Что есть самое сильное оружие рыцаря-тамплиера? – вопрошал собравшихся инструктор по боевым навыкам и, по совместительству, один из Рыцарей-Командоров. – в чем наша сила, братья и сестры?
- В мощной броне, - попробовал угадать один из молодых рыцарей, но удостоился лишь печального взгляда.
- В большом молоте, - усмехнулся другой – здоровенного вида детина.
- В мозгах, тупица – не осталась в стороне Доминик.
- И все вы ошибаетесь, - грустно произнес Командор, - даже ты, сестра. Обратись к брату Раймону, пусть он наставит тебя на путь истины…
- Священник? Не рыцарь?? … Чтож, воля ваша, лорд-командор. – изящно поклонилась Доминик и покинула залу.


В тесной келье горела одинокая свеча, в свете которой старый монах аккуратно выводил каллиграфическим почерком слова священного писания по желтоватой бумаге. Дверь бесшумно открылась и на пороге возникла огненоволосая тень.
- Да будут ваши дни долгими, отче, - произнесла Доминик, преклонив колено в знак уважения к старцу.
- И ты живи не болей, дитя. Что тебе понадобилось от старого немощного монаха?
- Отче, в чем заключена истинная сила рыцаря-тамплиера? Ибо сама я неразумная не вижу света истины в окошке познания…- те, кто знал леди Доминик, были бы безмерно удивлены тем смирением, с которым она ждала ответа…
- Мне понятен твой вопрос, девочка, ибо когда-то я сам был рыцарем… Вера вот в чем сокрыта истинная сила Ордена. – похоже монах говорил серьезно.
- Вера??
- Вот, возьми эту книгу – пусть она скажет тебе то, что ты хочешь услышать…


Вечером Доминик как обычно завалилась в портовый трактир. Уплетая жареную оленину, она читала данную монахом книгу, но никак не находила ответа…
- Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую… Ну да! Вот только забыли дописать про то, что надо уйти под локоть и апперкотом в челюсть… монахи - что с них возьмешь…

Повадилась в те времена в город одна Мэри Сью. И все ее боялись – никому она проходу не давала. И надо ж было тому случиться, что тем вечером заявилась она в кабак. Пригрозила трактирщику, что ежели не принесет ей пива, то разнесет она ему все заведение по бревнышку. Сидит хулиганка на столе, пиво хлещет да подвигами хвастается…

- И вот подхожу я, значится, к логову змееву. Выходи, кричу, ящерица болотная! А дракон как…
Что сделал дракон, мы, к сожалению, уже не узнаем, ибо рухнула рассказчица на пол с громким стоном да и затихла…

- Вот теперь воистину узрела я вашу мудрость, святой отец,, - задумчиво произнесла Доминик вытирая чужим плащом тяжелый старинный фолиант.

Недалёкое будущее. По улице небольшого городка едут неокрестоносцы.
-Сэр Доминик, взгляните сюда,- привлек внимание своего рыцаря молодой оруженосец. Тамплиер небрежным движением профессионала придержал коня. Около небольшого домика на скамейке возле палисадника сидела пожилая женщина с глазами более печальными, чем у голодной дворовой кошки. От её взгляда мир вокруг рыцаря словно остановился, и весь Кодекс Ордена промелькнул перед глазами, особенно та его часть в которой говорилось о необходимости творить добро направо и налево...
-Вы чем-то опечалены, миледи?- учтиво и смиренно, как и подобает в разговоре со старшими, поинтересовалась Доминик, снимая шлем с характерной Т-образной прорезью, который тут же был передан Томасу- оруженосцу.
Надо сказать, что внешность сэра Доминик требует отдельного упоминания- представьте себе эдакую Пепилоту лет 18 с короткими, до плеч, рыжими как огонь волосами и неугасимым пламенем в глазах, облаченную в рыцарскую броню нового поколения и неизменный белый плащ с характерным красным крестом. Что до её характера... Как писал впоследствии один из Рыцарей-Командоров: "Никогда ещё не было в нашем Ордене девы более прекрасной и кроткой, чем леди Доминик. А кто не согласен- в лазарете..." Но вернемся к нашей старушке.
То ли сыграла свою роль вежливость тона, то ли природное обаяние тамплиера, так или иначе пожилая леди прониклась к незнакомке доверием и поведала ей свою историю.
-Внук у меня- балбес. Целыми днями сидит около сваво ящика проклятущего. Уж лучше бы он со сверстниками по огородам лазил, али девчонок за косички дергал...
-А позволит ли сударыня поговорить с сим отроком неразумным?
-Да разве ж с ним окаянным поговоришь?- тяжко вздохнула старушка.
-Миледи, возвращать заблудшую овцу в стадо наша святая обязанность,- заверила её Доминик,- Томи, пойдем взглянем на этот "цветок жизни".
Как и говорила пожилая леди, мальчик сидел уставившись в экран телевизора и лениво жевал чипсы.
-Что же вы, молодой человек, бабушку не слушаетесь? Разве не знаете вы, что Господь завещал относиться к старшим с почетом и уважением...
-А те то чё? В няньки мне подрядилась? Не мешай телик смотреть, я и без тебя знаю как жить...
-Юноша, подобный образ жизни ведет к эмоциональному и социальному тупикам развития человеческой личности.
-Отвали, швабра!
-Какой, однако, невоспитанный молодой человек,- вздохнула леди Доминик и навскидку разрядила арбалет в телевизор. Тяжелый болт прошел сквозь экран, как нож через масло. Запахло горелой проводкой.
-А теперь слушайте внимательно, юноша. Если я узнаю, что вы относитесь к своей бабушке без должного для её возраста уважения, я лично вернусь провести с вами "воспитательную беседу". Я понятно объясняю?- спокойным, но не обещающим ничего хорошего тоном произнес рыцарь. Пацан торопливо закивал головой.
Проходя мимо скамейки Доминик положила рядом со старушкой небольшой кошель в котором позвякивали золотые монеты.
-Сей бесовский ящик больше не будет смущать неокрепшие детские умы... Доброго дня, миледи.

