Война, где восстаёт на брата брат,
Всевышний проклянет стократ.
Рабиндранат ТАГОР
Разборы с атлантами очень некстати привлекли всю мировую пену желающих порулить миром. И как всегда, прав был граф, первым высунулся Кагал. Но это бы ладно, зашевелилсь активно "конторы", как и предупреждал Олень, и пока он урезонивал Магистра, имея графа в помощниках, сладкая парочка тишком упоённо ворошила осиное гнездо. И доворошилась...
Малый замок Мерлина потихоньку превращается в Совет. Начинает махатма Хуми.
– Что касается Кагала – маги они слабые: в основном далеко не лучшие ваши ученики. Да и авеши тёмных Иерархов выше уровня Элоим вряд ли потянут. А в физическом плане и вовсе полные профаны. Речь не о них. Нас интересуют Чёрные Воины. А отнюдь не Тёмные Князья, братья Ваала и младших ариев. Тут всё ясно: последняя авантюра Чернобога, атланты, камушек с Ориона.
Хуми строго глянул в сторону Ваала и Ура: те сразу напряглись, хоть виду не подавали.
– Тут вы сами разобрались и это славно. Твоя очередь, махатма Мори.
– Что касается Чёрного Воинства, ныне слуг Сатаны, там всё иначе. В начале времён Род замирил Твастыря и его Белое Воинство с Чернобогом и Чёрным Воинством. Это – общеизвестно. Но Чернобог не унялся, был низвергнут, потом возвышен, бежал, интриговал, пока не был окончательно низвергнут одним из ликов Вишну (Вышеня). Что тоже известно. А вот что стало с его Чёрным Воинством?! Вопрос…
– Лишившись вождя, – снова вступает махатма Хуми, – они подались в наёмники, разбойники…мало ещё куда?! А лучшие подались в Ученики к Дьяволу. И, как его аватары, стали проявляться в нашем мире. Причём, исключительно у вас – на Руси. Сами ученики тоже не дремали: тайные общества, заговоры, тёмные учения. И у всех их деяний было одно общее – жажда абсолютной власти. Теперь вот – Кагал.
– Причём тут Кагал?!
Граф с трудом терпел прописные истины махатм, но тут вскинулся.
– Сами же говорите: и маги слабые, и ученики не лучшие. У нас не лучшие, а Дьявол-то что – учит лучше?!
– У него и всех его ликов лучше исходные условия, – вступает в разговор Отче, – мы ведём Учеников к просветлению, турийи, и при этом главный наш враг – сам человек с его страстями. Которые для Ангела Тьмы всегда были союзниками. Наши Ученики учатся у нас, а его адептам достаточно его копировать. Я это не случайно отметил. Вы что решили, что уважаемые махатмы нас уму-разуму учить прибыли?! Нет у них иных забот, как заблудших Посвящённых поправлять и образовывать?! Отнюдь, Блаватская и Рерих их озаботили сверх меры – сыты по горло.
Отче поморщился как от кислого.
– Блаватская вон, их ученица, кстати, всё выболтала. А Рерих, получив в священном храме Парват Послание махатм, тотчас сатанисту Феликсу – прямо в руки. Это его «деяние» едва не развязало войну между Россией и Англией, в которую неизбежно были бы втянуты английская колония Индия (братья арии!), а также Китай и Япония. Война за Шамбалу и влияние на Востоке стала бы воистину мировой. Другие по масштабам силы, иные методы и последствия. Европейская бойня в сравнении с этой войной, смотрелась бы шалостью. И это на таком фоне хотел Рерих создать империю духа с помощью «Пакта Рериха»?! С помощью фондов своего имени, разбросанных по всему миру в количестве более восьмидесяти и в основном на средства НКВД. А потом взять и предложить вождю всех времён и народов возглавить «свою» организацию. А взамен: колонизация Востока. А значит и Шамбалы. Да уж не пахнет ли тут серой?!!
– И всё-таки, причём тут Кагал?!
Граф признаёт только арийский подход к любой проблеме. Все эти стёжки-дорожки, по которым блукают Ангел Тьмы и его воинство, чёрные адепты и масоны, сатанисты и иная шелупонь – это путь. А ему важен результат. Махатмы, хранители и обладатели знания Шамбалы – это да, это серьёзно. Левитация, телепатия, тонкие поля, Белая магия, наконец, а на выходе у этих замечательных Магов – Кагал. Что за бред?! Отче же дорогу в Шамбалу искать не надо: пещера с менгирами у Сейдозера прямо к младшим братьям выводит. И знание у него… А он тоже Кагалом озабочен.
– Причём тут Кагал?!!
Граф упёрся, что с ним бывает крайне, но Отче знает цену "такой" упёртости ученика и отмахиваться от неё не намерен, и "белым" не даст.
– Первый этап, условно назовём его разведкой боем, практически завершён. Сначала руками ваших старых «друзей» хазар пытались уничтожить Оленя. Их же стараниями попытались рассорить вас с атлантами. Организация братоубийственных войн – любимое их занятие.
Граф кивнул, соглашаясь: вот, вот...
– Если вспомнить, что все мы суть братья и произошли от одного корня – Северной прародины – судите сами, сколько раз нас уже столкнули лбами те, кто сами ни в одной войне, кроме мифических библейских «войн», не замечены. Новые провалы заставили их вернуться к идее уничтожения Оленя. Но уже своими руками, что прежде бывало крайне редко. Правда, опять через посредников. И снова неудача. Теперь, насколько я понял, взялись за профессора… и опять были биты. Не только исполнители, но и младшие адепты оказались под ударом. Ещё три-четыре таких случая и от них начнут попросту избавляться свои же. Судя по настрою Графа, например, ждать вы их не заставите.
– Полностью подписываюсь под вашими словами, уважаемый махатма. И насчёт мелкой дряни… С ними пора заканчивать. А для этого надо, чтобы проявился заказчик. Я правильно мыслю?
– Да мыслишь-то ты правильно, – неожиданно вмешивается давно примолкший полковник, – только всё не так тупорыло. У наших гостей есть не только соображения, которые мы изволили выслушать. У них есть план: иначе чего б им переться из своей Шамбалы на Сейдозеро, а потом сюда – на перекладных.
– А пещерами никак?
– А пещерами никак. Ты на Тибете здорово разгуляешься? То-то! Так и они здесь. Ну, рассказывайте.
– Вас ждут схватки на ментальном уровне. Поскольку они сначала используют адептов, а потом в ход пойдут авеши, вы справитесь. Рано или поздно Кагалу придется обратиться к Ангелу Тьмы, или уступить. К этому последнему шагу они явно не готовы. Поэтому мы готовы вам помочь в возможной борьбе с Дьяволом.
– И чем же, если не секрет?
Отче с любопытством смотрит на махатм.
– Как практикующие маги мы сильнее вас, уважаемые Белые учителя. Да и Кагал, с чёрными и без них, нам по силам: лишь бы не врасплох, так мы постараемся.
– Яхве почти договорился с Ангелом Тьмы. Не знаем, чем он его смог заинтересовать, но на контакт тот пошёл. Если бы не атланты, Сатана имел бы среди своего воинства авеш Дьявола, а это совсем не то, что авеши иерархов. Но бороться с ними можно. Ваал уже показал, ну а мы научим этому младших магов.

