Три чуда мировой истории |
Поль Валери, дневник: "Три чуда мировой истории — Эллада, итальянский Ренессанс и Россия XIX века!"
|
Метки: Россия |
Чёрная сотня |
«Черносотенец» сегодня ассоциируется у большинства людей с образом здоровенного, неграмотного мужика, для которого нет большей радости, чем побить студента, интеллигента или еврея, в общем «прогрессивную часть человечества». Усилия леволиберальной, а затем и советской пропаганды не пропали зря. А ведь еще в «Малом толковом словаре русского языка» П. Е. Стояна (Пг., 1915) напротив слов черносотенец или черносотенник стояло — «русский монархист, консерватор, союзник».
«Чёрная сотня» — исконно русский социальный термин, употребляемый в летописях и документах с XII века. В допетровской Руси чёрными назывались те сословия, которые несли «тягло», т. е. платили налоги. В тогдашнем черносотенстве не было ничего зазорного. Напротив, Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Козьмы Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков.
В этом историческом смысле термин «чёрная сотня» к XVIII веку вышел из употребления. Но на рубеже XIX-XX веков он начинает иронически применяться к разным монархическим группировкам и прежде всего к созданному в 1905 году Союзу русского народа (ещё часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость).
Главный пункт программы Союза русского народа гласил: «Убежденно исповедуя, что благо родины — в самодержавном единения Царя с народом, Союз отмечает, что современный бюрократический строй, заслонивший светлую личность русского Царя от народа и присвоивший себе часть прав, составлявших исконную принадлежность русской самодержавной власти, привел отечество наше к тяжелым бедствиям и потому подлежит коренному изменению... путем учреждения Государственной Думы, как органа, являющего из себя создание непосредственной связи между державною волею Царя и правосознанием народа».
В п. 5 говорится о народности русской и ее положении в России: «Русской народности, собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве.
Примечание 1. Союз не делает различия между великороссами, белороссами и малороссами.
Примечание 2. Все учреждения государства Российского объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, дабы множество инородцев, живущих в нашем отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской империи и не тяготились бы своей зависимостью».
Впрочем, для евреев вступление в Союз было невозможно «даже в том случае, если они примут христианство» (п. 15, прим. 2).
Заметим, что черносотенцы не призывали к убийству кого бы то ни было — ни по политическим, ни по религиозным мотивам. Приписываемые им погромы — фальшивка большевистской (и вообще левой) агитации (достаточно сказать, что основные погромы прошли в то время, когда черносотенных организаций фактически не существовало, в 1906 г. было три погрома, но все в Царстве Польском, где черносотенцы не имели серьезного влияния). А после 1907 года погромы прекратились.
Большинство погромов в 1905—1907 гг. было спровоцировано действиями революционеров (еврейской молодежи, по преимуществу, боевиками из Бунда). Например, в Белостоке столкновения произошли 1 июня 1906 г., когда боевики из Бунда, вооруженные браунингами и бомбами, напали на безоружное русское население. В 12 часов дня по Крестному ходу, на который съехалось много крестьян, было произведено несколько выстрелов и брошена бомба, а на другой улице стреляли в католическую процессию и тоже бросили то ли бомбу, то ли петарду, которая разорвалась перед процессией. Естественно, что крестьяне, съехавшиеся в этот день в город, взялись ломать заборы и с кольями бросились к еврейским домам.
Аналогичные столкновения произошли в Киеве, Гомеле и других городах. В Гомеле было убито 4 русских и 2 еврея. Но это столкновение все равно получило название еврейского погрома. В Киеве было убито с 18 по 21 октября 1905 г. 47 человек, в том числе евреев было из них 25%, раненых 205, из них евреев 35%.
http://www.rus-sky.com/history/library/black100.htm
Ну, а "черносотенцы", будто бы участвовавшие в погромах, — это образный термин леволиберальной и революционной печати, любившей подобные ярлыки.
Среди членов черносотенных организаций, действительно, существовало и радикальное крыло, одобрявшее террористические методы. Но конкретные действия этого крыла тонули в общей пучине террора того времени. За время революции лицами, причастными к черносотенным организациям, было убито три человека: Герценштейн, Иоллос, Мухин.
Продолжение читайте здесь:
https://sponsr.ru/1000_let_rossia/
Подписка открывает доступ к архиву.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
|
Метки: Русское тысячелетие |
Успехи Белых армий — непревзойдённый феномен в военной истории |
Красным на старте досталась самая густонаселённая русским народом часть Российской Империи, белым — слабонаселённые (за исключением Украины) национальные окраины, зачастую без преобладания русского населения. Соотношение сил: белые (на всех театрах военных действий) — 450 тыс. (с нестроевыми частями — ок. 650 тыс.; найдутся охотники увеличить эту цифру до миллиона-полутора — я не возражаю). Красные — 3 млн в 1919 г., 5 млн в 1920 г.
И вот, с этими ничтожными силами, без ресурсной базы, белые сохраняли инициативу на театре военных действий до середины 1919 года, создав реальную угрозу падения власти Советов на всей территории России и в столицах. Большевистское правительство уже готовилось бежать из Москвы.
Искать какие-то особые «причины» конечного поражения белых армий бесполезно. Белые сделали всё, что в силах человеческих, большего достичь было невозможно. Их военные достижения удивительны и непревзойдённы в истории. Даже 18-миллионный вермахт нацистской Германии не добился большего на территории России.
Подобные успехи при таком соотношении сил характерны только для колониальных войн против фактически безоружных туземцев. В европейских войнах (в том числе гражданских) подобного не случалось за всю историю. Вот что значит русская императорская армия и боевая выучка русского офицерства.
Сопоставимых успехов при кратном превосходстве сил противника у РККА никогда не было, ни в Гражданскую, ни в ВОВ. А "войны" красных с интервентами просто смехотворны.
Стратегию и организацию РККА превосходно описал еще Бунин в «Окаянных днях», процитировав одну красную газетку: «– Вперед, родные, не считайте трупы!»
Лозунг свято пронесли сквозь десятилетия вплоть до Чеченских войн. Побеждать, имея кратное превосходство, — это не доблесть, а необходимость. Иначе уж совсем стыдно как-то... Но с РККА подобные казусы случались сплошь и рядом. Как говорится, воевали, как умели. В её активе только победы над численно слабейшим (в целом) противником (несколько отдельных боевых операций в виде исключения имеется). Стоило натолкнуться на равного по численности противника — и получился позорный драп от Варшавы.
P.S.
Не забудем, что победу красным в Гражданской войне принесли те же царские генералы, «военспецы», привлеченные Троцким на службу в РККА, а также бывшие офицеры, перешедшие добровольно под красное знамя.