Ненавижу праздники... Это,как правило, самые хреновые дни в году...

Вот и осталась позади очередная страничка жизни... Исчез, растворился в буране родной КПП. Лейтенантские погоны надежно погребены в недрах контейнера вместе с остальными пережитками военной службы... Только вот не чувствую я ни печали, ни радости от этого расставания... И все же есть в душе какое-то умиротворение, словно проснулся после кошмара и сразу осознал, что это лишь сон...

"Я стою на краю Бездны и смотрю вниз. Там в глубине Первородный Хаос почти не виден боле под потоком людских страстей, эгоистичных желаний и беспричинной злобы... Смотрю и не могу оторваться. С мрачноватой усмешкой признаю, что Аллор был прав, говоря, что уродство может быть прекрасным, но лишь возведенное в степень абсолюта. То что творится внизу воистину "прекрасно". Те странники, кто заблудился на Пути часто приходят на Край - заглянуть в Бездну, но лишь совсем павшие духом способны переступить невидимую черту... В конце концов мне надоест смотреть вниз и я снова растворюсь в ночи... и подняв к небу глаза увижу звезды."

-... те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору...

Тут Горыныч вскакивает и обиженно заявляет: Добрыня, ну ты уж совсем буквально-то не понимай!

 

Да, есть в нашей армии и такая должность)

 

прочел сегодня в казарме... 

В колонках играет - Мистраль- Кошачья серенада
Настроение сейчас - пушистое))

 Не удержался и скопировал себе) 

История Воздушно-десантных войск берёт своё начало со 2 августа 1930 года - на учениях ВВС Московского военного округа под Воронежем было выброшено на парашютах подразделение десантников в составе 12 человек. Этот эксперимент позволил военным теоретикам увидеть перспективу преимущества парашютно-десантных частей, их огромные возможности, связанные с быстрым охватом противника по воздуху

 ... можно было бы написать что-нибудь ещё, но не буду)  С праздником Крылатая Пехота!!!    И всех кто знает, что такое крылья за спиной тоже с праздником!

Настроение сейчас - да какое тут, блин, настроение...

Алеет закат над вершинами гор,

И всё замирает в потоке времён,

И Вайрэ выводит печальный узор,

Но нам не дано вспомнить этих имен…



На севере только оплавленный лёд,

На западе путь, что ведет в никуда,

Но чудится мне, будто флейта поет,

И вновь отступает назад Пустота.



Печален давно позабытый напев,

И голос прекрасный не вторит ему,

О той, что законы и судьбы презрев,

Путем своим смертную выбрала тьму.



Зачем ты вернулся сквозь время и смерть?

Ты здесь не найдешь долгожданный покой…

Но эхо в листве продолжает звенеть,

И флейта куда-то зовет за собой.







 

В колонках играет - Элхэ Ниэннах - Хэлкар

Настроение сейчас - Грусть

 

 В Арнорском микрорайоне повадились селиться гопники. И небыло от них честным людям житья никакого. Рассядутся возле подъездов в своих кЭпочках, семОчки лузгают, прохожих задирают, стены все нехорошими надписями на адунаик расписали… А вечером на улицу вообще выйти страшно – сплошной гоп-стоп …
И вот как-то раз посмотрел на всё это металлист и, по совместительству, байкер по кличке Witch-King и сказал себе: «Ненормативная лексика. Вырезано цензурой». Пошел взял в ларьке пару ящиков пива и пошел в рок-бар «Ангмар», где собираются местные металлюги. Угостил он мужиков пивом и говорит: «Ненормативная лексика. Вырезано цензурой».
«Ненормативная лексика. Вырезано цензурой»,- согласились металлисты, допивая пиво. «Ну дык, Ненормативная лексика. Вырезано цензурой»,- довершил начатую мысль Witch-King и с ним опять согласились. А потом собрались всей толпой, косухи с заклепками понадевали, взяли в руки кто что нашел: кастеты, арматуру, цепи, топоры, мечи и прочий металлолом… кто-то тащил даже рессору от трактора «Беларусь». Предчувствуя хорошую бузу к ним присоединились и другие нефоры, в частности от панк-орк движения. Собрались и пошли набивать гопникам стрелку… и вообще всё что под руку попадет. И всё бы хорошо да нагрянули с облавой менты из Гондураса, а с ними эти Ненормативная лексика. Вырезано цензурой, ну в общем нетрадиционной …этой …как ее там… ну из клуба «Линдон». Но гопников с тех пор, говорят, в Арнорском микрорайоне не видели…


 

 

Настроение сейчас - у вас мыло и веревка есть?... помоюсь и в горы...

