Равенство - это равный доступ для каждого что-то сделать и что-то использовать.
Уравниловка - если заставляют всех делать одно и то же, пользоваться одним и тем же.

 

Например, доступ к 3D-принтеру  для печати своих уникальных моделей - это равенство

А обязанность делать у конвейера стандартные вещи и пользоваться ими - это уравниловка.

 

Задали как-то в интернете вопрос, довольно раздраженным тоном:

- Почему так омерзительная бывает работа в коллективе?

Ответ на это был психологически грамотен:

- Интроверта нельзя заставлять работать в коллективе, т.к. коллектив подавляет его личность и творческие способности. Как писал Макс Штирнер, при этом "..."все" становятся страшным деспотом, подавляющим еди­ничных личностей". Чтобы избегать такого положения, надо организовать работу с учетом психологии работников, степени их общительности или замкнутости. Сама по себе коллективность не может быть самоцелью - целью является максимальная эффективность работы при максимальном комфорте для каждого работника.

Диалог из сети:

- Почему во всех религиях такое унизительное отношение к людям - рабы, овцы?
- Сейчас нам скажут, что пастырь об овцах заботится. Но он же заботится не бескорыстно, а чтобы их стричь, а потом зарезать и съесть или продать! Это настолько неудачная метафора, что я просто поражаюсь ее успеху при таком смысловом ляпе. Популярность этой метафоры - результат "бегства от свободы" и мазохизма некоторых личностей

Пользователи считают, что правду говорить нельзя в беседе с жандармами, гонителями инакомыслия. Что интересно, привели даже цитату немецкого философа Макса Штирнера, основателя анархо-индивидуализма:

""От обвиняемого потребовали признания. Должен ли он при­знаться или нет? Если будет отрицать – он солжет, если сознается, то поступит правдиво и за это его повесят. Если бы у него хватило смелости не быть рабом откровеннос­ти, то он бы поставил вопрос так: для чего моим судьям знать, о чем я говорил среди друзей? Если бы я хотел, чтобы они это знали, то я сказал бы им это совершенно так же, как и своим друзьям. Я не хочу, чтобы они знали. Они насильно вторгаются в мое доверие, но я не уполномочил их на это и вовсе не хочу сделать их своими доверенными; они хотят узнать то, что я хочу скрыть. Подойдите же ко мне вы, желающие сломить мою волю своей волей, и испробуйте ваше искусство. Вы можете истерзать меня пыткой, можете угрожать мне адом и вечным проклятием, ослабить меня до того, что я дам вам ложную клятву, – но истины вы из меня не выжмете, ибо я хочу вас обмануть, так как не давал вам права на мою искренность. Пусть смотрит на меня с угрозой Бог, «который есть истина», пусть мне ложь бесконечно противна, все же я имею мужество солгать... Когда я произносил те слова, я хотел, чтобы вы о них ничего не узнали; эту же волю я утверждаю и теперь, и проклятие лжи меня не страшит."