Война – это путь обмана.
СУНЬ-ЦЗЫ

Мощная вибрация астрала, замеченная мною, указала – Хан здесь не один. Наконец-то Кагал! Настоящий Кагал, а не те клоуны, что гоняли мы с Графом днесь! Хан, ясно, наживка и авеша не слишком крутого иерарха – чтоб не спугнуть, втянуть! Втянули. Теперь явятся, не могут не явиться: просто из астрала не достать.
– Нужен визуальный контакт в дольнем плане, откуда и будут выбивать его прежде всего. В астрал и, если понадобится, в иные планы бытия.
Я уловил эти их рассуждения на грани фона.
– Кончить с ним совсем и везде. Чернобог, Князья тёмные в иных планах: наработанный потенциал. В своих дольних и горних планах они – боги! Но этого никуда нельзя, найдёт способ вывернуться: хлопотно с ним!
– Так, – я быстро прокачал ситуацию, – а ведь это Князь Тьмы бубнит. Опередили, ничего не скажешь. Но всё ли учли? Похоже, не всё. Не воины они, не могут быть ими: воспитание не то. Голиафа в лоб из пращи, обрезанных перед "свадьбой" слабых воинов обманутых перебить – это пожалуйста. А тут вон самим надо! На магию надеются? Ну-ну.
Я повернулся к Ладе.
– Вместе: раз, и два, и три – начали!
На остальных точках барханов команду поймали, усилили – и вперёд, к центру. Ура-а-а! И пока там, на борхане соображали, как реагировать на эту выходку, собор уже был вместе и держал коло. Выбегавшие из казарм бойцы попадали на воев и дев, а маги держали оберёг: ментальное коло. Пару пси-выпадов они отразили…и тут началось.
Едва успел собор объединить все магические силы, как три чёрных смерча разом двинулись к ним. Пространство завибрировало, мелко взвыло до зубной боли и накрыло всех чёрным пологом, отсекая зрение напрочь, в том числе – ментальное. Всех, кроме меня, захлестнула волна жестокой боли в области темени и слепота. Сопротивлялся только Граф. И именно он, увидел сквозь резь в глазах, что я направил в сторону угрозы шипящее и сыплющее багряными искрами остриё меча. Он послал в этом направлении стрелу с серебряным наконечником и целый веер астр с обеих рук. И выдернул из ножен меч.
Однако же! На верхушке бархана слева, откуда и вынесло смерчи фрустирующей психику атаки, несколько раз пыхнуло багрянцем и проклятая пелена спала с их глаз. Этого хватило, чтобы остальные, стряхнув оцепенение, последовали примеру Графа. Соборный разум помог принять им быстрое решение и выдвинуться навстречу угрозе. И тут те появились на гребне бархана.
Все в одинаковых, отливающих лиловым, просторных одеждах, скрывающих доспехи. Готовящиеся к новому удару. И неловко уклоняющиеся от серебра, пробивающего доспехи и рвущего в клочья ментальный экран защиты. Туда, в эти прорехи удалось запустить несколько заклинаний, стрел и астр, прежде чем те ударили вновь. Даже ослабленный противодействием магов, удар был силён. Но собор снова отбился и двинулся на бархан.
Граф, бледнее алебастра, осыпал тех астрами и стрелами и сбивал с концентрации. Остальные двинулись следом, держа коло. Снова с бархана сорвались три смерча, но толку от них было – чуть. Собор обучался на глазах. Уже освоился Саул и методично метал в семерых магов на холме стрелы, снаряжённые гранатками заклинаний. Веру уже не выбивала из колеи неведомая сила. Закусив губу, она выпрямилась, вновь и вновь соединяя коло, центром коего были я и Граф. А Лада и Завет приняли на себя фронтальные выпады мелкой магической сволочи и били эту сволочь во всех планах. Благо, просто их воины лежали в ауте от столь мощных колебаний эфира и участия в разборке не принимали. Наши же пока держались. Пока…
Если смотреть со стороны, всё было обыденно просто. На гребне бархана расположилась группа из семи человек в чёрных фрачных парах. Остальное – плащи, доспехи – виделось лишь магам собора в виде атрибутов личной ментальной защиты. Такая же группа, одетая разнообразней и проще, вытянулась в некое подобие эллипса, краем этого эллипса пытаясь войти в контакт с группой первой. И тоже имела защиту, при столкновении с первой группой искрящую. И была для фрачников угрозой.
Долго так продолжаться не могло. Сеня отбивал тянущиеся к нему лиловые языки, видимые только ему. Я, полностью контролирующий поединок, и Граф на природных задатках, продолжали активно крушить защиту противника. Остальные били по открывавшимся то и дело слабостям…и ждали. Наконец Граф с рыком врубился-таки в левое крыло фрачников, сотворив там изрядный переполох…
Ему, конечно, тоже изрядно досталось, но то безумство дало собору возможность захватить пространство и создать подобие купола защиты над всеми своими. Фрачники мелкими шажками двинулись вперёд для подготовки последнего, как они полагали, удара. Дважды испытали они купол на прочность издали. И теперь раскручивали лиловое торнадо сил Элоим Гибор. Потемневшая снизу как бы от злобной ярости чернильная клякса энергии зла медленно двинулась по параметрической спирали к последнему убежищу собора…и рассыпалась, осела, потеряв энергию вращения. Как падает набок попавший на мягкое волчок. А роль мягкого, смягчающего встречного удара исполнил пакет заклинаний, вброшенный в эпицентр ментальной стихии атлантами, полковником и царевнами, тихо сидевшими до срока в засаде.
Нападающие как бы растворились в лиловом мареве, а когда «завеса» осела, то на поле «боя» лишь валяющиеся там и сям комбатанты противника напоминали о собственно бое. Собор потихоньку приходил в себя, даже Граф уже шёл от гребня, сыпля казарменными словесами и сетуя на то, что толком не подрался. К собору присоединился только Отче, по решению Собора наблюдавший за боем. Он решил помочь собору «почистить» базу от магических шлаков и прочего мусора. Было очевидно, что Кагалу её уже не восстановить. А собору, пожалуй, она пригодится. Собор ожил, загудел, обмениваясь впечатлениями и все с нетерпением ждали оценки Отче.
– Не думали мы, что они так рискнут.
Отче сощурился хитро на меня.
Опять достал убогих, а?!
– И ещё достану, все достанем.
Я обнял всех, до кого дотянулся.
– Должок за Кагалом…

А первые, самые приблизительные, расчёты на тему: «Гдей-то у нас самый близенький такой кризис виднеется с любого краю?» – дали результат никак не приблизительный, от которого у профессора по спине побежали мурашки. Потом он опомнился и всё перепроверил – уже не приблизительно, а…дотошно, вот! Так как самый распоследний египтянин, жрец распоследний, не проверял. Н-да. Шило на мыло! Было девяносто восемь с кучей девяток и других цифирей после запятой, а вот теперь почти сто. Кто не понял – сходимость это такая: сто процентов. И даёт она аккурат наш годочек! И что теперь делать, кто ему, пардон, скажет, а, умники?! Шемаханская с Оленем по пустыне носятся, нашли забаву: решение, вот оно, тут, а не среди дурно ведущих себя вояк! Понятия не имеющих, что такое настоящий чай, без которого в жизни не одолеть его бедной головушке сей парадокс. Юр Ант с отвращением глянул на мутное пойло в колбе: надобно немедля что-то предпринять! Время уходит, а у него ни чаю приличного, ни идей.
– Время пока есть, но мало.
Юр Ант уже стал привыкать к подобным сюрпризам, однако вздрогнул. Повернулся. Ну, кто ж ещё, конечно Отче.
– Не наплутал?
И, уловив немой протест, поднял руку.
– Ну-ну. Мы скоренько, опять затеял Олень бузу. Вытащил-таки тех, настоящих. На себя Кагал вытащил. Теперь кто кого. Вот он, твой кризис! Царей считать научились, фараонов.
Отче вздохнул неопределённо.
– А вот Оленя…