Странно, уже год ничего не писал, а тут вдруг нашло что-то....

 

Звездный свет на гранях клинка,

Лунной дорожки неверный путь,

В вечность ручьем утекают века,

Но не уходит из сердца грусть.





Осень в лесу – золотой звездопад,

Осень в душе – твое сердце в огне,

Осень на сердце – медленный яд,

Но не настать долгожданной зиме.





Кутаясь в старый изорванный плащ,

Ты словно тень исчезаешь вдали.

Он не уйдет, твой жестокий палач,

Памятью люди его нарекли…







 

 Чем занимается в наряде помощник дежурного по части? А вот и не угадали! Он занимается Экзорцизмом!

Духов изгоняет... Он изгоняет духов из телевизионки, из ленкомнаты, из курилки и из ЧеПКа

 (кто не знает - ЧПОК - черезвычайная помощь оголодавшему курсанту, короче магазин на территории части),

 а по утрам даже из постелей...

 А если вдруг очень нужно что-либо сделать, 

то и призывает... с помощью хитрого шаманского инструмента называемого ГГС или "Каштан",

 а также громких камланий, для обычного человека звучащих как:

"Дежурный по команде на выход" и "Какого %;?";№: на баночке никого нет..."

Вот так и живем....

	Фраза о тебе! Твое имя Афоризм на сегодня: Я укажу тебе приворотное средство без всяких снадобий, без трав, без заклинаний знахарки. Если хочешь, чтобы тебя любили, - люби. «Фраза о тебе!» © insee Twidog.ru — веселые тесты.

Настроение сейчас - Ветер шумит в листве...

	Кто ты из НЕлюдей ? Твое имя Ты: Лезвие. Ты быстр и неуловим. Ты можешь перепещаться между секундами, становясь неуловимым и смертоносным. Тебя бояться многие. К сожалению как и многие из НЕлюдей, ты не свободен и служишь Своей Силе. Твоя Сила: Тьма «Кто ты из НЕлюдей ?» © jcdfreeman Twidog.ru — веселые тесты.

 

Город был стар... Многое видел он за свою долгую жизнь и давно перестал удивляться тому, что творилось на его улицах, а этот день начинался как сотни других дней ...

Хотя до рассвета оставалось еще несколько часов, но центральная площадь уже была полна народа. Всем нетерпелось занять места поудобней. Нет, не будет сегодня ни веселых комедиантов, ни соловья - менестреля; зрелище, ради которого все встали в такую рань, ожидалось куда более интересное- сегодня была казнь.

Посреди площади на небольшом каменном помосте был установлен высокий крепкий столб. Дюжие профосы весело таскали к помосту вязанки хвороста. Палачи не жадничали и скопившихся веток вполне бы хватило на три сожжения...

Нетерпение нарастало, но вот мэр занял специально отведенное для него место, рядом чванливо расселись члены городского совета, и, в тот же миг, зов труб возвестил о начале казни.
Ворота тюрьмы медленно открылись, и, в сопровождении последнего почетного эскорта городской стражи, по площади медленно повели осужденную. Это была девушка, на вид лет семнадцати , в потрепанной ситцевой рубашке. Худощавая и чуть неуклюжая, она напоминала маленького трущебного котенка, затравленно оглядывающегося по сторонам. Тонкие губы были плотно сжаты, и с уголка стекала тонкая струйка крови. Зеленые глаза с удивительно большими зрачками смотрели укоризненно. Налетевший ветер растрепал её абсолютно седые волосы и сейчас она до боли напоминала баньши.
- Ведьма ! - крик из толпы резал уши, и первые камни уже было полетели в ее сторону, но расторопные стражи быстро восстановили спокойствие тычками длинных и острых копий - казнь казнью, но порядок остается порядком ...

Молодая черноволосая женщина стояла в толпе зевак наблюдая как приговоренную провели к помосту и начали привязывать к столбу. Отвлекшись на секунду от завораживающего зрелища она повернулась к своему соседу справа.
- Простите почтенный ! ..

-Да , вы что -то хотели ?

-За что осуждена эта девченка ? Она слишком мала чтобы быть преступницей .

- Люди говорят , что она ведьма и богомерзкая еретичка ... Вроде бы её инквизиция схватила когда она готовила приворотное зелье .

