Отец милосердия и Бог всякого утешения, Тебе открыты все сердца, и никакие тайны не сокрыты от Тебя. Открой уста детей Твоих, чтобы они не утаили свой грех и не зачахли в обмане, но по истине исповедали свою вину и приняли Твое Слово отпущения. Руководи мною, рабом Твоим, Своим Словом и Духом, чтобы я мог исполнить это святое служение как должно, с верностью и милосердием, с мудростью и состраданием. Огради двери уст моих, чтобы я никогда не произнес того, что было открыто во время исповеди, и даруй, чтобы те, чьи кости были сокрушены тяжестью гнева Твоего, были исцелены прощением, купленным кровью Твоего Сына, через слово прощения, которое ты вложил в мои уста. Огради их от обвинений лукавого, когда он попытается похитить из их сердец мир Твой. Сохрани их от искушения и удержи их в общении Твоей святой Церкви, чтобы вечно петь о Твоей спасительной праведности; через Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь.

В каком виде пастух принимает овцу, которая потерялась, но была найдена? В таком, в каком он ее нашел. Если овца больна, ей не придется сначала выздороветь. Если овца изранена, ей не придется ждать, пока раны затянутся. Если у овцы сломаны ноги, пастух не оставляет ее ждать, пока переломы срастутся. Нет, пастух принимает больную, израненную, хромую овцу такой, какая она есть, и несет ее домой на плечах, чтобы она присоединилась к стаду в безопасном загоне. А в каком виде бедная женщина подбирает монету, выпавшую у нее из рук и потерявшуюся? В таком, в каком ее найдет. Если монета покрыта грязью, в которую упала, ей не нужно стать чистой, чтобы женщина ее подобрала. Если она потускнела, ей не нужно приобретать яркий блеск, чтобы быть поднятой. Если надпись стерлась, она не должна сначала восстановиться. Нет, бедная женщина поднимает грязную монету такой, какая она есть, зажимает ее в руке и кладет в надежное место. Отсюда мы видим, что Иисус, принимая нас, не требует от нас ничего, кроме того, чтобы мы пришли к Нему, как грешник к Спасителю, как больной к врачу, как потерянная овца к Пастырю. Этого уже достаточно. Иисус принимает нас.

Первой заботой богослова должно быть хорошее знакомство с текстом Писания, bonus textualis, как они это называют. Он должен придерживаться следующего основополагающего принципа: в делах священных не место спорам и философствованиям, ибо, если б мы взялись оперировать в этой области рациональными доводами и допущениями, у меня появилась бы возможность извратить все артикулы веры так же просто, как это делали Арий, сакраментарии и анабаптисты. Однако в богословии мы должны только слушать, верить и хранить в своем сердце уверенность в том, что Бог истинен, каким бы абсурдом ни казалось для нашего разума то, что Бог говорит в Своем слове.

— Мартин Лютер

День Аугсбургского Исповедания

Исповедание веры

 

Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10:26-33).

Пред Богом, все животворящим, и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание, завещеваю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа… (1 Тим 5:11-16).

 

Сегодня у лютеран всего мира великая радость. Ровно 477 лет назад, 25 июня 1530 года, в городе Аугсбурге немецкие князья-протестанты вручили императору Карлу V документ под названием «Аугсбургское Вероисповедание» (Confessio Augustana), ставший краеугольным камнем лютеранской ортодоксии.

Немного истории

В 1530 году у Карла V, наконец, появилось время, чтобы разобраться с политической и религиозной смутой в Германии. Вожди религиозных фракций были приглашены на сейм в город Аугсбург. Самому Лютеру, однако, не было разрешено приехать. Тем не мерее, лютеране были полны решимости представить свои убеждения без компромиссов и уверток. Исповедание веры было составлено Филиппом Меланхтоном, который, несмотря на свою мягкость и гибкость в богословских вопросах, составил, тем не менее, решительный и твердый текст, вызвавший одобрение Лютера. Текст начинался так:

