Разведывательный самолёт попытался приблизиться к российской военной базе, но потерпел фиаско

Виктор Сокирко

 

На фото: РЭБ «Красуха-4» (Фото: Донат Сорокин/ТАСС)

Материал комментируют:

Владислав Шурыгин

Американцы любят всюду совать свой любопытный нос, чтобы быть как минимум в курсе всех дел, а ещё и вмешаться по возможности в любую ситуацию. Не исключением стали и нынешние события в Нагорном Карабахе, где ведут боевые действия армий Армении и Азербайджана. Авиационная разведка США активизировалась сейчас как над акваторией Чёрного моря, так в небе Грузии, сканируя обстановку на земле. Заодно пытаясь прощупать российские военные базы в этом регионе. Не всегда, как выяснилось успешно.

Широкой огласке этот случай придан не был, по крайней мере в самих Соединенных Штатах истерику устраивать пока не стали. Однако, как стало недавно известно, разведывательный самолёт ВВС США CL-600 ARTEMIS предпринял попытку подобраться поближе к российской военной базе в Гюмри на территории Армении и жестоко за это поплатился. Самолёт-разведчик был атакован российскими средствами РЭБ «Красуха-4» — действие мощной системы радиоэлектронного подавления и постановки помех вывело из строя космические аппараты, которые отслеживали самолёты по включенному транспондеру.

На опубликованных в Сети фотографиях указан маршрут перемещения американского военного самолёта с подавляемой системой GPS. «На CL-600 было оказано сильное подавление, о чём свидетельствует его отклонение в несколько десятков километров», — комментирует этот факт российское издание avia.pro.

Дело, впрочем, могло обернуться и более трагичным образом. Здесь приведём слова всезнающих китайских экспертов из издания Sohu, которые оценивали «Красуху-4». «Этот комплекс способен вторгнуться в электронику соперника, а в некоторых случаях уничтожить транзистор», — напомнили китайцы. Можно считать, что в данном случае американский самолёт-шпион только попугали, напомнив о существовании российских средств РЭБ в регионе и их возможности провести радиоэлектронную атаку. А то, понимаешь, расслабились — ранее 22 сентября другой американский самолёт радиоэлектронной разведки CL-650 прошмыгнул в воздушное пространство Грузии, «зацепив» при этом часть территории Абхазии, где также расположена российская военная база.

Атакованный российской станцией РЭБ «Красуха-4» разведывательный самолёт CL-600 не так уж и безобиден, хотя и создан на базе гражданского коммерческого самолёта Bombardier Challenger. Он переоборудован по программе ARTEMIS, которая была запущена в США в мае 2019 года. Самолёты ARTEMIS являются основной авиационной пилотируемой платформой воздушной разведки и наблюдения. И, как говорится в технических документах Пентагона, «обеспечивает возможности обнаружения с большой высоты целей противника и устраняет пробелы в миссии многодоменных операций».

На борту таких самолётов размещены самые совершенные датчики и коммуникационное оборудование, он имеет высокоточную и надежную в эксплуатации систему обнаружения. С высоты в 11 тысяч километров он может сканировать сотни километров поверхности во всех направлениях, обнаруживать как крупные объекты, так и небольшие движущиеся цели, например, танки и другую военную технику, а также осуществляет поиск радаров противника. Программа ARTEMIS предназначена также для наведения высокоточных боеприпасов на цель, обеспечивая при этом максимальный радиус поражения в 1600 километров. Так что как минимум два самолёта-разведчика ВВС США, переброшенные в Грузию (CL-600 и CL-650), представляют собой достаточно большую опасность с такими возможностями и достойны атаки со стороны комплекса РЭБ «Красуха-4».

Американские военные хорошо осведомлены о наличии средств радиоэлектронной борьбы в Вооруженных силах РФ. «Российские подразделения РЭБ обладают заоблачными возможностями», — пессимистично констатировал командующий силами НАТО в Европе генерал-лейтенант Бен Ходжес. Американцы осознали, что новейшее российское электронное оружие полностью парализует функционирование электроники, установленной на ракетах, самолетах и кораблях. «Достижения России в области радиоэлектронной борьбы сводят на нет все преимущества высокотехнологичного оружия, стоящего на вооружении НАТО», — признавал и бригадный генерал Франк Горенк.

Мы и сами прекрасно осведомлены об этом потенциале своей армии, и не только по данным китайских экспертов и признаниям американских генералов. За последние годы российский ВПК запустил в войска целую серию средств радиоэлектронной борьбы, которые способны свести на нет все возможные атаки потенциального противника с неба, земли и воды. Скажем, мобильный комплекс «Ртуть-БМ» предназначен для защиты от артиллерийских снарядов с радиовзрывателями на площади в 20−50 гектаров. Система «Инфауна» нейтрализует взрыватели высокоточных ракет «воздух-земля» и «земля-земля», а также поражает средства связи и управления противника. Авиационный комплекс «Хибины», устанавливаемый на бомбардировщики Су-34 и истребители Су-30СМ делает самолет невидимым для радиоэлектронных средств.

Есть и новинки среди средств РЭБ, в том числе предназначенные для борьбы с беспилотниками. «СП» уже рассказывала о представленных на форуме «Армия-2020» перспективных моделях в этой сфере, называя разработки концерна «Автоматика» (входит в «Ростех») — переносной комплекс противодействия дронам «Бастион-Автоматика», обновлённый переносной комплекс подавления БПЛА «Рубеж-Автоматика». «Росэлектроника» продемонстрировала там же свою мобильную версию комплекса противодействия БПЛА «Атака-DBS». Предполагалось, что все они пройдут тестирование в Сирии, прежде чем поступить на вооружение российской армии. К слову, «Красуха-4» также была испытана в Сирии и, вероятнее всего, находится там по сей день.

Мобильная система радиоэлектронной борьбы «Красуха-4», равно как и другие средства российских РЭБ, которые привели в уныние натовских генералов, парализуют наступательное и оборонительное оружие любых типов. Известно, что комплекс «Красуха-4» в радиусе 300 километров подавляет спутники-шпионы, наземные радары и авиационные системы АВАКС, делая российское вооружение абсолютно невидимым. Он также способен нанести радиолокационное поражение вражеским средствам РЭБ и связи. Блокирует комплекс и каналы управления беспилотников. Можно здесь добавить, что существует и более современный комплекс «Красуха-20», полные характеристики которой засекречены. Известно, что радиус её действия вырос до 400 километров, что дает возможность нейтрализации летающих радаров AWACS («Авакс»), при помощи которых управляются самолёты-невидимки F-22 и F-35, которые собственные РЛС при атаке отключают именно для незаметности.

Армия США уже успела «познакомиться» с «Красухой-4», этому комплексу приписывают, вероятно, что небезосновательно, «пропажу» 36 американских «Томагавков», запущенных с американских кораблей УРО в Средиземном море в начале 2017 года по сирийской авиабазе. До цели они не долетели и упали в море. «Ложный след» крылатым ракетам дал комплекс РЭБ «Красуха-4», который засек их и переориентировал уже в полете. Оставшиеся 23 ракеты все-таки попали по сирийскому аэродрому, не принеся ему при этом значительного вреда — по причине ограниченного присутствия на позициях российских станций РЭБ.

Уже в сентябре нынешнего года в Сирии едва не потерпел катастрофу американский вертолёт AH-64 Apache, у которого после воздействия неизвестной РЭБ вдруг отказали все системы («СП» рассказала об этом инциденте 17 сентября). Геликоптер стал снижаться в аварийном режиме и лётчику удалось стабилизировать винтокрылую машину лишь в нескольких метрах от земли. В итоге борт получил незначительные повреждения, и люди не пострадали. Американское военное командование заподозрило, что это «дело рук» размещенной на российской авиабазе Эль-Камышлы (дублер базы Хмеймим), которая контролирует весь северо-восток Сирии, системы «Красуха-4».

— Армии Соединенных Штатов никогда не доводилось воевать в условиях подавления радиоэлектронных средств на протяжении нескольких десятилетий, — считает военный обозреватель Владислав Шурыгин. — Поэтому американцы понятия не имеют, как в таких ситуациях действовать, У них отсутствует тактика и алгоритм действий, они совершенно не подготовлены к ведению боевых действий в условиях отсутствия связи.

Американцы не обладают такими обширными возможностями РЭБ, какими обладает Россия. У них, надо отдать должное, очень хорошая радиоразведка, они могут вести по всему миру «прослушку», в том числе с использованием самолётов-разведчиков, но по выведению аппаратуры из строя — здесь их возможности до аналогичных показателей российской армии явно не дотягивают. И вот ещё, какой нюанс — станция РЭБ не работает в круглосуточном режиме, как, например, радиолокационная станция. Её воздействие кратковременно и, как у любого другого оружия, направлено на конкретную цель. И если сейчас самолёт авиаразведки США действительно опасно приблизился к расположению российской военной базы в Гюмри, то его вначале засекли, а потом уже «выстрелила» «Красуха-4», ослепив на время аппаратуру. Ну, так и надо.

 

 

Обстрел Карабаха. Кадр видео МО Азербайджана

Армения и Азербайджан подтвердили, что министры иностранных дел двух стран встретятся в Москве для консультаций, сообщает РИА "Новости" со ссылкой на представителя российского МИДа Марию Захарову.

"Идет активная подготовка", - сообщила Захарова.

Переговоры начнутся в 3 часа дня, встреча Путина с министрами не запланирована.

Как сообщили агентству в армянском МИДе, на переговорах будет обсуждаться единственный вопрос - гуманитарное перемирие.

Власти Франции рассчитывают, что перемирие между Арменией и Азербайджаном будет заключено в пятницу или субботу, передает AFP со ссылкой на источник в Елисейском дворце.

Накануне Владимир Путин пригласил министров иностранных дел Армении и Азербайджана в Москву для обсуждения перемирия при посредничестве главы МИДа России Сергея Лаврова. Путин призвал стороны прекратить боевые действия в Нагорном Карабахе "по гуманитарным соображениям с целью обмена телами погибших и пленными".

Ожесточенные боевые действия в НКР между Арменией и Азербайджаном продолжаются с 27 сентября. В пятницу власти Нагорного Карабаха опубликовали имена еще 26 погибших военнослужащих - таким образом, за все время нынешних боевых действий потери армянской стороны составили 376 человек. Азербайджан данные о своих военных потерях не публикует. По заявлению азербайджанской Генпрокуратуры, за все время нынешнего конфликта ранены 164 мирных жителя страны, 31 человек погиб.

В Минобороны Азербайджана в пятницу обвинили армянских военных в обстреле Бардинского и Агдамского районов страны. В Баку утверждают, что уничтожили большое количество армянской бронетехники, а несколько ее единиц захватили в боеспособном состоянии.

C 10 утра (9 часов мск) возобновился ракетный обстрел столицы НКР Степанакерта. За ночь трижды звучала воздушная тревога, было слышно несколько приглушенных взрывов.

Татьяна Становая

о том, как мечты о величии ведут к эрозии государственного каркаса

В июле Кремль провел конституционный референдум, который можно считать завершающим этапом длительного политического цикла. Начавшись в 2014 году с аннексии Крыма, он завершился оформлением нового путинского режима – более репрессивного, нетерпимого, идеологизированного и консервативного. Это режим, который фактически живет внешней повесткой, а все внутриполитические процессы подчинены геополитическим обстоятельствам и логике «осажденной крепости». Его институциональное оформление закреплено в обновленной Конституции, где значительно усилена президентская власть, введены элементы государственной идеологии, размыто разделение властей. Новое оформление имеет и еще одну особенность, которая получает более выраженное наполнение, – все более явное размежевание между реальным процессом принятия решений и официальной системой власти.

Режим Путина всегда характеризовался наличием теневых механизмов обсуждения и принятия политических решений, что, впрочем, не было чуждо и Борису Ельцину (достаточно вспомнить влияние пресловутой «семьи»). Однако общий тренд последних лет – это политическая «сушка» официальных органов власти, утрата ими своей политической субъектности, сужение возможностей для самостоятельного и автономного функционирования в пределах своего поля деятельности. Это когда МИД перестает заниматься дипломатией и превращается в адвоката Кремля, который по своей риторике неотличим от самых одиозных пропагандистов. Когда правительство вместо внятного, стратегически выверенного экономического курса погружается в противоречивый процесс «реализации национальных проектов». Когда социальная политика оживает только в преддверии конституционного референдума или перед федеральными выборами и сводится к банальной раздаче денег. И когда выборы превращаются в административную рутину, лишенную смыслов, конкуренции и разговоров о будущем.

