Начало мудрости — страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его. Хвала Ему пребудет вовек (Пс. 110:10).

Нужно остерегаться двух крайностей. Одна крайность — надмеваться своею мудростью и своими планами. Другая — впадать в уныние, когда все идет не так, как хочется. Бог прощает и даже благословляет ошибки верных. В своем невежестве я нередко ошибался страшнейшим образом и делал глупейшие вещи, искренне пытаясь помочь людям и дать им добрый совет. Ошибившись, я горячо молился Богу, прося Его простить меня и исправить то, что я натворил. Влиятельные и верные вожди зачастую наносят своими советами и поступками великий вред. Если бы Бог не был к ним милостив и не исправлял все, мир стал бы местом ужасающего хаоса.

Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Луки 22:42).

Намерения некоторых людей дурны. Это легко заметить, потому что такие люди не терпят никаких возражение. Намерения других выглядят добрыми, но в действительности дурны. Распознать их можно по их плодам — нетерпению. Поистине доброе намерение, встречая на своем пути препятствие, говорит: "О Боже, я думал, что мое желание хорошо. Но если оно не исполнится, я доволен. Да будет Твоя воля". Там, где есть конфликт и нетерпение, нет ничего хорошего — как бы хорошо это ни выглядело.

В 7-й главе св. Павел подтверждает сказанное выше с помощью аналогии, заимствованной из супружеской жизни. Когда муж умирает, жена свободна; один свободен от другого и не имеет перед ним обязательств. И это не значит, что женщина не может или не должна выходить замуж за другого — напротив, теперь она впервые может вступить в брак с другим. Она не могла это сделать раньше, чем освободилась от своего первого мужа. Аналогичным образом, наша совесть связана законом до тех пор, пока мы остаемся в положении грешного ветхого человека. Но когда ветхий человек умерщвлен духом, совесть обретает свободу, связь между совестью и законом прерывается. Это не значит, что совесть может оставаться в бездействии — напротив, отныне она впервые может полностью прилепиться к своему второму мужу, Христу, и приносить плод жизни.

Все верующие подобны нищему Лазарю; и каждый верующий — истинный Лазарь, ибо в нем живут те же вера, мысли и желания, что и в Лазаре. А тот, кто не будет Лазарем, несомненно, разделит участь богатого скупердяя в адском пламени. Ибо всем нам, как и Лазарю, должно полагаться на Бога, смириться пред Ним, позволить Ему действовать в нас по Своему благоволению и быть готовым служить всем человекам. И хотя не все мы страдаем от таких же болезней и нищеты, в нас, тем не менее, должны быть те же мысли и желания, какие были у Лазаря, чтобы с радостью терпеть такие несчастья, когда будет угодно Богу.

В сегодняшнем Евангелии Христос говорит прямо и ясно: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих». Этот текст совершенно ясен: всякий любящий Бога соблюдает Его заповеди, всякий не любящий Бога не соблюдает Его заповеди. Здесь Христос попросту изгоняет из Своего царства всех, кто не соблюдает Его заповеди с удовольствием и любовью. Давайте хорошенько усвоим это. Здесь нам в двух словах разъяснено, кто является, и кто не является христианином. Никто не является христианином, если не соблюдает Слово Христа, как Он и говорит здесь. И никто не способен соблюдать Его Слово, если сначала не возлюбит Бога. Бог проверил на практике план научения людей благочестию при помощи силы. Ибо во времена древние Бог поступал со Своим народом сурово, так что им приходилось соблюдать Его Слово и не богохульствовать, соблюдать субботу и слушаться всех прочих заповедей. Для этого Он угрожал им скорбями и суровыми наказаниями, как мы и читаем в 26-й главе книги Левит с 14-го стиха. Таким образом Бог внешними средствами побуждал народ быть благочестивым ради страха перед наказанием; но сердца их не были покорны. Сегодня результат такой же. И потому, соблюдения Божьего Слова может добиться только божественная любовь.