Да, и если вы уже закончили 5-й класс, то прошу воздержаться от напоминаний, что «народ был за большевиков» и «красные победили не в сражении, а в войне».
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
|
Метки: военная история |
"Кто этот мощный старик?" (с) |
Фото 1949 года: Бернард Шоу встречает свой 93-й день рождения...
|
Метки: литература |
Смерть европейской цивилизации. Это ведь и про нас тоже |
|
Метки: размышления |
Жан-Жак Руссо — предшественник Кафки |
Эссе Жиля Делёза, посвященное 250-летнему юбилею Жан-Жака Руссо, вышло в газете Arts 6 июня 1962. Русский перевод публикуется впервые.
Предисловие газеты Arts: 250 лет тому назад родился Жан-Жак Руссо. Этот скромный выходец из Женевы, жизнь которого — цепь приключений, чаще всего несчастливых, должен был оказывать двойное влияние на мысли и чувства людей своего времени. В его политической философии развиты идеи, подхваченные впоследствие революционерами I789 года. «Новая Элоиза», «Грезы», «Исповедь» предвещают романтизм. Но Руссо — это не только человек своей эпохи. Он все еще наш современник.
Жиль Делез, доказавший своими трудами «Ницше» и «Философия», что в 35 лет он является одним из наших лучших философов, предлагает нам познакомиться в этой статье с некоторыми новыми взглядами на Жан-Жака Руссо.
Текст Жиля Делеза: Мы рискуем пойти двумя путями в неправильном суждении о великом писателе. Во-первых, игнорируя его глубокую логику или систематический характер его творчества. (Мы говорим в таких случаях о его «непоследовательности» так, будто она доставляет нам особенное удовольствие.) И во-вторых, игнорируя комические стороны его могучего гения, которые обычно придают творчеству максимальную силу воздействия в борьбе с приспособленчеством. (Мы предпочитаем говорить о всяких терзаниях и трагедийности.) В действительности, Кафкой восхищаешься лишь тогда, когда нередко смеешься, читая его. Оба эти правила особенно применимы к Руссо.
Добрый ли он? Злой ли он?
В одном из своих наиболее знаменитых тезисов Руссо объясняет, что человек в своем естественном состоянии добрый, во всяком случае не злой. Это предположение вытекает не из добросердечия и не является манифестацией оптимизма; это исключительно точное логическое умозаключение. Руссо хочет сказать: человек, находясь в том состоянии, которое считается для него естественным, не может быть злым, ибо объективных условий, которые делают возможными человеческую злобу и ее проявление, в самой природе не существуют. Естественное состояние — это такое состояние, в котором человек имеет связь с вещами, а не с другими людьми (мимолетные отношения в счет не идут). «Люди, если хотите, нападали друг на друга при встрече, но они встречались мало. Повсюду царило состояние войны и на всей земле был мир». Естественное состояние является не только независимым, но и изолированным. Одна из постоянных тем Руссо заключалась в том, что потребность не является фактором сближения: она не объединяет, а, напротив, изолирует людей. Будучи ограниченными, наши потребности, когда мы находимся в естественном состоянии, неизбежно вступают в некоторое равновесие с нашими возможностями, приобретают характер самоудовлетворения. Даже сексуальность в период естественного состояния приводит лишь к мимолетным связям или же оставляет нас в одиночестве. (Руссо многое может сказать и много говорит по этому поводу, что представляет собой как бы юмористическую подоплеку глубокой теории.)
Могут ли люди быть злыми, если для этого нет условий? Условия, при которых злоба становится возможной, являются не чем иным, как определенным социальным состоянием. Незаинтересованной злобы не бывает, что бы этом ни говорили порой сами злобные лоди и дураки. Всякая злоба приносит выгоду или вознаграждение. Нет такой человеческой злобы, которая бы не сказывалась в условиях угнетения, соответствующих сложным социальным интересам.
Руссо — один из тех авторов, которые сумели проанализировать условия угнетения и те социальные структуры, которые из них вытекают. Нужно было лишь дождаться Энгельса, который напомнил этот принцип и развил его с исключительной логикой: насилие или угнетение не является первичным фактом, а вытекает из гражданского состояния, социальных условий, экономических предпосылок. Если Робинзон поработил Пятницу, то сделал он это не в результате своих естественных наклонностей и даже не с помощью кулака; этому способствовал небольшой капитал и орудия производства, которые он выловил в океанских водах, а также его стремление заставить Пятницу выполнять те задачи, о которых Робинзон сохранил представление после кораблекрушения.
Общество нас постоянно ставит в такие условия, когда мы вынуждены в собственных интересах быть злыми. Из тщеславия мы предпочли бы думать, что быть злыми нам вообще свойственно. Но действительность куда хуже: мы становимся злыми, не зная того, даже не отдавая себе в этом отчета. Трудно, будучи наследником какого-либо человека, не желать ему подсознательно так или иначе смерти. «В таких условиях, как бы искренне ни любил добродетель человек, рано или поздно незаметно он сдается, в поступках становится несправедливым и злым, в душе не переставая быть справедливым и добрым. Ибо — такова уж странность судьбы — прекрасная душа постоянно попадает в двусмысленное положение, из которого выкарабкивается лишь с большим трудом. Можно наблюдать, как прекрасная душа пускает в ход нежность и застенчивость, чтобы извлечь из наихудших ситуаций те элементы, которые все же позволяют ей сохранить добродетель. Это постоянное столкновение между моим положением и моими наклонностями порождает огромные ошибки, невероятные беды, а также все добродетели, за исключением силы, которые позволяют уважать несчастье». Попадать в нетерпимые условия — это судьба прекрасной души. Отсюда проистекает необычайная комичность ситуации, все остроумие Руссо. Так, «Исповеди» заканчиваются как одна из самых трагических, полных галлюцинаций книг, а начинается как одно из самых веселых литературных произведений. Даже пороки Руссо предохраняют его от злобы, которой они могли бы его наполнить; и Руссо дает самый совершенный анализ этих многовалентных и спасительных приемов.