Непобедимый император, цезарь Август, милостивейший государь! Поскольку Ваше Императорское Величество созвали Рейхстаг здесь, в Аугсбурге… для рассмотрения разногласий в нашей святой религии и христианской вере, чтобы мнения и суждения сторон могли быть выслушаны в присутствии друг друга, рассмотрены и обдуманы со взаимным милосердием, снисходительностью и доброжелательностью — чтобы после устранения и исправления того, что понималось иначе в трудах и писаниях каждой из сторон, эти вопросы могли быть учреждены и возвращены к единой простой истине и христианскому согласию, чтобы в будущем единая чистая и истинная религия могла быть постигнута нами и получила нашу поддержку, чтобы, поскольку все мы подвластны Христу и сражаемся под Ним, мы были способны также жить в согласии в единой Христианской Церкви… повинуясь воле Вашего Императорского Величества, мы предлагаем на рассмотрение Вероисповедание наших проповедников, которое является и нашим вероисповеданием, показывая, какое учение из Священных Писаний и Чистого Слова Божьего излагалось до сих пор на наших землях, в наших княжествах, графствах и городах, и чему учили в наших церквях.

Исповедание было подписано курфюрстом Иоганном Саксонским, ландграфом Филиппом Гессенским, графами Эрнстом и Франциском Лунебургскими, представителями вольных городов Нюрнберга и Рёйтлингена, а также другими богословами и дворянами.

25 июня в маленькой часовне, выбранной с тем, чтобы туда не могло поместиться много людей, два саксонских канцлера, Брюк и Бейер, выступили на середину зала, держа две копии Исповедания — на немецком языке и на латыни. Против воли императора, немецкий текст был зачитан. Канцлеры читали его медленно и ясно, выговаривая каждое слово, так что все можно было слышать даже на улице. Чтение заняло два часа. Потом обе копии были вручены императору. Немецкий текст он передал имперскому канцлеру, а латинский оставил себе. К сожалению, ни один экземпляр не сохранился.

Бескомпромиссный текст Исповедания не оставил надежды на примирение лютеран с папским престолом. Император потребовал, чтобы протестанты отреклись от своих убеждений до апреля следующего года под угрозой войны. Протестанты не смирились, и после смерти Лютера император ввел в Германию войска.

Oremus

Всемогущий и вечный Боже, даруй нам возрастать в вере, надежде и любви; и для того, чтобы нам получить то, что Ты обещал, даруй нам любовь к тому, что Ты заповедал; через Иисуса Христа, Сына Твоего, Господа нашего, живущего и царствующего с Тобой и Духом Святым, Бога единого, ныне и вовеки. Аминь.

Всем смотреть:

Творение

Один

В лютеранском календаре есть только два праздника рождества. Вчера, 24 июня, мы праздновали один из них — день Рождества Иоанна Крестителя. Еще Беда Достопочтенный много лет назад заметил, что слова Предтечи удивительным образом исполняются в природе: "Мне должно умаляться, а Ему возрастать". После Рождества нашего Спасителя день становится все длиннее и длиннее, а после Рождества Иоанна Крестителя день начинает идти на убыль.

Церковь испытывает головокружение, потому что она поставлена с ног на голову. Мы учим детей и благословляем их родителей. Иисус учил родителей и благословлял их детей.