Вера — это не человеческое понятие или мечтание, которое некоторые принимают за веру. Когда они не видят, чтобы за верой следовали исправление жизни и какие-либо добрые дела, однако много слышат и говорят о вере, то впадают в заблуждение и начинают говорить: «Веры недостаточно; чтобы быть праведными и спастись, нужно делать дела». Это происходит потому, что, слыша Евангелие, они возвращаются к делам и влагают себе в сердце — своими собственными силами — мысль, которая говорит: «Я верую». Ее они и считают истинной верой. Однако это человеческое воображение, мысль, которая так и не доходит до глубин сердечных, и потому ничего из нее не получается, и никакого исправления за нею не следует. Вера же, напротив, — это Божье действие в нас. Она изменяет нас и делает нас вновь рожденными от Бога (Иоанна 1); она умерщвляет ветхого Адама и делает нас совершенно другими людьми — по сердцу, по духу, по уму и по способностям, — и приводит с собой Святого Духа. О, эта вера — она такая живая, кипучая, деятельная, и сильная! И потому невозможно, чтобы она беспрестанно не производила добрые дела. Она не спрашивает, нужно ли сделать какие-нибудь добрые дела, но еще до того, как возникает такой вопрос, она их уже сделала и всегда готова делать. Тот, кто не делает таких дел, — человек без веры. Он шарит руками и оглядывается в поисках веры и добрых дел, но не знает, что такое добрые дела, хотя беспрестанно и многословно говорит о вере и добрых делах. Вера — это живая и дерзновенная уверенность в благодати Божьей, настолько твердая и непоколебимая, что человек готов тысячу раз поставить на нее собственную жизнь. Эта уверенность в Божьей благодати и знание о ней производит в человеке такую радость, и смелость, и счастье в общении с Богом и всеми Его творениями; и это производит в нем Дух Святой через веру. Поэтому человек без всякого принуждения готов и рад творить добро всем, служить всем, переносить все, любя и хваля Бога, явившего ему эту благодать; и потому невозможно отделить дела от веры — почти так же невозможно, как отделить тепло и свет от огня. Так берегитесь же собственных ложных представлений и тех пустословов, которые почитают себя достаточно мудрыми, чтобы рассуждать о вере и добрых делах, хотя сами при этом — величайшие глупцы. Молитесь, чтобы Бог произвел в вас веру; иначе вы навеки останетесь без веры, что бы вы ни думали и ни делали.

Сакраментарии отстаивали свое ложное учение с великим упорством, но при этом они полагали, что учение о Таинствах не настолько важно, чтобы о нем спорить. Именно по этой причине Цвингли, все еще несогласный с Лютером после Марбургской конференции 1529 года, предложил ему руку общения. Лютер вспоминал об этом так:

Аналогичным образом сами Слово, Крещение и Евхаристия являются сегодня для нас светильниками, на которые мы смотрим как на надежные знамения солнца благодати. Мы можем с уверенностью сказать, что там, где есть Евхаристия, Крещение и Слово, есть и Христос, прощение грехов и жизнь вечная. Напротив, там, где эти знамения благодати не присутствуют, или где они презираемы людьми, не только отсутствует благодать, но и присутствуют отвратительные заблуждения, а люди изобретают для себя иные формы поклонения и иные знамения. Так, греки поклонялись Аполлону, а другие народы поклонялись другим демонам; египтяне поклонялись Анубис, Серапису, крокодилам, чесноку и луку; римляне поклонялись Юпитеру, Квиринию и отвратительным образам Приапа, Венеры и прочих.

Теперь нам следует обратить свой взор к Вознесению Господа Иисуса Христа. Прежде всего, просто сказать и нетрудно понять, что Господь вознесся на небеса и сидит одесную Бога. Но если эти слова не принять сердцем, они останутся мертвым грузом в нашем уме.