Прекрасная душа не довольствуется естественным состоянием; она с нежностью мечтает о человеческих отношениях. Ибо эти отношения всегда присущи деликатным ситуациям. Известно, что любовной мечтой Руссо было найти образы потерянной Троицы: скажем, чтобы любимая женщина любила другого, который будет для нее как отец или старший брат; или чтобы были две любимые женщины — одна из них строгая мать, которая казнит, а другая очень нежная мать, которая воскрешает. (Этим любовным поиском двух матерей или двойного рождения Руссо занимался еще в период одной из своих детских влюбленностей.) Но реальные ситуации, в которых воплощается эта мечта, всегда двусмысленны. Они плохо кончаются: либо мы себя плохо ведем, либо мы в результате становимся лишними, или же одновременно случается и то и другое. Руссо не узнает своей нежной мечты, когда она воплощается в Терезе и в матери Терезы, женщине скорее алчной и неприятной, нежели строгой. Не узнает он ее и в том случае, когда м-м де Варанс хочет, чтобы он сам играл роль старшего брата по отношению к ее новому фавориту.
Материализм мудреца
Руссо часто и весело объясняет, что мысли у него медленные, а чувство быстрое. Но медленно зарождающиеся идеи вдруг возникают в жизни, дают ей новое направление, толкают на странные выдумки. У поэтов и философов мы должны любить даже их причуды, чудачества, которые свидетельствуют о сочетании мысли и чувства. Томас де Кинсей прибегал к правильному методу, чтобы заставить нас любить великих авторов. В статье о Канте («Последние дни Эммануила Канта» в переводе Швоба) Кинсей описывает исключительно сложное приспособление, изобретенное Кантом, которое должно было ему служить подвязками. То же можно сказать об армянской одежде Руссо, когда он жил в Мотье и расставлял «силки» на пороге своей двери, когда разговаривал с женщинами. Во всем этом есть что-то от истинного образа жизни, в их забавных историях о «мыслителе».
Как избежать таких ситуаций, когда нам выгодно быть злыми? Очевидно сильная душа может прибегнуть к такому волевому поступку, который может подчинить себе и изменить ситуацию. Так можно отказаться от права наследования, чтобы не попасть в положение человека, желающего смерти своему родственнику. Так в «Новой Элоизе» Жюли обязуется не выходить замуж за Сен-Прё, даже если ее муж умрет: этим «она заменяет скрытое желание его потерять желанием это сохранить». Но Руссо, по его собственному признанию, не сильная душа. Он больше любит добродетель, нежели сам обладает добродетелями. Если не считать вопроса о наследовании, в остальном у него слишком богатое воображение, чтобы он мог заранее и по доброй воле отказаться от чего-либо. Ему нужны более тонкие приемы, чтобы избежать соблазнительных ситуаций или найти выход из них. Он прибегает ко всяким уловкам, даже ссылкам на плохое здоровье, что сохранить свои добродетельные порывы. Он сам объясняет, каким образом его болезнь мочевого пузыря явилась главным фактором в его большой моральной реформе: из боязни, что он будет себя плохо вести в присутствии короля, он предпочитает отказаться от пенсии. Болезнь является для него источником юмора. (Руссо рассказывает о своих ушных заболеваниях с таким же юмором, какой позднее был присущ Селину.) Но юмор — это подоплека морали: лучше быть переписчиком нот, чем королевским пенсионером.
В «Новой Элоизе» Руссо разрабатывает глубокий метод, способный предотвратить опасность «ситуаций». Ситуация нас соблазняет не только сама по себе, но и всем тем грузом прошлого, который в ней воплощен. Именно поиски прошлого в нынешней ситуации, повторение прошлого вдохновляют наши страсти и наши самые необузданные притязания. Любят всегда в прошлом и страсти прежде всего являются болезнями, свойственными памяти. Чтобы излечить Сен-Прё и вернуть его к добродетели, г-н де Вольмар прибегает к методу, с помощью которого он стремится отвратить от себя очарование прошлого. Он заставляет Жюли и Сен-Прё поцеловаться в той самой роще, которая была свидетельницей их первых любовных утех: «Жюли, не страшитесь более этого убежища, оно уже осквернено». Он хочет показать, что именно о добродетели сейчас печется Сен-Прё: «он влюблен не в Жюли де Вольмар, а в Жюли д"Этанж; он меня ненавидит не как обладателя любимой женщины, а как похитителя той, которую он любил... Он любит ее в прошлом; вот в чем загадка: отнимите у него память, и у него не будет любви». В своем отношении к вещам, к местности, например к роще, мы увидим, как бежит время и как нужно стремиться к будущему вместо того, чтобы переживать страсти прошлого. Вот что Руссо называл «материализмом мудреца», или перекрытием прошлого настоящим.
Вкус к вещам
Двумя полюсами в философском творчестве Руссо являются «Эмиль» и «Общественный договор». Беда современного общества заключается в том, что мы не являемся более ни частным лицом, ни гражданином: человек стал «буржуа», одушевляемым деньгами. Ситуации, в которых нам выгодно быть злыми, всегда приводят к условиям гнета, когда человек вступает в отношения с человеком для того, чтобы слушаться или командовать, чтобы стать хозяином или рабом. «Эмиль» — это перестройка частного лица, «Общественный договор» — гражданина. Первое педагогическое правило Руссо заключается в следующем: восстанавливая наши естественные связи с вещами, мы сможем сформироваться как частные лица, воздержавшись таким образом от искусственных отношений, слишком свойственных человеку, которые с детства определяют нашу опасную тенденцию командовать. Именно эта тенденция нас превращает либо в раба, либо в тирана. «Завладевая правом командовать, дети выходят из естественного состояния почти с самого рождения». Подлинное педагогическое исправление человека заключается в том, чтобы подчинить отношения между людьми отношениям человека к вещам. «Вкус к вещам» — доминирующий мотив в творчестве Руссо (в исследованиях Франсиса Понжа есть что-то от Руссо). Отсюда знаменитое правило Эмиля, требующее лишь мускульную силу: никогда не приносить вещи к ребенку, а всегда нести ребенка к вещам.
Частное лицо — это тот человек, который благодаря своему отношению к вещам предотвратил опасность возникновения ситуации, когда ему выгодно быть злым. А гражданин — это тот, кто вступает в такие отношения с людьми, когда ему определенно выгодно быть добродетельным. Создание такой объективной для данного времени ситуации, когда справедливость согласуется с выгодой, по мнению Руссо, представляет собой чисто политическую задачу. И здесь добродетель приобретает свой самый глубокий смысл, ибо приводит к общественному определению гражданина. «Общественный договор», несомненно, одна из великих книг политической философии. Юбилейная дата Руссо должна послужить поводом для того, чтобы прочесть или перечитать «Общественный договор». Тогда гражданин узнает, в чем заключается мистификация разделения власти; как происходит самоопределение республики благодаря существованию только одной власти — законодательной. Анализ концепции закона в том виде, в каком он дан у Руссо, еще долго будет господствовать в философских размышлениях так же, как господствует в них сейчас.
|
Метки: литература философия |
Как мир искусства не принял Гитлера |
Гитлер приехал в Вену полный радужных надежд. Он жаждал грандиозных впечатлений и намеревался, благодаря финансовым средствам матери, продолжать необременительную жизнь молодого бездельника с "высшими запросами духа", но уже в более изысканной, столичной обстановке. В своём призвании художника он испытывал, по его словам, «гордую уверенность».
