету Алексеевну, вышедшую замуж 13-летней девушкой, пришлось с большими трудностями выкупать от помещиков Шереметевых (которым, вероятно, принадлежала Алексеевка), ибо своих крепостных они не продавали. Известно, что фамилия Штурба и сейчас представлена в городе Алексеевка Белгородской области.
 Приход, который занимал Алексей Алексеевич, в материальном отношении считался одним из наиболее благополучных в Воронежской епархии, ибо давал до 1750 рублей годового дохода. Поэтому в отличие от «тогдашнего духовенства, забитого светской и духовной властью, Алексей Алексеевич жил открыто и свободно» . В среде окрестного духовенства он слыл богачом. И не потому, что был очень состоятелен. Он никогда не жаловался на скудость средств, любил принимать у себя людей и угощать, но сам в гости хаживал редко.
У Алексея Алексеевича и Елизаветы Алексеевны было двенадцать детей, некоторые из которых умерли в юношеском возрасте. Первоначальное воспитание и образование дети получали дома. Хозяйство в доме А.А. Орлова держалось на супруге и трёх прислужниках – работнике, работнице и няньке . Нянька смотрела за детьми и исполняла всё, что приказывала мать. Когда ребёнок капризничал, мать кричала няньке: «Дашка (или Варька), возьми Павлушу (или Ваню) и забавь его!» Нянька спрашивала, чего хочет ребёнок, и предлагала ему поесть. Если он отказывался от еды, то забавляла его, как умела. Если ребёнок продолжал капризничать или кричать, то нянька получала приказание «занести» ребёнка, т. е. унести его на кухню, во двор или на улицу. С трёх лет для ребёнка начинался новый период воспитания. Мальчику одевали особые «штанишки с прорешкой». Он выходил из-под опеки матери и делался более самостоятельным. С шести лет, обыкновенно осенью, «с Семёна», а еще лучше – «с Наума» (по народной пословице: «пророк Наум наставляет на ум») начиналось домашнее обучение. Образованием детей заведовала сама Елизавета Алексеевна – женщина очень добрая, внимательная и гуманная. У нее всегда была своя домашняя школка, где кроме собственных обучались девочки и мальчики зажиточных местных торговцев. Детей сажали за азбуку и при том непременно за гражданскую, ибо церковной азбуки Елизавета Алексеевна не любила. Обучение велось по буквослагательному методу. Отец в обучение детей не вмешивался. Лишь позже, когда они овладевали чтением и письмом, он брал их с собой в казённую «народную» школу слободы, где преподавал до 1854 г. Здесь изучались все предметы, кроме грамматики. Ею и древними языками Алексей Алексеевич занимался с детьми сам. В 1850-х гг. Алексей Алексеевич Орлов был назначен благочинным в Валуйском уезде и получил под надзор 14 церквей . Умер он в 1868 г.
Но еще за восемь лет до его смерти приход Знаменской церкви перешёл к выходцу из протоиерейской семьи села Троицкого Харьковской губернии – Павлу Владимировичу Гравировскому, до этого служившему преподавателем в воронежском и бирюченском духовных училищах. За него вышла дочь Алексея Алексеевича Орлова – Александра, родившаяся в 1843 г.
 В клировых ведомостях Валуйского уезда за 1911 г. среди заштатного духовенства Знаменской церкви показана Александра Алексеевна Гривировская, 68 лет, вдова протоиерея Павла Владимировича Гравировского, который прослужил 40 лет священником и был уволен по болезни в сентябре 1899 г. О. Павел умер 6 сентября 1901 г. Их дети: Василий 44 лет (р. 1867), инспектор врачебной управы в Воронеже, Александра, замужем за протоиереем Котовым, Николай 33 лет (р. 1878), хирург Военно-медицинской академии в Петербурге .
 С 1860 г. (т. е. с назначения Павла Гравировского) прервалось священнослужение рода Орловых в Уразовой Слободе. Оно продолжилось в других местах. Сыновья Алексея Алексеевича: Пётр, Ксенофонт и Александр – окончили духовные учебные заведения. К сожалению, дальнейшая судьба их неизвестна .
Ещё один сын Алексея Алексеевича – Павел Алексеевич Орлов, родившийся в 1831 г., окончил Воронежскую духовную семинарию. Как указано в аттестате, «по еврейскому – хорошо, медицине и языкам латинскому, греческому, французскому – очень хорошо, по остальным предметам равно и по способностям, прилежанию, успехам и поведению – весьма хорошо»  В 1858 г. он стал выпускником Киевской духовной академии со степенью кандидата богословия. После этого служил преподавателем словесности и экономом в Пермской духовной семинарии. В 1860 г. переведён в Орловскую духовную семинарию учителем гражданской истории, затем – в Воронежскую, преподавателем словесности. В семинарии проявил себя хорошим знатоком своего предмета и опытным наставником. Состоя на епархиальной службе в Воронеже, как сказано в некрологе, «выделялся из ряда городского духовенства, почему близко стоял к епархиальному управлению» . Служил священником домовой Богословской церкви Воронежской семинарии Троицкого кафедрального собора, ключарем которого и скончался. Обстоятельства его смерти так описываются в некрологе: «Человек уже преклонных лет, давно страдал слабой деятельностью сердца. Приглашённый накануне смерти для совершения требы на городскую окраину, он вынужден был пешком спуститься под крутую гору, что и повлияло пагубно на сердце. На другой день, утром 14 декабря 1900 г. он скончался. Лица, близко знавшие покойного, вспоминают о нём, как о сердечном и простом человеке, чуждом гордости и самомнения» . Павел Алексеевич был женат на дочери задонского протоиерея Владимира Попова Елизавете и имел сына Александра. В делах Воронежской духовной консистории за 1894 г. Павел Алексеевич назван вдовцом .
 Его брат Алексей избрал юридическую карьеру. Окончив Демидовский лицей в Ярославле, служил по судебному ведомству, сначала в Новочеркасске, а затем перешёл в Курский окружной суд, где закончил службу в должности председателя. После Октябрьской революции работал в г. Фатеж Курской губернии, где и умер в 20-х гг. ХХ в. В сохранившихся письмах его матери сквозит её тревога по поводу членства Алексея в коммунистической партии: «Алексей все толкует о какой-то коммуне» . Алексей Орлов – автор статьи о стоянке каменного века на реке Оскол близ села Шалаева Валуйского уезда .
