8 марта 1969 года запомнилось сотрудникам Посольства КНР в Москве надолго - особенно тем, кто в этот день работал в здании на улице Дружбы.
На сквере у дипмиссии собрались тысячи грозного вида москвичей. Из передвижных громкоговорителей в адрес Пекина неслись нелицеприятные слова на русском и на родной китайской мове - идеологически выверенные и не очень, иногда матерные.
Акция была организованной, постановочной, но гнев и ярость - подлинными, неподдельными.
Напали на нас. На великую страну. Напали впервые с 22 июня 1941 года. Убили наших ребят, убили Ивана Стрельникова.
Но наш Бабанский им врезал за наш Даманский. И новые "Катюши" тоже.
Понимали мы, конечно, что выглядывавшие из-за занавесок дипломаты - не главные ответственные за кровопролитие.
А нашим в Пекине каково пришлось. Хунвэйбины - "порубили эти детки", пел Высоцкий. "очень многих на котлетки" - ворвались в Посольство СССР, издевались над людьми, спалили Консульский отдел.
Неделями электроматюгальники, установленные по периметру Посольства, орали день и ночь, доводя до исступления женщин и детей.
А когда их эвакуировали в Союз, аэропорт тоже был набит воинственными ублюдками. Провожать советских пришёл весь дипкорпус, все европейцы. Взявшись за руки, они не пускали к русским семьям погромщиков.
А хунвэйбины метелили всех - уезжавших, "социалистов", "капиталистов". Избили даже британского поверенного в делах. Нашему дяде Коле (Николаю Гавриловичу) Наташину куском арматуры сломали рёбра.
Упаси Боже, чтобы это всё повторилось.
А 8 марта 1969 года в китайско посольство летел град пузырьков с разноцветными чернилами и тушью.
Потом УпДК - Управление МИДа по обслуживанию дипкорпуса - всю эту красоту долго чистило. За наши же кровные денежки.
Я тогда на третьем курсе института изучал Китай и китайский.

Иллюстрация: самый распространённый в КНР в 1969 году плакат