Картина Гитлера «Внутренний двор старой резиденции в Мюнхене», 1914
Адольф Гитлер — Мария с Иисусом (1913).
Адольф Гитлер 1910: Дом у озера с горами
В октябре 1907 года он записывается на экзамен по рисованию в Академию изобразительных искусств на Шиллерплац.
Знал ли он, насколько высоки требования в этом прославленном учебном заведении? По всей видимости, нет. Правда, испытание первого дня, когда отсеялись 33 из 112 претендентов, он выдерживает, но классификационный список следующего дня свидетельствует: «Не выдержали испытания по пробному рисунку и не допускаются к экзамену следующие господа: …Адольф Гитлер, Браунау/Инн, 20 апреля 1889 г., немец, католик, отец — старш. чиновник, 4 кл. реального уч-ща. Мало голов, пробный рис. неудовл.».
Неожиданный и жестокий удар побуждает расстроенного до глубины души Гитлера добиваться приёма у директора академии. Всё безрезультатно. Директор уверяет: его рисунки свидетельствуют «безоговорочно о том, что он не способен стать художникам». Впрочем, молодой человек может попробовать свои силы в архитектуре...
Для Гитлера всё это было «страшным ударом», «яркой молнией», как он писал потом. Классическая ситуация резкого столкновения мечты и действительности на заре юности.
А. Гитлер. Венская опера. 1912
Архитектурная стезя лишь мелькнула в разговоре с директором — и быстро поросла быльём. Для изучения архитектуры требовалось получить аттестат зрелости. А Гитлер бросил реальное училище... Его неприязнь к школе и строгому учебному распорядку была столь велика, что ему даже не пришло в голову вернуться в школу. Уже взрослым человеком он назовёт такое условие получения художественного образования «неслыханно тяжёлым», а экзамен на аттестат зрелости — непреодолимым барьером: «Так что по человеческим меркам моей мечте стать художником осуществиться было не суждено».
Рисунок фронтовика А.Гитлера: Ардуа во Фландрии (лето 1917 г.)
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
|
Метки: живопись |
Дезертиров не было |
Толпа слушает, как офицер читает приказ кайзера о мобилизации, Берлин, 1 августа 1914 года.
|
Метки: Первая мировая война |
"Положение народа ужасно, когда вглядишься и подумаешь о предстоящей зиме" |
Ненавидим зиму вместе с русскими писателями.
Положение народа ужасно, когда вглядишься и подумаешь о предстоящей зиме; но народ как бы не чувствует и не понимает этого.
Лев Толстой
***
Жестко мне, тупо, холодно, тяжко (лютый мороз на дворе). Уехать, что ли, куда-нибудь. Куда?
Александр Блок
***
Холод нестерпимый. Лень шевельнуться, лень мыслить. Тихо и однообразно проходит время.
Иван Бунин
***
Которая зима? Все они сливаются в одну, бессрочную.
Марина Цветаева
***
Мороз, бездарный мороз. Мороз сковывает мне лицо и превращает улыбку в идиотское искривление губ.
Венедикт Ерофеев
***
На небе серо, а на земле так пронзительно холодно, что мы отогревались только бегом да водкой.
Александр Островский
***
Два или три зимних месяца буду проживать в Москве — так я решил. Погибнуть от сурового климата гораздо достойнее, чем от провинциальной скуки.
Антон Чехов
***
В твоем письме зимняя Ялта изображена раем. Это жестокая ошибка: это скорее умеренный ад.
Осип Мандельштам
***
Зима эта воистину нескончаемая. Глядишь в окно, и плюнуть хочется. И лежит, и лежит на крышах серый снег.
Михаил Булгаков
***
Да, какая подлость быть приговоренным к такому климату, порой спрашиваешь себя, за какое преступление ты сюда сослан.
Федор Тютчев
|
Метки: литература |
Столыпин: последние дни |
Очевидцы утверждают, что после мартовского кризиса Столыпин стал неузнаваем, замкнулся в себе, его уверенность в своих силах была подорвана и сам он, видимо, чувствовал, что все кругом него, молчаливо или открыто, настроены враждебно. Петр Аркадиевич говорил, что потерял сон, его нервы расстроены, и всякая мелочь его раздражает. Врачи обнаружили у него болезнь сердца, и он получил у царя разрешение на отпуск, который провел в Колноберже.
К завершению земской реформы на конец лета – начало осени 1911 года намечались торжества в Киеве, во время которых императору должны были представиться земские депутации с благодарственными адресами.
Пребывание в Киеве наводило Столыпина на печальные размышления. Премьера и бывшего вместе с ним министра финансов Коковцова игнорировали при составлении программы празднеств и даже не предусмотрели для них средств передвижения. Петр Аркадиевич говорил Коковцову: «Мы с вами здесь совершенно лишние люди», а 31 августа сообщил ему, что охрана «пугает его» каким-то готовящимся покушением. Столыпин и раньше не доверял ей, как-то раз он даже обронил: «Если я буду убит, то это сделает кто-нибудь из моей охраны», но вновь не принял никаких мер предосторожности.
Представление в Киеве Николаю II крестьянских депутаций от Юго-Западного края 30 августа 1911 года. Справа в белом мундире - П.А. Столыпин
1 сентября в девять часов вечера в Киевском оперном театре давали праздничный спектакль в присутствии императора. Театр белел дамскими платьями и кителями военных. Появление в ложе государя с великими княжнами Ольгою и Татьяною и наследником болгарского престола царевичем Борисом было встречено троекратным исполнением «Боже, царя храни» и криками «ура».
Киевский оперный театр
Ближе к полуночи, во втором антракте к Столыпину, сидевшему в первом ряду близ царской ложи, подошел Коковцов с тем, чтобы проститься: ему надо было срочно ехать в Петербург. Столыпин грустно сказал: «Мне здесь очень тяжело и нечего делать», — и попросил Коковцова взять его с собой. Коковцов вышел из ложи, а Петр Аркадиевич обернулся к наполовину пустому залу и встретился взглядом с молодым человеком возбужденного вида, стоявшим в двух метрах от него и прикрывавшим карман афишкой. Через несколько дней умирающий Столыпин скажет В.В.Шульгину о своем убийце: «Он мне показался таким бледным и жалким, этот еврейчик, подбежавший ко мне... Несчастный, быть может, он думал, что совершает подвиг...».