Его брат, Василий Алексеевич Орлов, родился около 1820–1824 гг. Обучался в Воронежской духовной семинарии и Киевской духовной академии, которую окончил в 1847 г. и тогда же был определен в Воронежскую духовную семинарию преподавателем математики . Кроме этого он безвозмездно там же преподавал латинский и немецкий языки, сельское хозяйство, церковное красноречие, обличительное богословие, гражданскую и естественную истории. Как сказано в некрологе, «все эти обязанности он исполнял со свойственной ему аккуратностью, о чем свидетельствуют полученные им благодарности ближайшего и академического начальств» . Студент Воронежской семинарии Александр Бунин в «Автобиографических записках» отмечал, что «преподавал математику человек опытный и знающий В.А. Орлов» .
В 1856 г. Василий Алексеевич был определен смотрителем Новочеркасского духовного училища. С этого времени в продолжение 27 лет он уже не расставался с Донским краем, «а интересы и благополучие его духовенства он всегда считал своими собственными интересами» . В 1865 г. он был назначен секретарём местной духовной консистории, а спустя четыре года – инспектором вновь открытой Донской семинарии. При его участии как активнейшего члена строительного комитета разрабатывался её проект, возводились новые здания. В своих трудах В.А. Орлов оправдал клятву, данную им при начале службы: работать не щадя себя и своей жизни. Благо семинарии он считал выше своего собственного. Так, при начале построек ему как инспектору разрешено было получить из местных средств квартирные деньги, но он отказался от них и употребил их на покупку дополнительного участка земли. Со своей семьёй он поместился в неудобной квартире – тёмной, тесной, пыльной из-за близости производящихся построек. Скончался Василий Алексеевич в чине статского советника 2 марта 1885 г. в Воронеже. Похоронен на Чугуновском кладбище, могила не сохранилась . Как отмечается в некрологе, «личность Василия Алексеевича для Донского края как общественного деятеля незабвенна. Его житейская опытность, широкое образование, готовность всегда трудиться не только за себя, но и за других, лишь бы только была возможность к тому, при полном христианском смирении, его не формальное, а тёплое отношение к своему делу, гуманное, отеческое действование на учеников, широкая христианская вера и преданность православной церкви служили лучшим воспитательным средством для его питомцев» .
 Его брат, Иван Алексеевич Орлов, родился в 1836 г. Окончив Бирюченское духовное училище и Воронежскую духовную семинарию, он поступил на место своего отца учителем в народную школу Уразовой Слободы. Постоянно сопровождая отца при его разъездах по благочинию, Иван близко познакомился с бытом сельского духовенства. Вероятно, этот факт стал одной из причин, побудивших его отказаться от заманчивого предложения местного архиерея. Преосвященный Иосиф, просматривая однажды формулярные списки благочинных, обратил внимание на то, что сын Орлова уже пять лет учительствует в сельской школе и не просит священнического места. В виду заслуг отца владыка прислал Ивану назначение в один бедный приход священником и билет на женитьбу «со взятием девицы духовного звания». Иван Алексеевич очень огорчился этим предложением. Несмотря на уговоры родителей, он поехал к архиерею и сказал: «Лучше буду хорошим приказчиком, чем плохим попом». И, вместо принятия сана, сдал экзамен на звание действительного студента. Пытаясь найти свое место в жизни, он сначала съездил в Новочеркасск, к дяде-священнику (брату отца), затем в Ростов-на-Дону, к родственникам матери. Но по душе ему пришлась карьера чиновника, которую он начал с канцелярии Воронежского губернатора, где дослужился до правителя канцелярии и старшего наблюдателя за торговлей и промыслами. В 1871 г. по предложению егермейстера императорского двора кн. Трубецкого и кн. Дондукова-Корсакова перевелся в Петербург и был назначен помощником делопроизводителя в департаменте общих дел МВД. В 1875 г. в особой комиссии расследовал дело о злоупотреблениях при строительстве шоссейных дорог в Царстве Польском и подал обширную записку, которая была удостоена одобрения министра путей сообщения, а сам Иван Алексеевич был пожалован орденом св. Станислава II степени. В 1878 г. по ходатайству киевского губернатора перешел на службу в Волынскую губернию, где занимал ряд должностей, в том числе назначался предводителем дворянства. Здесь же он активно работал в комиссии по еврейскому вопросу и составил по этому поводу обширную записку. С 1 мая 1893 г. и до конца жизни И.А. Орлов служил по Министерству финансов и был управляющим казённой палатой сначала Плоцкой (до 6 марта 1898 г.), а затем Келецкой губерний в Польше. Иван Алексеевич пользовался столь большой любовью и уважением сослуживцев и начальства, что после его кончины, последовавшей 9 февраля 1899 года, была издана памятная брошюра, посвященная его деятельности. Её автор, Г. Бородулин, отмечает, что, состоя в должностях по финансовому ведомству, Иван Алексеевич подготовил много деятельных чиновников из бывших воспитанников семинарии. Умер И.А. Орлов в городе Кельцы, погребен в Шумске Волынской губернии . Имел трёх сыновей и дочь, судьбы которых неизвестны.
Иван Алексеевич – автор множества статей в периодических изданиях: в журналах «Сельское хозяйство», «Ребус», в газетах «Новое время», «Волынь» и «Свет», а так же нескольких записок («Записка о государственных окладных налогах в губерниях Царства Польского», «Хозяйственное положение и платёжные средства крестьян губерний Царства Польского», «Записка по еврейскому вопросу», «Записка по чешскому вопросу») .
Занимался он также историческими исследованиями, например, о кладах Волынской губернии, о прошлом Слободской Украины . В «Истории немецкой колонизации Волыни» он поднял болезненный для православной церкви вопрос об успешной проповеди немецких штундистов, менонитов – среди русских.
