Алексей Хомяков родился в Москве 13 мая 1804 года в старинной дворянской семье. В 1822-1825 и в 1826-1829 находился на военной службе, участвовал в 1828 в войне с турками и был награжден орденом за храбрость. Оставив службу, занялся делами своего имения. Круг духовных интересов и деятельности Хомякова был исключительно широк: религиозный философ и богослов, историк, экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений, полиглот-лингвист, поэт и драматург, врач, живописец. Друг его, Д. Н. Свербеев, писал о нём:

Поэт, механик и филолог,
Врач, живописец и теолог.
Общины русской публицист,
Ты мудр, как змей, как голубь чист.

  Поэтическое творчество Алексея Хомякова представляет собой совершенно особое явление в русской и мировой литературе. Оно отражает в художественных образах всю его личность, особенно же его глубокую религиозную мысль.

  Поэзия Хомякова не только образна, но и чрезвычайно музыкальна. Музыка его стихов подобна звону русских православных колоколов, которые могут выражать и радость, и скорбь, и тревогу, могут переливаться пасхальным восторгом, рыдать в похоронной печали и гудеть в призывном набате.

  Многие стихотворения Хомякова положены на музыку Аренским, Балакиревым, Брянским, Данауровым, Ляпуновым, Рахманиновым, Танеевым, Чайковским

  Поэтическая генеалогия Хомякова в историко-литературном смысле восходит к Пушкину, современником и отчасти другом которого он был. Об этом убежденно и убедительно свидетельствует другой великий друг Хомякова — Гоголь. В статье «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность» Гоголь утверждает: «Что же касается Пушкина, то он был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого, как свечи, зажигались другие самоцветные поэты. Вокруг него образовалось их целое созвездие». К этому созвездию Гоголь причисляет Дельвига, Козлова, Баратынского, Туманского, Тютчева, а затем добавляет: «Даже прежние поэты стали перестраивать лад лир своих», имея в виду Гнедича, Глинку, Д. Давыдова и, наконец, даже самого Жуковского, из учителя превратившегося в ученика. «Сделались поэтами, — продолжает Гоголь, — даже те, которые не рождены были поэтами, которым готовилось поприще не менее высокое, судя по тем духовным силам, какие они показали даже в стихотворных своих опытах, как то: Веневитинов, так рано от нас похищенный, и Хомяков, слава Богу, еще живущий для какого-то светлого будущего, покуда еще ему самому не разоблачившегося…». По замечательной мысли Гоголя, Хомяков, без Пушкина, вряд ли бы стал поэтом, ибо многие огромные дарования звали его на иное великое поприще. Но «поэтический огонь» Пушкина зажег и воспламенил скрытое поэтическое дарование и заставил Хомякова, кроме богослова, философа, историка и публициста стать еще и поэтом.

  

  Одним из крупнейших поэтов пушкинского созвездия был Баратынский. Учеником и последователем Баратынского стал юный поэт Д. В. Веневитинов. Для Веневитинова Баратынский имел большее значение, чем Пушкин. Чрезвычайно талантливый юный поэт-философ Веневитинов (многие современники считали его будущим русским Платоном) был другом юности Хомякова и заразил его своим пламенным увлечением и поэзией («философия есть истинная поэзия»). Первые, ранние стихотворения Хомякова несомненно написаны под сильным воздействием Веневитинова. Что же касается до вопроса о дальнейших литературных влияниях на Хомякова, то следует отметить взаимное воздействие поэтов «пушкинского созвездия» друг на друга. Особенно же ясны эти взаимные влияния у Хомякова, Тютчева, Языкова и Аксаковых. Отдав короткую дань романтизму, Хомяков довольно быстро вышел на путь реализма. Религиозно-философские, религиозно-политические и интимно-личные мотивы его лирики, своеобразно переплетаясь, создали то неповторимое по силе искренности и яркой индивидуальности поэтическое творчество, которое мы называем «поэзией Хомякова». 

 Вот как Хомяков пережил чувство неразделенной любви.

К ***

Благодарю тебя! Когда любовью нежной
Сияли для меня лучи твоих очей,
Под игом сладостным заснул в груди мятежной

Порыв души моей.

Благодарю тебя! Когда твой взор суровый
На юного певца с холодностью упал,
Мой гордый дух вскипел, и прежние оковы

Я смело разорвал!

И шире мой полет, живее в крыльях сила;
Все в груди тишина, все в сердце расцвело;
И песен благодать свежее осенила

Свободное чело!

Так, после ярых бурь, моря лазурней, тише,
Благоуханней лес, свежей долин краса;
Так раненный слегка орел уходит выше,

В родные небеса!

