У моря. 1912
холст, масло
61X50

Этюды и пейзажи – это были две страсти Тита Дворникова. Он обожал наблюдать за природой, ловить ее состояния. Именно благодаря этой тяге к отражению сиюминутности Тит Дворников мог поспорить в художественной плодовитости с любым одесским художником – так много он писал.

Нежный пейзаж «У моря» из коллекции Музея русского импрессионизма написан густо намешанными мазками голубого и бледно-желтого оттенков. В центре композиции, за столиком, расположились беседующие дамы. Они увлечены разговором и прекрасным морским видом и даже не обращают внимания на художника.

Фигуры своих героинь Тит Дворников не прорисовывает, а только намечает при помощи цветных пятен. А наше с вами воображение достраивает все остальное. Пятно желтого цвета – блузка, пятно коричневого цвета – шляпа, пятно синего цвета – юбка, пятно – стул, пятно – стол. Завораживающая живописная мозаика. Еще один яркий, густой красно-оранжевый мазок – и готов пояс одной из сидящих дам. Этот цветовой нюанс добавляет всей картине нотку радости и праздничности.

Мы уже никуда не спешим, только прислушиваемся к плеску морских волн и любуемся...

http://www.rusimp.su/ru/collection/object/8

Девушка у окна. 1910
холст, масло
66X86.4

Картина «Девушка у окна» – одно из недавних приобретений, пополнившее постоянную экспозицию Музея русского импрессионизма. Работа была куплена непосредственно у Константина Коровина коллекционером Александром Гарвиным в 1930-е годы в Париже. Долгое время картина находилась в семье наследников известного собирателя, которые не хотели расставаться с шедевром. «Девушка у окна» – образец позднего творчества Константина Коровина. Уже ранние работы начала 1880-х годов отмечены собственным стилем мастера, для которого характерна свободная живописная манера с динамичной, пульсирующей игрой мазков, яркостью, сочностью цветов, вниманием к эффектам освещения, свежестью колорита.

http://www.rusimp.su/ru/collection/object/113

Евгений Лансере родился 23 августа (4 сентября) 1875 г. в Павловске в семье, внесшей неоценимый вклад в развитие русского искусства.
Отцом будущего художника был известный скульптор Евгений Александрович Лансере. Его дед по матери, Н. Бенуа, был академиком архитектуры. Архитектором был его дядя, Л. Бенуа, другой дядя, младший из братьев матери, А. Бенуа, также являлся известным русским художником и критиком искусства, оказавшим большое влияние на формирование художественных вкусов своего племянника.


Константин Андреевич Сомов. Портрет Лансере Евгения Евгеньевича

Детство Лансере прошло на Украине, в небольшом имении отца Нескучное, где родилась его младшая сестра, впоследствии также известная художница — Зинаида Серебрякова.



Keiko Matsui "Tears of the Ocean" by Keiko Matsui
После смерти Е.А. Лансере мать вместе с детьми переехала в Петербург, в дом отца — известный в художественных кругах «Дом Бенуа у Николы Морского».
Художественные способности у Лансере проявились рано, поэтому в выборе профессии сомнений не было.

В 1892 г. оставив гимназию, семнадцатилетним юношей он поступил в школу «Общества поощрения художеств», где провел около четырех лет (1892-1895); в те же годы он стал постоянным участником кружка, из которого впоследствии возник «Мир искусства».

*****

Асадов, по сей день остающийся одним из самых популярных советских лириков и с легкостью завоевывающий сердца молодых читателей, всегда тяготел к сюжетному поэтическому повествованию. В его творчестве важное место занимают баллады. Широкую известность получила «Баллада о ненависти и любви». Ее главный герой – летчик. Во время сильного бурана он терпит крушение и оказывается практически полностью отрезанным от мира. Единственное средство связи – рация. После аварии летчик лежит в сугробе, из-за ранения ему трудно двигаться. Для его спасения выделены люди, но поиски осложняет продолжающийся буран. С каждой строчкой баллады напряжение нарастает. Читатель постоянно задается вопросом: «Суждено ли главному герою выиграть битву со смертью?».



