Действительно, Евангелие, с одной стороны, настолько просто, что даже косноязычные христиане с готовностью и чисто его проповедуют. Мы ежедневно видим это в наших христианских школах, где наши маленькие школьники прекрасно и ясно рассказывают о тайнах Царства Небесного. С другой стороны, проповедовать Евангелие настолько трудно, что ни один ребенок в мире, каким бы ученым он ни был, не понимает этого искусства. Во 2-й главе 1-го Послания к коринфянам апостол Павел увтерждает, что Евангелие — это не мудрость мира сего и не мудрость великих мира сего. Это сокрытая, тайная мудрость Бога, которую Бог прежде основания мира приготовил для нашей славы, и которую ни один из этих великих мира сего не познал. Только Дух Святой может научить проповедовать Евангелие в должной форме и содержании. Но поскольку Дух Святой пребывает только в Церкви, только Церковь имеет возможность открыть миру великую тайну Евангелия. И потому, когда Церковь не проповедует Евангелие, Евангелие вообще не проповедуется. Но поскольку проповедь Евангелия необходима для спасения людей, и поскольку без этой проповеди Христос умер бы напрасно, всем членам Церкви, молодым и старым, великим и малым, богатым и бедным, должно усердно проповедовать Евангелие. Через это призвание Церковь убедительно показывает, что она по праву заслуживает титула "благовествующей": "Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалим! возвысь, не бойся; скажи городам Иудиным: вот Бог ваш!" (Исаия 40:9). Среди мирских тягот Церковь может отказаться от самых разных достойных дел, но одного дела она никогда забывать не должна: проповеди благодати Божьей во Христе Иисусе. Горе Церкви, если вследствие столь многочисленных задач и дел она забывает о своем истинном деле или попросту пренебрегает им!

— Фридрих Фотенгауэр (президент Миссурийского Синода лютеранской церкви в 1911-1935 годах)

Переходя ко второму вопросу — ходатайствуют ли за нас усопшие святые — я дам тебе пока краткий ответ, ибо я думаю о том, чтобы опубликовать проповедь об ангелах, а которой, если Господу будет угодно, я коснусь этого момента более подробно.

Благодаря литургическому году христиане видят время иначе, нежели остальные люди. Мы втянуты в круговорот, который стал настолько органичной частью нашей жизни, что он определяет, как мы понимаем структуру каждого уходящего года. В уме христианина каждый год ассоциируется не столько с чередованием времен года, финансовыми отчетами, спортивными сезонами или учебными семестрами, сколько с праздниками, постами и периодами католической Церкви.

— Peter J. Elliott. Ceremonies of the Liturgical Year

Там же

Мы привыкли в это воскресенье читать сегодняшний евангельский текст, потому что в нем говорится о молитве, а эта неделя именуется Молитвенной неделей (Rogate), и в этом время мы посвящаем себя молитве и крестным процессиям. Те, кто некогда учредил этот обычай, без сомнения, имели добрые намерения, однако он оказался вредоносным. Ибо до сего дня во время процессий совершалось много нехристианских вещей, а моления не было вовсе или почти не было; так что эти процессии были по справедливости отменены и прекращены. Я часто увещевал слушателей, что нам должно неустанно пребывать в молитве, ибо нужда в ней велика. Но с тех пор, как внешние проявления молитвы и бормотание молитвы под нос были упразднены, мы перестали молиться совсем. Это верный знак того, что прежде, несмотря на изобилие молитв, мы никогда не молились.

В нынешнем мире многие являются твердыми приверженцами того или иного бренда. Они отказываются довольствоваться чем-либо меньшим, нежели первый, высший сорт. К примеру, люди, предпочитающие технику фирмы Sony, либо покупают продукт этой фирмы, который соответствует их запросам, либо дождутся, пока эта фирма выпустит нужный им продукт. Иногда мы также подходим к выбору автомобиля (хотя в моем случае желания настолько превосходят финансовые возможности, что мне остается только мечтать о недостижимом). После одного из моих привычно критических постов в этом блоге я получил электронное письмо с вопросом: «А что вообще может сделать тебя счастливым?» Намек был на то, что мои стандарты неразумно высоки, а мои критерии правильного неоправданно жестки, а потому богослужебная практика лютеранской церкви никогда не сможет меня удовлетворить.