- Ах вот оно что ! - женщина улыбнулась , но какой-то нехорошей была эта улыбка ...
Сати безразлично смотрела как двое профосов накрепко привязывали её к холодному дереву столба . Узлы были тугими и руки постепенно немели , но девушке было все равно - её жизнь закончилась ... Не сегодня , и не вчера , и даже не в тот миг , когда она попалась в лапы Святой Инквизиции ... Нет , её жизнь закончилась в тот миг , когда магия спасовала перед любовью , в тот миг , когда любовь умерла вместе с надеждой . Чтож пламя костра лишь просто оборвет муки ...

Подошел инквизитор с библией в руках , но Сати лишь покачала головой - к чему лицемерить перед лицом древних богов , вымаливая прошение которого все равно не будет . Смерть неизбежна и надо принять её с честью . Она знала на что шла , да будет так ...

Разрешающий взмах руки в дорогой шелковой перчатке с вычурным перстнем на среднем пальце , и шесть профосов с факелами размеренными шагами двинулись к столбу . Толпа затаила дыхание и когда факелы коснулись хвороста разразилась восторженными воплями . Это стало последней каплей ...
Черноволосая вихрем метнулась к помосту , и двое палачей , рванувшихся было ей наперерез странно легко отлетели назад - прямо в разгорающийся костер , их дикие крики огласили воздух , остро запахло паленым мясом .

Черный плащ распахнулся на ветру обнажая кольчугу , и яркой молнией сверкнул длинный полуторный меч . Кто -то из стражей , самый смелый или самый глупый , попытался было заступить ей дорогу , но ярость вложенная незнакомкой в первый же удар была такова , что щит треснул , а горе вояка покатился по земле скуля от боли в сломанной руке .

Очутившись на помосте женщина одним точным движением перерезала веревки удерживающие Сати у столба и не слишком вежливо подтолкнула бедняжку к объятому пламенем коридору .

- Бежим быстрее !

Сати недоуменно подняла глаза . Жить ! ... Но зачем ? ! ... Из раздумья её вывел увесистый пинок под зад .

- Я же сказала бегом !

Стража попыталась перекрыть выход , но Селина была на этот счет другого мнения и подхватив парня баюкавшего сломанную руку швырнула его в построившихся вояк , сбивая их с ног . Образовалась брешь и беглянки не раздумывая воспользовались ей . Прикрывая отход Селина развернулась , и клинок в её руке описав дугу выбил меч из рук одного из стражей . Второму стражнику меч с разворота выбил зубы , а третий оседая на землю схватился за живот пытаясь заправить обратно вылезающие наружу внутренности ...
Стража поотстала . Служба службой , но жить охота всем , а добыча показала острые зубы . Беглянки пронеслись через толпу , как раскаленный нож через масло . Зеваки , еще минуту назад с удовольствием наблюдавшие за казнью , бросились врассыпную , не рискуя подставлять свои шкуры под случайный удар , тем более , что в воздухе просвистели первые стрелы ... Но они уже не достигли цели - выдернув решетку канализационного люка девушки исчезли в городском коллекторе . Посланные по следу ищейки вернулись ни с чем , не нашли даже следов .

- Кто ты ? Почему ты мне помогла ? -Донимала вопросами свою спутницу Сати , - я ведь не просто преступница ... Я ведьма !

Селина остановилась и внимательно поглядела девочке в глаза :

- Думаешь это преступление ? - её бледное лицо исказила кривая усмешка , на мгновение обнажая клыки , - что уж тогда обо мне сказать ? ... Если хочешь можешь считать , что я стала сентиментальной на старости лет . Так или иначе , все мы дети Древних Времен , и должны держаться друг друга , а иначе инквизиция всех сожжет на кострах , рано или поздно , но сожжет можешь не сомневаться ...

Селина хотела еще что-то добавить , но в этот момент подгнивший трос , что поддерживал мост перекинутый через быструю горную речку , лопнул и обе беглянки оказались в воде ...
Пронизывающий до костей холод принял её в свои объятья , и Селину охватил леденящий страх . Нет утонуть она не боялась , но даже силы вампира нехватало , чтобы сопротивляться сковывающей мышцы судороге . Если она не успеет выбраться на берег , то рискует остаться на дне реки навсегда - неспособная даже умереть .

Тяжесть доспеха тянула вниз , еще больше мешая плыть . Девушка быстро расстегнула пояс с ножнами , и верный меч канул в пучину . Унесся прочь подхваченный потоком плащ . Последним усилием Селина стянула с себя кольчугу и потеряла сознание ...

Очнулась она на каменистой отмели , куда её вынесло течение . Хотя побитое о камни тело ныло , а суставы отказывались гнуться , кое как ей удалось выбраться на пологий бережок . Силы постепенно возвращались , но подняв глаза к горизонту Селина ощутила лишь горечь отчаяния - небо на востоке стремительно светлело предвещая рассвет , а вокруг не было ничего даже близко похожего на укрытие .

- Чтож ... Смерть только начало пути ... - мрачно усмехнулась вампирша и опустившись на колени стала ждать восход солнца .

-Как красиво ! - подумала она , глядя как медленно встает над горизонтом дневное светило , - еще минута и все будет кончено ...

Но в тот миг когда свет уже готов был обжечь мертвую кожу , чьи-то заботливые руки накинули на нее мокрый плащ , закрывая от губительных солнечных лучей .