Следовательно, нам должно размышлять о Его Вознесении и Господстве как о чем-то действенном, животворном и непрестанном и не следует воображать, будто Он восседает наверху, пока мы держим в своих руках бразды правления здесь внизу. Нет, Он вознесся на небеса потому, что оттуда Он может наилучшим образом делать Свое дело и осуществлять владычество. Если бы Он остался на земле видимым для людей образом, Он не мог бы действовать столь плодотворно, ибо все люди не могли бы быть с Ним и слышать Его. И потому Он воспользовался способом, который позволил Ему достичь всех и царствовать во всех, проповедовать всем и быть услышанным всеми, быть со всеми. Следовательно, берегись, чтобы не внушить себе, что Он ушел и теперь находится далеко от нас. Все обстоит как раз наоборот: пока Он был на земле, Он был далеко от нас; теперь же Он очень близок.

Переходя ко второму вопросу — ходатайствуют ли за нас усопшие святые — я дам тебе пока краткий ответ, ибо я думаю о том, чтобы опубликовать проповедь об ангелах, а которой, если Господу будет угодно, я коснусь этого момента более подробно.

Мы привыкли в это воскресенье читать сегодняшний евангельский текст, потому что в нем говорится о молитве, а эта неделя именуется Молитвенной неделей (Rogate), и в этом время мы посвящаем себя молитве и крестным процессиям. Те, кто некогда учредил этот обычай, без сомнения, имели добрые намерения, однако он оказался вредоносным. Ибо до сего дня во время процессий совершалось много нехристианских вещей, а моления не было вовсе или почти не было; так что эти процессии были по справедливости отменены и прекращены. Я часто увещевал слушателей, что нам должно неустанно пребывать в молитве, ибо нужда в ней велика. Но с тех пор, как внешние проявления молитвы и бормотание молитвы под нос были упразднены, мы перестали молиться совсем. Это верный знак того, что прежде, несмотря на изобилие молитв, мы никогда не молились.

Есть две вещи, которые отталкивают людей от Евангелия: одна — это гневное нетерпение, а вторая — греховная похоть. О них Иаков говорит в этом послании. Первый грех, говорит он, приходит во время гонений — когда ради Христа вам приходится отказываться от имения и чести, рискуя здоровьем тела и самой жизнью, и пользоваться репутацией дураков, ослов и отбросов мира. Такая участь болезненна и невыносима и ведет к разочарованию и истощению сил — особенно когда очевидно, что ваши гонители наслаждаются своей счастливой участью, имеют честь, власть и благосостояние, в то время как вы постоянно страдаете. Петр также увещевает нас (1 Петра 3:10), опираясь на авторитет Псалма 33:13-15: тот, кто хочет быть христианином, должен быть готов удаляться от зла и творить добро, стремиться к миру, удерживать свой язык от зла и уста свои — от коварных слов и должен посвятить себя Богу.

Но как достичь равнодушия к этой жизни? Петр продолжает: «Будьте покорны всякому человеческому начальству… царю ли… правителям ли», — и далее: «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым». Как эта жизнь странника на земле сочетается с нашим царственным гражданством в небесной стране? Как можно жить здесь с женами и детьми, домами и землями, быть подданными земного правительства, но при этом не быть дома? Здесь есть тонкая граница, которую, как уже было сказано, поначалу было трудно увидеть даже возлюбленным апостолам. Но для христиан, особенно нынешних, она должна быть ясна. Христос и апостолы, согласно этому учению, не требовали отвергнуть внешнее правление и человеческую власть — то, что Петр называет здесь «человеческим начальством». Нет, они позволили, чтобы все это осталось таким, как было. Более того, они увещевают нас подчиниться этой власти и пользоваться ею.

Действительно, все мы имеем власть проповедовать; да, нам должно проповедовать имя Божье; нам заповедано это делать. Петр говорит в своем Первом послании: «Вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (2:9-10). Тем не менее, Павел в 1 Коринфянам 14:40 устанавливает порядок и говорит: «Во всем, что вы делаете промеж себя, все должно быть благопристойно и чинно». В семье должен быть порядок.

Если все наследники стремятся к господству, в семье будет царить анархия. Если же, по взаимному согласию, один из них будет избран наследником, а остальные уступят ему свое право, установятся мир и порядок. Аналогичным образом, мы должны делать выбор в деле проповеди, чтобы сохранялся порядок.