Профессор заканчивал последние расчёты. Без привычной и эффективной помощи царевен делать их было изнуряющее трудно. Мозг «замыливался», пропуская очевидное, ловить которое приходилось на грани осознания. И жестоко расплачиваться за озарения с их перенапряжением всех духовных и физических сил. Он проваливался в свинцовые депрессии, выползая из которых, снова хватался за стило. Его душили ночные кошмары и полуденные галлюцинации. Но и среди этих параноидальных корч разума он оставался верен себе: отрицательное решение – тоже решение. И копил эти решения в своём измученном подсознании, где и вершилась их трансформация в ошеломительные парадоксы. Выдаваемые по «запросу» извне в виде бреда сивой кобылы, что профессора нимало не смущало. Цену этому бреду после общения с собором Оленя он уже знал. И теперь только ожидал Оленя, чтобы всему тому, что по выражению Максимилиана Волошина, «сплавил в стройный бред», вернуть по его же выражению «призрак истин». С коими истинами этой новой логикой качественно разобраться. Ни скверный чай, завариваемый в колбе, ни ресторанные обеды, большей частью остававшиеся нетронутыми, уже не зацепляли акцепторов его сознания. Как и необходимость время от времени принимать душ, бриться и менять бельё и рубахи. Машинально пощипав после гигиенических процедур от обеда и запив сие неизбежное действо остывшим пойлом из колбы, он счастливо тянулся к очередному бзику воспаленной фантазии. И, порой поминая Оленя даже и «по матушке» (дурное влияние Бонда), он дивился про себя той удивительной дальновидности, с которой оценивал тот самое с виду мало значимое явление. Как, например, расчёт ожидаемого урожая жрецом Среднего царства. По положению созвездий и уровню воды в Ниле. Сей расчёт, взятый профессором за основу и снабжённый парой простых комментариев Оленя, привёл его в такие дебри! Из которых, впрочем виделась новая методика расчётов в метаисто-рии. Новое знание. А уж простоту Оленя он давно изведал полной мерой. Ну-у, Олень…
Профессора теперь было не остановить. Ах, главный бог Раннего Египта, созидатель Ра, был голубоглаз!!? А каким же ему, потомку атлантов и, стало быть, гипербореев, по-вашему быть?! Важнее, что эти глаза жили как бы отдельной жизнью. В немыслимых для Египта глубинах веков «Правым горящим оком» Ра поражал врагов. Левое же Око исцеляло, воскрешало, созидало и ещё Бог знает что творило…Опять та же Троица: Ра-разрушитель, Ра-созидатель и его божественное Око. Отождествлённое, между прочим, в более поздних веках с ипостасью другой Троицы. Осирис, Исида и их сын Гор-сокол, получивший в наследие дар творения…через Око Ра. Гор творит, Гор лечит, Гор занимается магией, а обиженное (на что?) Око Ра, в виде любимой дочери-львицы, одиноко бродит по пустыне…и охраняет его великие тайны. Сфинкс?!! Вот до чего можно доглючить, когда вместо чая – поганое пойло. Однако сей бред определённо указывает на хранительницу пирамид. Стоп! Прекрасный некогда лик, череда позднейших изменений…Моисей! Единый и Множественный, разъятый на Знания Бездн, Универсальное Знание, Традиция, их утрата, Моисей! Такие параллели, господа мои хорошие! Прекрасный лик – Начало, изменения – разъятие: знание-вера и Традиция. А в конце дуальной цепочки,…нет, не Троица – короткое замыкание, грёбаный Моисей со своим Иеговой, Торой и Каббалой. Здрасьте, а знание, знание где?! Знание – тю-тю! И ведение тю-тю…вместе с Троицей! В простонародье короткое замыкание зовётся коза. Вот такая вам метаисторическая коза, умники! И первый кризис, самый первый! Точка отсчёта. Ну, вот теперь и посчитаем!!! И нечего подсовывать свару атлантов с гипербореями, там боги тешились и выбор, правильно шемаханская приметила насчёт выбора, так вот – был там выбор. И Гвидон-Велес там под выбором богов стрелой с серебряным наконечником подписался. Иное с Моисеем: ошарашил Хозарсиф своих Учителей – Единый, Иегова, и всё тут, и никакого выбора! А пока те, что в белом, совет держали, юркий свою галиматью – паровозом во все мировые религии. Без выбора! Вот он, кризис сей…и юркие, его апологеты – довеском. Извольте заметить! В каждом кризисе, ежели хорошенько копнуть: да вот же он, юркий! Главный маячок, Верочкиной метаистории условие необходимое,…но не достаточное, как в математике, говорят. Ну, и пора к ней, математике. Математике ноуменов,…а не юрких.

За барханом было тихо, не успел чёрный тревогу поднять: в песках и в астрале шевеления не случилось. Самоуверенность, гордыня, как наследие всего чёрного и тёмного? Высунулся там, правда, некий шалопут из новичков: чевой-то там песок шуршит? Я накоротке отвесил ему ментальную оплеуху, ну а Граф – как же без него! – исполнил «щелчок по кокону», обездвижив любопытного неуча, аки соляной столб. Вышло, однако, весьма серьёзно и никакой гордыни: прочухались чёрные адепты, поняли, наконец, что шутки кончились. Да и не шутил с ними никто и никогда особо: снисходили.
Добраться до казармы инструкторов скрытно не получилось. Как только в астрале «зафонили» я и Граф, нас сразу засекли. И встретили на подходе с должным почтением на всех уровнях. Правда, маг там должен был, по всем расчётам, быть один. Он и был один, зато какой! Хан, собственной персоной,…и пока комбатанты заполнили физический план сражения лязгом мечей, свистом стрел и прочей боевой экзотикой, Хан попёр как танк на пси-защиту магов. Напористо, не отвлекаясь на встречные выпады. Его целью был я, сразу узревший в тупом напоре нечто. А когда от моего «блика» в лоб, Хана лишь слегка мотнуло, то я понял сразу: авеша. Тот, другой Кагал, наконец не выдержал. В пустыне, вдали от магов и волхвов любого толка, решил он избавиться от угрозы самому своему существованию, не говоря о просто парализованной деятельности. Ещё не проявили себя главные силы Кагала, а отряд собора едва не понёс потери. Хороший боец, но весьма горячий, Саул, вдруг, точно налетев на преграду, мягко осел на песок. Из носу у него сразу засочилась кровь, глаза затянуло мутной пеленой. Я прикрыл Саула «коконом»…и получил в открывшуюся на миг прореху в защите ментальное «копьё» и три стрелы в физическом плане. Стрелы просто смахнул с директрисы мечом, а у «копья» просто ломанул «насадку». Оппонент ощутимо вздрогнул от моего фрустирующего пси-защиту «хруста» и отступил…чтобы не упустить момент контратаки. Но я и не думал отвечать. Вывести Саула за пределы досягаемости магического воздействия и собрать своих. Где-то рядом объявился Кагал, или его авеши. Первое соприкосновение сил в магическом плане,…надо пока прощупать врага, а вот со вторым выпадом пока подождём…

Луна плывёт, как круглый щит
Давно убитого героя.
Николай ГУМИЛЁВ, «Жемчуга»

