Карлова Ксения Федоровна
ОБРАЗ БОГА СЕТА В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ ПОЗДНЕГО ПЕРИОДА


СЕТ В РЕЛИГИОЗНЫХ ТЕКСТАХ III-II тыс. до н.э.

Дальнейшие этапы развития образа Сета прослеживаются в религиозных текстах начиная с эпохи Древнего царства. В «Текстах пирамид» ввиду архаизма многих сюжетов зафиксировано большое количество исторических реминисценций, связанных с политической ролью Сета и Хора. В частности, в его эпитетах достаточно полно передан ранний его образ как божества Омбоса: «Сет, который из Омбоса» (Pyr. 204a, 1667a: Stš imy Nbwt), «Омбосский» (Pyr. 247a, 1145b, 2251b: nbwty), «высокий Омбосский перед часовней» (Pyr. 370b: ḳȝ nbwty m-ḫnt itrt), «владыка Верхнего Египта» (Pyr. 204a: nb Tȝ-šmˁw).

Сет выступает не просто как владыка Омбоса и Верхнего Египта, но и как главный среди всех верхнеегипетских богов: «Наполнил ты (царь) себя в качестве Великого магией Сета в Омбосе, владетеля Верхнего Египта… Смотри, ты, сделал ты (себя) сильным, мощным более чем боги Верхнего Египта и их аху» (Pyr. 204 a,c: ḥtmty.n.k ṯw m wr ḥkȝw Stš imy nbwt nb Tȝ-šmˁw… m ṯw ir.k bȝti sḫmti r nṯrw šmˁw ȝḫw.sn).

На политическое противостояние Сета и Хора указывают такие обозначения как «два владыки» nbwy (Pyr. 26e, 34a, 1936c), «соперничающие» sn-nwwy (Pyr.1963b), «два сражающихся» ˁḥȝwy (Pyr. 1963b). Отголосок борьбы двух богов угадываются в следующих пассажах: «Произнесение слов: выходит белая корона, (после того как) поглотила она корону-wrt, поглотил язык белой короны корону-wrt, не увидишь язык… Произнесение слов: пламя погашено, не найдено горение в доме того, кто в Омбосе» (Pyr. 243-247а: ḏd mdw pr ẖḏt ˁm ns wrt ˁm n ns ẖḏt wrt n mȝty ns … ḏd mdw ˁḫm sḏt n gm tkȝ m pr Ḥr(y) nbwty). Как полагает Б.Матье здесь может подразумеваться нападение на некий омбосский культовый объект, предпринятое с целью попытки ликвидации культа Сета и разрушение его храма в Омбосе.

Помимо прямых исторических реминисценций, история господства Хора и Сета над землей Египта угадывается и в мифологических сюжетах. В «Текстах пирамид» неоднократно упоминаются такие объекты как «земли Хора» («хоровы») — iȝwt Ḥrw (ḥrywt) и «земли Сета» («сетовы») — iȝwt Stš (stš ywt) (Pyr. 135c, 598a-b, 770b, 915a-916b, 948c, 1735c, 1928b-c, 2099a, 2233b-c). Б.Матье, полагает, по-видимому, вполне справедливо, что под этими землями могут пониматься обозначения некрополей (или центров) Нехена и Омбоса. В таком же контексте следует понимать упоминание о двух часовнях — itrty и часовен Верхнего и Южного Египта — itrt šmˁyt и itrt mḥyt (Pyr. 1297e, 1369b-c, 2017b-c), которые могут представлять культовые объекты земли Хора и земли Сета.

Миф об Осирисе, в том виде, в каком он отражен в «Текстах пирамид» пока еще не имеет последовательного сюжета. «Тексты пирамид» как в отношении осирического мифа, так и в отношении других мифологем отражают процесс формирования мифа, а не его окончательную фиксацию, и с этой точки зрения его можно назвать протомифом. Сложный процесс мифосложения в эпоху Древнего царства приводит к тому, что образы многих богов, еще не вполне оформившиеся, и оказавшиеся вовлеченными в различные мифологические сюжеты, становятся амбивалентными или сложносоставными, что предполагает не вполне системное развитие их образов или выявление четкой структуры их взаимосвязей. Сама же цель записи текстов, в которых эти образы отражаются, состоит не в их описании и приведении в последовательную систему, а скорее в описании того «поля взаимодействий», которое образовано представленными в них силами, и в первую очередь в описании ритуальных действий, возможных в данном поле за счет использования этих сил. Именно с этим и было связано реплицирование в Текстах пирамид осирического мифа, тесно связанного с физическим воскресением царя, и включенных в него образов Хора и Сета.

Как, по-видимому, верно отмечает А.Руш, первоначально убийца Осириса был безымянным божеством XI нижнеегипетского нома, изображавшимся в образе быка (это и сформировало впоследствии представление о Сете как о расчленяемом быке). Только включение в осирический миф борьбы Хора и Сета сделало Сета убийцей Осириса. Основа конфликта убийство Осириса Сетом, обозначающее его вражду к Осирису и Хору, — восходит к более древнему мифу о борьбе Хора и Сета и порождает вторичный по отношению к нему мотив вражды Хора и Сета, где Хор выступает в качестве мстителя за Осириса. В «Текстах пирамид» эти два мифа соединены, и враждебность Сета перенесена с Хора также и на Осириса. Так же, как и Сет, многоаспектен и Хор, поскольку в нем смешались, по меньшей мере, два персонажа Хор Старший или Древний, отцом которого в Текстах пирамид является Атум (Pyr. 874b, 881b), и Хор, сын Осириса и Исиды. При этом борется Сет, безусловно, с Хором Старшим или Древним (Нехенским), своим давним соперником в рамках египетских политико-идеологических представлений. Теперь в это политико-географическое противостояние двух богов, представляющих Нехен и Омбос, оказывается включен еще и Осирис, который может представлять Абидос. В частности, по этой же причине, как считает Б.Матье, в текстах, наряду с землями Хора и Сета упоминаются земли Осириса — iȝwt Wsir (Pyr. 218d-f, 222b-c), что может свидетельствовать о возрастающей роли Абидоса наряду с традиционными политическими центрами — Нехеном и Омбосом.

Согласно «Текстам пирамид», убийца Осириса бросает его тело на песок (Pyr. 972b, 1008c, 1256b, 2144b), но при этом способ убийства не называется. Говорится также, что зло было сделано Сетом против царя, отождествляющегося с Осирисом (Pyr. 1698d-1699a). В других местах можно встретить не совсем ясные указания на то, что Сет и Тот, братья Осириса, «сделали» что-то против Осириса (Pyr. 163d, 173a, 175a). Сказано, что Исида нашла своего брата «лежащим на боку» (т.е. мертвым) на «берегу Недит» или в «стране Гехести» (Pyr. 1008; cf.819a, 957c, 1256b). Преследование Сета и его дальнейшее наказание, согласно «Текстам пирамид», могут быть возможны только ввиду совершенного им против Осириса зла. Последний, как и в других вариантах мифа, никогда не вступает с Сетом в прямое противостояние, а сражается только Хор. Но в качестве спасителя Осириса действует также Эннеада. Именно в «Текстах пирамид» впервые говорится про суд над двумя соперниками, осуществлявшийся Атумом и Гебом.
_________________________________
[1] ἐννεάς (-άδος) ἡ девятка Theocr., Plut.
Эннеада — девятка главных богов в Древнем Египте, изначально возникшая в Гелиополе: Атум (Ἰtm, демиург), Шу (Šw, воздух), Тефнут (Tfnt, влага), Геб (Gbb, земля), Нут (Nwt, небо), Осирис (Wsir, бог возрождения), Исида (Ἰst, богиня плодородия), Сет (Stẖ, бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса), Нефтида (Nbt ḥwt, богиня рождения и смерти).

В первоначальном варианте мифа о Хоре и Сете сами сомнения в легитимности притязаний на престол Хора или Сета были неуместны, потому что они оба являлись богами, покровительствовавшими царской власти. Теперь Хор получил свое наследство от дяди по отцу перед лицом Геба (Pyr. 1219d), а Осирису после суда было дано царство на земле и на небе (Pyr. 956a, 622b, 1523a).

Сам Сет обвиняется в преступлении против Осириса, суд в Гелиополе признает его виновным и присуждает все царство Осирису. Основной вид наказания — несение Сетом на спине Осириса — будет применяться по отношению к Сету защитниками Осириса, которыми являются Эннеада и Хор: «Спросила тебя Эннеада, поместили они для тебя Сета под тебя, приносит он в жертву под тобой» (Pyr. 1628a-b: nḏ.n ṯw psḏt nṯrw ˁtdn.sn n k Stš ẖr.k ḥnk.f ẖr.k); «Захватил Хор Сета, поместил он его под тобой, (что бы) нес он тебя, сотрясается он под тобой в сотрясении земли» (Pyr. 581a-b: nḏr n Ḥrw Stš dnf.n.k sw ẖr.k wṯs.f ṯw nwr.f ẖr.k m nwr tȝ).

По вышеприведенным изречениям можно установить, что наказание Сета осуществлялось в контексте ритуальных действий «Текстов пирамид», где Сет воспринимался как жертва, что подтверждают и другие изречения (Pyr. 581a-c, 582a-b; 1337b-d; 1556a). Таким образом, можно заключить, что само наказание Сета обуславливалось ритуальной практикой, но пока еще не было мифологемой, разработанной в рамках осирического мифа. Детальнее этот сюжет развивается в более поздних источниках и имеет различные вариации. Но именно появление сюжета о судебном процессе позволяет говорить о том, что негативная роль Сета в мифе об Осирисе была необходима для обоснования легитимной царской власти Хора и объединения государства под его владычеством.

В период Среднего царства миф об Осирисе получает более широкое распространение, что отражается в его письменной фиксации не только в религиозных текстах, но и в частных гробницах, а также в проведении праздников в честь Осириса. Религиозную традицию «Текстов пирамид» продолжают «Тексты саркофагов», но кроме них существует еще ряд текстов, фиксирующих миф об Осирисе. Это, прежде всего, драматический папирус из Рамессеума, который датируется XX в. до н.э., но восходит, как считается, к эпохе Сенусерта I. Сложность его интерпретации заключается в том, что папирус содержит краткие записи ритуальных действий, которые совершаются жрецами и царем-наследником, поэтому их толкование не всегда понятно. В тексте довольно отрывочно и не всегда ясно фиксируются сцены мифологического содержания, на основе которых можно реконструировать основные мотивы осирического мифа.

Сохранились описания религиозных праздников, которые были призваны изображать битву с врагами Осириса и его последующее воскрешение. Наиболее примечательны надписи на гробничных рельефах вельмож Среднего царства, которые по приказанию царя устраивали мистерии в Абидосе — культовом центре Осириса. К таким памятникам относятся абидосские стелы нескольких вельмож — Сенусерте I; Ментухотепа, визиря и начальника сокровищницы при Ихернофрета, начальника сокровищницы при Сенусерте III; Схотепибра, начальника сокровищницы при Аменемхете III. Также запись такого праздника присутствует на стеле фараона XIII династии Неферхотепа.

Несмотря на то, что сюжеты о борьбе Хора и Сета и убийстве Осириса письменно фиксируются уже в период Древнего царства в «Текстах пирамид» и получают свое развитие в начале Среднего царства, в «Текстах саркофагов» и в отдельных памятниках, окончательная их систематизация и попытки литературной обработки происходят только в эпоху Нового царства. В папирусе Честер-Битти сохранилась художественная обработка этого мифа в виде т.н. «Тяжбы Хора и Сета». Сюжет текста — борьба Хора и Сета за царский престол, что позволяет говорить о древности и не ослабевающей актуальности этого сюжета. Спор двух богов на суде происходил параллельно сражениям, исход которых должен был подтвердить легитимность их заявлений на престол. В качестве представителя Осириса на земле выступает его сын Хор. Здесь Сет все еще признается богом, который имеет полное право претендовать на престол.

Поражение Сета частично компенсируется тем, что его призывает на небо Ра-Хорахти в качестве устрашающей силы — он помещает его в свою барку (p Chester Beatty I. 16. 4). Это единственная версия мифа о споре Хора и Сета, где последний фигурирует в своей ипостаси защитника Ра.

Согласно «Мемфисскому богословскому трактату» — источнику, записанному около 700 до н.э., но по своему содержанию восходящему к более ранней первооснове, Хора и Сета примирил Геб и разделил между ними царство — Хору достался Нижний Египет, а Сету — Верхний, место его рождения:

«Сделал он (Геб) Сета владетелем земли Верхнего Египта, до пределов места в котором он родился, в Šw. И сделал Геб владетелем земли Нижнего Египта Хора, до пределов места в котором был утоплен отец его, в Psst-tȝ wy» (Denkmal. 7-9; 10a-12a: di.f Stš m nsw m tȝ Šmˁw ḏr bs.f im mss Šw sw Gb di.f Ḥrw m nsw-bity m tȝ-mḥw ḏr bw mḥ it im m Psst-tȝ wy). Однако следующим своим актом Геб делает владетелем всего Египта только Хора как отпрыска своего старшего сына, но при этом Сет остается как воплощение одного из символов царственности: «Выросла корона Нижнего и Верхнего Египта на голове его. И было это, (что) возник Хор в качестве царя Нижнего и Верхнего Египта, (который) объединил обе земли в номе Белая стена, месте, где обе земли были объединены» (Denkmal. 13c-14 c: rd wrt ḥkȝw m tp f sw Ḥrw pw ḫˁiw m nsw-bity zmȝ tȝwy m inb-ḥḏ m bw smˁ tȝwy im).

В эпоху III Переходного периода, начиная с периода правления фараона Псусеннеса I времени XXI династии, Сет предстает как главный враг Осириса, выступая уже против него достаточно агрессивно, что не было характерно для более ранней традиции. На бывшем саркофаге Мернептаха, узурпированном Псусеннесом, помещены два изречения, в которых говорится: «Дверь озера: это резаная рана, которую сделал Сет в коленях Осириса» (ˁȝ š npd pw ir.n Stš m wˁrty Wsir); «Дверь царя: нижние челюсти Сета внутри резаной раны; осуществил он зло в отношении шеи Осириса» (ˁȝ nswt ˁrty Stš pw m-ẖnw npd ir.n.f wȝ r nḥbt nt Wsir). Показательно, что эти же изречения использовались на саркофагах напатских царей эпохи Позднего периода, но в них в качестве агрессора против врага, обозначающегося как ḫfty, выступает сам Осирис.

Замена в изречениях упоминания некоего врага на Сета, по-видимому, позволяет говорить о начинающейся систематической негативизации Сета. В погребальной камере гробницы фараона XXV династии Танут-амона в одном из классических изречений повержения врага, взятом из «Текстов пирамид» (Pyr. 638b), слово ḫfty — «враг», заменяется на Сета: «Дала она (Нут) пребывание твое в качестве бога для (т.е. против) Сета в имени твоем Бог» (rdi.n.s wnn.k m nṯr n Stš m rn.k n nṯr). На фиванском саркофаге Анхефена-хонсу (ˁnxf-n-ḫnsw) также времени XXV династии помещено схожее изречение, где в качестве врага тоже выступает Сет: …«дала она тебе (Нут) пребывание твое в качестве бога, нет врагов твоих; дала она тебе пребывание твое в качестве бога для (т.е. против) Сета»… (…rdit.n.s wnn.k m nṯr nn ḫftyw.k rdit.n.s wnn.k m nṯr n Stš…). Здесь имя Сета также выписано фонетически, без детерминатива «Сетова» животного. На женском саркофаге Та-ба-чат (Tȝ-bȝ-ṯˁt), датирующемся временем XXVI династии или немного позднее, используется это же изречение: …«дала она тебе пребывание твое в качестве бога против Сета»… (rdit.n.s wnn.t m nṯr nn Stš).

Негативизация Сета выражается также в том, что его более ранние изображения подвергаются искажениям и разрушениям, что особенно заметно в храме Дейр эль-Бахри периода Нового царства. Здесь представлены несколько типов изображений Сета: в образе сокола, но с головой «Сетова» животного в паре с Хором как элемент царской одежды на Тутмосе III, в паре с Хором в сценах коронации Хатшепсут, антропоморфные изображения Сета в паре с Нефтидой как одного из членов Эннеады, отдельные изображения «Сетова» животного, изображение «Сетова» животного как эмблемы XI верхнеегипетского нома. Систематически подвергаются разрушению изображения головы Сета на царской одежде и в сценах коронации, где он представлен в паре с Хором. В обоих случаях Сет наряду с Хором показан как покровитель царской власти и египетской земли. В изображениях на одежде Тутмоса III, Сет и Хор обхватывают крыльями торс царя, что символизирует покровительство и защиту, которые царь получает от двух богов. Идеограмма «Сетова» животного вычеркнута в титуле царицы Яхмес, матери Хатшепсут, который звучит как mȝȝt Ḥrw mȝȝt Stẖ — «та, которая видит Хора, та, которая видит Сета». Как уже говорилось выше, этот титул известен с периода Древнего царства и отображает специфику развития образов Хора и Сета как богов, связанных с царской властью. Применение всех этих мер, направленных по отношению к изображениям Сета, связанным с царской властью, позволяет говорить об изменении идеологической ситуации уже в более позднее время, в условиях которой Сет не мог выступать в качестве защитника царя и покровителя одной из частей Египта. Однако разрушение изображений «Сетова» животного может быть связано не только с возможным запретом на отправление культа Сета в качестве покровителя царской власти, но и с возможной опасностью, которую в египетском восприятии могло представлять само изображение «Сетова» животного. Характерно, что в Дейр эль-Бахри антропоморфные изображения Сета в качестве члена Эннеады не повреждены. Кроме того, не тронуто изображение Сета в виде сокола в царской благопожелательной надписи Хатшепсут: rnpwt nbwt — «годы владык двух», где он представлен в паре с Хором. Это может свидетельствовать о боязни изображения именно «Сетова» животного, которое могло представлять непосредственную угрозу. Интересно, что в храме присутствует схематичное изображение антропоморфного божества с головой сокола, держащего копье. Граффити помещено на ноге уже упомянутого изображения Тутмоса III и очевидно, было прочерчено уже позднее.

Относительно интерпретации изображенного божества наиболее вероятными представляются две версии: это может быть изображение Хора, охотящегося с копьем или гарпуном на врага, которого может представлять Сет, либо изображение самого Сета с головой сокола, защищающего царя в солнечной барке от нападения змея Апопа.

Вопрос точной датировки всех вышеперечисленных искажений довольно сложен, поскольку изобразительная программа отдельных помещений Дэйр эль Бахри неоднократно менялась в связи с политико-идеологической борьбой во время XVIII династии. Однако такие целенаправленные действия должны были быть связаны с объявлением Сета в качестве persona non grata, что относится уже к III Переходному и Позднему периодам. В текстах Позднего периода написание имени Сета также искажается: «Cетово» животное (E21) протыкается кинжалом, фонетическое написание имени Сета выписывается с детерминативом, обозначающим врага (Z6). Идеограмма «Сетова» животного в папирусе BM 10252 выписывается с изображением стрелы, пронзающей его хвост. Это связано с тем, что изображения несут в себе определенную действенную роль, и в том случае, если это изображение врага, его необходимо тем или иным способом обезвредить: либо заменить на фонетическое написание, либо изуродовать или частично урезать. Так, в египетских памятниках часто встречаются изображения змей с отрезанными головами и это призвано отвратить опасность.

Примечательно, что интерпретация образа бога Сета на позднем этапе древнеегипетской истории определяется, прежде всего, его отношением к осирическому циклу мифов и той роли, которую он в нем играет. Это объясняется тем значением, которое в позднее время приобрел осирический миф. С одной стороны, он имел большое значение для политической истории страны, несмотря на то, что Осирис никогда не был богом царской власти, а с другой стороны, он формировал систему представлений простого египтянина о смерти и загробном мире еще со времени Среднего царства.

Эта значимость осирического мифа в системе египетского мировоззрения все более укреплялась, а к эпохе Позднего периода, как будет показано далее, миф об Осирисе получил такое широкое развитие, что во многом определял религиозное сознание египтян. В связи с этим, в письменных источниках Позднего периода Сет предстает не просто как враг Осириса и Хора, которого необходимо уничтожить или изгнать за пределы Египта, но и значительно демонизируется даже в рамках осирического мифа.

Тексты, посвященные отражению Сета и его уничтожению, приобретают характер религиозной драмы, которая достигает своего расцвета в греко-римский период. Методы, которые должны были помочь в борьбе с Сетом, определялись ходом развития древнеегипетской религии в Позднее время. В этот период особенное значение в культовой практике приобретают магия и магические ритуалы, направленные против врагов. Они мыслились как реальный способ борьбы с Сетом и его последователями, поэтому достаточно большое количество письменных источников, где представлен Сет, носит магический характер.


ПРИЕМЫ УНИЧТОЖЕНИЯ СЕТА В ХРАМОВЫХ РИТУАЛАХ

Ритуальные практики, направленные на уничтожение Сета и его последователей, известны еще с эпохи Древнего царства. Впервые такие ритуалы фиксируются в «Текстах пирамид», где включенность Сета в формировавшийся осирический цикл мифов предопределила негативизацию его образа. Посмертное воскресение царя, отождествляющегося в этом случае с Осирисом, предполагало необходимость проведения защитных действий, которые переносились и в ритуальную практику. Одной из главных форм уничтожения, которая будет применяться к Сету в последующих ритуалах — это расчленение его тела: «Осирис-Мерира, принесен тебе убивший тебя (Сет), используй нож его; Осирис Пепи этот, принесен тебе убивший тебя, разрежь три раза» (Wsir-Mry-Rˁ inw n.k zmȝ kw ir nm.f Wsir Ppy pn inw n.k zmȝ kw šˁ m sp 3).

В изречении 580 описывается принесение красного жертвенного быка, которого в данном контексте можно идентифицировать как Сета: «Отец, Осирис Пепи, поразил я для тебя (того), кто поразил тебя в качестве быка; зарезал я для тебя (того), кто резал тебя в качестве быка; убил я для тебя (того), кто убил тебя в качестве быка (…); отрезал я голову его, отрезал я хвост его, отрезал я руку его, отрезал я ноги его… Ешь, ешь красного быка для плавания по озеру»… (Pyr. 1544 a-c, 1545 c-d, 1550 a: it Wsir Ppy ḥwi n.k ḥwi tw m iḥ zmȝ.n(i) n.k zmȝ ṯw m zmȝ ngȝ n n.k ngȝ ṯw m ngȝ … šˁ n tp.f šˁ n sd.f šˁ n ˁ.f šˁ n rdwy.f… wnm wnm iḥ dšr n nḫmt š…). Это обряд жертвоприношения, в результате которого отдельные части тела быка в качестве еды преподносятся различным богам (Pyr. 1546-1549). Однако несомненно, что этот обряд имеет также и магическое значение, в результате которого уничтожается враг умершего, отождествляемого здесь с Осирисом. В пользу того, что этим врагом является Сет, может свидетельствовать также и красный цвет быка.

Другим приемом воздействия на Сета является принуждение его нести мертвого Осириса: «Поместили они для тебя Сета под тебя, приносится он в жертву под тобой» (dn.sn n.k Stš ẖr.k ḥnk.f ẖr.k); «Захватил Хор Сета, поместил он его под тобой, (чтобы) нес он тебя; сотрясается он под тобой в сотрясении земли» (nḏr.n Ḥrw Stš d.n.f.n.k sw ẖr.k wṯs.f ṯw nwr.f ẖr.k m nwr tȝ).

В «Текстах пирамид» Сет упоминается также вместе со своими последователями, которые обозначаются как (i)myw-ḫt — «те, кто позади», (i)myw-rd — «те, кто под ногами», ḫftyw — «враги». Судя по употреблению этих и иных схожих по смыслу обозначений в «Текстах пирамид» и более поздних религиозных источниках, «последователи» Сета — это мифологические существа, при помощи которых он и совершает свои действия и которые в определенных ситуациях содействуют ему в выступлениях против миропорядка. Против них могут применяться такие же меры, как и против Сета: «Бросил для тебя Хор врагов твоих под ноги твои, чтобы жил ты» (Pyr.637 a-b. См. также Pyr. 642 a-b, 650 a: …dn n.k Ḥrw ḫftyw.k ẖr rdiwy.k ˁnx.k…); «Осирис Неферкара, возьми себе головы последователей (тех, кто позади) Сета»… (Pyr.84c: Wsir Nfr-kȝ-rˁ m-n.k tpw m-xt Stš…). Отрезание голов в «Текстах пирамид», безусловно, имеет ритуальный характер и, вероятно, очень древнее происхождение. Такое же действие может применяться и по отношению к змеям, угрожающим безопасности умершего (Pyr. 673c). Однако интересно, что уже в «Текстах пирамид» последователи Сета воспринимались как реальная угроза для умершего. Это может быть связано с уже оформившимися ко времени кодификации «Текстов пирамид» представлениями об угрозе, которую несут Сет и его последователи, и которая связана, вероятнее всего, с политическим противостоянием культов Хора и Сета. Упоминание Сета вместе с его последователями уже в «Текстах пирамид» неслучайно и может объясняться стремлением редакторов текстов совместить архаический миф о противостоянии Хора и Сета с мифологемой о выступлении мятежников против законной власти. Однако даже при таком толковании представляется возможным трактовать борьбу Хора и Сета и последующее выступление последнего с группой сообщников как явления одного исторического контекста, т.е. политической борьбы раннединастического периода. С другой стороны, введение в «Тексты пирамид» упоминаний о последователях Сета было необходимо для обострения мифологического конфликта, который будет служить поводом для покушения на Осириса.

Согласно «Текстам пирамид», Хор совершает разные действия против тех, кто восстал против Осириса: «Ударил он для тебя тех, кто ударил тебя подобно быку, поверг он для тебя тех, кто повергал тебя подобно дикому быку, связал он для тебя тех, кто связывал тебя»… (Pyr.1977 a-c: hwi.n.f n.k ḥwi ṯw mi iḥ zmȝ.n.f n.k zmȝ ṯw m smȝ ḳȝs.n.f n.k ḳȝs ṯw…). Наказание в рамках жертвоприносительного ритуала применяется и против мятежников sbiw, которые в более поздних источниках будут идентифицироваться как последователи Сета. Здесь же одинаковое наказание в рамках одного ритуала применяется и против мятежников, и против последователей Сета: «Осирис имярек, помести под себя тех, кто поднял мятеж против тебя»… (Pyr.81c: Wsir N. mnw sbiw r.k…); «Осирис имярек, помести под себя головы последователей Сета»… (Pyr. 84c: Wsir N. mnw tpw (i)myw-ḫt Stš…). Это единственное упоминание о мятежниках в «Текстах пирамид» и в контексте изречения вполне вероятно, что они также могут иметь отношение к свите Сета. Важная особенность, которую здесь необходимо отметить — в «Текстах пирамид» самому Сету прямой вред или увечья не наносятся. Это осуществляется либо символически, без указания напрямую имени Сета, либо через уничтожение его сторонников. Такое осторожное отношение к Сету характерно для эпохи Древнего царства, когда Сет мыслился богом чрезвычайно сильным и во многом парным Хору, а негативные аспекты его образа, связанные с осирическим мифом, еще не оформились в мотив, определяющий для его восприятия. Следующее изречение из «Текстов пирамид» подтверждает это: «Осирис Пепи, принесен тебе убивший тебя, не уйдет он от руки твоей. Осирис Мерира, принесен тебе убивший тебя, используй нож его. Осирис Пепи этот, принесен тебе убивший тебя, разрежь («его») три раза» (Wsir Ppy inn(i) n.k zmȝ kw m pr.f m ˁ.k Wsir Mry-rˁ inw.n.k zmȝ kw ir nm.f Wsir Ppy pn inw.n.k zmȝ kw šˁ m sp 3). Несомненна схожесть этого изречения с поздними магическими формулами, направленными против Сета.

В «Текстах саркофагов» продолжается тенденция, заданная «Текстами пирамид». Хор привлекает Сета к наказанию за то злодеяние, который тот совершил в отношении Осириса: «Связал Хор Двойник (?) Сутеха» (CT.VII. 93m: snh Ḥrw kȝ Swtḫ). В ритуале жертвоприношения части тела Сета преподносятся Осирису: «Осирис имярек этот, принесено для тебя протягивание сердца Сета» (CT.VII.58e, 61 i, k, w: Wsir N. pn in n.k pḏt ib Stš).

Последователи Сета в «Текстах саркофагов» обозначаются как zmȝw, nbḏw, imiw-ḫt. При этом zmȝw, не упоминавшиеся в «Текстах пирамид» как последователи Сета, становятся ими в «Текстах саркофагов» и в дальнейшем образуют постоянную свиту Сета (CT.IV.56 e, 97 k, 106 f; VI.74 p, 125 d, 213 i, 266 e; VII.48 f, 100 t, 2301). Здесь они, по-видимому, идентифицируются именно со свитой Сета, поскольку свита других богов обозначаются как šmsw. Против Сета и его последователей применяются следующие приемы уничтожения: «Отец мой, Осирис! Смотри, пришел я (Хор) к тебе, ударил для тебя Сета, поверг для тебя тех, кто повергал тебя, ударил я тех, кто ударял тебя, опрокинул я тех, кто опрокидывал тебя» (CT.IV.56 c-g: it.i Wsir mk wi ii.i ḫr.k ḥwi.i n.k Stš zm(.i) n.k zmȝw.f ḥwi.n.i hwiw ṯw ḳn.i ḳnw ṯw).

В «Текстах пирамид» и в «Текстах саркофагов» действия, направленные против Сета и его последователей, пока еще не являются строго оформленным ритуалом, предназначенным для их поражения, и необходимы настолько, насколько это служит безопасности умершего, отождествленного с Осирисом; кроме того, они являются непосредственной составляющей жертвенного ритуала. Но корни магической ритуальной практики, осуществляемой против врагов, впервые фиксируются именно в «Текстах пирамид» и впоследствии трансформируются в специальные ритуальные практики в более поздних текстах.

В эпоху Среднего царства ритуалы уничтожения врага находят также свое отражение в автобиографиях жрецов и вельмож, причем лексика, используемая в этих ритуалах, будет характерна и для позднеегипетских ритуальных практик. Так, в титулатуре жреца Нехери (Nhri) содержится следующая запись: «Великий жрец-wˁbw Тота в опрокидывании мятежников (в качестве) совершения ритуала» (wˁbw ˁȝ n Ḏḥwty m sḫr sbiw irt n nt-ˁ). В автобиографической надписи Хапи Джефаи (Ḥˁpy Ḏfȝi) из Сиута времени XII династии речь идет о врагах, которые должны быть уничтожены, чтобы не препятствовать восхождению Осириса на трон: «Порезаны враги Осириса перед Хором на троне отца его» (bḥn ḫftyw Wsir m-bȝḥ Ḥrw ḥr nst it.f). Сет здесь прямо не называется, но в контексте совершаемого действия можно допустить, что подразумевается именно он.

Упоминания здесь мятежников и противников надо понимать, по-видимому, в двойном аспекте: они относятся к врагам Осириса, которые должны быть уничтожены посредством ритуального действия, и к противникам царской власти, угрожающих целостности Египта. С другой стороны, в контексте храмового ритуала под врагами и мятежниками могут иметься в виду и существа, которых приносит в жертву владелец гробницы. Р.Антес полагает, что такие действия необходимы, прежде всего, в рамках жертвоприносительного ритуала.

Теме внутренних мятежей, особенно актуальной в эпоху Среднего царства, отводится значительное место в «Поучении царю Мерикара» — важнейшем источнике, отражающем политическую ситуацию того времени. Смысл пассажей «Поучения», направленных против мятежников, обнаруживает большое сходство с теми указаниями, которые будут приводиться в действие в храмовых ритуалах против Сета и его последователей: …«Расправься с ним, убей [его] детей, изгладь его имя, [уничтожь] его близких, изгони память о нем и его сторонников, любящих его. Злопыхатель — это раскол в городе, («ибо») он заводит две (враждующие) стороны среди молодежи. И даже если ты обнаружишь одного из горожан, […чье дурное дело не направлено против тебя,] обвини его перед свитой и расправься с ним; он тоже бунтовщик» (…dr sw zmȝ msiw.[f] sin rn.f [ski] ḫnw.f dr sḫȝ.f mrw.f mrrw sw sh[ȝw] pw n nˁt ẖnnw-ib iw.f sḫpr.f mrwy m ḏȝmw ir grt gm.k ny-sw nˁt ḫȝḫ (?)-[…]sp.f swȝw ḥr.k srḫ sw m-bȝḥ šnty dr [sw] sbiw pw grw). Таким образом, мятежник повинен в сотворении беспорядка и расколе среди населения. Эти качества будут приписываться и Сету с его последователями.

В заупокойном храме Рамсеса II Рамессеуме в ритуальных текстах, связанных с проведением праздника Мина, содержится следующий пассаж: «Произнесение слов: выходит пламя против Сета с последователями его. Принесен правогласный для Мина. Правогласен он воистину. Пали мятежники. Произнести 4 раза» (ḏd mdw prt sḏt r Stš ḥnˁ zmȝw.f sṯȝ mˁȝ-ẖrw n Mnw mˁȝ-ẖrw.f mˁȝ sḫr sbiw.f mdwi sp 4). Запись сопровождается изображением фигуры царя и четырех жрецов, один из которых выпускает четырех птиц. Появление такого магического заклинания в эпоху Нового царства очень важно, поскольку указывает на преемственность между ритуальными практиками Древнего царства и магическими практиками более поздних текстов. В частности, выражение prt sḏt — «выходит пламя» известно еще по «Текстам пирамид», где оно было направлено против змей. Это свидетельствует об универсальности и значимости во все эпохи магической практики, связанной с повержением врага в огонь. Как будет показано ниже, в ритуале «Книги победы над Сетом» сожжению врага также отводится большая роль. Также этот ритуал дважды засвидетельствован во время правления Рамсеса III: в храме Мединет-Абу и в его карнакском храме в рамках праздника Мина. Таким образом, можно констатировать, что ритуал повержения Сета в рамках культовой практики существовал уже в Новом царстве. В дальнейшем, в Позднее время и в греко-римский период проведение таких обрядов против Сета получит широкий характер.


Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода.
_______________________________

Карлова Ксения Федоровна
ОБРАЗ БОГА СЕТА В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ ПОЗДНЕГО ПЕРИОДА


СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ КУЛЬТА СЕТА В ДОДИНАСТИЧЕСКОЕ И РАННЕДИНАСТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ

Сет является одним из самых древних божеств Древнего Египта. Формирование его культа происходило в тесной взаимосвязи со становлением египетского государства и развитием основных религиозных доктрин и мифологем. Сложное и противоречивое формирование образа Сета определялось его включенностью в несколько идеологических и мифологических систем, складывавшихся на разных этапах развития древнеегипетской истории. При этом до сих пор нет полной ясности относительно того как происходило развитие образа Сета на ранних этапах египетской истории: в поздний додинастический период и в раннединастический период.

Исконное происхождение культа Сета установить достаточно сложно ввиду небольшого количества источников додинастического периода, которые могли бы прояснить этот вопрос. По установившейся в историографии традиции, основывающейся на более поздних письменных источниках, считается, что на раннем этапе египетской истории Сет был одним из главных божеств Нагады крупной политии на территории будущего V верхнеегипетского нома, которая сыграла ключевую роль в ходе политогенеза страны.

Культ Сета концентрировался вокруг Омбоса (Nbwt), центра Нагады, в то время как Хор чтился в Нехене — другом политическом и религиозном центре Верхнего Египта. Политическая и экономическая значимость этих центров определила ту существенную роль, которую сыграли культы Хора и Сета в религиозном и идеологическом антураже становления единого египетского государства.

Однако необходимо учитывать, что прямые данные, которые указывали бы на то, что культ Сета в додинастический период зародился в Омбосе, отсутствуют. От периода времени I династии известно только одно свидетельство, которое может косвенно указывать на связь Сета с Омбосом: на граффити в месте Джебель Тиаути, которое располагается неподалеку от Омбоса, изображено животное, воплощающее Сета. Помимо него на граффити изображены жираф, бык, слон и несколько изображений сокола, одним из которых является изображение сокола на серехе. Наличие сереха позволяет говорить о неком политическом значении, которое могло иметь изображение, Д.Дарнелл предполагает, что таким образом царь Нармер, временем правления которого предположительно датируется граффити, обозначил эту территорию как свой царский домен.

Первое известное изображение «Сетова» животного, которое, возможно, характеризует его как одно из божеств додинастических политий, присутствует на навершии булавы царя Скорпиона, где оно чередуется с другими штандартами (Ashmolean Museum, Oxford E3632). Со штандартов спускаются повешенные rḫyt — «чибисы», которые могут обозначать побежденную чужеземную общность, подчиненную, в свою очередь, изображенными на булаве политиями.

В пользу того, что культ Сета на раннединастическом этапе мог играть значительную политическую роль, свидетельствует памятник времени Хора-Аха царя I династии. На глиняной печати из Туры (гробница Хелуан 1484 А), обнаруженной вместе с другими памятниками Хора-Аха, в два регистра изображена группа предположительно из «Сетовых» животных, на которых сидят всадники. Помимо того, что это первое известное в Древнем Египте изображение всадников, памятник интересен тем, что может иметь глубокий политический подтекст. Т.эль-Садек и Д.М. Мерфи, опубликовавшие памятник, полагают, что он может являться свидетельством победы Хора-Аха над культом Сета и его последователями. При всей смелости этой трактовки, будет правомерным отметить, что памятник мог отразить антагонизм Хора и Сета с некими политико-идеологическими коннотациями, однако определить их характер с уверенностью невозможно.

Отголоски возможной борьбы сторонников Сета за власть могут угадываться в титулатуре двух цариц времени I династии — Сешемет-ка (Sšmt kȝ) и Семат (Smȝt). Речь идет о титулатуре на двух стелах из погребального комплекса царя Дена в Умм-эль Каабе в Абидосе, которая звучит как mȝȝt Ḥrw rmnt Stẖ «та, которая видит Хора, та, которая поддерживает Сета». Характерно, что применительно к Сету употребляется глагол rmnt — «поддерживать». Более поздний вариант титулатуры mȝȝt Ḥrw Stẖ «та, которая видит Хора и Сета» — встречается только с периода IV династии в титулатуре царицы Хентетка, супруги царя Джедефра и, очевидно, составлен по образцу титулатуры I и III династий, которая звучит как mȝȝt Ḥrw «та, которая видит Хора». Появление Сета в титулатуре цариц может рассматриваться как свидетельство того, что Сет к периоду I династии мог ассоциироваться с определенной общность или политией (может быть, с воспоминаниями о ней, сохранившимися после объединения страны), о чем, по-видимому, свидетельствует и рассмотренная выше булава Скорпиона. В период Древнего царства происходит сведение титула к одному, а не к двум эпитетам, что позволяет говорить об определенной унификации отношения к Хору и Сету они становятся двумя относительно равноправными богами, чей возможный конфликт на раннем этапе египетской истории маскируется введением нового образца титулатуры времени IV династии.

Для раннединастического этапа египетской истории ключевым событием является усиление образа Сета в «Сетовом» имени царя Перибсена (Pri-ib.sn[y]) и обоснование его власти в связи с культом Сета. В качестве чтимого бога Перибсен выдвинул Сета, что отразилось в смене царской титулатуры.

С додинастического времени важнейшим компонентом царской титулатуры было т.н. «Хорово» имя — самое древнее имя царя, которое писалось в серехе, т.е. прямоугольнике, на котором восседает сокол, являющийся символом бога Хора.

Оно символизировало воплощение Хора в царе на земле и свидетельствовало о природе царя как посюстороннего, земного воплощения бога Хора. Символизм сереха имеет мифологические и религиозные корни, поскольку подразумевает концепцию присутствия божества в правителе как основание его права на земное царствование. Новаторство Перибсена заключалось в смене привычного изображения над серехом сокола, традиционного для всех предыдущих царей, на изображение животного бога Сета, ранее над серехами не встречавшегося. Эта замена явилась событием во многом исключительным, но не идущим вопреки религиозной традиции, сложившейся в египетском обществе на раннединастическом этапе. Она должна была быть связана с восприятием Сета как древнего и достаточно сильного бога, которого также можно было наделить солярной природой, так что его воплощение в царе сообщало и ему эту же природу.

Форма имени Pri-ib.sn(y) — «чье сердце выходит» до сих пор не совсем ясна для понимания. Ж.Сент-Фар Гарно полагал, что под суффиксом sn(y) в имени Перибсена подразумеваются непосредственно Хор и Сет. Он отождествлял Перибсена и другого царя II династии — Сехемиба, считая, что последний, таким образом, добавил к уже наличествующему имени Хора имя Сета, в результате чего образовалась форма имени Pri-ib.sn(y). Форма имени Перибсена было образовано по модели имени двух владычиц, которое звучало как nbty pri-ib.sn(y) — «Две владычицы, чьи сердца выходят (т.е. «возмущены»)» и соответствовало также имени nsw-bity.

Как отмечает И.В. Богданов, на такую трактовку смысла имени Перибсена может указывать и форма имени Сехемиба: nbty sḫm-ib-pri-n-mȝˁt — «(Две владычицы) Сильный сердцем, выходящим для маат», где устойчивое выражение sḫm-ib — «сильный сердцем», передает идею борьбы ради маат. Эта же идея, по мнению Богданова, заключена в использовании в данном случае выражения pri-ib — букв. «выходить сердцем», т.е. «возмущаться», «выходить из себя»; иными словами, «вышедший сердцем» — это «возмущающийся» для установления порядка, который подразумевается под маат, что, по мнению Богданова, передает идею войны за объединение страны.

О распространении власти Перибсена может свидетельствовать его эпитет, засвидетельствованный на оттиске печати: inw Sṯt — «обладатель / завоеватель (букв. «доставивший») Sṯt». Герман те Вельде считал, что этим эпитетом Перибсен обозначается как «завоеватель Азии», что может указывать, по его мнению, на известную, по более поздним источникам, связь Сета с чужеземными или прилегающими к Египту территориями. Однако необходимо обратить внимание на употребление в слове Sṯt детерминатива города (O 49). Это может показывать, что обозначение Sṯt в данном случае отнесено к городу в Египте, а не к сиро-палестинскому региону, как это бывает в большинстве случаев (при фактическом соответствии термина Sṯt географическому понятию «Азия»). Подтверждением этого предположения может являться титул служащего Пехернефера (Pḥrnfr), владельца мастабы в Саккаре времени начала IV династии: ḥm-nṯr Stš ḫnty-ḥwi Sṯrt — «Жрец Сета, начальник военных действий (в) Sṯrt».

Топоним Sṯrt Г.Юнкер идентифицировал как город Сетрое на северо-востоке Дельты, известный как центр XIV нижнеегипетского нома в позднеримский период. Он предполагал, что город мог стать культовым центром Сета в результате экспансии последователей Сета на территорию Дельты еще в период до правления Перибсена. Эта гипотеза не может считаться полностью обоснованной, поскольку нет никаких прямых данных, которые позволили бы говорить об утверждении культа Сета в Дельте в период до Перибсена. Но в правление самого Перибсена такая связь с Нижним Египтом могла быть возможна. В поддержку этого может свидетельствовать эпитет, дважды встречающийся на памятниках Перибсена: sḏȝt inw Tȝ-mḥw — «печать доставленного (в) Дельте», что позволяет говорить о возможном распространении культа Сета в Дельте в ходе контактов, которые мог поддерживать Перибсен. Тем не менее, необходимо иметь в виду, что сложно говорить об объеме реальной власти Перибсена в Египте, т.к. его памятники локализуются только в южной части страны.

Впервые возможная принадлежность Сета к Омбосу фиксируется в период правления II династии. На каменном сосуде времени правления царя Сехемиба выписан эпитет nbwt(y) — «Омбосский».

Над эпитетом помещено изображение антропоморфного божества с головой «Сетова» животного, держащего скипетр уас (wȝš) и знак анх (ˁnḫ). Это божество можно идентифицировать как Сета и как Аша, поскольку на памятниках Перибсена Сет в зооморфном облике изображался вместе богом Ашем (ȝš/šȝ), являющимся богом пустыни и оазисов. Так же, как и на сосуде Сехемиба, Аш изображен в антропоморфном облике с головой «Сетова» животного или же с головой «Сетова» животного в белой короне, держащим символы wȝš и ˁnḫ.

Иконографическая схожесть Сета и Аша и возможная связь Аша с Омбосом позволяют говорить о том, что Сет на раннединастическом этапе был связан с Ашем. На памятниках Перибсена изображается бог Аш (с подписью ȝš), которого воплощает «Сетово» животное. Оно же является основным священным животным верхнеегипетского города, находящегося в XI номе — Šȝy (собственно, название «Сетова» животного, известное, в частности, по надписи в частной гробнице Бени-Хасана в форме šȝ). Примечательно, что здесь оно изображено вместе с миксаморфными существами — грифоном tštš с головой сокола, увенчанной солнечным диском, с рогами и крыльями и самкой грифона (srfw), и непосредственно с богом Сетом никак не ассоциируется.

Вместе с тем, Аш являлся, прежде всего, богом пустыни и чужеземных территорий, о непосредственной связи с которыми известно по памятнику V династии — погребальному храму Сахура, где Аш в антропоморфном облике и со скипетром wȝš, подписан как ȝš nb Ṯḥnw — «Аш, владыка Ṯḥnw» (ливийской земли). Более поздние представления о Сете как о боге пустыни и сопредельных территорий могли оформиться под влиянием этих представлений об Аше.

О попытках Перибсена утвердиться в обеих частях страны свидетельствует надпись на печати, найденной в его гробнице в Абидосе: «Печать вещей всех золотых. «Золотой» (букв. «Златоградный»), сказал (т.е. передал) он две земли для сына своего, царя Верхнего и Нижнего Египта Перибсена» [sḏȝt iḫt nbt nb(w)t nbw ḏd.n.f tȝwy n zȝ.f nsw-bity Pri-ib-sn(y)]. Под эпитетом nbw, здесь, несомненно, подразумевается бог, который являлся покровителем Перибсена.

Этот памятник необходимо рассматривать в сопоставлении с другими важными памятниками Перибсена — надписью на каменном сосуде и оттиском цилиндрической печати, на которых серех с написанием царского имени увенчан изображением Сета с солнечным диском над ним.

По-видимому, при Перибсене произошла не просто смена божества царского имени, считавшегося воплощенном в царе на срок его жизни, но и оформилась важнейшая религиозная новация, выразившаяся в совмещении образа Сета с образом солнечного божества, связанного с личностью царя. Ранее таким божеством в рамках концепции «Хорова» имени считался Хор; для времени Перибсена, по-видимому, возможно говорить о появлении нового образа такого божества, которое некоторые исследователи обозначают именем «Сет-Ра».

С одной стороны, появление в этой композиции солнечного диска утверждает, по-видимому, что Сет тождествен солнцу по своей природе. С другой стороны, по аналогии с «Хоровым» именем, помещение этой композиции над серехом утверждает присутствие обозначенного ею солнечного божества в царе, что является важным для представлений непосредственно о самом Перибсене. В литературе, касающейся этого вопроса, нет однозначной трактовки этого изображения. Б.Грдзелофф, исследуя эти памятники, прямо именует Сета в данном случае Сетом-Ра. Г.Мюллер полагает, что появление солнечного диска над Сетом в имени Перибсена является только переносом знака солнца по образцу более ранних титулатур, поскольку впервые солнечный компонент фиксируется в титулатуре первого царя II династии — Ра-неба (rˁ-nb). Й.Каль, в своей работе, посвященной исследованию солнечного бога на ранних этапах египетской истории, отмечает важность появления солнечного компонента в титулатуре Перибсена как знака отождествления царя с солнцем. Связь Сета с Ра, по его мнению, надо рассматривать в контексте защиты Сетом царя, что подтверждается и более поздними источниками. Л.Моренц, наоборот, не связывает это изображение с солнечной природой Сета. По его мнению, такая комбинация двух знаков означает связь Сета с его культовым центром — Омбосом. Древнеегипетское обозначение Омбоса — nbwt («золотой») (Wb. II. 242:4), и, в связи с этим, одним из устойчивых эпитетов Сета является nbwty — «Омбосский» (букв. «Златоградный» или «принадлежащий Золотому (городу)» (Wb. II. 24:6)). Моренц полагает, что таким образом Перибсен подчеркивает связь Сета с Омбосом, поскольку иероглиф (S12), являющийся основным в написании обозначения Омбоса, мог совмещаться со знаком солнца. Соответственно, по его мнению, на рассмотренной выше печати присутствует эпитет nbw, под которым подразумевается Сет.

Наиболее показательным является то, что памятники Перибсена демонстрируют высокую, в представлениях его создателей, связь между солнечным диском и Сетом над серехом. Появление солнечного компонента в титулатуре Перибсена является также признаком отождествления царя с солнцем, а Сет в этой связи является божеством, воплощенным в царе.

Знак солнца над серехом — это изображение солнца в небе над божеством сереха, находящемся в земном мире, и являющимся признаком солнечной природы изображенного божества и царя. Важно и то, что этой композицией Перибсен стремился придать Сету тот же статус, которым наделялся и Хор.

Об этом может свидетельствовать интересное изображение на оттиске его печати: над серехом помещено миксаморфное существо, совмещающее в себе голову животного Сета и тело сокола. Такое изображение может подразумевать два мотива: с одной стороны, выражать сознательное перенесение качеств Хора и его «прерогатив» как бога царского имени на Сета, что было необходимо для обоснования власти Перибсена; с другой — создавать или упрочивать традицию равного почитания Хора и Сета, как богов, «делящих» власть над Египтом.

Главным итогом правления Перибсена явились изменения в государственной и религиозной доктринах. Во время правления следующего после Перибсена царя — Хасехема (Ḫˁi-sḫm — «Воссиял мощный») происходит признание равенства Хора и Сета как двух богов царской власти, поскольку Хасехем берет себе имя Хасехемуи (Ḫˁi-sḫmy — «Воссияли мощные»). Хор и Сет в качестве парных богов изображаются над серехом, но иерархически Сет стоит ниже Хора: он носит только красную корону, в то время как Хор — объединенную корону двух земель Египта. Тем не менее, при Хасехемуи Хор и Сет впервые изображаются как парные соколы, символизирующие объединение страны: имя Хасехемуи выписывается с двумя соколами, которые обозначают Хора и Сета (Ḫˁi-sḫmy ḥtp-nṯrw im.f — «Воссияли оба мощных, в котором упокоились оба владыки»).

В период правления III династии Сет продолжает почитаться в качестве покровителя царской власти — он появляется на рельефах гелиопольской часовни Джосера: в одном случае его изображение помещено над головой самого царя; во втором случае он упоминается в своем аспекте Сета Омбосского — Stš nbwty.

Появление Сета на царском рельефе гелиопольского происхождения не случайно и может рассматриваться как свидетельство наличия культа Сета Омбосского в Гелиополе. Такое почитание Сета Джосером может объясняться тем статусом, который Сет приобрел при Перибсене в качестве «Сета-Ра» и бога, связанного с Омбосом. Джосер стал первым после Перибсена царем, который использовал эпитет nbw в своей титулатуре, но он создал двузначное имя, поместив над знаком nb («золото») знак rˁ («солнце»), и, получив тем самым, имя-титул [Nṯr]i-ẖt nbw — «Нечерхет Золотой».

Как показал О.Д. Берлев, эпитет nbw в составе титулатуры царей нужно понимать именно как «золотой», а не как «омбосский». Однако представляется возможным, что в гелиопольском храме Джосера почитание Сета выводится из его связи с золотом, которая в свою очередь устанавливается через связь Сета с Омбосом, и в этом отношении Джосер продолжает и укореняет традицию почитания Сета, введенную Перибсеном и закрепленную Хасехемуи. Выявление связи культа Сета с Омбосом в период правления Перибсена и временное замещение им Хора существенны для понимания тех идеологических и религиозных предпосылок, которые привели к формированию образа Сета как покровителя царской власти и территории Верхнего Египта уже в Древнем царстве. В пользу того, что именно связь Сета с Верхним Египтом стала определяющей в формировании его культа свидетельствует другой рельеф времени III династии, происходящий из саккарской гробницы Секер-ха-бау (Skr-ḫȝ-bȝw), где сообщается о наличии у Сета культового объекта: Сет изображен вместе со святилищем pr-wr, которое является одним из основных культовых объектов Верхнего Египта.

Подводя итог рассмотрению развития образа Сета на ранних этапах египетской истории, можно констатировать, что его культ должен был быть связан с царской властью и иметь большое значение еще в додинастическое время, что угадывается по контексту отдельных памятников и ввиду наличия имени Сета в титулатуре цариц. Объединители Египта были почитателями Хора, и при них богом царского имени, воплощенным в царе, был именно Хор; но при Перибсене, на основе неизвестных нам в деталях, более ранних представлений, происходит перенос качества солнечного бога, воплощенного в царе, с Хора на Сета. При Хасехемуи два бога уравниваются, а за Сетом окончательно закрепляются прерогативы бога царской власти и владыки Верхнего Египта, что сохраняется и в период Древнего царства.


Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода.
_______________________________

В.В. Солкин
ВЕЧНОСТЬ И БЕСКОНЕЧНОСТЬ


В древнеегипетском мировоззрении все сущее истолковывалось как совокупность понятий нехех (nḥḥ — «вечность») и джет (ḏ.t — «вечность»), обозначающих всеохватный, абсолютный горизонт целостности. Как временная категория, нехех — постоянно повторяющееся действие — связано с образом солнечного бога Ра, ежесуточно совершающим циклическое вращение по зримым и недоступным областям вселенной, и порой интерпретируется как «завтрашний день». Повелителем категории джет, обозначающей «застывшую» вечность или иногда «вчерашний день», является Осирис, владыка иного мира.¹
__________________________
[1] «Что касается вчера, — это Осирис, что касается завтра, — это Pa (ir sf Wsir pw ir dwȝw Rˁ pw)» (ТВ 17, 9. – Tf. XXIII Naville).

Понятия нехех и джет никогда не представляли какой-либо альтернативы; они входили в число противоположностей, дополняющих друг друга. Более того, ни джет, ни нехех не могут быть реализованы в отрыве друг от друга; только вместе они создают реальность, которую человек называет временем и в которой сочетаются изменчивость и завершенность. «Время жизни Унаса — это нехех, предел его — джет», — гласит 274-е изречение «Текстов пирамид». Кроме того, эти понятия имеют еще один скрытый смысл: на первом погребальном ковчеге Тутанхамона нехех персонифицирован в виде мужчины, а джет — в виде женщины.

Объединение нехех и джет египетская традиция представляет как взаимосвязь души ба и тела. Время от времени эти элементы соединяются, как соединяется птица ба с телом умершего, обеспечивая тем самым существование личности как единого целого. Эта модель стала для египтян универсальной и распространялась на всю вселенную: каждую ночь Ра погружается в загробный мир Дуат и воссоединяется с Осирисом, образуя единое Великое божество, воссоздающее вселенную и продолжающее существование всего сущего в «вечности и бесконечности», — бесконечной смене ночи и дня, покоя и движения, мира загробного и пространства земного.

Согласно сохранившимся источником измерение времени было исключительно храмовой привилегией; для остальных египтян время было враждебным свидетельством того, что именно быстротечные годы и смерть стали итогом человеческих прегрешений, разрушивших пауут — время «Золотого века», когда боги существовали вместе с людьми, а мир еще не был разделен.