 Брат его, Михаил Алексеевич Орлов, родился 4 ноября 1844 г.  Учился в Бирюченском духовном училище, откуда перешел в Воронежскую духовную семинарию. В 1864 г. поступил в Киевскую духовную академию, учась в которой, опубликовал несколько проповедей в «Воронежских епархиальных ведомостях» . Ему принадлежит и небольшая генеалогическая работа: «Сличение родословия Спасителя, помещенного у Евангелистов Матфея и Луки, с родословием книги Паралипоменон и разночтений в них» . Не вдаваясь в подробности, отметим, что, рассматривая вопрос о разночтениях евангелистов при перечислении предков Христа-спасителя, М.А. Орлов приходит к выводу, что несогласия эти во многом мнимые. По его мнению, евангелисты идут к единой цели – доказательству царственности и мессианства Христа (его происхождения от Давида) немного разными путями: Матфей достигает её, рассматривая царскую линию Соломона, Лука – линию царевича Нафана.
 После окончания академии М.А. Орлов поступил преподавателем русского языка и словесности в Харьковскую духовную семинарию (1869), а осенью 1871 г. переехал в Петербург. Свою педагогическую карьеру в столице он начал в III Александровском кадетском корпусе и в младших классах Пажеского корпуса. С начала 80-х гг. Михаил Алексеевич – преподаватель русского языка в Военно-инженерной академии. В первых числах июля 1886 г. Михаил Алексеевич женился на своей бывшей ученице по Мариинской женской гимназии Елене Михайловне Нилус. Она являлась родственницей известного одесского художника Петра Александровича Нилуса. Семейство Нилусов, по преданию, имеет французские корни и укрылось в России во время февральской революции 1848 г., приведшей к падению июльской монархии .
С 1886 г. Михаил Алексеевич перешёл в гимназию при Императорском историко-филологическом институте на должность наставника-руководителя и учителя русской словесности. Параллельно он преподавал эти же дисциплины в Михайловской артиллерийской академии. Скончался М.А Орлов в феврале 1918 г. и был погребён неподалеку от церкви на Смоленском кладбище. Могила его сохранилась. Михаил Алексеевич – автор ещё нескольких сочинений, заслуживающих упоминания. В 1871 г. он выпустил первое издание своего курса русской литературы в двух частях, учебник русской словесности, «Диктант проверочный и повторительный» и список тем по русской литературе. Курс и учебник русской словесности были допущены как учебные пособия для духовных семинарий. В 1880 г. был издан его «Сокращённый курс русской литературы до Пушкина», а через три года – книга «М.Ю. Лермонтов, его личность и поэзия». Рецензия на эти сочинения находится в журнале учебного комитета при Св. Синоде (1873. – № 211).
Внуки Михаила Алексеевича помнят, что, живя летом с семьей в г. Старая Русса, он был неоднократно приглашаем в местный собор для помощи в совершении литургии.
Из шести его детей только Алексей Михайлович Орлов (1888–1858) сохранил в ХХ веке некоторую связь с Церковью. Он окончил Московский университет, был юристом. После Октябрьской революции, опасаясь репрессий, покинул Петроград и кочевал с семьёй по провинции: Старая Русса, Новгород, Сестрорецк. Как рассказывала его дочь, Елена Алексеевна Орлова (1917–1998), узы дружбы связывали семью Орловых с епископом Тихвинским Алексием (Симанским) – в ту пору викарием Новгородской епархии, будущим Патриархом Московским и Всея Руси. Он крестил всех детей Алексея Михайловича. В 1920-е годы, когда началась кампания по вскрытию святых мощей, Алексей Михайлович Орлов был нанят адвокатом епископа Алексия и всего новгородского духовенства и успешно защитил их на показательном процессе.
В ту пору его семья состояла из жены, Елизаветы Ивановны Шамшевой, двух дочерей, Татьяны и Елены, и двух внучек, Елены и Александры. Супруга Алексея Михайловича родилась в селе Клопицы (ныне – Волосовского района Ленинградской области), но воспитывалась в доме балерины Императорских театров Александры Николаевны Кеммерер (1842–1931), где и познакомилась со своим будущим мужем. На свадьбу А.Н. Кеммерер преподнесла молодожёнам весьма дорогой по тем временам подарок – швейную машинку «Зингер», которая сохранилась в нашей семье как реликвия. С началом Великой Отечественной войны семья Алексея Михайловича была эвакуирована в город Новокузнецк. Там он работал юристом вплоть до трагической гибели в 1958 г. Похоронен на городском кладбище. Могила его сохранилась. Его дочь, Татьяна Алексеевна Орлова (р. 1916), вышла замуж за Алексея Павловича Фомкина (1915–1978) и родила двух дочерей – Елену (1937) и Александру (1940).
Елена Алексеевна Фомкина (в замужестве Воробьёва) окончила Ленинградский университет, в настоящее время преподаёт математические науки в Омском политехническом институте. Имеет двух дочерей.
Фомкина Александра Алексеевна, моя мать, окончила Алма-атинское хореографическое училище по классу Народного артиста Казахской республики Александра Владимировича Селезнева (1907–1961) . С 1962 по 1981 гг. была солисткой балета Донецкого академического театра оперы и балета. Параллельно с этим преподавала историко-бытовой и классический танец в Детской хореографической школе. Ныне проживает в Санкт-Петербурге.
В заключение отметим, что описанная семейная история, подобно капле воды, отражает историю нашего отечества в прекрасных и трагических тонах. На примере этого семейства видно распространение в XIX в. практики передачи церковного прихода по наследству от отца к сыну; вырисовывается общая для многих священнических семейств середины и конца того века тенденция перехода из духовного в светское звание; подтверждается, что в прошлом сельское духовенство несло на себе не только сакральные, но и просветительские функции. Сегодня священников среди представителей рода нет, но семейная традиция называть мужчин Алексеями сохраняется.

