Профессор заканчивал последние расчёты. Без привычной и эффективной помощи царевен делать их было изнуряющее трудно. Мозг «замыливался», пропуская очевидное, ловить которое приходилось на грани осознания. И жестоко расплачиваться за озарения с их перенапряжением всех духовных и физических сил. Он проваливался в свинцовые депрессии, выползая из которых, снова хватался за стило. Его душили ночные кошмары и полуденные галлюцинации. Но и среди этих параноидальных корч разума он оставался верен себе: отрицательное решение – тоже решение. И копил эти решения в своём измученном подсознании, где и вершилась их трансформация в ошеломительные парадоксы. Выдаваемые по «запросу» извне в виде бреда сивой кобылы, что профессора нимало не смущало. Цену этому бреду после общения с собором Оленя он уже знал. И теперь только ожидал Оленя, чтобы всему тому, что по выражению Максимилиана Волошина, «сплавил в стройный бред», вернуть по его же выражению «призрак истин». С коими истинами этой новой логикой качественно разобраться. Ни скверный чай, завариваемый в колбе, ни ресторанные обеды, большей частью остававшиеся нетронутыми, уже не зацепляли акцепторов его сознания. Как и необходимость время от времени принимать душ, бриться и менять бельё и рубахи. Машинально пощипав после гигиенических процедур от обеда и запив сие неизбежное действо остывшим пойлом из колбы, он счастливо тянулся к очередному бзику воспаленной фантазии. И, порой поминая Оленя даже и «по матушке» (дурное влияние Бонда), он дивился про себя той удивительной дальновидности, с которой оценивал тот самое с виду мало значимое явление. Как, например, расчёт ожидаемого урожая жрецом Среднего царства. По положению созвездий и уровню воды в Ниле. Сей расчёт, взятый профессором за основу и снабжённый парой простых комментариев Оленя, привёл его в такие дебри! Из которых, впрочем виделась новая методика расчётов в метаисто-рии. Новое знание. А уж простоту Оленя он давно изведал полной мерой. Ну-у, Олень…
Профессора теперь было не остановить. Ах, главный бог Раннего Египта, созидатель Ра, был голубоглаз!!? А каким же ему, потомку атлантов и, стало быть, гипербореев, по-вашему быть?! Важнее, что эти глаза жили как бы отдельной жизнью. В немыслимых для Египта глубинах веков «Правым горящим оком» Ра поражал врагов. Левое же Око исцеляло, воскрешало, созидало и ещё Бог знает что творило…Опять та же Троица: Ра-разрушитель, Ра-созидатель и его божественное Око. Отождествлённое, между прочим, в более поздних веках с ипостасью другой Троицы. Осирис, Исида и их сын Гор-сокол, получивший в наследие дар творения…через Око Ра. Гор творит, Гор лечит, Гор занимается магией, а обиженное (на что?) Око Ра, в виде любимой дочери-львицы, одиноко бродит по пустыне…и охраняет его великие тайны. Сфинкс?!! Вот до чего можно доглючить, когда вместо чая – поганое пойло. Однако сей бред определённо указывает на хранительницу пирамид. Стоп! Прекрасный некогда лик, череда позднейших изменений…Моисей! Единый и Множественный, разъятый на Знания Бездн, Универсальное Знание, Традиция, их утрата, Моисей! Такие параллели, господа мои хорошие! Прекрасный лик – Начало, изменения – разъятие: знание-вера и Традиция. А в конце дуальной цепочки,…нет, не Троица – короткое замыкание, грёбаный Моисей со своим Иеговой, Торой и Каббалой. Здрасьте, а знание, знание где?! Знание – тю-тю! И ведение тю-тю…вместе с Троицей! В простонародье короткое замыкание зовётся коза. Вот такая вам метаисторическая коза, умники! И первый кризис, самый первый! Точка отсчёта. Ну, вот теперь и посчитаем!!! И нечего подсовывать свару атлантов с гипербореями, там боги тешились и выбор, правильно шемаханская приметила насчёт выбора, так вот – был там выбор. И Гвидон-Велес там под выбором богов стрелой с серебряным наконечником подписался. Иное с Моисеем: ошарашил Хозарсиф своих Учителей – Единый, Иегова, и всё тут, и никакого выбора! А пока те, что в белом, совет держали, юркий свою галиматью – паровозом во все мировые религии. Без выбора! Вот он, кризис сей…и юркие, его апологеты – довеском. Извольте заметить! В каждом кризисе, ежели хорошенько копнуть: да вот же он, юркий! Главный маячок, Верочкиной метаистории условие необходимое,…но не достаточное, как в математике, говорят. Ну, и пора к ней, математике. Математике ноуменов,…а не юрких.