Поворотный момент баллады – разговор летчика по рации с любимой супругой. Женщина просит мужа собраться с силами, дождаться помощи, не прекращать бороться. На ее уговоры он отвечает отказом. Тогда ей приходится пойти на крайний шаг – на ложь. Найти выход из сложной ситуации, фактически вытащить супруга с того света женщине помогает хорошее знание особенностей его характера. Она прекрасно понимает – там, где не справляется любовь, стоит призвать ненависть. Признавшись в выдуманной измене, жена провоцирует мужа на дальнейшую борьбу. Ему настолько больно от предательства двух самых дорогих людей – супруги и лучшего друга, который якобы выступает в роли любовника, — что он собирает волю в кулак и решает победить смерть. Развивая сюжет, Асадов не забывает о характерах центральных героев. В финале читатель понимает, что летчик может оставить на земле любовь, но при этом не способен уйти из этого мира, потеряв честь. Его супруга готова ради мужа на все, даже пожертвовать своей репутацией. Придумывая измену, она сильно рискует, но поступок ее полностью оправдан. Поэт изображает сильную духом женщину, не боящуюся опуститься в глазах дорогого сердцу человека на самое дно. Для своей баллады Асадов выбирает позитивный финал – в конце любовь все-таки побеждает ненависть.

В стихотворении не названы имена героев, не указан их возраст. Поэта такие подробности не интересуют. Ему гораздо важнее показать трудную жизненную ситуацию, изобразить сильные чувства, благодаря которым ее удается преодолеть. При этом характеры персонажей даются не в описании, а проявляются через поступки, спровоцированные обстоятельствами.

Баллада о ненависти и любви
I

Метель ревет, как седой исполин, Вторые сутки не утихая, Ревет как пятьсот самолетных турбин, И нет ей, проклятой, конца и края! Пляшет огромным белым костром, Глушит моторы и гасит фары. В замяти снежной аэродром, Служебные здания и ангары. В прокуренной комнате тусклый свет, Вторые сутки не спит радист, Он ловит, он слушает треск и свист, Все ждут напряженно: жив или нет? Радист кивает: - Пока еще да, Но боль ему не дает распрямиться. А он еще шутит: мол, вот беда - Левая плоскость моя никуда! Скорее всего, перелом ключицы... Где-то буран, ни огня, ни звезды Над местом аварии самолета. Лишь снег заметает обломков следы Да замерзающего пилота. Ищут тракторы день и ночь, Да только впустую. До слез обидно. Разве найти тут, разве помочь - Руки в полуметре от фар не видно? А он понимает, а он и не ждет, Лежа в ложбинке, что станет гробом. Трактор если даже придет, То все равно в двух шагах пройдет И не заметит его под сугробом. Сейчас любая зазря операция. И все-таки жизнь покуда слышна. Cлышна, ведь его портативная рация Чудом каким-то, но спасена. Встать бы, но боль обжигает бок, Теплой крови полон сапог, Она, остывая, смерзается в лед, Снег набивается в нос и рот. Что перебито? Понять нельзя, Но только не двинуться, не шагнуть! Вот и окончен, видать, твой путь! А где-то сынишка, жена, друзья... Где-то комната, свет, тепло... Не надо об этом! В глазах темнеет... Снегом, наверно, на метр замело. Тело сонливо деревенеет... А в шлемофоне звучат слова: - Алло! Ты слышишь? Держись, дружище! - Тупо кружится голова... - Алло! Мужайся! Тебя разыщут!.. - Мужайся? Да что он, пацан или трус?! В каких ведь бывал переделках грозных. - Спасибо... Вас понял... Пока держусь! - А про себя добавляет: «Боюсь, Что будет все, кажется, слишком поздно...» Совсем чугунная голова. Кончаются в рации батареи. Их хватит еще на час или два. Как бревна руки... спина немеет... - Алло!- это, кажется, генерал. - Держитесь, родной, вас найдут, откопают...- Странно: слова звенят, как кристалл, Бьются, стучат, как в броню металл, А в мозг остывший почти не влетают... Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле, Как мало, наверное, необходимо: Замерзнув вконец, оказаться в тепле, Где доброе слово да чай на столе, Спирта глоток да затяжка дыма... Опять в шлемофоне шуршит тишина. Потом сквозь метельное завыванье: - Алло! Здесь в рубке твоя жена! Сейчас ты услышишь ее. Вниманье! - С минуту гуденье тугой волны, Какие-то шорохи, трески, писки, И вдруг далекий голос жены, До боли знакомый, до жути близкий! - Не знаю, что делать и что сказать. Милый, ты сам ведь отлично знаешь, Что, если даже совсем замерзаешь, Надо выдержать, устоять! - Хорошая, светлая, дорогая! Ну как объяснить ей в конце концов, Что он не нарочно же здесь погибает, Что боль даже слабо вздохнуть мешает И правде надо смотреть в лицо. - Послушай! Синоптики дали ответ: Буран окончится через сутки. Продержишься? Да? - К сожалению, нет... - Как нет? Да ты не в своем рассудке! - Увы, все глуше звучат слова. Развязка, вот она - как ни тяжко. Живет еще только одна голова, А тело - остывшая деревяшка. А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?! Держись! Часов через пять рассвет. Веь ты же живешь еще! Ты же дышишь?! Ну есть ли хоть шанс? - К сожалению, нет... -