---

М. Талалайhttp://vgd.ru/VESTNIK/3vest3.htm#%D0%90.%20%D0%A4%D0%BE%D0%BC%D0%BA%D0%B8%D0%BD

Эртиль

Эрти́ль — город (с 1963[4]) в Воронежской области России, административный центр Эртильского района и городского поселения Эртиль.

Железнодорожная станция Эртиль Елецкого отделения Юго-Восточной железной дороги, конечная на ветке от станции Оборона на линии «Грязи—Поворино».

Население — 10 740[2] чел. (2015).

Содержание

• 1 География
• 2 История
• 3 Хроника развития города
• 4 Население
• 5 Экономика
• 6 Культура, наука, образование
• 7 Почётные граждане Эртиля
• 8 Руководители города Эртиль
• 9 Памятники и достопримечательности
• 10 Источники
• 11 Примечания
• 12 Ссылки

География

Эртильский район расположен на северо-востоке Воронежской области и граничит с южными районами Липецкой и Тамбовской областей.

Город расположен на реке Эртиль (бассейн Дона), в 112 км от Воронежа[5], в 10 км от границы с Тамбовской областью. В природно-географическом отношении местность — юг лесостепной зоны.

История

Основано в XVII веке. Село Ертыл Ертыльского юрта.

6 сентября 1698 года воевода Тевяшов проводит опрос жителей села Эртиль. О жителях села Тевяшов написал так: «Ертыльского юрту села Ертыла битюцкие жители». Из их числа он внес имена нескольких: Борис Телегин, Авдей Иванов, Мирон Филатов, Максим Путимцов, Фока Колитвинов. Всего было опрошено 28 жителей Эртиля. Их осадчиками также был Прокофий Беляев и Семён Гундоров.

В 1897 году в имении графа А. Ф. Орлова «Эртильская степь» построен сахарный завод. Назван по реке Эртиль (в XIX веке и ранее — Ертил). Гидроним относят к числу тюркских, но надёжной этимологии не существует.

Впервые слово «ЭРТИЛЬ» упоминается в 1685 году (в переводе с тюркского Эртиль — «место, где живёт племя»). В XI—XIII веках на этой земле были становища половцев. В 1699 году по указу Петра I на реку Битюг начали переселять крестьян из Владимирского, Костромского и других уездов северной России. Незаконно созданные поселения по Битюгу разорили, было сожжено 1515 дворов. Так появились первые сёла: Битюг-Матрёновка, Щучье, Старый Эртиль и т. д.

От императрицы Екатерины II в конце XVIII века граф Орлов, Алексей Григорьевич за свои заслуги получил в дар 39000 десятин земли Прибитюжья и официально стала называться «Эртильская степь».
После его смерти 24 декабря 1807 г. земли перешли во владение единственной наследнице дочери А. А. Орловой-Чесменской.

В 1832 г. А. А. Орлова-Чесменская уступила часть своих владений, именуемую Ертильской степью, своему родственнику — графу Алексею Федоровичу Орлову. Земли эти общей площадью в 42 тысячи десятин располагались близ реки Большой Эртиль.