Все наши дела, которые благоугодны Богу, мы делаем «во Христе». Все, что мы делаем нашими собственными природными способностями, — это противимся побуждению и сдерживаем действие Духа Святого, угашаем Духа. И все же то доброе, что мы делаем, хотя мы и делаем это во Христе, мы делаем. Это наша жертва хвалы и благодарения, наш дар служения, наше приношение веры. Но поскольку побуждение и сила исходят от Христа, поскольку Он производит в нас и хотение, и действие, именно Христос по-прежнему остается Первосвященником — Тем, кто Своими деяниями и страданиями поистине приносит жертву совершенного послушания Своему небесному Отцу. Отрицать это или преуменьшать значение этого факта значит отрицать библейское учение о единстве Главы и Тела, Невесты и Жениха.

— A. C. Piepkorn, The Church, p. 241, 242.

Мне часто доводилось слышать, как люди жалуются, что после богослужения ничего не изменилось, — они ждали подобного удару молнии момента откровения, понимания или духовного озарения, а получили "всего лишь" прощение грехов и обетование вечной жизни. Мне так жаль этих людей — не потому, что они ушли из храма с пустыми руками, а потому, что полученное так мало значит для них. Именно поэтому люди отпадают от веры и церковной жизни. Именно поэтому люди бегают из одной церкви в другую в поисках чего-то нового — их утомили, им наскучили литургия и средства благодати. Именно поэтому некоторые общины отказываются от литургии в пользу чего-то более "вдохновляющего", "привлекательного" и "современного" (по крайней мере, на вкус среднего невоцерковленного человека).

Там же. Всего будет семь частей.

Там же

Никакая Божественная и святая тайна веры не должна быть сообщаема без Божественного Писания и не должна основываться на одной лишь вере и избранных словах. Даже не верь ты мне, когда я просто говорю тебе о Нем, если на слова мои не будешь иметь доказательства из Божественного Писания. Ибо спасающая нас сила веры зависит не от выбора слов, но от доказательства Божественными Писаниями.

— Огласительное поучение четвертое, §17

Веру же, как в учении, так и в исповедании старайся иметь и держать ту только, которая ныне сообщается тебе Церковью и которая утверждена всем Писанием. Поскольку же не все могут читать Писания, но одним неумение, а другим какие-либо занятия препятствуют познать их, то, чтобы неведением не погубить души, мы в немногих стихах заключаем все учение веры, и желательно чтобы вы при самом чтении запомнили его, и сами по себе со всем тщанием повторили, не начертывая его на бумаге, но воспоминанием напечатлевая его на сердце, и при изучении его остерегаясь того, чтобы оглашенный как-либо не выслушал сообщенного тебе... Теперь пока от настоящего чтения начертай в памяти истины веры, а в свое время на каждую из них извлеки доказательство из Божественного Писания, ибо истины веры не так составлены, как бы хотелось людям, но приличнейшие места, будучи собраны из всего Священного Писания, составляют учение веры. И как семя горчичное из малого зерна много пускает отраслей, так и эти истины веры в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом. Итак смотрите, братья, держитесь преданий, которые принимаете теперь, и напишите их на сердцах своих.

— Огласительное поучение пятое, §12

Там же

Евангелие для поколения Red Bull
Дрю Дик

Несколько лет назад я вызвался помочь в проведении мероприятия, проводимого американским обещнациональным молодежным служением. Вечер выдался веселый, но утомительный. Мы ловили ртом яблоки из таза с водой, захватывали флаги, носили парами куриные яйца, удерживая их только носами. Закончилось все холодным безобразием: я улегся на спину и позволил трем хихикающим подросткам превратить мое лицо в торт из мороженого.

Когда я уже вытирал полотенцем с лица остатки шоколадного сиропа, руководитель мероприятия собрал подростков в круг. Это было время духовного общения, которое включало в себя рассказ о благой вести, — и когда я услышал этот рассказ, мне захотелось вскочить и заорать от ужаса. "Быть христианином нетрудно", — сказал руководитель. — "Ты не потеряешь друзей и не утратишь популярности в классе. Ничего не изменится. Твоя жизнь останется точно такой же. Только будет немного лучше".

Возможно, я махнул бы рукой, если бы это заявление не было прямой противоположностью слов Самого Христа о том, что Его учение является камнем преткновения, и о том, что Его последователей ждут неизбежные гонения. Я посмотрел на подростков. Один бросал в соседа чипсами. Остальные шептались или сидели, уставившись в пол. Было непохоже, чтобы кто-то из них слушал. Да и с чего бы, интересно? Кому есть дело до того, в чем нет ни приключений, ни жертв, ни риска?

