Это цитата сообщения
-Максима- Оригинальное сообщение
Дао-Путь без пути. Андрей Кураев о религии даосизма в книге "Дары и анафемы".
Избранные цитаты из книги "Дары и анафемы", часть2.
http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1030
...языческие боги суть олицетворения стихий природы. Природные же силы и процессы в принципе аморальны. В их осуществлении нет категории цели, а значит, они сами не могут придать смысла своей деятельности и не могут дать ей оценку. Они просто действуют – и все. Можно ли сказать, что гроза есть любовь? Нет. Но значит, и о богах-громовержцах (славянском Перуне, греческом Зевсе, древнеарийском Варуне) нельзя сказать, что они есть любовь. Можно ли сказать, что море любит человека? Нет. И значит, формула «Нептун есть любовь» столь же неуместна. Можно ли сказать, что солнце любит человека? Да, конечно, солнце – источник жизни. Но солнце может и убивать. Это прекрасно знали жители Египта, ибо их жизни всегда угрожали пустыня и солнце. И потому об их солнечном боге Ра также нельзя сказать, что «Ра есть любовь».
Отсюда происходит коренное убеждение всего язычества (как древнего, так и новейшего), что пути добра и зла нераздельны. Как природа не различает созидание и разрушение, добро и зло, жизнь и смерть, свет и тень – так и людям, постигшим тайну вещей, не следует тратить время на эти иллюзорные различения: «Путь вверх и путь вниз – один и тот же»… «Как вверху – так и внизу» [6]. Даосы выразили это убеждение, неизбежно присущее всякому натуралистическому сознанию (т.е. сознанию, не понявшему тайну надприродного, личного, свободного и трансцендентного Божества), в своем знаменитом черно-белом знаке, уверяющем, что не бывает добра без зла и зла без добра.
«Вернемся к вопросу о том, каково было отношение Вселенной к египтянам: дружественным, враждебным или безразличным? Как настроены по отношению к нам другие люди: дружественно, враждебно или безразлично? Ответ таков: специально никак не настроены, но заинтересованные в нас существа относятся к нам дружественно или враждебно в зависимости от того, совпадают их интересы с нашими или противоречат им; незаинтересованные существа относятся к нам равнодушно. Дело сводится к тому, каковы интересы данной силы и каково ее расположение к нам в данный момент. Солнце согревает и этим дает жизнь, но оно же, сжигая, может уничтожить жизнь или же, скрывшись, убить холодом. Нил приносит жизнь, но необычно низкий или необычно высокий Нил несет разрушение и смерть» [7]. И о каждом боге, даже самом симпатичном, какой-нибудь миф все равно расскажет какую-нибудь гадость. Даже Гор – спаситель Осириса и благодетель людей – однажды отрубает голову своей матери, Изиде.
Если о каком-либо боге или герое языческих мифов и можно сказать, что от него к людям направлена только любовь, то все же нельзя не заметить, что этот бог или герой – отнюдь не первенствующий член пантеона. Любовь есть частное и совсем необязательное проявление сонма бессмертных богов в мире людей. В язычестве можно найти бога, любящего людей, но там нет Бога, о котором можно было бы сказать, что Он (не он, но – Он) любит людей.
Язычество Дальнего Востока имеет не более оснований, нежели язычество Средиземноморья, сказать, что «Бог есть любовь». Высшее начало мироздания здесь называется Дао. Дао – это закон. Он правит, но ничего не желает. Он всем управляет, но не ставит никакой цели. Он проявляет себя в мире людей, но люди для него не более чем предмет воздействия, ибо, как говорит один китайский текст, для Вселенной человек, «если сравнить его с тьмой вещей, похож на кончик волоска лошадиной шкуры» (Чжуан цзы. 17) [8]. И сколь странно выглядело бы утверждение о том, что «третий закон Ньютона любит людей», столь же странно выглядело бы и утверждение о том, что Дао любит людей. Таблица умножения не испытывает любви к нам. И аналогично не стоит приписывать это чувство «всемирному закону Дао».
В языческом мышлении вообще вполне уместно убеждение, согласно которому бытие и Вселенная не столько любят человека, сколько болеют человеком. Если человек преступает законы природы – природа его просто устраняет, безмолвно и бессострадательно стирая непослушный нарыв со своего спокойно-бесстрастного тела, столь гармонично сочетающего процессы созидания и разрушения…
Кроме того, естественная философская логика требует подчеркнуть непостижимость Высшего бытия. Как и любая философия вне Откровения, китайская мысль ищет очистить мышление о Дао от всех положительных характеристик. И делает это, пожалуй, даже слишком настойчиво: и такая напряженная забота о том, чтобы оградить Высшее от усилий человеческого познания и именования, мешает поставить другой вопрос: а точно ли Высшее желает быть только непостижимым, а точно ли Оно желает остаться безымянным? Впрочем, и слово «желание» применительно к Дао оказывается лишним и пустым… Все человеческие слова умирают при приближении к Дао. А само оно молчит. Оно просто действует (причем о его действии лучше всего сказать словом «недеяние»), но не обращается к людям с человеческим словом. Здесь нет диалога. «То, что Дао почитается, вытекает из естественности, а не из повелений Дао» (Лао-цзы. Дао дэ цзин. 51).