Обычно дневное время устанавливалось по солнечным часам, гномонам, состоявшим из двух деревянных брусков, соединенных вместе. На одном бруске, располагавшемся на плоскости в направлении с востока на запад, имелись деления; другой был поставлен своей широкой стороной перпендикулярно к первому в направлении с севера на юг. Тень, отбрасываемая вторым бруском, попадала на деления первого и таким образом фиксировала дневное время. Время это, как и ночное, было разделено на 12 частей от восхода до захода солнца.

Большой популярностью в храмах пользовались водяные часы, названные греками клепсидрой (κλεψύδρα). Они использовались для определения ночного времени. Известен изобретатель усовершенствованных водяных часов Аменмес, носивший титул «хранитель печати» при фараоне Аменхотепе I (XVI в. до н.э.). В Египетском музее в Каире хранится клепсидра из храма Амона в Карнаке, относящаяся ко времени правления Аменхотепа III (XIV в. до н.э.). Это алебастровый инкрустированный лазуритом конусовидный сосуд с небольшим отверстием внизу, расположенным рядом с небольшой фигуркой павиана — священного животного бога мудрости, времени и луны Тота. Клепсидра наполнялась с наступлением ночи, к утру вода вытекала полностью. На внутренней стороне часов вырезаны двенадцать колонок текста и метки для двенадцати «часов» ночи. При нанесении меток учитывалось сезонное изменение продолжительности ночи. Внешняя сторона часов разделена на три регистра. Аменхотеп III изображен поклоняющимся Ра, Тоту, Птаху и богам двенадцати месяцев года. Определенная категория жрецов, носившая название унуит, производное от унут — час, должна была следить за часами; эти жрецы должны были сменять друг друга каждый час и, таким образом, непрерывно осуществлять свою божественную службу.

Протяженность человеческой жизни, или как ее называли сами египтяне ахау, разделялась на две неизмеримые и несравнимые части: жизнь земная и жизнь вечная. Жизнь земная, состоящая из часов, дней, месяцев и лет была в Египте недолгой. Средняя продолжительность жизни древнего обитателя долины Нила — тридцать лет, срок жизни одного поколения; рубеж, переход через который означал для египтянина начало качественно нового этапа существования, рубеж, который фараон отмечал празднованием юбилейной церемонии Сед, символические обозначения которой часто держит в руках на изображениях Хех (Ḥḥ) — бог миллионов лет.

Исторические хроники, тем не менее, гласят, что очень многие цари и простые египтяне не только успешно миновали рубеж тридцатилетия, но и доживали до весьма преклонных лет. К примеру, Рамсес II скончался на семьдесят шестом году своего правления, пережив 12 собственных сыновей, а завершающий VI династию Пепи II, согласно античным авторам, правил страной около ста лет, что, впрочем, нельзя утверждать с полной уверенностью. Некоторые египетские чиновники на склоне лет продолжали исполнять повеления своего царя; так, некий капитан корабля Нечерухотеп утверждал в своей гробничной надписи, что руководил экспедицией за алебастром в Хатнуб в возрасте семидесяти трех лет. Бакенхонсу, верховный жрец Амона-Ра при Рамсесе II, совершил головокружительную карьеру и продолжал здравствовать в свои 85 лет. Проживший 86 лет, другой жрец Амона, Небнечеру, хвалился, что был все эти годы здоров и неутомим, благочестиво советуя желающему прожить столько же: «если хочешь жизнь длинную, подобную моей, моли о том богов». Мудрец Аменхотеп сын Хапу, после смерти обожествленный, в надписи на своей статуе утверждал, что достиг восьмидесяти лет в милости фараона Аменхотепа III и желал себе жизненный срок в сто десять лет. Этой цифре египтяне придавали особое значение, считая ее идеальным сроком человеческой жизни на земле.

В «Текстах саркофагов» говорится, что каждому человеку ведом идеальный срок существования в сто десять лет, из которых десять избавлены от ошибок, преступлений и грехов и являются даром богов тому, кто, будучи раньше глупцом, смог стать мудрым и просветленным. Ахау не заканчивается с кончиной человека, жизнь продолжается и после смерти, в мире ином.


_______________________________

В.В. Солкин
БЕС. ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ


Бес (егип. Bȝs, греч. Βησά) — изначально, собирательное название различных карликовых божеств, отождествлявшихся друг с другом и считавшихся хранителями домашнего очага, защитниками от злых духов. Бес изображался с короткими ножками, большой головой, искривленным гримасой лицом и высунутым языком, львиными ушами и гривой, в высокой короне из перьев. В руках Бес часто держит тамбурин, магические ножи или защитный амулет «са». Вероятно, культ Беса происходил из Нубии и был связан с Пунтом, владыкой которого называют бога-карлика некоторые тексты.

Несмотря на грозный внешний вид, Бес считался милостивым и благим божеством, защищающим семью, покровительствующим деторождению и сексуальной силе. В своем неистовом танце ипостась Беса — Хати изгоняет злых духов из дома; во дворах некоторых египетских храмов для защиты от демонов ночи часто устанавливали четырехгранные каменные блоки с полихромными изображениями стоящего Беса. Его образ часто присутствует на рельефах маммизи — храмовых помещений, в которых проходили таинства рождения божественного младенца — Хора, Ихи или же самого фараона. Колоссальными изображениями Беса были украшены пилястры храма Тахарки (XXV династия) в Гебель Баркале.

Огромное количество изображений Беса дошло до нашего времени на предметах быта — подголовниках, косметических сосудах и ложечках, опахалах и зеркалах, кроватях и стульях. Подобно Таурт, он очень часто изображался на амулетах, которые, согласно египетской традиции, приносили удачу и отгоняли злые силы, отпугивали змей, призраков и дурные сны. Иногда Бес даже изображался в облике одного из своих многочисленных воплощений — сжимающего в руках ядовитых пресмыкающихся — духа Аха (ˁḥȝ), чье имя переводится как «боец». Изображения Беса сохранились на росписях дворца Аменхотепа III в Малькатте, в домах мастеров из поселка Дейр эль-Мединэ и эль-Амарны, возможно в тех комнатах, которые были связаны с женщинами и деторождением.

В тексте Лейденского демотического папируса (I, 348) говорится, что для того, чтобы помочь роженице, необходимо изготовить глиняное изображение карлика — т.е. Беса. Текст отождествляет саму женщину с богиней Хатхор, к голове которой привязывалась изготовленная фигурка. Над изображением перед этим четырежды произносилось заклинание, говорящее о «добром карлике», которого послал своей дочери Ра, чтобы помочь успешно разрешиться от беремени.

Бес издревле был связан с магией и ритуалами по изгнанию злых сил. Сохранились даже картонажные маски, которые одевал маг для наилучшего осуществления той или иной цели во время магической церемонии. Полукруглыми костяными магическими жезлами с изображениями Беса маг или жрец обводил брачное ложе, создавал защитное пространство вокруг беременной женщины или маленьких детей; на подобных жезлах также часто изображены лягушка Хекет, усер (wsr) — иероглиф силы, знак магической защиты са (zȝ). Супруга Беса Бесит (Bȝst),¹ изображавшаяся в маске и с львиными ушами была также тесно связана с оборонительной магией. Статуэтка Бесит, сжимающей в руках металлических змей, была найдена в безымянной гробнице 17 в. до н.э. под Рамессеумом в Фивах, в которой помимо образа богини находились другие магические атрибуты и жезлы, а также свитки с заклинаниями.

Сексуальный аспект культа Беса стал особенно популярен в эпоху Птолемеев. В некрополе Саккара были обнаружены особые подземные помещения, стены которых были украшены объемными изображениями Беса и обнаженных богинь; здесь проводили ночь паломники, жаждущие исцеления либо скорейшего рождения потомства или же вещего сна. Одновременно Бес почитался как бог жизненной силы, отождествлялся с богом Шу, наполняющим вселенную «дыханием жизни».
_______________________________
[1] Солкин дает транслитерацию имени Bȝst как Бесит; обычно это имя переводят как Баст. Чаще всего богиня изображалась в виде кошки, либо антропоморфно с кошачьей головой. В качестве паредра Беса, изображалась в виде карлика (иногда в львиной или кошачьей маске).

Bȝst — Баст (Бастет), богиня радости, веселья, любви, красоты, домашнего очага и плодородия. Культ богини изначально зародился в городе Бубастис (греч. Βούβαστις, егип. Bw-Bȝst — «Место богини Баст» или Pr-Bȝst — «Дом богини Баст»), в период правления XXII династии (Бубастидов) в X-VIII вв. до н.э. Об исключительном статусе богини в указанный период свидетельствуют ее эпитеты: ˁȝt-pḥty — Обладающая великой Силой; irt-rˁ — Око Ра; ḥnwt-ṯˁw-n-ˁnḫ — Госпожа Дыхания Жизни; ḥnwt-ṯḥn — Госпожа Великолепия; nbt-ˁnḫ — Госпожа Жизни; nbt-ȝwt-ib — Госпожа Удовольствия; nbt-tȝwy — Владычица Обеих Земель; Великая владычица Ишеру и др. [Лапис, Матье 1969: 160].

В римское время Бес также часто воспринимался как воинственное божество, изображавшееся в доспехах, с мечом в руках. Оракул бога Беса, «спутника Осириса» до IV в. н.э. процветал в Абидосе.

В процессе отождествления Беса с другими богами-защитниками, возникает образ вмещающий в себя десять божеств (собственно Беса, Аха, Амама, Хайета, Ихти, Мефджета, Менева, Сегеба, Сопду и Тетену) в едином божестве, которое известно под именем Бес Пантеос (Βησά Παντεός).

В процессе христианизации Египта Бес стал восприниматься как носитель злого начала, с которым никогда не ассоциировался в древнем Египте. В одном коптском тексте даже повествуется о том, как с Бесом боролся некий ретивый отшельник. Забавный карлик, охранитель домашнего очага и храмов предстает здесь в образе чудовища, отпугивающего своим обликом путников, проходящих ночью у руин древнего святилища. Несколько христиан своей молитвой пытаются уничтожить «демона». Конец текста утерян, но можно предположить, что в итоге последователи торжествующей религии наверняка «изгнали» древнего бога из его собственной обители. Удивительно, но эта история о Бесе пережила не один век. Еще в XIX веке, местные жители рассказывали иностранцам, приезжающим в Луксор о карлике, танцующем ночами в развалинах Карнакского храма Амона.


Итифаллический четырехкрылый четырехрукий Бес Пантеос, с хвостом сокола и головами животных, олицетворяющих богов Аха, Амама, Хайета, Ихти, Мефджета, Менева, Сегеба, Сопду и Тетену. Бес стоит на свернувшейся змее, кусающей свой хвост.

Еще одно изображение Беса Пантеоса на папирусе VII-IV вв. до н.э. из Бруклинского музея в Нью-Йорке. Здесь он стоит напротив Нехебкау (nḥb kȝw, «объединяющий души»). Считалось, что Нехебкау охраняет вход в подземное царство, а также является спутником бога Ра, защищающим его в ночном плавании. Он присоединяется к свите Ра и сопровождает Владыку всего сущего через все двенадцать долин Дуата. На папирусе изображен, по-видимому, момент восхождения обновленного (новорожденного) солнца, которое Нехебкау держит в руках. Т.е. это момент передачи полномочий по защите солнечного божества от Нехебкау к Бесу. Бес Пантеос на этом папирусе имеет одну пару рук, но зато — четыре пары крыльев. И, помимо птичьего хвоста, у Беса наличествует еще и крокодилий хвост. Тело покрывает шкура леопарда, а на ногах его мы видим сандалии, c головами Упуаута (Wp-wȝwt, «Открывающий пути»). Сандалии, с такой символикой, должны помочь Бесу преодолевать границы (между этим миром и дуатом), непреодолимые для других. В левой руке его — скипетр могущества уас. Правая рука поднята к плети нехеху (nḫḫw), название которой созвучно слову nḥḥ — вечность.


БЕС ПАНТЕОС РЕСИХТОН
________________________________
Односторонняя гемма-талисман, желтая яшма (12 x 9 x 3mm). Мичиганский университет (Ann Arbor, University of Michigan, Special Collections Library).
Крылатый Бес Пантеос с двумя скипетрами, один из которых обвивает змея, на голове — модиус; PHCIXΘWN


Американские ученые (в стиле своих британских коллег) не ищут простых путей, и предлагают читать надпись не так как есть, а интерпретируя ее следующим образом: ρησιχθων → ῥηξίχθων (т.е. «сокрушающий землю» или «сотрясающий землю»).

ῥῆξις (-εως) ἡ разрыв, трещина (νέφους Arst.).
ῥηξήνωρ (ῥηξ-ήνωρ), -ορος ὁ прорывающий ряды мужей, т.е. сокрушитель врагов (эпитет Ахилла Hom., Hes.; эпитет Аполлона Anth.);
ῥηξίνοος (ῥηξί-νοος) надламывающий разум; ex.: (Διόνυσος Anth.)
ῥήξω fut. к ῥήγνυμι
ῥήγνῡμι, редко ῥηγνύω (fut. ῥήξω, aor. ἔρρηξα, pf. 2 ἔρρωγα; pass.: aor. 2 ἐρράγην с ᾰ, fut.ῥᾰγήσομαι) пробивать, ломать, сокрушать, взламывать, разрывать, вспахивать.

Возможно, подобная ассоциация возникла из аналогии с эпитетом Посейдона — Эласихтон (ἐλασίχθων, «сотрясающий землю»), или с чем-то похожим.

σεισίχθων (σεισί-χθων) -ονος adj. потрясающий землю (эпитет Посидона) Pind., Luc.
ἐλελίχθων (ἐλελί-χθων), gen. -ονος сотрясающий землю; ex.: (Ποσειδάων Pind.; Βάκχος Soph.)

Версия, безусловно, очень интересная. Только непонятно, почему нельзя прочитать надпись без интерпретаций, а ровно так, как оно написано, т.е. не с корнем ῥηξι-, а с корнем ῥησι-? Ибо тогда вдруг выяснится, что Бес Пантеос не «сокрушитель», а совсем даже наоборот — «изрекший Землю», т.е. сотворивший ее словом. В позднейшие времена Бес, как «Всебог» (Παντεός), вполне мог рассматриваться в качестве Творца (δημιουργός).

ῥῆσις (-εως), ион. -ιος ἡ
1) речь, слова; ex.: ῥῆσιν λέγειν ἀμφί τινος Aesch. и ῥήσεις ποιεῖν περί τινος Plat. — вести речь о чем-л.;
2) заявление, указание; ex.: (Λακεδαιμονίων Her.);
3) выражение, изречение; ex.: (Εὐριπίδου Arph.);
4) сказание, предание; ex.: (παλαιαὴ ῥήσεις Pind.).

Производные слова с корнем ῥησι-:

ῥησικοπέω (ῥησῐ-κοπέω) высекать фразы, т.е. произносить речь Polyb.
ῥησιμετρέω (ῥησῐ-μετρέω) мерить, т.е. рассчитывать, взвешивать свои слова Luc.

Еще одно интересное созвучие к надписи на гемме: Ἐρυσίχθων — «хранитель земли» (от ἐρύομαι). В первую очередь оно интересно тем, что изначально Бес и выступал как бог-охранитель от злых духов (и злых людей).

ἐρύομαι, ион. εἰρύομαι
1) тащить, вытаскивать, извлекать;
2) стаскивать, спускать;
3) притягивать, привлекать;
4) совлекать, сдирать;
5) натягивать;
6) выводить (прочь), уводить;
7) уносить, удалять;
8) уводить от опасности, избавлять, спасать;
9) освобождать от рабства, выкупать; ex.: (τινα χρυσῷ Hom.);
10) защищать, прикрывать; ex.: εἰρύσατο ζωστήρ Hom. — пояс защитил (от раны);
11) отражать, отбивать; ex.: (ἔγχος Hom.);
12) (пред)отвращать; ex. (Κῇρα μέλαιναν Hom.);
13) препятствовать, мешать; ex.: κραδίῃ χόλον ἐ. Hom. — подавить в сердце гнев;
14) охранять, стеречь;
15) хранить, соблюдать, чтить; ἐ. ἔπος Hom. — соблюдать наказ.

ἐρυσίπτολις (ἐρῠσί-πτολις), -ιος ἡ градохранительница, защитница городов (эпитет Афины) Hom., HH.


_______________________________

С.В. Петров
ГАРПОКРАТ, РАЗВИТИЕ ОБРАЗА

Гарпократ (Ἁρποκράτης) — греческая транскрипция одного из египетских эпитетов бога Гора (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd, Херу-па-херд, Гор младенец) — новорожденное солнце. Несмотря на иконографию Гарпократа в образе ребенка, в греческом прочтении его имени имеет место игра слов: Ἁρποκράτης ~ ἅρπη κράτος — сокол всемогущий. Это интересно уже тем, что один из наиболее распространенных образов Гора в Египте был именно сокол.

Впервые написание имени Гарпократ встречается в надписи на пирамиде царя VI династии Меренра. В гермонтском святилище, воздвигнутом при Птолемеях, изображено его рождение и воспитание. Он олицетворял восходящее Солнце; изображался с детской косой на голове и пальцем правой руки во рту — признаки детства. Греки не поняли этого символизма и расценили образ Гарпократа с пальцем у рта, как призыв хранить молчание.

Согласно греко-римской мифологии, Гарпократ склонил Венеру к любовной связи. Чтобы купить его молчание, сын Венеры Купидон подарил ему белую розу. Таким образом, роза стала символом тайны.

Старинный словарь Ллойда приводит следующее, якобы «найденное на мраморе», стихотворение, объясняющее символьное значение розы: «Роза — цветок Венеры: чтобы тайные любовные связи не разглашались, Амур посвятил этот дар матери Гарпократу. Поэтому хозяин подвешивает розу над столом с гостями, дабы сотрапезники знали, что все сказанное под розой не подлежит огласке».¹
____________________________
[1] N. Lloyd, Dictionarium historicum, geographicum, poeticum. London, 1686:

Ést rosa flós Venerís: quo dúlcia fúrta latérent
Hárpocratí matrís dóna dicávit Amór.
Índe rosám mensís hospés suspéndit amícis
Cónviv(ae) út sub eá dícta tacénda sciánt.

Роза, как древнеримская эмблема тайны, пережила тысячелетия и дожила до наших дней. И это не только масонские «розетки». Роза как знак молчания изображалась на потолке комнат, где происходили закрытые совещания, и на деревянной решетке католической исповедальни.

Впрочем, к египетскому богу Гарпократу, роза, изначально, не имела никакого отношения. Гарпократа иногда изображали сидящим на распускающемся бутоне лотоса, что означало утреннее рождение солнца. Действительно, лотос закрывается с заходом солнца, и раскрывает свои лепестки утром, с первыми лучами. В Египте белый лотос олицетворял собой священную чистоту и был геральдическим символом Верхнего Египта.

Если Гор младенец, у египтян, символизировал «возрождающееся» утреннее солнце, то достигнув зенита, солнце, в образе Гора приобретало форму сокола-перепелятника — могучей, стремительной и свирепой птицы. Мать Гора Исида родила его, чудесным образом зачав дитя от Осириса, после того как тот был убит и расчленен своим братом Сетом. Исида собрала разбросанные части тела Осириса, кроме фаллоса, который попав в Нил, был съеден рыбами. С помощью Анубиса, Исида делает мумию Осириса, дополнив ее золотым фаллосом. Посредством колдовских чар, обратившись в соколицу, Исида опустившись на мумию, зачинает Гора. Отчего древнейшие изображения Гора в Египте имели вид сокола; позднее Гора стали изображать антропоморфно с головой сокола. В греко-римский период Египта, иконография Гора претерпевает серьезные изменения, его все чаще изображают младенцем у Исиды на руках. Эта иконография позднее была заимствована христианами для изображения Богородицы с Исусом.

В связи с младенцем Гором, представляет интерес иконография младенца Геракла, держащего в руках змей, т.к. мотив довольно необычен и устойчив. Кроме того он был чрезвычайно популярен вплоть до эпохи Ренессанса. Греческая мифология повествует о том, как еще в младенчестве Геракл расправляется со змеями, посланными ревнивой Герой.

Но если обратиться к предыстории и прообразу, то становится понятна столь высокая популярность Геракла младенца со змеями в руках — речь, конечно же, о древнеегипетском младенце Горе. В Древнем Египте были популярны так называемые «циппи Гора», представлявшие собой стелы или амулеты с изображением божественного младенца, держащего в руках змей и других опасных животных. Магические тексты и заклятия на циппи говорят о назначении — египтяне их использовали в качестве защиты своих детей от смертельных укусов змей, скорпионов и других болезней. Специальная конструкция «циппи Гора» позволяла применять его и для нужд взрослых членов семьи — стелу поливали водой, а затем собирали стекавшую воду, которая после этой процедуры считалась целебной.

К слову сказать, интересное развитие египетский сокол Гор находит не только в образе Геракла, но и в совсем уж неожиданном образе — образе богини Геры. В «Илиаде» Гомера Зевс укоряет Геру: «Или забыла, как с неба висела? Как две навязал я на ноги наковальни?».

Казалось бы, что за буйная фантазия у слепого пиита? Объяснение простое, если иметь в виду, что своими «странностями» богиня Гера обязана солярному прообразу — Гору (егип. Ḥr[w], Херу), который обычно изображался в виде сокола. В лапах сокол несет символы Шен (šn, символ бесконечности), о назначении которых в момент написания «Илиады» уже забыли, и Гомер трактует их (руководствуясь поэтическим полетом мысли) как наковальни. Кстати символ бесконечности Шен часто изображался в виде свернутой в круг веревки, и, по большому счету, так же мог быть прообразом змей в руках Гора, а позже и Геракла.

И еще одна деталь сближающая Гарпократа с Гераклом до фактического отождествления. Несмотря на то, что Геракл, как и Гарпократ, изображался исключительно антропоморфно, но этимология его имени отсылает нас все к тому же Гору-соколу, ибо «сокол» по-гречески — γεράκι.²

Обращает на себя внимание и следующее интересное созвучие: κόρος («сын», «младенец», «юноша») и Ὧρος — греческое прочтение имени Гора (Хорос). Отметим, что все значения слова κόρος,³ в той или иной степени, отражены в иконографии Гарпократа.
____________________________
[2] Γεράκι τό 1) ястреб; 2) сокол; ex. τό γεράκι άρπαξε ένα λαγό — сокол схватил кролика.

[3] Ὧρος, Ὦρος ὁ Гор (сын Осириса и Исиды, египетский бог) Her., Plut., Luc.
κόρος, эп.-ион. κοῦρος, дор. κῶρος ὁ
1) ребенок, младенец;
2) мальчик, юноша, молодой человек; ex.: κοῦροι Ἀχαιῶν Hom. — ахейская молодежь, т.е. воины;
3) сын; ex.: Θησέως κόροι Soph. — сыновья Тесея, т.е. Ἀκάμας и Δημοφῶν.



На последней картинке (по сравнению с предыдущими) имеет место новая сюжетная линия. Это, вроде бы, все тот же Гарпократ, все с тем же Рогом изобилия, ну разве что более возмужалый. Однако у ноги уже стоит палица Геракла, и это новый отличительный тренд, который поможет юноше Гарпократу превратиться в настоящего брутального героя и совершить все двенадцать подвигов.

Кстати, о героях. Вопрос на засыпку: что общего между крылатым Гарпократом (рис. 3), больше похожем на Эрота, и героем Гераклом (рис. 6)? Правильный ответ, как обычно, — созвучие.

ἥρως
1) вождь, военачальник, предводитель; ex. (ἥρωες Ἀχαιοί Hom.)
2) воин, боец; ex. (στίχες ἀνδρῶν ἡρώων Hom.)
3) славный муж; ex. ἥ. Δημόδοκος Hom. — знаменитый (песнопевец) Демодок
4) герой, богатырь, человек сказочной силы и доблести;
ex. (ἀντίθεοι ἥρωες Pind.; θεοὴ καὴ ἥρωες Thuc., Arst.; ἐκ ἡρώων εἰς δαίμονας ἀναφέρεσθαι Plut.)
ἥρωες ἐπώνυμοι Her. — герои-эпонимы (т.е. те, именем которых были названы филы).

ἔρως (-ωτος) ὁ тж. pl.
1) любовь, преимущ. страсть;
2) страстное желание, горячее стремление; ex. ἔρωτα σχὼν τῆς Ἑλλάδος τύραννος γενέσθαι Her. — [Павсаний], жаждущий стать властелином Эллады;
3) предмет любви, любовь; ex. (ἀπρόσικτος Pind.)
4) наслаждение, радость;

Ἔρως (-ωτος, иногда pl. Ἔρωτες) ὁ Эрот, бог любви; по Гесиоду — сын Хаоса, по орфикам и другим — первый и старейший из богов; (ex. πρώτιστος θεῶν Parmenides ap. Arst.); обычно считается сыном Афродиты; соответствует римск. Amor или Cupido; изображался красивым мальчиком с золотыми крылышками, вооруженный луком; он пронзал стрелами любви сердца людей и богов Trag. etc.

Очевидно, что «герой» (ἥρως) — это производное от египетского имени Гора — Херу (Ḥrw). Ту же ситуацию мы имеем и с Эротом. Только если ἥρως («герой») восходит к Гору Старшему (Ḥr wr), то Эрот (Ἔρως) продолжает линию младенца Гора (сына Исиды). В позднейшие времена оба Гора сливаются в одно единое целое. Понятно, что грекам нелегко было разобраться в чужой мифологии, связанной с одноименными персонажами, поэтому не удивительно, что Эрот у орфиков — «первый и старейший из богов». О древности Эрота говорит и Павсаний.

«Эрота большинство людей считает самым юным из богов и полагает, что он сын Афродиты. Но Олен из Ликии, написавший для эллинов самые древние гимны, этот Олен в своем гимне, посвященном Илитии, говорит, что матерью Эрота была Илития.⁴ После Олена были поэты Памф и Орфей: у того и у другого есть гимны, написанные в честь Эрота, чтобы ликомиды пели и их во время священных таинств. Я их читал, когда мне пришлось беседовать с дадухом.⁵ Но подробнее об этом я говорить не стану. Гесиод же или тот, кто под именем Гесиода составил «Теогонию», я знаю, написал, что вначале был Хаос, а затем явились Земля, Тартар и Эрот.»
(Павсаний. Описание Эллады. Беотия, XXVII:2)
____________________________
[4] Εἰλείθυια, эп.-ион. Εἰλειθυίη ἡ тж. pl. Илития (дочь Зевса и Геры, богиня родов, покровительница рожениц, впосл. отожд. с Артемидой) Hom., HH., Theocr., Luc., Anth.
[5] δᾳδοῦχος (δᾳδ-οῦχος) ὁ культ. факелоносец (жрец Деметры, несший во время Элевсинских мистерий горящий факел, как символ поисков похищенной Персефоны).

Конечно Гор (в египетской традиции) не «первый» и не «старейший», но это уже детали, греки много чего «переосмысли» на свой манер. Тем же орфикам можно припомнить и дракона времени Геракла (не путать с Гераклом, сыном Зевса). Видимо это тот самый дракон, который «обходя» все знаки зодиака, кусает себя за хвост.

«Уроборос» — это древний египетский символ, олицетворявший вечность и вселенную, а также цикл смерти и перерождения. Свернувшаяся в кольцо змея высечена на стенах храма Осириса в Абидосе. Рисунок с изображением «уробороса» есть и в Книге мертвых. Уроборос опирается на Акер, а в тексте поясняется, что правый лев — день вчерашний, левый — завтрашний. Внутри уробороса сидит солнечный младенец Гор.

Возвращаясь к орфическому «дракону времени Гераклу», можно предположить ассоциативный ряд созвучий, который мог сподвигнуть орфических мыслителей наделить «дракона времени» таким неожиданным именем.

οὖρος (οὐρεύς) — урей, страж, хранитель;
ἥρως — герой, богатырь, человек сказочной силы и доблести.

Созвучие не очевидное, но, по-моему, что-то в этом есть. По крайней мере все вертится вокруг одного.

«На шестом участке пути по Загробному Царству тело бога Хепри со скарабеем на голове покоится в объятиях пятиглавого змея по имени «Многоликий», «Тот, Кто держит во рту Свой хвост». Кольцо, образуемое змеей, держащей во рту свой хвост, — символ вечно восстанавливающегося мирового порядка, который проявляется в каждодневном возрождении солнца, заключенного в этом кольце <…> Мистерия рождения Солнца совершается в глубинах подземного мира, погруженных в воды Нуна».

PS
Напоследок еще один образ Гарпократа, довольно редкий, ибо нетрадиционный: Гарпократ с туловищем крокодила. Чтобы понять «откуда ноги растут» — нужно вспомнить персонажа египетской религии и мифологии в образе крокодила — это Себек.

У Себека было два основных культовых центра, один из них — Шедет (греч. Κροκοδειλόπολις), который располагался к юго-западу от Каира. Другой крупный центр находился в Ком Омбо (к югу от Луксора). В Ком Омбо храм Себека уникален тем, что он является частью храма построенного в греко-римскую эпоху. Северная часть посвящена триаде богов во главе с Гором (Гор, Тасенетнофрет и их сын Панебтави), а южная — триаде богов во главе с богом-крокодилом (Себек, Хатхор и их сын Хонсу). Помимо этих больших храмов, по всему Египту имелись многочисленные святилища и храмы меньшего размера.

В местностях, где к крокодилам относились как к священным животным, Себек отождествлялся с Амоном или солнечным богом Ра (Себек-Ра). Себек мог выступать как ипостась Хнума или Осириса. В других мифах Себек делит с Гором титул «царя Египта». В ряде мифов Гор сам выступает в образе крокодила во время поисков тела своего отца Осириса, убитого и расчлененного Сетом.

Когда в период Среднего царства в Египте начали править фараоны XII династии, Себек стал почитаться как бог-покровитель фараонов. Функции защитника и покровителя сохранились у Себека до конца эпохи фараонов, включая царей-фараонов греко-римского периода.

Традиционно Себек изображался антропоморфно с головой крокодила в коронах хену, атеф или пшент, но мог изображаться и зооморфно в тех же головных уборах. В образе Себека-Ра он предстает крокодилом с солнечным диском на голове, и уреем. В образе Гора мог изображаться в виде крокодила с головой сокола. Помимо этого Себек мог изображаться с головой барана, льва или быка.

Из всего этого множества образов нас, применительно к данной статье, более всего интересует образ крокодила с головой сокола, который, благодаря неутомимым в своих необузданных фантазиях грекам, трансформировался в необычную форму крокодилообразного Гарпократа. Впрочем, грекам, по большому счету, и предъявить-то нечего: взяли египетский канон и, всего лишь, отобразили его в современной иконографии. Ничего не убавили, ничего не прибавили. Ну а то, что образ Гора поменялся — так ведь все течет, все меняется…



http://andrew-vk.narod.ru/public/Herakles/Herakles.htm
___________________________

С.В. Петров
АБРАКСАС, ИКОНОГРАФИЯ И ЭТИМОЛОГИЯ


Абраксас (греч. Ἀβράξας) или (более ранняя форма) Абрасакс (греч. Ἀβρασάξ) — гностическое космологическое божество, Верховный глава Небес и Эонов, олицетворяющий единство Мирового Времени и Пространства.

Не существует единого мнения относительно значения и происхождения имени Абрасакс, но, несомненно, прообразом бога, носившего это имя, был бог Солнца, и Абрасакс должен был представлять одну из ипостасей Творца мира.

Абраксаса изображали на античных геммах, амулетах, стелах в виде существа с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В одной руке он держит меч или плеть, в другой — щит. Рядом с именем Абраксас (или вместо него) на амулетах с его изображением, можно видеть и другие имена (ΙΑΩ, ΣΑΒΑΩΘ, ΑΔΩΝΕΟΣ и др.), что говорит о их равноценности и взаимозаменяемости.

Едва ли не самое упоминаемое на геммах имя (наряду с именем Абраксас) — это IAW, солярное верховное божество финикийцев. Солярность Иао подтверждает и Макробий в «Сатурналиях», хотя Иао, в его изложении, это не верховное божество, а щедрое обильными урожаями осеннее солнце:

19. (…) оракулом Аполлона Кларосского солнцу дается также другое имя. В тех самых священных стихах оно называется среди прочего Яо. Ведь Аполлон Кларосский, будучи спрошен, кто из богов должен считаться [тем], которого зовут Яо, так возвестил:

Таинство знающим средство от боли скрыть повелело.
Есть же знанье невелико и слабый умишко.
Ты назначаешь бога Яо быть из всех самым крайним:
В зимнюю пору Аид есть, с весны же началом — тут Зевс,
Летом — Эелиос,¹ осенью уж — Яо роскошный.

___________________________
[1] Ἥλιος, эп. Ἠέλιος ὁ Гелиос бог солнца, сын титана Гипериона и Теи.

Вячеслав Иванов дает другой перевод оракула Аполлона Кларосского. И его вариант гораздо выгодней отличается от интерпретации Макробия, за которым замечено довольно вольное обращение с цитируемыми источниками. Версия В.Иванова определяет Иао как божество стоящее над годом (каким мы его и знаем), а не богом только осеннего солнца.

Вéдущим должно таить утешительных таинств уроки;
С малым обманом простому уму разуменье открыто.
Всех — говорите — превыше богов всемогущий Иао:
В зимнюю стужу Аидом зовут его; вешней порою — Зевсом;
Он — Гелиос летом; а осенью — пышный Адонис…

У гностиков Иао становится непостижимым богом тайны, согласно Иринею, заключающим в себе «семь небесных сфер» (Иао Гебдомай, «Иао Седьмичник»).

Любопытно, что подобный эпитет («Седьмичник») был и у Аполлона в Афинах. Само слово ἑβδομαῖος означает «происходящий (или приходящийся) на седьмой день». Поскольку считалось, что Аполлон был рожден в седьмой день месяца (Ἑβδομαγενής), то соответственно ему был посвящен седьмой день каждого месяца, отсюда эпитет Гебдомагет (Ἑβδομαγέτης) — «управитель седьмого дня».

Если, с долей допущения, предположить тождество Иао и Аполлона, то следующим шагом будет установление тождества между Иао и Гором Бехдетским, поскольку греки между Гором и Аполлоном разницы не видели. В орфическом гимне Аполлону, он откровенно описывается как «Солнце, взмывающее на золотых крыльях». Но крылатый солнечный диск — это символ Гора Бехдетского.

О владыка, сын Лето, далеко разящий, могучий Феб,
Всевидящий, владычествующий над смертными и бессмертными,
сын Дня,², взмывающий ввысь на золотых крыльях…
(Орфический гимн)

___________________________
[2] сын Дня — т.е. сын Зевса. Здесь отсыл к италийской форме имени Зевса — Divus, которое соотносилось с лат. diu:
diu adv. (арх. dius) днем Man, Ap: neque noctu neque diu Pl — ни ночью, ни днем.
dius, -a, -um (apx. из divus) 1) божественный; 2) поэт. величественный, величавый; 3) прекрасный.

Еще более убедительным доводом можно считать египетские истоки иконографии Абраксаса. Судя по всему, образ Абраксаса — это видоизмененный образ Гора Бехдетского, который имел вид крылатого солнечного диска с двумя, как бы свисающими, уреями по краям. Петух символизирует утреннее возрождающееся солнце, меч и плеть — символы власти, змеи — богини Нехбет и Уаджит в образе уреев. Кроме того, в петушиный гребень могла эволюционировать красная корона дешрет (dšrt), либо (что более вероятно) двойная корона объединенного Египта, которая для греков потеряла свой сакральный смысл. По крайней мере, иконография Гора, в образе сокола с двойной короной на голове, в Египте была, пожалуй, наиболее распространенной.

Возможный вариант прочтения имени Ἀβρασάξ — «исполненный света» (ἁβρός — «блистательный», σάξις — «наполнение»). Эта этимологическая версия косвенно подтверждается Гигином в «Мифах» (Мифы II, 183), где он повествует об именах коней Гелиоса, среди прочих упоминая имена Абраксас и Иао:

ИМЕНА КОНЕЙ СОЛНЦА

Эой (Ἠοῖος — «предрассветный, ранний, утренний»), из-за него начинается день. Айтопс (Αἴθοψ), то есть «пламенный». Из-за него созревает хлеб. Это пристяжные жеребцы. Упряжные кобылы: Бронта (Βροντά, «громовая»), и Стеропа (Στεροπά, «молнийная»). Это сообщает Эвмел Коринфский. Гомер называет их: Абраксас, Сотер (Σωτήρ, «спасающий, охраняющий»), Бел (Βέλος, «молния») и Иао (Ἰάω). Овидий называет их: Пироент (Πυρόεις, Πυρόεντος, «огненный, пламенный»), Эой (Ἠοῖος, «утренний»), Этон (Αἰθόν, «сверкающий, огненный») и Флегон (Φλέγον, «пылающий»).

Фульгенций приводит следующие имена коней: Эритрей (Ἐρυθραῖος, «алый»), Актин (Ἀκτῖνος, «сияющий»), Ламп (Λαμπάς, «светоч») и Филогей (Φιλόγαιος, «любящий Землю»).³ Абсолютное большинство имен коней Гелиоса, так или иначе, связаны с «сиянием». И хотя ссылка Гигина на Гомера (который, якобы, и свидетельствует об именах Абрасакс и Иао, как об именах коней Гелиоса) подвергается сомнению и критике (так как больше никем не подтверждается), тем не менее такое свидетельство имеет место быть, и этот вариант имен четверки коней никак семантически не выделяются из общего ряда.
___________________________
[3] φιλόγαιος (φιλό-γαιος) — любящий Землю, т.е. стремящийся (склоняющийся) к Земле — вечерний аспект солнца (в противовес «утреннему аспекту» в образе «алого» (Ἐρυθραῖος), «рассветного» коня).

Ниже на стелах (в верхней части) — изображение Гора Бехдетского, в виде крылатого солнечного диска с двумя уреями.


В поздней античности и в Средневековье изображение этого божества трактовали следующим образом: петух — символ предвидения и бдительности, змеи символизируют внутренние чувства интуиции и озарения. Другие эманации этого божества — Ум, Слово, Мудрость, Сила.

Геммы с изображением Абраксаса находили в Индии, Азии, Египте, частью в Испании, куда они вместе с Василидовым учением были занесены присциллианами. В Средние века Абраксас принимается всеми магическими и алхимическими сектами, геммы с его именем имеют широкое распространение в качестве амулетов.

В системе Василида имя Абраксас имеет мистический смысл, поскольку его имя составлено из семи греческих букв (Θέων Ἑπταγράμματον), а магическое число 7 символизирует общую идею Вселенной.

Гностическая система привязывает 7 известных тогда планет (включая солнце и луну) к дням недели, и таким образом день недели соответствует одной из планет и духовной сущности этой планеты:

«Имена же славы тех, которые над Семью Небесами, суть таковы: первый — это Яот (Ιαωθ), Львинолицый; второй — это Элоай (Ελοαιος), Ослинолицый; третий — это Астафай (Αθταφαιος), Гиенолицый; четвертый — это Яо (Ιαω), 3меинолицый и Семиглавый; пятый — это Адонай (Αδωναιως), Драконолицый; шестой — это Адони (Αδωνι), Обезьянолицый; седьмой — это Саббатай (Σαββαταιος), Пламеннолицый. Такова есть седмица недели».

Сумма числовых значений букв, составляющих имя Ἀβράξας (Α = 1, Β = 2, Ρ = 100, Α = 1, Σ = 200, Α = 1, Ξ = 60), дает 365 — число дней в году («целокупность мирового времени»), а также число небес («целокупность мирового пространства») и соответствующих небесам эонов («целокупность духовного мира»).


1. Гемма, темно-зеленая яшма (19x14.5x3mm), III в. н.э. Британский музей, Лондон. Av: Абраксас с факелом и щитом; ABPACAΞ | IAW (на щите). Rv: уроборос; ABW | XWN | IWX
2. Гемма, красно-зеленая яшма (16x12x4mm), III в. н.э. Мичиганский университет (Ann Arbor, University of Michigan, Special Collections Library). Av: Абраксас с человеческой головой; ABPACAΞ. Rv: IAѠ


3. Гемма-амулет, красно-зеленая яшма (15x11x4mm). Мичиганский университет (Ann Arbor, University of Michigan, Special Collections Library). Абраксас стоит вправо со щитом и плетью; IAH | IE | HIO | YW
4. Гемма-амулет, красно-зеленая яшма (26x19x4mm). Мичиганский университет (Ann Arbor, University of Michigan, Special Collections Library). Av: Абраксас со щитом и плетью, вокруг — три звезды и лунный серп; IAѠ. Rv: ΑΒΡΑCΑΞ


IAW

«Согласно гелиопольской божественной генеалогии, установившейся еще в «Текстах пирамид», it itw — «отцом отцов его» является (Ра)-Атум, творец всего сущего, являющийся родоначальником божественной Эннеады. Вероятно, именно Атум подразумевается в том случае, когда говорится, что не захватит Сет того, кто «стар телом» (iȝw ẖt)⁴ и того, кто правил еще до появления Сета: «Не захватит он старого телом, того, сделавшего правление, (прежде чем) пришел он на землю» (Urk.VI.39.4-5: nn nhp n.f iȝw ẖt s ḥḳȝ nn pr.n.f ḥr tȝ).» (Карлова К.Ф.)

___________________________
[4] iȝw — старик, старый возраст.

Атум «стар телом» не только потому что в гелиопольской традиции считался «творцом всего сущего». В позднейшей традиции Атум (отождествленный с Ра) фигурирует как «вечернее состарившееся солнце», прошедшее полноту дня. В то время как Хепри — «обновленное утреннее солнце».

«Я [Ра] многоименный и многосущный, и сущность моя в каждом боге! (…) Я — Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером».

Атум почитался в Иуну (Ἰwnw), который греки переименовали в Гелиополис, отождествляя, таким образом, Гелиоса и Атума. Позднее Гелиос был отождествлен с Аполлоном. И хотя ни к Гелиосу, ни к Аполлону эпитет Иао не прилагался, однако одно из священных имен-эпитетов Атума, как видим, не кануло в лету.

Т.е., в качестве версии, имеем, что не только образ Абраксаса имеет египетские корни, но и одно из наиболее часто употребляемых его имен (Ἰαώ) имеет египетскую этимологию, и просто является его эпитетом, в значении «древний» (Ἰȝw).

Египетскую природу имени Иао подтверждает и Теософский словарь:

«Как Я (Ἰά), так и Яхо (Ἰαώ) были еврейскими «тайными именами», произошедшими от Иао, но халдеи имели Яхо еще до того, как евреи приняли это имя, и у них, как пояснено некоторыми гностиками и неоплатониками, это было высшее непостижимое божество, восседающее над семью небесами и представляющее собой Духовный Свет, означая как разумного Демиурга Материальной Вселенной, так и Божественный Манас в человеке. Истинным ключом к этому, сообщаемым только посвященным, являлось то, что имя Иао было «трехбуквенным и его природа — тайной», как объясняли иерофанты. Также и финикийцы имели верховное божество, имя которого состояло из трех букв (Иао) и их значения были тайными; а «И-ха-хо» было священным словом в египетских мистериях, которое означало «единое вечное и сокрытое божество» в природе и в человеке.»

К откровениям Блавацкой имеет смысл относиться с изрядной долей скепсиса, и тем не менее. Как уже выше отмечалось, значение древнеегипетского слова «И-ха-хо» (iȝw) — «старик» (т.е. «древний»). Но, исходя из того, что Ἰȝw — это эпитет демиурга Атума, то в египетских мистериях в него действительно могло вкладываться значение «единое вечное и сокрытое божество».


ХНУБИС

5. Гемма (фиолетовый аметист, 10х8х3.5mm), ок. II-III вв. Лондон, Британский государственный музей. Инв. № CBd-843. Av: змееподобное божество с мужским торсом и головой сокола в короне пшент, в руках держит два скипетра; MIYCIC (retrograd). Rv: бюсты Гелиоса и Зевса, повернутые друг к другу лицом; ниже — парящая птица с рыбой в клюве.
6. Эскиз-гравюра к гемме CBd-843, ок. 1768-1805. Лондон, Британский государственный музей. Инв. № 2010,5006.1097. Прорисовка сделана со слепка геммы, имя MIYCIC (Μίυσις) читается правильно. В низу рисунка стоит буква Т, маркирующая коллекцию Чарльза Таунли.

В связи с именем MIYCIC, выгравированном на гемме, Боннер (Bonner — SMA, XIII Inscriptions, p. 183) рассматривает амулет из Бруклинского музея, на котором изображено львиноголовое божество с анхом в правой руке и скипетром с навершием в виде головы льва — в левой. На реверсе воспроизведена длинная инвокация в 13-ть строк. На аверсе выгравированы следующие имена: Μίως, Μίωσι, Ἁρμιῶς, Οὐσιρμιῶς, Φρῆ, Σιμίεφε, Φνοῦτο, Φῶς, Пῦρ, Фλόξ. Перевод текста геммы следующий:

«Услышь меня ты, кто частью своей обитает в Леонтополе, кто установлен в священном чертоге, кто посылает громы и молнии и кто есть властелин тьмы и ветров, кто имеет в своем доминионе небесную силу, что управляет вечной природой. Ты еси бог, что совершает дела быстро, кто слышит молитвы, великой чести, кто имеет образ льва. Твои имена: Миус, Миуси, Хармиус, Усирмиус, Фрэ, Симиефе, Фнуто, Свет, Огонь и Пламя. Будь милостив к Аммонмиусу.»

Далее Боннер сообщает, что Леонтополем называлось место в Дельте, ныне известное как Телль Мокдам, на правом берегу нильского рукава. Поклонение льву здесь зафиксировано множеством монументов. Львиноголовый бог идентифицировался у местных жителей с Ра и Гором, его солнечный аспект характеризуется именами: Свет (Φῶς), Огонь (Пῦρ), Пламя (Фλόξ). Миус (греч. Μίως, егип. Μȝy-ḥs)⁵ — это «лев, что накладывает заклинание» своим взглядом, идея эта выражена в двух египетских элементах, комбинированных в его имени, что также подтверждает Элиан. Хармиус (Ἁρμιῶς) — это Гор-лев, Усирмиус (Οὐσιρμιῶς) — Осирис-лев. Фрэ (Φρῆ) — солнце, Симиефе (Σιμίεφε) — «сын небесной львицы», Фнуто (Φνοῦτο) — общее наименование бога (с коптского).

Далее пара цитат о соколиной голове змея, который часто изображался на геммах, и больше известный по имени Хнубис (Χνουβίς, Χνουμίς, Χνουφίς),⁶ и которого Евсевий отождествляет с Агатодемоном (Ἀγαθοδαίμων):

«Змей, за исключением насильственной смерти, всегда умирает естественным образом, по этой причине финикийцы дали ему имя Добрый Гений или Агафодемон.⁷ По той же причине египтяне называли его Кнефом и дали ему голову сокола, из-за особой стремительности этой птицы».
(Евсевий, I. 7)

Здесь же Евсевий дает якобы египетский вариант имени Хнубис — Кнеф (Κνήφ),⁸ который вполне может быть еще одной искаженной интерпретацией, уже упоминавшейся выше, формой имени Хнубиса — Χνουφίς.

Жрец Эпея, называемый «главным толкователем священных вещей, а также писцом», изложил аллегорию змея с головой сокола таким образом:

«Самой божественной природой из всех был один Змей с головой сокола, и такого восхитительного вида что, когда он открывал глаза, то все вокруг наполнялось светом, а когда закрывал глаза, то опускалась сразу тьма». Змей на наших геммах, однако, изображен не с головой сокола, а с головой льва, поэтому эта легенда относится скорее всего к богу Абраксасу, иногда изображаемому с головой сокола или льва вместо привычной головы петуха.»

___________________________
[5] Маахес (егип. Μȝy-ḥs; греч. Μάιχες, Μαχές, Μιχός, Μίυσις, Μίος) — в древнеегипетской мифологии львиноголовый бог войны, грозы и бури. Маахес почитался как сын бога Ра и либо богини-кошки Баст (покровительницы Нижнего Египта), либо богини войны Сехмет (покровительницы Верхнего Египта). Носил эпитеты: «Господин убиенных», «дикосмотрящий лев», «радующийся крови», «Властитель ножа». Культовые центры: Леонтополь (егип. Tȝ-rmw, Тарему) и Бубастис (греч. Βούβαστις, егип. Pr-bȝst, Пер-Баст).

[6] Разные формы написания имени Хнубис связаны с реформой греческого письма. В древнегреческом языке буква β (бета) произносилась как взрывной звук [bæ]. После реформы (которая была весьма растянута во времени) эта буква стала произноситься как звонкий лабиодентальный (губно-зубной) фрикатив [væ] (и называться, соответственно, «вита»). Для передачи звука [bæ] (в заимствованных иностранных словах) у грамматиков возникали сложности. Выход из положения находили через применение сочетания μπ или μβ. В качестве примера хорошо подходит переходный вариант написания слова «суббота»: σάμβατον (сравн. σάββατον). Сегодня для передачи звука [bæ] в греческом языке используют сочетание букв μπ (κόμπρα — «кобра»).

[7] ἀγαθοδαίμων (ἀγαθός δαίμων) ἡ благой дух.

[8] Κνήφ ὁ indecl. Кнеф (египетское божество, изображавшееся в виде змеи) Plut.

Салмасий считает, что имя Χνουβίς происходит от коптского слова XNOYB, «золото», и поэтому объясняет другое название, которое иногда употребляется вместо него, XOΛXN-OYBIΣ (Холхн-Убис) — «полностью золотой». Яблонский, однако, считает, что слово более правдоподобно происходит от XNOYM («хороший») и ΙΣ («дух»), и, таким образом, получается, что «Агатодемон» — это буквальный перевод имени Χνουμίς на греческий (ἀγαθοδαίμων).


_______________________________

Агапова Ирина
ЗАГАДОЧНАЯ ЗВЕЗДА ЕГИПТА И КАЛЕНДАРЬ


СТРУКТУРА ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОГО КАЛЕНДАРЯ

С древности египтянам были знакомы естественные промежутки счета времени, связанные с движением Солнца и Луны — сутки и лунный месяц (фазы Луны, дни невидимости и то, что месяц содержит 29 или 30 дней). Самый ранний календарь египтян был лунным. Год состоял из 12 месяцев; раз в 3 года добавлялся 13-й дополнительный месяц. 30 дней лунного месяца носили особые названия и имели ритуальный характер. Согласно теории Паркера, решение о вставке 13-го месяца принималось на основании наблюдений гелиакических (то есть — совместных с Солнцем) восходов Сириуса (Σείριος, егип. Spdt, Сопдет).

Этот восход имел особое название веп-ренпет (wp rnpt — «открыватель года»), и отмечался как большой праздник. Отсюда и название последнего 12-го месяца лунного года, называемого также веп-ренпет. Вставки 13-го месяца производились так, чтобы удержать празднование восхода Сотис¹ в одном и том же месяце лунного календаря. Если восход Сотис наблюдался в последние 11 дней двенадцатого месяца, назначался 13-й месяц, посвященный богу Луны Тоту.
________________________
[1] Σωθί, indecl. и Σῶθις (-εως) ἡ егип. Plut. = Σείριος
Σείριος ὁ (sc. ἀστήρ) Сириус (звезда) или созвездие Большого Пса Hes., Eur.

Первый день лунного года совпадал с первым днем невидимости Луны, непосредственно идущим после восхода Сотис, если год был обычным, или с днем невидимости по окончании дополнительного месяца, если была опасность, что в будущем году дата восхода выйдет за пределы месяца веп-ренпет. Поэтому ранний древнеегипетский календарь называли лунно-звездным, в котором связь с сезонами достигалась благодаря наблюдениям гелиакических восходов Сириуса-Сотис.

Для светских целей был создан календарь, названный гражданским или светским. Основой же и календаря и религии египтян стал сам Египет — мифы и реальность сплетенные воедино. Главным событием в жизни Египта был разлив реки Нил и одновременно с ним — гелиакический восход звезды Сириус, ставшей по этой причине центром жизни и главным мифом древних египтян. Разлив Нила и восход Сириуса отождествлялся с богиней Сопдет (Spdt, греч. Σωθις), а также с Изидой. Изида плачет по убитому Осирису, воплощавшему собой плодородие и возрождение, побеждающее смерть. Слезы богини попадают в Нил и, переполняя его, вызывают наводнение.

«Сотис — Великая блистает на небе, и Нил выходит из берегов».

В зимнее время Сириус сиял необыкновенным светом всю ночь, но затем появлялся лишь вечером на западе, а вскоре и вовсе исчезал за горизонтом. Через 70 дней Сириус вновь появлялся на востоке — разливался Нил, и это совпадало с днем летнего солнцестояния, 19 июля (по юлианскому стилю). Это происходило из года в год и дало возможность жрецам определить длину года. Вначале установили, что это 360 дней. Год включал 12 месяцев по 30 дней; месяц был разделен на 3 десятидневки. Позже год «уточнили», добавив 5 дней, таким образом, он стал 365-дневным. Год был разделен на три сезона по четыре месяца — Ахет (ȝḫt, «половодье»), Перет (prt, «всходы») и Шему (šmw, «урожай»).

Год в гражданском календаре был короче солнечного года на 6 часов и, он примерно на столько же короче, чем период между «возвращениями Сотис» при восходе солнца на востоке (год Сириуса). В результате начало нового года по светскому календарю египтян сдвигалось на сутки назад относительно начала солнечного года или года сотисного. Сдвиг за 120 лет составлял месяц; за 480 лет — целый сезон.

То есть: 1461х365=1460х365,25. Таким образом, 1460 «годов Сириуса» составляли 1461 календарный год. Позже этот год был назван также и Великим, Божественным или Псовым годом.² Из-за своей особенности календарь был назван «блуждающим». Относительно даты создания его до сих пор ведутся споры и называются разные даты, начиная от 5-го тысячелетия до новой эры. Поскольку одна из дат «возвращения Сириуса» была известна из «Книги о дне рождения» Цензорина, то другие были просто вычислены математически. Известно было следующее: очередное начало древнеегипетского года совпало с началом года Сириуса в 139 году н.э., во второй год консульства императора Антонина Пия.

«Юбилейные» годы таковы: 4241 до н.э., 2781 до н.э., 1321 до н.э., 139 год н.э. Причем, год 2781 до н.э. был подтвержден и Кахунским папирусом.
________________________
[2] Сириус — самая яркая звезда в созвездии Большого Пса.
Κύναστρον (Κύν-αστρον) τό Песья звезда, т.е. Сириус Arst.

Гражданский и лунный календари применялись параллельно на протяжении всего династического периода. Со временем, гражданский календарь воспринял часть функций религиозного лунного. Некоторые праздники стали отмечать в фиксированные дни схематического года, благодаря чему они перемещались одновременно с 1 Тота (1-ое число 1-го месяца египтян) по сезонам солнечного года. Другие праздники имели две даты — подвижную и неподвижную соответственно в гражданском и лунном календарях.

Чтобы исправить расхождение между этими календарями были внесены изменения в последний из них. Был создан новый вариант лунного календаря, определенным образом привязанный к гражданскому календарю. Хронологической единицей в нем, как и в раннем лунном календаре, был лунный месяц, начинавшийся в первый день невидимости Луны. Интеркаляции (вставки дополнительных дней) проводились уже не по дате восхода Сотис, а по 1-му числу Тота. Дополнительный месяц назначался раз в 2-3 года.

Таким образом, лунный календарь передвигался по сезонам вместе с гражданским, а его месяцы носили те же названия, что и месяцы гражданского календаря. Время создания этой сдвоенной системы датируется Р.Паркером приблизительно серединой 3-го тысячелетия до н.э. Но первое документальное свидетельство о существовании системы, дают символические изображения 59 божеств египетского года, датируемые X-VIII веком до н.э.