А относительно того, что тебя беспокоит — будь то вопрос, что следует одевать на процессию в неделю Rogate и в день св. Марка, альбу или ризу, и следует ли процессию вокруг церковного двора по воскресеньям проводить с чистым респонсорием, a на Пасху с Salve festa dies, но без вынесения Тела и Крови, — вот тебе мой совет: если твой государь, маркграф и покровитель и т. д., позволяет, чтобы Евангелие Иисуса Христа проповедовалось с чистотой и силой и без человеческих добавлений, и чтобы два Таинства, Крещения и Тела и Крови Иисуса Христа, совершались и преподавались в согласии с их установлением, если он готов отказаться от взывания к святым (словно они являются посредниками, ходатаями и избавителями) и ношения Тела и Крови во время процессии, и если он готов отказаться от ежедневных месс, от ночных бдений и месс за умерших и от освящения воды, соли и трав и допускать во время процессий только чистые респонсории и гимны, латинские и немецкие, иди с именем Божьим и неси серебряный или золотой крест и одень ризу или альбу из бархата, шелка или холста. А если твоему государю и покровителю покажется мало одной ризы или альбы, одень три, одну на другую, как сделал первосвященник Аарон, когда одел три одежды, одну на другую, все красивые и приятные для глаз [см. Лев. 8:7] (почему и церковные облачения назывались у папистов ornata). Больше того, если Его Милость не удовольствуется тем, что во время процессии ты обходишь двор под пение и звон колоколов всего один раз, обойди его семь раз, как Иисус Навин семь раз обошел город Иерихон с сынами Израилевыми, громко крича и трубя в трубы [ИисН. 6:4, 5, 16]. Если твой государь, маркграф, того желает, пусть Его Милость прыгает и пляшет впереди процессии под звуки арф, барабанов, кимвалов и колоколов, как Давид плясал перед Ковчегом Господним, когда его вносили в город Иерусалим [2 Цар. 6:14, 15]. Я вполне удовлетворен, потому что ничто из названного (пока с этим не связаны какие-либо злоупотребления) ничего не добавляет к Евангелию и не отнимает он него. Только не позволяй, чтобы подобные вещи считались необходимыми для спасения и тем самым связывали совесть людей. Как я радовался бы и благодарил Бога, если бы я смог убедить в этом папу и папистов! Если бы папа дал мне свободу ходить и проповедовать и потребовал бы (в виде особого разрешения) нацепить пару панталон, я с радостью бы сделал это для него.

Что же касается элевации (возношения) Тела и Крови во время мессы, это необязательная церемония, и никакая опасность христианской вере через нее не угрожает, если только к ней больше ничего не добавляется. Соответственно, ты можешь возносить Тело и Кровь во имя Божье столько, сколько хочешь.
Здесь, в Виттенберге, у нас было множество причин для отмены элевации — возможно, в у вас в Берлине этих причин нет. Восстанавливать эту церемонию нам также не следует, если только к тому не появится какая-то важная причина, поскольку это необязательно и является не божественной заповедью, а человеческим обычаем. Необходимо только то, что заповедано Богом; в остальном — свобода.

— Мартин Лютер. Письмо Георгу Бухголцеру, 4 декабря 1539 года (Luther: Letters of Spiritual Counsel [Philadelphia: The Westminster Press, 1960], pp. 306-07)

Признаться, я настроен неблагосклонно даже к необходимым церемониям, а к тем, что не нужны, вообще отношусь отрицательно. И дело не только в том, что на меня влияло (и до сих пор влияет) увиденное в папстве, пример Древней Церкви также не дает мне покоя. Церемонии запросто становятся законами, а после того, как их признают законами, они быстро становятся силками для совести людей. Тем временем чистое учение предается забвению и покрывается пылью — особенно если впоследствии придет равнодушная и необразованная чернь, которая больше заботится о церемониях, нежели об умерщвлении похотей плоти. Мы видим это даже среди ныне живущих; когда каждый следует своему собственному мнению, начинаются раздоры и разделения. Короче говоря, пренебрежение Словом с нашей стороны и богохульство со стороны наших противников показывают, как представляется мне, что настал момент, о котором пророчествовал Иоанн, говоря своему народу: «Уже и секира при корне дерев лежит…» [Мф. 3:10] и т. д.

В любом случае, поскольку конец совсем близок, я не думаю, что необходимо (по меньшей мере, в это благословенное время) слишком заботиться о введении церемоний, приведении их к единообразию и закреплении их при помощи закона. Единственное, что должно быть сделано, — Слово должно проповедоваться часто и чисто, и должны быть поставлены знающие и образованные священники, которые бы более всего остального заботились о единодушии и единомыслии в Господе. Если это будет достигнуто, несомненно, будет легко обеспечить единообразие церемоний, или, во всяком случае, научиться уважать различия. С другой стороны, без такого внутреннего единства разногласиям не будет конца, и разрешить их не удастся, потому что те, кто придет после нас, заявят те же права, которые есть сегодня у нас, и плоть восстанет против плоти — следствие развращенной природы.