...Дмитрий Богров – террорист-анархист и провокатор охранного отделения быстро выхватил из кармана браунинг. Столыпин не отвернулся. Богров побледнел и два раза выстрелил.
Продолжение читайте здесь.
Подписка открывает доступ к архиву.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
|
Метки: Русское тысячелетие |
Первое путешествие Петра I в Европу 1697—1698 гг. |
А давайте попутешествуем? И не одни, а в компании самого бомбардира Петра Алексеева, то бишь государя Петра Алексеевича? По той Европе, в которой вы точно не бывали.
Новые впечатления гарантирую.
Заграничные путешествия Петра I — это наш национальный миф, который необходимо знать.
Именно после возвращения из первого путешествия в Европу Пётр приступил к обрезанию боярских бород и переоблачению всех в европейское платье. Почему он так поступил, что такого увидел в Европе? Заглядывайте, поговорим обо всём этом.
Рад новым подписчикам.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
|
Метки: лекции |
Изучаем советское метро |
Борис Коржевский «Час пик».
Социальные индикаторы позднего СССР — шапки-пыжики на мужчинах, дубленки, шубы. Луч света в темном царстве обывательщины, по-видимому, — девушка с книгой в руках.
Шапка и шарф на ней — почти наверняка ручной вязки! Женщины тогда массово упражнялись в этом искусстве.
Смотрю — и явственно вспоминаю атмосферу духоты зимнего московского метро того времени. Ещё когда во всём в этом, да в переполненный вагон (особенно, если торопился и перемещался быстро), стоишь, преешь, спина взмокла, фу...
|
Метки: быт СССР живопись |
Уроки афинской демократии |
В VI веке до н. э. Афины стояли на пороге того, чтобы стать крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром Греции, «Элладой Эллады», по словам историка Фукидида. Но прежде, чем позволить себе роскошь классического театра или Парфенона, Афинам предстояло решить задачу более насущную — не позволить своим гражданам вырезать друг друга в припадке классовой ненависти.
В то время Аттика переживала настоящую драму. Земля повсеместно переходила в руки знатных людей, а афинский народ постепенно превращался в толпу нищих, над которыми нависла угроза долгового рабства. Кровавые столкновения между знатью и бедняками грозили опрокинуть все общественные устои.
К счастью, выход из этой ситуации был найден. Политический рецепт улаживания социальных противоречий получил название демократии, а человека, который прописал его афинянам, звали Солон.
Солон происходил из благородной, но обедневшей семьи. В молодости, чтобы поправить расстроенные дела, он пустился в заморские плавания, продавая оливковое масло, и вернулся на родину богачом. У своих сограждан он пользовался репутацией человека, свободного от сословных предрассудков и, главное, безукоризненно честного. Солон сделался популярен у всех слоев населения Афин. «Знать уважала его за богатство, бедные — за честность», — пишет Плутарх. В 594 году до н. э. Солона выбрали архонтом — главой города, облеченным чрезвычайными полномочиями.
Получив власть, Солон провел ряд смелых реформ. Земля была безвозмездно отдана прежним владельцам, неоплатные должники были освобождены от долгов, а проданных в рабство крестьян выкупили за счет государства и снова ввели во владение прежними участками. Все граждане, как богатые, так и бедные, получили равное право выступать и голосовать в народном собрании. И поскольку простых граждан было большинство, они немедленно приобрели решающий голос на выборах. Как позже скажет Аристотель: «Когда народ — хозяин выборов, он хозяин и правительства». Это и есть универсальная формула демократии — афинской или любой другой.
Солон стал великим политиком и законодателем потому, что был человеком большого ума и щедрой души, в котором ясность мысли сочеталась с сердечным жаром. В свои реформы он вложил живущую в нем любовь к народу и жажду справедливости. А без этих чувств привить обществу демократию невозможно, чему все мы — живые свидетели.
***
В первые десятилетия своего существования афинская демократия приняла форму тирании. Для слуха современного человека эта фраза, конечно, звучит дико, поскольку мы привыкли называть тираном того, кто угнетает свой народ. Однако греки понимали «тиранию» иначе. Для них тираном был тот правитель, который борется с родовой аристократией, то есть действует при поддержке народа и в его интересах. Вот почему среди афинских тиранов встречаются весьма недурные люди.
Одним из таких симпатичных тиранов был Писистрат. Он происходил из древнего афинского рода и был богатым человеком, владевшим золотыми рудниками во Фракии. На войне он показал себя храбрецом, а в мирной жизни — популярным политиком, отстаивавшим интересы крестьянства и торгово-ремесленных слоев населения. В 560 году до н. э. Писистрат захватил власть в Афинах и правил с перерывами 33 года.
Афиняне сохранили о нем самые теплые воспоминания. По отзыву Аристотеля, Писистрат «руководил государственными делами с умеренностью и скорее в духе гражданского равноправия, чем тиранически. Он был вообще гуманным и кротким человеком, снисходительным к провинившимся; бедных он даже снабжал вперед деньгами на сельские работы, чтобы они могли кормиться, занимаясь земледелием. Вообще простой народ он старался ничем не раздражать, но всегда обеспечивал мир и поддерживал спокойствие».
Сами Афины в период правления Писистрата преобразились, превратившись в большой и цветущий город. Средства, получаемые от торговли и налогов, расходовались на постройку общественных зданий. Благодаря оживленному строительству беднейшее городское население получило работу. Писистрат провел в город водопровод и соорудил первый фонтан. Акрополь при нем украсился новыми храмами: Зевса Олимпийского и Афины Паллады, воздвигнутом на месте будущего Парфенона. Он был основателем первой в Европе библиотеки. По единодушному мнению искусствоведов, эпоха Писистрата стала временем расцвета искусства архаики в Афинах.
Писистрат вершит суд
Довольные афиняне сложили поговорку: «Тирания Писистрата — это жизнь при Кроносе», то есть в золотом веке.
Впрочем, к сыновьям Писистрата, они отнеслись не столь благосклонно: одного убили, а другого выгнали. К тому времени народовластие в Афинах окрепло настолько, что больше не нуждалось в сильной руке.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
|
Метки: античность |
"Ореховые попы" дореволюционных дам |
У В. Г. Бенедиктова (1807—1873) есть поэтическое предчувствие нынешнего повального увлечения дев «ореховой попой».
НАЕЗДНИЦА
Люблю я Матильду, когда амазонкой
Она воцарится над дамским седлом,
И дергает повод упрямой рученкой,
И действует буйно визгливым хлыстом.