Схема его такова: 25 египетских лет =9125 дней =309 синодических месяцев. Происхождение схемы во многом неясно. Есть мнения относительно недавнего появления ее в результате контактов с астрономией Месопотамии, которые были в 525 году до н.э. после персидского завоевания Египта. Данные о длине синодического месяца, полученные вавилонскими астрономами, соединены с египетской концепцией года. Как бы то ни было, но факт существования схематического календаря подтверждает гипотезу Паркера о том, что в Египте применялся блуждающий лунный год.

Таким образом, в Древнем Египте на протяжении всей его династической истории параллельно использовались три календарные системы — ранний лунный календарь, управляемый гелиакическими восходами Сириуса, и вследствие этого связанный с сезонами, блуждающий гражданский календарь и, по видимому, с середины III-го тысячелетия до н.э. — поздний лунный календарь, привязанный к началу гражданского года.

Ключ к созданию подлинной хронологии истории Древнего Египта ученые-египтологи увидели в особенностях традиционного древнеегипетского календаря, которые описывались в сочинениях античных авторов. Календарь возник на заре становления цивилизации и генетически родственен астрологии. Уже в глубокой древности люди подметили, что промежутки времени, благоприятные для той или иной деятельности, повторяются с определенной периодичностью (посевам, охоте и т.д.). Подобные функции календаря схожи с функциями астрологии. Подтверждением этому является и то, что у некоторых народов астрология связана с календарем не меньше, чем с положениями планет (Зороастрийский календарь, китайская астрология), а иногда и вовсе основана на календаре (Цолькин). В энциклопедии дано такое определение Великого (Мирового) года: «период, спустя который все земные события начинают повторяться. Через определенный промежуток времени планеты займут те же места на небе, с которых они начали свое движение в момент сотворения мира, и история начнет свой новый цикл, повторяющий предыдущий». Посмотрим на примере Великого цикла Сириуса так ли это.

Преемственность древнеегипетского и современного календаря (юлианского и григорианского) очевидна. Об этом пишут все исследователи. И в древности и сейчас функцией календаря было упорядочение социально-бытовых отношений; религиозный характер их также очевиден. Здесь можно построить параллель возрождение Египта (разлив Нила и восход Сириуса) и главный праздник христиан — Пасха. Надо заметить также, что в современных церковных изданиях астрология игнорируется вовсе, связь же с календарем Древнего Египта не подвергается сомнению. В частности приверженцы Юлианской системы пишут о том, что Сириус дал Египту первый в мире солнечный календарь, лежащий в основе летосчисления всего Старого Света, вплоть до настоящего момента.


ВЕЛИКИЙ ГОД СИРИУСА И КАЛЕНДАРЬ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

В эпоху пирамид точка летнего солнцестояния приходилась на созвездие Льва; точка осеннего равноденствия — на созвездие Скорпиона; зимнего солнцестояния — на созвездие Водолея; а точка весеннего равноденствия находилась в созвездии Тельца (в окрестностях звездного скопления Плеяды). Королевские звезды Персии отмечали эти главные солнечные точки 3000-2500 лет до н.э.

Альдебаран (Страж Востока) отмечал весеннее равноденствие.
Антарес (Страж Запада) — осеннее равноденствие.
Регул (Страж Юга) указывал на точку летнего солнцестояния.
Фомальгаут (Страж Севера) — зимнего солнцестояния.

Такое положение этих ведущих звезд созвездий определяло религиозное мироустройство и Древних Персов и Египтян как предтечи христианской традиции. Битва добра и зла, света и тьмы, смерть и возрождение — эти темы выражены во всех мировых религиях.

Уже было упомянуто о четырех сотических циклах (по 1460 лет) истории Древнего Египта: это 4241, 2781, 1321 годы до н.э. и 139 год н.э. Но большой год Сириуса можно представить как 365 лет умноженные на 4, то есть равных 1460 годам. Цифра 365 интересна и как составляющая Великого года; она же связана с Солнцем и Землей; она же обозначает символически одну из главных солнечных точек зодиака (равноденствие или солнцестояния). Разобьем египетский календарь на периоды по 365 лет, и проследим основные закономерности этих периодов с астрологической и общекультурной точек зрения.

Это будут годы: 4241, 3876, 3511, 3146, 2781, 2416, 2052, 1687, 1321, 956, 591, 226 годы до н.э. и 139 год н.э. Договоримся рассматривать события с династического периода (3200-3000 до н.э.); о более раннем периоде сохранилось мало информации.

Известно, что в районе 4000 лет до н.э. в нижней части Нила возникло ирригационное земледелие; это и возникновение рабства, имущественное расслоение, зарождение органов государства, возникновение касты жрецов. Возникновение номов, на их основе образование двух царств — Южного (Верхнее) и Северного (Нижнего), борьба между ними.

4241 год до н.э. — условное начало древнеегипетского календаря и сотического цикла. В Верхнем Египте основана 1-я столица — Херакон-Полис. Первое царское захоронение. Могила обнаружена в Абидосе. Именуется могилой Осириса, в ней погребено 326 спутников. Египет додинастический и династический был разделен на религиозные центры (так называемые номы). Когда такой центр приобретал ведущее влияние в стране (перенос столицы), он отождествлял своего бога с верховным египетским богом. Божественным символом города Гелиополя был Атум, Мемфиса — Птах, Гермополя — Хепри и Ра, Фив — Амон.

3146 год до н.э. Это время начала династий Египта — I Династия. Гелиополь был городом-святилищем еще при I Династии. В это время столицей был город Абидос. Древнейшим местным богом был Хентиаментиу («первый страны западных»), изображавшимся в виде собаки. В Гелиополе возникает и развивается культ важнейшего египетского божества — Ра и его синкретического образования Ра-Харахте.

Произошло и слияние бога Атума с Ра в образе Ра-Атум, который противопоставлялся Осирису. Так возник триединый бог Хепри-Ра-Атум. По легенде, 1-м фараоном Египта был Менес (Скорпион). Он объединил два раздельных Царства и создал «Царство двух земель». Строительство Мемфиса. История объединения Верхнего и Нижнего Египта была описана в так называемой мемфисской теологии — письмена на камне Шабаки 750 года до н.э.

«Земля погребения Осириса — это регион Мемфиса и одновременно звездный Дуат, звездный загробный мир, содержащий Орион (как небесное воплощение Осириса)». С учетом этого обстоятельства особый смысл приобретают слова канадского египтолога Мерсера, который утверждает, что «Дуат был своего рода отражением Египта. Там был Верхний и Нижний Дуат, и в нем протекала великая река».

2781 год до н.э. — начало очередного цикла Сириуса. Рождение Гора в летнее солнцестояние. Это конец Ранней Династии — начало Древнего Царства (III Династии). Всплеск активности и бурное строительство пирамид. Они строятся на севере. 1-й фараон Династии их «строитель» — Джосер. Возводится храм в Гелиополе, храм Абу-Гораб. Столица Египта перенесена из Верхнего Египта (Абидос) в Нижний — Мемфис. Джосер совмещает культ Солнца с культом фараона и завладевает властью жреца. Это и время Имхотепа — великого жреца, зодчего, первого известного в мире врача, позже обожествленного греками под именем Асклепий (Эскулап — у римлян). Сооружение в Саккара погребального комплекса Джосера.

Главный бог Мемфиса — Птах. Его происхождение неизвестно, вполне вероятно, что он был местным богом Мемфиса, хотя в «Текстах пирамид» и других источниках времен Древнего Царства Птах упоминается редко. Главную роль там играли гелиопольские боги. Птах часто выступает как Птах-Татенен («поднимающаяся земля»). Жена Птаха — Сехмет, их сын — Нефертум.

Иногда супругами Птаха выступают Бастет, Тефнут, Маат, Хатхор. Птах — покровитель ремесел. В Мемфисе — демиург, творец всех богов и мира. Его орудием было божественное слово, помещенное в сердце. Всякое творческое деяние должно идти от сердца и языка. Вещи и существа, названные про себя, присутствуют только потенциально; для того, чтобы они реально существовали, надо произнести их имя вслух. Несомненно, взаимовлияние мемфисской и гелиопольской теологий.

2416 год до н.э. Древнее Царство, V Династия. Впервые в текстах написание термина wp-rnpt (т.е. день восхода Сириуса) со знаком Солнца встречается лишь с V Династии. Хронологическая версия ученого Шолпо такова: период Сотиса был известен именно с этой Династии, и с этого же времени должно было начаться смещение гражданского календаря относительно природного.

Эта Династия характерна своим ярко выраженным солярным культом, где цари ее, оказываются происходящими от самого бога солнца Ра. Многочисленные солнечные храмы, построенные в это время, были не только местом культа, но и астрономическими обсерваториями. Особенно знамениты храмы царей Сахурре и Ниусерре. Фараоны V Династии возвышают Гелиополь (егип. Ἰwnw, Иуну), город Солнца, ставший священным городом бога Ра.

2051 год до н.э. Период Среднего Царства. XI Династия. Рождение Гора в зимнее солнцестояние. И если египтяне верили, что их земля отражение Небес, то где-то на юге должен находиться центр, ориентированный на зимнее солнцестояние. Храм Карнак ориентирован именно так, и он был построен приблизительно в это время. Перед ним аллея Сфинксов с бараньими головами. Столица переносится из Гераклеополя в Фивы (Верхний Египет). 2060-2010 годы — фараон Ментухотеп I распространяет власть на Нижний Египет. Постройка грандиозного храма — усыпальницы в Дейр-эль-Бахри и некрополя в Фивах. 2134-2040 годы — это Гераклеопольские цари, распад Египта на 2 Царства.

В новой столице Фивы бог Амон превратился в общеегипетского бога. Ранее он был одним из восьми божеств Гермополя (главное божество — Тот). Политическая роль Амона отчетливо проявляется в период Среднего Царства, что отразилось в именах фараонов того времени. Их имена переводятся как «Амон во главе» — Аменемхетов. В Фивах образуется триада — Амон получает божественную супругу, богиню Мут («мать»), а их сыном считался бог Луны Хонсу. Мут по происхождению была, очевидно, богиней-коршуном и связывалась с озером Ашеру (Карнак). Хонсу именовался как «Хонсу в Фивах прекрасный ликом», ему был посвящен храм. Амон был и в образе Амон-Мин (дарующий животворную силу). Главные храмы в Карнаке и Луксоре. Даже после падения ХХ Династии (около 1000 до н.э.) Фивы играли большую роль в политике Египта. Тут же был организован и институт «жен бога» (их помощниками были верховные жрецы).

1687 год до н.э. 2-й междинастический период, XV Династия. Египет захвачен гиксосами (гиксосы — страна Ханаян или Сирия). Присоединили к Египту Куш (Судан). Принесли в Египет железо, верховых лошадей. Салитис «царь пастух» из гиксосов, ставший владыкой Нижнего Египта, основывает новую столицу — Аварис.

1321 год до н.э. — очередной год возвращения Сириуса. Конец ХVIII Династии. Снова должно произойти значимое событие. Кто-то из фараонов должен вернуть культ с юга на север. Фараон Эхнатон «угодный Атону» меняет свое имя при смене религии Амона на монотеистическую и глубоко мистическую религию Атона (Ἰtn), согласно которой все люди равны в любви к единому богу (символ его — солнечный диск, егип. itn), пророком которого является фараон.

В центре Египта он создает новую столицу — город Ахетатон («Горизонт Атона»), куда перемещают и религиозную власть из Фив. Его правление как вспышка. Уже после его смерти в течение 30 лет все его ближайшие друзья и слуги отреклись от учения Атона, самого фараона назвали еретиком; уничтожалось все, что было с ним связано. Приблизительно в это время — начало строительства храма в Луксоре. Абу-Симбел начал строиться при Рамзесе II. При Рамзесе II — бурное строительство в Египте.

956 год до н.э. — XXII Династия фараонов — Ливийская. Столица — Бубаст (Бубастис). Начался 1000-летний период «иноземных фараонов»; египтяне уже не правят Египтом (или правят очень непродолжительное время). Приблизительно в это время-сокрытие мумий египетских фараонов XVIII-XX Династий в тайнике в Дейр-эль-Бахри во избежание разграбления. XXI Династия — 3-й междинастический период. Столицы — Танис (север) и Фивы. Власть разбивается на 2 ветви, а Египет — на 2 Царства. 965-928 годы до н.э. — царь Израиля Соломон, сын Давида; заключил союз с Египтом, женился на дочери фараона Пасебахаенниута первым из иноземцев.

591 год до н.э. — Рождение Гора во время зимнего солнцестояния. Поздний период. ХХVI Династия — Саисская и XXVII — Персидская. Столицы — Саис и Мемфис. Фараон Псамтих II — фараон более не сын Осириса и его власть опирается только на низы. Период с 591 до н.э. по 139 год н.э. — конец династического Египта. Династии прекратили свое существование на цифре 30.

30 — сотическое число, связано с календарем. Очень важный праздник в Египте сепдет, связанный с правлением фараона также имеет отношение к 30. Египтяне потеряли власть над страной. Династия печально известных Птолемеев заканчивает историю фараонов Египта. В конце периода появляется новая столица — Александрия.

226 год до н.э. Династия Птолемеев или Лагидов (с 311 года до н.э.). Птолемей III Эвергет. Расширяет границы и становится «Господином Средиземного моря и Индийского океана». Александрия превращается в один из самых важных экономических и торговых центров от Испании до Индии; международной валютой становится египетский статер. Возвращение абсолютной власти. Птолемей IV Филопатор (221-203 до н.э.) — начинается потеря владений и упадок этой Династии. Особенность этого периода — изменение календаря. Попытка была сделана уже в середине периода Птолемеем Эвергетом в 238 году до н.э. (канопская реформа). Юлий Цезарь в 46 году до н.э. ввел юлианское летоисчисление. Был введен високосный год, месяцы получили другие названия и перестали составлять ровно по 30 дней в каждом. 2 сентября 31 года до н.э. (опять цифра 30, т.к. от лет до н.э. отнимают единицу).

Египет после битвы при мысе Акции попал под власть римлян окончательно. В 30-ом году до н.э. Октавиан прибыл в Египет, а Антоний и Клеопатра покончили собой. Вскоре были реформы императора Августа. Им был введен 6-ой эпагоменный (дополнительный) день в 29 году до н.э.; 1-е Тота выпало на 29 августа (по юлианскому стилю), а по григорианскому стилю это 11 сентября. Коптские календари (Египет, Эфиопия, Судан) ведут счет лет от этого числа (как от 1-го Тота) по эре Диоклетиана (Эра мучеников), но так она будет названа позднее, уже во времена правления императора Диоклетиана в 284 году н.э. Александрийским календарем до сих пор пользуются копты — прямые потомки древних египтян. Но копты — христиане. Период от 591 до н.э. по 139 н.э. можно назвать переходным к новой религии, начавшей использовать усовершенствованный египетский календарь — это христианство.

139 год н.э. Эра Римского владычества. Первый век развития христианства. В XXI главе «Книги о дне рождения» Цензорина так описывается одна из дат начала древнеегипетского календаря при появлении звезды Сириус при восходе Солнца.

«Но год всегда начинается в первый день месяца, который египтяне называют Тотом, — день, который в этом году соответствует седьмому дню до июльских календ, в то время как 100 лет назад, во второе консульство императора Антонина Пия и при римском консуле Бруте Прэзенте, этот день приходился на 13-й день перед августовскими календами, — на время, в которое в Египте имеет обыкновение восходить созвездие Пса.

Вследствие этого можно узнать, что в настоящее время исполняется столетняя годовщина годичного оборота того большого года, который, как сказано выше, называется солнечным и псовым и божественным годом».

Второе консульство Антонина Пия, принявшего верховную власть над Римской империей 10 июля 138 года н.э., приходилось на следующий — 139 год. Это и есть та дата, когда начало года календаря древних египтян совпало с началом солнечного или сириусного года.

Видно, что период в 365 лет (или четвертая часть цикла Сириуса в 1460 лет) отмечен событиями на протяжении всего династического периода. В эти периоды боги того или иного селения (нома) выдвигались на первый план и становились общеегипетскими (смена столиц); у власти в эти годы находились правители, оставившие заметный след в истории. Все это происходило в результате борьбы номов, объединения страны, возвышения тех или иных центров. Таким образом, серьезные изменения в политической и религиозной жизни Египта наблюдались каждые 365 лет. Но наиболее значимые события происходили на половине сотисного цикла, т.е. через 730 лет (это годы — 4241, 3511, 2781, 2051, 1321, 591 годы до н.э. и 139 год н.э.).


_______________________________

Р. Антес
МИФОЛОГИЯ В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ


Культ Ра (Rˁ) ведет свое начало от города, который египтяне называли Иуну (Ἰwnw).¹ Греческое название города — Гелиополь (Ἡλιούπολις, город солнца). Этот город находился недалеко от современного Каира и в эпоху древнего Египта являлся одним из важнейших религиозных и административных центров.

«Гелиополь — один из самых древних и значительных городов Египта, еще с додинастического периода, древнейший религиозный центр. Располагался на восточном берегу Нила у начала Дельты, древнее египетское название города — Иуну, которое переводится как «Город Столбов». Египетское название города связано с культом камня фетиша «Бен-Бен», который рано связали с солярным богом Атумом, которого, в свою очередь, тоже рано, отождествили с богом Солнца Ра. Со времени V династии (гелиопольского происхождения) Ра стал главным богом Египта (со времени Среднего царства, с XI фиванской династии со столицей в Фивах, главным богом Египта стал фиванский Амон, отождествленный с Ра). Греки назвали город Гелиополем, отождествив Ра с греческим богом Солнца Гелиосом».
(Плиний Старший «Естествознание» Кн. XXXVI. Гл. XI)

В Гелиополе божеству Ра были посвящены, как его воплощения, птица Феникс, бык Мневис и обелиск Бен-Бен. В других религиозных центрах Ра в русле религиозного синкретизма также сопоставлялся с местными божествами света: Амоном (в Фивах), под именем Амона-Ра, Хнумом (в Элефантине) — в форме Хнума-Ра, Гором — в форме Ра-Хармахиса (Rˁ Ḥr-m-ȝḫt).²
______________________________
[1] Ἰwnw (мн.ч. от iwn — обелиск, фетиш города) — Иуну, город в Нижнем Египте, к востоку от Пелусийского рукава дельты Нила.

[2] Ḥr-m-ȝḫt (греч. Ἅρμαχις) — «Гор в горизонте», бог утреннего солнца, «Гор из страны света».

Согласно одной из версий, Ра появился из раскрывшегося цветка лотоса. Это представление отождествляло солнце с молодым Гором. Соответствующий иконографический мотив изображает ребенка Гора сидящим на цветке лотоса. Лотос, цветок которого на ночь закрывается, и открывается с первыми лучами солнца, для египтян был символом возрождения и символом восходящего солнца.

Почитание Ра прослеживается от царей II династии (его имя входит в состав имени фараона Ранеба).³ Путь, который привел к его возвышению как верховного божества, следовательно, был уже, по-видимому, подготовлен. Известно лишь очень немного мифологических представлений, которые были бы органически связаны с Ра. Одно из них — что он сражается со змеем тьмы. Существовало также представление об изначальном лотосе, ежедневно дающем ему жизнь своим ароматом, совершенно так же, как некогда он дал ему жизнь в начале мироздания. В этой связи лотос назывался Нефертум (nfr-tm). Его имя имело значение сходное со значением имени Атума (егип. tm, исчерпывающая полнота) .

Отсутствие естественной мифологической почвы для Ра возмещалось его приспособлением к мифам предшествующих солнечных богов. В качестве Ра-Атума он был небесным правителем изначальных времен, царем богов и людей, отцом всего. В качестве Ра-Харахути (Rˁ Ḥr-ȝḫty),⁴ он отождествлялся с Гором в его ипостаси «Гора небосклонного», небесного сокола, воплощенного в солнце.
______________________________
[3] Rˁ-nb или Nb-rˁ — Ранеб или Небра, Хорово имя второго древнеегипетского царя 2-й династии. Тронное имя Небра в царских списках — Какау (Kȝ-kȝw), которое Манефон в греческом варианте передал как Каихос (Καιέχως).

[4] Ḥr-ȝḫty (Херу-ахути) — «Гор обоих горизонтов», запада и востока.

«Я — владыка, сын владыки, семя бога! Я — великий, сын великого, и измыслил мой отец мое имя! Я многоименный и многосущный, и сущность моя в каждом боге! Нарекли меня Атум и Гор-Хекену (Ḥr-ḥknw). И сказали мне мой отец и моя мать мое имя, и скрыто это в моем теле с моего рождения, да не будет дана власть волхвовская тому, кто стал бы волхвовать против меня. (…) Я — Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером».

Старое представление о Горе и его происхождении продолжало развиваться наряду с новым мифом о Ра в соответствии с тем консерватизмом в египетском религиозном мышлении, который так способствовал его усложнению. Однако, налицо было также и некоторое упрощение благодаря новой концепции, центром которой был Ра. Сложные представления о небесном боге и его земном приемнике фараоне, отождествляемом с Гором, который после смерти становится Осирисом, уже не были живыми, действенными элементами, хотя и сохранились в некоторых случаях.

Представления о верховном боге Ра, земном царе и боге Осирисе возникли независимо друг от друга, и их самостоятельное развитие ясно прослеживается после 2300г. до н.э. В эту эпоху централизованное политическое объединение которое мы именуем Древним царством, распалось и уступило место децентрализованной форме управления повсеместно в Египте вплоть до 2000г. до н.э., когда страна, вновь объединенная царями, приобрела характер, достаточно отличный от того, какой она имела в Древнем царстве.

Самого Ра, по-видимому, включали в дальнейшую разработку мифологии лишь тогда, когда он представлял либо Атума, либо Харахти, или появлялся в сражении солнца со змеем тьмы. В других случаях образ Ра положил начало развитию, которое постепенно привело к разложению египетской мифологии, потому что, хотя главным центром почитания Ра был Гелиополь, Ра проник в культы, других богов из-за своей связи с представлениями о природе царской власти. Так, в эпоху Среднего царства (около 2000-1700 гг. до н.э.) местные божества, связанные с царским домом XII династии, ассимилировались с солнцем. Крокодил Собек (егип. Sbk, греч. Σοῦχος) из Фаюма, расположенного вблизи царской резиденции, стал Собек-Ра, а Амон фиванский на юге, откуда вышел царский род, стал Амон-Ра. Хотя тенденция отождествлять местное божество с Ра получила широкое распространение, только одно сочетание — Амон-Ра — оказалось в высшей степени важным, ибо около 1600г. до н.э. Фивы стали царской резиденцией, и впоследствии столицей Нового царства, египетской империи, которая включала Палестину, Сирию и Судан. Амон-Ра был, таким образом, преемником Ра в качестве бога вселенной — и небес, и империи. Но это не было следствием исключительно политических обстоятельств: самый характер Амон-Ра привел к новой теологической концепции. Хотя Амон иногда изображался как баран, а иногда как гусь, он не был богом-фетишем древнейшей традиции. Впервые он появляется в Текстах пирамид как одно из изначальных божеств и около 2100г. до н.э. как божество Фив. Его имя означает «скрытый», так что он идентифицировался с воздухом. В фиванской мифологии он приравнивается к соседнему богу, Мину Коптосскому. Эта его черта и привела к ассимиляции его с Ра, а то обстоятельство, что он считался невидимым, весьма способствовало формированию поздней, окончательной идеи вселенского бога.

Этой позднейшей концепции вселенского бога, «Амона-Ра, царя богов», предшествовало множество вариаций. Они вызывались главным образом политическими переменами. Царь Эхнатон (около 1370г. до н.э.) низверг господство Амона-Ра и его жрецов в Фивах и отверг духовное главенство Гелиополя. Он устроил себе резиденцию в Амарне в Среднем Египте и сделал ее центром своей собственной религии. Он признавал только солнечного бога Ра (Ра-Харахти) и утверждал, что Ра является исключительно в солнечном диске, Атоне (Itn). Соответственно он отверг и всю мифологию.

В период религиозной и политической реставрации, которая положила конец амарнскому эпизоду, три бога традиционных столиц Египта — Ра-Харахти гелиопольский, Амон-Ра фиванский и Птах мемфисский — рассматривались как единое целое. Наконец, около 1000г. до н.э. так называемое «Кредо верховного жреца Фив» демонстрирует духовную концепцию наивысшего порядка: Амон-Ра рассматривается как божество, сущность которого скрыта, подобно сущности сияющего солнца, в котором он являет себя. Он первый возник сам и сотворил все, он царь небес, земли и, кроме того, владыка жизни и света, которого любят и боятся. В этом гимне (Муthological Papyri Техts, с. 13) мифологические идеи используются как метафоры в манере, подобно той, в которой выражается концепция божества в пророческой литературе и псалмах Ветхого завета. В то же время все остальные боги также признавались, поскольку они были его собственными различными формами проявления. Строго говоря, он являлся богом богов. Вследствие исторической ситуации эта высокодуховная концепция божества не могла воздействовать на египетскую народную религию, в противоположность воздействию подобной концепции в Израиле. Напротив, в Египте она свидетельствовала об окончательном разделении жреческой теологии и народной религии.

Между тем концепция земного царя могла свободно развиваться в противоположном направлении, к ее секуляризации. В самом деле, «Наставление царю Мери-ка-Ра», литературное произведение, созданное около 2100г. до н.э., ясно показывает, что и сам царь, как и читатели этого популярного «Наставления», считался просто человеком, зависящим от воли бога. Однако это никоим образом не полная картина. То обстоятельство, что ранняя царская власть и ранняя мифология были фактически одним и тем же, было причиной того, что в Египте управление страной и религия оставались нераздельными на практике до 525г. до н.э., а в теории — еще в течение тысячелетия. Согласно этой официальной доктрине царь оставался всегда богом Гором, так же как и сыном Ра. Взгляд на царя как на сына Ра активно способствовал новой мифологической переработке старой концепции о том, что царь был сыном Атума. Среднеегипетская сказка сообщает, что первыми царями V династии, которая установила господство Ра, были в самом деле дети Ра и жены жреца Ра. Около 1500г. до н.э. царица Хатшепсут подтверждала свое право управлять страной в качестве царя увековечением своего божественного рождения в рельефах на стенах ее храма в Дэйр-эль-Бахари в Фивах (Вreasted. Ancient Records II, с. 75-86). Согласно этому изображению, которое, видимо, основывалось на более ранней традиции, Амон-Ра посетил царицу Ахмосе под видом ее супруга, чтобы зачать нового царя и дать ребенку имя Хатшепсут; он приказал тогда Хнуму вылепить дитя на гончарном круге; Ахмосе дала ей жизнь; Хатхор, богиня-корова, вскормила ее и представила ее отцу Амону-Ра, который нарек ее царем. С одной стороны, очевидно, что старая концепция сочетается в этом теологическом повествовании с новыми взглядами. С другой стороны, очень похожие сцены встречались в настенных изображениях и надписях так называемых маммиси, т.е. «домов рождения», которые появляются в виде отдельных строений на территории больших храмов около 400г. до н.э. Храмовый маммиси служил для отправления церемоний, связанных с рождением бога-ребенка, сына главного бога храма. В этих церемониях мифологический аспект божественного рождения царя, как он изображен в Дар-эль-Бахари, смешивался с мифом о рождении Гора Исидой в уединении зарослей Дельты. В конце концов оба представления, в сущности, были одним и тем же, поскольку оба их можно возвести различными путями к вопросу: как оказалось возможным, чтобы бог появился в виде человеческого существа?

Точно так же, как со старым представлением о рождении бога, все еще сохранявшим силу в концепции о царе как сыне Ра, обстояло дело и с представлением о его смерти. Знаменитый роман Синухе около 1950г. до н.э. впервые выразил широко распространенное представление о смерти царя в следующих словах: «поднялся бог (т.е. царь) на небосклон свой, удалился он на небо, соединившись с солнечным диском (Атоном), причем божественная плоть (его) смешалась с (плотью) сотворившего его». Теологический ответ на этот вопрос не был столь простым. Он засвидетельствован настенными рельефами гробниц царей около 1500 и 1100 гг. до н.э.

Умерший царь становится Осирисом в своей гробнице, где должен теперь начаться цикл трансформаций: мертвый бог будет рожден вновь. Осирис явится как новый Ра, новый солнце-бог. В царских гробницах это перевоплощение мертвого бога в новое солнце и в царя, отождествленного с ним, описывается в больших религиозных сочинениях. «Книге о том, что в Дуате», «Книге Врат» и «Книге Пещер» (Тhe Shrines, с. 23). Эти три книги представляют собой иллюстрированные описания путешествия солнца ночью через двенадцать помещений, каждое из которых представляет один час ночи. Солнце-бог меняет свой вид, превращаясь из скарабея в мужчину с головой барана в начале путешествия, и из мужчины с головой барана в скарабея в конце путешествия.

Осирис был умершим царем, который перевоплотился во владыку небес. Однако, теперь, когда Ра был признан владыкой небес, на небесах более не было места для Осириса-царя. Его стремление выйти из своей гробницы и быть принятым Ра в качестве равного ему или заместить Ра на небе отчетливо видно в Текстах пирамид. Можно предположить, что именно это стремление и было причиной увековечения Текстов пирамид на стенах более поздних пирамид, в противоположность более ранним, не имеющим надписей: заклинания обладали постоянным магическим действием, с помощью которого можно было подчинить Ра воле покойного царя. С теологической точки зрения это стремление Осириса является попыткой подтвердить ту мысль, что конкретный царь, который был Осирисом, станет затем божественным правителем в свете небес, а не во мраке пирамиды и преисподней. В результате представление об умершем царе оказалось отделенным от представления об Осирисе как особом божестве. Мы видели, что, согласно текстам в царских гробницах эпохи империи, умерший царь перевоплотился из своей осирической сущности в новое солнце Ра. Бог Осирис, однако, остался навсегда правителем мертвых. Его положение описывается в знаменитом диалоге Атума и Осириса (АNЕТ, с. 9): когда Осирис пожаловался на свою жизнь в темноте, его успокоили слова Атума о том, что только они двое, Атум и Осирис, пребудут вечно, когда мир прекратит свое существование и возвратится в свое первобытное состояние — океан Нун. Тогда Атум и Осирис примут облик змей и не будет ни богов, ни людей, чтобы увидеть их. Здесь, очевидно, соединились древние представления о змее изначальных времен и об изначальном существовании царя и Атума. Затем Атум говорит Осирису, что только на время и для его же блага он лишен света солнца, потому что его враг Сет сражается со змеем тьмы (Апофисом)⁵ в ладье Ра; Сет никогда не доберется до него, чтобы убить его вновь.
______________________________
[5] Ἄπωφις — греческое имя египетского змея Апопа (егип. ˁȜpp), противника Ра.

Другой аспект Осириса выкристаллизовался в результате его безуспешной борьбы за жизнь при свете дня. Осирис, будучи умершим царем, был правителем некрополя, который примыкал к пирамиде данного царя. Поэтому он был судьей, наказывавшим грабителей гробниц и возбранявшим доступ к своим «путям» тем умершим, которые были обвинены в преступлении и не были признаны праведными своими современниками. Идея о том, что праведность человека зависит от признания других людей, однако, претерпела изменение после падения социального порядка Древнего царства около 2300г. до н.э. Индивидуальное сознание самоответственности родилось из этого крушения, и с тех пор уже не признание современников доказывало праведность человека. Теперь индивидуум должен был приспосабливаться к божественному порядку, который более не находил отражения в земном мире, и отвечать богу за свои деяния при жизни после смерти. Так, бог Осирис, бывший теперь царем в потустороннем мире сам по себе, а не умершим царем, стал судьей на загробном суде, которому подлежал каждый человек после смерти.

Развитие погребальных обрядов в Египте в течение III тысячелетия до н.э. — результат двух основных представлений. Первое — это вера в то, что умершие продолжали свое существование после смерти и могли быть враждебны по отношению к оставшимся в живых и, напротив, сами подвергаться различным опасностям. Второе представление — о необходимости снабдить покойного всем, в чем он нуждался, чтобы он мог радоваться этому и пользоваться этим так долго и таким образом, как только возможно. Развитие этих представлений берет начало в царской резиденции. Употребление камня для постройки гробниц, глубокие погребальные камеры с их припасами, учреждение постоянных жертвоприношений и магических обрядов, настенные изображения сцен повседневной жизни и похоронных церемоний, статуя или статуи покойных и другие обычаи, включая мумификацию — служили примером для подражания.

Когда концепция царя как Гора и Осириса была заменена концепцией двух богов, Ра и Осириса, идея будущей жизни с богом стала более смутной, поскольку наименование «великий бог» давалось теперь каждому из этих различных божественных персонажей. Катастрофический конец всей концепции, однако, наступил тогда, когда рухнул строй Древнего царства. Царственный сан утратил свое значение, гробницы развалились, не было средств поддерживать гробничный культ. Разочарование и скептицизм пронизывают литературные произведения того времени. Из них абсолютно ясно, что, согласно общераспространенным представлениям того времени, а также более поздним, на подобающее существование после смерти нельзя надеяться без надлежащего погребения.

Вера в то, что загробная жизнь зависит от погребения, продолжала существовать наряду с новой идеей вечной жизни: более раннее представление о царе в его двух божественных формах — здравствующего Гора и покойного Осириса — было применено и к рядовому египтянину, чтобы придать ему вечный характер, присущий богам. Наиболее ясные указания на новую идею появляются около 2000г. до н.э. Это обозначения, которые прибавлялись к имени человека после смерти: слово «Осирис» ставилось перед именем, а наименование Гора, когда тот был провозглашен царем по праву, «оправданный». Однако наиболее важное документальное свидетельство нового верования, так называемые Тексты саркофагов, появились раньше, около того времени, когда были высечены позднейшие Тексты пирамид.

Назначение Текстов саркофагов — даровать тем, кто написал их на своих саркофагах, возможность достичь более или менее удобной формы существования в потустороннем мире или, что более самонадеянно, обожествления для вечной жизни. Их содержание не является исключительно мифологическим. К отдельным заклинаниям часто имеются ремарки, сообщающие покойному, для какой магической цели их следует произносить; более того, некоторые заклинания подходят больше для живого, чем для умершего. Ремарки к заклинаниям показывают, что перспектива загробного существования представлялась египтянам в мрачном свете. Заклинания рекомендуются, например, для поддержания деятельности сердца и других органов; для доставления воздуха для дыхания: против хождения вниз головой и поедания экскрементов; для избежания новой смерти.

Другие заклинания предназначались для превращения покойного во всевозможные формы, например в божественного сокола, богиню Хатхор, крокодила, пламя или «в любого бога, в которого он хочет превратиться». Начало первого заклинания (в том порядке, в каком их принято располагать теперь) способно навести на мысль как о произвольной идентификации, о которой там идет речь, так и о смешении мифологических и погребальных представлений:

«О Осирис имярек, ты Ру — лев, ты Рути (Rwty, «два льва», Шу и Тефнут), ты Гор, отмщающий за своего отца, ты четыре бога — те духи, которые приносят воду и творят Нил, которые ликуют с бедренными костями их отцов (очевидно, в погребальной процессии, согласно устаревшему обычаю). О Осирис имярек, поднимись на твою левую сторону, поместись на твою правую сторону (в гробнице, чтобы восстать к новой жизни)».

Естественно, отождествление с Осирисом, львом, Шу и Тефнут, Гором и персонификациями четырех стран света дает простор для любого числа новых комбинаций мифологических представлений. Поэтому ясно, что Тексты саркофагов представляют собой обширную документацию египетской мифологии около 2000г. до н.э.

Классическая концепция загробного суда возникла в проникнутом просвещенным духом «Наставлении царю Мери-ка-Ра». Она не была включена в собрание посмертных заклинаний, пока Тексты саркофагов не были заменены так называемой Книгой мертвых около 1600г. до н.э. Книга мертвых отличается от Текстов саркофагов главным образом тем, что писалась на папирусных свитках, а не на саркофагах. О загробном суде идет речь в так называемой 125-й главе Книги мертвых. Эта глава состоит из двух частей: «Исповеди отрицания» и изображения суда, которое в лучших списках Книги мертвых стоит на первом месте. В конце концов только оправдание на суде открывало доступ в мир богов. Пространное описание этого суда показывает, что суд состоял из Великой Эннеады богов и возглавлялся Осирисом, хотя сам он не совершал никаких действий. Бог мудрости с головой ибиса, Тот, был обвинителем. Он заставлял бога с головой шакала, Анубиса, взвешивать сердце покойного на чаше весов, причем оно должно было уравновешивать страусовое перо, символ Маат, «закона и справедливости». Кроме того, Тот заставлял «душу ба» покойного свидетельствовать о нем. Наконец, он объявлял свое заключение суду, строго основываясь на фактах и показаниях. Суд принимал доводы Тота и выносил приговор, постановляя, что умерший оправдан:

«Нет позволения, чтобы чудовище Амамат (егип. Ȝm-mit) Пожирательница, овладело им: пусть дадут ему хлеб, кладущийся перед Осирисом, земельный участок в одну десятину, находящийся в Полях Удовлетворения».

Не исключено, что мифологическая концепция суда была повторением земной образцовой судебной процедуры, между тем как иллюстрация к главе 125 изображает основных участников суда: царя Осириса с его двором, умершего, пишущего Тота, взвешивающего сердце Анубиса, «душу ба» в виде птицы с человеческой головой и подобное химере чудовище «Пожирательницу», ожидающую свою жертву, хотя и напрасно. И изображение, и «Исповедь отрицания», очевидно, использовались для того, чтобы добиться оправдания магическими средствами. Однако, и тогда, как и за пятьсот лет до этого, мысль о загробном суде продолжала заботить мыслящих людей. Представление о том, что злые деяния повлекут за собой кару в потустороннем мире, хорошо засвидетельствовано лишь в последние века до нашей эры.

_________________________
ГИМН ОСИРИСУ
(высеченый на гробничном камне некоего Аменмосе около 1500 г. до н.э.)

Слава тебе, Осирис,

Владыка вечности, царь богов!

Многоименный, дивный образами.

Тайный обрядами в храмах.

Дивный дух, первый в Бусирисе,

Великий пищей в Летополе,

Обладатель яств в Гелиополе,

Владыка поминаний в месте Двух Правд.

Душа тайная, владыка Керерт,

Дивный в Мемфисе,

Душа Ра и тело его собственное,

Упокоившийся в Иераконполе,

Ликуют ему в деревне Нарет,

Ставший, да возвысит он душу свою.

Владыка залы великой в Гермополе,

Великий ужасом в Шасхотеп,

Владыка вечности, первый в Абидосе,

Восседающий на троне своем в Та-джессер.

Чье имя пребывает в устах людей,

Издревле сущий для всего Египта.

Пища и яства пред Девяткой богов

Дух блаженный среди духов,

Излил ему Нун воды свои,

Дует к югу для него ветер северный,

Рождает ночь ветер для носа его,

Для успокоения сердца его.

Растут растения по воле его,

И родит ему поле пищу.

Покорно ему небо и звезды его,

И открыты ему врата великие.

Владыка восхвалений в небе южном

И прославлений в небе северном.

Незаходящие звезды пред лицом его,

И жилище его — неподвижные.

Жертвуют ему по воле Геба,

Девятка богов восхваляет его,

Преисподней сущие целуют землю

И жители некрополя склоняются.

Предки ликуют, когда видят его

И находящиеся там — в страхе перед ним.

Обе земли вместе восхваляют его

При приближении его величества.

Знатный, блаженный, первый среди знатных,

Могучий, прекрасный для Девятки богов,

Сладостноликий, любят смотреть на него,

Исполнивший страхом своим земли все,

Да призывают они имя его

Пред всем, что приносят они ему.

Кого вспоминают на небе и на земле,

Многохвалимый на празднике Уаг,

Творит ему хвалы весь Египет.

Всестарейший из братьев его,

Древнейший из Девятки богов.

Установивший Маат (законы) на берегах обоих,

Утверждающий сына на месте отца.

Хвалимый отцом своим Гебом.

Любимый матерью своею Нут.

Великий силой, повергает он врага его,

Могучий дланью, поражает он противника его,

Сметающий замышляющего зло,

Твердый сердцем, попирает он врагов.

Наследник Геба на царстве Египта.

Увидел он (Геб) благости его (Осириса),

Велел ему вести к блаженству страны,

И взял он землю эту в руки свои,

Воды ее и воздух ее,

Растения все и скот ее весь,

Летающее все и порхающее все,

Пресмыкающихся и мелкий скот,

Все дано было сыну Нут,

И Обе Земли удовлетворены этим.

Воссиявший на престоле отца своего, подобно Солнцу (Ра),

Когда восходит оно на небосклоне,

Чтобы осветить лик находящегося во тьме.

Он осветил мрак перьями своими

И наводнил Обе Земли [светом]

Подобно солнечному диску на рассвете.

Белая корона его пронзила небо

И окружена звездами.

О, первый среди богов,

Благодатный повелениями!

Хвалимый Девяткой великой,

Любимый Эннеадой малой,

Сотворила защиту ему сестра его,

Прогнавшая врагов,

Обратившая вспять дела враждебных (ему)

Силой уст своих,

Праведная речью, нелживая словами,

Благодатная повелениями.

Исида благая, защитница брата своего,

Искавшая его без устали.

Обошедшая землю эту в печали,

Не остановилась она, не найдя его,

Сделавшая тень перьями ее,

Сотворившая ветер крыльями ее.

Ликуя, извлекла (обнажила) она брата ее,

Поднявшая слабость усталого сердцем (мертвого Осириса, с остановившимся сердцем),

Приявшая семя его,

Сотворившая наследника ему.

Вскормившая сына в одиночестве,

И не знали места, где он был.

Приведшая его, когда рука его окрепла,

Во внутрь залы Геба (на суд Эннеады).

Девятка богов возрадовалась:

«Вот идет сын Осириса Гор.

Твердый сердцем, правогласный,

Сын Исиды, наследник Осириса».

Собрался для него суд истины,

Девятка богов и вседержитель,

В котором (в суде) объединились Владыки Маат (Владыки закона, судьи),

Отворачивающиеся от беззакония,

Сели в зале Геба, чтоб вернуть сан владыке его,

Царство тому, кому следует отдать его.

Найден был Гор правогласным,

И отдан ему сан отца его,

Вышел он, венчанный по велению Геба,

И взял он власть над Египтом.

Корона крепка на челе его,

И владеет он землей до границ ее.

Небо и земля под властью его,

Даны ему люди (Лхэ), народ (Пэ) и смертные (Хамеу),

Тимурис (т.е. Египет), Хау-небут (народы Анатолии),

И все оберегаемое Солнцем, — под властью его,

Северный ветер, река и половодье,

Плодовые деревья и растения все.

Непер (бог зерна) дает плоды свои ему

И питание — блаженному.

Приносит он насыщение

И дает его во все земли.

Люди все ликуют, сердца сладостны,

Сердца радуются, все смеются.

Всякий прославляет его красоту.

«О, как сладка любовь к нему у нас!

Благостность его овладела сердцами,

Велика любовь к нему в груди каждого».

Дали сыну Исиды врага его.

Сотворили злейшее злодею.

Сын Исиды, отомстил он за отца своего,

Сделано прекрасным и благостным имя его.

Сила заняла место свое

И благость пребывает в законах своих.

Дороги открыты и пути отверсты,

О как радуются обе земли!

Зло исчезло и мерзость удалилась,

Земля спокойна под владыкой своим.

Утверждена правда для владыки своего,

Обращен тыл ко лжи.

Да будет сладостным сердце твое, Уннефер, сын Исиды!

Принял он белую корону,

Дан ему сан отца его в зале Геба.

Ра изрек, и Тот записал,

И суд промолчал (согласился):

«Повелел [передать царство] тебе отец твой Геб,⁶

И сделано как он сказал».
_____________________________
[6] Последняя фраза, обращена к Осирису, который приходится сыном (первенцем) богу Гебу.


_______________________________

Уоллис Бадж
ЕГИПЕТСКАЯ РЕЛИГИЯ


Изучая древнеегипетские религиозные тексты, можно убедиться, что египтяне верили в Единого Бога, самосущего, бессмертного, невидимого, вечного, всезнающего, всемогущего, непостижимого, творца неба, земли и подземного мира, создателя моря и суши, мужчин и женщин, животных и птиц, рыб и пресмыкающихся, деревьев и растений, а также бестелесных существ — вестников, исполняющих его волю и слово.

Однако верно и то, что в Египте были распространены и политеистические идеи и верования, которые в определенные исторические периоды развивались до такой степени, что соседние народы и даже чужеземцы были введены в заблуждение и считали египтян политеистами и идолопоклонниками. Но, несмотря на все подобные отступления от обязательных обрядов, высокая идея Единого Бога никогда не терялась из виду.

Но, хотя мы ничего не знаем о том, когда возникла вера во всемогущего Единого Бога, надписи сообщают нам, что это Существо называли словом, которое можно передать как нетер (nṯr, «нечер»), и его изображали в виде секиры с длинной деревянной рукояткой.

Вполне вероятно, что слово нетер означает «сила», «мощь» и т.п., но это лишь некоторые из его производных. Чтобы определить наиболее вероятное его значение, нам придется обратиться к иероглифическим надписям. Известный французский египтолог Э.Руже связывает имя Бога Нетер с другим словом «нетер» — «возрождение», «возобновление». В соответствии с этим, по-видимому, можно считать, что основной в концепции Бога была идея о Существе, обладающем способностью постоянно возрождаться, или, другими словами, «Самосущем».

Можно рассмотреть, как слово нетер, обозначавшее Бога, употреблялось в религиозных текстах и сочинениях, содержащих моральные предписания. В тексте Унаса (фараон V династии Древнего царства), правившего около 3300 до н.э., мы находим следующий отрывок:

«Что послано твоим ка, приходит к тебе; что послано твоим отцом, приходит к тебе; что послано Ра, приходит к тебе и входит в свиту твоего Ра. Ты чист, твои кости — боги и богини небес, ты существуешь рядом с Богом, ты не связан, ты идешь к своей душе, ибо всякое злое слово (или вещь), написанное во имя Унаса, уже стерлись».

В тексте Тета (фараон VI династии), в отрывках, относящихся к месту в восточной части неба, «где боги родили себя, где родилось порожденное ими и где они возобновляют свою молодость», об этом правителе говорится:

«Тета поднимается в образе звезды… он взвешивает слова (или судит дела) и, смотри, Бог внимает тому, что он говорит».

В другом месте этого же текста читаем:

«Смотри, Тета достиг небесных высот и существа хенмемет увидели его; ладья Месектет (ночная ладья Ра) знает его, и Тета есть тот, кто плывет в ней. Ладья Манджет (дневная ладья Ра) призывает его, и Тета есть тот, кто остановил ее. Тета увидел тело свое в ладье Семкетет, он знает урей (солнечное Око), находящийся в ладье Манджет, и Бог позвал его по имени… и взял его к Ра».

Еще один отрывок:

«Ты принял образ (или атрибут) Бога и в тот же час стал великим перед богами». О Пепи I (фараон VI династии), правившем около 3000 до н.э., говорится: «Пепи есть Бог, сын Бога».

В этих отрывках Нетер призывает Ра и добивается того, чтобы умерший правитель был благосклонно принят Ра, богом Солнца, являвшимся олицетворением и символом Бога. Можно, конечно, утверждать, что здесь слово Нетер относится к Осирису, но в подобных текстах об этом боге не было принято говорить таким образом. Но даже если допустить, что речь идет об Осирисе, то это означает, что ему приписывались и сила Бога, и то положение по отношению к Ра и умершим, которое подобает высшему Существу.

Следует упомянуть о нетеру, то есть существах или сущностях, некоторым образом разделяющих природу и свойства Бога и обычно называвшихся «богами». Древние народы, имевшие контакты с египтянами, неправильно понимали природу этих существ, что можно также сказать и о ряде современных западных авторов. Изучая этих «богов» более внимательно, мы приходим к выводу, что они представляют собой просто образы, проявления, периоды существования или атрибуты одного бога — бога, который, как следует помнить, будучи Ра, богом Солнца, является олицетворением и символом Бога. Тем не менее, именно поклонение нетеру стало основанием для обвинения египтян в «примитивном идолопоклонстве» и представления их как народа, находящегося на низком интеллектуальном уровне развития диких племен.

Эпитеты, которыми египтяне награждали своих богов, являются ценными свидетельствами их представлений о верховном Боге. Вот, к примеру, эпитеты, относящиеся к Хапи, богу Нила:

«Привет тебе, Хапи, приходящему, чтобы подарить жизнь Египту; тому, кто тайно приходит в темноте в тот день, когда мы воспеваем твой приход; волна, покрывающая сады, созданные Ра, дарующая жизнь всем испытывающим жажду и отказывающаяся напоить пустыню льющейся с небес водой! Когда ты снисходишь, Геб [земля] дарует жизнь хлебу, Непри [бог зерна] приносит свой дар, Птах дарует людям процветание. Если пальцы его болят, если они не трудятся, тогда миллионы существ влачат жалкое существование. Уменьшается ли он в небе? Тогда сами боги страдают, как и люди. Зверей охватывает безумие. Все на земле, большое и малое, претерпевает мучения. Но когда молитвы людей услышаны и он поднимается, когда он становится Хнумом [Творцом] для них, когда он вырастает, тогда вся земля ликует, все наедаются досыта, все смеются, каждому зубу находится работа».
<…>
«Никто не знает, где он (Осирис); его гроб не найти с помощью магических письмен».
(Гимн из папирусов Салиер II и Анастаси VII, Фиванский период, перевод Масперо.)

«Поклоняюсь тебе, о Хапи! Ты приходишь на эту землю, приходишь с миром, даруя Египту жизнь, о ты, скрытый, направляющий мрак, когда такова твоя воля. Ты наводняешь поля, сотворенные Ра, ты даешь жизнь всем животным; ты позволяешь земле пить не переставая; ты нисходишь стезей с небес, ты — друг пище и питью; ты даешь зерно и делаешь так, чтобы всякое обработанное место процветало, о Птах!.. Если бы ты был повергнут на небе, все боги упали бы головой вниз и род человеческий погиб бы. Ты делаешь так, чтобы вся земля была вскрыта (или вспахана) скотом, а правитель и крестьянин могли отдохнуть… Его нрав (или образ) есть образ Хнум»…

После прославления Хапи за все, что он делает для людей и животных и для трав, растущих на благо людей, в тексте говорится:

«Его невозможно изваять из камня, его не увидишь в скульптурах, на которые люди возлагают объединенные Короны Юга и Севера, украшенные уреями; никакие труды и подношения не могут быть посвящены ему; и нельзя заставить его выйти из своего тайного убежища.

Место, где он живет, неизвестно; его нельзя найти в расписанных святилищах; не существует жилища, которое могло бы вместить его, и ты не можешь постичь образ его в сердце своем».

Сначала отметим, что к Хапи обращаются с именами Птаха и Хнума не потому, что автор считает этих трех богов одним и тем же, а потому, что Хапи, обеспечивая Египет водой, стал, подобно Птаху и Хнуму, богом-творцом.

Далее утверждается, что невозможно изобразить его в каком-либо образе или даже представить себе его облик, ибо он неизвестен, его жилище невозможно найти и ничто не может вместить его. В другом гимне, широко известном во времена XVIII и XIX династий, Хапи назван «Единственным» и говорится, что он сотворил себя; а так как дальше в тексте его отождествляют с Ра, эпитеты бога Солнца относятся и к нему. Что свидетельствует о Хапи, как о Верховном Боге на тот период.

Доктор Г.Бругш выбрал из текстов всех периодов большое количество эпитетов, которыми египтяне наделяют богов. Они явно показывают, что идеи и верования египтян, касающиеся Бога, были почти идентичны еврейским и мусульманским представлениям более позднего времени. Вот что мы увидим, если классифицируем все эти эпитеты:

«Бог Один и Единственный, и никто другой с Ним не существует; Бог Единственный, Который все сотворил».

«Бог есть дух, скрытый дух, дух духов, великий дух египтян, божественный дух».

«Бог изначален, и Он существовал сначала, существовал издревле, когда ничего другого не было. Он существовал, когда ничего другого не существовало, и то, что есть, Он сотворил после Своего появления. Он — отец начал».

«Бог — Вечен; Он вечен и бесконечен; и пребудет вовеки; Он существовал неисчислимые века, и будет пребывать вовеки».

«Бог есть сокрытое Существо, и ни один человек не знает Его образ. Ни один человек не может искать Его облик; Он скрыт от богов и людей, и Он — тайна для Своих творений».

«Ни один человек не знает, как познать Его. Имя Его остается сокровенным; Имя Его — тайна для детей Его. Имена Его бесчисленны, они различны, и никто не знает число их».

«Бог есть истина; Он живет истиной, и Он питается ею. Он — Царь истины, Он опирается на истину, Он создал истину, и Он вершит ее во всем мире».

«Бог есть жизнь, и лишь через Него человек живет. Бог дает жизнь человеку, и Он вдыхает дыхание жизни в ноздри его».

«Бог есть отец и мать, отец отцов и мать матерей. Он рождает, но не был рожден; Он творит, но не был сотворен; Он родил Себя и сотворил Себя. Он создает, но не был создан; Он — создатель Своего образа и ваятель Своего тела».

«Бог сотворил вселенную и все сущее в ней; Он — творец всего сущего в мире, того, что было, того, что есть, и того, что будет. Он — Творец мира, и Он — Тот, кто придал ему форму руками Своими прежде, чем было какое-либо начало; Он его утвердил тем, что от Него изошло. Он — Творец небес и земли, Творец небес, земли и глубин; Творец небес, земли и глубин, и вод, и гор. Бог распростер небеса и основал землю. То, что сердце Его замыслило, — сразу сбылось, и, когда Он говорит, слово Его сбывается и пребудет вовеки».

«Бог есть отец богов и отец отцов всех божеств; Он заставил Свой голос звучать — и появились божества, и боги стали существовать после того, как Он заговорил устами Своими. Он создал людей и изваял богов. Он есть великий Мастер, изначальный Гончар, который сотворил людей и богов руками Своими, и Он изваял людей и богов на гончарном круге».

«Небеса покоятся на голове Его, и земля служит опорой Его ногам, небо скрывает дух Его, земля скрывает образ Его, и подземный мир заключает в себе тайну Его. Его тело — как воздух, небо покоится на голове Его, и новое русло [Нила] содержит образ Его».

«Бог милостив к тем, кто Его почитает, и слышит того, кто призывает Его. Он защищает слабого от сильного и слышит плач закованного в цепи. Он — судья между сильным и слабым. Он знает того, кто знает Его; Он награждает того, кто служит Ему, и защищает того, кто следует за Ним».

Теперь рассмотрим зримый облик, олицетворение и символ Бога, то есть бога Солнца Ра, которому в Египте поклонялись еще в доисторические времена. Согласно египетским текстам, были времена, когда не существовало ни неба, ни земли, когда не было ничего, кроме безграничных изначальных вод, окутанных густой тьмой. В этом состоянии изначальные воды пребывали очень долго, хотя в них были сокрыты семена всего, что появилось потом в этом мире, и сам мир. Наконец дух изначальных вод почувствовал желание творить и, когда он произнес слово, мир сразу же воплотился в образе, уже существовавшем в сознании духа до того, как он произнес слово, ставшее причиной сотворения мира. Следующим этапом творения было создание семени, или яйца, из которого появился Ра, бог Солнца, в чьем сияющем образе была воплощена всемогущая сила божественного духа.