Соответственно, я не могу посоветовать привести церемонии повсеместно к единообразию. Многообразие можно терпеть — если только будут упразднены явно безбожные и глупые церемонии. Например, если некоторые церемонии в каких-то городах были упразднены, их не следует восстанавливать, а если некоторые церемонии до сих пор сохранены, от них не следует отказываться. Это относится к произвольному расположению алтаря, священным и светским облачениям священнослужителей и прочим подобным вещам. Ибо если сердца и умы едины в Господе, один человек всегда позволит церемониям другого человека быть отличными. С другой стороны, если нет стремления к единству сердец и умов, то внешнее согласие не принесет большой пользы. Да и недолго просуществует это согласие среди тех, кто придет после нас, потому что на исполнение обрядов влияют место, время, личность и обстоятельства. Царство Божье от них не зависит. Более того, они по самой своей природе склонны к изменениям...

В конце концов, зачем стремиться привести все к единообразию, если даже при папстве было великое многообразие, проявлявшееся в каждой провинции? А как велики различия, всегда разделявшие греческие и латинские церкви!

Вот почему мы настаиваем на создании школ и особенно на чистоте и единстве учения, которое сделает сердца и умы едиными в Господе.

— Мартин Лютер. Письмо князю Георгу Ангальтскому. 10 июля 1545 года (Luther: Letters of Spiritual Counsel, pp. 311-13)

Сегодня взгляд случайно случайно упал на текст коллекта из "Лютеранского служебника" (LSB) на 11-е воскресенье после св. Троицы. Не думайте, я отчетливо понимаю, что сейчас будет еще только 3-е воскресенье, но текст просто захватил... В последнее время у меня было много разговоров с разными людьми по поводу жизненных трудностей и потери направления в жизни. Мне кажется, что этот коллект написан как будто специально для них.

Oremus:

…Таким образом, скорби не всегда являются наказанием или знамением гнева [Божия]. Да, устрашенную совесть следует учить тому, что иные цели скорбей более важны [чтобы она научилась относиться к скорбям совершенно иначе — а именно, как к знамению благодати], чтобы она не сочла себя отвергнутой Богом, не видя в скорбях ничего, кроме Божьей кары и Его гнева. Следует учесть другие, более важные цели — а именно, как учит Исаия в пространном рассуждении из 28-й главы, что Бог делает Свое необычайное дело с тем, чтобы совершить дело Свое и т. д.

И когда ученики спросили о грехе слепого (Ин. 9:2-3), Христос отвечает, что причина его слепоты — не грех, а «чтобы на нем явились дела Божии». И в Книге Иеремии 49:12 сказано: «Вот и те, которым не суждено было пить чашу, непременно будут пить ее». Так были убиты пророки, и Иоанн Креститель, и другие святые.

Таким образом, скорби не всегда являются наказанием за какие-то прошлые дела, но являются делами Божьими, предназначенными для нашего блага и для того, чтобы сила Божье была еще более явна в наших слабостях.

Слушать

Любопытная передовица из журнала Christianity Today за этот месяц. Похоже, евангелические протестанты, наконец, сами начинают ужасаться чудовищу "церковного менеджмента", порожденному сном их разума...

Внебиблейские преобразования: за разговорами о принципах организации мы забываем об уникальной славе Церкви

Сегодня куда не повернись, везде натыкаешься на требования или обещания духовных преобразований — преобразований в Церкви, в культуре, в мире. Однако литература, излагающая принципы этих преобразований, — она во множестве представлена на полках книжных магазинов и в Сети — по большей части лишь свидетельствует о том, что евангелическое движение в Америке стремительно скатывается в язычество.

