Платье принцессы Маргарет |
Метки: мода |
Монархини |
Метки: картины |
А еще, говорят, идёт на нас Белый араб.... |
|
Заголимся и обнажимся! ( ибо Достоевский вечен) |
Метки: креаклы маразм крепчал и танки наши быстры |
Первая жертва «замороженного батальона» |
Метки: тайна покрытая мраком |
Наш маленький подарок детям Новороссии |
Метки: помощь |
Медленны шаги Божьего правосудия. Но неовратимы |
Метки: революционеры террор |
Без заголовка |
Метки: монархия |
Россия |
Метки: Россия |
Уникальный предвыборный пиар |
Метки: запретите им кто-нибудь! креаклы революционеры |
Московское подворье Свято-Троице Сергиевой Лавры. Подробный фоторепортаж. Часть 4. |
Метки: Москва |
Гоголь-моголь - напиток для зимы |
Метки: литература кулинария |
Это что, атака на коньках? Свежо. |
Метки: Вторая мировая война |
Можно вывезти девушку из Африки, но нельзя вывести Африку из девушки |
Метки: Африка интересно |
Не только глокая куздра |
Метки: филология интересное |
Викторианские мужчины. Это просто праздник какой-то! |
Метки: люди |
Спящая красавица |
Метки: миниатюры |
Иногда всем хочется отдохнуть |
Метки: монархия |
Они вдохновили Булгакова |
Метки: ню литература |
ПУШКИН ПРОТИВ ДЕМОКРАТИИ. Для нас это не новость |
Воробьева И. Н. Портрет А.С. Пушкина
Живи Александр Сергеевич в наше время, он наверняка заслужил бы обвинения в "квасном патриотизме", "нетолерантности" и "ксенофобии". Возможно, его даже зачислили бы в "коммуно-фашисты".
Не верите? Читайте Пушкина!
За два года до смерти, в заметке "Об истории поэзии Шевырёва" Александр Сергеевич писал: "...Франция, средоточие Европы... Народ властвует в ней отвратительною властию демократии".
Именно так Пушкин, которого император Николай I называл "самым умным человеком России", отзывался о самой "блистательной" демократии современной ему Европы. Не лучше было его мнение о государственном устройстве Соединённых Штатов Америки. В критической статье о мемуарах Джона Теннера Пушкин отметил: "...С некоторого времени Северо-Американские Штаты обращают на себя в Европе внимание людей наиболее мыслящих... Но несколько глубоких умов в недавнее время занялись исследованием нравов и постановлений американских, и их наблюдения возбудили снова вопросы, которые полагали давно уже решёнными. Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве. Всё благородное, безкорыстное, всё возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)".
Размышляя о значении самодержавия для России, Гоголь приводит следующие слова Пушкина. "Зачем нужно, - говорил он, - чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон - дерево; в законе слышит человек что-то жёсткое и небратское. С одним буквальным исполненьем закона не далеко уйдёшь; нарушить же или не исполнить его никто из нас не должен; для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти. Государство без полномощного монарха - автомат: много-много, если оно достигнет того, до чего достигнули Соединённые Штаты. А что такое Соединённые Штаты? Мертвечина; человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит".Слова Пушкина о Соединённых Штатах, сказанные, видимо, в личной беседе, находят подтверждение в мемуарах Веры Ивановны Анненковой, видевшей Пушкина в январе 1837 года у великой княгини Елены Павловны: "Разговор был всеобщим, говорили об Америке. И Пушкин сказал: "Мне мешает восхищаться этой страной, которой теперь принято очаровываться, то, что там слишком забывают, что человек жив не единым хлебом".
Диагноз, который Пушкин поставил Америке, выглядит неутешительно: "Большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принуждённый к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами".
Возмущали Пушкина и "отношения Штатов к индийским племенам, древним владельцам земли" - по его словам, это была "явная несправедливость, ябеда и безчеловечие американского Конгресса".
За многие годы до появления боевиков, мелодрам и телесериалов Пушкин скорбел о соотечественниках, которые становились добычей современных ему мошенников от гламура.
"Явилась толпа людей тёмных с позорными своими сказаниями, но мы не остановились на безстыдных записках Генриетты Вильсон, Казановы и Современницы, - возмущался он. - Мы кинулись на плутовские признания полицейского шпиона и на пояснения оных клеймённого каторжника..."