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет. Как трудно последний привет послать! И вдруг: - Раз так, я должна сказать! - Голос резкий, нельзя узнать. Странно. Что это может значить? - Поверь, мне горько тебе говорить. Еще вчера я б от страха скрыла. Но раз ты сказал, что тебе не дожить, То лучше, чтоб после себя не корить, Сказать тебе коротко все, что было. Знай же, что я дрянная жена И стою любого худого слова. Я вот уже год тебе неверна И вот уже год, как люблю другого! О, как я страдала, встречая пламя Твоих горячих восточных глаз. - Он молча слушал ее рассказ, Слушал, может, в последний раз, Сухую былинку зажав зубами. - Вот так целый год я лгала, скрывала, Но это от страха, а не со зла. - Скажи мне имя!..- Она помолчала, Потом, как ударив, имя сказала, Лучшего друга его назвала! Затем добавила торопливо: - Мы улетаем на днях на юг. Здесь трудно нам было бы жить счастливо. Быть может, все это не так красиво, Но он не совсем уж бесчестный друг. Он просто не смел бы, не мог, как и я, Выдержать, встретясь с твоими глазами. За сына не бойся. Он едет с нами. Теперь все заново: жизнь и семья. Прости, не ко времени эти слова. Но больше не будет иного времени. - Он слушает молча. Горит голова... И словно бы молот стучит по темени... - Как жаль, что тебе ничем не поможешь! Судьба перепутала все пути. Прощай! Не сердись и прости, если можешь! За подлость и радость мою прости! - Полгода прошло или полчаса? Наверно, кончились батареи. Все дальше, все тише шумы... голоса... Лишь сердце стучит все сильней и сильнее! Оно грохочет и бьет в виски! Оно полыхает огнем и ядом. Оно разрывается на куски! Что больше в нем: ярости или тоски? Взвешивать поздно, да и не надо! Обида волной заливает кровь. Перед глазами сплошной туман. Где дружба на свете и где любовь? Их нету! И ветер как эхо вновь: Их нету! Все подлость и все обман! Ему в снегу суждено подыхать, Как псу, коченея под стоны вьюги, Чтоб два предателя там, на юге, Со смехом бутылку открыв на досуге, Могли поминки по нем справлять?! Они совсем затиранят мальца И будут усердствовать до конца, Чтоб вбить ему в голову имя другого И вырвать из памяти имя отца! И все-таки светлая вера дана Душонке трехлетнего пацана. Сын слушает гул самолетов и ждет. А он замерзает, а он не придет! Сердце грохочет, стучит в виски, Взведенное, словно курок нагана. От нежности, ярости и тоски Оно разрывается на куски. А все-таки рано сдаваться, рано! Эх, силы! Откуда вас взять, откуда? Но тут ведь на карту не жизнь, а честь! Чудо? Вы скажете, нужно чудо? Так пусть же! Считайте, что чудо есть! Надо любою ценой подняться И, всем существом устремясь вперед, Грудью от мерзлой земли оторваться, Как самолет, что не хочет сдаваться, А сбитый, снова идет на взлет! Боль подступает такая, что кажется, Замертво рухнешь в сугроб ничком! И все-таки он, хрипя, поднимается. Чудо, как видите, совершается! Впрочем, о чуде потом, потом... Швыряет буран ледяную соль, Но тело горит, будто жарким летом, Сердце колотится в горле где-то, Багровая ярость да черная боль! Вдали сквозь дикую карусель Глаза мальчишки, что верно ждут, Они большие, во всю метель, Они, как компас, его ведут! - Не выйдет! Неправда, не пропаду! - Он жив. Он двигается, ползет! Встает, качается на ходу, Падает снова и вновь встает...