Один подобный образчик недавно оказался в нашей редакции. На обложке этой книги, изданной одним из ведущих евангелических издательств, приведены одобрительные отзывы девяти — де больше и не меньше — известных на всю страну лидеров евангелического движения. Эта книга о «церквях, которым хватает мужества взглянуть в лицо переменам и задуматься о необходимых изменениях» — их называют «меняющимися церквями». Книга «основана на глубоких исследованиях» и знакомит читателя с «Определителем здоровья церкви», из которого они узнают о «пяти признаках церковного здоровья».

В книге ощущается заметный недостаток ссылок на Писание — особенно на Новый Завет — как будто мы не должны опираться на богодухновенные тексты, размышляя о преобразованиях.

Так что же это за пять признаков? (1) Члены церкви должны «ощущать реальные перемены в жизни». (2) Церковь должна иметь «ясное понимание миссии» и «неотразимое видение». (3) Церковь должна «с радостью изменяться» ради осуществления своей миссии. (4) Лидеры должны «эффективно… обучать и направлять» членов церкви на служение. (5) Церковь должна «эффективно преобразовывать» окружающую местность.

Все эти расплывчатые и столь модные сейчас организационные принципы вовсе не противоречат Писанию — многие советы даже звучат здраво. Но они не опираются на Библию. Эта книга — как и многие аналогичные сочинения — исходит из достижений современной социальной психологии, а не из библейских духовных реалий: «Христос в вас, упование славы» (Кол. 1:27).

Любопытно, что слово «преобразование» (и однокоренные слова) в Новом Завете встречается крайне редко — всего пять раз в Синодальном переводе. И ни один из этих стихов не имеет отношения к преобразованию культуры или мира. В одном стихе говорится, что Христос однажды преобразит наши тела в подобие Его славного тела (Флп. 3:21). Другой стих — это известное увещание Павла «преобразовываться обновлением ума» (Рим. 12:2). В третьем Павел описывает наше преображение: «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу» (2 Cor. 3:18). В четвертом и пятом речь идет о Преображении Господа (Мф. 17:2 и Мк. 9:2).

Библейское преображение имеет своей движущей силой не принципы корпоративного менеджмента — утверждения цели, адаптивные изменения и мобилизацию членов. Эти принципы могут принести пользу любой социальной структуре — христианской или светской. Однако сосредоточиться на них значит поставить на первый план второстепенное.

В наш век менеджмента, желая «оздоровить» распадающиеся церкви, мы инстинктивно хватаемся за «принципы руководства» и «секреты эффективности». Иногда эти принципы действительно порождены искренним желанием помочь церкви быть церковью. Но во многих случаях это плод высокомерия, чистого воображения и ошибочного мнения, что преобразовать церковь можно при помощи внедрения организационной структуры. Хуже того, увлекшись рассуждениями о принципах организации, мы начинаем забывать уникальные принципы Писания. А ведь только они могут открыть нам глаза на «славу Господа» — на единственную реальность, которая преобразует нас по образу Христа «из славы в славу».

До тех пор, пока наше движение увлекается социальной психологией, наши церкви будут ни чем иным, как кимвалами звенящими. Мир хочет видеть не еще одну группу людей, превратившихся в стройную организацию, но людей, которые преображаются по образу «Человека Христа Иисуса» (1 Тим. 2:5).

Нашел в одном американском блоге:

Клайв Льюис однажды заметил, что проще помолиться за скучного человека, чем сходить и навестить его. Самообман входит в нашу религиозную жизнь, когда мы молимся и просим Бога сделать то, что Он уже повелел сделать нам. Никто не получит следующее задание, если откажется выполнить предыдущее. Как говорит Писание, всякому, кто оправдывает маленькое доверие, будет оказано большее; но всякому, кто не оправдывает маленькое доверие, в будущем не будет оказано даже такого. Библейский секрет поиска хорошего руководителя звучит так же: найди тех, кто уже хорошо управляет своей семьей, кто уже усвоил основы и уже оправдал оказанное доверие. Такие люди уже приобрели необходимые навыки — им можно доверить и более ответственное дело. Что же касается нашей собственной жизни, нам уже доверили конкретную маленькую долю ответственности — эти вещи описаны в Библии и отражают Божью волю для всех нас.