Такова примерная схема сотворения мира в изложении доктора Г.Бругша. Интересно, что данное им описание очень схоже с тем, что приводится в одной из глав «Папируса Неси Амсу», хранящегося в Британском музее. В третьей части папируса есть отрывок, единственная цель которого — поражение Апопа, великого врага Ра. В нем мы находим две версии сотворения земли и всего сущего. Бог Неб-ер-чер (Владыка всего сущего, обычно эпитет бога Ра), от лица которого идет рассказ, говорит:

«Я развил развитие развитий. Я развил себя в образе развитий бога Хепри, которые развивались в начале всех времен. Я развился с развитиями бога Хепри; я развивался развитием развития — то есть проявлялся из изначальной материи, которую я создал; я проявлялся из изначальной материи. Имя мое — Осирис, семя изначальной материи. Я целиком свершил волю мою на этой земле, я распростер и исполнил ее, я укрепил ее рукою своею. Я был один, ибо ничто не было рождено; и тогда я не породил из себя ни Шу, ни Тефнут. Я произнес имя свое, как слово силы, своими устами, — и я сразу развил себя. Я развил себя через формы развитий бога Хепри и я проявился из первобытной материи, которая развивала множество развитий от начала времен. Ничто не существовало тогда на этой земле, и я сотворил все. Не было никого, кто творил бы со мной в те времена. Я создал все развития там посредством божественной Души, которую сотворил там и которая оставалась бездеятельной в пучине вод. Я не нашел там места, где встать. Но в сердце своем я был сильным и создал опору себе, и создал все, что было сотворено. Я был один. Я создал опору сердцу своему (или воле) и создал множество существ, которые развивались подобно развитию бога Хепри, и их потомство появилось из развитий их рождений. Я породил из себя богов Шу и Тефнут и, будучи Одним, я стал Тремя: они вышли из меня и стали существовать на этой земле… Шу и Тефнут породили Геба и Нут, а Нут породила Осириса, Хора-хент-ан-маа (эпитет Гора Старшего), Сета, Исиду и Нефтиду в одних родах».

Т.е. Ра, бог Солнца, развился из изначальной пучины вод благодаря богу Хепри, произнесшему для этого свое имя, и в то же время его имя Осирис, «изначальная материя изначальной материи». Ра стал зримым образом и символом Бога и творцом мира и всего сущего в нем. Во времена IV династии (около 3700 до н.э.) Ра считали великим небесным богом и царем всех богов, божественных существ и блаженных умерших, пребывающих на небесах. Судьба блаженных на небесах решалась Ра, и из всех богов только Осирис мог требовать покровительства для своих последователей; подношения, которые умерший готовил для Ра, передавались ему Осирисом.

«Поклоняюсь тебе, о ты, кто пришел как Хепри, Хепри, творец богов. Ты восходишь, и сияешь, и делаешь так, чтобы было светло в твоей матери Нут (небо). Ты — коронованный царь богов. Твоя мать Нут выказывает тебе почтение обеими своими руками. Страна Ману (земля, где солнце заходит) радостно принимает тебя, и богиня Маат обнимает тебя и утром и вечером. Приветствую вас, все боги Храма Души, взвешивающие небо и землю на весах, приносящие в изобилии божественную пищу! Приветствую тебя, Татанен, ты Единственный, ты Творец людей и Создатель сущности богов юга и севера, запада и востока! Придите и приветствуйте Ра, владыку неба и Творца богов, и прославляйте его в его прекрасном образе утром, когда он приходит в своей божественной ладье.

О Ра, обитающие в высях и обитающие в пучинах поклоняются тебе. Бог Тот и богиня Маат определили для тебя [твой путь] на каждый день. Твой враг Змей был предан огню, и змей-демон Себау был низвергнут вниз головой; руки его закованы в цепи, и ты отсек его ноги; и сыновья бессильного мятежа никогда больше не восстанут против тебя. Храм Древнейшего справляет праздник, и голос тех, кто радуется, раздается в могущественной обители. Боги ликуют, созерцая твой восход, о Ра, когда твои лучи насыщают мир светом. Могущество священного бога приходит и достигает даже земли Ману; рождаясь, он делает землю сияющей каждый день; он путешествует к тому месту, где был вчера».
(Из «Папируса Ани», «Книги Мертвых»)

«Поклоняюсь тебе, о ты, сущий как Ра, когда ты восходишь, и как Атум (вечернее солнце), когда ты заходишь. Ты восходишь, ты восходишь, ты сияешь, ты сияешь, о ты, коронованный царь богов. Ты — владыка неба, ты — владыка земли; ты — творец тех, кто пребывает в вышине, тех, кто пребывает в глубинах. Ты — Единственный Бог, который появился в начале времен. Ты сотворил землю, ты сотворил человека и ты сотворил водную пучину неба, ты создал образ Хапи (Нил), ты сотворил великую бездну и даровал жизнь всему сущему в ней. Ты собрал вместе горы, ты создал человечество и диких зверей полей, ты сотворил небо и землю. Будь славен ты, которого богиня Маат обнимает и утром и вечером. Ты путешествуешь по небу с сердцем, исполненным радости, и великая глубина небес вмещает ее. Змей-демон Нак побежден, и руки его отрезаны. Ладья Сектет ловит благоприятные ветры, и радуется сердце обитающего в святилище.

Ты — коронованный правитель небес и ты — Единственный [наделенный всей властью], появляющийся на небе. Ра есть тот, кто правдив голосом. Приветствую тебя, божественная молодость, ты — наследник постоянства, ты — Саморожденный! Приветствую тебя, даровавшего себе рождение! Приветствую тебя, Единственный; ты — могущественное существо с бесчисленными образами и обликами. Ты — царь мира, правитель Иуну (Гелиополя), владыка вечности и повелитель постоянства. Сонм богов радуется, когда ты восходишь и плывешь по небу, о ты, поднимающийся в ладье Сектет.

Поклоняюсь тебе, о Амон-Ра, ты, кто опирается на Маат. Ты проходишь небом, и каждое лицо видит тебя. Ты становишься великим, когда твое Величие возрастает и твои лучи на лицах у всех. Ты непознаваемый, и никакой язык не может описать твой облик, только ты сам [можешь это]. Ты Единственный… Люди восхваляют тебя твоим именем и присягают тобой, ибо ты — владыка над ними. Ты слушаешь ушами своими и видишь глазами своими. Миллионы лет прошли над миром. Я не могу назвать числа тех, через которые ты прошел. Сердце твое назначило день счастья во имя твое — «Путник». Ты путешествуешь и проходишь через невыразимые пространства [и требуются] миллионы и сотни тысяч лет [чтобы их пройти]; ты проходишь через них с миром и пролагаешь путь свой через водную пучину к месту, которое любишь; ты делаешь это в одно мгновение, а потом опускаешься, заканчивая часы».
(Из «Папируса Ани», «Книги Мертвых»)

«Слава тебе, Диск (Атон), ты владыка лучей, поднимающийся над горизонтом изо дня в день! Освети лучами своего света лицо Осириса Ани, правдивого голосом; ибо он поет тебе хвалебные гимны на заре и благодаря ему ты заходишь вечером со словами поклонения. Пусть душа Ани взойдет с тобой на небеса; пусть он взойдет на ладью Матет. Пусть он придет в гавань в ладье Сектет и пусть он проложит себе путь на небе среди звезд, никогда не ведающих покоя.

Осирис Ани (умерший Ани), будучи в мире и славе, восхваляет своего владыку, владыку вечности, говоря: Слава тебе, о Херу-ахути (Гор на горизонте), который есть бог Хепри (утреннее солнце), создавший себя; когда ты поднимаешься над горизонтом и рассыпаешь лучи своего света на земли Севера и Юга, ты прекрасен, да, прекрасен, и все боги радуются, увидев тебя, царя небес. Богиня Небт-Уннут покоится на твоей голове, и ее уреи Юга и Севера лежат на челе твоем; она заняла свое место впереди тебя. Бог Тот стоит на носу твоей ладьи, чтобы уничтожить полностью всех врагов твоих. Находящиеся в Дуате (подземном мире) выходят, чтобы встретить тебя, и преклоняются перед тобой, видя твой прекрасный образ. И я предстал пред тобой, чтобы быть с тобой и видеть твой Диск каждый день. Да не буду я заключен [в гробницу] и да не буду я отвращен, да будут члены моего тела созданы вновь, когда я увижу красоту твою, как это [происходит] со всеми, кого ты любишь, ибо я один из тех, кто поклонялся тебе на земле. Дозволь прийти в землю вечности, дозволь прийти в землю постоянства, ибо, о мой владыка, ты сам предопределил это для меня.

Слава тебе, о ты, восходящий как Ра на горизонте; тебе, который опирается на Маат. Ты плывешь по небу, и каждое лицо видит тебя и путь твой, ибо ты был сокрыт от их взоров. Ты показываешься на восходе и вечером изо дня в день. Ладья Сектет, в которой Величие твое, продвигается мощно; лучи твои на [всех] лицах; красные и желтые лучи твои не могут быть познаны и сияющие лучи твои не могут быть описаны словами. Земли богов и восточные земли Пунта увидеть легче, чем измерить то, что сокрыто [в тебе]. Ты один и сам проявляешь себя, [когда] появляешься над Нут. Дозволь мне прийти, когда ты приходишь; позволь мне не останавливаться [и идти вперед], как и твое Величие не останавливается даже на мгновение, ибо широкими шагами ты в одно мгновение проходишь такие пространства, для преодоления которых [человеку] нужно сотни и тысячи и даже миллионы лет; ты [это] совершаешь, а потом опускаешься, чтобы отдохнуть. Ты определяешь конец часам ночи и исчисляешь их, именно ты; ты заканчиваешь их в назначенное тобой время, и земля становится светлой. Ты предстаешь пред творением своим в облике Ра; ты восходишь на горизонте».
(Из «Папируса Ани», «Книги Мертвых»)

«Осирис, писец Ани, возносит тебе свое восхваление, когда ты сияешь; и когда ты поднимаешься на заре, он кричит, радуясь твоему рождению, и говорит:

Ты коронован величием красоты своей; ты создаешь свои члены, продвигаясь вперед, и рождаешь их безболезненно в образе Ра, пока ты поднимаешься в небесные высоты. Дозволь мне прийти на небо, которое вечно, и на гору, где обитают возлюбленные тобой. Дозволь мне присоединиться к этим сияющим существам, святым и совершенным, которые пребывают в подземном мире; дозволь мне прийти с ними и увидеть красоту твою, когда ты сияешь вечером и уходишь к матери своей Нут. Ты находишь свое место на западе, и мои руки восхваляют [тебя], когда ты заходишь, как живое существо. Ты — вечный творец, и почитают тебя [таковым, когда] ты заходишь на небесах. Я отдал тебе мое сердце без колебаний, о ты, который сильнее богов».
(Из «Папируса Ани», «Книги Мертвых»)

«Гимн восхваления тебе, о ты, восходящий, как в золоте, и наполняющий мир светом в день рождения своего. Мать рождает тебя, и в тот же час ты бросаешь свет на стезю Диска [своего], о ты, великий Свет, сияющий в небесах. Ты даешь процветание поколениям людей, разливая Нил, и приносишь радость во все земли, и во все города, и во все храмы. Ты славен сиянием своим, и ты сделал своего Ка сильным божественной пищей, о ты, великий своими победами, ты — Сила Сил, сделавшая свой трон сильным против злых демонов, ты — славный в своем Величии в ладье Сектет и еще более могучий — в ладье Атет».
(Из «Папируса Ани», «Книги Мертвых»)

Эту подборку уместно завершить коротким гимном, который, относясь к более поздней эпохе, в сжатой форме воспроизводит суть длинных гимнов XVIII династии (около 1700-1400 до н.э.)

«Поклоняюсь тебе, о ты, прославленное Существо, ты, наделенный [всей властью]. О Атум-Хармахис, когда ты поднимаешься над небесным горизонтом, крики радости восходят к тебе из уст всех народов. О ты, прекрасное Существо, ты обновляешь себя в свое время в образе Диска внутри матери своей Хатхор; и повсюду каждое сердце ликует при твоем восходе. Области Севера и Юга приходят к тебе с почтением и взывают к тебе при твоем восходе на небесном горизонте. Ты освещаешь две эти земли лучами бирюзового света. Приветствую тебя, Ра, ты — Ра-Хармахис (Ра, который Гор обоих горизонтов), божественный человек-дитя, наследник вечности, самозачатый и саморожденный, царь земли, правитель подземного мира, правитель областей Аукерта (подземного мира)! Ты вышел из воды, ты произошел от Ну, который хранит тебя и управляет твоими членами. Приветствую тебя, бог жизни, ты — владыка любви, все люди живут, когда ты сияешь; ты — коронованный царь богов. Богиня Нут почитает тебя и богиня Маат объемлет тебя беспрестанно. Следующие за тобой воспевают тебя с радостью и преклоняют к земле чело свое, встречая тебя. Ты — владыка неба, ты — владыка земли, ты — царь Справедливости и Истины, ты — владыка вечности, ты — правитель постоянства, ты — государь всех богов, ты — бог жизни, ты — творец вечности, ты — создатель неба, на котором ты утвердился прочно. Девятка богов радуется, когда ты восходишь, земля радуется, увидя лучи твои; и люди, долго бывшие мертвыми, приходят с криками радости, чтобы видеть красоту твою, каждый день. Ты проходишь ежедневно небо и землю, и мать твоя Нут дает тебе силу каждый день. Ты проходишь через небесные высоты, и сердце твое исполнено радостью, и глубины небесные вмещают ее. Змей-демон поражен, руки его отсечены, и нож рассек его суставы. Ра живет в прекрасной Маат. Ладья Сектет приближается и входит в гавань; Юг и Север, Запад и Восток славят тебя, о ты, изначальная сущность земли, которая появилась по своей воле. Исида и Нефтида приветствуют тебя, они поют тебе песни радости, когда ты поднимаешься в ладье, они защищают тебя своими руками. Души Востока следуют за тобой; души Запада славят тебя. Ты — правитель всех богов, и сердце твое исполнено радости в твоем святилище, ибо Змей-демон Нак предан огню, и сердце твое пребудет в радости вовек».

Изучая факты, нельзя до конца понять, отличались ли религиозные представления доисторических египтян от идей образованного жреца из Мемфиса эпохи II династии или от взглядов почитателей Атума, бога Заходящего Солнца, во времена IV династии. На Востоке идеи, верования и традиции считаются тем священнее, чем они древнее, но это не мешает развитию высоких моральных и духовных концепций, и среди них необходимо упомянуть древнеегипетскую идею Единого, самопорожденного и самосущего Бога.


«ДВА ЦАРЯ — ДВА СОЛНЦА» О.Д. Берлев

Солнце и царь связаны теснейшим образом. Оба владеют Египтом, Только царь на земле, двумя Египтами, а солнце небом, небом Верхнего и Нижнего Египта. Солнце — nṯr ˁȝ («нечер аа»), царь — nṯr nfr («нечер нефер»).¹ Один не отделим от другого.
____________________________
[1] Берлев предлагает рассматривать эпитеты (божественной пары солнце - царь): ˁȝ («великий») и nfr («благой»), соответственно, как «старший» и «младший».

Ведь солнце считалось отцом каждого египетского царя, тогда как каждый царь рассматривался как его (солнца) сын. (…) Таким образом, царь — это младшее солнце.

Остается сказать несколько слов об Осирисе, как о претенденте на титулы nṯr ˁȝ и nṯr nfr. Титул nṯr ˁȝ в устойчивой титулатуре Осириса (js-jr nbw ḏdw nṯr ˁȝ nbw Ȝbḏw — «Осирис, владыка Бусириса, бог старший, владыка Абидоса») появляется достоверно при X династии. (…) Поскольку nṯr ˁȝ почти всегда ассоциируется с пояснением «владыка неба», совершенно ясно, что вводя этот титул в наименование Осириса, давали понять, что Осирис — Солнце загробного мира.

Представления об Осирисе как о солнце загробного мира, на лицо уже в эпоху Древнего царства, когда выражение nṯr ˁȝ nbw pt начинают заменять иногда на nṯr ˁȝ nbw jmnt (nṯr ˁȝ владыка Запада). Вместе с тем, Осирис и есть царь загробного мира. Таким образом появляется стремление перенести двусолнечность основного мира на потусторонний, которое находит свое выражение в присвоении Осирису нового имени wnnw-nfrw.²

Это имя было именем Осириса как царя, но не просто царя, а как царя потустороннего Египта (nj-swt-bjt). (…) Стало быть wnnw-nfrw — это «постоянно пребывающий красивым», т.е. «молодым».
____________________________
[2] Имя Осириса Уннефер (wnnw-nfrw) устойчиво применяется в эпоху Среднего царства, ογєɴɑвρє (старо-копт.), ογєɴοϥρє (саид.), Oννώφρις (греч.).


_______________________________

С.В. Петров
ЖЕЗЛ, УВИТЫЙ ЗМЕЯМИ


Кадуцей (лат. caduceus), керикион (др.-греч. κηρύκειον), скипетр (греч. σκῆπτρον) — это жезл Гермеса (Меркурия), вестника (ἄγγελος), посланца богов. С его помощью Гермес открывает врата подземного царства (отсюда эпитет Гермеса — «Привратник», Πυληδόκος) и вводит туда души умерших.

…«я, единственный из богов, по ночам не сплю, а должен водить к Плутону души умерших, должен быть проводником покойников и присутствовать на подземном суде. <…> мало того, что я бываю в палестрах, служу глашатаем на народных собраниях, учу ораторов произносить речи, — устраивать дела мертвецов — это тоже моя обязанность.» (Лукиан. Разговоры богов. Гермес и Майя)

ἑρμαγέλη (ἑρμ-αγέλη) ἡ стадо Гермеса, т.е. сонм усопших или привидений Anth.

Название жезла caduceus римляне, судя по всему, заимствовали у греков:

καδδῦσαι эп. part. aor. pl. f к καταδύω (= καταδύνω);
καταδύνω (κατα-δύνω) вторгаться, углубляться, забираться, проникать, входить.

Кроме того, корень καδ- вообще соотносится с потусторонним миром:

κᾶδος = κῆδος
κῆδος, дор. Pind. κᾶδος (-εος) τό
1) скорбь, горе, печаль ex. (πολύστονον Hom.);
2) тревога, забота;
3) (преимущ. pl.) погребальный обряд, похороны;
κήδειος — погребальный, похоронный, траурный.

На латыни слово cado (корневое для словообразования «caduceus») означает «падать, умирать». Заход за горизонт небесных светил описывается производным от cado: sol cadens («заходящее солнце»). Умершие души спускающиеся в Аид также проходят «каденцию», т.е. сошествие, переход из мира живых в мир мертвых.

cado, cecidī, casūrus, ere
1) падать, сваливаться, выпадать, (об атмосферных осадках) падать, идти;
2) (о небесных светилах) заходить (cadentia sidera V; Arcturus cadens H): sol cadens V заходящее солнце, тж. запад;
3) падать, погибать;
9) падать, понижаться (pretium cadit L); уменьшаться, убывать, слабеть (vires cadunt Lcr): c. animo C etc. падать духом;
13) оканчиваться;
14) быть закалываемым, приноситься в жертву (ovis cadit deo O);

cadūcus, -a, -um [cado]
1) близкий (склонный) к падению (vitis C; frons, flos O);
2) обреченный на смерть (juvenis V);
3) преходящий, тленный, бренный, ничтожный (res humanae, corpus C; felicitas QC; spes O); недолговечный (fama O);
4) поэт. падающий, упавший (folia O); низвергающийся (aqua O; fulmen H);
5) павший (bello V);
6) юр. оставшийся без наследника, выморочный, бесхозяйный (hereditas C; possessio Just);
7) мед. падучий: morbus c. Ap эпилепсия.

cadus, ī m (греч.)
1) большой глиняный (редко металлический) кувшин конической формы, преим. для вина Pl, V, O, но тж. для масла, меда и пр. M, PM etc.;
2) погребальная урна (ossa cado texisse aeno V).

Посредством своего волшебного жезла Гермес не только проникает в царство мертвых, с его же помощью он извлекает души из тел усопших, которые затем и провожает в мир теней.

«Эрмий [Ἑρμῆς] тем временем, бог килленийский, мужей умерщвленных,
Души из трупов бесчувственных вызвал; имея в руке своей
Жезл золотой [ἔχε δὲ ῥάβδον μετὰ χερσὶν καλὴν χρυσείην]».¹
(Гомер. Одиссея XXIV, 1-3)
___________________________
[1] χρυσοῦν ῥάβδον — золотой магический жезл Гермеса, увитый белыми лентами, а впоследствии змеями. Hom.

ῥάβδος ἡ палка, трость, посох (ῥάβδῳ κρούειν Xen.);
ῥαβδίον τό палочка, жезл Babr.

Этимология жезла ῥαβδίον (ῥάβδος), возможно, имеет отношение к слову ῥόπτρον (булава, палица), которое в свою очередь, вероятно, происходит от ῥοπή (вес, значение, важность). По крайней мере происхождение скипетра от булавы — достаточно распространенная версия. Хотя у Гомера встречаем и такое написание «золотого жезла»:

χρυσόρραπις (χρῡσό-ρρᾰπις), -ῐδος adj. с золотым жезлом (Ἑρμῆς Hom., HH.);
ῥαπίς (-ίδος) ἡ розга, прут.

Этимология греческого названия жезла — скипетр (σκῆπτρον) — отсылает нас к пастушьему посоху.

σκίπων, σκήπων, σκηπίων ὁ посох, палка, жезл Anth., Polyb.;
σκήπτω — 1) опираться; 2) бросать, метать, пускать; 3) насылать (σκήψασθαι κότον τινί Aesch. — обрушить свой гнев на кого-л.);
σκηπτός ὁ 1) молния, гроза; 2) ураган, вихрь, смерч (χθονὸς τυφὼς ἀείρας σκηπτόν Soph.);
σκηπάνιον (ᾰ) τό жезл, скипетр Hom., Anth.
σκῆπτρον, дор. σκᾰπτον, поздн. Anth. σκᾶπτρον τό посох, жезл, скипетр (τὸ σ. Διός Soph.); перен., тж. pl. царская власть.

Гермес был родовым богом Кериков. Керики (Κήρυκες) — жреческий аттический род в Афинах. Керик (Κήρυξ, «глашатай») считался первым глашатаем Элевсинских мистерий, от которого пошел род глашатаев. В обязанности глашатаев (κήρυκες или ιεροκήρυκες) входило провозглашение священного перемирия (ἐκεχειρία) во время праздников, приглашение присутствующих к благоговейному молчанию (εὐφημία) при начале священнодействия, произнесение молитв от лица присутствующих при священнодействии и т.п.

По преданию, Керик был сыном бога Гермеса и смертной женщины Герсы (по другой версии — Пандросы). От Гермеса же, как гласит легенда, Керик и получил жезл глашатаев. В свою очередь, роду Кериков жезл обязан своим греческим названием — керикион (греч. κηρύκειον).

Хотя, мимоходом, можно также обратить внимание на подозрительное созвучие слова κηρύκειον с одной стороны, со словом κήρ («смерть, гибель»), а с другой стороны со словом κῆρ (κέαρ, «душа»). Сочетание, например, слова κῆρ с ἷξις («прохождение») или ἵκω («овладевать») дает интересное наполнение: κῆρ + ἷξις — «прохождение души»; κῆρ + ἵκω — «овладевать душой». Подобную семантику (и возможную этимологию) мы рассмотрели выше для слова кадуцей.

Если же возвращаться к мифологическому происхождению жезла, нужно отметить, что изначально это был пастуший посох (σκῆπτρον). Гермес выменял его у Аполлона, взамен подарив тому лиру из черепахового панциря (χέλυς). Посох имел свойство прекращать споры и мирить врагов. Когда Гермес поместил его между двумя борющимися змеями, те тотчас перестали кусаться и немедленно обвили его в мире между собой. Этот миф объясняет наличие кадуцея в руках посланников как знак мира и защиты, он является их главным атрибутом, и ручательством их неприкосновенности.

Римляне Гермеса отождествляли со своим Меркурием, хотя имя Mercurius, вероятно, заимствовано римлянами из греческого языка (Μερκούριους), и изначально обозначало подростковый, юношеский возраст божества.

μεῖραξ (-ᾰκος) ὁ отрок, юноша, подросток, но преимущ. ἡ девочка (лет 14-15) Arph., Luc.
κορος, эп.-ион. κοῦρος, дор. κῶρος ὁ
1) ребенок, младенец; 2) мальчик, юноша, молодой человек; 3) сын;
κουρήϊος — юношеский.

Первая часть слова Μερκούριους (μεῖραξ) указывает на подростковый возраст, вторая (κοῦρος) — на пол подростка. Дополнительно созвучия со словом μέρος (и производными от него) повлияли на специализацию бога-подростка. Значения корня μερ- («часть», «доля») предполагают аллюзию на предмет торговых дел, а также дел незаконного характера («воровская доля»).

μέρος (-εος) τό часть, доля;
μερίς ἡ 1) пай, доля, участие; 2) сторона; 3) слой, круг, класс; 4) политическая группа, партия; 5) поддержка, помощь;
μέρμερος — ловкий, хитрый; ex.: μέρμερον χρῆμα Plut. — хитрая тварь (о лисе).

Созвучие слова κουρήϊος (юный) со словом κύριος (повелитель, попечитель), в итоге закрепило и окончательно оформило функционал Меркурия как «покровителя торговцев». То же значение имя Меркурий имеет и в латинском прочтении («охраняющий товар»).

merx (арх. mers), mercis f товар (merces mutare V вести меновую торговлю);
curo, -avi, -atum, -are [cura] заботиться, иметь попечение, печься, интересоваться, не оставлять без внимания.

Официально Меркурий был принят в число италийских богов в конце V в. до н.э., после трехлетнего голода, когда, одновременно с введением культа Меркурия, были введены культы Сатурна, подателя хлеба, и Цереры. Храм в честь Меркурия был освящен в майские иды 495г. до н.э.; тогда же был упорядочен хлебный вопрос (annona) и учреждено сословие купцов, именовавшихся mercatores или mercuriales.

«В майские иды купцы приносили Меркурию и матери его Мае жертвы, стараясь умилостивить божество хитрости и обмана, которыми сопровождалась всякая торговая сделка. Недалеко от Капенских ворот (Porta Capena) был источник, посвященный богу, откуда купцы в этот день черпали воду, погружали в нее лавровую ветвь и кропили себе голову и товары, с соответствующими молитвами, как бы смывая с себя и товаров вину содеянного обмана».

Таким образом, созвучие, наделившее Гермеса (выступающего под именем Меркурий) новыми смыслами, дало импульс к развитию его образа в совершенно ином направлении (по сравнению с изначальным). Теперь Меркурий стал позиционироваться в роли покровителя путешествующим купцам и прочим торговым людям, а также ворам и мошенникам. После такой метаморфозы кадуцей в руках Меркурия потерял всякий смысл и являлся лишь отличительным атрибутом божества.

Сходные с кадуцеем символы были распространены и у других древних народов. В месопотамской традиции сплетенные змеи считались воплощением бога-целителя (возможно, отсюда происходит библейский образ медного змия, исцеляющего змеиные укусы). Две змеи были символом плодородия в малоазийской традиции.

Помимо Гермеса, кадуцей является атрибутом египетского Анубиса, от которого, судя по всему, и был заимствован, после отождествления этих богов в единое синкретическое божество с говорящим именем Германубис (Ἑρμανοῦβις). Также его изображение встречается в руках финикийского Ваала и иногда у Изиды и Иштар. Кадуцей может иметь форму шара, увенчанного рогами, — это финикийский солярный символ.

В средневековых астрономических атласах, кадуцей нередко находится в руках зодиакальной Девы. Впрочем, это очевидно объясняется тем, что управителем Девы является Меркурий.

Кадуцей схож с другим жезлом — посохом бога медицины и врачевания Асклепия (Ἀσκληπιός, «вскрывающий»). Но жезл Асклепия изображался с одной змеей, в отличие от жезла Гермеса и римского Меркурия (Virga horrida, лат. «ужасный жезл»), сопровождающих души умерших в царство Аида.

Посох Асклепия — распространенный медицинский символ. По легенде, древнегреческий бог медицины и врачевания Асклепий, шел, опираясь на посох, во дворец критского царя Миноса, который позвал его воскресить умершего сына. По дороге посох обвила змея и Асклепий убил ее. Следом появилась вторая змея, с травой во рту, при помощи которой она воскресила первую змею. Асклепий нашел эту траву и с ее помощью стал воскрешать мертвых. Здесь возникает законный вопрос: если умершая змея была оживлена, то почему жезл обвивает только одна змея? И которая это змея из двух, та что воскресла или та, что ее оживила?

Кадуцей отчасти перекликается и с жезлом Диониса — тирсом (др.-греч. θύρσος). Дионис — бог плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства, виноделия. Божество критского, либо восточного (фракийского и лидийско-фригийского) происхождения, распространившееся в Греции сравнительно поздно (конец второго тысячелетия до н.э.), и с большим трудом утвердившееся там. В Риме Дионис почитался под именем Вакха. Вакх изображался юношей, с венком из листьев и гроздей винограда на голове, с жезлом, увитым плющом, виноградными листьями и увенчанным шишкой пинии или сосновой шишкой (θύρσος κωνοφόρος), которая называлась еще «сердцем Вакха». Иногда тирс украшали, связанными в узел, лентами.

С другой стороны, известны изображения Диониса, на которых его голову украшает змеиная корона. Манипулирование змеями составляло часть ритуалов в честь Бахуса, и таким образом змеи стали атрибутом его свиты — сатиров. Побеги плюща и змеи не были символами взаимозаменяемыми, однако общие корни тирса и кадуцея очевидны. Опять же, Плутарх упоминает тирс, увитый змеями (ὄφεις περιελιττόμενοι τοῖς θύρσοις Plut.). Равно как и изображение кадуцея, увенчанного шишкой и обвитого двумя змеями, — явление весьма распространенное. Валерий Флакк, в описании вакхических мистерий, упоминает змеиную траву офиану (от ὄφις — змея), обвивающую тирс:

«Вакх погружает в пенистый сок, увитый плющом и змеиной травой офианой, тирс».

Впрочем, символизм змей актуален там, где змеи имеют повсеместное распространение. Например в Египте, особенно в болотистой дельте Нила. В Греции же символизм обвивающих жезл змей, легко мог быть ретранслирован на растения, которые, подобно змеям, поднимаются вверх, обвивая деревья.

«Эта [бассарида] змею на дуб забрасывает, и вкруг древа
Аспид чешуйчатый вьется вдруг плющом густолистным,
Гибким стеблем прильнувши к коре ствола векового,
Сим плющом, что как змеи кольцами вьется и гнется!»
(Нонн. Деяния Диониса XLV, 306)

Змеиные атрибуты иногда связывают с зимней ипостасью Диониса. В орфическом воззрении, основанном на древнейшем слиянии териоморфических культов, между змеей и быком устанавливается мистическая связь: бык — солнечная, змей — хтоническая ипостась Диониса. Дионис выступает как бык в мире живых и как змей — в подземном царстве. Или, проще говоря, бык — летняя ипостась Диониса, змей — зимняя. Отсюда, в молениях к Дионису было выражение: «бык породил змею и змея породила быка».

В более поздней италийской традиции, Дионису (Бахусу) отводится только четверть года, когда времена года стали символизироваться четырьмя божествами — Венерой, Церерой, Бахусом и Бореем. В этой традиции Дионис олицетворял осеннее солнце, управляя зодиакальными Весами, Скорпионом и Стрельцом.

Жезл тирс ассоциируется преимущественно с Дионисом (Вакхом), но иногда встречается также в Египте и в Малой Азии. Плющ, обвивающий тирс, также воплощал жизненную силу растений и был атрибутом воскресающих богов. В греческой мифологии плющ посвящен Дионису, который коронован плющом, а его чаша является «чашей плюща». Его тирс обвит плющом, а одной из его эмблем является столб, обросший плющом. С плющом связаны многочисленные эпитеты Диониса: κισσοχαίτης, κισσοκόμης — «с локонами вьющимися, как плющ» или «с увитыми плющом волосами», κισσοφόρος — «плющеносный». В афинском деме Ахарны (Ἀχαρναί) почитался Дионис-Плющ (Κισσός). А в Мегаре почитался Дионис «Густолиственный».

«Они (жители Ахарны) называют Афину «Конной» и Диониса «Поющим»; того же бога они называют «Плющом» (Κισσός), говоря, что тут впервые появился плющ как растение».
(Павсаний. Описание Эллады. Аттика, XXXI:3)

«Полиэд построил храм Дионису и воздвиг деревянное изображение, которое в мое время все было закрыто [одеждой], кроме лица; оно одно только и было видно. Рядом с ним стоит Сатир, творение Праксителя, из паросского мрамора. Это изображение Диониса они называют «Отеческим» (Πατρός); другого же Диониса, которого они называют «Густолиственным» (Дасилием, Δασυλλίος), по их рассказам, посвятил Эвхенор, сын Койрана, внук Полиэда.»
(Павсаний. Описание Эллады. Аттика, XLIII:5)

У египтян плющ — растение Осириса. Плутарх в трактате «Об Исиде и Осирисе» пишет: «эллины посвящают Дионису плющ, а у египтян, по слухам, он называется хеносирис (χενόσιρις), и это имя, как говорят, означает "побег Осириса"». В семитской мифологии плющ посвящен фригийскому Аттису и означает бессмертие.

Одним из объяснений наличия шишки в виде навершия на тирсе служит то, что к вину, которое пили во время вакханалий, примешивали забродившую сосновую смолу (κωνῖτις πίσσα) — считалось, что этот коктейль усиливает сексуальные ощущения. Впрочем, сосновая шишка (κῶνος) вообще считалась символом жизни и плодовитости, и являлась также атрибутом и эмблемой Сабазия, Астарты в Вавилоне и Артемиды в Памфилии, а также Митры. Сосна (πεύκη; иногда ель, ἐλάτη) считалась также деревом Зевса (в римской мифологии Юпитера), Кибелы и Аттиса Фригийского. Когда в Египте развился культ Сераписа, сосна стала и его эмблемой.

Этимология слова «тирс» (θύρσος, θύρσα) неясна. Диодор Сицилийский («Историческая библиотека»), повествуя об индийском походе Диониса, отмечает, что за ним следовала толпа менад, которые были вооружены копьями, имевшими вид тирсов. Вячеслав Иванов также отмечает фактическое тождество между копьем и тирсом:

«Охотничье копье, увитое плющом или хвоей, есть тирс. <…> это священное орудие, оружие и как-бы чудотворная хоругвь вакхов, этот жезл ветвь-копье-светоч, сообщающий тирсоносцу Дионисово вдохновение и силу неодолимую»… (Вячеслав Иванов «Дионис и прадионисийство»)

В этом плане, слову тирс имеется прекрасное созвучие:

θήρατρον τό орудие охоты Xen., Plut.;
θήρα, ион. θήρη ἡ охота, звероловство;
θήρης охотник; ex.: θῆρες ξιφήρεις Eur. — вооруженные мечами (Ὀρέστης καὴ Πυλάδης).
___________________________
• η (τὸ ἦτα) «эта», 7-я буква др.-греч. алфавита, с середины II в. н.э. стала произноситься как [ί], соответственно новое название буквы — «ита».

Можно также рассмотреть некоторое созвучие со словом θύρα («дверь», т.е. граница между внутренним и внешним).

θύρα ион. θύρη ἡ (дор. acc. pl. θύρᾰς, эол. acc. pl. θύραις) — дверь, вход;
θῠρωρός эп. θῠραωρός (θῠρα-ωρός) ὁ и ἡ — привратник, страж [дословно, охраняющий врата].

Дионис не был, как Гермес, проводником (ἡγεμόνιος) душ в Аид, но эта функция жезла (помогающего пересекать границы миров) могла быть и утрачена в процессе самостоятельного развития тирса.

Здесь уместно вспомнить эпитет Диониса «Меланайгис» (Μελάναιγις, «носящий черную эгиду [козью шкуру]») — эпитет темного Диониса, связанного с духами мертвых. Согласно мифу, рожденному в Элевтерах (Ἐλευθεραί, горная деревушка на границе Аттики и Беотии), культ Диониса Меланайгиса был основан дочерьми Элевтера.

«Дочери Элевтера, увидев призрак Диониса в черной козьей шкуре (φάσμα τοῦ Διονύσου ἔχον μελάνην αἰγίδα), отнеслись к нему с презрением; тогда разгневанный бог наслал на них безумие. После этого Элевтер получил оракул, согласно которому для исцеления от безумия нужно было почитать Диониса Меланайгиса (Μελαναιγίδος Διόνυσος)». (Suidae Lexicon. S.v.)

Еще больше конкретики несет в себе эпитет Хтоний (χθόνιος, подземный), который носил не только Гермес, но и Дионис. Причем, «Хтоний» — эпитет весьма древний, видимо, доставшийся Дионису по наследству от более ранних («прадионисийских») культов, в силу его отождествления с Аидом, Зевсом Хтонием и рядом других менее значимых локальных богов. В.И. Иванов, опираясь на орфическую традицию, недвусмысленно повествует о Дионисе Загрее, как о «владыке отшедших»:

«Орфический синтез жизни и смерти как другой жизни, связанной с первой возвратом душ на лицо земли (палингенесией), укрепляя соответствующее представление о Дионисе, как о вожде по пути вниз и по пути вверх, естественно пользуется Загреем как готовым в народном сознании оргиастическим аспектом Диониса подземного, но дает ему своеобразное оптимистическое и эвфемистическое истолкование: «Неправо люди, в неведении о дарах смерти, мнят, что лют Загрей: это — владыка отшедших, Дионис отрадный. Под страшным ликом того, кто увлекает души в подземный мрак, таится лик благостный; тот, кого боятся, как смертоносного губителя, сам — страдающий бог».»
(Вячеслав Иванов «Дионис и прадионисийство»)

Не исключено также, что слово тирс (θύρσος) этимологически связано с торжественной процессией в честь Диониса — θίασος («тиас»).

θίασος — торжественное шествие в честь божества, преимущ. Вакха;
θιασάρχης (θιᾰσ-άρχης) — тиасарх, предводитель вакхической толпы Luc.

Возвращаясь к хтонической этимологии тирса, можно вспомнить другое его название — нартек (νάρθηξ).

νάρθηξ
1) бот. нартек, ферула (Ferula communis L., растение из семейства зонтичных, сердцевина которого медленно тлеет, т.е. долго хранит огонь; отсюда миф о том, что похищенную у Зевса искру Прометей принес людям в стебле нартека) Hes., Aesch., etc.
2) культ. нартековый жезл (вакхантов); ex.: νάρθηκες ἱεροί Eur.; ναρθεκοφόροι «нартеконосцы»;
3) нартековый прут, палка, дубинка Xen.

«Спутники Диониса на таких шествиях несли его атрибут — тирс из стебля ферулы (скипетр, украшенный плющом и виноградными листьями, увенчанный шишкой пинии) как символ мужского созидающего начала, вдохновения и ораторского искусства».
(Л.Г. Бязров)

«Другие же думают, что поговорка велит забывать, что говорят и как ведут себя твои сотоварищи за винной чашей: потому-то отеческие заветы и посвящают Дионису забвение и ферулу».
(Застольные беседы. Плутарх)

Так вот, в связи с выше предложенным предположением об изначальной хтонической этимологии тирса, можно рассмотреть ту же этимологию и для нартека:

νέρτερος — подземный, ex.: οἱ νέρτεροι θεοί Soph. боги подземного царства;
νερτεροδρόμος (νερτερο-δρόμος) ὁ гонец из подземного царства Luc.
νάρκη — оцепенение, онемение или паралич Plat., Arst., Plut.

«наркисс (νάρκισσος, нарцисс) притупляет нервы и вызывает тяжелое оцепенение (νάρκη); поэтому Софокл назвал его «древним увенчанием великих богов», то есть богов подземных (νέρτεροι)».
(Застольные беседы. Плутарх)

Кроме того слово νάρκα (νάρκη, оцепенение) заставляет вернуться к цитате из Плутарха о том, что «Дионису посвящают забвение и ферулу». Если это сопоставить с тем, что Гермес своим жезлом «смыкает глаза людей и погружает их в сон», то и здесь между жезлами Гермеса и Диониса возникает любопытное пересечение.

…«ошибочно называли древние Диониса сыном Забвения (Λήθη) — скорее он отец забвения (Λύσιος)».² (Плутарх «Застольные беседы»)
___________________________
[2] Обыгрывается созвучие двух слов.
Λήθη (Лета, богиня забвения) и Мнея (Μνεία, память) играли роль в Дионисийских мистериях в Эфесе. (Ancient Greek Inscriptions in the British Museum. Oxford, 1874-1916. V. III, 600)
λήθη, дор. λάθᾱ (λᾱ) ἡ забывание, забвение; ex.: λήθην τινὸς ποιεῖσθαι Her. — давать забвение;
Λύσιος — отгоняющий заботы, дающий забвение, эпитет Диониса. Plut.;
λύσις — освобождение, избавление.

И все же рассмотрим «классический» кадуцей, увитый двумя змеями. В том или ином виде кадуцей присутствовал у митраистов и орфеистов, и герметиков, позднее, алхимиков. Но где корни этого символа?

Кадуцей можно встретить в виде двух змей, обвившихся вокруг жезла, на египетских монументах. Считается, что этот символ греческие поэты и мифотворцы заимствовали у египтян, а у греков кадуцей, в свою очередь, якобы переняли римляне.

Любопытно, что греки уже в первых веках нашей эры (а позднее и римляне), в качестве символа и атрибута Гермеса, наряду с керикионом, часто изображали петуха. Впрочем, петух, как известно, великий предвестник утра и Солнца, т.е. тот же глашатай (κήρυκες).

В оккультизме петух считается символом ключа, отворяющего предел между тьмой и светом, добром и злом, жизнью и смертью. Вот как писал об этом один из отцов церкви Амвросий Медиоланский (III в.): «Как приятна ночью песнь петуха. И не только приятна, но и полезна. Всем вселяет надежду в сердце этот крик; больные чувствуют облегчение, уменьшается боль в ранах: с приходом света спадает жар лихорадки».

В XIII веке изображения посоха со змеей и поющего петуха украшали титульные листы медицинских сочинений. С 1696 года золотой петух появился на гербе французских врачей.

Использование кадуцея, в эпоху Возрождения, в качестве общемедицинской эмблемы списывают на смешение символики жезла Гермеса и посоха Асклепия. Но скорее всего, корни такого использования кадуцея надо искать в истории развития алхимии.

На ранней стадии алхимии Гермес был ее покровителем. Алхимики на сосудах с препаратами обычно ставили печать с изображением Гермеса, отсюда термин «герметичность». Под влиянием греческих ученых, и главным образом Аристотеля, алхимия на Востоке развилась в систему примерно к III веку, затем она, значительно обогащенная, распространилась из арабского мира через Испанию по всей Европе. Согласно мнению врача и ботаника Альберта Великого (XIII в.), телесное исцеление с помощью медицинских средств являлось «очищением». Он сравнивал этот процесс с очисткой простых металлов, которые алхимики пытались превратить в драгоценные.

В XVI-XVIII века химия, фармация и медицина были очень тесно связаны, поэтому атрибут Гермеса кадуцей мог стать медико-фармацевтической эмблемой. В античном же мире посох Асклепия и жезл Гермеса несли в себе совершенно разный смысл, и только в XVI веке стали общемедицинскими символами.

Канадский историк медицины Ф.Гаррисон указывает, что впервые использовал кадуцей как медицинский символ Иоганн Фробен, один из крупнейших издателей книг по медицине в XVI веке, в Германии. В качестве своего издательского знака он в 1516г. взял руку, державшую жезл, увенчанный голубем и обвитый двумя змеями.

Одним из первых использовал жезл Гермеса в качестве медицинской эмблемы личный врач короля Англии Генриха VIII сэр Уильям Баттс в 1520г. В 1556г. в Англии, использовать кадуцей, в качестве медицинской эмблемы, предложил президент Королевской коллегии врачей Лондона Д.Кайз, который ввел серебряный жезл президента, увенчанный этой эмблемой.

В XVII-XVIII веках многие врачи брали в качестве медицинской эмблемы кадуцей в той или иной модификации. С 60-х годов XIX века жезл Гермеса стал официальной эмблемой службы общественного здравоохранения США. Используется он как символ медицины и в некоторых других странах. Например, в 1970г. исполнилось 100 лет со дня основания медицинской школы Цейлона, гербом которой с самого начала является жезл Гермеса.

Впрочем жезл, как медицинский символ, — это достаточно позднее поветрие. С ранних времен жезл (или посох) являлся в первую очередь эмблемой власти и одним из знаков царского достоинства. Он венчается несколькими характерными способами: скипетр римского консула — орлом; английских королей — шаром и крестом, или голубем; французских королей — геральдической лилией (fleur-de-lys).

Типологически предшественниками скипетра были пастуший посох и ритуальные дубины (булавы), символы плодородия, созидательных сил и власти. Античные греки, римляне и германцы в своих обрядах и на церемониях пользовались короткими жезлами-скипетрами, властители же династии Каролингов ввели в обиход длинные скипетры. Пастушеский посох (изогнутый на верхнем конце крюком) — атрибут множества богов (например, всех Добрых Пастырей) и святых, постепенно трансформировался в пастырский (например, епископский) посох. В Египте жезл Хекет (ḥḳt, «крюк») и кнут (nḫḫw) — «посох волопаса» и «бич пастуха» — олицетворяли верховную власть и владычество.

Также в Египте был весьма распространен удлиненный скипетр Уас (wȝs), раздвоенный внизу и с навершием в виде головы священного животного Сета. Уас являлся символом не только могущества, но заключал в себе целебные силы. В руках богов он становится скипетром благополучия и символом здоровья и счастья. До Среднего царства, умершему давали с собой в могилу деревянный скипетр Уас, чтобы тот мог применять его для пользования божественными благами. Позднее этим символом украшали фризы на стенах гробниц. Популярным мотивом во все времена было изображение двух скипетров Уас, которые окаймляли по краям поле картины или надписи и своими головами поддерживали идеограмму «небо».

Другой тип удлиненного скипетра — Уадж (wȝḏ) — имел вид жезла в виде стебля папируса и символизировал вечную молодость. Жезлы богов выставлялись на всех торжествах и их несли во время процессий. Во время военных походов царей, взятый с собой жезл Амона должен обеспечить его владельцу защиту бога. Скипетр Уас означал неумолимый (и неукротимый) божественный гнев, уничтожающий врагов Египта, символ могущества фараонов. Один из эпитетов Гора — это «господин жезла, прокладывающий себе путь». Из Нового царства известны многие изображения, на которых жрецы и фараоны держат в своих руках жезлы богов. Таким образом, скипетры-жезлы являются не только атрибутами, но и свидетельствами их божественной власти.

В Древнем Египте, Фараоны считали источником своей царской власти и непобедимости в войнах покровительство богинь-защитниц Нижнего и Верхнего Египта — Уаджит (Уто) и Нехбет (Нехебт), соответственно. Уаджит изображалась в виде кобры (иногда, обвивающей папирусный стебель), хотя более распространенный символ Уаджит — это налобный урей. Нехбет, в египетской мифологии — богиня хранительница царского рода; образ Нехбет — коршун — восходит к древнейшему символу неба — распростертые крылья. Иногда коршуна заменяют второй змеей. Два змея (урея), обвивающие солнечный диск, в таком случае изображают Нехбет и Уто, как символ объединения Верхнего (tȝ-šmˁw, «Земля лилии») и Нижнего Египта (tȝ-mḥw, «Земля папируса») в единое государство.

«При V династии солнце изображается не только с двумя крыльями, но и с двумя уреями, как бы соскальзывающими с диска. (…) при XII династии солнечные уреи получают венцы Обеих Земель [Верхнего и Нижнего Египта]. (…) Неудивительно поэтому, что при Тхутмосе I знак солнца с двумя уреями используется как идеограмма для написания титула фараонов: nj-swt-bjt «царь Верхнего и Нижнего Египта». Крылья, правда, в этом случае не изображаются, но они и не нужны. Необходимая двойственность отражена уреями». («Два царя — два солнца» О.Д. Берлев)

В «Памятнике мемфисской теологии», когда описывается передача Хору власти над обеими землями Египта, повествуется следующее:

«Тогда обвились вокруг чела его две владычицы. Он — Хор, тот, кто является как царь Верхнего и Нижнего Египта, тот, кто объединил Обе земли в номе [Белая] Стена (т.е. в Мемфисе), месте, где Обе земли были объединены».

На левой картинке можно видеть богинь Уто и Нехбет, держащих жезлы уадж (wȝḏ, папирус), обвитые змеями в коронах Верхнего и Нижнего Египта. На правой картинке оба этих жезла находятся в руке бога Тота.

Таким образом, резонно предположить, что в более поздний (греко-римский) период оба жезла богинь, увитые змеями, были совмещены в один, который обвивали две змеи, олицетворяющие Уто и Нехбет. Что, судя по всему, и было сделано. Тем более, что в характеристике обеих богинь не было никаких противоречий, по сути, они идентичны. И Уаджит, и Нехбет являются покровительницами власти фараона, обе несут в себе охранительную функцию, обе являются дочерьми бога Ра и носят титул «Око Ра».

В начале XX века, близ Александрии были обнаружены катакомбы Ком Аль-Шукафа (Kom el Shoqafa), датируемые I-II веком н.э. В этом трехъярусном некрополе расположены гробницы египетской аристократии. Вся настенная резьба и украшение саркофагов оформлены в смешанном стиле, который включает в себя элементы египетской и греко-римской традиций. Погребальный зал расположен на втором уровне Ком эль Шукафы. Вход в зал традиционно украшают змеи в двойной египетской короне, держащие одновременно и кадуцей, и жезл тирс. Что-то мне подсказывает, что это все те же богини охранительницы Уаджит и Нехбет, но уже с жезлами, соответствующими традиции нового времени. Над головами змей размещен дополнительный охранный символ — эгида (щит с головой Горгоны).

В V-IV веках до н.э. в древнем Риме и Центральной Италии в качестве денег использовался литой кусок бронзы определенного качества и веса, обозначенный штампом, который назывался Aes signatum («имеющий знак»). На одной из таких монет изображен интересный симбиоз кадуцея и тирса. Он имеет вид жезла с двумя змеями, как кадуцей, но при этом его украшают длинные развивающиеся ленты, связанные в узел в виде банта.

Еще один египетский символ, который можно рассмотреть как предтечу жезла Тирс, это Узел Изиды. Он широко использовался как амулет, и представляет из себя несколько видоизмененный Анкх, у которого вместо перекладины — петли банта, опущенные вниз. Узел Изиды, означает бессмертие, что прекрасно коррелирует со значением Анкха, символа вечной жизни. Верхняя петля Узла Изиды (которая, по одной из версий, является символом солнца) могла впоследствии трансформироваться в навершие Тирса, украшенное лентами, связанными в виде банта.

Однако существует и еще один интересный символ в виде банта-узла. Примером чему может служить алебастровая ваза из гробницы Тутанхамона, выставленная в Каирском музее. Петли узла, на этом экспонате, сплетены из символов Верхнего и Нижнего Египта — лотоса и папируса. Сверху на петлях находятся уреи в коронах Верхнего и Нижнего Египта — богини Нехбет и Уто. По краям — две фигуры Хапи, крепко стягивающие узел.

Лигатура в виде связки стеблей лотоса и папируса «Сема-Тауи» (егип. smȝ-tȝwy) означает «объединение двух земель» (Верхнего и Нижнего Египта), часто служит украшением трона Осириса, изображалась на боковых стенках трона египетских фараонов. Таким образом, символ Сема-Тауи также вполне мог повлиять на эволюцию Тирса.


ЧАША УВИТАЯ ЗМЕЕЙ

И напоследок, в развитие темы Уаджит и Нехбет можно вспомнить еще один интересный символ, не только доживший до наших дней, но и применяемый сегодня как символ здравоохранения. Это змея, обвивающая чашу.

Иероглиф nb («neb») используется в значении «господин», либо в женской форме nbt — «госпожа».

Похожий иероглиф, обозначающий каменный плоский сосуд (šs, «shes» или ḥb, «heb»), иногда взаимозаменяемо использовался с иероглифом корзины. Иероглиф алебастровой чаши (ḥb) отличается от иероглифа корзины (nbt) наличием ромба посредине.

Значение nbt («госпожа») фигурирует в изображениях коршуна (богиня Нехбет) и урея (Уаджит), символизирующих Верхний и Нижний Египет. При этом богини располагаются стоящими над иероглифом nb. С другой стороны, нужно заметить, что слово nbt («nebet») — «госпожа», в египетском языке, имело омоним (nbt) в значении «корзина». Поэтому, нередко можно встретить изображение Нехбет и Уто, стоящими на хорошо рельефно прорисованной корзине, что позволяло опускать женское окончание (-t), потому как в слове «корзина» (nbt) женское окончание уже подразумевается. Со временем, видимо, эта форма изображения богинь на рельефах вошла в обиход, и корзины перестали прорисовываться, т.е. стали более походить на чашу. Очевидно, такой популярный символ как изображение кобры над иероглифом nbt, в значении «госпожа Уаджит», в греческий период не мог не найти своего развития и переиначивания на свой лад вездесущими греками. Преображение Уто, богини охранительницы Нижнего Египта, происходило поэтапно и было растянуто во времени. Древнегреческие усилия в этом начинании были продолжены в Средние века и закреплены в Новейшей истории. Окончательным же результатом сей метаморфозы является медицинский символ «змея, обвивающая чашу». Попробуем восстановить процесс этого перевоплощения.

Греки отождествляли Уаджит с Афродитой. Атрибутом Афродиты являлась золотая чаша, наполненная вином, испив из которой, человек получает вечную молодость. Интересное развитие сюжета. Интереса здесь добавляет и то, что имя Афродиты является производным от Уаджит. Этимология имени подробно изложена в статье Афродита.

Однако следует заметить, что медицинскую эмблему связывают не с Афродитой, а с совершенно другой богиней — дочерью Асклепия — Гигиеей. Но нас это не должно смущать.

«Важнейшей фигурой среди божественных детей Асклепия является его старшая дочь Гигиея — богиня здоровья. Место зарождения культа Гигиеи считают Титанис (около Сикиона), затем Пелопоннес, где она всегда была богиней-попечительницей здоровья людей. В Афинах она олицетворяла чистый воздух и целебные источники. Культ богини Гигиеи пришел из Греции в Рим вместе с культом бога Асклепия (Эскулапа).

Основные атрибуты Гигиеи — чаша и змея — первоначально изображались отдельно, затем они были соединены; так появилась одна из наиболее широко распространенных общемедицинских эмблем. К сожалению, значение символа чаши, в отличие от других атрибутов богов исцеления, пока еще изучено недостаточно.»

Греческое написание имени Гигиея — Ὑγιεία (первая буква в имени — ипсилон — читается с придыханием — «Хигиея»). Однако, нужно заметить, что буква ипсилон (Υυ) имеет не однозначное прочтение, в зависимости от обстоятельств, читается и как [i], и как [u].³ При обычном переходе согласной γ («г») в «дж», имя Ὑγιεία с легкостью превращается в Уджиею, что мало чем отличается от Уаджит. Это лишний раз показывает заимствование греками египетской богини, только у греков Уаджит разбивается на две ипостаси: богиня любви Афродита и богиня здоровья Гигиея. И, заметим, более древний символ Уаджит — змея (связанная с Гигиеей) — возобладал.
___________________________
[3] Буква ипсилон (Yυ) в древнегреческом языке классической эпохи (V-IV вв. до н.э.) обозначала как долгий, так и краткий гласный звук — огубленное [ί]. Подобный звук есть в современном немецком языке и обозначается латинской буквой u с умлаутом — ü. В русском языке огубленного [ί] нет, и в практике преподавания древнегреческого языка в русскоязычной аудитории букву ипсилон читают примерно так, как читают по-русски букву ю кириллицы.
• λύρα [лю́ра] — лира;
В аттическом диалекте древнегреческого языка буква ипсилон в начале слова всегда сопровождается густым придыханием.
• ὕμνος [хю́мнос] — гимн, песня.