Гордяся усестом красивым и плотным…
Предмет гордости прекрасной Матильды, усест, — это попа.
Стихотворение, кстати, прелестная безвкусица.
…Из резвых очей рассыпая огонь,
Она — властелинка над статным животным,
И деве покорен неистовый конь, —
Скрежещет об сталь сокрушительным зубом,
И млечная пена свивается клубом,
И шея крутится упорным кольцом.
Красавец! — под девой он топчется, пляшет,
И мордой мотает, гривою машет,
И ноги, как нехотя, мечет потом,
И скупо идет прихотливою рысью,
И в резвых подскоках на мягком седле,
Сердечно довольная тряскою высью,
Наездница в пыльной рисуется мгле:
На губках пунцовых улыбка сверкает,
А ножка — малютка вся в стремя впилась;
Матильда в галоп бегуна подымает
И зыблется, хитро на нем избочась,
И носится вихрем, пока утомленье
На светлые глазки набросит туман…
Матильда спрыгнула — и в сладком волненьи
Кидается буйно на пышный диван.
|
Метки: поэзия |
Ну, теперь-то заживут без москалей и колхозов! |
Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы
Taнцyющиe житeли oккyпиpoвaннoгo ceлa Пoлтaвcкoй oблacти и нeмeцкий вoeнный кoppecпoндeнт. 1941 г.
|
Метки: Вторая мировая война |
«Времени у меня в обрез, сил мало, работа моя – ужас» |
В 1908 г. Кафку приняли на работу в пражской страховой компании, и ему повезло заполучить желанную для многих «односменную» работу, то есть он должен был присутствовать в офисе с восьми или девяти часов утра до двух или трех дня. Куда лучше, нежели на прежнем месте, где приходилось отрабатывать по много часов, зачастую и сверхурочно. И все же Кафка жил в постоянном напряжении – вместе с большой семьей он ютился в тесной квартире и сосредоточенно работать мог лишь поздно. В 1912 г. Кафка писал Фелиции Бауэр: «Времени у меня в обрез, сил мало, работа моя – ужас, а дома донимает шум, вот и приходится выкручиваться путём всевозможных уловок, раз уж хорошей и прямой жизни все равно не получилось».
В том же письме он сообщал своё расписание:
«С восьми до двух или до половины третьего – контора, с трёх до половины четвёртого – обед, после обеда – сон, по-настоящему, в расстеленной постели (вернее, по большей части лишь попытки заснуть, если не снится какая-нибудь жуть, – однажды, например, неделю подряд, с неестественной, до головной боли, отчётливостью в каждой детали их прихотливого национального одеяния мне являлись во сне черногорцы) – до половины восьмого, потом минут десять гимнастики, нагишом, у открытого окна, потом часовая прогулка либо в одиночестве, либо с Максом [Бродом, друг и литературный душеприказчик] или ещё одним другом, затем ужин в кругу семьи (у меня три сестры, одна из них замужем, другая помолвлена и третья, самая любимая, хотя и без ущерба для любви к двум остальным), после чего, около половины одиннадцатого (но иногда и в половину двенадцатого), я сажусь за стол и пишу, сколько хватает сил, желания и счастья, до часу-двух-трех ночи, а однажды даже до шести утра. Затем снова гимнастика, как уже описано выше, только теперь без серьёзных нагрузок, после чего обмывание и – в большинстве случаев с лёгкими болями в сердце и подрагивающими брюшными мышцами – в постель. Далее – всевозможные ухищрения, чтобы заснуть, то бишь достигнуть невозможного, ибо невозможно спать (а Господь к тому же требует спать без сновидений) и одновременно думать о своей работе, пытаясь вдобавок ко всему с определённостью решить вопросы, заведомо с определённостью нерешаемые, то есть угадать, придёт ли на следующий день письмо от Вас и если придёт, то когда. Ночь моя, таким образом, состоит из двух частей, сначала из бдения, потом из бессонницы, и вздумай я обо всем этом в подробностях поведать, а Вы – меня выслушать, это письмо не кончилось бы никогда».
С Фелицией
По книге: М. Карри. Режим гения
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: литература |
Патриарх Смуты |
Жизнь начиналась, как широкая масленица, где было все, и всего было в избытке.
Для боярина наипервейшее — знатность происхождения. Род Федора Никитича, будущего патриарха Филарета, восходил к Андрею Ивановичу Кобыле, московскому боярину, жившему в первой половине XIV при великих князьях Иване Даниловиче Калите и Симеоне Ивановиче Гордом. Многочисленные потомки его женились с большим разбором, и дочерей своих пристраивали с немалой выгодой. Наибольшая честь выпала деду Федора Никитича, Роману Захарьину–Юрьеву, чья дочь Анастасия стала первой женой Ивана Грозного и московской царицей. В честь своего деда Федор Никитич первым в роду начал носить фамилию «Романов».
На втором месте для боярина — почет. О нем позаботился отец Федора Никитича, Никита Романович, который был боярин свойственный, то есть состоявший в родстве (свойстве) с царем и царицей. Даже после внезапной смерти Анастасии он не потерял расположения государя и в 1584 году, согласно последней воле Ивана Грозного, возглавил опекунский совет из пяти персон, назначенный для присмотра над слабоумным наследником царевичем Федором. Царев шурин Борис Годунов в этом совете скромно сидел на четвертом месте, но опытный Никита Романович, прозревая будущее, перед своей кончиной именно ему поручил заботу о своих детях.
Борис Годунов, став всемогущим распорядителем при царе Федоре Ивановиче, поначалу держал слово. Всем семи братьям Романовым были оказаны милости, особенно старшему Федору Никитичу, заступившему опустевшее место главы рода. Несмотря на свою молодость (на момент смерти отца, в 1586 году, ему было около 32 лет), он стремительно продвигался по чиновной лестнице: разрядные книги отмечают его в 1589 году на десятом месте среди виднейших бояр, в следующем, 1590 году, — на шестом, а к концу царствования последнего Рюриковича Федор Никитич Романов уже имел чин главного дворового воеводы (главнокомандующего), исправлял, не выезжая из Москвы, должность наместника псковского и считался одним из трех руководителей государевой Ближней Думы. Впрочем, ни особых воинских подвигов, ни великих государственных дел за ним не числилось.
В эти годы Федору Никитичу вполне открылась и третья статья счастливой боярской жизни — изобильное благополучие. У него было все, что только могло поразить воображение тогдашнего москвича: богатый дом, всегда открытый для гостей, пышный выезд, толпа верных холопов, всюду его сопровождавших, лучшие охотничьи собаки и ловчие птицы. Статный красавец, он умел так ловко носить московские и польские кафтаны последнего покроя, что между портными вошло в обычай говорить заказчику, примеривая на нем платье: «Ты теперь вылитый Федор Никитич!» В 1593 году его «золотный» наряд (роскошное одеяние из золотой парчи) произвел неизгладимое впечатление на посла императора Рудольфа.
