Галерея работ русского живописца, академика и профессора, члена академического Совета Императорск...
Донатас Банионис - (0)✨Забытые имена советского кинематографа. Донатас Банионис Отмечаем столетний юбилей Д...
БЕНВЕНУТО ТИЗИ ДА ГАРОФАЛО - (0)ИТАЛЬЯНСКИЙ ХУДОЖНИК-МАНЬЕРИСТ ПОЗДНЕГО ВОЗРОЖДЕНИЯ / БЕНВЕНУТО ТИЗИ ДА ГАРОФАЛОBENVENUTO TISI DA...
150 лет импрессионизма - (0)150 ЛЕТ ИМПРЕССИОНИЗМА В МУЗЕЕ ОРСЕ: «Мы надеемся понять, насколько радикальными были эти художники»...
Изречения великих древнегреческих мудрецов - (0)Многие умные люди нашего и более отдаленного времени считают, что древнегреческие философы&n...
28 мая 1877 года родился Максимилиан Волошин |
Войди, мой гость, стряхни житейский прах
И плесень дум у моего порога… ("Дом поэта". Коктебель, 1926 год)
"Сюда из года в год приезжали ко мне поэты и художники, что создало из Коктебеля (рядом Феодосия) своего рода литературно-художественный центр. При жизни моей матери дом был приспособлен для отдачи летом в наём, а после её смерти я превратил его в бесплатный дом для писателей, художников, учёных. Двери открыты всем, даже приходящему с улицы".
Коктебелю Максимилиана Волошина посвящён этот выпуск программы "Наблюдатель".
Гости в студии - режиссёр Андрей Эшпай; доктор филологических наук, поэт Елена Тахо-Годи; организатор Международного литературный фестиваля им. М.А. Волошина, поэт, литературный критик Андрей Коровин; заместитель директора по научной работе музея-заповедника "Киммерия М.А. Волошина" Наталия Мирошниченко (по скайпу).
Ведущая - Фёкла Толстая.
Любить без слез, без сожаленья,
Любить, не веруя в возврат...
Чтоб было каждое мгновенье
Последним в жизни. Чтоб назад
Нас не влекло неудержимо,
Чтоб жизнь скользнула в кольцах дыма,
Прошла, развеялась... И пусть
Вечерне-радостная грусть
Обнимет нас своим запястьем.
Смотреть, как тают без следа
Остатки грез, и никогда
Не расставаться с грустным счастьем,
И, подойдя к концу пути,
Вздохнуть и радостно уйти.
Новодворская. "Завещание волхва"
Hаше поколение познакомилось с Максимилианом Волошиным раньше, чем научилось его читать. Благословенный Коктебель, Феодосия и Крымские горы, обитель студентов, нонконформистов и даже диссидентов (выездные «сессии» солженицынского Русского фонда в конце 70-х) хранили его следы в первую оттепель.
Еще ходила по Литфонду, по Дому творчества, его директриса, строгая и седая Марина Степановна, муза и вдова поэта, и высилась над Тихой бухтой у мыса Хамелеон его могила, к которой надо было долго лезть, чтобы возложить по традиции халцедон, сердолик или «куриный бог» — камень с дыркой с пляжа. Так что для нас 135-летие поэта, которое наступит 28 мая, — свидание с нашим общим прошлым.
А сам Волошин, путешественник, объездивший всю Европу и все пустыни Ближнего Востока, вундеркинд, к семи годам прочитавший и Достоевского, и Эдгара По, никогда ни от кого не зависел, хоть денег и не имел. В его стихах и крови бились три традиции: ясная, солнечная, однозначная аполлоновская Древней Эллады, хмельная, пьянящая, беззаконная — нашего Дикого Поля и еще Париж, легкий, радостный, беспечно-свободный и вечно-карнавальный. Поэт признавался, что он учился искусству у готических соборов и у Франции.
Политикой Волошин не занимался, 1905 года не заметил, февраль 1917-го — тоже, но слабоумная охранка, упустившая большевиков, гоняла поэтов, и в начале века Волошина исключили из университета за «студенческие волнения» (рядом постоял) и выслали в любимую Феодосию. Потом высылали и в Ташкент (своего рода административный туризм). Он знал историю, и знал ее хорошо. Поэтому, предвидя для России результаты войны, в 1914 году отправил «наверх» наглый публичный отказ от военной службы, хотя его из-за астмы никто и не собирался призывать.
Главное, что оставил нам Волошин, — это пророчество и весть о неукротимой, генетической вольности Руси, которая прорывалась сквозь все решетки, стены и железные занавесы
В 1917 году он навсегда уехал в Коктебель. Октябрь 1917-го вызвал у него резкое неприятие: «Народ, безумием объятый, о камни бьется головой и узы рвет, как бесноватый… Да не смутится сей игрой строитель внутреннего Града — те бесы шумны и быстры: они вошли в свиное стадо и в бездну ринутся с горы». А в 1919-м — отказался эмигрировать: «Когда мать больна, дети ее остаются с нею». В Гражданскую укрывал в своем доме (тот самый будущий Литфонд) одновременно раненого белого офицера и раненого красного комиссара. «А я стою один меж них в ревущем пламени и в дыме и всеми силами моими молюсь за тех и за других».