Со смертью Н. А. Орлова в 1885 году его наследство перешло к сыновьям Алексею[6] и Владимиру[7] Орловым, которые нашли более действенные способы приращения богатства. К концу XIX века на одно из ведущих мест промышленного сектора Воронежской губернии выдвинулось сахароварение. Добившись немалой ссуды в Государственном Дворянском земельном банке, братья Орловы организуют строительство сахарного завода. Место под завод и поселок было выбрано осознанно. Оно пришлось на пересечение берега чистой реки Большой Эртиль и скотопрогоннй дороги. В 1891 году в имении силами 400 крестьян из близлежащих деревень началось строительство сахарного завода. Они и стали его первыми рабочими. Строительство закончилось в 1897 году.

По существу завод и явился той отправной точкой, с которой начался Эртиль. Первое здание этого предприятия располагалось на территории современного литейно-механического завода. При князе Орлове также были построены и сохранились до сих пор жилые одноэтажные здания по улице Садовой и площади Садовой. А сама улица тогда называлась «Невским проспектом», была вымощена булыжником и освещалась по вечерам электрическими фонарями. Численность населения поселка составляла 426 мужчин и 32 женщины (на работу принимали только холостых молодых людей). После смерти князя имение перешло к В. Н. Орлову, он оказался последним владельцем сахарного завода и хуторов. В. Н. Орлов получил высочайшее разрешение и за три года построил железную дорогу на участке Оборона (Мордово) — Эртиль, а в 1915 году было открыто движение по этой железнодорожной ветке.

Сахарный завод города Эртиль, 1916 год

В 1917 году после начала революции в главном корпусе сахарного завода большевики Иван Иванович Бакулин и Ефим Иванович Зимоглял собрали митинг и сообщили о победе Октябрьской революции в Петрограде; они призвали рабочих к революционной сознательности и борьбе с буржуазией. 31 января 1918 года Воронежский губернский съезд рабочих сахарной промышленности своим постановлением национализировал сахарный завод. В это же время началась политика продразверстки.

В годы гражданской войны Эртиль попеременно переходил то к белым, то к красным, сахарный завод был частично разрушен и сожжён. Повреждена была и железнодорожная станция. В 1926—1928 годах завод восстановили. В то же время был построен сушильный цех предприятия, и этот микрорайон прозвали «Сушка». А микрорайон «Стройка» назван так из-за строительства нового здания сахарного завода, который возводили с июня 1931 по февраль 1934 годы (по масштабам 1930-х годов это был один из крупнейших заводов Центрально-Черноземной области). Одновременно там появились школа, детсад, ясли и жилые дома. В первые годы строительства чернорабочие жили в землянках.

Период с 1929 года до 1934 года отмечается в истории как период экономического и нравственного упадка, вызванного коллективизацией и раскулачиванием. В 1932 году были организованы два крупных свекловодческих совхоза: «Красноармейский» и «Ударник». В 1933 году введен в строй хлебоприемный пункт. Период с 1932 года по 1935 год отмечен строительством домов на первых улицах посёлка «Новостройка», созданием межрайонной нефтебазы и промартели «Красный пищевик». Статус «рабочего поселка» поселок Эртиль обрел в 1937 году. В июне 1939 года был запущен Эртильский маслозавод.

Свеклосушильня на территории нынешнего литейно-механического завода в годы НЭПа

Достопримечательной вехой в истории Эртиля был пуск глицеринового («Г-2») и маслосыроваренного заводов. Кирпичный завод в то время уже выпускал кирпич. В начале Великой Отечественной войны (а именно летом 1942 года, когда Эртильский район был объявлен прифронтовым) глицериновый и сахарный заводы были эвакуированы в Казахстан, но после войны вернулся только один — сахарный.

В годы войны эртильцы передали в фонд строительства танковой колонны 210 тысяч рублей. Собирали посылки с продовольствием на фронт. В мастерских сахарного завода изготавливались миномёты малого калибра, на железнодорожной станции Эртиль на платформах ремонтировались моторы самолётов «У-2». Более 23 тысяч эртильцев сражались на фронте. 23 июня 1941 года прошла первая мобилизация эртильцев в действующую армию. В здании школы № 1 размещался госпиталь, там обслуживали раненых жители рабочего посёлка.

Послевоенный 1946 год отмечен в истории города Эртиль как год засухи, неурожая, голода и нищеты. Но уже в 1947 году были отмечены трудовые победы эртильских земледельцев, появились первые Герои Социалистического труда и были проведены массовые награждения. В 1958 году упразднили МТС, а технику распродали колхозам. В мае 1959 года берет начало пассажирское авиационное сообщение по маршруту «Воронеж — Эртиль».

1 февраля 1963 года рабочему посёлку Эртиль был присвоен статус города. Трудящиеся ходатайствовали перед Верховным Советом РСФСР о том, чтобы посёлок Эртиль был преобразован в город Советск. Ходатайство приняли, но городу сохранили прежнее название.

Осенью 1963 года эртильские футболисты заняли второе место в первенстве России.

В 1967 году в район пришла высоковольтная линия электропередач, и Эртиль был включен в энергосистему страны. До 1967 года крупные предприятия, объекты соцкультбыта, жилые дома обслуживали дизельные двигатели. Линию тянули из Борисоглебска в феврале. В метели и мороз эртильцы выходили всем миром на трассу, сбивали налипший снег с проводов, вручную долбили промёрзшую землю под столбы, помогали натягивать провода.

