Детство Геннадия Фёдоровича Шпаликова было непростым. Родился он 6 сентября 1937 года в семье военного инженера Фёдора Григорьевича, который в то время проходил службу в карельском городе Сегеже. Отец участвовал в строительстве оборонных укреплений – отношения с Финляндией были далеки от дружеских. В 1939 году Фёдора Григорьевича перевели в Москву на должность преподавателя военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева.
Но в столице Шпаликовы прожили менее двух лет. С началом войны Академию перевели в Среднюю Азию. Однако в 1943 году всё вернулось на круги своя. В конце войны отец добился отправки на фронт. Из Польши вскоре пришло извещение о том, что Ф. Г. Шпаликов погиб.
Осенью победного года Гена пошёл в первый класс обычной московской школы. А в 1947 году был направлен в Киевское суворовское военное училище, как сын погибшего офицера. Там же в суворовском училище начал писать стихи и рассказы. Буквально каждый день что-то сочинял и написал 250 стихотворений, одноактовою драму, два рассказа, начал работать над повестью и поэмой.
Потом после Суворовского училища в 1955 году Геннадий Шпаликов поступил в Московское Краснознамённое военное училище имени Верховного Совета РСФСР. На первом же батальоном учения с боевой стрельбой попал в сектор обстрела своего однокурсника и повредил колено правой ноги. До марта 1956 года 3 месяца лежал в военном госпитале, после чего военная врачебная комиссия приняла решение: не годен к военной службе.
Геннадий Шпаликов в то время был очень оптимистичным человеком, он же безумно талантливый! А потому подал документы на сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии и поступил при огромном конкурсе. На курсе его любили за лёгкость в общении, уверенностью в том, что все трудности преодолимы. Он в то время писал:
Я выхожу, большой, неуклюжий,
Под солнце, которое в самом зените,
И наступаю в синие лужи,
Я говорю им: вы извините!
Вы извините, синие лужи, –
Я ошалелый и неуклюжий
Неуклюжий – это не для рифмы, а потому, что в ту весну автор ещё прихрамывал.
С 1956 года по 1961 год Геннадий Шпаликов учиться во ВГИКе, на сценарном факультете. Во время учёбы женился в 1959 году на студентке сценарного факультета ВГИКа Наталья Рязанцевой. После окончания учёбы жизнь бурлила, как вода в половодье. Сценарий «Трамвай в другие времена» берет для съёмок один из близких друзей Шпаликова Юрий Файт.
Режиссёр Виктор Туров снимает картину «Звезда на пряжке», тоже по сценарию Геннадия. Но появилась неувязка в личной жизни – два сценариста не могут ужиться в одной семье. К том уже Наталья обвиняет Геннадия в том, что он сильно увлёкся молоденькой актрисой Инна Гулая.
Зрители помнят её по главной роли в фильме «Когда деревья были большими» Льва Кулиджанова. А что делать, если она уже беременна от Геннадия? Он сжигает мосты: оставляет Наталью и уходит к Инне в 1962 году, а 19 марта 1963 года у них рождается дочь Дарья. Ради молодой жены Геннадий Шпаликов готов на все! Муза кажется поселяется у него надолго. Именно в тот период написано одно из лучших стихотворение поэта:
Бывает все на свете хорошо,-
В чем дело, сразу не поймёшь,-
А просто летний дождь прошёл,
Нормальный летний дождь.
Мелькнёт в толпе знакомое лицо,
Весёлые глаза,
А в них бежит Садовое кольцо,
А в них блестит Садовое кольцо,
И летняя гроза.
А я иду, шагаю по Москве,
И я пройти ещё смогу
Солёный Тихий океан,
И тундру, и тайгу.
Над лодкой белый парус распущу,
Пока не знаю, с кем,
Но если я по дому загрущу,
Под снегом я фиалку отыщу
И вспомню о Москве.
1963
Первая крупная сценарная работа «Застава Ильича» Геннадия Шпаликова, снятая режиссёром Марленом Хуциевым. Фильм подвергся жёсткой цензуре, из него был исключён ряд сцен. Геннадий Шпаликов выступил с резкой критикой цензурных ограничений. В 1964 году фильм все же вышел на экраны в сокращённом варианте. Он не понравился самому Никите Хрущёву.
В 1962 году Геннадий Шпаликов выступил сценаристом для режиссёра Георгия Данелия, приступившего к съёмкам фильма «Я шагаю по Москве». Композитор Андрей Петров написал музыку на стихотворение «А я иду, шагаю по Москве» и песня вошла в фильм. Исполнял песню в картине молодой актёр Никита Михалков. По свидетельству очевидцев слова песни Геннадий написал прямо на съёмочной площадке.
Этому фильму также пришлось пробиваться к зрителю через утверждения В многочисленных инстанциях, вносивших свои замечания и исправления.
Геннадий не хотел мириться с диктатом чиновников Совкино, при этом запил горькую
В 1966 году на экраны вышел фильм «Долгая счастливая жизнь», как оказалось впоследствии единственная режиссёрская работа Геннадия Шпаликова, снятая по его сценарию. Главные роли исполняли Инна Гулая и Кирилл Лавров. Играл в фильме Владимир Высоцкий. На международном фестивале авторского кино в Бергамо фильм получил главный приз. В СССР картина шла малозамеченный. В том же 1966 году вышел в прокат фильм «Я родом из детства», режиссёр Виктор Туров, автор сценария Геннадий Шпаликов, считающийся белорусскими критиками лучшей картиной, созданные за всю историю белорусского кино.