  Высокую оценку поэтического (именно лирического) дара Хомякова дали: Пушкин, Гоголь, Тютчев, Л. Толстой и Достоевский, не говоря уже об оценках близких друзей: Шевырева, Погодина, Аксаковых, Киреевских, Языкова, Самарина. Пушкин, здраво, трезво и справедливо-объективно указав на отсутствие у Хомякова драматического элемента в его трагедиях (представляющих собой чистую лирику), назвал стихи трагедии «Ермак» «очаровательной прелестью поэзии». Сам Хомяков дал о своих стихах сдержанный и строгий отзыв (в письме к А. Н. Попову, в январе 1850): «Без притворного смирения я знаю про себя, что мои стихи, когда хороши, держатся мыслью, т. е. прозаик везде проглядывает и, следовательно, должен, наконец, заглушить стихотворца».

Тот, кто не плакал, не дерзни
Своей рукой неосвященной
Струны коснуться вдохновенной: 
Поэтов званья не скверни!
Лишь сердце, в коем стрелы рока
Прорыли тяжкие следы, 
Святит, как вещий дух пророка, 
Свои невольные труды.
И рана в нем не исцелеет, 
И вечно будет литься кровь;
Но песни дух над нею веет
И дум возвышенных любовь.
Так средь Аравии песчаной
Над степью дерево растет: 
Когда его глубокой раной
Рука пришельца просечет, -
Тогда, как слезы в день страданья, 
По дико врезанным браздам
Течет роса благоуханья

Однако этого не случилось, и поэзия Хомякова осталась поэзией высокого стиля, «земной сестрой религии небесной», благодаря тому, что сама мысль, которой «держалась» эта поэзия, была продуктом не отвлеченного рационализма, а явлением целостного духа. Несправедливо резко отрицательно к поэзии Хомякова отнесся Белинский, левые критики и Тургенев, утверждавший, что у Хомякова «нельзя найти ни на грош поэзии, как и в измышлениях “скорбной музы” Некрасова». Тургенев, для которого, по определению В. Аксаковой, поэтическое творчество было только одним из видов утонченной душевной «гастрономии», — конечно, не мог понять истинной религиозной поэзии, оценивая религию только с эстетической точки зрения. Хомяков как «поэт славянофильства» во 2-й половине XIX — начале ХХ века был чрезвычайно популярен в славянских странах, уступая место по силе своего влияния только Пушкину и Лермонтову.

 

  Сущность России, русской народной души — воспета Хомяковым так правдиво, так проникновенно и с такой благоговейной любовью в стихотворении «Ключ».

Сокрыт в глуши, в тени древесной
Любимец муз и тихих дум,
Фонтан живой, фонтан безвестный,
Как сладок мне твой легкий шум!..
Лесов зеленая пустыня
Тебя широко облегла,
И веры ясная святыня
Тебя под кров свой приняла.
И не скуют тебя морозы,
Тебя не ссушит летний зной,
И льешь ты сребрянные слезы
Неистощимою струей.
В твоей груди, моя Россия,
Есть также тихий, светлый ключ:
Он также воды льет живые,
Сокрыт, безвестен и могуч.
Не возмутят людские страсти
Его кристальной глубины,
Как прежде холод чуждой власти
Не заковал его волны.
И он течет неиссякаем,
Как тайна жизни невидим,
И чист, и миру чужд, и знаем
Лишь Богу да Его святым!..

 

Жаворонок, орел и поэт

 Когда проснувшийся светлеет
 Восток росистою зарей, 
 Незримый жаворонок реет
 В равнине неба голубой;
 И, вдохновенный, без науки
 Творит он песнь и свысока
 Серебряные сыплет звуки
 На след воздушный ветерка.
 Орел, добычу забывая, 
 Летит, и выше сизых туч, 
 Как парус крылья расстилая, 
 Всплывает - весел и могуч.
 Зачем поют? Зачем летают?
 Зачем горячие мечты
 Поэта в небо увлекают
 Из мрака дольней суеты? -
 Затем, что в небе вдохновенье, 
 И в песнях есть избыток сил, 
 И гордой воли упоенье
 В надоблачном размахе крыл;
 Затем, что с выси небосклона
 Отрадно видеть край земной
 И робких чад земного лона
 Далёко, низко под собой.

 

Не горюй по летним розам...

Не горюй по летним розам;
 Верь мне, чуден божий свет!
 Зимним вьюгам да морозам
 Рады заяц да поэт.
 Для меня в беспечной лени, 
 Как часы ночного сна, 
 Протекли без вдохновенья
 Осень, лето и весна.
 Но лишь гулкие метели
 В снежном поле заревут
 И в пушистые постели
 Зайцы робкие уйдут, 
 Песен дева молодая
 В буре мне привет пришлет, 
 И, привету отвечая, 
 Что-то в сердце запоет.

http://www.hrono.ru/biograf/bio_h/index.php