Словом, на Москве Федор Никитич слыл добрым, ласковым и щедрым боярином.
Женился он на Ксении Ивановне Шестовой — девице из небогатого, но древнего рода, с которой жил душа в душу, произведя на свет пятерых сыновей и дочь; из них отца пережил лишь один Михаил Федорович.
И все было бы славно и хорошо, если бы за масленицей не следовал с неизбежностью Великий пост.
***
В 1598 году умер бездетный царь Федор Иванович. В своем духовном завещании он отказал державу трем лицам — «святейшему Иову патриарху… да брату своему Федору Никитичу Романову, да шурину своему… Борису Федоровичу Годунову».
Федор Никитич, не имевший опыта политических интриг, не посмел коснуться шапки Мономаха, и Годунов поспешно возложил ее на свою голову. Сразу же после воцарения его отношение к Романовым резко изменилось. От царского престола на Федора Никитича пахнуло холодным ветром. При новой разрядной росписи он не только не удостоился первого воеводства ни в одном полку, но был помещен последним в списке бояр.
Со стороны могло показаться, что старший Романов перенес оскорбление смиренно. Он послушно занял отведенное ему место при новом дворе. Но то была всего лишь видимость кротости. Беспечный щеголь умер, родился политик.
Вокруг Романовых постепенно сплотились боярские роды, недовольные «безродным татарином» на троне. В этом кружке и была высижена мысль о самозванце как эффективном орудии борьбы против Годунова.
На эту роль был выбрана забубенная голова — Юшка (Григорий) Богданов сын Отрепьев, в прошлом холоп на дворе у Михаила Романова, брата Федора Никитича. Замешанный в каком-то тяжелом преступлении, за которое ему грозило суровое наказание, он бежал из Москвы и постригся в монахи в глухом монастыре в Ярославской области. И вдруг невидимая рука извлекла его из ярославских лесов и вновь привела в столицу — и не куда-нибудь, а на патриарший двор, где его назначили переписчиком. Зачем это было сделано, догадаться нетрудно. По долгу службы Отрепьев получил доступ к важным бумагам. Для той роли, которая ему предназначалась, он должен был ознакомиться в архивах с материалами угличского следственного дела 1591 года о смерти царевича Дмитрия, и должность патриаршего секретаря обеспечивала доступ к этим документам. Одновременно заговорщики начали распространять слухи о том, что царь Борис виновен во множестве злодеяний, — в частности, он якобы подослал убийц к царевичу Дмитрию и приказал задушить царя Федора.
Механизм Смуты был запущен. Но Романовы и их сообщники не успели использовать свое тайное орудие, Борис опередил их.
За неимением прямых улик весной 1601 года на Романовых было состряпано дело о том, что они хотят «достать царство», отравив Бориса. Сейчас же на дворе у Александра Никитича Романова, по навету его казначея, были обнаружены мешки с «отравным зельем», которого хватило бы на то, чтобы отравить пол-Москвы. Романовых немедленно взяли под стражу. Арестованных, а также их дворню пытали, но добиться признания ни от кого не смогли. Поэтому обошлось без казней. Федора Никитича постригли в монахи под именем Филарета в далеком Антониево-Сийском монастыре; его жену вместе с детьми, среди которых находился малолетний Михаил — будущий основатель династии, сослали в Пермскую волость. Прочих братьев рассеяли по отдаленным городам.
Из шести арестованных братьев Романовых выжили только двое: Филарет и Иван; остальные умерли в ссылке.
Казалось, жизнь — привычная жизнь — кончилась навсегда. В смертельной тоске новоиспеченный монах горевал о своей семье, с которой уже не чаял увидеться: «Беда моя — жена да дети: как их вспомнишь, так точно рогатиной в сердце колет».
И вдруг весной 1605 года его настроение резко переменилось, он словно ожил. Монахи Сийского монастыря, Иринарх и Леонид, приставленные следить за Филаретом, донесли Годунову о странном поведении узника, который живет-де не по монастырскому чину, даже в Великий пост не исповедовался, в храме не бывал, а всегда смеется неведомо чему, и говорит про мирское житье, про ловчих птиц и собак, да как он в миру жил, на старцев же лает и бить их посохом хочет, и говорит им: «Увидите, каков я впредь буду!»
Беспричинное с виду веселье Филарета на самом деле имело вескую причину: это было время, когда названый Дмитрий уже шел на Москву, одерживая победу за победой над царскими войсками. Дело шло к свержению Годунова. И вот, слыша о появлении победоносного царевича, что должен был подумать Филарет? Он решил, что мина, заложенная им пять лет назад под Борисов трон, взорвалась!
Велико же было его изумление, когда, приехав в Москву из своей северной ссылки, он увидел, что вместо Григория Отрепьева на царский престол сел кто-то другой. Сам он называл себя сыном Грозного и утверждал, что в Угличе зарезали подставного младенца, а его — истинного царевича — скрыли от подосланных Годуновым убийц и спасли*. Растерянный Филарет вновь ушел в тень. Его страстное желание сбросить насильно навязанный монашеский клобук и вернуться в мир не исполнилось. По некоторым сведениям, в начале 1606 года он был соборным старцем в Троице-Сергиевом монастыре.
*О личности названого Дмитрия см. мои публикации: Названый Дмитрий: идентификация
***
Недолгое правление названого Дмитрия закончилось в мае 1606 года. Новый царь Василий Шуйский, не пользовавшийся доверием народа, попытался опереться на авторитет Церкви. При нем самые видные церковные посты заняли люди, не запятнавшие себя сделками с прежней властью. Ставленник названого Дмитрия патриарх Игнатий был низложен, и на его место избран Казанский митрополит Гермоген — ярый противник «латинства». Филарет был поставлен в Ростовские митрополиты, несмотря на то, что он «божественное писание разумел отчасти». Это было высокое назначение. В росписи церковных владык Ростовский архиерей занимал третью степень после митрополитов Новгородского и Казанского.
Этот новый излом его судьбы показал, что Филарет окончательно отказался от мысли вернуться к мирской жизни. Оставаясь по сути светским политиком, он связал свой удел с могучей силой, которой предстояло стать последней опорой разваливавшейся русской государственности — Православной Церковью. Отныне он держит себя с достоинством государственного мужа.
