Бьётся льдинка о стенки бокала.
Ну какое ей дело до бала,
Коль вина бессердечного жало
Её так обожгло, доконало,
Коль она так безмерно устала,
Коль она от тоски издыхает
И в последнем усилии тает!..
Бьётся льдинка...

Какая женщина прошла! И вправду львица:
Осанка царская, несносна красота ...
Сглотну слюну и потащусь к блуднице.
Увы и ах! Но та мне не чета!

Я слишком серый - даже мельком не взглянула.
Откуда знать ей, что душой я - бог!
Вот так и буду куковать в родном ауле
И, засыпая, гладить кожу чьих-то ног.

Я до конца разоблачился
Перед тобою - сбросил душу.
Признался: по уши влюбился.
А ты не стала даже слушать.

Туфли носочком оттолкнула
С дороги душу - ушла ...
А впечатление - плеснула
На голову воды ушат.

Порхали бабочки, с цветочка на цветок
Переносясь с пыльцы желанной дозой.
Ты завернулась в кокон - в газовый платок
И замерла почти в античной позе.

А сквозь воздушную, прозрачнейшую ткань
Виднелись тела бесподобного изгибы.
Ах, ну зачем я вышел в парк в такую рань?
Зачем с тобой, мечта, столкнулся на погибель?

Ты обернулась - и воздушный поцелуй
Сорвался с губок твоих-роз и мне на губы
Упал как бабочка. С тех пор я твой холуй.
Да вот тебе менять цветки и дальше любо.

Она вонзала в сердце острый нож,
По самую почти что рукоятку.
Однако были боль и кровь так сладки,
Что я молил: "Ещё! Чего ты ждёшь!"

Она вила верёвки из меня,
Нервишки нежные морским узлом вязала.
Потом движением небрежным распускала.
И рвался нерв - как лопалась струна.

И я лежал, от муки обессилев,
У ног своей владычицы жестокой.
И с каждым вздохом кровью истекал.

Я всё бы снёс, чтоб не быть одиноким!..
Она ушла и тем меня добила.
Захер-Мазох тут просто б отдыхал!