Безоблачной лунной ночью выходил отряд на последнюю базу. Непростая предстояла нам задача, а полная луна её усугубляла. На этой базе, половину состава представляли инструкторы. По фехтованию на мечах и всякой экзотике из китайско-японских единоборств, рукопашному бою, стрельбе из арбалета, метанию ножей, арканов и даже бумерангов, не считая опять же всяких сякенов, сюрикенов и иной дряни вроде отравленных игл и шаров с отравленными же шипами. Восток дело тонкое. Что до верховой езды, то у подавляющего числа «курсантов» её навыки были в крови. Магии тоже учили: в пределах паронормальных возможностей воина и компетенции инструктора.
Раз в месяц именно с этой базы отправлялись инструкторы на подмену персонала окрестных баз. А воины, подготовка которых здесь, на этой базе, была существенно лучше, использовались в разных спецоперациях, наподобие моего захвата в пещерах или уничтожения у Зелёного острова на Пасху. К этой публике был особый счёт. Не вои, но профессиональные убийцы, они заслужили и особого отношения к себе. Так, я и не собирался здесь практиковаться в гуманности в ущерб безопасности дорогих мне членов рода. Да, я грешил порой неоправданной с точки зрения того же полковника гуманностью к тем, кто явно хотел меня убить. Но только когда был совершенно один. Тут иное,…и я показал это, всадив стрелу в бугорок на дальнем от базы бархане, бывший на самом деле закопавшимся дозорным, уже готовым поднять тревогу. Стрела пробила воину грудь, а две другие, пущенные Маражаком и Графом, обнулили остатки дозора. Обнулили – это был гуманный по смыслу термин для тех, кто лишать жизни никого не хотел. Впрочем, всю гуманность этого моего выстрела они сумели оценить только когда выползли на край бархана. Я вынул стрелу из пробитого сердца дозорного и пару раз погрузил её в песок. Все увидели – наконечник был из серебра!
– Это был чёрный маг и скоро он встретится со своим Чёрным богом в иных планах бытия. Сути, тем не менее, это не меняет и определяет только смысл свершённого нами действа: нас вынудили.
– Вряд ли это как-то оправдывает это наше действо.
Сеня зол на себя: мог ведь и он наконечников из серебра выковать. Видел же, как Олень сие делает, да ещё посмеивался – что за охота такая, на какую это нечисть готовим поход. А вышло – на магов, повторивших ошибку Чернобога и Ваала в незапамятные времена: сбежавших из остатков чёрного воинства Ваала в Кагал. Или к его слугам.
– Но как ты, Олень?..
Я не дал ему закончить.
– Очень просто.
Граф при этих словах вздрогнул и покосился на Бонда, что не укрылось от меня.
– Не вибрируй, твоё сиятельство, всё действительно просто. Ещё при набеге на первый лагерь "чёрный" угостил меня весьма специфическим блюдом – гранатой заклинаний. Я тогда отбился, но на ус сие намотал. И пару наконечников заменил на серебряные. Как поступил некогда Гвидон. И так же, как он, послал одного из учеников самого Чернобога, пакостившего нам особо, к хозяину. Ведь именно сей пёс удумал нас на Пасху сгубить, а его теперешний хозяин из Кагала, Хан, до сих пор то себе приписывает. Они всегда так, "чёрные", всё из тени норовят. И здесь развёли магию, Кагал кормит ею своих холуёв без разбора. Не поставь вы по моей просьбе «зонт», как махатмы учили, сейчас половина валялась бы без памяти. В прямом смысле. Так как, вынудили они нас?!
– Махатмы…чёрный маг, – Мороз недоволен, – опять узнаём всё последними.
– А тебе что, легче бы стало?!
– Нет, но…А эти, – Сеня ткнул пальцем в дозорных, снятых им и Графом, – тоже маги?
– Почти. Но под прикрытием чёрного они бы вас не пощадили. Защитили вы себя от беды, так-то…

Если бы не Ур, не стал бы Ваал якшаться с Яхве, знал он, как шуганул его в пустыне уважаемый зело им Посвящённый Иисус: "Изыди, сатано...". Вся эта сера, тупые Содом и Гоммора, прочие выкрутасы еврейского пахана показывали ясно: обычный чёрный демон с непомерной самооценкой. У исламитов, кстати, был на подхвате такой же ухарь, огненный демон Иблис, и Мохаммад его раскусил, но до высот знания Иисуса подняться не сумел: не дано...
Атланты были в шоке: Ур, воплощение силы, знания и воли, предстал перед ними таким, какого они не знали. Страшными были его слова: наследники древней культуры не они, атланты, а непонятный народ русов. Это они сохранили и разнесли Универсальное Знание при помощи волхвов от Тибета до Балкан в оба края, опоясав им Землю, как коконом. Зачастую невежественные поодиночке, они являли примеры столь мощного коллективного разума и несгибаемого духа, что их лидеры, подпитываясь от уникального источника, решали задачи космического масштаба на уровне, недоступном любому отдельному атланту, индивидуально превосходящему самого выдающегося руса. Вечные пассионарии…
– Они влили свежую струю в кровь древних гипербореев и теперь как дети забавляются их знанием, успевая терять и вновь находить его и себя в нём по нескольку раз за зодиакальную эпоху. Они не раз меняли веру, ни разу не изменив ей, уходили за край земли, чтобы вернуться из открытых ими райских уголков на свою суровую родину. Ну что могут противопоставить этому торжеству духа вечные странники, которые только и умеют, что воевать да волхвовать, давно забыв, кто их этому учил и зачем это нужно. Я вновь обращаюсь…
– Слышу речь не воина, – прервал Ура тот, к кому, собственно, и обращал он свои слова, Тёмный Князь Ваал, бывший соратник Чернобога. – Если они так сильны, отчего тогда прежний каган двести лет правил ими. И другие правили. Уж не смерть ли любимого ученика помутила твой разум?!
– Разум мой чист, всё объясняется просто: у них четыре измерения мира. У Западной цивилизации вроде тоже. Это религия, наука, философия и искусство. Русь предлагает Троицу: слово, вера, знание. А что есть четвёртое – Тайна. Искусство у них ни причём: его вектор для них направлен всегда наружу, тогда как Троица и мир их – всегда внутрь, в человека, имея противный знак лишь в обрядности. Любой объём можно свести к шару, а если шар соотнести с четвёртым измерением, то в его центр, а, значит, и любую точку из четвёртого измерения можно попасть неведомо откуда неведомым путём. А они ведают: начало и сам путь их, видите ли, не занимают – им важен результат! Путь как категория духа – иное дело. Непутёвый, беспутный для них – приговор. Результат один: они свободны – самые свободные они, а не каган, мы и иные.
– В клаузах логики высказываний и предикатов они выписали все свойства таинственного измерения. И, парадокс! показали, что сама эта логика – тупик, где не то что она самая, а и математика даёт сбой. В трансфинитных числах математики ноуменов теряют смысл не только аксиомы математики финитных чисел. Главные кванторы, кровь и плоть логики Аристотеля для математики феноменов, здесь тоже не работают. Великое наследие ария Пифагора этот злобный завистник спрятал от мира. Дуальную логику ноуменов и феноменов слил в единое – монаду. А мы этой логикой их дела меряем и силу оцениваем, хоть к звёздам путешествуем неведомым путём и используем при том знание, что когда-то от них получили. Так у кого разум помутился?!
***
Большинство атлантов приняли сторону Ура и только Тёмный Князь не хотел сдаваться.
– Мы перенесём базу в глубь Африки, в верховья Белого Нила, мы порвём все отношения с ребе и отныне будем искать друзей на Тибете и в Гималаях.
– Запад уже век пробует идти и этим путём, русов беспутных вроде Рериха и Блаватской нанимает, – Ур коротко рассмеялся и горек был его смех, – но не на йоту не приблизился к успеху. Только менталитет и родовая память русов, ариев, как и их восточных братьев, позволяет им удерживать связующие нити веков и тысячелетий с этими сакральными местами.
– Хорошо, – бесстрастное лицо Ваала говорило, напротив, знающим, что всё как раз нехорошо, – но ты знаешь наши законы и обязан прийти по первому зову, воин.
– Я исполню свой долг, – Ур высокомерно вздёрнул подбородок: как никак, а род его был равен или почти равен роду Тёмного князя, да и знал не меньше, – но не раньше, чем испробую все мирные средства. А сейчас я иду собираться в путь.
Он уже давно ушёл, а Ваал всё не мог успокоиться.
– Проклятая Гиперборея, наши люди возвращаются оттуда, как отравленные, – он широко шагал по скрипучему песку и его чёрный в звёздах плащ, наподобие халдейских, распахнулся до рубиновой застёжки у горла, обнажив иссиня чёрный панцирь и такие же доспехи. – Запрещаю кому-либо посещать эту страну. Всем, кроме специально подготовленных соглядатаев – я хочу знать о каждом шаге этого мальчика русов.

