Театральный и художественный деятель, издатель, критик, организатор «Русских сезонов» и труппы «Русский балет Дягилева» в Париже.

Сергей Павлович был импресарио и антрепренер от Бога: высочайшего класса профессионал, эрудит, смелый новатор, не терпящий рутины в искусстве, блестящий организа­тор, умеющий находить таланты и продвигать их.

Он вдохновлял музыкантов, художников, хореографов, танцовщиков, давал им творческие задания и требовал, чтобы работа, за которую он хо­рошо платил, была гениальной.

Малявин. Дягилев в цилиндре. 1902

Родился будущий деятель ис­кусства 31 марта 1872 года в селе Грузино Новгородской губер­нии. Мать умерла во время ро­дов. Его детство прошло в Петербурге, где служил отец, полковник кавалерии, знавший и ценивший русское ис­кусство. Дом Дягилевых был наполнен музыкой и пени­ем, так как вся семья любила петь и играть на различ­ных инструментах.

  В детстве Сергей брал уроки фортепиано и композиции, занимался пением со знаменитым итальянским баритоном Котоньи. Дягилев закончил Санкт-Петербургский университет (факультет права), одновременно учился в классе композиции Римского-Корсакова в Петербургской консерватории. В университете вместе с друзьями Александром Бенуа и Львом Бакстом организовал неформальный кружок, где обсуждались вопросы искусства. 

   В конце 1890-х Сергей Павлович стал одним из создателей художественного объединения «Мир Искусства» и совместно с Бенуа был редактором одноименного журнала (1898/99 — 1904), где публиковал новейшие произведения иностранных писателей и художников, давал отчеты о выставках, о новых течениях в театре и музыке, изобразительном искусстве. Он сам писал статьи и рецензии о спектаклях, выставках, книгах. Параллельно с журналом издавал книги по истории русского искусства: Альбом литографий русских художников (1900), Левитан (1901), первый том Русской живописи в XVIII века, посвященный произведениям Левицкого (1903), награжден Уваровской премией Академией Наук. 

  В 1899–1901 Дягилев был редактором «Ежегодника императорских театров», превратившегося из официального вестника в интересный художественный журнал.

  С 1899 Сергей Дягилев организовал в Европе выставки картин художников круга «Мира искусства». Устроил выставку русских исторических портретов в Таврическом дворце в Петербурге (1905), в 1906 организовал в Париже выставку, посвященную русской живописи и скульптуре за два столетия, включая произведения иконописи.

Перед открытием художественной выставки в Париже 1906. Шервашидзе, Бенуа, Бакст,  Дягилев, Грабарь, Кругликова.

  В 1899 Сергей Павлович руководил на сцене Мариинского театра постановкой балета Делиба Сильвия, которая закончилась неудачей. Пытаясь обновить сценографию балета, в 1901 он был уволен за подрыв академических традиций.

  С 1909 главным делом жизни Сергея Павловича ста­ли «Русские сезоны» в созданной им балетно-оперной ан­трепризе. Талантливый театральный деятель собрал труп­пу из танцоров Императорских театров России и во время летнего отпуска вывез ее в Париж. Первый «Сезон» от­крылся 19 мая того же года в театре «Шатле» спектаклем, оркестрованным композитором Глазуновым. Для афи­ши с силуэтом балерины позировала знаменитая Анна Павлова, а выполнял заказ известный художник Валентин Серов. Выступления прошли с огромным успехом.

   В последующие годы Дягилев пригласил к сотрудниче­ству в свой балет таких звезд, как: композиторы Стра­винский, Прокофьев, Дебюсси, Равель; артисты балета Павлова, Карсавина, Кшесинская, Фо­кин,  Нижинский. Успех спектаклей  опреде­лялся великолепными   постановками, непревзойденными   исполнителями и новаторскими  декорациями, которые оформляли  знаменитые художники: Пикассо, Рерих... Стравинский вспоминал: «Он определял тему, выбирал художников, хорео­графов, композиторов, исполнителей ролей, руководил репетиция­ми. Каждая постановка своей оригинальностью отражала его личное соучастие».

  Сергей Дягилев был красивый, респектабель­ный господин, немного полноватый, с седой прядью в черных волосах и печальными задумчивыми глазами, но его внешность совсем не вязалась с взрыв­ным, жестким и требовательным характером.