Все это сопровождается показательными процессами в кадровой политике: перестановки начала этого года подтвердили общий вектор на выход политических тяжеловесов и опытных, искушенных фигур из официальных структур. На смену им продолжают приходить молодые технократы, исполнители, комфортные для президента, не задающие вопросов и прекрасно понимающие, что красиво преподнесенные цифры оказывают на руководство страны гораздо более благостное впечатление, чем грустная реальная картина. Не стоит удивляться, если в самые ближайшие месяцы этот процесс «технократизации» захватит и прежде «неприкасаемые» структуры, такие как МИД или ФСБ.

Процесс десубъективизации официальных органов власти, призванный сделать работу Путина более комфортной и менее политически конфликтной, оставляет мало места для инициативы. В публичном пространстве поощряется лишь три типа активности: пропаганда (информационная политика более чем творческая), бухгалтерия (расходы и доходы бюджета, распоряжение суверенными фондами) и «охрана» (вопросы противостояния внешним угрозам, борьба с внутренними врагами, предотвращение бунтов).

Однако конституционная реформа породила ожидания – в Telegram-каналах можно найти сотни постов, посвященных предстоящему преобразованию Госсовета в едва ли не главный центр будущего транзита власти, Совета Федерации – в суперорган с новыми функциями контроля. Нельзя забывать и про любимую путинскую площадку для обсуждения текущей стратегической повестки – Совет Безопасности. Ко всему этому следует относиться с большой осторожностью, а ожидания вряд ли оправдаются.

Если посмотреть с институциональной точки зрения, то Госсовет в новой Конституции не получил никаких реальных полномочий. Это президентский консультационный орган, такой же, как и был прежде, вынужденный теперь довольствоваться лишь расплывчатым упоминанием в Основном законе. В скором времени предстоит принять и соответствующий закон о Госсовете. Это одна из главных интриг сезона. Но он вряд ли будет содержать в себе нормы, способные привести к девальвации роли правительства или тем более администрации президента. Аппаратно статус Госсовета несколько вырос в последние два года – это заслуга кураторов внутренней политики, ищущих для себя механизмы более эффективного влияния на государственный курс. Но учитывая, что прежде он играл исключительно декоративную роль, такое «укрепление» вряд ли стоит считать значимым. Оно скорее привело к дублированию «экспертных» функций, чем к политическому усилению.

Пока не оправдываются, и вряд ли оправдаются, ожидания и насчет Совета Федерации. Недавнее выступление Путина перед сенаторами оказалось рутинным и политически пустым, и даже предстоящее заполнение президентской квоты в сенате возможными уходящими на пенсию тяжеловесами скорее подтвердит неформальный статус верхней палаты парламента как места для политических пенсионеров.

Даже если важные кадровые или институциональные решения будут в скором времени приниматься (а они обсуждаются), сопряжены они будут с еще большей девальвацией политической роли официальных структур, повышением комфортности для Путина, снижением управленческих издержек. Официальный каркас все больше походит на ширму, его акторы мельчают, а повестка расходится с жизнью.

Но параллельно с этим окончательно уходит в тень и реальная политика, процесс принятия стратегически значимых государственных решений. Вся повестка делится на две неравные и неравноценные для Путина составляющие. Первая – это рутина, которую президент с удовольствием делегирует ФСБ, премьер-министру, ЦБ, губернаторам, не особенно ломая голову, как и за счет чего будут решаться задачи. Образуется широкое пространство без Путина – правительство проводит заседания, губернаторы борются с коронавирусом, парламент заслушивает доклады и штампует написанные в тени неизвестными авторами законы. Президент постоянно присутствует при этих процессах, но как фон.

Есть вопросы «вселенского масштаба» – это генная и биоинженерия (новое «атомное» оружие), космос, история и геополитика, искусственный интеллект. Этот набор вопросов далек от обыденной жизни простого россиянина, он «засасывает» Путина, отрывая от каждодневной реальности, оставляя общество один на один с бухгалтерами, «охранителями» и контролерами-администраторами. Путин детально вникает лишь в те вопросы, которые считает соответствующими своему уровню, – а круг таких проблем постоянно сужается.

За официальным каркасом, в недоступной для наблюдателей глубине протекает совершенно другая жизнь: тут «геополитические предприниматели» подменяют собой Минобороны и МИД, верные соратники получают щепетильные миссии, особым расположением пользуются все те, кто умеет удивлять ядерными разработками, новейшими вооружениями, биологическими изысканиями, способностями свободно читать геном человека. Впервые за 20 лет кристаллизуется и политическая роль «семьи», которую президент так долго «прятал». Ядерная медицина и генетика, искусственный интеллект и биотехнологии – новые центры интересов, вокруг которых формируется молодое «поколение» персонально приближенной к Путину прослойки доверенных лиц, идущих на смену стареющим соратникам.

Между этими двумя мирами – закостеневающим и безжизненным официальным каркасом, с одной стороны, и динамичным, завораживающим миром глобальных достижений, с другой, – образуется выразительный диссонанс. И Путину кажется, что он может позволить себе увлечься «высшими материями», так как в его понимании он уже решил одну из главных задач своего президентства – построил стабильную, надежную систему, которую теперь осталось лишь переключить на режим «автопилота». Тут сильная партия власти, конструктивная оппозиция, прочные барьеры на пути внесистемных элементов, лояльное правительство, ответственная элита. Это открывает для него возможность развернуться в сторону совсем иного мира – мира чудесных преобразований, прорывов, беспрецедентных технологий и достижений.

Одна из главных проблем такой конструкции – несоответствие реальным вызовам, возникающим именно в повседневной жизни. Социальная неустроенность, нарушенный диалог власти и общества, подмена политики убеждения политикой принуждения, диспропорции в экономическом развитии, снижение способности системы налаживать каналы для выпуска пара – все это вкупе с девальвацией политической роли лидерства Путина создает критические риски для режима, который в условиях турбулентности может оказаться просто бессильным перед управленческими и политическими вызовами. Логика «само рассосется» ярко проявила себя в ситуации вокруг хабаровских протестов. Главная угроза для Путина – это не реальная оппозиция, а утрата системой способности адекватно и своевременно отвечать на возникающие проблемы. Именно к этому может привести дальнейшая девальвация официальных институтов власти.

ФОТО: SCANPIX

Александр
Баунов

ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ                                             

NHK, Япония

 СВЕТЛАНА СОЛОДОВНИК

ДЕНИС ПРИМАКОВ -о многочисленных судебных баталиях Олега Дерипаски

Олег Дерипаска имеет долгую историю взаимодействия с американскими регуляторами, в частности, с Офисом по контролю за иностранными активами (OFAC). В апреле 2018 года Дерипаска был включен в черный список SDN (Specially Designated Nationals List – список граждан особых категорий и запрещенных лиц), но позднее ему, единственному из фигурантов кремлевского списка, удалось прийти к соглашению с регулятором: в январе 2019 года компании En+ и РУСАЛ были исключены из санкционного списка после того, как Дерипаска снизил свою долю в них и перестал быть контролирующим акционером. Переговоры продолжались девять месяцев и были задействованы не только юридические методы, но и широкая пиар-кампания в защиту интересов олигарха с обыгрыванием страхов США перед китайским влиянием.

Дерипаска не смог смириться с формальной потерей контроля над своими компаниями и в марте 2019 года подал в суд на Минфин США и OFAC. В иске бизнесмен заявляет, что стал «последней жертвой» политической борьбы в США из-за предполагаемого вмешательства России в выборы президента в 2016 году. По мнению Дерипаски, санкции против него ввели несправедливо и незаконно, в результате чего он потерял $7,5 млрд (около 81% его состояния). Дерипаска через суд требует убрать его имя из санкционного списка и «кремлевского доклада», не называть его олигархом, раскрыть доказательную базу, которую использовали при введении санкций, и оплатить услуги его адвокатов.

20 июня 2019 года юристы Дерипаски уточнили исковые требования. В частности, опровергается его статус как олигарха. Также говорится, что единственным источником, на котором основывалось OFAC, говоря о связи бизнесмена с режимом Путина, была статья в американском The Nation десятилетней давности. Значительная часть иска посвящена изложению «нападок» на бизнесмена со стороны Минфина США и OFAC.

Параллельно Олег Дерипаска подает в Арбитражный Суд Краснодарского Края иск о защите чести и деловой репутации против английских газет Telegraph и Times и американского издания The Nation. Примечательно, что дело было рассмотрено (включая вынесение окончательного мотивированного решения) всего за 1 месяц и 12 дней, что можно признать рекордом для судебной арбитражной системы России. Также можно заметить, что суд в своем решении от 25 октября 2019 года, признавая  требования истца полностью обоснованными, ушел от разрешения вопросов о подсудности данного спора этому суду, о составе соответчиков  (у статей есть авторы, так почему привлекаются только издания?) и о причинно-следственной связи между публикациями десятилетней давности и включением Дерипаски в американские санкционные списки.

Целью получения данного судебного решения было желание приобщить его в американский суд в качестве доказательства и опровергнуть проигранный в 2017 году суд. В октябре 2017 года американский суд отказал в удовлетворении исковых требований Олега Дерипаски к Associated Press о защите чести и достоинства (иск о диффамации). В суде обсуждались утверждения  Associated Press о  том, что  Манафорт, возглавлявший предвыборный штаб Трампа, лоббировал интересы Дерипаски в США, и о нарушении Манафортом Закона FARA (Дерипаска почему-то подумал, что его обвиняют в нарушении этого закона). Также Дерипаска не смог доказать, что утверждение, что он связан с российской властью, является клеветой.

Решение Арбитражного Суда Краснодарского Края так спешили вручить ответчикам и приобщить в американский суд, что даже не стали дожидаться, пока оно вступит в законную силу по истечении месяца со дня вынесения.

В июне 2019 года бизнесмен решил ходатайствовать перед OFAC с тем, чтобы решение о внесении его в санкционный список было пересмотрено во внесудебном порядке и осуществлен делистинг в административном порядке.  Дерипаска указывал, что обстоятельство, обусловившее введение санкций (владение им компанией «ЕвроСибЭнерго»), потеряло актуальность, так как он отказался от контроля над группой En+, в которую входит и «ЕвроСибЭнерго». В итоге в январе 2019 года OFAC вывело из санкционного списка компании En+, Rusal и «ЕвроСибЭнерго».

Дерипаска также заявил, что внесение его в санкционный список на основании указа №13662 было ошибочным, поскольку «ЕвроСибЭнерго» работает не в «энергетическом» секторе (energy, то есть нефтегазовом), а в секторе генерации электроэнергии (power).

В феврале 2020 года газета The Financial Times (FT) опубликовала письмо OFAC, направленное адвокатам Дерипаски. В письме содержится информация, обосновывающая доводы регулятора относительно связи олигарха с Кремлем. В марте 2020 года Минфин США отказал в удовлетворении прошения Дерипаски о снятии с него санкций.

Отказ снять санкции в административном порядке повлек возобновление разбирательства в суде (6 июня 2020 года): адвокаты бизнесмена направили обновленный меморандум с требованием рассмотреть дело в порядке упрощенного судопроизводства и признать действия ответчиков по включению бизнесмена в санкционный список и по отказу в делистинге как произвольные, непостоянные, злоупотребляющие полномочиями и нарушающие его процессуальные права, предоставленные пятой поправкой к Конституции.

В меморандуме подвергаются сомнению полномочия OFAC и Минфина США, которые, по заявлению истцов, противоречат цели Закона IEPA (International Emergency Economic Powers Act, 1977). Согласно этому закону, президент США может использовать срочные экономические меры в случае объявленного национального ЧП и только если подобные меры направлены на специфические угрозы, ставшие причиной объявления ЧП. То есть включение Дерипаски в санкционные списки на основе Исполнительных Указов Президента 13661 и 13662 («Исполнительный Указ о блокировке имущества, принадлежащего лицам, влияющих на ситуацию с Украиной») должно было быть увязано с национальным ЧП. При этом ответчики отмечают, что санкции против олигарха являются ответом на российскую «повсеместную деструктивную деятельность».

Авторы меморандума обращают внимание на то, что OFAC сообщало, что бизнесмен «поддерживает проекты Владимира Путина». Но по их мнению, это не равнозначно понятию «выступать от имени кого-то» (или «являться агентом кого-то»). Адвокаты попытались доказать, что в упомянутых проектах Дерипаска выступал как самостоятельное лицо. В просительной части меморандума истец требует исключить его из санкционных списков на основе Исполнительных Указов Президента 13661 и 13662, предоставить подробное обоснование включения истца в такие списки, аннулировать определение истца как олигарха, а также исключить его имя из раздела 241 Закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).