Если кто-то стоит на коленях, молясь о том, чтобы ему открылась Божья воля (ему кажется, что он исполнил бы ее, если б только знал), но при этом равнодушен к заболевшему соседу, или продолжает жить в ссоре со своей семьей, или затаил в сердце обиду на грубияна-коллегу по работе, и отказывается быть добрым к врагам — но при этом молится об «откровении Божьей воли», — просьба такого человека о том, чтобы Бог открыл ему Свою волю, не будет вполне искренней. Вместо молитвы «Все, что Ты хочешь, Господи! Все, что Ты хочешь», — получается «Все, что ты хочешь Господи, но только не это».

Если ты считаешь себя одним из избранных, не забывай, что ты был избран не только для усыновления и спасения, но также и для святости. Помни, что ты не можешь сделать ничего, чтобы спастись, но многое можешь сделать для того, чтобы лишиться этого спасения.

— C. F. W. Walther. God Grant It! p. 484

 

Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие. Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:57-62).

Сегодня мы говорим о Божьем призвании. Это призвание бывает разным. Всех нас Господь призвал к спасению, кого-то Он призвал быть служителями Евангелия, и всех христиан, обретших жизнь через Святое Крещение, Он призвал быть Его свидетелями…

В Ветхом Завете, в книге Бытия (гл. 19), рассказывается о том, как Господь покарал два палестинских города, Содом и Гоморру, за неистовую развращенность, излив на них огонь и серу с неба. Эти два города, окрестные селения, сады и посевы — все в одно мгновение превратилось в прах и пепел. Однако в городе Содом жила праведная семья, сохранившая относительную чистоту среди всеобщего разврата. Это была семья человека по имени Лот. Желая спасти эту семью от гибели, Бог велел Лоту взять жену и двух дочерей и бежать в город Сигор, бежать и не оглядываться. Лот выполнил повеление Бога и остался жив, но его жена в последний момент, когда они уже были в безопасности, оглянулась и стала соляным столпом.

Страшная история. Однако — вопреки распространенному мнению — это история не об ужасном гневе Божьем, а о том, как в одно ужасное мгновение можно лишиться будущего, не пожелав расстаться с прошлым. Жена Лотова на все столетия стала образом человека, которому Бог предложил спасение — даром, ничего не требуя взамен, — но который отказался от этого подарка из любви к миру.

Еще одним примером такого человека — уже из Нового Завета — стал молодой вельможа, который пришел к Христу с вопросом: «Что мне делать, чтобы спастись?» (Мк. 10:17-22). Этот молодой человек с детства соблюдал все требования иудейского закона, но в сердце его все равно не было мира. И Господь сказал ему: продай свое земное имение, раздай деньги нищим (и взамен получишь сокровище на небесах), а потом приходи и следуй за Мной. И тогда молодой вельможа повернулся и ушел опечаленным. Разве он не получил ответа, который искал? Получил. Но этот ответ его не устроил.

И жена Лотова, и этот молодой вельможа могут служить прекрасным примером особенности, свойственной всем нам, грешным людям: мы хотим получить все, ни от чего при этом не отказываясь.

Но Господь говорит просто и недвусмысленно: человек не может одновременно служить себе и Богу: «…где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк. 12:34). Один из величайших парадоксов христианской жизни (к которым лютеране питают особую любовь) заключается в следующем: для того, чтобы все приобрести, мы должны все оставить.

В сегодняшнем евангельском тексте мы видим, как этот парадокс реализуется на практике. Господь отправляется в Свой последний путь из Самарии в Иерусалим. Ему предстоит пройти практически всю страну с севера на юг. И по дороге у Него возникают очень поучительные разговоры с тремя людьми.

Первый человек: желание получить

Первый человек подходит к Нему со словами: «Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел». Судя по всему, этот человек видел в следовании за Христом лишь залог неких будущих благ. Возможно, он хотел оказаться рядом с Христом, когда Тот воссядет на царский трон в Иерусалиме (как, по ожиданиям иудеев, должен был поступить Мессия), и получить свою долю почестей и привилегий. Но Господь резко — если не сказать грубо — возвращает этого человека с небес на землю: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».

