Inslee Haynes

Ангелок

Художник - иллюстратор elya popova, живет и работает в Вологде.
Эта вся информация, что есть на ее страничке в сообществе иллюстраторов.

 Mалоизвестные иллюстрации к Рубаи Омара Хайяма английского иллюстратора Рональда Бэлфура (Ronald Balfour ) (1896–1941) выпуска 1920 года. Они были сделаны, когда автору было 24 года, и являются роскошным примером стиля пост-Бёрдслея (Beardsley). Это единственная главная работа художника.

Я пришел к мудрецу и спросил у него:
«Что такое любовь? Он сказал «Ничего»
Но, я знаю, написано множество книг:
Вечность пишут одни, а другие – что миг
То опалит огнем, то расплавит как снег,
Что такое любовь? «Это все человек!»
И тогда я взглянул ему прямо в лицо,
Как тебя мне понять? «Ничего или все?»
Он сказал улыбнувшись: «Ты сам дал ответ!:
«Ничего или все!», — середины здесь нет!»

Шапочки бывают разные...Вот еще одна в подчеркнуто минималистском стиле... Вариации на тему от Маржолен Лерей.

Крутая книжка с неожиданным концом...:-)))





- Ой!..

- Куда это ты идешь?
- К бабушке.


- Пойдем-ка лучше со мной.
- Куда?


- За стол...

В истории искусства японской школе ксилографии принадлежит место особое, в чем-то даже исключительное. Японская гравюра в период расцвета не только значительное явление само по себе, но своего рода связующее звено между искусством Востока и Запада, между творчеством средневековья и Нового времени. Истоки японской гравюры восходят к искусству Китая и Кореи, которые в свою очередь вместе с буддизмом восприняли традиции индийской культуры. Первые оттиски фигурных изображений с гравированных металлических и деревянных пластинок, а также с каменных плит, делались индийскими буддистами еще в I веке нашей эры. Это искусство давало отдых и утешение, уводило в мир поэтической мечты, помогало забыть горечь повседневности...

"И не исключено ведь ,что сердцееды с отмычками переквалифицировались не в домушников ,а в хакеров обольстителей ,и кто-нибудь особо одаренный из них взломает твое сердце и воспользуется его любопытством и добротой"...Мамедыч
 

О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!