Судья Амит Мехта еще не вынес решения по данному делу, однако определенной реакцией на этот меморандум со стороны OFAC можно считать продление лицензий в отношении ГАЗ. Группа «ГАЗ» с 2018 года входит в санкционный список (SDN list), но на нее и ее дочерние компании, в которых Группа «ГАЗ» прямо или косвенно владеет 50% акций и более,  распространяется освобождение от санкций через предоставление общих лицензий. Общая лицензия № 151 от 16 июля 2020 года вывела из-под действия санкций (авторизовала) на срок до 22 января 2021 года финансовые транзакции (получение или предоставление брокерских, банковских и финансовых услуг, включая финансирование и реструктуризацию долга), оплату и получение дивидендов с фондов ГАЗ. Согласно разъяснениям OFAС, разрешенные транзакции распространяются в том числе на американские лица.

Общая лицензия № 130 от 16 июля 2020 года продлила авторизацию до 22 января 2020 года и вывела из-под действия санкций для неамериканских лиц отказ или передачу долговых обязательств, акций и активов, принадлежащих Группе «ГАЗ» или их дочерним компаниям. Эта лицензия также выводит из-под санкций деятельность по содействию в передаче долга, акций и других активов Группы «ГАЗ» между неамериканскими лицами.

Действия американского регулятора говорят о двух вещах. Во-первых, регулятор однозначно не намерен снимать блокирующие санкции с Дерипаски. Можно предположить, что суд примет позицию американского регулятора, поскольку процессуальная тактика истца, которая по ходу процесса несколько раз менялась (первоначально истец подает в суд с критикой действий OFAC, затем суд приостанавливается и начинается административное рассмотрение, после этого дело возобновляется в суде), говорит об определенной неуверенности его в своей позиции. Во-вторых, Дерипаске, скорее всего, придется договариваться о выходе из владения над ГАЗом, что потребует дальнейшего взаимодействия бизнесмена с американскими компетентными органами.

Дело Дерипаски необходимо рассматривать в контексте других российских подсанкционных дел в американском суде. На сегодняшний момент, помимо дела Дерипаски, есть еще два завершенных дела. В конце 2018 года на рассмотрение Окружного суда округа Колумбия (г. Вашингтон) поступил иск Валентина Гапонцева и IPG Photonics Corporation против Минфина США и его руководителя Стивена Мнучина. В иске Гапонцев и его компания просили принять меры по исключению его из санкционного списка, поскольку с 2001 года он проживает в США, имеет американское гражданство и весь его бизнес сосредоточен тоже в США, поэтому он никак не связан с российской политической элитой и необходимо считать ошибкой, что российский «Форбс» включил его в список российских миллиардеров. В сентябре 2019 года стороны пришли к мировому соглашению, что говорит о том, что ни сторона истца, ни сторона ответчика не победили.

Второе дело, решение по которому было вынесено 17 сентября 2020 года, рассматривалось Окружным судом Южного округа Нью-Йорка. Двоюродный брат Виктора Вексельберга Эндрю Интратер (гражданин США) в июле 2019 года подал в суд на Минфин США, так как OFAC заморозил его активы после введения санкций SDN в отношении Вексельберга. Требования истца сводились к тому, чтобы суд признал нарушение со стороны OFAC четвертой поправки к Конституции США (гарантирует каждому американцу право на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и ареста) и пятой поправки (гарантирует надлежащий процесс, запрет повторного привлечения к ответственности за одно и то же правонарушение, право не свидетельствовать против себя, гарантии при реквизициях). Суд, отказывая в удовлетворении иска в отношении нарушения четвертой поправки, согласился с доводами ответчиков, что важный публичный и правительственный интерес заключается в обеспечении того, чтобы имущество, принадлежащее SDN-лицу, было заблокировано и введены санкции. Временный запрет на использование собственности обосновывается тем, что правительство лишает SDN-лица возможности манипулировать собственностью. Истец мог обратиться к OFAC за специальной лицензией и просить разблокировать собственность, однако он этого не сделал.

Что касается нарушения пятой поправки, суд не нашел подтверждения тому, что ответчик злоупотребил надлежащим процессом, поскольку истцы сами отказались обращаться за обжалованием в административном порядке. Требование Дерипаски признать нарушение пятой поправки выглядит более аргументированным, поскольку он обращался за административным обжалованием в OFAC, но ему было отказано. Но здесь надо учитывать, что Дерипаска не является гражданином США, поэтому апелляция к Конституции США вряд ли обоснована.

В целом активность Дерипаски на судебном поле не усиливает его позиции перед американским регулятором, а зачастую даже вредит ему (как в деле против Associated Press в 2017 году). Спокойная, последовательная политика по выведению своих компаний из-под санкций могла бы привести к более положительным результатам.

ФОТО: SCANPIX

• Александр
  Габуев
•  Темур
  Умаров

The American Conservative, США

Борис Вишневский

депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга

ЦИК предложила питерскому горизбиркому уйти в отставку, но кого ждать на замену?

Экс-руководитель администрации главы Хакасии получил 16 лет за хищение 90 млн руб. на медицинских закупках и 60 млн руб. взяток

Константин Воронов

Горсуд Абакана рассмотрел громкое дело крупной криминальной организации, созданной, по версии следствия, бывшим руководителем администрации главы Хакасии Владимиром Бызовым. Ее участники обвинялись в махинациях с госзакупками медтехники и лекарств на сумму около 90 млн руб. и получении взяток на 60 млн руб. от поставщиков за заключение госконтрактов. Суд снял с бывшего чиновника одно из главных обвинений — в создании преступного сообщества. В итоге наказание оказалось не столь суровым, как на том настаивал прокурор,— 16 лет лишения свободы вместо 26. Еще шестеро подсудимых получили тюремные сроки до 14 лет.

В Абакане завершился затянувшийся на два года судебный процесс по делу экс-руководителя администрации главы Хакасии Владимира Бызова. Об этом сообщили в республиканской прокуратуре.

По версии следствия, криминальная организация была создана Владимиром Бызовым в начале 2015 года, когда он занимал пост помощника руководителя администрации главы Хакасии Виктора Зимина. Она состояла из двух структурных подразделений. Одно из них занималось махинациями с ценами на медоборудование и лекарственные препараты. Его основу составляли сотрудники госучреждения «Межведомственный центр организации закупок».

Специализацией другого подразделения было получение от компаний-поставщиков откатов, достигавших 20% суммы контракта.

Высокопоставленный чиновник, говорится в деле, координировал деятельность групп, контролировал распределение денежных потоков.

Тут пригодились и навыки, которые он получил, работая в органах госбезопасности. Полковник в отставке разработал меры конспирации и требовал их неукоснительного исполнения от подручных. При общении между собой необходимо было пользоваться мессенджерами Viber, WhatsApp, время от времени менять сим-карты. Запрещалось демонстрировать атрибуты роскошной жизни.

Однако меры предосторожности не помогли. В декабре 2016 года Владимира Бызова задержали. Тогдашний глава Хакасии Виктор Зимин отправил руководителя своей администрации в отставку. Следственные органы предъявили экс-чиновнику обвинение в создании преступного сообщества и руководство им (ст. 210 УК РФ), взятках (ст. 290 УК РФ) и мошенничестве (ст. 159 У РФ). Также были задержаны еще девять человек, среди них местные чиновники, сотрудники республиканского центра организации закупок.

Следствие установило, что в 2015–2016 годах криминальная организация похитила более 90 млн руб.

Хищение еще 138 млн руб. бюджетных средств правоохранителям удалось предотвратить. Согласно материалам дела, злоумышленники получили взяток на 60 млн руб. из обещанных им почти 120 млн руб.

В октябре 2018 года расследование было завершено. Первым суд рассмотрел дело трех обвиняемых, которые признали вину и заключили досудебное соглашение о сотрудничестве. Все они получили условные сроки.

Рассмотрение основного дела заняло около двух лет. К девятилетнему сроку за взятку, который у Владимира Бызова уже был, гособвинение запросило еще 17 лет, а всего 26 лет строгого режима. Для остальных подсудимых прокуратура потребовала наказание в виде лишения свободы на сроки от девяти до 23 лет.

В своем последнем слове экс-чиновник Бызов заявил, что ни в чем не виновен и его устроит только оправдательный приговор.

Оглашение приговора горсуд начал 28 сентября и закончил только сегодня. Обвинение в преступном сообществе с Владимира Бызова сняли, назначив 16 лет тюрьмы и штраф 85 млн руб. При назначении наказания суд учел наличие у Бызова боевых наград — орденов Мужества и «За военные заслуги», которыми была отмечена его прежняя работа в органах госбезопасности.

Еще шесть фигурантов дела получили сроки от четырех лет и трех месяцев до 14 лет заключения и штрафы от 100 тыс. руб. до 80 млн руб. Алексей Афанасьев, адвокат Владимира Бызова, заявил, что прокомментирует судебное решение после консультаций со своим подзащитным.

Как рассказала официальный представитель прокуратуры Хакасии Оксана Зайцева, иск ведомства к подсудимым о возмещении ущерба будет рассмотрен в порядке гражданского судопроизводства.

ИВАН ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ ·

/www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-300x194.jpg" target="_blank">https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-300x194.jpg 300w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-1395x900.jpg 1395w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-768x495.jpg 768w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-1536x991.jpg 1536w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-720x464.jpg 720w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-520x335.jpg 520w, https://www.ridl.io/wp-content/uploads/2020/09/afp_8qy43r-320x206.jpg 320w" style="margin: 0px; padding: 0px; border: 0px; font: inherit; vertical-align: baseline; max-width: 100%; height: auto;" width="1800" />

Иван Преображенский о том, есть ли у России реальные обязательства по оказанию помощи Нагорному Карабаху и Армении

Россия является одновременно официальным военным союзником Армении и посредником в решении размороженного 27 сентября 2020 года карабахского конфликта. Однако о раздвоении личности у Кремля речь не идет. Не вмешиваясь в ход военных действий в Нагорном Карабахе, российские власти строго соблюдают все свои международные обязательства, включая и Договор о коллективной безопасности.

Кремль уже начали обвинять в том, что он оставил своих армянских союзников на растерзание Азербайджану и Турции. При этом посол Армении в России Вардан Тоганян заявил, что в случае необходимости Ереван может обратиться к Москве за дополнительной военной помощью. Впрочем, армянский премьер-министр Никол Пашинян прямо сказал, что Россия придерживается в этом конфликте нейтралитета, а некоторые другие представители армянского правящего класса признают, что Россия никогда не брала на себя обязательств защищать Нагорный Карабах, который она официально признает территорией Азербайджана.

Договор о ненападении

Договор о коллективной безопасности был подписан в 1992 году, когда еще шла война в Нагорном Карабахе. Участниками этого соглашения изначально были не только Россия, Казахстан, Киргизия, Армения, Беларусь и Таджикистан, но и Узбекистан, Азербайджан и Грузия. По сути, это было в первую очередь соглашение о ненападении между бывшими советскими республиками. Примерно как Содружество независимых государств было инструментом для мирного экономического развода.

Армения, Азербайджан и Грузия в тот момент воевали. Первые две — между собой и за Нагорный Карабах. Грузины — со своими автономиями (Южная Осетия в 1991-92 гг., Абхазия с конца 1992 г.) и между собой. Узбекистан опасался Казахстана, Казахстан и Киргизия — Узбекистана, в Таджикистане разгоралась гражданская война. Всем нужна была как минимум гарантия ненападения со стороны бывших «братских республик».

Однако обеспечить мир Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) не могла уже тогда. Примерно к 1994 году, видя, что Россия как основа ОДКБ не хочет защищать их интересы, а напротив, активно поддерживает их противников, свою работу в организации прекратили Азербайджан и Грузия. Немного позже за ними последовал Узбекистан. Официально они все вышли только в 1999 году, когда не продлили свое членство в этой организации.

Остальные — остались. Среди них и Армения, которая по итогам Карабахской войны оказалась победительницей, находящейся в то же время почти в полной блокаде и в недружественном окружении. Даже соседняя постсоветская Грузия была для нее скорее врагом, про Азербайджан и союзную ему Турцию и речи нет. Россия тогда была для Армении не просто главным, а фактически единственным реальным союзником, который в случае серьезных проблем мог хотя бы теоретически оказать ей военную помощь.

С момент выхода Азербайджана, Грузии и Узбекистана можно начинать отсчет постепенной трансформации ОДКБ из структуры, созданной для мирного развода, в военно-политический блок союзных государств, объединенных хотя бы какими-то общими стратегическими интересами. Окончательно в этом виде он оформился всего десять лет назад, когда 10 декабря 2010 года был подписан дополнительный протокол, уточнивший пункты о взаимной военной помощи.