Особую роль в истории города играет механический завод, который был образован из авторемонтных мастерских, созданных в 1949 году. Поначалу здесь ремонтировали только двигатели автомобилей. А в 1958 году постановлением Воронежского Совнархоза Эртильские машиноремонтные мастерские переименованы в «Эртильский механический завод». Это было единственное предприятие, которое выпускало оборудование по приготовлению кормов для зверосовхозов нашей страны.

В конце 1960-х годов была заасфальтирована первая улица в городе. В 1970-е и в первой половине 80-х годов в жизни города произошли заметные изменения в экономике и культуре. Изменился облик города. Создавались предприятия и организации, имеющие большое значение для района. В 1973 году была организована лесомелиоративная станция (ныне лесхоз). До его появления насчитывали только 1 % лесов, после — 3,4 %. Усилиями этого предприятия построен целый жилой микрорайон, посажены тысячи гектаров лесонасаждений. Появились ретранслятор телевидения, спортивный комплекс и стадион, банно-прачечный комбинат, открыт краеведческий музей (1974 год), благоустроен рынок, введён в эксплуатацию районный узел связи, появился новый хлебоприемный пункт или элеватор (1972 год), открыт новый коопунивермаг в 1973 году. Высажено более 10 тысяч чайно-гибридных роз на центральной площади и главной улице города, появились каштаны и декоративные кустарники. Город преобразился до неузнаваемости и четырёхкратно был признан победителем Всероссийского соревнования по благоустройству городов, районных центров (1971—1975 годов). Асфальтировано тротуаров и улиц города более 40 км, открыт памятник погибшим в годы войны воинам — эртильцам. С 1974 года по 1979 год был отстроены и сданы в эксплуатацию типовые здания Эртильских № 2 и № 3 школ и учебно-производственного комбината (УПК). В 1975 году было завершено строительство асфальтовой дороги Воронеж — Эртиль. В 1976 году было организовано объединение «Эртильрайгаз». В 1979 году был открыт больничный комплекс на 240 мест с поликлиникой.

Современное здание администрации (до августа 1991 года — райкома КПСС) было введено в эксплуатацию в 1982 году. В октябре 1994 года случилось важное для города и района событие — была освящена новая церковь Иконы Иверской Божьей матери в городе Эртиль[8]. В 1995 году была издана Книга Памяти Эртильского района. В 1997 году открыты современные здания Сбербанка и налоговой инспекции.

Хроника развития города

• 1685 — первое упоминание об Эртиле;
• 1897 — завершения строительства сахарного завода князей Орловых;
• 1915 — начало эксплуатации железнодорожной ветки «Мордово—Эртиль»;
• 1921 — сожжение «антоновцами» сахарного завода;
• 1928 — начало работы «Свеклосушилки»;
• 1934 — пуск современного сахарного завода;
• 1935 — открытие эртильской средней школы № 1;
• 1938 — образование района с административным центром в Эртиле;
• 1939 — начало выхода районной газеты;
• 1958 — организация механического завода;
• 1 февраля 1963 — придание Эртилю статуса города;
• 1967 — создание эртильской электросети;
• 1968 — создание ПМК-706;
• 1974 — открытие музея, узла связи, средней школы № 2;
• 1975 — начало движения по шоссе «Воронеж—Эртиль»;
• 1979 — открытие больничного комплекса;
• 1980 — организация опытно-механического завода;
• 1994 — освящение церкви (храм в честь Иверской иконы Божией Матери);
• 1997 — введение в строй зданий Сбербанка и налоговой службы;
• 2003 — открытие Соколовской школы;
• 2004 — пуск завода растительных масел;
• 2006 — пуск газового комплекса.

Население

Изменение численности населения по данным всесоюзных и всероссийских переписей:[9]

год	1959	1970	1979	1989	2002	2010
чел.	10059	▲12648	▲13162	▲14144	▼12885	▼11387

Экономика

• ООО «Эртильский сахар»
• ОАО «Эртильский литейно-механический завод»
• Опытно-механический завод
• ООО «Эртиль-молоко»
• Лесомелиоративная станция
• ООО «Завод растительных масел»
• Мукомольный комбинат «Акталь»

Культура, наука, образование

В настоящее время в Эртиле действует краеведческий музей, экспонаты которого постоянно пополняются. Достопримечательностью его являются работы художника Силина Василия Николаевича, подарившего музею более 40 картин. В городе Эртиль действует кинотеатр «Родина», в котором показывают отечественные и зарубежные кинофильмы.

Также в Эртиле с 2006 года начала своё существование Power-metal группа «ВЕРСИЯ».

В настоящее время в Эртиле действуют шесть общеобразовательных школ, одно профучилище, музыкальная и спортивная школы, дом пионеров (школьников), дворец культуры, городская библиотека.