Есть две вещи, которые отталкивают людей от Евангелия: одна — это гневное нетерпение, а вторая — греховная похоть. О них Иаков говорит в этом послании. Первый грех, говорит он, приходит во время гонений — когда ради Христа вам приходится отказываться от имения и чести, рискуя здоровьем тела и самой жизнью, и пользоваться репутацией дураков, ослов и отбросов мира. Такая участь болезненна и невыносима и ведет к разочарованию и истощению сил — особенно когда очевидно, что ваши гонители наслаждаются своей счастливой участью, имеют честь, власть и благосостояние, в то время как вы постоянно страдаете. Петр также увещевает нас (1 Петра 3:10), опираясь на авторитет Псалма 33:13-15: тот, кто хочет быть христианином, должен быть готов удаляться от зла и творить добро, стремиться к миру, удерживать свой язык от зла и уста свои — от коварных слов и должен посвятить себя Богу.

Но как достичь равнодушия к этой жизни? Петр продолжает: «Будьте покорны всякому человеческому начальству… царю ли… правителям ли», — и далее: «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым». Как эта жизнь странника на земле сочетается с нашим царственным гражданством в небесной стране? Как можно жить здесь с женами и детьми, домами и землями, быть подданными земного правительства, но при этом не быть дома? Здесь есть тонкая граница, которую, как уже было сказано, поначалу было трудно увидеть даже возлюбленным апостолам. Но для христиан, особенно нынешних, она должна быть ясна. Христос и апостолы, согласно этому учению, не требовали отвергнуть внешнее правление и человеческую власть — то, что Петр называет здесь «человеческим начальством». Нет, они позволили, чтобы все это осталось таким, как было. Более того, они увещевают нас подчиниться этой власти и пользоваться ею.

Действительно, все мы имеем власть проповедовать; да, нам должно проповедовать имя Божье; нам заповедано это делать. Петр говорит в своем Первом послании: «Вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (2:9-10). Тем не менее, Павел в 1 Коринфянам 14:40 устанавливает порядок и говорит: «Во всем, что вы делаете промеж себя, все должно быть благопристойно и чинно». В семье должен быть порядок.

Если все наследники стремятся к господству, в семье будет царить анархия. Если же, по взаимному согласию, один из них будет избран наследником, а остальные уступят ему свое право, установятся мир и порядок. Аналогичным образом, мы должны делать выбор в деле проповеди, чтобы сохранялся порядок.

Но если все, кто является христианином, имеют власть проповедовать, каков будет результат? Ведь и женщины захотят проповедовать. Не так. Св. Павел запрещает женщинам выставлять себя в качестве проповедников в собрании мужчин и говорит: «Они должны быть в подчинении у своих мужей». Ибо когда женщина не согласна следовать за мужем и быть под его властью, результатом будет что угодно, но только не добро. Вот, однако, что говорит Павел в 1 Тимофею 2:11-12: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии».

Тем не менее, если бы случилось так, что невозможно найти на служение ни одного мужчины, тогда женщина может выйти вперед и проповедовать другим так хорошо, как умеет; но ни в каком ином случае.

— Из проповеди Мартина Лютера на вторник Пятидесятницы (Виттенберг, 1522)

В том же духе и Давид говорит в Псалме 26:1-3: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться». Также и в Псалме 22: 1-4 он говорит: «Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».

Смотри, как смел и отважен этот человек! Кто наделил его столь героической и дерзкой храбростью? Откуда она в нем? Только от Спасителя. И чем сильнее нас отрывают от Него, тем крепче мы к Нему прижимаемся. Чем больше ран, несчастий и печалей причиняют нам люди, тем больше мы радуемся, ибо эта радость вечна; и чем усерднее они лишают нас этой радости, тем она больше.

Там же

Итак, христиане тоже являются подданными двух царств — им знакомы два вида жизни. Здесь, на земле, где мир имеет свой дом и свое небесное царство, мы, без сомнения, не являемся гражданами. По словам Павла (Фил. 3:20), «наше жительство — с Христом на небесах», т. е. в той жизни, в жизни, которую мы ждем. Подобно тому, как евреи надеялись освободиться от вавилонского пленения, мы надеемся освободиться от нынешней жизни и отправиться туда, где навеки будем гражданами и господами. Но поскольку мы обязаны влачить это жалкое существование — наш Вавилон — пока угодно Господу, нам следует поступать так же, как было заповедано евреям: смешиваться с другими смертными, есть и пить, обустраивать свои дома, пахать землю, выполнять общественное служение, проявлять благое расположение к нашим ближним и молиться за них до тех пор, пока не придет время нам отправляться домой.