Слишком часто сегодня происходит то же самое — люди приходят в Церковь, принимают Крещение лишь потому, что надеются что-то получить. Им кажется, что, став христианами, они тут же найдут счастье, богатство, удачу, славу — все то, о чем мечтают (в лютеранском учении такой взгляд на жизнь называется «богословие славы»). Но Господь ясно и недвусмысленно говорит о том, что, следуя за Ним, человек неизбежно придет к Голгофе. Христианский путь — это путь креста (в лютеранском учении такой взгляд на жизнь называется «богословие креста»).

Второй человек: нежелание потерять

Ко второму человеку Господь Сам обращается с призывом: «Следуй за Мною». И когда тот в ответ просит отсрочки, чтобы похоронить отца, Господь произносит фразу, которая может показаться очень жестокой: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие». На самом деле ничего жестокого в этих словах Христа нет. Его собеседник попросту просил отсрочки на неопределенное время — до тех пор, пока его отец (по всей видимости, на тот момент живой и здравствующий) не умрет, и он не получит свою долю наследства.

То же самое происходит и сегодня, когда мы находим множество разных предлогов, чтобы не идти за Христом сейчас. Однако все эти предлоги — какими бы разными они ни казались — проистекают, по сути, из одного желания: получить как можно больше удовольствий от мирской жизни, прежде чем отказаться от них ради Христа. Удивительно, но мы с безумством наркоманов цепляемся за выгоды и удовольствия, которые сулит нам привычная мирская жизнь, даже рискуя навсегда потерять надежду на жизнь вечную.

Третий человек: «я пойду, но…»

Третий человек сам пришел к Господу и заявил: «Я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими». Заметьте — никто не тянул этого человека за язык. Не Господь обратился к нему — он обратился к Господу. И первая часть его слов звучала искренно и убедительно. Вот только за ней последовало предательское «НО».

«Но» вообще имеет страшную силу. Вслушайтесь в следующие фразы и почувствуйте разницу:

• «Я люблю тебя…» и «Я люблю тебя, но…»
• «Я верю тебе…» и «Я верю тебе, но…»
• «Я готов…» и «Я готов, но…»

Эта небольшая частица превращает любое, самое искреннее и убедительное утверждение в пустой фасад, за которым не стоит ничего. И поэтому Господь прямо сказал Своему собеседнику: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен [не пригоден] для Царствия Божия». Человек, не готовый последовать за Христом всем сердцем, без оглядки, рано или поздно отпадет, потому что мир всегда будет предлагать соблазны и искушения, которые покажутся ему важнее и дороже, чем христианская жизнь.

«…Тот не может быть Моим учеником»

Удивительно, как много в Библии примеров людей, которые готовы идти за Христом лишь постольку, поскольку это просто, удобно и обещает некую награду — вспомните апостолов Иоанна и Иакова, которые по наущению матери заранее просили у Христа право сесть по правую и левую руку от Его трона. Вспомните и Петра, который клялся, что, даже если все откажутся от Христа, он останется верен — но в тот же день трижды отрекся от Господа, спасая свою жизнь. Это свойственно всякому человеку, а потому слова Христа обращены ко всем нам:

Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несет креста своего и идёт за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире. Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк. 14:26-33).

Господь говорит, что врата, ведущие в вечную жизнь, узки — настолько узки, что через них не протиснуться со всей нашей поклажей. Нам не протащить через них ни наши добрые дела, ни земные заслуги, ни богатство, ни близких, ни друзей — мы предстанем пред Богом обнаженными, как на рентгене. Важно будет лишь то, что в нашем сердце.