-Пойдем отсюда скорее , - дрожащим от холода голосом прошептала Сати , - надо укрыться где-нибудь до следующей ночи . ... Надеюсь ты есть не хочешь ?

- Нет , - донеслось насмешливо из под капюшена , - мы ведь , вопреки бытующему мнению , кровью не питаемся , так что не так уж часто она нам нужна . Вот винца бы ... - добавила мечтательно .

- вот дров принесешь - так и быть наколдую , - Сати впервые поняла как всетаки хорошо быть ведьмой .




Чадящий свет горящих факелов

разгонит тьму над гулкой мостовою.

Высокий столб и каменный помост

обложены как шавками толпою.

Туда-сюда сновали палачи -

подкинуть хвороста в костер святое дело!

Ведь ты не воин - нет у жертв мечей,

ты сотни жизней отнимаешь смело.

А над толпой почетные места.

На них сидят отъевшиеся хари:

судья, епископ, старый толстый мэр...

И морщатся почуяв запах гари.

Ввели преступницу - ей нет и двадцати.

Худа как шпиль и порвана одежда.

Пусть колдовство не победит любовь,

но мы живем пока жива надежда.

И нету сил, и холоден огонь,

и смерть не кара - просто избавленье .

Так иногда бывает тошно жить,

что даже не мечтаешь о спасеньи.

Метнулась тень, сверкнул во тьме клинок

и мигом остудил особо рьяных .

Пинок под зад - не долгий разговор ,

зато весьма влияет на упрямых.

Беглянок стражники обходят стороной -

уж больно быстр меч черноволосой:

один лежит со сломанной рукой,

другой и вовсе встретился с Курносой.

Глоток свободы как глоток вина,

и мир уже не кажется угрюмым.

Глядят с усмешкой карие глаза -

Да ! Хорошо быть бесшабашно юной.

2.

- Ты кто ? - Вампир . - Да ну ? Не может быть.

- За вечность велика бывает плата.

Не щелкай клювом - на костре сожгут,

ведь вздох свободы это звон булата.

Давно над речкой перекинут мост,

и лопнул трос натянутой струною.

Падение как маленький полет.

Свидание с холодною водою.

Бурлит поток и леденеет кровь,

бросает так , что не видать друг друга.

Бороться! Плыть чтоб не оцепенеть.

На берег выползти, а то придется туго.

Твой верный меч покоится на дне...

Полуторный клинок булатной стали,

что братом стал в бессмысленной войне,

чего вы только с ним не повидали?

Вода уносит плащ, и чешуей

кольчуга опустилася в глубины.

На гладкий берег набежал поток

и мягко тело выбросил Селины.

Холодный взгляд окинул горизонт,

там вдалеке восток налился кровью.

Лишь только тот ценить умеет смерть,

кому при жизни не везло с любовью.

Сидишь спокойно глядя на восход,

чтож, клану Ворона знакомы честь и гордость.

Спасенья нет, а вобщем- то плевать!

Но смерти не видать твою покорность.

Глядишь в глаза, она отводит взгляд,

уже второй раз за одно столетье,

но на душе как камень липкий страх -

не так уж просто отдавать бессмертье.

Рассветный луч, как золотой поток,

течет по травам рассыпая пламя,

еще секунда и нахлынет боль,

но взвился черный плащ как будто знамя.

И словно ночь на миг накрыла мир

приятным холодком намокшей ткани.

- Позагорать собралась без меня?

- Ну если только уж совсем по пьяни!

 

Это автоматически сохраненное сообщение, будет удалено через 48 часов после создания. Сохранить в черновике

 Тихо падает снег и сверкает в сиянье луны,
Ледяные ветра охраняют безмолвный покой.
Этот мир не похож на твои беспокойные сны
О бескрайних пещерах укутанных мягкою тьмой.

Ты безродный бродяга, навеки покинувший дом,
Не оставив на память о нем ни крупинки любви.
Ты шагнул в неизвестность, не зная, что будет потом,
Как ночной мотылек ты летишь на людские огни.

Но не радостны лица у тех, кто выходит встречать,
И холодную сталь, а не хлеб принесут на порог.
Ты устал бесконечно скрываться в тени и бежать,
И застрял в паутине своих бесконечных дорог.

И лишь здесь, на границе обжитых земель,
Где единство важнее, чем старый мистический страх,
Ты нашел для себя, наконец, теплый хлеб и постель,
И впервые улыбка сверкнула в лиловых глазах.

Тихо падает снег и сверкает в сиянье луны,
Ледяные ветра охраняют безмолвный покой.
Серой дымкой тумана растают тревожные сны
О бескрайних пещерах укутанных мягкою тьмой.

 

 Догорает день . Рдеет край небес .
Первых звезд зажглись в небе искорки .
И шумит о чем то дремучий лес ,
стелется туман над водой реки .

Шелестит трава - колокольцев звон ,
песню грустную о былой любви ,
и залился лаем дворовый пес ,
на погост глядят глазки - угольки .

