Когда промелькнуло почти что пол-лета,
Заметить и то не успел,
Как Бог, для которого сотни столетий - 
Лишь миг. А не сделано дел - 
Ещё на три лета, наверное, хватит!
Я сделаю все их. Быть может. Когда-то.

Перестал я признанья искать,
Сны не снятся.
Закатились мечты под кровать
И пылятся.

В час, когда под напором стихий
Рвёт планету,
Прокормить неспособны стихи
Нас, поэтов.

Но пишу их, не знамо зачем - 
Так уж вышло.
Вдруг наступит за часом мечей
Время смыслов?

Понять ли поэта другим,
Коль сам он с собой вечно спорит,
Коль все его мысли - лишь дым
Пылающей в сердце истории!

Понять ли историю нам,
Убогим творцам биографий,
Смешавшими в рок храм и хлам
В теорий и практики трафике!

Понять ли поэту, зачем
Творит он, почти без читателей - 
Немой, одинокий, ничей!..
О как же глупы толкователи.

Поэзия как лезвие
По сердцу полоснёт - 
И подавай романтику
Трагедий, мелодрам.
Тут биографий - срезами
И кольцами подсчёт,
Как у деревьев... Антика:
Извечных мифов храм.
Поэзия и физику
В два счёта охмурит
Метафоричной лирикой - 
И в тайне растворит
Быт...

Моя религия - поэзия.
В ней литургия с инквизицией
Умеют так порою слиться
В одно, что не разрежешь лезвием.

Моя поэзия - религия
Божественного вдохновения.
И в ней по Музы мановению
Таскаю творчества вериги я.

Ответственность: прослыв поэтом,
Уж не сходить с дороги Света.

Обронило лето
Грошик золотой.
Повезло поэту!
Поднял и в пустой
Положил карман.
Буду вечно пьян
Вдохновеньем солнечным - 
Грош-то неразменный.
Никогда не кончатся
Больше озаренья!

И когда смеялась ты,
На губах мороженое
Таяло. И наросты
С сердца обезбоженного
Струпьями валились,
Как от взмахов бритвы.
Нет, ты не молилась - 
Смех был как молитва.

Ускользающие видения,
Выцветающие воспоминания,
Опостылевшие дни рождения - 
О старенье напоминания;
Огороды, борщи, котлеты,
Затянувшиеся ожидания
Личной жизни преображения
От любви: скучный быт поэта.

Как морозы быстро пролетели,
Зимушку оставив во вчера.
И уж под мелодию капели
Марта коротаю вечера.

Как полжизни скрылось незаметно,
Под чередованье зим и лет.
Краткою затяжкой сигаретной
Вся судьба была твоя, поэт.

Не верьте, что слова -
Пустые оболочки,
Что творческим огнём
Наполнить не дано
Их формы. О, жива
Стихия каждой строчки -
От точки и до точки.
И если не уснём,
Нам будет суждено
Увидеть силу их
В сиянии рассвета...
История есть стих
От Господа-поэта.

Сумерки... Серые сумерки поэзии. Они случаются накануне ночи или перед утром. Какие из них сейчас? Не знаю. Но искренне верю, что сумерки эти окрасятся ещё не раз. И цветом увядающей осени, и кровью жертвенности, и розовостью мечты, и зеленью весны, и пурпуром власти. И мы снова скажем: "И был вечер, и было утро. День..."
Помните, как у Высоцкого:
"Кто сказал, что земля умерла?
Нет, она затаилась на время..."
Вот так же и с истинной поэзией.
Давайте же, собратья-поэты, дерзать жить и гордиться тем, что в нелёгкий час испытаний остались верны королеве-изгнаннице! Мы не утратили любовь к ней. А потому можем верить и надеяться на труимфальное возвращение своей владычицы.
Пока жив хоть один из нас, жива и она!

Эта статейка была написана (но не опубликована) ещё в эпоху лихих 90-х. Многое ли изменилось с тех пор? Очень многое! Появился интернет, а, вместе с ним, и возможность убедиться - стихотворения и пишут и читают массово. Пусть пока ещё много графоманства, пошлости и безграмотности, главное - поэзия жива!
Вот только власть осталась всё той же. Совсем недавно в блоге Михаила Задорнова в ЖЖ довелось прочитать о том, что Евтушенко, потративший немало времени, труда и средств на составление антологии русской поэзии от древности и до наших дней, когда обратился за помощью в издании оной к власти, та ему недвусмысленно заявила: мы, мол, в поэзии не нуждаемся. Когда же великий поэт-шестидесятник опубликовал открытое письмо к властям, под ним подписались множество людей, в том числе блоггеров! И это нагляднейший пример, кто модернизируется - народ или власть. Спасибо Задорнову, поднявшему молодёжь в защиту поэзии! И конечно же Евтушенко, самоотверженно служащего ей всю сознательную жизнь! Но главная благодарность - самим молодым людям, имеющим собственное мнение, дерзающим отстаивать его и защищать! Разве с такой поддержкой поэзия может умереть?
О нет, друзья, поэзия - жива! С чем вас и поздравляю!
 