Почётные граждане Эртиля

• Силин, Василий Николаевич. 1918 года рождения. Художник-фронтовик подарил музею более 40 полотен, долгое время поддерживал тесную связь с городом, считая его лучшим местом на земле. Его именем названа одна из улиц Эртиля. Похоронен в Липецке.
• Голева Екатерина Ивановна, 1923 года рождения, уроженка села Щучье. Участник Великой Отечественной войны. С 1948 по 1981 год работала библиотекарем, затем директором районной библиотеки. Староста и активный участник хора ветеранов войны и труда. Основной участник работы над Книгой Памяти Эртильского района (1995). Проживает в Эртиле.
• Обрывко Марк Дмитриевич, 1909 года рождения. Инженер-конструктор, изобретатель и рационализатор, руководитель КБ на сахарном заводе — предшественнике опытно-механического завода. Лауреат Государственной премии. За успехи в создании механизмов для сахарной промышленности в 1966 году удостоен звания Героя Социалистического Труда. Умер в 1999 году. Похоронен в Эртиле.
• Белолипецкий Борис Иванович, 1927 года рождения. В годы его работы главным специалистом, а затем директором сахарного завода (1947—1979) происходила реконструкция и ощутимый рост производительности труда. Под его руководством велось строительство жилого фонда, объектов культуры и быта в микрорайоне Стройка. Умер в 2001 году. Похоронен в Эртиле.
• Жуков Илья Герасимович, 1935 года рождения, уроженец села Кривка. Трудился конструктором в КБ Обрывко М. Д. С 1972 года по 1994 годы — директор механического завода. Это были годы стабильного развития, активного жилищного строительства по улицам Труда и Плехановской. Умер в 2003 году. Похоронен в Эртиле.
• Валикова Александра Владимировна, 1937 года рождения. Ветеран культурной деятельности в районе. Около 50 лет своей жизни отдала популяризации русской песни. Солистка хора ветеранов войны и труда. Проживает в Эртиле.
• Завьялов Александр Иванович, 1926 года рождения. Директор Соколовской школы с 1965 по 1999 годы. Педагог-новатор с 49-летним стажем, учёный. Его усилиями создан мемориальный комплекс у школы и природная среда, музей народных промыслов России и много другое. Заслуженный учитель России. Умер в 2001 году. Похоронен в Эртиле.
• Шматов Иван Фёдорович, 1920 года рождения. С 1951 по 1956 годы — Первый секретарь РК КПСС. В те годы район занимал передовые позиции в области по зерновой отрасли и надоям молока. В 1956 году награждён большой золотой медалью ВСХВ и автомобилем «Победа». Проживает в Воронеже, поддерживает активную связь с городом.
• Кондауров Митрофан Романович, 1927 года рождения. Ветеран правоохранительных органов, подполковник. С 1970 по 1982 год — начальник Эртильского РОВД. В эти годы райотдел милиции занимал ведущие места в области. С коллективом сотрудников велась большая воспитательная работа. Имеет десять правительственных наград. Проживает в Эртиле.
• Субботина Наталья Ивановна, 1940 года рождения. Деятельность в Эртильском районе начала в 1965 году бухгалтером-экономистом Эртильского управления сельского хозяйства. С 1972 по 1978 годы работала управляющим Государственного банка СССР.С 1978 по 1991 г. г. занимала должность секретаря, а затем и первого секретаря РК КПСС. С 1966 по 1991 годы — депутат районного и один созыв(с 1980 г.) областного Советов народных депутатов, делегат XXVI — XXVIII съездов КПСС. Под руководством Натальи Ивановны в районе проводилось строительство новых школ, дорог, объектов культуры и др. С 1991 по 1996 она заместитель директора совхоза «Красноармейский». С 2002 года и по настоящее время является заместителем главы районного Совета ветеранов и секретарём Эртильского отделения КПРФ. Звание «Почётный гражданин г. Эртиль» было присвоено в 2003 году. Проживает в г. Эртиль.
• Жаренко Виктор Федорович - первый директор образовавшейся спортивной школы, внес неоценимый вклад в развитие спорта (особенно спортивной гимнастики и баскетбола).

Руководители города Эртиль

• Замотаева Наталья Ильинична (1963—1965) — председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся
• Лавров Владимир Дмитриевич (1966—1971) — председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся
• Филонов Николай Никитович (1971—1974) — председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся
• Голев Иван Васильевич (1974—1977) — председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся
• Качурин Валентин Максимович (1977—1978) — председатель исполкома городского Совета Народных депутатов
• Бахтин Иван Иванович (1978—1982) — председатель исполкома городского Совета Народных депутатов
• Кретинин Николай Тихонович (1982—1989) — председатель исполкома городского Совета Народных депутатов
• Кузнецов Николай Иванович (1989—1991) — председатель исполкома городского Совета Народных депутатов
• Крылов Владимир Александрович (1991—1993) — председатель исполкома городского Совета Народных депутатов, глава администрации города
• Крюков Петр Иосифович (1993—1998) — глава администрации города, председатель горсовета
• Глущенко Евдокия Михайловна (1998—2002) — глава администрации города, председатель горсовета
• Прокудин Александр Валерьевич (2002 — по настоящее время) — глава администрации города, председатель горсовета