Verum index sui et factum*

Пирамида, копия той, что на Афанасии – прямо в середине горы Нинчурт. Тут, понятно, ничего и не могло измениться: вечность. Но мы-то были совсем другими. Позади была схватка, в том числе и на ментальном уровне, с учеником атлантов, колдовская баня , пещера и урок полевой магии. Позволивший вновь оказаться здесь, между женских грудей: так переводится с саамского название горы.
Имя сей горы-пещеры – суть женского начала жизни и символика сейдов и кромлехов Стоунхенджа. Отсюда и до острова Пасхи, через Акрополь и библейские места, оставил свои меты крылатый вестник богов Гермес: внимание, тайна! А какая тайна может быть важнее тайны мироздания?! И частичка тайны здесь, на женской груди Вселенной: пирамида – сакральная сестра Меру. Может эту тайну смертный постичь?
Может, может,… но только на уровне касаний, а бессмертному это и не надобно. Он сам часть этой тайны, отсюда verum. Разъятие Единого он как боль в себе несёт. Этот подвиг и есть путь в Вечность. Понятия подвига нет ни в одном языке народов мира, кроме русов. Подвижничество – отсюда. А смертным – тем, ну никак! Им в этой ране Вселенской покопаться надо, поня-а-ть! Какая там verum?! Разве что для себя, так и неча на зеркало пенять, коли…смертны, причём, как говаривал Воланд, внезапно смертны.
Тот же Рерих видел тщания браминов: вся жизнь положена, и что?! Где оно, бессмертие?! Вера в Шамбалу?! Но то – дух, то – всем, а не только себе. Это урок, он не только «тайн Шамбалы» касался, но и настоящего! Та пещера, что его на Сейдозере отвергла, Беловодье и Шамбалу соединяла…прямой путь. Здесь Барченко поведали Традицию Дюн-Хор. Древнее знание, записано идеографическим письмом и означает по-тибетски «Колесо времени». В Тибете как и на Русском Севере то знание ариев оберегли, а наши «искатели истины» только прикоснулись к заветному, и сразу к масону Бокию. Рериху Послание махатм доверили, чтоб две ветви ариев воссоединить, а он к Феликсу. Истины искать? Или себе бессмертия?!
«Я знаю, где Шамбала, страна бессмертия!» И Барченко туда же: «А я знаю, где осколок камня с Ориона. Тот, что власть над мыслями имеет через ведение прошлого, настоящего и будущего!» Оживились, забегали чахоточные – выжить, да ещё и властвовать! Мечта! Сладили живо экспедицию на Кольский полуостров под руководством Барченко. Рериха под присмотром масона и убийцы посла Германии Блюмкина послали искать Шамбалу на Тибет. Барченко у «старца» стоял, у входа в тайные пещеры Гипербореи. И, вероятно, был он посвящён-таки в некие тайны, иначе как можно объяснить его главную научную работу? «Тонкие объёмные психофизические поля и их влияние на массовое сознание». Когда она была закончена в подвалах НКВД, то Барченко, уже сотрудника НКВД с мандатом от розенкрейцера Бокия, к стенке, а Рериха – в космополиты.
Нашу троицу идеи подобного рода совсем не влекли. Слава Богу, наследие имели поценней: спасибо Роду. А, узнав от Николы о своём гипотетическом могуществе и власти, превратили всё в хохму, разбавив скуку праздных с их точки зрения умозрительных парадоксов здоровым звонким смехом! Однако, сие славно. Не хватало ещё нормальную здоровую поросль древнего Рода записать в шуты гороховые. Так и заявил я, а царевны, конечно же, поддержали.
– Дела мага, если они угодны Роду – сие и есть путь к бессмертию.
Я уже отшутился, отдурачился и был серьёзен, даже строг.
– Иное – от лукавого. Магия на потребу низкому, для себя ли, людей ли – шутовской колпак. Так и сказал.

*- Истина познаётся не только через самоё себя, но и через противное (лат.)

Египтяне вообще мне всегда не шибко нравились! И чем!? Дотошностью своей, извольте заметить! Хотя сам-то я тоже хорош: коли что не ясно, как солнышко на зорьке, так я душу из всех, а прежде из себя, тянуть буду по капле. До полной ясности. Я буду тянуть, а не очередные умники со своими ссылками. Проглядим исток и нас занесёт чёрт те куда!
Вилка здесь, вилка всего развития цивилизаций на Земле после планетарного катаклизма. И всего-то: учёные мужи дату строительства пирамид, и, в первую очередь, Великой Пирамиды Хуфу (Хеопса), относят к Раннему Царству (IV династии). А дотошные египтяне взяли, да и построили свои девять пирамид в Гизе аккурат в соответствии с расположением пояса Ориона, Небесного Дуата египтян (Мира мёртвых), включающего созвездия Ориона, Большого Пса и Гиады, если за Млечный путь считать Нил. Аккурат!

Ежели на небо внимательно посмотреть, да посчитать там кое-что, и выходит: звезды-то в Орионе эдак, как их дотошные египтяне пирамидами в Гизе пометили, стояли в Зодиакальную эпоху Льва. И Сфинкс – лев с человеческой головой, да ещё смотрит прямо на Сириус в его гелиакическом восхождении (вслед за Солнцем по его траектории восхождения), соответствующем примерно десятому (!) тысячелетию до нашей эры.

В это самое время у наших предков главные разборы с атлантами случились: от полюса и до экватора. Но ни наши волхвы, ни Чернобога чёрные маги насчёт пирамид сих ни-ни! Помалкивают. А почему, собственно?! Весь египетский «додинастический», как его зовут ныне, период расписал жрец Манефон: все династии. Тут и Раннее царство, и Среднее и Новое – до последних фараонов тридцатой династии. Ото Льва до Рыб и Новой эры, совпавшей с пришествием Спасителя. Или это тоже не совпадение?!

Звёзды, династии, расчеты секретные, а ещё их, египтян, расчёты – всё до кучи. А ведь это только сначала дотошностью кажется: чисто дети малые – лишь бы правильно считать в своих расчётах. Ну что ж, ВНИМАНИЕ! Расчёты!!! В эпоху Льва египтяне что-то такое знали, тайное знали, а позже – только считали, как прилежные ученики.

Вот и выходит: египетская цивилизация – РУКОТВОРНОЕ ЯВЛЕНИЕ, а не плод эволюции! Сириус: центральное светило нашей Галактики. Пояс Ориона – горний Дуат на Млечном Пути, и дольний – на берегах Нила, в Гизе. И всё это – от атлантов. И вдруг,... атланты канули в иные планы бытия. Ну и что? А то, что с ними исчезло и ЗНАНИЕ. Потерялось знание в веках: деградировало оно до простых расчётов…под приглядом Сфинкса.

Что же это за знание такое, а?! Маленькая подсказка: атланты с помощью пирамид отправились в звёздные странствия, а знания от греха с собой прихватили. Выходит, пирамиды не египтяне строили?!!

– А золотишко-то было Кагала: высунулся на свою голову. Тысячу лет потом отходили, золото искали. Святослав-то его просто перепрятал. И на Русь не попасть. Но явились местечковые – вот он, звёздный час! И что?! Пол мира на Русь науськали, пустили большевиков в структуры Коминтерна. Такой сетью всю страну и мир накрыли…и упустили попа-недоучку. А он возьми и вымани еврейскую коммуну Коминтерн на свет Божий. И вместе с Бесноватым расписали: кому Шпрее (Эрнест Тельман и Роза Люксембург утоплены), кому лагеря (Каменев, Зиновьев - лагеря, расстрел). А для самых упёртых общечеловеков – альпенштоком по голове (Троцкий). Что, высунулись, болезные?!
Полковник хмыкнул.
– А до золота «скифов», нашего то есть, так и не добрались! Вот и всё.
– Да что всё-то?!
Граф кое-что начал понимать. Но натура есть натура.
– Ну высунулись пару раз, получили: на Руси за пакости принято копчик массировать… Стоп! Ты что ж, хочешь…
– Ну? – полковник подталкивал Графа к выводу, для себя уже очевидному.
– Ну?!
– Не нукай, не запряг.
Граф зачем-то оглянулся по сторонам. Полковник ждал.
– Ты думаешь, если мы тут у них,…то они высунутся?!
– А куда им деваться?!
Полковник торжествовал, как будто дело уже сделано, так уверен он был в себе, атлантах, а, тем более, в Графе.
– Без всех этих наймитов они и воробья не пугнут, где уж тут им Оленю каверзы строить. Не-е-ет, высунутся: Бог Троицу любит! Олень и махатмы это и имели в виду!
– А Олень знает про твою задумку?
– Думаю, что нет, хотя догадываться может. Не след его в эти разборы втягивать, не его это дело.
– Поздно.
Ваал прислушался к чему-то.
– Скоро Олень будет здесь и не один. С ним девы и твой сын, полковник. Ещё, кажется, Саул…