Но если все, кто является христианином, имеют власть проповедовать, каков будет результат? Ведь и женщины захотят проповедовать. Не так. Св. Павел запрещает женщинам выставлять себя в качестве проповедников в собрании мужчин и говорит: «Они должны быть в подчинении у своих мужей». Ибо когда женщина не согласна следовать за мужем и быть под его властью, результатом будет что угодно, но только не добро. Вот, однако, что говорит Павел в 1 Тимофею 2:11-12: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии».

Тем не менее, если бы случилось так, что невозможно найти на служение ни одного мужчины, тогда женщина может выйти вперед и проповедовать другим так хорошо, как умеет; но ни в каком ином случае.

— Из проповеди Мартина Лютера на вторник Пятидесятницы (Виттенберг, 1522)

В том же духе и Давид говорит в Псалме 26:1-3: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться». Также и в Псалме 22: 1-4 он говорит: «Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».

Смотри, как смел и отважен этот человек! Кто наделил его столь героической и дерзкой храбростью? Откуда она в нем? Только от Спасителя. И чем сильнее нас отрывают от Него, тем крепче мы к Нему прижимаемся. Чем больше ран, несчастий и печалей причиняют нам люди, тем больше мы радуемся, ибо эта радость вечна; и чем усерднее они лишают нас этой радости, тем она больше.

Итак, христиане тоже являются подданными двух царств — им знакомы два вида жизни. Здесь, на земле, где мир имеет свой дом и свое небесное царство, мы, без сомнения, не являемся гражданами. По словам Павла (Фил. 3:20), «наше жительство — с Христом на небесах», т. е. в той жизни, в жизни, которую мы ждем. Подобно тому, как евреи надеялись освободиться от вавилонского пленения, мы надеемся освободиться от нынешней жизни и отправиться туда, где навеки будем гражданами и господами. Но поскольку мы обязаны влачить это жалкое существование — наш Вавилон — пока угодно Господу, нам следует поступать так же, как было заповедано евреям: смешиваться с другими смертными, есть и пить, обустраивать свои дома, пахать землю, выполнять общественное служение, проявлять благое расположение к нашим ближним и молиться за них до тех пор, пока не придет время нам отправляться домой.

Когда человек принимает Христа и начинает исповедовать свою веру словом и жизнью, неизбежно — иначе быть не может — мир, этот вечный враг Христа и верный, послушный раб сатаны, будет недоволен. Мир считает достойными презрения и отвратительными любую жизнь, если она не доставляет человеку удовольствия, и любые дела и слова, если они не соответствуют пожеланиям мира. Мир возгорается гневом против христиан и начинает гнать, мучить и даже убивать их, если это возможно. Мы часто слышим, как насмешники-всезнайки говорят, что Христос мог бы жить в покое, если бы захотел. То же говорят и о христианах: они могли бы жить в мире и довольстве, если бы только послушались совета и сообразовались с миром.

Разъясняя значение Страстей Христовых, мы уже слышали, что мало знать лишь историю этих событий и повествование о них; точно так же мало узнать лишь, как и когда Христос, Господь наш, воскрес из мертвых; нам также должно проповедовать и понимать благословения и пользу как страданий, так и воскресения Христа — а именно, что Он тем самым приобрел для нас. Ибо если мы проповедуем только историю событий, это бесполезная проповедь, которую сатана и безбожники знают, читают и понимают не хуже истинных христиан; но когда мы проповедуем о том, с какой целью это было совершено, наша проповедь становится плодотворной, здравой и утешительной.

Сам Христос указал на пользу Его страданий и воскресения, когда сказал женщинам в Матфея 28:10: «Не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня». Это самые первые слова, которые они услышали из уст Христа после Его воскресения из мертвых, посредством которого Он утвердил все предшествовавшие тому слова и любящие деяния, какие являл им, — а именно, что Его воскресение совершилось ради пользы нашей, пользы верующих, так что Он в предвидении этого называет Своими братьями христиан, верующих в Него, хотя бы, в отличие от апостолов, они и не были очевидцами Его воскресения.