От чего не спит он в закатный час ,
аль почуял милый мою печаль ,
и не подойти , шерсть не приласкать ,
тяжело легла мне судьбы печать .

Пролегла тропа посреди болот .
Заросла вода ряской , тиною .
Тяжелее камня на шее боль ,
и не быть вовек мне любимою .

Я пришла назад призраком в ночи .
Предскажу судьбу - не воротишь вспять .
Ветер стер слезу с моего лица ,
разметал волос белоснежных прядь .

Не ищи меня больше средь людей ,
я огням болотным теперь сестра ,
и осенней ночью мой скорбный крик
заставляет кровь леденеть в сердцах .

 

Экзистенция повстанца

В отличие от кадрового офицера, повстанец психологически не защищен от смерти уставами. Устав - это не столько перечень инструкций на все случаи военной жизни, сколько средство организации психики. Благодаря уставам офицер привык раскладывать ситуацию на четкие, имеющие имя, привычные составные части. Все, что может произойти, имеет свое название, подразумевающее и способ обращения с ним. Имя, присвоенное самому страшному и неожиданному событию, вводит его в мир привычных понятий, присоединяет его к ткани понятного и рационального мира. Язык уставных норм, сочлененный с регулярной действительностью, образует рациональную броню, защищающую сознание офицера от хаоса зоны смерти, но эта же броня предохраняет его и от тех высших смыслов, которые может подарить человеку только смерть.

Повстанец соприкасается со смертью непосредственно. Не только с отслуживших свой срок солдат, но и с кадровых офицеров новые правила повстанческой жизни срывают защитную броню уставных норм. Смерть непосредственно влияет и на его сознание и поведение, и на события, в которые он включен. Повстанец защищается от смерти не тем, что выстраивает стену названий, перечней и правил, а тем, что начинает соответствовать смерти, разрушает последние преграды, отделяющие от нее, позволяет ей непосредственно влиять на себя. Смерть отпечатывает на нем свой образ, начинает говорить с ним не на человеческом, а на своем языке, и ее речь приносит то понимание, которое не может дать никакой другой персонаж.

В отличие от мобилизованного солдата, повстанец не защищен от смерти задачей выживания. Мобилизованный прибыл в "зону смерти" не по своей воле. Не он пришел в ситуацию, а ситуация пришла к нему. Он выживает так же, как выживал бы на темной улице, в тюрьме или больнице, принимая правила среды - армейского подразделения, диверсионной группы или корабля. Повстанец же приходит в "зону смерти", от которой стремится держаться подальше любое живое существо, приходит, совершив сознательный выбор, осуществив акт воли, выйдя из бесконечной цепочки "стимул-реакция-стимул- реакция... ", к которой зачастую сводится жизнь современного человека. Сознательно приблизившись к смерти, он обретает опыт, который либо осознается и становится основой его внутреннего преображения и развития, либо не осознается, и пережитые, но непроявленные смыслы, далекие от того, с чем может столкнуться человек в регулярной мирной жизни, будут действовать на него как "наркотик войны", побуждающий вновь и вновь переживать атмосферу боя. "Наркоманы войны" начинают воевать за правое дело, но затем в поисках сильного, но непонятного им переживания включаются в любые конфликты, в том числе и далекие от русских интересов. Это не наемники - обычно им ничего не платят за их работу. Они напоминают больше изувеченных, потерявших руки, ноги, глаза повстанцев, приходящих в расположения формирований своих товарищей, чтобы окунуться в ту наркотическую для них атмосферу близости смерти, которую они уже не смогут пережить целиком и которая невоспроизводима в их обыденной жизни.

Вблизи смерти изменяется все. Все становится иным.

Второе состояние сознания

Вблизи смерти изменяется сознание. Часто сознание повстанца "плывет", теряется четкость и расчлененность окружающего мира, расплываются, теряют свою определенность границы "Я" и границы тела. Если по прихоти повстанческого руководства удается организовать в вооруженном формировании психологический кабинет, командиры начинают приводить бойцов с загадочным противоречием - у лучших из них стандартные и многократно проверенные психодиагностические тесты выявляют непригодность не то, что к войне, а к организованной деятельности вообще.

В Приднестровье мне удалось поработать со всем спектром вооруженных сил ПМР - от укомплектованного по преимуществу кадровыми офицерами батальона специального назначения до казаков и групп добровольцев, съехавшихся со всей России. Офицеры спецназа давали, как и положено, высокие результаты по тестам, характеризующим организацию внимания (испытуемым предлагается произвести параллельный просчет в порядке возрастания и убывания цифр разного цвета, беспорядочно расположенных в двух- или четырехцветных таблицах), характер принятия решений в неопределенной ситуации, возможность волевой мобилизации психофизиологических ресурсов и т.д. Те же тесты, примененные к повстанцам, приводили к обескураживающим выводам.

Однажды командир казачьей разведки привел в кабинет Ивана Удовенко, одного из лучших бойцов, уже прошедшего и Карабахскую, и Осетинскую войны. Лучший боец при проведении операции в румынском тылу был оставлен сторожить тропинку, по которой должна была вернуться разведгруппа, расположенную в двух десятках метров от окопов противника. Возвращаясь, группа обнаружила Удовенко спящим прямо на дорожке. Сон Ивана создавал угрозу обнаружения разведчиков и большую вероятность захвата У. с последующей долгой мучительной смертью.