Между тем испытания его отнюдь не закончились. 11 октября 1608 года поляки Сапеги и казаки врываются в Ростов, грабят город, а захваченного в плен митрополита «с бесчестием» везут в Тушинский лагерь под Москвой. Здесь, однако, Филарета ждут неожиданные почести. Тушинский вор, разыгрывающий роль царевича Дмитрия, — родственника Романовых, — объявляет ростовского митрополита патриархом Московским и всея Руси.
Филарет подчинился обстоятельствам, но вел себя осторожно, «не склоняясь ни направо, ни налево», по словам келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына. Он не столько служил Вору, сколько духовно окормлял православную паству Тушинского лагеря. При случае всегда подчеркивал условность своей патриаршей власти. Единственная его грамота, сохранившаяся от того времени, начиналась словами: «Благословение великого господина преосвященного Филарета, митрополита ростовского и ярославского, нареченного патриарха Московского и всея Руси».
Не случайно законный патриарх Гермоген, непреклонный по отношению к изменникам, никогда не ругал тушинского «антипатриарха». Так, в феврале 1609 года он пишет обличительную грамоту тушинцам, где между прочим говорится: «а которые взяты в плен, как Филарет митрополит и прочие, не своею волею, а силою, и на христианский закон не посягают, крови православных братий своих не проливают; таких мы не порицаем, но молим о них Бога».
После свержения Шуйского оба патриарха оказались рядом, в одном стане с теми, кто готов был пролить свою кровь для прекращения Смуты. Лояльность Филарета была вознаграждена. Во время споров в Боярской думе о кандидатуре нового государя из уст патриарха Гермогена впервые прозвучало имя Михаила Федоровича Романова.
С этого дня Филарет превратился в «крепкий адамант» (алмаз), по выражению летописи, призывая русских людей всем вместе «стати против... злодеев». Впереди его ждали еще твердое «стояние в правде» на переговорах с Сигизмундом III под Смоленском, восьмилетний польский плен и триумфальное -возвращение в Москву для того, чтобы занять пустовавший патриарший престол с титулом «Великого государя» и стать фактическим правителем государства (1619). Судьба, так долго водившая Филарета возле московского трона, наконец, позволила ему присесть на его краешек. Теперь ему предстояло избывать последствия Смуты, которую когда-то он сам и накликал на Русскую землю.
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
|
Метки: Смута история Церкви |
Заштормило девчонку |
— Запомни, внучка, у женщины должна быть в жизни одна-единственная настоящая любовь.
— А какая была у тебя любовь, бабушка?
— Моряки...
|
Метки: быт |
Приземление Карла Маркса |
«Сатирикон» (Мюнхен), 1952 год
ПРИЗЕМЛЕНИЕ КАРЛА МАРКСА
Шутка в одном действии
Действующие лица: Карл Маркс и американский рабочий Мафусаил Диллиндиллинджер (сокращённо «Мэф»). Действие происходит в США, куда Карл Маркс внезапно спустился в день семидесятилетия со дня своей смерти.
Маркс (запыхавшись): Ну, как, товарищ, боретесь?
Мэф (вынув трубку изо рта): Понемногу. Так, в две неделе разок!
Маркс (обрадовано): Классовая борьба?
Мэф: Безусловно. Я, например, принадлежу к полутяжёлому классу. Но теперь я больше занимаюсь гольфом. Иногда мечу молот…
Маркс: С серпом?! Против акул капитализма?
Мэф: Нет, против ожирения. Между прочим, акул бьют вовсе не молотом, а острогой. И на этом вряд ли можно нажить капитал.
Маркс: Кстати, я надеюсь, что «Капитал» имеет каждая рабочая семья?
Мэф: О, да.
Маркс: У вас тоже есть «Капитал»?
Мэф: Небольшой. Около десяти тысяч долларов.
Маркс: Я вас не совсем понимаю. Разве вы ничего не читаете?
Мэф: О, нет, почему же… По субботам, когда мы не работаем…
Маркс: Вы по субботам бастуете и демонстрируете?
Мэф: Нет, по субботам мы, вообще, не работаем. У нас пятинедельная, сорокачасовая рабочая неделя.
Маркс: Ничего не понимаю… Но эксплоатация, прибавочная стоимость ещё существуют?
Мэф: Безусловно. Недавно сдали в эксплоатацию новый фабричный корпус, а нам прибавили заработную плату.
Маркс: Хорошо. Но в конце недели вы всё же посещаете партсобрания, кружки активистов, изучаете революционные движения…
Мэф: Да как кто. Один садится в свой автомобиль и едет с семьёй на пару суток за город, другой сидит у телевизора, третий подрезает кусты роз вокруг своего коттеджа. Четвёртый плавает в…
Маркс: Не может быть!
Мэф: Почему же? Кстати, ваша борода мне что-то напоминает… Какое-то смутное древнее воспоминание… Вы не – как это называется – не марксист?
Маркс (побледнев): Что вы, что вы! Напротив. Я старый русский монархист. Генерал Иван Сусанин!
Мэф: Очень приятно… Позвольте, зачем же вы режете бороду?!
Маркс: Хе-хе, это я, знаете, давно собирался. Мы, русские мамины-сибиряки, всегда на лето срезаем бороду. Это у нас называется тризна. Между прочим, я хотел спросить… (приближается, на ухо)… как у вас эти… ну, марксисты… сели?
Мэф: Сели.
Маркс (ещё тише): В Синг-Синг [см. ниже прим. 1]?
Мэф: Почему в Синг-Синг? В калошу.
Маркс (отпрянув, поспешно собирает отстриженную бороду и тщательно заворачивает её в экземпляр «Коммунистического манифеста»): А, гм… скажите, вы это насчёт автомобиля, коттеджа и сорокачасовой недели серьёзно?
Мэф: Вполне серьёзно.
Маркс: А… свободные места на вашем предприятии ещё имеются?
Мэф: Имеются. Могу провести вас в дирекцию.
Маркс: Один момент! Я только позову Энгельса. Он тут неподалёку прячется в кустах! (убегает)
Мэф (задумчиво раскуривает трубку): Старомодный джентльмен!
Источник: Булатов С. Приземление Карла Маркса // Сатирикон. – 1952. – № 11. – с. 12.
Примечание:
[1] Синг-Синг (Sing Sing Correctional Facility) – тюрьма с максимально строгим режимом в городе Оссининг (штат Нью-Йорк, США). Расположена примерно в 48 километрах к северу от Нью-Йорка, на берегу реки Гудзон. Своё название тюрьма получила от деревни Синг Синг, чьё название происходит от индейских слов “Sint Sinks” («камень на камне»).
Для проявления душевной щедрости
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.
|
Метки: разное |