– Ну что, воины, – были первые слова сидящего на троне, – не надоело с такими-то возможностями по буеракам шляться, да от всякой мелкой дряни отбиваться?!
– Нормальное занятие для мужчин.
Графа смутить было трудно.
– Правда профессора желательно, наконец, избавить от этих самых…мелких. А то ведь стрелять взялись сдуру. Сегодня стреляют, а завтра?!
– Завтра уничтожить попробуют, и в первую очередь Оленя: сами же и насчитали. Кстати, как сам он к этому отнёсся?
– А Вы, любезнейший, сами у него и спросите.
Полковнику, до сих пор молчавшему, разговор этот никчемный начал надоедать. Опять какие-то деятели в белом. Понять бы, куда это их занесло, а этот…на троне…о ерунде всякой. Любят они с высоты трона,…да ещё в белом…
– Напрасно Вы так, Виктор Егорович, и разговор этот не пустой, а трон и вообще ни при чём. Сейчас Олень присоединится, да я ещё атлантов кликнул, и сына Вашего. И всё-таки…
– Похоже, здесь намечается военный совет.
Полковник гнул своё.
– Хотелось бы знать в таком случае – Собор в курсе?
– В курсе, полковник, – новое лицо явилось на сцене и привлекло к себе пристальное внимание.
– И Собор в курсе, и мы…
– Мы – это кто?
Полковника начала раздражать вся эта неопределённость.
– Насколько я понимаю, хоть Вы и тоже в белом...
Полковник не скрывает сарказма.
– А с господином на троне Вы в разных командах?!
– Отнюдь.
Незнакомец, наконец, вышел из полумрака на свет факелов. Одет он был, похоже, в те же одежды, что и тронный сиделец: просторный белый плащ с капюшоном, перетянутый на чреслах вервием. Посох в руке, лицо в тени капюшона. Пожалуй – всё.
– Отнюдь, – повторил незнакомец, – просто уважаемый махатма ещё не услышал меня.
– Махатма Мори, – раздалось с трона, – ты ли это?! И зачем ты здесь?
– Предотвратить ошибку, уважаемый махатма Хуми.
– Какую?
– Ту, что была сделана в отношении Рериха.
Махатма Хуми встал с трона, вероятно желая что-то сказать, но тут вмешался неугомонный Граф.
– А вам не кажется, господа, что это невежливо по отношению к присутствующим здесь?!
Граф при этом вид имел вовсе не оскорблённый, напротив – величественный. Умел его сиятельство при случае так вот, внушительно, поставить на место любого.
– И потом: вы и свои-то разборы не закончили, а уж и в чужие норовите залезть. Нехорошо, господа махатмы.
– Кто там поминает Учителей и Наставников Шамбалы?!
Я только что заявился на пеленг и оглядывал с интересом и залу, и её присутствующих.
– Ты, что ли, Граф?
– Да вот,… – начал Граф, но полковник весьма импульсивно и даже грубо перебил его.
– Мне даёт эту явку Мерлин, – полковник кипит, – на крайний случай. Который час назад имел место быть у дома профессора. Какие-то прохвосты напали на нас, я вынужден был воспользоваться любезностью друида.
Полковника явно утомили столь длинные периоды, конец речи был краток и конкретен.
– Являюсь, а тут – проходной двор.
Скупой жест в сторону севшего на место тронника и велеречивого незнакомца.
– Вижу, – я присмотрелся к обоим махатмам.
– А напрасно.
Народу в зале всё прибывает, на сей раз это – Отче. Граф вальяжно усаживается на скамью, а утомлённый изрядно всем происходящим профессор – прямо на шкуры.
– Учителей Белого Воинства вызвал я.
Отче делает неуловимый знак, оба махатмы отвечают тем же. Статус высоких сторон установлен. И тут опять вмешивается Граф.
– Пожрать бы после всех передряг, а полковник?
Узрев, что такой оборот Отче не по нраву, бухтит:
– Пусть хоть свет вернут, я и сам разберусь с едой.
И не удерживается от шпильки.
– Пока вы тут великие дела…натощак. Оно понятно – дух! А нам, сирым, без куска мяса никак. Не сотворите, а, маги?
– Перестань, – велит Отче, – гости у нас.
– Да? А я, грешным делом решил, что хозяева, – не унимается Граф. – Свет притушили…и вообще…
– Извини, твоё сиятельство.
Тронник уже сидит рядом и его можно, наконец, рассмотреть. Ничего особенного.
– Просто ваши последние дела не только зело колыхнули тонкие магические поля. Часть Чёрного Воинства вне себя, так их Ваал допёк. Кагал тоже от Оленя трясёт. Споются – добра не ждите.
– Ага, – снова встревает Граф, – есть и Чёрное Воинство. Случаем – не Чернобога?
– Его.
Ваал тут как тут, а с ним Ур, Саул и Сеня.
– Мои воины давно с вами, но тех Чёрных Воинов я знаю: сейчас только от них.
– И что же тебе про них известно?
Это уже я что-то почуял, напрягся.
– Ничего хорошего. Братец Чернобог – и тот с ними никаких дел иметь не захотел, когда Твастырь его низверг и они помощь предлагали. Он тогда помилования ждал. Дождался, начудил, но с ними – ни-ни! А вот ныне связался на позор роду Коршунов. И Сатана тут как тут! Ничего, я им уже устроил…и ещё устрою!
– И как с ними бороться, если с Кагалом споются? Похоже, получил-таки Кагал поддержку. Они кто: маги, чёрные волхвы, авеши чьи, или слуги самого Дьявола?
– Всего понемножку.
Про гостей как бы забыли, но они напоминают о себе.
– Потому мы здесь…

Моя мысль – палач.
КОЛЬДЕРОН

– Скоро ты станешь единолично принимать решения, – Магистра трясло от ужаса и болезненного возбуждения, – ну и какие это будут решения, после того, как мы хотели тебя убить, и не раз?!
– Встань, – я поддел концом меча подбородок готового лишиться чувств Магистра. – И не мели чушь. Тоже мне умник. Понимал бы хоть смысл принимаемых у нас решений. Соборных решений! Однако, что это я?! Верно ты и впрямь, как считает его сиятельство, головкой подвинулся среди своих холуёв. Атланты неуёмные, – я со свистом вогнал меч в ножны, – унялись, наши ученики! А вы всё никак, всё неймётся. Пошли Граф, говорил я тебе, что весь этот балаган – авантюра. Не понял он ничего.
– Но зачем-то же ты приходил?!
Истерика пробивалось сквозь страх и унижение в голосе Магистра. Рушился на глазах его мир.
– Зачем-то рисковал!
– Зря рисковал. Вон, Граф уговорил. Прибить тебя грозился.
– Ты хоть понял, – обратился я к Графу, мрачно крутящему ус, – что за публика правит тут бал?! У тебя на конюшне порядку и совести поболе. Да и Бог с ними, убогими.
И снова повернулся к Магистру, начинавшему приходить в себя.
– Рано я здесь, пустая трата времени. Через срок снова приду, авось что путное надумаете. Но если хоть один из моих друзей на тебя укажет, тобой займётся его сиятельство, – я указал на Графа, – а я подсоблю.
– Верни ему жезл, Граф, не то этого умника свои же и сожрут. Я здешние нравы ведаю.
– Этот, – я кивнул головой в сторону Спикера, – ничего не вспомнит, охранник – тоже. Но я то помню, Магистр, и тебе не советую забывать. Пошли, твоё сиятельство…
…Спикер раскуривал сигару в третий раз. И обозревал результаты чьего-то налёта на резиденцию. Охранник валялся у двери. Мордой в ковёр. Секретарь со стрелой в плече и тоже в отрубе, скорчился прямо у ног Магистра. Бывшего явно не в себе.
Проклятая сигара никак не хотела раскуриваться, в голове гудело, но, главное, он никак не мог вспомнить, каким образом он оказался на ковре в апартаментах Магистра. А тот высосал уже треть бутылки «Джонни Уокер» и помогать явно не собирался. Но и карать – тоже. Сигара уже потрескивала, и он, наконец, укутался клубами ароматного дыма «Корона Коронас». Магистр не реагировал никак. Даже когда Спикер не без умысла сунул сигару в его пепельницу. Что же произошло?!