ОДКБ не равно России

Ключевыми в обновленном Договоре о коллективной безопасности стали статьи 2 и 4, которые определяют, когда и в какой последовательности принимается решение о «коллективной обороне» или поддержке одного из членов ОДКБ, подвергшегося агрессии. Последовательность проста: вначале консультации, потом — просьба со стороны «пострадавшего» государства, затем – коллективное решение об оказании помощи. Коллективность тут обязательна, это оговорено в статье 2, так что статьи 2 и 4 надо обязательно читать вместе.

В документе еще много ссылок на ООН и ее устав, но это не должно нас отвлекать. Они появились в Договоре потому, что Россия не чувствовала себя тогда достаточно сильной и постоянно прикрывалась международным правом, на которое перестала обращать внимание после аннексии Крыма в 2014 году.

Теперь применим эти параметры к размороженному конфликту в Нагорном Карабахе. Первые два дня бои шли только на территории Азербайджана, поскольку все мировое сообщество, включая и Армению, независимость Нагорно-Карабахской республики (НКР) не признавало. Значит, это вообще не касалось ОДКБ, поскольку НКР не является членом этой организации.

Однако 29 сентября армянская сторона заявила, что азербайджанская армия начала наносить удары по стратегически важному городу Варденису, где начинается новая короткая дорога, связывающая Армению с Нагорным Карабахом. С этого момента, официальный Ереван, если он докажет факт таких ударов или подтвердит чем-то свои сообщения о том, что турецкий F-16 сбил армянский Су-25 в армянском же воздушном пространстве, может обращаться к ОДКБ с просьбой о помощи.

Но возможно ли принятие всеми членами этой организации решения об оказании помощи Армении? Скорее всего, нет. В нынешней войне прямо или косвенно участвует Турция, портить отношения с которой ради армян точно не захотят тюркоязычные Казахстан и Киргизия. Значит коллективного решения об оказании помощи не будет. Остается Россия, но уже в личном качестве.

Кремль соблюдает нейтралитет

Если ОДКБ не придет на помощь «по техническим причинам», то есть из-за отсутствия консенсуса, Еревану придется обращаться напрямую в Кремль. При этом у России как отдельной страны вообще нет никаких обязательств по оказанию военной помощи Армении. Даже наличие авиабазы в Гюмри ее к этому не обязывает.

Иначе говоря, для оказания военной помощи необходимо, чтобы Кремль был очень сильно мотивирован. Причин для вмешательства в теории может быть много. В соцсетях многие верят даже в то, что Москва таким образом первые дни спасала своего верного союзника экс-президента НКР и Армении Роберта Кочаряна. Нынешний армянский премьер Никол Пашинян пытался отправить его за решетку. Теперь Кочарян для участия в военных действиях смог уехать в Нагорный Карабах, оттуда его назад в «большую Армению» точно не выдадут. Москва довольна и якобы теперь должна начать оказывать армянам военную помощь.

Заметно более вероятная причина, по которой Кремль мог бы вмешаться и отказаться от нейтралитета, — это участие в конфликте Турции. Поражение Армении в глазах многих будет и поражением России, она потеряет после этого влияние в регионе. Да и в остальном мире это объяснят слабостью Кремля.

Есть, разумеется, и гуманитарный аспект. Дальнейшие военные успехи Азербайджана неизбежно приведут к бегству, а, возможно, и к депортациям и гибели мирных граждан армянской национальности, то есть населения Карабаха и приграничных армянских регионов. Вмешательства от Путина может потребовать российское общество. Правда, при условии, что Кремль сам этого захочет и даст команду своим пропагандистским медиа показывать побольше «крови».

Впрочем, суть этих рассуждений сводится к простому тезису: Россия не имеет никаких реальных обязательств по оказанию помощи не только Нагорному Карабаху, но и собственно Армении. Поведение Москвы не будет дальше регулироваться Договором о коллективной безопасности. И если Кремль решит вмешаться в происходящее в качестве одной из сторон конфликта, то не потому, что его к этому вынуждают какие-то юридические обязательства.

ФОТО: SCANPIX

CNN, США

ВАЛЕНТИН МИХАЙЛОВ

Встреча в Вильнюсе президента Франции Макрона со Светланой Тихановской, которую оппозиция Беларуси признает своим представителем за границей, добавила новые возможности в разрешение клинча, в котором находятся Лукашенко и оппозиция.  Тем более что и канцлер ФРГ Меркель объявила о том, что встретится с Тихановской. 

Почему это меняет ситуацию? Мы знаем, что в ближайшие месяцы и возможно годы решение проблемы уходящего Лукашенко зависит во многом от России. Это такие братские объятия, внутри которых происходят события, трудные для понимания в других странах.  

Но если бы не было российского фактора, какие меры можно было бы предпринять для решения сегодняшних белорусских проблем? И настолько ли прочны объятия славянских братьев? Оппозиция использует исключительно мирные средства и поэтому обладает подавляющим моральным превосходством во многих европейских странах. Но у нее нет средств для принуждения Лукашенко к уходу и организации новых выборов. Она не может донести до той стороны свои сегодняшние требования и, видимо, не может сформулировать следующие шаги.  Эти неизбежные в данной ситуации слабые стороны могли бы быть устранены, если бы удалось создать переговорный процесс.   

Переговоры необходимы не только протестантам. Они нужны самому Лукашенко, чтобы он мог в равном диалоге оценить свое положение, узнать условия своего ухода и, возможно, получить гарантии для себя и семьи после новых выборов, которые пройдут без его участия.  Еще более переговоры необходимы для сотрудников всех администраций и силовиков, поддерживающих нелегитимного президента. Этих людей заботит не просто неопределенность своего будущего. В случае прихода оппозиции к власти они опасаются тюремных сроков, причем во многих случаях личные опасения могут быть сильно преувеличенными.  Переговоры также нужны и гражданам Беларуси. Участники протестов получат моральную поддержку, и их программа приобретет четкую форму; нейтральные и выжидающие жители смогут более объективно и без страха оценить всю ситуацию. Эта неопределенность и страхи, с одной стороны, понятные требования протестующих к Лукашенко («Уходи!») – с другой, нежелание Лукашенко вести переговоры, с третьей, составляют сердцевину возникшего конфликта. 

Кто может способствовать снижению уровня страхов у поддерживающих Лукашенко силовиков и чиновников? Белорусская оппозиция не обладает необходимыми институтами. Россия не изъявляет желания организовывать переговорный процесс. Но рядом расположен Европейский союз, три страны которого, Латвия, Литва и Польша, имеют суммарную протяженность границы с Беларусью, равную длине ее границы с Россией. Украина, тяготеющая к ЕС, имеет немного меньшую по длине границу.  

Позиция двух крупных членов ЕС – Франции и Германии – может придать новый импульс. Меркель призвала Лукашенко, победу которого Германия не признает, вступить в диалог с народом без вмешательства со стороны Востока или Запада. Макрон предполагает привлечь ОБСЕ и вместе с канцлером Германии Ангелой Меркель и председателем Европейского совета Шарлем Мишелем побудить Беларусь (Лукашенко) согласиться с посредничеством ОБСЕ, целью которого является мирная передача власти, освобождение политических заключенных. 

В Латинской Америке были случаи, когда кризисы, подобные белорусскому, разрешались после посредничества большой организации, а именно – Организации американских государств (ОАГ). Авторитарный режим президента Фухимори в Перу провел в 2000 г. нечестные выборы, которые возмутили многих. Возникла ситуация, в чем-то похожая на белорусскую 2020-го. ОАГ взяла на себя роль организатора переговорного процесса и вскоре после начала протестов в 2000 г. создала тол переговоров (Mesa de Dialogo). Ей это далось непросто: еще недавно она и США поддерживали Фухимори из-за его успехов в борьбе с террористами и в макроэкономике. 

Другой Стол был впоследствии организован в 2002 г. в Венесуэле в другой ситуации. Тогда Уго Чавес вернулся к исполнению обязанностей президента Венесуэлы после неудавшейся попытки его свержения. Стол работал долго, два года, в основном из-за прохладного отношения к нему самого Чавеса.

Через создание Столов ОАГ искала возможности для создания диалога между противостоящими друг другу сторонами и поиска путей к примирению. Основной девиз ОАГ был – «посредничество без вмешательства». Так в Перу ОАГ была представлена лишь одним дипломатом, бывшим министром иностранных дел Доминиканской Республики Эдуардо Латорре, который был ответственным за организацию ежедневных заседаний и являлся модератором на заседаниях. У Латорре был небольшой штат помощников. Остальные восемнадцать участников были все перуанцами: министры правительства, проправительственные и оппозиционные члены конгресса, представители гражданского общества. 

В обоих случаях, в Перу и Венесуэле, Столы переговоров были встречены с сильным скептицизмом в отношении их возможностей в разрешении кризиса. Правительство Фухимори считало, что в этом посредничестве ОАГ имеет очень ограниченный мандат на действия в отношении внутренних дел Перу и неохотно одобряло работу Стола. Из 18 пунктов повестки оно первоначально выбрало только 4 и передало их министрам, представителям на заседаниях Стола.

Но и оппозиция Перу имела серьезные предварительные условия при организации Стола. Вначале они исходили из предположения, что Фухимори будет управлять страной следующие пять лет и рассматривали действия ОАГ как поддержку нелегитимного режима. 

В конечном итоге, успех работы Стола стал очевиден для всех. Результаты были впечатляющими. Перуанская элита достигла соглашения по шестнадцати из двадцати девяти пунктов повестки, включая реформы, обеспечивающие независимость судебной власти от вмешательства со стороны правительства, ликвидацию зловещей Национальной разведывательной службы (SIN), под террор которой попало так много перуанцев, организацию электоральной реформы и выборы новых избирательных комиссий, которые должны были провести выборы президента в апреле 2001 г. 

Передача власти состоялась быстро и без больших конфликтов в октябре-ноябре. Конечно, этому способствовало обнародование 14 сентября видеопленки, на которой Владимиро Монтесинос, глава SIN и опора Фухимори, пытался подкупить оппозиционного конгрессмена с тем, чтобы тот перешел в правительственную коалицию. Вместе с тем, можно предположить, что переговоры под эгидой ОАГ, которые со временем становились все более известными, способствовали такой «утечке». 

Пример Перу, приведенный здесь, безусловно, не может быть перенесен полностью на белорусскую политическую почву. Это не руководство для применения, а полезный материал из истории восстановления демократического правления в отдельных, далеких от нас странах. 

Стол переговоров в Перу заполнил институциональный вакуум, вызванный поляризацией политических сил после второго тура президентских выборов в мае 2000 г. Он стал местом принятия решений в течение последних дней правительства Фухимори. На нем шла подготовка к тому, чтобы перуанская оппозиция завоевала контроль над конгрессом и образовала переходное правительство (Cooper A. F., Legler T. A Tale of Two Mesas: The OAS Defense of Democracy in Peru and Venezuela // Global Governance. 2005. № 11(4)). Можно видеть, что по некоторым параметрам и структуре конфликт в Перу в 2000 г. весьма сходен с конфликтом в Белоруссии.

Годы после ухода Фухимори не были легкой дорогой к демократическому светлому. Но вместе с этим в стране регулярно проходят высококонкурентные выборы парламента и президента с участием нескольких партий. Ни одна из партий не является доминирующей. Ни один президент не находился на своем посту больше одного срока – таково требование закона. Все выборы этих лет проходят в два тура, т.к. ни один кандидат в первом туре не набирает 50%, причем на третьем и четвертом местах оказываются весьма сильные политики.

Свидетельством того, что в стране есть независимый суд и самостоятельный парламент являются события последних лет. В 2016 г. Педро Кучински выигрывает у Кейко Фухимори во втором туре выборов с разницей в две десятые процента и становится президентом Перу. Уже в марте 2018 г. Кучински под угрозой неминуемого импичмента из-за обвинений в политической коррупции (дело Odebrecht) добровольно уходит со своего поста. В связи с этим же делом в октябре того года арестована Кейко. Вскоре недавний президент Кучински и его главный конкурент Кейко были осуждены и приговорены к 36 месяцам превентивного заключения. В случае с Кейко размер незаконной помощи оценивался в 1 миллион долларов, что после разоблачений Навального выглядит довольно скромной суммой и говорит о весьма плотном контроле общества Перу над политиками. Эти события не поколебали регулярности выборов президента и конгресса – они состоятся в апреле 2021 г.  

И наконец, Фридом Хаус после ухода автократа Фухимори в своем рейтинге демократии стабильно причисляет Перу к группе свободных стран, что предполагает высокий уровень политических прав и гражданских свобод. Наоборот, Беларусь все эти годы определялась как несвободная страна, занимающая место между Туркменистаном и Казахстаном.  