Макс Волошин фрондировал до 1932 года и успел умереть свободным. Он организовал что-то вроде коммуны поэтов. Питались они своим уловом: бычками, кефалью и краденой кукурузой, а также виноградом и дешевым крымским вином. Ходил поэт в белом хитоне, венке из роз и сам водил по горам экскурсии, опираясь на посох. Он оставил прекрасные картины, посвященные Коктебелю, и дивные стихи.
Но главное, что оставил нам Волошин, — это пророчество и весть о неукротимой, генетической вольности Руси, которая прорывалась сквозь все решетки, стены и железные занавесы. Эта вольность являла себя и в листовках студентов из кружка Владимира Гершуни, клеившихся на дома в разгар сталинизма в 1948 году; она же выходила с плакатами «За вашу и нашу свободу» на Красную площадь в 1968-м; эта вольность стояла в 1991 году вокруг Белого дома и повесила плакатик «Хунте ханá» на постамент Железного Феликса. Она же гуляла «контрольной прогулкой» по бульварам с белыми лентами 13 мая 2012-го.
Не укротить ту страну, о которой Волошин написал: «Эх! Не выпить до дна нашей воли, не связать нас в единую цепь… Широко наше Дикое Поле, глубока наша скифская степь».
И будут огоньками роз
Цвести шиповники, алея,
И под ногами млеть откос
Лиловым запахом шалфея,
А в глубине мерцать залив
Чешуйным блеском хлябей сонных,
В седой оправе пенных грив
И в рыжей раме гор сожженных.
И ты с приподнятой рукой,
Не отрывая взгляд от взморья,
Пойдешь вечернею тропой
С молитвенного плоскогорья...
Минуешь овчий кошт, овраг...
Тебя проводят до ограды
Коров задумчивые взгляды
И грустные глаза собак.
Крылом зубчатым вырастая,
Коснется моря тень вершин,
И ты возникнешь, млея, тая,
В полынном сумраке долин.
Кто хоть раз побывал в Коктебеле, не усомнится: и чудная эта акварель киммерийского мага Волошина, так потрясшая Рериха, и с лёгкой хрипотцой звучащая в душе отзвуком стиха божественная молитвенная любовная баллада будущей тихой и, возможно, тайной любви - всё это, несомненно Коктебель. Ночное звёздное небо ждёт тебя и чья-то крадующаяся тень. Сердце колотится. Она...
От Новодворской
Максимилиан Волошин - Марине Цветаевой
К Вам душа так радостно влекома!
О, какая веет благодать
От страниц «Вечернего альбома»!
(Почему «альбом», а не «тетрадь»?)
Почему скрывает чепчик чёрный
Чистый лоб, а на глазах очки?
Я заметил только взгляд покорный
И младенческий овал щеки,
Детский рот и простоту движений,
Связанность спокойно-скромных поз…
В Вашей книге столько достижений…
Кто же Вы?
Простите мой вопрос.
Я лежу сегодня — невралгия,
Боль, как тихая виолончель…
Ваших слов касания благие
И в стихах крылатый взмах качель
Убаюкивают боль… Скитальцы,
Мы живём для трепета тоски…
(Чьи прохладно-ласковые пальцы
В темноте мне трогают виски?)
Ваша книга странно взволновала —
В ней сокрытое обнажено,
В ней страна, где всех путей начало,
Но куда возврата не дано.
Помню всё: рассвет, сиявший строго,
Жажду сразу всех земных дорог,
Всех путей… И было всё… так много!
Как давно я перешёл порог!
Кто Вам дал такую ясность красок?
Кто Вам дал такую точность слов?
Смелость всё сказать: от детских ласок
До весенних новолунных снов?
Ваша книга — это весть «оттуда»,
Утренняя благостная весть.
Я давно уж не приемлю чуда,
Но как сладко слышать: «Чудо — есть!»
2 декабря 1910
Марина Цветаева - Максемилиану Волошину
Безнадёжно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя и Вам нужны игрушки,
Потому я и боюсь ловушки,
Потому и сдержан мой привет.
Безнадёжно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя, а дети так жестоки:
С бедной куклы рвут, шутя, парик,
Вечно лгут и дразнят каждый миг,
В детях рай, но в детях все пороки, —
Потому надменны эти строки.
Кто из них доволен дележом?
Кто из них не плачет после ёлки?
Их слова неумолимо-колки,
В них огонь, зажжённый мятежом.
Кто из них доволен дележом?
Есть, о да, иные дети — тайны,
Тёмный мир глядит из тёмных глаз.
Но они отшельники меж нас,
Их шаги по улицам случайны.
Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!
Москва, 27-го декабря 1910 года
Серия сообщений "Волошин":
Часть 1 - Максимилиан Волошин
Часть 2 - Поэт Максимилиан Александрович Волошин (1877 - 1932)
...
Часть 6 - Памяти Максимилиана Волошина (1877 — 1932)
Часть 7 - Ко дню рождения Максимилиана Александровича Волошина
Часть 8 - 28 мая 1877 года родился Максимилиан Волошин
Часть 9 - Ко дню рождения многогранно талантливого Максимилиана Волошина
Часть 10 - Поздняя осень
...
Часть 13 - 28 мая 1877 года родился Максимилиан Волошин
Часть 14 - Я мысленно вхожу в ваш кабинет
Часть 15 - Максемилиан Волошин
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |