Четвертое воскресенье после св. Троицы
Праведность и милость
В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете (Лк. 13:1-5).
Вступление
В уме человека представление о Боге как об Отце и как о Судье с трудом совмещаются. Нам очень трудно понять, как можно быть одновременно справедливым и милосердным. Наверное, нам, живущим в России, понять это особенно сложно, поскольку в нашей стране дружеские и родственные связи всегда ценились выше, чем закон. Особенно хорошо это заметно, когда друзья или родственники работают вместе, причем один из них — начальник. Очень непросто наказать — а тем более уволить — близкого человека, даже если это наказание более чем заслуженное. С другой стороны, наказание, полученное от друга, нередко воспринимается как смертельная обида. И все это именно потому, что в глубине души мы считаем милосердие и справедливость, наказание и дружбу, суровость и любовь несовместимыми.
I. Чем я это заслужил?
Наверное, именно поэтому всякий раз, когда с нами или нашими близкими происходит нечто страшное, мы поднимаем глаза к небу (даже если в другое время мы вовсе не усердствуем в молитве) и спрашиваем: «За что, Господи? Чем я это заслужил?» Любопытно, что мы вовсе не так часто задаем этот вопрос, когда с нами или нашими близкими происходит что-то хорошее.
В нашем сегодняшнем отрывке мы читаем, как к Господу подошли с вопросом — за что погибли люди в недавних трагедиях? И почему именно они? Неужели они были грешнее всех остальных? Как похожи эти вопросы на те, которые мы слышим и сами задаем сегодня… Однако Господь дает на эти вопросы совершенно неожиданный ответ — настолько неожиданный, что и сегодня он до боли режет нам слух: «Если не покаетесь, все так же погибнете». Мы ожидаем, что Господь будет оправдываться, приводить разумные доводы, как часто это делаем мы в подобных ситуациях, но Он просто и бесхитростно указывает нам на очевидный факт: с нами не происходит ничего удивительного — мы просто пожинаем плоды того мира, который построили своим грехопадением. Смерть не была изобретением Бога — мы сами, своим грехом привели ее в бессмертный и чистый мир.
Однако из Писания мы знаем, что все — и хорошее, и плохое — в нашей жизни происходит отнюдь не случайно и не вследствие некоего бездушного закона. Ничто не происходит с нами без воли Бога. Но как же, спрашиваем мы, любящий Господь может пожелать, чтобы в нашей жизни произошло какое-то несчастье? В 12-й главе Послания к евреям мы читаем:
Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности (12:11).
В Книге Откровения Господь говорит, что попускает нам испытания и наказания для того, чтобы мы не были «теплыми», чтобы наша вера была ревностна и горяча:
Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся (3:19).
Более того, нам стоит начать волноваться именно тогда, когда Господь перестает нас наказывать и учить:
Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны (Евр. 12:7-8).
II. Как Бог его не накажет?
Если применительно к себе нам кажется, что Бог недостаточно милостив и добр, то по отношению к другим нам часто кажется, что Бог недостаточно справедлив и суров. Движимые чувством, которое мы в своей наивности принимаем за праведный гнев, мы нередко поднимаем глаза к небесам и спрашиваем: «Господи, Ты видишь это? Как Ты можешь это терпеть? Почему ты не накажешь злодея?» Опять же, любопытно, что мы гораздо реже задаем Богу этот вопрос, когда речь заходит о наших собственных грехах и проступках — ведь в сравнении с грехами, совершенными против нас, наши собственные грехи кажутся куда менее значительными, да и оправдания находятся гораздо легче…
Интересно, что в Евангелии от Луки — сразу после нашего сегодняшнего отрывка — Господь рассказывает следующую притчу:
Некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! Оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13:6-9).
В 9-й главе Евангелия от Луки мы читаем о том, как Господа не приняли в одной деревне, и тогда братья апостолы Иаков и Иоанн Зеведеевы, которых Господь прозвал Воанергес, т. е. «сынами грома» (интересно, за что?), предложили Христу свести с неба огонь и спалить деревню дотла. Но Господь запретил им так думать и сказал:
Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать (Лк. 9:5-56).
Наше поручение на этой земле — не осуждать людей и не проклинать их, но призывать их к примирению с Богом и благословлять. Нашим вечным примером должен быть ни кто иной, как Сам Господь Иисус Христос, Который, умирая на кресте, просил Отца за Своих убийц: «Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34).
III. Применение к нашей жизни
Помиловав нас, недостойных и бедных грешников, обреченных на вечную погибель, ценой крестной смерти Своего Сына, Господь ожидает, что и мы, христиане, в свою очередь, будем милостивы по отношению друг ко другу. Вспомните притчу Христа о злом рабе (Мф. 18:23-35): «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».
В сегодняшнем тексте послания апостол Павел разъясняет эту мысль и делает это настолько хорошо, что нет смысла добавлять что-нибудь к его словам:
А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов. Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедовать Бога. Итак, каждый из нас за себя даст отчет Богу. Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну. Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто. Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер. Да не хулится ваше доброе. Ибо Царствие Божье не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу и достоин одобрения от людей. Итак будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию (Рим. 14:10-19).
Высшее проявление милости — прощение. На каждом богослужении мы вместе произносим молитву «Отче Наш», в которой есть такие слова: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Как часто мы произносим эти слова, не задумываясь о том, что они значат. Но давайте вдумаемся в них сегодня. Сам Господь поясняет:
Когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (Мк. 11:25-26).
Знайте же, что сегодня, если вы подойдете к столу Причастия с непрощением, обидой в сердце и без малейшего желания простить обидчика, вы будете есть и пить осуждение сами себе.
Ибо как мы ежедневно много согрешаем против Бога, и все же Он прощает нам все по благодати Своей, так и мы должны всегда прощать ближнего своего, который наносит нам ущерб, совершает насилие и несправедливость по отношению к нам, злобствует против нас и т.д. Поэтому если вы не прощаете, то не думайте, что Бог прощает вас. Если же вы прощаете, то имеете это утешение и уверение, что вы прощены на Небесах, не ради того, что вы прощаете — ибо Бог прощает просто так, даром и безусловно, исключительно по благодати Своей, потому что Он так обещал, как учит Евангелие, — но для того, чтобы Он мог установить это ради нашего утверждения и нашей уверенности, как знамение, наряду с обетованием, которое соответствует этой молитве из Ев. от Луки (6:37): “...Прощайте, и прощены будете...” Поэтому Христос также повторяет это вскоре после молитвы “Отче наш” и говорит в Ев. от Матфея (6:14): “Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный...” (Большой Катехизис, глава III, §§ 94-96)
Во время нашей литургии, непосредственно перед Причастием и после объявления мира Божьего, литург предлагает нам всем пожелать друг другу мира и от всего сердца простить друг другу, если кто кого чем-то обидел. Многие из нас используют это время для того, чтобы поздороваться друг с другом или поговорить о посторонних вещах. Но давайте сегодня мы, наконец, поймем, что взаимное прощение перед Причастием — это не прихоть, но важное дело в глазах Бога, и давайте, наконец, начнем относиться к этому серьезно. Если между вами и кем-то из присутствующих есть какая-то обида, простите друг другу от всего сердца и пожелайте друг другу мира. Если же этого человека не здесь сегодня, помолитесь за него и при первой же возможности, не дожидаясь следующего воскресенья, подойдите к нему, чтобы примириться. Помните:
Суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом (Иак. 2:13).
По Своей неизъяснимой любви Бог послал Своего Сына, Иисуса Христа, в этот мир, чтобы Он облекся в нашу природу, приняв плоть и кровь от Девы Марии. На Него были возложены наши грехи и грехи всего мира. Он понес их вместо нас, когда умер повешенным на кресте, и на третий день Он вновь воскрес, искупив наш грех и грех наших родителей, вновь примирив нас с Богом Всемогущим, так что теперь мы оправданы, усыновлены Богом и однажды обретем вечную жизнь и спасение.
Да, как вы хорошо знаете, братья, в наши дни стало обычным делом слышать, как люди говорят: «Столь большой акцент на богословии лишь вредит Царству Божьему, ограничивает и даже разрушает его». Многие говорят: «Вместо того, чтобы столько спорить об учении, нам, скорее, следует заботиться о душах человеческих и о том, чтобы приводить их к Христу». Но все, кто так говорит, на самом деле не понимают, что они говорят и что делают. Упрекать тех, кто прежде и более всего заботится об учении, и требовать от них, чтобы они вместо этого занимались спасением человеческих душ, так же глупо, как упрекать фермера за то, что он заботится о хороших семенах для посева, и требовать, чтобы он заботился лишь о хорошем урожае. Ибо точно так же, как фермер, желающий получить хороший урожай, должен более всего беспокоиться о хороших семенах, так и Церковь, если она хочет спасать души, должна более всего заботиться о верном учении.
Церковь… не является царством от мира сего. Ее единственная власть — власть Евангелия; а ее единственная цель — избавлять людей от вечной смерти и осуждения за грех. Господь Иисус Христос, великий Глава Церкви, не наделил Свою Церковь никакой иной властью, крове власти проповедовать Евангелие, совершать Таинства и отпускать и оставлять грехи… Этот артикул [XXVIII артикул Аугсбургского Исповедания] провозглашает, что епископы, поскольку им вручены средства благодати, не имеют никаких иных полномочий, кроме как отпускать грехи, исследовать учение и отвергать положения, не согласные с Евангелием, и исключать явных грешников из общения Церкви. В этих вопросах к епископам должно проявлять послушание по слову Христа: «Слушающий вас Меня слушает» (Лк. 10:16). Но когда епископы действуют вопреки Евангелию, Христос запрещает слушаться их. Какую бы иную власть или юрисдикцию ни имели епископы, они пользуются ею не по божественному, а по человеческому праву.
Самым могучим оружием, которое Реформация использовала против Рима, были не римские заблуждения, а римские истины. Реформация не претендовала на какие-то новые открытия или дотоле неслыханные толкования, но понимала Писания в том самом смысле, в котором соглашались друг с другом величайшие из римских учителей, раскрывала суть Закона и Евангелия, сохраненных Римом, и применяла их так, как применяли их самые выдающиеся и почитаемые римские учителя Церкви, хотя Рим и лишила их силы своими традициями. Реформация впитала в свое сердце живой дух шестнадцати столетий и явила миру величие и силу христианства, развившегося от младенчества первых лет церковной истории до зрелого возраста позднейших веков. Реформация не боялась признавать истину лишь из-за того, что ее исповедовал Рим, и не желала принимать заблуждения лишь потому, что их можно было использовать во вред Риму… Реформаторы не знали иного авторитета, кроме Слова Божьего, но с уважением прислушивались к свидетельству верующих всех времен.
Да, Лютер без колебаний называет радость подлинным мотивом нравственного поведения… Тому, кто более не чувствует радости в рождественских гимнах Лютера, в торжественности наших пасхальных гимнов или гимнов «Бог за нас» и «Христос за меня» Пауля Герхардта, следовало бы присмотреться к себе — не походит ли его богословие в большей степени на Коран, нежели на Евангелие.
В этом мире мы можем надеяться узнать лишь Церковь в ее нынешнем виде — ненавидимую врагами, преданную ложными сыновьями… угнетаемую огромным количеством развращенных людей в ее рядах, разрываемую на части расколом, смущаемую ересями, плачущую посреди трудов, скорбей и гром сражений. Захотеть узнать какую-либо другую Церковь — это самонадеянность, тяга к theologia gloriae (богословию славы) вместо theologia crucis (богословия креста), которое является нашим земным уделом. Положение Церкви аналогично положению отдельных христиан. Глядя друг на друга, каждый из нас видит другого в неэстетичной одежде XX века, с раздражающими манерами и греховными привычками, с признаками постоянного умирания нашей тленной плоти — морщинами на коже, бифокальными очками, лысеющей макушкой, хриплым голосом, а также симптомами и синдромами болезней... По воскресении этот человек будет совершенно иным — настолько иным, что наш опыт, согласно Писанию, не дает нам никакого основания, чтобы представлять, каким он будет, — или каким его уже в этот самый момент видит небесный Отец, Который, глядя на человека, видит его «во Христе».