*****

Южный пейзаж, 1920
картон, масло
30X40

Какими широкими, разноцветными мазкам художник лепит дома, деревья, лестницу и удивительное по красоте небо. Природа Крыма созвучна Константину Коровину по яркости и радости. На своей даче на берегу гурзуфского залива он проводил по нескольку месяцев в году.

Но в начале 1920-х годов от страшной нищеты и для лечения больного сына был вынужден уехать в Париж. И эта работа – ода любимым южным краскам. Свой дом в Гурзуфе, где у художника часто гостили Фёдор Шаляпин, Максим Горький, Константин Коровин описывал так:

«Дом был хороший. Когда вы просыпались, то видели розы с балкона и синее море».


Гурзуф2. 1915

Гурзуф навевал на Константина Коровина и воспоминания о его знакомстве с Антоном Чеховым:

«Из окна моего был виден домик у скалы, где когда-то жил Антон Павлович. Этот домик я часто воспроизводил в своих картинах… Розы… и на фоне моря интимно выделялся домик Антона Павловича. Он давал настроение далекого края, и море шумело около бедного домика, где жила душа великого писателя, плохо понятого своим временем…»


Гурзуф. 1914

http://www.rusimp.su/ru/collection/object/19

Georges Lemmen - Hat with a Red Ribbon, 1908

*****

Русский живописей - жанрист, член Товарищества передвижников.
Сын Петра Карловича Клодта - выдающегося русского скульптора, педагога.

В 1842-61 учился в петербургской Академии художеств.
В 1862-65 жил за границей в качестве пенсионера академии.


«Казначейша. Въезд улан»
1862
Холст, масло
Пензенская областная картинная галерея им. К.А.Савицкого

В его лучших произведениях получили отражение жизнь и быт трудового народа ("Финский крестьянский быт", 1857, "из быта нормандских рыбаков", 1860, "Черная скамья", 1872, картины "Возвращение с поля" и "Деревенские крестины", за которые получил звание академика.


Финский народный быт . 1856
Холст, масло. 47 x 60 см
Киевский национальный музей русского искусства, Украина

В ряде произведений К. с сочувствием обращался к темам горя и страданий ("Больной музыкант", 1859, Элегическая картина "Последняя весна", 1861, "Сестры милосердия", 1884, и др.).

«Больной музыкант»
1859
Холст, масло 39 х 51,2
Государственная Третьяковская галерея
Москва

*****

Portrait of the Artist’s Wife - Hippolyte Petitjean 1914



Hippolyte Petitjean - Young Woman in an Armchair, 1900


ИЗ КОЛЛЕКЦИИ "Мастера французского постимпрессионизма" Французский художник Hippolyte Petitjean (1854-1929).
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post414568907/page1.html#

Шарль Камуан (23 сентября 1879, Марсель — 20 мая 1965, Париж) — французский художник-фовист.


Charles Camoin - Spring in Saint-Tropez, 1921



Charles Camoin - The Port of Cassis, 1901

ИЗ КОЛЛЕКЦИИ "Мастера французского постимпрессионизма". Французский художник Charles Camoin
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post415365062/#

«Больной музыкант»
Больной музыкант. 1859
Холст, масло. 39 x 51 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва



Швея. 1875
Холст, масло. 60 x 45 см
Государственный Русский музей, С.-Петербург



Терем царевен. 1878
Холст, масло. 91 x 126 см
Пермская государственная художественная галерея

http://www.art-catalog.ru/master_list.php?id_artist=446

Зимний пейзаж. 1940 – 1950
Игорь Эммануилович Грабарь
картон, масло
46X50
Белый снег, бесконечность лазурного неба, клубящиеся облака, белоствольные березы и солнце, согревающее воздух – до весны остаются считанные дни. В этом, таком типичном для Игоря Грабаря пейзаже, собрано все, что так любит художник в русской природе.