Макрон после разговора по телефону с Путиным 1 октября выразил мнение, что Путин согласен с тем, что нужны переговоры для выхода из кризиса, а также посредничество ОБСЕ. Пока это лишь минимальный намек на возможность создания переговорного процесса. Но он указывает на единственный путь, который сможет довести Беларусь до статуса свободной демократической страны.  

Посредничество ОБСЕ могло бы создать условия для реальных эффективных переговоров, которые бы отвечали на вопросы трех сторон: общества, Лукашенко, силовиков и чиновников: о сути переходного процесса, который включал бы уход от власти команды Лукашенко, формулировку условий такого ухода, разработку нормативных актов, действующих во время перехода, и организацию новых выборов. Если за эту задачу возьмется одна страна – Россия, Германия или Франция – доверие к переговорам резко снизится и они не достигнут своих целей.

Передача власти в Беларуси после переговоров под эгидой ОБСЕ могла бы быть интересной и России, которая при любом исходе сохранит сильное влияние на экономику западного соседа. В этом могли бы убедить Россию лидеры ЕС, реализуя свои намерения разрешить белорусскую проблему, о которых они заявляли в последнее время. Проблема в том, что при этом Беларусь станет более свободной страной, а этот вариант, как кажется, Кремль не пожелает одобрять.

Фото: Стрингер/ТАСС

Елизавета Александрова-Зорина

В спорах о шведской модели борьбы с коронавирусом сломано уже немало копий. Многие утверждают, что шведские власти рискуют людьми ради экономики (а шведская экономика пострадала меньше всех в Европе). Главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелль в свою очередь говорит, что с согражданами нужно обращаться как с субъектами, а не как с объектами, и действовать при помощи ясных, разумных советов, а не приказов и угроз. 62% жителей Швеции, кстати, абсолютно поддерживают этот отказ от радикальных мер.

Шведское правительство по-прежнему считает, что ситуация в стране не требует карантина и обязательного ношения масок. В Швеции практически нет ограничений, указов, штрафов. Только рекомендации: держать социальную дистанцию, стараться не посещать публичные места, по возможности работать из дома. Особый режим введён только в домах престарелых, которые больше всего пострадали в первую волну пандемии.

Что касается высокой смертности в сравнении с соседними странами, то недавно Тегнелль в беседе с журналистами Dagens Nyheter выдвинул любопытную версию. За несколько месяцев до того, как Европу настигла эпидемия COVID-19, от сезонного гриппа сильно пострадали Норвегия и Финляндия, а вот в Швеции (равно как в Бельгии, Нидерландах и Великобритании) заболеваемость и смертность были очень низкими. То есть тех, кто мог пострадать от нового вируса, в этих странах осталось больше, что и показала последующая статистика смертности. Но это пока что только версия Тегнелля.

Вообще, на первый взгляд кажется, что Стокгольм живёт своей обычной жизнью. Люди гуляют по улицам, в центре города как всегда очень людно, никто не носит маски, торговые центры, магазины, рестораны и кафе открыты, вечером в субботу пабы забиты молодёжью.

Только потом начинаешь замечать, что в кафе столики расставлены на большом расстоянии и отмечены места, которые не рекомендовано занимать. Что там, где во время ланча раньше яблоку негде было упасть, почти нет посетителей. Что в торговых центрах и магазинах непривычно безлюдно. Что в маленькие магазинчики пускают по 2-3 человека, поэтому остальные терпеливо ждут своей очереди на улице.

Большинство шведских компаний на время пандемии предлагает своим сотрудникам удалённую или частично удалённую работу. Потому и в общественном транспорте людей стало меньше, и в кафе во время дневных ланчей. Если на работу всё равно нужно, то многие предпочитают брать ланч с собой или, если погода позволяет, обедать в парке, так как кафе названы в числе мест, где наиболее вероятно подхватить коронавирус.

В автобусах теперь закрыта первая, ближайшая к водителю дверь и огорожено пространство, чтобы пассажиры не приближались к нему ближе, чем на 2 метра. Раньше войти можно было только через первую дверь, прикладывая проездной на терминале или показывая водителю билет. Теперь ради того, чтобы не подвергать водителей риску, транспортный департамент готов положиться на честность и сознательность пассажиров. Изредка случаются рейды контролёров, но, в принципе, если не заезжать в эмигрантские районы, можно их так ни разу и не встретить. Что не освобождает от необходимости иметь оплаченный билет. Выходцы из России и бывших республик радостно пользуются возможностью ездить зайцем, поэтому в группе «Русские в Швеции» публикуются предупреждающие объявления о том, в каком районе и на какой остановке появились контролёры.

В туристических местах в центре Стокгольма можно увидеть в продаже маски, но только сувенирные, модные, больше подходящие для развлечения, чем для защиты от вируса. Маски тут обязательны только в домах престарелых или в некоторых больницах. Иногда в них можно встретить пожилых людей. Или молодых – но тогда это наверняка будут иностранцы. Если в Стокгольме ходить в маске, на улице люди будут ухмыляться, а в транспорте испугаются и отойдут подальше – вдруг вы болеете или только что вернулись из-за границы.

Кстати, главный шведский эпидемиолог объясняет неэффективность масок тем, что люди просто не понимают, как должны их носить, и не соблюдают правила – трогают маску грязными руками, свешивают на подбородок, оставляют нос не закрытым. Тегнелль считает, что маски можно использовать и в Швеции, там, где случится локальная вспышка – чтобы снизить заболеваемость. Но в целом достаточно соблюдать социальную дистанцию и другие правила безопасности, чтобы спокойно без них обойтись.

Концерты, лекции, религиозные церемонии и протестные акции в Швеции теперь возможны только для аудитории не больше 50 человек. Организаторы, нарушившие это условие, могут быть оштрафованы и даже отправлены в тюрьму на срок до 6 месяцев. Некоторые театры и концертные площадки, решившиеся открыться в новом сезоне, продают только 50 билетов, даже если зал рассчитан на 500 посетителей.

В Москве, перед самым началом второй волны, провели Московскую книжную выставку-ярмарку и Московский кинофестиваль. А вот Гётеборгская книжная ярмарка, главное книжное событие всей Скандинавии, прошла онлайн. Выступления 440 писателей и других спикеров были записаны в студии, и смотреть их можно было в прямом эфире.

Но ограничения накладываются не только на официальные и публичные мероприятия. Шведы ведь люди сознательные, поэтому они и в личном пространстве стараются соблюдать рекомендации правительства и медиков. Например, мой приятель, готовясь к дню рождения, запланировал его на весь день и попросил своих друзей предупредить, в какое время они придут: чтобы гости могли соблюдать комфортную всем дистанцию и их число не превышало безопасное количество.

Почему «шведская модель» подходит для Швеции и категорически не подходит для России? Швед не выйдет на улицу и добровольно самоизолируется, если контактировал с больным коронавирусом, а в России человек, зная о своей болезни, отправится на работу или магазин просто потому, что ему очень нужно.

“Шведская модель” основывается на сознательности, на том, что люди, в чьих интересах не болеть самим и не заражать других, будут делать всё возможное, чтобы этого избежать. Шведы вообще любят быть правильными, у них, в отличие от нас, настоящий культ соблюдения правил.

Если в Стокгольме на столах или скамейках есть объявления, что места нельзя занимать, то никто и не станет. Но если всё же кто-то нарушит правило – его тут же одёрнут и окружающие, и сотрудники заведения. А вот в Москве отметки «просим соблюдать социальную дистанцию и не садиться» нужны только для контролирующих органов и санитарных служб. В августе я зашла с приятелем в паб на Таганке. На некоторых столах были большие объявления “за этот стол садиться нельзя”, но никто не обращал на них внимания. Приходилось каждый раз просить пересесть за свободный столик, находящийся на безопасной дистанции, а таких столиков, к слову, было полно. В ответ мне крутили у виска, называли сумасшедшей и демонстративно кашляли в мою сторону, а сотрудники заведения пожали плечами и самоустранились.

Что касается той самой социальной дистанции, то шведы соблюдали её и до пандемии – тут не принято стоять в плотных очередях. Единственное, что изменилось в связи с пандемией – расстояние между людьми ещё больше увеличилось.

Вообще, по данным Агентства здравоохранения Швеции, 90% шведов выполняют рекомендации эпидемиологов и медиков. По мнению главного эпидемиолога страны, если бы цифры не были такими высокими, то “особый путь” Швеции был бы совершенно невозможен, и тогда, действительно, пришлось бы принимать более строгие меры, основанные на запретах и штрафах.

Поэтому, когда швед говорит: «Нет, все эти карантины и масочные режимы у нас невозможны. Мы же не дети, в конце концов, чтобы правительство указывало нам, что делать», – я понимаю, что он прав. Но когда русский, спустив маску на подбородок, кричит кассирше в магазине «Мы не дети, чтобы правительство указывало нам, что делать!», я точно знаю, что до «шведской модели» мы ещё, к сожалению, не доросли.

ПОЛ ФИШЕР -о сложных отношениях Москвы с Азербайджаном и Арменией

В течение последней недели сентября наблюдалось обострение военного конфликта между Арменией и Азербайджаном (который часто ошибочно называют «замороженным конфликтом»).  На кону, как всегда, – судьба Нагорного Карабаха и окружающих его регионов. Многие комментаторы опасаются, что недавнее обострение может перерасти в полномасштабную войну — либо затяжную, как в 1990-е гг., либо более ограниченную по времени, но не менее трагичную, как в апреле 2016 года.

Внимание приковано и к России. Реальное влияние России на конфликт не стоит переоценивать, однако она все равно играет роль посредника. В этой статье поясняется, почему юридический анализ претензий участников конфликта на спорные территории может выявить проблемы для России, и почему Россия будет стараться избежать обсуждения подобных вопросов, делая ставку на более прагматичные способы достижения перемирия.

Почему это важно?

На закате СССР населенный преимущественно армянами Нагорный Карабах — тогда Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО) — решил отделиться от Азербайджанской советской социалистической республики (АзССР). Само это решение было обусловлено актами насилия по отношению к армянам в Сумгаите. К отделению подтолкнула и так называемая азербайджанская «Операция «Кольцо»», которая была призвана зачистить Карабах от армянских сепаратистов. Возникший конфликт остался неразрешенным: в 1994 году было объявлено перемирие, в результате которого на территории независимого Азербайджана фактически оказалось возглавляемое армянами квазигосударство.

И Азербайджан, и «Нагорно-Карабахская республика» (НКР, самоназвание – Республика Арцах) предъявляют юридические претензии на спорные территории. Разумеется, Армения поддерживает позицию своего «дочернего» государства НКР. Однако разве это важно в ситуации, когда все решает «право сильного»?

Юридические нормы в этом контексте важны не потому, что помогают формировать поведение участников конфликта, но потому, что в публичных коммуникациях по вопросу «права» на территорию приходится прибегать к принципам международного права. В этой статье не рассматриваются этнографические аспекты спора вокруг Карабаха, так как о них уже высказывались многие уважаемые эксперты. Речь пойдет об юридической стороне спора, где баталии между армянами и азербайджанцами тоже не утихают.

Почему это важно? Во-первых, стороны конфликта стремятся использовать юридические нормы для оправдания своих политических и военных решений. Во-вторых, юридические споры могут представлять проблему для посредников, например для России, для которой термины «де факто государство» и «отделение» имеют так много негативных коннотаций.

Юридические претензии

Претензии Азербайджана на территорию Карабаха с точки зрения международного права понятны. Он апеллирует к принципу uti posseditis («поскольку владеете»). Этот принцип в широком смысле заключается в том, что в случае обретения независимости, если отсутствуют договоры об обратном, границы государства на момент признания независимости должны оставаться незыблемыми. Это касается Азербайджана, поскольку границы, на которые он на данный момент претендует, совпадают с установленными границами АзССР на момент обретения независимости от СССР. Резолюция Генеральной ассамблеи ООН 62/243 подтвердила эту позицию. В резолюции содержалось требование «немедленного, полного и безоговорочного вывода всех армянских сил со всех оккупированных территорий Азербайджанской Республики». Этим заявлениям предшествовали несколько схожих резолюций Совета безопасности ООН и Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ).

Сторонники юридических претензий НКР на эту территорию используют различные контраргументы.