Когда лазутчики обнаружили у ивы почти три десятка раненых воинов в путах, те были не без труда «эвакуированы» на базу. А через час Спикер, ещё недавно яростно желавший немедля удавить Хана, уже сам очутился на ковре у Магистра. И выглядел как описавшийся пудель. За спиной у Магистра маячил Секретарь.
– Двадцать лет потратили мы на Хана. Тебе же нужна минута, чтобы всё перечеркнуть. У тебя есть ему замена?
Спикер молчал, ожидая продолжения и оно незамедлительно последовало.
– Ты – Спикер.
Магистр со вкусом произнёс ипостась и, едино, главное имя стоящего перед ним на ногах-спагетти, но в почтительной позе, одного из трёхсот.
– Я прошёл через это и знаю: сладкий искус быть спикером. Ты можешь спорить даже со мной. Но, – глаза Магистра грозно сверкнули, – не советую. Хан говорит, что ты ведёшь свою игру и засветил его лучшего агента на русском Юге. Что скажешь, Спикер?
– Я,… – начал Спикер, – но Магистр уже не слышал его.
– Это что такое?! – он смотрел вбок. – Спикер оглянулся. В метре от него стоял тот, кто олицетворял кошмар всех его последних месяцев. И то была его последняя мысль. Получив полный дох в висок, он мягко завалился на ковёр. А я уже держал в руке невиданный для Магистра лук и стрела смотрела прямо ему в переносье. Слева Секретарь лапал под мышкой что-то стреляющее. Магистр не любил все эти пукалки. Дзинь! Стрела швырнула Секретаря вместе с «Люггером» на пол, а другая снова смотрела Магистру в переносье.
Магистр криво усмехнулся, потянул на себя кокон защиты и сразу ударил всей мощью сил Элоим, добавив фрустирующее заклинание, усиленное Чёрным Жезлом. В следующий миг Жезл вышибло из руки стрелой, а я вернул Магистру «винтом» всю магическую шелуху, добавив от себя арийский «привет». Магистра вынесло из кресла и, сделав три неверных шага, он буквально рухнул на колени, лоб его покрылся испариной, по спине струёй потёк холодный пот. А я уже нависал над ним и в руке у меня был меч. Дверь в апартаменты Магистра чуть приоткрылась, и в раствор посунулись голова и плечи Графа. Он обозрел немую сцену, удовлетворённо крякнул и, как мешок, втащил за шиворот бесчувственное тело охранника.
– Мог бы и сам его снять, – сварливо заявил Граф мне, миновавшему стража отводом глаз. Я только отмахнулся и обратился к Магистру, полностью уничтоженному морально нашей с Графом резвящейся парочкой. И Магистр впервые услышал голос, который уже больше года фантомом преследовал его даже во сне.
– Вот мы и встретились, Магистр. Ты доволен? – Тот, однако, никак не мог отойти от моей ментальной атаки и только бросал затравленные взгляды с одного «шутника» на другого.
– А дай-ка, я его слегка приложу разок по соображалке, – ехидно предложил Граф, – совсем обалдел болезный. А прав ты был, однако, вот и магию против нас запустили. Слабаки, однако…
– Уймись, однако, да жезл подбери, пригодится, – в тон Графу ёрнически отреагировал я. И уже вовсе уничижительно предложил Магистру. – Любезный, ты чего таращищься-то, может тебя и впрямь подлечить, однако?
– Что тебе надо? – у того, наконец, прорезался голос.
– Мне?! – от хорошего настроения и осознания всей прелести создавшейся ситуации я едва удержался от ехидного смешка. – Абсолютно ничего. А вот что надо Кагалу от меня – вопрос. Лепите свое «мировое правительство» – ну и лепите: всё одно пересобачитесь. Ресурсы полумира, чёртово племя, подгребли, эка беда – далее Земли не утащите. Но от меня и моих друзей, от нас-то что вам надо?!
И так глянул на Магистра, что того, как давеча, повело: чуть не бухнулся навзничь. А я всё не отпускал его взгляд, давил, как когда-то учил Гвидон, лишая остатков воли к сопротивлению.
– Не слышу ответа!
– За тобой знание двухсот веков и это может разрушить все наши планы. – Магистр хотел и не мог отвести взгляда. – Нам нужно ваше знание…или твоя смерть.
Он ужаснулся тому, что сказал, но слова лезли из него помимо воли. Мистика, но он уже не мог остановиться …

Лицей находился в самом центре Ростова. Сейчас этот исторический центр города утопал в золоте. Плыла в густом от запахов осеннем воздухе паутина затянувшегося бабьего лета, а я с девочками брел по щиколотку в опавшей листве. Как в пинг-понге перебрасываясь шариками причудливых мыслеформ через сетку обыденного, пуская мысль сухим листом топ-спина или взрывая здравый смысл разящим уколом кросса. И, находясь в пылу мозгового тренинга, вмазались в поток чужой фрустирующей ментальной атаки. Вот тут и сработала особенность мировосприятия «множество в едином». Миг находились мы в состоянии разъятия и анализа, затем устремились в астрал, откуда увидели из своей многомерности трёхмерный след нападавших в земной реальности и нанесли удар в полном соответствии с Законом адекватного ответа. Да-с…
Шли себе по аллее три лицеиста: худощавый, но ощутимо сильный юноша, а также две девушки, стройные, высокие и удивительно красивые. Шли, задумчиво разгребая ногами опавшую листву и изредка бросая тихие реплики, а навстречу им явились из кустарника три молодых человека и попытались вступить в силовой контакт. А контакт-то не случился: они просто сразу получили ментальный шок. Это столь огорчило молодых людей, что они уселись прямо посреди аллеи и так провели около часа, горестно качая головами. А когда встали, то долго озирались по сторонам, пытаясь вспомнить что-то важное, пока не исчезли в кустарнике. Так всё выглядело со стороны, но некто невидимый, следивший за нами с неких пор, уловил и вибрацию тонких полей и всплеск направленного ментального излучения и начало депрессии у молодых людей. Не атлант и не Старейшина. Некто третий…
Мы же с царевнами обсудили происшедшее, идентифицировали нападавших как посланцев Ваала и занялись собой. То есть скрупулезно восстановили детали происшедшего с нами резонансного перехода на иные планы бытия и решили обязательно развивать внезапно открывшееся ментальное свойство нашего эгрегора. Тщательно исследовав его вместе с Наставниками.