Сегодня наши церкви полупусты, и мы, движимые понятным и благим желанием заполнить пустые места ищущими спасения душами, начинаем уговаривать людей прийти в Церковь, прийти к Богу. Нередко мы начинаем объяснять, что, придя в церковь, они будут жить прежней жизнью, только более насыщенной, потому что Бог будет изливать на них Свои благословения. Но, говоря так, мы невольно внушаем людям, будто Бог готов пойти на любые уступки, лишь бы только они согласились принять Его дар спасения и вечной жизни. На самом же деле это не так. Да, Господь призывает людей к Себе — но Его призыв звучит так: «Покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши».

Проповедуя людям, мы не должны уговаривать и упрашивать их прийти в Церковь на любых условиях. Наша проповедь — это проповедь покаяния и веры, единственного пути, которым человек может избежать вечной погибели. Человек должен принять Божий дар просто так, без всяких условий — как можно принимать подарок, ставя какие-то условия?

Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа (Иак. 1:5-7).

В колонках играет - Buxtehude. Nun bitten wir...
Настроение сейчас - Созерцательное...

«Сегодня многие по-прежнему думают так же, как этот богач. Слова Божьего, уверены они, недостаточно, чтобы обратить и спасти. Многие хорошие люди, говорят они, находят в Библии нечто отталкивающее и, зная, что разум дарован им Богом, не могут поверить, что Писание, которое представляется им столь непостижимым и противоречивым, может иметь хоть какую-то ценность. Таким образом, размышляют они, если Бог хочет, чтобы все уверовали во Христа, одного Слова недостаточно, нужны какие-то совершенно иные средства обращения и спасения. Уж конечно, люди увидели бы свет, если бы стали свидетелями явного великого чуда, если бы мертвые воскресли, чтобы рассказать им об участи верующих и неверующих по ту сторону могилы, или если бы множество ангелов, облеченных в небесную славу, пришли в мир, чтобы возвестить вечную волю Бога в отношении человека. А лучше всего, полагают они, было бы Самому Богу зримо явиться людям и сказать им, что от них требуется, чтобы спастись. Это, вне всякого сомнения, мгновенно привело бы к вере всех сомневающихся и неверующих, а всех врагов христианства превратило бы в его лучших друзей.

Однако все это — порождение извращенных мыслей нераскаянного человеческого ума. Когда Израиль был в сомнениях относительно своего будущего, пророк сказал: „И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и чревовещателям, — тогда отвечайте: не должен ли народ обращаться к своему Богу? спрашивают ли мертвых о живых? Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света“ (Исаия 8:19-20).

Таким образом, ответ, который в нашем тексте дал богачу Авраам, остается истинным для всех: „Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят“.

— C. F. W. Walther. God Grant It, p. 486f

...Мы по-прежнему почитаем исповедание, особенно посредством отпущения грехов, как слово Божье, которое власть Ключей Божественной властью провозглашает людям. Таким образом, было бы ошибочно отменять в Церкви частную исповедь и отпущение грехов. Также мы не понимаем, что такое отпущение грехов или власть Ключей, если имеет место пренебрежение частной исповедью и отпущением грехов. Но относительно перечисления проступков на исповеди мы уже говорили выше, что считаем это не обязательным по божественному праву.

Бессмысленно говорить: я с радостью исповедую Христа и Его слово во всех артикулах, кроме одного или двух, которых не потерпят мои деспотичные хозяева, таких как преподание Вечери Господней в двух видах. Но тот, кто отрекается от Христа в одном артикуле или слове, в одном этом артикуле уже отрекся от того же Христа, от которого отрекся бы во всех артикулах, ибо Христос один во всех Своих словах — по отдельности и вместе.

Давайте подведем итог: нам следует позволить, чтобы у нас отняли имущество, репутацию, жизнь и все, что у нас есть; но мы не должны терпеть, когда у нас отнимают Евангелие, веру, Христа и т. д.; и да будет проклято смирение, которое проявит уступчивость в этом вопросе. В этом каждый должен быть гордецом и упрямцем, чтобы не отвергнуть Христа...Но Бог не будет мириться со всем, чем угодно. Он не уступает никому, потому что Он неизменен. И вера тоже неизменна; поэтому и она не должна мириться ни с чем, не уступать никому.