  С 1913 балетная группа стала именоваться «Русский балет Сергея Дягилева». В том году во время лондонских гастролей, были показаны «Борис Годунов», «Хованщи­на», «Псковитянка», а в следующем сезоне — «Золотой петушок» (опера, преобразованная в балет) и «Князь Игорь». И во всех спектаклях пел знаменитый Шаляпин, что гарантировало успех.                                               Русский балет Дягилева 

  В Париже труппа играла «Жизель». «Шехерезаду», «Пет­рушку», «Жар-Птицу». Позднее балет с большим успехом гастролировал в Риме, Берлине, в го­родах Америки. Так Дягилев внес огромный вклад в пропаганду русского искусства за рубежом и дал толчок к возрождению, а иногда возникновению нацио­нальных балетов других стран.

Ларионов Михаил Фёдорович.   Дягилев, Прокофьев, Ларионов на репетиции балета "Шут" (1921)

   Шли годы... Слухи о Дягилеве то поднимались, как морские волны, то падали... То он стал «лордом», то был «другом испанского короля» (испанский король почему-то чаще других коронованных особ фигурирует в качестве «друга артистов»), то Сергей Павлович чуть ли не был банкротом, впадал в нищету, и его видели с протянутой рукой на улицах Чикаго, Буэнос-Айреса. И как ни странны, ни фантастичны были слухи, решительно все могло случиться с этим необыкновенным искателем счастья...

  В 1927 Сергей Павлович осуществил свой самый, по­жалуй, рискованный и смелый проект, предложив париж­ской публике, среди которой было много эмигрантов, балет «Стальной скок» (название придумал он сам). В интер­вью, появившемся в русской газете «Возрождение», Дяги­лев так объяснил смысл своей неожиданной инициативы: «Я хотел изобразить современную Россию, которая жи­вет, дышит, имеет собственную физиономию. Не мог же я ее представить в дореволюционном духе! Это постанов­ка не большевистская, ни антибольшевистская, она вне пропаганды». Всего же знаменитому театральному деяте­лю удалось организовать около 80 оригинальных балет­ных и оперных спектаклей. Он часто говорил: «За мной вечно следуют восемь вагонов декораций и три тысячи костюмов».

  В мае—июле 1929 балет Дягилева, как всегда триумфаль­но, выступил в Париже, Берлине и Лондоне, после чего все ушли на каникулы. Мэтр уехал отдыхать в Венецию и умер там 19 августа (уж не сбылось ли, в самом деле, пред­сказание лондонской гадалки о смерти «на воде»?). В ли­тературе встречаются несколько самых разных причин его кончины: паралич, сменившийся коматозным состояни­ем, заражение крови, диабет. 

«Он умер один, в гостиничном номере, бед­ный, каким был всегда. Он жил здесь в кредит, не имея возможности оплатить комнату». По словам учеников Дя­гилева, «он тратил миллионы и миллионы меценатских денег на своих артистов и практически ничего на себя. Всю жизнь маэстро прожил в гостиницах, имея только два костюма и пальто».                                        Итальянский композитор Казелла

Дягилев Сергей Павлович | Знаменитые, великие, гениальные люди.... 

 

  Не являясь профессионалом ни в одном виде ис­кусств, Дягилев сыграл выдающуюся роль в исто­рии русской культуры начала XX века. «Дягилевская эпоха мирового балета» признана временем наивысшего расцвета балетного искусства.

  Как только речь заходит об искусстве ХХ века, мы неизбежно соприкасаемся с именем величайшего импресарио Дягилева. Он оказал огромное влияние на развитие оперы и балета, музыки и живописи, и даже истории моды. Сергей Павлович не боялся рискованных экспериментов и умел открывать таланты. Под его влиянием формировался и художественный стиль многих французских живописцев, среди которых Пикассо и Брак.         На рубеже XIX–XX веков эмоциональный, нередко меняюший мнение Илья Репин обвинил Сергея Дягилева и его сотрудников по «Миру искусства» в «игнорировании русского», в «непризнании существования русской школы». Позже мирискусники, ревнуя  к его более молодым сподвижникам – представителям следующих художественных поколений, упрекали своего бывшего вождя в отрыве от традиций отечественной культуры. В один из наиболее мрачных периодов советского времени и те и другие, вслед за репинской кличкой «чужаки России», получили ждановскую – тогда грозную – «космополиты». Но это уже в прошлом, и ныне все более ясными становятся национальные истоки и «Мира искусства», и деятельности выдающегося импресарио в целом.  

   Справедливы слова Михаила Нестерова о Дягилеве: «…вопреки всему [он] был русским. Ни его космополитизм, ни манеры, ни лоск, ни прекрасный пробор и седой клок волос на голове – ничто не мешало ему быть русским… Недаром в его жилах текла мужицкая кровь даровитого самородка-пермяка, и весь яркий талант его был русский талант…»