Еще в молодые годы Микеланджело Буонарроти прославился своими скульп­турными произведениями на религиозные сюжеты — это «Пьета» (1498–1499) и «Моисей» (около 1506–1513), созданные в Риме, а также «Давид» (1501–1504) — во Флоренции. Каждое из них высечено из монолитного куска мрамора.

Как писал в сонете Микеланджело

«И высочайший гений не прибавит

Единой мысли к тем, что мрамор сам

Таит в избытке».

В подавляющем большинстве случаев, за исключением разве что «Давида», который создан из куска мрамора, ранее поврежденного другим ваятелем, Микеланджело лично занимался поставками материала для своих скульптурных и архитектурных проектов, о чем свидетельствуют многочисленные сохранившиеся зарисовки мраморных кусков. Искусствовед Уильям Уоллес утвердил свою научную репутацию благодаря объяснению этих технических рисунков в книге под названием «Микеланджело: портрет величайшего художника итальянского Ренессанса», которая вообще-то нацелена на неискушенную аудиторию. Правда, несомненная польза, получаемая читателем от блестящей эрудиции автора, омрачается грубо обрезанными иллюстрациями неоднородного качества.

А вот Лео Штейнберг, ставший известным после выхода книги «Сексуальность Христа в искусстве эпохи Возрождения и в современном забвении» (1984), был свободомыслящим историком искусства и полемистом; более ранний его труд «Последние картины Микеланджело», посвященный фрескам капеллы Паолина в Ватикане, до сих пор остается не слишком востребованным — как и сами фрески. Нынешний, посмертно изданный сборник его статей «Скульптуры Микеланджело: избранные очерки» содержит пять выпущенных ранее эссе и две прежде неопубликованные лекции; он прекрасно оформлен и богато иллюстрирован. В центре внимания Штейнберга — три изображения на сюжет «Пьеты», созданные Микеланджело на протяжении жизни: римская, флорентийская (около 1547–1555) и Ронданини (1552–1564), а также «Мадонна Медичи» (около 1521–1534). Эти произведения представляют собой отклик художника на извечную тему сакральных отношений матери и младенца при жизни и после смерти, известную в искусстве начиная с Античности и вплоть до XX века. Такие композиционные детали, как «повисшая нога» Христа, можно увидеть во всех четырех работах; Штейнберг называл их «анатомической теологией». По мнению автора книги, для Микеланджело упомянутая тема имела огромное смысловое значение, он стремился к максимально образному ее выражению — и непредвиденные обстоятельства работы с мрамором, в общем, мало его волновали. Сборник статей Штейнберга стоит прочесть — хотя бы из-за неординарной позиции автора.
Если в двух предыдущих книгах рассмотрены исключительно работы в мраморе, то амбициозное издание Виктории Эйвери посвящено произведениям Микеланджело в бронзе, и это само по себе редкость, учитывая, что обе его крупные бронзы — стоящий «Давид» и сидящий «Папа Юлий II» — до наших дней не дошли. Эйвери представляет богатый исследовательский материал, посвященный достижениям Микеланджело в этой технике, включая информацию о том, что художник отливал «Юлия II» в два приема, используя сплав общим весом 7,2 т — затраты на материал подчеркивали престижность задачи по созданию фигуры понтифика. Опыт работы с каменными монолитами отчасти пригодился и здесь: внешние детали после отливки Микеланджело старательно чеканил сам. 

Наряду с этой утраченной работой Эйвери рассматривает парные бронзовые статуэтки двух обнаженных мужчин с поднятой рукой, сидящих верхом на пантерах. Фигуры людей и животных были отлиты отдельно, что явно противоречило убеждениям Микеланджело (и поднимает вопрос: не были ли звери изначально задуманы без ездоков?). Статуэтки, заказанные неизвестным богатым клиентом, позднее получили название в честь Адольфа и Джули де Ротшильд, которые в 1878 году приобрели эти работы, не имевшие документов, за сумму, соответствующую традиционной атрибуции произведений Микеланджело. Затем статуэтки надолго исчезли из поля зрения и появились на аукционе только в 2002 году, где поразили известного эксперта Пола Иоаннидеса своей мускулатурой, типичной для фигур Микеланджело. Впоследствии Иоаннидес сопоставил их с эскизом обнаженного юноши, сидящего верхом на пантере, — строго говоря, с копией утраченного подготовительного рисунка Микеланджело при работе над скульптурой. Это убедило исследователя в том, что автором статуэток Ротшильдов был именно Микеланджело: они перекликались с живописным изображением сивилл в Сикстинской капелле своими зеркальными позами и мощными торсами и могли датироваться приблизительно 1506–1508 годами. 

Впрочем, в большинстве случаев Микеланджело не стремился к доведению работы до окончательной отливки в бронзе. Его произведения в этом материале дошли до нас благодаря существованию ныне уже утраченных подготовительных моделей в воске и глине. Впоследствии по ним были отлиты, например, фрагмент произведения «Речной бог», хранящийся во флорентийском Музее Барджелло, и законченная скульптура «Самсон и два филистимлянина» из Коллекции Фрика в Нью-Йорке. Однако бронзы Ротшильдов являют собой особый случай. Эйвери использует открытия, полученные в результате их исследования, чтобы убедить читателя в том, что Микеланджело отвечал не только за завершение моделей, но и за каждую стадию последующего производства (как обстояло, например, с упомянутым «Юлием II»). Тщательное изучение анатомических подробностей фигуры более зрелого всадника обнаруживает не только удивительную физиологическую точность, но и аналогии в рисунках Микеланджело. В частности, круги на бедре на рисунке «Наказание Амана» (1512) из Британского музея в большой степени совпадают с особенностями воспроизведения портняжной мышцы в статуэтке. 

Несогласные с теорией Эйвери приписывают авторство этих парных бронз имитатору середины XVI века — чем и объясняют их намеренное сходство с работами Микеланджело. Но вне зависимости от того, укрепляется ли предложенная Эйвери атрибуция или развеивается, ее труд явственно показывает, что создание скульптур из бронзы отличалось высокой сложностью процесса и требовало постоянного авторского контроля. Скорее всего, именно это и побудило Микеланджело в 1523 году заявить о том, что бронзовая скульптура «не мое искусство».

 

Краеугольный камень живописи эпохи Возрождения — Сотворение Адама, расположен на потолке Сикстинской капеллы, породивший ряд последователей и большое число пародий.

ДЭНИЕЛ ГОЛДФИ 06 СЕНТЯБРЯ 2019
 

news.yandex.ru

Микеланджело писал стихи:

И даже Феб объять не в силах разом
Своим лучом холодный шар земной.
А нам подавно страшен час ночной,
Как таинство, пред коим меркнет разум.
Бежит от света ночь, как от проказы,
И защищается кромешной тьмой.
Хруст ветки иль курка щелчок сухой
Не по нутру ей — так боится сглаза.
Глупцы пред нею падать ниц вольны.
Завистлива, как вдовая царица,
Она и светляков сгубить не прочь.
Хотя предубеждения сильны,
От солнечного света тень родится
И на закате переходит в ночь.

Гробница Микеланджело Буонарроти в Санта-Кроче

Перед свое смертью он сжег множество набросков, понимая, что нет технических средств для их воплощения