«Человек следует земле. Земля следует небу. Небо следует Дао, а Дао следует естественности» (Там же. 25). Однако если Дао лишь следует своему закону, но не любит, – то и человека трудно позвать на путь любви.
В зависимости от того, как человек понимает Высшее начало, он понимает и самого себя. Самоощущение человека становится подобным его богословию.
Если Дао не желает и пребывает в недеянии, то таким же должен быть и человек. «Человек с высшим дэ не стремится делать добрые дела, поэтому он добродетелен; человек с низшим дэ не оставляет намерения делать добрые дела, поэтому он не добродетелен; человек с высшим дэ бездеятелен и осуществляет недеяние; человек с низшим дэ деятелен и его действия нарочиты» (Там же. 38).
Но безличностное Дао – «Великая Пустота» – не мыслит, не ставит цели, не дает нравственные заповеди, рассчитанные на свободных существ, и не любит мир, которым правит. Соответственно к Дао нельзя обращаться с молитвами. И мир не должен любить Дао: «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которых народ любит и возвышает. Еще хуже те правители, которых народ боится, а хуже всех те правители, которых народ презирает» (Там же. 17). Так что то бытие, о котором не знают ничего, лучше и выше Того Бога, Которого люди любят… Здесь вновь мы возвращаемся к нашему исходному вопросу: какая богословская формула выше – та, которая говорит: «Бог есть любовь», или та, которая утверждает: «Бог есть ничто». Более достойно видеть и ощущать в Боге Любовь или же «Великую Пустоту»?..
Даосизм сделал свой выбор, христианство – свой. Но то, что эти традиции непохожи друг на друга, что они не едины, что они сделали именно выбор, – этого не заметить все-таки нельзя.
Безличностное понимание Дао странно с точки зрения европейца, воспитанного на понимании Бога как Живой Личности и на Библии, которая утверждает, что Бог не только не ускользает от людей, но еще и стремится приблизиться к ним как можно ближе.
Но еще более странна для европейца радикальная всеядность китайской кухни. Как известно, китайцы едят все, кроме того, что ядовито (вообще-то ядовитое кушать тоже можно – но только готовить его надо дольше). И змеи, и крысы, и насекомые сгодятся на китайской кухне. Но самое дикое, на вкус европейца, блюдо китайской кулинарии – это мозг живой обезьянки. В китайском ресторанчике ты заказываешь некое блюдо с восточно-экзотическим названием (скажем – «Вдоль по Хуанхэ-матушке»). И тебе выносят живую обезьянку. Ее голову зажимают в специальных тисках, чтобы обезьянка не дергалась, а чтобы она не слишком верещала – по желанию клиента ее можно оглушить ударом молоточка по темени (ударить должен сам заказчик и потребитель этого яства). Затем специальным ножичком вскрывается черепная крышка. И вот, пожалуйста, – вожделенный мозг примата открыт пред тобой. Что называется – «посолить по вкусу». И можно кушать [9]…
Вы содрогаетесь? А почему? Ведь тигры в джунглях кушают обезьянок? А мы чем хуже? Если природа так устроена, что одна ее часть живет через пожирание другой, – то почему мы не должны позволять себе то, что законом Дао дозволено тиграм? В чем отличие человека от тигра? И тигр – часть природы, и человек… А если человек есть часть природы, а над природой нет Личного Разума, который ставил бы цели, предписывая нравственный долг и заповедуя людям свободно следовать этому надприродному Замыслу, – то нельзя требовать от человека, чтобы он жил по другим законам, нежели по тем, по которым живут джунгли.
И молчание Дао, которое приводит в благоговейное чувство китайцев, способно вызывать совсем иные чувства у европейцев, привыкших к говорящему Слову: «Вечное безмолвие этих бесконечных пространств меня пугает» [10]. Молчащие Небеса – это, скорее, знак богооставленности. Это – признак катастрофы, разрыва общения, а не знамение приближения к Полноте духовного знания. Во всяком случае, молчание и бездействие трудно посчитать проявлением Любви…
http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1030
Серия сообщений "Религии и социум":
Часть 1 - о.Всеволод Чаплин вдруг заставил себя уважать... Чаплин объяснил свою отставку разногласиями с патриархом Кириллом
Часть 2 - Мимикрия: ложь во спасение. Нормы и этика ислама: такыя. Кое-что об истоках восточной мудрости...
...
Часть 10 - "Пост — это когда ты вытесняешь деятельность из себя, а на ее место ставишь жизнь"- прот.Алексий Уминский
Часть 11 - Человекопоклонничество - идеология прав человека, противопоставляющая человека Христу.
Часть 12 - Дао-Путь без пути. Андрей Кураев о религии даосизма в книге "Дары и анафемы".
Часть 13 - НЕ ТВОИ ЛЮДИ ВСЕ РАВНО ОТ ТЕБЯ УЙДУТ
Часть 14 - Пастор из Германии о событиях на Украине своими глазами и по Библии
...
Часть 16 - Необходимые правила для купцов, банкиров, комиссионеров и каждого, занимающегося каким-либо делом.
Часть 17 - ВЕРИТЬ В ЛУЧШЕЕ.Вера в чужое зло странным образом увеличивает вероятность его исполнения.
Часть 18 - "Живая этика" Рерихов. Краткое содержание.
Nianfora_N
rss_kulturologia
Инь-Ян основа жизни, которую мы можем наблюдать