Памятники и достопримечательности

№	Наименование памятника	Дата возникновения	Место нахождения
1	Дома № 4, 5, 7, 12	около 1895	г. Эртиль, ул. Садовая
2	Жилой дом «Глаголь» (снесён в декабре 2013)	около 1896	г. Эртиль, пл. Садовая
3	Сахарный завод князей Орловых (3 здания)	1897	г. Эртиль, ул. Труда
4	Плотина бетонных гидросооружений	1910	г. Эртиль, 100 м сев. ОАО «ЭЛМЗ»
5	Первый корпус городской школы №1	1935	г. Эртиль, ул. Первомайская
6	Скульптура «Родина-мать никогда не забудет своих сыновей»	1957	г. Эртиль, близ Соколовской школы
7	Скульптура В. И. Ленина	1965	г. Эртиль, центральная площадь
8	Обелиск «Жертвам белого террора 1920—1921 гг.»	1967	г. Эртиль, ул. Ленина
9	Скульптура В. И. Ленина	1970	г. Эртиль, у ДК сахзавода
10	Мемориал погибшим землякам-эртильцам в годы ВОВ с захоронением	1975	г. Эртиль, сквер у центральной площади
11	Мемориальная доска в честь 200-летнего юбилея А. С. Пушкина	1999	г. Эртиль, на здании налоговой инспекции, ул. Пушкинская
12	Памятный камень «Воинам-эртильцам, погибшим в мирное время»	2000	Сквер у центральной площади города
13	Мемориальная доска Е. И. Кабанову — Герою Советского Союза	2000	На здании ЭСОШ №1 города
14	Мемориальная доска В. Ф. Колбневу — Герою Советского Союза	2000	На административном корпусе сахзавода
15	Мемориальная доска погибшим воинам-интернационалистам Артемову А. И., Усову А. И., Яблонских А. П.	1989, 2000	На памятном камне в сквере города

Мемориал погибшим землякам-эртильцам в годы ВОВ с захоронением

Скульптура В. И. Ленина

Мемориальная доска погибшим воинам-интернационалистам Артемову А. И., Усову А. И., Яблонских А. П.

Источники

• Платонов В. Е.  Эртиль: грани веков. — Воронеж: Воронежский государственный университет, 2003. — 236 с.

Примечания

1. ↑ Территория, численность населения городских округов, городов и муниципальных районов Воронежской области
2. ↑ 1 2 Численность постоянного населения Воронежской области в разрезе муниципальных образований на 1 января 2015 года. Проверено 9 апреля 2015. Архивировано из первоисточника 9 апреля 2015.
3. ↑ Ответ «Грамоты.ру»
4. ↑ СССР. Административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1980 года / Составители В. А. Дударев, Н. А. Евсеева. — М.: Изд-во «Известия Советов народных депутатов СССР», 1980. — 702 с. — С. 114.
5. ↑ Мой город
6. ↑ Энциклопедия Панинского района Воронежской области » Землевладельцы Панинского района. Князь Орлов Алексей Николаевич
7. ↑ Энциклопедия Панинского района Воронежской области » Землевладельцы Панинского района. Князь Орлов Владимир Николаевич
8. ↑ Русские Церкви Храмы Центрально-Черноземного региона
9. ↑ Переписи населения Российской Империи, СССР, 15 новых независимых государств

Ссылки

• Эртильский Информационный портал
• Экспедиция воеводы И. И. Тевяшова на реки Битюг и Осередь осенью 1698 года. Василенко Д. В.
• Ертил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Муниципальные образования Эртильского района

Городское поселение: Эртиль Сельские поселения: Александровское | Битюг-Матреновское | Большедобринское | Борщево-Песковское | Буравцовское | Морозовское | Первомайское | Ростошинское | Самовецкое | Щучинское | Щучинско-Песковское | Первоэртильское | Ячейское Населённые пункты: Александровка | Баженовка | Бегичево | Битюг-Матреновка | Большая Добринка | Большой Самовец | Борщево-Пески | Буравцовка | Васильевка | Введенка | Веселовка | Виноградовка | Владимировка | Вознесеновка | Возрождение | Вязковка | Гнилуша | Голевка | Гороховка | Грязцы | Дзержинский | Дмитриевка | Знаменка | Ивановка (Эртильское поселение) | Ивановка (Первомайское поселение) | Израильский | Колодеевка | Комсомольское | Копыл | Красинка | Красноармейский | Малореченский 1-й | Малореченский 2-й | Малые Ясырки | Марьевка | Михайлов | Михайловка | Мичуринский | Морозовка | МТФ «Восход» | Никольский | Новогеоргиевка | Октябрьский | Орляновка | Перво-Эртиль | Первомайский | Привольный | Прудки | Ростоши | Садовский | Семёновский | Сергеевка | Сластёнка | Сосновка | Средний Самовец | Старый Эртиль | Студёновка | Чапаевское | Шукавка | Щучинские Пески | Щучье | Эртиль | Ячейка

Районные центры Воронежской области
	Административный центр: Воронеж Анна | Бобров | Богучар | Бутурлиновка | Верхний Мамон | Верхняя Хава | Воробьёвка | Грибановский | Калач | Каменка | Кантемировка | Каширское | Лиски | Нижнедевицк | Новая Усмань | Новохопёрск | Ольховатка | Острогожск | Павловск | Панино | Петропавловка | Поворино | Подгоренский | Рамонь | Репьёвка | Россошь | Семилуки | Таловая | Терновка | Хохольский | Эртиль

Населённые пункты на реке Битюг (от истока к устью)
Новопокровка | Мордово | Эртиль (на притоке Эртиль) | Анна | Бобров | Нижний Кисляй | Лосево | Мельгуны

 

---

Эртиль Информация о

---

Эртиль
Эртиль

Эртиль Информация Видео

Эртиль Просмотр темы.

There are excerpts from wikipedia on this article and video

---

---

Случайных Сообщений

• Вилья-дель-Кампо
• Japanese Whispers
• Всемирный торговый центр Дубай
• Барс-каган
• Doors (компьютеры)
• Берелович, Алексис
• Foo fighters

Социальных Счетов

Copyright © 2014. Поисковик