Во-первых, НКР утверждает, что как автономный регион имела право на отделение от СССР по Закону о выходе из состава СССР 1990 года. НКР заявляет, что воспользовалась этим правом еще до ликвидации СССР в 1991 году. Этот аргумент имеет несколько недостатков. Закон 1990 года впервые наполнил юридическим содержанием положение Конституции СССР, согласно которому любая союзная республика имеет право на беспрепятственный выход из состава СССР (Статья 72 «Брежневской Конституции» 1977 года). Целью закона 1990 года было регулирование этого процесса, а не упрощение процедуры выхода из СССР для высказывавших такое желание прибалтийских республик. Этот закон скорее создал, чем уничтожил препятствия для отделения. В итоге его игнорировал даже Верховный совет СССР. Он не может считаться достаточным основанием для признания легитимности исторических претензий на независимость в рамках СССР. Кроме того, в Статье 78 Конституции СССР явно указано, что «Территория союзной республики не может быть изменена без ее согласия». Разумеется, АзССР никогда не давала такого согласия на отделение от нее НКАО/НКР.

Другой аргумент в пользу НКР — отделение, обусловленное нарушением прав человека. В этом отношении с 1990-х гг. международное прецедентное право сильно изменилось. Наиболее значительным событием стало признание Косово независимым государством в 2008 году после войн и актов геноцида в бывшей Югославии. Эту концепцию иногда называют remedial secession («ремедиальное отделение» или «отделение как средство защиты»). Это крайне спорная область международного права и обычно (как в случае Косово) применение этого принципа обусловлено «исключительными обстоятельствами». Это могут быть, например, обоснованные заявления о систематическом нарушении прав и геноциде со стороны «родительского» государства. Премьер-министр Армении Никол Пашинян заявляет, что Карабахский конфликт совсем «не о территории», а «о народе, о людях, о безопасности». Хочется надеяться, что в будущем не возникнет оснований для «ремедиального отделения». Однако имеются справедливые опасения насчет того, что может произойти в случае силового возвращения Карабаха под контроль Азербайджана.  Это очень болезненная тема для Южного Кавказа. И Армения, и Азербайджан заявляют об актах геноцида как до, так и во время войны в 1990-х гг. Однако на данный момент основания для такой аргументации выглядят куда менее очевидными, чем первоначальная претензия Азербайджана на территориальную целостность.

Дилемма для Москвы

Почему эти юридические споры важны для Москвы, которая вновь поневоле становится участником спора о причинах конфликта?  Дело не в том, что эти споры помогут разрешить конфликт. Они скорее представляют собой неудобный фон для разных сторон за столом переговоров.

Проблема России в том, что обращения к юридической стороне вопроса, нередкие для армянско-азербайджанского конфликта, могут воскресить споры о роли самой России в ее «ближнем зарубежье».

Ссылки на Uti possesidits опасны для Москвы в 2020 году: аннексия Крыма в марте 2014 года и российская поддержка Донецкой и Луганской «республик» на востоке Украины прямо противоречат заявлениям о важности сохранности границ 1991 года. Грузия также регулярно напоминает России, что ее (военная и политическая) поддержка Абхазии и Южной Осетии, де-факто государственных образований, представляет собой форму оккупации.

С другой стороны, Москва не хочет признавать юридические права на отделение. 28 сентября 2020 года в Национальном собрании Армении появилось предложение формально признать независимость НКР. Премьер-министр Никол Пашинян подтвердил, что этот вопрос «стоит на повестке дня». Это, разумеется, должно вызывать опасения администрации Путина. В России хорошо помнят о Чеченской республике Ичкерия — де-факто государстве, которое существовало на территории Российской Федерации в 1996-1999 гг., — и кровавом восстановлении контроля над этой территорией. В 1994 году Ельцин заявлял о «восстановлении конституционного порядка», посылая войска в сепаратистскую республику. Президент Алиев может видеть параллели с позицией Азербайджана. Чечня до сих пор помнит тяжелые времена, когда в 1999-2009 гг. ее столицу Грозный ровняла с землей российская авиация, а местные жители пропадали на получивших дурную славу военных блокпостах. В этом отношении Москве будет нелегко предостерегать Баку от силовой реинтеграции квазигосударства, находящегося на его территории.

Следует отметить, что Россия и Армения входят в состав Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В договоре об основании ОДКБ от 1992 года есть важное обязательство по Статье 4, согласно которому государства-участники обязаны оказывать «всю необходимую помощь» другим участникам, которые стали жертвой акта агрессии (эту статью часто сравнивают со Статьей 5 договора об основании НАТО от 1949 г.). Акт агрессии против участника ОДКБ считается актом агрессии против всех членов организации, однако при этом «необходимая помощь» по запросу пострадавшего государства не обязана, хотя и может подразумевать ведение военных действий. То есть даже атака на территорию самой Армении не означает автоматического ввода российских войск или применения российской авиации.

Армянские власти наверняка не питают иллюзий в отношении задействования Статьи 4 и вряд ли полагают, что Россия будет серьезно вмешиваться в конфликт (во всяком случае в открытой форме) — несмотря на свидетельства о том, что Турция оказывает режиму президента Алиева не только моральную поддержку. В интервью BBC Newshour 29 сентября Никол Пашинян заявил, что из-за роли России в посреднической Минской группе ОБСЕ «ее долг — оставаться нейтральной» и «прилагать больше усилий», нацеленных на поддержание «мира и стабильности».

Что будет дальше?

На данный момент основным приоритетом для России будет восстановление перемирия, которое, как становится все более ясно, было нарушено именно со стороны Баку. Однако мирное решение конфликта вокруг спорных территорий требует юридического компромисса всех трех сторон — Азербайджана, НКР и (опосредованно) Армении.

Таким образом, хотя влияние России в регионе не стоит переоценивать, она несомненно будет играть ключевую роль, а любое обсуждение юридических вопросов будет для нее неудобным.

Юридические аргументы отражают «раздвоение личности» Кремля в вопросах квазигосударств. Однако к решению Кремль может подтолкнуть развитие ситуации на Южном Кавказе. В течение будущих нескольких недель события в национальных парламентах и на поле боя заставят Москву определить свою долгосрочную позицию в вопросе будущего Карабаха.

Андрей Ланьков

Историк, кореевед, преподаватель Университета Кукмин (Сеул)

 

Политика Москвы в отношении Северной Кореи определяется тремя главными целями, образующими четкую иерархию: сохранение стабильности внутри КНДР, предотвращение объединения Корейского полуострова, решение ядерной проблемы.

 

Летом 2014 года мировые СМИ были полны сообщений о том, что в расстановке геополитических сил на Дальнем Востоке наметились радикальные перемены. Многие журналисты и некоторые эксперты заявили о «возвращении России в Северную Корею».

Действительно, в отношениях Москвы и Пхеньяна 2014―2015 годы были отмечены коротким, но интенсивным всплеском дипломатической активности: визитов высокопоставленных делегаций за эти полтора-два года состоялось, пожалуй, больше, чем за предыдущие два десятилетия. В частности, в Пхеньяне побывали полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев, президент Татарстана Рустам Минниханов, а также губернаторы Приморского и Хабаровского краев.

Особое внимание привлекло заявление Александра Галушки, тогдашнего министра по развитию Дальнего Востока и председателя Российской части Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству между РФ и КНДР. В 2014 году во время очередной сессии этой комиссии Галушка заявил, что к 2020 году объем торговли между Россией и КНДР следует довести до $1 млрд. Поскольку до 2014 года товарооборот между РФ и КНДР десять лет колебался на уровне $100―150 млн, обещанный миллиард означал почти десятикратное увеличение объема торговли.

Однако информационный шум вокруг «возвращения Москвы в Пхеньян» к концу 2015-го утих, и у этого молчания были причины: никакого возвращения не произошло, а вместо обещанного десятикратного увеличения товарооборот, наоборот, снизился. Достаточно сказать, что в 2019 году объем торговли между Северной Кореей и Россией составил микроскопические $48 млн. Иначе говоря, вместо того чтобы увеличиться в 7―10 раз, он уменьшился более чем вполовину.

Конечно, такое сокращение можно считать следствием санкций, введенных в 2017 году против Северной Кореи — с согласия России — Советом Безопасности ООН. Однако тут следует отметить одно обстоятельство: в течение трех лет, прошедших между заявлением министра Галушки и введением санкций, никаких признаков заметного увеличения товарооборота тоже не наблюдалось. Более того, многие из планов, широко обсуждавшихся в 2014―2015 годах, были без особого шума свернуты уже к началу 2016 года, то есть в те времена, когда ни о каких санкциях речь еще не шла.

Ничего удивительного в этом нет. Провал всей этой кампании, в общем-то, был ожидаем и предсказан многими наблюдателями. Тем не менее вполне возможно, что подобные вспышки активности — и связанные с ними соответствующие разговоры в СМИ — будут время от времени происходить и в будущем.

ОТСУТСТВУЮЩАЯ ТОРГОВЛЯ

Российская и северокорейская экономики в их нынешнем варианте структурно несовместимы. Исторически товарооборот между СССР/Россией и Северной Кореей иногда был довольно большим: например, в конце 1980-х годов он достигал $2,4 млрд в год. Однако это было возможно исключительно потому, что в то время советское руководство из геополитических соображений активно субсидировало экономические контакты с Северной Кореей.

На протяжении всей истории торговля между Россией и КНДР росла только тогда, когда Москва считала необходимым субсидировать эту торговлю по политическим соображениям. Если же торговля велась на обычной коммерческой основе, ее масштабы оставались скромными.

Объясняется это, прежде всего, малой заинтересованностью российских потребителей в тех немногочисленных экспортных товарах, по которым Северная Корея имеет конкурентные преимущества на мировом рынке. По сути, это всего четыре группы товаров, и, как легко убедиться, только одна из них привлекает российскую сторону.

Во-первых, Северная Корея экспортирует полезные ископаемые, в первую очередь уголь. Их активно закупают китайские компании, однако для РФ они не представляют интереса. Россия сама обладает огромными ресурсами тех же самых полезных ископаемых, так что Северная Корея в этом отношении для нее не поставщик, а конкурент.

Во-вторых, важное место в северокорейском экспорте занимают рыба и морепродукты. Однако потребление рыбы в России невелико (порядка 20 кг на человека в год против 39 кг в Китае и 45 кг в Японии) и вдобавок имеет тенденцию к снижению. В русской кулинарной культуре рыба и морепродукты зачастую воспринимаются как дешевый заменитель «настоящих» животных белков, источником которых в идеале должны быть свинина и говядина. Кроме этого, в России есть собственный рыболовный флот, отличающийся довольно большой активностью.

К третьей группе товаров, экспорт которых Северная Корея стала наращивать за несколько лет до введения санкций ООН, относятся одежда, обувь и прочие изделия текстильной и швейной промышленности. К ним в России возможен определенный интерес, однако пока российские компании предпочитают работать с более надежными поставщиками из Китая и стран Юго-Восточной Азии.

В-четвертых, Северная Корея поставляет на мировой рынок рабочую силу. Северокорейские рабочие согласны на тяжелые условия труда и низкую зарплату, но при этом отличаются достаточно высокой квалификацией и дисциплиной. С учетом того, что районы российского Дальнего Востока испытывают хронический недостаток в кадрах, определенные перспективы у импорта северокорейской рабочей силы в Россию, безусловно, имеются.

Показательно, что этот импорт начался еще в 1946 году, даже до формального образования КНДР, и практически без перерывов продолжался на протяжении последующих 75 лет. Все кризисы и проблемы в российско-северокорейских отношениях почти не повлияли на присутствие в районах российского Дальнего Востока значительного числа (от 10 до 40 тысяч) северокорейских рабочих.

ИНФРАСТРУКТУРНЫЕ ПРОЕКТЫ

Другое возможное направление российско-северокорейского сотрудничества, о котором часто говорят в СМИ, — совместные инфраструктурные проекты. На сегодня их три:

• строительство транскорейской железной дороги, соединенной с Транссибом;
• прокладка через территорию Северной Кореи газопровода, который позволил бы России поставлять природный газ на южнокорейский рынок;
• прокладка через северокорейскую территорию линий электропередач — также для поставок в Южную Корею электроэнергии из России.

Показательно, что во всех этих инфраструктурных проектах Северная Корея не выступает активным партнером — она служит лишь транзитной территорией, через которую можно быстро и недорого добраться до южнокорейского рынка, собственно и представляющего интерес для российской стороны.

Каждый раз, когда наступает очередная «оттепель» в отношениях Севера и Юга, инфраструктурные проекты попадают в фокус внимания СМИ и создается впечатление, будто их реализация начнется в самом ближайшем будущем. Подобное можно было наблюдать, например, в 2018 году, когда дело дошло до  символического соединения железнодорожных сетей Севера и Юга. Мало кто тогда заметил, что ритуал «торжественного соединения» проводится не в первый раз.

Оптимистам следует обратить внимание на следующий факт: разговоры о строительстве газопровода идут с начала 1990-х, а о соединении железнодорожных сетей — с начала 2000-х. Однако до сих пор никаких реальных работ по этим проектам так и не началось, все ограничивается проектными изысканиями и разнообразными символическими мероприятиями. Ничего удивительного в этом нет, так как, с точки зрения потенциальных российских участников, такие проекты являются исключительно рискованными и потому малопривлекательными.