Затем у Геннадия Шпаликова начался период творческое невостребованности. Из многочисленных его сценариев, написанных до начала 1970-х годов, оказались экранизированы лишь 2 мультипликационных фильма «Жил-был Козявин» (1966), «Стеклянная гармоника» (1968). Геннадий Шпаликов, уйдя из дома перебивался временным жильём, у друзей и знакомых. Причём по свидетельству друзей писатель мог запросто работать пьяным, и поэтому даже не пытался перестать употреблять алкоголь, в начале «отшучивался», но потом махнул на жизнь рукой.
«Романтик оттепели» – так назвал Шпаликова Евгений Евтушенко. Литературоведы также отмечают высокий уровень его произведений в 1970-е годы: в них звучит ярко индивидуальная тема хороших, но невыносимых друг с другом людей. В 1971 году вышел снятый режиссёром Ларисы Шепитько «Ты и я», в сценарии которого Геннадий Шпаликов подвёл черту под шестидесятничеством, констатирую крах иллюзий этого поколения. Фильм был отмечен на Венецианском фестивале, но стал худшим по посещаемости в СССР.
Несмотря на собственное нелёгкое финансовое положение, Шпаликов помогал своему другу писателю Виктору Некрасову, автору повести «В окопах Сталинграда», которого в конце в 1960-ых годов перестали печатать. Затем он был лишён гражданства и вынужденно жил во Франции.
В 1971 году также неудачным оказался фильм режиссёра Сергей Урусевского «Пой песню, поэт», по шпаликовскому сценарию. Председатель Госкино Ф. Т. Ермаш назначил картине тираж 16 копий, что сделало чрезвычайно низким гонорар сценариста Геннадия Шпаликова, надеявшегося расплатиться с долгами за счёт потиражных выплат.
Ещё совсем молодым, когда он только-только становился знаменитым Геннадий на дне рождения убелённого сединами собрата, несколько перебрал. Пребывая в паршивом настроение, обронил фразу: «Поэту в России нужно жить до 37 лет, дальше жить просто неприлично.» Тогда никто предположить не мог, что слова окажутся пророческими. 1 ноября 1974 года привёл в исполнении свой приговор самобытный поэт и сценарист. Геннадий Шпаликов повесился на собственном шарфе… Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Первый сборник стихов был опубликован посмертно спустя 5 лет «Избранное» – 1979 год. Позднее также вышли и другие сборники: «Я жил, как жил», 1998 год, «Прощай Садовое кольцо» – 2000, «Пароход белый-беленький» – 2000.
Первая мемориальная доска в честь Геннадия Шпаликова (Москва, 1-я Тверская-Ямская, 13) с надписью: «В этом доме с 1956 по 1960 год жил и работал поэт и кинодраматург Геннадий Фёдорович Шпаликов.» Затем была установлена фигура Геннадия Шпаликова – часть скульптурные композиции у входа во Всероссийский государственный университет кинематографии имени С. А. Герасимова. И ещё была открыта мемориальная доска на родине Геннадия Шпаликова в Сегеже, в Республике Карелия.
Я думаю, что лучше память замечательному поэту и кинодраматургу Геннадию Шпаликову состоит в том, что для нашего старшего поколения стоит сказать: «Геннадий Шпаликов», – и мы тут же улыбаемся, сами не зная почему.
То ли своему детству с шариками первомайских демонстраций, то ли юности с далёкой и прекрасной столицей в фильме «Я шагаю по Москве», то ли просто какие-то хорошие пустяки вспоминаются.
Говоря словами Геннадия Шпаликова:
День был светлый и свежий,
Людям нравилось жить.
Я был весел и вежлив,
Я хотел рассмешить…
Из поэтического наследия Геннадия Шпаликова
В фильме «Коллеги» 1962 года звучит песня «Палуба» – музыка Юрия Левитина на стихи Геннадия Шпаликова в исполнении Олега Анофриева На меня надвигается
По реке битый лёд.
На реке навигация,
На реке пароход.
Пароход белый-беленький,
Дым над красной трубой.
Мы по палубе бегали –
Целовались с тобой.
Пахнет палуба клевером,
Хорошо, как в лесу.
И бумажка приклеена
У тебя на носу.
Ах ты, палуба, палуба,
Ты меня раскачай,
Ты печаль мою, палуба,
Расколи о причал.
В финале фильма «Подранки» звучит стихотворение Геннадия Шпаликова «По несчастью или к счастью…», которое читает режиссёр фильма Николай Губенко.
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу –
Кто меня вернёт? –
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! –
Будет мама молодая
И отец живой.
Геннадий Шпаликов – одна из самых нежных красок на групповом портрете поэтов прошлого ХХ века. Он не вписался в нашу равнодушно систему, он боролся с ней своим темпераментом, своей драматургией, своей поэзии, своей уникальной личностью и знал, что это борьба безнадёжна. Но откуда на сердце
Вдруг такая тоска?
Жизнь уходит сквозь пальцы
Жёлтой горстью песка.
После его трагического ухода все схватились за голову, кто его любил, и любили его многие. Он был слишком нежен и светел, Гена, скрывающий простуженное горло синим шарфиком. Никто не думал, что он не выдержит.
Я к вам травою прорасту,
Попробую к вам дотянуться,
Как почка тянется к листу
Вся в ожидании проснуться.
Однажды утром зацвести,
Пока её никто не видит,
А уж на ней роса блестит
И сохнет, если солнце выйдет.
Оно восходит каждый раз
И согревает нашу землю,
И достигает ваших глаз,
А я ему уже не внемлю.
Не приоткроет мне оно
Опущенные тяжко веки,
И обо мне грустить смешно,
Как о реальном человеке.
А я – осенняя трава,
Летящие по ветру листья,
Но мысль об этом не нова,
Принадлежит к разряду истин.
Желанье вечное гнетёт,
Травой хотя бы сохраниться –
Она весною прорастёт
И к жизни присоединится.