Не так давно в одном из журналов прочёл, что нынче поэзия мертва.
Поэзия - мертва?!!
Что это за новый Ницше, кричащий о смерти очередной святыни?
Поэзия - жива!
Иначе... иначе как же я? Как же все те, кто дружит, кокетничает или спорит с Музами? Мы-то ведь тут! Тут?

Сумерки... Серые сумерки поэзии. Соглашаюсь, скрепя сердце: поэзия скорее мертва, чем жива. Это - так ведь. Вспоминается Гёте: "Забыли, что наука развилась из поэзии". Но знаю - родителей забывают. Родителей - предают даже. Так же, как и учителей. Ибо бунт - в крови молодёжи. И вот добунтовались: поэзия - обессмыслилась, опошлилась. Гротескно яркая зрелищность - ПОКАЗАЛОВО - да серенькая бездарность и безграмотность текстов - это ожаргоненное полуматюговое словоблудие - заполонили ноосферу. Глупые песенки, примитивные стишки - шоу графоманства...

Думается порой: Господи, да на земле ли живу? Или прямо завтра - конец света? Вроде и смптомы похожи: СПИД жрёт тела, сифилис наплевательства разъедает души, гонорея софистики скручивает извилины мозгов в фиги. "Хлеба и зрелищ!" - вновь вопят распалённые вакханалиями квириты современности. И мир потребительства с готовностью зажигает фейерверки соблазнов и низвергает водопады извращений. Но рог ли изобилия это? Нет, это анус неистощимых пороков! А охлос даже не замечает, что "хрустальные замки" манипулятора-шоубиза - из кала, что его пичкают дерьмом. Более того, толпа анус принимает за солнце! И думается порой: Господи, да адекватны ли мы?..

Поэзия мертва! О, это мы, поэты, собственноручно покончили с ней! Мы позволили невежеству забросать нечистотами и тухлыми яйцами сцену жизни и закулисье мечты. Мы сами, своими руками, распнули Деву-Идею на жертвенном ложе и собственными устами призвали к месту надругательства распутного и грубого маньяка Олигарха. Мы продали талант за деньги. Мы продались сами за тридцать сребреников, не так ли, пииты!
Так что же теперь - покончить с собой? Повеситься, как Иуде? А стоит ли? Не лучше ли будет покаяться? Не героичней ли выйдет жить далее и оставаться до конца с умирающей? Разве мы бунтари, призывающие добивать слабое, отживающее? Разве у нас верности менее, чем у собак? Давайте же пребудем до последнего с ветхой старушкой поэзией. Ведь случалось зачастую, что похороненное воскресало. А вдруг?
Давайте же либо вылечим умирающую, либо достойно похороним!
 

Я к робкой девочке, немного диковатой
И недоверчивой, волнуясь, подошёл.
И очарованный смущением невинным,
Спросил неловким шёпотом: "Ты кто?"
И услыхал - "Поэзия" - в ответ.

С тех самых пор она - моя богиня,
Мои проклятье, крест и вознесенье,
Единственная верная любовь.
А я - и жрец, и жертва её культа,
Творение богини и творец.

Я наблюдал немного отрешённо,
Как девочка - подросток угловатый,
Но, в то же время, и аморфный студень -
Преображалась в лучшую из женщин
И в первую из женщин по уму.

Я созерцал, как формы наливались
Её плодоносящей древней силой,
Как округлялись груди, ягодицы
И бёдра, как курчавился лобок
И тело превращалось в страсти лиру.

И я познал её - я слился с ней
Однажды ночью в сладостном экстазе.
И ощутил, как святость и порок
Вдруг на плечах крылами развернулись.
И я взлетел, я в первый раз взлетел!
Но тут же и упал, чуть не разбившись.

А позже были грешные безумства,
Ночей бессонных сладострастный пыл,
Экстазы и падения - годами,
Покуда не спасла от наваждений
Пресыщенность и жуткая усталость.

И я взглянул на ту, с которой ночи
Делил, и не узнал её, увидев
Не самку, не любовницу - Мадонну,
Святую совоокую Софию!
И изумлённо вопросил: "Ты кто?"
И услыхал - "Поэзия" - в ответ.

О сколько мы времён с ней одолели,
Пространств ещё неведомых прошли
И таинств изумляющих познали,
Пока друг друга сущность не прозрели
И душами навечно не слились!

И вновь пришла от знания усталость.
И я, взглянув на верную другиню,
Увидел вдруг ужасную старуху
В аморфном балахоне и с косою.
И содрогаясь вопросил: "Ты кто?"
И услыхал - "Поэзия" - в ответ.

Я слился с ней - с чудовищной старухой!
Поскольку знал, что в смерти воскресенье
Таится робкой девочкой, к которой
Я подойду когда-нибудь в волненьи
И, вопросив: "Ты кто?" - в ответ услышу ...
Что, вы уже и сами догадались.