Спать нынче укладывались весело. Сперва девы выкинули наружу носки Влаха, после чего тот пригрозил отправить вслед за ними дев.
– Четвёртая ступень, – бурчал он, – а дух благой создать не можете, лентяйки. Тогда спите на мху или привыкайте: комаров и то Олень за вас гоняет.
Возня продолжалась ещё какое-то время, пока сон не сморил всех, кроме меня. «Обозрев» окрест и не приметив тревожного, я тихонько выполз под скрытые в мареве полуночного солнца звёзды «подышать древностью». Все, кто посещал Заполярье, ощутили в той или иной степени «запах» древности, исходивший от окружающего мира. Здесь он имели привкус первозданности, а уж как славно думалось под небом древних ариев! Наконец, и я тоже забрался под полог и уснул.
Разбудил меня визг девчат. Откинул край полога и застыл в немом восторге. Голый по пояс Влах плескал ладонями-ковшами ледяную воду себе на грудь, плечи и за спину, изредка – на дев. Те, тоже только в трусиках, визжали и колотили витязя в спину маленькими крепкими кулачками. Влах довольно улыбался, девы хохотали… Витязь и рядом две прекрасные нимфы, и всё на фоне древних кряжей седого серебра. Боже! Восторг распирал меня и я дал выйти ему наружу: набрал полную грудь воздуху, взревел и бросил тело в стремнину. Заняло дух, в кожу впились сотни иголочек, а я плыл против течения, стелясь над дном мелкого русла. Потом ели овсянку на сухом молоке, опресноки и мёд с травником донского сбора. А к вечеру была баня...
Искусство париться, когда все четыре стихии – огня, воды, воздуха и земли – сходятся в магическом ритуале обновления плоти – древнее знание. Отцы-историки пишут: арии не ведали смертной печали, а из этой жизни уходили с радостью, исполнив урок. С венком на голове и улыбкой на устах бросались в пучину со скалы вселенской горы Меру. А практически бессмертными были оттого, что выводили старость из тела: чистка на уровне клетки. Торсионные поля галактик и частиц клетки гармонично дополняли друг друга. Дольний мир был mr, смерть была mr и гора Меру, вокруг коей вращалось коло мироздания – тоже mr. Какая это гибель, если mr начинался под Орионом у вселенской горы mr, длился до самой mr, наступавшей там же – у mr?! Дух вечного обновления царил на этом, Богом данном, краю земли: парение души при дольнем единении с пареньем плоти в магическом ритуале. Троица дольнего mr! Теперь это – баня.
Выгонять старость, а проще – париться, решили на песчаной косе у начала быстрины, где, кстати, образовался славный омуток – в банном деле вещь не последняя. Никола выкопал в песке узкую траншею, поперёк которой уложили три куска обсадной трубы, подобранные днесь на брошенной буровой. Влах выклал на них, как на колосниках, камни: от валунов вниз до мелкой гальки наверх для оттяжки жара, чтоб не кололся крупняк, когда будут «поддавать» – иначе: сотворил каменку. Никола сбил из ошкуренных берёзок каркас под парусиновую палатку. Я свалил громадную, в два обхвата, сушнину, а Ната напилила чурок: всё – лучом. Влах, хекая, в охотку поколол чурки голой рукой, а полученные дрова уложил особо под каменку. Берёзовые, с можжевельником, веники Влах запас ещё с Троицы, как делали прежде арии, а ныне – любой истинный русак. Вкладыши в спальники, заменяющие простыни, накрахмаленные ещё в Ростове и сияющие белизной, разложили прямо на ягельнике. Отмытые крупные плиты сланца уже лежат на мху внутри каркаса вместо нижних полков. Баня готова.
Каменку,сложенную из гальки разного размера на обсадных трубах, валявшихся тут и там после геологов, мы топили три часа. Затем натянули на каркас из шкурённых березок, сбитый заранее, палатку. Мужи нырнули внутрь: «ловить» первый пар. Я, было, сунулся за ними… и назад. Это была баня, да-а! Перекинув часть энергии в солнечное сплетение, снова полез вовнутрь. Прилёг на сланце в углу и вышел, как учил Наставник, на первый уровень "тиу" – дыхание. Шлаки через кожу покидали витальное тело-древо, а «тиу» вершило «чистку» духа. Кликнули дев, стойко принявших жар и все остальное. Меня, а потом и их, распинали на сланце, на каменку швырялась толика воды с травами и под заклинания веники обрушивались на первозданность. Распаренная листва берёзы гнала жаркую волну вдоль отдатливого тела, жарко припадала к нему на миг, возбуждая до дрожи укусами можжевельника. И обрушивалась вдруг в знающих руках Влада или Николы знойным вихрем тяжко шлёпающей листвы от плеч и до пят. Выбив усталость и старость, «за руки, за ноги» швыряли в ледяную воду омутка, что чудилась парным молоком: только чуток покалывает. И всё сначала...А пока молодежь млела на крахмальных вкладышах, мужи выбивали друг из друга вениками самую мысль о бренности тела и духа. Вываливались, сладко постанывая, в омут – и снова в чистилище. Уже потом, лёжа под невидимыми в полуночных солнечных лучах звёздами, ощущая их мудрое присутствие, хвалили того купчишку, что вкусил от тайны арийского «бессмертия», донёс её в мир. Так и вышло позже у художников, убирающих Его земные святилища росписями, что именно Чистилище – сама жизнь, а рай – так себе, пасторалька. Стоит лишь на древние иконы и парсуны святых глянуть.
Они млели на мху громадных валунов, знавших, верно, ещё их древних предков. В раю с настоящей благостью и привкусом вечности на устах – и это дала баня.

Всё даёт и всё уносит время, всё определяет время, не кичись же, Шакра, человеческим видом. Махабхарата 10.124.90

И если иной не удержит своего естества в этот раз и скажет безумное – то это от Чернобога.
«Книга Велеса», Троян, Пров:13
Чернобог имел много имён и ликов. Под одним из них он покинул Остров Блаженных, возглавив оппозицию Роду. Творец иных планов бытия, вознамерился Чернобог поправить самого Вышнего. И кто же, какими путями, нашептал ему сие? Какие доводы ему, приглашённому Творцом в подручные, нашёл в безупречной арийской логике, какие трещинки сыскал в этой родовой броне? Он, всё он, падший ангел Денница, исторгнутый с небес в преисподнюю. Зна-а-а-ем...
Гордыня! Именно она возмутила сверхсознание Денницы, вставшего на путь губительной борьбы с Белым войском; вынудила Твастыря расстаться с тем, кто через Эйн-Соф был некогда одним из арийской четверицы, а теперь стал князем-ангелом Тьмы; она же подвигла Чернобога и его адептов на самоизгнание. Остров у экватора стал их прибежищем.
Атолл ант – Остров Ушедших. Атланты получили своё название отсюда. Этим же именем (а не наоборот) был назван и океан, имевший, впрочем, тогда совершенно иные очертания. А столица Нарал-Нор (это имя Платон откопал у солонских мудрецов точно) стала истоком иной цивилизации. Инволюция ведической веры в экзальтацию магических обрядов. Экстатическое блуждание в сумерках подсознания. Цивилизация Атлантов. И вот теперь Чернобог знающе смотрит на небо. И не он один…
Напряжённо вглядавается в созвездие Ориона волхв Гипербореи. Да – камень из Туманности-42 "Меч Ориона" уже в пути. И направлен он в центр Острова. Пора ариям в Путь. Так уже было: покидать приходилось когда-то до поры и сию планету. Ныне – Прародину: так народ, ровесник Мира, звал это изумрудное чудо в алмазных блестках озёр, вкраплённое Творцом в синеву Океана. Ничего не забыл сей Маг магов. И вот теперь под инфернальное гудение космической глыбы, готовятся арии в путь к уготованным местам.
Ужасен будет удар небесного камня по Острову. Размечет Гиперборею по Архипелагу, накроет ледяным панцирем большую часть тёплых морей. Будут тысячелетия искать волхвы в поколениях того, кто сможет вернуть всё на круги своя. И найдут!
А Чернобог не терял времени: Сфинкс - вот на самом деле причина Первого Исхода. Но там его ждали такие запреты, что при первой же попытке преодаления их он с чёрными волхвами из тех, что сопровождали его в Египет, были выбиты в иные миры и реальности, и только попав на Орион, Чернобог унялся и занялся приготовлением к триумфу возвращения на Землю. Не без сюрпризов. И один из них, вышедший боком ему и атлантам - камешек с Ориона, стёрший Атлантиду с лица Земли и породивший целое созвездие преданий и легенд, о некоторых из которых я расскажу позже.