Справедливости ради, нужно отметить, что Нехбет в наши дни тоже не забыта. И иногда встречаются варианты, когда Нехбет, в образе змеи обвивает чашу вместе с Уаджит, как, например, на знаке различия Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова.

Нарукавный знак — тканевая нашивка в форме круга темно-синего цвета с кантом красного цвета. В центре знака — изображение малой эмблемы (серебряная чаша Гиппократа с серебряным вензелевым изображением имени Павла I, обвитая двумя серебряными змеями, и серебряный факел за ней) на фоне красного прямого равноконечного креста, обрамленного лентами орденов Ленина и Красного Знамени. Под эмблемой — два перекрещенных меча серебристого цвета.

Этот знак продолжает традицию военно-медицинской символики царской России. В России эмблема, под названием «Гиппократова чаша», стала основным медицинским символом в XVIII в. На знаке изображался герб Российской империи — двуглавый орел в короне со скипетром и державой. Герб обвит дубовой и лавровой ветвями. Под ним внизу на месте переплетения ветвей расположены позолоченные чаша и, спускающиеся к ней по веткам, две змеи.

«Борьба съ чумою» — еще один интересный знак для должностных лиц за борьбу с чумой, темно-бронзовый для санитаров и нижних чинов и посеребренный для врачей. Утвержден 21 июня 1897г. В народе прослыл «медицинским Георгием», ибо награждались им люди, реально рисковавшие жизнью.

Герб поселка Вольгинский Владимирской области. На нем лазоревая чаша увита двумя золотыми змеями. Поселение при этом достаточно молодое: оно было организовано в 1973 году неподалеку от Покровского завода биопрепаратов для производства средств защиты сельскохозяйственных животных от болезней.

Именно фармацевтический профиль Покровского завода и подчеркивается в гербе поселения. А синий цвет чаши указывает на ветеринарную направленность научных изысканий и производства препаратов.


_______________________________

С. Качан
РИМСКИЙ ИМПЕРАТОР В ОБРАЗЕ АНУБИСА В ЕГИПТЕ


Египетский фараон мог вбирать в себя образы классических богов долины реки Нил. Представление о правителе Египта, как земном воплощении божеств, продолжало существовать в греко-римское время [14, 148-152, 205-210], но подверглось существенному влиянию со стороны религиозных представлений Греции и Рима. В частности, один из примеров подобных метаморфоз, произошедших с контаминацией правителя долины Нила и египетского бога в римское время под воздействием античных верований, стало отождествление императора Рима и Анубиса [11, p. 39-40]. В данной статье мы рассмотрим, какие черты традиционного бога Анубиса могут сопоставляться с образом римского императора и какие культовые практики, которые входили в египетский вариант императорского культа, сопровождали отождествление римского правителя и собакоголового бога.

Анубис, классический бог загробного царства, в римское время вбирал в себя четыре основных образа: «господин некрополя», «тот, который на своей горе», «тот, который в  месте мумификации», «тот, который находится в божественном доме» [11, p. 4-9]. Анубис также выступал как «тот, который хранит ключи от (врат) Аида» (ὁ τὰς κλεῖδας ἔχων τῶν καθ’ Ἅιδου) и, одновременно, являлся защитником загробного мира и усопших [21, s. 79-83; 11, p. 34-37]. Эти функции позволяли отождествлять Анубиса с Тотом-Гермесом [PGM IV. 1464-1469]. Изображения этих богов как психопомпов¹ и судей загробного царства широко представлены в гробницах Римского Египта [27, p. 192-197. Fig. 92-94; 23, p. 227-228. Abb. 8-9]. Образ Анубиса — судьи загробного мира, уходит своими корнями в «Тексты пирамид» [pyr. 1713 c] и продолжал существовать на всем протяжении фараоновского периода и сохранился в греко-римское время. Функции судьи позволяли отождествить Анубиса, который носил Хоров эпитет «взвешивающий сердца» (jp jb.w), с сокологоловым богом, который выступал небесным прототипом земного правителя [12, p. 740].
_______________________________
[1] ψυχοπομπός (ψῡχο-πομπός) 2 ведущий души [усопших в царство мертвых] (Ἑρμῆς Diod.; Χάρων Eur.; Ἀπόλλων Plut.).

Анубис, как судья загробного мира, мог отождествляться в римское время с Осирисом, фараоном мира мертвых и загробным судьей, и Ра, небесным божеством и царем богов» [PGM I. 250-255]. О существовании подобного отождествления в римское время намекает Плутарх [De Iside et Osiride. 61]. Контаминация Анубиса с богами-монархами давало основания называть это собакоголовое божество царем. Так, он в одном демотическом папирусе именуется фараоном Загробного царства — Дуата [PDM XIV, 528-583], в другом — фараоном страны Запада [11, p. 31]. Отождествление Анубиса с Ра и Осирисом говорит о вселенском характере образа собакоголового бога, который находится «под землей, на земле и в небесах» [PGM XVII a]. Этот космический, универсальный аспект Анубиса позволяет рассматривать его как царя вселенной, который все объединяет под своей властью. Данная идея как нельзя лучше подходила к образу императора, который претендовал на господство во всем мире, а его отождествление с Анубисом способствовало пропаганде этого представления. Вселенский характер образа императора находит свою римскую параллель [Georg. I, 25-27], где правитель выступает как распространитель Pax Romana который будет соответствовать Pax deorum, сопровождаемый победой (Victoria), миром (Pax), согласием (Concordia), избавлением от страданий (Salus), успехом (Fortuna). Данное представление обнаруживается в гробницах Римского Египта, где Анубис (гробница из Ком-эль-Шокафа в Александрии) изображен в образе змея в римской броне [15, p. 375]. Это изображение демонстрирует идею об Анубисе как гаранте Pax Romana, представленного в образе римского победоносного воина [11, p. 38-40] и имеющего свою египетскую параллель в образе Хора [15, p. 375]. Иконография Анубиса, чей «римский» победоносный образ в гробницах демонстрирует его функциональную значимость как гаранта Pax Romana, сопоставляется с образом собакоголового бога, наделенного императорскими чертами [11, Pl. Frontispice]. Связь императора и Анубиса указывает на силу римского правителя, способную победить загробных врагов, и делает владыку Римской державы защитником покойных в загробном царстве — функция, которая, согласно «Рассказу Сенухе» [3, с. 28-29], уходила своими корнями в фараоновскую эпоху.

Змеевидная форма Анубиса, имевшая параллели в Позднем периоде истории Египта [19, p. 214. Fig.1-4], связана с представлениями об «добром духе» (ἀγαθοδαίμων), образ которого тесно переплетается с идеей плодородия. Серпентарный характер образа Анубиса переплетается со схожей иконографией Исиды и Сараписа, символизировавшие собой идею защиты и плодородия, а сам образ Анубиса-змея мог включать в себя представление о вечности и восстанавливающихся сил природы [19, p. 220]. Образ Анубиса как гаранта плодородия тесно связан с идеей ритуального пира [PDM XIV, 528-583], где собакоголовый бог выступал как царь, который способен подчинить богов воле любого человека, взывающему к нему [29, p. 225-226], а также как устроитель пира (κλίνη),² на который эти божества приглашаются [17, p. 390-391]. Изображение κλίνη на александрийских монетах было связано с восстановлением Египта после кризисных периодов. Фертильность природы и обеспечение продовольствием было центральной темой в пропаганде образа императоров как благодетелей не только в Египте, но и в Италии, в которой спасение от голода часто было связано с образами богов александрийской триады — Сараписа, Исиды и Анубиса. Ритуальный пир κλίνη, отраженный в сообщении Иосифа Флавия [Jos. Ant. Iud. XVIII, 65-80; 17, p. 385-388], тесно был связан с представлением об Анубисе как дарителе сексуальной силы [PGM XVII.a] и переплетался в этой связи с религиозным контекстом и с идеей устойчивых урожаев [32, p. 115].

Проведение пира κλίνη, согласно папирусу III в [UC 32068], проходило в храме Сараписа (οἴκῳ τοῦ Σαραπείου), сыном которого считался Анубис. Известно, что император почитался в александрийском Серапионе как θεός σύνναos,³ наряду с Сараписом [9, p.155-156]. Если обратиться к папирусу [PDM XIV, 528-583], согласно которому на пир приглашались люди и боги, то вспоминается римская параллель ритуального пиршества [Liv. XL. 59.7], на котором граждане Рима выступали как клиенты, а боги — патронами, близость которых обеспечивало более тесную связь между адептами культа и богами [4, 28]. О том, что ритуальный пир, который также связан с судейскими функциями императора, был составной частью культа императора, говорится в литературных источниках. Дион Кассий сообщает о пребывании Каракаллы в Александрии, где ему были предложены священные подношения (ἱερῶν τινῶν), а император пригласил знатных александрийцев на совместную трапезу (συνεστίους) [Dio LXXVIII. 22.2]. Император, находясь в Серапионе, выступал в качестве судьи, который карает преступников и сообщает о своем судебном решении Сенату [Dio LXXVIII. 22.2-2a]. В сообщении Светония римский правитель так же выступает в качестве судьи, находясь в Серапионе [Suet. Vesp 7.2]. Необходимо отметить, что во время правления Каракаллы (между 212-215гг.) в Александрии были выпущены монеты с изображением ритуального пиршества, где присутствуют Сарапис, Харпократ, Исида, Деметра, Германубис (одна из ипостасей Анубиса) и змееподобная Тюхе [18, p. 105-106]. Анубис, в роли судьи, отождествлялся с Сараписом, а их участие в ритуальном пиршестве, который происходил в Серапионе, делало эту контаминацию более явной. Император как устроитель пиршества уподоблялся в этой связи обоим божествам. Таким образом, на египетской почве, римский император, в образе Анубиса, выступал как судья, гарант плодородия и мира и устроитель ритуального пира. А тесная связь участников, в ходе ритуального пиршества, делала образ римского правителя менее абстрактным и более реальным.
_______________________________
[2] κλίνη застольное ложе (ἐν κλίνῃ κλῖναί τινα Her. — поместить кого-либо на ложе [за столом]).

[3] θεός σύνναos — бог «сохрамник», т.е. почитаемый в том же храме.

Одна из самых важных «царских» черт Анубиса — его рождение в качестве божественного дитя. Плутарх сообщает, что Анубис родился от соития Нефтиды и Осириса, знаком которого стало появление венка из лотоса [De Iside et Osiride. 14]. Данный сюжет имеет параллель с представлением о рождении божественного дитя — Хора (или его ипостасей — Харсомтуса или Харпократа),⁴ появившегося из лотоса. Так, в Дендере он назван «ребенком, светящимся в лотосе» (šfj pšḏ m ḫnb) [Denderah I. 55, b]. На этом основании Анубис сопоставлялся с Хором, сыном Исиды, который выступал как божественный прототип земного правителя. Одновременно с этим, Анубис в храмах греко-римского времени мог выступать как помощник в рождении божественного дитя (Ихи, Харпократа), держа перед новорожденным лунный диск [LÄ. I, s. 332] Отождествление Хора и Анубиса прослеживается в народном сознании, а их образы тесно переплетаются друг с другом через представление об их общей матери — Исиде. Данную идею можно увидеть в терракотовой статуэтке римского времени, которая изображает Исиду и ее двух детей — Харпократа (Хора-ребенка) и Анубиса, находящихся у ее боков [11, pl. XXXIV; 30, p. 81-82. Fig. 26]. О том, что Анубис мог считаться сыном Исиды, говорит Плутарх: «И когда Нефтида родила Анубиса, Исида приняла его как своего ребенка» [De Iside et Osiride. 44]. В папирусе Жумильяк, Анубис объявляет о себе: «Я — сын Исиды» [P. Jumilhac VI, 6/7; 11, p. 19]. В римское время в храмах Египта Исида порождает бога Хора [8, p. 352-353.], при этом император объявляется сыном богини [8, p. 348-349]. И, в этой связи, римский правитель становится земным воплощением Хора, а Исида, отождествленная с греческой Афродитой и Венерой, — его матерью и Venus Progenetrix императоров [22, p.111]. Представления о Исиде, отождествленной с Венерой, как прародительнице императоров, соответствовали как римским, так и египетским религиозным верованиям, а сопоставление Анубиса, в образе бога-ребенка, с Хором указывало на возможность контаминации императоров с собакоголовым богом и являлось фактором легитимизации власти владык Рима в Египте.

Необходимо отметить, что имя Анубиса (Ἰnpw) является однокоренным со словом «ребенок» (jnpw) — термин, который обозначал детей правящего монарха [WB I. P. 96. 5-6; 11, p.3]. Одновременно с этим, Анубис мог выступать как «старший сын Осириса» — бога, с которым отождествлялся покойный царь. И на этом основании в храме в Хибисе (персидского периода) Анубис проявлял себя как ребенок-jnpw, контаминируемый с Хором [7, s. 29].

Римские императоры могли выступать как земное воплощение собакоголового бога. Намек на эту идею прослеживается в «Историях Августов» [SHA Comm., 9; Ant. Car., 9,11; Pesc. Nig., 6], в которых повествуется о том, что император Коммод практиковал поклонение Исиде, брил себе голову и носил маску Анубиса, которой бил по головам почитателей Исиды.

Император поступал так во время шествий в честь Исиды и в этот момент проявлял себя в качестве подобия бога Анубиса, который, согласно описанию фестиваля «Ладья Исиды» (Navigium Isidis),⁵ данному Апулеем [Апулей. Метаморфозы XI.11], стоял во главе всей процессии.
_______________________________
[4] Ḥr-smi-tiwy (лат. Harsomtus) — бог музыки в Древнем Египте, изображался в виде ребенка с локоном юности и систром в руках.
Ḥr-pȝ-ẖrd (греч. Ἁρποκράτης) — Гор младенец, сын Исиды и Осириса.

[5] Navigium Isidis или Isidis Navigium — ежегодный древнеримский фестиваль в честь богини Исиды, проводимым 5 марта. Важным действом фестиваля была процессия, возглавляемая жрецами Исиды, которая несла ладью Исиды от ее храма к морю или к близлежащей реке. Фестиваль прославлял Исиду, как покровительницу моряков. Ей возносили молитвы о безопасности мореплавателей и, в конечном счете, всего римского народа и его лидеров. Фестиваль пережил христианское преследование Феодосия и Аркадия. В Римской империи он все еще отмечался в Италии, по крайней мере, до 416 года. В Египте был запрещен в VI веке.

Сообщения об участии Коммода в мистериях Исиды и ношении им маски Анубиса являются стереотипом, который покоился на источниках, отражавших негативное отношение к императору [13, p. 134-135; 24, s. 179; 25, p. 305]. Но в то же время нет оснований полагать, что здесь не проявилось личная заинтересованность и увлечение Коммода познавать египетскую религию и культуру [2, с. 123]. Как бы там ни было, но стремление императора надевать маску Анубиса во время процессий отражало, вероятно, желание уподобиться этому богу. Маска и ее носитель как бы сливались в один образ, и в этот момент дух или бог вселялся в человека, «он становится причастен божественному» [2, с. 128]. Данное представление дает основание видеть в человеке, надевшего маску божества, по крайней мере, в период мистериальных празднеств, уподобление образу этого бога, с которым он составлял единое целое.

Коммод рассматривал себя как земное проявление бога-героя Геркулеса, приняв для себя титул Hercules Romanus, или Геркулес-Коммод (в Египте данный титул засвидетельствован в императорской титулатуре с 192г. [PSI IX 1036; 24, s. 178]). Одновременно, у  этого императора были натянутые отношения с Сенатом, но он пользовался популярностью среди народа благодаря щедрости и благодеяниям, которые он оказывал городам и храмам особенно на Востоке империи. Хотя в самом Египте не было засвидетельствовано активного храмового строительства, как это было при Августе, или Антонине Пие [16, p. 367-368]. Его деятельность в качестве благодеятеля была связана во многом с его героическим образом, который он пропагандировал по всей империи, рассматривая себя как Геркулеса — героя (ἥρως), спасителя (σωτήρ) и благодетеля (εὐεργέτης).

Схожее представление в римское время приписывалось Анубису, который представлялся в качестве культурного героя, несущим свет знаний и цивилизованный образ жизни народам мира, подобно Осирису и Дионису. Об этом свидетельствует Диодор Сицилийский: «Как рассказывают египтяне, Осириса в походе сопровождали два его сына: Анубис и Македон, которые отличались доблестью. Оба они носили самую замечательную боевую амуницию, взятую от определённых животных, нрав которых похож смелостью на человека, Анубис носил собачью шкуру, а Македон передние части волка; и именно по этой причине эти животные содержатся в почёте у египтян» [Diod. I. 18.1; пер. В.М. Строгецкий]. Здесь Анубис вместе с Осирисом выступил в поход, целью которого было распространение знаний, умения заниматься сельским хозяйством, вести цивилизованный образ жизни.

Поэтому вполне логично предположить, что Коммод, надевая маску Анубиса и отождествляя себя с этим богом, сознательно рассматривал себя как земное воплощение собакоголового божества, который по своим функциям был похож с пропагандированным Коммодом образом бога-героя Геркулеса. А роль благодетеля городам и храмам, которую стремился демонстрировать император, соответствовала образу и функциям Геркулеса и Анубиса. А в связи с функцией Анубиса — обеспечивать деторождение, которое было связано с идеей плодородия, и быть культурным героем — император Коммод выступал в традиционной роли египетского фараона, устанавливающий справедливый порядок вещей — Маат (mȝˁ.t).

Таким образом, идеи деторождения, плодородия, цивилизованного (римского) образа жизни переплетались в образе Анубиса, земным воплощением и выразителем функций которого выступал земной правитель — римский император. Отождествление римского правителя с собакоголовым богом подтверждается наличием статуи Анубиса из музея Ватикана (инв. № 76), которая была наделена иконографическими чертами императора и стала известной формой interpretatio Aegyptiaca образа римского правителя.

_________________________
Ссылки на источники:

PGM — Papyri graecae magicae.
PDM — Papyri demoticae magicae.
WB — Wörterbuch der aegyptischen Sprache (Erman A., Grapow H. Wörterbuch der aegyptischen Sprache Bd. I-V (1926-1931), VI (1950), VII (1971)).
LÄ — Lexicon der Ägyptologie (Lexikon der Ägyptologie. Bd. I-VII / Hrsg. von W. Helck, W.Westendorf. Wiesbaden: Verlag Otto Harrassowitz, 1982.
2. Пантелеев А.Д. Маски в мистериальных культах эпохи Римской империи // Труды Исторического факультета
СПбГУ. 2015 № 3. Т. 23.
3. Сказки Древнего Египта. Пер. и комм. И.Г. Лившица. Л.: «Наука», 1979.
4. Шайд Д. Религия римлян. Пер. с фр. О.П. Смирновой. М.: Новое издательство, 2006.
7. Brunner H. Die Geburtstag des Gottkönigs: Studien zur Überlieferung eines altägyptischen Mythos. Wiesbaden: Otto Harassowitz, 1964.
8. Daumas F. Les mammisis des temples egyptiens. Paris: Les belles letters, 1958.
9. Dundas G.S. Pharaoh, Basileus and Imperator: The Roman Imperial Cult in Egypt. PhD Thesis. Los Angeles, 1994.
11. Grenier J-C. Anubis alexandrin et romain. Leiden, 1977.
12. Harco W. Anubis as a judge // Egyptian Religion. The Last Thousand Years. Part 1. Brussel: Peeters Publishers, 1998.
13. Hekster O. Commodus. An Emperor at the Crossroads. Amsterdam: J.C. Gieben, 2002.
14. Herklotz F. Prinzeps und Pharao: der Kult des Augustus in Ägypten. Frankfurt-am-Mein, 2007.
15. Kantorowicz E. H. Gods in Uniform // Proceedings of the American Philosophical Society, Vol. 105, No. 4 (Aug. 15, 1961).
16. Klotz D. Caesar in the City of Amon: Egyptian Temple Construction and Theology in Roman Thebes. Turnhout: Brepols, 2012.
17. Klotz D. The Lecherous Pseudo-Anubis of Josephusand the ‘Tomb of 1897’ at Akhmim // Et in Ægypto et ad Ægyptum. Ed. by A.Gasse, F. Servajean, C. Thiers. ENiM 5, Montpellier, 2012.
18. Laurent B. Sarapis au banquet: lectisternes d’Alexandrie et d’Égypte // Revue numismatique. Ser. 6. T. 170, 2013.
19. Majewska A. Statuette of a Snake-legged Anubis in the National Museum, Warsaw // Études et Travaux. Travaux du Centre d'Archéologie Méditerranéenne de l'Académie Polonaise des Sciences, XXV, 2012.
21. Morenz S. Anubis mit dem Schüssel // Zeitschrift der Karl-Marx Universität (Leipzig) 3, 1953-1954.
22. O’Neill I.S.J. The Emperor as Pharaoh: Provincial Dynamics and Visual Representation of Imperial Authority in Roman Egypt, 30 B.C. - A.D. 69. PhD Thesis. Cincinnati, 2011.
23. Parlasca K. Anubis mit dem Schlüssel in der kaiserzeitlichen Grabkunst Ägyptens // Isis on the Nile: Egyptian Gods in Hellenistic and Roman Egypt Proceedings of the IVth International Conference of Isis Studies, Liege, November 27-29, 2008. Leiden, Boston: Brill, 2010.
24. Pfeiffer S. Der römische Kaiser und das Land am Nil. Kaiserverehrung und Kaiserkult in Alexandria und Ägypten von Augustus bis Caracalla (30 v. Chr. - 217 n. Chr.). Stuttgart, 2010.
25. Podvin J.-L. Le tropisme isiaque des Sévères: une acmé reconsidérée? // Power, Politics and the Cults of Isis. Proceedings of the Vth International Conference of Isis Studies. Boulogne-sur-Mer, October 13-15, 2011 / Ed. by L.  Bricault and M.J. Versluys. Leiden, 2014.
29. The Greek Magical Papyri in Translation (including the Demotic Spells) / Ed. by H.D. Betz. Chicago: University of Chicago Press, 1997.
32. Venit M. S. Referencing Isis in Tombs of Greco-Roman Egypt: Tradition and Inovation // Isis on the Nile: Egyptian Gods in Hellenistic and Roman Egypt Proceedings of the IVth International Conference of Isis Studies, Liege, November 27-29, 2008. Leiden, Boston: Brill, 2010.

_______________________________

Карлова Ксения Федоровна
СЕТ КАК СЕТ-РА И ЕГО СОЛНЕЧНАЯ ИПОСТАСЬ


Один из исследователей эпохи ранней египтологии Виллем Плейт (Willem Pleyte) в своей работе, посвященной культу бога Сета, называет его солнечным божеством Верхнего Египта, подразумевая прежде всего его статус главного бога, чтимого в городе Омбос, и тесную связь с богом Ра как его помощника. Это утверждение основывается на представлении об истоках противостояния Хора и Сета, которое явилось основой мифа о борьбе двух богов за землю Египта. Сет является одним из древнейших богов Египта, и истоки формирования его культа связаны с его восприятием как бога, имеющего тесную связь с политической историей Древнего Египта. Первое известное изображение Сета, характеризующее его как одного из номовых богов и представляющее его культ как реальную политическую и религиозную силу, присутствует на навершии булавы царя Скорпиона, где оно чередуется с другими номовыми штандартами. Сет был исконным богом Нагады, которая сыграла ключевую роль в ходе политогенеза как Верхнего Египта, так и всей территории страны. Культ Сета на раннем этапе египетской религии мог занимать господствующее положение на территории всего Верхнего Египта, где концентрировался вокруг Омбоса.

Для раннединастического этапа египетской истории особенно важным являются усиление образа Сета в «Сетовом» имени царя II династии — Перибсена и обоснование его власти в связи с культом Сета. С додинастического времени важнейшим компонентом царской титулатуры было так называемое «Хорово» имя — самое древнее имя царя, которое писалось в серехе,¹ прямоугольнике, на котором восседает сокол, являющийся символом бога Хора. Новаторство Перибсена заключалось в смене привычного изображения над серехом сокола, являвшегося традиционным для всех предыдущих правителей, на изображение животного бога Сета, ранее над серехами не помещавшегося. Эта замена явилась событием во многом исключительным, но не идущим вопреки религиозной традиции, сложившейся в египетском обществе на раннединастическом этапе. Такая переориентация должна была быть связана с восприятием Сета как чрезвычайно важного и сильного бога, парного богу-соколу.
_________________________
[1] srḫ — серех, геральдический символ Древнего Египта, который содержал в себе имя фараона. Аналогичен, более позднему, картушу. Представлял собой орнаментальную виньетку с изображением фасада дворца и плана его внутреннего двора (вид сверху).

От времени правления Перибсена дошли надпись на каменном сосуде и оттиск цилиндрической печати, на которых серех с написанием царского имени увенчан изображением Сета с солнечным диском над ним. С одной стороны, появление в этой композиции солнечного диска утверждает, по-видимому, что Сет тождествен солнцу по своей природе. С другой стороны, по аналогии с «Хоровым» именем помещение этой композиции над серехом утверждает присутствие обозначенного ею солнечного божества в царе, что чрезвычайно важно непосредственно для фигуры самого Перибсена.

В литературе, касающейся данного вопроса, нет однозначной трактовки этого изображения. Бернхард Грдзелофф (Bernhard Grdseloff), исследуя эти памятники, прямо именует Сета в данном случае Сетом-Ра. Х.Мюллер (H. Muller) полагает, что появление солнечного диска над Сетом в имени Перибсена является только механическим переносом знака солнца по образцу более ранних титулатур, поскольку впервые солнечный компонент фиксируется в титулатуре первого царя II династии — Ранеба. Йохем Каль (Jochem Kahl) в своей работе, посвященной исследованию солнечного бога на ранних этапах египетской истории, отмечает важность появления солнечного компонента в титулатуре Перибсена как знака отождествления царя с солнцем. Связь Сета с Ра, по его мнению, надо рассматривать в контексте защиты Сетом царя, что подтверждается и более поздними источниками. Моренц (Ludwig David Morenz), наоборот, не связывает это изображение с солнечной природой Сета. По его мнению, такая комбинация двух знаков означает связь Сета с его культовым центром — Омбосом. Древнеегипетское обозначение Омбоса — nbwt («золотой»), и в связи с этим одним из устойчивых эпитетов Сета является nbwty («принадлежащий Золотому [городу]»). Моренц полагает, что таким образом Перибсен подчеркивает связь Сета с Омбосом, поскольку иероглиф, обозначающий Омбос, мог изображаться вместе со знаком солнца.

Связь символики золота с солнцем в египетской религиозной традиции действительно наблюдается. Так, золотом заполняются контуры картушей царских имен, которые сами по себе представляют чертеж маршрута солнца по небу, и именно золото считается материалом, из которого сотворено тело царя как сына солнца. Но в данном случае необходимо понять следующее: насколько качества Сета как «золотого», властителя Омбоса, могли иметь свои параллели с солярными представлениями о нем? Если рассматривать эпитет Сета nbwty по аналогии с более поздними «золотыми именами» египетских царей, указывающими, что их плоть сотворена из золота, то такая параллель определенно возможна и может служить доказательством наличия солнечной природы в Сете.

Другой цилиндр, где животное Сета изображено с солнечным диском, Питер Каплони (Peter Árpád Kaplony) определяет как подделку. На этом цилиндре три изображения Сета помещены над тремя пустыми серехами, а над изображениями фигур Сета — три солнечных диска. Данная композиция перекликается с другими памятниками Перибсена, где Сет изображен над серехом (помимо упоминавшихся ранее также и с памятниками, где Сет трижды изображен над тремя серехами, но без солнечного диска над ним). То, что на рассматриваемом памятнике серехи изображены пустыми, является, по мнению Каплони, главным доказательством в пользу того, что цилиндр является подделкой. Но независимо от того, подделка это или нет, этот памятник показывает высокую в представлениях его создателей связь между солнечным диском и Сетом над серехом.

Появление знака солнечного диска в соположении с изображением животного Сета, в котором проявляется их стойкая ассоциация, относится уже к Среднему царству. На заупокойной стеле из частной гробницы Себек-анха, находящейся в Абидосе, изображен мужчина, держащий два кувшина. Рядом с ним указано его личное имя — ˁfty Stḫ-rˁ («пивовар Сет-Ра»). Это единственный известный случай изображения Сета с солнечным диском на протяжении всего Среднего царства. Однако примечательно, что оно встречается в личном имени, что может говорить о традиции изображения Сета с солнечным диском в титулатуре, установившейся еще на раннединастическом этапе египетской истории.

Уже в Новом царстве связь Сета с Ра получает довольно широкое развитие. На стеле фараона Аменхотепа II, найденной в Мит-Рахине, недалеко от Мемфиса, Сетово животное изображено с солнечным диском: ist ḥḳȝ nšny mi bik nṯr… («Воистину, владыка бури подобен соколу божественному…»). Появление знака солнца в слове nšny, детерминативом которого является Сетово животное, очень необычно и, по-видимому, не имеет аналогий. Грдзелофф полагает, что подобное написание Сета со знаком солнца связано непосредственно с распространением культа Сета в Гелиополе, которое могло начаться еще при Перибсене. В этом случае интересно будет рассмотреть памятник гелиополитанского происхождения, относящийся ко времени правления Мернептаха, фараона XIX династии. Антропоморфное изображение Сета с солнечным диском на голове помещено на колонне, относящейся к храму, который располагается на севере Гелиополя. Фараон подносит Сету две вазы — nw. Сет держит в руках хопеш и скипетр wȝb, его эпитет — владыка Wȝbw — XIX нома. Э. эль-Банна (E. el Banna) полагает, что распространение культа Сета в северо-восточной Дельте стало возможным после экспансии гиксосов, среди которых Сет пользовался особым почитанием. В то же время он отмечает и другие гелиопольские памятники, в которых упоминается Сет. Два из них относятся ко времени правления Джосера, царя III династии, один — к Среднему царству, XII династии. Однако представляется вполне очевидным, что культ Сета как Сета-Ра необязательно должен был быть связан с Гелиополем, так как территория распространения памятников весьма многочисленна, а сами памятники имеют совершенно различный характер.

В папирусе Харрис I в связи с фараоном Сетнахтом, основателем XX династии, особенно почитавшим Сета, есть упоминание о Хепри-Сете: iw.f m Ḫpr-Stḫ ḫft nšty.tw.f («Он, в качестве Хепри-Сета, когда в ярости он»). Бог Хепри в образе скарабея является одной из ипостасей солнечного бога и связывается с актом творения. А исконные качества Сета, сила и ярость, необходимы фараону для поддержания порядка и легитимности власти.

Изображение Сета с солнечным диском дважды встречается в надписях храма в Танисе (колонны 8 и 10). Сет был почитаемым богом во время правления Рамсеса II, строителя храма. Однако, вероятно, уже в Позднее время, при Осорконе II, Сета стремились заменить Амоном-Ра в облике барана, что могло быть вызвано демонизацией Сета в Поздний период. В текстах надписей говорится о боге Амоне-Ра, но не вызывает сомнения тот факт, что первоначально на колоннах храма Таниса был изображен Сет: на колонне 8 сетово животное сидит с поднятым вверх хвостом, а на колонне 10 — лежит с вытянутыми лапами. В обоих случаях над головой Сета помещен солнечный диск.

Этот случай замены Сета на Амона-Ра не является единичным. На голову медной статуи Сета из Новой Карлсбергской глипотеки Копенгагена помещены бараньи рога. Сама статуя датируется концом Нового царства, однако, как показал анализ, проведенный Д.Шорш и М.Виписки, бараньи рога были добавлены позднее. В обоих случаях попытка заменить Сета Амоном в образе барана или придать ему черты его образа связана с негативным восприятием Сета как бога чужестранцев в Позднее время. Возвышение Сета в течение II Переходного периода и Нового царства сменилось его негативизацией на протяжении III Переходного периода и Позднего времени.

В географическом листе Мединет-Абу из погребального храма Рамсеса III в списке богов также присутствует Сет-Ра. Изображение самого Сета частично повреждено и представлено только до пояса. Тем не менее с большой долей уверенности можно говорить о том, что это Сет, поскольку эпитет, который следует далее — ˁȝ pḥty («великий силой»), характерен именно для Сета.

Отдельно следует упомянуть о другом памятнике Нового царства. На стеле 400г., созданной при Рамсесе II и рассказывающей о праздновании четырехсотлетнего юбилея Сета в Танисе, Сет изображен в виде семитского бога Баала с человеческой головой, которую венчает конусообразная тиара. На тиаре размещены рога и солнечный диск. Надпись на стеле сообщает, что Рамсес II возвел эту стелу в честь своего отца, Сети I, который, вероятнее всего, происходил из Нижнего Египта, из окрестностей Авариса, бывшей столицы гиксосов, где Сет был особенно почитаем. Сети I рассматривал Сета как своего предка и бога-покровителя. Эта же традиция была усвоена и его сыном, Рамсесом II. Стела сообщает о 400 годе, четвертом месяце сезона šmw,² четвертом дне царя Сета, великого силой, сына Ра, того, кто из Омбоса, относящегося к Ра-Хорахти, кто существует вечно. Герман те Вельде (Herman te Velde) считает, что здесь Сети I отмечает не столько установление правления Сета в период владычества гиксосов, сколько традицию почитания Сета еще до прихода гиксосов.
_________________________
[2] šmw — шему, сезон сбора урожая, время засухи и пыльных бурь. Четвертый месяц сезона šmw — самый жаркий, последний месяц в году, когда Нил максимально иссыхал (перед половодьем).

Другие свидетельства о связи Сета с солнцем относятся уже к римскому периоду. Однако, рассматривая эти примеры, необходимо учитывать специфику развития образа Сета на данном этапе древнеегипетской истории. Местом почитания Сета в это время являются оазисы. Продолжая линию развития Позднего времени, Сет приобретает черты, присущие Хору. Теперь все чаще Сет изображается не в образе своего животного, а с головой сокола, носящего двойную корону, иногда с солнечным диском или пером. В храме Дейр-эль-Хагар, расположенном в оазисе Дахла, есть два изображения, где сокологоловый Сет изображен с двойной короной, установленной на бараньих рогах и увенчанной солнечным диском. В текстах надписей, сопровождающих изображения, Сет носит следующие эпитеты: Swtẖ […] wḥȝt sẖr ˁpp («Сет, [великий силой, владыка] оазисов, убивающий Апопа») и Swtẖ ˁȝ pḥty nṯr ˁȝ nb wḥȝt («Сет, великий силой, владыка оазисов»). Представляется вполне очевидным, что в римское время его иконографический образ все больше подвергается воздействию религиозного синкретизма, что, однако, не идет вразрез с древнеегипетской традицией ввиду связи Сета с Хором. Интересно, что Нефтида, сопровождающая Сета, изображена c рогами и солнечным диском — атрибутами Исиды.

В маммиси храма бога Туту, в Исмант-эль-Караб (античный Келлис), в южной части свода, Сет предстает в одной из своих главных ипостасей — в качестве защитника Ра, пронзающего копьем заклятого врага бога солнца — Апопа. Здесь Сет также изображается с соколиной головой, двойной короной и солнечным диском, помещенным на ней. Однако теперь к его облику добавляются еще два крыла. Необходимо отметить, что традиция изображения крылатого Сета, убивающего Апопа, восходит еще к Новому царству, но остается актуальной вплоть до IV в. н.э. В месте Эйн-Курба, располагающемся неподалеку от храма Хибиса, на одном из рельефов изображены три фигуры всадника с копьем: первый — с головой человека, второй — с головой Сета, третий — с головой сокола, а под этими фигурами помещено изображение Апопа. Е.Круз-Уриб полагает, что все три фигуры могут являться воплощением Сета. Это довольно спорный вопрос, но примечательно, что из трех фигур только центральная, с головой Сета, увенчана солнечным диском.

Итак, на основе рассмотренных выше памятников можно сделать вывод, что солнечная ипостась Сета является важнейшей составляющей его образа. По-видимому, Сет как очень древнее и могущественное божество с самого раннего этапа развития своего культа обладал солярными чертами, о чем древнеегипетская традиция никогда не забывала. Ипостась Сета как Сета-Ра обладала особым значением в связи с утверждением царской власти и особыми качествами царя, которые он приобретал благодаря связи с Сетом, как это было в случае с Перибсеном. Реминисценции этой ассоциации встречаются уже позднее, в частной титулатуре Среднего царства и в памятниках фараонов Нового царства.

К памятникам другого порядка относятся изображения сокологолового Сета позднего этапа древнеегипетской истории. Здесь связь Сета с солнцем определяется спецификой развития его иконографического образа и отчасти синкретическим характером культов древнеегипетских богов на данном этапе. Тем не менее связь Сета как защитника Ра, убивающего Апопа, с представлениями о нем как о боге, имеющем солярные черты, кажется очень устойчивой.

_______________________________

Карлова К.Ф.
СЕТ — «ВЛАДЫКА ИСЕФЕТ»: К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЭПИТЕТА


Эпитеты Сета по «Книге победы над Сетом»

сражавшийся во чреве	ˁḥȝ m ẖt (Urk. VI.7.4)
задумал он зло, прежде чем вышел он из чрева	kȝ.n.f ḏw nn pr.n.f m ẖt (Urk. VI. 39.8)
создал беспорядок (шум), прежде чем воссуществовал он	sḫpr ḫnn nn ḫpr.f (Urk.VI.39.9)
творящий зло	iry (bw) ḏw (Urk.VI.7.5)
сбившийся с пути	thȝw mtnw (Urk.VI.7.5)
любящий сражения	mrw ˁḥȝ (Urk.VI.7.7)
довольный нарушениями	ḥtp ḥr ḫnnw (Urk.VI.7.7)
укрывающий свое лицо от того, кто старше его	ḥbs ḥr.f r iȝw r.f (Urk.VI.7.8)
возвысивший зло	ṯny ḏw (Urk.VI.7.9)
делающий зло	iry ḏw (Urk. VI.39.2)
установивший горе	wḏ šnnw (Urk. VI.7.9)
во вражде к отцу отцов своих	m ḫrwy n it itw.f (Urk.VI.7.10)
обходящий законы	mk hȝpw (Urk.VI.7.11)
применяющий силу	iry m pḥty (Urk.VI.7.11)
вор	ḥˁdȝ (Urk.VI.7.13)
владыка исефет	nb izft (Urk.VI.7.13)
управитель лжи	ḥkȝ n grg (Urk.VI.7.13)
командующий этот преступниками	ṯsw pw n ḫbntyw (Urk.VI.7.14)
довольный из-за разделения	ḥtpy ḥr tš (Urk.VI.7.15)
ненавидящий братство	msḏy snsn (Urk.VI.7.15)
неправедный сердцем перед богами	twȝ n ib.f m-ˁ nṯrw (Urk.VI.7.16)
устанавливающий вражду	wpt ḥrwy (Urk.VI.7.17)
сотворяющий разделение	sḫpr ḫbḫbt (Urk.VI.7.17)
злой	dbhȝ (Urk.VI.7.18)
творящий разрушение	ḳmȝ ḥȝḳ (Urk.VI.7.18)
владыка грабежа	nb ḥˁḏȝ (Urk.VI.7.19)
радующийся из-за алчности	ḥtpy ḥr ˁwn (Urk.VI.7.19)
владыка разбоя	nb iwȝy (Urk.VI.7.20)
сотворяющий разбой	sḫpr ˁwˁy (Urk.VI.7.20)
причиняющий зло	iry ḳn(w) (Urk.VI.7.21)
умножающий зло	wḥmy ḳnw (Urk.VI.39.2)
сотворяющий вред	sḫpr nkn (Urk.VI.7.21)
задумывающий мятеж в неправде	ḫmt sbiw(t) m nf (Urk.VI.7.22)

С момента своего рождения Сет внес в мир хаос, чем нарушил установленный порядок, поскольку обстоятельства его появления на свет показаны странными, необычными, противоестественными. «Книга победы над Сетом» говорит о том, что Сет сражался еще в чреве матери. Рождение Сета в неположенный срок уже фиксируется в «Текстах пирамид»: «Выплевывается зачатый (Сет), осветил ты ночь» (Pyr. 205a: nšnš iwrt ispš.n.k grḥ). Появление Сета, зачатого в теле богини Нут, происходит посредством выплевывания его наружу. Употребление необычного глагола nšnš — «выплёвывать», для акта рождения Сета, изначально представляет его как бога, чья природа отлична от природы других богов, появление которых обозначается в «Текстах пирамид» глаголом ms — «рождаться».¹
___________________________
[1] Богиня Нут (Nwt) — персонификация неба — изображалась в виде женской фигуры опирающейся о землю ногами на востоке и руками — на западе. Поэтому рождение солнца и звезд происходит из лона богини на востоке. «Выплюнуть» же Сета Нут могла только на западе (где происходит «умирание» светил, а не «рождение»), что еще больше подчеркивает противоестественность рождения Сета через выблёвывание.

Такой набор эпитетов Сета как, например, «владыка грабежа», «радующийся из-за алчности», «владыка разбоя», «сотворяющий разбой», относится к тем нарушениям, в отношении которых в египетском обществе был наложен строгий запрет, который регулировал мир египтянина и обеспечивал постоянное функционирование египетского миропорядка — маат. Действуя подобным образом, Сет не только попирал этот порядок, но и олицетворял собой полную ему противоположность. По этой причине эпитеты Сета — «владыка исефет, управитель лжи», демонстрируют восприятие их египтянами родственными понятиями. Это нашло отражение в источниках времени Нового царства: …«живущие на земле, ненавидящие ложь и исефет» (…ˁnḫw tp-tȝ msḏḏy grg izft). В «Поучении Птахотепа» grg читается как понятие, противоположное маат.

Исефет как «беспорядок» и «хаос» является понятием, противоположным маат. Если маат (mȝˁt, букв. «истинное, праведное; правда»; Wb. II. 18-20) является нормой, регулирующей благое начало в мире (т.е. что-то «правильное» — естественное и приносящее пользу), то исефет означает отрицание и опровержение тех качеств, которые в совокупности составляют норму (Wb. I. 129). Как следует из 17-й главы «Книги мертвых», вершила маат и наказывала творящих исефет коллегия богов: «Приветствую вас, владыки маат, совет богов позади Осириса, осуществляющий резню против преступников» (TB.XVII. 83: inḏ-ḥr.ṯn nbw mȝˁt ḏȝḏȝt ḥȝt Wsir ddy šˁd m izftyw). Помимо этого, Сет в качестве ḥḳȝ n grg («управитель лжи») противополагается термину ḥḳȝ mȝˁt («управитель mȝˁt»), т.е. тому, кто вершит дела по правде,² эпитету с тем же значением nb mȝˁt (LGG V. 508 f.).

Само наделение Сета эпитетом nb izft, нигде более не подтвержденное, является оппозицией эпитету nb mȝˁt, который может присваиваться таким богам, как Осирис, Ра, Ра-Атум, Птах, Амон-Ра (LGG III.639 ff). Кроме того, под эпитетом nb mȝˁt с древнейших времен подразумевался сакральный царь, выполнявший ритуал, и в этом контексте Сет в качестве nb izft будет выступать как субъект, этот ритуал извращающий, что представляется вполне логичным в связи с мотивом бесчинств Сета, собранных в «Книге победы над Сетом».³ В «Реставрационной стеле», закрепившей возврат к доамарнским религиозным представлениям, царь является тем, кто возрождает истинный и законный порядок вещей: «Устранил он исефет по обеим землям, и утвердилась маат в [месте этом]. Дал он, чтобы ложь (стала) отвращением (для) земли как в первый раз»⁴ (dr.n.f izft ḫt tȝwy mȝˁt mnty m [st.s] di.f wn grg m bwt tȝ mi sp.f tpy) [Helck W. Urkunden der 18. Dynastie].
___________________________
[2] Может быть близким по значению эпитету nb mȝˁt — «владыка маат» (LGG V. 508 f.), однако последний эпитет, несомненно, имеет более сильное значение, поскольку обозначает того, кто фактически претворяет маат в жизнь, т.е. сакрального царя или верховное божество.

[3] Структурообразующим для «Книги победы над Сетом» является сюжет о злодеяниях, которые Сет совершил при своем вторжении в Египет после первого изгнания, и связанное с этим его вторичное изгнание. Этот сюжет отсутствует в текстах других магических практик и может иметь важное политическое значение, связанное с теми действиями, которые совершали в Египте чужестранцы (и в первую очередь со стремлением в условиях IV в. до н.э. предотвратить новое персидское вторжение).

[4] Т.е. при ее первоначальном состоянии.

Атрибуты исефет возникают в мире практически почти одновременно с установлением маат. В то же время к середине I тыс. до н.э. принцип исефет переосмысливается в связи с мировоззренческим кризисом, который произошел в Египте в это время. Для того, чтобы проанализировать это, необходимо сделать краткие пояснения относительно воплощения маат в мире.

Ответственность за поддержание в мире идеального соотношения маат и исефет возлагается на сакрального правителя — «царя Верхнего и Нижнего Египта», не только обладающего подобно богам способностью к максимально адекватному проникновению в маат, но и отвечающего за ее функционирование. Однако в том случае, когда царская власть ослабевала или начинался династический кризис, маат истощалась, а ее восстановление в полном объеме становилось возможным тогда, когда к власти приходил царь-ритуалист, способный с помощью ритуалов восстановить маат и далее оптимально сохранять ее. В качестве подтверждения нарушения маат следует вспомнить о нескольких периодах смутных времен египетской истории, из которых хронологически первым и, пожалуй, наиболее значительным, исходя из того впечатления, которое сохранилось в египетской исторической традиции, было смутное время I Переходного периода, наступление которого стало неотвратимым после отступления царей от маат в период Древнего царства. Катастрофы I Переходного периода ярко отразились в художественных текстах первой половины II тыс. до н.э., прежде всего таких, как «Пророчество Неферти» (pErm. 1116B) и «Речение Ипувера» (pLeiden I. 344 recto), которые связаны между собой темой описания бедствий, поразивших египетское общество. В ситуации наступления в I Переходный период полосы бедствий перед египтянами не могла не встать проблема объяснения истоков творимого в мире зла в противопоставлении с образом благого, правящего миром верховного солнечного бога. В «Речении Ипувера» вполне определенно рассматривается отказ от норм маат как сакральным царем, так и несовершенными людьми, а также крушение в связи с этим возможности привычного порядка установленного взаимодействия с верховным божеством. Вновь эта проблема возникла в Поздний период, когда дестабилизация внутренней жизни Египта сопровождалась внешнеполитической опасностью и нависшей угрозой утраты страной независимости. Так, три из четырех попыток персов отвоевания Египта в IV в. до н.э., пришлись на период правления XXX династии. Переосмысление причин этих событий, по-видимому, стали одной из важнейших задач общественно-религиозной мысли этого периода. По-видимому, непосредственно в эпоху оформления «Книги победы над Сетом», при правителях ХХХ династии, отнести проблемы страны за счет каких бы то ни было промахов царей в ритуальной сфере или дефицита недостаточной их сакральности было неприемлемо и означало подорвать статус самих царей, которые, напротив, предпринимали определенные шаги, чтобы показать, что сакральность прочно и имманентно им присуща. Оппозиция маат и исефет в «Книге победы над Сетом» стала больше выражена и, во всяком случае, более персонифицирована, чем в религиозных текстах III-II тыс. до н.э. Сет по своим качествам и приписанным ему деяниям, а также по обозначенному в рамках его эпитетов статусу оказывается не просто антагонистом маат — он «владыка исефет», что влечет за собой возложение на него полной ответственности за все зло в мироздании. Такая трактовка теодицеи⁵ египетским жречеством в рассматриваемый период не только должна была быть наиболее приемлемой с их точки зрения, но и была обусловлена всеми предшествующими этапами развития египетской религии, которая к середине I тыс. до н.э. подошла к дуализму в осмыслении мира с резким противопоставлением светлого и темного начал в нем. Образ Сета в том виде, как он представлен на позднем этапе развития египетской религии, довольно точно описан Плутархом в его трактате «Об Исиде и Осирисе». Он сравнивает качества Осириса и Сета, отмечая, что в противоположность благому принципу, воплощающемуся в Осирисе, Сет действует как сила разрушительная в природе (DIO.45.369A; 59.375B) и в духовной сфере (DIO.27.361D). В своей интерпретации Сета-Тифона Плутарх соединяет духовные и материальные черты его природы, которые вполне согласуются с обликом Сета, представленным в рассмотренных ритуалах: «Тифон же в пределах души — все бурное, титаническое, неразумное и непостоянное, а в материальной части — смертное, вредоносное, возбудительное и связанное с неупорядоченными сроками, нарушением пропорций» (DIO.49.371B-C). Клемм (P.Klemm) предложил очень интересную интерпретацию причины демонизации Сета: по его мнению, наделение Сета качествами антибога стало возможным в результате изменений, произошедших в египетском религиозном сознании в эпоху Амарны, когда в наиболее широкой форме развернулась эксплицитная⁶ теология и развился теологический дискурс.
___________________________
[5] Тheodicea (от греч. Θεοδικία; θεός — «бог, божество» + δίκη — «справедливость, возмездие») — совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать управление Вселенной добрым Божеством, несмотря на наличие зла в мире: так называемой, проблемы зла.

[6] Эксплицитный (лат. explicitum) — явный, открытый.

Поиски истоков зла в мире в Поздний период воплощаются в некоем едином и, по законам архаического сознания, персонифицируемом начале, и связаны с переживаемыми государством политическими катастрофами, вызванными упадком царской власти. Однако причины трансформации направления в теологической мысли нельзя сводить только к упадку царской власти: независимо от своего политического могущества, какие бы патерналистские цели царская власть не ставила перед собой, она была бессильна радикально изменить ситуацию в обществе Египта I тыс. до н.э., ставшего в гораздо большей степени, чем раньше, ареной конкурентной борьбы всевозможных частных и корпоративных интересов и, в целом, создавшего достаточно пессимистическое (особенно в сравнении с прежними эпохами) мировоззрение. Данный пессимизм проявляется, в частности, в уверенности в том, что люди подвержены всевозможным соблазнам и мирятся со злом, когда оно приносит им выгоду; однако свести истоки зла в мире исключительно к несовершенству человеческого общества при общем для архаики позитивном отношении к земному миру и его ценностям было бы едва ли возможно. Не случайно в «Речении Ипувера», которое, как уже говорилось, возводило истоки зла в мире как к несовершенству людей, так и к персональной ответственности царя, первый мотив присутствует скорее на уровне абстрактного представления, в то время как второй предлагает конкретное объяснение текущего бедственного положения страны. В ситуации I тыс. до н.э. именно Сет объявлялся источником зла для всего существующего, что стало логичным итогом развития его образа в контексте мифа об Осирисе, поскольку, убив Осириса, Сет привнес в мир преступление и зло. Если ранее, в религиозной традиции до Позднего периода, любой кризис завершался торжеством принципа маат, то теперь Сет выступает как антагонист маат, который не подвластен единому для всех богов закону мироздания и способен его поколебать. По этой причине определяющим вектором развития религии Позднего периода стала боязнь несоблюдения ритуалов и предписаний, которые были необходимы для функционирования маат. Не случайно, что в Поздний период приобретают актуальность представления о возможной эсхатологической катастрофе в том случае, если ритуалы и предписания не будут исполняться в необходимом объеме. Теперь этот образ мыслей в гораздо более значительной степени, чем раньше, связан с представлением о том, что весь мир за пределами Египта враждебен и опасен по причине того, что там нет маат. По этой причине Сет воплощает в себе не только всю чужеземную и враждебную силу, но и хаос пограничья между Египтом и областями инобытия, каковым представляются чужеземные страны. Иными словами, он начинает представлять опасность в двойном аспекте — не только как враг порядка в египетском обществе, но и как враждебное существо инобытийного мира, способное поколебать основы мироздания. Ранее такие функции страшного космического врага, как известно, приписывались только змею Апопу, нападающему на солнечную барку.

Подводя итог, можно заключить, что представление о Сете как об абсолютно злом начале мироздания, которое является в «Книге победы над Сетом» основным, породило фундаментальное несоответствие поведения Сета нормам маат. При этом некоторые отрицательные качества Сета получают свое развитие еще в Древнем царстве, в то время как другие он приобретает только на стадии демонизации в I тыс. до н.э. Весь образ действий Сета является отклонением от норм, и в итоге он становится той собирательной фигурой, в которой сосредоточились все принципы, противоположные закону маат. И в этой связи наделение Сета эпитетом nb izft — «владыка исефет» в «Книге победы над Сетом» очень показательно, поскольку наиболее полно обозначает именно такое обобщенное восприятие его образа, ставшее особенно актуальным к Позднему периоду.


Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода.
_______________________________

Скипетр уас состоит из вертикальной части, раздваивающейся на нижнем конце, и увенчанной навершием в форме головы животного Сета. Нижняя часть изображает ноги животного, а длинная средняя соответствует телу или шее, как у жирафа. С древних времен скипетр уас находится в руках у богов и царей, его символический смысл — сила, власть, мощь.

По поводу «животного Сета», чья голова является навершием скипетра уас, — нет определенного мнения. Наиболее распространенное — это шакал или пустынная собака салава. Хотя очевидно, что шакалы, изображаемые в качестве образа Сета, часто имеют неестественно вытянутую и загнутую книзу морду, а также, несвойственную им кисточку на хвосте. Встречаются даже описания в виде: «шакал с головой животного Сета». Т.е. голова шакала, в качестве навершия скипетра уас, отпадает.

Другими священными животными Сета были свинья («отвращение для богов»), антилопа Орикс, окапи. В поздний период, в качестве образа Сета, все чаще выступает осел. Иногда упоминается трубкозуб, морда у него, действительно, вытянутая, но заканчивается утолщением, напоминающим пятачок у свиньи. В мифах Сет иногда принимает образы гиппопотама, крокодила, сокола. Но вся эта иконография никак не подходит на роль искомого прототипа, используемого в качестве навершия скипетра уас и, условно называемого, «животное Сета». Не найдя ничего лучше, справочники называют «животное Сета» фантастическим, совсем не обращая внимания на еще один, абсолютно реалистичный образ Сета, — на, уже упомянутого выше, жирафа. Ниже выдержка из статьи А.Кудрявца, где он дает простое и достаточно очевидное решение этой проблемы.


ЖИРАФ

Обстоятельство, по которому египтяне обратили внимание на жирафа довольно очевидно: он обладает самым высоким ростом из всех живущих на земле животных, занимая таким образом промежуточное положение между хтоническими богами и небесными, как бы обеспечивая связь между ними. В Африке сохранились доисторические изображения жирафов:


Наскальные рисунки Тассилин-Адджер, около 7000 до н.э.
Обратим внимание на характерную «гребёнку» на его голове, состоящую из ушей и рожек. Еще один подобный пример:


Несмотря на увеличенный размер изображения головы, из него человеку, незнакомому с жирафом, также трудно понять, что означает «гребенка».