В действительности ситуация в российско-северокорейских отношениях такова, что рассчитывать на радикальные перемены в них не приходится. При этом проблемы в отношениях Москвы и Пхеньяна вызваны не только и не столько режимом санкций. Даже если санкции Совета Безопасности ООН против КНДР будут официально отменены (что представляется маловероятным), на экономические отношения двух стран это окажет лишь ограниченное влияние, да и в политических отношениях никаких прорывов ожидать не следует.

С точки зрения Москвы, внешняя политика — вид деятельности, помогающий российскому государству и российским компаниям зарабатывать деньги. Из этого правила существуют исключения. В частности, Россия склонна предпринимать жесткие и дорогостоящие шаги в случаях, когда речь идет о сохранении ее позиций на территории, которую в Москве считают сферой российских интересов. Эта территория в целом совпадает с пространством бывшего СССР (за исключением Прибалтики), и Москва готова тратить немалые ресурсы, чтобы сохранить или усилить там свое влияние За ее пределами российская политика весьма осторожна и, главное, экономна.

Для российских компаний Корейский полуостров — зона высоких геополитических рисков. Периодические потепления в межкорейских отношениях, равно как и вспышки дипломатической активности между Пхеньяном и Вашингтоном, неизбежно сменяются очередными кризисами, в ходе которых СМИ нередко сообщают, что «Корейский полуостров находится на грани войны». У российского бизнеса нет особых сомнений, что в обозримом будущем этот регион будет оставаться таким же нестабильным.

Москве очевидно и другое: как только начнутся реальные работы по строительству железной дороги или прокладке газопровода, российские компании и банки, финансирующие этот проект, неизбежно станут заложниками не только геополитической обстановки в регионе, но и внутриполитической ситуации в странах, влияющих на развитие событий вокруг Корейского полуострова.

Например, ясно, что выборы в Южной Корее рано или поздно могут привести к власти правоконсервативные силы, которые наверняка заморозят любые межкорейские проекты. Смена администрации в США может повлечь за собой изменение позиции Вашингтона по данному вопросу: скажем, если проект строительства газопровода будет одобрен одним американским президентом, нет никаких гарантий, что при следующей администрации участники проекта не окажутся жертвами американских санкций.

Наконец, само руководство Северной Кореи может пойти на очередное обострение отношений с Южной Кореей или иными странами, никак не считаясь с тем, что строительство железной дороги или газопровода уже идет. При любом таком повороте проект будет заморожен на неопределенное время, а участвующие в нем российские компании понесут ощутимые убытки.

С точки зрения российских компаний, все инфраструктурные проекты могут быть реализованы только при соблюдении одного из трех условий.

• Если финансированием таких проектов будет заниматься не Россия, а какие-либо иные заинтересованные стороны (например, южнокорейское правительство). Иначе говоря, российские компании готовы работать над инфраструктурными проектами, но не готовы платить за них, ибо считают их слишком рискованными.
• Если период стабильности на Корейском полуострове будет достаточно продолжительным — не менее 10–15 лет.
• Если российские участники проектов получат надежные гарантии, что их возможные (и весьма вероятные) потери будут компенсированы — например, российским правительством.

Понятно, что сегодня реализация любого из трех сценариев маловероятна. Поэтому инфраструктурные проекты, сколько бы о них ни писали медиа, еще долго останутся лишь на бумаге. Российские компании будут проявлять интерес к этим планам, выступать спонсорами всяческих конференций и торжественных церемоний, а также время от времени проводить проектно-изыскательские работы. Однако в обозримом будущем этим дело и ограничится.

МОСКВА И ПХЕНЬЯН: ЦЕЛИ И РИСКИ

Если говорить об отношении Пхеньяна к Москве, то оно достаточно предсказуемо. Со времен советско-китайского конфликта Северная Корея искусно играла на противоречиях между великими державами. На протяжении 1960―1990-х годов лавирование шло между Пекином и Москвой. С конца 1990-х началась еще более сложная игра — между Вашингтоном, Сеулом и Пекином.

В нынешней ситуации руководству КНДР очень бы хотелось, чтобы Россия, долгое время не принимавшая участия в геополитических играх вокруг северной части Корейского полуострова, опять оказалась бы втянута в сложные комбинации и соперничество великих держав. Это предоставило бы Пхеньяну шанс использовать Россию в качестве противовеса и Соединенным Штатам, и Китаю, а возможно также — Южной Корее и Японии.

Для российского руководства вся северокорейская проблематика является второстепенной, но многим жителям Корейского полуострова это неочевидно, что порождает недопонимание или завышенные ожидания.

Сегодня и, скорее всего, в обозримом будущем политика Москвы в отношении Северной Кореи определяется тремя главными целями, образующими четкую иерархию.

Первая и важнейшая из них— сохранение стабильности внутри КНДР, вторая — предотвращение объединения Корейского полуострова, третья — решение ядерной проблемы.

В Москве не хотят никаких кризисных ситуаций в Северной Корее — в первую очередь потому, что в нынешнем положении у российского государства нет возможности использовать в своих интересах любые реально возможные перемены.

Перспектива внутриполитического кризиса в КНДР с последующим падением режима семьи Ким вызывает в Кремле беспокойство. Хаоса в соседней стране с большими запасами ядерного и прочего оружия в Москве не желает никто. Понятно, что Россия не хочет и вооруженного конфликта на своих границах.

Не в интересах Москвы и другой поворот событий, при котором возможный внутриполитический кризис закончился бы китайским вмешательством и установлением в северной части Корейского полуострова прокитайского режима. Излишнее усиление позиций Китая в регионе для Кремля нежелательно.

Еще менее желательным стал бы третий вероятный исход северокорейского кризиса — объединение Кореи по германскому образцу под эгидой Юга.

Таким образом, Россия заинтересована в сохранении статус-кво. Однако, если он все-таки будет нарушен, Москва будет стремиться максимально быстро  восстановить стабильность в регионе. С точки зрения РФ, любой из трех возможных вариантов — будь то Северная Корея, а) объединенная Сеулом, б) находящаяся под частичным китайским контролем или в) под властью семьи Ким, — был бы меньшим злом, чем КНДР в состоянии хаоса. Не говоря уже о Корейском полуострове в состоянии войны.

Вторая стратегическая цель России на Корейском полуострове, практически никогда не проговариваемая вслух по дипломатическим соображениям, — сохранение разделения Кореи на Север и Юг. Несмотря на риторическую поддержку российской властью идеи «мирного объединения» двух корейских государств, всем очевидно, что такое объединение в итоге будет означать поглощение нищего Севера богатым Югом. В результате на дальневосточных границах России возникнет достаточно сильное государство, которое с большой вероятностью будет использовать этнический национализм в качестве инструмента внутренней консолидации, а также, скорее всего, сохранит союзнические отношения с США.

Подобная перспектива не вызывает восторга у нынешнего российского руководства — впрочем, едва ли она понравится и его преемникам. Понятно, что геостратегический ущерб от возможного объединения Кореи под эгидой Юга был бы отчасти компенсирован России некоторыми новыми экономическими возможностями. Однако их не следует переоценивать.

Третья и в целом наименее значимая задача российской политики на этом направлении — решение ядерной проблемы Северной Кореи.

Периодически в мировых СМИ Россию обвиняют в том, что она, дескать, закрывает глаза на ядерные амбиции Пхеньяна или даже скрыто эти амбиции поощряет. Это, разумеется, не так: прямая или косвенная поддержка ядерных устремлений КНДР полностью противоречит российским интересам.

В соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия 1968 года, РФ является одной из пяти «официальных» ядерных держав. Такой статус дает России огромные военно-стратегические и политические преимущества, в то время как распространение ядерного оружия ведет к размыванию этого статуса и,  соответственно, постепенной утрате уникального и привилегированного положения. Понятно, что в подобном развитии событий Россия не заинтересована.

Однако ядерное разоружение Северной Кореи для Москвы не приоритет. Связано это с двумя обстоятельствами.

Во-первых, в российском экспертном и дипломатическом обществе давно сложилось убеждение, что северокорейское руководство в обозримом будущем ни при каких обстоятельствах не откажется от ядерного оружия. Конечно, это не основание для того, чтобы отказываться от переговоров по северокорейской ядерной проблеме. Но решением, по мысли Москвы, может быть не столько ядерное разоружение КНДР, сколько контроль над ее существующим ядерным арсеналом.

Кроме того, в России понимают, что излишнее санкционное давление на Северную Корею, скорее всего, приведет не к отказу руководства КНДР от ядерного оружия, а к внутриполитическому кризису, что не соответствует российским интересам. В силу этого Россия предпочитает мириться с существованием пусть ядерной, но стабильной Северной Кореи.

Интересы и цели России на северокорейском направлении в целом схожи с интересами Китая. Однако для Пекина, в отличие от Москвы, проблема Северной Кореи является ключевой: с этой страной у Китая многовековые тесные связи, граница с ней проходит в непосредственной близости от важнейших китайских городов.

Для России же КНДР — далекое и в общественном сознании экзотическое государство, опыт отношений с которым в целом трудно назвать удачным. Несмотря на короткую (всего 14 км) общую границу с Россией, Северная Корея расположена далеко от основных российских культурных и промышленных центров.

В середине 2010-х годов, то есть до введения санкций Совета Безопасности, объем торговли КНДР с Китаем составлял $6 млрд, что в 50–60 раз больше ее товарооборота с Россией ($100–130 млн). Такая огромная диспропорция во многом вызвана чисто экономическими и географическими причинами, но она также отражает разную степень значимости отношений с Пхеньяном для Пекина и Москвы.

Близость интересов с Китаем и низкая геополитическая ценность для России Северной Кореи и побуждают Москву следовать в фарватере Пекина в северокорейском вопросе. Такая стратегия (передача инициативы китайскому партнеру в условиях, когда интересы Москвы и Пекина совпадают, но ставки для Пекина несравненно выше) представляется разумной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

• Россия заинтересована в подержании статус-кво на Корейском полуострове. Однако общая значимость корейской проблематики для внешней политики Москвы невелика, поэтому Россия не готова тратить значительные суммы на достижение целей, которые считает желательными, но не необходимыми.
• Россия готова придерживаться в отношении Северной Кореи политической линии, проводимой Китаем. Интересы Москвы и Пекина на корейском направлении близки, но Китай, в отличие от России, готов тратить заметные ресурсы на достижение целей, которые считает для себя важными. В этой обстановке передача Москвой инициативы Пекину представляется и рациональным, и неизбежным шагом.
• Экономики России и Северной Кореи структурно несовместимы, что препятствует развитию торговли между двумя странами. Значительное увеличение товарооборота возможно только в том случае, если торговля будет активно субсидироваться Москвой, что сегодня представляется маловероятным.
• Инфраструктурные проекты, столь активно обсуждаемые в прессе, можно воспринимать лишь как заявку на отдаленное будущее. В нынешней ситуации геополитические риски на Корейском полуострове столь высоки, что любые существенные вложения в этот регион были бы неприемлемы для российских компаний.

 

 

The Times, Великобритания

Мертвый осьминог на Халактырском пляже. Фото: astv.ru

Роман АнинРедактор отдела расследований

В подготовке статьи принимал участие Николай Ворошилов

В июне этого года в Совете Федерации была создана комиссия по защите суверенитета и борьбе с иностранным вмешательством в дела России. Возглавил ее сенатор от Пермского края Андрей Климов, зампред комитета по международным делам. С момента создания комиссии Климов успел дать десятки интервью, где попытался объяснить, с каким иностранным влиянием собираются бороться сенаторы.

Список угроз, беспокоящих Андрея Климова и его коллег, длинный: это и «специалисты по вмешательству» в российские выборы (особенно президентские в 2018 году); и «агенты влияния, обученные за рубежом» и подрывающие наш суверенитет; и российские граждане, «оседлавшие протест против коррупции»; и выходящие под этими лозунгами на протестные акции.

А совсем недавно, в конце июня, список угроз пополнился зарубежными СМИ, вещающими на Россию. Комиссия Климова обсуждала «проблему иностранных СМИ» и необходимость регулирования их деятельности по закону об иностранных агентах и возможной блокировке.

«Новая газета» решила изучить биографию сенатора Климова и обнаружила ранее неизвестные факты о борце с «врагами России».

Сегодня у Климова есть доля и в российской компании, а ее другой совладелец — офшор с Британских Виргинских островов, зависимой территории Великобритании (члена НАТО).

