В действительности всё не так, как на самом деле.
                                                  Народная поговорка
 

    Всё-таки я обнаглевшая рожа. На кого руку поднял! На самого Гегеля! Ну вот такой уж я ниспровергатель, видать... Ничего не могу с собой поделать, если вижу мировой заговор, то так и говорю - мировой заговор! Вообще, ежели быть честным, то речь-то у нас пойдёт не совсем о Гегеле. А о Кожеве. О Кожевникове Александре Владимировиче. Не знаете кто это? Ну вы, блин, даёте! Да это же серый кардинал не только послевоенной европейской политики, но почти всей западной философии с 30-х годов ХХвека. Я вот тут даже как-то подумал - странно что, например, Дугин ещё об этом книжку не забацал, ну или статью какую. История чисто в его стиле - он же у нас главный по мировым заговорам. Можно сказать, конспиролог всея Руси. Или он не знаком с этой темой? Или это просто я тип невежественный и чего-то у нашего брадолюбивого многознатца не дочитал? Вообще, вся эта история ну просто мистический детектив, что твой "Код да Винчи". Впрочем,  для рафинированного, философски образованного перца все эти вещи, по идее, не должны быть сенсацией. Так что если вы рафинированный перец, да ещё философски образованный, то дальше можете не читать, ничего нового не узнаете. Займитесь лучше чем-нибудь полезным. А мы тут пока о своём покалякаем. Итак по порядку. Ну или не по порядку...   

    Уверен, что при рассмотрении темы Будущего и нашего наброска в него, совершенно невозможно обойтись без самого внимательного погружения в философию Мартина Хайдеггера. Мыслитель из Мескирха, по-видимому, фундаментален для этой животрепещущей темы, не менее чем весь левый дискурс, а может быть и более. Но при попытке понимания и умного проживания хайдеггеровской проблематики я столкнулся с в принципе ожидаемой проблемой - с дефицитом диалогичности. Грубо говоря, не все читали Хайдеггера, ещё меньше его понимают, ещё меньше из таковых читают мой блог. Вообще-то, по здравому размышлению, ничего страшного. Эка невидаль.
    Но, однако, всем, кто осознаёт, что наличное, мягко говоря (очень мягко), далековато от мыслимого социального блага, я настоятельно (очень настоятельно) рекомендую обратиться к штудированию работ Хайдеггера. Нельзя поменять ситуацию без её осмысления.
    Первое, что приходит мне в голову, в попытке помочь хотя бы соорентироваться в стотомном наследии великого немца всем желающим - это посоветовать прочитать его интервью. Читать их, во всяком случае, намного проще, чем сложнейшие монологические тексты Хайдеггера. Вот, например, знаменитое интервью журналу "L'Express", микроскопический отрывок из которого я привёл в предыдущем посте. С тем, чтобы упростить задачу предполагаемым читателям, я решил разместить интервью целиком у себя на блоге, несмотря на зело многа букафф:
 

"L'Express" 20—26 oct. 1969, p. 79—85; корреспонденты: Фредерик Товарницки — сотрудник журнала, Жан-Мишель Пальме — автор книги "Политические произведения Хайдеггера".

 

Корреспондент.— Вас, мсье, считают последним философом западной традиции, который завершает ее и вместе с тем пытается открыть новый способ вопрошания. Сегодня кризис университетов сопровождается недоверием к самому смыслу философии. Для большинства она не имеет права на существование, она стала бесполезной.

Хайдеггер.— Это как раз то, о чем я всегда думал. В своем курсе 1935 года «Введение в метафизику» я уже это утверждал: философия всегда несвоевременна. Это безрассудство (сумасбродство, une folie).

Кор.— Безрассудство?

X.— Философия несвоевременна по своей сущности, ибо она принадлежит к тем редким явлениям, судьба которых в том и состоит, что они не могут встретить непосредственный отклик.

Кор.— Итак, что представляет собой философия?

X.— Это одна из редких возможностей автономного и творческого существования. Ее изначальная задача — делать вещи более тяжелыми (трудными), более сложными.