Таблицу Иван не смог просчитать и до половины, мобилизация была нулевая, а тест на принятие решения он просто не выполнил, не заметив, что он содержит в себе необходимость этого действия. Свой сон У. объяснил тем, что он чувствует, что происходит метров за двести, и уж если он заснул, то это значит, что опасности не было никакой.

Он был прав. Его внимание, как и внимание многих повстанцев, было не просто расфокусированным, это было внимание другого типа, нежели наше обычное, членящее мир на привычные узнаваемые части, внимание. Его "плывущее" сознание выходило за пределы тела, внешняя среда становилась внутренней. Для такого сознания внимание, выделяющее отдельные фигуры из окружающего фона, было совершенно излишним. В этом состоянии внимание целиком распределяется по окружающему фону, воспринимаемому как единое целое, которое может быть угрожающим, благоприятным или нейтральным. Внимание фона оказывается столь же значимым для выживания, как и дифференцированное внимание профессионала.

Командир терского казачьего взвода Владимир Коллонтаев был широко известен в Приднестровье не только своими подвигами, но и тем, что, посещая казачий штаб, всегда прихватывал с собой мешок выкопанных им противопехотных мин. Извлекать такие мины строжайше запрещено инструкциями, поскольку они взрываются при давлении в полтора килограмма, их подрывают на месте. В психологическом кабинете К. показал такие же обескураживающие результаты, что и У. Практически полное отсутствие сосредоточенного внимания не только не мешало ему быть одним из лучших командиров (за все время приднестровской войны в его взводе почти не было потерь), но и включать в объем своего сознания окружающую среду за 20-50 метров от него. "Я мины чувствую, - говорил он, -иду, руку в траву опустил, если тепло - мина неопасная, я ее и вынимаю, а если холодная - лучше не трогать, взорвется".

Это особое состояние сознания сделало бы офицера регулярной армии профессионально непригодным, но повстанцу оно дает возможность адекватно вписаться в хаотичную и неопределенную среду повстанческой войны.

Трансиндивидуальное мышление

Вблизи смерти сознание становится коллективным, теряет свои границы, человек перестает различать свой опыт и переживания своих товарищем. Чужой рассказ звучит как бы внутри слушающего, голос рассказчика неотличим от голоса собственной памяти, и участниками происшедшего с двумя-тремя повстанцами становятся сотни людей. Эти люди не лгуны и не фантазеры. Они растворены в коллективном сознании и потому реально причастны всем событиям войны.

Я встречал, но крайней мере, с десяток повстанцев, "причастных" к одному из немногих эксцессов повстанческой жестокости - казни снайперши , успешно обстреливавшей то ли улицы Бендер, то ли гвардейские позиции (рассказы "участников", совпадающие в деталях, весьма разнились в отнесении этого события к определенному месту и времени). Захваченная в плен, она была разорвана на части двумя БТР'ами. Этот случай как бы проявляет архетип жестокости и потому важен для тех, кто пережил его, пусть даже в рассказе другого человека. Поскольку все происшедшее с кем-либо из участников войны случилось в каком-то смысле с каждым из них, людям важно понять, как это могло произойти именно с ними. Рассказывая об этом случае и относя его то к Приднестровью, то к Абхазии, а то и к Афганистану, человек пытается понять, как этот архетип жестокости отпечатался на нем в зоне смерти, где не бывает случайностей, где любое происшествие несет на себе отпечаток смыслов смерти.

Коллективное сознание организует жизнедеятельность повстанческого отряда иным образом, нежели устав и иерархия организуют деятельность армейского подразделения. Иным образом, но не менее эффективно. Для кадрового офицера, не растворившегося в общем поле повстанческого сообщества, казаки и добровольцы представляются анархичной и неорганизованной массой, неспособной к серьезным действиям. Не будучи частью коллективного сознания повстанцев, он не может ощутить те реальные механизмы, которые управляют их поведением в условиях боя. Коллективность сознания дает возможность действовать "неправильно", но эффективно именно в условиях "конфликтов малой интенсивности", когда на первый план выходит не соотношение численности, обученности и технической оснащенности, а особая, не отлившаяся ни в какие видимые организационные формы, субстанция - боевой дух повстанцев. Вопреки всем правилам, они на нескольких БТР'ах вторгаются в захваченные румынскими частями Бендеры, повергая в бегство обслуживающий персонал противотанковых установок, успешно обстреливавших перед этим приднестровские танки. Они захватывают Гагры, не имея при себе топографических карт, располагая одним автоматом на двоих-троих, преодолевал сопротивление гораздо более многочисленной грузинской группировки. Для кадрового офицера участие в подобных "неправильных" действиях часто становится внутренней травмой из-за окружающих кричащего противоречия между видимой неорганизованностью бойцов и блестящими результатами их абсурдных, с точки зрения профессионала, налетов и атак.