Помимо этого, сенатор Климов участвует в организации множества форумов и конференций в России за счет налогоплательщиков, а госконтракты на проведение этих мероприятий выигрывают фирмы его родного брата.

Политическая карьера

Андрей Климов родился в Перми. Там же он закончил экономический факультет Пермского госуниверситета. После окончания учебы Климов поступил в Москве в аспирантуру и в 26 лет стал кандидатом экономических наук. Из столицы будущий сенатор вернулся в Пермь работать преподавателем на родной экономический факультет. И всего за несколько лет дослужился до заведующего кафедрой Пермского госуниверситета.

«В марте 1990 года должны были состояться первые альтернативные и относительно свободные выборы в областной Совет народных депутатов. Коллеги по факультету предложили мне принять в них участие. Победив в первом туре своих многочисленных соперников, я впервые стал депутатом», — пишет сенатор в своей автобиографии.

С тех пор политическая карьера Климова шла только вверх. В 1994 году он был избран пермяками региональным депутатом, а в 1999 году впервые стал депутатом Государственной Думы. В общей сложности Климов проработал в Госдуме 13 лет, пока в 2012 году его не назначили членом Совета Федерации от Пермского края.

Основная цель комиссии Климова — анализировать деятельность иностранных государств и предлагать законодательные инициативы по защите от их «враждебной активности» и «нагнетания протестных настроений» с помощью СМИ, НКО и других «агентов влияния».

В силу того, что независимых и неподконтрольных властям СМИ на территории России почти не осталось, сенаторы решили взяться и за иностранные СМИ, пишущие на русском.

«[Необходимо] обязать такие СМИ раскрывать свои источники финансирования по запросу Минюста и отчитываться по своей деятельности в соответствии с законом об иностранных агентах», — говорил Климов агентству ТАСС.

А если СМИ откажутся становиться иностранными агентами, то их нужно будет блокировать, считал Климов.

В своих многочисленных интервью сенатор Климов любит рассказывать о том, что он начал заниматься проблемой российского суверенитета не в последние годы (когда это стало модно), а еще в начале 2000-х.

Патриот на Кипре

До того как стать депутатом Госдумы в 1999 году, Андрей Климов был совладельцем компании «Корпорация КУБ» из Перми. Доля в этой корпорации также принадлежала фирме с Кипра Bikel Enterprises Ltd. До сегодняшнего дня было неизвестно, кто стоял за этой фирмой.

«Новая газета» получила официальные выписки из государственного реестра юридических лиц Кипра и обнаружила, что с 90-х до 2004 года директором Bikel Enterprises Ltd числился будущий сенатор, а в то время депутат Госдумы, Андрей Климов.

Согласно документам, в ноябре 2004 года Климов сложил с себя полномочия руководителя, а вакантное место заняла его супруга Ольга.

По данным кипрского реестра, Климова пробыла директором компании 11 лет, пока в 2015 году Bikel Enterprises не была ликвидирована. Вместе с Климовой компанией руководила и Елена Ходырева из Перми: ее можно считать близкой к семье сенатора Климова: сегодня она возглавляет фирму «МИЦ «Альянс» (подробно о ней — ниже), совладельцы которой супруги Климовы.

К 2004 году, когда, судя по документам, Климов перестал быть директором фирмы, он уже 5 лет работал депутатом Госдумы.

Согласно закону «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы», народным избранникам было запрещено заниматься предпринимательской деятельностью, а также руководить коммерческими организациями.

Дмитрий Утукин, главный юрист «Трансперенси Интернешнл — Россия» говорит, если бы в то время выяснилось, что депутат руководил коммерческой компанией, то его полномочия должны были досрочно прекратиться.

Однако Андрей Климов утверждает, что он не руководил компанией Bikel Enterprises. «Как депутат Госдумы я прекратил любую коммерческую деятельность. Такая компания когда-то была в 90-е годы. Я действительно консультировал их, но еще до того, как стал депутатом Госдумы. Тогда я многие компании консультировал, но это было в конце 80-х — начале 90-х годов. Но я точно не был ее директором. Кроме того, в 99-м году я написал документ о том, что складываю с себя руководство любыми коммерческими организациями», — настаивает Климов.

Сенатор также полагает, что эта компания была давно закрыта, еще «в самом начале «нулевых» или конце 90-х». «Я думаю, у вас очень устаревшие сведения. Она была закрыта раньше 2015 года. Вы спрашиваете об истории, которой 20 лет. Я точно знаю, что, будучи депутатом, не руководил никакими коммерческими организациями. Но я не могу отвечать за реестр компаний Кипра. Как я могу влиять на то, что кто-то там пишет? Как они вычеркивают из этого реестра людей, я не знаю», — говорит Климов.

Что касается его супруги Ольги, то член Совета Федерации также заверил нас, что она не была директором Bikel Enterprises: «Там были люди с другими фамилиями. И ни в какой родственной связи я с ними не состою».

По словам Дмитрия Утукина из «Трансперенси», если даже выяснится, что кипрские документы не врут, то сегодня сенатору Климову это ничем не грозит. «Срок полномочий того мандата давно истек. Впрочем, сейчас парламентарий может добровольно сложить мандат, как это сделал раньше Владимир Пехтин, но принудить к этому нельзя», — объясняет Утукин.

Партнер из британского офшора

В 2016 году в Москве появился некоммерческий фонд содействия развитию евразийской интеграции «Евразийский диалог». У фонда два учредителя — «Аналитический центр «Катехон» и «Межотраслевой институт региональных исследований» («МИРИ»).

«Катехон» принадлежит «православному бизнесмену» (как его называют в СМИ) Константину Малофееву, который, помимо прочего, известен своей поддержкой проекта «Новороссия». В 2014 году он попал под санкции Евросоюза «за близкие связи с сепаратистами в Восточной Украине».

А вторая компания, «МИРИ», принадлежит сенатору Климову и его супруге Ольге.

Именно сенатор Климов был выбран председателем совета «Евразийского диалога».

По инициативе этого фонда проводится множество мероприятий и форумов в России и за рубежом. Многие из них финансируются из бюджета за счет налогоплательщиков страны.

«Новая газета» решила изучить подрядчиков этих проектов, чтобы выяснить, кто зарабатывает на содействии развитию евразийской интеграции.

К примеру, в 2016 году во Владивостоке по инициативе «Евразийского диалога» Климова проводилась международная конференция по продовольственной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Основным оператором мероприятия стала компания «МИЦ «Альянс». По данным российского реестра юрлиц, у нее три владельца. 25 % принадлежит сенатору Климову и его жене Ольге (через «МИРИ»), другими 25 % владеет Сергей Климов — родной брат члена Совета Федерации.

А 50 % «МИЦ «Альянс» принадлежит Vivo Assets Ltd — офшору с Британских Виргинских островов, зависимой территории Великобритании, члена НАТО.

Такое партнерство семьи Климовых с «западными офшорами» не мешает самому сенатору предостерегать граждан России от враждебной политики «Запада» как такового.

«То, что мы называем «Запад», ведет против нас массированную, рассчитанную на много лет информационную войну. Это часть гибридной войны… Есть доктрина, согласно которой, если убрать Путина, Россия рассыплется, и они (Запад — ред.) смогут каким-то образом править Россией…» — говорил Андрей Климов агентству Ura.ru в 2016 году.

Форум продовольственной безопасности во Владивостоке не единственный пример, когда мероприятия, организованные «Евразийским диалогом» сенатора Климова, проводятся частными компаниями его родственников.

Брат — брату

В 2013 и 2014 годах в Казани проводились общественные форумы «Евразийская экономическая интеграция: достижения и проблемы». Эти мероприятия проводились по инициативе «Евразийского диалога» Андрея Климова, а финансировались из бюджета государственным агентством Россотрудничество. В общей сложности оба форума обошлись налогоплательщикам России более чем в 20 млн рублей. В обоих случаях деньги достались одной компании — «Агентству стратегических коммуникаций «Практика».

По данным российского реестра юрлиц, 28 % «Практики» принадлежит брату сенатора Климова — Сергею.

Сергей Климов — депутат Законодательного собрания Пермского края от «Единой России». Кроме этого, ему принадлежит множество компаний в Перми и других регионах России. Эти фирмы в основном специализируются на организации выставок и ярмарок, многие из которых финансируются из бюджета.

Помимо форумов в Казани, компании Сергея Климова получали госконтракты и на другие мероприятия, организованные по инициативе «Евразийского диалога» его брата — члена Совета Федерации и руководителя комиссии по защите суверенитета и борьбе с иностранным вмешательством в дела России.

Сенатор Андрей Климов не видит проблемы в том, что компании его брата выигрывают госконтракты.

«Заметьте, он выигрывает не только эти форумы, — говорит Андрей Климов. — Он занимается лет 20 организацией форумов и ярмарок по всему миру. То, о чем вы говорите, — это меньше 1 %, я думаю, от того, что он делает. И это не запрещено законом. Но я при этом участвую не только в этих форумах, а в десятках других, которые организует точно не Климов Сергей Аркадьевич. Мои родственники могут заниматься коммерческой деятельностью, что не запрещено законом».

Сенатор Климов также подчеркивает, что не получает никакого вознаграждения за участие в этих мероприятиях и ездит на них за свой счет.

«Я не провожу эти конкурсы. У Россотрудничества есть разные организации, которые проводят форумы, не только компании моего брата», — подчеркивает Климов.

Его брат Сергей также утверждает, что компания «Практика» выигрывает конкурсы Россотрудничества благодаря своему опыту, и сенатор Климов тут ни при чем.

«Агентство стратегических коммуникаций «Практика» участвует в открытых конкурсах, проводимых Россотрудничеством, начиная с 2012 года. После проведения в Пермском крае мероприятия «Русский язык» «Практика» начала активно «мониторить» закупки, которые выставлялись на сайт zakupki.gov согласно ФЗ 44 (Федеральный закон № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»). Андрей Климов никакой помощи не оказывал, да и не мог оказать, поскольку не является работником Россотрудничества. Все процедуры проводились и проводятся в строгом соответствии с законодательством России», — сообщил Сергей Климов в письме «Новой газете».

Кроме того, по словам Сергея Климова, контракты от Россотрудничества составляют «ничтожно малую долю, менее 5 % от общего оборота компании».

Однако у предприятий Сергея Климова есть много других государственных заказчиков. И в некоторых случаях фирмы брата сенатора получали бюджетные деньги на конкурсах, которые могут вызвать много вопросов.

Борьба с самим собой

В 2013 году Агентство социокультурных проектов Перми проводило конкурс на аренду машин для карнавального шествия по случаю 290-летия города. Заявки подали две компании — то самое агентство «Практика» и «Пермская ярмарка».

И как бы это ни было удивительно, в обеих организациях был один и тот же учредитель — брат сенатора Климова Сергей.

В итоге контракт достался агентству «Практика» почти по максимальной цене: из почти 5 млн рублей бюджет сэкономил всего 3 тысячи.

Этот пример не единичный. В 2014 году Центр по реализации проектов в сфере культуры и молодежной политики Перми проводил конкурс на организацию выставок в Риге, Вене, Праге, Лиссабоне. Заявки на конкурс в один день с разницей в одну минуту подали те же две компании брата сенатора Климова. А выиграло снова агентство «Практика».

Сергей Климов не видит в этих случаях имитации конкуренции. «Компании вправе участвовать в любых конкурсных процедурах согласно действующему законодательству. Кроме всего прочего, я не являюсь единственным участником агентства «Практика», более того, моя доля не составляет даже 30 %, и я не могу принимать решения, — компанией руководит другой человек», — говорит Климов.

«Само по себе участие в конкурсе аффилированных друг с другом компаний не будет являться нарушением закона. Однако, если ФАС докажет наличие соглашения между ними или усмотрит согласованные действия, которые приводят или могут привести к повышению, снижению или поддержанию цен на торгах либо к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, то такой конкурс может быть признан недействительным», — замечает Дмитрий Утукин из «Трансперенси».

Отвечая на вопросы «Новой газеты» о компании на Кипре или госконтрактах брата, сенатор Андрей Климов не выглядит как ярый борец с зарубежными силами зла и враждебными иностранцами. Другое дело его публичные заявления. Вот как, например, он предостерегал граждан России в интервью пермскому каналу «ВЕТТА»: «Я вас уверяю: все, кто нас окружает, имеет не столько любовь к нам, сколько меркантильный интерес. Они же прежде всего думают не о том, как обезопасить граждан России от каких-то внешних угроз или внутренних угроз или как сделать жизнь граждан России процветающей. Нет, они о себе заботятся. И в этом смысле наши ресурсы для них — это возможность попытаться взять их либо бесплатно, либо по дешевке».

Добавить тут нечего.

Александр
Баунов