Он не мог работать без солнца – здесь его сходство с импрессионистами. При пасмурном небе художник сокрушался:

«К сожалению, опять мешает работать дождливая погода, а задания у меня, как на грех, все солнечные…»

Этот «Зимний пейзаж» – полотно уникальное по своей сути. 40-е – 50-е годы XX века – Игорь Грабарь уже «переболел» импрессионизмом, он признавался:

«По старой памяти меня все еще именовали импрессионистом, но на самом деле я уже давно не был им».

Но здесь мы с вами видим своего рода воспоминание об импрессионизме. Всплывают в памяти художника впечатления, оставшиеся у него от посещения Парижа:

1897 год. Люксембургский музей. Зал импрессионистов. «Впечатление раздавливающее, уничтожающее, безоговорочно покоряющее», – находим мы в записях Грабаря.

И хотя этап увлечения импрессионизмом в его творчестве был не продолжительным, «новаторское существо» импрессионистического искусства художник не переставал ценить до конца жизни.

http://www.rusimp.su/ru/collection/object/7

The Harvesters


The Marne at Lagny


In the Boat at St Pierre

Французский художник Анри Лебаск (1865-1937).
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post390093148#

Французский художник Анри Батист Лебаск (фр. Henri Baptiste Lebasque)1865-1937.


Nono in a Yellow Dress, 1925



A Woman Reading.



The Quay at St Pierre in Cannes

*****

Bathers, 1920


Bather


Four Bathers

Тео ван Рейссельберге (1862-1926), часть1
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post338347267/

«Дубовая роща»
1863
Холст, масло 97,5 х 160
Государственная Третьяковская галерея
Москва


«Село в Орловской губернии»
1864
Холст, масло 137 х 217
Харьковский художественный музей

«На пашне»
1872г.
Холст, масло 71 x 131,2
Государственная Третьяковская галерея
Москва

*****

Украинская деревня. Гроза. 1810


Натюрморт со свечой и щипцами. 1830


РУССКИЕ ХУДОЖНИИ.Тропинин Василий Андреевич (1776-1857), часть 1
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post428348033

РУССКИЕ ХУДОЖНИКИ. Тропинин Василий Андреевич (1776-1857) часть 2
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post428406977

View of Meknes, Morocco, 1887-88



View of Meknes, Morocco, 1888



Summer Landscape of the Moo

Тео ван Рейссельберге (1862-1926), часть1
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post338347267

Французский мастер пейзажа Анри Морэ (1856-1913).
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post385140317/

Французский художник Jean Beraud (Жан-Жорж Беро) 1848 - 1935 , приобретший известность многочисленными жанровыми работами, изображавшими жизнь Парижа (в том числе ночного) и парижского светского общества.


Дом моды кутюрье Дюсе (37.4 х 45.7 см) (масло, панель)


Парижский бульвар (39.7 х 56.5 см) (Частное собрание)


Прогулка по Елисейским полям (Париж, музей Карневале


Жан Беро (1848-1935). ТЕАТРАЛЬНОЕ
https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post402628348/#

Есть художники, жизнь которых как бы является воплощением их мечтаний. Глядя на их полотна, зритель видит их самих участниками тех сказочных грез, которые они воплотили в своем искусстве, выразили свои сокровенные мечты и рассказали только о себе.




Другие, наоборот, стараются скрыть свое "я", никогда не пишут окружающее их, среди персонажей своих картин никогда не показывают своего изображения. Они как бы стараются забыться, уйти от действительности, сделаться маленькими или вообще спрятаться под шапку-невидимку. Они порой бывают так обижены судьбой, что кажутся себе недостойными той красоты, о которой мечтают и которую воплощают в своих произведениях.

Именно таким затаившимся художником был некрасивый Виктор Борисов-Мусатов - фанатичный поклонник женщин, любивший все красивое, стройное, изысканное. Отличительной чертой его произведений и является исключительное, почти еле пое очарование женственностью. Сам он еще ребенком, в двух летнем возрасте, упал со скамейки, сделался горбуном на всю жизнь, вот поэтому ему так хотелось спрятать собственный облик, свою жизнь и свое несчастье от других.


«Водоём»
1902 г.
Холст, темпера
Государственная Третьяковская галерея
Москва

*****