Психология смерти у русских

Вблизи смерти изменяется поведение соприкасающихся с ней людей. Разные народы по-разному реагируют на зону смерти: одни становятся в этих войнах хуже, кровожаднее, хитрее, другие, наоборот, лучше, благороднее, совестливее. На поверхность сознания всплывают этнические стереотипы, казалось бы забытые за десятилетия мирной жизни. В измененном коллективном сознании легко начинают действовать этнические и культурные архетипы, предопределяя формы и обычного боевого поведения, и эксцессов поля боя. Потрясение, вызванное соответствием поведения дремлющим в бессознательном архетипам, способно преобразовать высокодифференцированное сознание офицера в сознание повстанца - противоречие между ними снимается в переживании "это мы, русские".

Я вспоминаю командира разведки ЧKB Алексея Катунова, с легкой руки которого и был создан психологический кабинет при штабе ЧKB. В наших беседах он постоянно возвращался к одной теме - штурму Бендер, вернее, к боевому поведению повстанцев, большинство из которых впервые участвовали в боях такой интенсивности. Его, кадрового офицера, жителя современного мегаполиса, поразило то, что эти молодые, в основном, ребята, впервые попавшие в кровавую боевую ситуацию, не оставляли позиции в самых отчаянных ситуациях, выносили своих раненых и убитых, принимая условия боя в качестве нормальной среды обитания. Он был потрясен тем, что на его глазах восстанавливались традиционные этнические боевые нормы русского солдата, хотя, казалось бы, эта традиция должна была прерваться десятилетиями мирной, сытой, разлагающей все здоровое жизни. Преобразование юноши из коммерческой палатки или забулдыги, собиравшего бутылки возле вокзалов, в полноценного по своим жизненным установкам бойца, происходит сразу же, почти мгновенно, как только его скрытый, непроявленный боевой стереотип оживляется видом реализованного в поведении его товарищей архетипа. Опыт, техника ведения боя приходит много позже, вначале он становится своим в повстанческом сообществе.

Психология повстанческого формирования проявляется в эксцессах поля боя. У многих народов всплывает на поверхность сознания подавленный, казалось бы, десятилетия назад стереотип жестокости. В этом отношении каждое формирование обладает своим почерком. Если в Средней Азии принято сдирать с пленного живьем кожу, то в Молдавии можно было столкнуться с распиливанием на циркулярной пиле захваченного в плен казака. Обожженные паяльными лампами трупы, выдавленные глаза, вспоротые животы сопровождают в повстанческих войнах действия определенных этнических групп. На удивление лишены всего этого русские.

Русский эксцесс поля боя - не жестокость, а пароксизм безумной храбрости, в основе которого острая потребность продлить беседу со смертью как уникальным собеседником. Не принимая во внимание метафизические аспекты жизни вблизи смерти, ничего не поймешь в этом феномене. Русский эксцесс - немотивированное для постороннего наблюдателя усиление опасности среды.

Хороший пример - легендарная в Абхазии группа "ангелов смерти", прибывшая на войну из Санкт-Петербурга. Их утонченная техника выживания на поле боя была избыточна для выполнения реальных задач. Представьте себе мост, простреливаемый грузинской пулеметной бетонированной точкой. Два "ангела" с гранатами в руках, улыбаясь, приближаются по мосту к грузинской позиции. Удивленный противник не стреляет. Огонь открывается лишь тогда, когда "ангелы" проходят половину пути. Перекатываясь под нулями, они добираются до самого пулеметного гнезда, забрасывают его гранатами, но неудачно. Так же, перекатываясь, они возвращаются обратно, снова берут гранаты и повторяют свои путь несколько раз подряд. Почти вся группа погибла на этой войне. Единственной их наградой была беседа со смертью, длительная и острая.

Религиозное измерение ужаса

Вблизи смерти изменяется событийная ткань. Обычные причинно-следственные отношения искажаются, событиями управляет не теория вероятностей, а судьба. Смерть начинает говорить языком событий. Перевод с этого языка на обычный человеческий затруднен, но адресат, как правило, понимает, что хотела сказать ему смерть, отклонив движение пули, разместив между разрывом гранаты и бойцом нелепую каменную колонну, или расколов пулю в стволе стреляющего в него снайпера.

Измененное сознание порождает измененное поведение. Измененное поведение служит как бы вопросом, о чем часто не подозревает вопрошающий. И тогда смерть дает на него ответ, излагая его словами, составленными из невероятных совпадений, ставшими знаками и символами. Часто эти события нельзя истолковать иначе как чудо. Потрясение, испытанное от нахождения внутри чуда преобразует всю внутреннюю жизнь человека, принудительно внося в нее религиозное измерение. Изменение причинно-следственных отношений вблизи смерти - очевидный факт для участников, но этот факт не может быть изучен никакими рациональными методами - представьте себе сбор статистики на поле боя. Коллективное сознание распространяет опыт немногих на весь контингент повстанцев и чудо, случившееся с одним, становится непреложным фактом для остальных.

Бахтияров О.Г.

 

Настроение сейчас - Собачье...