Неудивительно, что Пушкин был сторонником жёсткой цензуры.
В письме Бенкендорфу от 1830 года Пушкин написал о европейской прессе. Написал, как бы сейчас сказали, нетолерантно. (В статьях того времени Россию клеймили за подавление Варшавского бунта.)
"Озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной бешеной клеветою", - утверждал Александр Сергеевич. И уговаривал Бенкендорфа: "Пускай позволят нам, русским писателям, отражать безстыдные и невежественные нападки иностранных газет".
"Свободная печать" всегда раздражала поэта. Отсюда его постоянные мысли о том, что информационный безпредел должен быть ограничен.
А вот ещё одно интереснейшее высказывание: "Я убеждён в необходимости цензуры в образованном нравственно и христианском обществе, под какими бы законами и правлением оно бы ни находилось. Что составляет величие человека, ежели не мысль? Да будет же мысль свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом".
Пушкин, что любопытно - сам настрадавшийся от цензуры, иногда прямо взывал к ней: "Не должна ли гражданская власть обратить мудрое внимание на соблазн нового рода, совершенно ускользнувший от предусмотрения законодательства?"
В начале 19 века в России было уже немало людей, одураченных западной (масонской) пропагандой того времени. Пушкин понимал всю опасность этого явления. Он утверждал: "Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие".
"Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и не благодарна", - писал поэт.
Борцы за либеральные западные ценности вызывали у поэта негодование.
"Простительно выходцу не любить ни русских, ни России, ни истории её, ни славы её, - говорил Александр Сергеевич. - Но не похвально ему за русскую ласку марать грязью священные страницы наших летописей, поносить лучших сограждан и, не довольствуясь современниками, издеваться над гробами праотцев".
За много лет до демократических российских СМИ Пушкин с презрением отзывался о космополитах-"перемётчиках", "для коих где хорошо, там и отечество, для коих всё равно: бегать ли им под орлом французским или русским языком позорить всё русское - были бы только сыты..."
Пушкинист С.М.Бонди по плохо сохранившемуся тексту отреставрировал одно из стихотворений Пушкина, в котором поэт создал классический образ отечественного интеллигента-русофоба:
Тыпросвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый лик увидел.
И нежно чуждые народы возлюбил
И мудро свой возненавидел.
Когда безмолвная Варшава поднялась
И ярым бунтом опьянела,
И смертная борьба меж нами началась
При клике "Польша не згинела!",
Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда разбитые полки бежали вскачь
И гибло знамя нашей чести.
Когда ж Варшавы бунт раздавленный лежал
Во прахе, пламени и дыме,
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.
Думается, если бы Пушкин увидел выступления наших либералов в поддержку "суверенной Ичкерии", он написал бы об этом не менее хлёстко...
Сами слова "демократ" и "демократка" были для Пушкина ругательными. "...Чистая демократка. Никого ни в грош не ставит" - говорил Пушкин об одной девушке (А. Смирнова. "Воспоминания о Жуковском и Пушкине").
Идеал гражданского общества, в котором люди соединены не любовью к Родине и христианскими заповедями, а заботой о собственности, вызывал у Александра Сергеевича в лучшем случае усмешку:
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги...
Поэта очень интересовало гражданское общество Соединенных Штатов Америки. Это было сродни любопытству, которое испытывает нормальный человек к заспиртованному уродцу, выставленному в Кунсткамере. В уже упоминавшейся статье "Джон Теннер" Пушкин писал:
"С изумлением увидели мы демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках, в её нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую - подавлено неумолимым эгоизмом и страстию к довольству".
Читаешь эти слова сейчас и поражаешься - то ли это Пушкин про США говорит, то ли про нас, россиян грешных. Но может быть, русский гений всё же не отрицал демократию как таковую? Может, он только против отдельных недостатков возражал? Увы.
"Во все времена, - говорил Пушкин А.Смирновой, - были избранные, предводители; это восходит от Ноя и Авраама. Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством... Роковым образом, при всех видах правления, люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово "демократия" в известном смысле, представляется мне безсодержательным и лишенным почвы".
"Если сам Пушкин думал так, то уж верно, это сущая истина" - заявил однажды очень неглупый человек - Гоголь.
Какой тут напрашивается вывод?
Больше читайте Пушкина и помните: Пушкин - это наше всё, но не всё наше - Пушкин.
Метки: Пушкин |