ИСТИННОЕ ПОНИМАНИЕ СТРАДАНИЙ ХРИСТА

Правильно размышляют о Страстях Христовых те, кто смотрит на Христа и при виде Его приходит в ужас, а сердце их мгновенно погружается в отчаяние. Это ощущение ужаса должно прийти, чтобы ты увидел строгость и гнев Бога и Его неизменную ревность по отношению к греху и грешникам, так что Ему неугодно было, чтобы Его единородный и возлюбленный Сын даровал грешникам свободу, не уплатив за них дорогой выкуп, как упоминается в книге Исаии 53:8: «За преступления народа Моего претерпел казнь». Что же будет с грешником, если возлюбленный Сын был так поражен? Как невыразима и невыносима должна быть ревность, которую столь безмерно великий Человек принимает на Себя, и страдает, и умирает ради нее; и если ты действительно глубоко вдумаешься в то, что страдает Сам Божий Сын, вечная Премудрость Отца, ты ощутишь подлинный ужас; и чем больше ты размышляешь, тем глубже будет переживание.

НЕВЕРНОЕ ПОНИМАНИЕ СТРАДАНИЙ ХРИСТА

Прежде всего, некоторые размышляют над страданиями Христа таким образом, что распаляются злобой против иудеев, сетуют и плачут о несчастном Иуде и на том успокаиваются — точно так же, как они привычно сетуют на других людей, а также осуждают своих врагов и перемывают им кости. Такое времяпровождение поистине можно назвать размышлением не о страданиях Христа, а о порочности Иуды и иудеев.

Другие рассуждают о разного рода благах и плодах, которые можно извлечь из размышлений над Страстями Христовыми. В этом смысле их сбивает с толку высказывание, приписываемое Альберту Великому, в соответствии с которым однажды мимоходом подумать о страданиях Христа лучше, чем целый год молиться или ежедневно молиться по Псалтири и т. п. Люди слепо следуют этому правилу и поступают вопреки истинным плодам Страстей Христовых, ибо тем самым стремятся удовлетворить собственные эгоистические желания. И потому они украшают себя картинками и книжками, письменами и распятиями, а некоторые заходят так далеко, что воображают, будто тем самым защищают себя от воды, огня и меча, а равно и всех прочих опасностей. Получается, что страдания Христа призваны гарантировать им полную свободу от страданий, что противоречит сути и природе Страстей.

Третьи настолько проникаются сочувствием к Христу, что плачут и рыдают о Нем, потому что Он был так чист и невинен, и уподобляются женщинам, следовавшим за Христом из Иерусалима, которых Он упрекнул, сказав, что им следовало бы плакать о себе и о своих детях. Таковые застревают посреди Страстного времени и находят великое утешение в сцене отшествия Господа из Вифании или в страданиях и скорби Девы Марии, но дальше не делают ни шагу. Они час за часом отодвигают Страсти, и одному Богу известно, спят они таким образом или бодрствуют. В числе этих упрямцев есть и те, кто утверждает, что великие благословения дарует Святая Месса, в простоте своей они думают, что с них довольно и того, что они ходят к мессе. На такие мысли наводят нас высказывания некоторых учителей о том, что месса полезна сама по себе — opere operati, non opere operantis, — даже без наших собственных заслуг и достоинств, как если бы этого было достаточно. Однако месса была учреждена на ради ее самой, но чтобы испытать нас — в особенности в том, что касается размышлений о страданиях Христа. Ибо там, где мы не размышляем о них, мы превращаем мессу, как бы хороша они ни была сама по себе, в приземленное и бесплодное дело. Ибо что тебе проку с того, что Бог есть Бог, если Он не Бог для тебя? Что толку с того, что ядение и питие сами по себе полезны и хороши, если они не укрепляют тебя, и есть опасность, что наши многочисленные мессы не смогут сделать нас лучше, если мы не ищем в них истинного плода?

— Мартин Лютер. Из проповеди на Страстную Пятницу (1519)