Но есть и иные примеры наскальных рисунков Северной Африки, в частности из Тадрарт-Акакуса, относящиеся к 5600-5400 до н.э.:



Иногда этих жирафов называют безрогими, но такие науке неизвестны. Некоторые исследователи причисляют их к окапи, которые, однако, обитают в крайне ограниченном ареале экваториальной Африки, поэтому не были известны на севере африканского континента, да и какого-то интереса они из себя не представляли, т.к. были размером с зебру. Главное отличие последних представленных жирафов — отсутствие на их изображении рогов, хотя в действительности они были. Художник не стал усложнять задачу ни себе, ни зрителям, т.к. и без рогов ясно, что перед нами рисунок жирафа.

Но такой подход послужил причиной путаницы в более поздние времена, а именно в эпоху античности, когда было утрачено понимание прообраза бога Сета, и он был истолкован ослом. В действительности, если рассматривать голову «безрогого» жирафа, то она и в самом деле очень похожа на ослиную.


БОГ СЕТ

Изменение стилистических особенностей в изображаемом облике жирафов, как мы понимаем, было неизбежно (в первую очередь из-за раздвоения иконографии на «безрогого» жирафа и с рогами), но если следовать иконографическим канонам Древнего Египта, то это было оправдано, невзирая на приверженность египтян к натурному отображению персонажей. При этом следует учитывать, что к неприкосновенным деталям образа относились лишь лицо человека или морда животного. Остальное часто претерпевало метаморфозу, причем нередко в значительной степени, что мы и видим на примере антропоморфного жирафа, превращенного в бога Сета.

От жирафа в облике Сета сохранилась только морда, а длинные, прямоугольные уши стали стилистическим элементом, не встречающимся в природе, что, в свою очередь, явилось одним из отличительных его признаков.

В иероглифике бог Сет стал походить на собаку, сохраняющую, тем не менее, идентифицирующий признак — морду, которая для лучшей узнаваемости еще больше вытянута и загнута книзу. Кисточка на хвосте Сета также досталась ему от жирафа.

Метаморфоза образа Сета была столь значительной, что со временем египтяне стали забывать об архетипе, и сам бог стал восприниматься враждебно, т.к. незнакомое всегда пугает. Благодаря этому в древнеегипетской мифологии акцент стал смещаться в сторону демонизации Сета, хотя известно, что жирафы по своей природе являются миролюбивыми созданиями.

Бог Сет был известен еще с додинастических времен — это один из самых древних богов, берущих начало с эпохи анимализма. Но тот факт, что египтяне также использовали и полноценный иероглиф жирафа, свидетельствует о раздвоении символики на архаичную и аутентичную, вводя тем самым ученых в тупик, все чаще приходящих к мысли, что бог Сет — фантастическое животное. Но такой вывод заведомо лишен оснований, т.к. люди древности не обладали ни абстрактным мышлением, ни способностью к восприятию неизвестного, а использовали в своем творчестве только понятных и известных персонажей, что, в свою очередь, и определялось указанной первобытной анималистической религией.

В итоге сочетание идентифицирующих признаков с вариативными стилистическими привело к полной утрате генезиса и семантики бога Сета еще в период додинастической архаики, а в более поздние времена бог Сет был окончательно демонизирован, хотя и сохранял семантику всемогущего бога.


СКИПЕТР УАС

Истоки происхождения скипетра Уас столь глубоки, что оценить их датировку довольно сложно, но заведомо известно, что она выходит за пределы 3500 года до н.э., когда были обнаружены росписи в так называемой «Гробнице 100» в Иераконполе.¹ На увеличенном фрагменте представлены два персонажа: левый идет с посохом Аут (ˁwt), также считающимся одним из древнейших, а правый несет интересующий нас скипетр Уас:


Для более детального изучения рассмотрим подборку Уас-скипетров на сайте joanlansberry.com, добавив к ней изображения со стены храма в Эдфу (слева):


При первом же взгляде делаем вывод, что прообразом скипетра послужило некое животное, но выше уже отмечалось, что в доисторической архаике с ее анималистическими культами абстрактные и фантастические изображения полностью исключены.

Составим список характерных признаков животного:

1. Очень длинная шея.
2. Короткие ноги, напоминающие вилку.
3. Узкая и удлиненная голова, загнутая вниз.

Зная, что все, кроме морды, относится к стилистическим элементам, допускающим значительную метаморфозу, делаем вывод, что морда животного на Уас-скипетре идентична морде бога Сета, который, в свою очередь, восходит к образу жирафа.

Картину «портят» не совпадающие уши, которые относятся к стилистическим элементам изображения, а не идентифицирующим. Более того, форма ушей и головы Уас-скипетра довольно часто заимствовалась у «безрогого жирафа», наскальные рисунки которого рассматривались выше. Это означает сохранение иконографии жирафа на скипетрах Уас с додинастической эпохи, что и понятно ввиду его перечисленных особенностей, вызывающих уважение к существу, не имеющему себе равных в окружающем мире. Именно благодаря им фараоны раннего бронзового века избрали себе фетиш в виде жирафа, приспособив его в качестве посоха.

Семантика посоха видна на примере, когда два скипетра, опираясь на иероглиф со значением «земля», поддерживают иероглиф, означающий «небо».

Небесный аспект в Древнем Египте был равнозначен божественному, и древний вождь или впоследствии фараон таким образом, держа в руках Уас-скипетр, подчеркивали божественную ипостась, что видно на примере стелы из фиванского некрополя:


Бог солнца Ра (слева) держит Уас-скипетр, указывая тем самым на свою небесную сущность.² Одновременно два скипетра — слева и справа — поддерживают небо.³ Из этого можно сделать фундаментальный вывод о характере зарождения древнеегипетской космологии, в которой жираф изначально играл одну из центральных ролей в качестве связующего звена между небом и землей.
______________________
[1] Иераконполь (егип. Нехен; греч. Ἱεράκων πόλις, Город сокола) — религиозный и политический центр Верхнего Египта конца додинастической эпохи и времени первых династий. Столица III верхнеегипетского нома того же названия (егип. Nḫn), культовый центр сокологолового бога Гора Нехенского, которому здесь был выстроен один из самых древних египетских храмов.

[2] Уас (wȝs) — скипетр могущества, заканчивающийся навершием в виде головы священного животного Сета. Слово wȝs, по-видимому, этимологически близко к слову wȝsi (развалины). Т.е., под «могуществом», скорее всего, подразумевается «всесокрушающая мощь».

wȝsi — крушение, развалины.

Глядя на нескладную конституцию жирафа, эпитет «могущественный» выглядит как насмешка. Подобная семантика, судя по всему, возникла позднее, во время трансформации (в сторону негативизации) образа Сета. Очевидно, что образ жирафа был выбран из-за высоты животного, и семантика здесь напрашивается иная: «наивысший», «высочайший», «великий». Впрочем, неизвестно, назывался ли скипетр уас так изначально.

[3] Два скипетра уас, поддерживающие небо, — не настолько активно употребляемая символика, как может показаться из текста. Вероятно, фиванское происхождение стелы обусловило наличие рассматриваемой символики на данном артефакте. Фивы (Θῆβαι) — это греческое название столицы Верхнего Египта Уасет (Wȝst). Название города Уасет передавалось в виде иероглифа «скипетр уас, украшенный пером и лентой».

Wȝst — Уасет (греч. Фивы), столица Верхнего Египта.

_______________________________
_____________________

В качестве комментария, хотелось бы обратить внимание не на древние художества пещерных мастеров (они, безусловно, прекрасны), а на реальные фото жирафов.

Как верно заметил А.Кудрявец, безрогих жирафов действительно не существует. Поэтому «безрогих жирафов» правильней было бы называть «безухими жирафами» (хотя и безухих жирафов тоже не существует). Часто рога жирафов смотрятся гораздо массивнее, по сравнению с ушами. К тому же уши могут быть прижатыми или опущенными, и не выделяться на фоне головы (если изображение в профиль или ¾). В любом случае, рога жирафов привлекают к себе гораздо больше внимания. Они имеют довольно своеобразную форму. В отличие от рогов других животных — рога жирафов не заостренные. А за счет того, что они покрыты шерстью, иногда создается иллюзия «утолщения» рогов на концах. Надо полагать, именно эта отличительная черта была взята древними художниками (а еще вернее, жрецами) в разработку канонического образа Сета, что, в конечном счете, оформилось в канон, имеющий вид трудно идентифицируемого зверя с неестественными (как будто обрезанными) ушами. Ибо рогами то, что изображено на голове у Сета, назвать нельзя. Выходит, не врут справочники, и остается только признать, что мы имеем дело именно с «фантастическим зверем» Сета, не известным науке.

Впрочем, как можно видеть по иллюстрациям (в тексте), в виде навершия для скипетра могли быть использованы образы разных животных, о чем свидетельствует разная форма ушей. Т.е. ту же салаву, например, тоже не стоит сбрасывать со счетов. В начале 2000-х в египетской прессе появились многочисленные статьи о загадочных животных, небольшие стаи которых проникли из западной пустыни в долину Нила в районе города Сохага, неподалеку от Луксора. Их нападению подверглось несколько деревень, расположенных ближе всего к пустыне. Арабы называют это животное салава. Его внешний облик и невероятная агрессивность свидетельствуют о том, что именно это животное было некогда посвящено Сету. В результате организованной облавы, несколько животных было убито, а одно даже удалось поймать. Салава — это не гиена, как предполагалось ранее, она больше походит на очень крупную собаку, имеет вытянутую узкую морду и длинные стоячие уши.

«Информационный центр по исследованию салавы был создан недавно в городе Арманте, к северу от Луксора. Ученые предполагают, что салава — одно из животных, которые издревле обитали лишь в самых удаленных уголках западной пустыни, и побеспокоило оно жителей нильской долины из-за крупномасштабных работ по сооружению канала Тошка, который, согласно проекту, должен соединить Асуанское водохранилище с системой водных резервуаров и каналов в больших оазисах Харга и Дахла. Центр пустыни остается до сих пор недостаточно изученным. Т.е., возможно, мы имеем дело с самыми настоящими современниками древности, не эволюционировавшими, проживающими почти в тех же условиях.»

Пустыня и ее жители.
https://a-kudryavets.livejournal.com/28227.html
_______________________________

С.Я. Берзина
«ЭФИОПИКА» ГЕЛИОДОРА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ МЕРОЭ


«Эфиопика» была написана в III в. н.э., очевидно, в первой его половине. Гелиодор пользовался большой популярностью на протяжении многих веков, и до нашего времени дошло несколько десятков рукописей, древнейшая из которых относится к XI в. Наиболее близкой к первоначальному тексту представляется подборка, сделанная Р.И. Рэттенбери и Т.У. Ламбом.

Сочинения Гелиодора — античный любовный роман, в основу которого положен вымысел о необыкновенных приключениях прекрасной и добродетельной пары в Греции, Египте и Мероэ.¹ Мероэ посвящены значительная часть девятой и вся десятая, последняя, книга романа. Кроме того, отдельные данные разбросаны по другим книгам. Географические, археологические и исторические исследования Куша в последнее время показали абсолютную достоверность целого ряда приводимых в романе сведений, нигде более не встречаемых.
_________________________
[1] Μερόη ἡ Мероэ, древний город на территории современного Судана, ставший столицей государства Куш после разорения Напаты фараоном Древнего Египта Псамметихом II в VI в. до н.э.


НАЗВАНИЕ

«Эфиопика» (Αἰθιοπικά) в переводе означает «Эфиопские», при этом подразумеваются «дела», «события», «повествования». Эфиопами, людьми с обожженными солнцем лицами,² древние греки, а потом и римляне называли людей с темным цветом кожи, живущих в Африке и на Индостанском полуострове. В античности это название в основном закрепилось за населением глубинных по отношению к Средиземноморью районов Африки. Античные авторы различали эфиопов западных и восточных, а среди последних уже со времен Геродота выделяли жителей «Нильской Эфиопии», т.е. района долины Нила к югу от Египта. Эту страну египтяне называли Куш. В начале I тысячелетия до н.э. здесь образовалось государство. Его первой столицей была Напата, город у четвертого порога, второй — Мероэ, между впадением в Нил реки Атбары и шестым нильским порогом. Мероитский период истории Куша (государство Мероэ) начался в конце VI в. до н.э.
_________________________
[2] Слово Αἰθίοψ («эфиоп») производят от αἰθός («опаленный») + ὤψ(«лицо», «вид»).


ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Страна эфиопов Гелиодора лежала к югу от Египта. Граница проходила в районе первого порога таким образом, что Сиена считалась египетской, а Филы, отстоящие от нее примерно на 18 км, были спорной территорией. «Город Филы расположен у Нила, немного выше меньших водопадов, на расстоянии приблизительно ста стадиев от Сиены и Элефантины. Некогда беглые египтяне заняли его и обосновались там; поэтому Филы служили предметом спора между эфиопами и египтянами, так как первые считали нильские пороги границей Эфиопии, египтяне же притязали на Филы как на свое завоевание, раз там обитали их беглецы. И вот город постоянно переходил из рук в руки» (VIII. 1. 2-3). Военные действия, описываемые Гелиодором, начали эфиопы, чтобы довести свою северную границу до тех пределов, «которые с самого начала установила природа, отделив Египет от Эфиопии порогами» (IX. 26. 2).

Эфиопам принадлежала вся верхняя долина Нила. Царь эфиопов говорит египтянам в Сиене: …«ведь эту реку, а по-вашему, бога³ и всяких речных чудищ шлет сюда Эфиопская земля» (IX. 22. 7).
_________________________
[3] Ḥˁpj — Хапи, бог реки Нил.

Главный регион страны, где находилась и столица государства, располагался в области впадения в Нил Астаборы и Асасобы. «Мероэ, метрополия эфиопов, — треугольный остров, окруженный судоходными реками — Нилом, Астаборой и Асасобой. Нил подходит к верхушке острова и раздваивается, а другие две реки протекают с той и с другой стороны рядом с ним, затем соединяются, впадая в единый Нил и теряя при этом свое течение и название. Размерами Мероэ очень велико, остров ухитряется быть как бы целым материком — три тысячи в длину, ширина же измеряется тысячью стадиев» (X. 5).

Описание Гелиодора, в общем, соответствует описанию Страбона: «Самая большая царская резиденция у них [эфиопов] — Мероэ, город, одноименный с островом. Остров, как говорят, по форме похож на продолговатый щит. Его величина, может быть, указана преувеличенной: в длину около 3000, в ширину 1000 стадий.⁴ Со стороны Ливии остров окружен большими песчаными дюнами, а на арабской стороне — непрерывными скалистыми кручами, выше на юге — слиянием рек Астаборы, Астапода и Астасобы, с севера же — дальнейшим течением Нила вплоть до Египта вдоль по упомянутым уже извилинам реки» (XVII. 2. 2).
_________________________
[4] στάδιον τό (pl. тж. οἱ στάδιοι) стадий, мера длины = 184.97 м

Описание Гелиодора вполне накладывается на современную географическую карту. Название притоков Нила, которые он приводит, соответствуют: Астабора — Атбара, Асасоба — Голубой Нил, от древнего названия которого остался топоним Соба, недалеко от слияния с Белым Нилом.


КУЛЬТЫ И ВЕРОВАНИЯ

По Гелиодору, в пантеоне мероитян главное место занимала триада, которую он отождествляет с Гелиосом, Селеной и Дионисом. Почитание этих богов происходило вне пределов города, на другом берегу Астаборы. Царь пишет царице: «Подготовь пышные благодарственные шествия и жертвоприношения… а затем поспеши… на заповедное поле, расположенное перед городом и посвященное отеческим богам — Гелиосу, Селене и Дионису» (X. 2. 2).

Возле поля стоял храм этих богов, окруженный оградой. Персинна встречает Гидаспа «в преддверии храма и внутри ограды. Простершись ниц, царь и царица почтили богов и совершили благодарственные молитвы за победу и спасение, а затем вышли за ограду и направились к месту всенародных жертвоприношений» (X. 6. 1-2).

Персинна заранее «отправила стада быков, коней, овец, антилоп, грифов и разных других животных на лежащее за городом священное поле, чтобы были готовы от каждой породы гекатомбы⁵ для жертвоприношений, а вместе с тем и для угощения народа» (X. 4. 1). Жертвоприношения совершались на алтарях. «Всего поднималось ввысь три алтаря, причем два, в честь Гелиоса и Селены, соединенные вместе, стояли отдельно, а третий, посвященный Дионису, находился в другой части, поодаль. В его честь предавались закланию различные животные, из-за общедоступности, думается, этого бога и потому, что он всем приятен, его умилостивляли разнообразными жертвами. А к другим алтарям привели: для Гелиоса — четверку белых коней, посвящая, как оно и естественно, быстрейшему из богов то, что всего быстрее, и для Селены — двойную упряжку быков, отдавая богине, как оно и естественно, из-за ее близости к земле тех животных, что помогают при обработке поля» (X. 6. 5).
_________________________
[5] ἑκατόμβη (ἑκατόμ-βη) ἡ {βοῦς} гекатомба, т.е. жертвоприношение из «ста быков» Her., Plut.; перен. большое торжественное жертвоприношение Hom., Pind.

В честь этих богов совершались человеческие жертвоприношения: приносили в жертву пленных, захваченных во время войны, — «первинки (жатвы) войны». Когда к Гидаспу привели Теагена и Хариклею, он вскричал: «Прекрасно! Боги предают врагов в наши руки в образе этой первой добычи. Эти первые пленники пусть сохраняются как первинки (жатвы) войны для победных жертвоприношений согласно велению прародительского закона — их надо приберечь для заклания местным богам» (IX. 1. 4). И когда все собрались на священном поле, «поднялся смешанный, беспорядочный крик, какой бывает при стечении бесчисленной толпы.

— Совершить отеческие обряды! — кричали стоявшие вокруг.
— Совершить наконец установленное жертвоприношение за наш народ, отдать богам первинки (жатвы) войны!

Понял тогда Гидасп, что они требуют человекоубийства, которое по обычаю совершают только после побед над иноплеменниками и для которого берут кого-либо из захваченных пленников. Гидасп взмахнул рукой и знаком дал понять, что сейчас же будет исполнено это желание, а затем велел подвести уже ранее назначенных для этого пленных» (X. 7. 1-2).

Гелиосу приносили юношей, Селене — девственниц. «Закон повелевает, чтобы чиста была приносимая в жертву богине, точно так же как и в жертву Гелиосу. А к жертве Дионису закон безразличен» (Х. 8. 2).

Пленных, предназначенных для жертвоприношений, держали в золотых оковах: «ведь где другие народы применяют железо, там эфиопы употребляют золото» (IX. 1. 4). Специальный «жертвенник был оплетен золотыми прутьями и наделен такой силой, что всякого, кто не был чист или вообще давал ложную клятву, он обжигал, а невинным не причинял страданий, позволяя взойти» (X. 8. 2).

Царь и царица, первосвященники Гелиоса и Селены, носили «головные уборы, знаки жречества». Они имели вид белых блестящих венцов (X. 41. 1).

На священном поле царь и царица восседали в заранее приготовленном шатре. «А поблизости, в другом шатре, на высоком основании, поставлены были кумиры местных богов и изображения героев: Мемнона, Персея и Андромеды, которых своими родоначальниками считают цари эфиопов» (X. 5. 3). В послании к дочери Персинна пишет: «Предками нашими были… из героев Персей, Андромеда и затем Мемнон» (IV. 8. 3).

Поклонялись еще богу, которого Гелиодор отождествляет с Паном.⁶ Его святилище находилось на территории столицы. Персинна «сама пошла к гимнософистам, устроившим себе обиталище в святилище Пана, вручила им послание Гидаспа, попросила их выполнить желание царя, а одновременно и ей оказать эту милость — своим присутствием украсить торжество.

Гимнософисты велели ей немного подождать, удалились в священнейшую часть храма, чтобы по обычаю своему помолиться, узнали от богов, как им надлежало поступить, и, спустя немного, снова вышли к ней. Все хранили молчание, кроме старейшины их собрания — Сисимитра.

— Персинна, — сказал он, — мы придем, боги дозволяют. Но божество предвещает тревогу и волнение, которые возникнут во время принесения жертв, однако приведут к благополучному и радостному концу»… (X. 4. 1-2).
_________________________
[6] Речь идет о Мине, с которым греки отождествляли своего бога плодородия Пана.

Наконец Гидасп, направляясь из Сиены в Филы, «когда прибыл к порогам, он принес жертву Нилу и местным богам» (X. 1. 2).

Храмы и все, что связано с культом, украшались венками (X. 3. 3; 7. 3).

Весть о победе разносят по Мероэ гонцы, также украшенные особым образом: «Гонцы сделали, как им было приказано: увенчали головы нильским лотосом и помавая пальмовыми ветвями, проехали они на конях по главнейшим частям города, уже одним своим видом возвещая победу» (X. 3. 2).

Исследование религии Куша только начинается, но о каждом из главных богов известно достаточно, чтобы проверить данные «Эфиопики».

О почитании Солнца-Гелиоса сообщает еще Геродот (III. 17-18). Он пишет о «солнечном столе» в Мероэ — поле перед храмом Солнца, где, вероятно, совершались жертвоприношения. По мнению Э.Е. Миньковской, в основу учения о местном боге Солнца лег культ солнечного бога Египта — Ра. Развитие религиозного учения в Куше в греко-римскую эпоху характеризуется замещением образа Ра другим солнечным богом — Мандулисом.⁷ Мандулис, первоначальный бог маджаев-блеммиев, прочно вошел в египетский пантеон как бог Солнца. Он почитался в составе триады Исида-Осирис-Мандулис, где был ассимилирован с Гором. Ритуал служения Мандулису стал составной частью религии римских солдат в Северной Нубии. Э.Е. Миньковская впервые обратила внимание, что в проскинемах римских легионеров из Калабши, которые посвящены Мандулису, вместе с именем написавшего, его званием, перечислением родственников упоминаются его лошади. Она связала эти данные со сведениями Гелиодора о том, что в Мероэ именно богу Солнца приносили в жертву лошадей.
_________________________
[7] Мандулис (егип. Mrwl, Марул, Малул; греч. Μανδύλης) — нубийский бог солнца, которому посвящен храм Калабша.

Таким образом, Гелиос Гелиодора соответствует Гелиосу мероитян Геродота и Гелиосу-Мандулису, единственному из всех богов пантеона Куша греко-римского времени, выступающему как бог Солнца.
Почитание Исиды-Селены, т.е. эллинизированного образа Исиды, засвидетельствовано в Мероэ Бионом, Диодором (III. 3) и Плутархом («Об Исиде и Осирисе»). Исида относилась к главным богам Египта и Куша. Геродот сообщает, что египтяне приносили быков в жертву Исиде (II. 40). В Куше культ Исиды развивался по двум направлениям: богини-матери, покровительницы царя и супруги Осириса — царя загробного мира. Первое связано с высоким положением царицы-матери (кандаки), которая идентифицировалась с Исидой. Второе — с особой ролью этой богини в заупокойном культе, в результате чего она получает титул «госпожи подземного мира», не встречающийся в египетских памятниках. Культ богини-прародительницы, хозяйки производительных сил природы, осуществляющей связь между миром мертвых и живых, очевидно, восходит к древнейшим временам. Образ ее, вероятно, был общим для всего населения долины Нила, где разведение крупного рогатого скота составляло первоначальную и основную форму производительного хозяйства. Судя по наскальным изображениям, это была небесная корова, которая перешла затем в религиозные представления древнего Египта. В связи с разными историческими судьбами Египта и Куша развитие этого образа пошло по-разному. В Египте эта небесная корова персонифицируется в богинях Исиде и Хатор. В период XXV династии в свете всего того, что нам известно о подчеркнутом благочестии фараонов этой династии — выходцев из Куша, неминуемо должно было произойти наложение образа одной из «Великой девятки богов», Исиды, на образ местной богини. Принесение в жертву богине крупного рогатого скота, как это описывает Гелиодор, представляется одним из древнейших обычаев населения долины Нила в целом.

Ж. де Декер в своей статье (J. de Decker, Le cult d’Isis à Meroe), написанной сразу после публикации первого отчета о раскопках в Мероэ, обращает специальное внимание на то, что археологические материалы подтверждают данные Гелиодора о большой роли культов солярных божеств в столице государства.

«Перечитав в «Эфиопике» Гелиодора пассажи, относящиеся к Мероэ, я получил впечатление, что певец любви Теагена и Хариклеи достаточно хорошо знал родину своей героини; точные детали, которые он дает о культе Солнца и культе Луны в Мероэ (X. 2, X. 7, наконец, эта инвокация во время бракосочетания Теагена и Хариклеи в Мероэ: «О Солнце, наш бог, и ты, Луна, наша богиня!»), являются ли они, как об этом зачастую думают, чистой выдумкой? Открытия Гарстенга убедительны в том, что касается мероитской солярной религии»…

Из всего вышесказанного вытекает, что вопрос о культе Солнца, выдуманном Гелиодором для Куша, должен быть снят.

Что касается Диониса, то именем этого эллинского бога в греко-римский период называли Осириса, одного из богов главной триады египетско-кушитского пантеона. Ассоциация произошла потому, что оба они исполняли функции культурных героев. Сообщения античных авторов (Геродота, Диодора, Плутарха), а также свидетельства демотических текстов позволяют предположить существование в Куше местной ипостаси Осириса. Показательно, что на вышеупомянутых стеклянных кубках из Садеинги, изготовленных для культовых целей, изображено почитание Осириса: в жертву ему и приносят антилоп.⁸
_________________________
[8] Антилопа Орикс (Oryx gazelle) — один из образов Сета, противника Осириса.

О почитании Пана в Мероэ сообщают Диодор (III. 9) и Страбон (XVII. 2. 3). Здесь под новым именем предстает древний египетский бог Мин: Пан и Мин были богами плодовитости. Как показал в специальном исследовании А. Руш, Мин ассимилировался со многими богами на разных этапах истории фараоновского Египта. Одна из самых устойчивых ассимиляций, возникшая еще в период Среднего царства, — с общегосударственным богом Амоном. Особое значение культ Амона-Мина приобрел в римское время у блеммиев и в Мероэ. Итифаллические изображения Амона-Мина известны из Бегравии и Нагаа.

Культ Пана в Мероэ, как его описывает Гелиодор, это именно почитание Амона-Мина. Поскольку Амон был государственным богом Куша, которому отводилась решающая роль при избрании царя, в предопределении характера и направления царской власти, понятно и естественно, что жрецы-прорицатели живут при его храме и что именно там находится оракул. Исходя из ассимиляции Амона-Зевса (II. 42), Геродот сообщает: «Жители его [города Мeроэ — С.Б.] признают только двух богов — Зевса и Диониса — и почитают их весьма усердно. Там находится также прорицалище Зевса. В поход они [эфиопы] выступают, когда и куда бог укажет им своим изречением» (II. 29).

Так же как и египтяне, жители Куша почитали божество реки Нил — Хапи. Судя по эмблеме на его головном уборе, здесь почиталась ипостась Хапи Юга. В этом его облике явно видны негроидные черты. В Мероэ был открыт храм Хапи.

Грифы, о которых дважды упоминает Гелиодор, изображены на рельефах Львиного храма в Мусавварат-эс-Суфра. Храм был воздвигнут в III в. до н.э. в честь местного мероитского бога Апедемака.

Герои греческой мифологии Мемнон, Персей и Андромеда связывались с Нильской Эфиопией. Эта традиция нашла отражение и в «Мифологической библиотеке» Аполлодора, афинского грамматика II в. до н.э., довольно долго жившего в Александрии (II. 4; III. 12. 4; Э. 5. 3). Гелиодор переносит их имена на каких-то местных полубогов, мифических предков династии, которые почитались в Мероэ. Примеры подобных сюжетов известны. Например, храм Дендур, основанный в римское время, был посвящен двум обожествленным людям — Петеси и Пихору, сыновьям Купер.

Таким образом эфиопские боги Гелиодора соответствуют действительно существовавшему пантеону Куша. Следует еще остановиться на сведениях Гелиодора о ритуалах этих культов.

Человеческие жертвоприношения, конкретно жертвоприношения пленников-иноземцев, местным богам засвидетельствованы у эфиопов еще Диодором (II. 55). Вероятно, это тоже один из древнейших религиозных обычаев, существовавших в долине Нила. Сохранившееся у греков классического периода «сказание о том, как египтяне по прибытии Геракла в Египет увенчали его венками, а затем в торжественной процессии повели на заклание в жертву Зевсу», передает Геродот (II. 45). Но здесь это дела давно минувших дней. Знакомясь с современным ему Египтом, Геродот называет сказание нелепым. Однако о существовавшем некогда в Египте обычае ритуального убийства чужеземцев он сообщает еще в одном из рассказов, который слышал от местных жрецов (II. 115). В связи с данными Диодора и Гелиодора, представляется возможным привлечь сообщение Геродота, что у эфиопов «заключенные были закованы в золотые цепи» (III. 23). Принято считать это одной из небылиц в сочинении «отца истории», откуда она и перешла в «Эфиопику». Так ли это? По Гелиодору, в золотые оковы заковывали первых пленников, предназначенных в жертву «отеческим богам», т.е. золото прямо связано с ритуалом. Очевидно, Геродотовы заключенные в золотых цепях тоже «первинки (жатвы) войны». Учитывая золотые запасы Куша, в этом нет ничего сказочного. По аналогии можно привести сообщение о ритуальном значении золота в другой африканской «стране золота», стадиально близкой Кушу, в том же самом суданском историко-географическом поясе. Вот что повествует аль-Бакри (XI в.) в рассказе о Гане и об обычаях ее жителей: «Их царь украшает женскими украшениями шею и оба локтя, а на голову возлагает высокую и острую поволоченную шапку, на которой укреплены тонкие пряди хлопка. Когда он дает аудиенцию людям для разбора несправедливостей, то находится в шатре, а около шатра привязаны десять лошадей в золоченых покрывалах. Позади царя стоят десять юношей, носящих кожаные щиты и мечи, украшенные золотом. Справа от царя находятся сыновья царей его страны; волосы на их головах переплетены золотом, на них тонкие одежды… У входа в шатер находятся породистые собаки… На шеях собак золотые и серебряные ошейники, на ошейнике же золотые и серебряные замки».

Гораздо более интересным представляется другое: почему такая «экзотика» встречается только у Геродота и Гелиодора. По Геродоту, это сообщение в числе других принесли персидскому царю Камбису, завоевателю Египта, намеревавшемуся двинуться в Эфиопию, лазутчики-ихтиофаги. Обычай человеческих жертвоприношений Гелиодор относит к тому же самому периоду. Вся цепь приключений эфиопской царевны и ее суженого приводит к тому, что царь Мероэ отменяет этот обычай. Возможно, Гелиодор доносит до своих читателей подлинную историческую традицию о событиях, имевших место в Мероэ после V в. до н.э.

В головных уборах царей-жрецов, белых блестящих венцах, можно видеть серебряные короны или диадемы, которые изображены на рельефах Бегравии, Нагаа и найдены в царских погребениях Балланы.

Культовое значение цветов лотоса подтверждается открытыми теперь памятниками. На одном из рельефов храма Солнца в Мероэ, где изображен триумф царя, человек, бегущий перед его колесницей, разбрасывает эти цветы. Лотос встречается неоднократно на рельефах храма Апедемака в Мусавварат-эс-Суфре. В частности, на цветке лотоса изображены Исида, принц Арка, Гарпократ.

Изображения богов и царей с пальмовыми ветвями в руках часто встречаются на стенах мероитских храмов и вотивных стелах.⁹ Очевидно, пальмовым ветвям придавалось сакральное значение.
_________________________
[9] вотивная стела — стела посвященная богам.
вотивный (лат. votivus) — посвященный богам.
стела (греч. στήλη) — вертикальная плита, обычно из камня; ставилась в честь какого-то события, в знак посвящения божеству, как монумент над местом погребения; могла иметь декоративное завершение (фронтон, акротерий); на лицевой стороне высекались надписи или рельефы.


_______________________________

Карлова Ксения Федоровна
ОБРАЗ БОГА СЕТА В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ ПОЗДНЕГО ПЕРИОДА


Формирование образа Сета в Поздний период определялось локальными особенностями территории страны. В то время как внутри Египта образ Сета был полностью демонизирован и его культ перестал развиваться, в оазисах Западной пустыни Дахла (Dzdz) и Харга (Knmt) он продолжал свое развитие, претерпевая определенную трансформацию. Ее черты прослеживаются, начиная еще с III Переходного периода, на протяжении которого главным центром почитания Сета являлся город Мут (Мут эль-Хараб; др.-греч. Μώθις) — столица оазиса Дахла с периода Нового царства.

Из Дахлы происходит первый памятник, свидетельствующий о наличии культа Сета в оазисах — небольшой фрагмент керамики из города Балат (эйн-Асил), являвшемся столицей Дахлы в период Древнего царства. На нем сохранилось частичное изображение головы Сета, однако остальная часть, где было изображено туловище, полностью утрачена. Фрагмент был найден в резиденции наместника Пепи II в Дахле, однако его точная датировка крайне затруднена ввиду плохой сохранности памятника и схематичности изображения Сета. Фрагмент может датироваться от конца периода Древнего царства вплоть до II Переходного периода, но не позднее. По ряду признаков можно говорить о том, что это не был значительный, с точки зрения создателей, памятник, однако он свидетельствует о том, что связь Сета с оазисами достаточно древняя.

В Мут эль-Хараб находился посвященный Сету храм, который, возможно, являлся важнейшим культовым местом этого оазиса. Как можно установить по фрагментам храмовых рельефов Тутмоса III, Хоремхеба и династии Рамессидов, а также по другим материальным свидетельствам, храм существовал уже в период Нового царства. В III Переходный период храм продолжал функционировать и был дополнен новыми декоративными элементами. Что касается культа Сета, то имеются свидетельства, доказывающие попытки вычеркивания имени Сета путем замены на имена других богов уже в Поздний период.

Из Мут эль-Хараб происходит достаточно много памятников, отражающих развитие культа Сета. Самым ранним и значительным является стела с гимном в честь Сета, датирующаяся временем XIX или XX династии. К сожалению, стела очень сильно повреждена, и текст гимна сохранился фрагментарно. Однако даже по небольшим фрагментам можно заключить, что гимн очень интересен и, судя по всему, не имеет параллелей в других памятниках. К.Хоуп и О.Капер, исходя из чтения отдельных слов, таких как itn (солнечный диск), izft (исефет), štw (черепаха), предполагают, что содержание текста имеет какой-то религиозный сюжет. Сет наделяется эпитетами zȝ Nwt — «сын Нут», nṯr ˁȝ — «бог великий», nb pt — «владыка неба», которые, как будет показано далее, являются его характерными эпитетами в период Нового царства.

К времени XXI династии относится статуя богини, посвященная первому жрецу (ḥm nṯr tpy) Сета, Па-не-бастету (Pȝ-n-Bȝstt). Сет наделяется эпитетами Swtḫ ˁȝ pḥty zȝ Nwt — «Сет, великий силой, сын Нут». Другая статуя времени XXII династии принадлежит жрецу (wˁb) Сета, Па-не-сутеха (Pȝ-n-Swtḫ). Здесь эпитет Сета Swtḫ nb ˁnḫt — «Сет, владыка ˁnḫt». Это единственный памятник, где Сет упоминается как владыка ˁnḫt. Локализация этого места точно не определена, однако, вероятно, оно располагалось неподалеку от Мут эль-Хараб, в районе города эль-Каср.

К памятникам, отражающим высокую степень почитания Сета в оазисе Дахла, относятся две иератические стелы: т.н. «Большая стела из Дахлы» времени правления фараона Шешонка III и т.н. «Малая стела из Дахлы» времени правления фараона Пианхи. «Большая стела из Дахлы» является наиболее крупным памятником оазиса Дахла, связанным с Сетом. Она содержит сообщение оракула Сета во время праздника 25-го дня 4-го месяца зимнего сезона года 5 Шешонка. Сет наделяется эпитетами: Swtḫ ˁȝ pḥty zȝ Nwt pȝy nṯr ˁȝ — «Сет, великий силой, сын Нут, этот бог великий».

Особенный интерес представляет «Малая стела из Дахлы», которая содержит сообщение оракула Сета, датированное 10-м днем 3-го месяца ахет года 24 Пианхи (очевидно, напатского царя, владевшего Египтом в 730-е гг. до н.э.). Эпитеты Сета аналогичны эпитетам других памятников: Swtḫ ˁȝ pḥty zȝ Nwt — «Сет, великий силой, сын Нут». Но здесь, в отличие от вышеперечисленных памятников, имя Сета выписывается без детерминатива «Сетова» животного. В верхнем регистре стелы помещено изображение Сета с головой сокола и с уреем на лбу. Над головой Сета изображен солнечный диск, в руках он держит скипетр-wȝs. Слева от Сета стоит божество, которое невозможно идентифицировать из-за повреждений стелы. Справа от Сета стоит даритель, подносящий Сету цветы и благоуханную воду. Текст стелы сообщает, что некто Та-биа (Tȝ-biȝ), сын Паи (Pȝy), состоящий на служебной должности, совершает ежедневные подношения пяти хлебов в честь своего отца. Это подношение от его имени выполняет жрец, сын Анх-хор (ˁnḫ-Ḥrw). Но содержание интересно, прежде всего, тем, что отражает почитание двух богов — не только Сета, но и Амона-Ра. По-видимому, при XXV династии Амон и Сет являлись основными богами в Мут эль-Хараб.

Характерно, что это не первый памятник, где Сет и Амон (или Амон-Ра) оказываются связаны. В храме Сета в Омбосе времени Нового царства, частично реконструированном при Рамсесе III, жрец Усер-хат (Wsr-ḥȝˁ-t) добавил дверную перемычку, на которой изображены Амон и Сет, сидящие спинами друг к другу, причем Сет изображен в двойной короне Верхнего и Нижнего Египта. Над ними помещено изображение крылатого солнечного диска, а под ними — изображение переплетенных нильских растений. Надпись с левой стороны: «[…] в Карнаке для ка этого, жреца Сета, Усер-хата, праведного голосом»… ([…] m Ipt n kȝ pn ḥm nṯr n Stḫ Wsr-ḥȝt mȝˁ ḫrw…). Надпись с правой стороны: «Сет Омбосский, владыка Верхнего Египта, бог великий, владыка неба, чадо прекрасное Ра. Дает восхваление ка твоему, Сет великий силой»… (Stḫ nbwty nb Smȝw nṯr ˁȝ nb pt sfy nfr Rˁ rdi iȝw n kȝ.k Stḫ ˁȝ pḥty…). Таким образом, связь Сета с Амоном объясняется их статусом государственных богов в период Нового царства. В оазисах эта связь сохраняла актуальность вплоть до греко-римского периода.

Другой памятник, где сообщается о наличии культа Амона-Ра и Сета в оазисе Харга, происходит предположительно из Фив. Это кубическая статуя, датирующаяся временем от Позднего периода до раннептолемеевского периода. Владелец статуи — Па-ди-имен-неб-несут-тауи (Pȝ-di-Ἰmn-nb-nswt-tȝwy), который, в числе прочего, являлся жрецом Амона-Ра Южного (ḥm(-nṯr) Ἰmn-Rˁ nsw-nṯrw) и Сета — жрец Сета в южных оазисах (ḥm-nṯr n Swtḫ n wḥȝt-rsyt) и жрец жезла Сета (ḥm-nṯr n p(ȝ) mdw n Swtḫ) в южном оазисе. Примечательно, что владелец статуи относился к фиванскому жречеству, как об этом сообщают надписи на статуе, и занимался административными вопросами в качестве писца Амона (sš Ἰmn), писца казны (sš pr-ḥḏ) и царского счетного писца в южном оазисе, в Хибисе (wḥȝt-rsyt Hb), т.е. в оазисе Харга. Как отмечает Д.Клотц, наличие таких титулов у одного лица подтверждает существование тесных экономических связей между Фивами и оазисом Харга, которые были засвидетельствованы в период от XXX династии до раннептолемеевского времени. Владелец статуи руководил хозяйственной деятельностью в оазисах, служа в качестве храмового писца Амона в Карнаке, и в то же время являлся жрецом Сета. Это свидетельствует о том, что культ Сета в оазисах имел официальный статус, в отличие от того процесса по вымещению его культа, который происходил в государстве.

Однако определенная трансформация культа Сета все же происходит, и это выражается, в первую очередь, в изменениях его иконографии, поскольку изображение на «Малой стеле из Дахлы» не совсем типично — помимо того, что Сет изображается с головой сокола, над ним помещен солнечный диск, что указывает на связь Сета с солнечным культом. Эта связь не является случайной и получает особенное развитие в период Нового царства. Ближайшей иконографической аналогией является антропоморфное изображение Сета с солнечным диском на голове, помещенное на колонне, относящейся к гелиопольскому храму времени правления Мернептаха, фараона XIX династии.

Фараон подносит Сету две вазы-nw. Сет держит в руках хопеш и скипетр-wȝb, его эпитет — владыка XIX нома Wȝbwy. Территориально город Wȝbwy расположен на западном берегу Нила и как бы обращен в сторону Западной пустыни, что может быть связано с развитием культа Сета в оазисах Западной пустыни. Главная особенность этого изображения Сета, как и в случае со стелой из Дахлы − помещение солнечного диска на его голове. Такая связь Сета с солнцем может объясняться особенностями развития его образа в период, предшествовавший эпохе Нового царства.


СОЛЯРНЫЙ АСПЕКТ ОБРАЗА СЕТА

Исходно, солярный аспект Сета восходит к чертам, приобретенным им при царе II династии Перибсене. Следующее появление знака солнечного диска в соположении с изображением животного Сета относится уже к Среднему царству, но используется в качестве личного имени. На заупокойной стеле жреца Сенби (Snbwy), происходящей из Мемфиса, изображен его сын, который носит имя Ра-Сет (Rˁ-Stẖ). На заупокойной стеле из частной гробницы Себек-анха (Sbk-ˁnḫ), находящейся в Абидосе, изображен мужчина, держащий два кувшина. Рядом с ним указано его личное имя — ˁfty Stẖ-Rˁ («пивовар Сет-Ра»). То, что имя Сет-Ра или Ра-Сет может являться личным именем, должно говорить о достаточной степени укорененности представлений о связи Сета с Ра. Не факт, что использование этой формы имени идет напрямую от времени Перибсена, однако оно определенно должно быть связано с наличием культа Сета в Гелиополе, поскольку свидетельства об этом имеются.

На сохранившихся рельефах храма Джосера в Гелиополе Сет упоминается дважды — как Stẖ и как Stẖ nbwty (Омбосский). Непосредственно от периода Среднего царства известен скарабей принца Ни-маат-ра (Ny-mȝˁt-Rˁ), на котором помещена следующая надпись: «Князь Гелиополя, Ни-маат-ра, в храме Сета» (ḥȝty-ˁ n Ἰwnw Ny-mȝˁt-Rˁ m ḥwt-ˁȝt Stẖ). Другое упоминание о храме Сета в Гелиополе относится к периоду Нового царства. В надписи на кубической статуе Хапи-ха (Ḥˁpy-ḫˁ) говорится: …«для ка, посвященного в тайны Гелиополя, надзирателя дома Ра, писца жертвенного стола, владыки обеих земель, жреца Хапи-ха, сына Неб-хотепа в доме Сета в (?) Гелиополе» (…n ḳȝ n snṯr ḥry sštȝ n Ἰwnw imy-r pr Rˁ-sš wdḥw n nb tȝyw ḥm-nṯr Ḥˁpy-ḫˁ zȝ Nbw ḥtp n pr Stẖ m (?) Ἰwnw). Приведенные выше свидетельства позволяют говорить о наличии культа Сета в Гелиополе, где, как уже отмечалось, культ Сета мог быть учрежден уже при Джосере.

В период Нового царства связь Сета с Ра получает дальнейшее развитие. На стеле фараона Аменхотепа II, найденной в Мит-Рахине, недалеко от Мемфиса, «Сетово» животное изображено с солнечным диском. Надпись следующая: «Воистину, владыка бури подобен соколу божественному»… (ist ḥḳȝ nšny mi bik nṯr…). Появление знака солнца в слове nšny, детерминативом которого является «Сетово» животное, очень необычно и, по-видимому, не имеет аналогий. Кроме того, Сет здесь называется соколом, что также свидетельствует о его принадлежности к небесным божествам, благодаря связи с царской властью. «Сокол божественный» — это стандартный эпитет божеств солнечного круга, прежде, всего, Хора, а также царя (LGG 767 ff).

Вопрос о связи между образами Сета и Амона-Ра также может быть поставлен в контексте проблемы солярного аспекта образа Сета. Иероглифический знак, изображающий животное Сета, в соположении с солнечным диском дважды встречается в надписях храма в Танисе. Строителем храма является Рамсес II, почитавший Сета. Однако, вероятно, уже в Позднее время, при Осорконе II, иероглифический знак Сета стремились заменить знаком Амоном-Ра в облике барана. В текстах надписей говорится о боге Амоне-Ра, но не вызывает сомнения, что первоначально оформление колонн было связано с образом Сета: на колонне 8 этого храма изображено «Сетово» животное. В обоих случаях над головой Сета помещен солнечный диск. По-видимому, изначальный для этих памятников образ Сета был в дальнейшем заменен на образ Амона-Ра, и такая манипуляция не единична.

На голову медной статуи Сета из Новой Карлсбергской глиптотеки Копенгагена помещены бараньи рога. Сама статуя датируется концом Нового царства, однако, как показал анализ, проведенный Д.Шорш и М.Виписки, бараньи рога были добавлены позднее, предположительно во время III Переходного периода. У статуи были демонтированы уши Сета, а на их место приставлена двойная корона Египта, на которую крепились бараньи рога. В обоих случаях — в иероглифической надписи и в оформлении статуи — замена Сета Амоном в образе барана или попытка придать ему черты его образа, связаны с негативным восприятием Сета в позднее время.

Таким образом, возвышение Сета в эпоху Нового царства сменилось его негативизацией на протяжении III Переходного периода и Позднего времени. Это отразилось в частичной трансформации его образа, начавшейся в оазисах с периода XXV династии. Помимо того, что на «Малой стеле из Дахлы» Сет изображается с головой сокола, его имя, как упоминалось выше, с этого периода выписывается без детерминатива «Сетова» животного, которое присутствовало в написании имени Сета на более ранних памятниках, происходящих из оазисов. В основе этого могут лежать две причины, которые и обуславливали развитие образа Сета в Поздний период. С одной стороны, происходила негативизация образа Сета, что вызывало изменение его статуса и приводило к запрету на изображение «Сетова» животного и к попыткам избежать прямого написания имени Сета. Так, на победной стеле Пианхи Сет упоминается в положительной коннотации, но не прямо, а как сын Нут. Употребление эпитета zȝ Nwt не является случайным, а связано с его применением к Сету в период Нового царства: …«сын Нут, дает он тебе руки свои» (Urk.III.24.79: …zȝ Nwt di.f n.k ˁy.k).

С другой стороны, актуализировалось представление о Сете как об одном из двух богов, имеющим, наряду с Хором, соколиную природу. Представление это, как было показано ранее, очень древнее и восходит еще к раннединастическому времени, а позднее находит свое выражение в появлении бога Немти. В Поздний период, когда образ Сета дискредитировался по мере возрастания значения осирического мифа, возврат к такому образу Сета избавлял его от негативизации.

Окончательная трансформация Сета в сокологолового бога на памятниках из оазисов происходит при XXVII династии. На рельефе из храма Хибиса в оазисе Харга, времени правления Дария I, изображен сокологоловый Сет в двойной короне, в килте šndyt и с двумя крыльями, пронзающий копьем Апопа. Надпись, сопровождающая изображение, следующая: «Произнесение слов Сутехом, великим силой, богом великим, находящимся в Хибисе. Сделал он даяние жизни подобно Ра, навечно» (ḏd mdw n Swtḫ ˁȝ pḥty nṯr ˁȝ ḥr-ib Ḥbt ir.n.f di ˁnḫ mi Rˁ ḏd).

Крылатый Сет с головой сокола, в сопровождении льва, побеждающий Апопа.
Фрагмент (и его прорисовка) из храма Дария I в Хибисе, в оазисе Харга.
С началом Позднего периода в оазисах Сет изображается с соколиной головой. Его культ по-прежнему сохраняет свое значение, но при этом «Сетово» животное оказывается окончательно вытесненным из оформления памятников, поскольку образ Сета демонизируется и связывается с угрозой царской власти Египта. Вместе с тем, в представлениях о Сете в оазисах определяющей становится его роль защитника солнечного бога от змея. Об этом же свидетельствует развитие его культа в оазисах и в греко-римский период.

В оазисе Дахла, в храме Дейр эль-Хаггара римского времени периода правления императоров Веспасиана (69-79гг.) и Тита (79-81гг.) в сценах ритуального характера помещены два изображения Сета с головой сокола. Первое изображение, находящееся в святилище храма, представляет сокологолового Сета, увенчанного бараньими рогами, на которых помещена двойная корона с солнечным диском и двумя уреями. Примечательна надпись, сопровождающая изображение: «Сутех […владыка] оазисов, тот, кто низвергает Апопа» (Swt[ḫ …] wḥȝt sḫr ˁpp (Swt[ḫ …] wḥȝt sḫr ˁpp).

Второе изображение из пронаоса храма практически идентично вышеописанному, за исключением того, что на короне Сета помещается один урей. Надпись следующая: «Сутех, великий силой, бог великий, владыка оазисов» (Swtḫ ˁȝ pḥty nṯr ˁȝ nb wḥȝt). В обоих случаях Сета сопровождает его супруга Нефтида, которая изображается с коровьими рогами и солнечным диском между ними, что позволяет отметить ее сходство с иконографией Исиды. В изображении из пронаоса голову Нефтиды венчает также корона шути в форме двух перьев — атрибут бога Амона. Таким образом, Сет и Нефтида определенно оказываются связаны с Амоном, а развитие образа Сета в оазисах в греко-римское время тяготеет к синкретизации с Амоном в рамках их статуса владык оазисов.

Возможность такой синкретизации была вызвана двумя причинами. С одной стороны, Амон, наряду с Сетом, является очень значимым божеством в оазисах — в Сиве и Бахарии он почитался как верховный бог, в Дахле, наряду с Сетом, являлся одним из верховных богов, а храм в Хибисе, как уже упоминалось, был посвящен непосредственно ему. С другой стороны, как было показано выше, в период Нового царства Сет и Амон являлись покровителями царской власти, а в образе Сета на первый план выходят солярные черты, что существенно сближает его с Амоном. Даже после периода Нового царства, когда образ Сета начинает демонизироваться, попытки заменить Сета в надписях Амоном или переделать его статую в статую Амона-Ра не являются случайными, а объясняются той схожестью черт, которую оба бога приобрели в период Нового царства.

Вместе с тем, вышеперечисленные аспекты образа Сета, которые выдвигаются на первый план в его культе в оазисах в I тыс. до н.э., в принципе характерны для него на всем протяжении истории древнеегипетской религии.


КРЫЛАТЫЙ СЕТ, ПОБЕЖДАЮЩИЙ АПОПА

В древнеегипетской религии и мифологии топос о повержении врага в образе змея, являющегося противником солнечного бога, играет важную роль. Извечная битва, повторяющаяся с каждым новым появлением солнца — это сражение, в котором Ра борется со змеем Апопом, воплощающим все зло мирового порядка. Эта битва солнца упоминается в различных гимнах, посвященных солнечному богу, а также в книгах, описывающих его путешествие. Непосредственными защитниками солнечного бога могут выступать различные божества, однако особую роль в этом мифологическим сюжете играет бог Сет, выступающий в качестве защитника Ра и сражающийся со змеем Апопом. На виньетке папируса Эр-Убен времени XXI династии Сет стоит на корме солнечной барки и пронзает копьем Апопа. Ипостась Сета как противника Апопа мало изучена, однако, она имеет не меньшее значение в интерпретации его образа, чем роль в качестве противника Хора или убийцы Осириса. Посредством мифологемы об убийстве змея реализуются или раскрываются черты Сета, позволяющие говорить о нем как о боге солярного или небесного круга.

С ролью Сета как охранителя солнечного бога тесно связано представление о нем как о крылатом божестве, которому присущи функции защиты от врага и борьбы с силами хаоса. Впервые о Сете, как о крылатом боге упоминают Тексты пирамид: «Произнесение слов: дано око Хора на крыло брата его, Сета» (Pyr.1742a: ḏd mdw di irt Ḥrw ḥr ḏnḥ in sn.f Stš). В данном случае Сет выступает как бог-сокол и исполняет функцию бога-защитника, переправляющего атрибут поддержания космического порядка, — Око Хора. Крылатый Сет близок с солнечным богом, о чем может свидетельствовать его связь с Ра посредством урея: «Пепи — урей, приходящий от Сета, схватывающий и приносимый» (Pyr.1459b: Ppy pw iˁrt prt m Stš iṯyt inwt); «Это змея эта, приходящая от Ра, урей этот, приходящий от Сета» (Pyr. 2047d: ḏt pw nn prt m Rˁ iˁrt nn prt m Stš). Урей, воплощающий огненную силу солнечного бога, был призван охранять умершего царя во время путешествия по загробному миру и поддерживать его жизнь там. Наличие солнечного атрибута у Сета могло означать непосредственную связь этого бога с солнцем и с царем. Кроме того, появление Сета с крыльями и уреем в «Текстах пирамид» связано с его восприятием как бога, парного Хору, и в этом качестве обретающего наряду с ним царские атрибуты.

О Сете как о непосредственном противнике змея Апопа и защитнике солнечного бога впервые сообщают «Тексты саркофагов»: в одном из заклинаний речь идет об укрощении Сетом змея, обратившегося против Ра:

«Знаешь ты имя змея этого, который на горе. Whn.f имя его. Делает он во время вечера этого обращение у него ока его к Ра …внутри ладьи. Склонит его Сет.»
(CT.II.378c sqq: iw rḫ.k rn ḥfȝw pn tp ḏw Whn.f rn.f irr.f m tr n mšrw pn ˁn ḫr.f irt.f r Rˁ …m-ẖnw sḳdw ḳˁḥ ḫr sw Stš).

Кроме того, Сет предстает в этом источнике в качестве того, кто изгоняет Апопа: «изгоняет великий силой Апопа» (CT.VII. 332g, 517b: ḏr ˁȝ pḥty ˁpp). Характерно, что Сет, изгоняющий Апопа, наделяется эпитетом ˁȝ pḥty — «великий силой», который становится одним из его традиционных обозначений. Как это будет видно далее, он характеризует Сета как бога-защитника, повергающего врага.

То, что роль Сета как крылатого бога и защитника солнца, формировалась в рамках его тесной связи с царским культом, подтверждается появлением и массовым тиражированием этого образа при Рамессидах, когда Сет являлся официальным богом царской власти. Именно с эпохи Нового царства образ крылатого Сета фиксируется иконографически. Cамую массовую и репрезентативную группу памятников, фиксирующих этот сюжет, составляют скарабеи, скарабеоиды, амулеты и печати времени Рамессидов. На таких памятниках могут изображаться Сет и божества азиатского происхождения: Баал, Решеп, Астарта. Бог, чаще всего крылатый, одет в конический головной убор, его лицо вытянуто, а на лбу помещен урей или два рога. В одном случае божество пронзает копьем змея, в другом может изображаться с двумя уреями или стоящим на спине животного. Главной проблемой при рассмотрении этих памятников является идентификация изображенного бога, поскольку на памятниках отсутствуют надписи, и идентифицировать божество можно только по иконографическим признакам или по сюжету.

Наиболее показательным является изображение Сета на скарабее из брюссельского Королевского музея искусств и истории, где изображен крылатый Сет с головой своего животного, что позволяет говорить достаточно уверенно о его идентификации. Он одет в ханаанейский килт, что свидетельствует об азиатском влиянии. Левой рукой он держит за голову змея, а правой пронзает его тело. Над фигурой Сета помещен его характерный эпитет mry Rˁ — «избранный Ра». Аргументом в пользу идентификации этого бога как Сета может служить скарабей из Лейпцигского музея, на котором изображен Сет, пронзающий копьем змея, с головой своего животного, но без крыльев. Здесь также помещен эпитет Сета mry Rˁ. Таким образом, оба рассмотренных изображения, египетские по происхождению, практически идентичны друг другу. К такому же типу относятся изображения на скарабее из коллекции М.Кассирера, на рамессидском скарабее из Телль-эль-Фара (Палестина) с изображением солнечного диска над головой бога и на двух скарабеях из берлинского египетского музея. Различаются только небольшие детали: стоящий бог в коническом головном уборе и в азиатском килте пронзает копьем змея. На двух скарабеях встречаются изображения солнца: на одном — солнечного диска, на другом — солнечного диска с лучами.

По поводу идентификации изображенного бога на памятниках этого типа в литературе нет однозначной трактовки. Исследователи, рассматривающие эти памятники, выдвигают разные версии. М.Кассирер считает, что на памятниках изображен бог Решеп. Но А.Р. Шульман справедливо отмечает, что изображений Решепа в крылатом виде или пронзающего копьем змея не засвидетельствовано. И.Корнелиус и О.Кил определяют этого бога как Баала-Сета, другие исследователи — просто как Сета.

Имя «Баал-Сет» или «Сет-Баал» является искусственной конструкцией, не встречающейся в памятниках, но принятой для обозначения этого образа бога у некоторых исследователей. Семитский бог Баал появился в Египте, по-видимому, еще в гиксосское время и получил особенную популярность как бог, покровительствующий царской власти, что также может объяснять его тесную связь с Сетом. Вероятно, начиная еще с гиксосского времени, египтяне стали воспринимать Баала как проявление Сета. Баал, важнейший семитский бог, почитаемый гиксосами, был отождествлен ими с Сетом, покровителем царской власти, и именно в это время культ Сета приобретает чрезвычайную популярность на северо-востоке Дельты и в некоторых районах Азии.

В описании битвы при Кадеше Сет и Баал являются богами-покровителями Рамсеса II. Сет с иконографическими атрибутами Баала становится династическим богом Рамессидов, о чем свидетельствует «Стела 400-го года» (JdE 60539), где Сет представлен в образе Баала. В верхней части стелы изображен Сет в азиатском одеянии и в коническом головном уборе Баала, на котором помещены два рога с солнечным диском между ними, что характерно для изображения Баала. За Сетом изображен Рамсес II, а за ним — визирь Сети в позе поклонения. На стеле имя Сета выписано идеограммой его титульного животного, но, по-видимому, наиболее верным прочтением его имени в контексте данного памятника будет Сетх или Сутех, по аналогии с рельефом времени фараона Мернептаха, где Сет, также изображенный в образе Баала, выписывается как Сутех (Swtḫ).

Стела фиксирует особый способ летоисчисления, начавшийся в гиксосский период в связи с установлением культа Сета. Сама дата 400-летия дает отсчет культовой эре, связанной с утверждением в Аварисе почитания Сета (Сетха / Сутеха) в его локальной нижнеегипетской форме или принявшего азиатский облик. Причем возвышение культа Сета (а конкретнее — Сутеха в локальной форме) в Дельте Египта произошло еще до прихода гиксосов, при Нехси, который правил в Дельте после фараонов XIII династии незадолго до начала гиксосского периода.

Нехси, став царем, сделал Сета покровителем Авариса, о чем может свидетельствовать его надпись в Телль Мокдаме. Тем самым, Аварис приобрел новое религиозное и политическое значение, что было важно для Нехси в связи с укреплением своей власти. Ввиду этого, выбор им Сета в качестве бога-покровителя не кажется странным, поскольку с древнейших времен Сет являлся покровителем царской власти. Эта ипостась Сета могла приобретать большую значимость в условиях борьбы конкурирующих правителей за политическую власть на определенных этапах египетской истории.

По-видимому, между Нехси и представителями XIX династии существовала определенная связь. От времени правления Нехси в Танисе был найден его обелиск вместе с обелисками Рамессидов. Это может указывать на почитание Нехси фараонами XIX династии, которые, по трактовке Дж. ван Сэтерса, отсчитывали эру Сета на «Стеле 400-го года» от начала правления Нехси в Аварисе. Г.те Вельде также считает, что в этом памятнике Сети I отмечает не столько установление правления Сета в период владычества гиксосов, сколько традицию почитания Сета еще до прихода гиксосов.

Оставляя в стороне вопрос о начале отсчета эры Сета отметим, что такая точка зрения не кажется неправомерной, если вспомнить предположение о том, что XIX династия могла быть связана с гиксосскими правителями или теми азиатами, которые остались в Египте после изгнания гиксосов и египтизировались. Тогда вопрос тождества Сета и Баала и их необычайной популярности в рамессидскую эпоху необходимо решать именно в связи с характерным для них вниманием к гиксосской традиции. Египетская форма имени Баал — bˁr, может выписываться с детерминативом животного Сета (LGG II. 778) и из всех имен азиатских богов только его имя выписывается с таким детерминативом. К.Зиви-Кош полагает, что поскольку в некоторых случаях изображение «Сетова» животного может использоваться как идеограмма для написания имени Баала, это позволяет говорить о чтении имени Баала как Баала-Сета.

О тесной связи Баала и Сета можно судить по многочисленным текстовым и иконографическим источникам. Объяснение этой связи вполне очевидно ввиду схожих функций Баала и Сета как богов грома и борцов с силами хаоса. Баал как бог бури и грома впервые изображается на стеле из Угарита, датирующейся ок. 1700-1400 до н.э. Традиция почитания богов-громовержцев в западносемитской мифологии имеет долгую историю и на первоначальных этапах своего развития культ Баала был тесно переплетен с культом западносемитского бога Хадада. В угаритских текстах отображена мифологема борьбы Баала как бога громовержца и защитника космического миропорядка с морским богом-разрушителем Ямой.

Качества Баала как бога бури являются одними из определяющих в его образе в ходе этой борьбы. Образ Сета как бога грома формируется уже в «Текстах пирамид» (Pyr. 261a, 1150c) и в «Текстах саркофагов» (CT III.138b, 143b; VI.167e, 253m, 254p, 3061; VII.250c, 263b, 332f,h, 517a,c), но наиболее актуальным становится именно в эпоху Нового царства, о чем свидетельствует наличие детерминатива «Сетова» животного у категорий слов, обозначающих непогоду.

Мифологема о борьбе Сета со змеем Апопом и его роль защитника космического порядка должны были сблизить Сета с образом Баала по мере проникновения культов азиатских божеств на территорию Египта. В иконографической традиции Нового царства Сет принял на себя определенные черты, которые могли быть характерны для Баала или Баал мог ассоциироваться с Сетом. Особое внимание стоит обратить на то, в какой форме выражается почитание Сета на «Стеле 400-го года»:

…«царя Верхнего и Нижнего Египта, великого силой, сына Ра, любимого его, Омбосского, любимого Ра-Хорахте, да существует вечно-вековечно … Сутех, сын Нут, великий силой в ладье миллионов лет, повергающий врагов перед ладьей Ра, великий ревом»…
(KRI II. 288. 6-7, 9-10:…nsw-bity Swtḫ ˁȝ pḥty zȝ Rˁ mry.f nbty mry Rˁ-Ḥrw ȝḥty wnn.f r nḥḥ ḏt … Swtḫ zȝ Nwt ˁȝ pḥty m wiȝ n ḥḥw ḫr ḫfty m-ḥȝt wiȝ n Rˁ ˁȝ hmhmt…)

Прежде всего, особенное значение имеет качество Сета как древнейшего божества царской власти, что позволяет придать ему царский титул. Другие упоминаемые здесь эпитеты Сета характеризуют его как небесного бога-защитника: zȝ Nwt — «сын Нут» и ˁȝ pḥty — «великий силой» подчеркивают его природу божества, порожденного солнечным богом. То, что в стеле делается акцент на аспекте образа Сета как защитника солнечной барки, не может быть случайным. Эта позитивная роль Сета имела решающее значение в обосновании почитания его культа, как это можно было видеть на примере вышеприведенных памятников. Исходя из всего вышеперечисленного правомерно говорить, скорее, о влиянии Сета на образ Баала в его египетской рецепции, чем наоборот.

Мифологический контекст памятников подтверждает, что изображается Сет в своей обычной роли победителя Апопа, но в рамках изобразительной традиции переднеазиатского искусства и с определенными азиатскими атрибутами, такими как конический головной убор, ханаанейский килт и два рога на лбу. Изображение солнечного диска на некоторых скарабеях позволяет восстановить полный мифологический сюжет: солнечный диск, как символ Ра, змей Апоп — главный враг солнечного божества и Сет, уничтожающий врага солнца. Его связь с солнечным культом подчеркивается здесь наличием солнечного диска и двух крыльев.

На палетке времени правления Рамсеса II на передней стороне изображен Амон-Ра в образе бараноголового сфинкса, а на обратной — антропоморфное изображение крылатого бога, поражающего копьем змея. На нем надет конический головной убор и килт šndit, одной рукой он хватает за шею змея, другой пронзает его копьем. К сожалению, место, где написано имя бога, разрушено, но, с большой долей уверенности, изображенного бога можно идентифицировать как Сета.

От эпохи Нового царства дошел фрагмент стелы из Карлсбергской Глиптотеки времени XIX династии (inv.AEIN 726). Здесь Сет изображен с головой быка, телом человека и двумя крыльями, стоящий на корме солнечной барки и пронзающий копьем змея. Так же, как и на многих памятниках, Сет одет в азиатский килт. Над изображением помещена надпись: «Сет, бык Омбосский» (Stẖ kȝ nbwty). Упоминание о Сете как о быке Омбоса встречается только на этой стеле, однако известно употребление этого эпитета по отношению к Рамсесу II, повергающему врагов: «Величество его позади них (т.е. врагов) подобно быку Омбосскому» (KRI II. 151. 19: iw ḥm.f m-sȝ.sn mi kȝ nbwty). Несомненно, что царь здесь ассоциируется именно с Сетом и примечательно то, что ассоциация эта выражается через принадлежность Сета к Омбосу как покровителя царской власти.

Что касается ассоциации Сета с быком, то она вписывается в египетскую традицию. В XVII главе «Книги мертвых» о Сете говорится: «Это Сет. По-другому сказать: Великий дикий бык» (BD. XVII. 115: Swty pw ki ḏd smȝ wr). В Лейденском папирусе фигурирует «бык темноты, бык быков, сын Нут» (p Leyden recto. X. 28-29: kȝ kkw kȝ kȝw zȝ Nwt).

Без сомнения, в этом быке можно узнать Сета поскольку, как уже упоминалось выше, эпитет zȝ Nwt является его традиционным эпитетом. Что касается надписи стелы, то ближайшей аналогией здесь будет надпись на стеле из Лейденского музея с похожим сюжетом. Сет в антропоморфной форме пронзает копьем Апопа в облике змея с человеческой головой. В верхней части стелы помещено изображение солнечного диска, c двумя уреями, и луны. Надпись следующая: «Омбосский, бог великий» (nbwty nṯr ˁȝ).

Ж.Лейбович считает изображение быка на стеле не египетским, но критским по происхождению по аналогии с изображениями быка из кносского дворца и на критских монетах, однако, на наш взгляд, оснований для такой трактовки нет. Скорее нужно говорить о том, что египетская традиция оказывается связанной с ближневосточной иконографической традицией. Ближайшей аналогией является изображение на скарабее из Ибицы, где стоящее божество с головой быка, идентифицирующееся как Баал, повергает врага с телом человека и хвостом змея. Одной рукой бог замахивается булавой, другой — держит врага за волосы. Он одет в платье с длинными рукавами и длинной юбкой, на голове — корона с пучком. Изображение головы быка идентично изображению на карлсбергской стеле. Изображенного бога идентифицируют как Баала, но в традиционной сиро-палестинской иконографии Баал в образе быка не изображался. Его возможным бычьим атрибутом были два рога с солнечным диском.

С другой стороны, уже в финикийской иконографии появляются изображения божеств в образе быка, и такими примерами, помимо скарабея из Ибицы, могут быть другие, достаточно многочисленные финикийские скарабеи, где предположительно изображен Баал или Мелькарт в образе быка, сидящим на троне или на сфинксе. Что касается изображения врага, то получеловек-полузмея в данном случае больше походит на древнеегипетского змея, атакуемого Сетом, чем на финикийского тритона. Но нужно отметить также, что идентичное изображение встречается на другом финикийском скарабее, только здесь вместо бога с головой быка изображен антропоморфный бог, также идентифицируемый как Баал. Враг показан точно так же, как и на рассматриваемом скарабее. Применительно к карлсбергской стеле О.Кил и К.Улинер отмечают вероятный синкретизм Баала и Сета, отмечая общие черты мифологического сюжета в семитской и египетской традициях. Змей как источник хаоса и мятежных вод в сиро-палестинской традиции и в виде Апопа в египетской традиции получает статус главного врага и противника на памятниках такого рода. Таким образом, можно заключить, что на карслбергской стеле иконография Сета совмещает в себе и египетский и переднеазиатский мотивы, но в рамках египетской мифологической традиции.

Как свидетельствуют вышеприведенные источники, мифологема повержения Апопа Сетом достигла своего расцвета в эпоху Рамессидов. Однако то существенное влияние, которое оказала переднеазиатская традиция, позволяет говорить о том, что избрание Сета в качестве победителя Апопа может быть связано с представлением о нем как боге, чей культ в рамессидское время занял центральное место ввиду расширения внешних контактов египтян с переднеазиатскими народами и распространения культов переднеазиатских богов.

С рассмотренными выше памятниками сюжетно близки изображения крылатого божества, стоящего между двумя уреями. Это антропоморфное божество, изображенное фронтально, в коническом головном уборе с двумя крыльями, простирающимися над двумя уреями, которые стоят по правую и левую сторону от него. На некоторых памятниках встречается изображение солнечного диска. Все изображения типологически схожи и относятся к эпохе Нового царства.

В связи с этим необходимо упомянуть о памятниках, где изображение Сета трактуется вполне определенно. На рамессидских скарабеях из Риккеха и Телль эль-Фара изображен Сет между двумя уреями. На скарабее из Мединет-Абу времени правления фараона Сетнахта¹ Сет изображен профильно вместе с богиней Уаджет, над ними помещен солнечный диск, а на идентичных изображениях Сет изображен с одним крылом, которое он простирает над уреем и с двумя крыльями и с эпитетом mry Rˁ.
________________________
[1] Stẖ-nḫt mrr-Jmn — «Победоносный Сет, любимый Амоном» (личное имя Сетнахта).

Резюмируя рассмотренные выше сюжеты, важно отметить, что массовое появление памятников с изображениями крылатых божеств может быть вызвано их защитной функцией. Крылья являются типичным атрибутом многих сиро-палестинских божеств, в особенности связанных с бурей и громом. При этом сюжет повержения змея является очевидно чисто египетским по происхождению, о чем свидетельствуют «Тексты пирамид» и «Тексты саркофагов». Взаимопроникновение традиций актуализировало роль бога-защитника, выступающего символом могущества и силы, который проявился в образе Сета с некоторыми аспектами Баала.

Таким образом, ипостась Сета как крылатого бога-змееборца актуализируется в эпоху Нового царства и получает широкое распространение в связи с официальным утверждением Сета в качестве бога правящей династии. Значимость сюжета о повержении Сетом Апопа обусловила дальнейшее почитание культа Сета в ипостаси бога-защитника в оазисах. С уверенностью можно сказать, что вышеописанные черты образа Сета приобрели первостепенное значение в рамках развития его культа в оазисах после его вымещения из официальной царской идеологии. Примечательно, что эта традиция почитания Сета сохранилась вплоть до римского времени.

В маммиси храма бога Туту времени II в. н.э. в Исмант эль-Хараб (античный Келлис), в южной части свода есть изображение крылатого бога с соколиной головой, двойной короной и солнечным диском, помещенным на ней. Божество стоит на постаменте и пронзает копьем змея, находящегося под его ногами. Но изображение не подписано и поэтому нет полной уверенности в том, что здесь изображен именно Сет. О.Капер предположительно определяет изображение этого бога как Сета, но отмечает, что может подразумеваться и другой бог, в том числе и Туту. Но насколько известно, изображений подобного рода применительно к Туту не засвидетельствовано.

Другой бог, чей культ был распространен в оазисах и чьей основной функцией была защита от врагов — это Амон-Нахт (LGG I.319).² Он также может изображаться крылатым и с соколиной головой, пронзающим копьем врага, но принципиальное отличие заключается в том, что он всегда пронзает не змея, а человека. Связь Сета и Амона-Нахта через эту иконографическую модель очень важна, поскольку она показывает специфику развития культов богов в оазисах. Амон-Нахт принадлежит к числу локальных божеств Западной пустыни, чье изображение фиксируется впервые в римское время в храме эйн-Бирбеха. Здесь среди прочих помещено изображение Амона-Нахта, типологически близкое изображению Сета в храме Хибиса: Амон-Нахт с головой сокола пронзает копьем врага. О.Капер полагает, что таким образом Амон-Нахт в качестве сокологолового бога, поражающего врага, выместил образ Сета. Однако, вытеснив Сета, Амон-Нахт перенимает его основные черты — не только иконографическую модель и функции повергателя врагов, но и систему эпитетов. В числе прочих, Амон-Нахт наделяется эпитетами ˁȝ pḥty («великий силой»), nb pt («владыка небес»).
________________________
[2] Jmn-nḫt — Победоносный Амон.
nḫt — сильный, победоносный.

Тем не менее, изображения Сета в качестве повергателя змея продолжают встречаться. Самый поздний по времени известный пример изображения Сета, пронзающего копьем Апопа, относится, предположительно, к IV в. н.э. В месте Эйн-Турба, располагающемся неподалеку от храма Хибиса, на одном из рельефов изображены три фигуры всадника с копьем: первый — с головой человека, второй — с головой Сета и солнечным диском, третий — с головой сокола и с крыльями, в двойной короне, а под этими фигурами помещено изображение змея. Э.Круз-Уриб полагает, что все три фигуры могут являться воплощением Сета, что вполне возможно ввиду традиции изображения Сета в оазисах с головой сокола и в двойной короне. Примечательно, что из трех фигур только центральная фигура с головой Сета увенчана солнечным диском. Сет сохраняет свою прерогативу защитника солнечного бога от змея, и эта ипостась остается определяющей в контексте его почитания в оазисах в римское время.


Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода. [p.208]
____________________________

Карлова Ксения Федоровна
ОБРАЗ БОГА СЕТА В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ ПОЗДНЕГО ПЕРИОДА


КАТАСТРОФА, КАК СЛЕДСТВИЕ НАРУШЕНИЯ ПОРЯДКА МААТ

Нарушение порядка маат враждебными божествами, которыми в «Книге отражения зла» являются Сет (Stš) и Апоп (ˁȝpp), может привести к апокалиптической катастрофе. Этот же мотив был выражен и в «Книге победы над Сетом», однако в рассматриваемом ритуале несчастья, которые могут постигнуть Египет, перечисляются прямо и являются частью мифологемы, в рамках которой Сет совершает преступления (Urk.VI.123-129). Эта мифологема связывает воедино концепцию возрождения Осириса и представление о мироустройстве, где все зависит от повторяемости солнечного цикла. Речь идет о нарушении нормальных природных процессов, которым подвластны и боги. Это нарушение космического порядка — маат, влечет за собой поворот к первобытному хаосу, к исефет. Цель ритуала «Книги отражения зла» заключается в том, чтобы обеспечить космическое равновесие и непрерывное функционирование природных циклов, таких как ежедневный восход солнца, сезонный разлив Нила и поддержание неба и земли на своих местах. Так, приближаясь к ахет, Сет угрожает появлению солнца, поскольку ахет — это зона, где солнце, в образе Хорахти (Ḥrw ȝḥty), появляется после ночного путешествия.

Далее, в тексте говорится, что солнечный диск (itn) в области Mr n ḫȝwy («Озеро двух ножей») не должен исчезнуть или потемнеть. Mr n ḫȝwy известно как место битвы Ра и Апопа, которая описывается в тексте «Книги отражения зла»: «Прогнал я Апопа в мгновение его, совершил я плевок в (змея) Nik, (который) он проглотил, направил я ладью-Mskt (при) хорошем ветре к песчаным берегам Mr n ḫȝwy» (Urk.VI.97.8-10: sḥm.n.i ˁȝpp m ȝt.f di.i bš Nik ˁm.n.f smȝˁ.n.i Mskt mȝˁw nfry ḥr pȝ ṯswt Mr n ḫȝwy). «Озеро ножей» как объект инобытия выступает в заупокойной литературе, начиная с периода Нового царства, в качестве мифологического и земного региона, а также может являться водным путем, по которому совершает свое движение солнце.

Вслед за исчезновением солнца описывается угроза исчезновения луны и иссушение Нила. Обмеление реки вызовет, в свою очередь, изменение структуры вод моря:

«Да не будет море сладким, [Не будет это море сладким,] и да не будет поглощено то, что в воде его [и не будет выпито то, что в нем.]»
(Urk. VI.125.21-127.2: imi bnr.tw Wȝḏ-wr [bw iry pȝ ym hnn] sẖb.kȝ tw imy mw.f [mtww swr n-im.f]).

По-видимому, обычные воды, с которыми связывалось плодородие почвы, могут быть отравлены или выпиты злобным божеством.

В этом контексте интересно отметить замечание Плутарха, пишущего о связи Тифона (Сета) с морем. Плутарх замечает, что Тифоном называют море, ветер и мрак (DIO.45.369A), а морская соль является «пеной Тифона» (DIO.32.363E). Можно предположить, что пересыхающие воды моря относились к Сету, поскольку в отличие от вод, связанных с Осирисом, они не могли обеспечивать почвенное плодородие. Ассоциация таких вод с Сетом должна быть связана с его качествами бога хаоса и беспорядка, о чем также сообщается у Плутарха (DIO.55.373D):

…«она (т.е. сила Сета) в нашем мире вялая и ослабленная, смешивается и соединяется со всякой бурной и изменчивой стихией и является творцом трясений и толчков на земле, засухи и дурных ветров в воздухе, а также громов и молний. Эта сила заражает мором воды и ветры»….

Все эти катастрофы могут ввергнуть мир с состояние хаоса, когда все окажется сокрыто в водах Нуна. Согласно представлениям египтян, упорядоченный мир всегда окружен хаосом и мраком, которые при нарушении исполнения соответствующих ритуалов могут поглотить мир. В тексте говорится:

«Да не выйдет пламя из Нуна. [Не выйдет пламя из воды этой.] Сожжет пламя (другое) пламя. [Сожжет пламя (другое) пламя.]»
(Urk.VI.123. 19-22: imi pri ḫt m ḥr-ib Nwn [bw iri wn stȝ pri m pȝ ḥr-ib n pȝ mw] hwt nzrt m nzrt [mtw ẖt ḏȝf ẖt]).

Здесь может подразумеваться регресс Вселенной к состоянию до времени творения, когда необходимо было начать создавать мир заново. Нун — это первородная субстанция и бесконечная материя, представляющаяся в качестве воды, существовавшая до сотворения Вселенной богом-демиургом Атумом, который был сокрыт в нем до начала времен.

В основе воззрений египтян о сотворенном мире лежало представление о движении солнца по небу и его цикличности, что обеспечивало устроение Вселенной. Эта цикличность гарантировала упорядоченность и нерушимость космоса, а также непрерывное возрождение и возобновление. В центре египетской картины мироздания находилась земля (tȝ), а солнце пересекало космическое пространство в двух ладьях — манджет (mˁnḏt, дневная ладья) и месектет (msḳtt, ночная ладья). Части мира, не входящие в солнечный путь, характеризовались как мировой океан — Нун. Основным ориентиром являлась меридиональная ось «север — юг» и «юг — север», по которой определялись границы мироздания, что соответствовало представлениям о биполярном устройстве Египта:

«Да не будет узнано плавание солнечного диска на север и на юг [Да не будет узнано плавание солнца на север и на юг,] и множество путей (при) пересечении небесного свода. [те пути, которые (при) пересечении неба.]»
(Urk.VI.125.1-4: imi rḫ.tw ḫdi ḫnti n itn [bw iri rḫ nȝ ḫdi ḫnti pȝ šw] ˁšȝwt wȝwt m ḏˁi ḥrt [pȝ nty nȝ-ˁšȝw nȝy.f wȝwt r ḏˁi tȝ pt]).

Уже в «Текстах пирамид» говорится, что путь, по которому движется солнце — ḫȝ-канал, имеет южную и северную стороны: …«на сторону эту южную ḫȝ-канала …на сторону ту северную ḫȝ-канала» (Pyr.1376c, 1377c: …m pn gs rs n mr n ḫȝ …m pf gs mḥt n mr n ḫȝ). Иногда они еще обозначаются как два берега — idbwy (Pyr.1345c, 2172c). В связи с этим прослеживается определенная связь с моделью земного устройства Египта, который может обозначаться также как idbwy — «два берега». Представление о севере и юге связывалось с понятием о двух небесах, которые могли являться северными и южными небесами соответственно:

«Да не склонятся одновременно два неба, [не склонятся одновременно южное и северное небо,] и да не объединится небо с землей. [и небо упадет вниз на поверхность земли.]»
(Urk.VI.125.5-8: imi sḳd pty m sp wˁ [bw iry tȝ pt rsy irm tȝ pt mḥtt mšˁ n wˁ sp] smȝ pt r tȝ [mtw tȝ pt hȝi r pȝ iwtn]).

Такое представление могло быть связано непосредственно с делением египетской земли на две части. В «Текстах пирамид» есть прямое указание на это: …«пришли к Тети два неба, пришли к Тети две земли»… (Pyr.541c: …šm n Tty ptwy i n Tty tȝwy…). О деструктивной роли Сета в этой возможной катастрофе говорится в папирусе Бремнер-Ринд: «Опустил он небо к земле» (pBM 10188. col. 5.7: hȝb.f nnt r zȝṯw). Разделение неба и земли является основой мифологической картины мира египтян, поскольку именно оно положило начало существованию мира таким, какой он есть. Их совмещение или соединение означает неминуемый возврат к первобытному хаосу, когда не существовало ни неба, ни земли.

Эти эсхатологические представления были актуальны в ритуалах, которые были призваны отразить угрозу нападения врагов, болезни или смерти. Так, в Лейденском папирусе времени Нового царства, в изречении о рождении Исиды перечисляются космические катастрофы, которые могут произойти в том случае, если ее рождение не состоится:

«Не будет больше неба, не будет больше земли, не будет больше эпагомен, не будет больше жертв для богов, владык Гелиополя! Возникнет крик в южном небе, возникнет хаос в северном небе, крики скорби внутри капеллы! Солнце не взойдет, Нил не потечет, когда должен он будет прийти ко времени своему!»
(pLeiden I 348 verso.11.5-11.7: ḫr nn wnw pt ḫr nn wnw tȝ ḫr nn wnw hrw ḥriw rnpt ḫr nn wnw wdnw n nṯrw nbw Ἰwnw ḫpr bgȝ m pt rsi (r) (ḫ)pr ẖnnw m pt mḥtt ˁnw m-ẖnw kȝr nn wbn Šw nn ḥwi Ḥˁpi bsy.f r tr.f).

В папирусе Честер-Битти VII времени Нового царства картина бедствий схожа с описанными в «Книге отражения зла»:

…«небо закрытое, земля во тьме. Ра! Эннеада! Приди и посмотри, отрава, идет она, обволакивает она, течение ее подобно Нилу! (Да) засияет свет, (да) воссияет солнечный диск! Будут проводиться деяния ритуальные в храме, который в Гелиополе!»
(pBM EA 10687 recto. 7.7-8.1: …tȝ pt hȝb.ti tȝ m kkw n Rˁ tȝ psḏt min mȝȝ ṯn tȝ mtwt ii.ti ˁfn.ti ḥwi n.s mi Ḥˁpi ḥr iḏbw wbn šw psḏ itn ir.tw ḥnwt m ḥwt-nṯr nty m Ἰwnw).

Как видно, эта апокалиптическая картина схожа с той, которая рисуется в «Книге отражения зла», однако отличие заключается в том, что ритуал вышеприведенного папируса направлен не против Сета, а против скорпионов, что характерно для частной магической практики Нового царства, а образ Сета в качестве обобщенного врага становится актуален только к эпохе Позднего периода.

Аналогичные идеи встречаются в текстах греко-римского времени и также связываются непосредственно с убийством Осириса Сетом (pLouvre 3079.col.111.97-102). В папирусах Солт и Жюмильяк описывается нарушение космического и природного равновесия из-за убийства Осириса, которое обозначается как «зло великое» (ḳn ˁȝ, ḳn wr (pSalt 825. XIV.9)) или «несчастье», «разрушение» (bȝg/gb (pJumilhac XI.1)). Термины, которые употребляются в папирусах позднего и греко-римского периода в связи с убийством Осириса, характеризуют это событие именно как вселенскую катастрофу. Важность ритуала возрождения Осириса и проведения осирических праздников заключается в том, что они обеспечивают космическое равновесие и поддерживают все природные циклы. Это, в свою очередь, обеспечивает жизнедеятельность и благосостояние всей страны. Само наступление тьмы вызвано смертью бога, потому что враг Осириса — Сет — связывается с темнотой. Вместе с тем сам Осирис является светоносным богом, а связь осирического мифа с плаванием солнечной барки в контексте ритуала «Книги отражения зла» подразумевает также недопущение торжества Апопа и противников солнечного бога, которые могут повергнуть мир во мрак. Страх перед возвращением мира к хаосу небытия был свойственен египтянам на протяжении всей их истории, но с течением времени это опасение стало одной из ярких характеристик позднеегипетской религии.


ОБРАЗ СЕТА В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИИ ПОЗДНЕГО ВРЕМЕНИ

Особенность восприятия времени египтянами, как и многими другими народами древности, заключалась в том, что время для них было цикличным. Египетское государство в своем развитии проходило через ряд т.н. «малых» временных циклов, каждый из которых характеризовался соотношением в мире порядка маат и его противоположности — исефет. Поддержание в стране маат напрямую зависело от царя Египта, обладавшего способностью ее постижения.

В том случае, когда царская власть ослабевала или начинался династический кризис, маат истощалась, а ее восстановление в полном объеме становилось возможным тогда, когда к власти приходил царь-ритуалист, способный с помощью ритуалов восстановить маат и далее поддерживать ее в полном объеме. С этой точки зрения египетская история пережила несколько периодов смутных времен, из которых хронологически первым и, пожалуй, наиболее значительным, если судить об этом по остроте исторической памяти в египетской традиции, оказалось смутное время I Переходного периода, наступление которого стало возможным после уклонения царей от маат в период Древнего царства.

Следствием этого стало наступление времени политических, социальных и природных бедствий. Катастрофы I Переходного периода нашли свое отражение в важнейших художественных текстах первой половины II тыс. до н.э., прежде всего таких как «Пророчество Неферти» (pErm. 1116B) и «Речение Ипувера» (pLeiden I. 344 recto), которые объединяет общая тема описания бедствий, переживаемых египетским обществом.

В «Пророчестве Неферти» причина этих бедствий может быть обозначена имплицитно, в самой мизансцене этого произведения: согласно ему, мудрец Неферти произносит прорицание, содержащее яркое описание природных и социальных катаклизмов в Египте и последующего прихода к власти царя Амени (очевидно, основателя ΧΙΙ династии Аменемхета Ι) перед царем IV династии Снофру. По мнению И.А. Ладынина, то, что это пророчество адресовано Снофру — исторически предшественнику строителей великих пирамид — может указывать на связь между их пренебрежением своим долгом поддержания маат, угадывающимся в других описаниях их времени, и последующими бедствиями Египта в I Переходный период.

В «Речении Ипувера» прямо говорится об ответственности за катастрофическое положение страны самого царя, владеющего средствами к постижению и претворению в жизнь маат, но пренебрегающего этим.

В обоих произведениях — в «Пророчестве Неферти» и в «Речении Ипувера», много места отведено описанию социальных неурядиц, однако упоминаются также и религиозные аспекты происходящих бедствий. Так, в «Пророчестве Неферти» эта тема сопряжена с мотивом природной катастрофы: страна оказалась полностью уничтожена, и в результате даже солнечный диск (itn) оказался скрыт за тучами и больше не светит (pErm. 1116B recto. 24-25). Это описание природной катастрофы, ставшей итогом страшных времен. Но в тексте говорится и о религиозной катастрофе, когда солнце (rˁ), сотворившее людей, отходит от них и ослабевает, светя с меньшей силой (pErm. 1116B recto. 51-54). Согласно Я.Ассману, это «ослабление» солнца является следствием утраты царями и людьми благословения и силы богов. С этим согласуется замечание О.Д. Берлева, принятое А.Е. Демидчиком, о том, что некоторые цари VIII династии не включали в свои имена компонент, соответствующий имени солнечного бога Ра, а вельможи в своих автобиографических памятниках не называли по имени царей, которым они служили. Причиной этого могло быть представление о некоем ослаблении или повреждении сакральной природы этих царей, с чем были связаны трудности в ритуальном взаимодействии с богами и бедствия страны; соответственно, возникали основания для того, чтобы избегать употребления применительно к этим царям имен, в которых утверждалась бы не обнаруживающаяся на практике их связь с солнцем. Внешнеполитические бедствия, последовавшие за ослаблением царской власти, также нашли свое отражение в обоих текстах: в Дельту Нила вторглись азиаты, и начались связанные с этим бедствия (pErm. 1116B recto. 29, 33; pLeiden I. 344 recto. 4.5-4.8): как в «Речении Ипувера», так и в «Пророчестве Неферти» проникновение иноземцев в Египет оказывается симптомом упадка миропорядка.

В ситуации наступления в I Переходный период полосы бедствий перед египтянами не могла не встать проблема теодицеи — объяснения истоков происходящего в мире зла в соотнесении с представлением о благости правящего миром верховного солнечного бога. В «Речении Ипувера» истоками зла достаточно отчетливо признается забвение норм маат как сакральным царем, так и несовершенными людьми, а также утрата в связи с этим возможности нормального взаимодействия с верховным божеством.

Новое звучание эта проблема должна была получить в Поздний период, когда нестабильность внутренней жизни Египта дополнялась внешнеполитической опасностью, порождавшей угрозу утраты страной независимости. Так, в IV в. до н.э. персы предприняли в общей сложности четыре попытки отвоевания Египта, из которых три пришлись на период правления XXX династии. Осмысление и понимание того, почему эти события стали возможны, по-видимому, стали одной из важнейших задач общественно-религиозной мысли этого периода.

Очевидно, что непосредственно в эпоху формирования «Книги победы над Сетом», при царях ХХХ династии, отнести проблемы страны за счет каких бы то ни было оплошностей царей в ритуальной сфере или дефицита их сакральности было нежелательно. Предложить такое объяснение в рамках официальной царской идеологии значило подорвать статус самих царей, которые, как показывает концепция скульптурных групп «соколов-Нектанебов», напротив, шли на определенные манипуляции, чтобы показать, что сакральность прочно и имманентно им присуща. Как уже отмечалось, понятия маат и исефет в «Книге победы над Сетом» представлены более антагонистически и, во всяком случае, более персонифицировано, чем в религиозных текстах III-II тыс. до н.э. Сет по своим качествам и приписанным ему действиям, а также по четко проговоренному в рамках его эпитетов статусу оказывается не просто антагонистом маат — он «владыка исефет», что подразумевает возложение на него полной ответственности за наличие всего зла в мироздании. Такое решение проблемы теодицеи в рассматриваемый период не только должно было быть наиболее приемлемым с точки зрения египетского жречества, но и было подготовлено всеми предшествующими этапами развития египетской религии, которая к середине I тыс. до н.э. подошла к дуалистическому осмыслению мира с резким противопоставлением светлого и темного начал в мире. По-видимому, образ Сета, в том виде, в каком он сформировался на позднем этапе развития египетской религии, довольно точно описан Плутархом в его трактате «Об Исиде и Осирисе». Он сопоставляет качества Осириса и Сета, отмечая, что в противоположность благому принципу, воплощающемуся в Осирисе, Сет действует как сила разрушительная в области природы (DIO.45.369A; 59.375B) и в духовной сфере (DIO.27.361D). В своей интерпретации Сета-Тифона Плутарх соединяет духовные и материальные аспекты его природы, которые вполне согласуются с обликом Сета, представленным в рассмотренных ритуалах: «Тифон же в пределах души — все бурное, титаническое, неразумное и непостоянное, а в материальной части — смертное, вредоносное, возбудительное и связанное с неупорядоченными сроками, нарушением пропорций» (DIO.49.371B-C).

П.Клемм предложил очень интересную интерпретацию причины демонизации Сета: по его мнению, наделение Сета качествами анти-бога стало возможным в результате изменений, произошедших в египетском религиозном сознании в эпоху Амарны, когда в наиболее широкой форме развернулась эксплицитная теология и развился теологический дискурс. В Поздний период поиски истоков зла в мире, воплощенных в некоем едином и, по законам архаического сознания, персонифицируемом начале, стали следствием переживаемых государством политических катастроф, вызванных упадком царской власти.

Однако предпосылки к этому нельзя сводить только к упадку царской власти: независимо от своего политического могущества и от того, сколь патерналистские цели она ставила перед собой, царская власть была бессильна радикально изменить ситуацию в обществе Египта I тыс. до н.э., ставшего в гораздо большей степени, чем раньше, ареной конкурентной борьбы всевозможных частных и корпоративных интересов и в целом выработавшего достаточно пессимистическое (особенно в сравнении с прежними эпохами) мировоззрение. Данный пессимизм проявляется, в частности, в уверенности в том, что люди подвержены всевозможным соблазнам и мирятся со злом, когда оно приносит им выгоду; однако свести истоки зла в мире исключительно к несовершенству человеческого общества при общем для архаики позитивном отношении к земному миру и его ценностям было бы маловозможно. Не случайно в «Речении Ипувера», которое, как уже говорилось, возводило истоки зла в мире как к несовершенству людей, так и к персональной ответственности царя, первый мотив присутствует скорее на уровне общего представления, в то время как второй предлагает прямое объяснение текущего бедственного положения страны.

В ситуации I тыс. до н.э. именно Сет объявлялся источником зла для всего существующего, что было логичным итогом развития его образа в контексте мифа об Осирисе, поскольку убив Осириса, Сет привнес в мир преступление и зло.

Как отмечает Я.Ассман, Осирис — великий бог, который есть нечто большее, чем просто «мертвый отец» и «супруг», поскольку он — мифологический персонаж, «в котором заупокойные ритуалы обрели свой мифический прообраз». Поэтому не вызывает удивления то, какое значение приобрели ритуалы, связанные с Осирисом. Также и Сет — тоже великий бог, который также нечто большее, чем просто бог, являющийся персонификацией причины смерти. Если ранее, в религиозной традиции до Позднего периода любой кризис завершался торжеством принципа маат, то теперь Сет выступает как антагонист маат, который не подвластен единому для всех богов закону мироздания и способен его поколебать. По этой причине определяющим вектором развития религии Позднего периода стала боязнь несоблюдения ритуалов и предписаний, которые были необходимы для функционирования маат.

Не случайно, что в Поздний период приобретают актуальность представления о возможной эсхатологической катастрофе, которая может постигнуть мир в том случае, если ритуалы и предписания не будут исполняться в необходимом объеме. Теперь эти воззрения в гораздо более значительной степени, чем раньше, связаны с представлением о том, что весь мир, находящийся за пределами Египта, враждебен и опасен по причине того, что там нет маат. Поэтому Сет воплощает в себе не только всю чужеземную и враждебную силу, но и хаос пограничья между Египтом и областями инобытия, каковым представляются чужеземные страны, или, иными словами, он начинает представлять опасность в двойном аспекте — не только как враг порядка в египетском обществе, но и как враждебное существо инобытийного мира, способное поколебать основы мироздания. Ранее такие функции страшного космического врага, как известно, приписывались только Апопу, нападающему на солнечную барку.

Интересно, что в птолемеевское время вновь становится актуальной схема описания бедствий страны, примененная в «Пророчестве Неферти». В т.н. «Оракуле горшечника» (P2 II.55) — тексте грекоязычном, но соответствующем египетской традиции по специфике своего содержания и используемым в нем категориям, пророчество о судьбе Египта произносится неким горшечником в присутствии царя Аменофиса. Горшечник предсказывает, что в Египте наступят тяжкие времена тифонцев (т.е. последователей Сета), когда в стране будут бушевать природные и социальные катаклизмы. Описание грядущих бедствий относится к македонскому времени, которое создателям текста видится периодом хаоса и смуты. Эпоха тифонцев в Египте кончится тогда, когда вновь появится настоящий царь, родившийся от солнечного бога и, соответственно, наделенный сакральной легитимностью.


Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода.
___________________________

В мифологеме происхождения богов осирического цикла, говорится о том, что после того, как мир был сотворен — на земном престоле воссиял владыка богов Ра. Он жил на священном Холме Бен-Бен в Гелиополе, ночью спал в цветке лотоса, а по утрам взмывал в небеса и в облике сокола летал над своим царством.

И вот возмутился Ра, что богиня Нут, в образе Небесной коровы, каждое утро рождая солнце, в образе теленка, пожирает его вечером; и рождая вечером луну и звезды, пожирает их каждое утро. И запретил Ра сочетаться богине неба Нут и богу земли Гебу, дабы не пожирала корова Нут своих детей каждый вечер и всякое утро. И наложил Ра проклятие на все 360 дней солнечного года: отныне Нут ни в один из дней не могла родить.

Небесная богиня в отчаянии обратилась к Тоту, моля о помощи. Тот, подумав, обещал помочь ей. Поскольку на лунный год, состоявший также из 360-ти дней, проклятье Ра не распространялось, Тот решил выиграть несколько дней у лунного бога. Когда они сели играть в сенет, чтобы игра была интересней, Тот предложил лунному богу поставить на кон 1/72 часть дня. Не заметив подвоха, лунный бог посчитал число 1/72 незначительным и принял условия. Тот с легкостью выиграл 360 раз подряд, таким образом, выигрыш Тота составил ровно 5 суток. С тех пор лунный год длится 355 дней, а солнечный год стал равен 365 дням.

Чтобы не навлечь на себя гнев Ра, Тот посвятил эти дни ему. Владыка богов великодушно простил его, а богиня неба Нут получила пять дней в которые она снова могла рожать. В первый день родился Осирис, во второй — Гор (Хорур, Гор старший), в третий — Сет, в четвертый — Исида и в пятый — Нефтида. Пять предновогодних дней не причислялись ни к одному из месяцев и назывались «те, что над годом» (ḥryw rnpt).


ЭПАГОМЕНЫ ИЗ «КНИГИ ОТРАЖЕНИЯ ЗЛА» [с.147].
Карлова К.Ф.

Ниже в таблице приведены преступления Сета в эпагоменальные дни (ἐπαγόμεναι ἡμέραι) из «Книги отражения зла»¹. Для лучшего понимания, рассмотрим их максимально приближенно к контексту.

Начал ты беспорядок в первый день, (который называется) «Нильский окунь в озере своем»; в праздник Осириса в короне атеф. Взята под стражу собака. Повергает тебя Нехеб-кау в Гелиополе и Сокар в Мемфисе. Причинен вред Ḥȝtyw² года днем (именуемым) «Нильский окунь в озере своем».	šˁn.k ẖnnw hrw tpy ˁḥȝ imy swnw.f ḥb Wsir m ȝtf ḏdḥ bfn sḫr tw Nhb-kȝw m Iwnw Skr m Ḥwt-kȝ-Ptḥ di.tw sḏb Ḥȝtyw rnpt ḫr ˁḥȝw imy swnwt.f
[Ты тот, кто начал сражаться в первый день, (который) за пределами года, (именуемым) «Нильский окунь в озере своем». И празднует он Осириса в избавлении его от заключения и взятия под стражу.]	[ntk i iry šȝ ˁiry ḫrw m pȝ hrw ḥȝwty n nȝ hrww ḥrwy rnpt ˁḥȝ n pȝy.f swnw i iry.f ḥb Wsir m-ḏr wḏȝ.f n pȝ ḏdḥw rm pȝ ḥḏnw]
Повторил ты зло во второй день, (именуемый) «Чистый бык в поле своем», борьбу в озере-Iti, слышную вновь. Стало страдающим сердце твое, часть тела твою повергают противники твои. Нет защитника, (который) выполнит поручение твое. Причинено зло Ḥȝtyw года днем (именуемым) «Чистый бык в поле своем». [Повторил ты совершение зла во второй день, в день рождения Хора, когда в другой раз сотворил беспорядок на берегу озера-Iti, и когда было слышно то, что произошло вначале.]	wḥm.n.k ḳn m hrw snnw ngȝ wˁb m sḫwt.f ẖnnw m swnw n Iti sḏmw n mȝw ḫpr ḏw ib.k dp.k iḫrw msḳrw.k nn nḏty iry hȝbt.k di.tw sḏb Ḥȝtyw rnpt in ngȝ wˁb m sḫwt.f [iw.k wḥm iry btȝ m hrw snnw mswt Ḥrw m-ḏr ḫpr pȝ sp ky n ḫnnw ḥr spt Iti m-ḏr sḏmw ti i iry ḫpr n šȝˁ]
Силен ты в третий день, (именуемый) «Сокол, прочный красотой», в ночь очищения в Sḫm и Pgs³. Наточили нож богов сражающихся, окрасилась красным одежда их от тебя. Причинено зло Ḥȝtyw года днем (именуемым) «Сокол, прочный красотой». [… в третий день]	sḫm.k m hrw 3.nw gnḥsw mn nfrw grḥ wˁb m Sḫm Pgs dm.tw dz n nṯrw ˁḥȝw dšr ins.sn im.k di tw sḏb n Ḥȝtyw rnpt in gnḥsw mn nfrw [… m pȝ hrw 3.nw]
Ты был заострен частями (тела) в четвертый день, (именуемый) «Ребенок, который в гнезде своем». Дочь эта Ww, опечаленная сердцем, «оступившаяся» грудью. Причинено зло Ḥȝtyw года днем (именуемым) «Ребенок, который в гнезде своем». [Ты тот, кто заострен частями (тела) в четвертый день, день рождения Исиды. И […] Осирис сердца их соединил для возмещения его…]	spd.k stp m hrw 4.nw nḫn imy sš.f zȝt twy nt Ww ḏw-ib mnd sbny di tw sḏb n Ḥȝtyw rnpt m-a nḫn imy sš.f [ntk spd stp pȝ hrw mH 3.t mswt Ȝst iw pȝ […] Wsir i wnnw ḥȝty.s gwȝ r ḏbȝ.f i …]
«Дал» ты воду в пятый день, (именуемый) «Чистая рыба ȝbḏw впереди барки Ра». Стенания и крики из-за насильственного затопления водой изображения бога. Применил силу против тебя «Странствующий» Сахмет. Связали тебя находящиеся в наручниках. Причинено зло Ḥȝtyw года днем (именуемым) «Чистая рыба ȝbd впереди барки Ра». [Ты тот, кто сделал так, что вода ударила. […] Птах]	di.k m hrw 5 ȝbḏw wˁb m-ḥȝt wiȝ n Rˁ rmw sbḥw ḥr sti(ȝ) sḫm n sḫm sḫm šmȝyw.n Sḫmt im.k zpḥ tw imyw zpḥw di.tw sḏb n Ḥȝtyw rnpt ḫr ȝbd wˁb m ḥȝt wiȝ n Rˁ [ntk i iry ḥwi r pȝ mw ntk […] Ptḥ]

___________________________
[1] Формирование «Книги победы над Сетом» относят к Позднему царству, около IV в. до н.э. (ХХХ дин.).
[2] Ḥȝtyw известен как бог оплакивания и сетования: LGG V.10. Он скорбит и печалится по Сокару-Осирису: LGG V.10c. Однако остается неясным, почему именно он выступает в качестве основного мстителя в эпагоменальные дни.
[3] Sḫm — Летополь; под Pgs, возможно, имеется в виду Psg-rȝ, культовое место Осириса.


ЭПАГОМЕНЫ [с.165]

Наиболее опасными бесчинства Сета могли становиться в течение пяти добавочных дней, т.н. эпагомен. В эти дни, потенциально опасные и переломные, было необходимо проведение специальных обрядов и ритуалов, которые могли восстановить силу действующих лиц, в пользу которых они совершались.

Согласно древнеегипетской традиции, берущей свое начало уже в «Текстах пирамид», в эпагомены были рождены пять богов осирического круга. Плутарх в трактате «Об Исиде и Осирисе» сообщает, что Гермес-Тот, сумев в игре в шашки отыграть у луны 17-ю часть каждого из ее циклов, присоединяет к 360 дням 5 эпагомен, и, таким образом, становится создателем пяти «добавочных» дней (DIO.12.355D).

Осирис рождается в первый день, как старший из осирических богов, что находит подтверждение во многих египетских источниках. В «Календаре Счастливых и Несчастливых дней», включающем в себя характеристику всех важных дат, о первом дне рождения Осириса сказано: «Бык в пещере своей, чье имя сокрыто от детей его… (kȝ m ṯpḥt.f imn rn.f [r] m[sw.f…]). Название дня — «Чистый бык в поле своем» (ng(ȝ) wˁb (m) sḫt.(f)). Этот день в ритуале «Книги отражения зла» обозначается как день «нильского окуня, (который) находится в озере своем», что, однако не соответствует общей традиции, поскольку этот день обычно является вторым эпагоменальным днем.

Причины перестановки названий эпагоменальных дней неизвестны, однако В.Альтманн полагает, что это может быть вызвано связью этого вида рыбы с началом творения. Также Осирис наделяется короной атеф, которая является его главным атрибутом (LGG VII. 173), подтверждающим его право на царствование в загробном мире.

Второй день знаменуется рождением Хора, под которым в более ранней традиции, идущей еще с «Текстов пирамид», подразумевался Хор Великий или Хор Старший (Ḥrw Wr). В гелиопольской космогонии Хор Великий считался наследником Геба на престоле Египта (Pyr. 301b) и, соответственно, являлся братом Осириса. Однако в рассматриваемое время, ввиду популярности осирического мифа в Позднее время, могло произойти смешение двух Хоров — Хора Старшего и Хора, сына Осириса и Исиды. Что касается обозначения этого дня в «Книге отражения зла» — «Чистый бык в поле своем», то традиционно этим названием, как уже указывалось выше, обозначался первый эпагоменальный день и связывался, в свою очередь, с возрождением Осириса.

В третий день рождается Сет, однако в «Книге отражения зла» об этом не говорится прямо, поскольку угроза, исходящая от него, особенно велика в этот день. Об аномальном появлении Сета на свет от своей матери Нут, зафиксированном в «Текстах пирамид», уже говорилось выше. Отличительные черты природы Сета фиксируются и в других источниках. В «Календаре счастливых и несчастливых дней» о рождении Сета говорится: «великий силой, [владыка страха]» (ˁȝ pḥty [nb snḏ]). В магическом тексте папируса Рамессеума, возможно, содержится намек на то, что Сет «явился жестоким» в отношении тела его матери Нут. Однако интерпретация фрагмента затруднена, поскольку эта фраза сохранилась плохо.

В четвертый день рождается Исида. Ее рождение в тексте ритуала связывается с печалью по Осирису и ее последующим воссоединением с ним. Исида называется Ww, дочерью бога, под которым подразумевается Осирис (LGG II.541 b). В.Альтманн полагает, что это обозначает связь Осириса с плодородием, поскольку Ww является плодородной землей. В ритуале «Книги отражения зла» четвертый эпагоменальный день звучит как «ребенок, который в гнезде своем». Но в других источниках этот день может быть и четвертым, и пятым эпагоменальным днем.

Пятый день — это день рождения Нефтиды, однако в тексте рассматриваемого ритуала об этом не сообщается. Основной акцент в ритуале делается на проступке Сета, который, исходя из предложенного нами перевода, заключался в затоплении храма или помещения, где находилось изображение бога. Учитывая большую лакуну в том месте текста, где говорится об этом злодеянии, невозможно сказать точно, какое именно божество подразумевается, но им может быть Птах, который упоминается в этом же пассаже. К сожалению, контекст действия Сета в рамках этого эпагоменального дня прояснить проблематично.

Включение эпагоменальных дней в текст ритуала связано с окончанием года, после которого наступает рождение солнечного бога — Ра и возрождение света. Это являлось символом того, что все силы зла, в числе которых был и Сет, побеждены, и будут побеждаться вновь, гарантией чего является исполняемость ритуала и своевременность его проведения.
________________________

КОММЕНТАРИИ

1. «Первый день, (который) за пределами года, (именуемый) «Нильский окунь в озере своем» (ˁḥȝw imy swnwt.f).»

По поводу изменения символьного обозначения первого эпагомена с «быка» на «нильского окуня». Ниже приведен иероглиф «покойник», он несет в себе изображение рыбы мормир (егип. ẖȝ, лат. Mormyrus niloticus), окончание -t (обозначение женского рода), и детерминатив «мумия Осириса». Собственно, в погребальных ритуалах, покойника и отождествляли с Осирисом (именуя его Осирис такой-то).

ẖȝt — покойник (т.е. Осирис)

Кроме того, с Осирисом была тесно связана рыба ȝbḏw, с Осирисом ее роднил культовый центр — Абидос, название которого на египетском (ȝbḏw), совпадает с названием рыбы. В гробнице Хабехента в Дейр эль-Медине изображен умерший (т.е. Осирис) в виде рыбы, которую мумифицирует Анубис. И хотя с рыбой абджу (ȝbḏw, Labeo niloticus) обычно ассоциируют нильского карпа, возможно, в том месте, с которым связана традиция именования первого эпагомена «Нильский окунь в озере своем», карпы просто не водились, либо в том месте священной рыбой считался именно нильский окунь. А то, что рыба посвящена Осирису, свидетельствует дальнейший поясняющий текст: «И празднует он Осириса в избавлении его от заключения и взятия под стражу».

2. «Второй день, (именуемый) «Чистый бык в поле своем» (ngȝ wˁb m sḫwt.f).»

Весьма популярным эпитетом для царя был kȝ nḫt — «побеждающий бык». Поскольку в египетской традиции умерший царь приравнивался к Осирису, то действующий царь естественным образом ассоциировался с Гором, его сыном. И хотя второй эпагомен посвящен Гору Старшему, как правильно отмечает Карлова, в мифах Гор Старший и Гор, сын Исиды, часто смешивались. Бык животное сильное, где-то даже воинственное, что хорошо коррелирует и с Гором Старшим, защитником Ра, и с Гором, сыном Исиды (при их смешении), который не менее воинственный в своей мести за убийство отца. Поэтому корректировка и в названии второго эпагомена может также считаться вполне обоснованной.

3. «Третий день, (именуемый) «Сокол, прочный красотой» (gnḥsw mn nfrw).»

Какое-то время изображения Сета в образе сокола (либо двух соколов, Гора и Сета) было весьма популярно. Поэтому третий эпагомен, традиционно посвященный Сету, вполне вероятно, сохраняет эту традицию, хотя образ сокола в дальнейшем тексте никак не комментируется. Необходимо оговориться, что название третьего эпагомена, в более ранней традиции, могло относиться и к Гору. Но, после того как название первого эпагомена («Чистый бык в поле своем») сместилось на второй день, то, соответственно, и название второго эпагомена («Сокол, прочный красотой») сместилось на третий день. И, поскольку противоречий, в изображении Сета в образе «сокола», нет, то и название эпагомена, видимо, решили сохранить.

4. «Четвертый день, (именуемый) «Ребенок, который в гнезде своем» (nḫn imy sš.f).»

Комментарии в тексте однозначно говорят об отношении четвертого эпагомена к Исиде:

…«четвертый день, (именуемый) «Ребенок, который в гнезде своем». Дочь эта Ww, опечаленная сердцем…
(…)
Ты тот, кто заострен частями (тела) в четвертый день, день рождения Исиды»…

Не совсем понятно как соотносится название эпагомена («Ребенок, который в гнезде своем») и следующая за этим фраза: «Дочь эта Ww, опечаленная сердцем». Судя по комментариям Карловой к этому отрывку, Исида «опечалена сердцем», потому что потеряла мужа.

Тогда «Ребенок, который в гнезде своем» — это, однозначно, Гор, сын Исиды, в образе сокола, т.е. «птенец» (отсюда «гнездо» в названии дня). С другой стороны, отождествление Исиды и Хатхор дает понимание, каким образом в названии эпагомена (посвященного Исиде) появился ее ребенок Гор. Дословный перевод имени Хатхор — «дом Гора», «вместилище Гора».

5. «Пятый день, (именуемый) «Чистая рыба Абджу впереди барки Ра» (ȝbḏw wˁb m-ḥȝt wiȝ n Rˁ).»

Последний персонаж осирического цикла — Нефтида — была рождена в последний пятый эпагоменальный день. Нефтида являлась спутницей Ра во время его ночного плавания по подземным водам. И, как все богини из свиты Ра, имела эпитет Око ра (irt Rˁ). Подробно о соотношении священных рыб с богинями спутницами Ра — в статье Лето (Латона).


http://www.ivran.ru/f/Karlova_dissertaciya.pdf [с.147; 165]
_____________________________

С.В. Петров
ЕГИПЕТСКИЕ КОРНИ ГРЕЧЕСКОЙ БОГИНИ ЛЕТО

ЛАТОНА

Имя Латоны (лат. Latona, Lato) имеет греческую этимологию и происходит от дорийской формы имени Лето — Λᾱτώ (Λατοῦς). Самостоятельной римской мифологии с участием Латоны, по большому счету, нет. Обратимся к первоисточникам и посмотрим что нам сообщает, по поводу Латоны, Геродот.

«Я уже неоднократно упоминал о прорицалище [в Буто] в Египте и теперь хочу подробнее рассказать об этом достопамятном месте. Это египетское прорицалище находится в храме Латоны в большом городе у так называемого Себеннитского устья Нила,¹ если плыть от моря внутрь страны. Имя этого города, где находится оракул, Буто, как я только что сказал. Кроме того, в этом Буто есть еще святилище Аполлона и Артемиды. Храм же Латоны, где именно и находится оракул, и сам очень велик, а его преддверия 10 оргий высотой.²

Я должен еще упомянуть о том, что меня больше всего поразило из виденного в этом святилище. На этом священном участке Латоны воздвигнуто храмовое здание, высеченное целиком из одного камня. Стены его одинаковой высоты и ширины, именно 40 локтей. Кровлю над ним образует другой камень с выступом в 4 локтя.³

156. Это храмовое здание, таким образом, — самое удивительное из того, что можно видеть в этом святилище. Но почти столь же замечателен и остров под названием Хеммис (Χέμμις). Лежит остров на большом и глубоком озере рядом со святилищем в Буто. Египтяне же утверждают, будто это плавучий остров. Я-то сам, впрочем, не видел, чтобы он плавал или двигался, и был весьма удивлен, услышав, что в самом деле могут существовать плавучие острова. На нем стоит большой храм Аполлона и воздвигнуты три алтаря и, кроме того, растет много пальм и других плодоносных и неплодоносных деревьев. Египтяне передают вот какое сказание о плавучем острове, который раньше не был плавучим.

Когда Латона, принадлежавшая к сонму восьми древних богов, жила в Буто, где ныне находится ее прорицалище, Исида передала ей на попечение Аполлона. Латона сохранила Аполлона и спасла на, так называемом, ныне плавучем острове, когда всюду рыскавший Тифон пришел, чтобы захватить сына Осириса. По словам египтян, Аполлон и Артемида — дети Диониса и Исиды. Латона же была их кормилицей и спасительницей. У египтян Аполлон называется Ором (Ὦρος, Гор), Деметра — Исидой, а Артемида — Бубастис.» (Геродот. История)
________________________
[1] Σεβέννυτος, Σεβεννυτικὴ πόλις ἡ Себеннит (егип. Ṯb-[n]-nṯr) — город в центре нильской Дельты, столица XII нома Нижнего Египта.
[2] ὀργυιά, ион. ὀργυιή, эп. ὄργυιᾰ ἡ {ὀρέγω} (pl. только ὀργυιαί) оргия
1) ширина размаха рук Hom., Xen.
2) мера длины = 0.01 стадия, т.е. 1.85m Her., NT.
[3] πῆχυς (-εως) пехий, локоть (мера длины; π. μέτριος содержал 24 δάκτυλοι, т.е. ок. 46cm, π. βασιλήϊος — 27 δάκτυλοι) Her., Xen., Plat.

Геродот объяснил отождествления греческих и египетских богов, причастных и непричастных к рассказанной им истории, единственно обойдя вниманием Латону — главного персонажа, описываемого сюжета. Восполним пробел.

Для начала, сравнив с египетскими свидетельствами, отметим, что Геродот изложил все точно. Единственно в чем можно было бы поправить историка — не египтяне отождествляли своих богов с греческими, наоборот, это греки (включая Геродота) называют египетских богов своими (греческими) именами.

«Согласно осирическому мифу Исида спрятала маленького Хора, ожидая, пока он повзрослеет, в зарослях папируса — в отдаленном и тайном месте, которое не должно было быть доступно для Сета (CT.II.217c-e). Хор родился в окрестностях Буто (егип. Pr-Wȝḏt — «дом Уаджит», города Пе и Деп), чаще всего этим местом считается нижнеегипетский город Хеммис. О пребывании Хора в болотах Хеммиса упоминается уже в «Текстах пирамид»: «Вышел Хор из Хеммиса, приветствует Буто Хора!» (Pyr. 2190: pr Ḥrw m ȝḫ-bit ˁḥˁ P n Ḥrw). В т.н. сказании «Исида и Хор в болотах Дельты», зафиксированном на стеле Меттерниха, есть пассаж, описывающий рождение Хора в Хеммисе: «Родила я Хора, сына Осириса, в болоте Хеммиса. Обрадовалась я сильно по причине того, что увидела я ответчика за отца его. Укрывала я его, прятала я его из-за страха, чтобы не узнал он (Сет)» (Met.-Stele verso. 168-169: ms.n.i Ḥrw zȝ Wsir m sš ȝḫ-bit ḥˁi.n.i ḥr.s wr mȝȝ.n.i wšb ḥr it.f imn sw sdg sw ḥr snḏ n rḫ.f)»

Буто (др.-греч. Βουτώ, Βουτοῦς) — греческое имя египетской богини Уаджит. В эллинистический период имя Уаджит имело вид: Wt (Уто). Соответственно храм в ее честь — «Дом Уто» (pr-wt), или «Место Уто» (bw-wt) — в греческом прочтении — Буто (Βουτώ). По названию храма богини Уто (bw-wt) именовался и сам город (Буто), располагавшийся в Нижнем Египте (в дельте Нила, в 95 километрах к востоку от Александрии). Центр культа богини Уаджит находился здесь еще в додинастические времена. Позднее именем Буто стали именовать и саму богиню Уто (Уаджит).

Уаджит — богиня хранительница всего Нижнего Египта. Мало этого, место рождения Гора находится в непосредственной близости к ее храму. Весь город Пе (P) вышел приветствовать родившегося бога (Pyr. 2190: pr Ḥrw m ȝḫ-bit ˁḥˁ P n Ḥrw). Совершенно естественно, что именно Уаджит охраняет укрытого Исидой в зарослях папируса (ȝḫ-bit) младенца Гора от козней Сета. Собственно, отождествление Латоны и Уаджит факт очевидный и давно известный, просто хотелось бы еще раз зафиксировать, почему в мифе фигурирует именно она (Уто), а не кто-то еще.

Что ж, перейдем к Лето-Латоне, коротенькая выжимка из истории вопроса:

Лето (греч. Λητώ, лат. Latona, Lato, в микенских текстах — ra-to) — дочь титана Кея и Фебы, мать Аполлона и Артемиды от Зевса. Преследуемая ревнивой Герой, Лето скрывается по всем землям, чтобы разрешиться от родов, нигде не находя приюта. Причина гнева Геры — отцовство Зевса детей, которых вынашивает Лето. Наконец остров Делос, носившийся тогда по волнам, принял Лето и согласился носить на себе первое святилище будущего бога — здесь родившегося Аполлона. Первой родилась Артемида, затем Аполлон; в некоторых вариантах мифа Артемида помогает матери во время рождения Аполлона, из-за чего, так же как Илифия (или отождествляясь с Илифией), считалась помощницей при родах и подательницей здоровья новорожденным.

Содержание мифа, в котором главная сюжетная линия — долгие скитания богини в попытках скрыться от гнева Геры, видимо, основано на созвучии имени Лето (Λητώ) со словом λήθω (ускользать, скрываться).⁴

В Египте, во времена Нового царства, Лето идентифицировалась с богиней Рает, которую греки называли Ратус (в египетской грамматике «р» и «л» — равнозначны).
________________________
[4] Λητώ, дор. Λᾱτώ (-οῦς) ἡ Лето
Ληθώ = Λητώ, Plat.
λήθω, дор. λάθω (только praes. и impf.; эп. 3 л. sing. impf. iter. λήθεσκεν) ускользать, быть скрытым, неведомым.

Рает (Rˁ.t) — это женский паредр Ра. И, как все богини из свиты Ра, Рает, неминуемо, должна иметь эпитет Око Ра (irt Rˁ). Больше того, женская ипостась Ра — крайне невнятный персонаж. С одной стороны, никто не сомневается в его существовании, с другой стороны, нет ни одного мало-мальски реального сюжета, где бы Рает себя ярко, в запоминающейся форме, проявила. А ведь это паредр ни какого-то второстепенного локального бога. Ра — божество весьма значимое. Тогда почему, в солнечной ладье, его сопровождает не Рает (его женская половина), а «посторонние» богини с эпитетом Око Ра. Или не посторонние? А, может, понятия «Око Ра» и «Рает» — тождественны? Это многое бы объяснило. Зафиксируемся на этом предположении. Оно нам может пригодиться в дальнейшем.

В.Солкин приводит текст из храма в Дендере, где под именем (вернее эпитетом) Рает (у Солкина — Раит) выступает Хатхор:

«Привет тебе, дитя в горизонте,⁵ ты, в небесах поднимающийся на рассвете, ты, в окна проникающий, чтобы образы осветить, чтобы статуи в местах своих озарить. Видит он дочь свою⁶ в облике ее неизменном и Ра соединяется с Раит. Небеса в радости, земля в ликовании, ибо воссоединился Тот-что-в-Горизонте с Той-что-в-Горизонте; слышен клич счастья в земле Атума из-за Ра, воссоединившегося со своим Оком правым»…
________________________
[5] Ра-Хармахис (Rˁ ḥr-m-ȝḫt) — утреннее (т.е. новорожденное) солнце; дословно: «Ра, [который есть] Гор в горизонте».
[6] Хатхор (Ḥwt-ḥr) — дочь Ра, Око Ра; дословно: «Вместилище Гора».

ЛЕТОПОЛИС

Летополис (Λητοῦς Πόλις, лат. Letus, егип. Сехем или Хем [Pr-Ḥr-nb-Sḫm; Sšm; Šm; Ḫm]) — столица II нижнеегипетского нома. Этот ном и его бог-сокол Ḫnty-irty (ипостась Хора, также называемый Ḫnty-Ḫm, т.е. «Находящийся перед Хемом») упоминаются в египетских текстах IV династии, однако до настоящего времени от города дошло лишь несколько разрозненных памятников позднего времени, на которых сохранились имена Нехо II, Псаметтиха II, Ахориса и Нектанеба I.

Покровительницей города Летополь была Кебхут (егип. Ḳbḥwt, от ḳbḥw — «возлияние», «омовение»), богиня бальзамирования и подательница прохладной чистой воды. Вода в Древнем Египте была естественным символом жизни, возрождения и очищения, и употреблялась в храмовых и похоронных очистительных обрядах и как приношение (возлияние). Изображалась в виде змеи или в виде женщины с головой змеи; отождествлялась с богиней-змеей Уто. Реже она принимает образ страуса, связывающий ее с богиней Маат, играющей одну из ключевых ролей в суде над душами умерших.

Первые упоминания о богине Кебхут относятся к VI династии — она упоминается в Текстах пирамид, обнаруженных в пирамиде фараона Пепи I (ок. 2313-2279 до н.э.): «Кебхут, дочь Анубиса идет дальше, чтобы встретить Пепи… Она освежает грудь Великого бога в день его часов, она освежает грудь Пепи… Она моет Пепи»…

Кебхут помогала Анубису в процессе мумификации, омывала внутренности и тело умерших, приносила священную воду необходимую для омовения умершего, помогала очищать мумию. Она приносила воду душам мертвых, пока они ждали полного завершения процесса мумификации.

Возвращаясь к заглавной теме, не совсем понятно, почему греки переименовали египетский Сехем (Хем) в Летополь. Если исходить из жесткой привязки соответствия богинь Уаджит и Латоны (Лето), то формально логика есть, ибо в Летополе имело место отождествление Кебхут, покровительницы города, и Уто. Конечно версия, что отождествление богинь было исключительно по внешним признакам (образ змеи) — не выглядит убедительным. Хотя, безусловно, образ кобры свидетельствует об охранительной функции Кебхут. С другой стороны, может быть, Уаджит здесь вообще не при чем? Может быть, имеет смысл обратить внимание на отождествление Кебхут и Маат. Маат, как и Уто, носила эпитет Око Ра, ибо тоже сопровождала бога Ра в его ладье, во время его вечного странствия. Впрочем, информации о Кебхут крайне мало, а гадать не имеет смысла, оставим Летополь, посмотрим что у нас в Египте есть еще занимательного.


ЛАТОПОЛЬ

Латополь (Эсна) — город расположен на западном берегу Нила к югу от Луксора на территории III нома Верхнего Египта. С эпохи Среднего царства известен под двумя названиями: Ἰwnyt и Snȝt (Snt). В Позднюю эпоху — Tȝ-Snt, отсюда происходит арабское название Эсна.

На ряду с Хнумом, в Латополе почиталась богиня Нейт — одна из древнейших богинь египетского пантеона, праматерь богов, культовый центр которой находился в городе Саисе (Дельта, совр. Са эль-Хагар). Ее символ, состоящий из двух стрел, перекрещенных на щите, встречается уже на памятниках I династии: погребальных стелах и табличках из раннединастических погребений, амулете из гробницы в Наг эль-Дейр. Богиня присутствует и в теофорных именах двух выдающихся цариц эпохи I династии — Нейтхотеп, супруги царя Аха, и Мернейт, матери царя Дена. Деревянная табличка, обнаруженная также в Абидосе, возможно свидетельствует об основании святилища Нейт при личном участии царя Аха (ок. 3100г. до н.э.).

В Нейт соединялись одновременно мужское и женское начало, она имела функции демиурга. Нейт является создательницей семи богов и людей. Ее называли «Великая Нейт — мать богов Амаунтет, которая родила Рат-тауи, великую Ихет, родившую солнце», «отец отцов и мать матерей».

С Древнего царства Нейт также ассоциировалась с погребальным ритуалом. Тексты пирамид (Pyr. 606) упоминают о бдениях Нейт над телом усопшего Осириса вместе с Исидой, Нефтидой и Селкет. Каждая из этих четырех богинь изображалась с одной стороны саркофага и покровительствовала одному из четырех «сыновей Хора» — духов, покровителей каноп. Нейт представала на восточной стороне саркофага и была защитницей шакалоголового Дуамутефа. Как легендарная богиня ткачества, Нейт также была связана с изготовлением погребальных пелен, изготовлением амулетов. Издревле Нейт считалась защитницей царя на протяжении всей его жизни — от рождения, когда она присутствует в момент зачатия царицей-матерью сына от бога Амона (маммизи Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, Аменхотепа III в Луксоре и Рамсеса II в Рамессеуме), и вплоть до его смерти, когда она предстает на росписях в его гробницы и изображается на предметах погребального инвентаря. Культ Нейт приобрел особенную значимость во время правления XXVI династии, когда Саис стал столицей Египта (VII-VI вв. до н.э.).

Согласно легендам Эсны, богиня Нейт — ипостась бога-творца, которая отделилась в этом месте от хаоса, создала мир и, с паводком Нила, спустилась в Нижний Египет, в Саис, который и стал главным центром ее культа. Сопровождавшие ее рыбы латес (лат. Lates niloticus, нильский окунь) стали ее священными животными, от которых, якобы, и произошло греческое название города «Латополь» (Λάτων πόλις, Λατόπολις). Во всем номе священных рыб было запрещено употреблять в пищу, неподалеку от Эсны найдено кладбище их мумий. В честь нильского окуня назывался первый из пяти эпагоменальных дней — «Нильский окунь в озере своем» (ˁḥȝ imy swnw.f).

Наверное были серьезные причины переименовывать город в честь священной рыбы богини Нейт (а, к примеру, не в честь самой Нейт). Конечно, это не уникальный случай, можно вспомнить тот же Крокодилополь (Κροκοδείλων πόλις). Не уникальна и история с сопровождением священными рыбами ладьи солнечного божества (а Нейт, будучи демиургом, имеет именно солярный аспект). Так, может, все-таки рыбы плывущие впереди солнечной ладьи — это аналог Ока Ра, богинь, стоящих на носу барки и охраняющих Ра в его опасном путешествии? Может как раз наоборот, рыбы латес (лат. Lates) обязаны своим названием эпитету Око Ра (Рает)? Сравним Lates с греческим вариантом имени Рает: Ратус (напомню, в египетской грамматике «р» и «л» — равнозначны). Здесь нужно еще иметь в виду, что Lates — это греко-римское название нильского окуня (егип ˁḥȝ). Египтяне же священную рыбу вполне могли именовать священным эпитетом «Рат» (Рает, т.е. Око Ра), ибо это не просто рыба, — это рыба богини Нейт.


ГЕРМОНТ & ГЕЛИОПОЛЬ

…«позволь мне созерцать рыбу абджу в момент ее творения, и появления рыбы инет, и ладью Иунит в ее озере.» (Гимн Ра)

Рыбы абджу (ȝbḏw, Labeo niloticus, нильский карп) и инет (егип. int, хромис, Tilapia nilotica) — священные рыбы-лоцманы, спутники Ра. Хромис имеет ярко-красный цвет и округлую форму, что недвусмысленно подталкивает к ассоциативному сопоставлению его с солнечным Оком. Нильский карп — рыба тоже неординарная, достигает весьма крупных размеров и отличается сверкающей чешуей. В честь нильского карпа назывался пятый эпагоменальный день — «Чистая рыба абджу впереди барки Ра» (ȝbḏw wˁb m ḥȝt wiȝ n Rˁ).

Спутницей Ра была и рыба аджу (ˁḏw, кефаль, Mugil cephalus), охраняющая его во время ночного плавания, сражаясь с Апопом. Так, в «Книге отражения зла» эта рыба проглатывает змея Апопа (Urk.VI.67.7). В храме Эдфу, в записи, относящейся к XIX нижнеегипетскому ному, говорится о запрете поедания этой рыбы: «Его табу — это рыба ˁḏw и рыба rȝḏȝ» (Edfu. I. 3.335.11: bwt.n.f ˁḏw rȝḏȝ).

Иунит (егип. Ἰwny.t), которая упоминается в гимне (см. выше), плывущая в ладье, в сопровождении священных рыб — одна из жен бога Монту, покровителя города Гермонт (Ἑρμώνθις, от ἕρμα, ἑρμῆς — четырехгранная колонна). Египетское название Гермонта — Иуни (Ἰwny) или Иуну Монту (Ἰwnw Mnṯw, «Столбы Монту»), который являлся религиозным и культурным центром 4-го нома Верхнего Египта, родственно египетскому названию Гелиополя — Иуну (Ἰwnw), который был расположен в 13-м номе Нижнего Египта. В этой связи, Гермонт именовали также Южным Гелиополем, а богиня Иунит Гермонта отождествлялась с Рат-тауи, супругой Атума-Ра, центром культа которого был все тот же Гелиополь.

Рат-тауи (Rˁ.t-tȝ.wy) — «Рат, [владычица] Верхнего и Нижнего Египта» («Рат» — форма женского рода от имени Ра, «Тауи» — букв. «обе земли»). Первоначально почиталась под именем Рает (Rˁ.t) как женский паредр бога Ра, госпожа всех богов. После возвышения Фив (егип. Wȝst, Уасет), когда сюда была перенесена столица Древнего Египта (во времена Среднего и Нового царств), Рат-тауи почиталась здесь как паредр фиванского верховного бога Монту. Упоминается также как «Госпожа Небес, которая проживает в Фивах».

В этом же качестве, как жена бога войны Монту, и вместе с сыном Гарпократом (Ἁρποκράτης),⁷ Рат-тауи составляла триаду города Медамуда в Верхнем Египте.
__________________________
[7] Ἁρποκράτης (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd, Херу-па-херд, Гор младенец) — Гарпократ, греческая транскрипция бога Гора в образе ребенка.

В эпоху Нового царства, в честь Рат-тауи египтяне устраивали фестиваль в четвертый месяц сезона урожая. Изображалась, так же как обычно изображают Хатхор, антропоморфно с коровьими рогами, между которыми помещен диск солнца.

Отождествлялась Рат-тауи и с Тененет, и с Сешат. Прослеживается связь с богиней-львицей Пахт. Греки (живущие в Египте), во времена Нового царства, как уже упоминалось выше, называли ее Ратус и идентифицировали со своей богиней Лето.

Вот только кого именно греки идентифицировали с богиней Лето? Хатхор, Иунит-Рат-тауи, Уаджит, с которой мы начинали? Или кого-то еще? Конечно, в силу отождествления всех этих богинь, вопрос «кого именно?» становится, до некоторой степени, бессмысленным.

Если рассматривать тот же греческий миф о Лето, которая, преследуемая Пифоном (Πύθων), ищет место, чтобы разрешиться родами, с мифом об Изиде, которая рожает Гора, скрываясь от Сета, — трудно не увидеть прямую аналогию. Т.е., возвращаясь к Геродоту (к его попытке отождествления богинь), в одном мифе мы имеем двух мирно сосуществующих богинь Лето: Лето-Исиду и Лето-Уаджит (Латону).

Эта коллизия легко разрешается единственным образом: предположение, сделанное ранее, о тождественности понятий «Око Ра» и «Рает» (=«Рато», «Лато», «Лето») — является вполне обоснованным, а стало быть верным.

Вместо резюме черту можно подвести цитатой из Брокгауза и Ефрона:

«Первоначально при Ра не было женских божеств: он творил сам по себе, но впоследствии мы находим рядом с ним богинь Иусааст, Рат и др. Искусственность их совершенно ясна, между прочим, уже из их изображений, которые делали из них двойника Исиды и Хатхор, а не супруг иеракокефального⁸ бога света.» (ЭСБЕ)
________________________
[8] ἱερακοκέφαλος (ἱερακο-κέφαλος) ὁ сокологоловый; ex.: (θεοί, sc. τῶν Αἰγυπτίων).

_______________________________

Карлова Ксения Федоровна
ОБРАЗ БОГА СЕТА В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ ПОЗДНЕГО ПЕРИОДА


ТОПОС СУДА И ИЗГНАНИЯ СЕТА

В «Книге победы над Сетом» важная роль отводится судебному разбирательству, которое устанавливает наказание для Сета. Его описание сюжетно и структурно схоже с судебными разбирательствами «Текстов пирамид», «Спора Хора и Сета» и «Мемфисской теологии». Верховным судьей выступает Ра, перед которым разбирается преступление Сета: «Дано [т.е. предъявлено] преступление твое перед Ра, повторены нечестия твои (по отношению) к богу великому» (Urk. VI. 9. 1: rdi.t(w) ḫbnty.k m-bȝḥ Rˁ wḥmy sḏbw.k n nṯr (ˁȝ)). В качестве «бога великого» может подразумеваться как Ра, которому оглашаются преступления Сета, так и с большой вероятностью Осирис, также известный в качестве «бога великого» (nṯr ˁȝ), по отношению к которому Сет совершал свои преступления. Сам Осирис судебные качества на себя не принимает, а в суде председательствуют, защищая его интересы, другие боги.

В роли непосредственного представителя Ра выступает Великая Эннеада, утверждающая его решение: «Великая Эннеада дает указание для этого» (Urk. VI. 9. 3: psḏt ˁȝt ḥr rdit r ḥr.s). Роль Эннеады в конфликте Хора и Сета в качестве судебной коллегии зафиксирована и в «Текстах пирамид». В «Мемфисской теологии» Ра также собирает Эннеаду для вынесения решения о споре между Хором и Сетом» (Denkmal. 7). В «Книге мертвых» Эннеада называется коллегией, оправдавшей Осириса: «Правогласие твое перед Эннеадой, коллегией» (TB 277.7: mȝˁ-ḫrw.k m-bȝḥ psḏt ḏȝḏȝt).

В роли судьи выступает также бог Тот: «Тот на рассуживании» (Urk. VI. 9. 5: Ḏḥwty ḥr wḏˁ). О роли Тота в качестве хранителя законов и судьи различных судебных коллегий хорошо известно, что обусловлено тесной связью Тота с маат (mȝˁt),¹ как ее провозгласителем.
_________________________________
[1] Маат, как комплексная категория, имела несколько аспектов, и была противоположна категориям, имеющим отрицательное значение: в онтологическом значении mȝˁt, как «миропорядок» и «справедливость», противопоставлялась понятию исефет (izft, «беспорядок», «хаос»); в гносеологическом — понятию grg («ложь»); в этическом — понятию ḏw («зло»).

В папирусе Brooklyn 47.218.84 о Тоте говорится как о непосредственном судье в споре Хора и Сета: …«Были рассужены Хор и Сет в земле двух соперников, в месте этом. Дана была Хору красная корона, Сету — белая. Рассудил их Тот в образе своем уважаемого судьи. Отдал он долю обоих владык Хору, объединенной для защитника отца своего» (pBrooklyn 47.218.84 §28.12.3-12.4: …iw wpw.tw Ḥrw Stḫ mm iȝt rḥwy m st tn iw rdi.n.tw ḥr m dšrt Stḫ m ḥḏt ir.n Ḏḥwty wpt in nn m irw.f n sȝb imȝḫ rdi.in.f psš n nbwy Ḥrw dmḏ.tw n nḏty it.f).

В «Книге победы над Сетом», в результате судебного разбирательства, наследство как легитимный правитель получает Хор, о чем провозглашает Геб (Urk.VI.9.10–17.20):

Геб, говорит он богам,	Gb mdw.f n nṯrw
спрашивает он совета относительно случившегося перед ним:	nḏ.n.f r ḥr pr m-ḫnty.f
«Сражение детей Геба — что это?»	ptr sw ˁḥȝ n msw Gb
«(И) земля в беспорядке между ними?»	tȝ m ḫnn imy.sn
Владыка Гермополя, обратил (букв. «поднял») он речь сыну Осириса:	nb n Wnw sˁr.n.f mdw n zȝ Wsir
«Сын, мститель отца его, вставший в качестве требующего возмещения.	zȝ nḏty it.f ˁhˁ m ḥtr
Упрочивает он сердце Осириса.	swḏȝ.f ib n Wsir
Вот оплошность, вина всякая Сета относительно этого!»	iw sp nb n Stš r.f
Вот, Геб, говорит он:	sw Gb ḏd.f
«Смотри, дал я наследство сыну наследника,	mt rdit.n.i iwˁ n zȝ iwˁ
сыну сына моего, открывающему тело, открывающему путь (Упуауту),	zȝ zȝ.i wp ẖ.t n Wp wȝt
подобно сделанному Ра-Атумом для Шу,	mi irt n Rˁ-Ἰtm n Šw
наследника старшего владыки Вселенной,	iȝw smsw n nb-r-ḏr
подобно тому как дал мне Шу; так же и я!	mi rdit n.i Šw mitt(y) gr ink
Смотри, дал я вещи мои все сыну Осириса — Хору, сыну Исиды,	mt rdit.n.i ḫt.i nbt n zȝ Wsir Ḥrw zȝ Ȝst
рожденному в Хеммисе, находящемуся перед домами;	ms m ȝḫ-bi.t ḫnty prw
сын наследника — это наследник!»	iwˁ pw zȝ iwˁ
…Встал, однако, Хор,	…ˁḥˁ rf Ḥrw
скипетр в руке его, завещание отца его у него.	mks m-ˁ.f imy.t-pr it.f ḫr.f
Вот, однако, воздели на него	sw grt wȝw.tw n.f
белую корону в качестве царя Юга, красную корону в качестве царя Севера.	ḥḏt m nsw.t Šmˁ(w) nt m nsw Tȝ-mḥw
Соединилась двойная корона на голове его в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта, Юга и Севера.	zmȝ.n sḫmty m tp.f m nsw-bity Šmˁ(w) Tȝ-mḥw
Изгоняют они злого характером,	…r wiȝ.sn ḏw biȝ
отправляют (изгоняют) они тебя во зле твоем в земли азиатов…	rdit.sn tw m ḏw.k r tȝw(y) stiw…
Ра-Хорахти, владыка единственный, тот, у которого нет подобия его!	i Rˁ-Ḥrw-ȝḫty nb wˁ iwty mitt.f
Произносящий постановления, тот, по говорению которого поступают,	wḏwt-mdw ir.tw m ḏd.f
вышедшее из уст которого не обращается вспять.	nn ˁn.tw pr m r.f
Вспомни о том, что ты установил, созидая порядок.	sḫȝ m-ˁ nn n wḏt.n.k irw tp-rd
Даешь ты вместе с тем шаги для людей, замыслы для богов,	di.k ḥr im nmt (n) rmṯw sḫrw n nṯrw
решение для царя во дворце его.	sḥ n nsw m ˁḥt.f
Запись, сделанная Тотом, постановление владыки Атума:	drf irt. n Ḏḥwty wḏt nt nb Ἰtmw
«Дан Египет Хору, пустыня Сету,	rdit Kmt n Ḥrw dšrt n Stš
в качестве разделения ими двух земель для них,	m pš.sn tȝ-wy n.sn
ненависти (к) воровству, любви (к) справедливости.	msḏ ˁwȝyt mrw šw.t
Дан сын на троне отца его».	rdi.tw zȝ ḥr st it.f

Как видно, в «Книге победы над Сетом» актуализируется топос наследства Геба, известный уже по «Текстам пирамид». Геб является непосредственным наследодателем земли Египта. Хор, с которым ассоциируется правящий царь Египта, получает свое наследство от отца Осириса. Как показал О.Д. Берлев, объем земли Египта при ее передаче Гебом своему наследнику был точно исчислен, а сам акт завещания Геба воспринимался не только с мифологической, но и с чисто практической точки зрения.

Следствием конечной передачи наследства Хору становится изгнание Сета за пределы Египта на территорию пустыни, причем в принятие решения об этом оказываются вовлечены и верховные боги Ра-Хорахти и Атум. Ра-Хорахти здесь выполняет не практическую функцию по решению исхода спора, а выступает в качестве владыки Вселенной и верховного бога и в этой ипостаси изрекает постановления (wḏt), которые обязательны для выполнения богами и людьми. Атум выступает в таком же качестве, но, скорее, как верховный бог древнейшего культового центра — Гелиополя, постановления которого на суде также не оспоримы, как было указано, в «Текстах пирамид».

Этот же мифологический сюжет повторяется в папирусе Жюмильяк. Согласно его повествованию, в результате спора Хора и Сета первый становится царем и коронуется, а второй изгоняется в пустыню (pJumilhac XVI.25 – XVII.1-2). Однако Сет возвращается вместе с последователями и сражается против Тота, пытаясь отнять у него магические свитки, используемые в боевой магии (ḫfyw) (Ibid. XVII.3-6). Далее Сет превращается в красного пса, и его преследуют как охотничью добычу, а затем пронзают копьями (Ibid. XVII. 7-8). В результате Хор, восседающий на престоле Египта, приказывает, чтобы мятежники были изрублены на куски, а война прекратилась (Ibid. XVI-XVII).


ТОПОС ПРОСТУПКОВ И ЗЛОДЕЯНИЙ СЕТА

Структурообразующим для «Книги победы над Сетом» является сюжет о злодеяниях, которые Сет совершил при своем вторжении в Египет после первого изгнания, и связанное с этим его вторичное изгнание. Этот сюжет отсутствует в текстах других магических практик и может иметь важное политическое значение, связанное с теми действиями, которые совершали в Египте чужестранцы (и в первую очередь со стремлением в условиях IV в. до н.э. предотвратить новое персидское вторжение).

Роль Сета во всех совершенных им, согласно «Книге победы над Сетом», злодеяниях можно свести к двум моментам: восстанию против норм миропорядка и нарушением границ определенной территории — земли Египта и сакрального пространства храмов. Оба эти обвинения, адресуемые Сету, приобрели особую значимость в Поздний период, когда он оказался мифологической фигурой, наиболее полно персонифицирующей врага-чужестранца, который несет хаос в египетскую землю.

В IV в. до н.э., когда кодифицировалась «Книга победы над Сетом», определяющим фактором политической жизни Египта была опасность вторжения со стороны Персидской державы, поскольку персы предпринимали неоднократные попытки отвоевания Египта. Учитывая непрестанную персидскую угрозу в это время и роль Хора как победителя в противоборстве с врагом, персонифицирующим злое начало, отразившиеся в «Книге победы над Сетом» мифологема и ритуал должны были восприниматься как способ обеспечить победу царя над его внешними врагами. Возможно, что именно в этот период мотив происхождения чужеземных народов от Сета получает свои ясные и законченные очертания.

В религиозных источниках III и II тыс. до н.э. прямой мотив изгнания Сета отсутствует, но возможная связь Сета с чужеземными или прилегающими к Египту территориями обнаруживается уже при II династии, в правление царя Перибсена. А.Е. Демидчик высказывает интересное предположение, которое не противоречит данным источников: в мотиве изгнания Сета за пределы Египта в поздних ритуалах может угадываться раскол, произошедший в глубокой древности между «сторонниками Хора», объединившими под своей властью Египет, и их противниками. В «Поучении царю Мерикара» говорится о том, что «азиат» «сражается со времени Хора», что, по мнению Демидчика, означает раскол древнеегипетского общества, когда часть людей оказалась изгнана за пределы Египта, в пустыню, из-за своего нежелания служить царям, отождествляющихся с Хором, и следовать установленному ими порядку. Тогда и могло зародиться представление о том, что маат, как воплощение истинного и должного, связана с обитателями Египта, в то время как ее в противоположность — ложь (grg) и хаос (izft) — с их изгнанными в пустыню противниками. Именно с этими качествами тесно связывается Сет в ритуале «Книги победы над Сетом», что противопоставляет его порядку маат.

Отметим еще раз, что согласно «Текстам пирамид», одно из мест, где Сет совершает убийство Осириса, — Гехести, — связывается именно с пустыней. Вплетение осирического мифа в контекст противостояния Хора и Сета свидетельствует о прочной укорененности мифологемы борьбы двух противоборствующих сил, в которой Сет терпит поражение. Однако в Поздний период этот древнейший сюжет получает развитие в форме строго оформленного ритуала, в основе которого лежит мифологема возвращения Сета в Египет и его повторного изгнания, оказывающаяся своего рода «надстройкой» над основополагающим для египетской религии этого времени мифа об Осирисе. При этом в ней можно выделить черты взаимодействия между мифологией Осириса и более ранними представлениями о солнечных божествах: мотив одоления чужеземных врагов исходно был присущ Хору в его древней солнечной ипостаси, о чем свидетельствует его эпитет ṯmȝ-ˁ — «мощный дланью», однако в рамках данной мифологемы он прочно ассоциируется с образом Хора, являющегося сыном Осириса и Исиды.

В ритуалах Позднего периода все проступки Сета и их мотивы оказываются вписаны идеологами древнеегипетского жречества в устойчивые и, по-видимому, уже достаточно известные клише, которые являлись востребованными в связи с политической ситуацией в стране. Это, прежде всего, представления о «нечестивых» правителях-чужеземцах, завоевавших Египет и посягающих на объекты культа. С этой точки зрения топос проступков Сета можно связать с античной традицией, освещающей проступки и нарушения чужеземных правителей. Несомненно, что основа этой традиции была египетской, и информаторами античных авторов должны были выступать
сами египтяне.

Аналогом этого мотива в позднеегипетской историографии является описание Манефоном в своем труде об истории Египта первой половины III в. до н.э. второго завоевания Египта гиксосами в царствование Аменофиса в союзе с египетскими прокаженными. Согласно Манефону, это завоевание сопровождалось ужасными злодеяниями и святотатствами: уничтожением городов и селений, разграблением храмов, осквернением статуй богов и употреблением в пищу священных животных.

Однако еще до времени Манефона, т.е. до первой половины III в. до н.э., этот сюжет уже должен был быть оформлен в нарративной традиции. Мотив убийства священных животных был впервые актуализирован в «Истории» Геродота в сюжете об убийстве персидским царем Камбисом священного быка Аписа (Herod. III. 27-29). Этот же мотив звучит и в сообщениях о завоевании Египта Артаксерксом III, которому приписывается убийство Аписа, принесение Аписа в жертву ослу и последующее съедение Аписа. Осел олицетворял Сета, культ которого Артаксеркс III, согласно традиции, хотел навязать египтянам. Как полагает Дж. Диллери, из всех вышеперечисленных сюжетов, именно повествование о Камбисе должно было послужить моделью для последующего широкого хождения этих сюжетов.

Дж. Гриффитс полагал, что «Книга победы над Сетом» содержит косвенные отсылки ко времени завоевания Египта Ассирией. На это, по его мнению, указывает мотив задуманного Сетом мятежа в Мемфисе, о котором говорится в «Книге победы над Сетом» (Urk. VI.19.10 sqq.). Э.Хорнунг также считает, что вторжение ассирийцев явилось причиной для негативизации образа Сета как бога, связанного с азиатами. Именно в этих условиях, по мнению Хорнунга, возрастает значимость восприятия Сета в качестве убийцы Осириса.

Как известно, ассирийцы во главе с Асархаддоном в 671 до н.э. совершили вторжение на территорию Египта, в ходе которого Мемфис подвергся нападению и разорению, а Египет попал в зависимость от Ассирии. Однако соотнесение этого события с описанием бедствий в «Книге победы над Сетом» не кажется достаточно обоснованным, поскольку оно едва ли могло послужить основой для устойчивого представления о разрушении Мемфиса именно Ассирией. Скорее, в данном случае имеет место применение некой исторической модели, согласно которой любые завоеватели стремились захватить именно Мемфис, бывший древнейшей столицей Египта; и, исходя из этого, данное действие приписывалось и Сету.

Вместе с тем, само восприятие Сета как бога чужестранцев должно было оформиться в более раннюю эпоху. Если говорить об исторических условиях формирования такого восприятия, то одной из основ его сложения могут быть отсылки к более ранним иноземным вторжениям, в ходе которых установленный в Египте порядок претерпевал серьезные изменения. Первым таким вторжением стало завоевание Египта гиксосами. Эта исторически первая эпоха чужеземного владычества в Египте играла большую роль для оформления в сознании египтян обобщенного представления о чужеземном владычестве. Об этом позволяет говорить и мотив его фиктивного повторения в египетской традиции о царе Аменофисе, сведения которой представлены у Манефона. В античной рецепции трактата Плутарха «Об Исиде и Осирисе» Тифон (т.е. Сет) спасался бегством на осле, а потом скрылся в Палестине, где стал отцом эпонимов евреев Иерусалима и Иудея (DIO.31). Этот сюжет согласуется со сведениями Манефона о создании гиксосами после их изгнания из Египта государства с центром в Иерусалиме (Manetho, frg. 54).

Цель ритуалов защит и проклятий, которые использовались в Поздний период и греко-римское время для предотвращения иностранного вторжения, прямо сформулированы в тексте папируса Жюмильяк: «Если обычаи все не будут исполняться вовремя для Осириса, произойдет год смятения на юге и на севере; придут демоны схватывающие… Если не будут порезаны сначала фигурки из воска, папируса, дерева акации или миндального дерева в качестве ритуалов всех божественной речи, то будут сопротивляться чужестранцы в Египте, начнут борьбу и смятение по всей земле; не будут повиноваться царю во дворце его» (pJumilhac XVIII.7-11: ir tm.tw ir irw nb r tr.sn n.w Wsir ḫpr iȝdt rnpt m rsy mḥw pri ḫȝytyw ḥr iṯ… tm.tw ḥsḳ ṯst m-bȝḥ m mnḥ šw šnḏt ḥm m irw nbw nw mdww-nṯr ḫȝswt bšt.sn ḥr Kmt ḫpr ˁḥȝ ẖnn m tȝ ḏr.f nn sḏm.tw n nsw m ˁḥ.f). Этот пассаж не только ярко живописует те беды, которые могут постичь Египет, но и доказывает необходимость проведения ритуалов и обрядов против иностранных врагов.

Образ Сета показывает его в первую очередь как врага политического, олицетворяющего угрозу азиатского вторжения, и становящегося причиной катастроф, которые могут постичь Египет в случае этого вторжения. Он не просто посягает на царскую власть согласно осирическому мифу, но и несет угрозу благосостоянию страны из-за тех кощунств и святотатств, которые он может совершить.

Наиболее обширная категория кощунств Сета связана с многочисленными нарушениями в храмах, а также с несоблюдением ритуальных действий, которые, в свою очередь, включают в себя нарушение предписанной последовательности обрядов, праздников и жертвоприношений. Регулярное проведение праздников, в том числе осирических, обеспечивает стабильное протекание годового цикла.

При этом действия, совершаемые в храмах, влияют на происходящее в стране и обеспечивают ее стабильное состояние. Кощунства Сета можно объединить в две категории: участие в культовой практике лица, лишенного ритуальной чистоты, каким и являлся Сет, и пренебрежение установленными ритуальными циклами. Это может быть связано как с его ролью главного божества, извращающего ритуал, так и с ролью чужеземного бога, вторгнувшегося на территорию Египта.

В папирусе Солт 852 описывается важность защиты храмового пространства и сохранение тайны осирического ритуала, который не должны увидеть азиаты: …«Не войдет азиат сюда, не увидит он это» (pSalt 852.VII.5: …nn ˁḳ ˁȝm r.f nn mȝȝ.f sw). Не вызывает сомнения, что первоначальный запрет доступа в храм и посвящения в тайны храмового ритуала касался всех ритуально нечистых. Однако чужеземец, ставший в эпоху Позднего периода persona non grata, воспринимался как наиболее опасный нарушитель в силу своего незнания и непонимания функционирования храмовых ритуалов.

В итоге можно говорить о том, что в образе Сета воплощаются три аспекта: нарушителя легитимного порядка Египта и храмовых ритуалов; азиата-захватчика, нелегитимно претендующего на царскую власть; и убийцы Осириса.


Осквернение культовых объектов

Основная категория проступков Сета связана с осквернением культовых объектов и хищением храмового имущества. Наиболее значимой категорией объектов, пострадавшей от Сета, оказываются священные деревья. Практически все они располагаются в культовых местах. В тексте говорится о деревьях богини Иуэс-асет (Ἰwz ˁȝzt), которые срубил Сет, и об акации в месте Иуэс-асет (Ἰwz ˁȝzt), к которой он приблизился. Акация являлась священным деревом, почитаемым египтянами в различных областях и номах. В «Текстах пирамид» место Иуэс-асет локализуется севернее Гелиополя (Pyr.1210b), а в «Текстах саркофагов» акация упоминается уже в связи с Иуэс-асет и локализуется также севернее Гелиополя (CT.VI.284i 432), что позволяет говорить о том, что это дерево чтилось в Восточной Дельте. Однако акация также тесно связана с культом Осириса. В храме Тахарки в Карнаке, в помещении кенотафа изображено дерево акации, растущее над гробницей Осириса. Гробница Осириса часто изображается с растущим рядом с ней деревом, или же с деревом, проросшим через гробницу и обвившим ее своими ветвями. Существует множество изображений Осириса, окруженного деревьями: на них Осирис находится внутри некоего пространства, где произрастает несколько деревьев. Рост дерева символизирует воскрешение мертвого бога после погребения, что согласуется с упоминанием акации в «Книге победы над Сетом» как дерева, представляющего жизнь и смерть как последовательную систему циклов умирания и возрождения: «смерть это, жизнь в ней» (Urk.VI. 21.16: mwt pw ˁnḫ im.s). Поскольку в указанном помещении храма Тахарки речь идет о ритуале защиты Египта от иноземного вторжения, процветание культа Осириса и его ритуальное обеспечение неразрывно связываются с благополучием и процветанием Египта, чья судьба связана с судьбой Осириса.

Акация является священным деревом богини Нейт. Наряду с сикоморой акация чтилась в IV нижнеегипетском номе (Edfu I. 331.1). В связи с этим похищенное Сетом дерево богини Нейт с большой вероятностью можно определить как акацию: «Утащил он дерево в Саисе Нейт» (sṯȝ.n.f ḫt m Zȝw n Nt). На это указывает и связь между упомянутым деревом и камерой для бальзамирования Осириса в Ḥwt-ḥmȝg. Нейт, имеющая также эпитет ḥnwt pr nfr (LGG VIII. 267b), — «Владычица дома бальзамирования», — является владелицей этого помещения и защитницей Осириса.

Дерево-nbs почиталось в столице XX нижнеегипетского нома — Pr-spdw (Сафт эль-Хинна). Нападение Сета на это дерево не случайно, поскольку бог-покровитель этого города — Сопду, — может выступать в качестве защитника солнечного бога. Процветание египетской земли напрямую связывается с процветанием этого дерева: «Дерево-nbs, растет ветка его, процветает он — процветает вся земля» (nbs ˁẖmw.f srdw wȝḏ.f wȝḏ tȝ ḥr ȝw.f).

Таким образом, святотатственные действия Сета по отношению к священным деревьям связаны, в основном, с действиями против гробницы Осириса, на которой произрастает дерево. Регенеративные силы, которые приписываются деревьям, соотносятся с циклами умирания и возрождения, которые воплощаются в культовых пространствах, связанных с Осирисом. Цветение дерева способствует поддержанию в стране маат, в то время как его разрушение может ввергнуть землю Египта в хаос.

Несколько проступков Сета направлено против двух богинь в облике коровы и их культовых объектов. Богини Sḫȝt-Ḥrw и Ḥsȝt часто упоминаются вместе, при этом Sḫȝt-Ḥrw представляет Нижний Египет, а Ḥsȝt — Верхний Египет. Это богини-кормилицы, дающие молоко и связанные с Хором и Осирисом. Сет совершает святотатства не только против богинь, но также по отношению к их культовым объектам.

Озеро дерева tm, к которому Сет не дает доставить подвозку, находится в III нижнеегипетском номе, где располагался культовый центр богинь — Ἰmȝw (Ком эль-Хисн) (Edfu I.330.12.). Другой культовый объект — озеро Ḥsȝt, которое Сет осквернил, также может локализоваться в Ἰmȝw.


Поедание священных рыб

Не меньшее по значимости нарушение Сета связано с поеданием священных животных, к которым в тексте ритуала относятся рыбы: Сет съел рыбу-ˁḏw/ȝdw и надкусил рыбу-ȝbḏw.

В Египте священными считались разные виды рыб, и их культы варьировались в разных регионах. Поедание рыбы ˁḏw могло считаться преступлением по причине ее связи с солнечным богом. Так, в «Книге отражения зла» эта рыба проглатывает змея Апопа (Urk.VI.67.7). Рыба ȝbḏw («красная рыба»), согласно древнеегипетским представлениям, была спутницей Ра, так же как и рыба ˁḏw, охраняя его во время ночного плавания, и сражаясь с Апопом. Кроме того, она была тесно связана с Осирисом, с которым ее роднил культовый центр — Абидос, название которого на египетском (ȝbḏw), совпадает с названием рыбы. В гробнице Хабехента в Дейр эль-Медине изображен умерший (т.е. Осирис) в виде этой рыбы, которую мумифицирует Анубис.

Одним из наиболее частых нарушений была охота на животных на территории храма, что воспринималось непосредственно как оскорбление божества, которому эти животные предназначались. Приписывание Сету нарушения этого запрета могло быть связано с ролью, которую играли эти животные в осирической мифологии: именно они разыскали потерянные останки членов тела Осириса, рассеянные по всей стране. Как уже упоминалось выше, рыба-ȝbḏw помогает искать останки Осириса, а также охраняет умершего. В тексте Рамессейского драматического папируса рыба и птица представлены как помощники Хора, ищущие тело Осириса. В папирусе Жумильяк две рыбы помогают Анубису и Тоту извлекать мумию Осириса из «озера жизни», которые, как считает Ж.Вандье, имеют отношение к погребальному культу.


Святотатства в отношении священных животных

Сет посягает также на барана — священное животное Амона (LGG VI. 411b-413b), откусывая от него кусок. Проступок Сета отягчен еще тем, что это баран, находящийся в храме Амона. Кроме того, Д.Кесслер считает, что в этом действии Сета скрывается намек посягательства на ритуального жертвенного барана, приготовленного для царя по случаю празднования хеб-седа. Поступок Сета мог стать причиной катастрофы в том случае, если приготовленный храмовый баран не будет принесен в жертву царю, поскольку празднование хеб-седа способствовало обновлению царской власти. В папирусе BM 10252 данный проступок Сета представлен иначе: Сет прикрывается обликом барана, которого, вероятнее всего, он должен был перед этим умертвить, чтобы проникнуть на территорию храма. В связи с этим можно вспомнить сообщение Геродота о запрете принесения в жертву священного барана в храме Амона, кроме единственного праздничного дня в году, когда с жертвенного барана снимали шкуру и одевали ее на статую Амона (Herod.II.42).

Также Сет захватил с помощью лассо быка Аписа (LGG V.155b-117c) — священного быка Мемфиса, связанного с богом Птахом. Сюжет о ловле Аписа с помощью лассо встречается уже в «Текстах пирамид», где быка ловит царь: …«связал он голову Аписа с помощью него (лассо) (в) день этот ловли длиннорогого быка» (Pyr. 286e: …ṯz.f tp n Ḥp im.f hrw pw n spḥ ngȝ). В тексте «Книги победы над Сетом» не говорится о том, что Сет убил Аписа, но совершение подобного кощунства, вводящего нарушителя в конфликт с воплощенным в священном быке божеством, приписывалось чужеземным правителям, начиная с упомянутого выше сюжета об убийстве Аписа Камбисом.

В тексте говорится о том, что Сет замыслил съесть богиню Mȝfdt. Нельзя сказать с уверенностью, почему именно эта богиня была выбрана в качестве объекта нападения Сета. Возможно, особенное значение имело то, что она воплощается в кошачьем облике, что сближает ее с другими богинями (Мут и Бастет), о которых также упоминается в связи с этим злодеянием Сета. Наиболее важной может оказаться связь именно с богиней Мут — супругой бога Амона, кошка являлась ее священным животным. Так, Мут в качестве Mȝfdt упоминается на восточной колоннаде храма Тиберия в Филе. Другим объяснением может являться та роль защитницы, которую играет богиня в образе кошки или львицы по отношению к противникам и врагам солнечного бога.


Насильственные действия Сета

Сету приписывается совершение злодеяний в культовых местах Атума, Птаха, Амона, Хатхор и Ипет. В этом случае Сет выступает как мятежник и нарушитель установленного порядка, что объясняется его целенаправленным злоумышлением в отношении сакральных мест по причине связи с чужеземцами, а также его природой бога хаоса и беспорядка, проявление которой несовместимо с пребыванием в местах совершения ритуала.

Особо в этом случае стоит отметить именно исконную природу Сета как бога беспорядка, поскольку в «Книге победы над Сетом» отдельную категорию проступков составляет учинение Сетом громкого шума, крика и раздора в храмах и культовых центрах, связанных с Осирисом, таких как Абидос, Тинис, Бусирис и Мендес. На берегу Тиниса, располагающегося в непосредственной близости от Абидоса, Сет совершил убийство Осириса. Самое раннее упоминание этого преступления содержится в «Текстах пирамид»: …«нашли они (Исида и Нефтида) Осириса, брошен он братом своим Сетом на землю Недит» (Pyr. 1256 a-b: …gm.n.sn Wsir ndi.n sw sn.f Stš r tȝ m Ndit); «Произнесение слов: Осирис на стороне своей от брата своего Сета, двигается он в Недит, поднимает он голову свою к Ра»… (Pyr. 1500 a-b: ḏd mdw Wsir ḥr gs.f in sn.f Stš nmnm im Ndit ṯz tp.f in Rˁ). Недит — место мифологическое, но топографически должно ассоциироваться с окрестностями Абидоса или Бусириса, двух культовых центров Осириса.

Отдельно следует остановиться на злодеянии Сета, которое обозначается как sḫpr.n.f didi — «Сотворил он кровопролитие». В «Книге победы над Сетом» это слово встречается еще один раз: «Сотворил он зло, повторил он страдание. Сотворил он кровопролитие в повторении» (Urk.VI.19.8: ir.n.f ḳnw wḥm.n.f nkn sḫpr.n.f didi m wḥm). Перевод слова didi термином «кровопролитие» является достаточно условным, поскольку под самим словом didi подразумевается минерал красного цвета или охра. В версии папируса BM 10252 это слово выписывается с детерминативом воина и в таком варианте, насколько известно, нигде больше не засвидетельствовано. Использование этого слова в данном контексте может являться метафорой крови и отсылать к мифу о небесной корове («Книга небесной коровы»), согласно которому разъяренному Оку Ра в образе богини Сахмет, требующей смерти людей, вместо их крови дали пиво, окрашенное охрой из Элефантины. К тому же Сет и Апоп, чьи глиняные фигурки натирались охрой, ассоциировались в магической практике с красным цветом.

Локализация действия — некрополь Ἰmḥt в городе Ḫr-ˁḥȝ. Ἰmḥt непосредственно связан с загробным миром, а Ḫr-ˁḥȝ — это резиденция бога Атума и Эннеады. Далее в тексте папируса речь идет об «отвращении Атума», и о смысле этого выражения можно судить по схожему фрагменту в папирусе MMA 35.9.21 в «ритуале четырех шаров»: «Прочь, Сет! Прочь, красноволосый [с ярко-красными волосами] и красноликий! Отступи назад! Куда идешь ты? Не войдешь ты в укрепление бога никакого, и никакой богини. Это ты, в качестве отвращения для Эннеады, (которая) совершает для тебя запрет» (pMMA 35.9.21.col.31.12-13: ḥȝ.k Stš ḳȝ ḥr dšrt fˁyw mrš inm ḥȝ.k ḥm ir.k iw.k r tnw nn ˁḳ.k ir sḫm n nṯr nb nṯrt nbt iw.k m bwt n psḏt ḥr iry n.k ntˁw).

Таким образом, можно заключить, что уже само вступление Сета на священную территорию было недопустимо в силу вызываемого им у богов «отвращения» и было под запретом. Категория «отвращения» тесно сопряжена с понятием ритуальной нечистоты и греха, которые в рассматриваемом тексте Сету присущи имманентно.



Карлова К.Ф. Образ бога Сета в древнеегипетской религии Позднего периода.
___________________________